Человек в громоздких золотых доспехах стоит передо мной и смотрит так, будто намеревается убить. Впрочем, он действительно наплевал на мою ценность и поднимает пистолет с самыми серьезными намерениями. Из-за того что на нём нет шлема, я вижу его карие глаза, стремящиеся пронзить меня насквозь. Его лицо - лицо человека лет тридцати пяти, обладает резкими чертами и сильной харизмой. За человеком с таким "благородным" ликом и светящимся изнутри взглядом пойдут многие. Многие, но не я.

Я знаю этого человека, возможно, лучше всех. Строго говоря, он даже не человек, скорее биологический робот, обладатель ДНК, на порядок отличающегося от нормального. И еще он убийца: он пройдет по трупам, не испытывая ни малейших сомнений, и в отличие от воина он не вспомнит о своих павших товарищах. К тому же он мой враг: носитель столь чуждых мне идеалов вызывает в моей душе медленно кипящую ненависть. И когда в мою руку вкладывают пистолет, такой же здоровенный как у него, я не раздумываю ни мгновенья: вскидываю и сдавливаю спусковой крючок.

Тяжелые пистолеты с широкими гранями, поблескивающими в свете невидимых люминесцентных ламп, с яркой вспышкой изрыгают из стволов смертоносные металлические конусы. Пули летят навстречу друг другу, но как-то не так, как им полагается. Они настолько сонливы и медлительны, что кажутся несуразными - их перестаешь уважать и опасаться. Да и жизнь вокруг изменила свой темп, вон даже грохот от произошедших выстрелов, пронзающий каждую клеточку тела, случился только сейчас. Может быть, я попал в сказочное царство, которое настолько сонное, что даже звук распространяется по воздуху едва-едва?

Тем временем пули преодолели половину пути, но не столкнулись, а прошли рядом, даже не повлияв на взаимную траекторию. Да и вообще, присутствовала какая-то странность: в кино летящие пули крутятся еще и вокруг собственной оси, им это надо, чтобы не упасть бестолково на землю через десяток метров; а здесь они летят будто бы ракеты в миниатюре, разве что реактивных сопел было не видно.

На всякий случай я вновь спустил курок и лишь после этого убрал голову с траектории пули противника. Пока она проходила рядом с шевелюрой, сделал еще один выстрел, попутно отмечая, что "жизнь" моей собственной пули печально оборвалась, со звоном срикошетив от бронированного и позолоченного доспеха Великого.

Он оказался тоже не лыком шит, не обратив внимания на появившуюся вмятину на доспехе, выстрелил и неуловимо быстро ушел влево. Видя, что мои посылки проходят мимо адресата, я выстрелил еще дважды, уклонился еще раз и… принял удар массивного кулака, обернутого позолоченной броней.

Раздался хруст, меня отбросило метра на два от перешедшего к рукопашной Великого Инспектора, но я остался стоять на ногах и даже смог сделать еще выстрел в стремительно приближающийся золотой силуэт. А еще я поморщился от запоздалой боли в треснутых ребрах (фух, всего лишь треснутых!).

Несмотря на внушительные доспехи, Марк не двигался, а казалось, перетекал из одного места в другое. Наверно, сообразив, что я легко ухожу от его пуль, стрелять он больше не пытался, решив покончить со мной в близкой схватке. И ему это удавалось!

В тесной каморке, в которой мы сошлись волею судьбы, не было места для маневра, и хотя я увернулся от второго, третий удар пришелся мне чуть выше переносицы. Мир поплыл и едва не померк. Титаническим усилием воли заставил непослушные руки работать: левая пошла наперехват несущейся бронерукавицы, а правая…

Я подставил ладонь навстречу сокрушительному удару кулака, и показалось, что иссох как комнатное растение, которое не поливали целую вечность. Я остановил чудовищной силы удар в нескольких сантиметрах от лица, каким-то образом истратив при этом почти всю внутреннюю силу, и бой будет проигран, если мой пистолет, приставленный к незащищенному горлу Великого, по какой-то причине не выстрелит.

БАЦ.

Предчувствие подвело. Он выстрелил. В первое мгновенье приходит мысль, что промазал - перед самым выстрелом Марк изгибал шею и отводил голову. Но он отступает на два шага, хлопает золотой рукавицей себя в шею, зажимая кровоточащую рану, поднимает пистолет, делает выстрел и несколькими быстрыми шагами выносит себя из комнаты.

Пуля врезается в стену прямо за моей спиной - я сам не помнил, как от неё увернулся. Зато очень хорошо помнил, что пули, пущенные вдогонку Великому, ни черта его не догнали. Да потому, что их вообще не было! Пистолет, не обращая внимания на все мои старания, отказывался стрелять! Что, неужели патроны кончились?!

- Мой господин, нам необходимо немедленно покинуть здание!

С трудом сконцентрировав взгляд на магистре ордена, который поклоняется мне, я кивнул.

