Княжна Милада почувствовала улучшение только на четвёртый день, после визита лесной колдуньи. Совсем слабое улучшение, но всё же. На следующий день стало ещё получше, потом ещё и ещё, и через две недели, бледная как смерть, при помощи родителей и служанок, девушка вышла на улицу.

— Хорошо‑то как, — блаженно прошептала Милада, сидя под большой берёзой в саду. Она вдыхала запах травы, радовалась лёгкому ветерку, и даже то что матушка усилено кутала её в слишком жаркое одеяло, не раздражало.

— Как вы, девочки мои? — к жене и дочке подошёл князь Еремей.

— Хорошо, — Милада улыбнулась, но потом, вдруг посерьёзнев, спросила. — А ты колдунье лесной плату отправил?

— Конечно, — заверил её отец. — Как полегче тебе стало, сразу велел заказанное отвести.

Княгиня поджала губы, будь её воля, ведьма вообще бы ничего не получила. Неждана была твёрдо уверена что болела Милада по вине колдуньи, а второе проклятие та выдумала, чтобы силу свою показать, да плату получить.

— Княже, гости к вам, — примчался посыльный. — Князь Лесопольский, княгиня Угорская и князь Красногородский. Все со свитами.

— Ты дедушкам с бабушками сообщил, что болею я? — с лёгким укором спросила Милада, но гости её радовали. Мало кто мог похвастаться аж тремя комплектами бабушек и дедушек, а она могла. Сыном Лесопольского князя был её покойный отец, но девушка его почти не помнила. Потом вдовую княгиню Неждану сосватал княжич Еремей Угорский, и у Милады появились ещё дед с бабкой, которые девочку в семью хоть неохотой, но приняли. Красногородские же князья были Неждане родителями.

— Нет, — князь нахмурился и посмотрел на жену, но та тоже отрицательно покачала головой.

— Да что же мы сидим? Встречать ведь надо, — Милада вскочила на ноги, но тут же схватилась за служанку, потому что голова сильно закружилась.

— Куда собралась? — с недовольством в голосе поинтересовался князь. — Сиди, рано тебе бегать ещё.

— Батюшка, но хочется мне. Пожалуйста, — девушка умоляюще посмотрела на отца. — Матушка, ну упроси его. Мне хорошо уже. Если резко не вскакивать, то вообще будто и не болела.

Неждана бросила взгляд на мужа, ожидая от того ответа.

— Далеко гости? — спросил князь у посыльного.

— Пока далече, — кивнул тот. — Через часок примерно будут.

— Значит пока сиди, отдыхай, — велел Еремей, а сам пошёл отдавать распоряжения для достойной встречи родни.

Гостей встретили как полагается и тут же обедать повели. За обедом говорили всё больше ни о чём, а вот когда из‑за стола встали, Красногородский князь, отец княгини Нежданы спросил:

— А вы с чего на свадьбе Деяны не были? Из‑за болезни Миладушки?

— Деяна замуж вышла? — спросила Неждана, удивлённо.

— Вы что ж, не знали? — приезжие князья переглянулись.

— Нет, — Еремей вопросительно взглянул на жену, но та только плечами пожала, ей тоже ничего не известно было.

— И за кого Деяну выдали? — спросила Милада, хотя про то, что ответят, догадывалась.

— Да за Бутко Синеозерского, — ответила бабушка Ульяна Угорская, мать Еремея.

— Ну что ж, пусть счастливы будут, — сказала Милада, но кто бы знал как тяжело дались ей эти слова. И снова, будто землю из‑под ног выбили.

— Быстро они как‑то свадьбу справили, — заметил старый князь Лесопольский. – Может, понесла Деяна?

— Нет, — возмутились за внучку Красногорская княгиня. — Просто решили не тянуть.

— А мне всегда казалось, что Бутко Миладу привечает, — вздохнула Лесопольская княгиня.

