Уже на закате мы подъехали к достаточно приличному постоялому двору.

Нам предоставили скромный, но вкусный ужин, а профессор соф Валлари, который к тому времени уже прибыл на отремонтированной повозке, раздал нам ключи от комнат и мы отправились спать.

Всю ночь я не могла уснуть, потому что в соседней комнате кто-то устроил настоящую оргию. Я девушка, конечно, невинная, но не настолько наивная, чтобы не понять, чем там за стеной занимаются. И догадалась, что девушка так стонет не от того, что ей очень плохо, а наоборот уж слишком, кажется, хорошо.

Кровать моих таинственных соседей скрипела и билась металлической спинкой об стену. Охи и стоны продолжались второй час. Я уже стала порою сомневаться: любовью они там занимаются, хорошо ли им или там убивают кого-то. Только под утро эти влюбленные, наконец, угомонились, и я смогла немного подремать. Была бы черной ведьмой, наслала бы проклятье импотенции. Это же надо было такое в комнате на постоялом дворе устроить. Никакого уважения к окружающим.

Кроме того мне было жутко спать в незнакомом месте. По коридорам кто-то бродил, слышна была бранная ругань. Дверь в мою комнату дергали, и снова пьяная возня выдала в позднем нежданном визитере, как минимум, невменяемо пьяного. Сжавшись в комочек от страха, я прокляла все на свете: и эту дешевую забегаловку, и эти комнаты маленькие и одноместные, и эту хлипкую дверь, что грозилась сорваться с петель каждый раз, как очередной алкаш ее дергал. А я дурная обрадовалась, что мне досталась первая комнатушка от лестницы. Кто же знал, что ко мне ночью на огонек решат заглянуть все местные выпивохи.

Дверь снова заходила ходуном, а успокоившиеся вроде соседи вновь принялись интимно стонать и биться кроватью о стену.

— Да что же это! – провыла я.

За дверьми послышались шаги, а потом страшный грохот и отборная брань. Страстная парочка за стеной на мгновение притихла, а потом вновь предалась страстной любви. Совести у них нет. Неужели не понимают, что если у них комната в конце коридора, то это не значит, что их никто не слышит. Соскочив с кровати, я подняла туфельку и уже хотела стукнуть ею в стену, но нечаянно глянула в окно.

Там прямо на тротуаре стояли наши девчонки и целовались с какими-то неизвестными парнями. Вот вертихвостки! Но туфельку я отложила, а то вдруг сейчас шум подниму, выскочат с соседних комнат разбираться и застукают отсутствие девчонок. Да и неизвестно кто у меня за стеной, может, фрукт какой важный.

Снова свалившись на кровать, я прикрыла глаза. Так хотелось спать, но при этом мое сознание отказывалось уходить на покой. Я была настороже. За стеной последний раз громко застонали и все стихло. Наконец-то!

Я блаженно прикрыла глаза.

— Подъем! – дикий вопль какого-то неизвестного нехорошего человека врезался в мое сознание, словно меня по голове чем тяжелым огрели. - Подъем! Полчаса на сборы и в дорогу!

Какой подъем, какие сборы? Вот же, только глаза прикрыла. Привстав на локтях, я глухо застонала. Все тело нещадно ломило, в голове такой туман. Голоса, доносившиеся из коридора, слышались так, словно кто-то в трубу говорил. Распахнув глаза, я с недоумением поняла, что уже утро и солнце высоко. Как так-то! Вот же, только уснула. Поднявшись, я пошатнулась. В глазах потемнело, пол поплыл. Вернее это я неуклюже сползла обратно на кровать.

— Моя голова, – застонала я.

Посидев еще с минутку, я все же поднялась и, хватаясь за все подряд в поисках опоры, добрела до табуретки, где с вечера остался тазик для умывания. Брызнув холодной водой в лицо, громко зевнула. Легче мне не стало.

Кое-как надев на себя первое попавшееся платье и туфли, я заковыляла к двери. В голове шумело и периодически темнело. А мозг просился на покой. Отработав прошлую ночь в таверне, а эту промучившись с соседями, я буквально валилась с ног. Но реальность была таковой, что мне придется трястись в повозке еще весь день. А дальше вообще неясно, какие условия меня ждут!

