Миша вернулся в свое купе, Иванов вернулся в свое. Маша сладко спала, слегка посапывая. Он пытался вспомнить, где мог видеть Мишу, но ничего не мог вспомнить. Он так и просидел до утра, уставившись в окно, где мелькали деревья за окном, на небе были необычно яркие звезды, и одна из них самая крупная слегка помаргивала и преследовала поезд. Начало светать, Маша проснулась.

— Доброе утро дорогой.

— Доброе, — ответил Иванов, Маша сходила в туалет, умылась, привела себя в порядок.

— Доброе утро, чайку не желаете? — спросил проводник, который проходил мимо, его лицо было немножко озадаченным.

— Желаем, — ответил Иванов, — у вас все нормально?

— Да сон приснился странный, будто по вагону ходит большая собака похожая на человека. Вот же бред. Через час будет остановка на полустанке, стоянка тридцать минут, — сказал проводник, развернулся и пошел за чаем, на его спине висел небольшой клок шерсти.

Попивая чаек, Иванов быстро рассказал своей жене о происшествии, которое произошло ночью.

— Мы же в отставке, и хотели начать новую жизнь, — сказала строго его жена, но ее глаза наполнились интересом, которые ее выдали, она тоже скучала о своей работе.

— Ну пожалуйста, давай последний раз, а там начнем новую жизнь, — подыграл ей Иван.

— Умеешь ты уговаривать, фиг откажешь.

— Я пойду, предупрежу проводника, что мы типа решили зайти в гости к Сидоровым и вместе сойдем с ними с поезда, а ты пока собирайся.

— Что это ты раскомандовался? Это я схожу к проводнику, а ты собирай вещи.

— Так точно! Разрешите выполнять? — сказал Иванов, и стал по стойке смирно.

— Клоун.

— Рад стараться! Спасибо за присвоение внеочередного звания.

Маша негромко рассмеялась, подошла к Ивану, чмокнула его в щеку, и неспешащим шагом пошла к проводнику.

— Подожди, — сказал Иванов, и всунул ей в руки два подстаканника с пустыми стаканами и блюдечко, потом тоже чмокнул ее в щеку.

Маша сходила к проводнику, который внимательно изучал свежую газету, отдала ему посуду, предупредила о том, что они сходят с поезда, и незаметно сняла с его спины клок шерсти и положила себе в карман. На обратной дороге к купе, она достала клок шерсти, внимательно его рассмотрела, пощупала, понюхала.

— Интересный образец, — сказала она сама себе и положила его обратно в карман. Войдя в купе, она увидела, собранные чемоданчики стоящие у выхода из купе, Иванов сидел за столиком и рассматривал большую пулю, которую он вытащил из патрона, через увеличительное стекло.

— Ват посмотри, — сказал Иванов и протянул ей пулю. Маша взяла пулю, достала свое увеличительное стекло внимательно рассмотрела, нашла мелкую маркировку, которой ей была незнакома. Она отдала пулю, достала клок шерсти, добавила дополнительный окуляр на увеличительное стекло, и на шерстинки нашла туже маркировку, с небольшим различием, отдала Ивану.

— Изучи и сверься с архивами, — сказала Маша. Иван рассмотрел шерстинку, увидел код и стал копаться у себя в уме, вспоминая все, что он изучал и читал. Иногда страницы документов были сфотографированы им его фотографической памятью, но небыли им изучены. На прочтение их всех жизни не хватит. Но все они были прономерованы, и имели перекрестные ссылки, только ему понятной системой. Поезд стал сбавлять скорость.

— Спрячь пока все у себя, нам пора выходить.

Семья Ивановых и Сидоровых вышли из вагона.

— Мама, а Ивановы тоже пойдут с нами? — спросила дочь Сидоровых Света. Ей было три года, а ее брату Сергею пять лет. Они прекрасно говорили и всегда держались вместе.

— Да дети, они погостят у нас какое-то время.

— Здорово, — сказала Света, — тогда дядя Иван сможет сделать недостающие фигурки.

— Дядя Иван научишь меня вырезать фигурки? — спросил ее старший брат Сергей, — тогда недостающие двадцать четыре фигурки мы вырежем в два раза быстрее.

— А еще нам надо будет покрасить фигурки в белый и черный цвет.

