Быстрогородская дружина тренировалась за городскими стенами. Дружинники бились один на один или командами. Вокруг собрались городские мальчишки, кто‑то из них просто смотрел за тренировками, кто‑то повторять пытался. Тут же, гордо глядя на младших товарищей, занимались мальцы, что при дружине были. Эти особенно громко кричали, нападая или удары отбивая, и все поглядывали, заметил ли кто, оценил ли. Лада подошла к месту тренировки и стала глазами Ратибора искать.

— Привет, красавица, — заметил ее один из дружинников. — Не меня ли ищешь?

— Не тебя. Ратибора Перелеска. Он тут?

— Эх, повезло же ему, — шутливо вздохнул мужчина. — Ратибор, — крикнул он. Тут к тебе пришли.

— Лада? — Ратибор вытер пот со лба. — Случилось что?

— Нет, все хорошо, — поспешила заверить его девушка. — Просто нужен ты мне. Попроси воеводу отпустить тебя ненадолго, на полчасика всего.

— Да зачем?

— Надо, — уклончиво ответила Лада. — Только прямо сейчас надо. Попросись.

— Что встали? — воевода подошел к Ратибору и тем кто с интересом за ним и Ладой наблюдал.

— Здравы будьте, — поклонилась воеводе девушка. — Это я Ратибора отвлекла.

— Ратибора ладно, а остальные что стоят? Или девицу симпатичную в первый раз видите? Ну так посмотрели и будет.

— А можно мне Ратибора забрать ненадолго? — спросила Лада. — Мне очень надо, — добавила она.

— Ну раз очень, — воевода улыбнулся. — Забирай, как же откажешь. Только потом верни, он мне еще пригодится, — воевода подмигнул Ладе.

— Спасибо, — девушка смутилась и посмотрела на Ратибора. — Пошли тогда.

— Погоди, мне ополоснуться бы, рубаху сменить, эта потная вся.

— Ой, я а чистую не захватила.

— У меня в дружинной избе есть, — Ратибор быстро пошел вперед, Лада поспешила следом.

— Куда мы идем? — поинтересовался мужчина, когда вымылся и переоделся.

— К кузнецу Перею, — ответила Лада.

— Зачем? — Ратибор улыбнулся, забавляло его что Лада упорно скрывает от него цель их визита. Было любопытно, но он решил подождать и не портить девушке ее замысел.

— Надо, — заявила Лада, избегая смотреть на Ратибора. — Вот уже и пришли. Здравствуйте Перей, я Ратибора привела.

— Это хорошо, — кузнец вышел из кузни, вытирая грязные руки. — Сейчас все примерим, и через пару дней можно будет забирать.

— Что примерим? — спросил Ратибор.

— Ты только не сердись, — попросила Лада. — Но тебе надо было новую кольчугу, я заказала. А Перей говорит без примерки нельзя, лучше когда кольчуга по фигуре подгоняется, чтобы нигде не мешалась и не давила.

— Ты мне кольчугу заказала? — пораженно переспросил мужчина. — Лада, ты представляешь себе сколько хорошая кольчуга стоит? А Перей очень хорошие делает.

— Конечно знаю, — фыркнула девушка. — И что Перей их лучше других делает тоже знаю, я потому у него и заказала. Тебе же не абы что надо, а такую кольчугу, которую постоянно починять не придется. Я хочу быть уверена что в бою, если не дай боги придется, у тебя хорошая защита была.

— Так, давай‑ка прикинем, — Перей вынес заготовку и набросил ее на Ратибора. Он покрутил мужчину, пометив себе кое‑что в нужных местах. Потом снял заготовку и принялся что‑то закреплять и отрезать лишнее. Потом снова попросил Ратибора померить, руками помахать нагнуться в разные стороны. Когда примерка закончилась, кузнец велел за готовой кольчугой через три дня приходить.

— Лада, сколько ты заплатила? — спросил Ратибор, когда они ушли от кузнеца.

— Много, — девушка вздохнула и назвала цену. — Но тебе ведь нужна кольчуга.

