Глава 1

Стаи ватных облаков проносились над зелеными холмами так низко, будто высматривали себе место для посадки. Гоняющий их ветер на земле лишь едва обдувал кривые, одинокие деревья – должно быть, это потому, что путь ему заступила потянутая синеватой дымкой горная гряда.

Солнце испускало во все стороны целые снопы лучей, под которыми с удовольствием грелись замершие в траве полевые грызуны. Они не боялись в изобилии кружащих в небе огромных черных птиц, странным образом понимая, что цель стервятников вовсе не они…

– Над тобой кружит целая туча падальщиков, – произнес голос. – Они ожидают мига, когда ты сдашься и упадешь, чтобы вонзить в твою плоть когти и обагрить клювы еще теплой кровью. Но я верю, Саймон Сэт, верю, что ты не достанешься им на поживу – ты справишься.

Одеревеневшие ноги упорно несли Сэта все дальше на юг. Ему казалось, что он идет довольно быстро и целеустремленно, но на самом деле он шаркал по земле, шатался и петлял.

– Скоро солнце начнет клониться к закату, – продолжал голос. – Ты идешь с утра, ты устал, ты голоден и ты не пил два дня. Но именно поэтому ты не должен останавливаться. Малейшая передышка – и ты уже не сможешь подняться. Надежда на нахождение воды иссякнет как родниковый ключ в засушливый год…

Саймон не ответил и на этот раз. Он устал гнать голос, который появлялся в его голове несколько раз на дню. Несмотря на то, что его обладатель вроде бы утешал и поддерживал, Сэту казалось, что он просто садистски издевается.

Сэт шел с Сандрой по равнине всю ночь, а затем, когда остался один, весь день топтал эти проклятые холмы, ни разу не остановившись для отдыха. Он был изранен, обессилен, но страшнее всего была жажда. Она была невыносима: Сэту хотелось вскрыть вены, чтобы напиться собственной крови, удерживала только боязнь, что в жилах он не найдет и капли влаги. Кровь загустела, высохла, превратилась в труху, наверно сейчас он был похож на высохшее дерево, мимо которого только что прошел.

Впрочем, он не ответил бы голосу, даже если бы захотел: рот пересох, каждое движение языка отзывалось острой болью, а голова была столь тяжела, что вряд ли в ней могла родиться осознанная мысль.

– Иди, Саймон, иди, – повторял голос. – Ты не достанешься стервятникам, скоро ты найдешь воду…

За спиной раздался вой. Не такой жуткий и демонический, как на том кладбище, но все же пронзительный и сулящий беду. Сэт обернулся и чуть не упал – ноги забыли остановиться.

На далеком холме появились темные фигуры, их очертания на фоне быстро струящихся облаков были вполне четкими, но Сэт все равно не мог понять…

Несколько фигур запрокинуло головы, и над окрестностями прозвучал протяжный вой.

Волчий вой.

– Беги Сэт! – воскликнул голос.

Сэт побежал. Он не думал, что у него остались силы, но он бежал так быстро, как вряд ли когда-либо бегал в своей жизни. Время скакало галопом, земля под ногами проносилась с неимоверной скоростью, тело разрывали адские муки, а радостный вой становился все громче.

– Стой, Сэт, – приказал голос, когда он достиг вершины очередного холма, – тебе не спрятаться и не убежать, тут нет даже дерева, на которое можно залезть. Ты должен остановиться и принять бой…

Сэт не слушал и продолжал бежать до тех пор, пока первая пара клыков не вцепилась в его лодыжку.

Спасли штаны, сделанные из износостойкого полимера: волчьи челюсти сомкнулись, но не продавили, а соскользнули и клацнули в сантиметре от ноги. Сэт все же упал, правда, мгновенно извернулся и полоснул неясно как очутившимся в руке ножом по волчьему боку: короткий визг, а затем яростный то ли лай, то ли рык.

Мало что понимая, он дрался за жизнь, вертясь ужом и размахивая ножом во все стороны. Волки не давали ему подняться, повсюду мелькали их раскрытые пасти, яростно горящие глаза и вздыбленные загривки. Они нападали со всех сторон, кусали, тянули за руки и за ноги, но каждый раз отступали, лишь стоило Сэту извернуться и направить нож в их сторону.

Тело покрылось жидким огнем, а внутри все заледенело, Сэт почти смирился с неизбежным, почти был готов сдаться. Останавливало лишь знание, что волки вряд ли убьют его быстро, скорее будут срывать с него плоть до тех пор, пока он не умрет от болевого шока.

– Не хочу, – не то крикнул, не то прошептал он, – не хочу так умирать.

Словно отвечая на его слова, волчья стая вдруг отступила. Сэт не преминул воспользоваться паузой в этой неравной борьбе, приподнялся и поудобней перехватил скользкую от крови рукоять ножа.

Несколько волков повернули к нему морды. От их полных голода глаз и хищных оскалов волосы Сэта встали дыбом, но в следующий миг волки вновь утратили к нему интерес. Будто что-то услышав, агрессоры синхронно отвернули морды, чтобы вместе с остальной стаей высмотреть что-то на холмистом горизонте… Самый рослый и свирепый среди них издал короткий рык и бросился в противоположную сторону. За ним, поджав уши, понеслась вся стая; на недобитую жертву, никто и не взглянул.

Сэт попытался унять колотившую его дрожь, отдышаться, утереть кровь с лица, почти заливающую глаза, но таинственный голос вновь себя обнаружил:

– Вставай, Саймон Сэт, – велел он, – чего бы не испугались волки, это будет пострашнее смерти от их зубов. Ты должен укрыться в безопасном месте. Вставай скорее.

Сэт поднялся: казалось, это было сродни попытки встать не умеющему ходить от рождения. Но опустошенное, истерзанное, отдавшее последнюю влагу вместе с потом и кровью тело ответило действием, словно проржавевшие врата под натиском могучей силы.

Медленно поднявшись, он заковылял вниз по холму: у него еще оставалась надежда выжить, а затем – спасти миллионы, именно поэтому он не имел права сдаться.

Однако у стервятников было иное мнение на этот счет. Наглые птицы устали ждать в небе. Они опустились на землю и вытягивали шеи, провожая бредущую добычу долгим взглядом, а когда она отдалялась, нагоняли прыжками и вновь на время замирали.

Сколько он прошел: сотню метров, две сотни или два километра – Сэт не имел представления. Он нашел узкую дорогу, петлящую между холмами, но даже не понял этого. Возможно, конечно, из-за того, что дорога ассоциировалась у него с асфальтом, а вовсе не с вытоптанным грунтом, но вероятней, дело было в его мозге, который, чтобы сохранить остатки энергии, работал на самой низкой производительности… Настолько низкой, что Сэт перестал не только понимать зачем куда-то идет, но и что он вообще куда-то идет.

Он осознал себя лишь когда ему заступили дорогу радостно скалящиеся люди. Кажется, их было трое.

– Ого, какой красавец, – раздалось с их стороны, – да на нем живого места нет.

– Зато костюмчик ничего…

– И нож…

– Он мой! – воскликнул один из них и сделал несколько шагов вперед.

Сэт сосредоточил взгляд и увидел, что человек закутан в грязный серый плащ, его лицо почти полностью закрывает мешковатый капюшон. А еще в его руках хищно блестят лезвия парных кинжалов, направленных остриями в землю.

– Это нечетно! – раздалось из-за спины человека в капюшоне. – Я первый увидел нож!

– Заткнись, – велел ему человек в сером плаще и обратился к Сэту: – Ты что, сбежал из рудников?

– Ты совсем дурак, Ганс, не видишь, его костюм? Он благородный, как пить дать…

– Я, кажется, велел тебе заткнуться, – угрожающе ощерился человек в капюшоне.

Он ни на секунду не отрывал взгляда от Сэта, который и рад был объясниться, если бы мог. Вместе с рассудком к нему вернулась жажда и ощущение неимоверной разбитости. Он просто не сумел вытолкнуть из горла даже самый слабый звук.

– Оставь надежду. С ними не договориться, Саймон Сэт, – словно прочтя его мысли, напомнил о себе голос. – Им нужно все, что у тебя есть, а когда ты отдашь, они все равно тебя убьют, но ты уже будешь молить их об этом.

– Что же ты предлагаешь? – Спросил Сэт мысленно. – Убить самого себя, чтобы не мучиться?

– Сражайся.

– Я не боец спецназа. Их трое, а я едва на ногах стою. У меня нет и малейшего шанса.

– Дерись Саймон Сэт, иного выбора нет. Дерись или умри на коленях.

Взор Сэта уже достаточно окреп, чтобы разглядеть детали в облике о чем-то спорящих бандитов. Грязные плащи были на всех троих, однако на этом их сходство заканчивалось.

На том, что замер напротив, угрожающе выставив кинжалы, плащ был полностью запахнут, а у оставшихся они были наброшены поверх стеганых жилетов. Один из спорящих был тонок как щепка, другой толст, как борец сумо из Японии – страны давно сгинувшей в огне последней войны.

О чем они спорили Сэт сообразил спустя десяток секунд: по закону их банды убийца первым выбирал трофей. Увидев боевой нож Сэта, бандит в капюшоне захотел присвоить его себе. Именно поэтому он и вышел вперед, велев соратникам не вмешиваться в их поединок. К тому же, он принял Сэта за ходячий труп, что было недалеко от истины, но все же медлил, из-за никуда не вписывающихся странностей и ворчания товарищей.

– Слышишь, – вновь обратился он к Сэту, – где ты взял нож, сделанный из небесного железа?

– Не бойся, Сэт, – вновь взял слово некто, засевший в голове. – Представь, что это игра – обычная игра, закончив которую, ты вызовешь такси и отправишься домой…

– Не знаю кто ты и откуда про меня столько знаешь, но, черт возьми, ты прав. Это игра!

Сэт намеревался броситься на врага, но тот начал действовать раньше. Стремясь запугать, он перехватил кинжалы верхним хватом и стал приближаться стелящимся шагом.

Эти его движения лучше всяких слов, сказали, что перед Сэтом был не разбойник, а настоящий убийца. Один из тех, с кем он с большим трудом расправлялся в виртуальности…

«Это игра! Игра!»

Сэт отступил на шаг и поменял хват одним движением: лезвие обратилось к земле, а тело приняло позицию «кобры». Вышло это легко и непринужденно – Сэт удивился не меньше своего противника. По всей видимости, его противник бессознательно надеялся, что отбивная, на которую был похож Сэт, упадет от первого дуновения или вообще сдастся без боя. Теперь же и до того не слишком сильное желание атаковать практически испарилось.

Но бандит все же подавил зарождающийся страх и, сделав широкий шаг навстречу, атаковал, одновременно выбрасывая вперед оба кинжала. Один из них был направлен наперехват ножа, другой – в живот Сэта.

Каким-то образом Сэт сумел мгновенно рассчитать длину руки и ножа противника и не обратил внимания на лезвие, мелькнувшее у лица. Он согнул руку под прямым углом, отбил нижний выпад, ушел в сторону и ударил в лицо.

Поскольку он держал нож в жесткой кисти отбить удар одной рукой было практически невозможно, и противник сделал единственное, что ему оставалось. Выбросив наперехват оба кинжала, он смог поймать нож в блокирующий замок.

Лезвия заискрились, враг пытался провести прием ножницы и вырвать оружие из руки Сэта, однако тот, заучено надавив на слабое место, вытащил нож из ловушки и, изменив фиксацию кисти на мягкую, нанес по рукам нападавшего два режущих удара.

Кровь заструилась по пальцам, капюшон слетел с головы противника и Сэт увидел, что в глазах бандита отразилась боль. Морщась, враг на мгновенье опустил веки, а когда вновь их поднял, увидел, как в сердце впивается холодная сталь.

Сэт не знал, что было на уме бедолаги в момент смерти, да и не хотел знать. С большим трудом оторвав взгляд от стремительно стекленеющих глаз своего несостоявшегося убийцы, Сэт выдернул из его груди нож, прежде чем тело завалилось на землю. Но жалеть поверженного он не собирался и, собственно, не мог: рядом находилось еще двое желающих ему смерти.

Не дав ошарашенным бандитам опомниться, он метнул нож, метясь в горло ближайшего противника, и, не дожидаясь результата броска, быстро нагнулся, подбирая валяющиеся у ног кинжалы – покойнику они не понадобятся.

Распрямившись с кинжалами в руках, он увидел, как захлебывающийся кровью худосочный человек оседает на землю, обеими руками сжимая рукоять торчащего в горле ножа, а «борец сумо» продолжает удивленно хлопать глазами.

– Ты убил Щепку! – вдруг заорал он и побежал на Сэта, занося над плечом кривой меч.

Двумя кинжалами Сэт не дрался даже в игре. Однако перехват в виде замка, который продемонстрировал «убийца», еще не изгладился из памяти, поэтому, вместо обычного в таких случаях ухода в сторону, он подставил под лезвие меча скрещенные клинки.

И зря!

Кинжалы с силой рванулись вниз, и лишь чудовищное усилие воли Сэта помогло сохранить хотя бы видимость блокирующего положения. Но давление не исчезло. Оскалив гнилые зубы, бандит ухватил рукоять меча двумя руками: он приложил всю силу, чтобы пробить оборону кинжалов и разрезать Сэта надвое.

Душераздирающий скрип железа пронзил барабанные перепонки, но самое неприятное для Сэта заключалось в том, что не было никакой возможности уйти с намечающейся линии удара или самому достать противника ногой. Ослабевание хоть одной мышцы в натянутом пружиной теле в прямом смысле было равносильно смерти.

Мышцы рук, а за ними и всего тела, задрожали, в голове пронеслись предательские образы о прекращении всякого сопротивления…

Но все же он выстоял. Соревнование на выносливость было выиграно: толстый бандит выбился из сил раньше Сэта – нечеловеческое давление ослабло – он отступил на шаг. Почти сразу, верно вспомнив как хорошо его противник метает ножи, грабитель вновь пошел в наступление, крест-накрест стегая перед Сэтом воздух.

Об атаке Сэт не помышлял – он отпрыгивал и изворачивался, стараясь как можно дальше держаться от размашистых ударов. Бросить один из кинжалов тоже не было возможности – он вообще не был уверен, что данное оружие хоть как-то подходит для метания.

Ополоумевший от ярости и страха за жизнь, человек бросался на Сэта с сумасшедшим ревом вновь и вновь. То, что удары меча проносились все дальше от цели, казалось, его нисколько не заботило. Он покраснел от усилий, крупные капли пота обильно стекали с круглого лица, а нечленораздельные возгласы, вырывающиеся из его горла при каждом ударе наотмашь, более походили на рык попавшего в капкан, медленно умирающего животного.

Еще несколько минут этого безумного танца и все было кончено. Дождавшись, когда потерявший рассудок бандит окончательно выбьется из сил, Сэт одним точным ударом загнал кинжал ему в сердце. Что-что, а бить в уязвимые места он учился каждый вечер на протяжении двух лет…

Он еще не успел обрадоваться нежданной победе, как почувствовал, будто кто-то выдернул из него хребет: из ниоткуда навалилась смертельная усталость, опустошительная слабость, опостылевший голод, безумная жажда и боль во всем теле… Он рухнул еще раньше, чем пробитое ножом сердце гиганта перестало конвульсивно сжиматься и его тело опустилось на землю. Адреналин испарился, и теперь Сэт был прижат к земле, словно прессом. Все резервы исчерпаны, ему даже не пошевелиться – это конец.

Точно скованный параличом, он мог лишь вращать глазами, а еще хлопать веками, отгоняя мошек – непонятно только, реальных или нет. У него почти сразу появилась компания, состоящая из дюжины стервятников. Крупные птицы прыгали по телам, лежащим на дороге между холмов, и отдирали от них куски полакомее. За Сэта они пока не принимались, их маленькие глазки поглядывали с благодарностью и терпением: им было чем заняться, так что он мог пожить… только недолго.

Мистический голос в голове Сэта хранил молчание, его же собственная воля казалось, просто перестала существовать: даже мерзкая трапеза стервятников ничего не затронула в душе.

Он закрыл глаза и приготовился уснуть беспробудным сном. Пьянящее умиротворение почти сразу заволокло разум, но в темноте возник образ девятилетнего мальчика с безумными зелеными глазами.

Из разрезанных запястий на пол капала кровь, собираюсь в лужу под перевернутым стулом. Изумрудные глаза смотрели на болтающуюся в петле женщину. Разбитые губы мальчика шептали слова клятвы… Он клялся не умирать, пока не изменит мир.

Сэт распахнул глаза и чуть приподнял голову, пугая вплотную подкравшегося стервятника. Он закрутил головой, не понимая, где находится, а потом замер, наткнувшись на стеклянный взгляд толстяка.

Показалось, что он полон молчаливого укора и вот-вот оживет, чтобы отомстить убийце. Сэт прогнал эту мысль прочь, а ее место заполнил иной, сулящей надежду.

– У тебя должна быть вода, – прошелестел он, не замечая, как трескаются пересохшие губы.

Руки, сами собой цепляясь за корни травы, подтащили Сэта к мертвецу. Стервятники, недовольно крича, прервали трапезу и перебрались на другие тела, и Сэт получил возможность обыскать убитого.

Если бы не опустошение, он бы, наверно, зарыдал – та энергия, которая им двигала все это время, исчезла без следа, как только обнаружилось, что фляга на поясе мертвеца существовала разве что в воспаленном воображении Сэта. Конечно, оставалось еще два не обысканных тела, но и отсюда было видно, что на их поясах висят лишь пустые ножны.

Он перевернулся на спину, а затем и сел на траву, нисколько не обращая внимания на общество холодеющего мертвеца.

– Надежды нет, – прокаркал он, – кажется, ты был прав, Безымянный.

Он обращался к голосу в своей голове и назвал его так, потому что тот не сообщил своего имени. Однако, похоже, что и этот таинственный телепат, колдун, демон или кто там он был, уже осознал всю безвыходность положения Сэта и решил больше не тратить на него время.

Посмотрев на мертвеца, Сэт изобразил на лице подобие ухмылки:

– Не сердись, приятель, похоже, скоро я к тебе присоединюсь. Как только выветрятся остатки адреналина, я на деле узнаю, существует ли загробный мир. Знаешь, мне бы не очень хотелось чтобы ты продолжил там за мной гоняться… А этого можно было бы избежать, если бы ты со своими приятелями догадался захватить флягу с водой… Хотя. это странно: сегодня был довольно жаркий день, а ваше ремесло обязывает караулить путников с утра до ночи. Так почему же вы не захватили воду?… Или захватили?

Сэт вытянул шею, словно передразнивая стервятников, огляделся по сторонам. Сердце забилось чаще, когда он заметил на склоне лежащие у груды больших валунов полупустые мешки. Не помня себя, он поднялся на ноги, как-то одолел разделяющее расстояние и дрожащими руками взялся за тесемки.

В ноздри ударил запах гнили, но он не отбил охоту копаться в чужих вещах. Высыпав содержимое на траву, Сэт бегло оглядел добро покойников: зачерствевший хлеб, сыр с плесенью, причем явно не французский, прогнившие до последней стадии яблоки, которые отказались бы есть и голодные свиньи, перемешивались с дико выглядящей бытовой утварью. Медный подсвечник, черное из-за окисления серебряное блюдце и еще ряд предметов, назначения которых он просто не понял. Взгляд нашел кожаный бурдюк, руки едва не оторвали его горлышко и Сэт обезумел от счастья, как только влага оказалась на его губах. Вода!

Он выпил ее столько, что ему стало плохо, тем не менее, блаженная улыбка не покинула его лица.

– Боже, как хорошо.

Несколько минут он не двигался, привалившись к одному из валунов, но потом, собрав волю в кулак, принялся за активные действия. Подобрав с земли черствый хлеб, он разломал его на части и, запихивая кусочки в рот, стал осматривать свои раны.

Увиденное немного его успокоило: раны только казались страшными и почти не кровоточили. Большинство волчьих укусов, благодаря прочной одежде, пришлось по касательной – клыки соскользнули, оставив на память лишь синяки и раны, сравнимые с неглубокими порезами.

Но вот запястье левой руки вызывало опасение. Рукав был прокушен, а рана под ним разбухла и покрылась липким наростом из крови и грязи – на ее фоне, травмы полученные в борьбе с «потрошителями» казались не стоящими внимания.

– По крайней мере, эта псина не раздробила мне кости, – произнес он, поморщившись.

Стоило отодвинуть край рукава, как доселе не беспокоившая рана застреляла дикой болью. Содрав с нее корку из засохшей крови и грязи, он перевязал руку шелковым платком, найденным в одном из мешков. Какова была судьба его хозяйки, Сэт постарался не думать – он вообще не в том положении, чтобы думать и сочувствовать.

Он намеревался найти способ обеззараживания прочих порезов, но боковым зрением заметил движение. По тропе из-за холма кто-то выходил на открытую местность. Сэт мгновенно скользнул за валун и замер, гадая, видели ли его неизвестные люди.

Тянулись мгновения, было настолько тихо, что Сэт слышал биение собственного сердца. Потом раздалось хлопанье крыльев – это сорвались с тел бандитов раздосадованные стервятники. Сэт, наконец, услышал шаги приближающихся людей – точнее, нечто, что отдалено на них походило. С таким звуком мог бы идти боевой робот или солдат в сверхтяжелом силовом доспехе, но никак не разбойник с большой дороги, ненадолго покинувший своих товарищей.

Сэт рискнул выглянуть из-за валуна и в первый момент не понял, что видит. Потом он посчитал, что ему мерещится, и лишь спустя еще несколько секунд осознал, что видит пешего рыцаря и следующего за ним оруженосца. Прежде чем вновь спрятаться, он разглядел, что доспехи рыцаря вовсе не походили на те, которые можно увидеть в Новом Эрмитаже.

Бронированные фаланги пальцев сжимали древко короткого копья, широкое лезвие которого было раздвоено как язык змеи. За массивной спиной висел огромный, словно крышка прямоугольного стола, бронзовый щит с шипами почти в локоть величиной. Блистающие в лучах заходящего солнца латы навевали мысль о безмерной тяжести, несокрушимой прочности и нешуточной опасности – каждая деталь была усеяна короткими и, как казалось на глаз, острыми шипами.

Сэт и представить себе не мог, что человек способен таскать на себе столько металла. Поножи рыцаря вминали утоптанный грунт, словно мокрую глину, и шедший за ним оруженосец спотыкался, застревая в оставляемых рыцарем следах. По-видимому, ему это стало надоедать, и, собрав оставшиеся силы, он нагнал рыцаря и засеменил с ним вровень.

Оба остановились как вкопанные, стоило дороге, петляющей между холмами, вывести их к месту сражения Сэта с разбойниками.

Пользуясь тем, что импровизированное убежище находилось справа и позади пришлых, Сэт вновь высунулся, чтобы дополнить складывающуюся картину.

Про рыцаря в шлеме с глухим забралом он сказать больше ничего не мог, а вот оруженосец выглядел странно. В нем было что-то неуловимое, нечто заставившее Сэта вглядеться в него внимательней.

Он был хорош собой: статен, но вовсе не кряжист, как подобало бы носильщику пожитков рыцаря. Его светлые волосы были длины и ухожены, а холеные руки были довольно тонкими, точно женские. Ворот его холщовой рубахи был разрезан, поскольку та ему была очень мала, и волосы на его груди просто-таки мерцали на солнце. Потертые облегающие штаны неплохо сочетались со старыми сапогами, единственным его богатством, исключая содержимое небольшой сумки за спиной, был висящий на поясе короткий меч.

– Что здесь произошло? – спросил он рыцаря, опуская всякие пиететы, приставки и титулы.

