23 мая 2014 года, пятница, полдень

Полуденные лучи майского солнца освещали гостиную Ларина своим бодрящим, задорным сиянием, а легкий весенний ветерок периодически заглядывал в помещение через открытое балконное окно.

— Это ты! Чертовка, безусловно, это ты! Теперь я уверен!

Молодой маг сидел в широком кресле и сосредоточенно разглядывал одну из карт Таро Тота. Кроме него в квартире никого не было, и лишь незримо присутствующий неподалеку Августин внимательно вслушивался в слова триария. Алексей проговаривал мысли вслух: негромко, но четко и резко формулируя предложения. Юноша был крайне взбудоражен:

— Как я мог сомневаться?! Ты же сама страсть, само пламя: прекрасная, обнаженная женщина с кожей золотистого отлива, дева, безрассудно устремленная куда-то вверх, летящая в потоке обжигающей огненной стихии. Твое продолжение, незнакомка, твои потаенные животные инстинкты — огромный тигр с изгибающимися оранжевыми полосами на шерсти. Тигр, устремленный в противоположную сторону, но, бесспорно, являющийся частью тебя, частью всепоглощающей пламенной стихии. Неподалеку — пылающий огненный алтарь, чьи языки разжигают в тебе вдохновение, безрассудство и силу, первозданную мощь — он тоже является неотъемлемой твоею частью, моя прекрасная и обворожительная незнакомка — моя вожделенная Принцесса Жезлов.

Хм… Но, вот незадача: при всей своей безудержной мощи — ты лишь девятая карта в раскладе. В раскладе «Тайна жрицы». При этом, дорогая моя Принцесса Жезлов, ты вовсе не являешься Старшим Арканом, а значит, не имеешь ни власти, ни значения, и уж тем более не влияешь на итоговый исход ситуации.

Именно вчерашний разговор с мистером Смитом убедил меня в том, что последняя карта в раскладе — это именно ты. Я знаю латынь. Вскоре я догадался, что же все-таки бормотала прекрасная леди венэфикас. Ignis fatuus — блуждающий, ведьмовской огонек. После этого сложить два и два было просто. Теперь осталась лишь одна проблема: узнать, что же конкретно означает данное словосочетание в мире магов.

С другой стороны, моя безумная Принцесса Жезлов, в независимости от полученного ответа, я не уйду из Ригира, не предам его — сегодня я сражаюсь за Санкт-Петербург и делаю это бок о бок с теми, кому доверяю. Пусть между нами есть недомолвки и тайны, но именно сегодня мы объединены конкретной общей целью, целью намного более важной, нежели мои обиды. Однако понять, что все-таки значит Ignis fatuus — совсем не помешает. Интересно есть ли ответ на этот вопрос в нашей информационной базе?..

Оставив свой вопрос без ответа, юноша ненадолго о чем-то задумался, и последняя его мысль прозвучала уже не вслух:

— До вечерней встречи, Екатерина. Надеюсь, ты справишься с это неуемной Эмили. Очень на это надеюсь…

Положив живописную карту обратно в колоду, Алексей поспешно собрался и поехал на работу. Погода на улице царила отменная: ветер почти не тревожил прохожих, а тучи проплывали по небосводу исключительно поодиночке. Возможно, сама природа решила немного приободрить молодого мага перед вечерней битвой, возможно, просто антициклон. Как бы то ни было, за целый день положение вещей могло кардинально измениться, а от неожиданного Питерского дождя не уходил еще никто…

Добравшись до здания дворца, триарий сразу направился в подвальный офис. Там мага поджидали, о чем-то оживленно беседующие, его напарник и его наставник. Увидев триария, мужчины поспешили к юноше.

Первым слово взял рыжий маг. По тону его речи было непонятно — говорит он серьезно, или же, как обычно, прикалывается:

— Алексей, Алешенька, ты как — готов морально? Это тебе не демонов в компании Магистров выносить. Сегодня Высших магов Ригира с нами не будет, а значит, не будет и права на ошибку. Главная ответственность за операцию ляжет конкретно на наши плечи.

Наставник перевел взгляд на инквизитора и продолжил:

— Одна надежда на Вас, уважаемый Максимилиан. Аргументируя странным доводом, что это именно Ваша битва, Вы настояли на том, чтобы Прокуратор не участвовал в предстоящем сражении. Теперь этот бой — во всех смыслах Ваш.

