Призрак холодной войны

Во времена «холодной войны» агентов, занятых в пропагандистских операциях, напутствовали простой инструкцией: «Ничего не признавайте. Все отрицайте. Выдвигайте контробвинения».

В нашу просвещенную эпоху столь конфронтационный подход в международных отношениях выглядит чуть ли не комично. Но сейчас, похоже, выясняется, что новое поколение кремлевских громил вытащило прежние агрессивные методы из нафталина.

Чем еще можно объяснить гротескную пресс-конференцию, которую устроил Андрей Луговой — тот самый, на кого британские власти официально возлагают вину за убийство российского диссидента Александра Литвиненко в Лондоне (ему подмешали в чай радиоактивный изотоп)? Луговой утверждает, что стал жертвой провокации британских спецслужб, что Литвиненко был платным агентом MИ-6, и его самого также пыталась завербовать английская разведка, чтобы он помог ей разрушить репутацию Путина и его приспешников.

Звучит интригующе, но все это сфабриковано от начала и до конца.

На самом деле с начала эпопеи вокруг смерти Литвиненко Москва не только пальцем не пошевелила, чтобы помочь распутать многочисленные загадки, связанные с этим делом, но и всячески препятствовала следствию, старалась отвлечь и ввести в заблуждение не только британскую полицию, но и весь мир.

Вспомним, что первой реакцией Кремля на смерть Литвиненко стали обвинения в адрес Бориса Березовского — миллиардера, живущего в Лондоне. Простота его аргументов была сравнима разве что с их нелепостью: из-за кончины г-на Литвиненко пострадал имидж России. Г-н Березовский — враг России. Следовательно, за убийством стоит именно он.

Тем не менее, как это ни удивительно, кое-кто на Западе поначалу счел, что в этой притянутой за уши гипотезе есть рациональное зерно.

Несомненно, британские власти считают г-на Березовского довольно докучливым гостем: даже право жить в нашей стране он получил благодаря сомнительной сделке, обеспечив взамен освобождение двух британских граждан, похищенных в Чечне. Он все активнее критикует путинский режим, даже грозится свергнуть его «силой»: это самым неприятным образом напоминает нам о том, что внутрироссийская борьба за власть теперь ведется и на британской земле. Но никаких серьезных доказательств, связывающих его со смертью Литвиненко, не существует.

И напротив, ряд серьезнейших вопросов, остающихся без ответа, окружает загадочную фигуру Андрея Лугового и его друзей, оставивших за собой полониевый след чуть ли не по всей Западной Европе еще до рокового чаепития с г-ном Литвиненко в Лондоне 1 ноября прошлого года. И эти вопросы все больше становились для Кремля саднящей занозой.

В частности, из-за них могли пойти прахом усилия российских властей и крупных корпораций, потративших миллионы фунтов на пиар-кампании, призванные убедить политиков, журналистов и чиновников на Западе в ошибочности представления о том, что Россия по сути — фашистское мафиозное государство, управляемое бывшими бандитами из КГБ и погрязшее в преступности и коррупции. В этом им помогали жадные иностранные банкиры и брокеры, полные решимости не допустить, чтобы «золотой эшелон» с газовым двигателем, курсирующий между Москвой, Франкфуртом, Лондоном и Нью-Йорком и регулярно доставляющий им баснословные гонорары и барыши, пошел под откос. Черт с ним, с вымогательством, черт с ней, с преступностью, шепчут они нам на ухо. Деньги же текут рекой! Дайте России немного времени. А пока — убийством больше, убийством меньше, какая разница?

Однако масляные голоса кремлевских подпевал не могли заглушить бурю негодования, поднявшуюся из-за убийства Литвиненко. Даже те, кто считал покойного сомнительной личностью, не могли игнорировать того факта, что речь идет об убийстве британского подданного, совершенного средь бела дня на лондонских улицах, и что на удивление беспечные и жестокие действия отравителей поставили под угрозу жизнь как минимум 17 ни в чем не повинных горожан.

Поэтому, когда Королевская служба по уголовным обвинениям (Crown Prosecution Service) официально предъявила обвинения Луговому, Кремль отклонил запрос о его экстрадиции, а затем бесстыдно и цинично перешел в контратаку. Был ли Луговой инструментом Кремля с самого начала этой отвратительной истории, неизвестно, но теперь он уж точно действует по его указаниям, выплевывая, как пулемет, все новые пустопорожние и путаные заявления.

Вопреки бредовым утверждениям Лугового, все факты говорят о том, что Литвиненко никогда не интересовал МИ-6 в качестве источника информации. В 2001 г. он вынужден был самостоятельно организовывать собственный побег из Москвы, раздобыв неуклюже подделанный паспорт. Это позволяет предположить, что Литвиненко покинул страну без помощи какой-либо из западных разведок. В противном случае для его «эвакуации» была бы разработана тайная высокопрофессиональная операция. Аналогичным образом, по прибытии в аэропорт Хитроу Литвиненко не встретил никто из британских чиновников: более того, ему лишь с большим трудом удалось пройти паспортный контроль. Да и после этого британские власти не проявляли к Литвиненко особого интереса — иначе бы он, подобно Олегу Гордиевскому, Василию Митрохину, Владимиру Резуну, Владимиру Кузичкину и другим высокопоставленным перебежчикам, получил бы новые документы, работу, жилье и щедрое содержание, оплаченное из кармана британских налогоплательщиков.

Однако г-н Литвиненко жил на севере Лондона под собственным именем, не скрываясь, и явно не купался в деньгах — единственными его доходами было пособие, выплачиваемое г-ном Березовским, да время от времени гонорары за консалтинговые услуги.

Чуть более вероятным представляется интерес MI6 к самому г-ну Луговому, о котором он заявлял вчера. Доказать или опровергнуть эти слова представляется невозможным. Однако другое его утверждение — о том, что британские разведчики обсуждали с Луговым г-на Литвиненко — полностью противоречит здравому смыслу. Сотрудники спецслужб славятся своим нежеланием делиться информацией даже с коллегами, работающими в том же ведомстве, и уж точно не откровенничают с недавно завербованными информаторами.

