…Как вы, вероятно, помните, на меня внимательно и изучающе смотрело чьё-то породистое лицо.

Я распрощался с Лисом, договорившись о новой встрече, выскочил на улицу, повернул туда, где за тополем только что увидел незнакомца. И разом перестал веселиться. Мне захотелось мгновенно отряхнуться от свалившейся на меня тряпки для мела и вынуть невесть как попавший на спину репейник. Если бы у меня были руки, я бы опустил их по швам.

На меня смотрел удивительный пёс.

— Здравствуйте, — сказал я.

— Здравствуйте, — сказал Колли.

Мы обнюхались и немедленно подружились.

— Вы тоже учитесь в этой школе? — любезно осведомился мой новый знакомец, явно зная ответ на заданный им вопрос.

— Что вы, я учу в ней хозяина, — по-хозяйски сказал я и только потом подумал: а не сморозил ли я глупость? (Свойство Пал Палыча, который, придя с работы и переговариваясь о новостях с мамой Машей, рассказывает ей о встречах с высокими начальниками. Обычно задаёт вопрос: «Как ты думаешь, не сказал ли я глупость?»)

— Я вас никогда раньше не видел, — ответствовал Колли. — Хотя я уже несколько лет учу здесь своих хозяек.

Он повёл головой в сторону двух девочек.

Если бы Колли не сказал, что хозяек у него две, я подумал бы, что у меня двоится в глазах. Девчонки были до того похожи, что сразу же рождалось множество вариантов розыгрышей, которые так любим я и мой хозяин Витя. Впрочем, меня, как вы знаете, особенно не разыграешь; одна из них пахла цветочным кремом, а другая — травами. Мне-то их отличить, как понюхать цветочек.

— Я здесь впервые, дорогой Колли, и хочу вам заметить, совершенно не так представлял себе школу, — пролепетал я.

— Это ничего, это пройдёт у вас за один день, мы все идеализируем школу, — сказал Колли. — Главное, чтобы эта идеализация шла кому-то на пользу… Скажите, — спросил меня Колли, — а кто ваш хозяин?

— Витя Витухин, — с гордостью сказал я.

— Какое это счастье, — сказал Колли, завиляв рыжим, как у петуха, хвостом, — он такой воспитанный. Я хочу дружить с вами, вы так милы.

Я смутился.

— И ещё, я хочу сказать вам, — сказал Колли, — что у вашего хозяина это, к сожалению, ненадолго. Ах, молодые люди так непостоянны!

— Простите, что «это»? Я не понимаю вас. Вы говорите изысканно, но загадками.

— А разве вы не знаете, что… вся школа говорит об этом… Впрочем, простите, я сам мало что знаю… Я не хотел бы открывать чужую тайну, но разве Витя не делится с вами своими невзгодами и радостями?

— Бывает, что и делится, но есть во всем этом деле один нюанс…

— Любопытно узнать, какой.

— С недавнего времени я научился говорить; Витя знает это и, наверное полагает, что я смогу не удержаться и рассказать что-то кому-то…

— Вот здорово, а вы в самом деле умеете говорить? — удивился он.

— В самом.

— А можно вас попросить продемонстрировать ваше искусство.

— Пожалуйста, конечно.

И с этими словами я подошёл к группе мальчишек (среди них были, к сожалению, и девочки), стоявших за углом школы, которые безуспешно пытались раскурить сырую сигарету.

Я подошёл к ним и внятно проговорил: «Ребята, дайте и мне закурить».

Видели бы вы, какой суеверный страх изобразился вдруг на их лицах! Они вмиг разбежались, оставив пачку с мокрыми сигаретами тут же, на парапете. Превозмогая отвращение, я не поленился закопать её в землю неподалёку.

— Здорово! — сказал Колли, протягивая мне обе лапы. — Не думаю, однако, что вам нельзя доверить тайну: своим умением говорить вы можете только помочь хозяину.

Я тоже так не думал, но как-то так с самого начала сложился наш разговор, что внимание акцентировалось не на главном. В это время обе хозяйки Колли, видя, что мы мирно беседуем, оставили нас и занялись своим делом — принялись о чём-то спорить. Они в самом деле удивительно похожи. Витя бы их наверняка перепутал.

А пока они спорили, Колли рассказал мне простую и, вместе с тем, занимательную вещь.

Мой хозяин и друг Витя Витухин давно и безнадёжно влюблён в некую Настеньку.

Мне было немного обидно слушать Колли, потому что он знал о делах Вити больше, чем я.

Противный Колли, ты не обманываешь меня?..

Но Колли не обманывал; Витя действительно был влюблён (да я и сам это уже почувствовал). Но самое главное, Колли сообщил мне интимно: влюблён не без взаимности…

— А что это такое? — спросил я, прикинувшись непонимающим, чтобы узнать все вернее, более конкретно.

Колли посмотрел на меня насмешливо, с явным превосходством:

— Это значит, что она его тоже любит!

Я удовлетворённо улыбнулся. Ещё бы, как можно не любить нашего Витю!

— А как она выглядит, эта Настенька? — спросил я Колли, надеясь среди многоликого сборища разглядеть пассию моего хозяина.

— Она выглядит очаровательной, — с видом знатока тоже улыбнулся мой собеседник. — Да вот, кстати, она идёт…

Я увидел действительно прелестную девочку. Извинившись перед Колли, тотчас кинулся её обнюхивать. Надо же мне было знать, как она пахнет. Вдруг мне придётся её искать. К тому же от запаха зависит сущность человека, даже в известной мере его характер… На мне ведь лежит ответственность за чувство Вити; мой хозяин юн, неопытен. Что в случае беды я скажу маме Маше?

Я проследил печальный взгляд хозяина в сторону Настеньки. А тут и перемена окончилась. Колли просился со мной и отправился домой (он жил неподалёку). Его хозяйки вместе со всеми побежали на занятия.

Кажется, была геометрия, но я не вникал в изящные фигуры, возникавшие на доске. Я думал о другом: как это можно вот так, из-за какой-то девчонки, много дней иметь столь паршивое настроение, которое легко улавливала Мама-Маша? Одновременно я искал выхода: как помочь Вите.

Я смотрел на него, а он — на Настеньку. Он ловил все её жесты, взгляды… Я зевнул и полез под парту.

Из-под парты мне не очень-то было видно, куда смотрит мой хозяин. И постепенно я успокоился. Будь, что будет!