«Вот что значит нетипичное самоубийство, — размышлял не впервые Саша. — Уехать далеко, документы уничтожить, забраться в какую-нибудь глушь, куда годами никто не суется, и разгрызть свою ампулу. Никаких записок. Известно, что уехал, а насколько — никто не знает. Куда? В командировку. А где он работал? То-то и оно — никаких концов. А уезжать надо в праздничный день, чтобы хоть дату запомнили…».
Саша думал, поезд шел…
Через день, в чужом городе, Исин постучал в незнакомую дверь, за которой, судя по табличке, проживал Григорий Запеканский.
— Почему мы не видимся? — спросил Запеканский. — Что с нами произошло?
— Всего лишь вся жизнь, — ответил Исин.
— Значит, помочь решил армейскому другу? Получил письмо и сразу приехал? Что там у тебя: семья, работа?
— В основном семья…
— Мне твоя помощь позарез нужна, — сказал Запеканский, — я-то совсем один: родителей уже нет, а жены и детей никогда не было.
— Знаю, — сказал Исин, — читал и перечитывал: здесь тебя ничто не держит, и поэтому ты едешь за границу. И, как я теперь понимаю, ты именно сваливаешь — то есть насовсем…
— Надеюсь, что так, — заключил Гриша и пожелал: — Ну, будем здоровы!
— План у нас такой, — объяснял он. — Ты берешь мои вещи и сегодня же едешь в столицу. Сдашь их в камеру хранения в аэропорту, купишь палатку, продукты — и вперед, на озера. Разобьешь лагерь (место я отмечу на карте) — и жди меня в гости. Мы отдохнем несколько дней на природе, а затем — на электричку и в аэропорт. Ты получишь крупную сумму в конверте — семье подспорье — и вернешься домой, а я полечу туда, где меня всю жизнь будет мучить ностальгия.
— У меня в самом деле семья, — согласился Саша, — и приехал я, конечно, чтобы подзаработать. Но тебе зачем вся эта конспирация?
— Имеешь право знать в общих чертах, — сказал Гриша. — Я тут дельце замутил, чтобы голым не ехать, а если кое-кто поймет, что я сматываюсь, то все сорвется. Мне даже с маленьким чемоданчиком нельзя на улице показываться — городок-то крохотный… Так что покручусь, сколько нервы выдержат, а потом пойду за хлебушком и… прощай. Не появись ты сегодня — я бы сам справился: оставил бы все и залег в столице до отлета. Но совсем без багажа лететь — привлекать внимание. Кроме того, есть кое-какие реликвии — бросить жалко.
— А искать не будут? — поинтересовался Саша. — Могут ведь и там найти?
— Шушера, шпана, мелочевка — хулиганье… — успокоил скорее себя, чем Исина, Запеканский. — У них извилины под линейку. Все разработки мои… Им и в голову не придет, что я за границей…
— Что же ты от всех скрываешь, а мне доверил? А если я уже не тот Саша Исин?
— Все мы не те, — сказал Запеканский. — А ты издалека, здесь тебя не знают, и вместе нас никто не видел. Приехал — уехал… Это же нормальная сделка — платная дружеская услуга. Если бы я вообще ни с кем не делился, то как бы все оформил? Так что ты не один в курсе…
— За удачу! — предложил Исин. — Все гораздо проще, чем я думал.
Они сидели у костра на берегу озера.
— Обидно даже. Где еще такая красота?
— А давай поменяемся, — предложил Саша. — Я вместо тебя за рубеж, а ты к моим… Там полный набор — будут тебя и любить, и лелеять. Они даже разницы не заметят — было бы кого пасти.
— Смешно, — сказал Запеканский. — А ведь мы похожи: подстричь тебя и очки надеть — вылитый я.
— Последняя, — сказал Исин, откупоривая бутылку, — давай стакан.
— За то, чтоб встретиться с Ренатой, — предложил Гриша.
— Красивая девушка?
— Понятия не имею, — сказал Запеканский Гриша, — но она — это следующий этап.
— Ты выпил без меня, — сострил Исин.
Гриша не ответил.
— Таких, как ты, навалом, — сказал Исин, — больше, чем комаров.
Ответа не последовало.
— Странно, — удивился Саша, — я тебе хамлю, а ты молчишь.
Тишина в ответ.
— Вот такой у нас план, — сказал Саша. — Ты тут полежи, а я соберусь пока. Мне, понимаешь ли, на электричку пора, а затем в аэропорт — самолет ждать не будет.