В день, когда Эйта уехала из дома Добрыни и Лады, пошёл снег. Но девушка была тепло одета, у неё была хорошая лошадка, и наступающие холода её не пугали. Дорога её ждала долгая, девушка направлялась к горам. Зачем? Она сама того не знала, но чувствовала, что ей туда надо. Около гор было Быстрогородское княжество, и именно туда Эйта ехала. Но до Быстрограда было ой как далеко, поэтому Эйта заезжала в городки, попадавшиеся по дороге, вдруг какой приглянется. Иногда, чаще всего ночами, Эйте становилось страшно. А вдруг она не найдёт своего места. Вдруг домик Грачки в лесу это её настоящий дом, и уехать оттуда было большой глупостью? Однажды Эйта даже свернула с дороги, чтобы вернуться в свой лес, но через пару километром передумала. Вернуться сейчас, почти зимой, означало или голодную смерть, или то, что придётся идти на поклон к князю Еремею. А примет ли князь? Княгиня Неждана уж точно не обрадуется.

И Эйта продолжала свой путь. Она ехала до тех пор, пока не ударили морозы. Тогда пришлось остановиться.

Тирь был большим городом, но девушка сняла себе комнатку на самом его краю. Улочки там были пошире, дороги немощёные. Не знай что это город, решил бы, что в селе каком находишься. Хозяйкой дома была одинокая старая травница. Её сын жил своим домом, дочка недавно вышла замуж, и женщина очень тяготилась внезапно нахлынувшим одиночеством. Правда, её надежда на то, что молоденькая квартирантка будет ей развлечением, не оправдалась. Эйта держалась особняком, сама с общением не лезла и к себе особо не подпускала. А ещё она посмела указывать ей, Вите Лебеде, как травы собирать и хранить. Во время споров о травах Вита частенько грозилась выгнать Эйту на улицу, но девушка только улыбалась. Эйта прекрасно видела, что выгнать её хозяйка никогда не решится, потому что, наслушавшись соседок, тоже сдающих части своих домов, она поняла как ей повезло.

Почти сразу же Эйта купила разрешение на работу. Сначала три золотые монеты показались ей слишком большой платой, но деньги эти вернулись достаточно быстро. Правда, хороший заработок молодую колдунью не радовал. Её раздражали постоянные посетители, приходившие с сущей ерундой. «Соседка не так посмотрела, сглазила», «Ой, люблю не могу, а он на меня даже не смотрит, приворожить надо», «Крысы одолели». Эйта скучала. Она делала то, о чём её просили, но делала без души. Только раз за пару месяцев к ней обратились с действительно серьёзным делом. Эйта справилась, но это только увеличило поток пустяшных посетителей.

Однажды, в марте, заговаривая богатому купцу обоз с товаром, Эйта услышала разговор двух возниц.

— А дочка княжеская, представляешь, — рассказывал молодой, рыжеволосый мужичек. — С кентавром из дома сбежала.

— Матушка Земля, — поразился его собеседник. — Да откуда ж она кентавра‑то взяла?

Эйта навострила уши.

— Ой, да вот чего–чего, а этого добра у князя Радомира хватает, — махнул рукой рыжий. — Там кентавров целая деревня, прямо около города живут, взрослые почти все у князя в дружине. Воины они, скажу я тебе, отменные. Сам видел как бьются, один кентавр запросто двоих, нет, даже троих обычных дружинников стоит.

— И на лошадях сэкономить можно, — хохотнул второй возница.

— Это точно, — мужики захохотали.

— Так вот я не договорил, — отсмеявшись, сказал рыжий. — Княжна, значится с кентавром ранней весной сбежала, а осенью кентавр‑то вернулся. Но один, без дочки княжеской.

— А куда ж он её дел?

— Потерял, представляешь.

Эйта усмехнулась. Хотелось ей верить что случилось это не без её стараний. Может так оно и было.

— Извини, милый человек, — девушка прервала рассказ рыжеволосого о том, как несладко пришлось вернувшемуся кентавру и от князя, и от родного отца. — А не скажешь, в каком княжестве диво такое?

— Какое диво? — не понял мужичек.

— Ну ты только рассказывал. Кентавры.

— Ах, это, — закивал рыжий. — Да разве ж это диво? Вот бывал я в Белом городе…

— Мне всё же про кентавров интересно, — перебила его Эйта, стараясь говорить как можно более ласково.

— Так то в Быстрограде, — ответил возница. — Отсюда далече.

— В Быстрограде? — Эйта улыбнулась. Она ведь туда и ехала. Вот, значит, почему её колдовство над картой именно на этот город указало. Кентавры там. Значит, сама судьба на её стороне. Девушка поблагодарила рыжего, закончила работу и побежала домой. Целое поселение. Наверняка это те самые. Удрали подальше, туда, где никто про их дела ужасные не знает, и теперь вот на княжьей службе. Неужто надеются, что князь их от возмездия защитит? Эйта усмехнулась. Нет, не спасёт их князь, и никто не спасёт. Если ещё день назад девушка размышляла, а стоит ли вообще куда‑то снова ехать, и подумывала о том, чтобы остаться тут навсегда, то теперь всё было решено. Эйта рассчиталась с Витой, собрала вещи и, проигнорировав все уговоры хозяйки остаться, тронулась в путь.

Эйта подъезжала к городским воротам. Она обернулась, чтобы в последний раз посмотреть на город, ставшим ей пристанищем на некоторое время, и вдруг заметила в толпе торговок девушку.

