Мелкий дождик, наконец‑то пролившийся на землю, взбивал пыль на дороге и мягко шуршал по веткам в лесу. Эйта подгоняла лошадку, ещё немного и она будет дома, она и подумать не могла, насколько соскучилась по своей старой, полуразвалившейся избушке. Вот ещё немного, вот сейчас её уже будет видно и… Эйта так резко дёрнула поводья, что лошадь встала на дыбы, выбросив всадницу из седла. Девушка застонала, падая, она больно ударилась о ствол старой сосны, а на земле о её корень, но картина, представшая перед глазами, заставила забыть о боли. Её домика не было, на его месте было уже местами поросшее травой пепелище.

— Но как? — простонала девушка. — Я же дом заговорила.

Она с трудом поднялась, руку было очень больно, не сломала ли? Эйта обошла вокруг пепелища и поняла, что сжёг его не простой человек, колдун.

— Леший, — что есть мочи крикнула колдунья и ещё раз обошла то, что когда‑то было её домом. — Леший.

— Чего кричишь? — недовольным тоном раздалось у неё за спиной. — Я к тебе на побегушки не нанимался.

Эйта повернулась и поняла, что перед ней Леший, но это был совершенно незнакомый ей лешак.

— Ты кто? — нахмурившись, спросила девушка.

— Ну нате вам, — хмыкнул лесной хозяин. — Сначала орём, зовём, а потом дурацкие вопросы спрашиваем. Леший я.

— То, что Леший, и сама вижу, но… тут же другой хозяин был.

— Был да сплыл, теперь я тут всем заправляю. А ты ведьма, что здесь жила? — он кивнул на чёрный след на земле.

— Да, мой это дом. Был. А что со старым лешим случилось?

— Убили его, и думается мне, не просто так, а из‑за тебя.

— Из‑за меня? — не поверила Эйта. — Да с чего бы это? Меня, почитай, год тут не было.

— А его, почитай, год как и убили, — ехидно сказал Леший.

— Но как же лешего убить можно? — растерянно спросила девушка. — Он же леса хозяин. И главное за что?

— Убить нетрудно, уж всяко не сложнее чем дом заговорённый спалить и половину озёрных жителей уничтожить.

— Что? — ахнула Эйта.

— Глухая что ли? — рассердился Леший. — Шла бы отсюда, мне проблемы не нужны, не хочу я из‑за тебя за своим предшественником к Богам отправиться.

— Да почему ты решил, что это из‑за меня? — возмутилась девушка.

— Решил, — отрезал Леший. — Уезжай, пока по–хорошему прошу, — и он, что‑то бурча себе под нос, пошёл в лес, не разбирая дороги.

Эйта хотела было возмутиться, но потом передумала, привязала лошадь покрепче и бросилась к озеру. На её зов вынырнул водяной. Но появился он неспешно и было видно, что крайне неохотно. Он подтвердил слова нового Лешего о том, что какой‑то колдун действительно убил прежнего хозяина леса и очень многих его русалок и утопленников. За что убил, водяной не знал. Догонять побоялся, уж больно жесток был тот колдун. Мог сказать только, что был это немолодой мужчина.

— Пожалуйста, поспрашивай своих, может, кто больше знает, — умоляюще попросила Эйта. — Я в долгу не останусь.

— Спрошу, — недовольно буркнул водяной и исчез под водой.

Эйта ждала полчаса, час, но из озера никто так и не появился. Она вернулась к сожжённому дому, гадая кто же это мог такое натворить, и главное, зачем?

— Здрава будь, — из‑за деревьев появился Улеб. — Уж не чаял тебя увидеть, — мужчина улыбнулся.

— Улеб, — Эйта так обрадовалась оборотню, что бросилась ему на шею. — Хоть ты живой.

— Я живой, — со вздохом сказал оборотень. — Запах я твой учуял и вот пришёл предупредить.

— О чём предупредить? — насторожилась девушка.

— Дорогу ты кому‑то перешла. Колдун, что дом твой сжёг, сначала всё о тебе у русалок да Лешего выспрашивал, откуда, да какого рода, а потом…, — мужчина прикусил губу. — Смеяну мою он убил. Она болтушка, ты же знаешь. Он кормил её хорошо, шутил. Мне сразу это не понравилось, нет, не потому что я ревновал, хотя и это тоже, но с чего бы вдруг такой интерес и щедрость? А потом он её убил.