– Здесь была драка, – гулким из-за забрала голосом ответил рыцарь. – И, судя по тому, как поработали над телами стервятники, довольно давно.

– Это и так понятно, – вставил оруженосец, – но кто их убил? В этой глуши остались солдаты легиона?

Они говорили на языке хотя и полностью понятном Сэту, но каком-то странном – неправильном и искаженном.

Прежде чем ответить, рыцарь подошел к трупам и вгляделся в раны:

– Нет, их убил один человек. Вот этого он убил коротким ножом отменной ковки. Потом метнул нож в горло второму. Толстяка он убил кинжалами, отобранными у первого…

– Сюда добрался один из охотников за головами или это сделал тот, за кем нас послал мессир?

Рыцарь повертел шлемом по сторонам и Сэт вынужден был спрятаться за камнем.

– Как видишь, их головы на месте, – донесся до Сэта гулкий голос. – Возможно, это действительно сделал тот, чьей смерти желает мессир.

– Тогда он не мог уйти далеко! – воодушевленно сказал оруженосец. – Его светлость щедро наградит нас за его голову!

– Нет, Марк, – ответил рыцарь, – мессир сказал, что он идет навстречу нам – значит, мы давно с ним разминулись. Должно быть, завидев нас, он спрятался где-то в лесу.

Похолодевший Сэт вжался в камень и весь обратился в слух: что-то подсказывало, что речь шла о нем.

– Вернемся? – донесся до него голос оруженосца.

– Нет, Марк. Мы вряд ли сможем его найти. Нам нужно продолжить путь на запад.

– О, Всевышний. Неужели нам придется драться с Потрошителями и демонами? Меня до сих пор мутит, когда я вспоминаю демона, напавшего на замок…

– Прости, Марк, но мессир выразился предельно ясно. До захода солнца еще несколько часов – идем.

Утратив интерес к телам, они двинулись в путь, но почти сразу оруженосец споткнулся и чтобы не упасть, ухватился за шип, выпирающий из наплечника рыцаря.

– Знаешь, что мне не нравится в рыцарях? – спросил он, не отрывая руку от доспеха, хозяин которого, казалось, не замечал, что тащит дополнительный груз. – То, что у них нет лошадей!

– Ты же знаешь, – прогудело из-под закрытого забрала, – даже самый могучий скакун не выдержит вес рыцаря в полных боевых доспехах.

– Да, но почему из-за этого должны страдать оруженосцы? – не унимался длинноволосый. – Ты хоть представляешь, как я измотался?

Если он поднял эту тему, чтобы забыть о терзающих его тревогах, то рыцарь этого не понял:

– Ты же знаешь, у нас нет денег, чтобы купить тебе коня. Но если удастся исполнить волю мессира – без сомнений, он вознаградит нас по достоинству…

– Знаю-знаю, – уныло протянул оруженосец, – во что бы то ни стало исполнить его волю… Вся Долина наводнена душегубами, и эти трупы тому подтверждение. К тому же, мы не смогли справиться с демоном в крепости, так почему ты думаешь, что этот не будет столь же силен?…

– Может и будет силен, – кивнул рыцарь, – но мы должны искупить свою вину.

– Не наша вина, что Зуб Дракона пал!

– Не наша, но моя. И я искуплю вину. Моя ярость сравняет силы…

Слова, наконец, перестали быть хоть сколько-нибудь разборчивыми – странная парочка скрылась за склоном холма, и Сэт, выдохнув, прислонился спиной к камню.

«Посидеть бы так, не шевелясь… Совсем чуть-чуть».

Едва он закрыл глаза, как все тело пробрал озноб.

Мгновением спустя его сдернуло на землю и протащило по камням метров десять, прежде чем он осознал, что происходит. Он заорал от ужаса, пальцы цеплялись в стебли травы, а ногти царапали булыжник, но тащившая его за ногу неведомая сила нисколько не слабела. В отчаянной попытке развеять кошмар, Сэт схватил нож обеими руками и вонзил его в землю – тщетно. Лезвие ножа, будто плуг, лишь прорезало дорожку в почве, а потом вовсе выскочило.

Нога, тянущая за собой все тело, одеревенела и перестала ощущаться. Сэт извернулся и краем глаза заметил тащащий его куда-то прозрачный силуэт. От него исходил леденящий холод, а в воздухе тянулись белые струйки пара – Сэт только сейчас заметил, что земля, по которой его протащило, как мешок, была покрыта серебристой изморозью.

Нечленораздельные вопли бесконтрольно рвались из горла: такое тесное знакомство с призраком поставило рассудок на грань помутнения…

Сэт уже готов был сдаться и смириться с неизбежным, однако ситуация вдруг кардинально изменилась.

Кажется, раздался характерный звук рассекаемого воздуха, и в бесплотное тело вонзилось широкое копье. Сэт не был уверен в правильности понимания происходящих событий, но из прозрачного силуэта высунулся наконечник с раздвоенным лезвием. На лицо упали первые брызги крови, а затем весь мир заполнился воплем боли и ярости.

На холме колыхнулась трава, с одуванчиков, наклонившихся, словно от дикого порыва ветра, сорвались и стремительно понеслись прочь белоснежные парашюты. С потемневшего неба камнем упали стервятники. Латные перчатки рыцаря в громоздких доспехах обхватили шлем, пытаясь закрыть уши под ними. Оруженосец с обнаженным мечом корчился в заледеневшей траве.

Безумный крик перешел в протяжный звон, настолько невыносимый, что Сэту пришлось приложить всю волю, чтобы не упасть замертво под его натиском. Обретя иллюзию свободы, в надежде спастись от стоящего в ушах звука, он ринулся прочь, словно обезумевший зверь.

Наверно так и было. Возможно, он на время обернулся зверем, инстинкты которого занесли его в лес: по крайней мере, это пришло ему в голову, когда он вдруг обнаружил себя во тьме, посреди глухой чащи.

Стволы могучих сосен окружили его со всех сторон, многолетние ели закрывали своими разлапистыми ветвями серебряную луну в черном небе. Вокруг стояла гробовая тишина.

– Очуметь, – выдохнул Сэт, прислонившись к стволу дерева.

– Верно подмечено, – уведомил голос. – Шанс на то, что ты выживешь, был поистине ничтожным.

– Кто ты такой?

– Не все ли тебе сейчас равно?

– Знаешь, за последнее время я многое пережил… Ты, наверно, теряешься в догадках, о чем я толкую? Тогда, позволь, перечислю вкратце.

Сэт сполз по дереву на сухой ковер прошлогодних листьев и, пытаясь высмотреть в высоких кронах луну, принялся загибать пальцы:

– Во-первых, пережил авиакатастрофу, которую из-за амнезии помню лишь частично, но зато хорошо помню, что очнулся в толпе сумасшедших дикарей, мечтающих принести меня в жертву; во-вторых, пережил встречу с сумасшедшей женщиной, мечтающей меня убить; в-третьих, встречу со стаей сумасшедших волков, мечтающей меня сожрать, потом были разбойники и чертов рыцарь, который искал меня, чтобы убить по приказу человека, которого я и в глаза не видел… Ах да, еще повстречал чудовище, мечтающее меня сожрать и потом убить.

Он замолчал, нахмурился:

– Я ничего не упустил? Дай-ка подумать…

В следующий момент он хлопнул себя по лбу:

– Ну конечно! Как я мог забыть? Больше всего напрягает неизвестно чей голос в собственной голове! Так что отвечаю на твой вопрос: нет, мне не все равно! Во имя великих стен, скажи, кто ты, где я, и что, черт возьми, это был за призрак?

Молчание длилось довольно долго, в тот момент, когда Сэт решил, что не дождется ответа, голос неспешно проговорил:

– Ты находишься в землях Империи – здесь правит император, но хозяйничает метамаг. Он есть владыка магов, ему служат Защитники и Убийцы. Он едва ли не бог. То, что ты называешь призраком, является древним демоном, заключенным метамагом в каменную темницу более сотни лет назад. Но и тот, и другой страшатся тебя и желают тебе смерти. Я же друг – тот, кто хочет тебя защитить.

Каждая фраза казалась Сэту гвоздем, вколачиваемым в крышку гроба. Ему чудилось, что во тьме между стволами деревьев притаились волки, убийцы и рыцари, размышляющие о том, как убить Сэта раньше, чем до него доберется демон.

– Демон? Значит они существуют?… Отвечай!

– Зерцалы не обманывают тебя – ты все узрел. Растеряв некогда дарованное тебе могущество, ты стал настолько слаб, что не в силах противостоять врагам… Все же у тебя есть шанс – найди меня. Я сумею тебя защитить и поведаю все хранимые мною тайны. Ступай на юг, если хочешь жить.

Пальцы Сэта вцепились в кору:

– Кто?… Кто ты?… Откуда ты знаешь, что я лишился могущества?!

Спустя минуту, так и не дождавшись ответа, он принялся ощупывать ближайший ствол дерева. Кроны затмевали лунное сияние и тени надежно скрывали поверхность коры, однако пальцы Сэта все же нашарили на ней мох.

Рыцарь с оруженосцем шли на запад, значит, ему нужно идти туда, откуда они пришли. Там есть люди, безопасность, пища и, возможно, ответы… Но Голос советовал идти на юг.

Знания, которые казались бесполезными в Городе, оказались жизненно важными здесь. Мох растет на северной стороне, следовательно, предстоит углубиться в лес. Сэт недолюбливал лес в играх, а настоящий лес вызывал у него трепет. Лес – это тьма и теснота, обитель волков и чудовищ. Сэт же был безоружен, поскольку потерял нож при бегстве от оглушительно вопящего демона.

Будто отвечая на отчаянную мольбу, в опавшей листве что-то блеснуло в свете луны. Сердце Сэта затрепетало от неслыханной радости – нож вовсе не был потерян!

Уверенность и силы вернулись к нему, как только рифленая рукоять легла в ладонь. Серебро блеснуло на зубцах чуть изогнутого лезвия и заискрилось на кромках. Таким ножом экипируют спецподразделения Правительства – с ним не пропадешь даже посреди ночи в глухом лесу.

Ноги сделали первый шаг, затем более уверенный второй, а после понесли его во мраке, будто и не было никаких монстров в округе.

Сэт сжимал нож и всматривался во мрак все более оптимистично. Вера в то, что он доживет до утра, крепла поминутно: ничего не происходило, никто не заступал ему дорогу, не набрасывался и не пытался напугать до смерти. Его спина постепенно выпрямлялась, походка стала уверенней. И когда под подошвами перестал трещать ковер из сухих листьев, он воспринял этот факт, как заслуженную награду.

Он вышел на лесную дорогу – вероятно, ту самую, петлявшую между холмами, по которой он шел, пока не повстречал призрака. Что же, дорога вела на юг.

Подавленность и нервное напряжение, крепко держащее его с момента, когда он очнулся, привязанный к столбу на древнем кладбище, куда-то исчезли. Он вдыхал прохладный воздух полной грудью и думал о том, что многие в Городе отдали бы все, чтобы оказаться на его месте.

В мертвой тишине леса, как гром средь ясного неба, раздалось громкий чих. Сэт врос в землю и замедленно поднял голову, чтобы с нарастающим изумлением начать разглядывать человека, засевшего в ветвях придорожного дерева.

Несмотря на то, что Саймон стоял в полный рост, не скрываясь, человек его не видел. Он вообще не следил за дорогой: пыхтел, сопел и елозил – словом, был занят тем, что приноравливался к ветвям, видимо, готовясь вздремнуть.

Первой мыслью Сэта было его окликнуть. Но вместо этого плавным движением Саймон Сэт скрылся за ближайшим деревом и стал наблюдать оттуда.

Через полминуты пришел к выводу, что этот человек не может быть простым путником, которого застигла ночь и который решил ее переждать, спасаясь от волков на дереве. Он – разбойник. И, судя по его плащу, из той же шайки, члены которой встретились на пути Сэта ранее.

Разбойник лежал на здоровенной ветви, предварительно постелив на нее какую-то тряпку. С этого места днем просматривалась значительная часть дороги. Значит, он дозорный – его задача не нападать, а предупреждать своих подельников о наличии на дороге караванов и путников.

Не желая рисковать понапрасну, Сэт прокрался назад и ненадолго замер в тени. Теперь он решил сойти с дороги и идти среди деревьев, при этом не теряя ее из виду. Разумней было бы дождаться утра, но если за ним охотится демон, останавливаться нельзя.

Он шел, пригнувшись, маневрируя в темноте между стволами и обходя выпирающие корни. Он хотел проскочить этот участок леса и ни во что больше не вляпаться, но из глубины леса донеслись голоса.

Распластавшись, Сэт попытался выйти к дороге, но быстро обнаружил, что все же умудрился ее потерять, поскольку она петляла как заяц. Еще хуже было понимание, что ему никак не миновать источник шума, поскольку он оказался буквально в десяти метрах перед ним. Старомодная брань, раскаты дурного смеха и отдельные возгласы разносились так громко и отчетливо, что Сэт не мог понять, почему он не услышал их еще за километр.

«Колдовство какое-то», – подумал он.

– Ты недалек от истины, – тут же откликнулся голос в голове, при этом едва не заставив Сэта подскочить на месте. – Похоже, ты угодил в логово ведьмы.

– Магия? – шепнул Сэт. – Она правда существует?

Будто пытаясь доказать, что не испугался, Сэт подался порыву и пополз ближе к возникшему из-за деревьев зареву. Всего лишь несколько чахлых кустов и пяток стволов отделяли его от бурного веселья, нескольких ярких костров, пары заплатанных палаток, в беспорядке разбросанных вокруг них мешков, котелков и деревянных бочек.

Несколько десятков человек, развалилось вокруг костров. Они пили какую-то брагу и поочередно выдавали такие плоские и грязные шутки, что однокурсники Сэта в этом отношении могли считаться мастерами тонкой иронии. Но судя по взрывам хохота, собравшимся эти шутки очень даже нравились.

Надежды Сэта не оправдались: существовал шанс, что Голос, преследуя свои цели, просто морочит голову и делает все, чтобы Сэт не встретил мирных людей, однако перед ним действительно были люди, встреч с которыми нужно было избегать. Из-за недоверия он оказался на самом краю лагеря разбойников.

Он хотел отползти назад, но кое-что в лагере привлекло его внимание. Поскольку луна зашла за облака и тьма вокруг сгустилась, Сэт решился подползти чуть ближе.

Было похоже на то, что в одном месте собраны несколько банд, которые держались особняком. Отличались они специфическим стилем одежды, оружием, поведением. Некоторые выглядели как последние оборванцы, другие держались как короли. Среди прочего, на части разбойников Сэт увидел уже знакомые плащи и капюшоны, а так же памятные кинжалы.

Не исключено, что таким разномастным стилем собравшееся отребье подчеркивало свои ранги, какими бы они не были, но чуть подумав, Сэт все же остался верен мысли о наличии здесь нескольких банд. Тем удивительней была причина, подвигнувшая их собраться вместе.

Кроме банды, с условным названием «Плащи», здесь присутствовало как минимум еще две: те, в кожаной и кольчужной броне, и оборванцы, скрывающие лица за платками или самодельными масками из коры. Еще Сэт заметил, что ни у кого из них не было нормального оружия: ножи, кинжалы, деревянные дубины, короткие мечи и даже грубые имитации копья – но ничто не походило на стальной меч или хотя бы что-то, что блестело бы в свете огня.

Все это он осмотрел походя: его внимание по-настоящему было приковано к группе людей склонившихся к одной из бочек на отшибе лагеря. Они рассматривали какую-то карту, тыкали в нее пальцами и негромко переговаривались. Но если разгорался короткий спор и тон их голосов повышался, весь лагерь притихал, чтобы спустя некоторое время вновь взорваться нечленораздельными восклицаниями и пьяным смехом.

Среди этой кучи, по всему выходит, командиров выделялась единственная женщина, и выделялась даже не своим полом и кажущейся хрупкостью, а неким высокомерием и превосходством, с которым она разговаривала со своими коллегами. А те, словно страшась, время от времени учащено ей кивали и поддакивали.

Но все же выглядела она инородным телом в этом грязном сборище отъявленных головорезов. В свете костра был хорошо виден синий плащ без единого пятнышка, аккуратно перекинутый через узкие плечи. Когда она повернулась в сторону Сэта, он в деталях разглядел ее лицо, которое нисколько не скрывал короткий капюшон.

Женщина оказалась даже не девушкой, а девочкой-подростком. Ей было лет пятнадцать-шестнадцать. Для того, чтобы попытаться выглядеть более грозно, она измазала себе лицо и в особенности линии глаз черной тушью. На одежду Сэт не обратил большого внимания: какие-то грубого покроя штаны и атласная рубаха, виднеющаяся под плащом. Девичью талию опоясывал ремешок без каких бы то ни было ножен, кинжалов и мечей. Складывалось ощущение, что она и вовсе не вооружена. Тем более было не понятно, почему ее так боятся головорезы.

Вскоре она повернулась другим боком и Сэт увидел висящую на ремне небольшую книгу в черной обложке. Эта книга лежала в сумочке, специально скроенной для нее. От металлического корешка к ремню тянулась тонкая цепь: вероятно, книга была столь ценна, что у девушки развилась фобия ее потери. И выходило, что пользовалась девочка книгой так часто, что сумочка, как кобура кольта ковбоя, не имела никаких застежек.

Сэт припомнил нечто похожее в игровых вселенных. Такие книги были священны, а людей, их носивших, считали пророками, волхвами, священниками или жрецами.

Что-то в лагере неуловимо изменилось. В воздухе повисло осязаемое напряжение, причина которого заключалась в девочке – под ее смоляными прядями, бесцеремонно упавшими на лицо, злобой пылали черные глаза.

Лагерь притих в очередной раз. Девчонка, не особо повышая голос, взяла в оборот одного из командиров шайки.

– Если ты имеешь, что сказать – говори в открытую, – приказала она еще не устоявшимся, звонким подростковым голосом.

Говорила она, как и все, необычно, будто на другом языке – хотя и очень похожем, на родной язык Сэта. Впрочем, за это время он уже свыкся и почти не замечал разницу.

– Нет, повелительница… – залепетал двухметровый головорез в разодранной кольчуге, – я просто предположил… О Потрошителях нет известий всего-то три дня, возможно они еще не добрались до темницы того демона… Не преждевременно ли нам отказываться от блокады Измора и отправляться туда всей ватагой?

Девчонка, к которой обратились как «повелительница», поджала губы:

– Среди всех вас только Потрошители были верны делу нашего князя. Если у них не получилось освободить Асмодея, это сделаю я. И возьму вас всех с собой, иначе ваша мерзкая братия разбежится по округе и моим теням прибавится работы.

Повисла гробовая тишина. Удовлетворенная демонстрацией власти девчонка повернулась к карте, когда, набравшись смелости, двухметровый громила покраснел и выпалил, словно мальчишка, впервые признающийся в любви:

– Госпожа, этот демон просидел в темнице целый век, его голод и злоба обрушится на нас, как только мы его освободим.

– Еще одно слово и ты умрешь страшной смертью, – холодно уведомила она. – Я повторяю в последний раз: предоставь усмирить демона мне. С утра я заберу твою банду вместе с Серыми плащами и Кровавыми дровосеками на запад, а Святые отправятся назад – к зубу Дракона.

При этих словах стоящий рядом с ней полунагой бандит в рваных штанах и в берестяной маске важно кивнул.

– Цель Святых, – продолжила она, – помочь Сантане удержать эту крепость. Ибо мои тени доложили, что для того, чтобы ее отбить, имперцы выслали целую армию во главе с одним из принцев. Конечно, Сантана справится без труда, но лишний риск ни к чему. Возможно, придется удерживать ворота, пока Первородный сводит имперцев с ума…

Сэта пробрал мороз. Она говорила это, смотря немигающим взглядом на пляшущие языки костра. И, заглянув в эти черные и бездонные как колодца глаза, Сэт переменил свое мнение – он больше не считал ее девчонкой.

Наваждение прошло, как только она захлопала ресницами. Будто опомнившись, произнесла, обращаясь к верзиле:

– Может быть ты со своей бандой хочешь поменяться местами со Святыми? Предпочтешь Асмодею общество Сантаны?

Верзила активно замотал головой:

– Вот и отлично, – похвалила она. – Жаль, конечно, что придется оставить окрестности Измора, но это лишь на время. Когда к нашей шайке, которую вы по скудоумию называете Армией воров, присоединится Асмодей, мы заключим договор с жителями Города мертвых. И тогда Измор, а за ним и все города Империи падут к ногам Сумеречного князя. Весь мир будет принадлежать нашему королевству!

На ее лице возникла улыбка. При других обстоятельствах Сэт назвал бы ее приятной, и счастливой, но сейчас он внутренне содрогнулся.

Оглядев своих командиров и не увидев в их глазах фанатического огня, она вновь презрительно поджала губы.

– Ладно, – сказала она, – я вас прощаю. В конце концов, сегодня хороший день. Планы князя выполняются с успехом, тем более, что завтра Империя лишится своего принца… Вы точно разослали гонцов с приказом всем отрядам вернуться к рассвету?

Все главари синхронно кивнули.

– Да госпожа, – сказал один из них. – Но вы должны понимать, что некоторые группы ушли довольно далеко, а другие так и не удалось разыскать…

– Плевать, – сказала она, – на рассвете я спущу своих теней, и те, кто не присоединится к нам до этого времени, пожалеют о том, что родились на свет…

При очередном упоминании теней многие члены шайки затряслись как осины на ветру. Главари же тоскливо переглянулись.

Сэт задумался, что бы это значило, но потом понял, что его это не касается. Он принялся отползать, но тут вмешался проклятый голос:

– Враг за спиной!

Сэт не успел ни испугаться, ни осознать, как из-за спины и вправду раздался чей-то голос:

– И кто это у нас тут?

Мгновенно перевернувшись на спину, Сэт рефлекторно перекатился и увидел, как вонзается меч ровно в то место, где пару секунд назад находились его лопатки.

Не имея возможности обороняться, забыв все на свете, Сэт вскочил и попытался максимально разорвать дистанцию с силуэтом в плаще.

Вот только путь к лесу был отрезан, и Сэт, чтобы спастись, выскочил на освещенное место. Отовсюду раздались крики, подбежавшие бандиты взяли его в кольцо и лишь нож Сэта, пару раз мелькнувших рядом с ухмыляющимися лицами, удерживал их на расстоянии.

– Ты кто? – спросила девушка с раскрашенным тушью лицом. – Как здесь оказался?

В ее голосе, как и во взглядах разбойников, пока что больше было удивления, нежели кровожадности.

– Не подходите! – выдал Сэт первое, что пришло на ум.

Раздался смех. Вмиг настроившиеся на веселый лад разбойники стали зубоскалить, как умели:

– Не бойся, будет совсем не больно…

– Да-да, опусти нож, паренек, не зли дядек.

– А ты смотри, кремень попался, даже лезвие не дрожит.

– Заткнитесь, – негромко произнесла девчонка, но это слово всех парализовало. – Отвечай, кто ты и кто тебя послал!

– Никто меня не посылал!

Она откинула капюшон, ее окрашенные тушью глаза в свете костра блеснули багровым. Вытащив из сумки книгу, она раскрыла ее на середине с таким видом, будто это было самое грозное оружие во вселенной. Впрочем, разбойники поспешили отступить на два шага, сохраняя при этом такую тишину, что слышен был звон цепочки, связывающий корешок книги с ремнем девчонки.

– Все довольно! Говори имя!

– Чье?

– Свое!.. Для начала.

– Сэт.

– Что Сэт?!

– Я – Саймон Сэт.

– А титул?! Род, земли?