— Деянушка тоже невеста видная, — Красногорские князья, которым и Милада и Деяна обе внучками родными были, обижать своих не позволяли. — Казалось вам.

— Точно казалось, — тихо сказала Милада. — Вы простите меня, но что‑то слабость одолела.

— Иди, приляг, девочка моя, — велела княгиня Неждана.

Милада с трудом встала. Только бы уйти, только бы утерпеть и не заплакать. Хотя б до двери сдержаться, а там уж можно, если тихонечко. Только бы не понял никто, как ей больно и почему за сестру не радостно.

— Милада, всё в порядке? — спросила бабушка Ульяна.

— Да, бабушка, — по щёкам потекли слёзы, и девушка бросилась прочь. Силы покинули её прямо за дверями трапезной, девушка сползла по стене и тихонечко, забыв про достоинство, завыла.

— Ягодка моя, да что с тобой? — Лесопольский князь вышел вслед за внучкой. — Что ты плачешь?

— Дедушка, — Милада уткнулась в широкое родное плечо. — Дедушка, — только и повторяла она. — Да за что же мне это? Как могла она так со мной? Сестра ведь, не чужой человек. Да кабы она сказала, что Бутко ей мил… И свадьбу скоро… и тайком…, — девушка всхлипывала, захлёбываясь слезами. — Дедушка, я ведь люблю его, она ведь знала. Она прокляла меня, а сама…

— Ты о чём? Что значит прокляла? — старый князь поставил Миладу на ноги и встряхнул за плечи. — Неждана, — крикнул он, подзывая бывшую невестку. — Еремей.

— Миладушка, — выбежавшая на зов княгиня испугалась. — Что с тобой, ягодка моя?

— Что тут?

— Что случилось? — наперебой спрашивали другие гости.

— Милада говорит будто прокляла её Деяна, — брови Лесопольского князя сошлись к переносице, но руки продолжали прижимать рыдающую внучку к груди и гладить её по волосам.

— Деяна? — Неждана схватилась за сердце.

— Что за чушь, — возмутился князь Красногорский. — Наговоры это, они ж сёстры.

— Эйта говорила что проклятие было условным, что она сработало бы, коли Милада к Бутко подойдёт, — вспомнил Еремей.

— А причём тут наша Деяна? — возмутилась Красногорская княгиня. — И кто такая Эйта эта?

— Ведьма лесная, приблудилась тут, — хмурясь сказала княгиня Неждана. — Но только она ведь не говорила кто проклял. Милада, с чего ты на сестру клевещешь?

Но княжна говорить не могла и только когда успокоилась, напомнила что колдунья вспоминать велела и про девку черноволосую в зелёном платье рассказала и про то что девкой той Деяна и была.

— Позволь высказаться, князь, — попросил колдун Лесопольского князя Ярослав, бывший в его свите и вместе с господином обедавший.

— Говори, — разрешил князь.

— Пусть поправит меня коллеги, — колдун бросил взгляд на колдуна и ведьму, прибывших в свитах других князей. — Но определить кто проклятие наложил очень сложно. Иногда колдуна это делавшего видно, но вот чтобы заказчика…

— А я говорила что она шарлатанка, — обрадовалась княгиня Неждана. — А ты её в дом приволок, — сердито высказала она мужу.

— Во–первых, не приволок, — спокойно ответил Еремей, — Она сама пришла, когда узнала что Милада болеет, а, во–вторых, силу её я на себе испытал. Зачем Эйте врать про Деяну было?

— От себя вину отводила, не было никакого второго проклятия, она своё снять не сумела, вот и пришлось ей самой сюда идти.

— Так позовите сюда эту вашу Эйту, сейчас и разберёмся во всём, — предложила Угорская княгиня.

— Она не наша, — зло ответила Неждана. — Она служить нам отказалась, так ведь, Еремей.

— Так, — вынужден был признать князь. — И позвать её нельзя, она далеко в лесу живёт.

— Лесная колдунья? — заинтересовался колдун Ярослав. — Настоящая?