Кроме того, уж не знаю, насколько хорош наш новый клыкастый друг из Вены, но на меня он произвел мощное впечатление. Его аура действительно сильна. Вообще, если уж нашему Князю прислали на помощь одного из малифицэс, да еще и из Вены, то, наверное, не какого-нибудь беззубого салагу. Ты же знаешь, Алексей, Вена для малифицэс, как Ватикан для католиков, или Мекка для мусульман — всегда была и останется главным городом. Насколько я помню, именно в Вене находится так называемый Совет Бдящих…

Ладно, Алексей — я все это к чему: на сегодня Вы с Максимилианом освобождены от обычной работы и можете спокойно готовиться к вечернему сражению. Вопросы есть?

Кажется, инквизитор хотел что-то уточнить, но его неожиданно перебил триарий. С самого начала беседы, у юноши вертелся на языке один единственный вопрос, и как только представилась первая возможность, он сразу же его выпалил:

— Кто такие «Ignis fatuus»? А конкретнее, — кто, вашу магию, я такой?!

Глаза наставника округлились. Максимилиан рефлекторно сделал шаг в сторону и с недоумением посмотрел на рыжего мага. Старший инквизитор знал практически все о блуждающих огнях, его мастерства хватило и на то, чтобы найти на ауре триария ограничительную печать, однако того, что молодой маг был абсолютно не в курсе своей природы, иностранный гость ожидать никак не мог.

Немного отойдя от шока, рыжий маг ответил лишь:

— Все в кабинет Прокуратора! Сейчас же!..

Магистр ордена «Врата Гипербореи» Фердинанд фон Гомпеш гостей не ожидал, и поэтому, когда вся троица проследовала бодрым шагом мимо его секретарши и бесцеремонно вторглась в кабинет, немного смутился. В данный час у него было плановое классическое чаепитие настоящего, английского «Эрл Грей» вместе с госпожой Блаватской.

Посему незваные гости были встречены фразой:

— Mon cher, вы часом ли не охренели?! Простите за мой французский!.. Господа, как вам не стыдно прерывать английское чаепитие?! Это межу прочим личная и сугубо регламентированная церемония. Каковы будут ваши оправдания?!

Рыжий маг взял с места в карьер:

— Да тут Алексей интересуется, — почему он до сих пор не был в курсе о том, что является Ignis fatuus. Я вот растерялся как-то, думаю, может, Вы на этот вопрос ответите? Как считаете?

Блаватская аж поперхнулась чаем, а возмущенный Прокуратор присел на кресло. Сделав огромный глоток из чашки, он начал с фразы:

— Кхм… Этот момент должен был когда-нибудь настать…

Нажав на кнопку вызова секретаря, Фердинанд произнес следующее:

— Леночка, срочно попросите достопочтенного графа подойти ко мне в кабинет. Скажите, что я трижды извиняюсь, но это очень важно!

Отпустив кнопку, Прокуратор продолжил:

— Господа, пока уважаемый Архимагистр в пути, может быть немного чая? Для успокоения не помешает — вижу, ситуация накалилась. Кстати, а откуда Вы получили информацию о вашей природе, Алексей?

Триарий был удивлен происходящим вокруг. Да, возможно от него скрывали правду, возможно, лгали — но он обещал себе не давать власти внутреннему гневу, тому пламенеющему хаосу эмоций, что тлел внутри него, страсти и безрассудству Принцессы Жезлов — разрушительным инстинктам, старающимся вырваться наружу. Алексей просто хотел знать — кто же он такой?!

Услышав вопрос и немного поразмыслив, молодой маг решил ответить правду:

— От мистера Смита из «Кардиналов праха». И раз я здесь, то получается, что он прав?!

Прокуратор молчал где-то с полминуты, но затем все же ответил:

— Да. Он прав. Ты — Ignis fatuus и некоторые твои способности ограничены охранной печатью. Печатью, защищающей всех от той необузданной мощи, что ты можешь случайно выпустить наружу. Повторяю — случайно!

Фердинанд хотел продолжить речь, но в кабинет, в своем праздничном камзоле, поигрывая на ходу тростью, вошел Архимагистр. По последним словам Прокуратора граф Джулио Ренато Литта-Висконти-Аризе сразу понял, в чем именно заключается срочное дело.

— Алексей, поздравляю, теперь между нами нет никаких тайн! К слову, только благодаря нам и уважаемым союзникам из клиники «Наследие» твои родителя до сих пор живы. Естественно, они не помнят об ужасных событиях того огненного вечера. А теперь, юноша, — сформулируйте еще раз и только для меня вопрос, ответ на который вы действительно так хотите знать?

— Хорошо. Кто я, граф? Кто я?!

