Йонатан

5 января, пятница, 6 часов 15 минут

Когда зазвонил будильник, Йонатан подскочил на кровати. Потребовалось три секунды, чтобы осознать: нет причин для такого раннего подъема. Напротив, самое время расслабиться, ведь его ежедневный распорядок дня уже канул в лету.

Теннис заменил пробежку, поэтому Йонатан прицельным ударом вырубил радиочасы, снова опустился на подушки и с удовольствием натянул одеяло до самого носа. Великолепно! Он будет лежать в постели, пока ему не надоест.

Йонатан был доволен собой, даже очень. Ведь, несмотря на бедственное финансовое положение издательства и опасения, что Маркус Боде будет непреклонен, Йонатану было хорошо как никогда. Он сам не мог сказать почему. Собственно, ничего особенного не произошло. Но все же это было так.

В половине девятого он проснулся второй раз. Йонатан Н. Гриф дерзко ухмыльнулся, взглянув на часы. Половина девятого, будничный день – отличное время для разностороннего человека, хозяина жизни, каким он хотел себя видеть с сегодняшнего дня. Собственно, будильник он мог прямо сегодня ликвидировать, потому что не было никакого смысла просыпаться каждый день ни свет ни заря.

Йонатан сел на край кровати, сунул ноги в тапочки, прошел к креслу-качалке и, взяв халат, накинул его на плечи. Теперь чашечка кофе, свеженький круассан и газетка – такое начало дня ему нравилось.

Когда Йонатан спускался по лестнице, ему не хотелось даже думать о том, что в это время он должен был бы еще упражняться в спортивном костюме, усталый и угрюмый. Что им двигало все эти годы? И какого черта он выходил на пробежку с первыми петухами, хотя ему, как человеку без определенных занятий, не было смысла так безумствовать?

Наверное, это была сила привычки. Он выходил по утрам на пробежки еще со времен учебы в университете. Этот ритуал так въелся в плоть и кровь, что Йонатан никогда не задавался этим вопросом. Он мысленно поблагодарил ежедневник, ведь без этого посыла он каждое утро истязал бы себя у Альстера до тех пор, пока его не стал бы катать в коляске санитар.

После того как Йонатан включил кофе-машину и засунул противень с круассаном в духовку, он вытащил из почтового ящика на входной двери «Гамбургер нахрихтен» и развернул ее на обеденном столе – для чтения. Потом сходил в кухню, чтобы забрать завтрак. Кофе еще не был готов, поэтому Йонатан поспешил в кабинет за ежедневником. Он начнет с него, а потом прочтет газету.

Он собирался сделать это новым утренним ритуалом: читать по утрам запись на этот день. И при этом – как бы ни был велик соблазн – не заглядывал в последующие записи. Он уже прочел несколько записей, но это не считалось, потому что тогда он преследовал другую цель: он ведь хотел найти владельца, и другого способа сделать это не было.

Но теперь он хотел использовать ежедневник, о котором, очевидно, никто не сожалел (и который ему подбросила судьба, да-да, сама СУДЬБА!), как детский рождественский календарь, в котором нельзя было открывать больше одного окошка за раз, иначе потом (хи-хи) получишь по рукам. Йонатан надеялся начинать каждый новый день с маленького сюрприза. Это был его личный домик с сюрпризами, его утренний оракул, его… ну да, его тайная развлекательная программа.

Спустя минут десять, пребывая в ладу с собой и окружающим миром, он сел за большой стол в столовой, откусил со смаком кусочек теплого и мягкого круассана, открыл ежедневник на странице от 5 января и начал читать.

Сядь на медиадиету!

Медиадиету? Что бы это значило? Он с интересом стал читать дальше.

Наша энергия следует за нашим вниманием. Поэтому избегай плохих новостей. Никаких газет, никакого телевидения, никакого радио (не навсегда, лишь на некоторое время). Ты же знаешь, что средства массовой информации сообщают только негатив, не пропускай больше такие новости через себя!

Вместо этого твоя задача – думать о том, как ты себе представляешь свою жизнь! Составь список того, чего тебе хочется, незначительного и важного. Успех, деньги, любовь, новое хобби, десять детей… Найди иллюстрации своих желаний, отыщи их в журналах, вырежи и наклей на лист картона для поделок.

Повесь его там, где он будет часто попадать на глаза, это будет твоя «доска визуализации»! Проложи следы в будущее! Картинки будут помогать твоему подсознанию – и все твои мечты обязательно сбудутся!

Потому что: «Кто не знает, в какую гавань плыть, для того нет попутного ветра» (Сенека). И еще одно: «Мечтай лишь о том, что можно воплотить в жизнь. (Иоганн Вольфганг Гете).

Ага. Урок труда. Йонатан от этого был еще более далек, чем от тенниса. В последний раз он мастерил поделки с помощью ножниц и цветной бумаги еще в детском саду. Но, так и быть, это забавный процесс. И цитата из Гете, разумеется, ему понравилась. Хотя составитель или составительница нагло пренебрегла частицей «фон». Йонатан взял карандаш и вывел «ф.» после «Вольфганг». Все же кайзер Иосиф II пожаловал писателю дворянский титул в 1782 году, это должно быть отмечено!