- Господин, с вами всё в порядке? - обеспокоился черноволосый, немного плюгавый на вид магистр.

- Да… не знаешь, почему пистолет не стреляет?

- Перегрелся, наверно, - ответил он, пожимая плечами, облаченными во что-то наподобие черной рясы. - Я не специалист, но, думаю, секунд через тридцать вы сможете совершить несколько выстрелов.

- Ладно, каков план?

- Нам нужно прорваться на стоянку - там ждет машина с верными людьми.

- Ну так не будем медлить, - сказал я, осторожно высовывая голову в коридор.

Коридор был пуст, пустовал и главный холл, в который вошли мы с магистром минутой спустя. Люди, толпившиеся здесь минут десять назад, бесследно исчезли, разбежавшись при первых звуках стрельбы. Огромный настенный экран телевизора грустно и осуждающе взирал на нас в лице какого-то диктора, в прямом эфире сообщающего о террористических актах в здании телецентра "Свобода Аливрии". Но я не вслушивался: нам заступил дорогу отряд секьюрити - охрана здания.

Два десятка андроидов модели, напоминающей киношного терминатора, только вместо стального черепа на туловище надета перевернутая титановая кастрюля с синей полосой в центре, выстроившись жидкой цепью, преграждали выход. При нашем появлении они вскинули энл-фалы, давая мне возможность разглядеть крохотные дырочки в футуристических дулах грозного оружия.

Командовавший ими бритый мужик в объемном коричневом бронежилете даже не стал вынимать пистолет из кобуры: расставил ноги на ширину плеч, скрестил на груди руки и мужественно выпятил челюсть.

- Я начальник охраны телецентра "Свобода Аливрии", - произнес он громко. - Не делайте глупостей. Сложите оружие, или я вынужден буду дать роботам отмашку.

В ответ я улыбнулся, а потом издал смешок. Моя реакция Бритому не понравилась: он дернул щекой и процедил зло:

- Что здесь смешного?

- Столько лет работаешь на студии, а еще не показывали по телевизору? Сочувствую, но предскажу, что в роли героя ты там не появишься, разве что в качестве посмешища.

Его лицо побагровело, глаза налились кровью, и, глядя прямо на меня, явно нарушая все инструкции, он бросил:

- Убить их.

Ничего не произошло, разве что я стал улыбаться чуть добрее и даже сочувствующе.

Начальник охраны непонимающе повернулся к андроидам продолжавшим держать нас на мушке.

- Я сказал убить их!

Он вновь обратил лицо к нам, еще веря в то, что наши с магистром изрешеченные тела упадут на пол. Но не происходило ничего из этого. И когда он снова повернулся к андроидам, непонимание на его лице сменилось страхом, медленно переходящим в суеверный ужас - все машины обратили оружие в его сторону.

- Как… - прохрипел он, - как вы взломали защитные системы?

Продолжая улыбаться, я прошел мимо него, открыл двери и вышел на воздух. Через десять секунд следом за мной с магистром размеренной поступью вышел отряд машин-секьюрити. Они завертели своими головами-кастрюлями, но на полупустынной платформе, совмещающей роль площади и стоянки авто, не было ничего заслуживающего их внимания.

- Интересно, почему нет спецназа или полиции? - пробурчал я. - Даже в мое время антитеррористические организации работали куда оперативнее.

- Господин, - подал голос магистр, - полиция и войска связаны боями с нашими людьми. Пока что мы держим под контролем основные узлы города. Но скоро к стражам правопорядка прибудут подкрепления и возможно армия. Надо спешить.

- Куда?

- В космопорт, господин. А вон и наш транспорт.

Платформа, на которой расположен телецентр "Свобода Аливрии", была самым верхним уровнем города, и поэтому я хорошо видел небо, похожее на запыленную свинцовую пластину. Кажется, час назад оно было отвратительно-фиолетовым, но за прошедшее время изменилось многое, так что я почти не обратил внимания на перемену его цвета. Мой взгляд был прикован к двум спускающимся оттуда драндулетам. По-другому и не сказать, в сравнении с уже привычными изящными формами авто, они выглядели как продукт Советского автопрома рядом с "Мерседесами" S-класса.

Две железные коробки с четырьмя боковыми винтами, закованными в овальные обода, медленно снижались, разгоняя бешеным ветром лежащий на платформе мусор.

- Это точно наши? - поинтересовался я.

- Да, господин.

- Что, не могли найти что-то поприличней этой рухляди? - снова проворчал я.

- Это военные транспортники, господин. Нам стоило большого труда…

Слова потонули в дребезжании воздуха, терзаемого винтовыми пропеллерами опустившегося перед нами стального чудовища. Чуть косые, направленные на меня под углом пропеллеры попытались нас сдуть, но когда осознали, что ничего не получится, стали сбавлять обороты. По короткому трапу из открывшегося бока выскочило два солдата в черных боевых доспехах.

- Сияющий! Магистр! - отдавая честь, обратился солдат к заместителю главы Ордена, - прошу подняться на борт. Мы оказались без прикрытия и возможно скоро нас станут преследовать.

