Закованные в железо и медь легионы императора Цезаря, ткань истлевших знамен старой гвардии, артиллерийский снаряд, свист пуль, дробящих черепа и вырывающих мясо, я славлю. Траурный гимн полунощной заутрени, тихий звон шага под сводом собора, запах ладана от риз парчевых, молитвенно-шумные вздохи органа, и трепетанье светлых хоругвей с женственным ликом Христа славлю я. Нож, с размаха разящий быка в дымном смраде зал скотобойни — я славлю. Торреадора, сорвавшего в агонии жемчуговое шитье своей куртки, груду кровавых, подернутых паром, кишек на арене и чернаго, с розовой пеной у рта, быка, быка, несущаго смерть на конце крученаго рога — я славлю. Землю, брошенную гигантскими пальцами, как мяч в голубой провал вселенной и грохот движения круглых планет, — славлю я. Милую ласточку, мелькнувшую изящной тенью под белым и сонным в сумерках озером, Легкий девичий след на снегу, — славлю я. Душное дыханье орхидей и нарциссов, Пламень ароматных желтых свечей черной мессы, Воспаленныя губы, укус и сцепленный поток тел сплетенных я славлю. Тихую Христову рабыню, приносящую каждое утро полевыя маргаритки и мирты к престолу Девы Марии, — я славлю. Я славлю Галла, жилистым кулаком разбившаго мраморную герму [1] . Волчью стаю бледных и безумных поджигателей храмов, музеев и фабрик — я славлю. Пыльную тишину переулков стараго города, монету старинную, мертвый шелк бледной робы, старинную книгу с застежками и с гравюрами на шаршавой бумаге и пудренную пастораль — я славлю!