Борисов А. А. Долина реки Маточки на Новой Земле.

Саамы – народ в России, коренное население Мурманской и Ленинградской областей. Общая численность – свыше 80 тысяч человек, большинство населяет Норвегию, Финляндию и Швецию. В России на Кольском полуострове проживает около двух тысяч саамов. В старину их называли лопарями или лапландцами.

Саамы – древний народ, упоминаемый в трудах античных авторов, скандинавских сагах, русских летописях. Датский историк Саксон Грамматик (1140–1216) в своей знаменитой хронике характеризовал их как искусных лучников и лыжников, магов и предсказателей. Саамы занимались домашним оленеводством, охотой и рыболовством. Будучи мирным и дружелюбным народом, они с давних пор подвергались принуждению со стороны соседей. Их облагали данью (пять беличьих шкурок с охотника) норвежцы, шведы, финны, русские, карелы. Новгородский князь Александр Невский в 1251 году заключил с норвежским королем договор о совместном сборе дани, который действовал в течение 350 лет.

Христианизация саамов началась в XI веке, но сбор дани шел куда успешнее, и саамы не спешили отказываться от традиционных верований – анимизма и шаманизма. Они почитали различных духов – хозяев промыслов и явлений природы (солнце, гром, дождь). В саамских легендах и сказках действовали такие мифологические персонажи, как чакли (карлики), пактийелле (жители скал) и нойты (колдуны).

Повседневный быт и религиозные обряды саамов замечательно показаны в современном российском художественном фильме «Кукушка» (2002), где главную роль сыграла саамская актриса Анни-Кристина Юусо (род. 1979). С помощью шаманских ритуалов героиня спасает жизнь и русскому офицеру, и финскому снайперу, волею военных судеб оказавшихся в ее веже – традиционном саамском жилье. Несмотря на то, что герои фильма говорят на русском, финском и саамском, они, в конце концов, находят общий язык, а исконное милосердие героини преодолевает вынужденную враждебность героев.

 

Невидимая невеста

Саамская сказка

Давным-давно это было. Поехал однажды охотник с товарищами на морского зверя охотиться. Добыли морского зайца, потом рыбы наловили. Вечером поставили на берегу шалаш, развели костер, сварили уху, поели, спать легли. Ночью охотник проснулся, вышел из шалаша и вдруг рухнул наземь как подкошенный.

Очнулся охотник в неведомом доме – стены каменные, потолок каменный, пол каменный. И даже лежанка каменная. Подошли к нему хозяин с хозяйкой – лица неподвижные. Подносят ковшик с вином. Говорят, будто глыбы ворочают:

– Пей, пей!

Выпил вина охотник и словно прозрел: «Да это же пактийелле – жители скал! Вот это – хозяин скал, а рядом его жена». В это время вошла девушка – дочь жителей скал. Она была неописуемой красоты. Хозяин скал и говорит:

– Возьми нашу дочь замуж!

Охотник оторопел: «Разве можно женатому еще раз жениться? Но ведь и отказаться нельзя: останешься тут на веки веков».

– Хорошо, – согласился охотник. – Так и быть – женюсь!

Обрадовались жители скал, еще ковшик вина налили. Напоследок предупредили: когда невеста поедет с ним, то ее никто не будет видеть, кроме него, будущего мужа.

Ранним утром вернулся охотник в шалаш. Стали они собираться домой. Погрузили добычу в лодку, поплыли. Тут заметили товарищи, что охотник с кем-то разговаривает, но с кем и о чем – непонятно. «Странно, – подумали они. – Уж не бредит ли?»

Приехали домой. Охотник решил справить свадьбу с невидимой невестой. Сказал своей жене:

– Готовь большой пир!

Жена спрашивает:

– Для чего так много готовить?

А муж отвечает:

– Да вот – повеселиться захотелось.

Паули Г.-Т. Эйнарские лопари (саамы). «Этнографическое описание народов России». 1862 г.

Приготовила жена всяких кушаний, пришла родня. Накрыли стол, стали рассаживаться. Охотник просит рядом с ним три места не занимать:

– Поставьте сюда три стакана.

– Кому еще? – удивилась жена.

Молчит муж – брови насупил, показывает, что недоволен расспросами. Пожали плечами гости, но расселись так, как хозяин сказал. И три стакана непонятно кому поставили.

В это время жители скал вошли – невеста со своими родителями. Никто их не заметил. Сели они за стол около жениха. Он с ними любезничает: то невидимой невесте ручку погладит, то хозяину скал улыбнется, то будущей теще подмигнет. Остальным гостям эти улыбки и подмигивания очень странными кажутся – они ведь никого рядом не видят.

Стали разливать вино. Всем налили, и в три стакана тоже плеснули. Выпили гости. Смотрят, а те три стакана уже пустые – кто-то выпил вино. Изумляется народ: что-то неладное творится на этом пиру! Засобирались по домам, а хозяин упрашивает:

– Давайте еще выпьем!

Но никто не хочет оставаться в доме, где стаканы сами по себе пустеют. После гостей ушли с пира и жители скал. Загрустил охотник, посидел один за столом, потом тоже вышел на воздух. Видит, у порога его невеста с родителями дожидается. Пошли они по деревне, как будто дружная семья прогуливается. Пришли за околицу – туда, где возвышалась огромная скала.

– Это ваш новый дом, – сказал хозяин скал и махнул рукой.

По волшебному знаку раздвинулись камни – прошли молодые в каменную опочивальню. Там и остались до утра.

Утром вернулся охотник домой. Жена спросонок спрашивает:

– Где был?

– По деревне гулял, – отвечает.

С тех пор зачастил охотник к огромной скале за околицей. Никто из односельчан не видел дочери жителей скал, поэтому задумывались: чего это молодой мужик каждый вечер туда бегает?

Однажды была в деревне вечеринка. Пришел на нее и охотник со своей невидимой женой. Пришел и местный колдун – нойт. Стали гости танцевать. Колдун приблизился к охотнику, недвижно сидящему на скамейке, и говорит:

– Что же не танцуешь? Выбери себе пару.

– Мне никого не надо, – ответил охотник и похвастался, что сейчас он будет танцевать, а с кем – никто не увидит.

И правда, поднялся он со скамейки и прошел в середину круга, где танцевали пары. Тут колдун прошептал волшебные слова, и все увидели, что стоит посреди избы незнакомая женщина неописуемой красоты. Только стоит она как бы застывшая, на одном месте, и нет в ней жизни, она как каменная.

– Вот полюбуйтесь – это новая жена нашего охотника, – представил ее колдун.

Все стали любоваться красивой женщиной да удивляться, откуда она появилась. А колдун сказал народу:

– Теперь вы ее не увидите!

Прошептал свои волшебные слова, и красивая женщина исчезла.

Тут муж понял, каким сокровищем владеет. Понял, что все вокруг усохнут от зависти к нему, если будут каждый день видеть эту красоту. Подошел он к колдуну и сговорился, чтобы сделать невидимую женщину – дочь жителей скал – видимой навсегда. И снова прошептал колдун свои слова, и снова появилась посреди избы красавица.

После вечеринки муж с красивой женой пошли к скале, где они жили. Стала она упрекать:

– Зачем ты рассказал колдуну про мою тайну?

– Не хочу я так жить, как мы с тобой живем, – ответил охотник. – Хочу жить так, как живут все. Хочу, чтобы ты всегда и для всех была видимой.

Ночью вернулся охотник домой – к своей первой жене. Переночевал. Вышел поутру из дома, смотрит, а на скале в лучах зари стоит женщина и поет грустную песню, будто серебряный ручей перекатывает гальку. Заслушался он песней, затуманились глаза от слез. Когда же смолкли звуки, взглянул охотник на скалу и видит – подошла его любимая к самому краю и бросилась вниз, на острые камни.

Прибежал он к скале, искал-искал, но не нашел никого – рассыпалась красавица в прах, стала снова невидимой.

Рассказал И. А. Матрехин в 1937 году. Записал и перевел В. К. Алымов. Литературная обработка Е. В. Лукина

 

Карелы – народ в России, коренное население республики Карелия, Мурманской, Архангельской, Ленинградской и других областей. Численность – более 60 тысяч человек. Самоназвание «карьялайзет» означает «пастух, скотник».

Древние карелы упоминаются в русских летописях, скандинавских сагах, хрониках, буллах папы римского. К концу X века сформировалось племенное объединение карел с центром в городе Корела – ныне Приозерск на Карельском перешейке. Территория обитания карел издревле была местом активного противостояния между шведами и русскими. В этом противостоянии карелы всегда выбирали сторону русских. Так, в 1617 году по Столбовскому договору земли Приладожья отошли Швеции, и многие карелы по собственному почину переселились в Новгородскую, Тверскую и Ярославскую губернии, не желая оставаться под шведским гнетом и менять православие на лютеранство.

Карелы были массово крещены в 1227 году новгородским князем Ярославом Всеволодовичем – отцом Александра Невского, однако сохранили элементы язычества – поклонение стихийным силам природы (ветру, дождю, молнии), веру в очистительную силу огня, почитание духов – хозяина леса (Хийси), хозяина воды (Ахти) и других. Древние народные мифы, легенды, сказки, эпические песни, называемые рунами, передавались из уст в уста.

Финский языковед Элиас Лённрот (1802–1884), путешествуя по деревням Архангельской и Олонецкой губерний, записал эти руны у карельских сказителей. Эти записи легли в основу знаменитого карело-финского эпоса «Калевала».

 

Чудесный жерновок

Карельская сказка

Паули Г.-Т. Ижорцы. «Этнографическое описание народов России». 1862 г.