— Эй, ну ты едешь или ворон ловишь? — грубо поинтересовался всадник, ехавший за Эйтой. Девушка недовольно посмотрела на него, но всё же отвела коня в сторону. Она присмотрелась вновь, не ошиблась ли, но нет, среди торговок, замёрзшая и совершенно несчастная, толкалась Весняна, княжна Быстрогородская, та самая девушка, что встретилась Эйте ровно год назад а лесу вместе с кентавром.

Эйта спешилась, отвела лошадь в ближайший постоялый двор и вернулась. Весняна, распродав всё со своего лотка, пошла к дому, потирая совершенно замёрзшие руки. Жила она над магазином купца, на которого и работала, на самом чердаке, в крошечной, холодной комнате. Ну да на большее у неё не было средство.

Ещё ранним летом, на подъезде к Тири они со Ставром потерялись. Словно наваждение какое‑то нашло на обоих. Вот только что шли рядом, а потом отвернулась она, а Ставра и нету. Весняна звала, кричала, бегала, искала, но всё было бесполезно, Ставрушка как сквозь землю провалился. Девушка решила искать его в городе, ведь туда они шли, значит там и встретятся. Кентавров в этих местах не видывали, следовательно, появление Ставра шум вызовет, вот по этому шуму Весняна его и найдёт. Денег у девушки было немного, только те, что в пояс были зашиты, на крайний случай, а вещи так и вовсе все на спине Ставра остались. Беглая княжна сняла комнатку на постоялом дворе, купила платье, самое простое, чтобы на смену было, и стала ждать. Но ни через день, ни через два, ни через три, в городе о кентавре не шумели. Весняна сходила ко всем городским воротам, но никто из стражи никого похожего на кентавра не видел. В город Ставр не входил. По прошествии двух недель Весняна впала в отчаяние. Деньги подходили к концу, жить одна девушка была не приучена, что делать она не знала. Работа подвернулась случайно, Весняна увидела как увольняет нерадивую продавщицу купец Серебряник, думать времени не было, и девушка попросилась на освободившееся место. У купца и жильё ей нашлось, правда за комнатушку это отбирали у Весняны добрую половину её и без того скромного заработка, но девушка не роптала. Зато есть где жить и с голоду не умирает. Мысли о возвращении домой появлялись, но девушка гнала их прочь. Как же можно теперь вернуться? Да и дорога до Быстрограда не ближняя, а денег у неё не было.

— Ну, здравствуй, — раздалось у Весняны за спиной, у самого её дома. Девушка обернулась удивлённо и испуганно шарахнулась в сторону. Прямо перед ней стояла та самая лесная колдунья. Только теперь одета она была опрятнее, но не узнать её было невозможно, глаза так и остались чёрными и ледяными.

— Что тебе надо? — девушка прижалась к стене дома, будто это защитить её могло.

— Невежливая ты, княжна, — усмехнулась Эйта. — А что коник твой? Бросил тебя? Одну в чужом городе.

— Тебе какое дело? — Весняна была напугана. Что эта колдунья лесная тут делает? Откуда про её беду знает? Что надо ей от неё, Весняны?

— А ты чего испугалась так? — поинтересовалась колдунья, и нехорошая усмешка с её губ не сходила.

— Оставь меня, уйди, — потребовала Весняна.

— А, Весняна, вернулась, — из магазина вышла купчиха. — Выручка где?

— Вот, — девушку била крупная дрожь, и она рассыпала монетки. — Ой, — она присела и принялась собирать их.

— Растяпа, — рассердилась купчиха и замахнулась, чтобы отвесить девушке подзатыльник, но вдруг замерла с поднятой рукой. Глаза её стали огромными от ужаса. Да ещё бы не стали, как она ни силилась, а с места сдвинуться не могла. Ни рукой повести, ни голову повернуть.

— Ты чего? Отпусти её, — потребовала Весняна.

— Спасибо бы сказала, — хмыкнула Эйта. — Она ведь тебя бить собиралась. Или ты за зиму тут последнюю гордость растеряла. Хотя, какая у тебя гордость, — усмехнулась она.

— Не тебе меня судить, ведьма, — рассердилась девушка. — За заступничество спасибо, а теперь пора мне. Здрава будь, — Весняна, высоко подняв голову, зашла в магазин.

Но её расчёт на то, что колдунья уйдёт, не оправдался. Она мало того что не ушла, она нашла общий язык с купцом Серебряником, и тот лично проводил её на чердак Весняны.

— Решила я помочь тебе, княжна, — заявила Эйта. — Можно сказать, сами боги меня тебе послали.

— Де неужели? — ехидно поинтересовалась девушка. — Ты откуда прознала, что я князя дочь?

— Узнала, — ответила Эйта. — И тебе повезло несказанно, я как раз в Быстроград ехать собиралась.

— Ну так и езжай, — в голове Весняны слышалась неуверенность. — А зачем тебе туда? — тут же спросила она.

— Теперь вот повод есть, — улыбнулась Эйта. — Тебя родителям вернуть.

— Нет, я домой не поеду.

— А кто тебя спрашивать будет. Я ведь не предлагаю, я тебе сообщаю, а ты собирай вещи. Ехать надо, а не то ночевать на улице придётся.

— Никуда я с тобой не поеду, — Весняна вжалась в стену.

— А куда ты денешься? — усмехнулась Эйта.