Выйдя из комнаты, я специально встала у соседних дверей, чтобы взглянуть в глаза этой страстной парочке. Каково было мое удивление, когда дверь распахнулась и появилась счастливая чета соф Валлари. Все мои гневные обвинения по поводу бессонной ночи застряли у меня в горле.

Ничего себе они дают. Да наш суровый профессор оказывается о-го-го. Жеребец, однако! Ой, как же хорошо, что я ночью им туфелькой в стену тарабанить не стала. Вот бы влипла.

Уперев взгляд в пол, я по-тихому смылась на лестницу. А про себя в душе еще раз позавидовала своей одногруппнице. Я тоже хотела, чтобы бы меня так любили. Любили со всеми моими достоинствами и многочисленными недостатками. Просто за то, что я такая, как есть. И можно так же простонать всю ночь напролет, стуча какой-нибудь невезучей особе по стене.

Напакостить что ли где Амелии, чтобы жизнь медом не казалась. Хотя она и так ночами не спит, бедняга!

— Малика, - оглянувшись, я увидела, как вслед за мной бежит Рояна, - ты чего такая серая и бледная, опять не выспалась?

Я отмахнулась от нее и продолжила спускаться, таща за собой сумку с вещами. Выйдя на улицу, мы легко нашли наши повозки. Возле них крутились девчонки с нашей группы, и усиленно строили глазки студентам Академии Боевого Искусства. На молодых людях опять были длинные вчерашние плащи с глубокими скрывающими лицо капюшонами. Так они казались неотличимыми друг от друга. Поправив свое старенькое шерстяное платьице и подвязав шнурочки плаща на шее, я двинулась занимать место.

Рядом со мной шла Рояна. Сегодня она казалась какой-то задумчивой, но лезть к ней в душу не хотелось. Мне бы со своей разобраться. Сейчас я непроизвольно заглядывала под капюшоны мужчинам. Осознав это, я отдернула себя, но пришлось признать очевидное. Уж больно мою душу разворошил этот белобрысый ведун. Слишком сладкими оказались его поцелуи. Да еще и наш профессор со своей Амелией ночью подлили огонь в мою и без того буйную фантазию.

— Лу Сионе, что ты такая бледная, как поганка? Ну-ка глянь в мои глаза, - учитель Сальвовски, хлопотавшая у повозок, бросила какие-то сумки на землю и, подойдя вплотную, внимательно вгляделась в мое лицо. – Тебе не оздоровится? Тебя нужно срочно показать целителю. Не нравится мне твой внешний вид, ведьмочка.

Зевнув, я пропустила слова учителя мимо себя, не поспи она толком две ночи подряд, тоже бы, наверное, румянцем не пылала. Ничего не говоря, я обошла учителя и, закинув свою сумку наверх, неуклюже забралась в повозку, ударившись ногой об какую-то деревяшку. В голове был такой ватный туман, что и шею свернуть недолго, что уж тут синяк на колене. Пройдя вперед, села, нагло сграбастав кучу подушек, сделала из них пирамидку на соседнем сидении и опустила на нее голову, блаженно прикрыв глаза.

Вокруг слышались приглушенные девичьи разговоры, смешки, шепотки. С ветвей доносилось радостное щебетание птички, а в кронах деревьев, нависающих надо мной, я слышала песнь ветра. Дремота накатывала волной, унося мое сознание в мир сновидений. Я наконец-то усыпала.

— Вот посмотрите на нее. Она у нас, вообще, девочка болезненная, но так плохо на моей памяти она еще не выглядела, – рядом со мной раздался тревожный голос учителя Сальвовски.

Я попыталась открыть глаза, но они склеились намертво.

— Со мной все хорошо, учитель,– заплетающимся языком пробубнила я, - просто хочу спать.

Кто-то прикоснулся к моему запястью. Нежные пальцы слегка сжались в том месте, где бился пульс. Через кожу я ощутила целительное тепло, оно словно растекалось по моим венам, проникало в каждую клеточку организма. Еще раз сладко зевнув, я потянула на себя край своего же плаща в попытке укрыться получше, но сидя это как-то не удавалось, а прилечь возможности не было. Но это неважно, главное даже в таком положении можно поспать.

