Вечером к маленькому домику на краю леса дриад подошел Егор.

— Здравствуй, Лада, — он забрал у подошедшей девушки ведра с водой, которые она домой несла. — Давай помогу немного.

— Здравствуй, Егор, — улыбнулась Лада, с радостью отдавая свою тяжелую ношу. — Ты к Ратибору? Так его еще нет.

— Вообще‑то я к твоему отцу, — Егор поставил воду на крыльцо. — Он дома?

— Тоже еще не пришел. Но ты его подожди, скоро вернуться должен.

— А я не помешаю? Может тебе помочь? Еще воды надо, давай принесу.

— Да я уж наносила, — Лада вздохнула, пожалев что такой помощник получасом раньше не пришел. — Угостить тебя чем?

— Спасибо, ничего не надо, я тут посижу, чтобы тебе не мешать, ладно?

— Да ты и не мешаешь, — Лада вошла в дом, там как раз поспевал ужин. Девушка налила в большой казан воды и поставила греться. Сейчас вернуться ее мужчины и всем хоть ополоснуться надо будет, а на улице хоть и жарко, но совсем холодной водой мыться все же неприятно.

— Лада, дай топор, пожалуйста, — крикнул Егор с улицы. Девушка выглянула и увидела что ее гость сидит на корточках под окошком и что‑то рассматривает там. — Поправить немного надо, — пояснил Егор.

— Если помощь понадобится, зови, — велела Лада, принеся топор. — А еще инструмент понадобится, в сенях посмотри.

— Хорошо, — Егор принялся поправлять кривенькое окошко. Вообще‑то он его совсем недавно выправить пытался, но дом так перекосило, что совсем ровным сделать окно было невозможно.

— Егор, ты никак спать спокойно из‑за нашего дома не можешь, — вошел во двор Всемил, за ним шел Ратибор. — Или ремонт это только предлог?

— Ничего от тебя не скроешь, — сказал Егор. — Конечно, я ради твоих красивых глаз пришел.

Ратибор засмеялся, Лада, вышедшая из дома на голоса, тоже заулыбалась.

— А они у меня красивые? — Всемил скосил глаза к носу.

— Перестань, — Лада рассмеялась громче. — Не делай так, а то окосеешь.

— Ну скажи, красивые? — дурачился Всемил.

— Очень красивые, — подтвердила девушка.

— Красивые, да? — Всемил скорчив смешную рожицу повернулся к брату, тот смеясь, стукнул его по затылку.

— Злой ты, — скривил губы парень, — А если бы я таким и остался? — но тут он задорно улыбнулся.

— Вряд ли кто бы заметил разницу, — бросил Ратибор. — Ладушка, умыться бы мне, жарко очень.

— Сейчас, — Лада поспешила принести воды, а потом полила Ратибору, чтобы сподручнее сполоснуться было. Она словом не помянуло отсутствие мужчины прошлой ночью. Следом умывался Всемил. Он фыркал, обрызгивая все вокруг, а потом и вовсе стал целенаправленно на Ладу воду брызгать.

— Всемил, — Лада отскочила, а потом обдала друга остатками воды.

— Вот ты как? — Всемил бросился догонять удирающую девушку.

— О, я смотрю у нас тут весело, — вошел во двор Никита.

— Всемил, пусти, — верещала, Лада, вися на плече друга вниз головой. — Пусти же.

— Пусти ее, Всемил, — улыбаясь, попросил Ратибор. — Никите умыться надо.

— И гость к нему, — сказала Лада, поправляя волосы, когда Всемил аккуратно опустил ее на землю.

— Ко мне? — удивился Никита.

— Да, но я вижу я не вовремя, — Егор смутился. — Вы только с работы, устали, голодные, наверное.

— Вот сейчас ужинать сядем и ты расскажешь что у тебя за дело, — сказала Лада.

— Так может я позже приду.

— Нет, с нами поужинаешь, — возразила девушка. — Папа, я тебе сейчас умыться помогу, а остальные за стол, — не терпящим возражений тоном, велела она.

— Лучше не спорь, — хлопнул Егора по плечу Ратибор и пошел в дом.

Когда мужчины поужинали, и Лада убрала со стола, Егор рассказал Никите с чем пришел.

— Вот, — мужчина протянул ювелиру пряжку от сапога. — Я их давно купил, не дешево, но одна потерялась.

— Красивая работа, — осмотрел вещичку Никита. — Мастерски сделана. Да. Искусно. Тонко.

