Основания для выбора

В этой главе мы поговорим о том, как выбрать школу для ребенка и не запутаться в современном разнообразии.

Прежде всего, давайте попробуем определиться с основаниями выбора. На первый взгляд, это совсем не трудно. Но, исходя из своей психологической практики, могу сказать, что людям бывает непросто четко определить, чего же они на самом деле хотят. В чем состоят их истинные ценности.

Помните, в фильме «Сталкер» Андрея Тарковского была особая комната, в которой исполнялись желания. Но только подлинные, сокровенные, в которых человек сам себе подчас не признавался. И важным эпизодом в фильме является рассказ главного героя о некоем человеке, который пошел в зону просить здоровья брату, а в итоге сказочно разбогател…

Школьное образование, которое в итоге получают наши дети, отчасти является такой комнатой, которая проявляет наши истинные ценности… Или их отсутствие, такое тоже бывает.

К сожалению, чаще всего основания, которые определяют наш выбор, проясняются уже после того, как школа найдена. И у родителей возникает какое-то внутреннее недовольство результатом, перерастающее в тревогу. Если реальность школы входит в противоречие с базовыми принципами родителей, они принимаются искать новую, и ребенок меняет одну школу за другой. В итоге ребенку приходится тратить много сил на адаптацию к новым учреждениям, и это не очень хорошо для него. Вот почему так важно, чтобы личные ценности как родителей, так и всей семьи находили отражение в выбранной школе. И хорошо бы, чтобы между ними не было никаких драматических противоречий. Подумайте: «Чего я желаю своему ребенку? Мне важно его материальное благополучие? Или личностное развитие прежде всего? А может быть, я хочу научить его делать самостоятельный, ответственный выбор? Чего я хочу на самом деле?» Ведь это разные задачи.

Исходная путаница приводит потом к недоразумениям. Например, родители, чьи дети учатся в православной школе, навязчиво, каждую неделю, спрашивают у завуча, почему в учебном расписании так мало уроков английского языка. Мне часто приходится наблюдать такие ситуации. Конечно, английский Православию не помеха, и часто нам хочется, чтобы у ребенка было и одно, и другое, и третье. Но, к сожалению, эти ожидания не всегда реалистичны. Редко когда наши цели можно состыковать между собой, исходя из принципа реальности, а иногда это просто невозможно. Поэтому определяемся с главным, а остальное лучше оставим как пожелания.

Если родители с самого начала твердо определяются со своими приоритетами , разочарований и тревог у них потом будет гораздо меньше.

Важным условием выбора школы являются еще и потребности самого ребенка. Этот пункт становится очень важным, если особенности ребенка видны невооруженным глазом. Если он не попадает под стандарт в силу своих индивидуальных характеристик, либо не дотягивает до него, либо сильно опережает. Есть школы, которые умеют и считают нужным работать в ситуации разнообразия особенностей учеников. А какие-то школы не смогут быть партнерами родителей в решении задачи по созданию наилучших образовательных возможностей для их нестандартного ребенка. Это происходит по разным причинам. У школы нет возможности, компетенций или таких ценностей, то есть она не может или не хочет работать с особенными учениками. Причем когда я говорю «особенными» – одаренных я тоже имею в виду. Этот выбор – не учитывать позицию школы в таком важном вопросе, даже если мы сделали его осознанно, – все равно догонит нас по факту. Особенно если ребенок не дотягивает до уровня школьной программы. А школа не готова / не имеет ресурсов / не считает нужным проявлять гибкость в этом вопросе. Тогда проблема автоматически целиком и полностью ложится на плечи родителей. И они оказываются в ситуации, в которой будут пытаться равномерно натягивать маленькую скатерть на большой стол. Она начнет рваться.

Обычно в младших классах эта ситуация решается путем умножения усилий родителей с целью «подтянуть» ребенка до нужного уровня. Они начинают заниматься, нанимают ему армию помощников, но часто безрезультатно.

Если ваши усилия увеличиваются, а результат все хуже – значит, школа и вообще образовательный маршрут для ребенка был выбран неправильно.

Однако у нас есть возможность этой ошибки избежать. Прежде чем делать выбор, мы внимательно посмотрим на ребенка. И если почувствуем неуверенность в своей оценке, найдем вдумчивых собеседников, которые помогут сделать вывод о его способностях и возможностях, и внимательно их послушаем. Ведь часто бывает, что мы находим таких собеседников, но не готовы принять их точку зрения. И если специалисты рекомендуют нам какую-то другую программу или другую образовательную ситуацию, то лучше с самого начала принять их совет. Потому что ошибки выбора пути в самом начале потом очень больно бьют и по родителям, и, что самое обидное, по детям. Так что вопрос, насколько мой ребенок может соответствовать и должен ли он соответствовать образовательному стандарту, один из самых важных при выборе школы.

Надо сказать, что сегодня образовательный стандарт уверенно кренится в сторону индивидуальных программ по принципу «сколько детей в классе – столько у нас должно быть и программ».

По идее, все школы должны справляться с появлением в классе детей с особенностями здоровья и все должны уметь работать с одаренными детьми. Но вот незадача – нормативная база при этом предполагает, что результат, к которому направляют детей разные образовательные программы, должен быть одним и тем же. И сейчас эти два требования пришли в драматическое противоречие. В нем и заключается основная проблема школ. Будем надеяться, что в ближайшее время эта ситуация как-то решится. Пока этого не происходит, и не потому, что педагоги и чиновники не видят этого несоответствия. А потому, что проблему очень сложно решить на территории такой большой страны. Сложно стандартизировать экзамены, которые проводились бы с учетом индивидуальных особенностей не только отдельных детей, но регионов или специфики микрорайона. Да и экономически проще, надежнее управлять ситуацией единообразия. Кроме того, сложно решиться на отказ от единого стандарта для всех, в нем действительно кроется много опасностей для общества. Стандарт имеет статус федерального закона, и каждая школа обязана выстроить образование в соответствии с ним. На основе стандартов формируются Примерные образовательные программы, и по ним уже проводится тестирование на всех уровнях. По результатам этих тестирований определяют эффективность и качество работы школы, ее рейтинги. И хотя программы имеют статус примерных и рекомендуемых, тесты делают их догматически обязательными. И неспособность ребенка к освоению определенных тем или объемов материала превращается в большую проблему.

Как решает эту проблему большинство школ? Они перекладывают значительную часть ответственности на родителей. Школе очень тяжело справляться с многообразием учеников и их способностей, не только по части возможностей, но и мотивации. Поэтому педагоги обычно собирают родителей и объясняют им ситуацию. Но родители зачастую не владеют педагогическими инструментами влияния на происходящее. Зато чувствуют ответственность. На этой почве расцветает все многообразие школьных неврозов и рождается конфликт со школой. Поэтому, для того чтобы не портить жизнь ни себе, ни ребенку, к выбору школы стоит отнестись ответственно. Тем более что сейчас все-таки выбор есть. И с каждым годом таких возможностей становится все больше и больше. Особенно в крупных городах. Этот тренд, скорее всего, будет неуклонным. И связан он со значительным сдвигом общественного сознания в сторону максимальной индивидуализации всех областей жизни. В том числе образования. Но так было не всегда.

