На почте был народ. Алексей уселся на скамью у двери и подождал. Дина встретила его беспокойным взглядом и чуть заметно кивнула.
Расхлябанная дверь поминутно хлопала, впуская и выпуская посетителей. Выбрав момент, когда на почте остались только вихрастый подросток в гимназической рубахе и женщина, под диктовку которой он что-то писал, Дина покашляла, привлекая внимание Алексея, и карандашом указала через свое плечо на вход в соседнюю комнату.
Он прошел туда через откидную дверцу почтовой стойки.
В комнате с зарешеченными окнами, шкафами с множеством квадратных отделений для писем и чугунным штампом на столе был один человек - седой, с вытянутым лицом, составленным из небритых вертикальных складок. Он угрюмо покосился на Алексея поверх очков в металлической оправе.
- Папа, - сказала Дина, входя за Алексеем, - посиди за меня в зале.
Ни слова не говоря, старик удалился, далеко, точно боясь обжечься, обойдя Алексея.
Дина прикрыла дверь и прислонилась к ней спиной.
- Ну, что скажете?
- Вот… пришел.
- Вы думали над нашим вчерашним разговором?
- Думал.
- И как?
- Я уже решил, Дина.
- Вы уверены?
- У меня другого пути нет, - тихо проговорил Алексей: эти слова он приготовил заранее.
Оттолкнувшись от двери, Дина сделала несколько шагов к нему.
- Вы понимаете, как это серьезно?
- Я все обдумал…
- Я очень рада, если так, - сказал она, глядя на него с недоверием, которого вчера не было. - Я рассказала о вас… моим друзьям. И должна признаться, они обвинили меня в легкомыслии.
Алексей нахмурился. Неприятный холодок - предчувствие неудачи - подступил к горлу.
- Но мне все-таки удалось их уговорить, - продолжала Дина. - Они согласились встретиться с вами.
- Конечно, - проговорил Алексей, - я ничем не могу доказать, что я… что мне можно доверять, но они сами увидят.
Дина подошла вплотную, положила ладонь на верхний карман его френча.
- Я вам верю, Алеша! Я знаю, я чувствую, что вы - наш! Мы им вместе докажем, верно? - и, казалось, сама себя убедив, повеселела, оживилась и заговорила быстро, вполголоса, оглядываясь на окна: - Вечером ко мне, часов в девять, как вчера, я вас отведу… Кстати, вы не можете достать лодку?
- Лодку?
- Хотя, где вам взять!
- Надолго нужна лодка?
- Часа на два.
- Может быть, смогу, - сказал Алексей. Он вспомнил про Марусиного дядю Селемчука. - Я с одним рыбаком познакомился. Попрошу у него, авось даст.
- Попросите. Если не достанете, приходите так, я сама что-нибудь раздобуду, а достанете - тем лучше. Посвистите мне тихонько, я выйду. Если все будет в порядке, я зажгу лампу в моей комнате, а занавески задерну. Если лампа будет гореть, а занавески раскрыты - тогда подождите. И будьте осторожны, Алеша, смотрите, чтобы за вами кто-нибудь не увязался.
- Ясно…
Через полчаса Алексей вместе с Марусей побывал у дяди Селемчука. Тот еще не вернулся из Херсона, но его жена, сухонькая деловитая старушка, которую Маруся звала тетей Любой, сама отвела их на берег, где стоял кособокий шалаш и на кольях висели рыболовные сети. У дяди Селемчука было две лодки. На одной, получше, с парусом, он уехал сам, другая была зачалена в мелком и узком затоне - плоскодонная, чуть больше душегубки. Эту лодчонку тетя Люба разрешила взять. Ее вывели из затона и спрятали в камышах.
Потом, зайдя к Марусе, Алексей поговорил с Храмзовым, который со вчерашнего вечера прохлаждался на сеновале, и пошел в штаб исполнять в оставшееся время обязанности писаря.
…Алексей выехал, когда совсем стемнело. Ночь была ясная, ветерок сдул туман с реки; вода рябилась и от лунного света казалась студеной.