«Доска визуализации». Йонатан знал, конечно, откуда у этой штуки ноги растут. Он ведь не идиот, нет, им он точно не был. Это упражнение следовало делать для того, чтобы обострить свое восприятие того, что для тебя важно. И каждый раз с помощью картинки вызывать это в памяти и таким образом как бы возвращать в фокус.

Это же известно: стоит чем-то заинтересоваться, как вдруг начинаешь натыкаться на то, что с этим связано, на каждом углу. Например, беременная женщина вдруг видит повсюду коляски и детей, что-то в этом роде. Хотя Йонатан не мог быть беременным, фантазии представить это у него хватало.

Он был уверен, что в «доске визуализации» есть смысл.

Невольно он вспомнил о другом Вольфганге. О своем отце. Как же Вольфганг Гриф реагировал на предложения периодически возмущавшихся отдельных сотрудников, у которых было «новое видение» работы издательства? Тут можно было привести знаменитую цитату почившего канцлера Гельмута Шмидта: «У кого случаются видения, пусть обращается к врачу». Вольфганг Гриф часто и охотно цитировал его coram publico [44]Перед публикой, публично ( лат .).
, собрав всю команду. После этого угрожающе и самодовольно смеялся.

Йонатан вспоминал. Когда он присутствовал в такие моменты на собраниях, он испытывал двойственные чувства: с одной стороны, гордость и почтение к всесильному отцу, с другой – парализующий стыд из-за такого поведения альфа-самца.

Йонатан вздрогнул. Ему генетически не передались эти качества. Его родитель нередко говорил, что Йонатан сделан из сдобного теста. В устах Вольфганга Грифа это всегда звучало как оскорбление. И Йонатан ничего не мог с этим поделать.

У него просто не было этого альфа-гена семьи Грифов, в нем было больше итальянской крови. Йонатан, конечно, не мог быть в этом уверен, потому что не знал, какова его итальянская родня на самом деле.

Что бы сказал его отец на предложение Маркуса Боде «популяризировать» издательство? Йонатан мог себе это очень живо представить. И уже поэтому было бессмысленно даже задумываться о новых направлениях. О личной жизни его отца могли говорить и думать сколько угодно, но он-то знал, как сделать издательство успешным! И хотя Вольфганг Гриф теперь только иногда мог рассуждать здраво, а Йонатан лишь номинально был директором издательства, он считал своей обязанностью продолжать семейные традиции.

Йонатан был далек от того, чтобы сомневаться в компетенции Маркуса Боде. На самом деле он был высокого мнения о деловых качествах коммерческого директора, впрочем… впрочем… впрочем…

Мятежная мысль мелькнула у него в голове. По крайней мере, что касается Гарри Поттера, тут его отец промахнулся: маленький ученик волшебника наверняка привлек бы больше молодых читателей, чем назидательные и убыточные книги из отдела детской литературы «Грифсон и Букс», который уже закрыли по совету Боде. Ко всему прочему, Губертус Крулль, на которого Вольфганг Гриф возлагал большие надежды, не был литературным открытием отца – его нашла бабка Эмилия. Поэтому, когда Йонатан как следует над этим поразмышлял, предложение Маркуса Боде показалось ему не таким уж скверным.

Йонатан резко встал. То, что он сейчас здесь делал, было, прямо скажем, духовным отцеубийством! Он должен взять на себя ответственность за издательство! Способен ли он на это? Имеет ли на это право? Не лучше ли просто оставить все как есть? Такой кардинальный процесс, как перестройка всей программы «Грифсон и Букс», не мог совершаться «между делом».

Не желая окончательно увязнуть в этой неутешительной теме, Йонатан решил принять душ, одеться и приступить к выполнению задания, которое давалось в ежедневнике на сегодняшний день. Сможет ли он смастерить «доску визуализации желаний»? Только при чем здесь ножницы и цветной картон? Йонатан был не такой отсталый! Нет, нет, он сделает это профессионально, на ноутбуке. Это будет PDF-файл с картинками – изображениями всех вещей, о которых он мечтает или которых просто желает.

Например… очень хорошую теннисную ракетку. Ха! Первое желание готово! Да это сущие пустяки! И, конечно же, он сможет найти в интернете фотографию здания Теннисного союза на Ротенбаумшоссе, где они вчера играли с Маркусом Боде. Йонатан с удовольствием сразу стал бы его членом или, по крайней мере, взял там несколько уроков. «Проложить следы в будущее» – именно так это работало! И поэтому Йонатан непременно должен прекратить членство в гольф-клубе, куда уже много лет платил взносы, никогда там не появляясь. Разумеется, ему не стоило рассказывать об этом отцу.