Жили два брата – богатый и бедный. У бедного брата много детей, у богатого – ни одного. Приближается Рождество. У бедняка в закромах пусто, нечем детей накормить. Жена и говорит ему:

– Сходи к брату: не даст ли нам на Рождество одного поросенка, ведь у него свинья принесла восемь поросят.

Бедняк идет к богатому брату:

– Не дашь ли на Рождество одного поросенка: нам есть нечего.

Богатый брат берет из яслей самого худого поросенка и говорит:

– Забирай! Неси хоть самому Хийси.

Приходит бедняк домой и говорит жене:

– Брат сказал отнести этого поросенка самому Хийси.

– Раз велел нести к Хийси, – говорит жена, – так отнеси хозяину леса этого поросенка.

Пошел по лесной тропинке бедняк, слышит: дровосеки топорами стучат.

– Скажите, не знаете ли вы дороги к Хийси?

– А зачем он тебе?

– Да брат велел ему поросенка отнести.

Дровосеки говорят:

– Иди от поленницы к поленнице – это мы для Хийси дров нарубили – так и дойдешь до его избушки. Только возьми с собой березовое полено. А зайдешь в избу, руки ему не подавай, протяни полено, иначе без руки останешься. А если будет предлагать награду, не бери ничего, попроси лишь ручной жерновок, который он всегда за спиной носит.

Поблагодарил бедняк дровосеков за добрый совет и пошел дальше. Наконец, пришел к избушке хозяина леса. Заходит, смотрит – сидит старый Хийси на печи, руку протягивает:

– Здравствуй, гость!

Бедняк протянул ему полено. Схватил Хийси полено и так сжал, что из полена вода закапала. Бедняк говорит:

– Вот я тебе поросенка в подарок принес.

Обрадовался Хийси:

– Все сулят мне подарки, только никто не приносит. А ты сам принес, и за это я тебя награжу. Чего ты хочешь – золота или серебра?

– Дай мне жерновок, что у тебя за спиной висит.

Закряхтел Хийси, жалко жерновок.

– Не хотел я его никому отдавать, – говорит, – но раз ты пришел ко мне с подарком, так и быть – бери. Только помни – жерновок этот не простой: он намелет все, что захочешь.

Взял бедняк жерновок и пошел домой. Зашел в избу и говорит:

– Жерновок, жерновок, намели на стол угощенья!

Полетели из-под жерновка ржаные караваи да пироги с грибами – всё на столе не умещается.

Дети бедняка наелись, повеселели, на улицу побежали. Встречает их богатый брат:

– Что это вы такие сытые да веселые стали?

– А отец к Хийси сходил, принес от него жерновок, который мелет все, что захочешь.

Пошел богатый брат к бедному и спрашивает: мол, правду ли ему дети рассказали? Бедняк и говорит:

– Помнишь, дал ты мне поросенка и велел подарить его Хийси? Я и пошел. А Хийси в ответ подарил мне этот чудесный жерновок.

Позавидовал богатый брат удаче бедняка. Попросил намолоть вина да прочих яств. Сидят, пьют, жерновок нахваливают. Напился бедняк допьяна. Видит богатый брат, что тот уже под хмельком, и говорит бедняку:

– Я тебе поросенка дал – так теперь и ты дай мне жерновок ненадолго.

– Возьми, – отвечает бедняк. – У меня теперь всего вдоволь. Мне не жалко.

Принес богатый брат жерновок домой и приказал ему каши намолоть, чтобы всех жнецов, которые на его полях трудятся, досыта накормить. Стал жерновок молоть кашу – только посуду подставляй. Но вот заполнилась вся посуда кашей, а жерновок знай себе мелет. Каша уже со стола течет на пол, по полу добирается до порога, а с порога – во двор. Сам хозяин в кашу упал – барахтается. Дотекла каша до хлебного поля – жнецы увязли в ней, как в болоте. Богатый брат с горем пополам выбрался из каши, прибежал к бедному, умоляет:

– Останови жерновок! Весь народ поубивал кашей!

Пошел бедный брат, остановил работу. Богатый брат жалуется: вот, мол, из-за жерновка не получил с хлебных полей ни одного снопа – весь урожай погиб под кашей!

– Так отдай мне жерновок, – говорит бедняк. – Все равно ты не умеешь с ним обращаться!

– Нет, – возражает жадный брат. – Он мне нужен. Поеду с ним в море: буду рыбу ловить и сразу засаливать.

Поехал он на рыбалку, целый день ловил рыбу. Наловил порядком и сразу засолил – жерновок прямо в лодке соль мелет. Задремал от усталости: дело было к ночи. А жерновок все мелет и мелет – уже целая гора соли посреди лодки выросла. Некому его остановить – хозяин спит. Так и пошла лодка ко дну.

Жерновок на дно упал, а все продолжает соль молоть. И поныне на дне морском мелет. Вот почему вода в море соленая.

Рассказала М. И. Михеева в 1947 году. Записала и перевела Э. С. Гуттари (Тимонен). Литературная обработка Е. В. Лукина

 

Мещерский А. И. Зимний вечер в Финляндии.

Вепсы – народ в России, коренное население республики Карелия, Ленинградской, Вологодской и других областей. Численность – около 6 тысяч человек.

Вепсы упоминаются в трудах арабских географов, скандинавских сагах, русских летописях. Под своим древним названием «весь» перечислены среди племен, призвавших в 862 году Рюрика и его братьев княжить на Русь, причем один из братьев – Синеус – отправился княжить на Белое озеро, где был воздвигнут древний вепсский город Белоозеро. До конца XV века большинство вепсов обитало в границах Обонежской пятины Новгородской земли, а после присоединения к Московскому княжеству их включили в число государственных крестьян.

Основным занятием вепсов были пашенное земледелие, охота, рыболовство, сбор грибов и ягод. В Петровскую эпоху северных вепсов приписали к Олонецким металлургическим заводам, а оятских – к Лодейнопольской судостроительной верфи. Стало также развиваться отходничество – лесозаготовки и сплав, бурлачество на реках Свирь и Нева. На реке Оять развивался гончарный промысел. Песчаник для изготовления жерновов, точил, тротуарных плит добывали во владениях Брусненского монастыря.

Начавшаяся в XI веке христианизация вепсов проходила, как и везде в России, в приспособлении к традиционным местным верованиям, в результате чего православие сочеталось с некоторыми элементами языческих обычаев. В красном углу избы, называемом «юмалчог» – святой угол, под иконами на одной полке находились флакончики со святой водой и знахарские узелки с солью. В народной религии вепсов почитались животные, птицы, рыбы. Почитался лес – из ольхи изготавливали посохи для колдунов, которые использовались в свадебных и иных обрядах.

Среди святителей вепсской земли особое значение имела подвижническая деятельность преподобного Александра Свирского (1448–1533), вышедшего из семьи вепсских крестьян. В густом лесу на берегу Свири святой основал православную обитель, которая ныне известна как Александро-Свирский монастырь.

 

Глупые люди

Вепсская сказка

Жили старик со старухой. Не было у них земли, поэтому решили они посадить репу на крыше своего дома. Выросла репа величиной с кулак. Старик и говорит старухе:

– Пора репу собрать, а то вырастет огромная и придавит нашу избушку.

Старуха приставила к дому старую лестницу, поднялась на крышу и собрала урожай в мешок. Взвалила мешок на спину, стала спускаться. Одна лесенка подломилась, и рухнула старуха с лестницы прямо на зубья бороны. Тотчас и умерла.

Старик поплакал, погоревал. Но делать нечего – надо хоронить старуху. Уложил ее в подклеть, а сам запряг лошадь и поехал на телеге искать плакальщиц.

Проехал немного по лесу – попадается ему навстречу лиса.

– Куда, дядя, едешь? – спрашивает.

– Еду плакальщиц искать.

– Возьми меня.

– А ты оплакивать умеешь?

– Умею: оо-оо-оо!

– Садись на телегу.

Дальше поехал старик. Попадается навстречу волк:

– Куда, дядя, едешь?

– Еду плакальщиц искать.

– Возьми меня.

– А ты оплакивать умеешь?

– Умею: уу-уу-уу!

– Садись на телегу.

Проехали еще немного. А навстречу им медведь:

– Куда, дядя, едешь?

– Еду плакальщиц искать.

– Возьми меня.

– А ты оплакивать умеешь?

– Умею: ммя-ммя-ммя!

– Садись на телегу.

«Хватит плакальщиц, однако», – решил старик и повернул телегу назад. Вскоре приехали к дому.

– Где твоя старуха?

– В подклети.

Запустил старик зверей в подклеть, а сам прильнул ухом к двери – послушать, как те станут покойницу оплакивать. Проходит минута, проходит другая. Спрашивает старик:

– Оплакали?

А те отвечают:

– Ручки и ножки уже оплакали.

Проходит минута, проходит другая. Старик опять:

– Оплакали?

– Оплакали! – говорят.

Открыл старик дверь в подклеть. Выскочили оттуда плакальщики и пустились наутек. Смотрит старик: нет в подклети старухи – съели ее звери.

Старик поплакал, погоревал. Без старухи стал постылым ему родной дом. Собрал он мешок, положил совок с топором, посадил в него кота и пошел куда глаза глядят.

Шел-шел, вдруг видит – стоит избушка. Вошел старик в избушку, а там дивные дела творятся: мужик с печи прыгает в штаны, а жена внизу эти штаны держит. Старик и спрашивает:

– Мужик, сколько мне денег дашь, если я научу тебя штаны надевать?

– Сто рублей.