— Настоящее некуда, — вздохнул Еремей.

— А можно мне княжну осмотреть? — попросила ведьма, прибывшая с Красногородскими князьями.

Ей позволили. Женщина долго внимательно смотрела девушке в глаза, потом кругом ходила, руки над головой её держа, снова смотрела, но уже прищурившись.

— Ну что? — не утерпел кто‑то.

— Проклятия было два, — сказала женщина. — Одно сильное очень, второе условное.

— Вот, Эйта так и говорила, — Еремей почему‑то обрадовался что репутация Эйты не пострадала.

— Да и одно из них, то которое сильное, твоя ведьма и наложила, — ехидно заметила княгиня Неждана.

— Она его сняла, как мы сговорились, — буркнул Еремей. — А вот кабы Милада спасать меня не бросилась и вообще бы ничего не было.

— Что‑то я вообще не понимаю что у вас тут твориться, — сказал князь Лесопольский. — Давайте‑ка с начала рассказывайте.

Еремей вздохнул, но рассказал, как начали строить город, как напугала охотников колдунья лесная, как разбираться он к ней ездил и чем всё кончилось. И про то как Милада ведьму обманула, для отца амулет заказав.

— Ах ты ж умница моя, — похвалила названную внучку Угорская княгиня.

— Вот за этот обман Эйта её и прокляла, — вздохнул Еремей. — А я понял то не сразу, но как понял, поехал в лес и с колдуньей мы договорились.

— Только это не помогло, — снова не утерпела Неждана.

— Более сильное проклятие второе действовать заставило, — догадался самый старший из трёх колдунов.

— Да, — кивнул Еремей, — по крайней мере она так сказала, когда пришла Миладу лечить.

— А чем лечила? — поинтересовался Ярослав.

— Варево какое‑то делала, — недовольно сказала Неждана и посмотрела на зажившую уже руку.

— И только? — удивилась колдунья Лебедь.

— Ещё проклятие она сняла, — тихо сказала Милада. — И кто проклял показала.

— Тебе же сказали, это невозможно, — воскликнула княгиня Неждана.

— Я бы не был столь категоричен, — снова вмешался старый колдун Третьяк. — А варева, что ведьма дела, не осталось?

— Осталось, я выливать не велела, — княгиня кликнула слуг, и оставшийся отвар тут же принесли.

— Ничего себе, — присвистнул Ярослав, когда оба колдуна и ведьма склонились над кувшином.

— А ты говоришь, увидеть не могла, — усмехнулся Третьяк.

— Беру свои слова обратно, — хмыкнул Ярослав.

— Что? Что там? — забеспокоилась княгиня Неждана. — Обманула нас ведьма, да?

— Нет, что вы, — Лебедь отошла в сторону. — Отвар хороший очень, такой не каждому сделать под силу. Повезло княжне, что колдунья ваша способная такая.

— Еремей, коли колдунья хорошая такая, почему ты её к себе на службу не возьмёшь? — поинтересовалась у князя мать. — Всё предательство Фёдора забыть не можешь?

— Да я ей предлагал, — Еремей насупился. — Не хочет она никому служить, не силой же заставлять?

— Так взяли бы на службу любого колдуна, она бы сразу шёлковой стала, — усмехнулась Лебедь.

— Это как? — живо заинтересовалась княгиня Неждана.

— Ну, колдунья лесная, если никому не служит, чем живёт? Тем, что лес даёт, да тем, что просители приносят. Просителям в лес ходить вряд ли сильно нравится. Коли в городе свой колдун будет, кто ж к ней в лес потащится?

— Как же я сама не додумалась? — всплеснула руками княгиня. — Еремей, нам срочно нужен колдун.

— Не нужен, — возразил князь. — Ничего это не изменит.

— Это почему?

— Потому что я Эйте слово дал, что в обмен на спокойствие нашей семьи, я выживать помогать ей буду. Так что хоть дюжину ведьм пригрей, зерно и дичь Эйте возить будут, я слово дал.

