Совершенно секретно
Экземпляр единственный
Только лично.
Руководителю ДВКР ФСБ России.
Генерал-полковнику Безверхнему А. Г.
Уважаемый Александр Георгиевич!
На ваш № 4317/ОВ от 11.06.2004 года сообщаю:
Проведенной проверкой через зарубежные источники в отношении бывшего сотрудника ГРУ Генерального Штаба Министерства обороны России, учредителя и совладельца компании «Юниэкспл» полковника в отставке,
Скрипаля Сергея Викторовича 1951 года рождения, уроженца г. Киева, украинца, с высшим образованием, женатого
Установлено:
С 1996 года на его имя в банке Banco Central Hispanoamericano S.A. (Мадрид. Испания) открыт счет № ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ.
В период службы С. Скрипаля в составе мадридской резидентуры ГРУ ГШ, с февраля 1996 года и по октябрь 1996 года на этот счет от компаний Albatros («Альбатрос») и Рerspectiva («Перспектива») ежемесячно перечислялись денежные средства в сумме 3000 долларов США.
В последующем зачисления на счет осуществлялись нерегулярно, а суммы варьировались от 3000 до 6000 тысяч долларов США.
В числе испанских связей С. Скрипаля выявлен Антонио Альварес де Идальго, известен как кадровый сотрудник британской разведки МИ-6, специализирующийся на вербовках бывших советских, ныне российских граждан.
Сообщаем для учета в работе.
Приложение: 1. Копия счета С. Скрипаля в банке Banco Central Hispanoamericano S.A., секретно.
2 Фото и видеоматериалы на Антонио Альвареса де Идальго, секретно.
Начальник управления «З».
Генерал-лейтенант Ярхо.
Вчитываясь в текст сообщения Ярхо, генерал Безверхний вольно или невольно возвращался взглядом к фотографии Антонио Альвареса де Идальго. Выразительная внешность испанской связи Скрипаля напоминала Безверхнему другого британского разведчика-агентуриста. Чтобы убедиться в своей догадке, он обратился к электронной базе, и она не подвела.
Антонио Альварес де Идальго как две капли воды походил на сотрудника МИ-6 Пола Миллера. С 1999 года он работал под прикрытием должности первого секретаря в составе посольства Великобритании в Таллине и был хорошо известен российской контрразведке. Идальго-Миллер активно занимался вербовкой российских граждан на канале их выезда за границу. Его послужной список впечатлял, в нем значились политики, бизнесмены и сотрудники спецслужб. В памяти Безверхнего были еще свежи разоблачения ряда агентов Миллера. Некоторые из них получили международную огласку, в частности история с бывшим сотрудником Службы внешней разведки России (СВР) подполковником Валерием Оямяэ.
Шпионская карьера Оямяэ продолжалась чуть больше года. Ему не позволила развернуться защитная система мер, разработанная еще в советские времена, позже усовершенствованная российскими контрразведчиками. Агент МИ-6 засветился на контактах с бывшими своими коллегами из СВР, действующими военнослужащими Российской армии и был взят в оперативную разработку. Завершилась она 15 марта 2000 года. В тот день, в семь вечера, в Москве, на Ленинградском вокзале группа захвата ФСБ задержала Оямяэ. Бойцы действовали настолько стремительно, что шпион не успел избавиться от улик. Ему было предъявлено обвинение по статье 275 Уголовного Кодекса Российской Федерации (Государственная измена в форме шпионажа). В течение года шло следствие, в ходе которого нашла подтверждение его связь с британской разведкой и передача ей сведений, составляющих государственную тайну. 23 апреля 2001 года Московский городской суд вынес Оямяэ приговор: семь лет заключения в колонии строгого режима. При избрании наказания судья учел его деятельное раскаяние и содействие следствию.
Следующим особо ценным агентом в разведывательной сети МИ-6 в России стал, как тогда казалось Миллеру, бывший офицер Федеральной службы налоговой полиции Российской Федерации майор Вячеслав Жарко. Для британской разведки он представлял особый интерес, прежде всего своими связями среди известных российских политиков и в силовых структурах. Ему отводилась важная роль в многоходовой глобальной операции, разработанной в резиденции премьер-министра Великобритании на Даунинг-стрит, 10 и штаб-квартире СИС в здании № 85 на набережной Принца Альберта. Операция преследовала своей целью ни много ни мало, а дискредитацию политического руководства России и его изоляцию на международной арене.
Для привлечения Жарко к сотрудничеству Миллер использовал ту же схему, что зарекомендовала себя при разработке Оямяэ. Сначала была провокация «Кайтсеполицай», а потом настал черед Миллера. Он предстал перед Жарко под именем Пола. На этот раз его аргументация значительно отличалась от той, что использовалась в отношении Оямяэ. Миллер, попеняв Жарко на «шалости на границе», дальше нарисовал перед ним грандиозную картину «демократического переустройства России без Путина». Это «переустройство» предстояло осуществить «Вячеславу вместе с Березовским и Литвиненко, здоровыми силами в самой России и с опорой на свободные институты Запада». Миллер был настолько убедителен, что Жарко вынужден был согласиться составить компанию Березовскому, Литвиненко и выступить спасителем России.
После завершения беседы-вербовки Миллер поспешил сообщить об очередном успехе. Но ни он, ни шеф СИС — пресловутый Мистер Си — Ричард Дирлав, не подозревали, что на этот раз сами стали объектом оперативной разработки российской спецслужбы. Она тонко вела свою игру, и акции Жарко стремительно росли в британской разведке. По первому же его звонку Миллер срывался на явки, будь то Таллин, Стамбул или Лондон. В лондонском кабинете Березовского, где чаще всего проходили встречи, в головах Миллера и двух беглых предателей-авантюристов рождались планы один грандиознее другого. Они в значительной степени питались информацией Жарко. Он исправно «выполнял» задания британской разведки — «находил» в рядах оппозиции противников «режима Путина».