Научил старик мужика штаны надевать, не прыгая с печи, взял деньги и пошел дальше. Вдруг видит: стоит избушка без окон и мужик бегает с корзиной туда-сюда – то в избу заскочит, то обратно во двор выбежит. Старик и спрашивает:

– Чего бегаешь с корзиной туда-сюда?

– Из избы тьму выношу, а со двора свет приношу, – отвечает мужик.

– Сколько мне денег дашь, если я сделаю свет в избе?

– Двести рублей.

Галлен-Каллела А. Дятел.

Старик прорубил топором окно в стене, взял деньги и пошел дальше.

Шел-шел, видит – опять избушка. А дело уже к вечеру было. Попросился старик к хозяину на ночлег. Обрадовался хозяин, уложил гостя на лавке и подумал: «Пусть мои домочадцы стариком полакомятся».

Лег старик на лавку, положил под голову мешок, а кота погулять выпустил. Среди ночи шорох раздался – вышли из-под пола крысы, хозяйские домочадцы, хотели стариком поживиться. Но кот не дал им этого сделать.

Утром хозяин проснулся, видит: на полу всюду мертвые крысы валяются. Спрашивает старика:

– Как ты убил такую кучу?

– Есть у меня зверек, который крыс убивает, – отвечает старик. – Хочешь, я тебе его оставлю, если ты мне денег дашь.

Хозяин заплатил за кота триста рублей. Взял старик деньги и пошел домой.

Подошел к родным местам и видит: на месте его избы возвышается красивый дом, а на крыльце стоит богатый человек и машет рукой: уходи, мол, старик, откуда пришел.

Сел старик на камень и заплакал. Он плакал так много, что его горючие слезы образовали большое Онежское озеро.

Рассказала А. А. Харитонова в 1938 году. Записал В. И. Кононов. Перевели Н. Ф. Онегина и М. И. Зайцева. Литературная обработка Е. В. Лукина

 

Ненцы – народ в России, коренное население Ненецкого автономного округа, Ямало-Ненецкого автономного округа и Ханты-Мансийского автономного округа, а также соседних областей. Ненцы обитают на побережье Северного Ледовитого океана от Кольского полуострова до Таймыра. Делятся на две группы – тундровые и лесные. Численность – около 45 тысяч человек. Самоназвание «ненец» означает «человек». В старину ненцев называли самоедами.

Основными занятиями ненцев издавна были оленеводство, рыболовство, охота на морского и пушного зверя, водоплавающую дичь.

Передвигались ненцы на легких деревянных нартах. В силу кочевого образа жизни традиционным жилищем был разборный шестовой чум с покрытием из оленьих шкур зимой и бересты летом.

В пищу ненцы употребляли оленину, мясо морского зверя, а также пресноводную рыбу. Излюбленными блюдами считались блины с кровью, строганина из оленины и сигов. Мясо и рыбу варили в медном или чугунном котле, который очень берегли. Горящий очаг и котел, полный мяса или рыбы, были символами благополучия, символами жизни.

Традиционная мужская одежда (малица, сокуй) и обувь (пимы) изготовлялись из оленьих шкур. Женская верхняя одежда (паница) шилась с разрезом впереди, мехом вовнутрь и наружу. Украшалась паница орнаментами из белой и темной замши, вставками из цветного сукна, меховой мозаикой. Каждый узор имел свое название: «Оленьи рога», «Заячьи уши», «Чумы».

В религиозных верованиях ненцев господствовали анимизм, шаманизм. Окружающий мир представлялся им населенным духами. Своих духов имели реки, озера, явления природы. От них зависела удача в промыслах.

Верховным божеством являлся Нума – создатель всего живого на земле, который обитает на небе и управляет Вселенной, временами года, солнцем, ветрами и бурями. Небесному духу Нуму ежегодно приносили в жертву белого оленя: ритуальное мясо поедалось, а голова с рогами, надетая на кол, выставлялась мордой на восток.

Суровую природу Севера и неприхотливый быт ненцев отразил в своих оригинальных картинах ненецкий художник-самородок Тыко Вылка (1886–1960), который также был автором ряда эпических сказаний.

 

Почему совы не видят дневного света

Ненецкая сказка

Жил старик-сова со своей старухой, и был у них единственный сын. Пришло время сыну жениться. Сказал тогда старик-сова своей старухе:

– Надо женить нашего сына. У воронов есть младшая сестра – подходящая невестка. Придется нам перекочевать в их землю.

Пустились совы в путь. Долго ли, коротко ли кочевали, только доехали до места. Младшую сестру воронов в жены взяли. Сыграли свадьбу. Потом обратно в свою землю отправились. Проехали семь дневных перекочевок.

Остановились, чум поставили. Несколько дней на одном месте живут.

Сестра воронов уж очень черна. И характер у нее вспыльчивый. Никакого поперек ей сказанного слова не стерпит. А старуха-сова ворчливая, всегда на своем настоять хочет.

Стала однажды молодая невестка волосы расчесывать.

– Бабушка, – говорит, – нет ли у тебя мозга из ноги дикого оленя? Мне надо бы голову смазать.

Старуха-сова заворчала в ответ:

– Мозг из ноги дикого оленя ей понадобился! Откуда его взять? Твои родные не положили мозги в твои нарты. Да и черную голову чем ни смажь, все равно не станет белой.

Невестка ответила:

– Моя чернота вместе со мной на свет появилась.

Паули Г.-Т. Юрак. «Этнографическое описание народов России». 1862 г.

Так, слово за слово, и поспорили. Рассердилась невестка на свекровь и говорит:

– Пока еще видны мои следы, пойду-ка я обратно.

Ушла сестра воронов, а совы перекочевали в свою землю. Надо им для сына новую жену искать.

Наступила весна. Из теплых стран прилетели канюки. Сказала тогда старуха-сова:

– В поисках невесты мы по лесам кочевали. А тут девушки-невесты сами к нам прилетели. Можно взять в жены нашему сыну дочь канюков.

Взяли совы в жены своему сыну дочь канюков. Сыграли свадьбу. Вместе жить стали. Невестка всем хороша: добрая, работящая, воду и дрова для чума заготовляет, никогда слова грубого не скажет.

Только однажды заболела невестка. С каждым днем ей все хуже становится.

Говорит старик-сова своей старухе:

– Хороша невестка наша, да как бы не умерла.

Сказала старуха-сова:

– Недалеко от нас живет шаман-мышелов. Нужно его позвать, может, вылечит нашу невестку.

Пришел шаман-мышелов, сказал:

– Сделайте для больной чум из дерна. Пока я лечить буду, в этот чум не входите.

Сделали совы чум из дерна. Внесли туда больную. Вместе с ней шаман-мышелов вошел. Семь дней лечит. Совы и близко к чуму подойти не смеют.

Через семь дней стих голос шамана. Потом он сказал:

– Откройте двери чума.

Открыл старик-сова двери чума, и шаман-мышелов оттуда стрелой вылетел.

Послушала старуха-сова и говорит:

– Не слышно больше стонов нашей больной. Наверное, поправилась.

Вошли совы в чум, а от дочери канюков только косточки остались. У старика-совы, у его старухи, у их единственного сына слезы так и полились ручьями по обеим сторонам клюва.

Стали канюки перекочевывать в теплые страны, увидели, как плачут совы, и говорят:

– Чего вы так плачете? У нас еще невесты есть. Если одна умерла, другую дадим.

Сказал старик-сова:

– С женами из других мест нам не посчастливилось. Будем мы зимовать в своей тундровой земле. Может, в этих местах найдем невесту.

Улетели канюки, а совы опять плакать стали. Так плакали, что глаза у них закрылись. С той поры и не видят совы дневного света.

Рассказал Н. Вылка в 1934 году. Записала и перевела Н. М. Терещенко. Литературная обработка Е. В. Лукина

 

Кеты – народ в России, коренное население Байкитского, Туруханского и Эвенкийского районов Красноярского края, а также Томской области. Самоназвание «кет» означает «человек». В старину кетов именовали «енисейскими остяками». Численность – более тысячи человек.

Предки нынешних кетов жили в Южной Сибири, однако в IX–XIII веках переселились на Енисейский Север, где под влиянием хантов, селькупов и эвенков создали самобытную кетскую культуру.

Кеты занимались рыболовством, устраивая котцы (запруды) на протоках. Охотились на лося и дикого оленя, водоплавающую и боровую дичь. С началом русской колонизации в XVII веке были обложены ясаком, который взимался пушниной. К пушнине проявляли интерес и купцы, поэтому кеты стали усердно охотиться на пушного зверя – соболя, белку, лисицу.

В пищу употребляли вареную и жареную рыбу, мясо. Впрок заготавливали сушеную юколу, вяленое мясо, рыбий жир. Продукты хранили в лабазах – рубленых избушках, поставленных на высоких сваях, чтобы зверь не смог достать. Сами жили либо в чумах, крытых оленьими шкурами, либо в землянках, устраивая в крышах дымоходное отверстие – чувал. Пищу готовили на костре, котел ставили на таган – специальную подставку из трех железных прутьев. Пресные лепешки выпекали в золе костра.

Кеты почитали верховного духа Еся, который олицетворял небо и связанные с ним явления природы. Ему противостояла бывшая супруга Хосядам, изгнанная им с неба, – хозяйка севера, насылающая беды, порчу, мор, болезни, смерть. Существовали культы огня, воды, земли, промысловых животных. Охота на медведя сопровождалась обязательным ритуалом – «медвежьим праздником». Некогда у кетов бытовал обряд воздушного погребения, когда тела умерших хоронились на высоких лабазах и тем самым предавались духам воздуха и света.