Дождавшись, когда мы окажемся на борту, он вбежал за нами и нажал на кнопку у выхода. Трап заправился, шлюзы стали закрываться…

- Подождите! - крикнул я. - А что насчет моих андроидов? Их надо забрать.

- Я сожалею, Сияющий, на это у нас нет времени!

Пока я обдумывал, почему вдруг превратился в "Сияющего", транспортник взлетел, и менять что-либо стало поздно. Поэтому, отдав мысленный приказ андроидам атаковать полицейские и военные машины, оказавшиеся в их досягаемости, сел в свободное кресло и осмотрелся.

В тесном транспортнике находилось двадцать с небольшим человек: все кресла были заняты солдатами в блестящих черных доспехах, которые все как один повернули ко мне шлемы и пожирали меня глазами, спрятанными за оранжевыми линзами - визорами. Один из шлемов отвернулся от меня и, как почудилось, с вопросом обратился к магистру. Тот кивнул, и на этом безмолвный диалог закончился.

Тем временем не нашедший себе места и от того топчущийся в проходе командир взвода обратился к магистру:

- Сэр, я полагаю вам с Сияющим следует проследовать в кабину пилота. Там безопасней, сэр.

Магистр взглянул на него почему-то с укоризной и, в свою очередь обратился ко мне:

- Мой господин, не угодно ли пройти в кабину пилота?

Я молча встал и, пропустив магистра, вошел за ним в кабину. Услышав шуршание автоматически закрываемых дверей, оглянулся и понял, отчего во взоре магистра сквозила такая укоризна: подленький командир взвода сел на освобожденное мною место! Ладно, я тебя запомнил.

Повернувшийся и поприветствовавший нас кивком пилот на мгновенье меня испугал. Я едва не отшатнулся, схватился за поручень, и только потом дошло, что всюду друзья. Испугавший меня шлем пилота был полностью закрытый, без следов визоров и каких бы то ни было линз - на лице голая полированная металлическая плита. А за окнами в это время на бешенной скорости проносится город, летающие машины, какие-то столбы, которые так и норовят врезаться и смять нашу посудину… Ну что может быть для пассажира страшнее, чем слепой пилот?

Как оказалось, пилот всё прекрасно видит и, не отвлекаясь от экранов мониторов и штурвалов, жестом указал нам на кресла рядом.

Видимо, тот кратковременный испуг, накрывший меня своей тенью, оставил какой-то отпечаток. В моей душе зашевелились и заворчали какие-то чертики, они жаждали выхода адреналина и требовали крови, а еще хотели найти виновного в моем смятении. Ещё бы, убежден, что не знаешь страха, уверен, что убил это чувство давно, ещё при высадке на Двадцать-четырнадцать. Нисколько не страшился армии паладинов или пистолета Великого, и на тебе, испугал какой-то пилот.

Взглянув на мельтешение красок перед окном, на штурвал перед собой, и так и не обретя присущее мне доселе внутреннее равновесие, я заворчал:

- Пилот, почему в кабине предусмотрено три места, а транспорт ведешь ты один? Ты уверен, что это безопасно?

- Да, Сияющий, - глухо отозвался он, - поверьте, я пилот экстракласса, остальные мне будут только мешать.

В этот момент произошло то, что я предчувствовал. Чувство опасности кольнуло за мгновенье до того, как кабина зашлась красным, завыла сирена, а земля скакнула в сторону. Меня вжало в кресло, пальцы вцепились в подлокотники, но мозг заработал гораздо быстрее обычного. Темной волной нахлынуло чувство огорчения. Я, не смотря на все свое могущество, был беспомощен, как ребенок. Мне оставалось, ждать и надеяться.

Я видел, как побледнел прижатый к спинке кресла магистр, как хладнокровно пилот продолжал выжимать из этой посудины всё возможное, и как за стеклом менялись местами земля, небо, парапеты, эстакады и окна домов. Действительно, только пилот экстракласса мог хоть как-то ориентироваться в этой круговерти. Я хочу жить, как ещё никогда ни хотел.

И словно прочтя мои мысли и вложенную в них надежду, пилот произнес хрипло, даже чуть обернувшись:

- Все в порядке, Сиюящий, нам на хвост сели два штурм- истребителя. Дайте мне только уйти от ракет, и я их встряхну! К сожалению, это старое корыто не оборудовано системами АОН - не обмануть, не сбить.

Как только он это сказал, в голове будто пронесся какой-то импульс. До меня дошло, что тот экран, транслирующий паутину, какую-то сетку и движущиеся по ней красные точки называется радаром малых объектов. Еще через мгновенье в сознании будто бы открылся какой-то шлюз, и хлынувший из него поток затопил мозг и едва не раздавил его своим великим весом.

Отцепив пальцы от подлокотников кресла, протянул их к приборной панели, откинул крышку того, что раньше назвал бы клавиатурой и забарабанил по сенсорной панели. Всё, что мне нужно было знать, находилось здесь в электронных мозгах этого корыта.

