Йонатан

3 января, среда, 18 часов 32 минуты

Спустя двадцать минут мужчины сидели в столовой Йонатана за длинным столом из тикового дерева, у обоих на тарелках лежала яичница с ветчиной. И не только потому, что Йонатан сам ничего другого не умел готовить, – для приготовления чего-нибудь другого у него в доме просто не было продуктов.

Хоть Йонатан и предложил съездить в супермаркет и купить необходимое (пусть Леопольд составит ему список), гость отмахнулся со словами: «Главное, чтобы это было горячим».

Потом он извинился, быстро принял душ и спустя четверть часа вернулся в кухню в цветастом халате, который висел в ванной Тины. Весело насвистывая, он вытащил из холодильника упаковку яиц и принялся за работу.

Хотя результат вроде бы и был близок к яичнице Йонатана, на вкус это было как две разные вселенные. Леопольд полез в ящик с пряностями и составил какую-то смесь, которая сделала яичницу без преувеличения лучше любой из тех, что когда-либо ел Йонатан.

– Великолепно! – то и дело хвалил он нового знакомого.

– Меня это радует.

– Где ты этому научился?

– Яичница – это на самом деле не такое уж высокое искусство, – улыбнулся Леопольд.

– Но на вкус именно так и есть, – закивал Йонатан. – Нет, нет, очень изысканно.

– Если приходится себя ограничивать, то учишься из минимума получать максимум.

– Понимаю, – сказал Йонатан.

– Кроме того, я учился на повара.

– Это, конечно, все объясняет.

– Вот! – Леопольд протянул ему корзинку, в которой лежало несколько кусочков серого хлеба. – Возьми ломтик, тогда яичница покажется еще вкуснее.

– Нет, спасибо, – замахал рукой Йонатан. – Я больше не ем углеводистую пищу после шести.

Леопольд быстро умял омлет.

– Ты это серьезно? – прохрипел он и промокнул салфеткой губы.

– Абсолютно! Вечером продукты, содержащие крахмал, – настоящий яд для организма.

– Это кто так говорит?

Йонатан пожал плечами:

– Это расхожее мнение.

– Чье мнение?

– Понятия не имею, – вынужден был признаться он. – Я где-то об этом читал, и это показалось мне очевидным.

– Ну хорошо.

Леопольд взял ломтик хлеба и с аппетитом от него откусил.

– За расхожее мнение! – произнес он, салютуя ломтиком.

– Зато у меня есть штука, которая очень даже под стать теперешнему времени! – Йонатан поднялся и направился в кухню, чтобы вскоре возвратиться с бутылкой красного вина и двумя бокалами на длинных ножках. – Бордо, выпьем по капельке по такому случаю, – сказал он, поставил на стол бокалы и, снова сев, принялся откупоривать бутылку.

– Я ощущаю себя дорогим гостем, – произнес Леопольд, но вид у него при этом был какой-то опечаленный. – Но, боюсь, теперь я покажусь некомпанейским. Я не употребляю алкоголь.

Йонатан, вкрутив штопор в пробку, остановился.

– Но это же просто вино!

– Мне очень жаль, я веду абсолютно трезвый образ жизни, даже вина не пью.

– Хм.

Йонатан беспомощно смотрел на гостя в нерешительности: открывать бутылку несмотря ни на что или нет? Тут же он поймал себя на мысли, что очень удивился: бездомный – и не пьет! Клише такое, клише сякое, он был твердо уверен, что все люди, которые живут на улице, стопроцентно скрашивают свое существование доброй выпивкой. А этот к тому же еще и повар! Йонатан думал, что все они латентные алкоголики. Полбутылки вина – в соус, вторую половину – в утробу человека у плиты.

– Никогда-никогда? – спросил он.

– Нет, не никогда, – рассмеялся Леопольд. – Раньше я охотно выпивал. Слишком охотно. В этом и причина того, что я вообще больше не употребляю спиртного.