— Ты… ты… — княгиня сердито топнула ногой. — Ну вот кто тебя за язык тянул, слово ей давать?

— Кто? — удивился Еремей. — Так ведь речь о жизни Милады шла. Она условие поставила мой амулет в обмен на снятие проклятия. Отказаться надо было?

— Ну так ты и так амулет отдал, зачем ещё помогать обещаться?

— Думается мне, это правильным решением было, — вступилась за сына Угорская княгиня. — Если ведьма так сильна, как сказали, лучше её во врагах не иметь.

— Надо было убить её в первый же раз, и проблем бы не было, — княгиня Неждана стремительно ушла, продолжать разговор, не переходя на крик и не сообщив всем о своих подозрениях о любовной связи между мужем её и ведьмой, она была не в силах.

— Никак Неждана ревнует? — усмехнулся отец княгини, Красногорский князь. — Еремей, есть повод?

— К кому ревнует? К Эйте? Да боги с вами, она девчонка совсем, ей лет как Миладе, не больше.

— Лесная колдунья молоденькая? — удивился Ярослав.

— Кто бы мог подумать, — поддержала его Лебедь.

— А насчёт Деяны что? — вспомнил князь Еремей. — Ошиблась Эйта?

— Не знаю, — честно призналась колдунья. — Я того, кто проклял не вижу, не по силам мне.

— Не верю я, что Деяна могла такое с сестрой сотворить, — сказала княгиня Красногорская. — Соврала тебе колдунья, Миладушка.

— Ошиблась, наверное, — поддержал тёщу Еремей. — Миладушка, отдохнуть тебе надо, пойдём, помогу.

Девушка послушно пошла за отцом к себе в комнату. В ошибку Эйты она не верила. Ежели ошиблась колдунья, то почему свадьбу Деяны и Бутко так скоропостижно сыграли? И почему невеста ближайшую подругу не пригласила? На свадьбе только близкие были? — сама себе возразила Милада. — Так зачем тогда Лесопольских князей пригласили? Они‑то Красногорским не родня, их только она, Милада и роднит. Нет, не ошиблась лесная колдунья, но лучше бы иначе было, — Милада снова заплакала.

— Девочка моя, — в комнату вошла княгиня Неждана. — Милая, ну как тебе помочь? — женщина сама заплакала. — Деянку увижу, своими руками задушу.

— Пусть счастливы будут, — всхлипнула Милада. — Наверное, Бутко её тоже любит раз так скоро поженились.

— Что ж она тебе‑то не открылась?

— Не решилась, наверное, — оправдывала подругу Милада, но это были только слова, оправдания ей она не находила. Что изменилось бы, скажи Деяна о том что Бутко и ей люб? Ну общаться бы перестали, но со временем Милада бы простила, а тут, как простить? Так в слезах девушка и уснула, а Неждана сидела рядом, вытирала слёзы, против воли льющиеся по щёкам и проклинала Эйту. Не будь проклятия лесной ведьмы, не заболела бы княжна, не заболей она, никогда про предательство сёстры не узнала бы. Мысль о том что тогда Миладу попытались бы выдать за Бутко, и тогда проклятие Деяны сработало бы, Неждана упорно от себя гнала.

На следующее утро колдун Ярослав напросился с охотниками в лес, но не охота его интересовала, он хотел посмотреть на Эйту.

— Я про лесных ведьм только слышал, как сказки всё время воспринимал, а тут настоящая колдунья всего в полудне пути. Разве можно упустить шанс посмотреть?

За Ярославом увязалась Лебедь, одна она бы не решилась, а за компанию самое оно. Князья отпустили и рано утром, колдуны вместе с охотниками тронулись в путь.

Эйта собирала хворост, когда предупреждая, заухал Леший. Но не как обычно заухал, тревожнее. Девушка удивилась и хотела было проигнорировать, но уханье повторилось.

