13 мая 1905 г. в четыре часа дня в роскошном «Ройяль-отеле» во французском городе Канны прозвучал выстрел. Еще через полчаса отель наполнился десятками полицейских, какими-то шишками из мэрии и загадочными иностранными дипломатами. На носилках вынесли накрытое простыней тело. Собравшиеся зеваки шептались о странной смерти загадочного русского миллионера. Еще через сутки без лишней огласки покойника в присутствии нескольких полицейских уложили в два свинцовых и один дубовый гроб и вывезли в неизвестном направлении. Власти приложили все усилия, чтобы скрыть обстоятельства этой загадочной смерти. Что же произошло в Каннах 13 мая 1905 года?

Эта смерть остается загадкой до сих пор.

Когда в расцвете сил, отдыхая на французской Ривьере, от пулевого ранения в грудь умирает русский миллионер, а уже через день его тело отправляют в Москву, неминуемо возникают вопросы. Если этот миллионер еще и всероссийски знаменит, замешан в политику и претендует на роль главного русского мецената – смерть его выглядит загадочной вдвойне. Ничего удивительного, что гибель Саввы Тимофеевича Морозова, а он и был тем загадочным русским, которого обнаружили мертвым в одной из комнат бельэтажа «Ройяль-отеля», мгновенно обросла слухами и породила самые невероятные предположения.

Савва Тимофеевич Морозов – фабрикант. В 1905 г. ему 43 года. Семейный бизнес старообрядческой купеческой династии Морозовых – текстильное производство. Базовое предприятие – Никольская мануфактура в Орехово-Зуево. Савва Тимофеевич получил прекрасное образование в Московском университете и Кембридже. В возрасте 27 лет фактически возглавил семейное дело. Меценат. Финансировал создание и поддерживал на протяжении первых шести лет Московский Художественный театр, потратив на него более полумиллиона рублей. В начале 1900-х оказывал значительную материальную помощь подпольной партии большевиков.

Морозов умирает 13 мая 1905 г. Время неспокойное. Идет война с Японией. В России – революция. Умер Морозов не от сердечного приступа, а от пули. Совершенно непонятно, почему уже через сутки французская полиция закрывает дело и отправляет тело в Москву. Ведь причины и обстоятельства смерти можно было вскрыть только на месте.

В день смерти, по показаниям жены, Морозов пребывал в хорошем настроении. Они вместе после завтрака долго гуляли по парку. Когда вернулись в гостиницу, Савва пошел к себе в комнату отдохнуть, сославшись на жару. Когда раздался выстрел, жены дома не было – она уехала в банк. Вернувшись, Зинаида Григорьевна Морозова обнаружила мужа лежащим на кровати, с закрытыми глазами, с раной в груди. Он был уже мертв. Как выяснилось потом, пуля прошла через легкое в сердце.

Рядом валялся браунинг. При осмотре помещения лейтенант полиции комиссариата 2-го округа Канн Антуан Антосси обнаружил еще записку – «В моей смерти прошу никого не винить» – на которой подписи не стояло. Внешне, не вдаваясь в детали – самоубийство.

Такое ощущение, что французы просто умышленно не стали ни в какие детали вдаваться. Быстренько оформили все необходимые документы и избавились разом и от трупа, и от необходимости проводить расследование, отправив тело в Москву, и переслав все документы в Петербург. В России тоже никто никаких расследований не проводил.

Родственники заявили, что Савва Тимофеевич находился в состоянии душевного расстройства и наложил на себя руки, будучи невменяемым. Раз невменяем, значит, умышленного самоубийства не было, и Морозова похоронили на знаменитом московском старообрядческом Рогожском кладбище в семейной усыпальнице. Самоубийцу старообрядцы на кладбище ни за что бы не похоронили – здесь морозовские миллионы были бы бессильны.

ВЕРСИЯ ПЕРВАЯ: САМОУБИЙСТВО

В 1797 г. зуевский крестьянин Савва Васильевич Морозов основал небольшое ткацкое производство. Через 40 лет он уже владел несколькими фабриками в Московской и Владимирской губерниях. Его младший сын Тимофей Савич унаследовал семейное дело. К середине века Морозовы выдвигаются в элиту российского бизнеса и становятся лидерами текстильного производства в России.

