— Синие!

— Что?

Дэниел увидел сочувствие в глазах Товак, склонившейся над ним. Он попытался ответить ей успокаивающей улыбкой. Ее напряженное бледное лицо расслабилось.

— Вы в порядке, Дэн?

Он кивнул, хотел сесть, но она удержала его. Дэниел подчинился. Его искусственные мышцы могли без труда преодолеть ее сопротивление, но ему показалось более естественным опять уронить голову на подушку. Обнаружив, что гравитация отсутствует, он огляделся.

Он лежал в корабле, доставившем их на Меркурий, а корабль находился в открытом космосе.

— Какого черта?

— Мы выбрались оттуда. Я так рада, что с вами все в порядке, Дэн.

Лидия легла вздремнуть. Освальдо управляет скиттером.

На этот раз Дэниел сел. Он лежал на походной кровати в заднем отсеке скиттера. Оглянувшись, он увидел, что на второй такой же кровати спит Лидия Хаддад. Над каждой кроватью располагался маленький экран, выполненный в виде иллюминатора, выходящего в открытый космос.

Дэн опустил ноги на палубу. Товак присела на кровать рядом с ним. Они обвили друг друга руками, и некоторое время сидели молча. Дэн почувствовал, как щека Товак прижалась к его щеке.

— Я хочу сказать Лид, — наконец произнесла она.

— Пусть спит… Сказать что?

— Что с вами все в порядке. Она все время говорила, что так и будет. Кажется, она больше верила в Мимира Монро, чем я. Я боялась, что вы так и останетесь в этом растительном состоянии.

Дэн покачал головой.

— Если бы это случилось, я скорее напоминал бы машину, у которой органы управления приведены в нейтральное положение. Но…

— О чем это синем вы говорили, Дэн?

— Я… Это сложно объяснить. Я расскажу, но это будет нелегко… Что мы здесь делаем? Я… Послушайте, последнее, что я помню, — это похожая на пузырь пещера. Мы все были там. А теперь я прихожу в себя в скиттере направляющемся неизвестно куда. Как мы вернулись на корабль, и куда, и зачем, черт побери, мы летим?

Он тряхнул головой, встал и, почувствовав головокружение, оперся рукой о переборку. Рокки Китаяма — герой космических трасс!

— Вы неподвижно стояли там, прислонившись к стене.

Товак положила руку на живот Дэниела, как будто хотела убедиться, что он действительно здесь, как будто боялась, что это просто изображение, которое может исчезнуть в любой момент.

— Мгоабе получил сообщение от командира вездехода. Информацию передала основная станция. Освальдо сказал, что возникла какая-то опасность, и мы должны немедленно уходить из пещеры. Вы были в беспамятстве. Как в тот раз на Медицинском Острове. Нам пришлось волоком тащить вас, — за все время разговора Товак впервые улыбнулась. — Вы чертовски тяжелый, мистер! Хорошо, что это случилось на Меркурии, а не на Юпитере!

Дэниел ухмыльнулся в ответ.

— Если бы это произошло на Юпитере, то вам пришлось бы плыть.

Он почувствовал себя уверенней и протянул руку Товак, которая встала рядом с ним. Они снова обнялись. Дэн заглянул ей в глаза, еще крепче прижал к себе, и они замерли в долгом поцелуе.

— Может, я разбужу Лидию? — переводя дыхание, сказала она. — Секс в невесомости — это должно быть здорово!

— Не знаю, Товак. Я не уверен, что смогу сосредоточиться. И Освальдо…

Рубку скиттера от хвостового отсека отделяла непроницаемая перегородка. Одной рукой Товак набрала кодовую последовательность на клавиатуре замка. Другая ее рука лежала на груди Дэниела.

— Теперь можешь не беспокоиться.

Они подошли ко второй кровати. Товак опустилась на колени, одной рукой придерживаясь за Дэниела и положив другую на голову Лидии. Дэниел видел, как она провела по лицу Лидии губами. Лидия пошевелилась. Товак еще сильнее сжала руку Дэниела и притянула его к себе. Он обеими руками обнял девушек, прижав их друг к другу.

* * *

Через некоторое время они набрали код, открывающий замок. Люк сдвинулся в сторону, и Лидия и Дэниел вошли в рубку.

Освальдо Мгоабе сидел за пультом, но скиттер летел под управлением автопилота по заранее проложенному курсу. Взгляд Мгоабе был устремлен в межзвездное пространство. Работал видеопроектор, и середину рубки занимало изображение бело-голубого меркурианского шара.

Хотя глаза Мгоабе следили за удаленными звездами, его правая рука — его искусственная правая рука — водила по поверхности изображения, уверенно следуя всем его изгибам, выпуклостям и впадинам.