— Ты видел? Какой он, колдун этот?

— Нет, сам я его не видел, — покачал головой оборотень. — Мне Смеяна рассказать успела. Он не раз тут появлялся. В первый раз появился в тот день, когда ты уехала, с князем Еремеем приехал. Уехали они тогда ни с чем, но вот колдун этот вернулся вскоре. Один вернулся, и выпытывать начал о тебе. А когда узнал всё, что хотел, и Лешего порешил, и половину озёрных обитателей. Всех, с кем общался или кто его слышать мог. Будто следы заметал.

Улеб вопросительно посмотрел на Эйту, но та ничего не понимала. Что до неё какому‑то пришлому колдуну? Или, — она аж задохнулась от догадки. — Лебедь ведь говорила, колдуна князь Еремей хотел взять. Вот он и взял, и сюда приехал чтобы от неё избавиться, ну конечно, она же угрозой князю была. Но Леший? Вот это в голове не укладывалось совершенно. Эйта ещё могла понять убийство водяной нечисти, русалок, утопленников и мавок нигде не жаловали, но убить лесного владыку… Да кому это вообще в голову придти может? И ведь Лешего просто так не убьёшь, тут подготовиться надо, а значит не случайно это.

— Я ничего не понимаю, — покачала головой Эйта. — Поеду к князю Еремею, ответа потребую. Он, может и князь, но разве ж можно так колдунов своих распускать?

— Это не Еремея колдун, — покачал головой Улеб. — Не любит князь колдунов.

— Но как же? — растерялась Эйта. — Ты же сам сказал, с Еремеем он приезжал.

— В первый раз да, — согласно кивнул оборотень. — Но был я в городе. Не оттуда он. Колдун этот, дело своё чёрное сделав, в другую сторону пошёл, в земли брата Еремея, в Угорское княжество.

— Вот как? — удивилась Эйта.

— Да, я по запаху его проследил, — пояснил мужчина. — Хотел бы я ему глотку перегрызть за Смеянушку мою, но одному мне не справиться. В городе не один колдун, да и ведунов несколько, меня там засекут сразу. Но отомстить я всё одно хочу. Поможешь?

— Мог бы и не спрашивать, — кивнула Эйта. — Пошли, — она собралась было подойти к лошади, но тут заметила небольшую резную шкатулку под лопухами, в том месте, где раньше сараюшка с дровами стояла. — Что это? — Эйта подошла и внимательно посмотрела на находку.

— Это не моё, — сказал оборотень.

— И не моё, — отозвалась Эйта. — Сдаётся мне, это тот самый колдун весточку нам оставил. Ты читать умеешь?

— Немного, — ответил Улеб. — А может не надо открывать?

— В такой маленькой шкатулке большой беды не спрячешь. Проклятия я на ней не чувствую, да и не заговорена она вовсе.

— Ой, Эйта, — покачал головой мужчина. — Просто так такие вещи в лесу не бросают.

— А может он её не бросил, а потерял? — предположила колдунья и опустилась на колени. — Отойди в сторонку, коли боишься, — она взялась двумя руками за крышку и медленно открыла её. Шкатулка была пуста. Не было и внутри ни заговора, ни проклятия какого. Эйта дёрнула плечом, ей показалось что по руке скользнуло насекомое какое‑то, она скосила глаза и поняла, что показалось.

— Пусто, — сказала она удивлённо.

— А колдовство? — Улеб вытянул шею чтобы получше рассмотреть

— Да нет ничего, я же сказала, — Эйта нахмурила брови. — Если он её потерял, то пустой шкатулка быть не должна.

— И если специально подбросил, то тоже странно что нет ничего, — поддакнул Улеб.

— Надо ещё как следует всё осмотреть, — решила Эйта. — Вдруг ещё что найдём.

— Да не раз я уже всё тут обходил, — вздохнул Улеб. — Правда, шкатулки этой не видел, — тут же честно признался он.

— Давай ещё раз вместе посмотрим, — предложила Эйта и они стали внимательно осматривать пепелище, заглядывая под каждый кустик и лист лопуха.

— Что‑то устала я, — Эйта тяжело вздохнула и потрясла головой, будто пытаясь стряхнуть усталость. — Ничего мы больше тут не найдём. Надо ехать.

— Ты езжай, а я впереди побегу, — сказал Улеб. — Только осторожнее будь, лошади меня боятся, кабы не скинула.

