1

— Надежда, что ты второй вечер копаешься в своей шкатулке, тебе, что, заняться нечем? — недовольно спросила Лана.

— Будто тебе есть чем! — в тон ей отозвалась подружка. — Вот иди сюда посмотри, что у меня получилось. Цветной фонарь, вмещающий в себя целых три свечи, освещал девичью спальню: четыре кровати, гардины, завешивающие широкое окно, раскрытое в сад, полки с учебниками, безделушки на прикроватных тумбочках и живописный беспорядок на кроватях.

Подойдя сзади к сидящей за столом девочке, Лана заглянула за ее плечо. В знакомой шкатулке для рукоделия лежали иголки и катушки с нитками.

— Ну, и что здесь такого?

— Смотри!

Лана взяла в руки стальную иглу, потерла в пальцах и положила на стол. Игла начала медленно поворачиваться, как стрелка компаса, и замерла на миг.

— Подумай, о ком хочешь, — попросила Надежда.

Около иглы на столе начала собираться маленькая лужа сиреневого тумана, он уплотнился и в нем начала вырисовываться фигура сидящей за столом Саманты. Она подняла голову, внимательно посмотрела своими темными глазищами на девочек и укоризненно сказала: «Опять колдуете, как ведьмы? Прекратите меня отвлекать, я сижу в библиотеке, мне еще две книги надо просмотреть». Фигурка начала было отворачиваться, а потом спохватилась: «Девочки, а как вы это делаете? Я тоже хочу это уметь!» Туман рассеялся. Девочки переглянулись:

— Здорово! — почти в один голос произнесли они.

Катушки с нитками обладали еще более интересными возможностями. Их девочки сумели обнаружить случайно. Крыська, как всегда, делавшая ежедневный обход замка, раскатала лапой катушку ниток. Нить по периметру протянулась по комнате. Любопытствующие: Окализа и Таалита в двух шагах при открытой двери не видели и не слышали Лану и Надежду. Но, самое ценное, что они не смогли и войти в комнату. Переминались на пороге, подталкивали одна другую, пытались вбежать с разбега, но упругая сила тормозила движение, и девочки вязли, как мухи в варенье.

Саманта, придя из библиотеки, беспрепятственно вошла в комнату.

— Что же это вы, сидя дома, прибраться не можете? Нитки по комнате распустили. Только и знаете, что беспорядок устраивать.

По поводу иголок и ниток пошли советоваться с Камиллой-сан. Та только головой покачала:

— По свойствам эти вещи относятся к защитной магии и, наверное, охраняют, только от людей, а не от магов. Архимагу под силу создавать магические изделия. Раньше существовали архитектурно-строительные магические школы. Обучаться туда направлялись дети с ярко выраженными способностями. Эта школа считалась одной из самых престижных. Там создавались удивительные и очень полезные для всех магические вещи. Вы же видели, что качественные магические артефакты перенесли даже Крах. В больших городах были магические мастерские. Там работали рука об руку и маги и люди. Простые мастера создавали свои изделия, а маги наделяли их сверхсвойствами.

Но вы, вы еще дети. И вместе с тем… — она помолчала, — это твой Дар, девочка. Ты, убирая негативное заклятие нашего Дома, вложила его значительную магическую силу в мелкие предметы. Но что странно, заклятие поменяло полярность, теперь предметы стали охранными амулетами. Что ж, учись пользоваться своим Даром.

И она приобняла девочку, погладив пушистые коски Надежды.

2

Ренни тоже, как и Саманта, проводила все свободное время в библиотеке. Идея найти формулу перемещения, крепко засела у нее в голове. Оказалось, что о перемещениях написано много, но чтобы понять, что же именно, пришлось многое изучать дополнительно.

— Что-что, а мой предмет всегда интересен учащимся! — с гордостью провозглашал Нармирон-эрн, — без знаний небесной механики человечество до сих пор прозябало бы в невежестве! Знание — это сила, которая иных прельщает красотой мысли, других — возможностью использовать ее на благо человечества, а третьим нужна для демонстрации собственных достижений.

Ренни терпеливо выслушивала очередную сентенцию преподавателя, которыми он, время от времени, перемежал объяснения астрономических явлений. Нармирон-эрн любил науку и всегда был готов ответить на вопрос ученика, если тот проявлял интерес. Сложнее разговорить преподавателя географии: старенький и глуховатый Викторик-сан зачастую забывал, с чего начал свое повествование, и страшно обижался, если его прерывали. Но Ренни терпеливо выводила сбившийся с курса корабль его мысли в нужные ей воды знаний.