Позже, когда российская спецслужба завершила операцию, ее результаты стали шокирующими как для Миллера, так и для его шефов. Вся та «ценная информация», что представлялась Жарко, на поверку оказалась ловкой мистификацией, искусно готовившейся специалистами-аналитиками из ФСБ и Генштаба Министерства обороны России. То был не последний удар для британской разведки. Благодаря Жарко, перед российской контрразведкой помимо Миллера засветились в полный рост два других сотрудника британской разведки Мартин Флин и Джон Калаган. Позже, в июне 2007 года об этом и многом другом из тайного арсенала МИ-6 Вячеслав Жарко рассказал на встрече с журналистами «Комсомольской правды», телеканала Russia Today и известной британской газеты The Sunday Times.
Все это было еще впереди. А пока после просмотра видеозаписей, представленных Ярхо, на которых был запечатлен Антонио Альварес де Идальго и тех, что раннее были выполнены Жарко во время встреч с Полом Миллером, Безверхний окончательно убедился, перед ним находится одно и то же лицо. Все вместе взятое говорило ему, Скрипаля вербовал Идальго-Миллер. Он же является тем самым испанским и, как теперь выяснилось, еще и британским агентом в ГРУ, поиском которого российская военная контрразведка занималась не первый год. Данные, содержащиеся в выписке по банковскому счету, давали ответ и на другой вопрос, когда Скрипаль совершил предательство. Безверхний снова обратился к ориентировке генерала Ярхо. Первое перечисление — 3000 долларов, на счет Скрипаля поступило в феврале 1996 года.
На календаре было 17 июля 2004 года.
«Целых восемь лет!.. Мерзавец, сколько же ты выдал наших ребят?! … Десятки?! … Сотни?! — волна гнева поднялась в груди Безверхнего.
…Как же мы тебя прохлопали?! Где не сработала система контрразведывательных мер?.. Где?
…Спокойно, Саша! Не время посыпать голову пеплом! Сейчас надо действовать! Но действовать с умом! Спешка, сам знаешь, где нужна», — Безверхний встал из-за стола, прошелся по кабинету; ходьба успокоила, возвратился, сел в кресло и снял трубку оперативной связи.
Ответил Гурьев. Опытный руководитель, он понимал, в столь ранний час глава Департамента по пустякам беспокоить не станет, и, поздоровавшись, спросил:
— Что-то срочное, Александр Георгиевич, мне подойти?
— Петр Николаевич, ты уже читаешь чужие мысли. Похоже, мне пора на покой.
— Александр Георгиевич, да вы что?! …Э-э об этом не может идти даже речи!
— Ну почему, Петр Николаевич? Что за полковник, который не мечтает стать генерал-полковником.
— Да, мы за вами, как за каменной стеной, Александр Георгиевич!
— Сегодня придется выйти. Есть острая информация по Скрипалю.
— Пришел ответ из СВР? Он подсветился у наших разведчиков?! — догадался Гурьев.
— Да, причем, во весь рост. У тебя справка по выездам Скрипаля за границу под рукой?
— Да!
— Возьми с собой и срочно ко мне! — распорядился Безверхний.
— Понял! Есть! — бодро ответил Гурьев.
Безверхний положил трубку на аппарат и несколько минут оставался без движения. Горечь и досада, что предатель Скрипаль столько лет уходил от наказания, постепенно смягчились. Система контрразведывательных мер по защите государственных секретов и борьбе со шпионажем над созданием которой он работал вместе с подчиненными и другими службами ФСБ и СВР, дала свой результат. Пусть не на участке военной контрразведки, а у разведчиков, но она сработала. Предатель засветился.
Безверхний снова обратился к электронной базе на Скрипаля. Перед глазами мелькали сводки, сообщения, заключения. Содержание большинства из них ему было хорошо известно, он задержал внимание на фотографиях. Они были разных лет, курсантские и офицерские. Он внимательно вглядывался в них и пытался понять, когда же Скрипаль переступил ту последнюю черту, после которой прощения нет.
С ранних фотографий на Безверхнего смотрели первокурсник, старшекурсник — курсант военного училища Скрипаль. Он мало отличался от своих сверстников, разве что выглядел серьезнее и старше своих лет. Твердый и решительный взгляд говорил, ряды армии пополнил способный офицер-командир.
Безверхний задержал внимание на более поздних фотографиях. На них неизвестные фотографы запечатлели настоящую военную косточку. Будь то аудитория военно-инженерной академии, учебный полигон или прокаленные знойным южным солнцем горы и пустыни Афганистана, Скрипаль сохранял строевую выправку и опрятный вид. Выражение его лица не оставляло сомнений, этот офицер готов был защищать Родину, не жалея себя.
В последнем пакете хранились сочные, цветные фотографии военного разведчика Скрипаля. В элегантном европейском костюме, с модной стрижкой, он, будь то на фоне крепостных стен на Мальте или под сенью пальм в Испании, излучал обаяние и уверенность в себе. Перед таким разведчиком-агентуристом даже ненавистник СССР и России вряд ли бы устоял и согласился бы на сотрудничество. Подтверждение тому Безверхний находил в служебных аттестациях. Начальники Скрипаля по службе в ГРУ отмечали:
«…В аттестуемый период подполковник С. Скрипаль проявил себя профессионально подготовленным сотрудником, способным заниматься подбором агентов, осуществлять ценные вербовки и добывать важную информацию…»
На последних фотографиях, в компании бывших сослуживцев, как показалось Безверхнему, пенсионер-коммерсант Скрипаль выпадал из общего ряда. На его отечном лице застыла брезгливая гримаса, а в глубине глаз не горел тот стальной огонек, что был у боевого армейского офицера.