Теоретически можно предположить, что британские власти по какой-то причине все же приняли запоздалое решение использовать г-на Литвиненко в своих целях. Но и это выглядит крайне маловероятным. В общем, всей этой истории не поверил бы и самый недалекий поклонник шпионского чтива.

Так почему же Кремль считает, что эта ложь заслуживает распространения?

В мире есть немало людей, считающих британские спецслужбы необычайно коварными и жестокими; не так уж трудно будет убедить охваченных паранойей, да и просто легковерных, людей в том, что Литвиненко прикончили именно агенты ненавистного, двуличного британского государства, а не кто-то связанный с несправедливо оболганным Владимиром Путиным, чье единственное преступление состоит в том, что он дает отпор притязаниям англо-американцев на мировое господство.

Одним словом, наиболее вероятное объяснение гротескных «разоблачений» г-на Лугового связано с тем, что кремлевская машина дезинформации просто набирает обороты. Подобная версия полностью укладывается в русло происходящего: Кремль вернулся к авторитарным и ксенофобским замашкам из прошлого, а Запад все еще абсолютно не готов этому противостоять. Правителей России совершенно не интересует установление истины в «деле Литвиненко». Они попросту цинично эксплуатируют эту трагедию.

И в этой связи перед Западом встает серьезный вопрос: что представляет собой это сочетание обмана и жестокости — временный возврат к методам советских времен, или пугающее предвестие сползания к новой холодной войне?

 

В Кремле, должно быть, дрожат от страха

Да уж, в Кремле, должно быть, дрожат от страха! Британия демонстрирует твердость: «сворачивание сотрудничества» в области образования, социальной сфере или торговле. Первая с 1996 г. публичная высылка российских дипломатов из Лондона. Наверняка наши чиновники преподнесут это как «жесткую реакцию». Но на деле мы проявляем постыдную слабость.

Ведь речь идет о теракте с использованием ядерных материалов на улицах Лондона. Убийцы применили полоний-210, редкий радиоактивный изотоп, который изготавливается в одном из российских государственных НИИ. Они убили британского гражданина и поставили под угрозу жизнь десятков других людей. И теперь Москва самым наглым образом отказывается выдать нашему правосудию главного подозреваемого.

Ясно, что британские власти наконец признали тот факт, о котором многие говорят уже несколько месяцев: к убийству Александра Литвиненко причастна российская тайная полиция ФСБ — наследница КГБ. Путинская Россия — пиратское государство, беззастенчиво попирающее закон: это столь же очевидно, как если бы над Кремлем развивался черный флаг с черепом и костями.

Можно без преувеличения сказать, что Россией управляет ФСБ: ее бывший шеф Владимир Путин занимает пост президента. Щупальца этой беспощадной и алчной структуры оплели всю огромную страну, проникая в любые сферы ее жизни — от большого бизнеса до организованной преступности. Она тормозит развитие демократии в России. Она поглощает бизнес. А теперь она еще и начала охоту за противниками Кремля за рубежом.

На эти возмутительные действия следует ответить серией жестких мер, способных по-настоящему задеть за живое Кремль и его приспешников.

В качестве первого шага Лондон должен выслать из страны не несколько, а всех оперативников ФСБ — их насчитывается не один десяток. Я говорю не только о горстке «официально зарегистрированных» разведчиков, открыто работающих в лондонском посольстве и консульстве в Эдинбурге в качестве «офицеров связи» с британскими спецслужбами. В тех же дипмиссиях есть и более опасные агенты, изображающие поваров и шоферов. И пусть по дороге домой они встретятся у стойки «Аэрофлота» с коллегами, действующими под глубоким прикрытием — «бизнесменами» и «студентами».

Не исключено, правда, что кое-кого из них уже выслали. По данным наших источников такие шаги просто не афишировались, чтобы не усугублять ссору с Москвой. Если это так, то перед нами очередной пример бесхребетности властей: мы должны не помогать Кремлю сохранить лицо, а кричать о нашем возмущении из всех окон Уайтхолла! И пора прекратить выдачу британских виз правителям России. На родине они наслаждаются плодами власти, а капиталы вкладывают в Британии: их жены ездят к нам за покупками, а дети учатся в наших лучших частных школах. Пора дать им понять: на соучастников убийства наше гостеприимство не распространяется.

Британские банки и компании должны осознать, какому риску они подвергаются, заглатывая наживку Москвы. В июне на Экономическом форуме в Петербурге главы крупнейших британских корпораций из кожи вон лезли, демонстрируя свою лояльность Путину. Среди них были представители BP и Shell: видно эти компании не останавливает даже то, что их лучшие активы в России захватили бизнес-структуры, связанные с Кремлем.

Совсем недавно Тони Блэр предупредил британский бизнес о политических рисках, связанных с деятельностью в России. Но в ответ капитаны нашей индустрии самым скандальным начали подпевать Кремлю: дескать, предостережение Блэра — лишь «всплеск эмоций» со стороны бывшего премьер-министра. Такого стыда за соотечественников я не испытывал с восьмидесятых годов прошлого века, когда британские профсоюзные лидеры, приезжая в Москву, пели дифирамбы «миролюбивому» советскому руководству и клеймили «поджигателей войны» — Тэтчер и Рейгана. Прискорбная истина состоит в том, что в нашей стране снова действует «пятая колонна».

Во времена прошлой холодной войны эту роль играли коммунисты и близкие к ним профсоюзы: тайно получая деньги от Кремля, они пытались подорвать нашу демократию и нашу обороноспособность. Но сегодняшняя «пятая колонна» облачена не в рабочие спецовки, а в деловые костюмы. И тридцать рублевых серебреников, которыми оплачивается их предательство, не ввозятся в страну контрабандой, а выставляются напоказ в годовых корпоративных отчетах.

Даже наша замотанная бумажной волокитой полиция пресекает торговлю краденым на улицах Лондона. Однако российским компаниям, ограбившим конкурентов и обманувшим акционеров, позволено беспрепятственно привлекать капиталы на Лондонской фондовой бирже.

Сегодня наши американские союзники отказывают в визах сомнительным магнатам и ужесточают правила для российских компаний, желающих провести IPO на Нью-йоркской бирже. Однако лондонские финансовые рынки превратились для кремлевских бандитов-капиталистов в гигантское «торжище» для сбыта награбленного добра.