 

***

Сначала Весняна ругалась, проклиная молодую ведьму на чём свет стоит, но Эйта её проклятия игнорировала. Лошадка, купленная для Весняны, семенила за лошадью колдуньи, ни шагу в сторону не делая. Как ведьма заставила её следовать за собой девушка понимала с трудом, но она послушно собралась и вот уже который день ехала по направлению к родному дому. Тогда княжна решила сбежать. Раз не получается на лошади, она пойдёт пешком. Вечером, когда девушки остановились в придорожном трактире, Весняна поела и сказала, что спать хочет. Эйта не возражала, она тоже устала за день. Едва колдунья уснула, княжна тихо оделась и выскользнула из отведённой им комнаты. Денег бы взять хоть немного, ну да накануне видела Весняна что стало с воришкой, попытавшимся у Эйты кошелёк срезать. Мальчишку парализовало и скрючило так, как живого человека изогнуть не может. Воришка орал не своим голосом, но ведьма жалости к нему, видимо, не испытывала. Кошелёк свой забрала и дальше пошла, а несчастный так и остался. Выжил он или нет, было не ведомо, потому что девушки дальше поехали. Поэтому убегала Весняна с пустыми руками. Она легко выбралась из комнаты и выскочила на морозный воздух.

— Помоги мне, Матушка Земля, — девушка присела и коснулась ладонью замёрзшей земли. — Видишь ведь, безвинно страдаю, — Весняна встала и поспешила назад вдоль дороги, по которой они только приехали. Ближе к утру девушка решила, что Эйта будет её искать, и углубилась в лес. Прошлой весной ведь шли они со Ставром по лесу, погоню, батюшкой высланную, путая, и сейчас получится. Не подумала она только, что в прошлом году по колено в снегу шёл Ставр, а она, Весняна, у него на спине сидела. Жёсткий снег забивался в сапожки, в темноте было страшно и очень холодно. Девушка заплакала.

— За что мне всё это? — она подняла глаза на светлеющее небо, отчётливо видимое сквозь голые ветви. — Что я такого сделала, что вы меня наказываете? — вопрошала она у богов, но те ответа не давали. Выплакавшись, Весняна пошла снова, когда солнышко стояло уже высоко, она наконец‑то выбралась к дороге. Но только радость её была недолгой, едва девушка вытрясла снег из сапожек, как заметила, что впереди ждёт её колдунья.

— Нагулялась? — поинтересовалась Эйта. — Тогда поехали. Папенька с маменькой ждут.

— Никуда я не поеду, — Весняна насупилась.

— Неужели? — глаза ведьмы нехорошо сузились, и Весняна просто почувствовала, как сковывает её волю колдовство. Она попыталась сопротивляться, ну да не по силам ей было с Эйтой справиться. И они ехали дальше.

Следующим утром в очередном придорожном трактире пришлось задержаться, княжна, из‑за ночных гуляний в лесу заболела. Эйта злилась, но терпеливо выхаживала «подругу».

— Зачем я тебе? — плакала Весняна. — За что ты со мной так? Я ведь человек, а не зверь, которого за собой на верёвке тащить можно.

Эйта не отвечала, только силой кормила княжну куриным бульоном и поила травяными отварами.

Когда Весняна поправилась, они снова тронулись в путь. Княжна Быстрогородская замкнулась и всё больше молчала. Весняна предприняла ещё несколько попыток сбежать, но вскоре поняла, что бесполезно это, куда бы она не уходила, всё одно обратно к колдунье ненавистной возвращалась. Эйта тоже молчалива была. Она заставила себя отбросить и жалость и человечность. Весняна ей была нужна чтобы отомстить. И без неё бы можно было справиться, ну да с ней проще будет. Князю быстрогородскому за возвращение дочери благодарить придётся, а, следовательно, она, Эйта, то, что ей надо, попросить сможет. В том, что князь выполнит её просьбу и убьёт своих кентавров, девушка сомневалась, но попытаться стоило. Хотя больше колдунья на себя рассчитывала. Ей бы только добраться до тех тварей бесчеловечных, а уж как они умрут, она решит на месте.

День шёл за днём, Быстроград становился всё ближе. Снег вдоль дорог почти сошёл весь, только из лесу ещё веяло холодом.

Весняна понадеялась было, что поедут они через Поморск, город где дядя её княжит, и там помогут колдуны и отца об опасности предупредят, но Эйта будто почувствовала и недалеко от города с дороги свернула.

— Лесом быстрее, — пояснила она.

— Эйта, отпусти меня, — попросила во время очередного привала Весняна. — Пожалей.

— С чего бы это? — удивилась колдунья. — Я же тебя не на смерть, в дом родной везу.

— Нет, — покачала головой Весняна. — Не я тебе нужна. Кентавры. Смерть ты в Быстроград везёшь.

— Но тебя‑то не коснётся, — задумчиво отозвалась Эйта. — Ты же не кентавр. Хотя тоже следовало бы, — добавила она после долгой паузы.

— Эйта. Ни Ставрушка, ни кто другой тебе зла не делали.

Колдунья посмотрела на собеседницу насмешливо, мол, тебе‑то откуда знать.

— Не делали, — не унималась Весняна. — Тебя другой кто‑то обидел.

— Они кентавры, а потому умереть должны, — совершенно ровно сказала Эйта. — С тобой или без тебя, а они всё равно умрут.

— Нельзя так, — закричала Весняна.

— Можно, — так же, без тени эмоций, ответила колдунья.

— Кентавры отцу моему много лет служат, — Весняна всё ещё надеялась достучаться до сердца колдуньи, если есть оно у неё, то сердце. — Они слабых никогда не обижали.

Эйта молчала, погружённая в свои мысли.

— Ненавижу тебя, — в сердцах воскликнула Весняна и стремительно пошла к озерцу, что неподалёку было.

— Топиться вздумаешь, меня позови, — услышала княжна вслед. — Я посмотреть на то хочу.

— Не дождёшься, — крикнула Весняна, а сама подумала, а может и вправду, головой в воду, и всё, конец всему. А потом разозлилась, нет, такого удовольствия ведьме она не доставит. Без костра было холодно, но Весняна хотела побыть одна и не видеть больше ставшего ей столь ненавистным лица Эйты. Девушка смотрела на тёмную гладь озера. Вода не колыхалась и больше походила на огромное зеркало, чем на озеро.

