Йонатан

30 апреля, понедельник, 9 часов 03 минуты

У Йонатана это кое-как получилось. Он пережил апрель, не растеряв окончательно остатки рассудка. В этом ему помог ежедневник (нет, он не написал целую прощальную речь для собственных похорон, а ограничился короткой записью в разделе «Для заметок»: «Йонатан Н. Гриф: он был хорошим человеком, пусть покоится с миром») и разговоры с Леопольдом, который за прошедшие недели стал ему настоящим другом. «Бродяга», как в шутку его называл Йонатан, оказал большее терапевтическое воздействие на душевные раны, чем, наверное, это мог бы сделать любой из доступных психотерапевтов. Особенно помогало его кредо «Факт ожидания чего-то делает это еще более увлекательным» (украденное, как он признался, у Энди Уорхолла).

Йонатан превратился в гуру спокойствия. Почти. Маркус Боде все еще хотел поговорить и то и дело названивал ему, а Йонатан до сих пор не знал, что с этим делать. У него опять получилось вытребовать у Боде немного времени – зачем-то, – и коммерческий директор согласился подождать еще один квартальчик, чтобы посмотреть, как дальше будут идти дела в издательстве. Только чтобы не принять решение, о котором после придется сильно пожалеть.

Тем временем Йонатан сам себе стал казаться совершенно чокнутым, причем до такой степени, что уже не мог, собрав все свое мужество, позвонить коммерческому директору и сказать следующее: «Просто сделайте что-нибудь: мой пожилой родитель вообще больше ничего не соображает, он ходит со своей воображаемой женой есть пироги, а сам я в коммерческих делах ни черта не смыслю. Вы уж там присмотрите за нашим детищем!»

Смешно. И совершенно непонятно, что мешало Йонатану Н. Грифу сделать это. Что его так пугало, вынуждало притормаживать, делало его таким… таким… нерешительным? Он ведь был взрослым образованным мужчиной, не так ли?

И вот он, как всегда по утрам, сидел за обеденным столом за кофе с круассаном и размышлял, в чем же, собственно, проблема. И не мог этого понять. Он знал только, что внутри у него было что-то не так – нехватка чего-то, какая-то трещина, какая-то… какая-то…

«Ты слишком много думаешь», – резко прервал бы его раздумья Лео. Но «бродяги» рядом не было. Тот, к счастью, еще две недели назад устроился поваром в одно гамбургское кафе, где теперь ваял лучшую в городе яичницу.

Йонатан вздохнул и раскрыл ежедневник на сегодняшней дате. Ну, замечательно! Словно кто-то (может, составительница ежедневника?) тайком заглядывал ему через плечо и подсовывал идеально подходящие для жизненных ситуаций записи. Даже для Леопольда, который сейчас где-то жарит яичницу.

Проведи душевную инвентаризацию!

Тебе известна «программа для анонимных алкоголиков»? Нет? Жаль, потому что «12 шагов», с помощью которых они преодолевают свою тягу, подходят для любого человека и делают его жизнь счастливой. Самый важный пункт из этого – душевная безжалостная (подчеркиваю) инвентаризация.

Это делается так: сядь и подумай о том, какие ошибки ты совершил в жизни. Может, обидел кого или кому-то навредил, с кем-то был неискренним. Есть дела, которые тебе еще нужно уладить? Будь при этом абсолютно честным, как бы тяжело тебе не было! А потом исправь то, что еще можно исправить. Постарайся избавиться от всех неясностей. И ты сразу сможешь идти по жизни открыто с гордо поднятой головой. К чему это должно привести? К внутреннему спокойствию. Неуязвимости. Прежде всего, к свободе. Свободе от всевозможных страхов.

Йонатан перечитал эту запись не один раз. Но, сколько бы он ни читал, послание оставалось ясным и недвусмысленным, каким и должно быть. Как он ни вертел фразы и ни перекручивал их, все равно получалось, что там было черным по белому написано: пора действовать.

После разговора с Леопольдом у Иззебекканала Йонатану пришло в голову, что в его жизни все же есть одна ничтожная мелочь, то, что, возможно, придется уладить или прояснить при определенных обстоятельствах. Теперь его внутреннему упрямцу, который всегда пытался увильнуть, настало время выбраться на свет. Йонатан к этому времени уже знал, что он со своим обостренным чувством справедливости мог и ошибаться. Признать это и сделать так, чтобы ДРУГОЙ человек тоже это признал, это было… это было… необходимо. Это было правильно.

