Двигатели вездехода умолкли за несколько километров до цели. Командир повернулся к пассажирам.

— Я не могу двигаться дальше. Почва здесь ненадежная. Мы можем провалиться и застрять, и тогда за нами придется высылать другой вездеход. Мы не можем себе этого позволить, — слишком дорого.

— Plus са change, — прокомментировал Дэниел.

— Прощу прощения.

— Ничего. Просто похожая ситуация, вот и все.

— Ну ладно, — вступил в разговор Мгоабе. — Мы пройдем оставшуюся часть пути пешком. Так даже интереснее. С тех пор, как были построены Острова, очень немногие спускаются на поверхность планеты.

Командир вездехода презрительно фыркнул.

— Жестянки. Слишком много суматохи из-за этой идеи о новой ветви человечества, независимой от планет. Поначалу, когда у них случалась утечка или им требовалось несколько килограммов чего-нибудь, они обращались за помощью: «Не одолжите ли нам немного кремния?» И в то же время постоянно подчеркивали свое превосходно над деревенщиной с планет. Деревенщиной с планет! Чертовы жестянки!

О да, мы разделяем ваши чувства, — сказал Освальдо. Он принялся рыться среди оборудования, которое распорядился погрузить в вездеход.

— Это неестественно, — добавил командир. — Если бы судьбой с самого начала было установлено, что мы должны жить в жестянках, то мы и жили бы в них. Жизнь принадлежит планетам — это закон природы.

— Вот мы и готовы, не правда ли? — сказал Мгоабе и повернулся к остальным. — Эти костюмы годятся как для открытого космоса, так и для поверхности планеты. Нам не потребуется много оборудования. Мы все сможем унести с собой.

Он передал одну тяжелую коробку Товак, а другую — Лидии. Они открыли коробки и стали надевать скафандры. Эластичная ткань плотно прилегала к телу, пока скафандры не загерметизировались и внутри не создалось избыточное давление. Мгоабе открыл третью коробку, сел, и начал натягивать специальные башмаки.

— Вы уверены, что не нуждаетесь в скафандре, сэр? — спросил Дэниела командир вездехода.

— Мне он действительно не нужен, — поблагодарил Дэниел.

— Дело ваше, — пожал плечами командир. — Только я думаю, что вы совершаете самоубийство. Температура снаружи бодрее трехсот градусов. И нет атмосферы. Из вездехода можно выйти только через шлюз, сэр. У меня еще не погибали пассажиры. Вы будете первым.

Дэн улыбнулся.

— Не волнуйтесь. Хотите, дам вам расписку? Можем отснять все на пленку.

Командир покачал головой.

— Нет. Считайте, что я получил ее.

Освальдо настоял, чтобы первым войти в шлюз. Дэниел смотрел, как открывается дверь. Шлюз представлял собой небольшую камеру, размерами и формой напоминавшую поставленный на попа гроб. Мгоабе улыбнулся, надел шлем, опустил на место лицевой щиток и вошел в шлюз.

Дверь закрылась за ним.

Сквозь прозрачную дверь Дэниел видел, как скафандр Мгоабе стал медленно надуваться по мере того, как откачивался воздух из камеры. Мгоабе успокаивающе улыбнулся, посмотрел на внешний люк шлюза, вновь повернулся к прозрачной двери и махнул рукой.

— Поехали, — сказал командир вездехода.

Он говорил в ларингофон. Дэниел видел, как шевелились губы Мгоабе, что-то ответившего командиру.

Командир передвинул рычажок, и внешний люк сдвинулся в сторону. Освальдо вышел из вездехода на поверхность планеты. На мгновение он исчез из поля зрения, а затем появился впереди вездехода и приветственно помахал рукой.

Лидия Хаддад вышла следующей. Дэниел и Товак стояли рядом, наблюдая за ней. Эластичная ткань скафандра облепила ее тело. Дэниел услышал, как Товак тихонько вздохнула.

Дэниел проследил за взглядом Товак. Он понимал ее. Костюм плотно облегал фигуру Лидии.

Дэн пристально посмотрел на Товак, которая еще не надела шлем. Он поднял руку и поднес к шее девушки. Она повернулась, взглянула на него и прижала его ладонь к своей щеке.

Затем она отвернулась и надела шлем.

Дэниел смотрел, как надувается скафандр Лидии в вакууме. Скоро она уже стояла рядом с Мгоабе и пробовала передвигаться по поверхности планеты, делая несколько шагов сначала в одну сторону, а затем в другую.

Товак последовала за ней.

Командир вездехода повернулся к Дэниелу.

— Ваша очередь, сэр. Вы не хотите…

— Обеспечьте меня радиосвязью.

