Итак, у Дороти появилась возможность начать новую жизнь и забыть о прошлом, поселившись в маленьком городке, где все живут правильно и людские помыслы чисты и непорочны.

Когда они прибыли в Сан-Диего, помощник шерифа повез Дока в тюрьму, а его мать повезла Дороти в их старую семейную резиденцию. И когда они туда прибыли, то оказалось, что это большой и очень красивый деревянный дом в величественном стиле, с шестью остроконечными башнями на крыше, построенный еще предками шерифа из причудливо вырезанных досок.

А когда Дороти показали ее комнату, то оказалось, что комната находится в одной из башен и в ней — большое окно-«фонарь» с обшитыми швейцарскими кружевами занавесками, а стены оклеены обоями, усыпанными розами. И еще много старинных безделушек, а картина, на которой изображен Джордж Вашингтон, молящийся в сугробе, висела над кроватью из настоящего ореха.

Но когда мать помощника шерифа оставила ее одну, Дороти говорит, что почувствовала, как атмосфера этой комнаты заставляет девушку страстно желать, чтобы кто-нибудь прислал ей по почте пирог, в котором были бы напильник и веревочная лестница.

Ну а потом в дверь постучала горничная, которую звали Эмма, и спросила, не помочь ли Дороти распаковать вещи. Ну и Дороти пригласила ее в комнату, и пока они распаковывались, Дороти задала ей несколько вопросов.

И оказалось, что эта Эмма училась в местной тюрьме, потому что помощник шерифа больше всего в жизни любит помогать девушкам с низкой моралью начинать новую жизнь и постоянно поддерживает с ними связь. «Он и с тобой намеревается поддерживать связь», сказала Эмма. И когда она это сказала, лицо ее стало угрюмым. Так что Эмма отнюдь не успокоила Дороти, и Дороти отдала бы сейчас что угодно за то, чтобы забрать у Кьюли свое честное слово, что она проторчит здесь весь год.

Ну а когда Дороти спустилась вниз, то оказалось, что мать помощника шерифа по-прежнему молчит, как и тогда, когда помощник шерифа не давал ей вставить ни слова. Потому что жизнь с таким выдающимся сыном, наверное, подорвала ее жизненные силы.

Но наконец подошло время обеда, и помощник шерифа прибыл домой вместе с гостем, которого он пригласил. И этим гостем была его Секретарь — крашеная блондинка очень средних лет, которая стала работать в его офисе много лет назад и была тогда простой машинисткой.

Ну и оказалось, что поначалу там был роман, но даже после того, как роман закончился, они продолжали многое делать вместе. Так, например, однажды, когда он строил какое-то городское здание и использовал битый гранит там, где должен быть целый мрамор, эта самая Секретарь собрала все книги на эту тему и узнала так много, что едва ли он в будущем сможет без нее обойтись. И он никогда не осмеливался что-либо предпринять, не сообщив об этом своему Секретарю и не выяснив предварительно, что ему сделать в обмен на позволение действовать. Так что помощник шерифа твердо знал, что ему необходимо посоветоваться со своим Секретарем по поводу Дороти, и, стиснув зубы, решил представить их друг другу как можно скорее.

Ну и оказалось, что эта Секретарь сразу не одобрила Дороти, и после обеда они с помощником шерифа прошли в переднюю гостиную и закрыли за собой створчатые двери. Но неодобрение Секретаря стало в конце концов таким громким, что помощнику шерифа пришлось увезти ее куда-то на автомобиле. И тогда Дороти даже попыталась описать свои чувства и отправила письмо в журнал «Звезда баптистов». И было оно таким трогательным, что журнал не мог удержаться от слез.

Но когда помощник шерифа вернулся из автомобильной прогулки, то оказалось, что его отношение к Дороти и в самом деле заметно изменилось. Ну, то есть я хочу сказать, что он вел себя так, словно в мозгах у него шла какая-то тяжелая умственная работа, а все его хорошее настроение куда-то подевалось. И единственное, на что он осмеливался в отношении Дороти, это смотреть на нее из-за угла одним глазом, но не приближаться.

Однако он не забыл о ее образовании, поскольку заставил свою мать отвести Дороти в какую-то совершенно особую школу для девушек, где она могла бы научиться всему, что ей было необходимо. И впервые в жизни Дороти получила возможность общаться с воспитанными в христианской морали девочками из хороших семей и научиться у них Правде и Честности.

Но на самом деле Дороти не научилась ни тому, ни другому, потому что в первый же день в этой школе у нее начались неприятности, когда сидевшая впереди девочка попросила у Дороти карандаш взаймы. А у Дороти была их полная коробка — ну и она отдала половину соседке. Однако всех девочек предупредили, чтобы они не очень-то доверяли Дороти из-за ее низкого происхождения и жизни в Карнавал-компани, и потому эта девочка и доложила учительнице, что Дороти украла ее карандаши.

Учительница велела Дороти остаться после уроков и провела расследование, и выяснила, что Дороти не крала карандаш. И тогда она объяснила Дороти, что надо избегать проявлять при всех свои пороки и стараться стать лучше. И Дороти говорит, что все время, пока она пребывала в этой школе, с ней говорили так же, как с обвиняемым в убийстве.