Эту мрачную картину мы наблюдаем по всей Европе. Наше влияние на Россию просто ничтожно, по сравнению с рычагами давления на Запад, которые имеются у Кремля. Германский канцлер Ангела Меркель — политик не робкого десятка — мечтает о жесткой линии по отношению к Путину, к которому она питает отвращение. Но влиятельные спонсоры ее собственной партии из деловых кругов связывают канцлера по рукам и ногам.

Мы не должны допускать, чтобы «Газпром» и другие поддерживаемые государством российские энергетические компании скупали наши фирмы — до тех пор, пока Россия не начнет жить по закону, а этот день наступит очень нескоро.

Все более угрожающее бряцание ядерным оружием со стороны Москвы не оставляет камня на камне от утверждений, что в строительстве новых стратегических подлодок с ракетами Trident нет необходимости. Кроме того, нам необходимо совершенствовать меры безопасности в электронной сфере: «кибернаступление» против Эстонии в мае этого года стало мрачным предостережением о том, что ожидает тех, кто вызвал раздражение Кремля. С помощью так называемых «ботнетов» — сетей из тысяч компьютеров, используемых без ведома владельцев — преступники, действовавшие по единому плану, обрушили наиболее важные сайты этой мужественной маленькой страны, отрезав ее от внешнего мира.

Американские и натовские специалисты работают не покладая рук, извлекая уроки из случившегося. Любое благодушие здесь очень опасно. BBC, к примеру, должна срочно расследовать вопрос о скандальном малодушии своей русской службы — в прошлом она была символом свободы слова, а сегодня не желает интервьюировать героев холодной войны, например сэра Олега Гордиевского, в связи с «делом Литвиненко», опасаясь, как бы ей не закрыли вещание в России.

Беспокоит, однако, тот факт, что среди ближайших советников Гордона Брауна нет ни одного настоящего специалиста по России — которая сегодня превратилась в крупнейшее «деструктивное государство» на планете. У Британии есть возможность подать Европе пример решительного противодействия ксенофобскому и авторитарному кремлевскому режиму. Будем надеяться, что новый премьер-министр окажется на высоте этой задачи.

 

Началась ли новая холодная война?

(интервью Э. Лукаса для «Радио Свобода», ведущая И. Лагунина, 15 февраля 2008 г.)

Ирина Лагунина: Книга Эдварда Лукаса — это предупреждение. Такими словами начинаются или заканчиваются рецензии даже тех, кто не верит в то, что новая холодная война уже началась. А я в качестве рецензии приведу цитату из выступления Владимира Путина: «Что касается вопроса о перенацеливании ракет, мы ни на кого вообще не собираемся ничего перенацеливать без крайней необходимости».

И тут же оказалось, что необходимость может в любой момент возникнуть — из-за планов развернуть систему противоракетной обороны. Владимир Путин: «Наши эксперты считают, что эта система угрожает нашей национальной безопасности. И если она появится, мы вынуждены будем адекватно реагировать. Тогда мы вынуждены, наверное, будем перенацелить часть наших ракетных систем на эти объекты, которые нас угрожают. Не мы же их создаем. Мы просим этого не делать, нас никто не слушает».

Итак, новая холодная война. Эдвард Лукас — корреспондент журнала «Экономист» по Центральной и Восточной Европе, и работает в этом регионе последние 20 лет. Был главой бюро «Экономиста» в Москве — откуда уехал в 2002 году. Вы утверждаете в самом заголовке книги, что новая холодная война уже началась. Каковы характерные признаки этой войны? Ее составляющие части?

Эдвард Лукас: Внутри России ключевым моментом был «чекистский путч», который начался, может быть, даже до того, как Владимир Путин принял власть, но с его приходом явно углубился. Большинство основных постов в России занято людьми, которые в прошлом были сотрудниками КГБ, которые прошли подготовку в этой организации. И это привело к серьезным ограничениям политических свобод, выхолащиванию государственных институтов и созданию системы, которая, не будучи повторением советской модели, тем не менее, отделяет Россию от тех, кто были ее демократическими западными партнерами, к которым она раньше склонялась. Основной театр, если можно так сказать, новой холодной войны географически лежит в странах, которые охватывал пакт Молотова — Риббентропа — от Прибалтики до Черного моря. Это страны, которые в 1989 году получили свободу — я называю их бывшими захваченными государствами, что само по себе уже звучит как провокационный термин для некоторых людей в Кремле. И мне кажется, что с позиции чекистского менталитета, Россия их потеряла и должна вновь подчинить себе — если не восстановить полное имперское господство советской эпохи, то, по крайней мере, создать ситуацию, которую один россиянин объяснил мне так: ничто не может произойти без нашего ведома и вопреки нашему желанию. Конечно, это представляет определенную проблему, потому что некоторые из этих стран не хотят повторения прошлого и видят, что именно это и происходит в Молдавии, где Кремль завоевал существенные позиции, и в какой-то мере в Латвии. А третий фронт — это Запад. Он проявляется в использовании, во-первых, энергоресурсов в качестве оружия для того, чтобы получить возможность политического и экономического влияния в западноевропейских странах и, во-вторых, денег, что мы видим здесь, в Лондоне, где Россия смогла купить влияние и подходы к тем, кто принимает решения, с помощью западных финансовых рынков.

Ирина Лагунина: Хорошо, ваш тезис, собственно, сводится к тому, что Запад оказался зависимым от российских энергоносителей. Экономическая зависимость, энергетическая зависимость от одного источника — это в любом случае вещь неприятная. Но в чем состоит угроза для Запада? Почему это — часть новой холодной войны?