Алексей спустился по течению до самой пароходной пристани, в темноте не заметив федосовского сада. Пришлось возвращаться. Он повел лодку вдоль берега и скоро увидел купальню. Она слабо серела во мраке, сливаясь с какими-то кустами. А за ней, на берегу, довольно высоком отсюда, мерцал сквозь деревья голубоватый огонек - окно в комнате Дины.
Привязав лодку к свае, обросшей речной слизью, Алексей поднялся на мостки и, миновав лужок, перелез через изгородь.
В доме спали. Динино окно было открыто, занавески задернуты. Алексей свистнул, подождал и свистнул еще раз.
На занавески легла тень.
- Слышу!
Свет погас.
Через минуту отворилась дверь, заскрипела галька на дорожке и подошла Дина, закутанная в темный платок.
- Это вы, Алеша?
- Я.
- Лодку не достали?
- Достал. Там, у купальни…
- Ну! Молодец! Нет, честное слово, вы мне нравитесь! - она сжала его руку у кисти. - Пойдемте скорее: нас уже ждут.
Они сбежали к берегу. Алексей помог Дине сойти в зыбкую, пляшущую на воде лодчонку, спрыгнул сам и, отвязав конец, сильно оттолкнулся. Лодка вылетела на освещенное луной пространство. Алексей взялся за весла и направил ее в тень, к плавням.
- Теперь куда?
- По течению. Я покажу…
Заскрипели уключины.
- Тихо! - испугалась Дина. - Нас услышат! Садитесь на корму, гребите одним веслом…
Держась друг за друга, они поменялись местами.
…Медленно придвинулась пристань. На дебаркадере светился огонь. Горели фонари на пирсе, и были хорошо видны люди с мешками, ожидавшие последнего парохода из Херсона. Слышались их голоса. Плакал ребенок. По дебаркадеру шагал кто-то с винтовкой.
- Ради бога, осторожней! - шепнула Дина. - Ближе к берегу…
Возле пристани река разветвлялась. Один рукав тянулся прямо, другой - «проезжий», по которому ходили суда, - заворачивал вправо.
- Ближе к берегу! - шепотом командовала Дина.
Они свернули в «проезжий» рукав. Лодка скользила, почти касаясь бортом камышей. Алексей осторожно погружал весло, загребал сильно и беззвучно.
Пристань начала постепенно отдаляться. Когда их уже невозможно было разглядеть с пирса, Дина приказала:
- Теперь к острову!
Развернувшись, Алексей пересек реку. Впереди зажелтела отмель. Скребнув днищем по песку, лодка вползла носом на берег.
Дина выскочила первая.
- Приехали! - облегченно вздохнула она.
Алексей вылез, закрепил лодку и огляделся.
Они были на одном из больших, заливаемых в половодье островов, каких много в дельте Днепра. Ивы, вцепившись корнями в берег, наклонялись к воде. За ними простиралась обширная плоская поляна, а дальше деревья чернели глухо, как стена. Было тихо, только ветерок путался в ветках. Что-то плеснуло на реке, должно быть, крупная рыбина ударила хвостом, но от этого неожиданного звука Алексей невольно подобрался. Вот еще раз плеснуло…
«Гм… заехал», - подумал Алексей и локтем потрогал кобуру нагана.
- Пойдемте, что же вы! - поторопила Дина.
Они вошли в заросли. Дина вела Алексея за рукав. Он шел, как слепой, ничего не видя вокруг. Под ногами чавкала вода. Но Дина хорошо знала, куда идти… Она уверенно сворачивала, предупреждала: «Здесь коряга»… «Кустарник - глаза берегите», - и вела все дальше, в глубь острова.
Вдруг их окликнули:
- Кто?
- Свои, - ответила Дина.
- Кто, я спрашиваю?
- Верные долгу. - Это, очевидно, был пароль.
- Дося, вы?
- Я.
Вспыхнула спичка. Кто-то, наклонившись, разжигал фонарь. Затем человек приблизился и осветил их лица.
- Привели?
- Привела, как видите.
- Почему так долго? - недовольно проговорил тот. - Дожидайся вас в этакой сырости.
- Боитесь простудиться? - насмешливо сказала Дина. - Он здесь?