— Чего это он? — саму себя спросила Эйта. — Милада же на поправку пошла, значит князя с дружиной ждать не стоит. Или я ошиблась?

Девушка нахмурилась, перевязала уже собранные ветки и пошла к дому. То что среди гостей колдуны, она поняла ещё загодя, до того как увидела. Это было странно, мысли, одна хуже другой, лезли в голову со страшной скоростью.

— Здрава будь, Эйта, — первым поприветствовал её колдун. — Не пугайся, мы с миром.

— Вам же лучше, коли так, — пробурчала Эйта. Хворост она бросила, чтобы ничего не занимало руки и не обзор не перекрывало.

— Тут от князя Еремея передача, — подал голос посыльный, которого с колдунами отрядили. — Тут хлеб, картошка, творог и вот тетерева охотники подстрелили.

— За продукты спасибо, а этих зачем привёз? — Эйта кивнула на колдунов.

— Он нас не привёз, мы сами приехали, — усмехнулась Лебедь. — А ты всегда такая пугливая? Да не дёргайся ты так, сказали же тебе, с миром мы. Мы со своими князьями в город ваш в гости приехали, про тебя услыхали и решили заехать познакомиться.

— Да, очень хотелось мне на настоящую лесную колдунью посмотреть, — добавил Ярослав.

— Посмотрел? — спросила Эйта. — Теперь можешь домой ехать.

— Ты чего такая сердитая? — удивился мужчина. — Я вот подарок тебе привёз, чтобы знакомство лучше прошло, — он достал из кармана крохотный резной кувшинчик. — Накопитель силы, вряд ли у тебя такой есть.

— А взамен что хочешь? — усмехнулась Эйта.

— Разреши погостить у тебя немного, расскажи как ты тут совсем одна живёшь.

— Ему правда очень интересно, — угадала сомнения Эйты Лебедь. — Он в городе родился и всю жизнь прожил, лес для него диковинка.

— А тебя что привело? — спросила у женщины Эйта.

— Мне тоже на тебя посмотреть интересно стало. Отвар я твой видела для княжны, на славу сделано. А ещё спросить хотела как ты того кто проклял её увидала?

— А ты не можешь? — Эйта склонила голову на бок.

— Научишь? — тем же тоном спросила Лебедь.

— Подумаю. А ты горячее замораживать умеешь? — вдруг спросила она.

— Питьё имеешь в виду? — уточнила женщина. — Умею и даже научить могу.

— Научи, — закивала Эйта. Вопрос с тем оставаться гостям или уходить решился сам собой.

Ярослав с любопытством разглядывал дом. Он сунул нос за печку, в погреб и даже на чердак слазить порывался. Но на чердак не получилось, и без того ветхая лестница мужчину не выдержала и сломалась.

— Я тебе новую сделаю, или заплачу чтобы сделали, — смущаясь сказал он. — Извини.

— Я же сказала, что он совсем городской, — с улыбкой пояснила Лебедь.

— Ой, кто бы говорил, — поморщился Ярослав. Лебедь развивать тему не стала, а обратилась к Эйте.

— А ты почему от предложения князя Еремея отказалась и к нему служить не пошла?

— На что мне это? — удивилась девушка.

— Ну как же? Всё не одной быть. Тут в глуши, поди, совсем не сладко.

— Я привыкла.

— Ну а коли князь колдуна себе наймёт? — не унималась Лебедь.

Ярослав удивлённо посмотрел на женщину.

— Он колдунов не любит, — усмехнулась Эйта. — А он что, передумал? — спросила она, и лёгкая обеспокоенность отразилась на неё лице.

— Да, — не моргнув соврала Лебедь.

— Вас, что ли нанял?

— Нет, мы другим князьям служим, — Ярослав лжи Лебедь не одобрял, но и разоблачать не стал.

— Ну, пусть нанимает, — девушка едва заметно вздохнула. А ведь она только размечталась о том, какая зима её ждёт сытная. Ну и ладно, раньше жила без княжьей помощи и теперь проживёт.