Прибор состоял из двух капсул. Одна липкой лентой крепилась к зубу, а другая вставлялась в ухо. Дэниел опробовал устройство и обнаружил, что без труда может разговаривать с находящимися снаружи товарищами.

Когда он вошел в шлюз, в его ушах еще звучал голос командира, в последний раз пытавшегося убедить его надеть скафандр. Дэниел отказался. Откачиваемый насосами воздух со свистом выходил из шлюза.

Внешний люк сдвинулся в сторону.

На короткое мгновение его кожа вздулась. Он знал, что это вызвано разницей в давлении внутри тела и снаружи. Искусственная кожа была не только декоративным покрытием, а очень прочной химически инертной мембраной, изолирующей его рабочие органы от внешней среды.

Автоматика, зафиксировала разницу давления и выпустила избыточный воздух через похожие на поры крошечные клапаны в коже.

Солнце, находившееся на расстоянии пятидесяти семи миллионов километров, освещало покрытую кратерами скалистую поверхность Меркурия. Небо было абсолютно черным, скалы — серебристо-белыми. Хотя оптические сенсоры Дэниела быстро адаптировались к контрасту между ярким солнечным сиянием и чернотой неба, он на мгновение был ослеплен.

Он отпрянул и поднял руку, прикрывая глаза ладонью.

На нем была обычная одежда — рубашка, брюки и ботинки, сделанные из того же материала, что и скафандр, и способного выдержать высокие температуры и сильное излучение.

Он прижал ладонь к глазам и посмотрел сквозь растопыренные пальцы, как ребенок, играющий в прятки, а затем опустил руку.

Дэниел пошел к Лидии, Товак и Освальдо. Все трое смотрели на него, но их лиц не было видно за темными щитками Шлемов.

— С вами все в порядке, сэр? Вы, кажется, немного покачиваетесь, раздался, голос в ухе Дэниела.

— Все нормально, — ответил Дэниел. — Все работает отлично. Я просто… потерял кое-что.

— Понимаю, сэр. Если вам что-нибудь нужно…

— Да, конечно. Благодарю вас. Пока ничего.

— Я остаюсь на связи, сэр.

— Мы долго не задержимся, командир, — послышался голос Освальдо. — Не отключайтесь. В случае опасности вы будете в курсе событий. Мы не рассчитываем, что в этих обстоятельствах вы придете к нам на помощь, но вы сможете связаться с основной станцией. Мы собираемся вернуться через пару часов.

Дэниел увидел, что Освальдо повернулся спиной к вездеходу. Вообще-то не было нужды смотреть на машину, разговаривая с командиром, но Мгоабе предпочитал стоять лицом к собеседнику. На всех трех скафандрах были нанесены цветные метки.

«Вот что не изменилось за восемьдесят лет», — подумал Дэниел.

Он и так мог различить своих спутников: массивную атлетическую фигуру Мгоабе, коренастое и плотное тело Товак, изящную легкую фигурку Лидии — несмотря на округлость раздутых от воздуха скафандров.

И никто ни с кем не спутает Дэниела.

Мгоабе поднял одну руку, медленно помахал ею вверх-вниз, указал вперед и пустился в путь. Это был старинный военный сигнал к атаке.

— Почему у нас нет никакого оборудования? — спросила Лидия.

— Мы просто собираемся кое на что посмотреть, — ответил Мгоабе. — Я хочу, чтобы вы это увидели. Особенно вы, Дэниел.

Они шли почти вплотную, не дальше метра друг от друга. Почва под ногами представляла собой серо-голубую массу, что-то среднее между крупным песком и зернистым снегом. Дэниел нагнулся и зачерпнул пригоршню грунта. Он растер его на ладони, разминая комки большим пальцем, и увеличил чувствительность своих сенсоров, исследуя структуру материала. Это была обычная горная порода, образцы которой можно обнаружить и на Луне, и в центре Аризоны.

— Полагаю, вы повторяете предшествующие исследования, — сардонически заметил Мгоабе.

Дэн усмехнулся и отбросил грунт. Небольшая сила тяжести на Меркурии компенсировалась весом скафандров. Невесомость в скиттере причиняла им некоторые неудобства, а на поверхности Меркурия в огромной передвижной станции и в вездеходе они быстро приспособились к возвращению гравитации, хотя и меньшей, чем на Земле.

Теперь дополнительный вес скафандров свел на нет это преимущество для всех, кроме Дэниела, чьи мускулы не чувствовали разницы при изменении силы тяжести.

— Полагаю, что мы все уже видели скалы и кратеры, — сказал Дэниел, — надеюсь, это не просто прогулка.

— Не беспокойтесь, — Мгоабе протянул руку вперед. Горизонт на Меркурии был необычно близко, что мешало правильно оценить расстояние. — Вы видите маленький кратер с обвалившимся краем?