— Нужна, — согласился мужчина. — Просто мы же со Всемилом не так много денег в этом месяце принесли.

— А я откладывала понемногу с тех пор как тебя в дружину взяли. Вот и накопилось. Немного у Всемила занять пришлось, ну да я ему в кошель в следующем месяце доложу.

— У Всемила отдельный кошель есть? — удивленно спросил Ратибор и нахмурился. — Я думал мы все что зарабатываем тебе на хозяйство отдаем.

— Ты не понял, — пояснила Лада. — Он все отдает, это я откладываю тебе и ему на такой вот случай, когда надо очень что‑то дорогое. Да и вообще, вам на дом себе собирать надо, рано или поздно вы же женитесь, нельзя чтобы совсем ничего в запасе не было.

— Мне и Всемилу, значит откладываешь? — Ратибор остановился, Лада удивленно повернулась.

— Ну да, — испуганно ответила она. — Вы же зарабатываете, вы же…

— А Никита? — строго спросил Ратибор. — А ты? Сколько ты себе с отцом отложила?

— Ты не думай, я нам не откладывала, — заверила его девушка. — Вернее немного откладывала с папиного заработка, но потом забор ставили, я почти все оттуда брала. Ваши накопления не трогала.

— Лада, — Ратибор почувствовал дикую злость, — ты что творишь?

Девушка испуганно, совершенно непонимающе захлопала ресницами.

— Мне казалось, мы давно обсудили что мы одна семья, так какого лешего ты на общие нужды тратишь так выборочно. Зачем ты вообще делишь по кошелям?

Лада часто захлопала ресницами, а потом расплакалась и бросилась прочь. Почти сразу она столкнулась с молодым мужчиной, что навстречу шел.

— Случилось что? — участливо спросил тот. — Помочь?

— Нет. Извините, — Лада побежала дальше.

— Ратибор, это ты ее обидел? — спросил мужчина у рычащего от злости дружинника.

— Ты представляешь, Егор, она деньги только нам со Всемилом откладывает, — он зло стукнул кулаком по забору около которого стоял, сломав в нем трухлявую доску.

— Не круши чужие заборы, — Егор кивнул на трактир. — Пошли, расскажешь что тебя так взбесило в том что кто‑то о тебе и брате твоем заботится. Это Лада ваша, да?

— Она, — Ратибор тяжело вздохнул. — Мы ведь решили, еще когда из дома уезжали, что мы теперь одна семья. Всемил с Ладой с детства дружат, она ему как сестренка, я на Дарене, дочери Никиты женат был, стало быть Никита мне тесть, а Лада тоже вроде как сестра, а она? Она мне кольчугу заказала у Перея, представляешь?

— Какое коварство, — согласно закивал Егор. — Заказать у лучшего кузнеца в городе кольчугу. Нет бы платье себе новое купила, а она кольчугу.

— Смешно тебе? — с укором произнес Ратибор.

— Прости, просто не понятно мне почему ты так разозлился, сестру до слез довел.

— Она копит только мне и Всемилу, а деньги что Никита зарабатывает, на пропитание и ремонт дома пускает, — пояснил Ратибор. — И сама она худенькая совсем, все никак не поправиться, вот и думается мне, а не с того ль это что она только нас нормально кормит, а сама впроголодь живет.

— А ты проверь, — посоветовал Егор, отпивая из кружки с пивом. — Ты же говорил что домой обычно только ужинать ходишь, так сходи как‑нибудь пообедать.

— Так Лада не ждет нас к обеду, не готовит ничего.

— Ну себе‑то она должна что‑то готовить, вот и посмотришь что.

— Схожу, — решил Ратибор. — Вот прямо сейчас и схожу.

— Ты погоди сейчас, успокойся сначала.

Ратибор обхватил голову руками и тяжело вздохнул. Его, конечно очень радовало что денег было достаточно для того чтобы Лада откладывать смогла начать, но не только же на них с братом.