Окрыленный, Йонатан вскочил со стула, его обуяла жажда деятельности. Он уже готов был выскочить за дверь, чтобы побежать наверх, но остановился и схватил «Гамбургер нахрихтен». Ему захотелось швырнуть газету в ящик для макулатуры, не читая: нужно ведь придерживаться медиадиеты! Кроме того, на сегодня у него было запланировано занятие куда более привлекательное, чем просматривать газету и злиться на неквалифицированную работу писак, а также выдвигать рационализаторские предложения, которые все равно никто не принимает во внимание.

Спустя четыре часа Йонатан Н. Гриф восторженно любовался результатом своих усилий. Восторгался – и удивлялся самому себе. И совсем чуть-чуть смущался. Коллаж, который он составил из фотографий, найденных в интернете, он наверняка не станет нигде вывешивать. По крайней мере не там, где его сможет кто-нибудь заметить, пусть та же Генриетта Янсен. Хотя она была вне всяких подозрений. А впрочем, точно ли вне всяких?

В процессе «работы» Йонатан немного торопился: он не мог объяснить, что же теперь лежало перед ним на столе, распечатанное на четырехцветном принтере. Рядом с ракеткой и логотипом теннисного клуба были картинки, которые попали сюда загадочным (даже для самого Йонатана) образом. Словно он выбрал их, повинуясь некоему влиянию извне.

Хорошо, певца у микрофона он еще мог объяснить: он ведь недавно вспомнил, что пение – его забытая тайная страсть. Это же касалось и фотографии с изображением старого «Форда Мустанг», которое он выбрал. Он многие годы ездил исключительно на машинах фирмы «Сааб», потому что, кроме нее и марки «Вольво», не существовало ничего более надежного, по его мнению. Но когда Йонатан увидел этот роскошный, мощный легковой автомобиль из Америки, он представил, как здорово было бы лететь по скоростной трассе с открытым верхом под классный свинг «Route-66». Ночевать в каких-нибудь захудалых мотелях, сидеть вечером на крытой террасе с холодным «Будвайзером» в руке и наблюдать за другими путешественниками.

Когда много лет назад он предложил Тине вместе совершить такое путешествие, она заявила, что ненавидит это «нищебродское пойло», а поскольку в заведениях вдоль шоссе-66 их непременно будут ожидать тараканы, он засыплет письмами-жалобами менеджеров отелей. Она обидела его этой фразой (может, это была месть за его грубый комментарий относительно ее комнаты и «второго пубертатного периода», кто его знает?). Разумеется, выстрел попал точно в яблочко. Йонатан пока рассматривал эту возможность чисто теоретически («А может, все-таки стоит?»), возражения Тины тогда казались ему вполне обоснованными.

Следующей идеей Йонатана был дом у моря, одинокий и затерянный в дюнах и буйных зарослях тростника. Это тоже нельзя было назвать навеянным извне мотивом. Если бы он не управлял издательством, прозябая в Гамбурге, то наверняка смог бы представить, что живет именно так: уединенно, в дикой природе; на сколько хватает глаз – ни одного человека, который мог бы ему чем-то помешать. В глухом месте на побережье Северного моря, может, даже на маленьком острове, в лучшем из миров, без интернета и мобильной связи. Не то чтобы Йонатану часто приходилось отвечать на звонки или ему сыпались электронные письма, но в душе он испытывал тоску по такому образу жизни, а иногда даже по монастырской уединенности.

Тем необъяснимее казалось фото двух маленьких детей, которое Йонатан поместил по своей прихоти в самом низу. Оно совершенно ни к чему не клеилось. Это же касалось и пары, которая бежала по пляжу на закате, взявшись за руки.

Ну да, они были на море, и дети играли в песке, однако больше ничего общего между этими картинками не было. Еще Йонатан выбрал фото с изображением душевной компании, которая сидела в саду за большим обеденным столом. Из всего этого можно было сделать лишь один вывод: у него шизофрения. Коллаж свидетельствовал об определенной степени этого заболевания.

И все же именно так все и обстояло: с одной стороны, Йонатан наслаждался спокойствием и даже одиночеством, потому что вполне мог довольствоваться обществом себя самого; с другой – ему очень понравился вечер, проведенный с Леопольдом, и игра в теннис с Маркусом Боде. И если у него не было детей, это еще не означало, что он их вообще не хочет.

Когда Йонатан был женат, он думал о прибавлении в семействе, пусть просто потому, что так принято.

С уходом Тины его убеждения пошатнулись, но где-то в глубине души, очевидно, эта тема все еще беспокоила Йонатана, пусть даже внешне это никак не проявлялось.

Он обеими руками разгладил «доску визуализации», словно так мог ощутить, какая картинка больше всего с ним резонировала. Йонатан хотел было выбросить из коллажа несколько фотографий, понимая, что в жизни невозможно получить все, что хочется.

Но почему? Кто это, собственно, сказал?

Кто утверждает, что в жизни невозможно получить все? Неужели это непреложный закон? Конечно, это отвечает здравому смыслу, но так ли это на самом деле?

Йонатан Н. Гриф встал, чтобы приготовить в кухне еще одну чашечку кофе. Над этим ему нужно было как следует подумать.