Солнце по-прежнему находилось впереди. Его диск был огромен, но свет ослаблялся поляризованным носовым экраном корабля.

Мгоабе повернулся и взглянул на Дэниела, Товак и Лидию.

— Я рад видеть вас в полном здравии и такими довольными, — улыбнулся он. — Надеюсь, вы хорошо отдохнули, Дэниел. Для меня большое облегчение видеть вас целым и невредимыми. Мои поздравления вам и вашим сотрудникам. Кажется, я теперь понимаю ваши… — он хохотнул, — принципы межзвездных путешествий. Изумительно. Просто изумительно. В следующий раз, полагаю, мы станем свидетелями возрождения традиций гонга к обеду и воодушевляющих звуков горна. Ведь именно так было принято в ваше время? Нет? Наверное, это было в более ранние времена, менее просвещенные. А может быть, более просвещенные, кто знает?

Он повернулся к видеоизображению неоновой скульптуры, а затем опять заговорил, оставаясь сидеть спиной к спутникам.

— Вероятно, вы хотите знать, почему мы покинули Меркурий так… поспешно?

— Да, — ответил Дэниел. — Товак сказала, что вы получили важное сообщение и поторопились вернуться. Тащили меня как куль с мукой.

— О, замечательно, замечательно! Ваши старинные обороты речи так живописны. Действительно, как куль с мукой. Не такое уж плохое сравнение.

Он взмахнул руками.

— Знаете что? Вам интересно, почему мы срочно покинули Меркурий. Я хочу знать, что вы чувствовали во время вашего мистического транса. После того, как вы вернулись на корабль, вы бормотали о чем-то синем. Что это?

— Вы расскажете первым, Освальдо? И лия?

Дэниел опустился в кресло. Ему было все равно, сидеть или стоять. Но он предпочитал сидеть лицом к лицу с Мгоабе, а не стоять перед ним, как провинившийся школьник перед директором.

— Вы первый, — сказал Мгоабе.

Дэниел покачал головой.

— Нет. Хватит вам играть в таинственность. Я хочу услышать вашу историю.

Мгоабе взглянул в глаза Дэниела, После некоторого молчания Освальдо кивнул.

— Очень хорошо.

Одной рукой он поглаживал изображение неоновой скульптуры, и его черная искусственная кожа приобрела серый металлический оттенок в неярком бело-голубом сиянии.

— Как вы уже, очевидно, догадались, — произнес он, — Международная Геофизическая Организация — больше, чем научное учреждение.

— Несомненно, — согласился Дэниел.

— И наши станции — в том числе и на Меркурии — предназначены не только для научных изысканий.

Дэниел посмотрел на Товак и Лидию, ожидая продолжения. Мгоабе молчал.

— И это все?

Освальдо ждал.

— Не прикидывайтесь тупым. И не считайте нас дураками. Если я и мог ошибиться, считая вас обычным чиновником — чего, уверяю вас, не было, — то Лидия и Товак рассказали мне, кому сейчас принадлежит власть на Земле. Главное, что мне непонятно, — он ткнул пальцем в грудь Мгоабе. — Зачем вы отправились с нами. Генералы не роют траншеи, а президенты банков не сидят за окошком кассы. Зачем вы играете роль пилота?

Мгоабе рассмеялся.

— Я думал, что мы покончили с этим. Еще тогда, на том чудесном пикнике перед полетом на Меркурий. Почему я не остался не земле наслаждаться властью и комфортом, а принял на себя обязанности обычного астронавта?

— Послушайте, Дэниел, — он доверительно склонился к собеседнику, прочертил пальцем круг на коленке Дэна и саркастически усмехнулся. — Механизм по механизму, а? Вы знаете, что должно произойти с Землей через несколько десятилетий?

— Да, — кивнул Дэниел. — Лидия и Товак тоже. Положение не улучшится. Именно это вы держите в тайне. Если секрет раскроется…

— Конец близок! — Мгоабе всплеснул руками и закатил глаза, как карикатурный пророк.

— Совершенно верно. Если миллиарды людей узнают, что жизнь на планете прекратится меньше, чем через столетие, — то начнется хаос.

Мгоабе поджал губы.

— Конечно. Двадцать шесть миллиардов душ ринутся на несколько Островов, способных принять лишь немногих из них. Это будет катастрофа.

— Но пока вы довольно успешно сохраняете тайну. Вы в безопасности, пока правда не откроется. Всю оставшуюся жизнь вы можете жить в комфорте и роскоши.

— Не в этом дело. Совсем не в этом, — Мгоабе откинулся назад и провел рукой над светящимся изображением.