 

Человек Кедрового Корня

Кетская сказка

Георги И.-Г. Остяк при реке Обь. «Описание всех обитающих в Российском государстве народов, их житейских обрядов, обыкновений, одежд, жилищ, упражнений, забав, вероисповеданий и других достопамятностей». 1776–1780 гг.

Жили наверху небесные люди. Однажды посмотрели они вниз и видят – от земли дым поднимается. Встали они на дымную дорогу и пошли вниз. Приземлились прямо около чума, откуда дым поднимался. В этом чуме человек жил по имени Тиренгкусполанг – Человек Кедрового Корня. Говорят ему небесные люди:

– Пойдем на охоту.

– А сколько вас?

– Не видишь, нас двое.

– Пойдем! – согласился Человек Кедрового Корня.

Пошли. Целый день шли по тундре. Видят: впереди дырявый чум стоит. Заходят небесные люди в чум, а Человек Кедрового Корня у дверей остался ждать. Оказывается, в этом чуме жил сам черт. Он сразу же веревку вытащил: стали небесные люди с чертом силами меряться – кто у кого веревку перетянет. Наконец, обессилили небесные люди, и черт обоих убил. Посмотрел на свой дырявый чум и сказал:

– Всю жизнь из этих дыр ветер дует.

Сделал черт из небесных людей заплатки и заткнул ими дыры.

Вдруг слышит черт – кто-то у дверей покашливает. Это был Человек Кедрового Корня. Говорит ему черт:

– Заходи в чум, мы с тобой будем силами меряться.

Стали они веревку тянуть – кто у кого перетянет. Тянут, тянут – никто не может победить. Тут веревка не выдержала – порвалась, ударила концом по рогатому лбу. У черта со лба кровь потекла. Сказал черт своей старухе:

– Дай мне пучок стружки, я пот вытру.

Пока черт кровь вытирал, Человек Кедрового Корня развязал завязку на своем чулке и протянул черту:

– Теперь моей веревкой меряться станем – она покрепче будет.

Стали они опять веревку тянуть – кто у кого перетянет. Наконец, у черта вся сила вышла. Человек Кедрового Корня перетянул веревку и тут же убил черта. Потом повыдергивал из дыр небесных людей и оживил их.

Пошли они обратно. Добрались до чума Человека Кедрового Корня. Видят: из чума легкий дым поднимается. Встали небесные люди на дымную дорогу и пошли вверх – к себе домой.

А Человек Кедрового Корня на земле жить остался.

Рассказал П. Н. Каменских. Записал М. М. Костяков. Литературная обработка Е. В. Лукина

 

Щучья голова

Кетская сказка

Жил старик со старухой. Старик на реке котец поставил, а на следующее утро отправился его проверить. Оказалось, в котец попалась щука. Пришел старик домой с добычей. Старуха рыбу очистила, приготовила. Съели старик со старухой щуку – осталась лишь голова.

Утром старик снова ушел к котцу, а старуха во время его отсутствия щучью голову съела. Старик напрасно ходил – ничего не добыл. Домой вернулся голодным, старуху спрашивает:

– Щучья голова где?

Старуха отвечает:

– Я ее съела.

Старик со старухой поссорились из-за щучьей головы. Старуха взяла нарту и ушла. Долго ли, мало ли шла, смотрит – чужая землянка. Вошла в землянку – никого нет. Вверх посмотрела – висит мясо и сало. Старуха развела огонь, приготовила еду, поела, а потом наружу вышла, дров наготовила, дрова в землянку занесла, за дровами спряталась.

Немного погодя пришел человек:

– Лыжи с ног пусть снимутся, лыжи вверх пусть повесятся, – сказал он, – дверь пусть откроется.

Дверь открылась, он в землянку вкатился.

– Пусть загорится огонь!

Огонь загорелся.

– Пусть котел подойдет! Пусть котел снегом наполнится, пусть котел на таган поставится, пусть костер в котле снег растопит!

Снег в котле растаял.

– Пусть котел мясом наполнится.

Мясо в котел упало.

– Пусть котел вскипит, пусть котел снимется с тагана!

Котел снялся.

– Пусть подойдет корытце, пусть из котла мясо в корытце вычерпается, пусть мясо из корытца исчезнет!

Мясо из корытца исчезло.

– Если я на свое место лягу, меня съедят, если на другой стороне чума лягу, меня съедят, если в передней части лягу, меня съедят, если около дверей лягу, меня съедят, если на собачьем месте лягу, меня съедят!

Человек вышел из чума, приказал лыжам встать на дорогу и ушел. Старуха выскочила из-за дров, оставшееся мясо с салом на нарту положила, домой к старику отправилась.

Вот показалась родная землянка, но дыма над ней не видать. Залезла старуха на крышу, через чувал вниз заглянула: огонь в костре погас, старик у холодного кострища сидит и плачет:

– Старуха меня бросила, костер погас!

Зашла старуха в землянку, стала ругать старика:

– Ты что, помирать собрался?

Потом принесла мясо и сало, в котел положила, костер разожгла. Когда мясо сварилось, старик со старухой есть стали. Старуха и говорит:

– Спасибо щучьей голове. Если бы не она, не ели бы мы ни мяса, ни сала.

Рассказал М. М. Дибиков в 1959 году. Записал и перевел А. П. Дульзон. Литературная обработка Е. В. Лукина

 

Борисов А. А. Весенняя полярная ночь.

Нганасаны – народ в России, коренное население Таймырского района Красноярского края. Это самый северный народ Евразии. Самоназвание «нганасан» означает «товарищ». Численность – менее тысячи человек.

Традиционным занятием нганасан являлось домашнее оленеводство, охота на дикого оленя и дичь, рыболовство. Основным оружием служили копье, лук со стрелами, нож. Рыбу ловили сетями, железными крючками, костяными спицами. Питались нганасаны оленьим мясом, употребляя в пищу всю тушу, включая утробный плод и содержимое желудка. Кровь замораживалась и по мере надобности откалывалась кусками для приготовления похлебки. Рыбу ели в сыром, замороженном и вяленом виде. Любимым блюдом считалось чиримедир – сало, сваренное с икрой.

Стойбища нганасан располагались на невысоких холмах, внизу на лайде – равнине между холмами – паслись оленьи стада. Жилищем служил конический чум, покрытый оленьими шкурами, с дымовым отверстием наверху. Дверь составлялась из двух шкур, которые открывались в зависимости от направления ветра – слева или справа. В центре чума находился очаг, на котором за крюки подвешивался котел или чайник, а сразу за очагом – чистое место (сиенг), куда женщинам запрещалось ступать. Женщины располагались у входа – там, где была и домашняя утварь.

Женская одежда состояла из комбинезона с нашитыми на груди металлическими бляхами-лунницами и распашной парки. На голову надевали шапку-капор из белой оленьей шкуры, отороченной черным собачьим мехом. Мужской костюм состоял из глухой двойной малицы, сшитой из белой оленьей шкуры и отороченной белым мехом собак. Одежда украшалась специальным геометрическим орнаментом. Волосы и мужчины, и женщины смазывали оленьим жиром и заплетали в две косички, куда влетали подвески.

Нганасаны почитали своим верховным божеством Сироту бога (Дёйба-нгуо), которому противостояло семь сыновей Подземного льда (Сырада-нянту). Стихии возглавляли матери – мать Земли (Моу-няма), мать Воды (Быды-няма), мать Огня (Туй-няма) и т. д. Луна была божеством женщин, ибо по ее фазам вычислялось время родов. На земле Мертвецов жили мертвые, которые довольствовались теми вещами, какие им оставили при погребении. Существовало табу, запрещающее живым пользоваться предметами мертвецов. Нарушители карались смертью.

Вся эта мифология нашла свое отражение в преданиях и сказках нганасан. Ритуальное почитание явлений природы, промысловых и домашних животных сохраняются и поныне, потому что от них зависит само существование народа.

 

Птица Дямаку

Нганасанская сказка

Жила-была умная птица дямаку. Однажды летела она над тундрой и увидела чум. В нем старик кует железо.

Села она на чум, спрашивает:

– Дедушка, не холодно ли тебе?

Старик оглянулся:

– Кто там? Заходи, если ты человек.

– Я – не человек, я – маленькая птичка дямаку. Вижу, что тебе тоже плохо живется: и холодно, и нечего есть. Сделай мне железные крылья, железный клюв и железные лапки.

– Зачем тебе?

– Есть на небе семь сестер. У семи сестер – семь мешков. А в этих мешках спрятаны облака, которые тепло дают. Я украду у них один мешок, когда они будут спать.

Старик сковал птице дямаку железные крылья, железный клюв и железные лапки. И птица полетела на юг.

Летит, летит и видит: впереди на небе облако, похожее на скамеечку, и на нем сидят семь девушек, а около них стоят семь мешков.

Птица дямаку говорит:

– Небесный отец, пожалей меня – ведь я хочу принести старику теплую жизнь. Пусть твои дочери уснут крепким сном.

Как только она сказала, старшая дочь говорит:

– Сестры, как мне спать захотелось!

И все остальные подхватили:

– И мне тоже! И мне тоже!

И все уснули.

Птица дямаку подлетела, взяла у младшей сестры мешок и развязала. Из мешка покатились самые разные облака. А птица полетела назад к старику.

Прилетела, видит: старик в одной рубашке ходит вокруг чума. Спрашивает птица дямаку:

– Ну, что, дедушка, жарко?

– Жарко. Молодец!

Так теплую погоду птица дямаку раздобыла.