– Ага.

Остолбенев, Йонатан все еще сидел, не вынимая штопор из пробки. Он растерялся и не знал, куда деть руки и куда – бутылку.

– Пожалуйста, не обращай на меня внимания, – произнес Леопольд. – Налей себе бокальчик, мне это не помешает.

– Точно?

– Абсолютно! – улыбнулся он. – Если бы я не мог переносить, когда люди пьют в моем присутствии, то пришлось бы мне отправиться на необитаемый остров. И даже там на меня может наткнуться человек с потерпевшего крушение корабля с плоской походной фляжкой на поясе. Поэтому валяй!

Пробка вылетела из горлышка бутылки с громким «чпок». Йонатан налил немного вина в бокал, поболтал его и наконец поднес к губам. Он воздержался от хвалебных гимнов и чувствовал себя чуть ли не преступником из-за того, что пил в присутствии бывшего алкоголика.

Знай Йонатан о таком прошлом Леопольда, он наверняка остановил бы свой выбор на воде, которой он и наполнил сначала их стаканы.

– Со мной это случилось не так уж давно, – сообщил Леопольд и откинулся на спинку стула.

– Ты о чем?

– О том, как я бросил пить.

– Вот как?

Он кивнул.

– Шесть недель назад я снова оказался в клинике. Полиция соскребла меня с пола в «Репербане», я там ночью лежал у входа в игорный зал. Стрелка показала 3,2 промилле, когда я очнулся в учреждении, где выводят из запоя.

– 3,2 промилле? – Йонатан хотел произнести «уважаю!», но сдержался.

– Да.

Леопольд, с одной стороны, выглядел подавленным, с другой – вел себя по-боевому.

– Спустя неделю у меня в голове настолько прояснилось, что я поклялся себе: я последний раз оказался в таком заведении и снова беру управление своей жизнью на себя.

– Но ты все еще живешь на улице?

– Что значит «все еще»? Так быстро ничего не происходит, – сказал Леопольд. – Я же только начал.

– Разве не каждому полагается «Hartz IV»?

Йонатан не разбирался в системе социальной помощи, да и с чего бы ему это знать? Но он был уверен: если человек в этой стране не хочет жить на улице, он там не живет.

– Раз уж мы затронули эту тему, я бы с удовольствием глотнул вина, – сказал Леопольд, но тут же поднял руки, давая понять, что это была шутка. – Сложный вопрос. Бездомность – это порочный круг, который не так просто разорвать, на это нужно время. Время и стойкость.

– Могу ли я… – Йонатан запнулся, не желая закончить фразу глаголом «помочь», и неуклюже продолжил: – …узнать больше о тебе?

Было очень приятно общаться с Леопольдом, но Йонатан не хотел бы поддаваться спонтанному эмоциональному порыву и брать на работу этого человека.

– Ах, не стоит, – ответил Леопольд и отмахнулся. – История моя не так уж увлекательна. Расскажи лучше что-нибудь о себе. Я ведь о тебе пока вообще ничего не знаю. Кроме того, что у тебя крутой дом с классной кухней, которой ты не пользуешься. И что ты выбрасываешь важные документы.

– Так мне о себе больше и нечего рассказать.

– Тут я тебе не поверю.

– Но это так.

– Докажи!

– Ну хорошо. – Йонатан отпил еще вина. – Я единственный отпрыск гамбургской династии издателей. То есть большую часть своего состояния я не заработал, а унаследовал. Мой отец был человеком очень авторитарным, но сейчас он страдает слабоумием в легкой форме. Мать я последний раз видел тридцать лет назад. Я в разводе, у меня нет детей, большую часть времени провожу за чтением, а еще гуляю и занимаюсь спортом. Вот и все.

– Какое-нибудь хобби?

– Бегаю каждый день и много читаю.

– А что еще?

– А что еще нужно?

– Что ты делаешь в свободное время, которого у тебя, очевидно, уйма?

– Ну а что мне делать?