 

Вчера-сегодня: история формирования современной школы

Советская школа, в которой училось большинство читателей этой книги, опирается на классно-урочную систему чешского педагога Яна Коменского. В последнее время ее не ругает только ленивый. Тонкий юмор ситуации заключается в том, что в далеком XVII веке, когда эта система была изобретена, она была чрезвычайно новаторской и гуманистичной.

Классно-урочная система предполагает не только наличие последовательных уроков. Она подразумевает, что ученики примерно одного уровня объединяются в классы. Им преподается структурированный урок, на котором основной материал излагает учитель. Ученики отрабатывают полученные теоретические знания на практике тоже в структурированной форме. Педагоги работают по четкой программе, плану обучения. Яну Коменскому мы также обязаны тем, что детей теперь принимают в школу один раз в году и учебные занятия начинаются в сентябре. До появления этой системы обучения детей отдавали в школу в любой момент. Но удивляет не это.

Сам Коменский писал, что в его время школа перестала быть пространством игры и наслаждения для детей. И стала синонимом тяжелого и непосильного труда. Чтобы исправить эту ситуацию, он и создал свою систему. В противовес латинской, которая требовала, чтобы дети заучивали огромные куски непонятного им текста. Замечательная система Коменского в XVII веке была настоящим прорывом в образовании. Она вернула детям детство и сделала процесс обучения доступным и осмысленным.

И тут вдруг история сделала новый виток. Сейчас система Коменского стала непосильным трудом как для школы, так и для детей. И ругают ее ровно за то, за что Коменский критиковал латинскую. Школа перестала быть местом игры и наслаждения для молодежи. Но я думаю, что в случившемся виновата не система Коменского, все дело в общем движении истории. И в тех многочисленных изменениях, которые произошли в устройстве общества и научно-технической области.

Критика классно-урочной системы и поиск новых форм в образовании

Критика классно-урочной системы появилась не сегодня. Еще в начале двадцатого века было много недовольных тем, что ученикам в образовательном процессе отводится пассивная роль. Кроме того, многих педагогов и родителей беспокоило, что процесс образования оторван от реальной жизни. Ученики не понимали, для чего им, скажем, учить математику. Казалось, дай ребятам задание построить корабль, и они незаметно для себя выучат физику с математикой, да и географию с историей освоят. Так на Западе появилась проектная педагогическая система. Ее появление связывают с именами американских педагогов Джона Дьюи и Уильяма X. Килпатрика. Как следует из названия, в центре учебного процесса находились не отдельные предметы, а проект. Ученик сам ставил цель, сам искал знания. Можно пойти к учителю, а можно и в библиотеку сходить. Самостоятельность только поощрялась. Любопытно, что дискуссия столетней давности о принципах построения обучения не потеряла актуальности и по сей день. Эта педагогическая система сводила обучение преимущественно к игре и труду. В ней каждое действие ребенка становилось инструментом его познания, собственным его открытием, способом постижения истины. Педагоги-новаторы считали, что такой путь познания больше соответствует природе ребенка, в отличие от привычной передачи ему системы знаний. Целями обучения стали: умение решать жизненные задачи, овладение творческими навыками, обогащение опыта. Опыт включал в себя знания как таковые и знания о способах действия. А еще воспитание вкуса к самообучению и самосовершенствованию. Звучит как педагогическое кредо современной школы, правда?

В то же время этот подход подвергался критике современников. Они считали, что обучение не может строиться только лишь на основе интересов ребенка. И опасались, что в конечном счете это приведет к отказу от систематического обучения и снижению роли научных знаний в воспитании детей.

Позже появилась лабораторная система, система мастерских. Обучение проходило не в классе на уроке, а индивидуально в лабораториях, мастерских, кабинетах, библиотеках.

Разные педагогические системы пытались вернуть детям инициативу. А учителю отводилась роль организатора процесса. В центре системы стоял сам ученик. Обучение стремилось к максимальной индивидуализации. Его целью стала организация индивидуальной учебной работы, исходя из особенностей каждого ученика.

Опять же, эта идея звучит на редкость современно… Почему же эти западные педагогические концепции не вытеснили тогда еще традиционную систему образования? Их распространению помешали образовательные результаты, а они разочаровывали. Дети показывали низкий уровень знаний. Оказалось, что строить образование таким образом – значит уводить детей в сторону. Они не получали четкого и хорошо сформированного аппарата понятий и системных знаний. А без них оказалось невозможным качественно обдумывать эксперименты и планировать проекты. Как справедливо утверждал в свое время великий русский педагог Константин Дмитриевич Ушинский: «Пустая голова не мыслит».

В двадцатые годы в Советской России широко применяли бригадно-лабораторный метод обучения. Ведь новый советский человек должен был и учиться по-новому. Детей объединяли в бригады, вместе с учителем они планировали работу, распределяли задания. И должны были сами осваивать поставленные задачи. В теории все выглядело очень заманчиво… Но результат ужаснул вождей страны. И чиновники от образования вернулись к старой доброй гимназической системе, то есть классно-урочной. Через пару десятков лет интерес к проектным и лабораторным системам на Западе тоже угас. Причина везде одна – результаты, которые показывали дети, никого не устроили. И на тот момент все признали, что снижение роли учителя, упразднение учебного плана приводит к тому, что дети учатся не лучше, а хуже. С другой стороны, эти многочисленные педагогические эксперименты не прошли даром. Достоинства проектного метода признала педагогика многих стран. Его стали использовать как дополнение к основной классно-урочной системе.

С тех пор прошло почти сто лет. Но идея вернуть детям ведущую роль в образовании, сделать процесс обучения более индивидуализированным не оставляет педагогов. Школу все реформируют и реформируют. Мир чрезвычайно усложнился, стал непредсказуемым, и эксперты сходятся на том, что подготовка детей к неизвестному будущему по стандартной программе стала уже неактуальной.

Новые образовательные концепции связаны теперь с изменением самой жизни, все более сложной и непредсказуемой. Важно и то, что необходимые знания становятся доступны всем и могут усваиваться самыми разными способами, в том числе дистанционно. Логично, что все более вариативным будет и школьное образование. Речь не просто о поиске новых форм обучения. Изменение стандартов, реформы всегда преследуют образование. Все чаще под сомнение ставится сама школа. Ее роль как основного источника знаний для ребенка. Все активнее развивается домашняя и семейная форма образования. Для некоторых родителей и детей становится неочевидным, зачем идти в школу и мириться с недостатками школьной системы, если есть альтернативные источники получения знаний. Я думаю, что эта тема достойна отдельной книги. Настолько она масштабна, прежде всего, по части последствий для общества. А пока мы будем говорить только о школьном образовании. Уже сейчас мы наблюдаем появление невиданного разнообразия школ и подходов. Родителям нужно в нем как-то ориентироваться, и, я надеюсь, следующая глава поможет им в этом.