Рассказала М. Турдагина в 1959 году. Записал Б. О. Долгих. Литературная обработка Е. В. Лукина

 

Чайки

Нганасанская сказка

Два брата охотились в тундре и заблудились. Долго кружили, измучились. Есть было нечего. Вдруг навстречу три чума. Заходят в первый чум – там мертвая женщина сидит. Говорит им:

– Ой, гости пришли. Жаль, нечем вас угостить. Видно, хозяева мои ничего не оставили на могиле – ни мяса, ни рыбы.

Заходят во второй чум. Там такая же мертвая женщина сидит, только молча глядит исподлобья. Заходят в третий чум, а там тоже мертвая женщина им и говорит:

– Возьмите, что у меня есть. Только огня у меня нет, хозяева мои спичек не оставили. Ну, чем голодными ходить, нате немного жиру.

Младший брат взял жир. Когда они вышли из чума, старший брат и говорит:

– Зачем ты взял это? Что-нибудь случится, если ты взял у мертвого еду.

Старший попросил выбросить жир. Младший сделал вид, что выбросил жир, а сам спрятал его в рукавицу.

Борисов А. А. Тоска по родине.

Идут дальше. Видят: стоит огромный чум. И слышат: бубен гремит – знать, шаман шаманит. Заходят в чум – и вправду, шаман шаманит. Сели между двух дверей – ведь на том свете в чумах две двери. Младший брат увидел рядом девушку и стал щипать ее. А девушка кричит:

– Ой, бок колет!

Ее отец спрашивает шамана:

– Кто это к нам пришел?

Шаман отвечает:

– Между двумя дверьми сидят два гостя. Одному скоро счастье будет, вернется обратно на свой свет. У другого в рукавице есть загадка, и он хочет, чтобы ее угадали.

Испугался младший брат, шепчет старшему:

– Пойдем отсюда скорее!

Когда они вышли, старший брат спрашивает:

– Что у тебя в рукавице? Дай посмотрю.

– Нету, нету ничего.

Пошли они дальше. Видят – еще один огромный чум. И слышно, как в нем галдят, галдят. Кажется, что не люди и галдят. Младший брат говорит:

– Пойдем мимо, не будем заходить в этот чум.

А старший брат отвечает:

– Нет, зайдем, посмотрим, как люди живут.

– Хорошо, только ты первым заходи.

Зашли они в чум, а там полно чаек. Как увидели их чайки, сразу замолчали. Видят братья: у очага друг напротив друга две хорошенькие пестрые чайки сидят. Подумали: «Девушки, что ли, они?» И сели рядом с ними. Потом спать стали ложиться: старший с одной пестрой чайкой лег, младший – с другой. Среди ночи старший проснулся от гама – видит: чайки напали на брата и разорвали его на куски.

– Что вы делаете? – спрашивает.

А те говорят:

– Иди домой, мы тебя не тронем, потому что ты ничего плохого по дороге не делал. А твой брат у мертвых жир брал, девушек щипал, и поэтому мы его разорвали.

Старший брат вышел из чума. Глядит: до родного стойбища рукой подать.

Рассказала М. Турдагина в 1959 году. Записал Б. О. Долгих. Литературная обработка Е. В. Лукина

 

Якуты – народ в России, коренное население республики Саха (Якутия). Численность – почти 500 тысяч человек. Сами себя якуты называют «саха», что в переводе с маньчжурского языка означает «человек». В 1991 году Якутия была переименована в республику Саха.

Якуты издревле занимались коневодством. В русских документах XVII века их именуют «конными людьми». Это запечатлелось в народной памяти, поэтому на нынешнем гербе республики Саха изображен всадник со знаменем. Якуты также разводили крупный рогатый скот. За лошадьми ухаживали мужчины, за коровами – женщины. Летом скот держали на подножном корму, зимой – в хлеву.

Якуты слыли хорошими охотниками. Охотились на лося, северного оленя, медведя. Добывали пушнину: белку, песца, лисицу. Практиковалась конная гоньба зверя по следу, иногда с собаками. Для бедняков, не имевших скота, основным занятием являлось рыболовство. Существовало и собирательство: собирали и сушили сосновую заболонь (внутренний слой коры), съедобные коренья, дикий лук. Из ягод не употреблялась только малина, считавшаяся нечистой.

Пища была в основном молочной. Из кобыльего молока делался кумыс, из коровьего – простокваша. Народное блюдо «бутагас» приготавливалось из простокваши, в которую добавлялась вода, мука, сосновая заболонь. Мясо употребляли в большей мере богатые, особенно ценилась конина. Бедняки довольствовались рыбным столом.

Якуты вели полукочевой образ жизни. Зимние поселения устраивали у покосов, летние – около пастбищ. Жилищем служила юрта: наклонные стены сооружались из тонких бревен и обмазывались глиной. С северной стороны к юрте пристраивался хлев. Перед входом ставилась коновязь, украшенная резьбой.

Русские землепроходцы появились в Якутии в XVII веке. Самый известный из них – казачий атаман Семен Дежнев (1605–1673), который из Якутска совершал походы по рекам Яне и Индигирке, открыл Колыму и Берингов пролив, опередив знаменитого мореплавателя Витуса Беринга на 80 лет. По преданиям, Дежнев был женат на якутской княжне Абакаяде, у них родился сын Любим – первый сахаляр, как называли детей от смешанных браков между русскими и якутами. Сахаляром был и автор первого литературного памятника на якутском языке – чиновник особых поручений Афанасий Уваровский (1800–1860). В своей книге «Ахтыылар», изданной в 1848 году, он описал суровую природу Якутии, быт и нравы ее жителей.

Шаманизм – традиционная религия якутов. Согласно якутским космогоническим мифам, вселенная делится на три мира – Нижний мир, где обитают злые духи абаасы, Средний мир, где живут люди, и Верхний мир – обиталище верховных божеств айыы. Чудесной способностью проникать в эти миры обладают шаманы. Последним великим шаманом якутов считается Тумус Мэхээлэ, который пользовался большой народной любовью, однако после выхода партийной инструкции «по борьбе с шаманизмом» в 1924 году навсегда скрылся в тайге. Сегодня в честь верховных божеств айыы в Якутии ежегодно проводится праздник лета Ысыах, символы которого определяются правительством республики Саха.

 

Последний шаман

Якутская легенда

Когда-то в старину жил великий шаман Тулуурдаах. Он стал шаманом после того, как его кут – дух-помощник – спустился в Нижний мир и был взят на воспитание в одну семью. Там его укрепили, обучили шаманству, а затем сказали: «Поднимись в Средний мир, в подсолнечную страну, соединись там со своим хозяином». Дух поднялся и проник в хозяйское тело, после чего на свете появился великий шаман Тулуурдаах – Терпеливый.

Та семья в Нижнем мире состояла из старухи, ее дочери и огромного быка. Старуха была матерью всех знаменитых шаманов земли. Она их пестовала, обучала шаманству, делала великими. Дочь старухе во всем помогала. Бык постоянно лежал около дома. Его шерстью застилали железную колыбель, свивая что-то вроде птичьего гнезда, где и лежал, набирая силу, дух будущего шамана.

Паули Г.-Т. Якуты, вид на Лене. «Этнографическое описание народов России». 1862 г.

Однажды старуха сказала дочери:

– Я что-то давно не пробовала сладкого. Ты отправляйся в Средний мир, найди там что-нибудь вкусное и принеси сюда.

Девушка отправилась наверх и вскоре вернулась:

– Вот, мамочка! Я поднялась в солнечный мир. Там я зашла в одну знатную семью. Они, оказывается, имеют дочь – необыкновенную женщину. Я ее напугала, от страха у нее отлетел дух, который я тут же поймала.

– Ты удачно сходила, – сказала старуха, – давай его сюда, я попробую.

Девушка покопалась за пазухой и вытащила что-то круглое, похожее на дивный прозрачный кусок хрусталя. Старуха взяла и облизала его. То место, где она коснулась языком, сразу почернело. Затем взяла и полизала девушка. При каждом их облизывании предмет становился все черней.

– Как же хорошо я насытилась после долгой голодовки, – радовалась старуха. – Вот это жизнь! Мы долго будем питаться этой едой.

Только она это сказала, как вдруг затряслись восемь столбов балагана, чуть не рассыпался в разные стороны потолок, зашатались стены их жилища. Затем послышались три рыка великого шамана.

Услышав это, старуха сказала:

– Ну, девка, видать, пришла пора заканчивать нашу трапезу. Скорей спрячь эту вкусную еду.

– Куда же спрятать? Скажи быстрее.

– Сунь в ноздри нашему быку.

Девушка тут же засунула в ноздри быка ту круглую штуку, которая наполовину уже стала черной. После этого они невозмутимо расселись по нарам.

Все ближе и ближе гремел бубен великого шамана, звенели подвески на его облачении. Он распахнул дверь балагана, встал на колени и начал умолять старуху отдать дух женщины, которую накануне принесла девушка.

– Матушка моя, светлая, как солнце! Превратившись в железного пса, я проторил теплые следы и обнаружил, что дух женщины провалился вниз по твоей дороге, имеющей семь видов ненастья. Я спустился вниз, обернувшись быком, прошел весь путь к тебе. Смягчись, подобно меху отборного соболя, сделайся нежной, как печень налима, верни то, что захватила. Матушка моя, светлая, как солнце! Не заставляй меня стыдиться перед якутами, не делай так, чтобы люди солнечного мира смеялись надо мной.

– Истинно говорю: ничего я не брала – сказала старуха, – поди прочь, шаман, брат небесных существ айыы.

