Старик, Глюк, Ташкент и Тихоня разбирали остатки давно сгнившего и рухнувшего моста через речку Норку. Дней за пять до появления Старика в этом месте крутилась стая динго. Самые смышлёные псы пробовали по обломкам перебраться на «курортный» берег. В реку же собаки никогда не лезли, мудро опасаясь мутировавшей водной живности. Кабаны же вообще ничего не боялись и семьёй вполне могли вплавь форсировать речушку, стремясь к вожделенным грядкам картошки и топинамбура. Хрыч предложил было сжечь развалину, но насквозь пропитанные влагой бревна, разумеется, даже не тлели. Тогда было решено разобрать руины, просушить и пустить на дрова для кухни.

Работа оказалась очень тяжёлой, не случайно было обещано расплатиться автоматными патронами.

– А ну, давай, давай, поддевай гада! -кряхтел Глюк, выворачивая слегой из грязи осклизлый столб.

– Старик, ты бы не лез в реку-то. -посоветовал конопатый охранник Крест. -Если кто с той стороны кинется, увижу и прикрою, не волнуйся. А вот ежели кому по мутной воде взбредёт подкрасться, тут уж не взыщи.

– Точно. -подтвердил, пыхтя, Тихоня. -Я как-то видал, как в омуте две непонятных твари сцепились. Точно крокодилы, только кровавые брызги во все стороны летели. Полминуты не прошло, как одно другим пополдничало.

Столб подался, завалился и часть бывшего моста осела на берег.

– Никого не придавили? -спросил Ташкент.

– И не надейся. -флегматично ответил Крест.

Мысленное досье на Глюка

Глюк – рабочий лет тридцати-тридцати-пяти. Высок, физически силён, вынослив. Образование – среднее, «троечное». Добродушный, трудолюбивый, невзыскательный человек, единственный недостаток в том, что он совершенно несамостоятелен. В Зону попал с уговорившим его на эту авантюру другом, который сразу же погиб. Постоянно живёт на «курорте», много работает и даже не пробует изменить свою судьбу. Раз или два выходил в качестве носильщика к Кузнецам. До сих пор не нашёл лидера, в фарватер которому мог бы пристроиться. Охотно слушает рассказы о проповедниках из Красного, кажется, не прочь был бы перебраться туда, но самостоятельно принять такого решения не может.

– Зона, -начал Тихоня, споро орудуя ломом, -по-моему, не просто овал в сколько-то там километров диаметром. Зона – это что-то необычное. До чрезвычайности необычное. Знаешь, вряд ли кто-нибудь в нашем мире точно ответит тебе на вопрос в чём необычность Зоны. Я полагаю, Зона лет тридцать пять как вообще перестала быть Землей, нашим миром. Она – отдельный мир, опасный, странный и чертовски соблазнительный. А почему? Почему народ идёт сюда? Идёт, зная, что выживут только два процента. В чём соблазн?

– Понесло… -вздохнул Крест. Он с автоматом наперевес поднялся на груду чёрных мокрых досок и внимательно всмотрелся в мельницу на противоположном бережке. -Спасу от тебя нет, мыслитель хренов. В чём соблазн, говоришь? Гм… Расскажу-ка легенду местную. Вы её знаете, а вот Старику может интересно покажется. Толкует народ, что очень редко, но попадаются всё же в глубинах Зоны особые «штуки». Золотые шары. Исполнители желаний. Вот приходишь к шару, и… и жить становится легче. Требуется всего-то сказать ему: «Нужно, дескать, того-то и того-то!» – и нет у тебя проблем… Интересно, сколько он желаний выполняет? Говорят, только одно. Гм… А вдруг, к примеру, я толком не знаю, чего мне больше всего надо? Обидно будет желание тратить, потом обязательно вспомню что-то толковое.

– Ерунда всё. -вмешался Ташкент, выволакивая кусок утыканной гвоздями балки. -Кто эти шары видал. Болтают впустую. Одному другой говорил, будто третий от четвертого слышал…

– Может и ерунда. -неожиданно покладисто согласился Крест. -Гм…