Все остановились и посмотрели в направлении протянутой руки, Дэниел видел свое отражение в лицевом щитке шлема Мгоабе. Он казался себе пришельцем из девятнадцатого века.

— Мы будем там через полчаса, — сказал Мгоабе. — Я предпочел бы вездеход, но почва здесь слишком слаба. Вон тот пролом в стенке кратера — результат второго извержения,

Он указал на другой кратер с более высокими и острыми краями.

— А вот этот — более позднее образование. По крайней мере, нам не придется карабкаться на стенки кратера. Мы войдем прямо внутрь через пролом. Именно туда мы и направляемся.

— И что мы там увидим? — спросила Товак.

Дэниел почти слышал, как улыбнулся Мгоабе.

— Неужели вы хотите лишить меня удовольствия преподнести сюрприз, мисс Десертис? — он взмахнул рукой и вновь двинулся вперед.

— Вы находитесь на границе видимости, — сообщил им командир вездехода. — Вы видите машину?

Дэниел обернулся. Вездеход отсюда представлялся белым пятнышком размером с горошину. Пришлось увеличить изображение, чтобы разглядеть тарелку антенны.

— Мы идем вперед, — ответил Мгоабе. — Все по плану. Оставайтесь на месте и ждите нас.

Они вновь тронулись в путь. Солнце казалось неподвижным на черном небе.

Дойдя до стенки кратера, они остановились у пролома, на который показывал Мгоабе. Здесь был небольшой подъем, но они легко вскарабкались на несколько метров вверх и встали, разглядывая внутренность кратера.

— Выглядит довольно обыкновенно, — заключила Товак.

— Смотрите внимательно, — отозвался Мгоабе.

— Это безопасно? Мы пойдем туда?

Вместо ответа Мгоабе перелез через край

кратера и стал спускаться вниз. Цвет скал здесь немного отличался от того, что они видели снаружи: серо-белая порода имела едва заметный голубой оттенок. Частицы песка были мельче, чем, на окружающий кратер равнине.

— Видите? — Мгоабе поднял руку. — Действительно, выглядит обычно. Ничем не отличается от тысяч других кратеров здесь, на Марсе, на Луне или других спутниках. Вы видите тот холмик в центре?

Дэниел обвел взглядом все остальные холмики, а затем посмотрел на центральный.

— Сначала его происхождение казалось нам непонятным, — объяснял Мгоабе. — Но затем удалось построить удовлетворительную модель. Взрыв, в результате которого образовался кратер, расплавил грунт до состояния магмы, которая растекалась от места взрыва, как огромные волны в пруду. Но постепенно она застывала и замедляла свое движение. Затем магма начинала стекать назад, в самое низкое место — туда, где произошел взрыв. Здесь она скапливалась, застывала еще больше и опять растекалась по сторонам. Остался, этот холмик, что-то вроде окаменевшей волны возрастом в сто миллионов лет. Разве это не интересно? Сто миллионов лет. А под ним может находиться обломок упавшего здесь метеорита. Если он только не разрушился при взрыве. Подумать только! Осколку тоже сто миллионов лет. Боже милостивый!

Дэн повернулся и направился к противоположному краю Кратера, туда, где виднелось нагромождение камней, возникшее в результате какого-то древнего взрыва или землетрясения.

— Дэниел, я знаю, что вы обладаете удивительными способностями. Вы можете видеть в любой части спектра, верно?

Дэниел утвердительно кивнул.

— Для остальных здесь найдутся портативные лампы. Я оставлял несколько штук, когда в последний раз был тут. Понимаете, это место очень много значит для меня. — Мгоабе протиснулся между двумя валунами. Остальные были готовы последовать за ним, но он остановился и нагнулся. Между валунами Дэниел увидел тяжелый контейнер.

Предвосхищая вопросы, Мгоабе пояснил:

— Обычное оборудование МГО. Как правило, мы не оставляем таких вещей, но высокая должность дает некоторые привилегии.

Он открыл контейнер, достал три портативные лампы и передал две из них Лидии и Товак.

— Теперь попрошу вас посмотреть прямо вперед.

Я ничего не вижу за валунами, — сказала Лидия.

— Тогда пройдем еще вперед.

Они двинулись по узкому проходу, цепляясь об острые края скал, но материал скафандров был достаточно прочным. Мгоабе шел впереди. Остальные следовали за ним. Никто не планировал заранее, в каком порядке они будут двигаться, но Дэниел обнаружил, что замыкает шествие.

Миновав несколько крутых поворотов, подъемов и спусков, они оказались в тени.

Лучше включить эти лампы, — посоветовал Мгоабе. — Светлее не станет.

— Мы уже долго бродим здесь, — сказала Товак. Почему мы не дошли до стенки кратера?