Лебедь и Ярослав переглянулись.

— А это у тебя что? — мужчина кивнул на кучу тряпок у печи.

— Одежда это, — удивлённо пояснила Эйта. — На починку.

— Это одежда? — мужчина усмехнулся и выудил из кучи верхнее платье. — О, Боги, сколько же столетий назад такое носили?

— Положи откуда взял, — холодно приказала Эйта.

— Ну извини, — Ярослав бросил действительно крайне старое платье обратно. — Ты хотела научиться остужать, — напомнил он, чтобы тему перевести. — Есть что горячее, я покажу как это делается.

— Сейчас будет, — Эйта засуетилась, ставя воду на огонь.

— А правда что у тебя тут рядом целое озеро с нечистью? — спросила Лебедь.

— Правда, — кивнула Эйта. — Хочешь посмотреть?

— Хочу, я живую русалку ни разу в жизни не видела. А там только русалки или утопленники тоже есть?

— Да кого там только нет, — усмехнулась девушка. — И русалки, и утопленники, и лоскотухи, и щекотухи, и даже водяной есть.

Когда вода закипела, Эйта очень быстро поняла что делала не так, с примером учиться было гораздо проще. Покрывать кувшин инеем у неё получилось со второго раза. В благодарность она объяснила, как увидала того, кто Миладу проклял. Показать было не на ком, так что Лебедь и Ярославу осталось ждать до дома, чтобы там на ком‑нибудь попробовать новый навык.

По дороге от озера, Эйта рассказывала, как у неё получается так долго держать молнию в руках или создавать сразу несколько, одну за другой.

— Когда злишься проще, — поясняла Эйта, но у её «учеников» молнии не очень получались, правда дело тут было не в злости и даже не старательности, просто не всем дано.

Вернувшись с прогулки, Эйта заметила, что испачкала рубаху, когда она вышла из своей комнаты, переодевшись, Ярослав, жевавший горбушку хлеба, подавился и закашлялся.

— Жуй аккуратнее, — посоветовала Эйта, — А то крошек от тебя много.

У девушки мелькнула мысль, что Ярослав смеётся над ней, но она была не уверена и уточнять не стала. Правда, догадка эта ей совсем не понравилась.

Но мужчину действительно вид Эйты рассмешил. Сам он был франтом и одевался по последней городской моде. Его и деревенские девки смешили, но эта лесная колдунья любую дурочку деревенскую в манере одеваться превосходила. Это ж надо было так удумать, рубаху длинную поверх юбки, да ещё и кушак мужской сверху.

— Эйта, а ты приворотные зелья делаешь? — спросила Лебедь, неодобрительно взглянув на мужчину. — Что в отвар добавляешь?

— Когда как, — пожала плечами девушка. — В каждом случае по–разному.

Лебедь и Ярослав переглянулись, Ярослав так вообще приворотных зелий не делал, из принципа, а Лебедь хоть и знала пару рецептов, но так чтобы в каждом случае свой рецепт, такое ей было в диковинку.

— А ты случаем не знаешь, — спросила Лебедь. — Тут не так далеко деревня есть пустая, проклятая. Что там случилось? Хотя откуда тебе знать, ты ж далеко живёшь, — добавила она.

— Знаю я тут деревню, — сказала Эйта. — Призраки там.

— Много? — оживился Ярослав.

— Да пол деревни поди, — вздохнула девушка.

— Полдеревни приведений? — удивилась Лебедь. — Матушка Земля, да что ж там произошло?

— Кентавры деревню вырезали, часть душ сразу ушло, а остальные остались.

— Кентавры? — снова переспросила женщина. — Не знала, что в этих краях кентавры есть.

— Теперь нету, — буркнула Эйта. — А коли вернутся…, — девушка не договорила, лишь зубы сжала до скрежета.

— А с чего они вдруг на деревню напали? — с сомнением спросил Ярослав.

— Не знаю я.