— Тогда в чем же?

— Дэниел, я не думаю, что вызываю у вас симпатию, — в голосе Мгоабе были слышны нотки грусти.

— Нет, — покачал головой Дэниел.

Мгоабе усмехнулся.

— Печально. Вы знаете, что я восхищаюсь вами, Дэниел. Я назвал розу в вашу честь. Не думаю, что вы действительно понимаете, что это значит.

— Могу себе представить.

— А вы не отвечаете на мои чувства, — Мгоабе тяжело вздохнул. — Ну что ж, в конце концов неважно, нравлюсь я вам или нет. Так о чем мы? Как это звучало в одной из старинных фантастических книг? Я пробовал читать некоторые. Ужасные вещи. «Мы неумолимо падаем на Солнце, и хрупкая оболочка нашего корабля с трудом выдерживает яростные атаки космоса…» — и так далее.

— Макулатура, — сказал Дэниел. — Я не защищаю подобную литературу, но это не хуже нынешнего увлечения викингами.

— Сдаюсь! Вернемся к нашему разговору. Вы хотите знать, почему я не остался на Земле, чтобы в комфорте и довольстве прожить еще тридцать или сорок лет? А затем спокойно умереть, предоставив следующим поколениям разбираться с надвигающимися проблемами.

Он сцепил пальцы рук.

— Полагаю, вы задавали этот вопрос двум вашим… — Мгоабе кивнул головой в сторону Лидии и Товак.

— Да, он нас спрашивал, — вступила в разговор Товак. — Но это совсем другое дело. Впереди нас ждала только тяжелая работа и скудная пища в зоне — в лучшем случае. А если мы не справимся с работой, или дела компании пойдут хуже, то нас выкинут на улицу, и мы присоединимся к остальным бездомным и безработным. Поэтому здесь нам лучше. Гораздо лучше. А вы?

Мгоабе улыбнулся.

— Хороший вопрос, мисс Десертис. Вынужден признать, что в смысле комфорта я проиграл. Камбуз этого скиттера не идет ни в какое сравнение с кухней в Лилонгве. Кстати, не хотите ли перекусить? Я сделаю заказ, да? Четыре порции и немного вина? Может, чуть-чуть марихуаны? О, извините, Дэниел, я не хотел обидеть вас. Три порции, вино, марихуана.

Он ввел с клавиатуры соответствующие инструкции.

— Конечно, у вас есть некоторое преимущество перед нами, — продолжал Мгоабе. — Не нужно беспокоиться о таких грязных и неприятных вещах, как туалет, правда? «Обратная сторона медали», «нет худа без добра» — английский так богат на метафоры. Поэтому я всегда любил этот язык.

Он взял жареное цыплячье крылышко, откусил кусочек его золотистой корочки, запил глотком белого вина и скорчил недовольную гримасу.

— Прошу прощения, леди, — он слегка кивнул Товак и Лидии. — Это вино хорошо подходит для пикника, но, боюсь, оно плохо, переносит путешествия, Как жаль. Но…

Он окинул взглядом троих собеседников, наслаждаясь моментом.

— Должен сообщить, что я не просто любящий комфорт чиновник. Предпочел бы, чтобы мне сказал об этом кто-то другой — вы знаете, что я не отличаюсь скромностью и предпочитаю восхищение окружающих самовосхвалению, даже заслуженному. Вы сами видите, что на Земле нет будущего. Я не желаю оказаться в конце истории, я хочу быть частью ее начала. Какой позор руководить третьим с конца поколением людей на планете, стоящей перед ним гибелью! Фу! У меня мурашки по коже от этой мысли.

— Так чего же вы хотите? — подалась вперед молчавшая до сих пор Лидия. — Куда мы направляемся и зачем? Вы ведете себя, как хозяин положения!

— Расскажите мне, что значит «синий», — Мгоабе внезапно стал серьезным и отодвинул еду. Он посмотрел на Дэниела мрачным взглядом. — И тогда вы узнаете от меня все, что захотите!

Дэн ответил на его взгляд.

— Ладно. Вам сообщили об устройстве, которое разработал для меня Монро? Небольшая приставка к преобразователю, придуманному Лидией и Товак. Включенный, он позволяет осуществить что-то вроде… переселения душ.

— Знаю, — перебил Мгоабе. — Расскажите, что произошло, в этой похожей на пузырь пещере. Что вы там узнали и почему потом так часто произносили слово «синий»?

— Пещеры обитаемы.

— Кем? Людьми, которые построили вот это? — Мгоабе повернул видеопроектор, так что изображение неоновой скульптуры оказалось в центре рубки, как раз посередине между четырьмя креслами.