 

Какие бывают школы

Когда приходит время принимать решение, в какую школу пойдет ребенок, многие родители спрашивают себя: а что мы сами знаем о современной школе; можем ли опираться на собственный опыт? Ведь нынешнего родителя от его первого звонка отделяет не меньше двадцати лет.

Во-первых, за это время в системе образования многое изменилось. Во-вторых, наш собственный опыт, полученный в начальной школе, это впечатления маленьких людей, перемещенных папой, мамой и обществом из одной части детства в другую.

В те счастливые времена мы видели лишь фрагменты образовательной картины. Страницы учебников, учителя у доски, отметки в дневнике. Мы не задавались вопросами: хороша ли моя школа? откуда берет начало ее система? есть ли другие способы подготовиться к взрослой жизни, получше, чем школа? На эти вопросы за нас всегда отвечали взрослые. Сегодня настал наш черед принимать важные решения, которые во многом определят судьбу и ценности наших детей.

Вот почему в этой главе я предлагаю небольшой и не претендующий на полноту обзор истории среднего образования и его современного положения. Исходя из моей практики, я могу описать некоторые действительно важные критерии, которыми руководствуются родители при выборе школы. Надеюсь, читатель сочтет их полезными и возьмет на вооружение.

Итак, в наше время система школьного образования в крупных городах достигла невиданного ранее разнообразия. Поэтому современный родитель, выросший в скудной образовательной среде, сталкивается с большими сложностями при выборе образовательного маршрута для своего ребенка. Чтобы помочь родителям справиться с этими трудностями, я предлагаю некоторые условные шкалы выбора учебного заведения.

Конечно, есть много способов выбирать. Кто-то делает это сердцем: понравилось – не понравилось. Кто-то тщательно анализирует, собирает информацию, классифицирует более или менее подробно.

И даже если мы не делаем никакого выбора – это, как известно, тоже выбор.

Что такое шкалы выбора?

Эта система появилась для того, чтобы все многообразие школ можно было как-то классифицировать. Они отражают основные ценности родителей в области образования. Эти ценности папы и мамы могут осознавать или не отдавать себе в них отчета. Чем более осознаны эти критерии и чем больше соответствует им учебное заведение, чем выше вероятность, что выбор школы будет верным и родители получат удовлетворение от результатов, которые продемонстрирует их ребенок.

Для того чтобы четче представить саму шкалу, я буду использовать утрированные описания левого и правого края. В реальной жизни крайности встречаются редко, именно поэтому я предлагаю говорить о шкале. А не о выборе из двух альтернатив. Но для того, чтобы разместить на этой шкале образовательные учреждения, которые нам предстоит вначале оценить, мы должны лучше представлять, как выглядят крайние полюса.

Эта шкала поможет нам определить, вокруг чего строится образовательный процесс в школе. По “моему опыту, она является для родителей одной из ключевых. А ошибки по этому основанию обходятся ребенку и родителю особенно дорого. Поэтому с нее я и начну.

Левый край шкалы. В школах такого типа в сердцевине образовательного процесса находится ребенок с его особенностями, интересами и потребностями. В правой части шкалы приоритетом является набор важнейших знаний, которые школа хочет поместить в голову ученика. Чем ближе к левому краю – тем больше свободы будет в учебном учреждении. Тем больше оно старается организовать среду, способную максимально заинтересовать ребенка, тем больше ориентируется на его интересы и желания.

Как правило, в таких школах практикуют разнообразные творческие занятия. Упор делается на раскрытии талантов учеников. Еще в учреждениях крайнего левого толка ребенок обычно имеет возможность выбирать форму изучения материала. Например, он может решить, что ему будет удобнее прочитать новую тему в книге и потом задать вопросы учителю. Или сначала послушать объяснения, а потом читать. При этом в школьном пространстве тоже много свободы. Сидеть за партой не всегда обязательно, в классе оборудованы разные зоны. Часть учеников может читать в мягкой зоне, остальные – делать опыты. Ребенок может сам определять, нужен ли ему сейчас перерыв, или он будет трудиться над какой-то задачей два часа кряду. Обычно целью таких школ является раскрытие творческого потенциала ученика через создание развивающей среды. Основное упование этих педагогических систем – интерес ребенка, который является двигателем всего образовательного процесса. Идея состоит в том, что ему нужно помочь обнаружить у себя интересы и создать подходящие условия для их реализации. А дальше ребенок войдет во вкус, получение знаний будет приносить радость и он сам захочет преодолевать трудности в учебе. Если этот подход сработает, приятным бонусом может стать самостоятельность ребенка в получении знаний. Тот факт, что он сам является полноправным участником своего обучения, повышает его осознанность и сводит к минимуму сопротивление обучению. Некоторые родители, особенно если они сами пострадали от школьной тирании, приходят в восторг от такого подхода.

Самыми известными у нас представителями таких педагогических школ являются авторские школы Монтессори и Вальдорфская школа. Хотя ими этот список далеко не исчерпывается.

Некоторые школы используют элементы этих подходов. Например, в Москве и других крупных городах можно встретить менее известные, но от этого не менее яркие авторские школы. Они могут быть основаны на признанной психолого-педагогической авторской концепции, например работать по системе Эльконина-Давыдова. Или являться уникальными, как, например «Школа самоопределения»

А. Н. Тубельского. Это одна из самых известных демократических школ в России и в мире, имеющая свою конституцию. При жизни ее директора-основателя Александра Наумовича Тубельского в школе не существовало балльной системы оценивания.

В конце учебного этапа педагоги составляли качественно-содержательную характеристику каждого ученика. В ней они отмечали продвижение ребенка в деле освоения и развития способов работы. А еще давали рекомендации на будущее. При этом его успехи связывали не с нормами оценок и не с успехами товарищей. Их определяли, сравнивая ребенка с самим собой. Учебный год завершался творческими экзаменами. Их проводили открыто, ученик сам приглашал родителей и товарищей. Этот экзамен являлся демонстрацией реальных достижений ученика и показателем его индивидуального продвижения в деле получения знаний. Сейчас школа меняется, в старших классах появилась система оценивания, нет больше творческих экзаменов в конце года, но многие традиции сохраняются.

