Мне стало казаться, что лес никогда не закончится. Вот уже целый день мы шли, останавливаясь лишь для того, чтобы перекусить. И когда солнце стало клониться к горизонту, наш небольшой караван остановился на ночлег. Я поспешил помочь Мирте раскатать мешки и с наслаждением скинула сапоги. Мои ноги ныли нещадно, а стопы, казалось, горели огнём. Хоть это была и не зимняя обувь, но она точно не была предназначена для продолжительных походов. В течении дня я не раз мысленно благодарила Мирту за мой обновлённый гардероб. Пусть лес и скрывал от прямых лучей палящего солнца, но погода была всё равно жаркая, и в своей одежде я бы уже точно получила тепловой удар. Облегчение пришло с наступлением темноты.

Было заметно, что этот переход дался нелегко не мне одной: приготовив нехитрый ужин, первое время все просто сидели и молча поглощали содержимое тарелок, то и дело прикладываясь к меху с водой. Я еще подумала, что мои спутники могли бы тут сделать исключение и воспользоваться фляжкой или обычной пластиковой тарой. Но в этом отряде явно в ходу был лозунг: «Жажда — ничто. Имидж — всё!» И аутентичность образа они не запятнали ещё ничем. — Средневековье, мы верны тебе!

Утолив голод и жажду, мужчины устроились у костра и раскурили трубки. Мирта возилась со своим спальным мешком, а я впала в состояние полудрёмы, схожее со ступором. Однако, как говориться: «Покой нам только сниться». В следующий момент девушка материализовалась передо мной с бубном в руках и поманила за собой. Мне нечего не оставалось как, тяжело вздохнув, последовать за ней. Какое-то время мы молча шли сквозь чащу, аккуратно ступая по мягкой траве, пока не вышли на небольшую поляну. — Нет, ну как она их находит? На нюх, что ли? — Мы вышли на середину и ожидающе встали друг против друга. Я всё ещё была босиком и для моих уставших стоп, трава казалась шёлком, приятно холодившим раздражённую кожу.

Мирта щёлкнула пальцами, привлекая моё внимание, улыбнулась, подняла бубен к плечу и звонко стукнула по нему, потом легко повернулась вокруг и повторила движение уже у другого плеча. Она улыбнулась и приглашающе указала на меня. — Что, опять танцы? У них прям как по расписанию… — Я слегка нахмурилась, но повторила за ней, только хлопая в ладоши. Теперь мне уже было интересно, что будет дальше. Девушка одобрительно кивнула и продолжила показывать мне следующие движения. — Нет, ну какого Мазая? Им что, делать нечего? Мы весь день пёхали по грунтовке, а теперь им, вернее ей, требуется продолжение…Движение — жизнь, чтоб меня. — Я хмуро повторяла все новые и новые хореографические композиции своей спутницы. В какой-то момент с меня было достаточно и топнув ногой, я развернулась в направлении лагеря, но Мирта ловко ухватила меня за локоть и повернула к себе. Она отрицательно покачала головой, давая понять, что урок танцев ещё не закончился. В ответ я демонстративно закатила глаза и вопросительно развела руки в стороны. — Зачем это безумие? — Луна стояла уже высоко и в её свете было ясно видно, что и Мирта устала: под глазами залегли тени, и она почти не улыбалась. Вымученно вздохнув, она указала в направлении лагеря, потом на нас с ней и сказала только: «Барон». Я поняла. За сегодняшний день она устала не меньше меня, но её отец решил, что нам, хотя, скорее всего, больше мне, нужно попрактиковаться в танце. Зачем ему это было нужно, оставалось загадкой, но мне не хотелось подводить девушку, да и ругаться с теми, кто являлся моей единственной надеждой выбраться отсюда было бы просто глупо. Я вымученно улыбнулась своей спутнице и утвердительно кивнула. В ответ Мирта взяла меня за руку и слегка сжала ладонь.

Немного передохнув, продолжили нашу репетицию. Мы оставались на поляне ещё какое-то время, повторяя вновь и вновь повороты, взмахи рук, грациозные изгибы и покачивания бедрами, пока мы с Миртой не добились достаточной синхронности движений. Под конец мы обе были довольны результатами, но ноги нас еле держали.

Мы молча доплелись до лагеря и повалились на спальные мешки. У костра сидел только импозантный старичок, как я узнала ранее, звали его Галин, и он приходился отцом Барону и соответственно дедушкой Мирте и её брату — Диону. Галин протянул нам мех с водой и добродушно улыбнулся, не выпуская трубки изо рта. Сделав несколько жадных глотков, я благодарно кивнула и вытянулась на лежанке. Надо мной — всё то же изумительное звездное небо. Было тихо, за исключением легкого потрескивания костра. То ли из-за усталости, то ли как результат сегодняшних нервных встрясок, но голова была абсолютно пуста от каких либо мыслей. Наверное, впервые в жизни я была этому только рада. Тишина и сладковатый воздух леса действовали убаюкивающе и я вскоре заснула.

Я резко открыла глаза. Вокруг была всё то же место, но костер давно погас и поляну освещал лишь яркий свет полной Луны. Пытаясь определить, что меня пробудило, я стала внимательно вслушиваться. Тишина, нарушаемая только равномерным дыханием Мирты. Какое-то время я скользила взглядом вокруг себя, силясь различить в тёмных очертаниях что-то постороннее, но всё было недвижимым, даже слишком: ни дуновения ветра, ни шелеста листвы. Казалось, мир вокруг замер. Я нервно сглотнула и вновь закрыла глаза, но сон не шёл. Что-то было не так. В полной темноте я стала прислушиваться к своим ощущениям.