— Не знаю, — ответил Дэниел. — Хотя сомневаюсь. И я не понимаю, почему вы назвали обитателей этого пузыря людьми. Они больше похожи на…

Он умолк, пытаясь найти подходящее сравнение.

— Они видимы? — прервал его Мгоабе. — Я ничего не заметил. Десертис и Хаддад тоже ничего не видели. Мы обменялись впечатлениями в вездеходе. Мне только почудилась какая-то слабая тень на стене перед вами. Я наблюдал ее в течение нескольких секунд, прежде чем мы вытащили вас наружи.

Тень. А что вы видели?

— Тень? Тень, скользнувшая по стене и как будто бы направлявшаяся к скульптуре? — спросил Дэниел.

— Вы тоже ее заметили?

Дэн улыбнулся.

— Эта тень — живой организм. Или миллион организмов, а может, сто миллионов. Таких маленьких, как… господи, я не могу подобрать сравнения! Крошечные паучки? Что-то настолько маленькое, что нельзя различить невооруженным глазом.

— Но вы же смогли.

Дэниел откинулся на спинку кресла.

Да, смог. Подумать только, такие маленькие, но высокоорганизованные существа, с органами чувств и способностью мыслить? И это не насекомые. Они скорее похожи на амеб. Они могут объединяться. Наверное, их оболочки каким-то образом открываются, и они сливаются в единый организм, объединяя свои знания и способности и действуя как одно целое. А затем они вновь разъединяются. Я не знаю, сохраняют ли при этом отдельные объединившиеся существа свою индивидуальность или нет. Может быть, один большой организм распадается на новые индивидуумы. Но… — он умолк.

— Они синие? — спросил Мгоабе. Его тон и манеры изменились. Он держался необычно вежливо и предупредительно по отношению к Дэниелу. — Что это означает?

Дэн покачал головой.

— Нет. Они разного цвета, — он улыбнулся. — А «синий», полагаю, относилось к сиянию этого…

Он протянул руку к изображению скульптуры. У него было меньше опыта, чем у Мгоабе, и его ладонь прошла сквозь светящийся предмет и исчезла из виду до самого запястья.

Дэниел отдернул руку.

— Думаю, для них это что-то вроде предмета религиозного культа. Они могут быть дегенерировавшими потомками расы, построившей эту скульптуру. Или… кажется, они верят, что кто-то или что-то… я не все понял, а только чувствовал то, что чувствовали они.

— Попытайтесь объяснить.

Кто-то возвращается.

— Спаситель? Мессия? Умерший бог?

Дэниел пожал плечами.

— Это очень распространенный мотив. У египтян, у христиан. Кстати, вы христианин? Я нет. Но считаю, что это интересная религия. Может, из-за того, что христиане используют розу в качестве символа.

— Ну, думаю, номинально я христианин, — неуверенно ответил Дэниел. — В мое время, не отличавшиеся особой набожностью люди автоматически причисляли себя к христианам.

Мгоабе улыбнулся.

— Здорово! Мне это нравится! — лицо его снова сделалось серьезным. — Если у этих ваших синих паучков действительно есть религия, то просто удивительно, как она похожа на другие. На верования инков, например. Те ждали возвращения на землю богов, и когда увидели испанцев, то решили, что наступил золотой век! Ха! Они и не предполагали, до какой степени оказались правы! И конечно, папуасы — вы знакомы с их карго-культом?

Дэниел ничего об этом не знал.

— Удивительный случай. В тех местах шла война. Я не помню, кто с кем и почему воевал, но это и неважно. Для, переброски войск использовались примитивные аэропланы из обтянутого тканью дерева, — он нахмурился. — Или это были реактивные самолеты? Столько войн, что поневоле запутаешься. Можно, конечно, получить эту информацию, только вряд ли это имеет какое-либо значение.

— Мистер Мгоабе, — перебила Лидия. — Что вы имеете в виду? При чем тут дикари, метающие друг в друга копья на какой-то древней войне?

— А вот при чем, — сказал Мгоабе. — В Тихом океане разбросано множество Островов, и противоборствующие стороны постоянно то отдавали их друг другу, то забирали обратно. Аборигены не принимали участия в войне, и им было все равно, кто с кем и из-за чего воюет. Но воюющие стороны использовали Острова в качестве баз. Поэтому…

Он замолчал и обвел руками вокруг голографического изображения скульптуры.

— Поэтому противники обычно привозили подарки аборигенам, чтобы расположить их к себе.

Он встал и прошел в заднюю часть рубки.