Хоть немножко вздремнуть

— Ей нужно хорошо выспаться, – услышала я над собой знакомый бархатистый мужской голос.

Не удержавшись, я все-таки приоткрыла глаза. На меня в упор смотрел светловолосый черноглазый обладатель ведьминской силы

— Только вас не хватало, - проворчала я.

— Молчи уже, болезная, - услышала я в ответ. – Госпожа Сальвовски, в одной из наших повозок есть достаточно места, чтобы моя ведьмочка смогла как следует отдохнуть.

— Меня больше интересует, чем вы, лу Сионе, ночью занимались? - поинтересовался присевший рядом с ведуном профессор соф Валлари.

— Не понравится вам мой ответ, учитель,- буркнула я

— Ну, почему же, рискните его озвучить, – настаивал профессор некромантии

Я поморщилась. Вот же, пристал, как банный лист к одному месту. Интересно ему, тип озабоченный. Это же надо так страстно рычать да стонать часами.

— И все же я лучше промолчу, – попыталась улизнуть я от щекотливой темы

— Нет, студентка, поведайте нам о причине бессонной ночи. Я слышал, не все девицы сегодня в своих кроватях спали, – выдав это, соф Валлари нахмурился. Вот тут меня задело за живое. Ну что же, я выскажу то, что услышать он был явно не готов. Ну, раз он так настаивает, то чего уж, надо уважить ответом.

— Моя комната оказалась соседней с вашей, профессор. Всю ночь я слушала, как ваша кровать бьется о смежную стену. А еще от вас доносились такие громкие…

— Все хватит, Малика, я уже понял, – заткнул мне рот профессор соф Валлари, - приношу вам свои извинения. Где у вас там, Жеан, место в повозке, боюсь по моей вине, девушка не спала до утра.

После этих слов Сальвовски и Жеан соф Эсгер с таким уважением глянули на нашего учителя «Начертательной геометрии кругов призыва», что даже я смутилась и одновременно испытала гордость за него.

— Сейчас приготовим все для нашей девочки, – с этими словами ведун спрыгнул с повозки и спешно удалился.

— Что-то подобное, Рэиф, я и ожидала, когда вы заявили, что поедете вместе с женой. Это практика по основному предмету, а не семейный отпуск. Ведите себя немного сдержанней. Я не желаю, чтобы мои студентки всю неделю слушали по ночам как «вы счастливы в браке», - женщина строго глянула на коллегу, правда соф Валлари даже не удостоил ее ответом. Он сочувственно глядел на меня своими колдовскими зелеными очами и, кажется, ему было совестно.

— И еще одно! Лу Сионе, а когда это вы успели стать девочкой профессора соф Эсгера, – задала весьма компрометирующий вопрос не успокоившаяся учитель Сальвовски. Ее взгляд прожигал меня насквозь. – Если ты еще не поняла, то профессор соф Эсгер чистокровный ведун. Мы же с тобой ведьмы, милая, и понимаем, что это значит. Не крути перед ним хвостом. Это тебе даже не некромант, - женщина стрельнула глазками в профессора соф Валлари, - этот даже деликатность проявить не потрудится, запихает в мешок и готово. Только у алтаря поймешь, кто и зачем тебя уволок.

— Мне кажется, вы преувеличиваете, учитель, – буркнула я, сдерживая зевок.

— Я не преувеличиваю, а рассказываю реальную историю своей матери. Ведуны, милая моя, острее всех прочих магов чувствуют свою женщину. Им и взгляда достаточно. А дальше девушке остается только: либо принять мужчину, либо бежать подальше и побыстрее. Послушай совет опытной ведьмы, отец которой чистокровный сильный ведун, – держись от профессора соф Эсгер как можно дальше и даже не дыши в его сторону. Мне это его заявление о «моей девочке» очень не по душе пришлось. Ты меня поняла, Малика?

— Да, учитель Сальвовски. Хвостом перед ним не крутить, глазки не строить и томно в его сторону не вздыхать, – отчеканила я.