Чаще всего авторские школы создаются одним человеком, но при активном участии коллег-единомышленников. Вместе они выстраивают уникальное образовательное пространство. В нем они могут реализовать на практике свои ценности, обучая собственных детей и детей тех родителей, которым близок по духу их подход. При том что каждая такая школа по-своему уникальна, концепции и практика авторских школ обычно сильно отличаются от традиционных. Первые часто противопоставляют себя вторым, критикуют и доказывают преимущества новых подходов перед известными. Продуктом для авторских школ обычно является не набор знаний или умений, а личность ребенка. Основными ценностями в развитии личностных качеств детей для них могут быть: способность занимать позицию, развитие чувства прекрасного, умение делать осознанный выбор. И тогда задача педагогов состоит в том, чтобы организовать такую насыщенную образовательными событиями жизнь, чтобы дети вовлекались в происходящее сами. Такие личностные результаты образования сложно оценить с помощью стандартных экзаменов. Именно поэтому отношение сторонников традиционной системы к авторским школам чаще всего ироническое и недоверчивое.

Но приверженцы авторского подхода уверены, что по-настоящему развитая личность может справляться с разнообразными задачами. В том числе и со сдачей государственных экзаменов.

Авторским школам тоже может быть свойственна некоторая авторитарность. Но она будет выражаться не в определении стандартного набора знаний, который ребенок должен усвоить, а в расстановке приоритетов в образовании. Например, дети из младшей школы сделали удачный спектакль. Вдохновленный директор говорит «стоп» и снимает всю среднюю школу с занятий, чтобы они тоже смогли его увидеть.

Кстати, анализ мировых тенденций в образовании показывает, что способность адаптироваться к меняющемуся миру и оставаться при этом самим собой стала явным трендом. Добавим – во всех сферах человеческой жизни, и образование тут не исключение.

Критика школ левого края

Многие родители, педагоги и психологи опасаются за результаты, которые мы получим на выходе, если обучение будет лишено четко заданной структуры и системы контроля. Беспокойство вызывает прежде всего излишняя свобода ребенка в выборе темпа и объема знаний. Ведь если у него нет привычки трудиться и сама система не понуждает его к этому, то он может вырасти лентяем и неучем. Причем с большой претензией на то, чтобы все вокруг восхищались им и создавали условия для раскрытия его творческого потенциала. Если школа будет активно подстраиваться под особенности ребенка, есть шанс, что он не научится подстраиваться под жизнь и будет из нее «выпадать».

А еще родителей, как правило, беспокоит, что институты высшей школы не будут обращать внимания на творческий потенциал абитуриентов. Они станут рассматривать баллы ЕГЭ, актуальные достижения ребенка, и никто не будет интересоваться, что ему интересно.

Представители классического, формализованного образования поговаривают, что авторские школы «очень похожи на детский летний лагерь и в них уделяется недостаточно внимания учебному процессу». Их оппоненты парируют, заявляя, что хорошо выстроенный педагогический процесс возможен и в свободном пространстве, насыщенном образовательными событиями. Такой подход ведет к формированию мотивированной личности, которая потом с успехом справляется с учебой, поскольку действует осознанно и целенаправленно.

Правый край шкалы

Здесь находятся школы, в которых ваш ребенок точно будет сидеть за партой, получит четкое расписание уроков, домашние задания и систему контроля знаний. В этой шкале мы не рассматриваем, высокую или низкую образовательную планку задает школа. Главное, что эта планка – четкая.

Минимум знаний ученика и его усилий в таких школах определен. И система четко реагирует на пересечение границы, о чем и сигналит ребенку и родителям. Степень уважительности этой обратной связи может варьироваться. От «закрой рот, тебя никто не спрашивал, чего тебе хочется, будешь делать то, что нужно» до вежливого, но четкого объяснения необходимости соответствовать образовательному стандарту. Но речь сейчас не об этом. Хотя понятно, что в традиционной школьной модели на грубое подавление личности нарваться проще. Потому что сама система не имеет защиты от такого насилия. Чаще всего все зависит лишь от личностных качеств администрации и конкретных педагогов. Важно понять, что в школах правого края мало кто захочет искать к ребенку индивидуальный подход, потому что он не является ценностью. Если ученик не хочет учиться и откровенно ленится, он тут же получит нагоняй.

Нужно еще оговориться, что формализованная образовательная среда необязательно будет включать в себя лишь стандартный набор предметов.

Она предполагает только четкую структуру занятий. Чаще такие школы, действительно, имеют стандартный набор. Но иногда он может приятно или неприятно удивить родителей. Например, физико-математическая школа вводит в качестве обязательных занятия в театральной студии или музыкальном классе. На первый взгляд, это сочетание кажется странным. Но руководители школы могут считать, что без творческой составляющей научные открытия невозможны. И такая школа на нашей шкале несколько продвинется к левому краю.

Минусы такого подхода

Если ребенок по каким-то причинам не вписывается в стандарт (есть особенности здоровья, проблемы с мотивацией и т. д.), система может среагировать жестко и вымотать ребенку и родителям много нервов.

Также критики с левого края шкалы говорят о том, что эта система подавляет мотивацию ребенка.

А еще снижает его способности адаптироваться в совершенно непредсказуемом мире, вбивает в него устаревшие знания, которые ему не пригодятся. Многие гуманистически ориентированные психологи считают, что традиционная система школьного образования тратит кучу энергии родителей и ребенка, но при этом готовит его ко вчерашнему дню. Она не учит делать самостоятельный выбор. Да еще и перекладывает ответственность за «укатывание» детей в эту неудобоваримую и устаревшую систему на родителей. В ответ представители правого края замечают, что без последовательного, четко заданного, структурированного обучения ребенок не сможет получить качественную базу. А без нее дальнейшее самоопределение просто невозможно.

Какой выбор – правильный?

По моему опыту, очень важно, чтобы школа и родители совпадали в своих педагогических подходах. Тогда и ребенку будет легче. В противном случае родители, чей ребенок учится в творческой школе, будут вздрагивать от каждой репетиции, на которую детей забрали с уроков. Ведь, с их точки зрения, недопустимо пропускать математику даже ради важного общешкольного мероприятия, которое объединяет детей и учителей! И они тревожно спрашивают своего ребенка: «Что у вас там опять такого придумали? А учиться вы когда-нибудь будете?!» Такими словами они невольно обесценивают школьную атмосферу, ребенок оказывается втянутым в конфликт между школой и родителями.

Есть ли золотая середина?

Если говорить корректно, есть школы, которые сознательно стремятся к золотой середине. Некоторые из них сейчас стараются сочетать эмоционально-смысловой компонент в обучении с высокими стандартами образования. Например, в школе есть обязательный набор школьных дисциплин (на этапе до старшей школы, где много предметов по выбору). А вот в какую летнюю экспедицию он поедет, ребенок выбирает сам. Тем не менее такие школы скорее исключение из правила.

