Утро нового дня началось с сильного звукового сигнала. Гудели так, что уши заложило. Подскочив, я поняла, что полностью восстановилась. От порезов на ладони остались только розовые полоски, да и физически чувствовала я себя преотлично. Это покруче наших хаонитов будет.

Взглянув наверх через стеклянный потолок, обнаружила, что зрители на трибунах уже собрались и ждут реки крови. Обойдя нашу камеру по кругу, убедилась, что Сферра мне не увидеть. Это расстроило. Моя тоска по нему грызла. Впору уже начинать реветь.

— Это привязка, — оглянувшись, я заметила «таракана». — Вы соединились и чем дольше вы находитесь друг без друга, тем сильнее боль в груди. Хотя признаться, впервые вижу столь сильную реакцию со стороны женщины. Обычно вы испытываете простую симпатию.

Я машинально потерла ладошкой то место, где билось мое сердце.

— То, что ты чувствуешь, лишь отголосок его страданий, — манох поднял голову к потолку, усики смешно задергались в разные стороны. — Не разочаровывай его. Аррафатам сложно с женщинами.

— Почему? — заинтересовано спросила я.

— Потому, что далеко не каждая самка пойдет на связь. Зачем? Если можно порхать от одного любовника к другому и срывать плоды со всех деревьев, — поделился информацией манох.

Я недоуменно глянула на таракана. Ну, во-первых, слово «любовник» из уст насекомого — это уже нелепо слышится. Во-вторых, про «деревья», я совсем не поняла.

— А поподробнее, — ненавязчиво попросила пояснить. Манох оказался словооходчив.

— Аррафаты сильнейшая раса нашей галактики, но так было не всегда. Война за войной, они наращивали мощь и не пренебрегали и генетическим оружием. Мужчины становились сильнее, быстрее и в какой-то момент они стали через чур сильными, даже для своих самок. Женщины аррафат, если и создают союз, то только со слабыми. А сильным мужчинам приходится платить и очень большие суммы за то, чтобы с ними провели хотя бы ночь. Они же на психику так давят, что и с ума сойти не долго. А с детьми там вообще отдельная история. Они покупают у женщин яйцеклетку и сами растят свое потомство. Естественно рождаются в основном сыновья. Девочек ведь заведомо придется отдать матерям. Надо ли уточнять, что женщин у них катастрофически мало. Конечно, самки арухов им тоже подходят, но там свои проблемы. У арухов есть понятие «гармоничной пары», вот и мечутся аррафаты среди них в надежде, что их изберут. Сами-то они себя привязать к понравившейся женщине не могут, не примут их.

Я внимательно слушала маноха. Он сейчас рассказал мне куда больше, чем Сферр за все время. Да и получается, мой мужчина кое-где откровенно недоговаривал или обманывал. Хотя бы в том, что женщин у них достаточно. Может, боялся, что если я узнаю, что кандидатов на меня много, то не выберу его. Сердце сжалось от тоски. Тяжело вздохнув, я перевела взгляд на своего собеседника.

— Что значит «привязать себя»? Это как? — раз уж мне готовы поведать о расе моего Сферра, так почему не воспользоваться моментом и не порасспрашивать, как следует.

— О, это удивительная способность аррафатов, — улыбнувшись во всю пасть, охотно продолжил рассказ манох, — они влюбляются практически мгновенно и привязывают себя намертво к выбранной женщине. До сих пор не установлено, как именно происходит привязка, как они выбирают, на что реагируют. Понимаешь, женщина, они просто знают, что именно эту самку способны полюбить навечно. А на чем основывается это их «знание», загадка психологии и генетики.

Вот это новость. Я прошла на платформу маноха и присела рядом с ним. Таракан хмыкнул, но комментировать мою смелость не стал.

— А как они так привязываются? — прошептала я, заглядывая таракану в глаза.

— Я долго изучал это их умение и пришел к выводу, что дело не во внешности женщины. Это точно. Большую роль играет ее запах. На него они реагируют в первую очередь, а дальше, я думаю, просто настраиваются на ее мозговые волны и подстраиваются под них. Они словно наркоманы, должны постоянно чувствовать свою самку. Если этого не происходит, начинается ломка. Но скажу, что аррафат сам решает, кому себя подарить. Это только его выбор, даже не твой. Самку он может заразить своей привязкой, но не более. В этом их счастье и их же трагедия. Сумел убедить женщину, что ты для нее идеальная пара, будет крепкая семья. Не сумел, значит, ждет такого аррафата одинокая жизнь и, в лучшем случае, если денег хватит, сын от любимой. К сожалению, второй сценарий развивается намного чаще.