«Прав был Альбер Швейцер, когда говорил:
…В 20 лет у каждого лицо, данное Богом.
В 40 лет лицо, данное жизнью.
В 60 лет лицо, которое ты заслужил…» — вспомнил Безверхний и задался вопросом:
«…Когда же ты переродился, Скрипаль?.. Когда?.. В начале 90-х, когда рухнули коммунистические идеалы, а им на смену пришел мир голого чистогана?..
Будь они неладны, окаянные 90-е!.. Сколько же судеб и жизней тогда сломалось?.. И Скрипаля тоже…
Ты еще пожалей этого мерзавца, Саша! Не тот случай! Ты не в том месте и не в той должности! Сейчас важно только одно — Скрипаль враг! Враг вдвойне опасный, потому как рядится в овечью шкуру. Мы должны ее сорвать! Сорвать…»
Стук в дверь заставил встрепенуться Безверхнего. Он отложил фотографии Скрипаля в сторону и поднял голову. В кабинет вошел Гурьев. На его лице все было написано. Глаза горели, в них застыли восклицательные знаки. Безверхний кивнул на стул, подал ориентировку Ярхо и предложил:
— Ознакомься, Петр Николаевич!
Гурьев впился глазами в текст. Живая мимика лица выдавала эмоции, владевшие им. Дочитав до конца, он откинулся на спинку стула, не смог сдержаться и воскликнул:
— Вот это подарок от разведчиков!
— Что подарок, то подарок, — согласился Безверхний и подчеркнул: — Но с ним еще предстоит разбираться.
— Александр Георгиевич, так теперь все встало на свои места! Перечисления на счет Скрипаля выдают его с головой! — горячился Гурьев.
— Это еще надо доказать в суде. А где доказательства, что деньги платила МИ-6?
— Почему МИ-6? Скрипаль же проходит у нас по испанской линии? — опешил Гурьев.
— Петр Николаевич, мы с тобой можем чертить какие угодно линии. Значение имеют только факты.
— Какие?! Откуда взялось подтверждение связи Скрипаля с британской разведкой?!
— А вот посмотри на красавчика, — предложил Безверхний и положил на стол фотографии Идальго-Миллера из дел на Жарко и ту, что прислал генерал Ярхо.
Гурьев склонился над ними. Через мгновение его брови поползли на лоб, и тишину кабинета нарушил возглас:
— Вот это да?! … Все лежало на поверхности! Рябенков не ошибся! Значит, Скрипаль работает на две разведки!
— Петр Николаевич, вот только давай не будем спешить с выводами, — предостерег Безверхний. — Деньги на счете в испанском банке, это еще не означает, что Скрипаль шпион. Не забывай, он бизнесмен — учредитель и совладелец компании «Юниэкспл».
— Да никакая это не компания, Александр Георгиевич! Контора «Рога и копыта»! Ширма, и не более того. Теперь, когда выплыла связь с Идальго-Миллером, круг замкнулся.
— Еще раз говорю, не спеши, Петр Николаевич! Пока это круги на воде! Где доказательства шпионской деятельности Скрипаля? Где сбор секретов? Где он их хранит? Как передает иностранной разведке?
— Занимаемся! Ищем, Александр Георгиевич!
— Плохо ищите! Это называется, воду в ступе толчем!
Гурьев насупился и буркнул:
— Ну почему воду? Есть факты выведывания Скрипалем секретной информации, провоцирования сослуживцев на разглашение. Есть…
— Оставь, Петр Николаевич. Ты не хуже меня знаешь, с такими доказательствами нас даже на порог суда не пустят.
— Александр Георгиевич, мы уже наизнанку вывернулись, но каждый раз упираемся в стенку.
— Стенку, говоришь! А мы с тобой на что? Мы руководители или как?
— Ну… это… Вы, конечно…
— Оставь, Петр Николаевич, не прибедняйся. Четвертый год руководишь самым боевым отделом, так?
— Ну… Так точно!
— Тогда должен понимать, мы — руководители, для того и существуем, чтобы невозможное для наших подчиненных стало возможным, тяжелое — легким, а сложное — простым.
— Стараюсь, Александр Георгиевич. Но Скрипаль стреляный воробей, так просто к нему не подобраться.
— То же мне, нашел воробья! Матерый стервятник! — отрезал Безверхний и потребовал: — Дай мне справку по его выездам за границу!
Сверив ее с перечислениями на счет Скрипаля в банке Banco Central Hispanoamericano S.A., он отметил:
— Не везде, но совпадения имеются. Последнее перечисление прошло после его поездки на Мальту.
— Потом он еще ездил в Испанию, — напомнил Гурьев.
— По ней чисто. Нельзя исключать, получил наличными.
— Главное, что эти факты работают против него!
— Ну, какие это факты, одни только наши домыслы. Необходимы железные вещественные доказательства: сбор секретных материалов и их передача иностранной разведке. А их нет! Плохо, Петр Николаевич! Очень плохо! — не мог сдержать досады Безверхний.
— Работаем, Александр Георгиевич. Ищем варианты легализации и документального закрепления его преступной деятельности, — оправдывался Гурьев.
— Пока ищем, он — мерзавец, каждый день, каждый час предает наших разведчиков и обнуляет их операции! Но должен же он куда-то заносить информацию и где-то же должен хранить?
— Мы проверили все: кабинет в офисе, гараж, квартиры его и сына, но ни одной зацепки.