— Кажется мне, тебе стоит вечером с ней переговорить, — сказал Егор. — Сейчас ты на взводе, она обижена. А вечером успокоитесь оба. Можешь сам ей купить что‑нибудь, чтобы порадовать и поблагодарить за кольчугу.

— А что? — тут же обрадовался этой мысли Ратибор.

— А мне откуда знать что твою Ладу порадует? Может ленточку красивую или бусики какие, девушки обычно побрякушкам радуются.

— Надо будет у Всемила спросить что Лада любит, — закивал дружинник. — А в выходные купим ей платье красивое новое. Точно, так и сделаем, — он удовлетворенно опустошил свою кружку и вытер губы. — Спасибо, Егор.

— Не за что, — улыбнулся мужчина. — Кстати, ты говорил, окно у вас растрескалось совсем, починили?

— Нет, — Ратибор вздохнул. — Сможешь помочь?

— Будет врем, заскочу посмотрю, — кивнул Егор и пожал Ратибору руку на прощание.

Вечером Лада избегала смотреть на Ратибора, она молча подала ужин и, сославшись на то что надо огород посмотреть, ушла на улицу.

— Лада, — Ратибор вышел следом. — Давай поговорим.

— Ужин же остынет.

— Ничего, холодное поем. Присядь, — мужчина усадил Ладу на скамеечку, что недавно около крыльца поставил, и сел рядом. — Лада, помнишь, когда мы из дома уезжали, ты боялась в тягость нам быть?

— Помню, — кивнула Лада.

— Помнишь, что я тебе тогда сказал?

Лада снова кивнула и опустила голову.

— Это хорошо что помнишь, но я все же повторю, — он взял лицо девушки за подбородок и повернул его так, чтобы глаза Лады видеть. — Ты мне сестра, — четко проговаривая слова, сказал он, — Никита, может не отец, но дядька, практически родной. Ближе вас и Всемила у меня на этом свете никого нет, вы моя семья. Если надо я за вас умру, понимаешь. Я очень благодарен тебе за кольчугу, она мне действительно нужна. И за то что ты откладываешь понемногу тоже благодарен. Я знал что ты большая умница и сегодня в очередной раз в этом убедился. Но Лада, если мы семья, то кошеля Всемила или отдельно моего кошеля быть не должно. Все что мы зарабатываем, мы тебе отдаем, а ты если и можешь что‑то отложить, то делай это в общий кошель. Чтобы не было такого что забор за счет Никитиных заработков, а кольчугу на мои. Все из общих денег идти должно. Мне ли кольчугу, новый ли забор, платье ли тебе. Понимаешь?

Лада кивнула и, высвободившись их рук Ратибора, снова опустила голову.

— Иди, поешь, а то невкусно все станет, — тихо попросила она. Ратибор вздохнул и пошел в дом.

После ужина, когда вся посуда была перемыта и вода на следующий день наношена, все привычно сидели на крылечке, радуясь приходящему теплу. Лада шила отцу рубаху, Ратибор привычно пытался починить старую кольчугу, Никита просто сидел, а Всемил чистил бляхи на ремнях.

— Да что же ты не отдираешься? — зарычал он, с усилием натирая одну из бляшек. — Вот ведь гадость какая, ничем не вывести, — вздохнул он. — А такая удобная, так держит хорошо.

— А может пятно закрыть чем‑нибудь? — предложила Лада, забрав у Всемила пряжку, чтобы посмотреть. — У папы спроси, может он что посоветует.

— Дядь Никита, — позвал Всемил. — Не знаете, можно тут что‑нибудь сделать, — он протянул ювелиру свой ремень. — Я уж чем только не чистил.

— Так и не отчистишь, — Никита покрутил бляшку.

— А может украсить как‑нибудь можно, пятно на птицу похоже, может нарисовать ему что, а? — предложила Лада.

— Можно, — согласился Никита. — Проволочку бы медную вот так пустить, а тут можно еще вензелек сделать.

— Дядь Никит, сделай, — умоляюще попросил Всемил. — Уж больно жаль выкидывать, хорошая бляха.