— Отлично! — Мгоабе взмахнул рукой. — Я так и знал, что кто-нибудь заметит. Да. Это похоже на лабиринт. Вы не поверите, как трудно было запомнить все повороты. В первый раз я чуть не заблудился. Никто за пределами Меркурия не знает этого места, да и здесь с ним знакомы не многие. Среди них — командир нашего вездехода, ведь так?

— Да, мистер Мгоабе, — раздался тихий ответ.

Скалы сомкнулись у них над головами. Проход, по которому они двигались, имел небольшой, но постоянный уклон.

— Вы хотите сказать… — начала Товак.

— Именно так, — ответил Мгоабе.

— Пещера? Достаточно большая, чтобы мы поместились в ней? На Меркурии? Никогда не слышала ни о чем подобном.

— Это хорошо. Такую информацию МГО предпочитает держать в секрете.

— Под MFO вы подразумеваете Освальдо Мгоабе?

— Вы догадливы, — Мгоабе остановился. — Но это не пещера, а окаменевший пузырь, образовавшийся миллиард лет назад в том месте, где планета пыталась избавиться от скопившихся внутри нее газов. Здесь целая система пещер — вы должны были догадаться по тому, какая здесь слабая почва. О, она достаточно прочна, чтобы выдержать собственный вес. Нет оснований бояться, что своды рухнут на нас. Но не стоит к весу грунта добавлять вес вездехода. Возможно, это, излишняя осторожность, но…

Он продолжил спуск. Дэниел мог включить инфракрасное зрение, но предпочел видеть окружающее в свете ламп, которые несли его спутники. Похоже, проход образовался в результате какого-то естественного процесса эрозии. В сечении он представлял собой овал, и ширина его была непостоянна, так что в одних местах они проходили свободно, а в других с трудом протискивались между стен.

«Рокки Китаяма в пещерах Меркурия», — подумал Дэниел. Когда он в последний раз следил за приключениями этого киногероя, тот преодолевал полный опасностей путь, преследуя прекрасную, но коварную мадам Свердлову вместе с ее таинственным генератором.

Туннель привел их в пещеру с низкими сводами.

Дэниел вошел внутрь вслед за Лидией Хаддад. Три лампы освещали трещины, покрывавшие стены, пол и потолок.

Пещера имела форму шара. Ее внутренняя поверхность, казалось, состояла из того же серого материала, что и песок на поверхности планеты, только более темного цвета.

— Что вы об этом думаете? — спросил Мгоабе с собственническими интонациями в голосе, как человек, показывающий свой новый дом давним друзьям, когда-то жившим по соседству в маленьком провинциальном городке до того, как он добился успеха и переехал в большой город. — Что вы об этом думаете?

— Не знаю, — отозвался женский голос.

— Это неожиданно, ну и что? — ответила другая девушка.

Первый ответ принадлежал Лидии, второй — Товак. Их голоса с трудом различались, но именно так каждая из них должна была отреагировать на горделивый вопрос Мгоабе.

Полагаю, эту информацию тоже скрывали, — сказал Дэниел.

Мгоабе утвердительно кивнул.

— Да, — настаивал Дэниел. — А что дальше? Ведь не затем вы тащили нас за девяносто миллионов километров, чтобы показать эту маленькую пещеру? Она великолепна, Освальдо, но… зачем?

— Как всегда, в самую точку, Дэниел. Чуть-чуть терпения. Это не все. Пойдемте.

Он повел спутников в глубь пещеры. Гладкие стены и пол плавно переходили друг в друга, но места было достаточно для четверых.

В противоположной стене открывался проход в другую пещеру, большую по размерам. Мгоабе остановился на пороге.

Здесь нам придется спуститься вниз, Это достаточно безопасно — мы без труда выберемся обратно. Только будьте осторожны.

Он сел на край полукруглого отверстия и медленно стал спускаться, поворачиваясь и придерживаясь обеими руками за край. Спустившись, он удовлетворенно хмыкнул, отступил назад и взял лампу.

Остальные без труда последовали за ним.

Вторая пещера была похожа на первую, только раза в три больше, так что ее дальняя стена едва виднелась в свете трех ламп. Темные стены были испещрены глубокими трещинами.

Дэниел медленно двинулся вглубь пещеры. Он остановился перед темным пятном на стене и осторожно коснулся его кончиком пальца. Внимательно посмотрев на палец, он затем обернулся к Мгоабе.

— Вода?

Мгоабе кивнул.

— Но я думал…

— Разве вы специалист по геологии планет?

Дэниел покачал головой. Лица остальных скрывали шлемы, но его реакция — улыбка, кивок, прищур глаз — были открыты для них.

— Даже в этом случае… — Мгоабе пересек пещеру. Белый скафандр придавал ему вид резиновой куклы. — Откуда вам знать про эту пещеру? В ваше время были экспедиции на Меркурий?

