Ивановы сидели, в железной клетке, посреди большого зала. Вокруг них сидели жители этой планеты и ученые. Перед ними сидел судья за большим столом.

— За нарушение правила сто двадцать четыре, вы осуждаетесь на двадцать лет заключения, приговор обжалованию не подлежит, — судья стукнул деревянным молотком. Вокруг Ивановых появился густой дым, когда дым рассеялся, они оказались в плохо освещенной пещере.

— Вот и потолковали, — сказала Маша и как-то неестественно хихикнула.

— Пойдем, осмотримся, — сказал Иванов. Они пошли вперед, по одному единственному пути. В пещере было тихо, где-то слышались звуки капель падающих сверху в небольшие лужицы на полу. На скалистом потолке, метрах в пяти от пола, висели светильники, которые давали очень скудный свет, но его было достаточно, чтобы видеть дорогу. Метров через двести они подошли к развилке, пещера расходилась налево, направо и прямо. Перед ними стоял мраморный камень, на котором было написано: «Налево пойдешь коня потеряешь. Направо пойдешь, жизнь потеряешь. Прямо пойдешь сам потеряешься».

Маша громко неестественно зловеще рассмеялась, ее смех эхом разнесся по пещере. От такого зловещего смеха у Иванова пробежали мурашки по спине.

— Куда пойдем дорогая? — спросил Иванов.

— Неважно, решай сам, но когда я отсюда выйду, — Маша снова зловеще хихикнула. Иванов тоже хихикнул, но его смех прозвучал как-то жалко и совсем тихо. Иванов достал монетку, и сказал:

— Если орел пойдем направо, если решка пойдем налево, — и кинул монетку, она со звоном подлетела вверх, упала на каменный пол, пару раз подпрыгнула и встала на ребро. Они пошли прямо. Часа через три они нашли подземный ключ с чистой родниковой водой. Отдохнув немножко и напившись воды, они пошли дальше. Им встречались небольшие норки в скалах, которые были покрыты странной светящейся паутиной, но из них никто не вылизал, казалось, что все жители пещеры были напуганы зловещим смехом Маши, который сильным эхом разносился по пещерам.

— Интересно как здесь можно потеряться? — спросил Иванов, — идет одна дорога, нет никаких ответвлений, — от этой мысли ему стало смешно, и он тоже стал периодически хихикать. Часа через три, повеяло слабым ветерком, запахло морем. Сзади раздался топот.

— Дорогу!

Ивановы прижались к стене, к ним подбежала белка, но непростая, а очень большая. Она резко остановилась напротив них, внимательно их рассмотрела, потом сказала:

— Интересный у вас камуфляж. На что пялитесь, белок никогда не видели. Бегите быстро за мной!

Ивановы посмотрели в ту сторону, откуда прибежала белка, с той стороны раздавался мелкий топот, и на свет стали появляться довольно большие пауки. Ивановых долго уговаривать не пришлось, что есть духу, они побежали за белкой. За крутым поворотом появился яркий свет, и был слышен прибой моря. Они выбежали из пещеры, пробежали еще метров двадцать, остановились и посмотрели назад. Пауки из пещеры вылезать на свет не хотели, а смотрели на них своими черными, голодными глазами. Белка скорчила рожу паукам, показала им язык, и упрыгала в довольно большой лес.

Ивановы огляделись, они оказались в очень красивом месте, под ногами лежал бархатный желтоватый песок, метрах в пятидесяти от них было море, лес вокруг пляжа, был из пальм, берез, кленов, бамбука и ёлок. Солнце шло к закату. Они посмотрели друг на друга и не узнали друг друга, вся их кожа была покрыта цветными пятнами, красный, желтый, зеленый, синий….

— Иванов! Ты где так успел раскраситься?

— На себя посмотри, — ответил Иванов. Маша посмотрела на свои руки, которые тоже были покрыты цветными пятнами. Они молча пошли к морю, разделись, залезли в воду. Первые десять минут они просто наслаждались приятной водой, после душной пыльной пещеры, потом попытались смыть с себя цветные пятна, но как они не старались, пятна не смывались.

— Я есть хочу, — сказала Маша.

— Сейчас сообразим, — сказал Иванов, вышел из воды, и не одеваясь пошел в сторону леса. Маша тоже вышла из воды, выложила вещи из карманов их одежды, сполоснула её и повесила сушиться на ближайшем дереве. Потом насобирала дров, и под пальмой развела костер. Иванов вернулся быстро, с небольшой связкой бананов и тремя очень большими грибами.

— Странный лес, — сказал Иванов, когда подошел к Маше.

— И чё в нем странного? — спросила Маша, отобрав у Иванова бананы.

— В этом лесу можно увидеть любые деревья, и все вперемешку, ты когда-нибудь такое видела? — Маша ничего не ответила, ела бананы с аппетитом.

Иванов надел грибы на веточки и присев у огня стал их жарить, любуясь закатом. Маша тоже присела рядом с ним.

— Берегись, — раздался голос с пальмы, под которой они сидели. В метре от них с пальмы упали два довольно большие кокоса. Они посмотрели вверх и увидели, как белка ловко спустилась с пальмы, подошла к кокосам, прогрызла в одном дырочку, вставила в него тростинку.

— Держи Рыжая, — сказала белка, и протянула кокос Маше.

— Спасибо, — ответила Маша и взяла кокос. Белка прогрызла дырочку во втором кокосе, вставила тростинку.

— Держи Иванов.

— Спасибо.

Они попробовали кокосовое молочко, оно было очень вкусным и ароматным. Белка уселась рядом с ними, и стала голодными глазами поглядывать на грибы, которые были уже готовы. Иванов снял с костра самый большой гриб и протянул белке.

— Держи, — сказал Иванов, — а как тебя зовут?

— Бубу, — ответила белка с набитым ртом. Иванов решил оставить все расспросы на потом, видя, что белка тоже была голодна. После того как белка съела гриб, она легла на песок и уснула, слегка похрапывая.

Ивановы тоже съели по грибу с хрустящей корочкой, Маша принесла просохшую одежду и их вещи. Они оделись и разобрали вещи по карманам. Иванов увидел водонепроницаемый пакетик, с тремя кедровыми орешками, которые по непонятным причинам он носил с собой. Спать на голом песке он не хотел, сходил в лес, срезал три больших пальмовых листа, посадил кедровый орешек, вернулся к костру, разложил пальмовые листья на песке, они присели, попивая кокосовое молочко, смотрели на красивый закат. Так они и уснули, в обнимку, не дождавшись заката солнца.