— А повторить сможете? — с надеждой спросил Егор. — Я нашим мастерам носил, один не взялся, а второй сделал, но совсем не похоже вышло.

— Понимаю, — Никита приближал пряжку к глазам и удалял ее, крутил, разглядывая со всех сторон. — Такое повторить сложно.

— А вы сможете?

— Не знаю, не знаю, — Никита разглядывал пряжку. — Надо попробовать. Оставишь мне ее на образец, я сегодня подумаю как вот эту часть повторить, а завтра тебе скажу смогу или нет.

— Конечно, — Егор поднялся. — Спасибо.

— Не за что пока, — Никита тоже встал, чтобы проводить заказчика.

— Я завтра после ужина подойду, — Егор поклонился на прощание и ушел.

— Сможешь сделать, папочка? — спросила Лада, тоже рассматривая пряжку. — Красивая какая.

— Надо будет попробовать, — Никита потер руки. — У нас там жестяночка была, давай‑ка мы ее разогреем и посмотрим как нам вот эту часть повторить.

Ювелир плавил и крутил жестяной образец до глубокой ночи. Лада сидела рядом, с интересом наблюдая и иногда предлагая свои варианты как что повернуть, потом к ним присоединились и Ратибор со Всемилом. Только глубоко за полночь Никита мог путь не полностью, но очень близко повторить работу неизвестного, но очень искусного мастера.

На следующий день Никита обрадовал Егора что за работу возьмется и взял на нее пару дней.

Вечером третьего дня Лада понесла готовую пряжку Егору.

— Добрый вечер, — поздоровалась она с открывшей ей дверь Федой — матерью Егора. — Я Лада Яснокаменная, можно мне Егора повидать?

— Можно, — женщина окинула девушку критичным взглядом. — Егор, — крикнула она, повернувшись в дом. — Тебя тут спрашивают.

— Иду, — Егор вышел, вытирая мокрую голову. Он только недавно вернулся с работы и только что вымылся. — Лада? — удивился он.

— Я тебе пряжки принесла, — девушка вдруг покраснела, потом побледнела и пошла пятнами. Егор был раздет до пояса. И ладно бы девушка полуголого мужчину впервые видела. Нет, и Ратибор и Всемил частенько дома без рубах ходили, да и раньше Ладу полунагие мужчины не смущали никогда, а тут, она сама не знала что на нее нашло.

— Тебе не хорошо? — заметил неладное Егор.

— Нет. Да, Прости. Ты не мог бы рубаху надеть, — сгорая от стыда, попросила Лада.

— Да, конечно, ты проходи, — Егор пропустил Ладу в дом и пошел искать чистую рубаху.

— Извини, я не думал что ты придешь, — сказал он, вернувшись.

— Папа работу закончил, я принесла, — не смея от стыда глаз поднять, сказала Лада. — Вот, — она выложила на стол две пряжки. — Принимай работу. Эта твоя, — она отодвинула одну пряжку в сторону. — А это новая.

— Вот это да, — восторженно выдохнул Егор. — Не отличить.

— Нет, отличия все же есть, — Лада перевернула пряжки. — Вот ту, немного видно что разные мастера делали.

— Если бы ты не сказала, я бы и не заметил.

— Папа просил показать, чтобы все по честному было. И клеймо отец тут свое поставил. Он его похожим на то другое сделал, но все же свое, чтобы чужую славу не присваивать. Если тебе не нравится, то не выкупай.

— Шутишь? — удивился Егор. — Мне очень нравится. Я уж думал никогда мне больше этих пряжек не носить.

— О, Егор, у нас гости, — в дом вошел отец мужчины. — Здравствуй, красавица.

— Да. Это Лада. Лада, а это отец мой, Федор Ладный, — представил он вошедшего.

— И вам здравствовать, — Лада поднялась и поклонилась.

— Вижу, ты пряжку свою нашел, — кивнул на стол Федор.

— Не нашел, мне ее отец Лады сделал. Не отличить, правда?

— Слушай, как сделано, — уважительно зацокал языком Федор. — И потертости и цвет, один в один.

— У папы золотые руки, — тихо сказала Лада и краем глаза заметила что Феда наблюдает за ней и наблюдает весьма недружелюбно. К тому же Егор ее почему‑то до сих пор волновал, хоть он и одет был.

— Мне пора. До свидания, — Лада поспешно выскочила из дома. Ее все еще трясло, и она совершенно не понимала почему, вернее не хотела понимать. Совсем не хотела.