— Нет, — Дэниел опять покачал головой. — Но в такой близости от Солнца… при этой температуре…

— Вовсе нет. Идите сюда. Вы — единственный среди нас без скафандра. Разве здесь жарко?

Дэниел вздрогнул. Это была нервная Дрожь, но в данном, случае его реакция полностью соответствовала состоянию окружающей среды. В пещере было совсем не жарко. На поверхности Меркурия температура достигала 350 градусов, а здесь они обнаружили воду.

Дэниел прижал ладонь к стене. Она показалась ему не горячее, чем обычная скала в солнечный день на Земле.

— Хорошая изоляция, да? — рассмеялся Мгоабе.

— Как образовались эти пещеры? — спросила Товак.

— Кто знает? — ответил Мгоабе. — Неплохая работа, правда? Или дело слепого случая?

— Возможно, это пузыри, — перебил Дэниел.

— Вы серьезно?

— Абсолютно.

— Не знал, что вы разбираетесь в планетарной геологии, мистер Китаяма.

— В Неваде есть одно место. Я побывал там на экскурсии еще школьником и видел застывшие пузыри. Огромные древние шары, три или четыре метра в диаметре. Некоторые из них поднимались над поверхностью земли, другие находились внизу. Они представляли собой старые пузыри, поднимавшиеся вверх, сквозь толстый слой жидкой глины. Пузыри поднимались медленно, поскольку глина была вязкой и отвердевала под горячими солнечными лучами. Процесс напоминал замедленные съемки, когда пузыри двигались все медленнее, глина застывала, пузыри двигались еще медленнее, глина становилась все тверже и суше, пока, наконец, процесс не остановился, совсем как на стоп-кадре. Вы когда-нибудь видели стоп-кадр? Процесс еще не закончен, а просто остановлен и остается в таком состоянии. Я не знаю, сколько тысяч или миллионов лет тем пузырям. В этой местности не бывает дождя, и нечем размягчить глину, чтобы процесс возобновился. Застывшие пузыри там так и стоят.

Он провел ладонью по стене пещеры. На ощупь она казалась теплой и влажной, хотя нигде не было заметно следов жидкости.

— Здесь есть другие пещеры? Внизу, наверное, должно быть еще холоднее.

— Тут есть на что посмотреть, — сказал Мгоабе. — Пойдемте, мои пилигримы. Мне понравилась ваша теория, Дэниел.

Он положил одетую в эластичную перчатку ладонь на локоть Дэниела. Сквозь одежду рука казалась теплой и сухой.

— Да, мне нравится ваша теория. Убедительная картина. Из глубины планеты поднимаются огромные пузыри газа, скапливаются под твердой коркой грязи, пытаясь выйти на поверхность. Они движутся все медленнее, все с большим трудом, не в силах вырваться на свободу. О, великолепная картина! Теперь смотрите!

Он стал на колени перед проходом в еще более глубокую и темную пещеру. Он не просунул лампу в отверстие. Дэниел опустился рядом с ним и включил инфракрасное зрение, что позволяло ему видеть внутренность пещеры в свете теплового излучения, идущего от стен.

Дэниел оперся руками о края отверстия, заглянул внутрь и застыл в изумлении, не веря своим глазам и не в силах двинуться с места. Он закрыл глаза, а затем вновь открыл их.

— Вы мне дадите свою лампу, Освальдо? Или вы войдете первым? Я хотел бы увидеть это в обычном, свете.

— В этом нет нужды, — Мгоабе опять взял Дэниела за локоть. — Если вы сможете залезть туда — вы ведь сможете? Просто идите вперед. Моя лампа вам не понадобится, даю гарантию.

Дэниел попытался разглядеть выражение лица Мгоабе, Лицевой щиток его шлема стал прозрачным в темноте пещеры, но сам шлем отбрасывал тень на его лицо. Дэниел мог рассмотреть Мгоабе в инфракрасном свете, но он неохотно пользовался своими дополнительными способностями, особенно, когда это касалось других людей.

Оглянувшись, он увидел Лидию и Товак, стоявших над ними.

— Я собираюсь спуститься туда, — указал он.

— Да, — отозвалась одна из женщин.

На мгновение он попытался представить, как они отреагируют, если с ним что-нибудь случится. Если он будет ранен, погибнет или заблудится в пещерах Меркурия…

…Рокки Китаяма потерялся в пещерах Меркурия. Коварная мадам Свердлова заманила нашего героя в смертельно опасные лабиринты в глубине далекого и таинственного Меркурия…

…то что станет с Товак и Лидией?

Он знал, что девушки не нуждались в нем. Они были подругами, партнерами, любовницами. Их связь длилась многие годы. Дэн был внешним фактором в этом равенстве, и его исчезновение не нарушит баланса.