- Давно уже…
Человек, ссутулясь, пошел впереди. Он был в шинели и надвинутой до ушей кепке. В свете фонаря возникали кусты, черная, пропитанная вождей тропка, трухлявые пни. Тусклые блики прыгали по. влажным от росы листьям.
Тропа поднялась на пригорок. Стало суше. Впереди Алексей различил тоненькую желтеющую полоску - дверную щель, а затем уже и самое строение - низкую, без окон, хижину непонятного назначения.
Их проводник приотворил дверь, впустил Дину, потом Алексея и вошел сам.
На земляном полу посередине хижины лежал короткий круглый чурбан, на нем пристроена «летучая мышь».
Рядом, повернувшись к двери и, засунув руку в карман пиджака, стоял Марков.
В первую минуту Алексей не узнал его. Лампа помещалась низко, и лицо Маркова было в тени. Но вот он сделал движение, чуть наклонился, и Алексей увидел знакомые выпирающие скулы, торчащий подбородок, узкие глаза…
- Долго ж вы добирались, - сипловато сказал Марков, вглядываясь в пришедших. - Никто вас не видел?
- Никто, не беспокойся! - ответила Дина. - Вот человек, о котором я говорила.
- Ага… - Марков поднял лампу, посветил на Алексея и развел губы в улыбку. - Да, да, при-по-ми-наю, что-то такое знакомое… Мы ведь, кажется, учились вместе в первой гимназии?
- Учились, - Алексей тоже заставил себя улыбнуться. - И после встречались.
- Помню, помню! Это было, по-моему, еще при немцах, правильно? Как, бишь, твоя фамилия?
- Михалев.
Марков прищурился, копаясь в памяти.
- Ага, теперь все вспомнил! Ты меня как-то в штаб провел, что-то такое объяснял… да? Было?
- Что-то вроде было…
- А ты, брат, возмужал, трудно узнать. Ну; здорово, рад видеть.
Он поставил лампу на чурбан, протянул руку, и Алексей пожал ее.
- Садись, - пригласил Марков, - бери чурку.
- Витя, ты мне нужен на два слова, - сказала Дина.
«Витя», - отметил про себя Алексей.
- Сейчас. - Марков многозначительно посмотрел на встречавшего их человека.
Тот встал у двери.
- Подожди минутку, - попросил Марков Алексея и вместе с Диной отошел в угол.
Алексей нашел чурку, сел и, сложив руки на коленях, сцепил пальцы. Вот он и встретился с Марковым лицом к лицу… Только бы не ошибиться теперь! Только бы не выдать себя!…
Дина что-то горячо шептала Маркову на ухо. Он молча слушал, иногда покачивал головой. Он был в коротком драном пиджаке поверх расшитой украинской рубахи с веревочной опояской и в холщовых портах, заправленных в грубые сапоги. На голове брыль. Ни дать ни взять - деревня… До чего ж изменился этот некогда холеный купеческий сынок! Был он старше Алексея на год или два, а на вид казался лет тридцати. Кожа на щеках задублена, глаза стали еще уже и завалились; он раздался в плечах, а голову держал низко, вытягивая коричневую жилистую шею. «Ровно волк какой…» - вспомнил Алексей слова снегиревского дьячка.
Слушая Дину Марков искоса изучал его. Алексей отвернулся и начал рассматривать обомшелые стены избенки. Было заметно, что посещали ее редко. Должно быть, Марков нарочно выбрал это место для встречи с неизвестным человеком. Над камышовым потолком - стоя, Алексей касался его фуражкой, - шуршали листья, где-то рядом поплескивала река, и вдруг басовито и сипло заревел гудок, заставив вздрогнуть всех присутствующих: шел пароход из Херсона. Потом гудок оборвался и послышались частые удары плиц по воде.
- Добре, сейчас разберемся! - громко произнес Марков.
Он подошел, сел на чурку напротив Алексея. Дина осталась в тени.
- Выкладывай, однокашник, каким ветром тебя занесло сюда? - сказал Марков.
Он улыбался, показывая десну. Уголки губ морщились, еще больше придавая ему сходство с оскалившимся волком.
- Что выкладывать-то, - сказал Алексей угрюмо. - Дина уже все, наверное, рассказала.