– Не знаешь, чем можно заниматься, если у тебя столько возможностей? – сказал Леопольд. – Можно путешествовать, например. Заниматься какими-то благотворительными проектами. Ходить под парусом, играть в поло, гольф – так обычно ведут себя такие люди, как ты.

– Есть фонд издательства, который поощряет молодых авторов, но этим занимаются служащие. Лошадей я боюсь, парусный спорт нахожу скучным, гольф тоже, а с тех пор, как от меня ушла жена, путешествия меня больше не привлекают. Поэтому я предпочитаю оставаться дома.

Леопольд с постной миной уставился на него. А потом второй раз за вечер произнес:

– Ух ты!

Только теперь в его голосе отчетливо слышались иронические нотки.

– Я же говорил, что мне особо нечего рассказывать, – пытался защититься Йонатан.

– Это точно, – согласился с ним Леопольд. – Но чтобы так мало?!

– Жизнь большинства людей не похожа на приключения Индианы Джонса.

– Но между приключениями и бессмысленным существованием должно быть что-то среднее.

– А насколько осмысленно существование в мусорном контейнере? – уколол Леопольда Йонатан в ответ.

Глаза Леопольда превратились в щелочки, атмосфера расслабленности внезапно сменилась враждебностью, и Йонатану показалось, что его новый знакомый за считаные секунды превратится в бывшего знакомого. Что Леопольд просто сейчас встанет и уйдет. А может и такое случиться, что он еще и оплеуху Йонатану отвесит.

Но ничего подобного не произошло.

Вместо этого Леопольд поднял стакан с водой, улыбнулся и произнес:

– Туше!

– Твое здоровье! – отозвался Йонатан, поднял бокал с вином, и они чокнулись.

– Вернемся к моменту нашего знакомства, – продолжил Леопольд после того, как они выпили. – Мне, конечно, было бы чертовски интересно узнать, что же ты так усердно искал в контейнере с макулатурой. Ведь это точно не любовные письма, – подмигнул он.

– Ах, это…

Йонатан колебался, но все же решил рассказать. Леопольд признался ему, что был алкоголиком, и было бы нечестно не ответить доверием на доверие. Кроме того, едва ли у них найдутся общие знакомые, так что вряд ли Леопольд сможет как-то воспользоваться этой информацией. А даже если и найдутся, интуиция подсказывала Йонатану, что человек, сидящий с ним за столом, – хороший парень. Возможно, побитый жизнью, но надежный.

– Это были последние отчеты по моему издательству, и картина, вероятно, складывается неважная. Я испугался, что кто-то может их найти и как-то этим воспользоваться.

– Вероятно? – повторил Леопольд. – Картина вероятно складывается неважная?

– Детально я их не изучал.

– Но это ведь твои документы, разве нет?

– Да, конечно.

Йонатан чувствовал себя все более неловко. Не лучше ли было вообще ничего не говорить о содержимом документов? Но теперь-то уже поздно идти на попятный.

– Текущими делами занимается мой коммерческий директор, а я… – Он осекся.

– Не имеешь никакого понятия об этом? – закончил за него Леопольд.

– Не так чтоб уж совсем… – сказал Йонатан.

– Тебе разве это неинтересно?

– Интересно, конечно, но я… – Йонатан подыскивал подходящие слова. – Я не знаю, меня интересуют книги. Только вот…

Он умолк и беспомощно посмотрел на Леопольда.

– Ты что, настолько не веришь в себя, что поручаешь вести дела кому-то другому?

– Ну да! – воскликнул Йонатан. И выпил еще вина.

Леопольд пожал плечами:

– Ты сказал, что тебя интересуют книги, но этого ведь недостаточно!

– Все не так просто.

– Нет, – возразил Леопольд. – Все очень даже просто. И вот что я тебе скажу: жизнь научила меня, что нужно заниматься только теми вещами, за которые болит душа. Все остальное – халтура. Человек не должен делать что-то из-под палки, вопреки своим убеждениям.