— Души если сразу к отцу Небу не уходят, то как бы костенеют и потом навечно на земле остаются.

— Целая деревня призраков, — покачала головой Лебедь. – Ужас‑то какой. А тебе про то откуда ведомо? Люди сказывали или сама видела?

— Сама.

— И давно они там бродят? — поинтересовался колдун.

— Да уж больше десяти лет. Мне около шести было, когда случилось это.

Ярослав с Лебедью переглянулись.

— Если за столько лет не ушли, уже никогда не смогут, — сказал Ярослав. — Призраки за столько времени перестают понимать, что они не живые. Чтобы деревню очистить, их теперь только развеивать.

— Нет, — воскликнула Эйта.

— Так другого пути нет, — поддержала Ярослава Лебедь. — Не ушедшие души, они же для живых опасны быть могут. Странно, что за десять лет никто не вмешался.

— Нельзя их развевать. Это же небытие, — Эйта часто дышала. — Нельзя, слышите, — закричала она.

— Ты что разволновалась так? — удивилась Лебедь. – Погоди, ты что, сама оттуда?

Девушка кивнула, очень стараясь взять себя в руки.

— Боги всемогущие, — прошептал Ярослав. — Но только это всё одно ничего не меняет, сами они уже не уйдут.

— Они смогут. Смогут, — упрямо покачала головой девушка. — Елька вспомнить смог, и остальные смогут. Они вот недавно гонца чуть не растерзали, злятся. А почему? Потому что вспомнили. Наверное, — добавила она менее уверено.

— У тебя там родные? — Лебедь было невероятно жалко девушку.

— А полдеревни это сколько душ? — спросил Ярослав.

— И думать не смей, — с угрозой сказала Эйта. — Слышишь? Близко к Поляновке не подходи, не то хуже будет.

Злость Эйты увеличивала её волшебную силу, и это ощутимо чувствовалось колдунами.

— Он не подойдёт, — Лебедь пнула Ярослава под столом. — Никто не подойдёт. В конце концов то не наших князей земли, нас это не касается.

— Не касается, — буркнул мужчина, потирая под столом ушибленное колено.

Лебедь судорожно думала на что бы разговор перевести, чтобы молодая колдунья успокоилась, но в голову ничего путного не приходило.

— А что за амулет ты у князя Еремея отняла? — спросила она первое что в голову пришло.

— Он что обратно забрать попросил? — усмехнулась Эйта, но злость её стала проходить.

— Нет, просто любопытно стало посмотреть. Ты вообще необычно всё делаешь.

— Того вас Еремей и прислал? — спросила девушка. — Вынюхать насколько я для него опасна?

— Никто нас не присылал, сами попросились, — возмутился Ярослав. — Тебе что показать жалко?

— Жалко, — кивнула Эйта. — Ты сейчас посмотришь, а потом ему такой же сделаешь. Мне‑то совсем не надо.

— Зря ты с князем ссоришься, — вздохнула Лебедь. — Еремей не плохой мужик.

— А я с ним и не ссорюсь, у нас сейчас как раз мир, — Эйта усмехнулась. — А хороший или плохой, я сама судить буду.

— А гадать ты умеешь? — спросила Лебедь, она уж не знала какую тему выбрать чтобы девушку не злить и не провоцировать. — Хочешь, я тебя научу.

— Лучше научи её одеваться нормально, — не удержался и хохотнул Ярослав.

— Что? — Эйта вскочила на ноги.

— Эйта, дурак он, не слушай его, — подскочила следом Лебедь.

— Ну извини, но одета ты смешно, — сказал Ярослав. — Поучиться тут тебе не помешает.

— Пошёл вон, — ледяным тоном сказала Эйта.

— Ну извини, коли обидел.

— Вон, — прошипела Эйта и мужчину просто вмазало в стену, хотя девушка с места не двинулась.