Сначала я не чувствовала ничего, кроме собственного сердцебиения и дыхания. Однако постепенно стала ощущать тепло. Оно было мягкое, бархатистое и какое-то тягучее. В первые моменты оно волной прошло по всему телу, а потом я почувствовала, как тепло проникает в кончики пальцев и медленно, с каждым ударом сердца, разливается по кистям рук к плечам. Потом, словно обнимая невидимыми руками, скользит вдоль по позвоночнику вниз по ногам к самым кончикам пальцев, и одновременно легко наполняет голову до корней волос. Мне не было жарко — мне было легко. Я чувствовала себя абсолютно невесомой, казалось каждая клетка моего тела была наполнена энергией, и стоит только взмахнуть руками, я унесусь в звездную даль. Меня посетила странная мысль, что открой я сейчас глаза, то вся буду светиться, как лунный свет…

Как долго это продолжалось я не знала. Время словно остановилось и осталось только вязкое тепло, которое переполняло меня до самых краев. Хотелось выплеснуть всё это во вне: закричать, взлететь, побежать, взорваться миллиардами звезд. От этого растущего желания и переполняющей энергии становилось уже невыносимо. Легкость переходила во все нарастающее покалывание во всем теле. А потом появилась боль. Мне казалось, что мою кожу разрывают изнутри. Когда стерпеть было уже невозможно, тело непроизвольно выгнулось дугой, я закричала и резко открыла глаза. Все мгновенно прекратилось, а мир снова ожил. Ветер нежно касался моего лица, на котором еще не успели высохнуть слезы.

Я присела на спальном мешке и оглянулась — мои спутники безмятежно спали. — Значит закричала я не так громко как мне показалось. А может это было вообще только в моей голове? В любом случае, так лучше. Не хотелось бы мне снова будить Мирту. А всякий раз списывать свое странное поведение на кошмар не пройдет. — Я бесшумно легла и закрыла глаза. — Может мне это приснилось? Игра воображения… — Но в теле я все еще ясно чувствовала отголоски покалывания и невесомости. — Что это было? Хотя первые ощущения и были приятными… — Но неожиданность и необъяснимость событий меня пугали. Вскоре усталость взяла свое, и мое равномерное посапывание присоединилось к моим спящим спутникам.

Весь следующий день мы опять провели в пешем походе через лес. Хотя нам с Миртой разрешили на какое-то время устроиться в кибитке, но под плотным балдахином совсем было нечем дышать и мы вскоре снова шагали под кронами деревьев. На привале был ужин и очередная тренировка по танцам. А потом я заснула, и все повторилось: лёгкость, тепло, чувство невесомости, переполняющая энергия и боль. По такому же сценарию прошел вот уже третий день пути, а из леса мы пока так и не вышли. Я стала уже серьёзно опасаться за своё психическое и физическое здоровье. — Может здесь что-то в воздухе? Надеюсь, все прекратиться за пределами леса. Только вот ему не видно ни конца ни края. Где же я все таки оказалась? — Языковой барьер со своими спутниками я так и не преодолела, поэтому объяснять географию мне никто не мог, да и не рвался особо. Нет, какие-то отдельные слова я различала, и мы с Миртой сносно объяснялись жестами и отдельными фразами, но ни о какой беседе по душам не могло быть и речи. Я с интересом вслушивалась в речь моих спутников и нередко ловила себя на мысли, что их язык был похож на очень германизированную версию английского. Наверное, поэтому я и могла, время от времени, что-то понять. Да и акцентируя внимание на том, что мне знакомо в их речи, я стала больше различать. Я было хотела попросить Мирту обучить меня хотя бы азам, но после многочасовых переходов и последующих танцевальных занятий, не оставалось никаких сил.

Под конец четвёртого дня лес неожиданно кончился, и на смену пришла простирающаяся до самого горизонта холмистая равнина. Мы вышли из чащи уже на закате, поэтому заночевали прямо у кромки леса. Я с наслаждением смотрела в даль, и мой взор после темноты леса никак не мог насытиться бескрайним простором. Дышать было легче, хотя в воздухе так и витала неопределенная сладость. На этот раз мы с Миртой танцевали прямо здесь, под оценивающими взглядами Галина, Диона и, конечно же, Барона. В конце тренировки старичок и юноша даже подыграли нам немного, а мы с Миртой, будто не чувствуя усталости, синхронно грациозно скользили под музыку. Получалось у нас действительно очень неплохо, чем мы и заслужили последующие аплодисменты трёх мужчин. После, все устроились на ночь, и я быстро задремала. Моей последней осознанной мыслью было: «Будет ли и сегодня то тепло? Или может, действительно, это всё лес так действовал?»

Оно пришло и с еще большей интенсивностью, чем прежде. В этот раз я думала, что от разрывающей меня боли потеряю сознание, и только последними усилиями воли не дала себе сорваться в беспамятство. Когда всё закончилось, и я обессиленная лежала и смотрела на звёзды, в голове птицей билась одна только мысль. — Лес закончился, а значит скоро мы доберемся до какого-нибудь поселения. Я свяжусь со своими и скоро окажусь дома. Они, наверное, с ума сошли от переживаний. Ещё недолго, ещё немного. Главное добраться до города. — Я ясно видела, как меня заключают в объятия моя сестра, а потом и любимый, как я и смеюсь и плачу от радости. Картинка была такой яркой, что казалось, я уже была дома. Как же я тогда ошибалась.