— А еще нам надо сделать доску с шестьдесят четыре квадратика.

— А еще покрасить их в черный и белый цвет.

— Тридцать два белых квадратика.

— И тридцать два черных квадратика.

— И квадратики должны чередоваться, белый и черный.

Перебивая друг друга, говорили дети. До Иванова дошло, за эти три дня он вырезал два коня, два слона и две небольшие башни.

— Конечно, — ответил Иванов.

— Ура, — хором закричали дети, взялись за руки и побежали за родителями, которые не спеша шли немного впереди. До деревни было километров пять, поэтому они неспешащим шагом отправились туда пешком. Солнце быстро взошло, щебетали птицы, воздух после вагона был необычайно свежим, пахло цветами и травой, дул легкий ветерок. В небе пропали звезды, но осталась одна еле заметная, она слегка помаргивала и наблюдала за ними с высоты.

— Вот оно, — сказа Иванов, — я нашел документ от 1908 года, там есть маркировка с патрона и шерсти Челособаки, там еще четыре документа по перекрестной ссылке с пометкой «ИИ».

— Читай, — сказала Маша. Иванов быстро прочитал содержимое. Он ничего не понял из прочитанного. Там было очень много научных терминов, он чисто интуитивно понял, что дело еще то….

Они подходили к деревне, вдали залаяли собаки, чуя чужаков. Дети Сидоровых повели себя очень испугано, Сергей прижал к себе сестру, и они остановились. Жена Миши достала обрез и передала ее мужу, он взял обрез, взвел курки и внимательно осмотрелся. Его жена обняла детей пытаясь защитить их, только им известной опасности.

— Волноваться не о чем, — сказал Иванов.

— Это не те Челособаки, это обычные собаки, которые живут вместе с людьми и живут в обоюдном симбиозе, — добавила его Жена Маша.

— Но если вам будет так спокойней, — сказал Иванов и подошел к детям, посадил их дочь на свою шею, которая вцепилась в него как мартышка, Маша взяла за руку их сына, который вцепился в ее руку и прижался к ней.

— Пока вы с нами вам ничего не угрожает, — сказал Иванов. Миша вспомнил тот момент, когда Иванов стоял между ним и Челособакой в вагоне, он мог спокойно повернуться к нему спиной, не имея никакого оружия и защиты. Челособака тоже вела себя странно, она не убила проводника, слушалась Иванова и вела себя совсем не агрессивно, пока не увидела оружие в его руках.

Миша разрядил обрез, отдал патроны Иванову, согнул ствол у обреза и выкинул в кусты. Они зашли в деревню, жители деревни занимались своими делами, каждый встретившийся им человек здоровался с ними, они здоровались в ответ. Собаки лаяли за невысокими заборчиками, виляя хвостом, но агрессии не показывали. Света, сидевшая на шее у Иванова, успокоилась и с интересом стала смотреть на все вокруг, ее брат Сергей тоже стал смелее, отпустил руку Маши и смотрел по сторонам с интересом. На лавочке сидел кот, к нему подошел Сергей, и погладил его.

— Спусти меня на землю, — попросила Света, Иванов снял ее с шеи и поставил на землю, она тоже подошла к коту и погладила его, кот заурчал от удовольствия. Они взялись за ручки и смело пошли по дорожке. Где-то пахло очень вкусно, свежевыпеченным хлебом. Их дом находился на другой стороне деревни, так что они познакомились почти со всеми жителями деревни пока дошли до своего дома.

Их дом был среднего размера, но очень уютным, в доме никого не было, но было заметно, что его периодически кто-то посещает, поддерживает порядок и поливает цветы на окошке.

— Разжигайте печку, я в магазин схожу, будем обед готовить, — сказал Иванов и вышел. Когда он вернулся, в доме осталась Даша с детьми. Он посмотрел на часы, было пять минут десятого.

— Они ушли на переговоры, сказала она.

— Понятно, давайте есть готовить.

— К нам заходила наша соседка, баба Катя, и принесла яичек, картошки булку хлеба, и крынку молока.

За столом сидели дети, и ели хлеб, запивая молоком.

— Очень хорошо, — сказал Иванов, отдал ей продукты, — пойду баньку затоплю, не мешало бы помыться после дороги.