Редко кому удается балансировать в центре представленной шкалы. Хорошая новость в том, что в законодательстве, которое регулирует систему образования, прописано и то и другое. То есть, с одной стороны, в нем указано, что школа должна соответствовать федеральному государственному образовательному стандарту(пугающий ФГОС). Стандарт обязателен к исполнению всеми школами, как муниципальными, так и негосударственными. С другой стороны, современное законодательство об образовании дает школе и педагогам право составления индивидуальных программ в соответствии с возможностями ребенка. Индивидуализация образования – это педагогический подход из левой части шкалы. Стандарт – из правой. То есть, по идее, любая школа может сочетать в себе и то и другое. Однако практика показывает, что мало кому удается балансировать в центре шкалы и сочетать в себе оба направления. Поэтому гораздо проще определить, чему конкретная школа отдает предпочтение, и прикинуть, насколько вас это устраивает и подходит ли вашему ребенку.

Помните тот момент в фильме «Форрест Гамп», где мама приводит главного героя поступать в общеобразовательную школу? Директор объясняет ей, что уровень IQ ее сына – ниже установленной для их школы границы и поэтому он не может быть зачислен. Сцена эта очень яркая. И я уверена, что именно возможность такого провала толкает родителей на путь раннего развития своих чад.

Идею отбора детей по разным параметрам, прежде всего по интеллектуальным, приписывают Мангеймской системе. Она появилась в образовании в конце XIX века. И в начале XX столетия получила широкое распространение в некоторых европейских странах, США и Австралии. Сегодня элементы этой системы сохраняются в системе образования Англии, США, Австралии. В России они, кстати, тоже встречаются.

Основная идея очень проста – разделить детей по уровню способностей. Результаты вступительных испытаний (тесты, собеседование, экзамены) помогают распределить учеников по группам. Классики школы выделяли четыре группы: от одаренных до умственно отсталых. Предполагалось, что каждая из них будет учиться по своей программе, в своем темпе. А если кто-то из учеников потом блеснет результатами, сможет перейти из одной группы в другую. На практике это происходило очень редко.

Какие черты этой системы можно встретить сейчас в современных школах? Давайте, как и в прошлой раз, определимся с крайними точками шкалы, а потом поговорим о середине.

Левая часть шкалы

Здесь любые виды интеллектуального отбора не практикуются по разным причинам. Например, школа ориентирована на детей из своего микрорайона. И администрация понимает, что все равно в ней будут учиться местные жители, ведь они имеют на это приоритетное право. Кстати, если мы говорим об отсутствии вступительных испытаний в первый класс, то эта позиция школы совпадает с законодательством. Потому что практика отбора – вне закона. Речи о выделении более «сильных» учеников внутри школы тоже часто не идет. В таких школах спокойно говорят о том, что мы берем и учим всех. Бывает, что отсутствие интеллектуального отбора – ценностная позиция администрации. Я лично знаю многих директоров православных школ, для которых принципиально важно, что у них в школе нет и не может быть интеллектуального отбора. И это не только помогает вписаться в школу детям с ограниченными возможностями, но и не мешает развитию детской одаренности.

Авторские школы, в силу своей гуманистической направленности, обычно поддерживают идею разнообразия. И в них можно встретить и интеллектуально одаренных детей, и детей скромных возможностей, работающих вместе над одним проектом. Ценностью для них является установка на сотрудничество, принятие идеи о том, что все люди – разные.

Также есть школы, как государственные, так и частные, как авторские, так и традиционные, которые вводят в число своих ценностей инклюзию детей с разными особенностями. То есть их полноправное включение в обучение. Такие учреждения успешно вводят в работу классов одного-двух детей с особыми образовательными потребностями. Для каждого такого ребенка по всем предметам составляется индивидуальный учебный план. Он может отличаться не только в части изменения самой программы, но и в системе оценивания ученика.

Некоторые школы справляются с инклюзией за счет выстраивания адекватной индивидуальной программы. А где-то есть много возможностей для внеурочных занятий – мастерские, занятия верховой ездой, походы. Если у школы есть понимание ценности инклюзии, инструменты найдутся. Теоретически на уровне законодательства все школы должны быть готовы к инклюзии и работе с одаренными детьми, но на практике не у всех есть на это ресурсы.

Критика этого подхода

Общество, по крайней мере официально, все больше дрейфует в сторону интеллектуальной толерантности. И критиковать этот подход вслух не очень удобно. При этом у сторонников интеллектуального отбора есть своя логика. Они стремятся организовать для ребенка развивающую интеллектуальную среду, полагая, что иначе у него не будет стимула для развития. Если ребенок показывает хорошие интеллектуальные показатели, родители стремятся найти для него общество ему подобных. Чтобы в нем он мог чувствовать себя в своей тарелке и занимался тем, что ему интересно.

Сотрудники школ для одаренных детей знают, что их подопечные нуждаются в специально организованном процессе обучения. Им нужен напряженный и сложный интеллектуальный труд. Такие дети хотят и могут заниматься исследовательской деятельностью не приблизительно, а достаточно серьезно и по более реальным, а не только детским критериям. Им необходимы и другие дополнительные предметы, другие факультативы, другой уровень внеучебных занятий. Эти дети нуждаются в них очевидным образом. Иногда просто физиологически. Поэтому можно понять, почему родители одаренных детей стремятся попасть в школы, которые предоставляют ребенку такие возможности. В некоторых из них – высокий уровень интеллектуального отбора.

Впрочем, часто родители вполне обычных детей тоже стремятся «натаскать» ребенка, чтобы он попал в среду одаренных. Иногда они просто обольщаются из родительского тщеславия относительно способностей ребенка. А иногда уповают на то, что главное – попасть в «сильную» школу и среда сделает свое дело.

В советские времена был широко распространен отбор в специальные школы. Были, например, знаменитые физико-математические заведения. Помните, школы района делились на «простые» и «языковые»? Если ребенок учился рядом с английской школой, он имел право ходить в нее в любом случае. Но за неуспеваемость его могли перевести в «простой» класс. Сейчас в Москве после объединения школ такая система сохраняется. Только теперь в рамках одного огромного учреждения действуют разные подразделения. Иногда это просто разные здания бывших разных школ. Часть учреждений пользуется возможностью распределять учеников в зависимости от их способностей, а главное – мотивации.

Как выглядит правый край шкалы, то есть школы с интеллектуальным отбором?

Начнем с того, что в 2012 году в Москве началась реформа школьного образования. Она ставила своей целью как раз борьбу с негласным разделением школ на «элитные» и «слабые». Предполагалось, что в результате непростой и болезненной для многих реформы качественное образование станет более доступным. «Сильные» школы подтянут «слабые» и сделают разрыв между ними менее ощутимым. По прошествии нескольких лет Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» провел исследование, которое показало, что задуманное не вполне реализовалось. Школы теперь называют образовательными комплексами, и внутри них сохраняются «элитные» подразделения. Туда стремятся попасть родители, там сохраняется коллектив более «сильных» учителей. Которые, в свою очередь, привыкли работать с одаренными учениками. Еще в этих объединенных школах сохраняется жесткий отбор в лицейские и профильные классы. Он проходит в средней и старшей школе.