— Не знал что у нас в городе новый ювелир, — сказал Федор. — Дорого обошлось?

— Нет, я… О боги, — Егор подскочил. — Я заплатить ей забыл, — он сдернул у отца с пояса кошель с деньгами и бросился догонять Ладу.

— Лада, — девушка уходила быстро, и потому догнал ее Егор не сразу. — Лада, я рассчитаться с тобой забыл.

— Ой, — Лада зажмурилась, ругая себя последними словами. Да что же это на нее нашло? Ни разу ведь не было такого чтобы она плату за отцовскую работу взять забыла.

— Вот, — Егор отсчитал нужную сумму. — И спасибо отцу передай, он, правда, замечательный мастер. Надо ему за прежнее ремесло браться, а не лес валить.

— Мне тоже кажется надо, — согласилась Лада. — Только… только не знаем мы сможет ли он как раньше работать. Он еще после маминой смерти не оправился. Папа работать, когда ему плохо, не может.

— Так ведь начал, — удивился Егор. — И в им украшенных бляхах пол дружины ходит и сережки, я слышал, он красивые делал.

— Это мелочи все, — покачала головой девушка. — Знаешь он какие раньше украшения делал? Глаз не оторвать. Он личным ювелиром при князе был, тот ни у кого кроме украшений не заказывал. Отец камень любой чувствует, вот смотри на него и как бы видит как его обрамить. Но это когда все хорошо и спокойно, а как нервничать начинает, видеть перестает. Вот тогда он просто ремесленником становится, а он мастер, понимаешь?

— Да, — Егор действительно понял о чем говорила Лада. — Но тут только время поможет, такую боль только оно заглушить может.

— Вот Ратибор так же сказал, велел не настаивать чтобы отец лесорубов оставил, сказал, папа сам поймет когда пора. Ну да я заболталась, спасибо, — Лада снова смутилась. — Я пойду.

— Ты уверена что чувствуешь себя хорошо? — спросил Егор. — Может проводить тебя?

— Нет, что ты, я сама, я в порядке, — поспешно заверила его девушка, быстро пошла прочь и почти тут же споткнулась на ровном месте.

— Я все же провожу, — Егор догнал ее и взял под руку. — Мне так спокойнее будет.

До самого своего дома Лада молчала или невпопад отвечала на вопросы, а у калитки, поблагодарила Егора и поспешно убежала в дом.

Егор удивленно хмыкнул и пошел обратно.

— Лада, все в порядке? — спросил вечером после ужина, Ратибор. — Ты что‑то сегодня на себя не похожа.

— Хорошо все, — выдавила из себя улыбку Лада. — Просто устала немного, жара убивает просто.

— Это точно, жарко очень, — согласился мужчина. — Ты днем из дома старайся не выходить надолго и брось уже этот огород, все равно ничего путного мы с него не соберем.

— Да как же совсем не выходить? — Лада вздохнула. — Надо же то одно, то другое.

— Побереги себя, — строго сказал Ратибор. — И не готовь так много, тяжело потом, кошмары мучают.

— Кошмары? — удивилась Лада, а потом нахмурилась. — Почему же сразу не говоришь, если не вкусно.

— Мне вкусно, Ладушка. Так вкусно, то отказаться от ужина не могу. Но по жаре такой тяжело потом. Ты вон сам, я смотрю, одними овощами обходишься. А готовишь ты лучше всех.

— Спасибо, — девушка польщено улыбнулась.

Со двора в дом вошел Никита, он во дворе себе рабочее место организовал и пока не темнело сидел там.

— Что скажешь, Лада? — он положил перед дочерью на стол красивый налобный обруч, разноцветными камешками украшенный.

— Красиво, — Лада покрутила отцову работу, рассматривая со всех сторон, а потом на себя примерила. — Красиво же? — она повернулась так чтобы Ратибор видел.

— Очень, — согласился тот. — А что за каменья, дядь Никит?

— То стеклышки, — ювелир вздохнул. — Драгоценные камни стоят дорого, да и серебро они не очень любят, им золото нужно.

