За дальнейшими своими действиями и поступками он наблюдал отстраненно: то есть физический Саша Исин едет в город, стрижется коротко в парикмахерской, потом — в аэропорт, проходит таможню, паспортный контроль (в чужих очках и с чужим паспортом), поднимается по трапу в самолет, а сознание его витает рядом и с интересом смотрит этот приключенческий фильм.

Нечто подобное уже случалось с ним в армии, в самом начале, когда сержанты в учебной части после отбоя избивали ногами молодых солдат по своему выбору за какие-то невнятные провинности. И тогда Сашино тело лежало в умывальне на цементном полу, практически не ощущая боли, и, скорее из принципа, прикрывало руками живот, почки, еще кое-что, а сознание наблюдало за процессом со стороны, интеллигентно возмущаясь этим варварским зрелищем.

Первая отчетливая мысль пришла Саше в голову, когда он был уже в самолете: «Вот те на, мимолетная шутка-экспромт, возникшая у костра, когда я предложил Грише поменяться жизнями, реализовалась практически. И ни сомнений никаких, ни страха, что разоблачат, не возникло. Собственно, и сейчас страха нет: куда там иностранным пограничникам до наших дотошных.

А может быть, дело в том, что не Запеканский, а Саша Исин лежит возле озера — погиб при попытке к бегству от собственной судьбы?»

Самолет тем временем выруливал на взлетную полосу.

«Нет, — решил Саша, — я — это я, но в роли Запеканского. Хорошо, что мы в самом деле похожи, тем более в очках, которые совершенно мне не идут и ему никогда не шли».

Самолет набирал высоту.

«Хорошо, — размышлял Исин, — когда жертва охотно идет навстречу и даже планирует преступление: никто не в обиде. Хорошо, что не пришлось подкрадываться с дубинкой в руке. Это только в кино бывает: бац по голове тяжелым предметом, и клиент мертв или жив — по выбору бьющего. Хорошо, что ампула не подвела, хотя были сомнения, — а так вроде и непричастен совсем…»

Самолет летел на положенной высоте и с положенной скоростью.

«Жаль, что я этих денег не нашел. Кроме документов, билетов и моего гонорара в конверте, ничего существенного у него не было. И в чемодане ерунда: альбомы с семейными фотографиями, одежда… Но никто и не рассчитывал на большие деньги, а минимум валюты для начала мне необходим. Тем более, гонорар я отработал, разве что не доставил Гришу в аэропорт. Будем считать, что разница ушла на приобретение ампулы, то есть на того же Гришу».

Полет продолжался.

«Значит, как обещал Запеканский, грядет ностальгия — размышлял Саша. — Что ж, нормальное чувство, вроде неразделенной любви. Кстати, до этого дело дойдет не скоро: как всякого нелегала, меня ожидают проблемы посущественней, чем тоска по родине».

Самолет заходил на посадку.

Паспортный контроль, получение багажа, таможня… Все прошло без приключений, а таможни Исин не заметил: миновал вслед за другими какое-то помещение, где несколько человек в форме без интереса посматривали на проходящих.

«Надо будет чемодан проверить, — решил Исин, — на предмет существования двойного дна или какой другой хитрости… Где-то же должны быть эти деньги…»

В зале для встречающих было многолюдно, некоторые держали в руках плакаты. Один из них — с надписью «Григорий Запеканский» моментально привлек внимание Исина. Он обошел девушку, державшую плакат, и застыл в стороне, присматриваясь… Симпатичная, лет двадцати пяти, дамская сумочка висит на плече, а в руке еще одна сумка.

За те полчаса, что Исин следил за девушкой, к ней никто не обращался, она же внимательно наблюдала за прибывающими.

«Если это неизвестная Грише Рената, за встречу с которой он осушил свой последний стакан, то вот они — деньги».

Не было бы у нее второй сумки, он ни на что не решился бы, но сейчас надел очки, которые спрятал после прохождения паспортного контроля, и подошел.

— Здравствуйте, — рискнул он. — Вы Рената?

— Да, — ответила девушка.

— Вы, наверно, меня ждете? — осторожно спросил Исин.

— Если вы Запеканский…

— Разумеется…

— Среднего роста, худой, в очках, волосы светлые, коротко подстриженные, возраст тридцать — тридцать пять, — перечислила она приметы. — Все сходится. А теперь покажите паспорт.

Исин как в омут нырнул.

— Смотрите.

Девушка безразличным взглядом скользнула по фотографии и прочитала фамилию вслух:

— Запеканский.

— Все в порядке? — спросил Исин.

— Да, вот ваши деньги.

Он взял сумку.

— Папа передал, что с вами было приятно работать…

— А где папа? — поинтересовался Исин.

Она посмотрела удивленно.

— То есть я хотел сказать: передайте папе, что, если что-нибудь еще подвернется, ему сообщат.