— Когда война закончилась, самолеты перестали прилетать. Антропологи, посетившие острова через несколько лет, обнаружили, что старые посадочные площадки поддерживаются в прекрасном состоянии, а на них стоят готовые к вылету самолеты. Подойдя ближе, ученые увидели, что это просто сделанные из бамбука макеты. В натуральную величину и с любовью исполненные. Великолепные вещи. Жители островов объяснили, что это приманка. Самолеты из бамбука должны были заманить богов обратно, чтобы они снова стали приносить подарки.

— Ну и что? — пожала плечами Лидия.

Мгоабе грустно улыбнулся.

— Разве это не трогательно, мисс Хаддад? Все эти годы… вера, преданность покинувшим их богам? И все это оказалось заблуждением?

— Выглядит глупо.

— Возможно, вы правы. Но разве не понятно… он не закончил вопрос.

Она нахмурилась, стараясь сосредоточиться.

— Да, конечно. Эти паукообразные существа на Меркурии… извините, мистер Мгоабе, мне до сих пор трудно воспринимать все это всерьез.

— Попытайтесь, — сказал Мгоабе. — Просто попытайтесь.

— Хорошо. Когда-то давно этих паукообразных существ посетили представители более развитой цивилизации. Их… визитеры… прибыли на чем-то таком, — она махнула рукой в сторону светящегося изображения. — На чем-то таком, что Дэниел называет неоновой скульптурой. Меркурианцы приняли их за богов. Затем пришельцы улетели, а жители Меркурия хотели, чтобы они вернулись. Возможно, они приносили аборигенам подарки. Пищу или игрушки — кто знает? Тогда меркурианцы построили эту штуковину. Эту светящуюся скульптуру. И стали ждать, когда боги вернутся.

— Совершенно верно, — кивнул Мгоабе. — А теперь подумайте еще немного.

— Когда мы пришли и включили лампы, — продолжала Лидия, — они подумали, что боги вернулись. Именно это и чувствовал Дэниел вместе с ними. Так вы все это себе представляете?

— Примерно. Хотя и не могу поверить, что эти крошечные существа могли создать эту скульптуру. Как? Из чего? Эти детали не стыкуются. Не стоит продлевать аналогии слишком далеко. Возможно, скульптура была оставлена… пришельцами. Это звучит правдоподобнее, чем если бы она была построена аборигенами. Кто знает?

Товак поерзала в кресле.

— Послушайте, с этой историей что-то не так.

Мгоабе удивленно приподнял брови.

Эти мелкие существа, — Товак говорила медленно, тщательно подбирая слова. — Паучки, амебы — неважно что.

Она положила ладонь на руку Дэниела, Мгоабе ободряюще кивнул.

— Послушайте, Освальдо, сколько экосистем нам известно?

На Земле? — переспросил Мгоабе. — Смотря как считать… Полагаю, всего одна. Все на этой планете связано между собой. Все взаимозависимо. Все едино, моя юная леди.

Он усмехнулся одновременно доброжелательно и иронично.

— Ну хорошо, — настаивала Товак. — Но можно ведь выделить локальные экосистемы. Например, тундра или глубоководная зона океана.

— Согласен. И что?

— Насколько нам известно, не существует экосистем, состоящих из одного-единственного вида живых существ. Как они развиваются? Чем питаются? Что сдерживает рост их популяции? Тысячи проблем. Такая экосистема просто не сможет существовать.

— Вы полагаете, что эти крошечные существа — порождение фантазии Дэниела?

Товак покачала головой.

— Вряд ли. Но экосистема в пещере-пузыре должна включать в себя не только этих маленьких синих паучков. Чем они питаются?

Мгоабе пожал плечами.

— Может, друг другом? Или умершими соплеменниками, Возможно, они извлекают необходимые им вещества прямо из горной породы. А энергию — из солнечных лучей. Кто знает?

Я в это не верю. Думаю, вы тоже.

— Возможно, вы правы. Тогда откуда взялись эти крошечные существа?

Товак развела руками.

— Может, это и есть сами пришельцы, — сказала Лидия. — Дэниел высказывал предположение, что они могут оказаться дегенерировавшими потомками высокоразвитых существ.

Дэн кивнул.

— Возможно, они прилетели в этой штуке, — она показала на изображение. — Откуда нам знать? Может быть, у них кончилось горючее или случилась авария. Нужны были запасные части для ремонта. Они ждали помощи, но помощь не пришла. Сколько они там находятся? Сто лет? Тысячу? Миллион?

— Они не помнят, — пожал плечами Дэниел. — По крайней мере, они не думали об этом, пока я находился среди них. Это очень странное состояние. Я не мог получить доступ к их памяти или управлять ими. Я был просто наблюдателем.