Дюжину ракет, преследовавших нас, как свора собак старого лося, я видел каким-то мистическим внутренним зрением. Ярко-красные боеголовки с изображенными на них хищными "акульими ухмылками", небольшой корпус и три хвостовых пера несутся за нами с втрое большей скоростью, чем способен развивать наш транспортник. Единственная причина, почему они еще не превратили нас в облако плазмы, заключалась в мастерстве пилота. Он бросал машину из стороны в сторону, нырял под рекламные щиты, в проушины домов, менял уровни и ставил пролетающие мимо машины между нами и ракетами. Но стоит ему совершить ошибку, замешкаться лишь на две-три секунды…

Впрочем, вот оно. На экране высветились колонки цифр и данных, настолько специфических, что заинтересовать они могут лишь какого-нибудь настройщика на заводе летающих авто. Но мне они должны спасти жизнь.

У каждого объекта: будь это авто, устаревший военный вертолет или сверхсовременная прогулочная яхта, существует параметр, который в обиходе называется просто "след". Это своего рода комплекс шумовых и электромагнитных искажений, который оставляет работающая машина. У каждой машины эти искажения свои, но зато они есть у всех - этим и воспользовались умные головы, разрабатывающие вооружение для военных. Относительно недавно они создали целый класс с названием "Преследующие ракеты", которые настраиваются именно на эти параметры. А поскольку быстро изменить или замаскировать характеристики двигателей и электроники очень непросто, да к тому же умные ракеты обладают способностью быстро подстраиваться под новые параметры, класс "Преследующие ракеты" получил самое широкое распространение. И вот сейчас их волчья стая запаздывает лишь на каких-то полсекунды.

Я был непоколебимо уверен в том, что мои намерения совпадали с моими возможностями. И, наверно, эта уверенность помогла мне в самый ответственный момент. Я закрыл глаза и погрузился во внутреннюю суть - розовый туман вцепился в меня без раздумий, совсем как пиранья бросается в опущенный в воду кусок мяса. Не смотря на боль, пронзившую мое тело от кончиков волос до пальцев ног, я почти не сопротивлялся. Заполнивший меня до краев розовый туман вырвался наружу - во все стороны от меня устремились щупальца какой-то нереальной и неестественной для этого мира энергии. Они вышли за корпус транспорта, взметнулись к почти догнавшим ракетам, прошли дальше… через десяток потоков машин, через эстакады и здания, и коснулись далеко отставших истребителей.

А дальше в голове взорвалась ядерная боеголовка, боль и… свет. На этот раз я точно мертв - ведь не может человек жить с размозженной головой. Но мне хотелось прожить, продержаться, понять… Я собрал всю волю и ощутил, что всё получилось. "Розовые щупальца" каким-то образом изменили вибрацию двигателей преследовавших нас штурм-истребителей, настроили частоты и импульсы электрооборудования на другой лад… На тот, который был у нашего транспортника, - одна из моих щупалец походя изменила его параметры, так что сейчас тот настройщик на заводе выпучил бы глаза и чесал затылок, пытаясь понять, что же случилось с его оборудованием.

Мои веки были опущены, но я и без того отчетливо видел, как под своим цельнометаллическим забралом бледнеет пилот: мы вылетели из центра города и теперь воздушные коридоры были пустынны, а мест чтобы уклониться и спрятаться, практически не осталось. Пилот, наблюдая в монитор за приближением жнецов Смерти, уже мысленно прощался со своей женой и дочкой, живущими где-то в богом забытой колонии, как вдруг ракеты будто натолкнулись на невидимую стену. Замерли на секунду в воздухе, а потом резко развернулись и рванули куда-то в обратном направлении. Пилот прилип к монитору и смотрел в него так долго, что едва успел избежать столкновения с впереди идущим грузовиком. А я, всё еще не в силах открыть глаза, увидел, как военные штурм-истребители превращаются в две вспышки и кучу мелких горящих обломков. Вспышки были настолько ярки, что озарили даже белый день.

- Как же мне плохо, - простонал я, поднимаясь по спинке кресла.

- Я вас понимаю, - прохрипел магистр.

Я недоверчиво посмотрел на него и отвернулся, потому что, если бы я пригляделся, то мог бы безошибочно сказать, что он ел сегодня на завтрак.

- Сияющий, - протянул пилот… - вы… вы… Вы тот, кого я ждал всю жизнь!

Я не понял, что он сказал, но и не хотел понимать, превозмогая слабость, подвинул кресло и приоткрыл дверь кабины.

- Как вы, ребята? - спросил я у повернувшихся ко мне двух десятков пар оранжевых линз.

Вместо ответа командир поднял вверх большой палец.

- Ну отлично, - проговорил я закрывая двери.

Может быть, этих парней сейчас мутит из-за неимоверной болтанки, но по крайней мере, заблевать свой скафандр они не могли - системы жизнеобеспечения должны впрыскивать в них какие-то антишоковые, успокоительные и прочие препараты.