Манох замолчал. Я же переваривала информацию.

— Я помню тот день, когда ты свалилась к нам на стуле. Это было так забавно, — манох посмеялся. — В тебе все было не так. Сразу было понятно, кто-то из неизвестной или малочисленной расы. Никто не понимал, чего от тебя ждать. А когда ты решила поселиться рядом с умирающим аррафатом, так и вовсе решили не связываться. Мы же ночами мучились, ловя отголоски его разума. Он нас даже во сне терзал, мучил. Все ждали, когда же его арух добьет. А тут ты…

Да, я тоже помнила, что первыми меня встретил богомол и манох, которого я и окрестила в тот момент тараканом.

— А друг ваш где? — решила я выяснить судьбу богомола, здесь я его не видела.

— Хои? — собеседник тяжело вздохнул. — Погиб, наверное. Мы с ним коллеги по работе. Оба ученые генетики. Нас за нашу работу и приговорили к смерти. На потенциально опасные генетические разработки никто никогда лицензии не даст, а нам так интересны были исследования в области скрещивания особей разных генетических типов. Ну, например, как нас с тобой.

Я в душе содрогнулась, рожать тараканчиков — это и в страшном сне не приснится.

— Все было чисто теоретически, — вздохнул манох. — Ведь разрешили же внутриутробное генетическое вмешательство при скрещивании близкородственных рас, так почему же не пойти дальше. Но все наши исследования уничтожили, а нас посчитали преступниками. Решили, что мы разрабатываем способы уничтожения иных рас. Мы так и не смогли убедить судей, что не оружие готовили, а … да чего уж теперь, сами виноваты, знали же, что делаем.

Какое-то время мы молчали, а я то и дело поглядывала на потолок. Там, на арене, вот-вот должны были начаться бои.

— Ты первая подошла к аррафату, — манох, дернув усиками, уставился на меня, — коснулась его, позволила ощутить свой аромат. Ты сделала выбор первой, он после. Так что береги его, без тебя он не выживет. Слишком силен, а значит, уязвим. Примешь его, будешь счастливейшей из женщин.

Улыбнувшись, я решила чуть поднять маноху настроение.

— Знаете, а у нас, людей, нет запретов на генетические исследования. К тому же, существуют существенные пробелы в знаниях. Нам бы такого ученого, как вы. Может, подумаете и к нам в Солнечную систему сбежите. Сначала, конечно, всех внешностью перепугаете, но, думаю, ваши знания оценят по достоинству.

Манох подергал жевательными лопастями и, кажется, усмехнулся.

— Я бы с радостью вас посетил, — кажется, моя идея ему понравилась, — а почему бы и нет. Новая раса, столько возможностей для исследования. — Лапки таракана возбужденно задергались. Кажется, в его голове созревал план дальнейшей судьбы. — А как к вам добраться?

— Скоро мы сами к вам доберемся. Наше правительство решило неизвестно с кем воевать, — пробормотала я и, вспомнив заверения Сферра, добавила: — Так что, по всей видимости, быть нам колониями аррафатов и арухов.

— Ну, тогда совсем проблем не будет, — манох нетерпеливо дергал усиками. — Этим наука не важна, главное, чтобы вреда не было.

Оставив собеседника с его мыслями наедине, я тихонечко вышла. У моей платформы уже стоял харак и поджидал мою персону. Поравнявшись с ним, я вопросительно на него взглянула. Боль в груди усиливалась.

— Плохо? — оглядев меня, спросил он.

Неужели так заметно. Хотелось, конечно, скрыть свое состояние, но, похоже, это мне не удастся.

— Плохо, — созналась я.

— Ахунты переиграли все. Первыми на ринг идут олигы и тасфан с Ша Си, — харак нахмурился и взглянул на верх.

— Угу, — откликнулась я, — а кто такие олигы и тасфан?

На меня смотрели непонимающим взглядом голубых глаз.

— Олигы, — харак осмотрелся и незаметно тыкнул в богомолов пальцем, — это они. А тасфан — это…

— Это я, — послышалось за моей спиной.

Обернувшись, я обнаружила вчерашнего «льва».

— Ты столько времени среди нас провела и не знаешь кто, какой расы? — удивление ад Коинфара было неподдельным.

А я что? Я другим была занята, и вообще мне Сферр запрещал лишний раз нос из нашей комнатушки высовывать. Да и не интересовалась я как-то расами. Но все равно было немного стыдно за свое невежество. Я неопределенно пожала плечами. Ну не говорить же, что я им всем свои названия придумала.