Он решительно отодвинул стул, поднялся и прошел наверх, в кабинет, к телефону. Схватил трубку. Только теперь он сообразил, что точно не помнит номер, взял мобильник, нашел в адресной книге нужный контакт и нажал на кнопку вызова.

– Йонатан? – послышался в трубке удивленный женский голос.

Он откашлялся.

– Да, привет, Тина!

– Вот так сюрприз!

– Да, хм… Пожалуй.

– Что должно было случиться, чтобы ты мне позвонил?

– Я хотел извиниться.

– Извиниться? – В ее голосе снова прозвучали удивленные нотки. – За что же?

– За то, что я был к тебе несправедлив.

– Правда?

– Да.

– Я не замечала ничего подобного. Что-то случилось?

– Да, – ответил он, а потом сказал: – То есть нет. Ничего не случилось.

– Отчего же тогда? – рассмеялась она.

– Просто мне кое-что стало ясно.

– Как интересно!

– Мне стало ясно, – он снова вздохнул, – что все эти годы я злился на тебя и Томаса совершенно напрасно.

Молчание. Наконец Тина, явно еще больше удивившись, произнесла:

– Правда?

– Да. Ты меня бросила не из-за моего лучшего друга. Ты ушла, потому что я тебя по-настоящему никогда не любил.

Снова молчание. Потом Тина поправила его:

– Я ушла, потому что мы никогда по-настоящему не любили друг друга.

– Мы? – изумленно повторил Йонатан.

– Да, Йонатан. Мы оба долго притворялись, пытались быть классной парой, потому что чисто внешне очень хорошо подходили друг другу. И все бы ничего, только нам не хватало настоящей любви. Так все и было, и когда мне это стало ясно, я решилась уйти.

– Честно?

– Честно.

– А почему ты мне никогда об этом не говорила?

– Я пыталась, но потом решила, что еще не время.

– Правда?

– Да, Йонатан.

Она снова рассмеялась, в этот раз как-то печально.

– Но я, конечно, очень рада, что ты позвонил и все это мне сейчас сказал. – Тина вздохнула. – Значит, для тебя еще не все потеряно.

– Что ты имеешь в виду?

– Как мило, Йонатан! Я считаю это милым.

– Понимаю, – произнес он, хотя ни черта не понял.

– Как у тебя дела? – поинтересовалась Тина.

– Дела идут превосходно, – заверил он ее. – Ну, папа только все больше скатывается в слабоумие, но это скорее милость, чем проклятье. В издательстве все как всегда, кроме того… – он запнулся. Нет, он сейчас не произнесет этого.

– Кроме того – что? – ухватилась за эту фразу его бывшая.

– Кроме того, я встретил действительно замечательную женщину.

В общем, он вроде и не совсем соврал. Он ведь ее встретил. Рыжеволосую женщину. Когда-то. Да, все-таки встретил.

И он рассчитывал, что вскоре встретит ее снова.

– Как здорово! – воскликнула Тина. – Тогда я надеюсь, что на этот раз тебе повезет.

– Да. Я тоже на это надеюсь.

– Слушай, мне нужно бежать, Табеа капризничает. Я действительно рада была тебя слышать! Всего хорошего!

– И тебе тоже, – отозвался он. А потом быстро добавил: – И мне очень жаль, что я никогда не благодарил тебя за новогодние подарки!

Но Тина уже положила трубку. Йонатан прислушался к внутренним ощущениям. Точно, ему стало значительно лучше. Да, это можно было бы даже назвать внутренним спокойствием. Это оказалось не таким уж трудным делом и прошло совершенно безболезненно. С ума сойти!

Да, это было настоящее сумасшествие!

Окрыленный, Йонатан вновь взял в руки телефон. В этот раз он намеревался позвонить ассистентке Ренате Круг. Ему следовало немедленно договориться о встрече с Маркусом Боде. Теперь был самый подходящий момент, чтобы поговорить с коммерческим директором по душам. Если сделать это будет так же просто, как и в случае с Тиной, что плохого может произойти с Йонатаном?

– Как хорошо, что вы позвонили! – воскликнула Рената Круг, как только сняла трубку. – А я как раз хотела вас набрать! Маркус Боде был у меня каких-то две минуты назад, и он…

– Какое совпадение! – весело перебил ее Йонатан (да, да, это судьба!). – Я как раз хотел договориться о встрече с ним.

– …уволился, – закончила фразу ассистентка.

– Что, простите?

– Он уволился, господин Гриф. Маркус Боде только что зашел в мой кабинет и подал заявление об увольнении.