Шаман вскочил на ноги и потребовал:

– Ты не уважила мою просьбу! Я тебе исполосую спину, переверну твое светлое солнце, свалю на тебя твои же матицы. Отдай безмолвно, как отдает дерево!

Он накрутил на руки железные волосы старухи и начал ее сечь нагайкой. Та запричитала: мол, мы не брали, ты нас оклеветал. Но потом возопила:

– Ну, постой, выслушай! Может, вон та девушка знает, спроси у нее.

Тогда шаман выпустил из рук старуху, схватил девушку и начал сечь ее. Девушка тоже попыталась отпереться. Шаман продолжал сечь, тогда девушка не выдержала:

– Погоди! Может, знает мальчик, что лежит в колыбели.

Шаман подошел к мальчику, хотел высечь, но тот на глазах превратился в камень. Шаман понял, что не сможет этот камень высечь, да и поговорить с ним не сумеет. Поэтому он снова стал сечь девушку. Наконец, та попросила пощады:

– Хватит! Не секи меня, вон тот бык, наверное, знает, спроси у него.

Шаман подошел к быку и стал сечь его, но бык не обратил на это никакого внимания. Тогда шаман втолкнул в ноздрю быка свою нагайку. Бык громко фыркнул, и из его ноздри вылетел крупный, наполовину почерневший предмет. Шаман поймал его на лету.

– Ай да старуха, из дьявольского рода, из племени лукавых! Смотри, как ты загрязнила прозрачный кут женщины, как наглоталась ее свежей крови! Если впредь ты снова станешь похищать родственников небесных существ айыы, то тогда обижайся на себя, не на меня! Я тогда заставлю стенать и вас, и ваш очаг, превращу в туман и развею, – сказал напоследок шаман и исчез.

Когда затих гул шаманского бубна, раздосадованная старуха стала проклинать свою судьбу:

– С древних времен установлено, что должны появляться великие шаманы в мире с высыхающими водами и упавшими деревьями. Вот почему я забираю их духи после рождения, кладу в железную колыбель и, вскармливая слюной быка, творю из них могучих шаманов, обладающих бессмертной сутью и владеющих волшебными чарами. Хотя бы один из них подумал, что вот, наверное, бедная наша матушка изголодалась совсем, и поднес бы мне хоть какого-нибудь старика или старуху, конец жизни которых приблизился. Где уж там! Вместо этого мой старший сын, которого я воспитывала с почестями, разодрал мою толстую кожу, пролил мою черную кровь, исполосовал мне спину. Раз так, то пусть навсегда прервется мой долг воспитывать великих шаманов для людей солнечного мира.

Так она поклялась. Потом развязала веревку на железной колыбели и выдула дух мальчика в Средний мир:

– Ты поднимись к своему хозяину в солнечную страну, проникни в его тело и, когда придет срок, стань великим шаманом по имени Тулуурдаах. Пусть возвеличится твое почтенное имя, пусть широко разнесется твоя слава!

После того, как все это поведал, шаман Тулуурдаах сказал:

– Та старуха сдержала свою клятву и перестала воспитывать великих шаманов. Поэтому в мире больше не будет шаманов, обладающих волшебными чарами. Будут появляться слабые шаманы, изгоняющие мелких бесов, а также ложные шаманы, камлающие за пропитание. Я являюсь последним настоящим шаманом.

Рассказал И. Федоров в 1945 году. Записал А. С. Порядин. Перевел Н. А. Алексеев. Литературная обработка Е. В. Лукина

 

Находчивый Савва

Якутская сказка

Жил бедный охотник. Звали его Саввой. Однажды на охоте он подстрелил гуся. «Какой мне прок от него», – подумал Савва и отнес гуся богатому соседу. Тот расплылся в улыбке:

– Принеся дичь, ты обрадовал меня. Сам знаешь: у меня есть старуха, двое сыновей, две дочери. Вот нас шестеро человек, а как нам поделить гуся, чтобы никому не было обидно? Ты бы сам поделил его.

Корнеев Е. М. Якуты.

Савва стал делить гуся:

– Ты – глава семьи, значит, тебе полагается голова.

Он отрезал голову гуся и подал ее хозяину.

– Старуха постоянно сидит дома, поэтому ей полагается то место, на котором сидят, – и Савва, отрезав огузок, подал старухе.

– Сыновья пойдут по твоим стопам, значит, им полагается по ножке, а дочери, как известно, сушат свои крылья, чтобы улететь из родного дома. – Савва раздал сыновьям по ножке, а дочерям – по крылышку.

– А круглая тушка кому? – поинтересовался хозяин.

– Круглая тушка должна достаться круглому дураку, то есть мне.

Хозяин снова расплылся в улыбке:

– Ты поделил так, что восхитил меня!

И щедро одарил охотника съестными припасами и деньгами.

Прослышал про это сосед Саввы и отнес богачу пять гусей, надеясь получить вознаграждение. Но богач догадался, зачем тот пришел, и усмехнулся:

– Нас шестеро. Как нам поделить этих пятерых гусей, чтобы никому не было обидно? Ты сам подели их между нами.

Занялся тот дележом, но не смог угодить хозяину. Хозяин рассердился и прогнал завистника вон:

– Ты пришел сюда только из-за жадности!

Потом хозяин вспомнил про Савву и решил посмотреть, как он разделит пятерых гусей. Велел позвать охотника. Савва пришел и принялся делить дичь:

– Хозяину и хозяйке – один гусь, тогда вас вместе с гусем будет трое. Двум парням отдаю одного гуся, тогда вместе с гусем их тоже будет трое. Двум девушкам тоже отдаю одного гуся, тогда их тоже станет трое. Оставшихся двух гусей беру я, тогда нас с этими гусями тоже будет трое. Нас всех по трое, всех нас стало поровну.

Увидев это, хозяин дома развеселился и снова щедро одарил охотника. А народ с тех пор прозвал его Находчивым Саввой.

Записал и перевел Г. У. Эргис. Литературная обработка Е. В. Лукина

 

Юкагиры – народ в России, коренное население республики Саха (Якутия). Юкагиры обитают в верховьях и устье реки Колымы, на берегах рек Яны и Индигирки. Численность – 1600 человек. Самоназвание «одул, вадул» означает «могучий, сильный».

Юкагиры занимались оленеводством, охотой на дикого оленя, лося и горного барана, рыболовством. Летом передвигались на оленях, зимой – на нартах с оленьей упряжкой. По воде передвигались на берестяных, долбленых или дощатых лодках, по снегу – на подшитых шкурами лыжах. Жилищем служила ураса – конический шалаш из тонких бревен, покрытый оленьими шкурами либо полотнищами бересты.

Одежда юкагир была традиционной для северного народа. Мужчины и женщины носили распашные кафтаны, пришивая к ним длинные «хвосты» из шкур: у мужчин – раздвоенные сзади, у женщин – по бокам. Под кафтан надевали нагрудник (у женщин – с большой серебряной бляхой) и короткие штаны. Женская одежда шилась из разноцветного оленьего меха и украшалась бисером, суконными оторочками, аппликацией. Мужчины поверх кафтана носили пояс с ножом и кисетом.

В пищу юкагиры употребляли мясо и рыбу. Мясо заготавливали впрок – сушили, вялили, замораживали. Рыбу хранили в виде юколы, истолченной в порошок. Летом ели подтухшую рыбу, заворачивая ее на сутки в листья тальника. Рыбьи потроха и икру жарили, из икры пекли лепешки. В еду добавляли дикий лук, съедобные коренья, ягоды, грибы. Пили березовый настой. Курили листья тимьяна.

Первые сведения о юкагирах поступили в 1638 году от служилого человека Постника Иванова, который с тридцатью «удальцами» проник в землю юкагиров и выяснил, что она богата зверями, рыбой, а также серебром. К началу русской колонизации юкагиры считались большим и многочисленным племенем: по преданию, когда они зажигали костры, на небе начиналось северное сияние, которое называли «огнями юкагиров». Но они не могли противостоять казакам, вооруженным огнестрельным оружием.

Одновременно с колонизацией осуществлялась и христианизация юкагир, у которых большую роль играли традиционные верования – поклонение духам солнца, воды, огня, а также промысловых зверей и рыб. В результате почитание верховного небесного божества (Хойла) гармонично слилось с христианским культом. Однако древние обычаи и ритуалы сохранились в народной памяти, позволяя скрашивать нелегкий быт.

Тяжелой жизни юкагир в суровых условиях Арктики посвящена повесть «Жизнь Имтеургина-старшего» единственного юкагирского писателя Тэки Одулока (1906–1938), ставшего также первым кандидатом наук среди представителей народов Крайнего Севера.

 

Отражение

Юкагирская сказка

Кочевали по тайге старик со старухой. Детей у них не было. Старик ходил на охоту, ловил рыбу, охотился на диких оленей. Тяжело ему уже было добывать пищу, но старуха всегда была недовольна. Сидела она в юрте, готовила похлебку, выделывала шкуры. Хозяйство у них было хорошее – ведь старик был кузнецом и умел делать волшебные ножи, от прикосновения которых звери падали замертво.

Так прожили они всю жизнь в тайге вдвоем, и пришла безрадостная старость. Старуха уже не могла за водой ходить. Приходилось все делать старику, а старик и сам ослабел и плохо видел. Надоела старуха старику. Захотелось ему иметь молодую веселую жену.

Послала однажды старуха старика за водой. Отправился он к реке, подошел к проруби и увидел в воде лицо молодой женщины. Отпрянул старик от проруби. А потом, осмелев, опять подошел к воде, заговорил с женщиной:

– Хочешь быть моей женой?

