Ключ с зеленой металлической лягушкой годами висит на связке рядом с остальными. Маркером на гладкой спине лягушки написано: ДОРИС. Одинокий серебристый ключ. Она разрешает Тайре поиграть с ним в самолете. Малышка ударяет по нему пухлыми ручками, отчего ключ вращается. Снова и снова. А потом она смеется, очень громко. Они только что проснулись после нескольких прерывистых и неудобных часов сна. Со своего места у окна Дженни видит густые леса и темно-зеленые поля, когда самолет садится. Она поднимает Тайру, чтобы та тоже посмотрела:

– Смотри, Тайра, Sverige! Швеция. Смотри.

Она показывает вниз, но девочку больше интересует лягушка. Она тянется к ней и громко хнычет, когда не может взять ее в руки. Из-за долгого путешествия и отсутствия сна она стала более раздражительной, чем обычно. Дженни отдает ей лягушку и строго цыкает. Тайра засовывает брелок в рот.

– Не в рот, Тайра, опасно.

Девочка громко кричит, когда Дженни забирает у нее брелок, и пассажиры на соседних сиденьях раздраженно смотрят на них. Дженни роется в сумке, стоящей на полу, и умудряется найти упаковку с мармеладом. Дает их Тайре по одной, и девочка успокаивается, радостно посасывая сладости, пока самолет не приземляется с глухим стуком. Они наконец на территории Швеции. Пока они идут по залу прибытия, Дженни впитывает окруживший ее шведский язык. Она может говорить на нем и понимает, но очень давно не слышала его.

– Бастугатан, двадцать пять, пожалуйста.

Она старается замаскировать американский акцент, когда говорит с водителем такси, но слышит, что произношение далеко от идеала. Впрочем, какая разница, когда таксист тоже разговаривает с акцентом.

– Хорошо долетели? – спрашивает он, и Дженни улыбается. Радуясь, что может заметить его грамматические ошибки.

Машина едет по дождливой местности. Щетки работают на износ и скрипят, смахивая потоки воды со стекла.

Она заводит беседу, чтобы убить время:

– Какая ужасная погода.

Она забыла, как по-шведски «погода», поэтому приходится сказать на английском. Остаток пути до дома он говорил уже только на английском. Она расплачивается картой и выбирается на улицу с Тайрой на руках. Поднимает голову, окна на втором этаже в квартире Дорис плотно занавешены. Водитель любезно достает из багажника коляску и два чемодана, но, забравшись в машину и рванув с места, окатывает водой брюки Дженни.

– Стокгольм так похож на Нью-Йорк, все торопятся, – бормочет она, пытаясь разложить коляску, удерживая Тайру на руках.

Малышка поднимает руки, пытаясь поймать капли дождя.

– Не шевелись, Тайра, спокойно. Мамочке нужно разложить коляску.

Она упирается коленом в сиденье, и ей наконец удается выровнять коляску. Тайра не протестует, когда Дженни усаживает ее. Пристегнув ребенка, она пытается подталкивать коляску бедром, пока сама тащит за собой два чемодана. Не получается. Колеса коляски разъезжаются в разные стороны, и она становится неустойчивой. Дженни ставит чемоданы на землю и быстро заносит коляску по лестнице в дом. Опускает, успокаивает Тайру, бежит обратно и забирает чемоданы. К тому времени, как она поднимает в квартиру чемоданы, коляску, ребенка и все остальное, ее футболка становится мокрой от пота.

Когда она открывает дверь, ее сбивает с ног затхлый запах. Она нащупывает в темноте выключатель, а потом завозит внутрь коляску. Тайра пытается подняться, рвется встать на ноги и громко напряженно кашляет. Дженни подносит ладонь к ее лбу, но он прохладный, просто она устала или немного простудилась. Она опускает Тайру на пол кухни, затем открывает все занавески и окна. Когда свет наполняет квартиру, Дженни замечает, что Тайра сидит возле красного засохшего пятна на деревянном полу. Присаживается на корточки рядом, а Тайра водит по пятну руками. Похоже, здесь упала Дорис. Она быстро поднимает малышку с пола. Они идут в гостиную. Комната выглядит именно так, как Дженни ее помнит. Темно-фиолетовый вельветовый диван, серо-синие и коричневые подушки, столик из тика 60-х годов, письменный стол у стены, фарфоровые фигурки ангелов. Дорис коллекционировала ангелов, сколько Дженни себя помнила. Восемь маленьких крылатых статуэток только в гостиной. Две из них ей подарила Дженни. Нужно отнести несколько из них завтра в больницу. Она берет в руки одну из фигурок – это маленький золотистый ангелок из керамики – и подносит к щеке.

– Дорис и ее ангелы, – шепчет она, на глаза набегают слезы.

Она осторожно возвращает фигурку на место. Ее взгляд падает на стопку бумаг на столе. Она берет верхний лист и начинает читать.