Ханна

10 января, среда, 23 часа 51 минута

Ничего. Ничего, ничего, ничего. Пять дней – и никаких новостей. Статья не принесла никаких результатов, казалось, ее вообще не прочел ни один человек.

Объявления Ханны, развешанные у Альстера, которые она обновила, тоже ничего не дали, кроме одного-единственного звонка на мобильный. Какой-то человек хотел ей сообщить, что вроде бы узнал Симона по фото – он ходил вместе с ним в школу.

Ханна хотела даже наорать на мужчину на другом конце линии, спросить, в своем ли он уме, раз звонит с такими глупостями, едва не доведя ее до инфаркта. Но Ханна лишь тихо поблагодарила звонившего.

У полиции тоже не было никаких новостей. Женщина-полицейский связывалась с Ханной регулярно, но была уже настроена не столь оптимистично, как вначале. Она, конечно, не говорила прямо, что они вряд ли найдут Симона, но это улавливалось в интонациях ее мягкого и утешающего голоса. Таким тоном пытаются в не слишком резкой форме донести до родственников, что больше нет никакой надежды.

Это не могло быть правдой, это не должно было быть правдой! Где же Симон? Где – же – он? Этот вопрос непрестанно вертелся в ее голове. И даже лежа ночью в постели Симона, Ханна не могла думать ни о чем другом. Она, укутываясь в одеяло, вдыхала еще сохранившийся его запах.

Она всхлипывала. Всхлипывала, как маленький ребенок. Она ощущала себя опустошенной и слабой, одинокой и беспомощной! Она думала, что уже никогда больше не поднимется с этой постели. Останется здесь лежать до скончания своих дней. Или пока Симон наконец не объявится.

– Пожалуйста! – тихо шептала она себе под нос. – Пожалуйста, Господи, сделай так, чтобы он был еще жив! Сделай так, чтобы он вернулся ко мне. Или хотя бы сделай так, чтобы он потягивал коктейли на каких-нибудь Карибских островах. Все лучше, чем этот кошмар. Пожалуйста, Господи, помоги мне! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!