— Я бы с радостью, Всемилушка, ну да только инструмент мой в прошлой жизни остался, не брал я собой ничего.

— Я сейчас, — Лада отбросила недошитую рубаху и побежала в дом, а через некоторое время вышла, таща с собой объемный сундучок. — Вот, — поставила она сундук пред отцом и счастливо улыбнулась.

— Ладушка, — ахнул Никита. — Ты инструменты мои с собой взяла.

— Взяла, — кивнула девушка. — На всякий случай, подумала, вдруг понадобятся. И вот понадобились. Теперь Всемилу сможешь помочь?

— Теперь смогу, — Никита втащил нужные инструменты и проволоку, любовно посмотрел на них, забрал у парня ремень и принялся над ним колдовать. Всемил суетился вокруг спрашивая что будет и предлагая то одно то другое. Никита кивал, и готовил бляшку к работе.

— Молодец, — тихо сказал Ратибор, тоже с улыбкой наблюдавший за братом и дядькой. — Я боялся, он никогда не вернется к прежнему ремеслу, а теперь, чем боги не шутят.

— Только бы не спугнуть, — прошептала Лада. — Только бы у него получилось все.

— Получится, — уверенно сказал Ратибор. — Ты только не дави.

Когда на улице стемнело и стало совсем холодно, перебрались в дом и там Никита до самой глубокой ночи продолжал возиться с ремнем Всемила.

— Посмотри как вышло! — похвалялся Всемил утром. — Дядь Никита, у тебя золотые руки, такого ремня ни у кого нет.

— А птица‑то какая вышла, — Лада разглядывала работу отца. — Прямо сокол и перышки и коготочки. Как ты это сделал?

Никита польщено улыбнулся.

— Дядь Никита, а можно мне тоже что‑то подобное? — спросил Ратибор, немного смущаясь.

— А, завидно стало, — воскликнул Всемил и тут же получил тычок от Лады.

— Сделаю, Ратиборушка, — улыбаясь, пообещал Никита. — Ты подумай что хочешь, а я вечером сделаю.

— А вот сегодня еще ребята увидят, тебя работой завалят, дядь Никита, — уверенно заявил Всемил.

— Не говори гоп, — строго велела Лада, — и вообще, не опоздаете ли?

— Опоздаем, — кивнул Ратибор, — Пошли, Всемил, — он подтолкнул брата к двери.

— Мне тоже пора, — Никита забрал свой сверток с обедом. — Не скучай, Ладушка, — он поцеловал дочку и ушел. Лада проводила отца взглядом до калитки и счастливо улыбнулась, а потом набросила на плечи теплый жилет и побежала к молельному месту, чтобы поблагодарить богов за то что Никита снова любимым делом увлекся и попросить помочь ему и дальше.

Боги Ладу услышали, с каждым днем Никита все чаще садился за ювелирную работу. И пусть он делал не золотые серьги с камнями драгоценными, а украшал бляхи дружинникам, но работы было много и за нее платили. Когда основной поток дружинников, желающих ремни свои украсить, пошел на убыль, Никита нашел в сундучке с инструментами немного серебра и наделал из него небольших, но очень затейливых и красивых женских сережек. Лада отнесла их к дружинной избе и дружина все раскупила подругам да женам на подарки. Вслед за дружиной работой Никиты заинтересовались и стражники, которым тоже хотелось и ремни и женам недорогие подарки, а за стражей и прочие горожане потянулись. Теперь каждый вечер, вернувшись из лесу, Никита брался за ювелирный инструмент. Лада даже начинала волноваться что отец отдохнуть нормально не успевает, но Ратибор уговаривал ее подождать немного прежде чем просить Никиту работу лесоруба бросать.

— Пусть во вкус снова войдет, — говорил он, — А там денег немного подкопим и купим ему золота, чтобы подороже украшения получались.

Лада, вздыхала и соглашалась, правда стала следить за тем чтобы отец за полночь не засиживался и гнала его спать.