До последней минуты звала на помощь захваченная басмачами Гульча. Уже трещали двери почтово-телеграфной конторы, а бледный почтарь все еще взывал в телефонную трубку. Пуля пробила мембрану, и связь с Гульчой оборвалась.
Как ветер, с одиннадцатью пограничниками помчался на выручку начальник заставы Суфи-Кургана Любченко. На заставе остались его жена и ребенок. На заставе остались шесть бойцов-пограничников во главе с помначзаставы -узбеком Касимовым.
В одиннадцать часов утра 23 мая семьсот басмачей осадили заставу, рассыпавшись по склонам окружающих гор.
На заставе не было пулемета. Басмачи перерезали телефонную связь и отвели арык, питавший заставу водой. Четверых пограничников Касимов послал на ближайшую вершину-ту, от обладания которой зависела участь заставы. Дело было бы кончено, если бы эта вершина была сдана. Один пограничник защищал конюшню. Касимов с последним-шестым пограничником отстаивал постройки заставы и кооператив. Жена Любченко взяла винтовку и тоже стреляла. Басмачи кричали:
— Сдавайся, Касимов, все равно нарежем полос для собак из твоей проклятой груди.
И Касимов крикнул в ответ:
— Сдавайтесь сами! Чекисты не сдаются! Они-побеждают!…
Шесть пограничников под начальством Касимова отстреливались до ночи. Семь мужчин и одна женщина отстреливались от семисот…
В этот день мы томились в юрте Тахтарбая, родного брата курбаши Закирбая. Сам Закирбай был в числе осаждавших заставу.