- Сколько до космопорта? - спросил я.

- Шесть минут, - отозвался пилот.

- Успею.

Пилот не стал расспрашивать, а я не стал пояснять. Он лишь украдкой следил за тем, как мои пальцы пробежались по сенсорной клавиатуре, как заставили монитор подключиться к Мировой инфосети, и как резво запросили там всю информацию касаемо ракет. А вот то, с какой скоростью я читал килотонны виртуального текста, думаю, точно не оставило его равнодушным - впрочем, под металлической маской не было видно выражения его лица.

А я всего лишь изучал устройство электронной начинки ракет. Чтобы в следующий раз, вместо того чтобы переделывать "след" вражеских машин, просто перехватить управление ракетами. Было бы в запасе чуть больше тех нескольких секунд, отделяющих от них наш транспортник, я бы рискнул и попробовал бы так и сделать. Но так уж получилось, что о "летающих авто" я знал больше, чем о боевых ракетах…

Спустя несколько минут, пролетевших для меня стремительно, как падающая в ночном небе звезда, наш катер стал сбрасывать скорость и плавно снижаться. Мы нацелились на то, что сначала я принял за главное строение гигантского заводского комплекса - это здание представляло собой монументальную цилиндрическую башню, возвышающуюся, словно одинокий утес над морем из строений-карликов, каких-то вагончиков, передвижных башенных кранов, вагонеток и прорезающих все это из конца в конец без парных рельсов.

- Это и есть космопорт? - не поверил я.

- Да, Сияющий, - отозвался пилот.

- Я ожидал увидеть что-то… внушительней. А где корабли?

Вместо ответа пилот указал в сторону башни, а точнее Башни. Сейчас когда мы приблизились к ней, она выросла и расширилась в тысячи и даже в десятки тысяч раз. Она отличалась от всего увиденного мною на Аливрии, не только формой и необъятными размерами, но и материалами из которых была спаяна. Листы обшивки были стальными и держались на огромных, хорошо заметных клепках; редкие окна из темного непрозрачного стекла по длине более подошли бы витринам магазина, а всяческие приборы, вывешенные на металлических стенах, словно уродливые кондиционеры на фасадах исторических зданий, пестрили формами и разнообразием цветовых оттенков.

Пока катер огибал необъятную Башню, я не сводил взгляда с её стен и силился понять, почему во многих местах блестящие металлические плиты покрыты слоем сажи, а в некоторых местах видны последствия серьезной температуры заставившей металл оплавиться и потечь, словно свечной воск.

Над нами раздался дикий визг, показалась, что Башня падает и вот-вот раздавит нас, как муху, но визг продолжил нарастать и вместе с этим несколько десятков плит заколыхались, задребезжали и пришли в движение, отходя наружу и в бока. Я заметался в кресле, совсем как Дон-Кихот в седле, не знающий хвататься ему за копье или за меч, глазами пробежался по пульту и мониторам перед собой. Но пришедший в движение гигант оказался всего лишь мельницей: открыв свой необъятных размеров зёв, Башня медленно высунула полыхающий пламенем дрожащий металлический язык…

Боже, у меня больное воображение! Разумеется, это был не язык, а огромный космический корабль, который закрыл собою небо и на маневровых, работающих на реактивной тяге двигателях выдвигался из ангара Башни. Вот же он, космопорт. Вся эта Башня есть не что иное, как вместилище космических кораблей, сюда наверняка поместятся десяток, а то и два десятка кораблей размером с боевой фрегат.

Как только корабль над нами полностью вышел из башни, его днище осветилось синим и красным - это включились форсажные и маршевые двигатели. Они, качнув и едва не опрокинув нас на землю, в одно мгновение подбросили огромную массу металла куда-то под стратосферу.

Пилот на секунду повернул ко мне шлем-маску, но на моем лице уже исчезло выражение восхищения: эта башня не идет ни в какое сравнение с "Эльвой", которая запросто могла вместить весь этот космопорт в какой-нибудь не самый большой из своих ангаров.

Пилот завел катер в ангар, из которого только что вылетел корабль, и посадил его в самый угол, поближе к техникам, солдатам и людям в гражданской одежде, плотно усеявшим четыре яруса, примощенных к стене. Как только я сопровождаемый десятком солдат, покинул корабль, поднялась овация и буря восклицаний. Вскоре рукоплескания и выкрики в стиле "Слава Сияющему" сменились падением на колени, челобитием, а один самый ненормальный спрыгнул с первого яруса и, прежде чем его блокировал мой конвой, испросил разрешения принести себя в жертву, причём, в жертву лично мне.

- Они тут все с ума посходили, - произнес я, ошалело наблюдая за тем, как два солдата подняли бьющееся в конвульсиях тело фанатика и передали его на руки группе техников в синей форме.