Он кивнул и проскользнул в нижнюю пещеру.

До ее закругленного дна было метра полтора. Дэниел осторожно двинулся вперед. Он не мог точно определить размер пещеры, хотя очевидно было, что она, гораздо больше предыдущих. Мгоабе предупредил бы его в случае опасности.

Он прошел метров двадцать по слегка покатому дну. Внезапно его ослепила бело-голубая вспышка.

Оптические сенсоры сработали мгновенно, приспособившись к необычайно яркому свету, но он все же инстинктивно сделал шаг назад.

В ушах у него звучал тихий вкрадчивый голос Мгоабе:

— Что вы на это скажете, мой друг Дэниел? Разве я не обещал вам сюрприз? Как вы считаете, я сдержал слово? Что вы об этом думаете?

Возвышаясь над Дэниелом и доставая почти до потолка, в пещере стояла огромная копия объекта, изображение которого Мгоабе показывал им в скиттере. Объект светился своим собственным светом, как скульптура из люминесцентного материала. О, это была не просто люминесценция, поскольку скульптура не светилась, пока он не подошел к ней.

Он взглянул вверх и увидел ее вершину и слабо освещенный свод пещеры.

Объект был так похож на изображение, которое демонстрировал Мгоабе, что не оставалось сомнений, что перед ним оригинал. Дэниел повернулся ко входу в пещеру. Мгоабе спрыгнул вниз и стоял, держа в руке погашенную лампу. Он прочитал немой вопрос в глазах Дэниела.

— Да. Пленка была отснята здесь. Я сам сделал это, не один, конечно, а в составе экспедиции. Все они ветераны. С Меркурия нет эмиграции. Это вызовет слишком много вопросов. Так вот он, оригинал.

Он повернулся к Дэниелу. За ним последовали Товак и Лидия, осторожно спустившиеся через круглое отверстие.

Дэниел повернулся спиной к своим спутникам и стал медленно обходить вокруг светящегося объекта. Возможно, это скульптура. Он не мог быть уверен. Если это функциональный объект — какой-то механизм, — то каково его назначение? Как он попал сюда? Кто создал его, когда и зачем? В мозгу Дэниела мелькнула безумная мысль, воспоминание о старом мультфильме про сумасшедшего Ноя, строившего в двадцатом веке ковчег в подвале своего дома.

Как он попадет на поверхность в случае потопа?

Как скульптор втащил своё творение сюда? А если он создал его здесь, то как собирался доставить наружу?

Высота объекта составляла четыре или пять метров, и он почти касался свода пещеры. На потолке что-то искрилось. Дэниел сообразил, что там собрались какие-то кристаллы. Слюда, кремний или даже лед.

— Посмотрите наверх, Освальдо. Это лед?

— Да.

Что это за штука?

— Мой друг Дэниел, у вас есть преимущество передо мной — этот костюм не позволяет мне красноречиво пожать плечами. Загадка. Я надеялся, что у вас есть своя версия.

Дэниел подошел поближе, и его окутало холодное сияние. Он оглянулся и увидел на стене свою длинную черную тень.

— Похоже на старую авангардистскую скульптуру, состоящую из неоновых трубок. В колледже у меня была подруга, изучавшая историю искусств. Она покалывала мне книгу. Кажется, это называлось декко. Что-то вроде этого. Переплетение прямых линий, дуг, блестящих металлических поверхностей. Отполированный алюминий, кобальтово-голубые зеркала, светящиеся трубки ярко-красного, синего и желтого цвета, причудливые формы. Сказочное зрелище. Фантастическое. Целый мир, выглядевший, как театральные декорации к космическим фантазиям

Он замолчал.

— Так вы считаете, что это декко? — произнес Мгоабе. — Думаете, какой-то неизвестный путешественник из… когда это было в моде?

— Не знаю. Это не моя специальность. Может, сто лет назад или двести.

— Неважно. Вы хотите сказать, что это построили неизвестные путешественники с Земли?

Дэниел покачал головой.

— Вовсе нет. Просто ассоциации. А это что? Трещины в стене?

Он отошел в сторону, и освещение выключилось. Дэниел выругался, вернулся назад, и объект снова засветился.

Две фигуры пришли в движение. Лидия и Товак. подошли поближе, взявшись за руки, и остановились перед светящейся структурой, задрав головы в попытке рассмотреть ее.

— Вы побудете здесь немного?

Товак неуклюже кивнула.

— Только не прикасайтесь к нему, хорошо? — он увидел, что девушки повернулись к нему. — Я не знаю, что может случиться. Может, ничего. Но не делайте этого сейчас, ладно? Освальдо, вы когда-нибудь… кроме осмотра и съемок, проводили какие-нибудь исследования?

— О чем вы говорите?