Он хлопнул ладонью по столу, как бы желая придать веса своим словам.

– Ты меня прости, я не хочу тебя обидеть, – запальчиво произнес Йонатан, – но когда я вижу, к чему привела такая жизненная позиция, то…

– Чушь! – перебил его Леопольд. – Я оказался в таком положении лишь потому, что такой моя позиция стала только теперь. Раньше я действовал против своих убеждений, совершал вещи, которые делали меня настолько несчастным, что я стал пьяницей. Из-за этого распалась моя семья, я потерял работу и в конце концов очутился на улице. К сожалению, я понял это слишком поздно, лишь после моего последнего пребывания в клинике. У меня словно шоры с глаз упали, и я увидел, что десятилетиями шел по неправильному пути.

– Вот как? И когда шесть недель назад у тебя случилось просветление, ты стал странствующим апостолом? – не без цинизма заметил Йонатан.

Леопольд покачал головой:

– Нет, вовсе нет. Но я смотрю на тебя и думаю: я бы отдал все, чтобы оказаться на пятнадцать лет моложе и жить по-другому.

– Если позволишь… – Йонатан откашлялся. – Я ведь не имею пристрастия к бутылке и не живу на улице.

– Но твой брак уже в мусорном баке, и ты только что рассказал мне, что, судя по документам, перспектива для твоей фирмы, вероятно, складывается неважная. А подобное само собой не происходит.

– Да, но…

– В твоем возрасте я тоже «выпивал по капельке», – продолжал Леопольд, не обращая внимания на Йонатана, – и мог бы сделать замечательную карьеру.

– Стать поваром, – сухо добавил Йонатан.

– Нет, ты остолоп! – Теперь Леопольд говорил на повышенных тонах. – Нужно было мне оставаться поваром! В этом моя радость, моя страсть. Но я всегда хотел большего, все мне было мало. Поэтому я сдал экзамены в вечерней школе, потом изучал экономику предприятий и через несколько лет поднялся от управляющего сети ресторанов до члена правления большого продовольственного концерна.

– Звучит неплохо, – бросил Йонатан.

– Нет, конечно нет! – уже кричал Леопольд. – Вроде все классно! Солидная зарплата, солидная служебная машина с шофером, солидный дом, солидная яхта, очень, очень солидные друзья из высшего общества. Солидное эго. И солидные депрессии, потому что из-за работы, которая мне не нравилась, я уже не понимал, кто я есть на самом деле. Когда я покатился по наклонной, от меня отвернулись не только жена и дети, но и все солидные друзья, и я остался один на один с водкой и горой долгов. Вот как это выглядело на самом деле.

– Ох! – Йонатан больше ничего не смог из себя выдавить.

– Точно, ох! И поэтому я советую тебе: загляни в себя, чувствуй себя. Если издательство – это не твое, продай его к черту.

– Продать? – возмущенно воскликнул Йонатан и рассмеялся. – Это же невозможно!

– Почему?

– Потому что это семейное предприятие с давними традициями!

– Это не причина.

– Нет?

– Если семейные традиции – единственная причина, то тебе его точно нужно продать.

Йонатан открыл было рот, чтобы что-то возразить. И снова закрыл, потому что лишился дара речи. Кто же этот человек? Как он оказался за его столом? В голове мелькнула внезапная мысль: «Это не может быть совпадением!» Вот уже два дня с ним происходили странные вещи – здесь что-то нечисто! Нет, ерунда, конечно, это только совпадение! Никто не смог бы предположить, что Генриетта Янсен выбросит документы в контейнер с макулатурой, а Йонатан там наткнется на Леопольда.

И все же это было странно. И в этом было даже что-то зловещее. Или… сказочное? Да, точно, это было как в сказке! Вдруг откуда ни возьмись появляется дряхлый старичок и наставляет героя истории на путь истинный.

Или ложный, когда как.