— Петр Николаевич, согласись, такого не может быть! За границу Скрипаль выезжает 2–3 раза в год. Мы предполагаем, встречается с Идальго-Миллером и передает информацию. Возникает вопрос, как он все это время умудряется хранить ее? В своей голове? Но он же не Штирлиц. По заключению врачей после болезни у него проблемы с памятью.
— Александр Георгиевич, а если Скрипаль поддерживает бесконтактную связь с резидентурой МИ-6 здесь, в Москве через тайник или с помощью электронного устройства?
— Согласен, такой вариант нельзя исключать. Но у нас до сих пор нет ясности, каким образом Скрипаль поддерживает связь. Нет, так дальше работать нельзя! — в сердцах произнес Безверхний.
— Александр Георгиевич, сил моего отдела не хватает. Разрываемся между Скрипалем, Чулковым и Грошевым, — признался Гурьев и предложил: — Надо создавать комплексную группу разработчиков.
— Хорошо! Сегодня же представь мне список. Включи в нее самых опытных сотрудников.
— Есть!
— Основные усилия надо сосредоточить на двух направлениях: оперативном документировании фактов сбора Скрипалем секретных материалов и выявлении канала связи с иностранной спецслужбой! Сделать это надо в кратчайшие сроки!
— Александр Георгиевич, приложим все силы, — заверил Гурьев.
— Сила, конечно, хорошо. Но не надо забывать про самое грозное оружие военного контрразведчика — смекалку и острый ум. Они сейчас больше всего требуются, — подчеркнул Безверхний и рекомендовал: — Проработай с технарями свою мысль о возможной связи Скрипаля здесь, в Москве с помощью электронного устройства.
— Ясно, Александр Георгиевич! — принял к исполнению Гурьев.
Возвратившись к себе, он вызвал Новиченко, Носова и вместе с ними занялся отработкой поставленных задач, в конце дня снова поднялся в кабинет к Безверхнему. Представленные им предложения по составу объединенной группы разработчиков и дополнения в план оперативно-розыскных мероприятий по проверке Скрипаля у генерала не вызвали больших возражений.
С того дня основные усилия сотрудников военной контрразведки и технических служб ФСБ были сосредоточены на получении вещественных доказательств преступной деятельности Скрипаля и выявлении каналов связи с иностранной спецслужбой. Результаты не замедлили сказаться. Опытные специалисты при повторном, тщательном осмотре гаража шпиона обнаружили в нем хитроумно оборудованное хранилище. По всем признакам — это был тайник. В нем находились пистолет, не проходивший по учетам МВД и исполненный от руки, почерком Скрипаля список действующих и уволенных со службы сотрудников ГРУ, с указанием домашних адресов и телефонов. Наиболее подробные данные относились к тем, кто ранее проходил службу в мадридской и лондонской резидентурах. Список стал первым, пусть пока косвенным доказательством, подтверждающим шпионскую деятельность Скрипаля.
Находка добавила настроения Гурьеву. Вскоре нашла подтверждение версия, что Скрипаль, возможно, осуществляет обмен информацией с резидентурой МИ-6 в Москве, посредством автоматического технического устройства (АУТР).
21 июля и 12 августа технические службы ФСБ с помощью специальной аппаратуры скоростного радиоперехвата зафиксировали в Филевском парке и парке Сокольники кратковременное излучение неизвестного радиоэлектронного средства. По заключению специалистов, оно по своим техническим параметрам походило на то, которое уже использовалось резидентурами ЦРУ и МИ-6 в Москве для связи со своими агентами. В пользу британской версии Гурьеву говорило то, что незадолго до работы АУТР разведчики наружного наблюдения зафиксировали появление в парках сотрудников британской резидентуры Эндрю Флемминга и Марка Доу. 12 августа в том же районе находился и Скрипаль. Был ли это его выход на связь или случайное совпадение, ответ на вопрос могло дать только время.
А пока Гурьев, Новиченко и Носов сосредоточились на проведении в отношении шпиона оперативной комбинации. Они рассчитывали с ее помощью выяснить, каким образом Скрипаль фиксирует собранную информацию и как ее шифрует? Ключевая роль в ней отводилась бывшему его сослуживцу по ГРУ, ныне владельцу частной строительной компании «Армакс+» Олегу Казакову. Прежде чем приступить к реализации оперативной комбинации Новиченко и Носов провели с ним несколько встреч и в ролях проиграли предстоящую беседу со Скрипалем.
21 августа наступил час «Х». Задолго до появления Скрипаля в офисе «Армакс +» Новиченко и Носов заняли место на КП. Он находился здесь же, только этажом выше. Перед ними на большой экран были выведены приемная, кабинет и комната отдыха Казакова.
За несколько минут до 16:0 °Cкрипаль подъехал к офису «Армакс+». Контролер на вертушке, проверив документы, проводил его в приемную. Навстречу ему вышел Казаков и заключил в объятия. В воздухе звучали радостные восклицания:
— О, Сережа!.. О, Олег!.. Сколько лет! Сколько зим! Рад тебя видеть, дружище!
Провожая Скрипаля к кабинету и похлопывая по плечу, Казаков на ходу распорядился:
— Люда, меня ни для кого нет!
— Я вас поняла, Олег Викторович! — заверила секретарь и поинтересовалась: — Что подать, чай, кофе, или…
— Именно или, Люда! Мы же с Сергеем Викторовичем не какие-то там институтки, а боевые офицеры! — заявил Казаков и провел Скрипаля в кабинет.
Они заняли места на диване. Скрипаль пробежался взглядом по обстановке и оценил:
— Солидно! Рад за тебя, Олег!