Эдвард Лукас: Это угроза, потому что эта зависимость асимметрична. Конечно, можно сказать, что, например, Франция и Германия глубоко зависят друг от друга, но это не представляет угрозы суверенитету ни для Франции, ни для Германии. Проблема состоит в том, что Россия продолжает сохранять монополию на поставки газа, которая сложилась случайно — благодаря советским планировщикам газопроводов. Но она означает, что государства Западной, Центральной и Восточной Европы не могут покупать газ ни в Центральной Азии, ни в странах Каспийского бассейна без одобрения Газпрома. Европейский Союз попытался изменить ситуацию, предложив подписать Энергетическую хартию, но Россия заявила, что нет, в ее стратегических интересах — сохранить монополию на экспортные трубопроводы и ничего в этой области не изменится. Это ставит Запад в исключительно сложное положение, потому что зависимость возрастает, а сделать с этим ничего нельзя. Попытки построить трубопровод Набукко пока результатов не дали. Медленно развиваются поставки сжиженного газа в Европу, что могло бы стать вторым альтернативным проектом. Естественно, Россия не заявит Германии: «Вы будете делать то, что мы хотим, иначе мы отключим газ». Она может это сделать с государствами типа Украины и Грузии или — в случае с нефтью — с Литвой. Сомневаюсь, что подобный сценарий в планах Кремля. Но думаю, что реальный их план намного глубже и тоньше, он состоит в том, чтобы использовать поставки газа для того, чтобы проникнуть в экономические и политические структуры Восточной Европы. И это проявилось со всей отчетливостью в Германии, где крупные энергетические компании вплетены в систему Газпрома. В результате этого, когда Европейский Союз попытался провести либерализацию европейского энергетического рынка, правительство Германии сказало нет. И это «нет» было вызвано тем, что компании E.ON и BASF этого не захотели. Аналогичная ситуация — с трубопроводом Набукко, где OMV, австрийская компания, практически саботировала это строительство, потому что оно не на руку Газпрому. И это довольно опасная ситуация. В Великобритании сейчас тоже разворачивается схватка. Россия хочет купить нашу энергетическую компанию Centrica, и это дало бы России, Кремлю, Газпрому, который является газовым подразделением Кремля, возможность укрепиться в самом центре британской энергетической системы и препятствовать любым попыткам правительства диверсифицировать энергетическую систему и поставки, так что зависимость от российского газа будет только возрастать.

Ирина Лагунина: Но мы по-прежнему говорим об экономической зависимости. Однако если за ней не последуют попытки повлиять на политику западноевропейских государств, подорвать структуру западного демократического общества, то в чем же здесь холодная война? Это просто дополнительная прибыль для Газпрома.

Эдвард Лукас: Самое резкое противостояние в рамках этой холодной войны — это попытки Запада защитить страны Восточной Европы. И это особенно четко проявилось в Грузии и в Эстонии. Вторая подверглась кибернетическому нападению. И все указывало на то, что эта атака была срежиссирована и финансировалась с Востока и имела какую-то официальную поддержку. Сюда же можно отнести прекращение поставок энергоносителей Латвии и Литве с закрытием трубопровода «Дружба», ракетные инциденты в Грузии. Все эти страны находятся в намного большей опасности, чем Запад. И первая линия фронта этой войны заключается в том, сможет ли Запад защитить эти страны. Будем ли мы в состоянии сказать: нет, подождите, если вы нападаете на эти страны, то это значит, что вы нападаете на Запад в целом? Пока наше отношение не однозначно. Когда Россия ввела санкции против Польши, заявив, что польское мясо не соответствует стандартам, то Европейский Союз повел себя двояко. То они говорили, что нет, подождите, это неприемлемые действия, потому что Польша — член Европейского Союза, то они заявляли Польше, что это — проблема ее двусторонних отношений с Россией. Но в долгосрочной перспективе это создаст проблемы и для Западной Европы. Если Кремль продолжит использовать нефть и газ как финансовое оружие, мы все можем оказаться в той ситуации, в которой сейчас находится Германия, где канцлер Ангела Меркель практически не в состоянии добиться того, чтобы ее страна заняла более критичную позицию по отношению к Кремлю. Лобби большого бизнеса требует, чтобы она не говорила неприятных вещей Кремлю, потому что это плохо для бизнеса. А плюс к этому слева политики типа Шредера тоже заявляют, что не стоит говорить неприятные вещи Кремлю, потому что он нам нужен как противовес Соединенным Штатам. Так что даже такой политик, как госпожа Меркель, убежденная антикоммунистка и античекистка, прошедшая через собственный опыт коммунистического тоталитарного государства, не в состоянии убедить правительство следовать тому курсу, который она выбрала, потому что влияние Кремля уже слишком велико.

Ирина Лагунина: Напомню, мы беседуем с Эдвардом Лукасом, автором книги «Новая холодная война: как Кремль угрожает России и Западу». Обычно эксперты, наблюдающие за развитием отношений России с Западом, говорят, что холодной войны нет, потому что за всем тем, что предпринимает Москва, не стоит идеология. Это, может быть, не вполне дружественный бизнес, это геополитические интересы, но это не идеологическое противостояние.

Эдвард Лукас: Вы правы в том смысле, что старая холодная война имела три измерения: военная конфронтация, глобальное соперничество и резкое идеологическое противостояние между капитализмом и коммунизмом. Все это, без сомнения, осталось в прошлом. Но, по-моему, новая «холодная война» тоже имеет свои измерения. Военное противостояние сменилось противостоянием энергетическим, в какой-то степени более сложным и более эффективным. Кремль, если хотите, использует против Запада капиталистическое оружие. Когда Кремль проповедовал идеологию коммунизма, ее было сложно «продавать» — это не привлекательная идеология, которая, к тому же, плохо работала в самом Советском Союзе и в Восточной Европе. Так что на Западе в нее верили лишь люди ограниченные или глубоко обманутые. Сейчас же Кремль проповедует капитализм — путь не ограниченный властью закона, путь олигархический, но все же капитализм. И это делает его намного более привлекательным. Я пишу об этом в книге. В прошлом у нас на Западе была «пятая колонна» — это коммунистические профсоюзные деятели. Новая «пятая колонна» — это западные банкиры. И они носят костюмы, а не рабочую одежду, они говорят языком власти и довольно эффективно получают то, что хотят.