— Как долго, в таком случае, они могли сохранять свои традиции? Они вели какие-нибудь записи — компьютерные базы данных, видеоизображения, старинные книги?

— Думаю, у них есть своего рода письменность. Стены их дома — эти существа настолько, малы, что трещины в стенах пещеры кажутся им, целыми городами — испещрены какими-то узорами, письменами или пиктограммами. Способ, которым они читают записи… Они сливаются в, единый организм, распределяясь по поверхности узоров, прижимаясь к ним, повторяя их форму. Так может продолжаться довольно долго. При этом невозможны искажения или другие толкования, как при устной традиции. Пока сохраняются узоры нал стенках трещин, память каждый раз обновляется, когда они прижимаются к письменам. Безо всяких искажений.

А что с ними сейчас? — перебила Товак.

Присутствующие в рубке переглянулись.

— Я имею в виду… — она взмахнула руками. — Мы пришли в их мир. Они были запрограммированы на то, что скульптура начнет светиться. Вы согласны со мной?

Девушка подождала, пока собеседники кивнули, Кивок Дэниела был быстрым и эмоциональным, Освальдо небрежным. Лидия отреагировала последней, после некоторого размышления.

— Хорошо, — Товак опять взмахнула руками. — Они готовились к тому, что зажжется свет. Бог знает, сколько поколений все ждали и ждали. Как христиане или папуасы. И свет зажегся. Иисус снова сошел на Землю. Самолеты вернулись и приземлились около приманок. Кстати, мне очень понравилась эта история, Освальдо. Вы сочинили ее? О бамбуковых самолетах, построенных в качестве приманки?

— О, нет! — сказал Мгоабе, Взглянув на лежащую на его руке ладонь Товак. — Уверяю вас, все это случилось на самом деле.

— Хорошо, а что стало с папуасами, когда самолеты не вернулись?

— Их не бросили, мисс Десертис, если вы это имеете в виду. Нам пришлось переселить аборигенов, поскольку их родные острова стали непригодны для жизни из-за жары. Теперь они на Фольклендах и вновь строят бамбуковые самолеты, ожидая, когда вернутся их благодетели и, как в старые добрые времена, протянут им банку консервированного колбасного, фарша.

Товак провела рукой по своим коротко остриженным волосам. Мгоабе отодвинулся, вынудив ее убрать ладонь с его руки.

— Мы изменили жизнь этих голубых паучков, — продолжала Товак. — Когда мы с Лидией стояли около скульптуры, заставляя ее светиться, — паучки подумали, что их боги вернулись. Или наконец прибыла спасательная экспедиция. Одно из двух. Подумайте! Они могли быть совсем другими, когда впервые прибыли на Меркурий. При такой близости к Солнцу, думаю, вероятность мутаций очень велика. Старые добрые законы генетики… Но они сумели сохранить свои традиции. Письмена на стенах, читаемые таким странным способом, должны были помочь им в этом. И обещанный день настал, свет зажегся. Они вышли из своих трещин, чтобы встретить долгожданных пришельцев. А мы ушли, и свет снова погас. Как их священники объяснят это народу? Думаю, они в большой беде. В пещерах Меркурия назревает революция!

— Мы никогда об этом не узнаем, — произнес Мгоабе.

— Постойте! — Лидия показала на изображение неоновой скульптуры. — Эта штука похожа на витрину с образцами живых существ

Мгоабе выпятил нижнюю губу.

— Возможно.

— Там есть что-нибудь, напоминающее этих крошечных паучков? Ты можешь сказать, Дэн?

Дэниел наклонился к скульптуре и махнул рукой Мгоабе. Тот нажал клавишу видеопроектора, Изображение стало поворачиваться. Дэн покачал головой, снова махнул, и Мгоабе остановил вращение.

— Не могу сказать, — произнес Дэниел. — Посмотрите на это. Разве оно не напоминает гигантского синего паука? Возможно, это увеличенное изображение одного из этих существ! Или… не знаю. Это просто мои ощущения. По крайней мере, похоже. Не уверен. Не знаю.

— Хватит, — внезапно сказал Мгоабе. Он выключил видеопроектор и уменьшил степень носового экрана, так что солнечный свет заполнил рубку скиттера.

Солнце было огромным и заполняло почти весь экран. Никаких других объектов больше не было видно.

— Вы хотели знать, почему мы так поспешно покинули Меркурий? — вопрос Мгоабе был адресован Дэниелу Китаяме.

Дэн кивнул в ответ.

— Хорошо. Сейчас вы все узнаете. И еще: я говорил вам, что корабль будет модернизирован за время нашей прогулки к пещерам. Пришло время вам узнать, что именно с ним сделали.