- Нет, Сияющий, - опроверг меня магистр, - они просто вне себя от счастья. Многие из них ждали вас всю жизнь, а у других, были отцы и деды, которые давно состарились и умерли, но так и не увидели ваше пришествие.

- Я что, Иисус что ли? - бросил я в сердцах. - Я вообще не понимаю, почему вы меня ждали - я всего лишь продукт каких-то экспериментов ваших психованных ученых.

- Мой господин, - качая головой, сказал магистр. - Неважно кем вы считаете самого себя, ваше прошлое не имеет никакого значения. Известно, что вы Первый Бог. Мессия, который укажет человечеству верный путь и подарит понимание смысла жизни. Только одним своим существованием вы подарили нам, вашим верным слугам, Великую цель, и мы счастливы и безмерно благодарны.

Солдаты, все это время тщательно следившие за проявлением агрессии в рядах ликующих, не осознавая того, закивали при последних словах магистра, и я понял, что этот мир прогнил больше чем мне казалось. Насколько нужно быть серым, унылым, лживым, однообразным, чтобы сотворить таких людей. Римская империя, её преемник Соединенные Штаты всегда были передовым центром развлекательной индустрии, а Аливрия целиком и полностью их наследие. Человеку не хватит жизни, чтобы насладиться, после или вместо работы, или хотя бы испробовать все виды развлечений, разнообразные способы выхода из реальности, погружения в пучину распутства, наконец. Но все же Система где-то дала сбой, не смогла переварить и выпустила из цепких лап всех этих верующих. Верующих даже не в меня, а в мифического Бога, который придет и всё исправит. Покажет им смысл бытия, объяснит замысел Вселенной породившей такое творение. Наконец всё станет понятно, для чего радуемся, страдаем, живем и умираем, и тогда мир погрузится в вечное блаженство… Как глупо. Ни я, ни кто-либо другой не сможет ответить на эти вопросы, и уж тем более никто не придет, чтобы всё исправить. Я лишь могу попытаться раскрыть глаза человечеству, чтобы оно осознало, в каком дерьме находится. А осознание - первый шаг к исправлению.

Солдаты провели нас с магистром к выходу из ангара, а затем и к одному из бесчисленных стеклянных лифтовых шахт, разветвляющихся в чреве башни, как артерии в организме человека. Сверхскоростная кабина лифта прибыла на наш этаж практически мгновенно и уместила она весь взвод включая меня и магистра. Двигающаяся за нами процессия с тем же успехом оккупировала другие лифты, и через несколько десятков секунд, без всякой тошноты и головокружения, мы, преодолев расстояние с полмили, оказались, наверно под самой крышей космопорта.

Зал встретил нас унылыми взглядами стоящих на коленях и держащих руки за головами служащих и десятков трех охраняющих их солдат. Старший из конвойных отдал честь моему командиру взвода, увидев меня и магистра, замялся, но после сделал вид, что не узнал или не заметил, продолжил доклад:

- Генерал, космопорт полностью под нашим контролем! Бои идут за несколько миль от наших позиций. Нами захвачено три фрегата, один гражданский транспортник, три больших и десять малых грузовика. Два фрегата уже выведены в космос и прикрывают нас с орбиты. В здании находятся около полторы тысячи пленных, в основном служащих космопорта, а также экипажи кораблей.

- Отлично, капитан. Пленных запереть, всех наших людей в третий фрегат. Стартуем через пять минут.

- Есть, сэр!

Более не обращая внимания на разворачивающуюся чехарду, "командир взвода", который на самом деле генерал, быстрым шагом повел нас в посадочный ангар. Где без лишних слов поставил нас на трап а-ля эскалатор.

Чем отличается фрегат от корвета, эсминца или другого бороздящего космос аппарата, я пока не знаю, но корабль не поражал размерами. Относительно большой, наверно вместивший бы в себя целую танковую дивизию, он казался мне невзрачной грудой металлолома. Что ж поделать - влияние "Эльвы".

Изнутри он оказался не лучше - низкие потолки, узкие коридоры, а залы, через которые проходила наша процессия, казались крохотными комнатками, к тому же до отказа забитыми с трепетом глазевшим на нас персоналом.

Командная палуба была сосредоточием зла - та же биржа с сотнями громко переговаривающихся людей, разве что вместо деловых костюмов на всех форма офицеров и солдат ОСА. Мой "карманный генерал" со своими солдатами оставил нас, едва сопроводив до капитанской рубки, в которой, кстати, мы с магистром оказались не у дел. Тут всем заправлял некто именуемый "капитаном", и в моем восприятии он действительно им и был. Его белая форма и фуражка с прямоугольным козырьком, на мой неискушенный взгляд, ничем не отличалась от того, что носили американские адмиралы в мое время. Лента наград и нагрудных орденов не смотрелись пафосно на широкой груди, а несколько звезд на погонах не особо выделялись на фоне золотых пуговиц. Даже глубокий белый шрам, тянувшийся на всю щеку, казался настоящим, боевым, а не полученным в какой-нибудь пьяной драке.