— Уж не хотелось бы, — девушка потёрла больное плечо. Улеб отошёл подальше и перекинулся в волка. Эйта успокоила лошадь и направила её в лес, в сторону родного села. Она проехала совсем немного, а чувствовала себя так, будто три дня в седле провела без продыху.

— Что с тобой? — спросил внезапно появившийся Улеб. — Ты здорова?

— Ты как…? — Эйта не заметила ни как он в человека оборотился, ни как подошёл. Голова закружилась и девушка медленно сползла с седла.

— Да что с тобой? — Улеб едва успел подхватить Эйту.

— Плохо мне, — девушка встала, но ноги не держали.

— Я говорил, не открывай, — простонал Улеб. — Заколдованная была шкатулка.

— Не было там магии, — возразила Эйта. — Мне поспать немного, и я буду в порядке.

— Эйта, не спи, — Улеб затряс девушку за плечи. — Нельзя тебе спать. Нечисто что‑то в недомогании твоём.

— Хочется очень, — колдунья обхватила себя за шею сзади руками, чтобы немного разогнать сон и вдруг замерла. Под правой рукой у самого основания шеи что‑то было. Она передвинула ладонь.

— Улеб, что у меня тут? — спросила она, пытаясь скосить глаза. — Вот тут под ладонью.

— Где? Нет ничего.

— Нет есть, — Эйта попыталась ухватить невидимое нечто и потянула его. Нечто сопротивлялось, ещё сильнее впиваясь в шею. Девушка покачнулось. — Оно силы мои вытягивает, — догадалась она.

— Да что оно? — не понял Улеб.

— Сейчас, — Эйта собрала остатки сил.

— Матушка Земля, — ахнул оборотень, потому что шея Эйты засветилась, и он отчётливо рассмотрел на ней непонятное существо.

Девушка упала на колени.

— Погоди, я сниму, — Улеб попытался ухватить это теперь уже снова невидимое нечто, но у него не получилось. — Эйта, милая, — причитал он. — Ты только держись, я что‑нибудь придумаю. А если я его волком попробую снять?

— Попробуй, — Эйта едва могла держать глаза открытыми.

Но и у волка отцепить существо не получилось. Вернее, почти получилось, но девушке вдруг стало ужасно больно и, едва она закричала, Улеб тут же отпустил.

— Отойди, — приказала Эйта и резко дёрнула непонятную тварь сама. Было очень больно, и у основания шею тут же образовалась огромная рана, из которой очень живенько потекла кровь.

— Эйта, — Улеб снова стал человеком. — Кровь.

— Погоди, — Девушка держала существо в вытянутой руке, потом в той же руке вспыхнул огненный шар, существо задёргалось, но вырваться не смогло и сгорело, осыпав ладонь колдуньи серым пеплом. — Вот и всё, — тихо прошептала Эйта и упала наземь.

— Нет, нет, держись, — Улеб сорвал с себя рубаху и зажал ею кровоточащую рану. — Борись. Не дай ему тебя победить. Надо кровь остановить, заговори её.

— Стой кровушка, стой родимая, — начала шептать Эйта, но губы не слушались.

— Не останавливайся, — умолял Улеб. — Дальше говори.

— Прости, — девушка мысленно закончила заговор, но произнести его вслух сил не осталось.

— Эйта, не умирай, — рубаха оборотня быстро намокала от крови. — Прошу тебя. У меня силы возьми. Эйта…

— Держись, хорошая моя, — услышала Эйта голос Титавра. Он опустился рядом с ней и зажал рану рукой, нашёптывая заговор, кровь останавливающий.

— Титавр? Откуда ты тут? — удивилась Эйта, но как ни странно, не испугалась, а скорее наоборот, обрадовалась.

— Ты не разговаривай, тебе силы беречь надо, — свободной рукой кентавр взял ладонь девушки и приложил её к своему сердцу.

— Титавр, не надо, — попыталась протестовать колдунья. Но тот лишь улыбнулся и притянул обессилевшую девушку к себе. Стало тепло и очень спокойно.

— Ты, главное, жизнь не отпускай, рано тебе ещё умирать, — ласково сказал кентавр. Эйта слабо улыбнулась и закрыла глаза.

Она не слышала ни как выл от отчаяния Улеб, ни как бегал он вокруг лежащей на земле колдуньи. Оборотень был в отчаянии, но потом заметил, что кровь из раны на шее Эйты течь перестала. Он прислушался, Эйта дышала.