К концу 1880-х во главе семейного дела оказываются вдова Тимофея Савича Мария Федоровна и ее сын Савва Тимофеевич. За 17 лет их совместного руководства фирма значительно расширила производство. В апреле 1905 г. успешный семейный тандем распался. Савва Тимофеевич по инициативе матери был отстранен от дел. Его чудачества переполнили чашу терпения и родных, и других акционеров Никольской мануфактуры.

Савва Тимофеевич совсем не укладывается в патриархальный образ купца-старообрядца. С середины 1890-х годов Морозов начинает играть самостоятельную политическую роль. Он становится лидером «московских текстилей», миллионеров, выходцев из старообрядческих семей, недовольных современным российским политическим строем. Они ненавидят чиновников, излишнюю регламентацию экономики, казнокрадство. И чем дальше, тем больше смыкаются с другими недовольными самодержавием общественными группами: от земцев – оппозиционных дворян – до находившихся на крайнем левом фланге политического спектра социал-демократов и социалистов-революционеров. Как и многие другие либеральные купцы, он дает революционерам деньги, пристраивает их на работу.

Максим Горький вспоминал: «Кто-то писал в газетах, что Савва Морозов «тратил на революцию миллионы», – разумеется, это преувеличено до размеров верблюда. Миллионов лично у Саввы не было, его годовой доход – по его словам – не достигал ста тысяч. Он давал на издание «Искры», кажется, двадцать четыре тысячи в год. Вообще же он был щедр, много давал денег политическому «Красному Кресту», на устройство побегов из ссылки, на литературу для местных организаций и в помощь разным лицам, причастным к партийной работе социал-демократов большевиков».

Но вот начинается революция, и левые убеждения Морозова вступают в противоречие с его интересами собственника. Фабрикант он был, вообще говоря, образцовый. 7500 рабочих Никольской мануфактуры и 3000 их домочадцев бесплатно жили в построенных Саввой Тимофеевичем казармах, где каждая семья размещалась в маленькой отдельной комнате. Бесплатным было освещение, отопление и водопровод. В каждой казарме фельдшерский пункт. Те, кто снимал квартиры в городе, получали специальные квартирные деньги. Савва завел своего рода подсобное хозяйство. Молоко для грудных детей рабочих выдавалось бесплатно.

Розничные магазины за наличные деньги и в кредит обеспечивали рабочих бакалейными, галантерейными, мануфактурными и суконными товарами, готовой одеждой, обувью, съестными припасами, посудой по более низким (на 5– 10 %), чем рыночные, ценам.

Рабочий день продолжался 9 часов, значительно меньше, чем в целом по отрасли. Заработок был на 15 % выше среднеотраслевого.

В записке, составленной для Сергея Витте в январе 1905 г., Савва Морозов сформулировал свою политическую программу, довольно умеренную, напоминающую взгляды партии кадетов: свобода слова и печати, созыв парламента. До начала настоящей революции можно было быть кадетом по идеологии и поддерживать большевиков по принципу «враг моего врага (самодержавия) – мой друг».

Но с началом революции выяснилось: интересы Морозова и желания его рабочих, руководимых большевиками, не сходятся. 14 февраля 1905 г. Никольская мануфактура приступает к забастовке с требованиями: 8-часовой рабочий день, установление минимума зарплаты, неприкосновенность личности и жилища, свобода стачек, союзов, собраний, слова и совести, созыв Учредительного собрания путем прямого, равного, тайного и всеобщего голосования. Требования в принципе невыполнимы без всеобщей кровавой революции.

Меж тем в Орехово-Зуево с начала 1905 г. введены войска. Между ними и стачечниками начинаются столкновения, заканчивающиеся пулями и арестами. Семья Морозовых считает: именно Саввины потачки довели до стачки, убытков, кровопролития. По настоянию жены и матери был созван консилиум, констатировавший 15 апреля 1905 г., что у мануфактур-советника Морозова наблюдалось «тяжелое общее нервное расстройство, выражавшееся то в чрезмерном возбуждении, беспокойстве, бессоннице, то в подавленном состоянии, приступах тоски и прочее». Его отправляют в отставку, фактически объявив душевнобольным. Для Саввы Тимофеевича это еще и личная трагедия. Он создал для своих рабочих лучшие условия жизни и труда в России, идя на серьезные расходы, и потерпел полный крах как собственник, менеджер, политик.