Увидев меня, он кивнул как старому другу, и, отвернувшись, продолжил отдавать в экран отрывистые команды. В общем, чтобы не мешать царившему здесь полезному хаосу и творческому беспорядку, мы с магистром заняли в уголке пару кресел и сделали вид, что происходящее нас нисколько не интересует. Впрочем, как я вскоре заметил, офицеры, техники и их помощники, семенящие по рубке с самым сосредоточенным видом, также пытались создать вид, что не замечают нас в упор. Однако от угла, где засели мы с магистром, все старались держаться подальше, а если и посещали его по какой-то надобности, непременно сбивались с шага, спотыкались, роняли пресс-папье или возбужденно дрожали.

Капитан начал обратный отсчет, и с каждой произносимой им цифрой включались все новые линии турбин двигателей. Корабль мелко задрожал, оторвался от пола и медленно поплыл навстречу полосе неба, видневшейся из открывающихся ангарных ворот. Когда черед дошел до "ноля", сосредоточенный капитан произнес "вторая космическая" и в ту же секунду серое небо на мониторах сменилось россыпью серебряных звезд и умопомрачительной картиной голубой планеты, венчающейся сразу двумя белыми шапками.

Однако рассматривал я её от силы пару секунд: коротко взвыла сирена, механический голос уверил, что корабль находится под атакой, а присмиревшие люди вдруг заметались и засуетились с новой энергией. Капитан вновь стал отдавать команды, но его голос потонул в гвалте других:

- …передача резервных ресурсов процессоров на… АРС активирована…зенитный комплекс приведен в повышенную… Внимание "Миссисипи" терпит…"Сердце Эльвы" открыл огонь…

- Что происходит, черт возьми?! - крикнул я, хватая за рукав пробегавшего мимо офицера.

- Сияющий, сэр, в Солнечную систему вошел Первый флот и сразу нас атаковал, - скороговоркой отрапортовал он. - Фрегат "Аполлон-два" практически уничтожен; фрегат "Миссисипи" выходит из дока "Сердца Эльвы" для оказания поддержки, но находится под атакой двух эскадрилий истребителей; "Сердце Эльвы" открыл огонь из главных орудий по крейсерам Первого флота; к нам приближаются тяжелые торпеды и крылатые ракеты.

Я разжал пальцы и, не глядя на то, куда понесся освободившийся офицер, забарабанил по сенсорной клавиатуре. Представшая передо мной картина удручала: "Аполлон-два", тот самый корабль, старт которого я видел, приближаясь к башне-космопорту, представлял собой мешанину из крупных и мелких обломков, среди которых полыхала яркая зарница - что-то догорало, бесшумно взрывалось, откуда-то вырывались струи воздуха, что-то летело прочь от этого ужаса. С замиранием сердца я видел как сохранившаяся в целости задняя часть корабля, ведомая всё ещё работающими двигателями, медленно пробилась сквозь обломки и поплыла дальше в космический океан… Удаляющуюся синеву, отраженную десятками сопел, я наблюдал еще секунд тридцать, прежде чем яркая вспышка взрыва возвестила окончание пути некогда величественного корабля. Но все это пропечаталось лишь на краю моего сознания - внимание было поглощено "Эльвой" и "Миссисипи".

Исполняя отданный мною впопыхах приказ буквально, весь мой орден, кроме той части, что добровольно осталась сдерживать наземные войска и прикрывать бегство остальных, погрузился на три захваченных фрегата и устремился в доки "Сердца Эльвы". Разумеется, интервал старта между кораблями вышел в минут пять, и второй корабль оказался ровно на полпути к Эльве, когда был застигнут вторгшимся в систему флотом ОСА. Первый фрегат, "Миссисипи", попытался ему помочь: едва зайдя в док "Эльвы", "дал задний ход", но оказался под огнем налетевших на "Эльву" истребителей. Эльве, кстати, приходится совсем несладко - почти вся зенитная защита, которую она успела возвести, вновь рухнула; пушки Гаусса успели повредить лишь несколько линейных крейсеров врага, и были разметены огнем корветов. И теперь вражескому адмиралу оставалось только подвести тяжелые корабли поближе и в упор расстрелять беззащитный колосс.

Нас, разумеется, заметили тоже. Заметили, но не придали особого значения - выплюнули в нашу сторону пару десятков ракет и торпед и отправили вслед им пяток корветов - так, добить что уцелеет. А, судя по разгорающейся на мостике панике, уцелеть грозит мало что. Насколько я понял, фрегат - штурмовой корабль, предназначенный в основном для взламывания линий обороны чужого флота. ПРО и антиторпедных систем на нем установлено с гулькин нос, а значит, эти три десятка ракет перемолотят нас как жернова.

По мере приближения торпед хаотичные движения людей замирали, голоса становились всё тише и, в конце концов, повисло гробовое молчание. Люди замерли, словно лишенные питания андроиды, смотрели в мониторы без эмоций и без всякой надежды. Кое-кто даже начал молиться. Капитан, доселе казавшийся несокрушимым, не знающим чувств утесом, опустил руки и сгорбился.