— Если все пойдет, как надо, то к тому времени, как устроят бой Сферра, все нужные кристаллы окажутся уже у нас, — решил подбодрить меня харак.

Над нашими головами прозвучал еще один сигнал. Противный до скрежета в зубах. На табло, которое хорошо было видно через стеклянный потолок, высветили два изображения богомолов, напротив них тут же появились картинки с их соперниками. К нам в камеру с противным жужжанием влетели две странного вида сферы, от которых все шарахались, как от огня.

— Это что? — шепнула я ад Коинфару.

— Это гарантия того, что игроки выйдут на ринг. В случае неповиновения, эти штуки вколют такую порцию яда, что любой взвоет и будет рад, каким угодно боям и испытаниям, — процедил зло харак.

Тем временем летающие сферы подлетели к высвеченным на табло игрокам и буквально загнали их на платформы. Вспыхнули решетки.

Бои начались…

Я со странным содроганием смотрела, как четверо бойцов выбивают друг из друга дух. Несмотря на договоренность не убивать друг друга, бились там всерьез и по полной.

Внутри нарастала истерика.

Гонг оповестил о конце поединка. Платформы прибыли с травмированными, но живыми инопланетянами. В руках каждого я увидела по одному кристаллу. У них получилось!

Сверкнуло табло, и я увидела свое изображение. В напарниках действительно высветился харак, а в противниках манох и ненавистный крахх. Ну, вот этого удавить будет одно удовольствие. И сделать это нужно быстро. Табло внезапно моргнуло и к моему разочарованию фото крахха пропало, на его месте высветили изображение незнакомого мне инопланетянина, похожего на ящерку с меня ростом. Что за раса такая, я так и не узнала, но этот товарищ точно был с нами за одно, и именно он должен был помочь добыть кристаллы, если бы богомолы по каким-то причинам не справились.

Вообще вместо положенных двадцати игроков, я насчитала всего шестнадцати. С Сферром и Аргатом будет восемнадцать. Где еще двое игроков, положенных, вроде как, по правилам игры, непонятно. Да и вообще, если сопоставить все, что рассказывалось об этих игрищах и все мною увиденное воочию, то складывалось впечатление, что все у ахунтов идет наперекосяк.

В камеру влетели сферы, и я шустренько запрыгнула на платформу. Дальше, как в страшном сне. Оказавшись наверху на арене, я изрядно испугалась и растерялась. Со всех сторон, насколько хватало взгляда, высились трибуны. Ахунты орали и жужжали. Прозвучал гонг. Помню, как кто-то нападал, я отбивалась. Потом получила мощный удар по шее и все — туман. Нет, ну на ногах-то я стояла. Даже, вроде как, атаковала маноха. Но в голове не крутилась ни одна ясная мысль. Шатаясь, я все ждала этот ненавистный гонг. В сторону камеры со Сферром, подвешенную напротив табло, старалась не смотреть. В душе клокотала ярость и боль, а еще дикая тоска.

Гонг. Платформа. Полет и камера. Но в этот момент, я уже лежала и не двигалась.

— Ты какого, ей так сильно зарядил? — орал надо мной ад Коинфар.

— Да откуда я знал, что она хрупкая такая, я же даже и в половину силы не ударил, — сокрушалась «ящерка».

По немного свистящему голосу можно было понять, что не врет и не желал меня калечить.

— Да я никогда всерьез на женщину руку не подниму… это же позор, — свистел он.

— Вот это ты аррафату объяснять будешь, если, конечно, ты с ним первую встречу переживешь, — припечатал его харак.

Мне же их разборки надо мной жутко резали слух и отдавались глухой болью в голове.

— Если не замолчите оба, я на вас ему лично нажалуюсь, еще и привру немного для пущей убедительности, — простонала я. — Он вам по голове настучит, а я потом над вами также орать буду. Нелюди!

Меня мгновенно оставили в покое. Голова раскалывалась. Прикрыв глаза, я могла мечтать только о кратковременном забытье. Но, увы, все пространство вокруг снова огласил вой сирены. Приоткрыв один глаз, я через прозрачный потолок уставилась на табло. Больше всего в данный момент, я боялась увидеть там свое изображение. Потому как еще одного боя мне не пережить, какой бы сильной я не казалась, но до остальных воинов-игроков мне, ой как, далеко.