Мгоабе повернулся в кресле и встал. Солнце светило ему в спину, и от этого его черный силуэт казался еще темнее. Тот же самый яркий свет выбелил лица остальных. Вьющиеся в воздухе пылинки образовали нимб вокруг Мгоабе. Его тень была похожа на геометрическое тело.

— Во-первых, без модернизации мы никогда так близко не приблизилась бы к Солнцу. Обшивка скиттера была утолщена и. покрыта специальным составом. На Меркурии он выглядел обычно, не правда ли? Но чем ближе к Солнцу, тем больше его отражающая способность. Скоро мы будем выглядеть, как великолепное зеркало — жалко, что вокруг никого нет, чтобы посмотреться в нас. Мы проникнем на миллионы километров в солнечную, корону.

— Зачем?

— Что? — удивился Мгоабе.

— Зачем? — повторила Лидия Хаддад. Он покачал головой.

— Без модернизации мы никогда не подошли бы так близко к Солнцу. Мы бы уже давно сгорели.

— Я не это имела в виду, — возразила она. — Зачем нам. приближаться к Солнцу? Куда мы, черт побери, направляемся?

— Q, прошу прощения, леди! — воскликнул Мгоабе. — Я был занят нашей безопасностью и совсем забыл, что один знаю о цели путешествия. Мы направляемся к Титану.

К Титану!

Он картинно поклонился, и длинная густая тень повторила его движения.

Русские направляются туда, и ми должны опередить их, — сказал Мгоабе, выпрямившись. — Русские? — переспросил Дэн. — Они-то здесь при чем?

— Мы, марксисты, не верим русским. Я говорил о своих политических пристрастиях, мой друг Дэниел? Вообще-то я не придаю им особого значения. МГО не является политической организацией. И не смейтесь надо мной, пожалуйста. Мы пытаемся делать нашу работу. Что касается моих личных убеждений… будучи лишь номинальным христианином, мой друг, но подвергшись жестоким и злобным нападкам со стороны отступников, вы можете вернуться в лоно церкви.

Он покачал головой.

— Именно это и произошло с марксистами. Не активными, а лишь формально считавшими себя сторонниками марксизма. Вроде меня. Когда контрреволюция отбросила Россию в пучину реакции, мы вновь вспомнили о своем марксизме. Это произошло в те времена, когда вы, Дэниел, находились в замороженном состоянии. И, полагаю, до вашего рождения, — последние слова он с легким поклоном адресовал Товак и Лидии.

— Я не понимаю, — лоб Дэниела прорезали глубокие морщины. — Какое отношение эта история имеет к происходящему сейчас. Мы летим к Титану, потому что туда направляется русская экспедиция? С Земли? И зачем? Что им нужно на Титане? И почему, черт побери, нам необходимо быть там раньше их?

— Не с Земли, — затряс головой Мгоабе. — Если бы они стартовали с Земли, то нам не составило бы труда опередить их. Сатурн сейчас далеко от нас. Чтобы попасть туда, придется пересечь солнечную орбиту. Мы должны спешить, потому что русские стартовали с одного из своих Островов. Большинство из них независимы, но некоторые были построены как колонии. Остров Чайковский все еще является форпостом русских.

Дэниелу захотелось сплюнуть.

— Я думал, что вы давно покончили с подобным дерьмом. Ну а что, если они успеют первыми? И вообще — что за нужда лететь на Титан? Он был исследован сто лет назад и там, насколько я помню, не обнаружили ничего ценного. Разве что кому-то понадобится огромный холодильник.

Мгоабе прикусил губу.

— Ладно. Отвечу сначала на ваш второй вопрос. Необходимость лететь на Титан заключается вот в чем. Это космическое тело излучает электромагнитные сигналы в широком диапазоне. Я могу продемонстрировать их вам на экране компьютера или вывести на динамики.

До нынешнего дня с Титана не было зарегистрировано ничего, кроме фонового излучения. Радиосигналы появились в тот самый момент, когда мы своим присутствием заставили зажечься неоновую скульптуру в меркурианской пещере!

— Постойте! — покачала головой Лидия. — Это ничего не значит.

— Почему?

— Потому что вы уже были там раньше, мистер Мгоабе, не правда ли? Вы посещали эти пещеры, отсняли видеокассету, при вас светилась… неоновая скульптура. И ничего больше не происходило. Ни на Титане, ни где-то еще. Ведь так?

— Да.

— И не было никакой реакции со стороны этих паучков?

— Черт побери, вы правы, — неохотно кивнул Мгоабе.

— Тогда почему сейчас?

— Не знаю. Просто я предположил, что здесь есть какая-то связь, и хотел, чтобы мы оказались на Титане раньше русских.