– Быть женой? – повторило эхо.

– Да, да! – кричал старик.

И эхо повторило:

– Да, да!

Старик пошел домой с пустым ведром.

Шишкин И. И. Первый снег.

Старуха встретила его упреками: почему не принес воды? А старик молчал, будто воды в рот набрал. Набрала старуха снегу, вскипятила чаю, напоила старика, напилась сама и легла спать.

Лег спать и старик. Но не спится ему – глаза широко открыты, смотрит в дымовое отверстие, обдумывает, как уйти от старухи к молодой жене.

Встав наутро, старик стал собирать в мешок клещи, молотки, напильники – все, что ему требовалось в кузнечном деле. Сунул туда и свою одежду. Видела старуха, что старик куда-то собирается. Удивилась: как они, старые, смогут кочевать в зимнее время? Ведь у них сил не хватит тащить на себе нарты, а собак у них нет. Решилась старуха спросить старика, куда он собирается. Старик ничего не сказал, но лицо его сделалось страшным. Старуха испугалась и замолчала. Выждав время, когда жена пошла в лес за дровами, старик схватил мешок и побежал к реке.

Нагнулся над прорубью, улыбнулся. Оттуда смотрело улыбающееся лицо.

– Я все тебе отдам, – сказал старик и посыпал из горсти медяки. – Ты только ласково посмотри на меня.

И он опять наклонился над прорубью. Женщина ласково улыбалась. Старик быстро стал спускать мешок в прорубь. Набухшие от воды вещи и железо потянули мешок на дно. «Ишь, как тащит мешок, – подумал старик, – хочет, чтобы я поскорее к ней пришел». И не успел еще мешок погрузиться в воду, как старик сам бросился в прорубь.

Старуха долго ждала старика и думала, что он пошел снимать капканы. Ждала его до самого вечера, но и вечером старик не пришел. Утром старуха встала пораньше и сама пошла за водой. Подошла к проруби, видит – кругом снег примят. Нагнулась и стала всматриваться в воду. Там увидела она утонувшего старика и мешок с вещами. Заплакала старуха, пошла с пустым ведром домой. Осталась она одна. Есть было нечего. Ждала ее голодная смерть.

Кочевали мимо бедняки с детьми, но у нее не было сил выйти из юрты и попросить помощи. Дети первые нашли дрожащую старуху, позвали старших. Те поделились скудной пищей, какая у них была. И старуха рассказала им о своем несчастье.

Записала в 1939 году от юкагиров А. Д. Поповицкая. Литературная обработка Е. В. Лукина

 

Чукчи – народ в России, коренное население Чукотского автономного округа и соседних областей Дальнего Востока. Живут на Чукотском полуострове. Самоназвание «луораветлан» означает «настоящие люди». Русский этноним «чукчи» происходит от чукотского слова «чаучу» – «богатые оленями». Численность – 16 тысяч человек.

Чукчи подразделялись на тундровых и береговых. Основное занятие тундровых чукчей – оленеводство. Береговые чукчи были заняты рыболовством и охотой на морского зверя – нерпу, тюленя, моржа, кита. Береговые чукчи по морю передвигались на байдарах – лодках из моржовых шкур, с веслами и косым парусом. Каждая лодка вмещала до тридцати морских охотников. Тундровые чукчи для передвижения использовали нарты, запряженные оленями или собаками.

Такое же различие было и в пище: тундровые чукчи питались в основном олениной, береговые – мясом морского зверя и рыбой. Фирменным чукотским блюдом считалось моняло – полупереварившийся мох, извлеченный из оленьего желудка. В целом пища чукчей была разнообразной: они употребляли моллюсков, листья и кору полярной ивы, морскую капусту, ягоды и съедобные коренья.

Жилищем для чукчей служила яранга, составленная из шестов, покрытых оленьими или моржовыми шкурами. Внутри яранга разгораживалась пологами в виде больших меховых мешков, отапливалась и освещалась жировой лампой – жирником, на котором также готовилась пища.

Тундровые чукчи жили стойбищами в две-три яранги. Род чукчей объединяла общность огня, единокровие по мужской линии, общий тотемный знак, родовая месть и религиозные обряды. Брак зачастую полигамический – от двух до трех жен, причем среди родственников и побратимов допускался обмен женами по взаимному согласию.

Чукчи стойко сопротивлялись колонизации, в том числе и усиленной христианизации, проводимой царскими властями с середины XVII века, пытаясь сохранить традиционный быт и религиозные верования. Они боготворили явления природы (солнце, гром, радугу), многих животных и птиц (медведя, кита, ворона), верили в злых духов, приносящих болезни и смерть. В мифологии нередки сюжеты, где чукотские духи и шаманы одерживают победу над христианским Богом.

Чукчи славились своими ремеслами – художественной резьбой по моржовому клыку, вышивкой оленьим волосом, плетением сумок из волокон кипрея и дикой ржи.

Собственную письменность они обрели лишь в тридцатые годы XX века. Однако и сегодня чукотская литература создается, в основном, на русском языке. Среди ее ярких представителей – писатель Юрий Рытхэу (1930–2008).

 

Морская радуга

Чукотская сказка

Жили два брата. Старший брат был богачом, а младший – бедняком. Всякий раз, как взойдет солнце, приходил младший брат к старшему – работать на него. И всегда немного опаздывал. А тот все время попрекал его:

– Тебя мои жены кормят, а ты приходишь работать самый последний, как будто уже женился.

Зато и уходил с работы младший брат самым последним. Вот однажды поздним вечером вышел он от старшего брата и побрел вдоль скалистого берега. Видит: в море, там, где малая волна начинается, играет радуга. Полюбовался он радугой и пошел дальше. Остановился у своей яранги и снова увидел радугу. Любопытно ему стало – приблизился к тому месту, где появляется радуга, и увидел красавицу, которая огонь в воде разжигает.

Взглянула женщина вверх и поманила юношу:

– Ну, иди ко мне!

– Как же мне идти? Высоко!

– А ты зажмурь глаза и прыгай.

Зажмурил глаза юноша и прыгнул. Видит: красавица рядом стоит. Стал ее обнимать.

Паули Г.-Т. Оленные чукчи. «Этнографическое описание народов России». 1862 г.

– Подожди, – говорит женщина. – Сначала я покормлю тебя, а потом и спать ляжем.

– Нет, я не голоден! Давай сразу спать ляжем!

– Если бы я не знала, как тебя старший брат держит впроголодь, я никогда не появилась бы перед тобой.

Накормила его женщина досыта, и легли они спать. А утром она напутствовала его словами:

– Когда старший брат скажет, что его жены тебя кормят, ты после еды высунь руку наружу – я тебе блюдо подам, а ты скажи брату: «Всегда вы меня кормили, а теперь я вас покормлю».

Пришел младший брат к богачу – опять самым последним. Как обычно, попрекнул его старший брат: мол, тебя мои жены кормят, а ты опаздываешь. Когда все поели, высунул юноша руку наружу и внес чудесное блюдо, уставленное всякими яствами.

– Всегда вы меня кормили, а теперь я вас покормлю.

Нахмурился старший брат, а после еды предложил младшему на время обменяться женами:

– Давай станем с тобой товарищами по женам!

Вечером юноша направился прямо к радуге, все рассказал ей. Утром она разбудила его:

– Вставай, а то будут нас топтать!

Снова пришел юноша к старшему брату самым последним, и тот опять ворчит:

– Что опаздываешь? Ведь тебя мои жены кормят. Твоя жена меня кормить не станет.

Стали есть. Поел юноша немного и говорит старшему брату:

– Всегда твои жены меня кормили, а сегодня моя жена покормит тебя.

Только он это сказал, как входит в ярангу красивая женщина с блюдом. Схватил ее богач одной рукой, а другой кушанья с блюда пожирает. После еды хотел обнять ее, а она как будто в воздухе растворилась.

Стал старший брат снова просить: мол, давай обменяемся женами. Младший ему отвечает:

– Ну и упрямец же ты! Видишь вон ту радугу?

– Вижу.

– Иди к ней, раз так ее хочешь.

Поспешил богач по скалистому берегу, увидел внизу красивую женщину, поправляющую огонь в жирнике.

– Ну, прыгай ко мне! – поманила его красавица.

Зажмурил глаза от страха богач и прыгнул. Раздвоился в тот же миг край малой волны, раздался сильный треск. И сгинул старший брат в пропасти.

Записал В. Ятгыргын. Перевел П. И. Инэнликэй. Литературная обработка Е. В. Лукина

 

Шаманящий во сне

Чукотская сказка

Умер у старика последний сын. Жалко старику сына. Не хоронит он его, в пологе держит.

Многих шаманов звал старик, не могли они оживить покойника. Наконец, нашел старик шамана, который шаманит во сне, и попросил оживить сына.

Стал шаман шаманить во сне, искать всюду умершего, но никак не может найти. Проснулся, говорит старику:

– Нет, никак не могу найти вашего сына! Дайте-ка мне бусы, буду искать его на дальней звезде.

Дал ему старик бусы. Снова лег шаман возле умершего, сказал перед тем старику:

– Я долго буду спать, смотрите, не разбудите меня!

Отправился шаман во сне на дальнюю звезду. Прибыл туда, увидел: возле дверей два волка сидят. Спрашивает у них:

– Нет ли тут нашего юноши?

– Здесь он. Гвоздями к задней стенке полога прибит.

Зашел шаман в дом, увидел пригвожденного юношу.

Хозяин спрашивает:

– Ого! Что ты у нас делаешь?

– Да вот, нашего юношу ищу, который у вас находится.