— Молодец, правильно все уяснила, - похвалила меня учитель. - А иначе, Малика, всю жизнь свою подстраиваться под его нрав придется. Не быть ведьме главой в семье, где мужчина ведун. Не станет он скакать под твою дудочку. Свернет в бараний рок и вывернет в нужную сторону. Осторожнее, Малика, с ведунами не шутят. Даже если кажется, что перед тобой мужчина с легким веселым характером, не обманывайся. Этот соф Эсгер не так прост, слишком быстрый и прыткий, и мнение его чужое похоже не волнует вовсе.

— Интересные у вас рассуждения о мужчинах, – проворчал профессор соф Валлари. - Я не думаю, что в нашей компетенции, учитель Сальвовски, вмешиваться в личную жизнь студентов. Они взрослые люди – сами разберутся с кем им спать, с кем дружить и за кого замуж выходить.

— Правильные у меня рассуждения. Ведун - это не некромант. Это вы своей жене полностью потакаете и ужом ради нее вертитесь. С профессором соф Эсгер такой номер не пройдет. И кто, как не мы, подскажем им в нужный момент как лучше поступить, где поостеречься, а где и вовсе замереть и ничего не делать.

Мне бы сейчас призадуматься обо всем, что сказала мне Сальвовски. Но мой мозг просто отказывался это делать, он хотел только одного – спать. Прикрыв глаза, я снова задремала. На подсознании уловила момент, когда меня подняли и понесли. Потом опустили на что-то мягкое, а под головой оказалась подушка. Счастливо мурлыкнув, я повернулась на бок. Для полного комфорта обхватила подушечку руками и, выдернув из-под головы, прижала к животу. Какое блаженство. Никто не стонет, не тарабанит в стену, не дергает повар, требуя, нести кружки с элем клиентам. Наконец-то возможность просто сомкнуть глаза и насладиться сладкими снами.

— Спи, ведьмочка моя, – шепнули мне на ушко. - Скоро ты станешь засыпать только в моих объятьях.

— Мечтать не вредно, – хрипло из чистой вредности буркнула я, - мне ведуны не нужны. Вы вредные и себялюбивые зануды.

— Да кто же тебя спросит, рыжик, – услышала я в ответ. – Суждено тебе быть женщиной зануды.

***

— Малика, - кто-то меня сильно тряс за плечо и голосом Рояны надоедливо жужжал над ухом.– Малика, ты так всю практику проспишь. Вставай уже, в самом деле, сутки дрыхнешь. Мне скучно, ведьма ты бесстыжая. Утро на улице, птички поют. Вставай!

Боги! Какие птички?! Да какое мне дело до того, поют они или молчат. Но вот обдумав еще раз услышанное, я ухватилась за совсем другую часть фразы, а конкретно про то, что уже утро. Утро!

— Сколько я сплю? - недоверчиво пробурчала я хриплым голосом

— Сутки, - выдохнула Рояна, - как вчера в повозке уснула, так весь день и всю ночь проспала. Совесть у тебя есть, ведьма? Все обживаются, бегают, осматриваются, боевикам глазки строят, личную жизнь налаживают, а я тут сижу над тобой и охраняю твой сон. Где твоя совесть, Малика?

Подумав еще немного, я решила, что совести у меня отродясь не было и нечего ею обзаводиться. Схватив подушку, я уткнулась в нее носом и продолжила спать. В утренней тишине до меня доносился скрип деревьев, пение птиц, стрекот насекомых и гневное сопение Рояны.

— Ну, знаешь, - фыркнула подруга. – Я сейчас этого белобрысого целителя позову. Пусть он тебя в чувство приводит, - решила она напугать меня.

— Да хоть лысое умертвие тащи, - огрызнулась я.

Ну почему это я вдруг должна вставать?! Ну и пусть у нас практика, но тот факт, что сейчас каникулы тоже никто не отменял. А на каникулах положено что? Правильно, спать и бить баклуши. Вот именно этим я и хотела сейчас заниматься.

— Малика, не поступай так со мной, – взвыла темная ведьма, - там столько красавчиков. Наши же всех разберут, мне никого не достанется. Ну, вставай, ведьма ты рыжая. Ну, пошли красоваться перед ними, я одна не могу, мне стыдно и страшно.