Ярослав попытался дать отпор или хотя бы снизить силу Эйты, но у него ничего не получилось, на улицу он вылет просто кубарем, переворачиваясь через голову. Остановил его забор, но не надолго, Эйта вскочила на крыльцо и забор рухнул, не выдержав напора, а Ярослава отбросило к ближайшей сосне.

— Да чтоб тебе пусто было, — простонал он, острый сучок, торчавший на стволе дерева, порвал штаны, сильно поранив ногу.

А у лесной колдуньи в руке заблестела молния.

— Эйта, остановись, — выскочила из дома Лебедь, она бросилась к Ярославу и встала между ним и ведьмой. — Прошу тебя, хватит. Ты его уже достаточно наказала.

— Убирайтесь отсюда, — велела Эйта и молния с треском погасла. — И чтобы больше я вас в своём лесу не видела. Увижу, убью.

— Эйта, да он просто придурок, не злись ты так, — Лебедь скосила глаза, чтобы убедиться что Ярослав живой. — Я прощения у тебя прошу, не злись.

— Глупо за другого извиняться, — сказала Эйта. — Убирайтесь.

— Хорошо, мы уезжаем, — кивнула женщина. — Просто успокойся.

— Еремею передайте, что я уговор наш разрываю, — добавила молодая колдунья. — Ничего я ему больше не должна и его от всех обещаний освобождаю.

— Эйта, — Лебедь застонала. — Эйта не надо так, мы не Еремею служим, не надо из‑за нас с ним отношения портить.

— Пусть хоть десяток колдунов привечает, мне плевать, я его не боюсь, — Эйта зашла в дом и вышла оттуда с вещами своих гостей. Утруждать себя она не стала и просто кинула мешки им в ноги.

— Эйта, прости, — Ярослав сильно прихрамывал. — Но…

— Убирайся я сказала, — и мужчину снова отшвырнуло назад, к ногам лошадей, которые и без того сильно волновались.

— Эйта, про колдунов я неправду сказала, не хотел Еремей никого, — попыталась исправить положение Лебедь. — Он сказал что даже если будут колдуны, тебе он слово дал.

— Не верю я ни тебе ни князю, — отрезала Эйта. — Уезжайте пока целы.

— Кретин, — прошептала Лебедь закидывая свои вещи в седло. — И я дура, — она помогла Ярославу встать. — Кто тебя за язык тянул? — женщина села на коня, подождала пока оседлает своего её побитый приятель. Она пропустила Ярослава вперёд, молясь отцу небесному, чтобы молодая ведьма не решила ударить в спину.

Внутри Эйты всё клокотало. Мало того что вынюхивать приехали, так ещё и оскорблять её вздумали. Взгляд девушки упал на ножик кентавра, она взяла его в руки, но потом со злостью бросила обратно в стену. С кентавров мысли перетекли на родную деревню и тут же вспыли слова Ярослава о том что призракам теперь самими не уйти. Эйта заметалась по дому. А ну как колдуны обманут и поедут в Поляновку привидения убивать. Там же мама, там же Елька, там же все… Но это же не их земля, — попыталась успокоить она саму себя. — А они другим расскажут, — возражала Эйта. — А те другие всех убьют. Снова.

— Нет, не бывать тому, — Эйта открыла сундук с одеждой, достала оттуда чистую рубаху и переоделась. Оставшиеся целые вещи сложила в мешок, что там же и лежал, заранее приготовленный, ещё тогда, опасаясь смерти Милады, она его к вещам положила. За одеждой последовало золото и украшения из соседнего сундука. Эйта взвесила мешок на руке и вздохнула, тяжело очень, а ещё бы продуктов с собой взять, кто знает когда вернётся и вернётся ли вообще. Часть украшения вернулась обратно в сундук, а девушка на их место положила сухие травы и мазь заживляющую, что заранее варила. Еды много брать не стала, на дорогу хватит, а там как пойдёт.

Уходила не оглядываясь, после того как заговорила дом, чтобы ни зверь ни человек внутрь не вошли, пошла в сторону родной деревни, ни разу не обернувшись.