– Да, есть у нас ваш юноша, но мы его не отдадим.

– Если не отдадите, я вас всех на землю спущу!

– Не отдадим! Не сможешь ты нас на землю спустить!

Начали спорить. Не хочет хозяин юношу отдавать. Вышел тогда шаман на улицу. Дал каждому волку бусы и сказал:

– Волоките это жилище вниз!

Обрадовались волки, что им бусы дали, и потащили жилище вниз. Прибыли на землю, шаман и говорит хозяину:

– Ну, иди посмотри на землю!

Вышел хозяин из дома, видит – и правда на земле стоит. Растерялся, говорит шаману.

– Подними нас обратно на дальнюю звезду. Отдадим тебе юношу!

– Сначала отдайте, тогда и подниму!

Согласился хозяин и отдал шаману тело. Принес шаман юношу домой. Как минул срок, проснулись оба – и шаман, и покойник.

Оказалось, три дня шаман шаманил во сне.

Рассказал Ваальгыргын. Записал В. Ятгыргын. Перевел П. И. Инэнликэй. Литературная обработка Е. В. Лукина

 

Георги И.-Г. Лопарк. «Описание всех обитающих в Российском государстве народов…». 1776–1780 гг.

Эскимосы – народ в России, коренное население Чукотского автономного округа. Предки эскимосов первоначально поселились на побережье Аляски и Чукотского полуострова, а затем распространились от Берингова пролива по всему арктическому побережью Северной Америки вплоть до Гренландии. Всего в мире насчитывается более 170 тысяч эскимосов, из них в России – около 1700. Этноним «эскимос» принадлежит языку американских индейцев и означает «сыроед». Эскимосы Чукотки называют себя «юк» или «юпик» – настоящий человек.

Эскимосы создали своеобразную бытовую культуру, приспособленную к суровым условиям Арктики. Издревле они промышляли рыболовством и охотой на небольшого морского зверя – нерпу и лахтака (бородатого тюленя), для чего изобрели каяк – одно– или двухместную легкую лодку, каркас которой обтягивался тюленьей шкурой, оставляя лишь люк для охотника. С изобретением поворотного гарпуна эскимосы смогли охотиться на крупного морского зверя – моржа, кита, белуху.

Самым удивительным изобретением эскимосов стало зимнее жилище – снежный дом иглу, который они строили из уплотненных ветром снежных или ледяных блоков. В этом доме, устланном шкурами морских зверей, всегда было тепло и сухо. Для обогрева использовались плошки-жирники.

Традиционной религией эскимосов был анимизм – вера в духов, которые существуют в различных явлениях природы. Духи подразделялись на добрых и злых – тунгаков, которые приносили людям разные бедствия: голод, болезни, смерть, а также уводили свои жертвы в иные миры. Шаман являлся посредником между миром духов и миром людей, его магии были подвластны люди и животные, предметы и явления природы.

До недавнего времени эскимосы не имели своей письменности. Лишь в начале тридцатых годов XX века вышел первый эскимосский букварь, а эскимосская письменность была переведена на русскую графическую основу. В те же годы в России началось активное собирание и изучение эскимосского фольклора – сказок, легенд, преданий. Позднее появилась и литература. Первым эскимосским поэтом стал Юрий Анко (1930–1960), посвятивший свое творчество родной земле:

 

Ворон и девушка

Эскимосская притча

Давно было. Девушка на взморье собирала водоросли, выброшенные прибоем. Увидел ее ворон и говорит:

– Девушка, о-о, будь моей женой!

– О-о, буду твоей женой!

– А можешь ли ты петь?

– Могу.

– Ну, тогда спой.

Ворон запел первым:

– Кар-кар-а-нак!

Девушка промолчала.

– Не можешь ты петь, а потому не будешь моей женой, – обиделся ворон и улетел.

Девушка пошла дальше вдоль берега и встретила другого ворона. Увидел ее другой ворон и сказал:

– Девушка, о-о, будь моей женой!

– О-о, буду твоей женой!

– А можешь ли ты петь?

– Могу.

– Ну, тогда спой.

Ворон запел первым:

– Кар-кар-а-а-на!

Девушка стала подпевать ему:

– Кар-кар-а-а-на!

– Ты можешь петь! – воскликнул ворон.

– Да, я могу петь, – опустила глаза девушка.

– Ну, тогда будешь моей женой!

И они стали жить вместе.

Давно было.

Рассказал Нанухак в 1971 году. Записал и перевел Г. А. Меновщиков. Литературная обработка Е. В. Лукина

 

Костяной человечек

Эскимосская сказка

Так было. Жили муж и жена. Детей у них не было. Муж был удачливым охотником – добывал нерпу и лахтака. Однажды муж и жена оставили зимнее жилище и перекочевали в летний шалаш, который стоял на мысу. Дома у них остались только костяные игрушки – обереги. И вот человечек, вырезанный из моржовой кости, вдруг ожил.

Посмотрел вокруг и увидел себя голым. Вышел из зимнего жилища и отправился в тундру. Шел-шел и встретил человека в одежде.

Этот человек спросил костяного:

– Кто же ты такой?

Но костяной человечек не знал человеческой речи и потому повторил за человеком в одежде:

– Кто же ты такой?

– Откуда ты? – поинтересовался человек.

– Откуда ты? – передразнил его костяной человечек.

Тогда человек сказал:

– Ну что ж, моим гостем будешь.

А костяной – следом:

– Ну что ж, моим гостем будешь.

Человек позвал:

– А ну, пойдем!

– А ну, пойдем! – повторил тот.

– Иди впереди, а я за тобой!

Человек в одежде шел и думал: «Наверное, это злой дух тунгак резал моржовую кость и сделал этого человечка».

Коровин К. А. Ледовитый океан.

Он решил избавиться от опасного попутчика и неожиданно бросил в него копье. Но тот ловко увернулся, перехватил на лету копье и крикнул:

– Иди впереди, а я за тобой!

Человек в одежде пошел впереди, а костяной с копьем в руках – за ним. Вдруг он поднял копье и вонзил его в спину человека в одежде. Убил наповал. Копье из спины вынул и пошел в сторону мыса.

Пришел костяной человечек к жене убитого им человека.

Женщина работала около жилища.

Увидела она пришельца, сказала:

– Гость!

– Гость! – отозвался костяной человечек.

Женщина спросила:

– Почему ты без одежды?

– Почему ты без одежды? – повторил он.

Женщина вдруг увидела копье своего мужа, которое держал в руках гость, и встревожилась:

– Как будто мужа моего копье?

– Как будто мужа моего копье? – переспросил человечек.

Женщину страшная догадка озарила:

– Если уж копье мужа моего твоим стало, значит, ты его убил!

Костяной человечек следом воскликнул:

– Если уж копье мужа моего твоим стало, значит, ты его убил!

Женщина вздохнула:

– Если мужа моего ты на самом деле убил, то должен взять меня в жены – кормить и поить меня, заботиться обо мне, а я тебе сына рожу.

И костяной человечек повторил это слово в слово.

– Пойдем в шалаш, – сказала женщина.

– Пойдем в шалаш, – согласился человечек.

Женщина показала ему, как надо входить в жилище.

Костяной человечек с трудом перешагнул через порог. Женщина внесла деревянное блюдо, перемешала жир с мясом, стала есть.

Сказала:

– Ну что же, ешь со мной!

– Ну что же, ешь со мной! – повторил костяной человечек и стал есть. Когда поели, женщина убрала блюдо и сказала:

– Теперь ляжем спать!

– Теперь ляжем спать! – откликнулся костяной человечек.

Женщина стала учить его, как ложиться на постель из оленьих шкур:

– Вот так ложатся на постель, – показала она.

– Вот так ложатся на постель, – повторил он.

Женщина уложила костяного человечка рядом с собой. «А что, хороший муж из него получится, послушный, – подумала она, засыпая. – Будет делать то, что я скажу».

На следующий день женщина сшила костяному человечку одежду. Нарядился костяной человечек и стал настоящим человеком.

– Надо идти на охоту, добывать нерпу, – сказала женщина.

– Надо идти на охоту, добывать нерпу, – повторил человечек и отправился к морю. Вернулся к вечеру с добычей. Жена обрадовалась, отрезала от нерпы кусок жира, поколотила его, жирник зажгла и стала мясо варить. Накормила мужа ужином, уложила спать. А утром сказала:

– Надо идти на охоту, добывать лахтака.

– Надо идти на охоту, добывать лахтака, – согласился костяной человечек и снова отправился к морю. Вернулся вечером с лахтаком.

Теперь у женщины еды стало вдоволь. Костяной человечек лучше прежнего хозяина был. Много добывал морских зверей. А жена из добычи припасы заготовляла. Мужа отменно кормила.

А вскоре забеременела и родила мальчика. По этому случаю решила устроить праздник. И сказала мужу:

– Надо идти на охоту, добывать нерпу и лахтака, много гостей придет – надо всех угостить.

Муж повторил приказание жены. Пошел на берег, сел в каюк и поплыл далеко в море. Вдруг налетел ветер, разыгрался шторм, каюк перевернулся, и человечек утонул.

Пять дней и ночей длился шторм. Когда же настала хорошая погода, женщина пошла по взморью и нашла в одном месте выброшенную волнами одежду костяного человечка, а в другом – его самого.

Это был игрушечный человечек, сделанный из моржовой кости.

Женщина погоревала, погоревала, а потом сказала:

– Пусть и мой сын станет таким же удачливым охотником!

Так и было.

Рассказал Айвыхак в 1940 году. Записал и перевел Г. А. Меновщиков. Литературная обработка Е. В. Лукина