— Зеркало, — вдруг озарило Весняну. Она расстегнула полушубок и принялась перебирать амулеты на шее. — Только бы вспомнить как тётка Любава учила, только бы получилось.

Желание княжны было так велико, что даже её слабеньких магических способностей хватило, через несколько минут озёрная гладь засветилась, и девушка увидала лицо быстрогорской колдуньи Любавы.

— Тётя Любава, Тётя Любавушка, — затараторила Весняна.

— Весняна, — ахнула женщина. — Живая, слава богам. Да где же тебя носит, негодница? Отец с матерью извелись совсем.

— Тётя Любава, дай мне…, — договорить Весняна не успела, слова будто застряли в горле.

— Весняна? — с тревогой позвала колдунья. — Весняна.

— Здрава будь, — Любава увидела в своём зеркале совершенно незнакомую молодую девушку.

— А Весняна где? — строго спросила Любава.

— Тут она, рядом, — Эйта кивнула в сторону обездвиженной княжны.

— Что‑то я её не вижу.

— Убежать она всё пытается, — вздохнула молодая колдунья. — В родной дом буквально силком тащить приходится.

— А ты вообще кто? — Любава нахмурилась ещё сильнее.

— Я? Эйтой меня кличут, — улыбнулась девушка. — Нашла я вашу княжну случайно, она бедствовала, бедняжка. Я ей говорю, поехали, помогу тебе до дома добраться, а она говорит: «Нет. Не могу я домой. Там ирод этот конеподобный, видеть его проклятого не могу».

— Ставр? — удивилась Любава.

Услышав имя любимого, задёргалась Весняна, срывая с себя нити держащего её заклинания. Но Эйта, легонько махнув рукой, связала её сильнее.

— Да, — ответила молодая ведьма своей собеседнице. — Он. И не хочет возвращаться ни в какую. Уж и убегать от меня не раз пробовала.

— Ставр ещё осенью вернулся, а Весняна где была?

— В Тири жила, где он её бросил одну, без средств к существованию. Ну да что с него взять, не человек ведь.

Весняна заплакала от бессилия, ну как она может вот так на Ставра клеветать, отец же его убьёт. А если у князя рука не поднимется, дядя Лавр точно такого сыну не простит.

— Ну да от меня не убежит, — продолжала Эйта. — Ещё немного и прибудем мы.

— Эйта, — Любава судорожно думала как быть. — Ты можешь зеркало подержать, я за князем или княгиней пошлю, уж больно они за дочку волнуются.

— Так ведь не зеркало это, озеро, — князь сейчас был ведьме совсем не нужен. — Я поняла, как его делать, будет возможность, ещё с тобой свяжусь, тётя Любава.

— Для тебя просто Любава, — женщине её собеседница почему‑то не очень понравилась. — Весняну бы…, — но Эйта разбила связь, и зеркало у быстрогорской колдуньи погасло.

— Спасибо тебе, — улыбнулась Эйта Весняне и освободила её. — Сама я так не умела.

— Ненавижу тебя, — Весняна плакала. — Ненавижу. Зачем ты про Ставра соврала?

— Разве соврала? — усмехнулась Эйта. — Разве он тебя не бросил?

— Мы потерялись.

— Ой ли? Так потерялись, что ему и в голову не пришло ближайший город проверить? В Тири колдунов полно, захотел бы тебя найти, нашёл бы. Так может, ему не сильно хотелось?

— Я тебе не верю, — покачала головой Весняна.

— Не верь, — пожала плечами Эйта. — Только что это изменит?

Весняна думала над словами колдуньи всю ночь и к утру пришла к неутешительному выводу, что та права. Непонятно было только одно, почему он домой вернулся? Знал ведь, что не простят ему ни побега, ни её потери. Князь Радомир любви своей дочери к кентавру не одобрил, потому и сбежали они, а Ставр взял и вернулся.

Колдунья Любава некоторое время пыталась восстановить связь с неизвестной ведьмой, но безуспешно, тогда она оделась и поспешила в княжеский терем. Новость о том, что Весняна жива, заставило княжескую семью вздохнуть с облегчением, девушку вот уже год не могли найти никакими способами. Но вот то, что домой её везут силой, княгине Варваре очень не понравилось. Любава передала слова Эйты про то, что Ставра Весняна видеть не хочет, и это озадачило всех остальных.

— Так и сказала «ирода конеподобного»? — уточнила княгиня. — Про Ставра?

— Не сама Весняна, та другая, — на всякий случай поправила Любава.

— Странно это всё. А та другая, с которой ты говорила, какая она? — поинтересовался предводитель кентавров, Лавр. Ставр был ему сыном, хотя после возвращения Ставра отец обратно его принять отказался, и парень вынужден был жить один в лесу.

— Сказала Эйтой её зовут, — пожала плечами Любава.

— А Весняна что говорила? — нетерпеливо спросил князь.

— Да ничего она не говорила, — колдунья нахмурилась. — Она волновалась сильно, а потом пропала и эта, другая появилась.

— И сказала, что Весняну волоком домой тащит? — княгиня Варвара нахмурилась. — Радомир, — обратилась она к мужу, — ой, не нравится мне всё это.

— Мне тоже, — согласился с женой князь. — Хотя… Весняне просто стыдно возвращаться, вот и сопротивляется.

— Но Ставр‑то вернулся, — сказала Любава.

— Лучше бы и не возвращался, — буркнул Лавр.

— Не надо так, — покачала головой княгиня.

— А как надо? — рассердился кентавр. — Как он мог её бросить?

— Как он посмел её вообще из дома увести, — возразил Радомир.