— Стараюсь держать марку перед клиентами, — скромничал Казаков и, улыбнувшись, заметил: — Что-то ты, Серега, рановато перешел в тяжелую весовую категорию!
— Директор компании, требуется солидность, — отшутился Скрипаль.
— Понятно. А как здоровье? Я слышал, у тебя были проблемы?
— Слава богу, они остались позади. Уже забыл, когда последний раз ходил к врачам.
— Да, лучше о них не вспоминать. Значит, ты снова в строю?
— А я из него и не выходил. Вспомнил даже то, чему нас учили в училище.
С лица Казаков сошла улыбка, и он заговорил деловым тоном.
— Собственно, Сережа, я тебя потому и побеспокоил. Наши ребята сказали, ты сейчас занимаешься инженерными и минно-взрывными работами. Это так?
— Да. Что, надо подорвать конкурента?
— Ха-ха, — рассмеялся Казаков и спросил: — Уже приходилось?
— Ну, если родина прикажет.
— Я, конечно, не родина, потому могу только попросить.
— Так в чем проблема, Олег?
— Да и проблемой это не назовешь! На пустом месте возникла! На торгах выиграл участок под строительство. Место классное! От дольщиков нет отбоя. Деньги в карманы сами суют!
— Поздравляю!
— Не с чем. В последний момент вылезла такая хрень, не знаю, что и делать.
— Бандюки накатили?
— Какие на хрен бандюки! — отмахнулся Казаков. — Я только свистну, их в миг снесут. Володю Крылова помнишь?
— Ну конечно! Года два назад в нашей «Стекляшке» на вечере пересеклись.
— Под Володей ходят наши ребята из спецназа. Они поставят в стойло любого! А тут какая-то паршивая бумажка стеной стала.
— Накатали жалобу в мэрию? — догадался Скрипаль.
— И жалобой ее не назовешь. Короче, нашелся пионер из долбаных поисков и раскопал, оказывается, на моем участке во времена царя Гороха находился склад боеприпасов, — пояснил Казаков.
— Понятно, надо разминировать.
— И при том срочно, иначе я залетаю на офигенные бабки!
— Я тебя услышал, Олег. Вопросов нет, помогу, — заверил Скрипаль и предупредил: — Но потребуется не меньше недели.
— Да ты чо, Сережа?! Ты режешь меня без ножа! Дольщики подняли шум до небес, подтащили депутата из Мосгордумы! Надо закрыть вопрос срочно!
— Олег, не обещаю, но постараюсь. Понимаешь, не все так просто.
— Понимаю, Сережа. Но я тебя очень прошу, если не завтра, то хоть послезавтра, вытащи своих минеров на площадку! Пусть они хоть воздух пинают, главное — прекратить шумиху вокруг стройки!
— С минерами проблем нет. Главные заморочки возникнут с МЧС, а их за один день не решить, — признался Скрипаль.
— Давай, давай ставь своих минеров! С МЧС я как-нибудь договорюсь. У меня в их конторе есть хорошие связи, они помогут, — заверил Казаков.
Стук в дверь прервал разговор. В кабинет вошла секретарь, внесла поднос с закусками, прошла в комнату отдыха, оставила на журнальном столике и возвратилась в приемную. Казаков, проводив ее взглядом, подмигнул Скрипалю и спросил:
— Серега, нарушить спортивный режим ты как, не против?
— С тобой, Олег, я готов поколебать даже моральные устои, — в тон ему ответил Скрипаль.
— Ха-ха, — хохотнул Казаков, поднялся из кресла и пригласил в комнату отдыха.
Новиченко и Носов переключили все свое внимание на экран. Скрытые видеокамеры в деталях отражали все происходящее. Они внимательно следили за каждым жестом и мимикой лица Скрипаля. Ничто не указывало на то, что он догадывается о спектакле, сценарий которого они писали вместе с Гурьевым.
Раскинувшись на диване, Скрипаль замаслившимся взглядом сопровождал Казакова. Предстоящие работы по разминированию строительного участка могли вдохнуть жизнь в дышащую на ладан компанию «Юниэкспл» и пополнить его карман. Он мысленно прикидывал, какую цену заломить с бывшего сослуживца. Казаков старательно играл предписанную ему роль и всем своим видом излучал радость от встречи. Он выставил на стол бутылку водки, виски и элитного французского коньяка Napoleon. Завершила этот парад материального благополучия главы «Армакс +» трехлитровая банка красной икры. Потрясая ею, Казаков спросил:
— Сережа, ты помнишь Володю Стрельникова?
Скрипаль пожал плечами и ответил:
— Слышать слышал, он, кажется, работал на германском направлении, но лично не встречался.
— Собственно, это неважно, важно, что у нас есть икра. Володя сейчас самый крутой рыбак на Камчатке. Икра — свежак, прислал ее самолетом! Такой ты, Серега, еще не ел! — нахваливал подарок Казаков.
Вывалив ее в вазу, он затем достал из секретера пакет с фотографиями и предложил: — Посмотри, найдешь знакомых ребят. А я пока похлопочу над столом.
Новиченко и Носов напряглись. По замыслу оперативной комбинации, наступил один из ключевых ее моментов. Казаков подвел под Скрипаля первую шпионскую наживку. На фотографиях были изображены ветераны и действующие сотрудники ГРУ. Особое место занимала та, на которой фотограф запечатлел группу бывших и действующих военных разведчиков из мадридской резидентуры ГРУ. Новиченко и Носов превратились в слух и ловили каждое слово, произнесенное Скрипалем. К их глубокому разочарованию он дальше общих вопросов не пошел. Уплетая столовой ложкой икру и опрокидывая коньяк рюмками, шпион интересовался объемом работ по разминированию и набивал себе цену. Отработанная контрразведчиками вместе с Казаковым схема беседы не дала результата.