– Слушай, как тебя там… я не аристократ.

– Так ты бастард? Да неужели? Играться со мной вздумал? – зашипела она. – Тогда пеняй на себя…

Ее губы сжались в тонкую линию, но из ее чрева на несколько голосов по округе стали разноситься непонятные слова: наложенные один на другой тексты речитатива обильно переплетались с бессвязными возгласами. Было похоже, что души мертвецов спорят и проклинают кого-то в унисон.

Сэт почувствовал дикий холод. Он был намного сильнее, чем тот, который исходил от призрака – будто голым попал на тридцатиградусный мороз. Он и вправду вдруг увидел мельтешащих вокруг призраков, но не прозрачных, а непроницаемо-черных, заметных только на фоне огня. Особенно удивиться он не успел: их безумный хоровод закончился так же внезапно, как и начался.

Тени-призраки атаковали скопом: несколько впились в руки, большинство метнулось в ноги, остальные упали на плечи. Нож выпал из онемевшей руки, ноги подкосились и под тяжестью легшего на плечи веса, Сэт упал на колени, едва не корчась от мук. Касания теней вместе с теплом вытягивали из него силы и желание сопротивляться – сейчас он сделает все, что прикажет эта девчонка…

Неожиданно шепот из глубин ее нутра оборвался, прилипшие к Сэту тени куда-то испарились. Девушка повернула голову и с удивлением взглянула за границу света от костров: туда, где темнели силуэты деревьев.

Разбойники были удивлены ее действиями не меньше обретшего свободу Сэта, который все же не смог подняться с колен: его пригвоздил к земле один единственный сгусток тьмы. Никто из разбойников еще не успел ничего спросить у ведьмы, как окрестности разразил громкий смех. Он был столь ужасен, в нем было такое дикое и безумное веселье, что Сэт мгновенно осознал, что этот смех не может принадлежать человеку.

– К оружию, – вскрикнула колдунья. – Я не знаю этого демона!

Враз побледневшие разбойники схватились за оружие и стали бестолково озираться, пытаясь разглядеть в лесной тьме источник ведьминого страха…

У Сэта все замерло внутри, сердце сжалось, а кровь отхлынула от лица. Он уже встречался с демоном, не с теми фальшивками, изобитающими в виртуальных играх, а с настоящим, который способен заморозить, убить, сожрать… Вся его суть, будто выработав условный рефлекс, стремилась скорейшим образом покинуть это место. Она не понимала, почему Саймон Сэт не двигается, она страшилась, что Саймон Сэт решил принять бой… Но Сэт не хотел сражаться: он был бы и рад бежать, но как, если черное нечто заставило ноги примерзнуть к земле?

Разбойники озирались. Никто, за исключением Сэта, не смотрел туда, где во тьме на окраине лагеря стоял демон. Сэт ощутил его присутствие даже не видя – словно та его часть, которая больше всех пострадала от встречи с призрачным демоном, выработала на них некий нюх. Не было холода, не было дикого воя, да и раскаты безумного смеха больше не тревожили лес. Не было ничего, но демон был там – в темноте.

Один из костров, словно приветствуя властелина ада, резко затрещал, разбросал вокруг головешки красных углей и взметнул к темному небу снопы искр. Красная вспышка озарила поляну на один миг, но и этого времени оказалось достаточно, чтобы три десятка человек охватил страх и трепет.

Облик демона, наконец, проявился. Сэт не узнал его: это был иной демон. Демон в обличье женщины.

Голова женщины-демона была склонена к земле, ее облик казался расслабленным и униженным. Она смотрела на всех исподлобья с равнодушием глядящих на землю звезд, но вместе с тем было в ее глазах, отчасти скрытых прядями длинных и грязных волос, безумие, такое, каким может страдать только человек. Вот только Сэту показалось, что безумие и равнодушие улетучилось, когда ее глаза нашли в толпе его.

Разбойники, испугавшиеся в первое мгновение, перевели дух: им она показалась оборванкой, возможно, какой-то фермершей, с которой позабавились их дружки. Она убежала или же ее не добили специально, заблудилась в лесу и сошла с ума с горя и отчаяния. Такое часто бывает. И тот безумный смех, который их сопливая командирша приняла за демонический, издавала она. И как теперь станет оправдываться опростоволосившаяся девочка-ведьма?

На суровых лицах разбойников одна за другой появлялись ухмылки. Но девчонка-ведьма и Саймон Сэт знали, что никакой ошибки не было.

– Из какого ты клана, демон? – спросила ведьма. – Знай же, что я ученица Сумеречного князя, который заключил союз со всеми плененными Владыками. Мы намерены освободить твоего господина и…

Демон не дослушал. Ведьме показалось, что он пошел прямо на нее с каждым мгновением ускоряя шаг. На секунду потеряв самообладание, она крикнула, словно крестьянская девочка, срываясь на отчаянный визг:

– Убейте ее! Скорее!

Возможно, в кровь разбойников въелась мысль о беспрекословном подчинении, а возможно, они еще думали, что имеют дело с простой сумасшедшей крестьянкой. Как бы там ни было, крик ведьмы подействовал на разбойников как песнь рога на разгоряченных рыцарей. Практически все как один, с оружием наперевес они кинулись на идущую напролом оборванку.

Но сама колдунья их примеру не последовала: раскрыв книгу, она судорожно переворачивала страницы, пока не нашла то, что искала. Плотно сжав губы, ни на что не обращая внимания, она стала читать книгу, а что-то, будто внутри нее, стало вторить прочитанному на разные голоса…

Сэт отвлекся на ведьму лишь на несколько мгновений, а когда вновь повернулся к гурьбе разбойников, осознал, что за эти мгновения изменилось очень многое. С лиц оставшихся в живых разбойников исчезли глупые ухмылки, но их место еще не занял страх – пока что там было одно лишь удивление. Кидаясь на вышедшую из леса оборванку, они соперничали друг с другом, каждый намеревался достать ее раньше других, чтобы заслужить одобрение ведьмы. И уж точно никак не ожидали, что тонкая фигурка безумной оборванки взорвется градом стремительных ударов, от которых во все стороны полетели брызги крови и ошметки плоти.

Еще несколько мгновений и у демона, кровавым вихрем мечущегося посреди стада охваченных древним ужасом людей, почти не осталось противников – то, что лежало на земле взамен нескольких банд разбойников, можно было собирать лопатой. Сэту захотелось зажать уши и отвернуться от жуткого кровавого зрелища, но, словно загипнотизированный, он продолжил следить за демоном, упивающимся кровавой бойней.

Наконец в лагере стало тихо, если не считать потрескивания костров и шепота голосов, доносящихся из утробы ведьмы. Сэт, все еще удерживаемый призрачной тенью, поймал взгляд женщины-демона, у ног которой валялись куски разорванных человеческих тел.

Воля покинула его в тот же миг. Этот взгляд, эти глаза… несмотря на то, что в них гуляли бордовые огни, он знал их. Это волосы, слипшимися от крови… он видел их. Это лицо, сплошь покрытое кровавыми крапинками… он узнал его. Одежду, которую принял за лохмотья, фигуру, которая казалась иссохшей и немощной, – он видел все это раньше. Неужели этот демон…

Бессмысленный многоголосый шепот оборвался. Ведьма захлопнула книгу и демонесса обернулась к ней. Сэт думал, что она бросится на девушку в то же мгновение, но в налитых кровью глазах мелькнуло нечто, заставившее ее помедлить с атакой.

Сэт перевел взгляд на ведьму и непроизвольно подался назад. Рядом с ней материализовалось несколько угольно-черных расплывающихся в воздухе силуэтов – ни свет костров, ни сияние луны не могли пробить окутавшую их непроглядную тьму. Но они были не теми бесформенными сгустками тьмы, что атаковали и до сих пор удерживают Сэта на месте, а точь человеческие тени, как представляли себе древние греки обитателей Тартара.

Они развевались, словно огонь на ветру, шептали, будто ветер в листве, от каждого их движения в воздухе на несколько мгновений оставался черный шлейф. И, немного за ними понаблюдав, Сэт понял, что тьма, из которой они состоят, затягивает не хуже зыбучих песков. Он с трудом оторвал взгляд – еще бы немного, и его разум покинул тело, чтобы навсегда поселиться в этой тьме…

Насквозь промокший от холодного пота Сэт перевел взгляд на демонессу и понял, что тени были той силой, которую опасалась эта хищная, утратившая человечность тварь. Сейчас Сэт молился за победу ведьмы – уж лучше остаться в ее плену, чем попасть в лапы демона, за десяток секунд растерзавшего с полсотни человек.

Тем временем безмолвный поединок был в самом разгаре. Но между собой сражались не сила черного колдовства и разрушительная демоническая мощь – бой держали выдержка и воля… Полминуты потребовалось столкнувшимся на окровавленной лесной поляне двум всевластным женщинам для того, чтобы понять, у кого из них слабее дух. И к отчаянию Сэта, демонесса одержала верх.

Не сводя глаз с демона, ведьма, окруженная четырьмя колышущимися тенями, бросила: «Я ухожу», – после чего, вместе со своим чадящим воинством, попятилась к ближайшим деревьям.

Прежде чем исчезнуть в черных зарослях леса, колдунья напоследок задержала полный сомнения взгляд на Сэте. Наверное, она планировала выведать, кто он такой и кто отправил его следить за ней, но решила, что целесообразнее будет им откупиться. Конечно, принесение демону жертвы гораздо лучше битвы с неясным исходом… Впрочем, Сэт и думать о ведьме забыл, когда остался с демоном один на один.

Демонесса медленно приближалась, наслаждаясь каждым мгновением ужаса беспомощно стоящего на коленях Сэта. А он отдал бы последнее, что осталось в его жизни, лишь бы прижавшая его ногу к земле тень испарилась вслед за своей хозяйкой. Но пока что он был вынужден наблюдать за приближением смерти.

Теперь движения демонессы не были деревянными, взгляд не был отрешенным – ее спина была прямой, голова высоко поднятой, а ее походка стала грациозна и по-своему прекрасна. На ходу она убрала пряди, открыв на обозрение симпатичное, несмотря на кровавые крапинки, лицо, и улыбнулась, показав красивые ровные и белоснежные зубы. Но Сэт не обольщался: к нему подходила не прекрасная женщина, а сдерживающий до поры свое разрушительное начало ужасный демон.

Демонесса подошла к нему вплотную и остановилась. Смотря на него сверху своими глазами, в которых плясал огонь, она обхватила его голову.

– Сандра, – начал Сэт, – я не виноват, что ты превратилась в демона, я должен был так поступить…

Она склонилась к нему, приблизив к его лицу свое. Глаза, в которых танцевало пламя, затягивали его в водоворот бушевавших там страстей словно ничтожную песчинку.

– Мур! – выдохнула она, и улыбнулась еще раз.

Вот только это была другая улыбка – эта сулила Сэту лишь очень болезненную смерть…

 

Глава 2

– Саймон Сэт, – шептала она, – никогда тебя не прощу.

Сандра, не отнимая руки от кровоточащей раны, преодолевала километр за километром. У нее немели пальцы и кружилась голова. Но она продолжала путь. Иного варианта не было.

Для того, чтобы остановить кровь, потребуется закрыть рану, а для этого нужно либо медицинское оборудование, либо покой не менее чем на два-три дня. И это без учета вероятного воспаления и последующей лихорадки…

В любом случае, этого времени у нее не было.

До предполагаемого места падения Левиафана, по самым оптимистичным прогнозам, оставалось еще два десятка километров равнины, переходящей в гористую местность. Этот путь будет трудно пройти. Но если она его не завершит, ее сведет в могилу либо зияющая в груди рана, либо того хуже – местная фауна, состоящая из маньяков-психопатов, зараженных и бог знает кого еще.

Нет, она ни за что не остановится – мягкая постель, ваза фруктов и бутылка красного вина на столике ждут ее в офицерской каюте Левиафана. Там она наберется сил для свершения мести, надо лишь одолеть, не упасть, дойти. Она уверена, что справится.

У нее есть козырь. Всякий раз, когда она представляла как откручивает голову Саймон Сэта, к ней возвращалась толика сил. Она выживет. Выживет, чтобы отомстить. Отомстить за полученную рану, за карьеру, за отца… За отца… При мысли об отце сердце замирает, пульсирующий в груди огонь холодеет и вовсе перестает ощущаться, однако это не приносит облегчения.

– Отец, прости меня, – шепчет она, – это все из-за него. Это он виноват. Саймон Сэт – ненавижу тебя!

Ее ноги заплелись, земля ударила всем своим весом. Боль в груди автоматной очередью прошила каждую клеточку тела. Сознание куда-то провалилось, но в последний момент уцепилось за образ отца и унеслось из этого ада в счастливое прошлое. Тогда все было на своих местах – ее жизнь текла по спокойному руслу.

Она работала в комфортабельном офисе, вела рядовые дела, составляла отчеты и вносила их в электронный реестр. Коллеги всегда ей улыбались, приглашали пойти с ними на обед, но неизменно получали вежливый отказ. В отличие от большинства коллег, Сандра предпочитала обедать в одиночестве – и не в столовой, а в маленьком китайском ресторанчике, располагающимся в здании напротив Управления.

Она любила работу, и еще у нее был неоспоримый талант. Почти все свободное время она отдавала тренировкам, благодаря чему добилась феноменальных успехов – штабелями укладывала на татами своих некогда непобедимых инструкторов. А на соревновании по стрельбе, проходившем между сотрудниками Службы Безопасности Города и прочими силовыми организациями в прошлом году, заняла первое место, оставив позади даже признанных мастеров из спецназа Правительства.

Конечно, молодому перспективному агенту хотелось большего, но настоящей полевой работы в ее сфере было не так уж и много, и проявить себя в полной мере никак не удавалось. Именно поэтому она ломилась в двери к Главе отдела особых проектов всякий раз, стоило на горизонте появиться даже самому незначительному делу, требующему оперативного вмешательства агента.

Обычно, шеф тут же выставлял ее за порог кабинета, но иногда угрюмо кивал, предлагая сесть напротив. В таких случаях он лично доходчиво объяснял общую ситуацию, цель задания и всевозможные аспекты операции. А в конце он всегда просил ее быть предельно острожной – напоминал, что она самое дорогое, что у него есть. Впрочем, с ее стороны подобные заверения были не менее правдивы – шеф был единственным близким человеком в ее жизни.

Так было и в то злосчастное утро. Когда она, на свою беду, узнала о начинающей разворачиваться программе с высшим приоритетом, первым делом побежала к нему.

– Олег Владимирович, я уже слышала! Вы не можете меня игнорировать – только не в этот раз! Ну и не вздумайте загружать меня бумажной работой или какой-нибудь рутиной – в деле такого значения наверняка найдется место полевому агенту. Клянусь, что не буду лезть под пули и подвергать себя опасности!..

Мужчина в годах пережил вторжение в свою обитель со спокойствием стоика. Его поза осталась непринужденной, по мнению Сандры, даже чересчур: руки сложены на груди, ноги закинуты на стол, а голова откинута на спинку кресла – не очень удобная поза, учитывая его деловой костюм, в котором и сесть с комфортом невозможно. Да и похоже, что хозяина кабинета нисколько не заботило, что его не очень стильные ботинки лежали на письменном столе из настоящего дерева.

Немного понаблюдав за Сандрой из такого положения, он все же снизошел до разговора. Борозды морщин на лбу чуть разгладились, глубокий и длинный шрам на щеке стал вдвое заметнее, ноги вернулись под стол.

Придвинув кресло, произнес удрученным тоном:

– Да, да, конечно входи Александра, можешь даже не стучать.

– Шеф, вы специально меня бесите? Ну сколько можно говорить? Не зовите меня так!

– Прости, все время забываю, Сандра. Располагайся.

Она прошла через длинный полупустой кабинет и присела к столу начальника.

– Ну, я вся внимание, шеф.

– Это я весь внимание, Александра… То есть, Сандра. Зачем ты ворвалась в мой кабинет?

– Шеф, я слышала о том, что затевается какая-то серьезная операция…

– И ты хочешь получить в ней какую-то роль? – уточнил шеф.

– Не просто какую-то, а значительную!

Серые глаза одарили ее тяжелым взглядом, которым шеф награждал подчиненных перед тем как устроить выговор. Однако в этот раз не было ничего подобного:

– Хорошо, Сандра. Видит бог, я этого не хотел, но я так же не хочу, чтобы ты сделала мою жизнь невыносимой. Что же, собирайся, поехали.

– Куда? – опешила она.

– На брифинг… Или уже передумала?

– Нет-нет! – спохватилась Сандра. – Я готова.

Спустя пару минут, они уже расположились в служебном авто, мчащемся среди небоскребов к самому сердцу города.

– Можешь гордиться, – говорил шеф, – я выдал тебе первый уровень допуска, и теперь ты не просто входишь в число избранных, но и стала самым молодым агентом-посвященной в тайны Города.

– Тайны? – переспросила она. – Звучит интригующе.

Шеф молчал несколько минут:

– Наверно, мне придется начать издалека… Скажи, как устроен наш мир?

– Это знают даже дети…

– Тем не менее, скажи.

– Ну, после Великой войны мир поглотил Белый туман – смертельно опасная радиоактивно-химическая смесь, – сказала она то, что заучивала в школе. – Лишь несколько изолированных друг от друга городов-государств смогли отгородиться от него с помощью огромных стен. Самый близкий город к нам называется Китай…

– Чушь, – бросил шеф.

– Что? – не поняла Сандра.

– Чушь, – повторил он. – Город под названием Китай – вымысел. Он миф. Его не существует. Он придуман для того, чтобы жителям Города не казалось, что они одиноки в целом мире…

– Но…, – начала она и осекалась, вспомнив, что пообещала самой себе, что не станет ничему удивляться. – Вот значит как…

– Именно так. Но это не самое главное. На самом деле, мир вовсе не погиб в той войне. Далеко за колыхающимися полями Белого тумана лежат нетронутые области. Там растет трава и цветут деревья, там пасутся коровы и бегают зайцы – там вполне можно жить.

По мере того, как фантастические слова слетали с языка шефа, глаза Сандры распахивались все шире. Она была в шоке: все, что она знала, все, чему ее учили, все говорило ей, что это не может быть правдой. Однако в серьезности шефа не было никаких сомнений…

– Это самый большой секрет Города, Сандра, никто не должен о нем узнать. В противном случае череда кровавых бунтов станет наименьшим из зол.

– Но почему? – выдавила она из себя. – Почему?

– Почему мы не можем туда переселиться, а вместо этого предпочитаем смотреть, как гниют заживо дети бедняков? – спросил он, потирая шрам на щеке. – Потому что мы слабы, Сандра. У того мира иные хозяева…

– Кто они?!

– Те, кто пережили Великую войну, те, кого воюющие стороны использовали в качестве биологического оружия. Посвященные в тайну называют их Зараженными, но я слышал и другое название. Демоны.

Сандра не верила ушам, но шеф не мог лгать.

– Насколько они сильны?

– Достаточно сказать, что если один из них попадет за стены – Город обезлюдит менее чем за сутки… Ты не должна бояться, Сандра. Монстров не существует. Ни монстров, ни магии… ни демонов.

– Но…

– Все, Сандра, все вопросы потом – мы приехали.

Она глянула в окно: их машина, разбрасывая вокруг сине-красные огни, приземлялась на крышу самого большого здания в Городе. Дом Правительства встречал их во всем своем величии.

– Я думала, мы летим на брифинг…

– Так и есть. Нас будет инструктировать Правительство.

– Не может быть…

Он улыбнулся и вышел из машины.

В другой раз Сандра непременно бы крутила головой, в восхищении разглядывая здание, куда могли попасть лишь единицы. Сейчас же она прошла мимо караульных и нескольких постов охраны, не заметив колючих взглядов и сканирующих устройств. Даже вывешенные на стенах коридоров и залов, расписанные золотыми нитями знамена, гербы и слова великих Правителей не вызывали в ней должного благоговения. Земля словно ушла из-под ног. Разум был поглощен словами шефа, которые до сих пор отдавались в голове многократным эхом.

Она частично пришла в себя только в темном и мрачном зале, правда, затем она впала в ступор.

Несколько местных источников света освещали большой прямоугольный стол, за которым, однако, сидело лишь трое. Во тьме вокруг стола стояли люди – безмолвные свидетели, лиц которых Сандра даже не пыталась угадать. Точно так же она с шефом заняла свое место и, чуть дыша, пожирала глазами величайших в мире людей, правящих Городом столько, сколько она себя помнила.

Похоже, что это странное собрание только начиналось – трое Правителей, само существование которых было овеяно завесой тайны, вели размеренный диалог. Она не знала их имен, как доселе не видела их лиц, потому что их указы транслировались Городу другими. Сандра по служебной привычке дала каждому из них имена, соответствующие особенностям внешности.

– Город умирает, – сказал тот, кого она из-за массивной челюсти и тысячи морщин назвала Бультерьером, – ресурсы подходят к концу, древние технологии больше не поддаются ремонту.

– Это правда, – поддержал второй Правитель, которого она назвала Кислым, – уже через два месяца в трущобах вспыхнут первые голодные бунты. Если мы не хотим открыть шлюз и под предлогом аварии убить десять-двадцать тысяч, нам необходимо принять решение немедленно.

– Тянуть более нельзя, – кивнул третий, которого она назвала Одуванчиком из-за огромной лысины среди свисающих до плеч белоснежных косм. – Тем более, что есть хорошие новости: ключ найден – случившаяся десять лет назад трагедия более не повторится.

Сандра старалась унять дрожь во всем теле. Она дала себе слово сохранять спокойствие, внимательно слушать, а анализировать после. Но гораздо проще сказать, чем сделать!

– Верно, – сказал Бультерьер, – нам известно месторасположение сохранившегося после войны комплекса промышленных фабрик, лабораторий и складов. Город восполнит ресурсы и откроет тайны утерянных технологий.

– Система станет совершенной, – подтвердил Одуванчик.

– Но кто доставит туда ключ? – задал вопрос Кислый.

– На то есть агенты СБГ – они сейчас позади нас.

– Хорошо, – провозгласил Бультерьер, – тогда Первому полку разрешается участвовать в операции, также согласовываем отправку Левиафана…

Зал охнул – даже Сандра вздрогнула, когда на пустовавшем месте с другого края стола возник человек. Он был в дорогом деловом костюме, однако местное освещение не могло прогнать тень с его лица.

– Вновь вы за свое? – спросил он властно. – Забыли, что было десять лет назад?

Сандра украдкой оглянулась в темноте: зал, казалось, вымер – люди превратились в каменные изваяния, лишь руки шефа мелко тряслись. Но люди не умеют телепортироваться – не умели даже до войны! Мысли Сандры заметались в поисках ответа, но первым его обнаружили глаза.

Тонкий, как нить, луч тянулся от объявившегося человека к углу темной комнаты – туда, где в маленьком противопожарном пенале мерцал крохотный светодиод…

«Голограмма? – подумала она. – Но разве Город располагает такими технологиями?»

Тем временем Бультерьер, словно ища поддержки, бросил взгляд на Кислого и Одуванчика:

– Мы помним и сожалеем о потерянных в прошлом ресурсах, однако мы приняли решение – ты не можешь нам указывать.

Человек, вместо лица которого зияла тьма, молчал должно быть целую минуту:

– Как и десять лет назад, я вижу, что вас невозможно переубедить. Тогда я вновь сделаю пророчество: армия, которую вы пошлете за стены, погибнет; ресурсы Города будут утеряны точно так же бессмысленно, как и в прошлый раз – не важно, есть у вас мнимый ключ или нет… Что же, до следующей встречи.