— Не начинайте, — встала княгиня. Спор этот между князем и главой кентавров шёл уже больше года. Радомиру очень не нравилось, что Весняна Ставра привечает, не такого мужа он своей дочери желал. Лавра же эта внезапная избирательность князя злила, они много лет бок о бок жили, Лавр княгиню сестрой названной считал, князя почти братом, и когда Радомир дочери с сыном его встречаться запретил, обиделся очень.

— Надо со Ставром поговорить, — сказала княгиня Варвара. — Прямо сейчас.

— Может, до утра подождём? — нахмурился князь.

— До утра я сомнениями изведусь, — возразила княгиня. — Я быстро схожу, туда и обратно.

— Куда на ночь глядя? — вздохнул Радомир.

— Я отвезу, — предложил Лавр. — Одевайся, на улице ждать буду, — он поднялся с пола и, ни с кем не попрощавшись, вышел.

— Лавр, — Любава, которая уже одетой была, выскочила следом. — Возьми меня с собой. Что‑то не вяжется у меня история эта. Не верю я, что Ставр Весняну бросить мог.

— Не трави душу, — попросил кентавр.

— Хорошо, не буду, — пообещала Любава. — Только всё равно что‑то тут не чисто.

— Конечно, не чисто, — кивнул Лавр. — Увёз девку, опозорил и её и семью свою, что ж тут чистого?

— А вот и я, — из терема выбежала княгиня. — Поехали, Лаврушка?

— Поехали, — кентавр улыбнулся. Только ради княгини он в городе и остался. Только потому что Варвара умоляла не уезжать. А так ушёл бы, чтобы не краснеть и перед людьми глаз не отводить за сынка. Чтоб ему неладно было.

— Дальше сами, — Лавр остановился недалеко от того места, где Ставр теперь жил.

— Неужто тебе не интересно что он скажет? — удивилась Любава.

— Нет, — отрезал кентавр. Женщины переглянулись, но настаивать не стали.

Ставр поздним гостям удивился. Со дня возвращения он был сам не свой, таким потерянным до сих пор остался. Ещё тогда, по возвращении, княгиня Варвара сняла с него пару проклятий, не сильных, но всё же. И бедный кентавр будто проснулся от дурного сна. Только реальность ему ещё дурнее показалась. Он дома был. Один. Без Весняны. А где он девушку потерял, кентавр, как не старался, вспомнить не мог.

— Она в Тири? — выслушав Любаву удивился Ставр. — Я её там бросил?

— Ты её бросил? — ой как больно было спросить это Варваре.

— Я не помню, — Ставр схватился за свои давно нечёсаные волосы, вскочил на ноги и едва не врезался в стену. — Тётя Любава, да что же это? Ну не мог я её бросить, не мог.

— Тише ты, тише, задавишь ведь, — Любава шлёпнула кентавра по крупу. — Сядь.

— Надо подождать пока колдунья эта Весняну привезёт, — вздохнула Варвара. — Тогда на месте и разберёмся.

— Какая колдунья? — Ставр отпустил свою гриву.

— Да кто её знает, — усмехнулась Любава. — Эйтой зовут. Молодая такая, светловолосая, и глаза у неё такие…

— Чёрные и ледяные, — холодея, закончил Ставр. — Тётя Любава, эта ведьма нас в лесу едва не убила. Ни за что, мы с Весняной насилу удрали. Веснянушука тогда сказала, что она сильная очень, даже Грома и дядьки Стояна сильнее.

— А с чего это она вас убивать решила? — удивилась Любава.

— Да почём я знаю? — Ставр снова на ноги вскочил. — Надо что‑то делать, надо Весняну спасать, — он снова заметался по маленькой своей сараюшке. Женщины заверещали, потому что пару раз копыта кентавра прошлись чуть ли не по ним. На крик примчался Лавр и набросился на сына.

— Лавр, отпусти его, — княгиня Варвара повисла на руке кентавра, душащей Ставра. — Лавр, — Сейчас же, слышишь.

— А ну все тихо, — вдруг рявкнула Любава. — Лавр в один угол, Ставр в другой, — приказала она, и кентавры сочли за лучшее послушаться. — А теперь рассказывай что про ведьму знаешь, — приказала колдунья.

— Но нельзя же просто сидеть, — Стар едва не плакал. — Весняна же.

— Чтобы Весняне помочь, надо сначала понять, угрожает ли ей вообще опасность, и с кем мы дело имеем, — как дитю, сказала Любава.

— Да как же не угрожает? Эта ведьма, она же нас убить пыталась, потребовала, чтобы Весняна меня убила, потом шаром огненным, потом я её ранил…

— Так погоди, кто кого ранил? Кто кого шаром? — запуталась княгиня.

— Давай с начала и подробно, — поддержала её Любава.

— И вспомни, наконец, что ты мужчина, а не баба базарная, — велел Лавр.

Ставр снова схватился за голову, приводя мысли в порядок, а потом начал рассказывать про ту встречу в лесу.

— «Не думал, что после вашего налёта кто‑то выжил»? — спросила Любава. — О чём она говорила?

— Не знаю, — покачал головой Ставр. — Мы с Весняной потом решили, что её какой‑то другой кентавр обидел, но она не разбиралась, раз кентавр — значит виноват.

— И ты её ранил? — переспросила Варвара. – Уверен, что нож твой попал? Ой, как это нехорошо. Ты ножик забрал?

— Нет, конечно, когда мне было? Ноги ведь едва унести успели. Весняна тоже по этому поводу переживала сильно, амулетами меня обвешала, я аж позвякивал при ходьбе.