- Дина Диной, а я от тебя хочу услышать. Ты понимаешь, на что идешь?
- Не ребенок, понимаю.
- Вижу, что не ребенок, слишком велик. Тем более неясно… Объясни-ка мне, что случилось? Служил ты, служил у красных и вдруг, на тебе, - передумал! С чего бы?
- Значит, есть причина.
- Какая? Ты не бойся, выкладывай все начистоту!
Алексей, будто колеблясь, оглянулся на Дину. Она ободряюще кивнула:
- Говорите, Алеша!
Алексей сжал кулак.
- Я давно ищу такого случая, - сказал он сквозь зубы. - А служить можно по-разному… Вон где у меня эта служба! - И он провел кулаком по горлу.
- Что же, обидели тебя? В начальство не вышел?
- Я постов не добивался! Захотел бы - вышел…
- Значит, не захотел? А почему?
- Слушай, Марков! - Алексей подался вперед, к фонарю, глядя прямо в серые глаза шпиона. - Ни черта я тебе не скажу! Если вы те, что я думаю, так испытайте меня - сами увидите, нет - я других найду, на вас свет клином не сошелся!
- Ишь ты какой! - Марков, откачнувшись, несколько секунд вглядывался в Алексея, словно хотел проникнуть в самые сокровенные мысли. Потом медленно проговорил: - Что же… Причины в конце концов всякие могут быть. Ладно, испытаем… Но пока не докажешь, что готов ради нашего дела на все, доверия не жди. А предашь… Должен тебя предупредить, Михалев: Дося тебя нашла, она одна и в ответе. Но если с нею что-нибудь случится, живым тебе не быть. Разыщем, хоть на краю земли. И тогда пеняй на себя!
На один миг мелькнула у Алексея мысль плюнуть на все и выдернуть наган. Но он тотчас же отогнал ее. За спиной, простуженно сопя носом, стоял второй бандит.
- Пугать меня нечего, - промолвил Алексей, - дело говори.
- Сейчас и дело… Ты писарь? В штабе работаешь?
- Да.
- Если хочешь, чтобы мы тебе поверили, сделай такую штуку… Вчера штабом получена новая оперативная карта фронта.
- Ага…
- Что, знаешь об этом? - быстро спросил Марков.
- Нет, нет, слушаю.
- Вот эту карту надо заполучить.
- Выкрасть, что ли?
- Ну выкрасть. Сможешь?
Алексей, приподняв фуражку, поскреб ногтем ежик своих отрастающих волос, перевел взгляд с Маркова на фонарь и снова на Маркова. Он «думал». Потом сказал:
- Трудно.
- Чего здесь трудного! Знаешь, где она висит?
- Знать-то знаю…
- А если знаешь, неужели не сможешь найти момент и снять. Как-нибудь ночью…
- Может, что-нибудь другое?
- Нам карта нужна!
К Алексею подошла Дина.
- Вы сделаете это, Алеша! - Она положила на его затылок теплую влажную ладонь. - Я уверена, вы сделаете! Помните: я поручилась за вас!
- А если заметят?
- А ты осторожно, - сказал Марков. - А влипнешь - тоже не беда: мы тебя так упрячем, что ни одна собака не найдет! Видишь: нас-то ведь ловят-ловят, а поймать ее могут. В крайнем случае переправим в Крым. И уж поверь, мы услуг не забываем!
- Решайтесь, Алеша! - Дина нетерпеливо потормошила его за шею.
- Ладно, - сказал Алексей, - попытаюсь… Но только, честно говоря, не пойму, на кой вам эта карта?
- Ты что, дурной? - удивился Марков.
- Не я дурной, а вы дурные! Ну, выкраду я карту… предположим. А ее в тот же день отменят. Ты думаешь, они глупее тебя?
- Вон ты о чем! - усмехнулся Марков. - Пусть отменяют. Тем лучше. Укрепления за два дня не переделаешь, а, войска уже размешены. Их переставлять надо. Сколько на это времени уйдет? А? Сообразил?
- А карту куда?
- Это тебя не касается! Доставим, куда следует. Короче: сможешь ее добыть или нет?