Ирина Лагунина: Что больше всего удручает в современной России, так это то, насколько люди верят в государственную пропаганду. Общество убеждено, что западные демократии хотят им зла, что единственное намерение всего мира — захватить российские природные богатства, от чего нация обнищает. Хотя эта нация остается нищей, притом, что богатства у нее никакой Запад не отнимал…

Эдвард Лукас: Одна из примечательных черт чекистского режима в Кремле как раз и состоит в том, насколько успешно они смогли манипулировать общественным мнением. Уже не только Владимир Путин имеет поддержку 80 процентов населения, но и Медведев стремительно набирает популярность. Остается только гадать, насколько опросы общественного мнения на самом деле отражают общественное мнение — или люди просто дают наиболее безопасный с их точки зрения ответ. Но по-моему, существует реальная опасность того, что этот путинский подход к так называемой «суверенной демократии» и национализм окажут долгосрочное воздействие на население страны. Опросы общественного мнения показывают, что россияне в последнее десятилетие становятся все менее либеральными. Особенно поражают исследования, которые выявили, что большинство населения полагает, что оппозицию не надо допускать до выборов, и также большинству не нужна свобода прессы, что слишком большая свобода прессы — это плохо. Исключительно интересное исследование недавно провел Центр стратегических и международных исследований в Вашингтоне. Его авторы Сара Мендельсон и Теодор Гербер выявили, что самая нелиберальная и антизападная группа населения в России — это молодые образованные московские мужчины. По-моему, это должно вызывать тревогу. А если посмотреть на все пропагандистские видеоматериалы, которые выставляются на Интернет группами типа «Наши», то вы увидите, что это просто страшно. И я боюсь, что умы практически целого поколения россиян были отравлены этой пропагандой путинистов.

Ирина Лагунина: И самое странное, что это происходит на фоне того, что жизнь лучше не стала, вернее, стала, но для очень узкой группы людей. Вы нарисовали сильные стороны режима — энергоресурсы, игру в капитализм, успешную манипуляцию общественным мнением дома и попытки повлиять на западное общественное мнение и западных политиков. В чем слабость нынешнего режима?

Эдвард Лукас: Его слабые стороны довольно значительны. И думаю, будущие поколения россиян будут смотреть с некоторым смятением на то, как в первые восемь лет правления Владимира Путина было растрачено это внезапное богатство от газа и нефти. Вот представьте себе: большая часть жилого фонда в России уже старше расчетной долговечности, дома разваливаются, и эти небоскребы и эклектические сооружения в больших городах — явления просто нетипичные. В стране огромная потребность в инвестициях в современное, энергетически эффективное жилищное строительство. Социальные службы также остались практически незатронутыми. Система образования все еще переживает трудные времена, когда непросто найти хороших учителей, процветает коррупция. Система здравоохранения очень слаба. И мало что можно предъявить как пример, на что были потрачены эти миллиарды нефтедолларов. А сейчас Россия столкнется с реальной проблемой. Заявлено о программе триллионных инвестиций, о создании Фонда национального благосостояния и так далее. Но экономика уже перегрелась. И в такой ситуации самое плохое, что можно сделать, — это влить в нее дополнительные денежные средства, потому что это только подстегнет инфляцию. На самом деле сейчас инфляция искусственно сдерживается циничным решением заморозить перед выборами цены на продукты питания. Так что экономические итоги правления Владимира Путина в ретроспективе будут выглядеть очень невзрачными. Особенно годы его второго срока правления. В первые четыре года он хотя бы ввел единый подоходный налог, провел закон о землевладении и занимался некоторыми рутинными вопросами, как сбор налогов. Это были важные шаги, которые давно надо было предпринять. Но после этого наследие Владимира Путина довольно скудное.

 

Россию можно осадить

 

Мы очень близки к поражению в новой холодной войне уже сейчас — когда наши политики еще не осознали, что она началась. Своим дерзким и жестоким нападением на Грузию, предпринятым в тот момент, когда большинство западных лидеров находились в отпусках или на открытии Олимпиады, Россия застала нас врасплох.

Но даже наша запоздалая реакция не содержала в себе ничего такого, что могло заставить их задуматься. Кремль ледяным тоном, абсолютно четко дает понять: исключение из западных «клубов» Россию нисколько не пугает. Накопив 600 миллиардов долларов «на банковском счету» и твердо контролируя внутриполитические процессы, Россия готова прийти в движение — и двигаться она будет в западном направлении. Одним словом, развитие политической ситуации в постсоветскую эпоху завершилось по принципу «собака лает, караван идет»: причем в роли собаки выступаем мы, а в роли каравана — Кремль. Партнеры.

За последние недели Британия и ее союзники потерпели серию сокрушительных поражений. И речь идет не только о расчленении и унижении Грузии — единственной страны в важнейшем Кавказском регионе, которая верит в наши ценности. Вся карта Европы приобретает другую расцветку — на ней проступают мрачные тона.

 

Взрывоопасная ситуация

Путинизм — национализм пополам с ностальгией по советским временам — сегодня крайне популярен в России. Надежды на то, что живительная сила свободы и справедливости, под чьим напором некогда рухнул «железный занавес», прочно утвердится на просторах бывшей советской империи, развеялись в прах.

Хуже того: в любой момент, под любым предлогом так называемые российские миротворцы (циники называют их «мироборцами») могут захватить или уничтожить нефте — и газопроводы, проходящие через Грузию. А ведь они — наше единственное спасение от кремлевского контроля над поставками энергоносителей с Востока.

Если бы Кремль столкнулся с действительно жесткой реакцией Запада, он, возможно, пошел бы на попятный еще в Грузии. Теперь же он готовится идти вперед. В перекрестье его прицела — Украина, крупнейшая и самая важная в стратегическом плане из бывших советских республик.

Украина — свободная страна с энергичными СМИ, где никто не опасается ночного стука в дверь, принудительного водворения в «психушку» и конфискации собственности по произволу властей (именно такие вещи стали «визитной карточкой» режима бывших гэбэшников в России). Но это не означает, что Украина способна себя защитить. Она расколота по этническому признаку — сильно обрусевшие жители Восточной Украины восхищаются усилившейся Россией, а прозападная ориентация сварливого и некомпетентного руководства страны кажется им непонятной и чуждой.