Он исчез также неожиданно, как и появился. Сандра взглянула в угол и увидела, что светодиод перестал мерцать. Интересно, знает ли шеф что-нибудь об этой технологии?

В зале на какое-то время повисла тишина, затем Бультерьер сообщил, что принятое решение остается в силе и закрыл собрание.

Зал в мгновение обезлюдел – Сандра со своим шефом покинула здание в полном молчании. Голос прорезался лишь по возращении в Управление.

– Что произошло десять лет назад? – спросила она, закрывая двери кабинета.

– Город направил войска на захват этого комплекса, – отозвался шеф севшим голосом. – Нам оказали сопротивление – была ужасная мясорубка…

– Оказали сопротивление? Кто?

– Охранная система и ее хранитель.

– Хранитель?

Он задумчиво потер шрам на щеке.

– Сандра, если ты сложишь в едино те истории, которые я рассказывал тебе на ночь, общая картина будет ясна.

Он откинулся в кресле, и Сандра поймала на себе невидящий взор.

– Как я уже говорил, за этими стенами иной мир, – продолжил он. – Там жизнь, простор, воздух и никакого ядовитого тумана… Тем не менее, тот мир смертельно опасен. Когда я был молод как ты, мне казалось, что заполучить его было в моих силах. Но я жестоко ошибался. Там хозяйничают силы, недоступные нашему с тобой пониманию.

– Что Вы имеете в виду?

– Я говорю, что у этого довоенного завода есть свой хозяин или хранитель – только он может отключить охранную систему. В экспедиции десятилетней давности я состоял в команде, которая должна была пленить этого хранителя и заставить отключить систему защиты. Мы наивно полагали, что это будет легко. Я – единственный кто выжил, столкнувшись с ним лицом к лицу… Тот ужас до сих пор преследует меня во снах. И я не хочу, чтобы ты пережила нечто подобное. Я не хочу отправлять тебя туда, даже зная, что ты мой лучший и, главное, подходящий по всем критериям агент…

Теперь он не просто тер шрам, а растирал ногтями, будто пытаясь содрать кожу.

– Прости, отвлекся. Надо добавить, что после провала моей операции Правительство санкционировало прямую атаку на комплекс. Как и следовало ожидать, древние технологии оказались сильнее наших солдат – вся экспедиция была потеряна.

– Но что же изменилось сейчас?

– Появились новые данные, которые пробудили старые надежды. Та экспедиция оказалась вовсе не такой уж бессмысленной – в результате нее, мы смогли получить образец крови хранителя. Исследователи выявили, что в ней содержится какая-то аномалия, предположительно, охранная система реагирует на нее, как на код «свой-чужой». Десять лет ученые пытались синтезировать эту аномалию в крови – безрезультатно. Кто-то с отчаяния предложил запустить широкий поиск в базах данных Города… Какого же было изумление, когда выяснилось, что среди граждан есть человек с идентичной кровью…

– Хочешь сказать…

– Нет, конечно, нет, – замахал руками шеф. – Это просто совпадение, как говорят биологи, одно на миллиард, но совпадение. Этот парень – уроженец города, он учится в Академии. Он – тот ключ, который отворит врата комплекса. Благодаря ему Город возродится…

Она помотала головой, от чего медные волосы заискрились – она хорошо знала, как это нравится шефу, но сейчас причина телодвижения была иной:

– Повтори еще раз: у какого-то парня в Городе кровь такая же, как у твоего страшного Хранителя?

Шеф вновь стал тереть шрам, но перехватив ее укоризненный взгляд, произнес с тоской:

– Ничего не могу с этим поделать – он чешется всякий раз, когда я вспоминаю ту встречу. Да, признаюсь, меня поначалу также насторожило это совпадение, но на протяжении всех этих лет никто и подумать не мог искать аномалию крови у жителей Города.

– Но ты говорил, что вовне Города живут Зараженные – может он один из них?

– Абсурд. Кроме того, мы сделали все необходимые проверки – он чист. Расслабься, Сандра – это просто прихоть природы. Он не является копией этого самого хранителя, но главное, что охранная система воспримет его как «своего». Да и наше с тобой мнение уже неважно: ты слышала Правителей – операция назначена уже на послезавтра. До этого времени тебе предстоит завербовать объект – благо вы практически ровесники.

– Кто он?

– Аналитики собрали лишь поверхностную информацию. Наш объект студент Академии – его биография немного мутновата, но, в целом, ничего предосудительного. Я уже спланировал комбинацию как заставить его помочь городу и при этом не посвящать в курс происходящего. Твоя задача сблизиться, охарактеризовать и вести его так, чтобы он ничего не узнал вплоть до самого разгара операции. Все подробности задания, включая личное дело объекта, здесь – ознакомься.

С этими словами он протянул девушке черную папку с грифом «Совершенно секретно». Взяв ее, Сандра кивнула и, понимая, что на этом аудиенция закончена, направилась к двери.

– Есть кое-что еще, Александра, – сказал он, и она замерла.

– Меня зовут Сандра, шеф!.. Слушаю вас.

– У меня очень нехорошие предчувствия.

– Что-то конкретное?…

– Нет, – качнул головой он и задумчиво потер шрам. – Но судя по его делу, он – нищеброд, игроман и бездельник. Однако его до сих пор не вышибли из Академии – это неспроста…

– Может быть он просто «обаяшка»?

– Может быть. Но обаяние – один из составных элементов внушения. Возможно, он хорошо владеет этой силой, так что сейчас ты пойдешь к нейропрограммисту и обновишь антигипностический блок в своей прелестной головке. Даже если он обычный студент-неудачник, перестраховка не повредит. Это приказ.

– Есть, шеф.

– И еще. Мне кажется, у тебя могут возникнуть сложности с легендой. Тебе предстоит под видом двадцатилетней богатенькой дурочки, вжиться в среду тинэйджеров, игроманов и прочих идиотов – для этой роли у тебя слишком колючий взгляд.

– Ну, шеф, ты же меня хорошо знаешь – я неплохая актриса.

– В том-то и дело, что хорошо знаю. Ты переоцениваешь свои способности.

– Нуу…

– И ты слишком часто «нукаешь». Если в твои-то годы хочешь оставаться маленькой девочкой, попроси доктора Сармата сделать так, чтобы говорила вместо «ну» – «мур»… Сойдешь за няшку. В сети пишут, что тинэйджеры без ума от няшек.

У Сандры отвисла челюсть. Не давая ей возможности прийти в себя, шеф напомнил, что это приказ, и велел закрыть дверь с обратной стороны.

Сандра не решилась ненароком «позабыть» дополнительное указание шефа – в конце концов, она сама пришла к нему за этим заданием. Она подтвердит свой профессионализм, пусть даже для этого потребуется выполнить издевательский приказ.

И нет, ее вовсе не зацепили слова шефа, о том, что она склонна себя переоценивать – эти слова просто бесили!

Медицинский кабинет внушал едва различимую тревогу. Дело было вовсе не в букете подозрительных запахов, скорее в излишней белизне интерьера, количестве и габаритах гудящего и перемигивающегося оборудования.

– Доктор, – позвала она, – мне также необходимо убрать из своей речи некое слово, которое, по мнению некоторых, я слишком часто употребляю.

Доктор Сармат, дряхлый старикан, сразу не понравился Сандре. Его лысину украшала лишь каемка жидких волос, старческие пятна облепили ее как грибы гнилой пенек. Но дело не в пятнах. Было в его походке, манере и во взгляде что-то вселяющее уныние даже в нее: молодую, активную и неуемную. Наверное, все дело в его лице, напоминающем морду собаки породы бассет-хаунд, именно оно придавала всему облику налет глубоко уныния и усталости от жизни. А усталый вид всегда ее напрягал.

Он посмотрел на нее своими ромбовидным глазами, спокойно и серьезно, от чего возникло желание отвернуться. Но это было бы крайне невежливо и поэтому она вынуждена была терпеть эту жуть.

– Желаете избавиться от слова-паразита? – уточнил он.

– Нет… это просто часть речи, которую я употребляю немного чаще остальных. Мне необходимо, чтобы вы заменили «ну», на «мур»…

Он не улыбнулся, складки лица даже не дрогнули. Серьезно кивнув, он, наконец, убрал от ее лица свой влажный взгляд и шаркающей походкой отправился настраивать аппаратуру.

– Это будет легко. Полагаю, можно совместить эту задачу с операцией по укреплению психоблока, защищающего ваш разум от нелегального вторжения…

Не обращая более на его бормотания никакого внимания, Сандра села у странного агрегата и открыла папку, которую шеф предоставил для ознакомления с операцией.

В двух словах, ей предстояло знакомство с неким гражданином, обладателем тупого имени Саймон Сэт. Необходимо втереться к нему в доверие, произвести оценку его, главным образом, моральных качеств, а потом вместе с ним погрузиться в военный транспорт.

Изображая сексуальную дурочку, следует контролировать его и прохождение всей операции «изнутри». Роль предполагала образ хрупкой девушки, нуждающейся в постоянной защите и ободрении, а кто может справиться с зашитой девушки лучше, чем главный герой, такой сильный и отважный – студент, так любящий приключения в виртуальном пространстве?

Бесспорно – он на это поведется.

Касательно операции по внедрению в круг знакомых объекта, тут также все было продумано. Этот тип – заядлый игроман. Управлению необходимо лишь подтасовать результаты его игры, и он станет чемпионом города, а она, соответственно, чемпионом с приставкой вице. Ей станет интересно, кто и как смог ее обыграть, и она найдет его и задаст этот вопрос напрямую. А дальше – дело техники… После того, как она составит о нем впечатление и восполнит пробелы в его личном деле, операция перейдет во вторую фазу.

Их двоих, предварительно снабдив билетами в мифический город Китай, посадят в «Левиафан». Якобы они должны участвовать в мировом чемпионате по какой-то дурацкой игре. То, что Левиафан окажется доверху набитым вооруженными до зубов десантниками, объекта волновать не должно – до самого начала непосредственной операции она должна держать его в каюте.

Далее, она проведет его к воротам довоенного комплекса и деактивирует систему защиты. После того как военные техники разберут завод по винтикам, этот парень, в целях поддержания секретности, будет уничтожен…

Сандра задумалась. В принципе, его можно было и не убивать, в конце концов, просто хорошенько промыть мозги, так, чтобы он не помнил и своего имени. Но, должно быть, разработавшие план стратеги не хотели рисковать… Что же, она не станет обсуждать приказ.

– В целом, неплохой план, шеф.

– Вы что-то сказали? – спросил доктор.

– Нет, ничего, простите.

– В таком случае, можем начинать. Пожалуйста, ложитесь на кушетку.

Отложив папку, она смело шагнула к пластиковому столу, который доктор по недоразумению назвал кушеткой, и грациозно уложила на него свое тело.

– Нервничаете? – спросил доктор. – Неужели впервые проходите процедуру?

– Нет. Ну, просто не очень верю в действенность нейропрограммирования… Не принимайте на свой счет, доктор.

– Вам все это кажется фокусами, а дело, которому я посвятил всю жизнь, простым шарлатанством? – поинтересовался он, при этом нисколько не меняя тона.

Стол, на котором она лежала, повинуясь упавшим на сенсор старческим пальцам, покатился к угрожающего вида аппарату, занимающему пространство в треть кабинета.

– Не поднимайте голову, – добавил он перед тем, как стол вместе с Сандрой целиком заехал в утробу заурчавшего агрегата.

Лопасти центрифуги перед ее лицом закружились, синие лампы принялись попеременно слепить ее, невзирая на закрытые веки.

– Нет, – сказала она, – я не думаю, что вы адепт лженауки, однако…

– Закончили, – перебил он.

Пляска света действительно остановилась, аппарат перестал урчать, а кушетка выкатилась на свободу.

– Теперь полежите десять минут – иначе у вас может закружиться голова.

– Хорошо… Так вот, доктор, не думаю, что ваш аппарат может что-то поменять. Человек может изменить сам себя или его могут изменить внешние обстоятельства, но облучение каким-то светом не может повлиять на поведение и психологический портрет. Невозможно сделать кого-то умней, убрать комплексы или исправить речь…

– Вы так считаете?

– Мур… Что за хрень?!

– Знаете что, я, пожалуй, схожу за кофе, а вы можете идти через десять минут.

– Мур, я… Твою мать! Доктор! Доктор Сармат постойте!..

Дверь кабинета закрылась, и Сандра оказалась предоставлена самой себе.

Прикусив губу, она покосилась на лежащую на столе папку и едва не упала с кушетки, когда попыталась до нее дотянуться. Нарушать предписание доктора отнюдь не хотелось – со старого хрыча станется устроить ей лоботомию после того как она потеряет сознание оттого, что поднялась с кушетки на пять минут раньше положенного.

Тем не менее, папка оказалась у нее в руках, и, закинув ногу на ногу, она стала читать содержимое лежа. Начала с личного дела объекта.

– Зеленые глаза?… А ты красавчик, Саймон Сэт, – произнесла она вслух, – только имя идиотское.

Она открыла глаза и, сильнее прижав руку к пульсирующей ране, совершила рывок. Боль вспыхнула с новой силой, но эта боль помогла ей выбраться из грез о прошлом. Ей необходимо подняться и продолжить путь.

Еще недавно казавшаяся безграничной зеленая пустошь сильно изменилась: густорастущие луга, не знающие поступи стад травоядных, стали разнообразить проплешины – камни и галька не давали растениям заполонить весь мир, валуны попадались на встречу все чаще.

Она продолжала истекать кровью и не забывала каждый миг проклинать Саймон Сэта. Но даже образ самого ненавистного ей человека меркнул и размывался с каждым пройденным шагом и очередным вытекшим из раны миллилитром жизненной силы.

В конце концов, она потеряла нить, связывающую ее с этим миром – забыла во имя чего продолжала так яростно бороться за свою жизнь. Ее нога будто бы подломилась, она упала на колено и холодная галька с размаху ударила ей в лицо.

Она перевернулась на спину. В ушах звенело, краски мира угасли: трава больше не была зеленой, небо – синим, а солнце – оранжевым. Лишь белые как мел пальцы из последних сил сдерживали стекающий по груди красный ручеек.

«Небо серое, как сахар, в нем расплывается белый круг. Белый – как ванильный шоколад. Это сумрачный мир. Мне предстоит умереть здесь. Кто я? Как здесь оказалась? Почему так холодно?… Мне говорили в Академии. Я уже отвечала на этот вопрос… Надо лишь вспомнить. Образы. Еще более размытые, чем раньше. Но эти голоса…

Они так отчетливы:

– Кто ты?

– Я агент СБГ.

– Что есть СБГ?

– Служба Безопасности Города.

– Каков смысл твоей жизни?

– Защищать Город до последней капли крови.

– Тогда носи этот жетон с гордостью…

Не то. Все не то. У меня нет больше крови, у меня нет больше сил. Я забыла, почему должна защищать Город… Забыла, для чего должна жить. Должна быть иная причина. Должна быть… То заклинание. Да, заклинание… Саймон Сэт. Саймон Сэт. Саймон Сэт – вот она причина. Именно он убил отца, именно он растоптал меня – вот почему я здесь, в этом сумрачном мире.

В глазах темнеет, тело трясет, но сердце бьется сильней и дыхание учащается. Саймон Сэт – это хорошее заклинание.

– Саймон Сэт, – прошептали губы, – клянусь, что не умру, пока не оторву твою проклятую голову.

…Но что это? Почему пропало небо, и тело стало легким, невесомым и холодным? Что это передо мной?»

– Нет! Не надо! Отпусти! – зашипела она, поняв, что оказалась во власти потусторонней силы.

Призрак из ада добрался до нее раньше, чем она умерла. Теперь она висит над землей, и ледяная рука сжимает ее горло. Руки царапают невидимую плоть, а болтающиеся ноги изо всех сил пытаются найти опору.

– Нет! – шипит она, пытаясь ослабить ледяную хватку и одновременно повиснуть на прозрачной руке.

Сквозь преграду из ужаса и паники из подсознания пробиваются чуждые мысли.

«Вот она – смерть. Слава Великим стенам, она наконец-то пришла…»

Перед смертью обострились все чувства: она ощущала дуновение ветерка и слезинку, катящуюся на грязной щеке.

Сандра широко раскрыла рот, но сжатое горло не пропустило в легкие воздух и не трансформировало его в пронзительный крик. Она увидела пасть призрака. Прозрачную, почти невидимую – и это не от того, что перед глазами все расплывается.

Демон кусает себя, и она видит, как его прозрачные клыки вонзаются в полуматериальную руку, но кровь капает плотная и яркая. Она настоящая – такая же, как у нее.

«Что он делает? Нет, не хочу!»

Кровоточащая рука оказалась перед ее лицом и капли алого пролились на нее сверкающим дождем. Ледяная кровь оросила ее губы, соленая влага с металлическим привкусом упала ей в рот.

Он бросил ее на землю как тряпичную куклу и исчез без следа… Совсем как Саймон Сэт.

Ее сумрачный мир, наконец, померк. Несколько мгновений она гадала, придет ли ему на смену какой-либо другой… А потом ее полностью поглотила тьма.

 

Глава 3

Она вновь бежит. Бежит долго – с того самого момента, как очнулась после нападения демона. Травянистая местность осталась позади – впереди лишь валуны почти с нее в высоту и крутые сопки предгорья.

Самочувствие оставляло желать лучшего, однако она бежала. Демон думал, что она мертва. Но он просчитался.

Как-то давно, когда она была еще маленькой девочкой, спросила отца, который вышел из душа, обернутый полотенцем:

– Папа, почему у тебя на груди и спине такие большие шрамы? Ты вправду сражался с чудовищем?

Отец продемонстрировал свою чарующую ухмылку, но не отшутился как обычно. Посмотрел прямо в глаза и сказал:

– Ты уже большая девочка и должна знать, что чудовищ нет. Нет ни монстров, ни магии.

В ответ она настойчиво указала своим тоненьким пальчиком на большие, белые, как водяные змеи из книжки, полосы, тянущиеся от ключиц до живота – он говорил, что это называется шрамами.

Он вновь усмехнулся:

– Помнишь, в прошлом году меня не было дома месяц? Тогда я путешествовал за Городом – вертолет, в котором я летел к тебе, разбился и я с пилотами шел по лесу, пока не встретил медведя. Он был огромным, черным, зубастым. Когда он встал на задние лапы и заревел, все пилоты побросали автоматы и понеслись без оглядки, а я выстрелил, но, наверное, промахнулся.

Она широко раскрыла глаза и зажала руками рот, но отец был неумолим:

– Медведь настиг меня в один миг. Острые как бритва когти начали раздирать меня, словно нагретый пластилин, а следующее, что я помню: очнулся в яме среди корней и листьев – медведь подумал, что я мертв. Но он просчитался. Он собирался подождать, пока мое тело распухнет и станет мягким и сладким, но я перехитрил его. Несмотря на раны, мне удалось уползти за пределы его территории… Но тебе нечего бояться – этот медведь остался там, далеко за стенами и туманом – ему никогда до тебя не добраться…

Царство камней и валунов вдруг сменилось вотчиной взмывающих в небо скал. Могучая гора вальяжно заступила дорогу, но Сандра почти сразу нашла расщелину, почти что каньон, будто перст указывающий путь. Приняв это открытие за добрый знак, она, наконец, остановилась чтобы отдышаться. Конечно, этого делать не стоило, демон, как тот медведь, в любой момент мог обнаружить пропажу ужина и пуститься в погоню. Но силы были на исходе.

Просто невероятно, что она вообще сюда добралась: настоящее чудо, что она могла бежать – еще час назад она изнемогала и сил не оставалось даже на обычный шаг.

Она неожиданно вспомнила безумие, творившееся в голове, когда она падала, поднималась и снова ползла, как заклинание произнося ненавистное имя. Возможно, это имя и вправду помогло активировать скрытые резервы организма, а возможно, это сделал демон, напугав, быть может, до седины.

Кровь перестала течь – Сандра не стала раздвигать края материи, опасаясь разбередить рану. Теперь казалось, что ранение было не столь уж опасным – просто не верится, что она жевала сопли, как какая-то девчонка. Немного подумав, она списала то состояние на шок и острую боль от открытой раны.

Прикрыв глаза, она прислушалась к себе: действительно, рана давала о себе знать лишь редкой пульсацией, к которой, впрочем, она привыкла настолько, что могла не обращать внимания.

Но это относилось лишь к боли. Чувство голода настолько разбушевалось, что стало проблемой. Конечно, можно было все же немного отдохнуть, исхитриться перевязать рану и наловить этих сусликов, которых она в избытке видела, пробегая по равнине, но она чувствовала, что это ей дорого обойдется. На этот раз демон разорвет ее на части.

Чуть выровняв дыхание и немного охладив тело, она продолжила путь шагом.

Ее цель – Левиафан. Он где-то здесь, за этими скалистыми гребнями. Достигнув его, она окажется в безопасности и все ее проблемы останутся в прошлом.

Конечно, ей еще предстоит собрать поисковую команду и изловить некоего субъекта с дурацким именем, но сложностей возникнуть не должно. Она справится. Саймон Сэт никуда не денется. Расплата не заставит себя ждать. О нем на время можно забыть…

И как только она могла в самом начале принимать его за студента-неудачника? Что с ней было не так? Может быть, дело в той мистике, что окружила его словно мифическим плащом-невидимкой, или дело и вправду в ней самой? Может быть прав был шеф, говоря, что она возомнила о себе слишком много: убежденная в том, что от ее глаз ничто не скроется, просто позволила себя одурачить. С самого начала она считала, что ведет игру, и эта самоуверенность не позволяла разглядеть тревожные признаки, проскальзывающие из-под маски этого чудовища… А потом было слишком поздно.

Там, в игровом зале, среди бесчисленных людей, желающих уйти от реальности, он показался ей безобидным, чуть замкнутым в себе и даже немного пришибленным тихоней. В его зеленых глазах была тоска: ему только что подсунули в лотерее баснословный выигрыш и теперь он не знал, что делать. Исполнить долг честного гражданина, который велит бежать в полицию и сообщать о непонятной ошибке, или умолчать, оставив себе весь выигрыш, и подвергнуться риску быть изгнанным в трущобы?

И вот он встречает ее: такую загадочную, такую блистательную – просто не от мира сего – богиню. И, конечно же, она заговорила с ним. С ним – жалким неудачником, который и живых девушек-то видел только издали. И все благодаря этому «лотерейному билету» – если он его лишится, то навсегда потеряет не только ее, но и целый мир, который она олицетворяет – прекрасный, сияющий, манящий.

Разумеется, она подыграла его тайным желаниям, спросив, каким это образом он обыграл ее – чемпиона прошлого сезона игры. Ему пришлось лгать, а ложь – это паутина, липкая и стойкая, лишь задев которую, опутываешься с ног до головы. Он сам перекрыл себе путь к отступлению.

Вот собственно и все – она мысленно протирала руки, радуясь тому, как легко жертва попала в расставленную ловушку, и так же мысленно показывала язык шефу, который усомнился в ее актерском таланте… Теперь, чтобы объект не сорвался с крючка, оставалось втянуть его поглубже: погулять полночи, а наутро прислать курьера с билетами на выдуманные игровые соревнования в такой же выдуманный город Китай.

Все было под полным контролем… По крайней мере, так казалось тогда. Но что на самом деле происходило – она не знает даже сейчас.

Был ли он на крючке хоть несколько секунд? О чем он думал на самом деле?