— Амулеты это правильно, — задумчиво произнесла княгиня. — А вот что твой нож у ведьмы лесной остался — плохо. Она через него тебе ой как навредить могла. Может, не без её помощи ты будто во сне был?

— Нашли на кого вину свалить, — усмехнулся Лавр.

— Не начинай, — попросила Варвара. — Скажи, Ставр, а те амулеты, что тебе Весняна дала, ты не снимал?

— Снимал как‑то летом, — вспомнил Ставр. — как раз перед тем, как мы с ней потерялись. Мы в город шли, а потом я отвлёкся на что‑то, а её нет. Я звал, я искал, я обратно по пути, что мы прошли, вернулся, искал её, но напрасно. Я думал, она домой вернётся и…, — молодой кентавр опустил голову. — Люблю я её, — добавил он совсем тихо. — Я бы никогда…

— Ой, какая нехорошая картинка вырисовывается, — сказала Любава. — Если та колдунья, что Весняну везёт, и та, что ты в лесу ранил, одна и та же, то всё ой как плохо.

— Да с чего вы вообще взяли, что это одна и та же? — спросил Лавр.

— Ой, а и правда, чего это мы? — удивилась Любава.

— Ну вы же сами сказали, тётя Любава, — удивился Ставр. — Молоденькая, светловолосая, а глаза чёрные и холодные.

— И что, мало на свете девок светловолосых? — с издёвкой поинтересовался Лавр.

— Светловолосых с тёмными глазами не так уж и много, — задумчиво сказала Варвара. — Но как же это наверняка узнать? Любава, ты снова с ней связаться сможешь?

— Нет, — покачала головой колдунья. — Они в лесу где‑то у озера. — Она сказала, будет возможность, сама со мной свяжется.

— Значит надо чтобы когда это произойдёт, Ставр рядышком был, — произнесла княгиня. — Только надо сделать всё так, чтобы она его не видела.

— Знать бы ещё когда это случится, — вздохнула Любава. — Не могу ж я с зеркалом целыми днями тут у него сидеть.

— Тут не можешь, — согласилась Варвара. — У нас можешь. Ставр, собирайся, в княжеском доме пока поживёшь. Лавр, надо так, — положила она руку на плечо кентавра. — Пожалуйста.

— Делай что нужным считаешь, — Лавр поднялся и вышел на улицу.

— Ты не волнуйся, — Любава обращалась к княгине. — Если она появится, я про Весняну всё вызнаю, более того показать её потребую, вот коли не покажет, тогда и волноваться начнём. Растерялась я просто сегодня, так неожиданно это всё.

— Конечно. Спасибо, Любава, — княгиня улыбнулась. — Ставр, с нами пойдёшь или позже тебя ждать?

— Завтра приду, — буркнул молодой кентавр. — Сегодня она уж всяко не объявится больше. Вы только у князя уточните можно мне появляться, он меня ведь тоже теперь не жалует.

— Спрошу, — Варвара вздохнула и, простясь, вышла.

— Ну что ты? — Лавр обнял женщину за плечи. — Не надумывай лишнего, может эта колдунья вовсе не та, что весной им встретилась.

— Хотелось бы что б так было, — кивнула Варвара. — Только та она. Сердце так говорит.

— И всё равно рано горевать, — не унимался Лавр. — Даже если та, она кентавров, а не княжен не любит. Тогда нам волноваться стоит, не тебе.

— Ох, Лавр. — А за вас, что, думаешь, сердце не болит?

— Мы за себя сами постоять можем, — усмехнулся кентавр. — Давай сначала выясним та или нет, а потом уже волноваться будем.

— Лавр прав, — подошла к кентавру Любава. — Поехали домой, замёрзла я совсем.

— Поехали, — вздохнула княгиня и следом за Любавой, забралась Лавру на спину.

Когда Весняна стала узнавать родные места, она занервничала особенно сильно. Девушка днями и ночами обдумывала способы побега, но ничего придумать не могла. Убежать от Эйты было невозможно, вернее возможно, но для этого надо было освободиться от магической привязи, которой колдунья к себе княжну привязала, а Весняне это было не под силу. И не только потому не хотела домой Весняна, что стыдно ей было, хотя куда уж без этого. Но куда больше её кентавры волновали. Убьёт ведь всех ведьма, никого не пощадит, и остановить её если и смогут, то не сразу. Вон она как умудрилась тёте Любаве в доверие втереться. Прямо благодетельница, блудную дочь в семью возвращающая. И как бы своих предупредить, хоть за денёк, чтобы успели уйти кентавры. Мысли эти не давали девушке нормально спать и есть. Эйта силой не заставляла, но хмурилась, тощая и измученная девушка портила её план.

— Ты с тётей Любавой связаться обещала, — прибегла Весняна к последнему средству. — Она волнуется, наверняка.

— Соскучилась по тётушке? — усмехнулась Эйта. — Давай свяжемся.

Весняна не верила своему счастью. Ведьма сказала «свяжемся», а не «свяжусь», значит и ей поговорить разрешит, а уж она молчать и мычать в этот раз не будет.

Вскоре попалось и подходящее озеро, правда вода в нём была неспокойная, волна постоянно искажала озёрную гладь. Но Эйта нашла выход. Девушки проехались по берегу и нашли небольшую бухточку. Колдунья довольно быстро сумела успокоить воду.

— Ну что, готова? — улыбнулась она, посмотрев а Весняну. Та закивала головой.

— Это хорошо, — улыбка не сходила с лица Эйты. — Глаза у тебя какие красивые, — она подошла к девушке и взяла её рукой за подбородок. Весняна поняла что задумала ведьма, но было уже поздно. Через пару минут около Эйты на берегу сидела совершенно послушная и тихая девушка, даже не помышляющая о том чтобы куда‑то бежать или что‑то кричать. Эйта глубоко вздохнула и выдохнула, времени у неё было мало, очень скоро заклинание покорности спадёт, а ей надо успеть показать княжну родным.