Самая взрывоопасная ситуация сложилась в Крыму — полуострове на Черном море с благодатным климатом, ставшем в свое время ареной последней полномасштабной войны между Британией и Россией. Коренное татарское население Крыма Сталин депортировал в 1944 г. Его место заняли переселенцы, с радостью получающие российские паспорта и презирающие своих номинальных украинских правителей в Киеве. Как и в случае с Южной Осетией, Россия в любой момент может заявить, что вынуждена вмешаться для защиты их интересов.

В Крыму располагается одна из крупнейших российских военно-морских баз — Севастополь. Украинские власти хотят, чтобы Москва вывела оттуда свой флот в соответствии с договоренностью, по истечении срока аренды. Россия, однако, не проявляет ни малейшего желания расставаться с морской цитаделью, занимающей в сердцах русских такое же место, как в наших — Плимут или Портсмут.

Именно этими националистическими настроениями с такой легкостью манипулирует Кремль. Россияне считают, что в девяностые Запад относился к ним неподобающим образом. О миллиардах долларов, что мы пустили по ветру в бесплодных попытках поддержать разваливавшуюся российскую экономику, они давно позабыли — как и о наших попытках подружиться с Москвой.

Россияне возмущенно сетуют на расширение НАТО на восток. Но слава богу, что это все-таки случилось. Судьба Грузии — наглядное предостережение о том, какая судьба ждет страны, не сумевшие присоединиться к альянсу.

Своей кульминации разворачивающаяся у нас на глазах геополитическая драма достигнет в Прибалтике. В отличие от Грузии и Украины, прибалтийские государства добились несомненного успеха по всем направлениям. Их возрождение после опустошительной пятидесятилетней иностранной оккупации не может не вдохновлять.

 

В уязвимом положении

Двадцать лет назад, в период распада СССР, мы стали свидетелями того, как эти три маленькие, но гордые страны совершили прорыв к свободе. Сегодня же я ужасом думаю, что их независимость может оказаться недолговечной.

Я боюсь за Эстонию и Латвию, где десятки тысяч людей имеют российские паспорта: это — наследие циничной миграционной политики бывшего СССР. Россия уже много лет жалуется на «расистские» — как она ложно утверждает» — законы о языке и гражданстве в этих двух государствах.

На самом деле там действуют очень мягкие — особенно если учесть, что совсем недавно эти страны пережили десятилетия насильственной русификации — ограничения. В общественной жизни должен употребляться государственный язык: желающие получить гражданство должны его выучить, а также сдать несложный экзамен по истории страны. Однако российская пропагандистская машина отлично умеет раздувать скандалы на пустом месте.

В Литве русскоязычное меньшинство невелико, но ее уязвимое положение обусловлено другой причиной: избиратели утомлены и разочарованы властью, считая ее некомпетентной и коррумпированной. Существует серьезнейшая опасность, что на предстоящих в октябре выборах они поддержат пророссийски настроенных политиков-популистов.

Впрочем, наши собственные политики — ничуть не лучше. Зашоренные, запуганные, подкупленные или идеологически обработанные, эти люди явно не соответствуют масштабу проблемы, с которой сегодня столкнулись.

 

Некомпетентные политики

Некомпетентная и невежественная администрация Джорджа Буша пустила под откос соглашения с Россией в сфере ядерных вооружений, не обеспечив никакой альтернативы. Она не смогла сдержать импульсивное, авантюристское руководство Грузии. Но винить во всем Америку — нелепо. Безопасность Европы — дело самих европейцев.

Не будем забывать о виновных в наших собственных рядах: о Тони Блэре, проводившем вместе с Путиным приятные вечера в опере — в Санкт-Петербурге, на достаточном расстоянии, чтобы до него не доносились стоны из пыточных застенков в Чечне. Не забудем и о нашей «пятой колонне» в строгих костюмах в полоску: бизнесменах, настолько ослепленных жаждой прибыли, что они не замечают опасностей, что несет в себе авторитарный российский «блатной капитализм». Заслуживают упрека и лидеры других европейских европейских стран, — Германии, Италии, Франции и т. д. — шарахающиеся от наглости к малодушию, раскалывающие Континент и поставившие под угрозу нашу безопасность.

Но мы еще можем бороться. Нам следует изучить способы, с помощью которых приспешники Кремля используют наши банки для отмывания миллиардов долларов, украденных у многострадального народа России. Мы можем ужесточить визовый режим с тем, чтобы украинцы встречали у нас более теплый, а россияне — более холодный прием.

Мы не должны забывать, что, стоит нам объединить усилия, мы окажемся гораздо богаче и сильнее, чем Россия, управляемая негодными правителями. По численности населения Европа втрое, а по объему ВВП вдесятеро превосходит нашего нового противника.

Мы можем защитить то, что осталось от Грузии, направив средства на восстановление всего того, что разграбили и разрушили российские войска и их приспешники-разбойники. Наконец — и это самое важное — мы можем направить в прибалтийские государства натовские боевые корабли и солдат, чтобы подчеркнуть нашу поддержку этих маленьких, но верных союзных стран, вдруг оказавшихся беззащитными на линии фронта.

Потому что при всем свинском бахвальстве бывших гэбэшников, поднимающих тосты за свою «победу», — разрушение страны в тридцать раз меньшей, чем их собственная — реальной конфронтации они боятся. Как любого хулигана, Россию можно осадить. И чем раньше мы это сделаем, тем лучше.

 

Кто у нас поддерживает Россию

Почему странный альянс, состоящий из леваков, тори и банкиров, защищает Россию?

По крайней мере, по российскому вопросу Гордон Браун, Дэвид Кэмерон и Ник Клегг сошлись во мнениях. Запоздало и, вероятно, бессмысленно все три партийных лидера осудили вторжение в Грузию и потребовали жесткого ответа. Однако, с другой стороны, формируется иной и еще более странный альянс. В нем, как это ни парадоксально, состоят Эндрю Мюррей (Andrew Murray) из Коалиции «Остановить войну!» (Stop the War Coalition), Дэвид Дейвис (David Davies), депутат-консерватор от Монмута, и историк Корелли Барнет (Correlli Barnett), а также анонимные, но влиятельные банкиры и юристы из Сити.