Возможно, она не узнает этого никогда. Наверно, она сама с самого начала была на крючке. Вероятно, всю комбинацию, которую задумал шеф, Саймон Сэт разгадал в тот самый миг, когда в игровом зале увидел поджидающую его красивую девушку. Быть может, вся эта операция служила его целям – он сам устроил ее, чтобы просто попасть за стены Города! Ведь это его кровь такая же, как кровь хранителя довоенного завода…

«Стоп. Стоп. Стоп! Не сходи с ума, Сандра. Ты даже не переоцениваешь, ты – перегибаешь.

Саймон Сэт, кто бы он ни был – ты всего лишь человек. Пусть даже под твоей маской скрывается чудовище, например, каннибал, или, быть может, серийный убийца, но ты – человек. То, у тебя есть неординарный талант и имеется некая способность, еще не делает тебя всезнающим богом – ты не мог просчитать всю эту операцию, и тем более, инициировать ее сам.

А ты, Сандра, разве не помнишь, что он терялся в догадках о происходящем, и именно поэтому полез среди ночи в Управление?

Конечно, помнишь, ты ведь сама там была…»

Она вздрогнула и вскрикнула. Ее прошиб ледяной пот, когда она обнаружила себя сидящей на камне среди безмолвных скал. Она не помнила момента, когда заснула, как и не помнила, когда решилась на отдых.

– Проклятый Саймон Сэт все же сведет меня с ума, – сказала она, вставая. – Надо идти.

Теперь путь стал значительно труднее. Каньон, по которому она шла, уже не был прямым и плоским. Путь постоянно перегораживали растущие из земли камни величиной с дом. А иногда ей приходилось взбираться на фасады особо массивных скал и даже перепрыгивать со скалы на скалу и как акробат балансировать на краях уступов.

Она проделывала это молча, до тех пор, пока не соскользнула и не рассадила себе колено.

Вдоволь посквернословив, вновь перешла к излюбленной теме:

– Интересно, Саймон Сэт, был ли ты открыт хоть раз? Был ли ты честен, когда рассказывал о том, что мечтаешь помочь угнетенным в трущобах? Или это была всего лишь игра? Маска, за которой я не разглядела твоего истинного облика?

Она закрыла глаза и вспомнила момент, когда они вдвоем пролетали над городом, направляясь в фальшивый ночной клуб. Воспоминание было ярким, будто это произошло пять минут назад…

– Раньше у этой реки было название, – сказала она, – но потом в названии отпала необходимость и про нее так и говорят: Река.

– Как же ее называли? – уточнил Сэт.

– Если ничего не путаю – Нева. А этот город называли Городом на Неве.

– Глупое название.

– Да уж.

Сидящий рядом парень вновь ушел в себя, и, чтобы его растормошить, Сандре пришлось задействовать личный, а потому искренний и живой интерес.

– Саймон Сэт, – произнесла она, – а ты знаешь, кто такая няшка?

Парень скосил на нее зеленые глаза, но ничего не спросил, сказав то же, что написано в энциклопедии:

– Это нечто милое: играющийся котенок или странная, но забавная девушка. Так можно назвать, например, девушку, которая постоянно мурчит…

– Мур, я так и подумала…

Чтобы не чертыхнуться и не выйти из образа, она закусила губу и вновь повернулась к окну – это неуместное мурлыканье начинало бесить! Да и парень стал раздражать.

Она провела с ним весь вечер, а до сих пор не смогла раскусить. То есть, он, конечно, опасности для операции не представлял, да и был, в общем-то, вполне разговорчив, разоряясь о своем тяжелом детстве, но было одно «но». Она пятой точкой чувствовала, что с этим парнем далеко не все так просто.

Нет, конечно, в характеристике она напишет, что он уникум, хотя бы на том основании, что создал прецедент, когда из трущоб поступил в Академию. Но все же он что-то скрывал. Что-то не сходилось. Что-то неуловимое, эфирное – нечто чего нельзя ухватить.

Воспользовавшись тем, что ее подопечный поглощен рассматриванием городской стены и молочным океаном, плещущимся за ней, она прикрыла веки и привлекла все свои способности к концентрации.

Ей известно, что объект неординарен – каким-то образом он получил в трущобах знания, необходимые для успешного зачисления в Академию. Но даже прохождение конкурса четыреста человек на место, само по себе ничего бы ему не дало, если бы он не мог оплатить учебу. Большая удача, что его мать-алкоголичка в этот самый момент приглянулась какой-то шишке с Верхних уровней. И приглянулась настолько, чтобы «вывести ее в люди», затянуть с ней продолжительный роман и согласиться спонсировать учебу Саймон Сэта. А еще подарить ему право иметь на бумаге официального отца – очень удобно для последнего.

Личность сего благородного человека для Управления пока оставалась неизвестной: этот примерный гражданин вскоре бросил свою пассию, но продолжал регулярно перечислять деньги на счет. Анонимность отправителя этих денег была настолько надежной, что без дополнительной информации даже отделу финансовой разведки пока не удалось узнать их источник, а стандартные процедуры и опросы свидетелей не могли быть проведены, чтобы не насторожить объекты. Впрочем, это неважно.

Саймон Сэт обладал комплексом героя, заставлявшим его пытаться спасти людей в трущобах, но эту черту компенсировала лень. Он почти не учился и не стремился найти хорошую работу. Вся его жизнь умещалась в крохотных процессорах, без устали генерирующих вымышленную реальность.

Его можно было бы назвать конченым игроманом, с полной аналогией к неизлечимому наркоману, но он умудрялся удерживать достигнутые позиции на протяжении нескольких лет, ведь его так и не вышибли из Академии.

Но ее мысли текут не в том русле. Конечно, все перечисленное было, по меньшей мере, странным, но, по сути, это не ее головная боль – пусть этим занимаются аналитики Управления. Она лишь должна составить психологический портрет – своего рода образ, лишь взглянув на который, любой поймет с кем имеет дело.

А вот образ-то как раз и не складывался. Она долго не понимала почему, как могла развлекала объект, улыбалась, выуживала информацию по крупицам, но лишь пройдя через «VIP-вход» самого элитного клуба города, наконец, озарилась ответом.

Этот парень был склеен.

Весь его образ был склеен из кусков. Склеен талантливо, но небрежно, будто несколько историй жизни разных людей переплелись в едином человеке, гармонично дополняя друг друга, но все же противореча.

Как может простой студент вот так вот просто попасть в клуб, у входа в который толпятся мажоры, фотомодели и даже видные деятели города? Абсурд. Невозможно!

Однако это было так. Имя Саймон Сэт произвело на девушку-хостес поистине магическое действие. Саймон Сэт, кажется, был здесь не просто VIP-персоной.

Она решила форсировать события: накачать объект алкоголем и наркотой, повести на танцпол – разогнать его кровь так, чтобы этот адский коктейль скорее обрушился на мозг. Сама она заблаговременно приняла меры предосторожности, но каково же было изумление, когда на пути к приватной кабине она поняла, что этот парень трезв как стеклышко. Неужели он тоже принял чертову горсть таблеток за несколько часов до их знакомства?

Этого парня надо срочно вывести на чистую воду! Нужна дополнительная информация.

Она приволокла его в приватную кабину, которая больше походила на номер пятизвездочной гостиницы, а потом отделалась от него под предлогом необходимости «попудрить носик». Убедившись, что никакой следящей аппаратуры в ванной нет, поднесла к лицу запястье левой руки и нажала на один из драгоценных камней золотого браслета. В то же мгновение на тыльной части ладони возник экран, на котором спустя секунду появилось родное лицо.

– Шеф, не разбудила?

– Все в порядке, Сандра, – ответил он, – я остаюсь на работе до завершения твоей операции. Кстати, сколько времени тебе еще надо?

– Об этом я и хотела поговорить. С этим парнем что-то не то. Открылись новые факты, и мне нужно, чтобы аналитики их быстро обработали. Кстати, по нему появилась хоть какая-то новая информация?

– Нет, и я сомневаюсь, что сегодня она появится. Время к полуночи – аналитики, как и все оперативники, уже в своих постелях. Но я подниму их, если ты считаешь, что это необходимо.

– Ладно, пусть отсыпаются, но, боюсь, завтра их ждет головная боль… Как всегда справлюсь сама.

– Сандра, я, конечно, не аналитик, но кое-что могу посоветовать… Что у тебя произошло?

– У меня несколько минут. Я сейчас нахожусь в туалете VIP-кабины клуба «Аврора». И знаешь, кто меня сюда провел? Именно. Наш объект.

Поднятая бровь шефа медленно вернулась на свое место. Он помотал головой:

– Поверить не могу. В прошлом месяце одна шишка из администрации Правительства настоятельно предложила мне достать пропуск в этот клуб. Субъекту очень не понравилось, что его, вместе с барышней-суперзвездой, не пустили вовнутрь. И знаешь, я до сих пор не уладил эту проблему… Ладно, Сандра сворачивайся там, отложим вторую фазу на день.

– Все нормально шеф, я вне опасности.

– Уверена?

– Да, езжайте домой, ложитесь спать – я буду через пару часов.

– Нет, я дождусь окончания – не забудь доложить. Конец связи.

– Конец связи.

Человек со шрамом на щеке исчез с экрана, и Сандра опустила руку.

Ей в любом случае ничто не угрожает – стоит лишь нажать кнопку на браслете, и через десять минут этот клуб будут штурмовать две сотни спецназовцев. В конце концов, если этот Саймон Сэт окажется сыном какого-нибудь криминального авторитета, он не такой идиот, чтобы покушаться на нее посреди толпы. Да и зачем ему покушаться на нее – хрупкую, обаятельную и привлекательную? Он никогда не догадается, что Сандра не та, за кого себя выдает. Все опасения безосновательны.

Она вышла из ванной и повела смотрящего телевизор парня на танцпол для VIP-персон, дала ему гарнитуру, чтобы разговаривать через шум музыки, и вновь попыталась выудить информацию о прошлом.

И первым делом надавила на «больную» тему:

– Ты говорил, что твоя мечта – помочь людям, живущим внизу. Это, наверно, больно, знать, что мечте не суждено сбыться и ты не в силах ничего сделать.

– Нет, неверно. Я делаю. Правда делаю. Но этого недостаточно.

Парень перестал танцевать, приосанился, вздернул вверх подбородок.

– Как же ты им помогаешь? – спросила она несколько недоуменно.

– Знаю, по мне не скажешь, но я владею многими заведениями развлекательной индустрии, а также являюсь крупной фигурой в криминальном подполье. Пойми меня верно: я говорю это не из хвастовства – просто объясняю откуда у меня доход, для того чтобы помогать тысячам людей в трущобах.

Сандра не сразу поняла смысл сказанного и парень быстро произнес:

– СБГ ведь отследила мою связь с благотворительными организациями? Разве ты здесь не поэтой причине?

По ее спине пробежали мурашки. Ей катастрофически не хватало времени проанализировать ситуацию и она засмеялась, решив держаться роли дурочки до конца.

– Ты серьезно? – спросил он. – Значит, меня не раскрыли? Тогда почему ты здесь?

На мгновение она замерла, потом вновь засмеялась, но на этот раз лающим, нервным смехом.

– Так ты мне не веришь? – удивленно произнес Сэт. – Но я говорю правду. В частности, этот клуб принадлежит мне.

Несколько секунд она стояла, замерев, потом засмеялась каким-то лающим, нервным смехом. Она тянула роль, но внутри нее словно лопнула струна – это не было наркотическим бредом. Этот человек говорил правду.

– Ты знаешь почему «Аврора» считается самым модным клубом Города? – спросил он, и, не дождавшись ответа, продолжил: – Потому что сюда крайне трудно, можно сказать, практически невозможно попасть. Фейс-контроль заворачивает более девяноста процентов посетителей, но человеческое самолюбие и жажда избранности неодолимы. В тщетной надежде сюда попасть, люди готовы простаивать в очереди половину ночи. Однако их неостанавливают неудачи, они всегда возвращаются. Такое чувство, что если они попадут сюда хотя бы раз, то цель их жизни будет достигнута…

Сандра не могла вымолвить и слова. Она вмерзла в пол.

– А знаешь, почему, несмотря на это, здесь столько людей? – говорил Сэт. – Потому что на самом деле их нет. Это призраки – иллюзия, преломленный свет, если хочешь – мастерская голография. Уберите их.

Мертвая тишина обрушилась на нее дамокловым мечом. Световая иллюминация, феерическая демонесса, танцующие призраки и десятки живых людей исчезли, словно их и не было.

Она испытала потрясение, а еще – страх. На миг, на один лишь миг, но все же эти чувства завладели сознанием.

Она существует. Магия существует.

В только что набитом зале остались лишь три человека. Отец ошибался, говоря, что магии нет.

– Хостесс, – сказал Сэт. – Думаю, мы закончили.

Немолодой мужчина с армейской стрижкой вытащил из рукава пиджака миниатюрный инъектор и ударил, метясь ей в шею. Она пришла в себя в тот же миг. Сфера мистики и магии сменилась земной реальностью, в которой существовала физическая угроза. Это было буднично. Она к этому привыкла настолько, что тело ответило рефлекторно: миг – и игла инъектора кардинально изменила направление и покушавшийся на нее амбал полетел на пол без сознания.

В зал вбежали еще семеро, вооруженные дубинками – тем лучше, она отыграется на них за свой страх и потрясение. Несколько минут предельной концентрации и все они пали к ее ногам. Остался лишь он. Неопознанный владелец супериллюзий.

Она никогда не слышала о таком. Возможно, эта технология была уникальна… Хотя, стоп, точно такая же технология была использована тайным Правителем во время собрания. Кто он? Где он ее взял? Он заодно с Четвертым Правителем?… Впрочем, она скоро это узнает.

– Надо отдать тебе должное, – сказал он, – ты смогла меня удивить.

– Забавно, – бросила она, пытаясь дышать ровно, – то же я могу сказать о тебе… Знаешь, а ты мне даже нравился… Жаль, что так вышло… Но, по правде сказать, я не знаю как быть… В любом случае, ты идешь со мной.

– Рано празднуешь победу, – произнес Сэт, не меняя выражения лица. – Ты еще не одолела меня.

Ухмылка появилась на лице помимо воли, но потом пришло осознание, что этот стройный паренек вполне мог прятать где-нибудь пистолет. Но если такой имелся – тянуться за ним он не стал. Просто как-то по-новому заглянул ей в глаза и сказал фразу, смысл которой поначалу ускользнул…

– Служи мне, Сандра.

Он сделался выше, сильнее. Воздух вокруг него словно наэлектризовался, загудел и замерцал. И как только она сделала вдох, в груди распространилось тепло и тело стало легким как перышко. Но в следующий момент закружилась голова, она зашаталась и поняла, что едва-едва выдерживает эту мощь.

Он засветился словно изнутри и каждая часть, каждая клеточка, каждый атом его тела тянули, словно магнитом. Его глаза, наполненные космической мудростью, безмолвно поведали ей, что, в отличие от всех живущих на земле, он – не песчинка, не щепка, которую может смести разбушевавшаяся стихия – нет, он сам стихия. Он правит миром, и люди – его слуги, не знающие об этом в своем невежестве.

Она упала на колено, на одно, поскольку он обращался к ней как к воину, а не рабу.

– Да, господин. Я служу тебе. Приказывай.

– Саймон Сэт, ты поработил меня. Загипнотизировал. Унизил. Раздавил. Надо было убить тебя сразу после катастрофы… Но клянусь, я еще поквитаюсь с тобой.

Она поднялась с камня, на котором сама не помнила как оказалась, а затем открыла глаза…

…И похолодела от ужаса – на вершине каньона стояла прозрачная фигура. Сандра моргнула – силуэт исчез.

Она рванула, что было сил. Бежала, забыв о работе, отце и мести. Земля под ногами проносилась так, словно планета стала вращаться в тысячу раз быстрей: камни, валуны, редкие деревья мелькали по бокам. Она взобралась в узкую расселину между двумя гребнями горы в надежде, что та выведет ее в безопасность. Наверно, раньше здесь текла могучая река, о которой теперь напоминала лишь стершаяся галька и пересохший ручей, вяло изгибающийся в крохотном русле.

Камень, на который она прыгнула, оказался мокрым и неустойчивым: нога соскочила. Она потеряла равновесие и упала прямо в ручей, но, чтобы не терять драгоценное время, не стала гасить скорость – перекатилась и, невзирая на травмы, вновь продолжила бег.

Ручей, вдоль которого она бежала, уперся в выросшую впереди стену: когда-то здесь был шестиметровый водопад, но сейчас сверху падала лишь жалкая струя воды. Но Сандре не было дела до метаморфоз природы – она оказалась в ловушке. Отвесные стены расселины давили на нее с обоих боков; впереди был тупик, а по ее пятам шел демон.

Постояв у тонкой линии падающей воды, она бросилась на преграду, будто на ненавистного врага. Ногти, еще помнившие, что такое маникюр, цеплялись за камни, прорывающиеся между ними корни давно засохших растений. Словно обезумев, она тянула по отвесной скале свое тело и почти добралась до края, как камень, казавшийся надежной опорой, вылетел из влажной глины и она сорвалась с пятиметровой высоты…

Раздался треск, от которого зубы свела оскомина, но боли она не почувствовала, только перед глазами все покраснело, как в старых компьютерных играх, когда герой на экране монитора получал урон.

Забавно, она ненавидит игры, презирает тех, кто тратит отмеренное им время на бесполезные вещи. Почему же на ум ей пришел этот образ? Саймон Сэт? Он столько времени проводит в виртуальной реальности… но считать его презренным ничтожеством не могла даже она.

Голод. Дикий, звериный голод пришел в тот момент, когда она осторожно стала подниматься на ноги. Казалось, что в животе образовалась черная дыра, медленно засасывающая внутренности и разрастающаяся с каждым мгновением. Желудок пульсировал, будто второе сердце, он требовал пищи, угрожая лишить разума.

Должно быть, боль была: ее просто не может ни быть, если ты упал с такой высоты на камни, но всепоглощающий голод был столь силен, что нервные импульсы от переломанных костей просто не доходили до мозга.

Она вновь лезла на скалу, чувствуя, как растет голод: организм уже расплавил весь подкожный жир, и она ощущала, как впадают ее щеки и все сильнее выпирают ребра. Она не хотела даже думать о том, как ей удается сохранить контроль – она лишь знала, что стоит ей хоть на мгновение ослабить волю и ее ждет безумие.

Она уже достигла вершины, перелезла через край и сейчас шла к крутому уступу горы. Она осматривала себя на ходу, с трепетом и ужасом взирая на происходящие с ней метаморфозы. Опухоль на казавшейся сломанной руке куда-то исчезла, и она теперь ничем не отличалась от другой, такой же тощей, будто бы прозрачной. Когда она оторвала прилипшую к телу блузку, поняла, что ее худшие опасения подтвердились – ребра были как у узника концлагеря времен второй мировой войны. Но самое странное, что она не увидела и следа от раны, оставленной ножом Саймон Сэта. Даже шрама. Даже тонкой розовой или белой ниточки.

Ее трясло от беспрестанной борьбы с голодом; мысли были блеклыми, образы в голове туманными, и она решила, что все это галлюцинации. Ей кажется, что ран нет, но на самом деле она искалечена и изуродована. Ей кажется, что она испытывает невыносимый голод, нодолжно быть ее помутившееся сознание попыталось уберечься и изменило выходящие сигналы. Какая ирония. Ужасный голод вместо адской боли – что может быть гуманнее?…

Наконец одолев проклятую вершину еще более проклятой горы, она увидела картину, от которой сердце забилось немного быстрей.

Недалеко от ее горы, посреди океана зеленых джунглей, блестел и сиял на солнце корпус «Левиафана» – корабля столь колоссального, что даже самые большие в мире деревья не могли его спрятать в своих раскинувшихся на полнеба кронах.

Конечно, ей не было дела ни до деревьев-великанов, ни до дизайна красавца-корабля, но по щеке покатилась слеза. Это было словно фантастическая картина, видение, будто бы принадлежащее иному миру. И словно боясь, что могучий корабль исчезнет как мираж, она сбежала с горы и ворвалась прямо в непроходимые джунгли.

Пробиваясь сквозь царапающиеся колючки, цепляющиеся лозы и бесцеремонные лианы, оплетшие все ветви и стволы, словно паутина исполинской Черной вдовы, она страдала так, как не страдала за весь этот проклятый день.

С каждым мигом ее голод усиливался, черная дыра в животе грозила расшириться и поглотить весь мир, но цель была близка и было бы обидно сдаться перед самым финишем.

Она услышала голоса. Настоящие голоса, а еще до боли знакомый звук работы лазерного резака, и прибавила ходу. Она почти угадала. Когда она вылетела из джунглей на просеку, оставленную приземлившимся кораблем, то увидела бригаду ремонтников в желтой униформе. Двое из них латали шов обшивки корпуса сваркой.

В этом месте зияла огромная, словно пропоротая дыра, и Сандра усомнилась в пользе их работы. Но те четверо, что специальными инструментами что-то отмеряли на сложенных рядом стальных листах, выглядели уверенными в успехе.

– Еще пара дней и эта малышка взлетит, так что хорош болтать и за работу, парни, – сказал тот, что был в маске сварщика.

Его слова произвели обратный эффект: разговоры, конечно, прекратились, но трое бросили работу, а двое замерли с инструментами в руках. Бригадир, попытавшись понять, что привлекло внимание подчиненных, обернулся и в его черном забрале отразилась подошедшая вплотную девушка-монстр.

– Помогите, – выдохнула Сандра прежде, чем он отшатнулся.

Что-то щелкнуло: это бригадир судорожно переключил канал висящей на боку рации.

– Лейтенант, у нас проблемы!

Сандра вздохнула с облегчением, но не позволила себе ослабить контроль, поскольку голод был таким, что для прекращения мучений, она готова была броситься на людей. Впрочем, вероятно, это ее и спасло: когда краем глаза она заметила изменивших позиции сварщиков, в руках которых паяльные лампы испускали метровые лучи синего огня, она сделала несколько шагов назад.

– Что вы задумали? Я офицер СБГ!

– Зараженная! Отойдите от нее! – воскликнули, выскочившие из ниоткуда люди в силовых доспехах.

В тоже мгновение они открыли прицельную стрельбу.

– Не стреляйте – я своя! – крикнула она что было сил, но пули уже прошили ее насквозь.

Безумие, которое она сдерживала до сих пор, взяло верх. То, что правит человеком, находясь в самых глубинах души, в этот момент вышло на свет, и Сандра зверем метнулась в заросли.

Пули жалили ее еще и еще, раскаленный свинец рвал рядом листья и резал деревья вокруг, однако она вышла из зоны огня раньше, чем могла подумать. Ее измочаленное тело было быстрее, чем можно вообразить. Вот только взявший над ней контроль Зверь точно так же не мог унять страшный голод, который многократно усилился, до величины, способной растворить в себе ее сознание. Теперь она была голодом.

Последнее, что она запомнила, были мелькающие в листве черные доспехи преследователей.

– Умри, тварь! Мразь! Сдохни! – кричали солдаты, даже в джунглях не прекращая преследовать свою цель…

Голод исчез.

Она пришла в себя на поляне среди множества человеческих тел. Почему-то стояла на четвереньках, во рту был привкус железа, а с липкого подбородка стекала кровь. Солдат, над телом которого она склонилась, был в искореженных доспехах, и в его разорванной груди зияла пустота.

Оторвав взгляд от страшного зрелища, увидела перед собой возвышающуюся фигуру, от которой во все стороны валил белый пар.

Наверно, она все-таки умерла при крушении и попала в ад. Ведь этому существу самое место именно там.

– Я знал, что ты выведешь меня к еде, – сказало оно, – рад, что не ошибся в тебе, мой птенец…

Она закрыла глаза и завыла, как угодивший в капкан зверь.