Мгоабе подошел ближе. Его лицо было видно сквозь прозрачный щиток шлема. На лбу у него выступили капельки пота. В ярком бело-голубом свете его кожа приобрела странный серый оттенок. Капли пота создавали иллюзию, что Мгоабе медленно тает и если Дэниел подождет достаточно долго, то серая, похожая на металл плоть Мгоабе размягчится и стечет вниз, заполнив внутренность скафандра по грудь и оставив голый череп с пустыми глазницами, смотрящими сквозь лицевой щиток.

Дэниел тряхнул головой и отогнал от себя эту жуткую картину.

— Эти трещины, — он показал рукой на стену, положив другую руку на круглое плечо Мгоабе. — Вероятно, они образовались в результате замерзания и таяния воды много лет назад. Или при высыхании глины.

— Вы уверены, что ваша теория насчет пузырей газа в застывшей глине верна?

— Нет, — покачал головой Дэн. — Просто… она подходит.

— Ладно. Тогда я могу предположить, что это трещины в стенах. Хотя не думаю, что свод обвалится на нас, — он повернулся к Дэниелу, его глаза блестели из-за прозрачного щитка. Что рисует ваше воображение, мой друг? Храм филистимлян обрушивается на Самсона? Вряд ли. Кто у нас Самсон? Точно, не я. Может, вы? А кто Далила? Которая из ваших подруг?

Прежде чем произнести последнее слово, он умолк и дернул плечом в сторону женщин. Несмотря на сковывающий движения скафандр, жест получился красноречивым.

Дэниел отошел от Освальдо, остановился в тридцати сантиметрах от стены, протянул руку и оперся ею о стену.

Трещины, паутиной покрывавшие твердую поверхность, были хорошо различимы. Дэниел не, знал, насколько прочной могла быть порода. Если это действительно застывшая глина, то ее легко отколоть или разбить. Только он не был расположен делать это, Пока он оставит все как есть.

Он попытался заглянуть в трещину. Она была не очень широкой, всего несколько миллиметров, но тем не менее, могла уходить достаточно глубоко. Лучи света из-за его спины освещали стену, но не проникали вглубь. Дэниел попытался настроить свои оптические сенсоры, смещая спектр принимаемого излучения. Наконец он нашел длину волны, позволяющую заглянуть внутрь.

Супергерой при помощи рентгеновских лучей обнаруживает безумного ученого. Рокки Китаяма разоблачает мадам Свердлову.

Трещина была широкая, но уходила вглубь стены и там разветвлялась. На внутренней поверхности Дэниел увидел какие-то отметины. Он моргнул. Абсурд. Более того, безумие. Ему казалось, что это рисунки. Невероятно,

Он проникал взглядом все глубже. Это была проверка его возможностей, и он знал, что успешно выдержал экзамен.

Трещины могли иметь естественное происхождение и возникнуть в результате действия тех же геологических сил, что привели к образованию странных пещер-пузырей. Странных, но совсем не сверхъестественных. Они могли быть результатом природных процессов, и он не был склонен видеть здесь вмешательство каких-то необычных сил.

Другое дело — светящийся объект за его спиной. Это уж точно не природное явление. Замечание Мгоабе о том, что объект доставлен сюда Представителями древней забытой земной цивилизации, казалось не очень правдоподобным. Любая идея относительно этой скульптуры выглядела сомнительно. Но гипотезу древних путешественников с Земли можно было вполне принять за рабочую.

Существовали и другие предположения. Разумная жизнь на самом Меркурии. Здесь могли остаться потомки древней расы. Хотя других, кроме скульптуры, доказательств не существовало, но и она являлась достаточно сильным аргументом. А если не местный разум, то пришельцы еще откуда-нибудь.

Откуда угодно.

Это открывало бесконечные перспективы. Мысль о возможном существовании внеземной жизни, особенно жизни разумной, занимала умы людей с тех самых пор, как были открыты другие миры. Этой гипотезе уже более трехсот лет. А если принимать во внимание легенды о разумных животных, чудовищах, сверхъестественных существах, богах с туловищами людей и головами животных, то гораздо больше.

Неудача в поиске свидетельств существования внеземной жизни явилась одним из самых больших разочарований эры космических полетов. Даже открытие Жимерзлы и ее загадочных сигналов просто добавило неопределенности к обсуждаемому предмету.

Но неоновая скульптура…

Существование этого объекта могло быть объяснено только двумя способами, и каждый из них был в высшей степени романтическим. Или это продукт древней высокоразвитой человеческой цивилизации, которая давно исчезла с лица Земли, оставив это единственное свидетельство своего существования, или порождение чужого разума.

Либо-либо.

Если только это не подделка, изготовленная и помещенная сюда МГО, преследующим свои непонятные цели,

Дэниелу не хотелось даже думать о такой возможности.