Самые постоянные союзники Кремля — это старые просоветские левые: такие люди, как депутат Боб Уэринг (Bob Wareing), уже много избирающийся в парламент от округа Ливерпуль-Вест Дерби. Он с теплотой вспоминает союзнические отношения со сталинским Советским Союзом в годы войны и обещание социальной справедливости, заложенное в коммунистической системе. Эндрю Мюррей на страницах Morning Star возлагает вину за войну в Грузии на американский империализм и противопоставляет ей успехи «советской национальной политики», предусматривавшей «культурное, языковое и образовательное развитие каждой этнической группы, как бы мала она ни была». Видимо, чеченцы, крымские татары и другие жертвы сталинской политики депортаций не в счет.

Более простым подходом является русофильство в чистом виде: это те люди, которые любят культуру или язык России и радуются тому, что кажется им национальным возрождением при Владимире Путине. Более широкую группу вдохновляет, главным образом, антиамериканизм. Если вам отвратителен Джордж Буш, то вы, вероятно, дружелюбно относитесь к тем, кто осложняет ему жизнь — будь то Уго Чавес в Венесуэле или Владимир Путин в России. Именно страны, подобные России, как бы зловредны и непривлекательны они ни были, могут разрушить новый мировой порядок. Да, это странно. Если, скажем, вы чувствуете, что Америка несправедлива по отношению к мусульманам, то разве российские пыточные лагеря в Чечне не приводят вас в бешенство?

В странный альянс с антиглобалистами вступили лидеры международного бизнеса: те, кто процветает благодаря продаже России товаров и услуг. Российские клиенты стали золотой жилой для инвестиционных банков, юридических компаний, финансистов и консультантов из Сити. Такие аудиторы, как PricewaterhouseCoopers, не стесняются выполнять грязную работу Кремля — например, они отозвали свой аудиторский отчет по «ЮКОСу», который когда-то был крупнейшей нефтяной компанией России, что удачно совпало с обвинениями в мошенничестве, предъявленными ему Кремлем. Для этой пятой колонны в дорогих пиджаках бизнес есть бизнес, а беспокойство по поводу прав человека и верховенства закона только мешает делу.

Дэвид Уилшир (David Wilshire), один из ведущих представителей Консервативной партии в Парламентской ассамблее Совета Европы, усердно лоббировал кандидатуру Михаила Маргелова, пропутинского российского парламентария и бывшего преподавателя иностранных языков в КГБ, на пост следующего председателя этой организации, призванной отстаивать права человека. За ним следуют такие фигуры, как большой спорщик Питер Хитченс (Peter Hitchens) — они не очень любят магнатов, но искренне восхищаются национальными государствами. Он пишет: «Мне часто хочется, что мы больше походили на Россию, активно защищая свои интересы, делая так, чтобы ключевые отрасли экономики находились в наших руках, уничтожая террористов вместо того, чтобы идти им на уступки, проводя собственную внешнюю политику вместо того, чтобы покорно следовать за Джорджем Бушем». Россия, говорит он, отстаивает национальный суверенитет и независимость, а мы от них отказываемся.

В подобном духе восхваляет российский режим и Корелли Барнет. Например, за последние несколько дней Барнетт заявил следующее: «Политика Путина — угроза миру? Как раз наоборот!» и «Западным странам не следует больше строить внешнюю политику на основе нравственного «благородного негодования» и стремления осчастливить весь мир. Необходимо последовать достойному подражания примеру России, и вернуться к принципам «реальной политики XIX века». Здесь главным мотивом служит неприязнь ко всему аппарату современной дипломатии, — многосторонним организациям, руководствующимся нормами международных договоров и, по крайней мере, номинальному обязательству соблюдать права человека.

Все это очень странно. Россия — фашистская клептократия, разбогатевшая на нефти и управляемая головорезами из тайной полиции и их приятелями. Это авторитарное государство: критики рискуют быть отправленными на принудительное лечение в психиатрические больницы или просто убитыми. Пример — убийство на этой неделе ингушского журналиста Магомеда Евлоева, задержанного милицией. Это империалистическое государство: оно угрожает соседям отключением нефти и газа, не говоря уже об оккупации Грузии, где союзники России практикуют этнические чистки в масштабе, напоминающем зверства войн в бывшей Югославии. Наконец, это глубоко коррумпированное и беззаконное государство, что публично признал даже преемник Владимира Путина на посту президента Дмитрий Медведев. Как бы плохи ни были другие страны, здесь трудно найти хоть что-то достойное подражания.

 

Безвизовый режим с Россией введут нескоро

Усиливается политическая сила ускорения, влияющая на обсуждение безвизового режима между Россией и Европейским Союзом (ЕС). Такой режим поддерживают крупные страны Европы, Совет Европы и Европарламент. Его с энтузиазмом поддерживают и лидеры России. Недавно, гостя в Красноярске, премьер-министр РФ Владимир Путин сказал, что большая часть стран ЕС одобряет эту идею, а те, кто ей противятся, якобы делают это по «политическим» причинам.

Интересно сказано — по «политическим» причинам. Ведь можно сказать, что и поддерживающие стороны делают это по «политическим» причинам. В этом случае хорошие отношения с Россией поднимают выше других приоритетов.

Не будем исследовать риторику. Мы видим, что проблема состоит из двух вещей.

Одна из них — честность. Должна ли Россия подписать сделку, которая лучше (быть может, даже намного лучше), чем то, что предлагают странам Восточного партнерства, к примеру, Украине, Грузии и Молдавии? ЕС многократно критиковал российскую политику раздачи паспортов в Абхазии и Южной Осетии, в двух сепаратистских регионах Грузии, где связи с Москвой были поддержаны щедрой раздачей российских паспортов. Если бы сейчас упразднили визовый режим, то получившие российские паспорта запросто попали бы в ЕС, а это было бы несправедливо. Это также нанесло бы вред привлекательности (а вместе с тем и независимости) тех стран, которым мы пытаемся помочь.

Второй момент — юридический. Чтобы узаконить безвизовый режим, Россия обязана выполнить несколько пунктов. К примеру, принять международные конвенции о возвращении на родину нелегальных иммигрантов и соответствующим образом поступать с посещающими Россию гражданами ЕС. Если говорить подробнее, надо упразднить имеющее плохую славу обязательство регистрации в России.