Чертыхаясь в душе, Новиченко и Носов сохраняли надежду на то, что сработает резервный вариант. Раздался звонок из приемной. Извинившись, Казаков вышел. На столе остался лежать его сотовый телефон. В нем были записаны контакты бывших и действующих сотрудников ГРУ, имелись их фотографии. Прошла секунда, другая. Скрипаль, поерзав по дивану, достал свой сотовый телефон.
— Ну, давай же! Давай! — не выдержал Носов.
Скрипаль будто услышал его и потянулся к фотографиям.
— Ну, снимай же! Снимай! — здесь уже нервы сдали у Новиченко.
Оператор крупным планом вывел на экран руки Скрипаля. Пальцы шпиона коснулись кнопок на панели телефона. Он подался к фотографиям и словно натолкнулся на невидимую стену. Застыв на мгновение, Скрипаль откинулся на спинку дивана и несколько секунд находился без движения. Встрепенувшись, он спрятал телефон в карман пиджака, налил в рюмку коньяк, залпом выпил и затем принялся столовыми ложками черпать икру. Вторая шпионская наживка также не сработала.
— Вот же, гад! Чтоб ты подавился! — взорвался Новиченко.
Оперативная комбинация, на которую он и Носов затратили столько времени, нервов и килограммов превосходной икры, закончилась ничем. В удрученном состоянии они покинули КП и, приехав на Лубянку, не решались подняться в кабинет Гурьева. Он сам напомнил о себе. Требовательный звонок телефона прямой связи вызвал болезненную гримасу на лице Новиченко. Он снял трубку и услышал раздраженный голос Гурьева.
— Анатолий Вячеславович, в чем дело? Приехал и молчишь!
— Докладывать, собственно, нечего, Петр Николаевич, — убитым тоном произнес Новиченко и, не выдержав, в сердцах сказал: — Гад, сожрал нашу икру, а к фото и телефону даже не притронулся!
— Почему? Он что-то заподозрил, или Казаков не так себя повел? В чем причина, Анатолий Вячеславович? — допытывался Гурьев.
— Не знаю, Петр Николаевич! Все шло четко по сценарию. Казаков строго придерживался отработанной линии поведения. В нужный момент оставил Скрипаля одного, выглядело это вполне естественно. Тот даже достал телефон, покрутил, но почему-то не стал снимать.
— Странно. Очень странно. Неужели где-то подсветились? Но на чем? А может, Казаков переиграл?
— Право не знаю, что и думать, мозги уже кипят.
— Ладно, Анатолий Вячеславович, заходи, будем разбираться!
— Есть!
— Запись беседы Казакова и Скрипаля при тебе?
— Да.
— Носов далеко?
— Нет, рядом.
— Заходите вместе! — распорядился Гурьев.
Новиченко и Носов вошли в его кабинет как в воду опущенные. Их вид говорил сам за себя. Гурьев не стал распекать, собственно, не за что и было. Сценарий оперативной комбинации он правил собственной рукой и потому сразу обратился к видеозаписи беседы Скрипаля и Казакова. Она была высокого качества, позволяла улавливать оттенки речи и следить за мимикой. Гурьев внимательно вслушивался в разговор, всматривался в лицо Скрипаля и пытался понять причину неудачи. Запись закончилась. В кабинете воцарилась тишина. Вопросительные взгляды Новиченко и Носова обратились на Гурьева. Он тяжело вздохнул и с горькой улыбкой произнес:
— Все хорошо, но одно плохо, мы не учли аппетит Скрипаля.
Новиченко переглянулся с Носовым; тот пожал плечами и спросил:
— Я вас не понял, Петр Николаевич, поясните, пожалуйста?
— Мы поставили Скрипаля перед сложным выбором.
— Каким?
— Между отменной икрой, коллекционным «Наполеоном» и банальным шпионажем.
Новиченко оторопело посмотрел на Гурьева, затем на Носова; у того округлились глаза, и признался:
— Извините, Петр Николаевич, я вас опять не понял. Это шутка или серьезно?
— Ну, не плакать же, Толя. Мы сами виноваты.
— В чем, я пока не пойму?
— А в том, что своими инструктажами заморочили голову Казакова. Он ведет себя как на сцене и временами переигрывает!
— Мне так не показалось, — возразил Новиченко.
— Все было очень естественно, — присоединился к нему Носов.
— Не важно, что вам показалось. Важно, как Скрипаль расценил поведение Казакова. А, судя по реакции, оно насторожило его.
— Ну, если это так, то что теперь делать? — убитым тоном произнес Новиченко.
— Первое — не пороть горячку и взять паузу, — предложил Гурьев и выразил надежду: — Рано или поздно Скрипаль возьмется за старое — это психология шпиона.
— А если не возьмется, что тогда? — задался вопросом Носов.
— Возьмется! Скрипаль — шпион со стажем, пережил не один подобный стресс, переживет и этот, — не терял уверенности Гурьев и распорядился: — Все, больше никаких активных действий! Только наблюдение!
Пауза, о которой говорил Гурьев, затянулась надолго. В своем выводе он не ошибся. Старание и активность, проявленные Казаковым при выполнении задания, видимо не только насторожили, а и вызвали подозрение у Скрипаля. Это проявлялось в его поведении и действиях. Подтверждение тому Гурьев находил в сводках разведчиков наружного наблюдения. Они отмечали:
«…Объект «Хамелеон» при выходах в город постоянно проверяется по маршруту следования. В последнее время в его поведении проявляются признаки нервозности. …Он ограничил контакты как с бывшими, так и с действующими сотрудниками ГРУ».