Но поскольку в эти классы попадают ученики из более сильных подразделений комплекса, поступить в них стремятся с первого класса.

На самом правом краю шкалы находятся школы, которые сознательно развивают идею принадлежности учеников к «избранному» сообществу.

И большинству из этих школ удается создавать атмосферу напряженного интеллектуального труда. Здесь ученики и учителя трудятся с взаимным интересом. Обычно учителя в таких школах знают свой предмет далеко за пределами учебной программы. И, кроме педагогической, занимаются еще и научной работой. В средней и старшей школе между учителями и учениками часто складываются дружеские, неформальные отношения. А в начальной – дистанция короче, чем в обычных школах. Тут родителям нужно понимать, что управление такими сообществами происходит по своим законам, на которые трудно влиять. Как обычно, все побочные эффекты входят, что называется, «в стоимость билета».

В некоторые школы, практикующие интеллектуальный отбор, конкурс начинается даже на уровне возможности попасть в группы развивающего дошкольного обучения. Основным критерием отбора там, как правило, является не способность ребенка выполнить какой-то определенный тест, а характер его деятельности на пробных занятиях. За ребенком наблюдают опытные учителя. Они смотрят в первую очередь на его мотивацию к сложной умственной деятельности. Решает ли он задачи с удовольствием, охотно ли участвует в интеллектуальных соревнованиях. Обращают внимание и на круг его интересов, общий кругозор. В каждой школе есть опытная психологическая служба, с которой можно посоветоваться, если возникли сомнения.

Хорошая новость для родителей может заключаться в том, что в школах, ориентированных на интеллектуальную элиту, как правило, есть добор. Он начинается с пятого класса. Чаше всего он рассчитан на приток новых одаренных детей.

Некоторые интеллектуальные школы, действующие по принципу интернатов (да, остались такие, и даже отрываются новые), вообще набирают детей, начиная с конца средней школы. Так что если ребенок будет учиться в обычной школе и хорошо развиваться, то шанс попасть в одну из таких школ есть. Нужно только пройти испытания.

Критика этого подхода

Мне вспоминается история, которую рассказал мне декан одного из ведущих технических вузов. Несколько лет назад они начали сотрудничать с одной школой, ученики которой славились своей интеллектуальной исключительностью. Результаты ЕГЭ выпускников были прекрасные. Они взяли их в университет почти в полном составе. Но в первый же год столкнулись с невероятным процентом отсева. Стали разбираться – что такое, почему так случилось? Ведь у ребят были действительно хорошие результаты. Выяснилось, что они не смогли учиться без специальной педагогической поддержки, которую вуз, конечно, не обеспечивает. Выпускники этой школы «свято» верили в свою интеллектуальную исключительность и не могли усиленно трудиться наравне со всеми. Вообще, про феномен ранней детской одаренности есть много исследований. За ними стоят подчас трагические судьбы. Многие педагоги говорят, что идея избранности может помочь таланту только в контексте служения Богу, отечеству. Но на уровне современного образовательного учреждения такой пафос невероятно трудно будет реализовать. Эти заявления могут звучать фальшиво. Поэтому идеи интеллектуальной избранности православные психологи и педагоги критикуют за развитие у детей тщеславия и гордости. Светские специалисты отмечают, что чувство своей «элитарности» может мешать, а не помогать детям в дальнейшей социализации. Да и ребенку с нормальными способностями очень тяжело находиться в атмосфере интеллектуального снобизма. А дух конкуренции может тормозить, но не развивать его способности.

Одной из разновидностей «элитных» школ нового времени являются заведения, которые находятся в постоянной погоне за рейтингами. Справа окажутся школы, стремящиеся к высоким формальным показателям. Тут важно, чтобы ребенок хорошо писал проверочные работы, участвовал в олимпиадах, был ориентирован на высокие баллы ЕГЭ.

Именно по этим показателям оценивают школы чиновники Министерства образования. Уже несколько лет в Москве идет борьба за «лидерство без отстающих». Это значит, что Министерство образования стимулирует московские школы не просто достигать высоких формальных результатов, но специальным образом следит, чтобы среди них не было таких, чьи показатели окажутся ниже условной нормы. У администрации «отстающих» школ могут быть большие проблемы, так что родителей не должно удивлять, что проверочным работам, в особенности баллам ЕГЭ и местам в олимпиадах, уделяется большое внимание.

Эти показатели не стоит путать с интеллектуальной элитарностью. Потому что часто особым шиком интеллектуально сильных школ является некоторое презрение к формальным рейтингам.

В случае с рейтинговыми школами весомым плюсом для родителей становится престиж. Чувство, что они – хорошие родители, – дополнительный бонус. Раз школа входит в верхние строчки рейтинга, я, как родитель, могу немного расслабиться. Я постарался и выбрал правильное место для своего ребенка. При современном высоком уровне тревоги у родителей такое спокойствие дорогого стоит.

Критика такого подхода

Сами педагоги школ, стремящихся к рейтингам, замечают у детей потерю мотивации. Или даже, скорее, потерю самого ученика. В моей практике встречалось немало неврозов, спровоцированных сочетанием такой школы и семейной модели, ориентированной до поры до времени на грамоты и медали. Уже потом родители плачут и говорят, что лучше бы он был троечником, чем теперь ходил по психологам да врачам с экземой. И тогда бы не сидел до утра над книгами, потому что не может лечь спать, пока не сделает все уроки идеально.

Левый край шкалы

Слева находятся школы, которые спокойно относятся к наградам. Там могут не обращать на них большого внимания просто из равнодушия (хотя такое отношение по указанным выше причинам встречается все реже). Или сознательно, когда такая погоня не поощряется, исходя из разных ценностных оснований. Например, директор школы с гуманистическими ценностями может считать, что ребенка нужно сравнивать только с самим собой и излишнее рвение в соревнованиях может ему повредить.

Критика такого подхода

Разного рода соревнования, сравнения – это часть нашей жизни, от нее никуда не деться. Многие взрослые полагают, что именно в детстве у ребенка должна сформироваться привычка участвовать в состязаниях. Он должен проживать разный опыт и формировать иммунитет к ним. Не стоит ограждать детей от столкновения с реальностью. С тем фактом, что ты не можешь быть всегда первым, не будешь всегда выигрывать или, наоборот, отказываться от борьбы.

Как понять, где примерно на каждой шкале расположена конкретная школа

Прежде всего, нужно еще раз заметить, что разметка школ на шкале – это некоторая условность. Совершенно не обязательно скрупулезно отмечать позицию школы на каждой из них. Речь о том, чтобы держать в голове критерии, которые могут совпасть с вашими представлениями о нужном педагогическом подходе для вашего ребенка. И тем упростить себе жизнь на долгие годы, избавившись от изнурительной внутренней или внешней борьбы.