На меня накатило детское желание стать супергероем, щелкнуть пальцем и спасти всех. Я встал, расправил плечи, уставился в монитор. Между моими бровями прорезалась складка, взгляд, как сам ощущал, стал суровым и властным. Краем глаза видел, как взоры обращенных ко мне людей загорались надеждой, как выпрямлялись спины и сжимались кулаки. Люди вновь обретали веру - кто-то другой, умный и могучий, придет и всё наладит.

Я закрыл глаза и почти не прикладывал усилий для того, чтобы сущность, дремлющая в потаенных глубинах, проснулась и накинулась на меня, как голодный лев на добычу. Моё тело стало будто ватным, ноги не выдержали, подломились, я упал на колени, а давление изнутри всё нарастало. Уже был уверен, что потеряю сознание, но мой мир, сжавшийся в розовый ком, вдруг будто взорвался - от меня, словно от сброшенной на город атомной бомбы, во все стороны ринулась силовая волна.

Боль исчезла. Я медленно поднялся на дрожащих ногах и с удивлением разглядывал мостик и людей, смотрящих на меня с суеверным ужасом в глазах. Я просто не понимал, как они выжили и почему выброшенная из меня энергия не разорвала весь этот корабль.

Тем временем кто-то придавлено вскрикнул, все взгляды сместились на него, и тут многоголосый ликующий вопль разодрал повисшую было тишину.

- Капитан, сэр! - воскликнул один из офицеров. - Торпеды повернули назад… Смотрите!

На главном экране сменилось изображение, и все буквально вмерзли в него взглядом, наблюдая за тем, как четкая линия корветов, должных стереть нас в пыль, разламывалась под ударами свихнувшихся торпед. Некоторые корветы пытались их отстреливать, другие совершали противоракетные маневры, третьи старались уйти назад, но один за другим они взрывались и разламывались на части, и мне почему-то нисколько не было жаль их мечущиеся в ужасе экипажи.

Улыбающийся капитан повернулся ко мне, шрам на всю щеку сиял в ярком свете:

- Спасибо, Сияющий!

Я в ответ пожал плечами: не его спасал.

- "Сердце Эльвы" продолжает находиться под бомбардировкой флота, и я не знаю, что тут можно сделать. Какие будут приказания?

То, что Эльве совсем хреново, я видел и сам. Тысячи истребителей, бомбардировщиков и прочей мелкой шушеры бороздили вдоль её обшивки, осыпали снарядами и, наверное, чувствовали себя блохами на ленивом псе. То, во что превратилась обшивка и ближайшие к ней отсеки, более походило сейчас на ветошь, чем на броню боевого корабля. А тяжелые торпеды только-только начинали свой медленный, но неотвратимый полет - сверхтяжелые корабли уже выходили на оптимальную дальность стрельбы и примеривались разнести "Эльву" в клочья.

- Мы можем куда-нибудь смыться? - спросил я. - Желательно в другую часть галактики.

- Да сэр, но в этом случае, даже если "Миссисипи" и "Эльва" смогут включить гипервременные двигатели, нам будет крайне затруднительно установить с ними связь.

- Предоставь это мне. Я не вижу "Миссисипи", он уничтожен?

Прежде чем ответить, капитан несколько секунд глядел на колонки данных в мониторе.

- Нет, сэр. Он получил критические повреждения и был вынужден зайти в док "Сердца…"

- Ясно.

Чтобы нащупать "разум" Эльвы, мне не пришлось даже концентрироваться и закрывать глаза. Правда, едва не потерял с ней телепатическую связь из-за шока: вместе с мыслями Эльвы меня захлестнула исходящая от неё волна паники и ужаса. Так могла бояться косуля загнанная стаей волков.

- Эльва, сматывайся куда-нибудь! - мысленно заорал я, сам испытывая неподдельный страх. - Включай гипервременные двигатели и сматывайся!

Ответа так и не услышал. Может быть, из-за того, что все-таки не до конца сосредоточился, а может, всё дело в страхе гложущем Эльву, но практически в то же мгновенье, зад колосса полыхнул синим, немного сместился и исчез со всех экранов. Я мог и ошибиться, но кажется, еще секунду в космосе висела жирная синеватая полоса.

- "Сердце Эльвы" вышел из системы. Какие будут приказания, сэр?

- Капитан, сматываемся отсюда, - устало произнес я, наблюдая за перестроением флота ОСА.

- Место назначение, сэр?

- Куда угодно, только быстрее!

Капитан молча придвинулся к голографическому экрану, подвинул и поменял местами там какие-то значки. В ответ корабль мелко задрожал. Я уцепился за спинку кресла - еще секунда и гипервременные двигатели унесут нас в другую галактику…

Именно в этот момент корабль был атакован обманувшим сенсоры и подошедшим к нам незамеченным корветом ОСА.