— Ладно, — успокаивающе произнес Дэниел. — Это ответ на второй вопрос. По крайней мере, вполне удовлетворительное объяснение. Но какая разница, кто прилетит туда первым?

— Огромная разница, друг мой. Русские не знают о пещерах Меркурия. Они не знают о неоновой скульптуре или крошечных паучках,

— Да, — согласился Дэниел. — Но они располагают информацией о Жимерзле.

— Совершенно верно. И хотя мы пока не понимаем, как связаны между собой все эти явления, они могут быть частью единого, целого.

— И что?

— Поэтому, если мы попадем на Титан первыми, то у нас в руках окажутся все части головоломки.

— Вы так думаете.

— Совершенно верно?

— А если они первыми прилетят на Титан?

Тогда тот кусок головоломки будет у них, а у нас — пещеры, и никто не сможет разгадать загадку. Мы опять окажемся втянутыми 9 политический конфликт, подобного которому не было уже несколько десятков лет. Может даже начаться война.

«О, господи! — подумал Дэниел. — Только этого нам не хватало».

— Нельзя сказать, что я счастлив слышать это. Ну ладно. Где мы находимся?

— Посмотрите сюда, — Мгоабе извлек видеокассету из проектора и вставил на ее место другую. Он усилил поляризацию носового экрана, так что в рубке стало темно, и включил проектор. Перед ними появилось новое изображение.

— Вы раньше видели что-либо подобное? Это старинное устройство. Кажется, его изобрел еще Тихо Браге. Модель Солнечной системы. Относительные размеры космических тел соблюдены, только расстояния уменьшены.

— Я знаком с такими моделями, благодарю вас.

— Не будьте таким сердитым. Посмотрите. Мы находимся вот здесь, двигаясь от Меркурия по направлению к Солнцу.

Замерцала маленькая точка.

— Вот Сатурн и Титан. Земля находится позади — никаких проблем, если бы они стартовали с Земли. Но смотрите.

На краю пояса астероидов засветился крошечный цилиндр. Он располагался в плоскости эклиптики градусах в девяноста от Сатурна.

Мгоабе прочертил линию от Острова к окрестностям Сатурна. Пальцем другой руки он провел курс от светящейся точки, обозначающей скиттер.

— Если мы будем двигаться в плоскости эклиптики далеко от Солнца, то так удлиним путь, что проиграем гонку. Мы можем также попробовать лететь выше или ниже плоскости эклиптики. Разницы никакой — все зависит от точки отсчета, — он прочертил на модели еще две линии. Бесполезно, — он покачал головой. — Но смотрите сюда.

Кончиком пальца Мгоабе провел линию от сверкающей точки скиттера мимо края солнечного диска через орбиты планет и пояс астероидов до Сатурна.

Он повернулся к собеседникам, лицо его сияло.

Мы выиграли!

Дэниел, Лидия и Товак обменялись испуганными взглядами.

— Мы выиграли! Что мы выиграли? Вы хотите сказать, мы просто изжаримся? Нам никогда не удастся пролететь сквозь Солнце. Мы распадемся на атомы.

— Вы не очень внимательно слушаете, — сказал Мгоабе. — Кратчайший путь проходит через Солнце, что, конечно, невозможно. Более длинный путь будет и более безопасным. С новой оболочкой нашего скиттера мы безо всякого труда сможем пройти сквозь солнечную корону. И это позволит нам первыми достичь цели.

— А чем мы должны заняться?

— Я хочу, чтобы Дэниел помог мне выполнить проверку на безопасность, прежде чем мы приблизимся к Солнцу. Я говорил вам о новом, покрытии, нанесенном на поверхность скиттера на Меркурии. Но я не упоминал о том, что Корабль укомплектовали космическим глиссером. Он питается непосредственно от ядерного реактора. Вашего реактора, мой друг Дэниел. Вы просто забираетесь внутрь, подключаетесь к аппаратуре, и глиссер получает от вас энергию и управляющие сигналы.

— Вы серьезно?

— Абсолютно.

— И что я должен делать?

Мгоабе ухмыльнулся.

— Всего лишь немного полетать. Маленькое путешествие вокруг скиттера. Уверен, что покрытие в порядке, Но я старый перестраховщик и хочу проверить еще раз. Если обнаружится какое-нибудь повреждение, по возможности устраните его. Вам не нужен скафандр — большое преимущество. Просто задержите дыхание.

Он усмехнулся. Остальные недоуменно уставились на него.

— Я сказал: «Просто задержите дыхание». Разве это не смешно? Это шутка, сынок, шутка!

И Мгоабе громко рассмеялся.