Через некоторое время Ренни уже прекрасно разбиралась в географии и даже немного в астрономии. Нахождение положения тела в пространстве относительно звезд — это очень не простая штука. Звездные и географические карты отпечатались в мозгу усердной ученицы. Широта местности, азимут — эти понятии сами звучали, как заклинания. Время уходило, и вот Ренни попробовала самое легкое — перемещение на близкие расстояния. В соседней деревне появляться нельзя из-за объявленного карантина. Перемещение за озеро, потом обратно, затем на дальние поля, к мосту через лесной ручей, где отыскали Искру. Ренни считала, что вполне готова к опасному предприятию, оставалось только уговорить Коржика.

Надежда предложила взять с собой иголки и проверить будут ли они работать на таком расстоянии. Нитки надо взять однозначно. Коржик заставил Ренни вспомнить виденную только однажды на руке у отца татуировку. О ней расспросили Твердило, и тот дал исчерпывающие пояснения.

Опираясь на эти свидетельства, Искра вывел на запястьях Ренни и Коржика магические знаки, похожие на татуировки, удостоверяющие непричастность их владельцев к породе магов. Бублика брать не стали, Искра обещал, пока их нет, заботится о собаке. Юные маги планировали на первый раз краткое посещение столицы. Опробовать свои способности к перемещению и назад под крылышко замка Ингорлон.

— Кстати о замке! Здорово, что начали работать косперы! Теперь никакие светильники в спальнях больше не нужны. А в галереях теперь светло, как днем.

— Ага! Нашему Геньке огорчение — он там девчонок пугал, а теперь кто ж его испугается, мелкоту этакую, — засмеялась Ренни. — Такое чувство, что замок будто просыпается от спячки: в саду начал действовать фонтан и зацвела яблоня, которую Спиридон-тай уже хотел срубить.

— У нас в коридоре верхнего этажа Мальчишечьего Крыла обнаружилась дверь, за ней коридор и новые комнаты. Из окон виден сад, но если вылезти, то окажешься во дворе замка! Во, чудеса! — Коржик был страшно рад поговорить, о чем-нибудь не касающемся перемещения в Варк.

— Спасибо клеунверу, он положительно влияет на замок! — немного помолчав, Ренни добавила, — мне все больше кажется, что замок живой, что у него есть чувства, мысли…

— Ага, и чувство юмора! Как он меня прокатил по этажам! — дети фыркнули, вспоминая первый неудачный опыт Коржика в пользовании золотыми кругами местомига.

— Вы завтра с утра отправитесь? — спросил ребят Искра.

— С утра! Только до него дожить надо! Унеси меня Сакостель, если все пройдет гладко! — проворчал себе под нос Коржик.

Уже ночью, после того как пригасили свет, Лана встрепенулась в постели.

— Вы не можете завтра перемещаться в своей одежде — это же форма! Вас могут по ней запомнить!

— Ты права, мы об этом не подумали! — отозвалась Ренни.

— Спите, я возьму завтра вещи у ребят из деревни, — сонно отозвалась Надежда.

3

Утро в столице начиналось рано. На рыночной площади лоточники, лавочники и крестьяне ближних деревень затемно привозили, раскладывали, сортировали товар. Среди них толкались стайки беспризорников, которых нещадно гоняли хозяева лавок. Чересчур легко одетые даже для погожего осеннего дня среди этой толпы затерялись и Коржик с Ренни. Коржик с независимым видом прохаживался невдалеке от грузчиков, слушал их разговоры, ругань. Ренни стараясь не обращать на себя внимания, разглядывала шныряющих в толпе детей. Ей хотелось увидеть Криса.

— Быстро, иди за мной! — сквозь зубы проговорил Коржик, проходя мимо. Девочка, стараясь не отставать, заспешила за ним.

— Я узнал, что воровская компания расположилась в развалинах на Римарс-гурте, твой брат может быть там. Они выходят на охоту после обеда, когда заканчивается рабочий день и люди заходят за покупками. Утром кухарки и домашние хозяйки берут продукты чаще в кредит, — рассказывал Коржик, примостившись на пороге разрушенного дома в каком-то тупике, — мы пойдем туда через развалины. Я знаю короткую дорогу.

На Римарс-гурте их встретили настороженно. Пока Ренни осматривалась и искала Криса, Коржик выяснял отношения с вожаками ватаги.

— Ты, шкет, не похож на наших, — обходя вокруг Коржика, и внимательно разглядывая его, заявил высокий, но худенький мальчишка, чуть старше Коржика и вряд ли сильнее, — ты не иначе, как подсыл!