И вот однажды наступила кульминация, когда Дороти была в саду вместе с несколькими другими девушками. Ну и эти девушки стали, как обычно, говорить о неприличном. Но только эти девушки не рассказывали такие неприличные истории, которые имели бы сюжет и кончались бы чем-то забавным, а просто им нравилось говорить о неприличном ради самого неприличного.

Дороти это быстро надоело, но, видя, что девушкам это, похоже, нравится, она решила развлечь их и рассказать им кое-что действительно забавное. Но, к ее огромному удивлению, девушки были шокированы: говорить о таких вещах! Ну и они отправились к учительнице и доложили, что Дороти вслух говорит такие вещи, о которых молодой девушке и думать неприлично!

И тогда Дороти отправили к директору, который сказал, что он должен исключить ее из школы, потому что из-за нее у чистых девушек из христианских семей появляются дурные мысли. И тут он спросил Дороти, неужели она так и не узнала, что значит быть христианкой, с тех пор как приехала в Сан-Диего? Ну и Дороти ответила, что, насколько она поняла, это значит, что все будет «о'кей», если только не признаваться, что тебе нравится что-то не то.

Тогда директор велел Дороти подождать в его кабинете, пока он спустится вниз и обсудит вместе с классом ее мораль. Но, подойдя к двери, он обернулся и, улыбнувшись, погрозил ей пальцем и сказал: «Ты маленькая язычница!» Так что я и в самом деле думаю, что он был бы не прочь завести небольшую интрижку, если бы у него было побольше мужества.

Итак, директор спустился в класс и обратился к девушкам, сказав, что у Дороти не было возможности жить в благочестивой семье и что все они должны стать для нее маленькими наставниками и помочь ей не сбиться с пути истинного.

И после этого Дороти и в самом деле стала центром притяжения, до тех пор пока не оступилась другая девушка, посетившая с визитом футбольную команду, после чего Дороти сразу утратила для класса свою новизну.

Но Дороти и в самом деле не проявляла никакого интереса к тому, чтобы воспользоваться случаем, и в конце концов она стала сбегать с уроков и отправлялась бродить вокруг городского зоопарка, запах которого напоминал ей о Карнавал-компани, а животные отвлекали ее внимание от местных жителей Сан-Диего. Да и жизнь в доме помощника шерифа становилась все хуже и хуже. Потому что взгляды, которые Эмма стала бросать на помощника шерифа, становились все мрачнее и мрачнее и сопровождались ее громкими высказываниями, произносимыми как бы про себя, но так, что их слышали все.

И главной темой бормотания Эммы была Несправедливость, когда такая девушка, как Дороти, живет в роскоши, и имеет восхитительную спальню, и носит красивую одежду, тогда как она, Эмма, должна не только выносить самого помощника шерифа, но все ждут, чтобы она была и квалифицированной горничной вдобавок. И дело, наконец, дошло до того, что помощнику шерифа уже следовало бы предупредить Эмму об увольнении, но сделать этого он не мог, опасаясь кривотолков.

Не легче ему было и когда он уходил из дома, потому что, когда помощник шерифа приходил в собственный офис, высказываться начинала его крашеная блондинка-Секретарь. И помощнику шерифа приходилось выслушивать ее противные замечания о городских зданиях, которые он построил, и о Законе, который он принял, и бог знает еще о чем.

Но вечно так продолжаться не могло, и постепенно помощник шерифа как-то привык к своему огромному умственному напряжению, и мало-помалу вновь стал бросать взгляды на Дороти, и снова стал самим собой. И наконец однажды вечером, отбросив всякую осторожность, помощник шерифа решил послушать, как Дороти будет читать свои молитвы в ночной рубашке.

Ну и Дороти пришлось продемонстрировать ему это, и после того, как молитвы были закончены, помощник шерифа решил укрыть Дороти одеялом и, пересев на край ее кровати, заговорил о непорочности девичества. Но его действия стали опровергать слова, и Дороти уже почти готова была выскочить из постели и завопить из своей башни на весь город, когда помощник шерифа вдруг неожиданно изменился в лице и стал медленно падать. Это Эмма подсыпала ему в кофе какой-то отравы.

Послали за доктором, и когда помощник шерифа почувствовал себя лучше, первое, что он сделал, это велел всем держать язык за зубами и говорить, что с ним приключился тяжелый приступ пневмонии. И он проявил все свое великодушие, когда не арестовал Эмму, а лишь отправил ее обратно в исправительный дом, чтобы уберечь свою репутацию от разоблачений на суде.

Но когда Секретарь помощника шерифа узнала о том, что произошло, она решила ухаживать за ним, чтобы вернуть ему здоровье, и ничто уже не могло ее остановить. Ну и она переехала к нему в дом и оказалась такой властной, что вскоре все домашние были у нее под башмаком. Ну, то есть я хочу сказать, все, за исключением Дороти, и потому она стала поощрять Дороти искать себе неприятности на стороне, а Дороти не потребовалось много времени, чтобы найти их.