 

Глава 4

Он продвигается по дну океана, с той лишь разницей, что вместо толщи воды над ним распростерлась ночная мгла. Она давит на него всей своей массой, сопротивляется малейшему движению, ограничивает видимость и забивает ушные раковины.

Справа, слева, спереди и сзади в черное небо возносятся ели и сосны; дорога, проложенная среди них, настолько извилиста, что кружится голова и ощутимо подташнивает. Он молится давно забытому богу. Ему кажется, что время попало в петлю и он обречен вечно бродить во мраке.

– Не понимаю, почему она не убила тебя, – снова возник голос в его голове. – То, что раньше было твоей подругой, должно было разорвать тебя так же безжалостно, как других.

– Просто она безумна, – прохрипел Сэт. – Об остальном я могу лишь догадываться. Что тебе от меня надо? Почему ты появляешься, а затем бесследно исчезаешь?

– Ты потерял то, что давало тебе личное могущество и могло бы дать мою защиту. Теперь все, что я могу – это указывать путь к моей обители и время от времени разговаривать с тобой, дабы ты не был сломлен. До тех пор, пока мы не увидимся лицом к лицу, мне незачем давать тебе ответы.

Когда мистический голос пропал, Сэт ощутил нечто, похожее на разочарование. Ему начало казаться, что неведомый голос принадлежит пусть и странному, но другу – теперь же он уверился в корысти его обладателя.

Но все же, больше личности обладателя «голоса» Сэту не давал покоя озвученный им вопрос. Действительно, почему Сандра его не убила?

На мгновение он прикрыл глаза и попытался понять, о чем твердила та, кто некогда была миловидной девушкой. К своему ужасу, он увидел ее, словно наяву, почувствовал, как холодные руки зажали его голову, словно в тисках.

Удерживаемый тенью, насланной ведьмой, он стоял на коленях, а демон возвышался над ним. Демон смотрел на него глазами, в которых горели бордовые огни, и душа Сэта дрожала как лист на сильном ветру.

– Я не виноват, Сандра, – твердил он. – Не виноват, что ты стала демоном.

Она сдавила ему голову так, что потемнело в глазах.

– Я была твоей игрушкой, – прошуршала она. – Ты бросил меня, и теперь я сломалась…

Она ослабила хватку прежде, чем он успел потерять сознание, но теперь добралась до горла. Чтобы лучше насладиться страхом жертвы, демон опустился перед ним на колени. Бездна заглянула в глаза Сэта. Одновременно на горле сжались пальцы, похожие на железные прутья.

– Я была человеком, – шептала она, все сильнее сдавливая горло, – но ты превратил меня в игрушку.

Сэт хрипел, дергался, пытался отодрать от горящего горла ледяные пальцы, но проще было бы разогнуть стальные прутья.

– Посмотри, что теперь со мной стало, – вкрадчиво продолжала она. – Это твоя вина!

Только что Сэт не мог продохнуть, а теперь он орал в горло. Одним размытым движением Сандра перехватила его за подмышки, вскочила на ноги и оторвала его от земли.

Он не понял, что порвалось раньше – черный сгусток, прибивший его лодыжку к земле, или его нога, но боль была такой, что из глаз градом брызнули слезы.

– Я прощу тебя, – прорычала она. – Сохраню тебе жизнь, если научишь!

Она затрясла его так, что заклацали зубы.

– Научи меня подчинять! – говорила она, вновь приближая его лицо к себе. – Я сделаю тебя своим слугой. Ты будешь счастлив, служа мне!

Слезы мгновенно высохли, Сэт увидел, что лицо Сандры преобразилось до неузнаваемости. Оно не стало менее красивым, просто другим – нечеловеческим, хищным. Он попытался заговорить, но из горла вырвалось лишь сипение.

И Сандра окончательно взбесилась.

– Научи, или я убью тебя!

Она взяла его за грудки и с размаху кинула в сторону деревьев. Он ударился спиной о ствол, но, вероятно, хвойные ветви елки смягчили удар, поскольку сознание он не потерял.

Он попытался подняться, но демон оказался рядом раньше, чем хотелось. Она подняла его и ударила головой о дерево – на этот раз это была корабельная сосна, и никакие ветки не могли смягчить удар.

– Научи!!

– Научи!!!

Экзекуция продолжалась примерно еще четверть часа и все это время сквозь звон в ушах раздавалось яростное «Научи! Научи!». В какой-то момент Сэт нашел в себе силы связать воедино несколько слов.

– Я живу лишь для того, чтобы спасти Город, Сандра.

И уже почти отключаясь, Сэт увидел, как она разворачивается и уходит в лес:

«Мы еще встретимся, Саймон Сэт», – донеслось оттуда.

В разоренном лагере, конечно, должна была храниться вода и пища, но очнувшись, он увидел освещенную красными углями гору человеческих тел и не мог думать ни о чем, кроме того, чтобы уйти отсюда как можно дальше.

Но кое-что на память об этом месте он все же взял: электрический фонарик, вероятно, выпавший из одежды Сандры, когда она выбивала из него пыль, и еще небольшой обитый кожей деревянный щит и меч дрянного качества. Оружие и щит он поднял буквально рефлекторно – сказалось долгое времяпрепровождение в игровых залах, а еще наука, которую он познал на своей шкуре. Ведь он видел валявшийся у груды тел большой двуручный меч, но взгляд на нем даже не задержался. Что сказать, несмотря на то, что происходящие события развивались с головокружительной скоростью, это не было игрой. В виртуальности он предпочитал использовать меч для берсеркеров – громадный урон, который наносился им противникам, с легкостью компенсировал недостаток защиты. Он проходил с ним через ряды врагов, как раскаленный нож сквозь масло, и даже если получал рану – просто пил зелье, восстанавливающее здоровье, и опасное кровотечение останавливалось, а самые серьезные раны затягивались как по мановению волшебной палочки.

Вот только виртуальные игры остались в уютном прошлом, за безопасными стенами города. А реальность была такова, что в любой момент его могли покалечить или убить. И это было бы навсегда, без возможности начать игру заново. Сейчас, когда каждая капля его крови была ценнейшей из драгоценностей, пришло понимание, что самые реалистические игры и художественные фильмы невероятно далеки от действительности. Друг воина – щит, и воин без щита даже меньше, чем пушечное мясо.

У Сэта болело все. Он едва мог идти по лесной дороге, но понимал, что ему очень повезло, что не стал калекой. И еще, несмотря на всю магию, демонов и прочие чудеса, которые он видел, Сэт отчетливо знал, что умереть может в любой момент – и это будет концом, и отнюдь не игры.

– Ты знаешь, – произнес он негромко, – я больше не хочу верить в магию и в монстров. Если бы сейчас пришла Сандра, настоящая Сандра, а не демон в ее обличье, и предложила вернуться в Город, я бы даже не раздумывал. И если я когда-нибудь вернусь, то не притронусь ни к одной фэнтези-игре. Я больше не хочу быть воином и не желаю никаких приключений.

«Это ты сейчас так говоришь, Саймон Сэт», – мог бы сказать голос в голове, но он молчал. Возможно потому, что Саймон и так в глубине души знал, что стоит отдохнуть и зализать раны, как он вновь отправится искать ключ к спасению Города.

Лес вдоль дороги поредел и вскоре исчез: впереди выросли темные силуэты домов. Сердце Сэта забило в ребра, как в барабан, он едва не побежал – остановила только мысль, что полная луна в небе недостаточно хорошо освещает путь и он с легкостью может навернуться, запнувшись о какой-нибудь булыжник.

Забыв о терзающей боли, Сэт пошел вперед по вымощенной камнем дороге, нисколько не скрываясь и пребывая в полной уверенности, что весь ужас остался позади. Впереди ждала безопасность, и он спешил туда, как на крыльях.

В неверном мерцании лунного света его взгляд выхватывал беспорядочные ряды крупных одноэтажных домов и, главное, крепостную стену с огромными воротами.

Полоса вбитых в землю булыжников упиралась прямо в запертые створы. Только Сэт не стал в них стучать: остановился, едва поравнявшись с первыми домами. Он разглядел нечто, заставившее эйфорию бесследно улетучиться. Во всех домах, даже тех, что располагались у самых крепостных стен, окна и двери были наглухо заколочены досками, и нигде не проблескивал свет.

Почуяв тревогу, в груди забилось сердце. Сэт озирался, цепляя взглядом все новые заколоченные дома, так похожие на амбары. Но подсознание выискивало густые тени, предательски рисуя в них крадущихся демонов, разбойников и колдунью со своими тенями-телохранителями. Сэт решил, что самым лучшим будет двигаться дальше к воротам.

Когда до городской стены оставалось метров пятьдесят, неожиданно для самого себя он остановится и недоверчиво огляделся. Спустя несколько секунд он понял, что насторожиться его заставил амбар, стоящий на отшибе. Деревянные ворота в половину стены дома не были заколочены, и даже во мраке он разглядел круговые полосы на земле – похоже, воротами недавно пользовались.

Подойдя к ним, Сэт негромко постучал, впрочем, не ожидая ответа, поэтому сразу развернулся и зашагал к стенам, но мгновением спустя за дверями амбара сдавленно выругались и одновременно с этим на городских воротах возникли две темные фигуры. В руках одной из них заскрипел лук, другая вскинула что-то к груди, и лишь блеск на острие болта выдал, что это арбалет…

В ночи раздался пронзительный звук распрямившейся тетивы и в чудом подставленный щит Сэта, наполовину длины, впилась полуметровая стрела. Проснувшаяся реакция бросила его пластом раньше, чем воздух над ним что-то вспороло. Он перекатился и метнулся за стену амбара.

Утерев холодный пот со лба, осторожно выглянул из-за угла и рассмотрел некоторые детали. Склонившись Г-образно, один из стражников на воротах натягивал плечи арбалета, а на месте, где недавно был Сэт, валялся погнутый арбалетный болт.

Вновь спрятавшись, попытался унять сбившееся дыхание и вытащить засевшую в щите стрелу. А когда вновь взглянул на стражников, то увидел, что те внимательно выискивали цель на залитой лунным светом площади перед воротами.

– Не стреляйте, я свой! – крикнул он, предусмотрительно не показываясь.

– Выходи, – приказали оттуда.

– Хорошо, только не стреляйте.

Подняв над головой руки, он сделал шаг к дороге и тут же присел от неожиданности. Они даже не собирались его слушать. Тяжелый болт высек искры о стену и рикошетом оцарапал ногу. А когда Сэт вновь забежал за угол, из доселе закрытых ставней амбара высунулся наконечник стрелы, и если бы Сэт снова не упал на землю, то лежал бы он со стрелой в горле. Засевший внутри стрелок досадливо чертыхнулся и снова начал натягивать арбалетную дугу.

Громко матерясь, Сэт со всей возможной быстротой сначала отполз, а затем и побежал, скрываясь в тенях стен покинутых домов. Уже через несколько минут, тяжело дыша, он прятался за стволом дерева на окраине леса, кое-где вплотную подступившего к городу.

– Твари! – воскликнул он, с яростью глядя на порез от срикошетившей стрелы.

– Этих стражей трудно винить за то, что они не пропускают в город чужаков среди ночи. – вновь проснулся Голос. – Тем более, что он осажден.

– Осажден? Кем осажден?

– Разбойниками. Ты же слышал разговор в их лагере.

– Верно. Но все равно могли и выслушать… Что же, попробую попытать счастье утром.

– Эти стражи, вероятно, тебя запомнили. Сейчас будет лучше обойти город, чтобы с утра войти через другие врата.

– Спасибо, конечно, за совет, но раз ты такой умный, почему сразу не посоветовал дождаться утра?

– Сие было моей ошибкой, – ответил он после паузы.

Тихо радуясь, что удалось уязвить некоего субъекта, которому нечем заняться, кроме как следить за ним среди ночи, Сэт отправился по окраине леса в обход стен.

Но и эта, казалось бы, простая задача не обошлась без происшествия: уже через четверть часа в ночном воздухе раздалась ругань и бессвязные восклицания.

– Что за напасть! – выдохнул Сэт.

Уже приготовившись обойти это место стороной, он увидел углубляющуюся в лес тропу и расслышал отдельные понятные фразы.

– Это мои овцы!

– Хе, старик, скажи спасибо, что…

– Убирайтесь отсюда или сильно пожалеете…

Стремление помочь беспомощному старику, а возможно, простое любопытство, заставило Сэта сделать первый шаг навстречу голосам.

Бесшумно ступая, он довольно быстро преодолел сотню метров и увидел картину, поразившую его до глубины души.

Посреди деревьев возвышается холм, на вершине которого угадывались руины какой-то башни, у подножья стояла избушка с изгородью, а рядом кипел яркий бой. Яркий – в прямом смысле.

Видимо, банда разбойников позарилась на стадо овец, принадлежащих живущему среди леса одинокому старику, но немного просчиталась. Напавшие, вероятно, были изумлены еще больше Сэта, когда в лохматом пастухе узрели настоящего мага.

Глядя, как из посоха старика вылетают оранжевые шарики, так похожие на головешки от костров, и как при соприкосновении с ними, будто пакля, загорается человек, Сэт в изумлении помотал головой. Тлеющие головешки точно обладали собственным разумом: они метались в темноте, не позволяя нападающим уклониться, принять их на щиты или спрятаться за деревом.

Это одновременно было ужасно и красиво. Пастух в овечьем жилите, будто бы заснул, опершись на посох, из навершия которого точно подгоняемая ветром струилась волна ослепительных искр.

На глазах Сэта, в букет раскрашивающих ночь искр попало три человека – правда, их смертью мог восхититься лишь пироман, что не могло не заставить задуматься. Поворачивать ли назад или все же стоит досмотреть форменное избиение, после чего поговорить с магом, рискуя разделить судьбу разбойников?

Впрочем, вряд ли маг поверит, что он не дружок этих сгорающих сейчас бедолаг – об этом можно судить хотя бы по его магии. Она была неадекватна, если не сказать, безумна: мелькающие повсюду, кажущиеся разумными, огненные головешки без разбора набрасывались и на разбойников, и на блеющих в панике овец. Впрочем, духов стихий вряд ли можно строго судить за такую неразборчивость: разбойники и вправду были неотличимы от баранов – вместо того, чтобы броситься в лес, носились толпой перед избой, спотыкались, падали, мешая и давя друг друга. Пока их спасало лишь мечущееся среди них стадо овец, тем не менее, это был вопрос нескольких секунд…

Что-то резко изменилось. Посох перестал плеваться сжатым пламенем, а мечущиеся и дезориентированные разбойники вдруг обрели вполне осмысленное поведение.

Они в миг остановились, обернулись к магу и почти синхронно попятились. Их оставалось только пятеро. Весь их вид говорил, что они собираются броситься прочь, но тут один из них взял на себя роль вожака.

– Парни, да маг никак выдохся! Вон и посох-то опустил. Выпустим ему кишки, а голову доставим ведьме – небось наградит!

Сказано – сделано. Разбойники с яростью накинулись на того, кого только что страшились как демона. Однако опустошенный магсдаваться не стал. Отбросив посох, он извлек откуда-то меч…

Подавшись порыву, Сэт побежал со спринтерской скоростью. Отделяющие его от драки тридцать метров были лишь кратким мигом, но он успел заметить с какой ловкостью упитанный старичок отбивается от сыплющихся со всех сторон ударов дубин и мечей. Правда, последние удары прошли сквозь его защиту и старик закачался…

Появление Сэта для бандитов стало полной неожиданностью, и прежде чем они, осознали появление нового противника, двое из них корчились на земле с распоротыми спинами – трофейный меч с легкостью разрезал их жалкое подобие доспехов.

Сразу двое в надежде быстро разделаться с новым врагом накинулись на Сэта, забыв о старике. И это оказалось их ошибкой. Сэт, принимая удары на щит, безостановочно отпрыгивая кузнечиком, смог продержаться до тех пор, пока увидевший нежданную помощь старик собрался с силами и сам перешел в атаку. Несмотря на возраст и легкие ранения, мечом и собственным телом он владел совсем неплохо. Сражавшийся с ним в одиночку грабитель не устоял: срубленный подсечкой, он опрокинулся и тут же был убит мечом, пронзившим его горло. Не теряя времени, старик бросился на помощь Сэту.

Когда один из противников переключился на старика, Сэт обрадовался, но оставшийся разбойник, доселе осторожничавший, резко усилил натиск. Железная булава в его руках описала дугу, подставленный щит хрустнул и поддался назад. Сэт отшатнулся, когда боль молнией прошла руку от запястья к плечу. Пользуясь его замешательством, бандит перехватил железную дубину двумя руками и ударил сплеча, явно намереваясь размозжить голову Сэта одним ударом.

Время изменило течение, оно замедлилось, хотя это и не дало никаких преимуществ. Блеск булавы гипнотизировал, но вместо нее Сэт воочию увидел всадника по имени Смерть, несущегося на него галопом.

Неотвратимость поражения леденела душу.

Булава все так же неестественно медленно двигалась в направлении его головы, Сэт еще медленней, будто преодолевая атмосферу из клея, подставил под удар свой меч. Столкновение сопровождалось резким звоном, вспышкой искр и болью, отозвавшейся во всем теле. Лезвие меча, жалобно звеня, отлетело в сторону: в руке осталась только рукоять – преграда перед булавой была сметена.

Перед ним, как в замедленных кадрах киноленты, будто замер напряженно скалящийся бандит, но его булава продолжала движение, угрожая обрушить на Сэта всю свою разрушительную мощь. Сэт рвал жилы, пытаясь заставить свое точно окаменевшее тело двигаться хоть немного быстрей.

Когда булава проделала две трети пути, щит все же преградил ей путь. Раздался оглушительный звон. К ужасу Сэта, могучий удар не был полностью блокирован, а вместо этого булава отклонила щит в сторону и грозила размозжить ему череп…

В самый последний момент Сэт все же успел убрать голову из-под удара, и река времени вернулась в свое обычное русло. Там, где край булавы задел тело, пролегла полоса пульсирующей боли: после того как он убрал голову, край железной дубины коснулся груди и плеча. Сэт не хотел даже воображать, что было бы, если бы этот удар не был ослаблен его действиями.

Тем временем, противник восстановил равновесие и примерялся для следующего удара. Сэт отбросил рукоять сломанного меча и метнул руку к висевшему на поясе боевому ножу… Однако вытаскивать его не потребовалось. Объявившийся позади грабителя маг, как показалось, с видимым удовольствием вонзил тому в спину меч, и без того вдоволь испивший крови.

Теперь, тяжело дыша, они внимательнейшим образом рассматривали друг друга. Кто знает, что видел старик и почему так свел густые брови, но Сэт смотрел на него с одним лишь любопытством – впервые видел мага, и на стандартный образ тот походил мало.

Фактически, это был пастух в дешевой одежде и теплом овечьем жилете мехом наружу. Длинные седые волосы не могли замаскировать большую лысину, но, пожалуй, лучше всего прожитые годы запечатлело его лицо. Глубокие морщины, словно нити паутины, бежали по нему и сводились в центре лба, а нос напоминал пористый камень.

Взгляд Сэта задержался на превосходном железном мече в его правой руке и искусно вырезанном посохе в левой.

– Заходи, путник, – сказал старик через минуту и, не страшась удара в спину, направился к избе. – Нужно промыть твои раны.

Войдя за ним в освещенную тусклыми свечами комнату, Саймон Сэт запер за собой дверь и оглядел обстановку.

Изба представляла собой одну мрачную, скудно освещенную комнатку. Единственное узкое окошечко, в связи с темным временем суток, было плотно закрыто ставнями, а подрагивающий свет лился лишь от свечи на столе и каменного очага, дым от которого уходил в дыру в стене.

Здесь было просто не на что смотреть. Фактически, вся обстановка состояла из кривого стола, сундука и узкой лавки, заменяющей кровать.

– Ложись на лавку путник, – безапелляционно сказал он.

Глядя на то, как старик достает из сундука самодельные бинты и бросает их в котелок на очаге, Сэт подчинился. Кажется, о сепсисе маг что-то да знал.

– Никогда не видел столько ран разом, путник, – сообщил он, обрабатывая тампоном и мазями тело Сэта. – Ты невероятно вынослив, раз вообще можешь ходить. Наверно, ты могучий воин.

– Это не так.

– Твоя амуниция выглядит ужасно, но я никогда не видел столь необычайного костюма. Должно быть, он стоит баснословных денег.

– Об этом я могу только догадываться.

Сэт едва сдерживал шипение всякий раз, когда старик касался его ран салфеткой смоченной в жидкости, похожей на перекись водорода.

Он не собирался ничего ему про себя рассказывать, но маг не унимался:

– Несмотря на раны и опухоли, я вижу, что у тебя благородное лицо. Должно быть, ты богатый аристократ, попавший в беду.

– Уже теплее, – сквозь зубы произнес Сэт. – Но я не очень хочу о себе распространяться.

Старик задумчиво кивнул:

– Вот как? Ну что же, значит тебе нужны деньги. И несмотря на спесь, присущую всем дворянам, думаю, ты не откажешься немного заработать…

Экзекуция с промывкой ран закончилась, и теперь маг принялся за перевязку.

– И что же это за дело такое?

– Дело пустяковое, но, тем не менее, я очень хорошо заплачу… Полную золотую.

Он посмотрел на Сэта великодушным взором, который по прошествии десяти секунд сменился недоумевающим. Затем старый маг сник, тяжело вздохнул и уставился на Сэта уже вопросительно.

Только теперь до Сэта дошло, что при упоминании золотой монеты он должен был упасть на колени и, высунув язык, подвывать от счастья, даже не спрашивая, что это за работа, достойная такого богатства. Даже с учетом придуманной магом легенды о дворянстве, Сэт, наверное, должен был выдать себя алчным блеском в глазах… Он, конечно же, не разбирался в экономике этого мира, но предположил, что золотая монета пленила бы и придворного самого короля.

Но Саймон понял все это, когда играть больше не было смысла. Вопросительное же выражение на лице старого мага предлагало назначить свою цену.

– Ты не ответил, что это за «пустяковая» работа, где платой будет целый золотой?

Вместо ожидаемого оживления на лице мага возникла задумчивость и некая подозрительность – старик оценивал гостя по-новому. Сэт же поинтересовался нагло:

– У тебя есть что попить?… А то так есть хочется…

Старик все понял правильно, и, не сводя с гостя колючего взгляда, молча указал на стол. Не успел Сэт застегнуть костюм и сесть на стул, как маг расставил перед ним вытащенные из сундука угощения. Хотя угощения оказались совсем скудными: кусок холодной курицы и полупустая бутыль разбавленного вина, но Сэт накинулся на это как черт, вырвавшийся из преисподней.

– Ну, так что там с твоей работой? – спросил он, бережливо отделяя зубами от куриной косточки последние кусочки мяса.

Глаза мага перестали быть колючими, а на губах заиграла улыбка. Выдвинув из-под стола второй табурет, он решительно сел на него.

– Что бы он ни сказал, не соглашайся, – вдруг напомнил о себе Голос.

Это было настолько неожиданно, что Сэт едва не подскочил на стуле и широко распахнул глаза. Начавший что-то говорить маг взглянул изумленно – Сэту пришлось сделать вид, что подавился.

– Я понял кто это, – как ни в чем не бывало, продолжил Голос. – Не знаю, провинился ли он или просто пытается выслужиться, но Гильдия магов направила его сюда для выполнения важной и долговременной миссии.

– Какой? – спросил Сэт мысленно, пока старик изо-всех сил лупил по спине своего подавившегося курицей гостя.

– Я бы не советовал идти у него на поводу. Маги надежно оберегают свои секреты – сующиеся в их дела носы, они попросту отрубают.