— Только не умирай, — прошептал Улеб и поднял девушку на руки, прошёл несколько шагов и понял, что далеко он так не уйдёт. До Успенки, куда они направлялись, было около дня пути, а с такой ношей на руках он хорошо если за двое суток туда дойдёт. К тому же ему не хотелось бросать лошадь Эйты. На седле висели сумки колдуньи, что там Улеб проверять не стал, чувствовал, что вещи заговорённые, правда, только вещи, на самой лошадке заклинания не было. Тогда он решил попробовать поехать верхом. Главное теперь было убедить стоявшее перед ним животное, что он не опасен. А как это сделать, когда лошади страх к волкам с молоком кобылиц впитывают?

 

***

— Напугала же ты меня, — это были первые слова которые Эйта услышала, когда проснулась. Она к своему удивлению заметила, что находится не в лесу, а в каком‑то доме.

— Улеб, где мы?

— Ты только не о чем не беспокойся, — тихо сказал оборотень. — Теперь всё будет хорошо, скоро ты поправишься.

— А Титавр где?

— Кто такой Титавр? — поинтересовался Улеб. — Ты это имя ещё там, в лесу шептала.

— Титавр — кентавр, — Эйта приподнялась, но у неё тут же закружилась голова. — Он же помог кровь остановить и силы мне отдавал. Он домой ушёл?

— Я не знаю, где сейчас твой Титавр, но в лесу кроме тебя и меня никого не было, — ответил удивлённый оборотень. — Тебе, должно быть, привиделось.

— Но как же…? — мысли разбегались, и девушка никак не могла собрать их. — Я же…

— Ты тварь ту невидимую сожгла и упала, а я кровь никак остановить не мог, а потом понял, что она больше не идёт, а ты ещё жива. Тогда я привёз тебя в Успенку. Как я с лошадью договорился, не спрашивай, думал, она нас обоих угробит со страху, но мы всё же добрались.

— А дом чей? — спросила Эйта, снова оглядываясь.

— Хозяйку нашу Дарилой кличут, она старая уже, одинокая, ну я и напросился пожить. Я ей сказал, что ты сестра моя, приболела, вот нам и надо остановиться где то. И к слову о хозяйке, — Улеб вздохнул. — Ты лежи, поправляйся, а мне надо уйти, денег раздобыть.

— Есть у меня деньги, — остановила его Эйта. — Лошадь моя тут или ты бросил её?

— Как же я её брошу? Там же вещи твои. Тут во дворе пасётся. Только я расседлать её боюсь, сумки‑то ты заговорила.

— Точно, — кивнула девушка. — Помоги мне на улицу выйти, я на солнышко хочу.

— Мне кажется, тебе рано ещё вставать, — несколько нерешительно запротестовал оборотень.

— С сумок заклятие сниму, — слабо улыбнулась Эйта, — Но солнце мне всё равно нужно, силы оно даёт.

— Тогда да, тогда давай я тебя сам отнесу. И деньги я потом тебе все верну, — смущаясь добавил он.

— С чего б это? — удивилась Эйта, обхватывая шею Улеба. — Не думай ты о деньгах, у меня их достаточно.

— Денег много никогда не бывает, — поучительно сказал оборотень, вынося девушку во двор. — Тут скромно всё, — он снова смутился. — Но это единственный двор, где собак не было.

— Хорошо что не было, — согласилась Эйта. Она расколдовала свои сумки и достала оттуда кошелёк с монетами. – Вот, возьми.

— Хозяйке я ползолотого за месяц пообещал, но часть уже отдал, у меня было немного.

— Значит, отдай остальное, а это пусть всё равно у тебя будет, мало ли на что ещё деньги понадобятся, — Эйта расположилась на старательно расстеленном для неё на земле одеяле. Улеб присел рядом.

— Я хозяйке сказал, что ты мне сестра, что зовут тебя Умила. Настоящего имени решил не называть, а ну как тот колдун всё ещё тебя ищет.

— Умила, — кивнула Эйта. — Красивое имя.

— Мою настоящую сестрёнку так зовут, — улыбнулся оборотень. — Что до колдуна, то тут рядом стройка большая идёт, там несколько колдунов крутится, но все молодые.

— А что за стройка?

— Деревня тут в паре вёрст есть, она заброшенной стояла много лет, её люди проклятой называют.

— Поляновка?

— Ты знаешь? — удивился оборотень.