– Мне очень жаль, – оторвал его Леопольд от размышлений. – Я вошел в раж и наговорил лишнего, мне не стоило этого делать.

– Да ничего, – сказал Йонатан. – Это было, пожалуй… интересно.

– Нет, серьезно, это было чересчур. Я же тебя совершенно не знаю и не имею ни малейшего представления о твоей жизни. Похоже, дела у тебя идут хорошо, мне действительно не нужно было делать таких категоричных выводов.

– Да. Так нельзя поступать. – При этом Йонатан подумал: «Леопольд прав. Я плыву по течению. И ничего особенного в моей жизни не происходит». – Знаешь, – произнес он, – со мной позавчера произошло кое-что странное.

– Ты имеешь в виду, еще более странное, чем встреча со мной в мусорном контейнере?

– Скажем так: по-другому странное.

И он рассказал Леопольду о случае с ежедневником. Его новый приятель внимательно слушал.

Четверть четвертого. Четверть четвертого ночи! Йонатан не мог вспомнить, когда он в последний раз засиживался где-либо до самого утра, болтая с кем-нибудь и попивая хорошее вино. А было ли такое вообще в его жизни? Он не сова и считал, что сон для человека так же важен, как хорошая еда и питье.

Но после того, как Йонатан рассказал Леопольду о ежедневнике и в конце концов показал его, они вместе пустились в рассуждения, откуда он мог взяться и для кого он написан (Леопольд считал маловероятным, что эта вещь могла принадлежать матери Йонатана). Йонатан рассказал и о своем визите к Сарасвати, и о деньгах под обложкой. Разумеется, они спорили о том, с чего лучше начать. Леопольд был категорически против того, чтобы Йонатан отдавал ежедневник в бюро находок. Новый знакомый тоже сомневался, что таким образом вещь вернется к своему хозяину. К тому же он считал, что эта история слишком увлекательная, чтобы она так просто закончилась.

– Если сама судьба тебе такое подбрасывает, ты не должен это игнорировать, – заявил он.

– С чего это вдруг все заговорили о моей судьбе? – спросил Йонатан.

– Над этим вопросом тоже стоит задуматься, – ответил Леопольд, загадочно ухмыляясь. Во всяком случае, Йонатану показалось, что загадочно. Или на него так подействовало вино, ведь вопреки привычке наслаждаться одним бокальчиком за долгий вечер он сам почти опустошил бутылку.

И вот теперь Йонатан лежал в постели. Четверть четвертого ночи, или утра. Голова у него гудела, но не из-за выпитого вина, а скорее из-за множества мыслей, которые остервенело играли в настольный теннис. И в целом неплохие мысли, только вот непривычные.

Йонатан закрыл глаза и вздохнул. Эти дни были по-настоящему наполнены событиями.

Когда он уже начал засыпать, ему вдруг припомнилось еще кое-что.

Он резво подскочил, сел на кровати, включил лампу на ночном столике и схватил ежедневник, который сам туда положил. Раскрыл, взял карандаш, который лежал между страницами. И начал записывать.

Я благодарен за мою встречу с Леопольдом и за хороший разговор, который у нас с ним состоялся.

Йонатан радостно посмотрел на написанное. Ну вот! Все-таки он был хоть за что-то благодарен по-настоящему, от всего сердца. И вино тут ни при чем. Йонатан улыбнулся при этой мысли и громко икнул.

Он хотел было закрыть ежедневник, но вдруг решил кое-что добавить:

Завтра утром я предложу ему остаться у меня, пожить в комнате Тины. Если он примет мое предложение, я тоже буду благодарен. Я радуюсь, представляя, что он будет жить в моем доме.

Йонатан Н. Гриф положил ежедневник на ночной столик, еще раз икнул, щелкнул выключателем и снова юркнул под одеяло.

«Это будет мило, – подумал он, прежде чем глаза окончательно закрылись. – Мужское общежитие. Почему бы и нет?»