— Здравствуй, Любава, — из зеркала в княжеском тереме улыбалась молодая светловолосая ведьма.

— И тебе не хворать, Эйта. Веснянушка, — заметила быстрогородская колдунья княжну.

— Весняна, хватит дуться, поздоровайся, — Эйта слегка ущипнула девушку, чтобы вывести ту из полного оцепенения.

— Здравствуй, Любава, — сказала Весняна.

— Девочка моя, как ты? Бледная совсем. Погоди, велю родителей твоих кликнуть, — Любава отошла от зеркала, а Эйта резко повернула Весняну к себе, перестаралась она с покорностью, не натурально выглядит, догадаются что околдована девка.

— Сейчас придут, — снова появилась Любава. — Веснянушка, ты не болеешь часом?

— Нет, — ответила за княжну Эйта. — Только вот чем ближе подъезжаем, тем она меньше ест, прямо‑таки голодом себя морит. Я уж и не знаю, правильно ли делаю, что везу её. У меня сердце разрывается, на её муки глядя.

— Весняна, да что же это ты? — воскликнула Любава. — Дома тебя ждут и любят.

— Я тоже вас очень люблю, — отозвалась княжна.

— Веснянушка, — в комнату ворвался князь Радомир. — Доченька.

— Батюшка, — по щёкам девушки потекли слёзы. — Прости меня.

— Девочка моя, — шептал князь.

— Весняна, — прибежала и княгиня.

Любава отошла в сторонку и кивком головы спросила у Ставра, которого тоже позвали, ну как? Она? Тот кивнул, сжав зубы до скрежета, а кулаки до побелевших костяшек.

— Тсс, — Любава приложила палец к губам и попыталась вытолкать кентавра прочь, но тот отчаянно замотал головой и так умоляюще посмотрел на колдунью, что Любава сдалась. — Только не вздумай на глаза ей показаться, — шепнула она. — Весняну погубишь.

Кентавр закивал и совсем в угол забился.

Княжна что‑то отвечала родителям, складно отвечала, ну только что малость равнодушно, Эйта не вмешивалась.

— Вода из повиновения выходит, — всё же подала она голос. — Скоро уж доедем, тогда и наговоритесь.

— Ты только её привези, — снова вышла в поле зрения зеркала Любава. — И корми её, хоть как‑нибудь, а то ведь смотреть больно.

— Слышишь что говорят? — обратилась Эйта к Весняне. — Мне тебя силой кормить разрешили.

— Ждём вас, — сказал князь, обращаясь к Эйте. — Ты уж береги её, добрая девушка Эйта.

— Конечно, — кивнула ведьма. — Как же иначе. Ой, вода…

И лицо Эйты в зеркале сменилось отражением стоящих напротив людей.

— Это та самая ведьма, — сказала Любава.

— Да я уж понял, — князь Радомир вздохнул. — Собирай совет, думать будем.

Совет собрался быстро. Были там оба официальных колдуна: Любава да Весел, воевода — Хрут одноглазый, несколько важных людей города и князь с княгиней. Были позваны и Лавр со Ставром, но они пропали куда‑то. Зато явился друг княжеской семьи — Дракон. Давно он Быстроград не навещал, а тут появился, будто знал что помощь его понадобиться может.

Для Дракона рассказали всё, что было известно про колдунью лесную, и стали думать как её встречать.

— Кентавры принять их просят, — доложил слуга.

— Кто? — спросил князь.

— Лавр со Ставром и Тиор с ними.

— И чего они разрешения просят? — удивилась княгиня Варвара. — Лавру сказали, что его на совете ждут? Зови давай.

— Всем здравствовать, — поклонился, заходя в большой зал, Тиор.

— Проходи, не робей, — следом за ним зашёл Лавр. — Рассказывай, — велел он своему подчинённому.

Тиор замялся, опустил глаза, потом неловко затеребил руки, не зная куда их деть.

— Лавр, совет у нас, — напомнил князь.

— Тиору по нашей проблеме как раз и есть что сказать, — кивнул кентавр. — Я тут Ставра попытал по поводу того, где они с Весняной колдунью встретили, и оказалось, что Тиор родом из тех мест.

— Я жил там, но потом мы уехали, — поправил начальника Тиор.

— Вот теперь и расскажи князю из‑за чего уехали. Как мне рассказывал, так и тут ничего не скрывай.

— Я сам в том не участвовал, я тогда ещё мал был, — кентавр совсем опустил голову.

Все молчали, наконец Тиор собрался с духом и начал.

— До тринадцати лет жил я с родителями в землях Угорского князя, деревню нашу Коневкой звали, ну издевались люди так, мол кони же живут. Рядом село было Поляновка, — он снова замолчал.

— Ты присядь, — предложила княгиня. — И не бойся ничего.

— В общем, однажды кто‑то из поляновских Троя нашего убил. Старейшины отправили послов, требуя убийцу выдать, соседи отказали, — кентавр снова замолчал и поднял на Лавра совершенно затравленный взгляд.

— Когда им отказались убийцу выдать, — продолжил за Тиора Ставр. — Кентавры из Коневки встали как один и вырезали соседскую деревню подчистую. Всех убили, и мужиков, и баб, и детей со стариками.

Любава и Варвара ахнули, мужчины в комнате переглянулись.

— Они будто не в себе были, — поспешил оправдать своих Тиор. — Будто затмение какое на всех нашло. После многие руки на себя наложили, не в силах жить с такой тяжестью на душе. И женщины многие тогда ушли. Моя мать тоже ушла, сказала что она не за убийцу хладнокровного замуж выходила. Меня с собой звала, но мне батю жалко было. Правда, он потом всё одно с собой покончил, и я один остался, — Тиор опустил голову. — Мы мирными были, просто крестьянами. Землю пахали, хлеб сеяли.