Более широкий вопрос, это одобряют ли власти России хоть на сколько-то такие европейские ценности, как гражданские свободы и права человека.

Думая об этом, легко запутаться. Безвизовый режим не означает, что можно будет путешествовать без паспортов. Никто не говорит (по крайней мере пока) о том, что Россия войдет в зону Шенгена. На границе все равно останутся КПП. Хорошо известные преступники, как и служащие, ответственные за смерть юриста Сергея Магнитского в тюрьме, все еще могут оказаться в черном списке.

Действующая сейчас система довольно плоха. Многих приличных людей отпугивает грубость и расходы, которые ждут при получении визы.

Система не задерживает бандитов, шпионов и других преступников, а тем, которые умеют ею пользоваться, позволяет заниматься прибыльным бизнесом. Она создает образ «европейской крепости», поэтому больше внимания уделяют тому, чтобы людей не впускали, а не тому, чтобы поддерживались хорошие отношения с соседями. Это оправдывает и плохой порядок выдачи российских виз. Упразднение виз позволило бы больше времени и денег потратить на другие вещи.

Кроме того, упразднение виз выявило бы необоснованные и параноидальные стратегии самого Кремля. Будет интересно увидеть, что случится, когда критики Кремля с Запада, которые раньше годами не могли получить визы, окажутся у российской границы. Разрешат ли им попасть в страну?

Идеальное место для осуществления этой задумки — Калининград. Выдача биометрических паспортов миллиону жителей этого региона — это преодолимый в организационном плане вызов. Ангела Меркель во время своего последнего визита в Литву уверяла, что одобряет эту задумку (хотя, как сама сказала, для ее введения потребуется пройти долгий путь).

Польша эту идею поддерживает изо всех сил (хотя и отдает право первенства более широкому взгляду) и рассматривает возможность, если потребуется, осуществить ее только со своей стороны. Особый договор о Калининградской области также выявит необходимость интегрировать в европейское окружение этот наиболее удаленный в сторону Запада российский регион. Только по этой причине российские власти могут затягивать этот процесс. Ведь вопрос виз, как и все остальное, это все-таки «политический» вопрос.

 

Новая политика Германии в отношении России

Вот вам и пожалуйста! Политика Германии в отношении России задает тон остальной Европе. Если ведущие политики в Москве и Берлине приходят к согласию, то остальному континенту остается только как можно лучше воспользоваться этой ситуацией. История дает нам как мрачные, так и хорошие примеры этого. Способность Гельмута Коля ладить с Михаилом Горбачевом, а затем с Борисом Ельциным была благом во время демонтажа советской империи. Покладистость Герхарда Шредера в отношении Владимира Путина стала катастрофой, поскольку бывший кагебистский режим лишь усилил свою хватку.

Во времена правления Ангелы Меркель восточная политика Германии стала жестче. Она лично ненавидит российского лидера и его зловещие, издевательские манеры (во время первой их встречи он позволил своему лабрадору нюхать ее ноги, полностью осознавая, что еще с детства она боится собак). В предыдущем правительстве она назначила специального посланца по России Андреаса Шокенхоффа, который стал заметным государственным критиком путинского режима.

Такое решение не вызвало споров в Германии. Общественное мнение там уже давно покончило с сентиментальным русофильством. Антигейское законодательство Путина было критически воспринято особенно среди либерально настроенных немцев. Равно как и заключение “Pussy Riot”.

Даже немецкий бизнес стал обнаруживать намного меньше энтузиазма в отношении России, чем это было раньше. Ныне Польша является более важным бизнес-партнером Германии на востоке. Германия больше не зависит так сильно от российкого газа.

Но большая коалиция с СДПГ, старой партией Шредера, принесла перемены. Франц-Вальтер Штайнмайер опять стал министром иностранных дел. И господин Шокенхофф был заменен опытнейшим в СДПГ экспертом по вопросам России Гернотом Эрлером. Он свободно владеет русским языком, имеет хорошие связи на всех уровнях (в том числе среди оппозиции).

Эрлер раскритиковал «битье России» (или «порку России») как контрпроизводительную. Он считает, что Кремль изменяет свою политику, когда может сохранить лицо, а не тогда, когда его загоняют в угол. Что касается Украины, по его мнению, ЕС должен вести трехсторонние переговоры с Россией, чтобы разрядить подозрения, что Запад занимается захватом власти на востоке.

Он во всем ошибается. Но немецкие избиратели выразили свое мнение. Меркель не может игнорировать результаты выборов. Уроки прошлого в известной мере обнадеживают. Штайнмайер к концу своего предыдущего срока пребывания на должности министра иностранных дел стал намного меньше мечтательным относительно России, чем был в начале. В отличие от господина Шредера, господин Эрлер не называет Путина «безукоризненным демократом». Он просто считает, что публичная критика не имеет смысла. (Хотя я вспоминаю этот старый афоризм: Советский Союз плохо реагирует на давление, но без давления он не реагирует вообще.)

Также стоит иметь в виду, что в немецкой системе определяющее положение распределяется шире, чем реальная власть. Наиболее важные решения по вопросам внешней политики и все прочее принимаются в Ведомстве федерального канцлера. Политика в отношении России может быть представлена по-разному, но Меркель не будет одобрять фундаментальные изменения.

Тем не менее, внешние проявления имеют значения. По этой причине господин Эрлер должен позаботиться, чтобы Германия тесно сотрудничала со своими балтийскими и центральноевропейскими друзьями. Они по праву обеспокоены поведением и траекторией России. (В эти выходные шведы узнали, что имитация воздушного удара в ходе военных учений России в прошлом году включала применение ядерного оружия).

Эти страны также имеют все основания желать улучшения отношений с Россией: экономические санкции и словесные войны, направленные против них Кремлем, неприятны и вредны.

Поэтому они будут переживать, что их интересы могут быть принесены в жертву на алтарь двусторонних отношений Германии с Россией. Если господин Эрлер мудр, то он будет регулярно их посещать, и будет давать понять, что никакие секретные соглашения не готовятся. Его мягкий подход должен быть в их пользу, а не за их счет.