Об этом же Гурьеву говорили сводки телефонных переговоров Скрипаля. Он резко сократил их, особенно со своими связями за пределами России и до конца августа вел себя как мышь.
Наступил сентябрь. Скрипаль снова оживился — активизировал свои контакты с бывшими и действующими коллегами. Произошло это после телефонного разговора с неким Стивом. По предыдущим оперативным сводкам он проходил как деловой партнер Скрипаля в Испании.
На этот раз инициатором разговора выступил Стив. Он сообщил, что провел дополнительные переговоры с заинтересованными партнерами, как в Испании, так и в Британии и сумел убедить их в перспективности будущей сделки. Скрипаль высказал свою благодарность, подтвердил заинтересованность в ее заключении, но попросил об отсрочке. Ссылаясь на семейные проблемы, он предложил встретиться в конце сентября, начале октября. Стив согласился. Они договорились созвониться ближе к концу месяца и окончательно определиться с датой и местом будущей встречи.
Анализируя содержание разговора, как Гурьев, так и Новиченко с Носовым, сошлись во мнении, в нем присутствовали условности. Они говорили опытным контрразведчикам, бизнес-сделка служила прикрытием. На самом деле речь шла о явке Скрипаля с кураторами из иностранной спецслужбы. Была ли это британская МИ-6 или Национальный центр разведки Испании (Centro Nacional de Inteligencia), в этом мнения у Гурьева с Новиченко и Носовым разошлись. Вместе с тем у них не возникало и тени сомнения в том, что отсрочка, о которой Скрипаль просил Стива, вызвана тем, что шпиону не с чем было ехать на явку. Ему требовалось время, чтобы собрать необходимые материалы для передачи куратору из иностранной разведки.
Предположение контрразведчиков нашло подтверждение. После разговора со Стивом Скрипаль ринулся на встречи с бывшими сослуживцами и действующими сотрудниками ГРУ. Гурьев воспользовался ситуацией и решил повторить оперативную комбинацию. На этот раз он решил пойти по нестандартному пути, как в ее организации, так и в выборе исполнителя оперативного замысла.
«Случайная встреча» с сотрудником Центрального научно-исследовательского института Министерства обороны России, в стенах которого велись передовые разработки нового поколения баллистических ракет, стала, как полагал Скрипаль, настоящим подарком судьбы перед встречей с куратором из МИ-6 Стивом Доу. Простоватый армейский подполковник Борис Синцов не вызвал подозрений у шпиона. Разговорчивый и склонный пропустить за компанию стаканчик-другой, кандидат технических наук мог стать ценным источником информации. Скрипаль не преминул воспользоваться этим. Тем более нашелся повод, Синцов заканчивал службу и занимался поиском места будущей работы. Поэтому предложение Скрипаля «подумать над тем, чтобы попробовать себя в качестве менеджера «Юниэкспл», Синцов воспринял с большим интересом и согласился проехать в офис компании.
В неформальной обстановке они продолжили общение. Скрипаль не скупился на угощение. Синцов быстро захмелел и, набивая себя цену, «по секрету» рассказал об уникальных работах, проводящихся в НИИ, участником которых он стал. Скрипаль ловил каждое его слово. Оно, как ему казалось, было на вес золота. Синцов «разгласил» совершенно секретную информацию о системах управления новой баллистической ракетой и преодоления ПРО. На самом деле она являлась тонкой дезинформацией, разработанной в Генеральном штабе МО России. Скрипаль не подозревал об этом и мысленно подсчитывал, какую цену заломить со Стива за «бесценные сведения».
Разговор в офисе «Юниэкспл» затянулся до глубокого вечера. Синцов уже с трудом держался на ногах, а у Скрипаля голова трещала не от спиртного, а от объема полученной информации. Вызвав такси и отправив «друга Бориса» домой, он занялся зашифровкой того, что рассказал Синцов. Завершив работу, Скрипаль покинул офис. Несмотря на усталость, душа шпиона пела. Того, что выболтал Синцов, как казалось Скрипалю, хватало не на одну сотню тысяч долларов. Флешка со сведениями грела ему душу и жгла карман. Прежде чем подняться в квартиру, он прошел в гараж и спрятал ее в тайник. В ту ночь впервые за последнее время шпиона не мучили кошмары.
Утром на стол Гурьева легли сводки разговора Синцова со Скрипалем и разведчиков наружного наблюдения. Он внимательно изучил их и, наконец, испытал облегчение. Оперативная комбинация удалась. Посещение шпионом гаража не оставляло у Гурьева сомнений в том, что в тайнике находятся вещественные доказательства преступной деятельности. Теперь требовалось закрепить их оперативным путем. В дневное время, когда в гаражном кооперативе постоянно находились люди, а по соседству с боксом Скрипаля работала ремонтная мастерская, это было сделать непросто и могло привести к расшифровке. Он и его подчиненные с нетерпением ждали окончания рабочего дня.
На дворе, наконец, сгустились вечерние сумерки. Три оперативные группы выдвинулись на исходные позиции. Первая, под командованием Носова, дежурила у подъезда дома Скрипаля. Вторая — в машине, ее возглавлял Новиченко, расположилась на въезде в гаражный кооператив. Третья — в нее вошли Баций и сотрудник технической службы, пешком прошли к гаражу Скрипаля. Замок на двери не представлял сложности для опытного технаря Владимира. Через минуту он и Бацкий находились внутри, прикрыли дверь и включили фонари. Лучи света скользнули по полу и остановились на задней стенке. Бацкий опустился на колени, отсчитал четвертую доску от пола, просунул лезвие ножа в щель и надавил. Доска легко поддалась. За ней открылся тайник. В свете фонарей тускло отсвечивала вороненая сталь пистолета. В глубине ниши угадывался деревянный пенал. Бацкий достал его, сдвинул крышку и не мог сдержать радости.