— А кто приказ дал соседей убивать? — спросил Радомир.

— Не помню я, — вздохнул кентавр. — Старики предлагали князю жалобу отправить, суда над убийцей Троя потребовать, но колдун сказал, что нельзя это так оставлять, самим наказать соседей надо. Все распылились, и вот… Наказали.

— А колдуна вашего как звали? — поинтересовалась Любава.

— Да не наш он был, пришлый, — вздохнул Тиор. — В начале лета приблудился, попросился остаться, мол о кентаврах почти ничего не известно, отсюда и слухи и домыслы, а из‑за домыслов страх. А люди, когда они боятся, они убивают. Ну, ему и позволили.

— То есть пришлый колдун сказал, надо убить всех, и вы послушались? — с ужасом спросила княгиня.

— Мне тогда двенадцать было, меня дома оставили, — воскликнул Тиор. — Никого я не убивал. А остальные потом сожалели, каялись, ну да только поляновских было уже не вернуть. А Третьяк тогда сказал, что лучше нам всем из этих мест уйти, потому как целую убитую деревню нам князь не спустит.

— Третьяк, — Любава задумалась. — Нет, не знаю такого.

— Если эта ведьма в той бойне выжила, то плохи наши дела. За такое и я бы всех кентавров ненавидел, — сказал воевода. — Не княжну сюда она везёт, кентаврам мстить едет. Весняна просто прикрытие.

— Но мы‑то не причём, — воскликнул Ставр.

— Она того не знает, — возразил Хрут. – М–да, и ведь право её на месть не оспоришь.

— Нет такого права, — возразила мужу Любава. — По крайней мере, нашим кентаврам ей мстить не за что.

— Она того не знает, — повторил воевода. — И до этого картина нехорошая была, теперь совсем плохая стала. Лавр, Тиора бы из города отправить куда‑нибудь. Он хоть и сам не виноват, но среди тех, кто её близких убивал, был.

— Куда же мне идти? — упавшим голосом спросил кентавр. — Тут мой дом, другого нет у меня. Я же вам восьмой год служу. Не убивал же я никого.

— Тебя никто и не гонит, — вмешался князь Радомир. — Тебя от беды отводят. И беду от остальных. Ты же понимаешь, что ведьма, что едет сюда убьёт тебя.

— Может, и остальных кентавров куда‑нибудь отправить? — спросила княгиня.

— Никуда я отсюда не уйду, — заявил Ставр. — И не верю я, что Весняна видеть меня не хочет. Околдовала её ведьма эта.

— Может, и околдовала, — согласилась Любава. — Но Варвара права, кентаврам лучше бы спрятаться.

— Никогда я от врага не прятался и теперь не буду, — усмехнулся Лавр. — Да и что там за враг, девка малолетняя.

— Ведьма, — поправил его князь Радомир. — Причём, судя по рассказам Ставра, ведьма очень сильная. И сюда она идёт тебя и семью твою убивать.

— Любава, свяжись с колдунами из Белого города и Поморья, — попросила княгиня. — Пусть приедут поскорее.

— А вот это правильно, — кивнул Лавр. — Неужто мы все вместе с девчонкой этой не справимся.

— Праведный гнев, он сил придаёт, коник мой, — проворковал Дракон, до сих пор молчавший. — А она право гневаться имеет.

— Дракон, погостишь у нас? — спросил князь.

— Захотел бы ты теперь меня выставить, не смог бы, — усмехнулся Дракон. — А хочешь, я слетаю, разведаю.

— Нет, — покачал головой князь. — Ты у нас козырь и тебя показывать раньше времени я не буду.

— А как же Весняна? — спросил Ставр. — У неё же Весняна в руках. Дракон отнять бы её мог. Сверху ведьма уж всяко нападения не ждёт.

— Этого мы не знаем, — возразил воевода. — Мы вообще не знаем что ей про нас известно. А она не знает что мы про немного теперь знаем.

— Но зачем ей тогда Весняну вести? — не унимался Ставр. — Могла бы и просто так приехать, кто б тогда про неё узнал бы?

— За возвращение княжны вознаграждение положено, — сказал князь Радомир. — Я ей обязан буду.

— Ну не попросит же она вас, кентавров, убить, — усмехнулся Ставр и осёкся, поняв что попросит. — Но как же, князь…? — растеряно сказал он.

— Убью, конечно, — рассердился Радомир. — Тебя так вообще в первую очередь.

Лавр отвесил сыну подзатыльник, чтобы вопросов глупых не задавал. И это было первое проявление отцовских чувств с осени.

— Ладно, чем попусту болтать, надо готовиться, — княгиня хлопнула в ладоши. — Лавр, тебе задание проверить амулеты у своих, у кого нет или старые, обновить надо. Любава, на тебе колдуны. Весел, — обратилась она ко второму колдуну. — Проверь, пожалуйста, стены и вообще защиту города.

— Если кому ещё какие идеи в голову придут, — князь встал. — В любое время приходите.

Когда все разошлись, Радомир подошёл к жене, стоящей у окна и обнял её.

— Мы справимся, — сказал он. — Не первая это наша беда, но и её победим.

— Конечно, — кивнула Варвара. — И в коем веке врага своего мы в лицо знаем. Только от этого почему‑то не легче.

— Тебе жалко её? — догадался Радомир.

— А тебе нет? — удивилась княгиня.

— Нет, — подумав, ответил князь. — У неё Весняна. К тому же не люблю одержимых.