Поняв, что она от меня не отстанет, я все-таки распахнула глаза и привстала. Эта зануда была уже при полном параде. Ее грудь выгодно обтягивал лиф голубого сарафанчика, на голове изящно повязанный белоснежный платочек, на плечиках - легкий синий плащ. Вот прямо бери и влюбляйся.

— Рояна, а к чему столь шикарный вид? – поинтересовалась я. – Думаешь, это уместно в лесу, мы все-таки на природе?

Наряженная ведьма только недовольно сморщилась и покосилась на выход из палатки.

— А они все так вырядились, что мне среди девчонок лахудрой ходить, – пробурчала подруга.

О Трехликий, сдурели они там все, что ли. Они свою сотню растений собрались в таком виде копать. Покачав головой, я рухнула навзничь на что-то мягкое. Да я определенно спала на земле, но ощущалось, словно на перине лежу. Никакого запаха плесени и мышей. Надо мной чуть дрожала от порыва ветра крыша палатки. Плотная ткань казалась надежной и крепкой. Никаких дыр, потертостей. Не соврал ведун, это вовсе не те палатки, что стаскивали к повозкам наши боевики, чтобы им провалиться.

Тяжело обреченно вздохнув, я села и вытянула ножки. За ночь черное шерстяное платье изрядно измялось и сейчас смотрелось на мне тряпкой. Схватившись за подол, я стянула его со своего тела и осталась в одной тоненькой белоснежной сорочке, которая едва прикрывала мои бедра. Поднявшись и потянувшись, осмотрелась. Сумки с вещами обнаружились в углу сваленные кучей.

— А вещи чего не разложила? – полюбопытствовала я. – Мятое же все будет.

Рояна лишь махнула рукой в их сторону. Ну да, где их тут развешивать. Из удобств только два лежака да четыре угла палатки. Страшно представить, где я сейчас умываться буду. Может, какие умывальники тут придумали. Слабая надежда на цивилизацию у меня все-таки имелась. Присев над сумкой, я зарылась в нее, подыскивая что-нибудь подходящее. Чистые панталончики и сорочка обнаружились сразу. А вот с выбором платья пришлось повозиться. Не хотелось ничего нарядного.

Что я, дурочка какая, по полям в бальных платьях скакать?!

Мое внимание привлекло невзрачное коричневое шерстяное платьице. И ворот стоечка и рукава запястья скрывают, и длина в пол. Идеально, чтобы затеряться на фоне наших новоявленных бабочек, коих похоже решили изобразить все девушки с нашей группы. Зажав выбранную одежду в руке, я поднялась и, обернувшись, замерла…

На входе в палатку стоял высоченный светловолосый ведун и пожирал меня таким знакомым голодным взглядом.

Опустив глаза вниз на свое тело, я поняла, что он сейчас видит. Ткань моей сорочки не скрывала ничего: ни полную грудь, ни линию бедер. Да и короткие отделанные кружевами панталончики, кокетливо выглядывающие из-под сорочки, только добавляли пикантности ситуации. Ойкнув, я развернула платье и прикрылась им.

— Вы чего так врываетесь! – вскипела я. - А если бы я, вообще, раздетой оказалась?

Мужчина сглотнул и плотоядно улыбнулся.

— Это было бы лучшее, что я видел, солнышко мое, – прошептал он и облизнулся. - Студентка, вы не могли вы выйти? Мне нужно осмотреть вашу подругу, – менторским голосом скомандовал Жеан Рояне.

Подруга подскочила и практически выскочила наружу, но вовремя притормозила и возмущенно глянула на профессора

— Ага, сейчас разбежалась, – взвизгнула ведьма. - Так я сейчас ее и оставила неизвестно с кем наедине.

Вернувшись в палатку, Рояна демонстративно уселась на свой лежак и скрестила руки на груди, выражая свое полное несогласие и неготовность подвергать мою репутацию риску быть испорченной. Ууу, подруженька моя драгоценная. Правильно, нельзя меня с этим слишком сладко целующимся мужиком наедине оставлять.