Такой же крах потерпел Морозов и в другом своем предприятии: Московском Художественном театре. Он стоял у основания театра, был, наряду с Константином Станиславским, крупнейшим его пайщиком. Морозов стал директором театра, взял на себя и финансовую сторону дела, и хозяйственную. Он заведовал даже электрическим освещением. С ним согласовывалась «трансферная политика» на актерском рынке, репертуар, распределение ролей.

Морозов за свой счет построил театру здание для репетиций на Божедомке. Здесь же проходил конкурсный набор студийцев, ставились знаменитые капустники. На средства Морозова и под его руководством было построено в 1902 г. главное здание театра на Камергерском. Строительство нового здания обошлось Морозову в 300 тысяч рублей. Общие же его расходы на театр потянули приблизительно на 500 тысяч.

Однако в 1904 г. Савва Морозов разрывает всякие отношения с театром, забирает свой пай и уходит в отставку с поста директора МХТ. Причиной конфликта стали расхождения с одним из основателей – Владимиром Немировичем-Данченко.

Театроведы объясняют ссору так: Морозов влюблен в актрису театра Марию Андрееву и дружит с постоянным автором МХТ Максимом Горьким. Он активно лоббирует их интересы, используя свое денежное и организационное участие в театральных делах. Немирович против, Станиславский на его стороне. Тогда Морозов, Горький и Андреева решают покинуть МХТ и основать свой новый театр в Петербурге. Разрыв с театром, на создание которого ушло столько сил – еще один стресс для властолюбивого миллионера. Проигрывать он не привык.

А тут еще трагические перемены в личной жизни. Будущую жену он отбил у своего двоюродного дяди. Зинаида Григорьевна Морозова быстро становится гран-дамой. В роскошном особняке на Спиридоновке Морозовы принимали Станиславского и Немировича-Данченко, Качалова и Собинова, Чехова и Книппер, Левитана и Бенуа, известных адвокатов Маклакова и Кони. О Шаляпине Морозова вспоминала: «Он приезжал и пел как райская птица у меня в будуаре. Обедал у нас запросто, и я помню, раз он приехал, а я лежала у себя с больной ногой (подвернула ее), и обедать идти в столовую мне было трудно. Он сказал, что меня донесет. Я думала, что он шутит. Вдруг он схватил меня и понес».

Но купеческий (как мы бы сейчас сказали – «новорусский») шик вызывал у знаменитых гостей иронические усмешки. Максим Горький: «В спальне хозяйки – устрашающее количество севрского фарфора, фарфором украшена широкая кровать, из фарфора рамы зеркал, фарфоровые вазы и фигурки на туалетном столе и по стенам на кронштейнах. Это немножко напоминало магазин посуды. Владелица обширного собрания легко бьющихся предметов m-me Морозова с напряжением, которое ей не всегда удавалось скрыть, играла роль элегантной дамы и покровительницы искусств».

Постепенно чувства между некогда страстно любившими друг друга супругами ослабевают. Жили под одной крышей, детей вместе воспитывали, но лично близки уже не были. Страсти хватило лишь на десять лет.

Последние годы Савва был страстно влюблен в одну из самых красивых женщин своего времени, актрису МХТ Марию Федоровну Андрееву. Они состояли в связи, которая разрушилась, когда Андреева ушла к другу Морозова Максиму Горькому. Когда Горький во время игры в бильярд поведал Савве Тимофеевичу о том, что Мария Федоровна ушла к нему, и они теперь гражданские муж и жена, шок у Морозова, по воспоминаниям, был настолько сильным, что он на мгновение потерял способность слышать.

Итак, еще до стачки на Никольской мануфактуре Морозов лишился и любимой женщины, и своего детища – Московского Художественного театра. А к весне 1905 г. он по существу лишен своего состояния и объявлен сумасшедшим. Земля у него уходила из-под ног. Хозяин жизни становится героем водевиля, персонажем светской хроники.

Поездка в Ниццу – не увеселительная прогулка. Скорее бегство от позора, добровольная ссылка. Он уезжает с женой, с которой надо по-новому выстраивать отношения. Его сопровождает врач. Если он и не болен психически, то состояние глубочайшей депрессии налицо. 13 мая его находят мертвым. Самоубийство – самое логичное предположение. Тем более, что оно является официальной версией, долгие годы не вызывавшей никаких сомнений. Они стали появляться только через много лет после гибели Саввы Тимофеевича.