— Она!
На дне пенала лежала флешка.
— Ну что, Левша, пришло твое время подковать шпиона! Давай вперед! — призвал Бацкий.
Владимир хмыкнул, принял флешку и подключил к блоку дешифратора. Серая рябь покрыла экран ПВЭМ. Через мгновение на нем проступил хаотичный набор знаков.
— Вот зараза! Зашифровал! — не мог сдержать досады Бацкий.
— Не переживай, Валера, разберемся, — сохранял спокойствие Владимир, и его пальцы снова заплясали по клавиатуре дешифратора.
Прошла минута, другая и на экране ПЭВМ появилась схема. Бацкий глазами впился в нее. Она отражала изменения в структуре западноевропейского управления ГРУ.
— Хороший крючок для гада! — оживился он и распорядился: — Погнали дальше, Володя! Голопчиком! Голопчиком!
— Не гони, Валера! Дешифратор — не конь. Здесь у каждого материала свой ключ.
— Найдешь?
— Постараюсь, только не стой над душой, — попросил Владимир.
Ему понадобилось несколько минут, чтобы расшифровать следующий документ. Бацкий взглядом пробежался по тексту. В нем Скрипаль подробно изложил содержание разговора с Синцовым.
— Отлично! Заглотил и эту нашу наживку! — ликовал Бацкий и поторапливал: — Давай! Давай, Левша! Скидывай все подряд, и закругляемся!
— Уже немного осталось, — заверил Владимир и продолжил играть пальцами на кнопках дешифратора.
Стрелки часов стремительно скользили по циферблату. Бацкий следил за движениями Владимира и не подозревал, что от провала их отделяет всего несколько минут.
Тем временем за стенами гаража события развивались самым непредсказуемым образом. Скрипаль, прогулявшись по двору, поднялся в подъезд. Группа Носова уже было собралась менять позицию, когда он снова показался в дверях и спустился на спортивную площадку. Подсвечивая себе сотовым телефоном, Скрипаль что-то искал в песке. Носов немедленно доложил Новиченко. Тот попытался связаться с Бацким, но его рация не отвечала. Беспокойство Носова и Новиченко переросло в тревогу, а через минуту сменилось ужасом.
Скрипаль прекратил поиск и покинул двор. Направление движения не оставляло сомнений, он шел к гаражам. Каких-то несколько сотен шагов отделяли шпиона от Бацкого. На вызовы Новиченко он по-прежнему не отвечал. Счет пошел на секунды. Они стремительно истекали. Новиченко отшвырнул рацию, сорвал с головы наушники.
— Коля, за мной! Надо спасать Валеру! Я беру на себя Скрипаля! Ты охрану гаража! — крикнул Новиченко и выскочил из машины.
Рябенков бросился вдогонку за ним. Они неслись к гаражам с одной только мыслью, не допустить встречи Скрипаля с Бацким. В тусклом свете фонарей возникла ограда. Они перемахнули ее, ринулись вглубь гаражей и запутались в лабиринте переходов. Новиченко пришел в отчаяние.
В эту самую минуту Владимир закончил работу над флешкой и передал ее Бацкому. Тот положил ее в деревянный пенал и возвратил на место — в тайник. Закрыв доской, он распрямился и застыл. Снаружи донесся шум шагов, они затихли у ворот гаража. Прошла секунда, другая. Скрип двери прозвучал для Бацкого подобно удару грома. Он обернулся и похолодел. В свете уличного фонаря лицо Скрипаля походило на маску. В руке тускло отсвечивал кусок арматуры.
«Как?! … Почему?! … Где ребята?!» — вихрем пронеслось в голове Бацкого, а дальше за него работали инстинкты. Он бросился навстречу Скрипалю. Над головой просвистела арматура, обожгла Бацкому левое плечо. Грохот металла взорвал тишину. Валерий ничего не слышал и не чувствовал боли. Он видел только подбородок Скрипаля и боковым крюком нанес удар. Шпион как подкошенный рухнул на пол.
— Э-э, В-валера… — силился сказать Владимир.
— Чо, стоишь!? Хватай, чо попало! Рвем когти! — рявкнул Бацкий.
— З-зачем?
— Я сказал, хватай!.. — Бацкий выругался, ринулся к машине и с мясом выдрал магнитолу. Владимир, наконец, сообразил, что делать, схватил с полки электродрель и бросился вслед за Бацким. Они не слышали запоздалой трели свистка и воплей охраны, бежали, не замечая преград, остановились, когда перед ними возникли «форд» и «мерседес». Перед ними метались Носов и водитель. Позже к ним присоединились Рябенков и Новиченко.
В ту ночь и на следующий день ни Бацкий с Носовым, ни Гурьев с Новиченко не находили себе места и ждали реакции Скрипаля на произошедшее. Первый его шаг снял чудовищное напряжение, владевшее ими. Он обратился с заявлением о краже в милицию. В тот вечер она, на «счастье» контрразведчиков, оказалась не единственной в гаражном кооперативе. И если Скрипаль отделался синяком и кражей мелкого имущества, то другая жертва настоящих грабителей с тяжелым сотрясением мозга угодила в больницу.
Экспромт Бацкого спас ситуацию. Шпион не заподозрил, что в гараж проникли контрразведчики, а не воры. 29 сентября Скрипаль позвонил Стиву, сообщил о готовности к встрече и назвал срок — первые числа октября. Гурьев и его подчиненные наконец вздохнули с облегчением.