—Студентка! – еще более сурово гаркнул профессор соф Эсгер

— И не подумаю! – холодно откликнулась Рояна. - Малика девушка невинная с образцовой репутацией, наедине с вами она не останется.

— Студентка, я целитель, – рявкнул Жеан.

— Да будьте вы хоть кем: хоть целителем, хоть профессором, хоть ректором! Вы мужчина! А значит, никаких осмотров наедине не будет.

Наблюдая за перепалкой ведуна и моей несравненной подружкой - черной ведьмочкой, которая удачно маскировалась под непутевую магичку, - я получала истинное удовольствие.

— Что же, хорошо, значит, осмотрю при свидетелях, - слишком легко отступился мужчина и с огоньком в глазах двинулся на меня

— Даже не думай, – выдохнула я. – Не подходи худо будет, – добавила угрожающе

— Да, и как же отомстишь?- ведун приближался, словно специально, очень медленно. Не выдержав, я отступила на шаг и споткнулась о собственный лежак. Не удержавшись, плюхнулась на зад. Накинутое платье сползло, открывая взору наглого мужчины и сорочку, и голые ножки.

Приподняв светлые брови, ведун ухмыльнулся и снова провокационно облизнул кончиком языка полную нижнюю губу. Выглядело это очень соблазнительно и интригующе. Что-то внутри меня мгновенно вспыхнуло и прокатилось по телу волною жара. Нервно стиснув ноги, я попыталась отползти подальше, но уткнулась спиной в стенку палатки.

— Не смей на меня надвигаться, – пропищала я. – Выйди, вообще, чтобы я оделась, бесстыдник. А еще профессор! – попыталась я его пристыдить и достучаться до совести.

Но видимо совести там отродясь не было, а если и была, то закончилась.

— Ну как же, рыжик. Я же целитель и должен осмотреть свою пациентку, - склонившись, он навис надо мной, нагло пытаясь заглянуть за ворот сорочки.

— Да какой ты целитель к лешему? У тебя татуировка анимага, – бросила я обвинение в его сторону. - Не дури мне голову, ведун!

Опустившись передо мной на колени, этот чистокровный нахал, бабник и видимо знатный пройдоха, обхватил ладонью мою щиколотку и потянул на себя.

— Одно другому, мое милое рыжее создание, не мешает. У меня много скрытых талантов, хочешь, я тебе их продемонстрирую, – в глазах ведуна разгорался такой пожар, что я дрогнула.

Нет, ведьма с высокими моральными качествами во мне, конечно, не дремала и была настороже, но в то же время так и подмывало узнать, что же там за таланты такие. И так некстати вспомнился его поцелуй и то томление внизу живота. Мужчина, видя, что я замешкалась, провокационно скользнул ладонью по моей ножке, достигнув колена. Это и заставило меня опомниться.

— А ну не тронь, – выпалила я и уперевшись этому лекарю недоделанному в грудь ступнями, оттолкнула от себя.

Такого мужчина не ожидал, пошатнувшись, он неприлично уселся на пятую точку посреди палатки.

— А, может, его пристукнем чем-нибудь? – философски проворчала Рояна, наблюдавшая за сценой моего соблазнения или развращения. - Прыткий он какой-то, даром что профессор. А в прочем, не наш же профессор, нам ему экзамены не сдавать.

Поднявшись на ноги, этот «прыткий» блондин снова двинулся на меня.

— А ну не подходи, сказала, - в запале выкрикнула я и запустила в него первым, что попалось мне под руку. Ведун оказался с хорошей реакцией. Разжав пальцы, он с интересом глянул на то, что в него прилетело, а я покраснела от кончиков волос до самих пяток.

У него в руках оказались мои панталончики. Розовенькие, коротенькие, отделанные кружевами.

— Неожиданно, – мечтательно изрек профессор Академии Боевого Искусства, - но очень приятно. Пожалуй, я оставлю вас, милые дамы. Пока мне хватит и этого трофея, я буду засыпать с ними на подушке.

Покрутив в воздухе мои панталоны, он поднес их к лицу и сделал глубокий вдох. От возмущения меня аж затрясло.