Лада сняла обруч, положила его на стол и о чем‑то задумалась, а потом тихонько пошла в уголок, где сундук с ее вещами стоял. Там, с самого дна, достала она платье свое любимое, красивое, парчовое, расшитое жемчугом. Такого даже у княжеских дочек не было. Ей это платье отец в соседнем городе купил. Она надевала его раз всего, потом все как‑то повода не было. Лада отложила платье в сторону и вытащила из сундука шкатулочку, в которой украшения свои хранила. Из дома она забрала только самые дорогие, что отец ей делал или Всемил дарил. Всемиловы дороги были потому как друга лучшего подарок. А вот отцовы еще и стоили не мало. Девушка приложила к уху большие тяжелые серьги с изумрудами, ожерелье с редким черным жемчугом, а потом опустила их на колени и вздохнула. Если все это продать, то наверняка можно будет золота купить и камней драгоценных немного. У кого бы только спросить кому все это предложить? Первым на ум Егор пришел, да собственно кроме него да приятелей братьев по дружине Лада в городе больше и не знала. Дружинники вряд ли нужные знакомства имели, а вот Егор мог.

Егор помочь не отказался, только время ему дать попросил. Через три дня он принес Ладе деньги за проданные наряды и украшения.

— Все так быстро продать удалось? — удивилась девушка.

— Все. Неужто не жалко было такую красоту отдавать? — спросил Егор.

Лада улыбаться перестала, ей было до слез жалко, но если отец будет и дальше серебряную мелочевку делать будет, он никогда на прежний уровень не выйдет.

— Прости, не мое это дело, — смутился Егор. — Кое‑что я даже дороже продал чем ты просила.

— Сколько я тебе за помощь должна? — спросила Лада

— Лада, не обижай меня, — строго велел мужчина. — Ничего ты не должна.

— Спасибо, — тихо сказала девушка. — Поужинаешь с нами?

— С удовольствием, — Егор улыбнулся. — У тебя вроде простые блюда так вкусно получаются.

Лада немного покраснела от смущения, но ей было очень приятно.

Егор просидел с Ладой до тех пор пока остальные члены семьи не пришли, а потом еще и после ужина задержался. Ему нравилось у Ратибора: и место было красивое и компания приятная. Но, естественно, он приходил не только ради друга. Ему нравилась Лада. Девушка совершенно не походила на тех женщин, которых он знал. Она была спокойной, хозяйственной. Егора восхищало с какой нежностью и любовью Лада заботится о своей семье. Восхищало и заставляло завидовать, ему очень хотелось чтобы кто‑то так же заботился о нем.

— Послезавтра большой праздник будет, — сказал Егор, собираясь уходить. — Может вам стоит сходить?

— Уговори мою молодежь пойти, — попросил Никита. — А то совсем они дома засиделись.

— Именно, — кивнул Егор. — Только и вам одному оставаться нечего, у нас праздники широко отмечают, завтра, говорят, кентавры танцевать будут. Такого вы точно никогда не видели.

— Они еще танцуют, — насмешливо хмыкнула Лада.

— Любит наша Лада кентавров, — усмехнулся Всемил. — До дрожи прямо.

— Ха–ха, — сморщила носик девушка. — Кстати о кентаврах, Всемил, прошу тебя, перестань Ставра к нам таскать.

— Он же еду сам приносит, — улыбнулся Ратибор, хотя прекрасно знал что дело было вовсе не в том что Ладе съеденного Ставром жалко, девушка всегда была хлебосольной хозяйкой и гостям обычно радовалась. Именно Ставр ей не нравился. Она, как и раньше, кентавров боялась, и этот факт Ставра неимоверно расстраивал. Лада ему нравилась и он не оставлял надежды убедить ее что бояться его совершенно нет причины.

— Пусть он ее себе домой носит, — отрезала Лада. — И хватит уже шутить по этому поводу.

— Кентавры неплохие ребята, — улыбнулся Егор. — Только крупные очень.

— Охотно верю, — кивнула Лада, — Но меня в дрожь бросает когда они рядом.

— Так может это от большой любви? — не утерпел Всемил. — Ты у нас как кентавра увидишь, так руки прямо к коромыслу и тянуться, приласкать его.

— Вот смешно ему, — всплеснула руками девушка. — Я думала тогда со страху умру, а ему смешно.

— Лада, ну Ставр же пошутил, — улыбнулся Ратибор. — Он же уже раз сто извинился.

— Да хоть двести, — надулась девушка. — Нечего пугать было.

Этот спор возникал достаточно часто и мог продолжаться бесконечно, Всемил и Ратибор убеждали Ладу что кентавры вовсе не страшные, девушка с ними соглашалось, но сама предпочитала держаться от четвероногих воинов подальше. А несчастный, влюбленный Ставр из‑за этой ее нелюбви очень страдал.