Как правило, у нас нет недостатка в информации о школе. Если мы хотим собрать данные, богатый материал дает сайт школы. Мы смотрим, как они подают информацию, какие слова используют, о чем рассказывают больше, а что обходят стороной. Большинство школ проводят открытые праздники, мероприятия по случаю разных событий. Кроме отзывов знакомых и друзей, можно просто прийти в школу и постоять на перемене, понаблюдать, как общаются ученики между собой и с учителями. Сейчас в школы не так просто попасть, но, если вы назначите встречу с администрацией, рекомендую прийти пораньше. Многие учреждения сами заинтересованы в открытости, в том, чтобы к ним пришла созвучная им аудитория. Поэтому они готовы приглашать родителей на открытые уроки и собрания, разрешают пообщаться с учителями и учениками. На практике я вижу, что такой подход выгоден и школе, и родителям. Ведь чем более открыта школа, тем проще родителям сделать правильный выбор. И тем выше степень их удовлетворенности этим выбором, просто потому, что они знали что делают.

Я знаю школу, в которой с родителями проводят двухдневный вводный семинар. У них появляется возможность познакомиться с педагогической системой, на основе которой работает школа. На первый взгляд такая основательность может напугать. Два дня – большая роскошь по нынешнем временам, когда ни у кого нет времени. С другой стороны, если представить, что школе и родителям предстоит играть в одной команде одиннадцать лет, эти дни уже не выглядят большой жертвой и представляются оправданными.

В школе, в которой я работаю, кроме регулярных классных собраний, два раза в году проводятся длинные общешкольные. С чаем, пирогами и яркими рассказами о том, чем был наполнен школьный год и чего мы хотим добиться в будущем. Речь на таких встречах идет не только о формальных образовательных результатах учеников, но и о наполнении школьной жизни, многообразии событий и их педагогическом значении для детей. Задача собрания – не просто похвастаться достижениями, а сформировать единое пространство общения и жизни, вовлечь родителей в общие дела.

Если же все попытки вступить в диалог со школой не увенчались успехом, это тоже полезная информация. А еще возможность заранее прикинуть, как вы будете чувствовать себя в таких ограниченных условиях.

Удачным мне кажется сравнение разных школ с поездами, которые до момента отправления имеют разные маршруты, разные скорости и конечные пункты назначения. Заранее выяснив интересующие вас параметры, вы сильно повысите шансы выбрать нужный «поезд». Проблемы обычно начинаются там, где вся эта информация собирается уже в пути. Спорить с машинистом, конечно, можно, но обычно эти разговоры не дают результатов, а иногда и просто опасны. Так что желаю вам быть внимательными и честными с собой, определяя, что же для вас действительно важно.

 

Частная или государственная

Отдельный вопрос, который остался за рамками нашего разговора, – различия между частными и государственными школами. Основное отличие – в возможности доступа к разнообразию подходов к обучению и воспитанию. Например, формат православной школы практически невозможно организовать в рамках государственной. С возможностью регулярно посещать богослужения, вести дополнительные предметы и отдавать предпочтение детям из православных семей. Муниципальные учреждения могут иметь некоторый религиозный акцент. Но тогда они будут называть себя «школой с этнокультурным компонентом». Кроме того, обычно частные школы предоставляют более широкие возможности в области внеурочной деятельности. Есть мнение, что атмосфера в частных школах более терпимая к дисциплинарным нарушениям. Но практика показывает, что вседозволенность в обмен на высокую стоимость обучения скорее миф, чем реальность. Такие школы просто не выживают. Потому что качество их работы, как в области воспитания, так и в области образования, не устраивает прежде всего родителей. Скорее, правда о частных школах в том, что они более открыты для общения с семьями. И статистически чаще ориентированы на индивидуальный подход, поскольку больше заинтересованы в привлечении учеников, ведь у них нет планового «притока» из микрорайона.

 

Православная или обычная

Во-первых, должна сказать, что для православных школ действуют все те же шкалы, о которых мы говорили выше. Только с поправкой на религиозную составляющую. То есть православные школы – очень разные. Есть такие, в которых проводится жесткий отбор по степени воцерковленности семей. А есть учреждения, которые принимают всех, кто туда стремится попасть. Главное – чтобы не было воинственного противостояния. Есть школы, ориентированные на интеллектуальную элиту. А есть принципиально не имеющие отбора или отсева по этому показателю. Можно найти школу, в которой вашего ребенка будут ценить за то, что он – хороший товарищ в походе и ему можно доверить важное хозяйственное поручение. И существуют учреждения, где угроза отчисления появляется в связи с тем, что ребенок учится не на четверки и пятерки.

Степень религиозности школы анализировать сложно. Понятно, что православные учебные заведения по-разному подходят к этому вопросу. Как сотрудница одного из них, могу сказать: не стоит идеализировать их с точки зрения внутренней атмосферы.

И если вы выбираете православную школу для того, чтобы ребенок не принес оттуда ничего плохого, то идти в такую школу точно не нужно. Родителям, которые настроены на поиск чистоты нравов, можно порекомендовать одно: не отдавать детей в школу вовсе. Потому что поставленная ими задача не имеет решения в современном мире. Знакомый батюшка, когда его спросили, хорошо ли в нынешних православных школах, ответил отчасти в шутку: «Очень плохо». – «И что же теперь, не отдавать в них детей?!» – «Обязательно отдавать. Потому что в остальных местах может быть еще хуже». К сожалению, без этого трезвого понимания, что мир неидеален, родителям будет трудно. Старайтесь не обольщаться.

Огромным плюсом может быть то, что ребенок из воцерковленной семьи встретится с детьми из семей с похожим укладом. Это может быть особенно важно в начальной школе. Когда еще сложно принять идею многообразия мира и сделать самостоятельный ответственный выбор.

 

Техника выбора школы

Прежде чем обсуждать этот вопрос со знакомыми, читать какие-то отзывы, я бы порекомендовала полагаться в первую очередь на собственное впечатление. Это значит, что в выбранную вами школу нужно несколько раз прийти. И постараться подольше там побыть. Посмотреть на ее выпускников, узнать, куда они планируют поступать, как живут, как проводят время. Как обстоят в школе дела с внеклассным образованием. Хотят ли дети, и это очень важный критерий, уходить после уроков домой. Зайдите в школу в тот момент, когда занятия закончились. Посмотрите, всех ли детей забирают сразу, или они еще остаются в школе для каких-то формальных и неформальных занятий. Если вам важно, чтобы ребенок любил школу, то увиденное вами станет хорошим показателем общей атмосферы. Если дети из школы не разбегаются, а остаются и в школе кипит жизнь: работа, игра (не только в кружках, но и во дворе дети заняты какими-то общими затеями или делами), – вполне вероятно, что это правильное место.

Могу рассказать, по каким критериям выбираю школу лично я, но совсем не настаиваю на том, что мой выбор правильный. Оговорюсь, что в данном случае я выступаю как мама, а не как специалист. Во-первых, я точно выбираю ее не по территориальному признаку, особенно если окрестные заведения неблагополучные.