Скульптуры в пещерах, узоры в трещинах… Что-то привлекло внимание Дэниела — какая-то мелькнувшая в глубине стены тень. Он попытался проследить за ней. Он понимал, что стоит у стены шарообразной пещеры, опираясь на нее одной рукой. Его сознание не покинуло тело, как это случилось на Медицинском Острове, но концентрация мысли была настолько велика, что внешний мир, за исключением сети узких трещин в стене пещеры, престал существовать для него.

Что-то мелькнуло.

Он попытался последовать за ним.

Дэниел был зачарован рисунками или письменами, которые видел на внутренней поверхности трещин. Возможно, они ничего и не обозначали, а были просто случайным узором, образовавшимся при остывании породы, что-то такое, что природа создала без определенной цели, а его воображение принимало абстрактные картины: то за фантастическое существо, то за искаженное злобой лицо, то за женское тело или силуэт дерева.

Что-то двигалось.

Что бы это ни было, оно не могло видеть его. Он ведь был снаружи, в круглой пещере. Несколько минут он не двигался.

Но что-то все-таки двигалось внутри трещин.

Дэниел закрыл глаза, и мысленным усилием своего наполовину органического, а наполовину электронного мозга включил систему панорамного зрения, запрограммировав автоматический таймер, сконструированный Мимиром, а затем открыл глаза.

Он увидел, как что-то мерцает в глубине трещины.

«Мы увидели свет, и необычайное волнение охватило нас. Мы бросили неоконченными наши бесчисленные дела. Трепет и радость. Радость и страх. Наши священники поднялись на стебельках, размахивая ресничками над своим и нервным и центрам и, выкрикивая слова торжества.

Мы перестали спариваться. Мы забыли о еде. Мы прекратили воевать. Красные, зеленые, желтые — все слилось в одном потоке, перемешивались, соединялись, плыли, поднимались, толкалась, снова плыли. Огромное скопление миллионов стебельков — мы поднимались на них, танцуя и выкрикивая приветствия Свету.

Мы проходили через наши города, собираясь в неисчислимые толпы, колыхаясь и наполняясь волнением. Сколько времени прошло с тех пор, как к нам приходил Свет? Сколько мы ждали, волновались, верили и не верили, надеялись, размышляли, спаривались, умирали, росли, отмечали праздники, спорили, танцевали, кричали, воевали, объединялись, организовывались, проповедовали, верили, переживали, ждали?

И Свет зажегся. Мы пришли к Писанию. Мы прижали свое тело, свою плоть к Писанию. Мы вкушали слова Писания. Мы слились с Писанием, а оно с нами.

Мы понимали Писание, оно понимало нас. Мы знали, что Свет должен зажечься. Наши предки знали, и мы знали. Мы бились своими нервными центрами о камень. Мы танцевали на стебельках. Мы стонали. Мы рычали.

Тот, Кто Приносит Свет, придет. Свет зажжется.

Если мы будем ждать, Свет зажжется. Если мы будем верить, Свет зажжется.

Мы жили и. умирали, воевали и строили, делали карьеру, ждали, верила, надеялись — и Свет зажегся.

Свет зажегся.

Мы пойдем к Свету, и Свет заберет нас отсюда в Рай.

Рай это самый большой город в скале.

Рай — это самый прекрасный город в синей скале.

В Раю всё синее.

В Раю все синие.

В Раю стебельки у всех очень гибкие, нервные центры элегантны, у всех достаточно пищи, там наши враги слабы, и мы всегда побеждаем их.

Тех, кто верит, Свет заберет с собой.

Те, кто верит, узнают, когда зажжется Свет.

Мы знали Писание. Мы ушли из города. Мы пошли предначертанным путем. Мы направились в город и свергли сначала священников, затем желтых, затем зеленых, затем красных. Мы шли, радуясь. Мы хлопали стебельками и кричали.

Свет!

Здесь Те, Кто Приносит Свет!

Те, Кто Приносит Свет, Они возьмут нас с собой, с собой, с собой в Рай. Они возьмут нас в Рай. В Рай, где наши враги слабы.

Те, Кто Приносит Свет, сильны.

Наши священники в унынии. Наши священники удивлены. Наши священники напуганы,

Пришельцы — вовсе не Те, Кто Приносит Свет.

Как это может быть?

Мы захлопали стебельками. Сотнями стебельков. Миллионами стебельков. Мир содрогнулся. Мир содрогнулся и сам Свет замерцал.

Как это может быть?

Те, Кто Приносит, Свет, исчезли?

Почему они исчезли?

Мы сами двинулись к Свету. Мы прикоснулись к Свету. Раньше мы никогда не касались Света. Мы прикоснулись к Свету.

Мы синие.

Мы синие!»