Первой высветилась картинка со свинорылой рожей мерзкого краха. Как ни странно, но напарника ему не дали. После некоторой паузы напротив него появилось изображение Сферра. И вот тут меня скрутила новая волна страха, она холодной змеей забралась под кожу и сжала сердце, заставляя его биться в бешеном ритме.

Не то, чтобы я боялась, что Сферр слабее, нет, в это я не верила, но от ахунтов можно любой мерзости ожидать.

Свернувшись на боку, я продолжала смотреть наверх, ожидая появления своего мужчины. В душе надеялась, что вот сейчас его выпустят из клетки, и он их всех… Вот не знаю, что реально он может сделать и почему все игроки свято верят в то, что ему под силу уничтожить тут всех, но в душе и я надеялась на моего аррафата. Я так устала от всего происходящего, хотелось уюта и покоя.

Так что сейчас я готова была поверить в любую сказку…

В камеру залетели сферы и угрожающе накинулись на крахха. Он рыкнул и рванул в мою сторону. От такого поворота событий я даже привстала. Неужто с этой жабы инопланетной вся спесь слетела. Испугался наш «победитель», что его сейчас в расход на потеху публики пустят.

Подлетев ко мне, эта жирная махина, как оказалось, дурно пахнущая, сцапала меня за горло и вздернула вверх. От неожиданности я и пискнуть не успела. Только хрипела и беспомощно болтала ногами в воздухе. Сферы, парящие в воздухе, моргнули красным глазком, и тут же на табло появилась трансляция происходящего у нас безобразия.

— Отпусти ее, крахх, — запоздало появившийся сбоку харак, попытался достучаться до разума моего обидчика. — Это же женщина. Ты покроешь себя позором.

— Она пойдет со мной туда, — свободной рукой эта вонючая жирная махина указала на стеклянный потолок. — Я буду победителем, а аррафат сдохнет. Она мой гарант, что он не дернется в мою сторону!

Крахх противно захрюкал. Из его рта вырывались капельки слюны и оседали на моей коже. От чего меня откровенно тошнило. Такого приступа брезгливости я еще никогда не испытывала.

— Я сказал, отпусти ее, крахх, — за спиной ад Коинфара возникли Ша Си и Шо Му.

— Ты што делаешшь, поштыдишь, — прошипели те, — шпрятаться за телом шеншины — это пошор.

— Ничего, переживу, зато уйду отсюда с победой, а вы сгинете, — прикрываясь мной, как щитом, крахх бочком пробрался к своей платформе. Игроки смотрели на нашу вынужденную пару беспомощно.

Шаму ад Коинфар так зыркал глазами, что, казалось, прожжет в моем обидчике дыру. Какой-то резкий стук сверху отвлек нас всех. Словно по команде, мы вскинули головы и взглянули на прозрачный потолок нашей камеры. На арене уже стоял Сферр, и он не смотрел на табло, нет, он наблюдал на происходящим через прозрачный пол арены. И то, что он видел, ему явно не нравилось. Глаза заполнило оранжевое пламя, которое, казалось, сейчас и вовсе станет физически ощутимым. Столько гнева и злобы в одном взгляде я еще никогда и ни у кого не видела.

Внезапно он перевел взгляд на ад Коинфара. Несколько секунд его лицо напоминало застывшую маску, а потом озарилось самой жуткой улыбочкой, что может лишь в кошмаре привидеться. Крахх все также удерживал меня за горло, прижав спиной к своей груди. От него отвратительно воняло.

Собрав остатки сил, я попыталась лягнуть крахха ногой, но все чего только смогла добиться — это усиления захвата на моей шее. Натужно захрипев, я снова забилась в его лапах.

— Ты играешь со смертью, крахх, — голос маноха стал для меня совсем уж неожиданностью. Что у нас с «тараканом» нейтральные отношения, склоняющиеся к легкой симпатии, это я осознавала, но чтобы он в открытую встал на мою защиту. Это было приятно.

— Твое какое дело? — крахх медленно отступал к своей платформе. — Сиди себе ровно, может, живым останешься, мозголом!

— Не стоит так, — манох примирительно развел лапками, — мы ведь все хотим тут выжить, а она гарант хорошего настроения аррафата. И не забывай, что там снаружи еще и арух дожидается своего боя. От него ты кем отбиваться собрался?

— Ничего, я видел, как он смотрел на самку аррафата, — цинично пробормотал мой мучитель. — На нее и сторгуемся.