— А ну верни мое белье, – выпалила я. – Извращенец!

— Ну-ну, радость моя рыженькая, извращенец - это когда мужские труханы нюхают, а я ценитель прекрасной дамы.

Зыркнув глазами в мою сторону, этот нахал улыбнулся во все тридцать два зуба и аккуратно засунул мои панталончики в карман штанов.

— Рад был с вами пообщаться, девушки, но мне пора.

Подмигнув мне на прощанье, ведун, наконец, убрался из нашей палатки, захватив с собой в качестве трофея мои розовые панталончики. Переглянувшись, мы с Рояной не сговариваясь, сделали большие глаза и расхохотались в голос. Вот тебе и серьезный профессор! Чистокровный ведун!

— Ну и пошляк, - пропищала сквозь смех Рояна. - Ты где такого подцепить успела? Как он тебя назвал – «радость моя рыжая». Подумай только, он твои панталоны уволок.

Утерев большим пальцем выступившие от смеха слезы на глазах, я пожаловалась подруге.

— Он мне в таверне такой шлепок по попе отвесил. А потом на лошади сюда вез, а я и не признала его в капюшоне. Так он меня поцеловать исхитрился. Слушай, а что он с моими панталонами делать-то будет?

— Носить! - Рояна снова захохотала - А ты знаешь, что он целитель и профессор боевой магии. Типа солидный мужчина. Когда сюда вечером тебя с повозки спящую принес, такой серьезный был и сосредоточенный. Если бы сама не увидела, что он тут только что вытворял, в жизнь бы не поверила что он такой извращенец и захватчик чужих панталончиков.

Некоторое время нашу палатку сотрясал дружный девичий смех, который резко прервал жуткий грохот снаружи.

— О, кого-то уронили! – четко подметила Рояна и высунула свой любопытный нос наружу. – Ты посмотри-ка, неужто туалет обустраивают. Знаешь, Малика, я думаю, эту практику мы все запомним на всю жизнь, ибо такого туалета в моей жизни больше не будет никогда.

Услышав такое интригующее заявление, я быстро надела шерстяное платье и выскочила из палатки, даже не обувшись. Мое бедное сердечко екнуло. На двух противоположных концах разбитого палаточного лагеря несколько молодчиков дружно рыли ямы, еще несколько стаскивали тонкие срубленные деревца. Над роющимися ямами уже соорудили какой-то деревянный каркас и теперь его со всех сторон обтягивали плотной тканью.

— Бог Всемогущий, и что это будет? – не удержала восклицания я.

— Вон, полюбуйся, - Рояна ткнула пальцем куда-то за нашу палатку, обойдя ее немного, я узрела чудо природы – большой шалаш из ткани с бревенчатым полом с большими щелями, а посередине дыра.

Сглотнув, я закрыла глаза, досчитала до трех и снова распахнула, – все оказалось на прежних местах. Шалаш, обтянутый тканью, с открытой дверькой-ширмочкой, пол из рубленых тонких деревцев и дыра посередине.

— Рояна, будь хорошей ведьмой – прокляни меня а, - взмолилась я.

Обернувшись, я чуть не плача взглянула на подругу, та сочувственно покачала головой.

— Это еще не все,- в ее глазах плескалось неподдельная жалость к моей персоне, - все водные процедуры в озере. Там тоже специальную зону отвели, чтобы кто из боевиков не забрел.

От ужаса у меня задергался правый глаз.

— А тазик какой, может, в палатку можно? – с дикой надеждой я ждала ответ подруги.

— Нет, Малика, никаких тазов для этого не предусмотрено, все в озере и умываться, и все остальное… ну ты понимаешь.

— А голову как мыть, - прошептала я, - там же где умываться и подмываться?

Рояна кивнула.

— Это… Это же нечеловеческие условия! – воскликнула я

Сделав пару шагов в сторону палатки, я вдруг ощутила страшную колющую боль в ноге. Вскрикнув, обхватила ступню руками и глянула на нее. Из пятки торчала огромная колючка.

— За что? – я практически рыдала от обиды и досады. - Я хочу в академию. Верните меня обратно, – взмолилась я.

Начиналась неделя моего персонального ада.