– Так ты предлагаешь отказаться от его задания?…

– Я не вправе тебе указывать. Что бы ты ни сделал – это будет твоим выбором.

– Ну так что, все в порядке? – спросил маг, когда Сэт перестал кашлять.

– Да! – излишне эмоционально произнес Сэт. – Все просто отлично. Спасибо.

– Ну вот и хорошо. Так слушай же, юноша, – с важным видом продолжил он свою речь, – я потомок древнего рода чародеев, известного еще до Великой войны. Мой род никогда не практиковал черную магию, однако это не мешало Гильдии магов объявить на нас охоту. Даже спустя триста лет, даже несмотря на то, что я последний отпрыск этого рода, Гильдия не перестает меня преследовать. Именно по этой причине я живу здесь, на отшибе захолустного города, и пасу овец в лесу. Но если жители узнают, что я маг – Гильдия вышлет за моей головой Охранителей. Так что…

– Я понял. Клянусь честью, что буду держать язык за зубами.

Маг удовлетворенно кивнул:

– Это хорошо, но еще не все…

– Не все?

– Видишь ли, когда жители Измора увидят, что рядом с моим домом распростерся десяток сожженных магией разбойников, они станут задавать вопросы, на которые мне нечего будет ответить. Соглядатаи Гильдии непременно об этом донесут и тогда охранители… Ну ты понимаешь, что тела надо спрятать.

– Ты собираешься закопать их в лесу?

– Нет, это слишком опасно. Тут неподалеку есть глубокий колодец, рядом с которым никто не ходит…

Видя, что гостя покоробило при последних словах, хозяин поспешил заверить, что все не так уж и гадко.

– Я понимаю, что это грязная работа для столь высокородного человека как ты, но мне больше не к кому обратиться. На заднем дворе стоит садовая тачка, так что не придется слишком утруждаться. К тому же подумай о золоте…

– Признаться, с последнего времени я очень недолюбливаю колодцы. А почему бы вам самим не отвезти туда тела?

– Видишь ли, годы жизни изгоем оставили на мне заметный отпечаток. Может я и не так уж и стар, но не могу поднимать большой вес – спина, будь она не ладна.

Сэт крепко задумался. С одной стороны, мистический Голос пытался о чем-то предупредить, но с другой… Во-первых, маг был довольно добр: промыл раны и накормил – Сэт просто не мог не чувствовать себя обязанным. Ну, а во-вторых и в-главных, если маг на поверку окажется подлецом, то, в случае отказа, просто-напросто испепелит Сэта. В конце концов, Сэт узнал его тайну…

– Что же, моя честь не позволяет бросить тебя в такой затруднительной ситуации. Невзирая ни на что, обещаю свою помощь.

– Отлично, воин, – обрадовался старик, подхватывая посох и вскакивая с места. – Что же тогда не будем терять время.

Выйдя во двор, мнимый изгой указал Сэту на старую деревянную тачку, а сам отправился осматривать лежащие за оградой трупы. Он даже не попытался помочь Сэту погрузить тело первого незадачливого грабителя: с отрешенным выражением лица следил за тем, как нанятый «аристократ» пытается одновременно уберечь тачку от опрокидывания и погрузить на нее первую ношу.

Как ни противно было Сэту притрагиваться к мертвечине, все же погрузка была завершена и первая тачка отправилась по следам мага.

Деревянное колесо душераздирающе скрипело на не смазанной оси, к тому же, едва заметная тропа, по которой вел его маг, тянулась к руинам, стоящим на крутом холме. С Сэта градом лил пот, он начал считать, что согласиться на эту работенку было большой ошибкой.

– Скажи, – заговорил он, когда понял, что ему необходимо отвлечься, – магии трудно научиться?

Старик на мгновение замер, но, так и не обернувшись, продолжил идти вперед.

– Воин, неужели ты хочешь стать магом?

– Почему ты называешь меня воином?

– Ты ведь не назвал свое имя, так что мне незачем называть тебя сиром.

Немного подумав, Сэт пришел к выводу, что старик намекал на его благородное происхождение. Должно быть, маги были людьми низкого сословия, и, как прочие, должны были выказывать уважение при общении с аристократами.

– Нет, я имею в виду другое. Ты не впервые называешь меня воином.

– Но ты же воин. Все аристократы воины, а ты, судя по тому, что я видел, один из лучших.

– Что же ты видел? – пыхтя от того, что проклятое колесо застряло в выбоине, спросил Сэт.

– Я видел, как ты держишь меч – этого довольно, чтобы понять, что ты прекрасный воин. Уверен, когда освободится место Защитника, ты будешь одним из первых кандидатов, рассмотренных их гильдией.

Сэт был немного разочарован тем, что ему приходится оставлять свое любопытство неудовлетворенным. Если с Гильдией магов все в общем-то было понятно, то когда речь зашла о Гильдии Защитников, он потерялся в догадках. Но напрямую спросить мага-отшельника о так называемых Защитниках, как и о других не менее интересных вещах, значило бы признаться в полной несостоятельности легенды о местном уроженце и аристократе. Это было бы чрезвычайно рискованно.

– Что же, пришли, – несколько неожиданно сказал маг.

Деревья расступились, открыв вершину холма. Его большая часть представляла собой руины каменной башни. От некогда величественного сооружения осталась лишь часть стены да хорошо сохранившийся фундамент, кольцом опоясывающий вымощенное камнем внутреннее пространство.

Сэт завез тачку в сохранившуюся арку и остановился в самом центре живописных развалин. Нисколько не обратив внимания на прекрасную полную луну, зависшую у них над головой, старик в овечьей шкуре проследовал к стене и зачем-то поковырял землю носком сапога.

Земля и камень под его ногами с готовностью расступились, и в серебряном свете блеснуло что-то металлическое. Тяжело вздохнув, старик наклонился и потянул на себя большое кольцо, вбитое, казалось, прямо в землю. Почва рядом с кольцом дрогнула, взбугрилась, и мгновением спустя, со скрипом ржавых петель, в земле отворился люк.

– Давай его сюда, – сказал маг Сэту, хватаясь за заболевшую поясницу.

Разумеется, речь шла о теле разбойника, и Сэт подвез тачку прямо к дыре. Бросив взгляд во внутрь, он замер, наткнувшись на кромешную тьму – лунный свет, будто не желал туда проникать.

Рассвирепевший от боли в спине маг изобразил страшную гримасу и нетерпеливо тряхнул рукой.

Жест был очевиден: Сэт столкнул с тачки тело в колодец и отправился за новым.

Несмотря на то, что маг остался у люка баюкать боль в сорванной спине, Сэт не стал использовать появившуюся возможность, чтобы сбежать. Маг показался ему довольно справедливым человеком, поверившим в его слово чести. К тому же, Сэт всю жизнь так хотел верить в настоящую магию, что просто не мог предать мечту. Возможно, стоило напроситься к нему в ученики – такое подспорье в бою просто незаменимо в битве с демонами. А в том, что он их еще встретит, Сэт не сомневался: обещание Сандры «Мы еще встретимся, Саймон Сэт» до сих пор звенело в его голове.

Продолжая возить тела на холм и, под кислым взглядом молчаливо сидящего на камне мага, сбрасывать их в люк, Сэт размышлял о рисках и выгодах. С одной стороны, Голос Безымянного сообщил, что этот старик – агент Гильдии магов. Сам старик сказал, что он скрывающийся в глуши изгой. Как бы ни было на самом деле, вероятность, что маг вместо обещанной денежной награды угостит Сэта молнией по загривку, была довольно существенной.

С другой стороны, возможно Сэту удастся уговорить старика обучить его основам магии, а золотая монета уж совсем не будет лишней. В самом деле, войдя в город, не милостыню же просить, чтобы купить немного еды?

Вернувшись к избе, он огляделся вокруг. Не считая спаленных огнем овец, здесь осталось только два тела. Сэт прошелся по карманам и поясам. Стараясь не думать о таком слове как «мародер», он представлял, как занимается сбором трофеев, что не возбранялось и даже рекомендовалось делать в виртуальных играх.

По прошествии нескольких минут в его руках лежало два тряпичных кошелька с кучей медяков и несколькими серебряными монетами с квадратными дырами по центру. Повертев одну такую в руках и убедившись в ее грубой ковке и неразборчивой печати, он опустил ее в кошелек, в который пересыпал все содержимое из другого.

С оружием также не возникло особых проблем. У одного из разбойников была приличного вида железная булава – именно ею он чуть не снес голову Сэта с плеч. Саймон Сэт взял ее в руки без лишних раздумий. Тяжелая, холодная, хоть и слегка проржавевшая, тем не менее, более чем грозная: ребра на ее конце, как на удлиненной шестерне, внушили бы любому врагу серьезные опасения.

Повесив полуметровую железяку за специальное кольцо себе на пояс, Сэт погрузил очередное тело на тачку и отправился на холм. Если после того как он избавится от тел, маг все же решится его убить, Сэт будет готов: он пронзит его сердце ножом до того, как маг поднимет посох…

– Да, мессир, я исполню ваш приказ, – услышал Сэт бормотание неподвижно сидящего старика.

– Что так долго? – встрепенулся он, завидев Сэта.

– Отдыхал, – бросил Сэт, скрывая недоумение.

– Сколько там еще осталось?

– Один разбойник и овцы.

– Ну, овец я пока брошу в погреб, – задумчиво произнес маг, наблюдая за тем, как Сэт аккуратно вываливает тело в люк, – и так уже перевыполнил план на месяц…

Сэт, отложив тачку, удивленно повернулся к начавшему заговариваться старику… и оторопел. Привставший маг направил на него посох!

– Что за…

– Ничего личного, воин.

На кончике деревянного посоха образовывалось свечение – еще чуть-чуть и Сэт превратится в такой же обгоревший кусок мяса, как разбойники, которых он скинул в люк… Люк!

Прежде чем оранжевое сияние на посохе мага превратилось в огненный шар, с ревом сметающий все, что было во внутреннем пространстве башни, Сэт сделал единственное, что ему оставалось – исчез во тьме колодца…

Он ожидал, что упадет на сброшенные несколько минут назад тела разбойников, но когда в ноги ударил твердый пол, взвыл от боли. Руки метались в поисках электрического фонаря, так надежно спрятанного от мага, а в голове вращался хоровод рубленых мыслей.

– Извини, воин, – раздался над головой знакомый голос мага. – Но мессир Метамаг почему-то желает твоей смерти. Как ты должно быть понял, я вовсе не изгой – и его воля для меня закон. Он сказал мне, чтобы последнего разбойника я привез сюда сам – на тот случай, если бы ты вдруг решил сбежать… Видимо, он внимательно за тобой наблюдает.

Люк высоко над головой закрылся – и без того кромешная тьма, стала абсолютно непроглядной.

Рука, наконец, нащупала фонарь, и яркий луч разрезал черную пелену перед глазами. В первый момент Сэт вздрогнул всем телом, будто его неожиданно ударило током, а через мгновение он уже не мог дышать от страха.

Разрушенная, как после бомбежки, комната была населена. В дальнем конце находился постамент: на нем – сгнившая деревянная стойка, на которой лежала большая книга. На ее обложке замерли костлявые пальцы, а стоящий в полный рост их хозяин, казалось, с большим удивлением, смотрел на свет фонаря.

На его плечах лежал длинный бесформенный плащ, но он не мог скрыть истинный облик – да и глазницы, в которые не проникал свет, говорили о том, что наедине с Сэтом в зале стоял скелет. Вот только этот скелет был не таким, как в кабинете биологии в Академии – хотя бы потому, что он сначала повертел головой, точнее черепом, и уже после прикрыл черные провалы глазниц своими костлявыми руками.

Никогда прежде Сэт не испытывал такой паники, а ведь он прошел через многое! Луч фонаря заметался в поисках выхода, но комната была совершенно глухой, а единственный выход наверху не считался из-за того, что Сэт не умел летать!

Луч света метнулся в правый угол: там были точно такие же стены как везде, но все же уголком мечущегося, как напуганный заяц, сознания, Сэт заметил люк в полу.

Все это время за бегающим лучом света очень внимательно следил любопытный скелет – Сэт некстати вспомнил название, каким игровые вселенные награждали подобных существ. Лич будто ожил, потянувшись к лежащему в стороне посоху; Сэт дернулся навстречу спасительному люку – костяная рука направила посох в его спину.

Заклинания, которыми обладал хозяин подземелья, наверняка были одни из самых могущественных в этом безумном мире – не зря же пропали все сброшенные сюда тела?

Впрочем, эта мысль пронеслась в голове, не оставив после себя никакого следа. Время неслось скачками, то растягиваясь, то сжимаясь. Вот он дергает кольцо в люке: гнилые, обитые железом доски вырываются с корнем. Вот он подхватывает с пола отложенный на секунду фонарь и оборачивается к быстро приближающемуся скелету.

Сэт летит… Нет, падает вниз.

Лязгнув зубами, он свернулся на полу и, в бесплодной попытке унять очередную порцию боли, схватился за лодыжку, но одумался. Встал и, освещая себе путь узким лучом света, начинал ковылять по еще более узкому коридору.

У него была фора: лич ни за что не бросится за ним с такой высоты, но в стене под люком была прикреплена железная лестница, так что через минуту он все равно отправится в погоню.

Несмотря на пронзительную боль, стреляющую в ноге при каждом шаге, он заковылял быстрее. Перед ним открывались покрытые лишайником узкие коридоры, дверные косяки были увиты слоями мха и паутины. Тут был настоящий лабиринт из коридоров и залов, со стен которых, обнажая бетонные плиты, свисали клочья штукатурки.

Пустота: ничего кроме тьмы, облупленных потолков, сырости и нераспознаваемого мусора под ногами. Коридор поминутно пересекали проходы в другие проходы, комнаты и залы различной величины.

Но вот Сэту стали попадаться странные предметы. В одном из бесчисленных залов, на полу валялась покрытая слоем столетней пыли люстра из металла и хрусталя – ничего необычного, если не считать, что в ней еще сохранилась пара ламп накаливания. А на стене одного из коридоров на одном болте висела стеклянная табличка с облупившейся, но еще читаемой надписью и стрелкой.

«Exit». На одном из мертвых языков это значит «Выход».

Прежде чем отправиться в указанную сторону, Сэт заглянул в одну из располагающихся рядом запутанную вереницу комнат. Его внимание привлек какой-то звук, что вероятно, должно было его лишь отпугнуть, но от испытанного ранее ужаса, он будто бы перегорел и теперь не чувствовал вообще ничего.

Правда, несмотря на полное отсутствие страха, заглянув в один из дверных проемов, он понял, что волосы на голове встали дыбом.

Черная от времени чугунная ванна была заполнена болотной жижей… а в ней неспешно плескался скелет. Появления постороннего он не заметил, нырнул глубже с головой, потом вынырнул и стал потирать черепушку…

Забыв о терзающей ногу боли, Сэт развернулся и на негнущихся ногах посеменил прочь из занятой квартиры. Сердце бешено колотилось в груди, требуя выхода. Страх вместе со всеми чувствами вновь вернулся к нему. Теперь он шел заметно медленней, постоянно оборачиваясь и бросая луч фонаря во всех направлениях.

Когда он набрел на центральный холл с широкой бетонной лестничной площадкой, скрипнул зубами от разочарования – выход наверх был полностью завален неподъемными блоками, массивными железными швеллерами и тоннами щебня. Зато лестница, ведущая вниз, была заботливо кем-то расчищена – не видно было даже мелкого мусора.

При взгляде вниз у Сэта засосало под ложечкой, развернувшись на сто восемьдесят, он, с тревогой поглядев на индикатор заряда фонаря, стал искать обходной путь. Из какого-то коридора донесся звук бряцающих шагов. Сэт бросился в угол и, выключив фонарь, замер, казалось, разучившись дышать.

Сначала вокруг стояла кромешная тьма, но по мере приближения шагов, стали кое-как проявляться очертания предметов. Из-за угла выбежала бесформенная фигура, присмотревшись к которой, Сэт распознал скелета в кожаном тряпье, с круглым щитом и палицей. Но еще в его пальцах была какая-то длинная щепка с зажженным кончиком: не свеча – лучина.

Сэт вжался в стену, его рука, лежащая на рукояти булавы, взмокла от напряжения и пота, а сердце уже вырывалось из груди. Что-то почувствовав, скелет закрутил головой, но спустя мгновение продолжил путь – вниз по лестнице.

Сэт сполз по стене, включил фонарь и, направив луч снизу вверх, стал разглядывать тень на потолке, отбрасываемую собственным лицом.

– Я ничего не боюсь, – шептал он.

– Страха нет…

– Я не умру здесь. Всегда есть выход. И даже отсюда…

– Пять, четыре, три…

Когда Сэт досчитал до одного, то встал и распрямил плечи.

Спускаться вниз, дальше от поверхности и в самое логово этих тварей не имело никакого смысла, так что Сэт намеревался продолжить поиск другого пути. Вот только его намерения столкнулись с преградой, стоило ему сделать шаг в коридор и выйти с лестничной площадки.

Свет фонаря высветил в метре от него сгорбленную фигуру с накинутой поверх костей рваной мантией. Если не считать кривой трости, на которую этот скелет опирался, он не был вооружен и передвигался очень неспешно, зато в его глазницах что-то блестело.

Узрев прямо перед собой Сэта, он ткнул в него указующим перстом и, отбросив трость, попытался закрыть глаза мантией.

Сэт бросился в контратаку прежде, чем успел подумать. Он просто не мог позволить горбуну наслать на него какое-нибудь проклятье. Что-то хрустнуло, но совсем не так, как ожидал Сэт. Звук был не таким сухим, как должен быть, когда разлетаются осколки пустой черепушки…

Скелет-маг безвольно упал на пол. Немного над ним постояв, Сэт кончиком окровавленной булавы подцепил край упавшей на голову мантии и вгляделся в его лицо. Первое, что он понял, что глазницы были вовсе не пустыми – свет фонаря отражался от глубоко посаженных глаз… Что бы это значило?

Он мгновенно потерял интерес к трупу, когда позади вновь прогремело бряцание болтающихся на ногах сапог. Скелет, предположительно тот самый, что ушел вниз, все же вернулся и застал момент, когда Сэт стоял над трупом с окровавленной дубиной.

Страж царства мертвых бросился на живого, занеся дубину над головой. Но свет фонаря, ударивший в глаза ночного кошмара, подействовал как солнечный луч на нежить: оскаленный череп дернулся и нападавший смазал удар. Пользуясь выгодным положением, Сэт контратаковал, но «живой мертвец» оказался опытным противником. Он принял серию быстрых ударов на тяжелый щит, а после вновь попыталась зацепить человека таранным ударом.

Адреналин вскипел в крови и ввел Сэта в полубезумное состояние. Вместо того, чтобы продолжить бой по канонам искусства воина, Сэт со всей дури ударил древний щит ногой, и, воспользовавшись тем, что скелет замешкался, сократил дистанцию и врезал палицей по испещренному трещинками черепу.

– Получи!

Череп врага прогнулся, осколки впились вовнутрь, из полученной раны потекла темная жидкость. Уронив дубину, скелет повалился на пол бесформенным кулем.

Сэт не успел перевести дыхание и обрадоваться победе над противником, как услышал еще шум и лязг металла – на этот раз из коридора к нему приближался целый табун.

Он ничего не успел сделать, как помещение заполнил отряд скелетов. На многих из них были ржавые латы, но самое плохое – у некоторых были копья и алебарды.

Скелеты, построившись боевым порядком, как вкопанные встали перед ошарашенным Сэтом.

– Вот теперь мне конец, – решил он.

Но мертвые рыцари в гнилых доспехах медлили, крутя ржавыми шлемами, когда Сэт светил им в лица и не выказывали сиюминутного намерения атаковать. Похоже, они ждали чьего-то приказа.

Индикатор заряда фонаря предупреждающе мигнул последний раз, и коридор погрузился во тьму. Теперь Сэт остался во мраке, полностью ослепленный, наедине с отрядом скелетов. Он не чувствовал смертельного ужаса, но тело начало дрожать. Ему хотелось надеяться, что это из-за скопленного в теле адреналина…

Цок. Цок. Цок.

На лестнице за спиной раздались легкие шаги, но в этих бетонных коробках и коридорах каблуки поднимающейся нежити гремели колокольным набатом.

Слабое сияние за спиной заставило Сэта развернуться и полностью игнорировать стоящий в темноте отряд скелетов. Сила сияния возрастала по мере того, как некто, поднимающийся по лестнице, преодолевал очередной пролет. Наконец, Сэт сообразил, что это сияние распространялось от настоящего огня, танцующего на вершине факела.

«Человек?… Тут?»

Возникшая слабая надежда истлела одновременно с появившимся с факелом в руке новым скелетом…

Сэт потряс головой, силясь осознать, что встало перед его глазами. Маленький, ростом вдвое меньше Сэта и с сохранившейся шевелюрой. Возможно, длинную и пыльную копну волос удерживал обруч на черепе, но больше всего внимание привлекли обноски платья… Женщина. То есть, девочка.

Он вновь повернулся к скелетам. Все они замерли и ничего не выражающими глазами следили за Сэтом. Тем временем, девочка-скелет… Если бы сейчас он не считал себя сошедшим с ума, то готов бы был поклясться, что девочка-нежить переводила задумчивый взгляд с него на останки скелетов, распростертые у ног Сэта.

Наконец, мертвая девочка пришла в движение: шагнула вперед, протягивая руку в жесте приветствия…

Все, что на него навалилось за последние часы и дни, приобрело столь критическую массу, что разум окончательно расплавился, и он без раздумий протянул навстречу свою руку…

Хрупкие косточки легли в его руку; теплые, шершавые фаланги пальцев чуть дрогнули и щекотнули мокрую от пота кожу. Девочка смотрела на него глазницами, глубоко в которых горели мудрые глаза. Он почувствовал себя тонущем в чуждом разуме…

Она слегка дернула руку и, повернувшись, повела его за собой.

Оставив отряд скелетов на месте, девочка, освещая путь факелом, провела его на два этажа вниз, а потом свернула в один из коридоров и повела по подземным катакомбам, пересекая огромные пустующие залы, проходя сквозь мелкие комнатки. Сэт наблюдал необъяснимые картины.

Полуразрушенные монументы и памятники пугали и поражали своими образами из древности, длинные галереи – былым величием, а уцелевшие колоннады – мощью и мастерством сгинувших во тьму строителей.

Запечатленные в камне образы героев и вождей прошлого выстроились в ряды, чередуясь друг с другом по критериям, известным лишь здешним обитателям. Их великие деяния и грандиозные свершения были давно позабыты – по крайней мере, их имена не знал даже ученик Академии.

Под нишей, в которой находился бюст кудрявого мужчины в глупой треугольной шляпе, было написано «Прорубим окно в Европу»; под человеком в полицейском шлеме было: «Поехали!»; у некоего плохо сохранившегося монумента человека с большой лысиной виднелись слова «Учиться, учиться и еще раз учиться». У другого – «Ведь если звезды зажигают – значит это кому-то нужно». Под тем, что с курительной трубкой было сказано о каком-то лесе и летящих щепках; и даже тот, у кого на лбу красовался не то ожог, не то родимое пятно, пытался что-то сказать из прошлого, но надпись на камне была отколота.

Что бы все эти слова некогда не значили, какие бы массы в свое время не двигали, Сэт считал, что об этом не помнят даже эти существа, затерявшиеся в подземных бомбоубежищах.

Но думать об этом Сэту было некогда: девочка-монстр продолжала вести его через залы, забитые десятками скелетов: вооруженные сторожили входы и выходы, безоружные – стояли перед этими статуями на коленях и будто бы беззвучно молились. Проходя мимо статуи, у которой собралось наибольшее количество молящихся, Сэт разобрал надпись «Крым Наш» и помотал головой.