— Я родом оттуда, — пояснила Эйта. — Значит, заселить её решили?

— Да, хозяйка наша сказывала, что село это никто много лет не беспокоил, опасно это было, а прошлым летом вдруг приехал князь с дюжиной колдунов, порядок наводить. Сказывала ещё, что колдуны дюже ругались, потому как работы для них не оказалось, а платить за просто так князь не стал. В общем, строить ещё в прошлом году начали, в этом продолжают. Я бы там поработал, но колдуны…, — Улеб вздохнул.

— К колдунам не суйся, убьют и разговаривать не станут, — поддержала его Эйта.

— А ты чего усмехаешься? — поинтересовался оборотень.

— Да так, — Эйта вздохнула. — А ведь я просила Ярослава деревню эту не трогать, — она задумалась. — Дюжину колдунов набрали, где нашли только?

— А куда все призраки делись из Поляновке той? — осторожно спросил Улеб. — Забегал я раз туда, еле ноги потом унёс, призраков там было несчесть.

— Призраки те к отцу Небу ушли, как им и полагается, — ответила Эйта. — Хотя Ярослав и утверждал, что невозможно это после стольких лет.

— А от чего умерли люди? — спросил Улеб и пояснил. — Дарила мне кое‑что порассказала.

— Кентавры их всех убили, — Эйта снова помрачнела. — Надо мне колдуна найти, чтобы выяснить за что поляновцев всех вырезали.

— Так кентавры или колдун? — не понял мужчина.

— Рассказали мне, что у кентавров в то время колдун гостил заезжий и, похоже очень, что без него резня эта не обошлась, — Эйта рассказала Улебу всё, что узнала у Быстрогородских кентавров.

— Матушка Земля, — покачал головой оборотень. — Это ж кем надо быть чтобы сотворить такое? И как же жить потом с ношей такой на душе?

— Неплохо, видимо жить, — брови Эйты непроизвольно сошлись к переносице. — Колдуна того Третьяком называли, Третьяком же зовут колдуна, что у князя Стриги служит.

— Думаешь, это он? — удивился Улеб. — Мало ли на свете Третьяков.

— Колдун Третьяк у князя Еремея гостил, — продолжила Эйта. — Как раз в то время, когда уехала я.

— Погоди, — Улеб понял к чему она вела. — Старый колдун? — девушка кивнула. — Да он…, Оборотень аж задохнулся от возмущения. — Он это.

— Вот и мне кажется, что это и есть тот Третьяк, который мне нужен.

— Скажи, а кто‑нибудь знал, что ты из Поляновки? — спросил Улеб.

— Нет, — покачала головой колдунья. — Но Еремей знал, что я сирота, старой колдуньей пригретая. Хотя погоди, кажется, Лебеди и Ярославу я говорила, что их Поляновки родом.

— Тогда понятно, почему он тебя убить пытался, — кивнул оборотень. — Он догадался, что ты выжила. А раз выжила, то лишнего рассказать можешь. К тому же ты ведьма, а это опаснее, чем если бы просто девкой была. Лешего и русалок он убил, чтобы тебе, коли вернёшься, рассказать про его расспросы ничего не могли, а шкатулку с тварью той оставил в надежде на любопытство твоё. Умно рассчитано.

— Только он не знал куда я поехала, — согласилась с другом Эйта. — Да и знал бы, что я в Быстроград подамся, обрадовался б, живой оттуда вернуться я не должна была.

— Это почему?

— В Бытрограде деревня целая кентавров, — пояснила Эйта. — Я туда мстить за родных ехала. Только это не те кентавры оказались. Но среди них был один, что отсюда родом. Когда отец его мать мою с отцом убивал, он ещё ребёнком был, — девушка сжала зубы. — Он‑то и рассказал князю своему про колдуна.

— Такое не предусмотришь, — кивнул Улеб. — Но что же мы теперь делать будем? Третьяк этот теперь настороже наверняка.

— Надо будет его из города выманить, — решила Эйта. — Тут мне проще разговаривать с ним будет.

— Прежде чем что‑то делать, тебе сил набраться надо, — строго заявил Улеб. — А до тех пор, забудь обо всём.

— Хотела бы забыть, да не могу, — вздохнула Эйта.

— В любом случае, сначала здоровье тебе поправим, а потом станем решать что делать.

С этим девушка согласилась, какой из неё мститель, коли ноги не держат. Вот восстановит силы, и тогда берегись, Третьяк.