Алексей надел фуражку, насунул ее до бровей.
- Зря болтать не буду. Постараюсь!
Дина удовлетворенно переглянулась с Марковым.
- Два дня тебе хватит? - спросил тот.
- Не знаю. Думаю, хватит.
- Карту принесешь к Досе, - уже начальническим тоном заговорил Марков. - Постарайся не вызывать подозрений, нам еще понадобится твое присутствие в штабе. Если же приключится какая-нибудь петрушка, тогда уходи немедленно, спрячься где-нибудь и дай знать тоже Досе. Прямо к ней являться нельзя, понял?
- Понял.
- И запомни, что я тебе сказал о предательстве!
- Ладно! - Алексей махнул рукой.
- Тогда будем расходиться… Ты, Михалев, возвращайся один, Досю мы доставим другим путем. Кстати, пока не добудешь карту, к ней: не наведывайся, еще наследишь. Сева, проводи его.
- Айда, - сказал Сева.
Алексей разглядел, что у этого второго шпиона; бабьи безбородые щеки, замурзанные и угреватые, точно он целую вечность не умывался.
Дина вышла вместе с ними. В темноте за: дверью она закинула руки Алексею на плечи.
- Алеша, вы сделаете то, что сказали! - зашептала она. - Вы ведь не подведете меня, и уверена!
- Что смогу, сделаю! - ответил Алексей.
Дина прижалась лбом к его подбородку, потом оттолкнула и убежала в хижину…
Алексей с Севой спустились с пригорка к реке. Сева помог столкнуть лодку и постоял на берегу., пока Алексей не исчез.
Алексей вставил в уключины весела, переправился через реку и, загнав лодку в камыши противоположного берега, подождал: от пристани с минуты на минуту должен был отвалить пароход в обратный рейс. Алексей не хотел, чтобы его заметили, задержали и приставали с расспросами.
Ждать пришлось довольно долго. Журчала вода, обтекая камыши. Небо покрывали облака., гася звезды. Из плавней тянуло сладковатым запахом прели…
И вдруг донесся отчетливый плеск, такой же, какой послышался Алексею по пути на остров. Но теперь было ясно, что это не рыба: плеск раздавался равномерно и все ближе и ближе… Кто-то вплавь пересекал реку, направляясь к камышам, где прятался Алексей. Вот уже можно различить, как отфыркивается пловец и сплевывает затекающую в рот воду…
Человек появился метрах в пяти от лодки. Схватился за камыши и, тяжело выволакивая ноги из прибрежного ила, выбрался на берег. Он был в одних штанах, белевших во мраке, да на голове у него торчала не то шляпа, не то какой-то четырехугольный колпак.
Первым делом человек снял свой странный головной убор. Повозился с ним, засунул, кажется, за пояс, огляделся и тихонечко свистнул.
Алексей, сдерживая дыхание, расстегнул кобуру.
Человек подождал, прислушался и вдруг отчетливо произнес:
- Михалев… Эй, Михалев…
- Сюда! - позвал Алексей.
Храмзов (это был он) соскочил в воду, раздвигая камыши, пробрался к лодке. Алексей помог ему влезть в нее.
- Ты откуда взялся?
Храмзов трясся от холода. Он был не в штанах, а в исподниках, а то, что Алексей принял за головной убор, оказалось револьверной кобурой, которую Володя ремнем привязывал к голове, чтобы не замочить.
- Бррр-р… Д-дай чего-нибудь… с-смерз… - только и мог он выговорить.
Алексей накинул на него свой френч.
Согревшись, Володя сказал:
- Думал, уберут тебя… Пришлось сплавать…
- Ты на острове был? У домика?
- Ага…
Больше Алексей не расспрашивал. Все и так было ясно: Володя следил за им и за Диной, когда они ехали на остров, и, опасаясь за жизнь товарища, а может быть, и для контроля (не помешает!), вплавь последовал за ними. Это был настоящий помощник.
Когда, наконец, мимо них прошлепал пароход и скрылся в излучине реки, Алексей вывел лодку из камышей. Володя лег на дно.
- Правь за пристань, метров сто, - сказал он, - там мои шмутки.