Должно быть, все эти памятники были идолами здешних обитателей – богами, помогающими им коротать жизнь во тьме.

Зато в других помещениях обитатели занимались примерно тем же, чем занимались при жизни.

Один врезавшийся в память Сэта скелет стоял у ряда разложенных на полу ржавых, почти полностью истлевших доспехов и играл роль продавца, молчаливо нахваливающего товар. А другой, с огромным мечом на плече, был, не то его охранником, не то покупателем… Зато скелет-подросток, затачивающий нож о точильный камень, был явно подмастерьем.

Он освещал себе рабочее место лучиной, воткнутой в стену. Бросив взгляд на рукоять ножа, Саймон Сэт с содроганием понял, что когда-то эта пилочка для ногтей была массивным рыцарским мечом. Подмастерье за века работы сточил его до основания…

Никто не обращал на человека внимания, казалось, что девочка-проводник говорила всем встречным, что это ее личный гость. Даже когда они прошли через древний зал с декоративным барельефом в виде ворот, которые вдруг загорелись красно-синими всполохами и исторгли из себя пяток настоящих вампиров, те не особо обратили на него внимание.

Одетые в блестящие кольчуги поверх опрятных одежд и вооруженные длинными мечами, вампиры казались надменными аристократами. Поглядев на него с секунду, они скрыли изумление в черных глазах за кичливой гордостью. Церемониально кивнув девочке и в упор не видя Сэта, направились куда-то по своим делам.

Саймон Сэт уже ничему не удивлялся, он окончательно уверился, что застрял в кошмарном сне. Его эмоции притупились, а по всему телу разлилась блаженная пустота. Он вот-вот проснется в своей кровати, в квартире на шестьдесят четвертом этаже и посмеется над долгим и абсурдном сном. Конечно, если вспомнит, о чем он был…

Проходя через зал, ярко освещенный благодаря костру, на котором стоял большой чан с варевом, Сэт понял, что попал на общую кухню. Десятки мертвых поваров разделывали мясо и варили его в чане, пробовали бульон и добавляли соль. Вот только Сэт отчетливо разглядел, что это была за кухня.

На металлическом столе лежали тела разбойников – тех самых, которых Сэт сбросил в колодец на руинах башни.

Он споткнулся и, чтобы не растянуться по полу, вырвал ладонь из руки девочки.

«Получается, маг-изгой подкармливает обитающих тут тварей?»

– Верно, – подтвердил объявившийся голос в голове. – Я тебя потерял – почти не вижу, но все еще слышу твои мысли…

– Зачем он это делает? – мысленно задал вопрос потрясенный Сэт. – Зачем магу это нужно?

– Древний договор. Обитатели этого города не лезут на поверхность, в обмен раз в месяц Гильдия магов сбрасывает им пищу. Слава высшим силам, этим тварям много на пропитание не надо – наверно, сам видишь, какие они худые, одни кости…

– Что? Что значит худые, они что не скелеты?

– Вглядись в них внимательней, Саймон Сэт. Их кости покрывает кожа, у них есть мышцы, чтобы двигаться, глаза, чтобы видеть в темноте, сердце, чтобы биться и еще – они дышат… Как они могут быть мертвыми?

Поднявшийся Сэт вновь ухватил протянутую руку девочки, но не за ладонь, а за запястье… По началу он не почувствовал ничего необычного, но спустя несколько секунд ощутил как под тонкой кожей, натянутой, казалось, прямо на кости, проступила пульсирующая жилка. Сердцебиение.

– Кто они?!

– Такие как ты, обитатели города, пережившего Великую войну. Вот только они не стали отгораживаться стеной, решив, что лучшая защита от обитающих на поверхности демонов – глубже закопаться в эти катакомбы. Когда на эти земли пришла Империя, и Метамаг изгнал всех демонов, то он решил, что нет необходимости уничтожать обитателей города. Заключив с ними договор, он объявил это место Городом мертвых и велел людям держаться от него подальше.

Сэта конечно же зацепила эта история, но большая часть внимания была поглощена происходящим в темных коридорах – здесь и сейчас. Убедившись, что девочка провела его через «столовую» и как будто не собиралась делать из него ужин, Сэт вздохнул с облегчением. В следующее мгновение он уже продолжал разговор:

– Метамаг изгнал всех демонов? Когда?

– Давно. Миновали столетия…

– Но кто он такой? – почти не слушая, сыпал вопросами Сэт. – Он бессмертен? Это он отдал приказ тому магу убить меня?

– Да, Метамаг желает твоей смерти, и ему служат все три Имперские Гильдии. Любой защитник, маг или охранитель убьет тебя по его слову, даже не задумываясь.

– Но что такому как он нужно от такого как я? Чем я ему помешал?

– Я стал плохо тебя слышать… Метамаг хочет убить тебя, потому что чувству… Он не знает кто ты, но он бы не был метамагом, если не увидел бы в тебе угрозу его власти. Посему тебе необхо…

Он замолчал – Сэт не понял, потерял ли Безымянный его из виду или просто больше не желает общаться, но и сам разговаривать с ним больше не хотел – не каждый день узнаешь, что человек настолько могущественный, что способен заключать демонов в темницы, желает твоей смерти.

Сэту оставалось только оглушено следить за тем, как темные коридоры и залы меняются перед ним один за другим…

Пламя факела уже почти погасло, когда девочка провела его в широкий коридор и неожиданно остановились. Путь им преградила железная дверь в каменной кладке, да еще отряд тех, кого недавно он называл скелетами.

Вероятно, это были солдаты, поскольку все имели одинаковые щиты и палицы.

Вперед вышел один из них – наверно, офицер и, оглядев Сэта с ног до головы, обратил взор на девочку. Их гляделки тянулись некоторое время. Наконец, офицер поклонился, развернулся, взглядом заставляя других прийти в движение.

Сразу четверо обитателей подземного города навалились на ржавую дверь, заставляя ее открыться. Тьму зала разогнало серебряное сияние. Словно испугавшись его, солдаты отпрянули, а девочка, доселе ободряюще державшая руку Сэта, отошла в сторонку и убрала свои косточки с его запястья. Он уставился на нее в надежде получить объяснения, но кроме повелительного движения рукой ничего не увидел.

В тот самый момент, когда он собирался шагнуть к выходу, по подземелью раздались быстрые шаги, и в свете факела объявился тот самый «лич», который его преследовал после того, как Сэт упал в тот злосчастный люк…

В правой руке «лич» держал посох – другой обнимал увесистую книгу. Он окинул Сэта долгим взглядом и потом перевел взгляд на девочку, видимо начиная продолжительный диалог. Предчувствуя крупные неприятности, Сэт оценил расстояние до выхода и приготовился бежать, что есть силы. К счастью, это не понадобилось…

Безмолвный «лич» с поклоном отдал свою книгу девочке и отправился восвояси без оглядки, а девочка так же молча вручила книгу Сэту.

Не желая отказываться от странного подарка, Сэт склонил голову и повернулся к выходу. В этот момент в руке девочки погас факел, и Сэт почти в кромешной тьме, лишь едва видя очертания залитых серебром щитов скелетов, двинулся по направлению к сиянию.

Спустя какое-то время он шагнул за порог и вдохнул полной грудью…

Первое, что он понял: обитатели города закрыли за ним двери. И только потом его сознания достигла открывшаяся вокруг него картина: позади находился пригорок, на котором стояли древние развалины, впереди – небольшой простор, вскоре перегороженный полосой леса. А наверху распростерся небесный океан, в котором плавали темные облака и купались луна со звездами.

– Я сделал это! Я на поверхности. Свобода!

Снова набрав полную грудь прохладного воздуха, он проследил за светлеющим краем небосвода. Скоро рассвет – можно было идти в город.

Но по ставшей закономерной случайности, его планы были разрушены в тот самый момент, когда откуда-то из-за ближайших холмов донеслись крики и звон мечей…

 

Глава 5

Он не собирался больше ни во что вмешиваться – Сэт просто намеревался добраться до города, минуя все опасности и ситуации, которые романтики окрестили бы «приключениями». Вот только ноги сами понесли его на ближайший холм, вероятно, дала о себе знать кровь игромана, требующая досконально разобраться в окружающем мире…

Взбежав на холм, Сэт ошарашенно замер: он готов был увидеть, что угодно, но совсем не это…

Десятки, нет, сотни вооруженных оборванцев, прячущих лица за масками из коры и тряпок, осаждали близлежащий холм. Группа за группой, волна за волной они со всех сторон взбирались на крутое подножье, словно армия муравьев, штурмующая бастион с последними охранниками вражеской королевы; не жалея себя, не обращая внимания на гибель соратников, оборванцы лезли наверх лишь для того, чтобы добравшись до вершины пасть от клинка солдата из королевской стражи.

Глядя на то, как с холма под ноги наступающим скатываются десятки смертельно раненых товарищей, последние ряды, словно в фанатичном исступлении, размахивали нехитрым оружием и скандировали лишь одно:

– Святые!

– Святые!

– Вперед, Святые!!!

Дрожь прошла по телу Сэта. Слитый крик сотен людей был в равной мере наполнен безумием и безграничной верой в высшие идеалы. Впрочем, ничего удивительного в этом не было: безумие и фанатичная вера – чувства, которые могут искорежить душу настолько, чтобы превратить человека в берсеркера, презревшего боль и страх смерти.

Невзирая на численное преимущество, лишь безумцы и фанатики могли сейчас лезть на штурм холма. И пусть его защитников было едва ли больше двух десятков, но их тяжелая броня и превосходное вооружение не поддавались никакому сравнению с тем, что имели штурмующие холм.

Даже отсюда Сэт видел чешую кольчуг и блеск нагрудников, силуэты поднимающихся шестиугольных щитов и опускающиеся на вражеские головы прекрасной ковки мечи. Под металлическими шлемами при желании можно было различить глаза, ниже которых пролегала кольчужная сетка, защищающая лицо и шею бармица.

Вставшие в круг для обороны холма воины выглядели непоколебимой твердыней, о которую разбиваются темные волны бушующего океана. К тому же всякий раз, когда нападающим удавалось закрепиться на каком-нибудь участке, постоянно мелькающий среди воинов синий силуэт бесформенным вихрем набрасывался на горе-вояк и повергал их вниз, словно кукол.

Что это был за силуэт, Сэт не имел представления – уж слишком быстро тот мелькал, да и расстояние в этом не помогало… А вскоре ему стало и вовсе не до того.

Появление на соседнем холме Саймон Сэта не осталось незамеченным. Пока Сэт, разинув рот, наблюдал за разворачивающимся боем, некий командир в стане оборванцев в масках отдал необходимые приказы, и сразу несколько отрядов отрезало Сэту все пути к бегству…

Поняв, что окружен, Сэт едва не взвыл от досады: не этого он хотел, взбираясь на холм!

– Святые! Святые! Вперед, Святые! Во имя Сантаны! – донеслось со всех сторон, и на холм потянулись десятки людей в рваном тряпье.

Разумеется, Сэт хорошо знал с кем столкнула его судьба. Он прекрасно помнил, как в лагере разбойников ведьма раздавала команды своим подчиненным, в числе которых находилась и шайка «Святых». В грязных дырявых одеждах, а иногда и вовсе без них, они казались бы простыми попрошайками, если бы не самодельные маски на их лицах. Эта группа людей отличалась от прочих – они будто презирали материальные блага. Грабя и убивая, они брали в трофеи лишь оружие и провизию. Другие банды и группировки сторонились их, понимая что «Святые» слеплены из совершенно иного теста. И верно: Святых объединяла и сплачивала вовсе не жажда наживы, а нечто далекое от сердца простого душегуба – нечто эфемерное – то, что называется верой.

Святые верили во что-то превосходящее их смертные тела и жалкие души. По сути, это была не разбойничья банда, а настоящая секта из тех, что запрещены в цивилизованном мире.

Впрочем, все эти мысли пробежали в его голове, оставив одну лишь пустоту, а время для размышлений подошло к концу – враг практически до него добрался.

Однако совсем бесполезными эти мысли не были: теперь он твердо знал, что бежать некуда, а просить пощады бессмысленно. Словно загнанная в угол крыса, он приготовился продать жизнь как можно дороже. И несмотря на то, что его ладони вспотели, он не почувствовал страха и сомнений, когда перед ним возник первый Святой, обжегший его испепеляющим взглядом из-под деревянной маски…

Фанатик приготовился что-то крикнуть и занести для удара кривой палаш, но все слова застряли в горле, когда нечто, ударившее снизу, смяло его гортань. Глаза под маской расширились в немом ужасе, следя за металлической палицей, с кончиков которой капала кровь, но утратили интерес и погасли, как только из них ушла жизнь.

Под ноги Сэта упало первое тело, но на холме уже возникло пятеро новых противников.

Не теряя впустую и мгновения, Сэт, словно на уроке физкультуры в Академии, метнул тяжелую булаву, точно спортивную гранату. Вращающийся металлический снаряд угодил в лицо ближайшего бандита, мгновенно убив и отбросив его тело на бегущих за ним фанатиков.

Сэт не преминул воспользоваться заминкой. Вырвав палаш из руки распростертого у ног тела, он скинул со спины держащийся на ремне щит и почти мгновенно надел его на левую руку. И вовремя!

Удар двуручного топора свалился на него словно снег на голову: не замечено подобравшийся Святой был одет в монашескую рясу и обладал более чем двухметровым ростом. Если бы не подставленный в последний момент щит, начавшийся бой был бы завершен излишне скоропостижно, но так у Сэта появился шанс… Шанс перед смертью убить еще парочку врагов.

Удар топора пришелся на верхний край щита, но силы, приложенной Сэтом, оказалось достаточно, чтобы не дать ему отклониться. Вместо этого массивное лезвие разрубило металлический обод, словно ножом разрезало первую продольную доску составляющую «тело» щита и раскололо вторую, едва не добравшись до запястья Сэта.

Однако, несмотря на всю отдачу от богатырского удара, Сэт молнией высвободил руку из креплений щита и змеей скользнул к ничем незащищенному боку громилы. Палаш сверкнул в лунном свете и окрасился кровью – третий Святой упал на колени, проживая последние мгновения, а Сэт уже дрался с четвертым и пятым.

Лишенный защиты, он почти сразу пропустил скользящий удар кинжала, но смог задеть артерию подмышкой одного из нападавших и уколоть в живот другого, тем самым выводя их из игры прежде, чем вторая группа достигла вершины холма.

Понимая, что шансы выстоять с палашом против целой группы ничтожны, он совершил излюбленный прием, метнув оружие в ближайшего противника, тем самым выигрывая время на то, чтобы подобрать иной трофей.

Однако в этот раз результат был не столь выдающимся: мало того, что бросок палаша оказался неудачным и был с легкостью отбит каким-то меченосцем, так к тому же подобранное оружие вызвало закономерное опасение. Как только он оторвал от земли двуручный топор, то в полной мере осознал, что совершенно им не владел – он никогда не использовал топоры в играх, а учиться в бою было по меньшей мере безрассудно… Тем не менее, выбора не было – отведя голову топора максимально вправо, он разбежался и атаковал.

Эта атака была самоубийственной. Любой опытный мечник, видя, что топор абсолютно точно обрушится на него с левой стороны, шагнул бы вперед и вправо. Таким образом, он ушел бы от могучего, но бездумного удара и оказался подле незащищенного бока противника или даже мог зайти ему за спину…

Вот только хвала Стенам, опытных воинов среди Святых не оказалось. Враги Сэта предпочли держать глухую оборону и задавить числом, а не умением. Топор обрушился на подставленный щит, отклонил его и впился в плоть незадачливого фанатика.

Шаг вперед – освободившийся от плоти топор обрушивается обратной стороной на не успевшего среагировать щитоносца. С воплем, в котором Сэт уловил «Сантана», очередной оборванец в тряпичной маске бросился на него в лобовую. Парные клинки просвистели у лица, а потом оставили на локте костюма алую полосу. В следующее мгновение Сэт оторвал топор от предыдущей жертвы и послал его в обратную сторону. Он почти не почувствовал сопротивления, когда обоюдоострое лезвие распороло грудь противника.

Моля богов и демонов о том, чтобы захлебывающийся собственной кровью оборванец умер раньше, чем сообразил отомстить обидчику, Сэт развернулся к нему спиной и лицом к лицу встретил двух оставшихся врагов.

Он еще успел увидеть, что один из них вооружен массивным двуручным мечом, а в руках другого простая рогатина, как что-то длинное и широкое обрушилось сверху, грозя разрубить его надвое.

Гораздо позже Сэт осознал, что лезвие двуручного меча упало на подставленное древко – он даже припомнил, как покачнулся и едва не потерял равновесие. Давление меча было невыносимым, глаза под маской сверкали лютой ненавистью, шея противника вздулась от напряжения. Самым плохим было то, что второй фанатик, перехватив поудобнее рогатину, принялся обходить застывших в немом исступлении воинов, чтобы спустя несколько секунд вонзить свое нехитрое оружие в бок Сэта…

Понимая, что времени на раздумия нет, Саймон рванул влево и, чудом увернувшись от меча, изо всех сил ударил обухом топора в голову противника.

Услышав треск, он переключил внимание на оставшегося врага, который нерешительно замер, направив на него дрожащую рогатину.

– Десятый! – воскликнул Сэт и одним ударом разрубил рогатину и снес сектанту голову.

Саймон Сэт выдержал суровый бой, но для радости не было причины: новые группы поклоняющихся демонам сектантов уже взобрались на холм – затравленно оглядевшись, он насчитал более двух десятков окружающих его врагов.

– Это конец? – спросил он себя. – Впрочем, неважно. Я не сдамся без боя.

Он вновь метнул топор и наклонился к лежащему у ног двуручному мечу…

Боль, адская, всепоглощающая боль – для Сэта весь мир сжался до ее размеров. Он горел изнутри, тело разрывалось, будто кто-то беспрестанно жалил внутренности раскаленной кочергой. Но всего хуже была паника от осознания того, что вместе с выходящей кровью из него утекала жизнь.

Всю свою сознательную жизнь, он считал себя мессией, которой предначертано дать миллионам людей надежду на счастливую жизнь. Но вместо того, чтобы спасти эти миллионы, он скалился от боли, лежа в собственной крови. Разочарование впустую растраченной жизнью было хуже мысли о неумолимо приближающейся смерти.

Жизнь оказалась пустой. Все его старания и страдания прошли для мира незамеченными. Он пролил столько своей и чужой крови, убил стольких людей на этом холме – все это было бессмысленным. Все мечты и желания оказались напрасными. В далеком отсюда Городе, окруженном исполинскими стенами, люди и впредь будут страдать и умирать от ядовитого тумана.

«Зря. Все зря…».

Стало дико холодно, руки онемели, грудь уже почти не вздымалось, а сердце наоборот бешено колотилось. Страх перед неизбежным накатывал удушливый волной, а еще он боялся, что ледяной холод останется с ним и после смерти. Он почти видел как демоны, повелевающие тенями, обратили на него свои взоры – они горели желанием заполучить новую жертву. Боль потихоньку уходила, он стал погружаться в холодную и черную пучину…

И тут он услышал голоса. Поначалу он принял их за голоса мертвых, но даже для мертвецов они были весьма странны:

– Он один убил, наверно, полсотни человек.

– Кто он? Защитник или Охранитель?

– Не тот и не другой – обычный человек.

– Не может быть! Простой человек не может убить в бою полсотни. На нем даже доспехов нет!

– И щита… Если бы они у него были, возможно сейчас он был жив…

Кто-то дотронулся до горла Сэта:

– Судя по всему, он благородный – должно быть, безземельный аристократ… Постойте, он еще жив!

– Что?! Ты уверен?

– Да… Однако это ненадолго.

– Ты можешь его спасти? Хотя бы сделай перевязки!

– Перевязками тут не обойтись…

– Проклятье! Вполне возможно, что он спас нам жизнь – он отвлек на себя множество Святых и посеял смятение в их сердцах…

Молчание тянулось долго. Сэт, с трудом борющийся с подступающим беспамятством, смог разлепить глаза.

Его окружали лица незнакомых людей. И хотя они были в доспехах, свои шлемы держали в руках.

«Должно быть, это они дрались на том холме…».

Оторвав от Сэта участливый взор, один из них обратился к остальным:

– Он действительно спас жизнь многим и нас…

– Пай-пай, уж не собираешься ли ты…

– Успокойся, Арвин, Всевышний не простит, если я не сделаю то, что должен.

– Ты же сам сказал, что не можешь более исцелять без ущерба своему здоровью!

– Так ты хочешь его исцелить светом Всевышнего, не имея на то маны? – произнес рядом властный голос молодой женщины. – Ты хоть представляешь, что с тобой станет? Если мессир Метамаг доверил тебе сигму исцеления, это еще не значит, что ты обязан возвращать с порога смерти всяких бродяжек без роду и племени. Задумайся, насколько ценен сей человек? Пусть даже он и спас ваши жизни, пусть он и победил в бою пятьдесят человек – что толку твоему барону, Метамагу или Империи от его выздоровления? Твои исцеляющие силы принесут гораздо большую пользу, доставшись они защитнику или охранителю. Так что я запрещаю тебе…

– Кто ты такая, Охранитель, что запрещаешь Целителю? Если ты запамятовала, все Гильдии Империи равны.

Сэт наконец разглядел фигуру в синем плаще. Он догадался, что это молодая женщина, но, кроме того, что она резко отвернулась, большего разглядеть не смог – глаза отказывались фокусироваться.

После продолжительной тишины, Сэт услышал шорох извлекаемого из ножен меча.

– Клянешься ли ты служить барону Шерегнварду, не щадя ни его врагов ни своего живота? Клянешься ли быть его мечом и щитом?

Холодная сталь коснулась губ Сэта. Кто-то произнес громким шепотом:

– Целуй меч и клянись.

Почувствовав, что поймал в руки тонкую, ведущую к жизни нить, Сэт собрал остатки сил, пошевелил губами и сказал: «Клянусь».

В то же мгновение на его голову легла сильная и грубая рука и в голове возникла яркая вспышка.

Какое-то время он лежал, не понимая откуда взялся этот нетерпимый свет, но потом просто сдался и заснул…

* * *

Она была в холодной ярости.

Несмотря на то, что ее лицо было закрыто черным платком, воины барона видели ее глаза. Сила ярости в них заставляла воинов держаться от нее в стороне, а некоторых даже шарахаться от мимолетной встречи глаз.

Казалось бы, с последнего боя ничего не изменилось, но теперь каждый из воинов чувствовал, что больше не находится посреди сплоченного отряда друзей. Глубоко внутри каждый понимал, что он больше не является крепким и битым ветераном – каждый ощутил себя ребенком с деревянным мечом, пытающимся выстоять против грозного убийцы.

Воины приняли ее ярость за злость на целителя, который не только отдал годы своей жизни на обычного, бесполезного для Империи человека, но и воспротивился ее приказу.

Впрочем, все они ошибались. Никто из них и догадываться не мог о том, что все это время она выполняла миссию, заключающуюся в поиске и убийстве этого человека. Злая ирония судьбы – ей предстояло убить человека, ради спасения которого Имперский целитель пожертвовал собою.

Когда она увидела его лицо в первый момент – не могла поверить глазам, что этот умирающий, был тем самым. Он вмешался в неравный бой – и совсем не было похоже, что он враг Империи. Видя кровь, вытекающую из его ран, она почувствовала облегчение от того, что ей не придется омывать в ней свои клинки.

Она посмотрела из-под платка на лицо спящего воина и ее руки легли на рукояти кинжалов.

Она была в холодной ярости.