И тут случилось неожиданное. За моей спиной крахх ощутимо дрогнул, послышался гортанный свист, будто он задыхался, а потом его туша завалилась на металлический пол. И я бы упала рядом, но клешня олига защелкнулась на моей куртке сзади, и я так и осталась висеть в воздухе. Во время своего эпического падения, крахх таки разжал руку, и теперь ничего не стесняло моего дыхания.

Вздернув голову, я уставилась на относительно небольшую голову богомола.

— В чем-то он прав, — риторически пробубнила эта самая голова с заметным акцентом, — ты действительно надежный оберег от гнева этих вояк. А честь для жителей системы Атрака — это не пустой звук.

Вояк… правильно для себя выделила я нужную информацию. Значит, все-таки военные и харак со змейками тоже с ними. Тут же вспомнилось, как в день высадки мы шли сквозь джунгли. Ведь тогда в реку бросили именно этих змеек. Получается, это они так незаметно своим помогли препятствие пройти. Швырнули их в воду, зная, что там безопасно.

А я оказывается невнимательная и недогадливая.

Клешни разжались, и я мягко приземлилась, не без помощи ад Коинфара, на пол. Остальные же прилегли рядом и зачем-то обхватили головы руками. В полнейшем недоумении я осматривалась вокруг. Так и есть, все четырнадцать выживших мужиков разных инопланетных рас, один труп крахха и, естественно, я сидели и лежали на полу.

Рядом со мной в позу огромного эмбриона с, как минимум, сорок шестым размером ноги, развалился харак. Его заметно потряхивало. Это смутило меня еще больше. Я откровенно не понимала, что происходит и что их так приложило к решетчатому полу. Кроме того, у олигов из отверстий, выполняющих роль ноздрей, вытекала тонкая струйка голубой жидкости. Кровь!

Вот теперь у меня начиналась паника.

Подняв глаза к потолку, я увидала Сферра. Он спокойно стоял, чуть вскинув голову. С ним все было хорошо. Значит, что-то неведомое творится у нас. Может, это ахунты мстят так за своего крахха? Но почему тогда, я ничего не ощущаю?

Как только мысли о подставе со стороны организаторов этой мерзкой игры окончательно угнездились в моей голове и заняли место основной гипотезы, что-то упало сверху на арену. При этом приземление этого чего-то сопровождалось противным шлепком, словно кусок мяса о пол отбили. Вид снизу этого месива еще больше делал его похожим на это самое мясо. Вокруг него тут же растеклась красная лужица. И снова шлепок и еще одно изувеченное тело. И еще, и еще. С верхних трибун по непонятным причинам падали зрители. Их тела при этом мало напоминали даже расплющенных мух, словно с них живьем кожу содрали.

Зажав рукой рот, я пыталась сглотнуть тошнотворный ком. А тела все продолжали падать.

Рядом как-то рвано выдохнул харак, и из его носа хлынула кровь. Обычная красная вязкая жидкость, как и у меня. Теперь его трясло, словно током било. А мне становилось все страшнее. Может это и есть, то самое влияние Сферра, о котором они все толкуют. Ведь говорили же, что мало кто рядом с ним долго продержаться сможет. Ужас, какой. И ведь не поможешь им никак.

Застонав, вывернулся Ша Си. Его ломало в буквальном смысле. Повинуясь внезапному порыву, я подползла к нему и схватила за чешуйчатую голову. Как же его било в припадке. Но как только мои ладони коснулись его головы, ему явно стало легче. Тело обмякло, и теперь он слабо постанывал. Быстро осмотревшись, я убедилась, что с остальными все более или менее нормально.

Я продолжала поглаживать змеелюда по голове, боясь отползти от него. А вокруг творился ужас. Словно я немое кино смотрю. И это явно фильм ужасов. Сверху весь стеклянный потолок снаружи был залит кровью. Сферра было и не видать в этом красном месиве. Кроме того, с дальнего конца я заметила быстро растущую трещину. Она угрожающе расползалась, будто нити паутины затягивали стекло.

В паническом ужасе я наблюдала за вязкими каплями, протекающими через трещину. Они тягуче капали на пол. Из оцепенения меня вывел один из мужчин, лежащих на полу.

— Позови его, — хрипнул тасфан, его грива вся свалялась от его же крови, — позови его, иначе он всех нас прикончит.

Испугано отпрянув, я раскрыла рот и со всех сил выкрикнула одно единственное имя, вложив в него весь свой ужас и страх.

— Сферр!!!

В этот миг толстое стекло с треском разбилось на десятки крупных осколков. Последнее, что я запомнила — резкий оглушающий удар по голове и пустота.