ВЕРСИЯ ВТОРАЯ: УБИТ БОЛЬШЕВИКАМИ

Морозов – человек сильный, ответственный. Да, с Марией Андреевой он разошелся, но при этом в путешествии вновь начинают налаживаться отношения с женой, которую когда-то он все-таки страстно любил. Рядом четверо любимых детей. Из МХТ ушел, но у него зреет проект создания нового театра в Петербурге. От дел отошел, но, во-первых, возможно, временно, а во-вторых, на его материальном положении это никак не отразилось – его доля осталась при нем. Все можно исправить. Поэтому существует версия, что причиной смерти стали не проблемы личного плана, а террор и смута, добровольным спонсором которых стал Савва Морозов.

У официальных российских властей были основания предполагать, что большевики виновны в этой смерти. Об этом без всяких сомнений говорит Витте в своих позднейших воспоминаниях. И об этом прямо пишет московский градоначальник, граф Павел Шувалов в секретном донесении Департаменту полиции: «Савва Морозов еще до смерти своей находился в близких отношениях с Максимом Горьким, который эксплуатировал средства Морозова для революционных целей. Незадолго до выезда из Москвы Морозов рассорился с Горьким, и в Канн к нему приезжал один из московских революционеров, а также революционеры из Женевы, шантажирующие покойного, который к тому времени был психически расстроен».

Имя «московского революционера» – Леонид Красин, будущий нарком советской внешней торговли и полпред в Англии. По специальности инженер-технолог.

В 1905 г. Красин – второе лицо в партии после Владимира Ленина. В большевистской партии отвечал за финансы и оружие. С Саввой Морозовым знаком через Максима Горького. Красин регулярно получал от Морозова деньги в кассу большевиков, и заведовал электространцией на морозовской Никольской мануфактуре. Именно Красин готовил стачку на мануфактуре в феврале 1905 г.

Этот человек был способен на многое. При достижении поставленной цели он не гнушался никакими средствами. Инженер Красин лично готовил бомбы для осуществления «эксов» – боевых операций по экспроприации средств для большевиков. Нам достоверно известно, как минимум, об одной встрече Морозова с Красиным во время последней заграничной поездки.

Морозов, как человек умный, к весне 1905 г. не мог не понимать: цели Красина и большевиков в корне враждебны всему тому, чем он всю жизнь занимался. Большевики хотят крови, смуты, они против капиталистов. Морозову предстояло сделать окончательный выбор: идти ли дальше с большевиками.

Морозов был связан с большевиками в первую очередь не через Красина, и даже не через Горького, а через актрису Андрееву, которую он страстно любил. Скорее всего, именно Андреева втянула его в сотрудничество с большевиками. Так что эту малоправдоподобную наивность опытного промышленника можно объяснить тем, что он был ослеплен любовью.

Мария Андреева – театральный псевдоним Марии Федоровны Желябужской. Родилась в 1868 г. в театральной семье. Выступала в МХТ до 1904 г. Серьезной театральной карьеры не сделала. Станиславский в ней находил больше женского обаяния, чем актерского таланта. На рубеже веков увлеклась марксизмом и вступила в РСДРП. Партийная кличка – «Феномен». Выполняла в основном задания по поиску источников финансирования революционного движения. С конца 1903 г. по начало 20-х – гражданская жена Горького.

Морозов, вероятно, был влюблен в Андрееву окончательно и бесповоротно. Несмотря на ее уход к Горькому, он продолжал исправно жертвовать средства большевикам. Все-таки, помимо любви, он и сам жаждал политических перемен в стране – ошибкой была ставка на большевиков, но здесь, скорей, сказалась политическая близорукость. Так вот, Морозов не только продолжает передавать через неверную актрису деньги революционерам, но и платит залог за арестованного в феврале 1905 г. Горького, чтобы того выпустили. Потом писатель вместе с Андреевой уедет за границу. Это такое бескорыстное чувство. Ради счастья любимой Морозов жертвует и деньгами, и собственным счастьем.

Последний раз, по свидетельству Красина, он обращался к Морозову за три дня до его смерти. Но Морозов решительно отказал. По видимому и общий разворот событий в России, все больше напоминавший пугачевщину, и появление на российской политической сцене движений, Морозову идеологически более близких, заставил его отказаться от поддержки большевиков. Горький и Андреева в Америке, рядом ненавидящая революционеров жена. И тогда большевики его убили.