— А, ты, конечно, с первого взгляда догадался! Ты, может, и мысли читаешь?

— Гляньте, он, гад, еще и оскорбляет! — возмутился парнишка.

— Чем это я тебя оскорбил? — удивился Коржик.

— Я тебе не проклятый маг, чтобы мысли читать! Пришел сюда и лается! Бей его, ребята!

В начавшейся свалке Ренни сбили с ног, но к ней у мальчишек не было претензий. Всю силу своей любви к драке, они пытались излить на Коржика. Но годы, проведенные на улице, и тренировки Спиридон-тая и Твердило-воя для мальчика не прошли даром. Он разметал несогласованную толпу и прижал к полу зачинщика драки.

Раздались размеренные хлопки в ладоши. Взрослый, добротно одетый, уверенный в себе мужчина обладал несомненным влиянием на ватагу. Ребята вскочили и выжидающе уставились на хозяина.

— Ну, ну, мой мальчик! — покровительственно начал он, — в драке ты хорош, а что еще ты бы смог нам продемонстрировать?

— Я не фокусник на рынке, что мне демонстрировать?

— Наши ребята лучше фокусников! Проверь-ка карманы.

— Во, огольцы, — восхитился Коржик, — уже утирку сперли!

С языка Коржика вновь легко начали срываться жаргонные словечки, которые упорно выкорчевывали у него из речи его товарищи по приюту. Он обернулся, интуитивно поняв, кто это мог сделать. Растолкал ребят, взял за руку Ренни, вывел ее на середину. Достал из кармана платок и демонстративно высморкался в него.

— Корш! Ого! — восторженно взвыли пацаны.

Они не ожидали такого ловкого маневра со стороны незнакомца.

— Уважаю! — льстиво заметил мужчина. — Вот, учитесь, когда вам класс показывают. Не хочешь ли побеседовать со мной? Пойдем!

И, не оглядываясь, он пошел вглубь подвала.

Коржик уперся взглядом в затеявшего свару пацана:

— Кто он? Хозяин?

— Ага! Муаро-вей.

— Вор?

— Не, сам не ворует. Мы на него работаем. Но он ничего, лучше Путрима-колченогого. Иди, он ждать не любит!

Пока Коржик беседовал с хозяином, вокруг Ренни толпились мальчишки. Кто-то норовил потрогать пушистую гриву светлых волос, кто-то оценивал качество одежды. Ренни пыталась разговорить мальчишек, но ни на один вопрос внятного ответа не получила. На прямой вопрос, не знают ли они Криса, лет десяти светленького, как она сама, но курносого и с конопушками на носу, мальчишки мялись, вспоминали рыжего Криса, который в прошлом году, попался в облаву. Или Криса, которого отец чуть не убил за воровство… В общем, они тянули время.

Наконец, растолкав мальчишек локтями, в толпу вклинился Крис. Ренни сразу его узнала: он чуть подрос, вытянулся, еще похудел, над бровью белел полученный в давней драке шрам.

— Крис! — она кинулась к брату.

— Пошла вон! Ведьма! — с ненавистью, глядя ей в лицо, прошипел Крис. — Убирайся, пока я не сказал кто ты! Тогда тебе точно не поздоровиться!

Все это он говорил ей почти шепотом, одновременно выталкивая ее из подвала.

— Нам с сестрицей надо поговорить один на один! — обернулся он к своей ватаге. — Ты зачем сюда приперлась? Хочешь моей смерти, тварь! Тебе мало, что из-за тебя вся семья погибла? — он с ненавистью тряс сестру за плечи.

— Крис! Крис! Послушай! — пыталась достучаться до него Ренни. — Я могу забрать тебя отсюда, к хорошим людям! Там есть, где жить. Ты будешь учиться!

— Иди ты, ведьма, со своими хорошими людьми, знаешь куда?

И он начал поносить ее гнусными ругательствами, каких за свою жизнь она никогда не слышала.

— Коржик! Коржик! Что мне делать? — рыдала Ренни, уткнувшись в плечо товарища.

— Ничего, завтра вернемся! Мы его уговорим, дай ему время, ведь он же тебя не выдал!

С этой слабой надеждой вся в слезах Ренни сосредоточилась, и из грязных развалин столицы они перенеслись домой в замок Ингорлон, прямо в дальний, давно, облюбованный, уголок сада.

— Как хорошо дома!

Ренни просто почувствовала, что замок встрепенулся и с радостью встречает своих блудных детей.