Выбор школы очень важен, потому что школа является нашим партнером на многие годы. И если в течение как минимум одиннадцати лет мне предстоит иметь с ней дело, то зачем я буду осложнять себе жизнь? Мне хочется, чтобы мои отношения со школой, так же как с мужем и с детьми, были гармоничными. Иначе жизнь будет тягостной.

Критерий моего выбора – совсем простой. Я понимаю, что взгляды моих детей на жизнь еще не окрепли. И мне хочется, чтобы, пока они еще формируются, их окружали умные и талантливые люди Поэтому я нашла заведение, которое максимально соответствует этому моему критерию. В выбранной мной школе работают люди, с которыми мне интересно общаться. Мое мнение может не всегда совпадать с мнением каждого сотрудника этого заведения, но ведь это и невозможно. Тогда бы нам, наверное, было неинтересно друг с другом. Но в це лом наши педагогические взгляды совпадают. Общий педагогический подход у нас какой-то в этом смысле есть, и эти люди умны и талантливы. Все очень просто. Этот подход ничего мне не гарантирует. Но он повышает шансы на то, что мне будет симпатичен результат, который я увижу потом в своих детях.

Дополнительным бонусом для меня явилось то, что люди, которые работают в школе, где учатся мои дети и, по стечению обстоятельств, теперь работаю и я (хотя изначально это было не так), считают, что детям должно в школе нравиться. Это – второй и важный критерий моего выбора. Потому что я понимала: окажись я в ситуации партизанской войны, победы мне не видать. Я знаю родителей, которые водят детей в школу как во вражеский стан. Другой вопрос, что я так жить не хочу. А еще я знаю, что эта ситуация тяжела для психики ребенка. Моим детям просто нравится ходить в эту школу. Им нравится – когда заканчиваются каникулы и выходные, они говорят: «Ура! Школа!» И моя жизнь в связи с этим становится значительно легче. Такой настрой не избавляет меня от школьных проблем, которые все равно во множестве обрушиваются на мою голову, как и на голову любого родителя. Но мой выбор делает все проблемы решаемыми. Потому что основное для меня состоялось – в школьной жизни я нахожу отражение моих собственных ценностей.

Я думаю, что вот это соответствие школы вашим ценностям является самым важным. И если мы разобрались с тем, какие они, из этих установок вытекают все остальные вопросы, заявленные в этой главе. Должна ли школа быть частной или государственной? Православной или светской? Должна ли она работать по какой-то методике или действовать по стандарту? Близко ли к дому она расположена? Маленькая она или большая? Все это множество условий зависит от того, чего я как родитель от школы в первую очередь ожидаю.

Приведу такую метафору. Первую половину своей профессиональной жизни я работала в сфере подбора персонала. И вела переговоры с руководителями о требованиях, которые они предъявляют к потенциальным сотрудникам. В этом вопросе очень важно избежать противоречий. Потому что часто бывает, что одни добродетели предопределяют дефицит других. Например, если нам крайне важно, чтобы сотрудник был инициативным, не стоит ждать от него исполнительности. Потому что эти качества в равной степени редко встречаются в одном человеке.

Так и с выбором школы. Если я хочу, чтобы она была маленькой, уютной, домашней, семейной, не стоит ждать железной дисциплины. Но ведь часто бывает, что мы, родители, предъявляем очень высокие требования к учителям по части уважения индивидуальных особенностей наших детей. Но при этом возмущаемся, почему другого ребенка они никак не могут вогнать в рамки. И эта проблема двойных стандартов приводит к множеству трудностей. Я вижу их, поскольку являюсь сотрудницей частной православной школы, в которой учатся дети с разными особенностями. Родители стремятся, чтобы их ребенка приняли к нам. Но при этом часто возмущаются, если за соседней партой оказывается такой же «особенный» сосед. И эти противоречия встречаются на каждом шагу. Человек в этом смысле – существо не очень рациональное. Поэтому так важно для начала договориться с самим собой. Тогда и с остальными договариваться будет проще.

 

Держаться ли принципа «пешей доступности школы»

Считается, что этот принцип избавляет и без того усталых детей от лишней нагрузки, связанной с перемещениями по городу. Стоит задать себе вопрос: чем это наши дети так перегружены? Почему они утомились еще до начала занятий? И чем еще мы их нагрузили, помимо школы, что они так устают? Конечно, хорошо бы в идеале иметь прекрасную школу рядом с домом. Но я думаю, что можно выстроить режим детской жизни иначе, чтобы на отдых и сон оставалось достаточно времени.

 

«Школа по остаточному принципу»

Есть родители, которые считают, что, раз школа по соседству не блещет, но ходить в нее удобно, тогда основные знания ребенок будет получать во второй половине дня – в хороших специализированных кружках. Историю искусств – в Пушкинском музее, английский и французский – в чудесном языковом центре… Основной минус такого расклада в том, что школа забирает много психической энергии. Вне зависимости от нашего к ней отношения. Уже в первой половине дня она может так сильно поломать ребенка, что все остальное ему уже просто не понадобится. Кроме того, здоровье ребенка и степень его перегруженности сильно влияют на его адаптацию в начальной школе. Поэтому расписания младшего школьника стоит выстраивать так, чтобы он обязательно получал свою норму сна и отдыха.

 

Школа «по наследству»

Часто при выборе школы, особенно для второго, третьего ребенка, родители склоняются в пользу заведения, куда уже ходят старшие дети. Но ведь дети бывают такими разными. И, например, школа, которая может вполне подойти двум старшим, третьему, младшему, не подойдет. Возить или не возить детей в разные школы, возможно ли это или невозможно – все эти вопросы можно решить, исходя из основных ценностей семьи. И, конечно, принципа реальности. Как вы уже поняли, мы все время возвращаемся к основному тезису. Я думаю, что проще выстраивать жизнь в партнерстве с каким-то основным союзником. То есть, если конкретная школа меня, как маму, устраивает и я вложила массу сил в выстраивание отношений с ней (ведь сейчас родители очень сильно вовлечены в школьную жизнь), мне будет трудно разорваться на семь фронтов. Я обязательно что-то упущу. Поэтому, конечно, хорошо бы, чтобы таких партнеров было максимум два.

Может случиться, что в семье есть дети с какими-то особенностями и им нужна другая школа. Например, учреждение для слабовидящих. Или балетный талант ребенка столь очевиден, что стоит отдать его в специализированную школу. Тогда, конечно, мы подстраиваемся под основные линии развития событий. Но этих линий в многодетной семье все-таки не должно быть четыре или пять. Одна-две – это нормально. Три – если вдруг случилась какая-то грандиозная особенность в области здоровья или способностей. Как показывает моя практика общения с многодетными семьями, их выбор разных школ определяется просто особенностями здоровья детей.