Эта версия основывается на устном предании, существовавшем в семье Морозова. Его вдова, дети и внуки пронесли сквозь годы убежденность в том, что Савва Тимофеевич был застрелен большевиками с целью обналичивания полиса, составленного в пользу Андреевой. Обнародована эта версия была в начале 90-х, что неудивительно. Потомки Морозова жили в Советском Союзе и ни о чем подобном раньше и заикнуться не могли.

Действительно, в руках Марии Андреевой находился страховой полис «на предъявителя», выписанный ей Саввой Морозовым. Он мог быть обналичен только в случае смерти Саввы Тимофеевича. 100 тысяч рублей в то время по нынешнему курсу составили бы примерно два миллиона долларов – годовой бюджет тогдашних большевиков. Деньги же в момент революции им были позарез нужны.

И действительно, после смерти Саввы Тимофеевича Андреева предъявила полис. Родственники пытались его опротестовать, но безуспешно. Мария Андреева дело выиграла, и большую часть полученных средств, 60 тысяч рублей, передала большевикам. Зная, как Андреева собирается распорядиться деньгами, большевики могли пойти на убийство Морозова, категорически отказавшегося продолжать их финансирование.

Оснований подозревать большевиков у нас больше, чем достаточно. В привлечении средств они не стеснялись. В проведении эксов большевики никогда не считались с человеческими жизнями. Красин, очевидно, был на момент смерти Морозова где-то рядом. Это подозрительно. Но важно даже не это.

Есть основания предполагать, что Морозов был привлечен к финансированию большевиков в результате хитроумной операции. Андреева, охмуряя Морозова, действовала по заданию партии. Это подтверждается тем, что Красин и компания опутали своими сетями не только Савву Тимофеевича, но и семью его родственников, Шмидтов.

Двоюродный брат Морозова Николай Шмидт был активным участником революции 1905 года, попал в тюрьму, где загадочным образом погиб, а все деньги его семьи после целого ряда авантюр достались большевикам. Поразительно, что в добывании этих денег они тоже прибегли к оружию любви. Младшая сестра Шмидта вышла замуж за близкого к Красину большевика Виктора Таратуту. Это напоминает продуманную операцию.

В родственно-семейном кругу Морозовых сохранилось воспоминание (оно записано и опубликовано) вдовы Саввы Тимофеевича о дне гибели ее мужа. Зинаида Григорьевна рассказывала, что, когда она вошла после выстрела в комнату, то увидела в полностью распахнутое окно какого-то убегающего человека. Исследователи, разбиравшие версию убийства, обращали внимание и на то, что Морозов был обнаружен лежащим с закрытыми глазами. Никакой дополнительной экспертизы предсмертной записки Саввы Морозова не проводилось. Есть сомнения в том, что пуля, убившая Морозова, соответствует калибру того браунинга, который был найден около его тела. Браунинг пропал, и мы его не можем привлечь в качестве вещественного доказательства.

Полиция Канн в принципе старалась в это дело глубоко не влезать. Скорее всего, было политическое давление – ни русские, ни французские власти не были заинтересованы, чтобы отдельные факты из биографии Морозова всплыли наружу, попали в свободную французскую прессу. В России была революция. О том, что в нее были вовлечены такие влиятельные представители русского бизнеса, как Морозов, знать всем было не обязательно.

Веских аргументов в пользу версии убийства нам пока найти не удается. Стоит отметить, что в семейном предании говорится лишь об убегающем человеке и подозрении вдовы на большевиков. Все остальное – реконструкция. Нам категорически не хватает фактов.

Необходимо учитывать и то, что потомкам Морозова большевиков любить не приходилось. Вдова его потеряла все и умерла в нищете после войны. Один сын был расстрелян в 1921 г. Другой был репрессирован и полтора десятилетия провел в лагерях и ссылках. Одна из двух дочерей оказалась в эмиграции, и родных так и не увидела после 1917 г. Другая загадочным образом в начале 30-х оказалась в психиатрической лечебнице и сгинула. Этой семье не за что было любить большевиков, которых так активно поддерживал Савва Тимофеевич. Не исключено, что версия возникла в связи со всеми теми горестями, которые обрушились на Морозовых.

Столь же недоказуема и другая легенда об убийстве: Морозова устранили агенты Департамента полиции. Его смерть нужна была, чтобы лишить революционеров финансовой подпитки. На такой вариант любили намекать советские историки.