— Вы — Алексей Валерьевич Ларин. Маг Ригира, талантливый и перспективный маг, защищающий свой город. Вы Ignis fatuus — маг, способности которого могут проявляться спонтанно и влиять на окружающий мир по своим собственным, ведомым только им законам. Вы — член ордена «Врата Гипербореи» в звании Подмастерья, и Вы — мой друг. Наконец, Вы — влюбленный юноша и весьма неплохой сын. Все это Вы, Алексей. Все это! Что важнее — выбирать только Вам. Но знайте, печать, ограничивающая ваши силы (к слову, поставленная именно мной), будет развенчана всего через несколько месяцев — в момент, когда вам исполнится ровно двадцать один год. Факт снятия печати не даст вам каких-либо новых, запредельных возможностей, он лишь перенесет всю ответственность за творимую вами магию исключительно и только на Вас, а еще — он полностью развяжет руки тем неведомым, древним демонам, что спят внутри любого Ignis fatuus. Если Вы научитесь использовать их, то непременно пойдете дальше, вперед и, кто знает, как далеко сможете зайти в своем магическом мастерстве. Открою вам один секрет: я и сам Ventus Magis — ветровой подвид Ignis fatuus, если угодно. Просто немного более редкий вид. Признаюсь, мне потребовалось приложить уйму усилий, буквально сломать себя, чтобы совладать с тем, что творилось внутри, подчинить это. Направить в нужное русло свою спонтанную, хаотическую мощь и безудержные эмоции. Наверное, только благодаря этому умению я до сих пор жив…

Итак, господин Ларин, ответил ли я на Ваш вопрос?

Алексей дружелюбно улыбнулся и внутренний огонь негодования внутри юноши начал плавно затухать.

— Да. Более чем. Спасибо за беседу, уважаемый граф.

После слов триария, улыбка посетила всех находящихся в кабинете. Разговор продолжил Прокуратор:

— Теперь, когда мы урегулировали данный вопрос, я настаиваю на том, что бы вы все, господа, присоединились к нашему с Еленой Петровной чаепитию. Эрл Грей получился сегодня на редкость вкусным и терпким. Угощайтесь коллеги, и пусть в грядущей битве всем вам сопутствует только удача!

Госпожа Магистр, удивительным образом сменившая гнев на милость, довершила беседу:

— Mon cher, а вы умеете удивить даму! Я от всей души присоединяюсь к речи уважаемого Прокуратора и так же настаиваю на чае! Проходите господа, не стесняйтесь, у нас настоящий английский сервиз, а значит, его хватит на всех…

После неожиданного, но душевного чаепития, Максимилиан предпочел искать сосредоточения в молитвах, Алексей же решил порыться в местной магической библиотеке. Как ни странно, юноша нашел там одну небольшую, но интереснейшую книгу, косвенно повествующую об Ignis fatuus. Том под названием «Nativitate Ignem», или «Рождение огня» был похож скорее на красочную детскую сказку, нежели на серьезное издание. Он повествовал об одном молодом рыжем мальчике, совсем непохожем на всех прочих. Яркие иллюстрации наполняли страницы старинной книги, а незатейливое и легкое повествование влекло за собой все дальше и дальше, затягивая читателя в странные и совсем недетские перипетии сюжета. Увлекательное и даже немного познавательное чтение отняло у Алексея последующие несколько часов. После прочтения книги, неспешно прогулявшись по местному парку и перекусив в ближайшем кафе, триарий решил провести последние минуты перед вечерним сбором, прохаживаясь по своему родному городу и просто слушая свою любимую музыку. Почти сразу, наушники в бодром гитарном ритме выдали:

Старый добрый Lumen всегда вдохновлял и, что более важно, заставлял Алексея задуматься. Город на Неве действительно менялся со временем, двигался вперед, все больше людей спешило по своим псевдонеотложным делам, спешило соответствовать так называемому ритму современной жизни, но, несмотря на все это, Петербург все еще сохранял, берег свою красоту. Да, новые, выверенные линии экономически выгодных строений начинали появляться и в культурной столице, однако, как и сотню лет назад, на первом месте здесь по-прежнему стояла душа. Свободная, соленая от моря и слез душа Питера…

Внезапно Алексей вспомнил о своей Екатерине и еще крепче сжал в правом кармане куртки находящуюся там коробочку с обручальным кольцом.

— Дождись, любимая. Я вернусь! Вернусь, несмотря ни на что, слышишь, мой город — я клянусь перед тобой, — сегодня я обязательно вернусь к Екатерине, чего бы мне это ни стоило!..

Общий сбор был назначен на девять часов вечера, и ровно к этому времени Алексей завершал свою импровизированную прогулку. Неспешным шагом молодой маг брел вдоль людного сквера, находившегося совсем неподалеку от Эрмитажа. Широкая асфальтовая дорога незаметно и неизбежно привела юношу к коричневой кованой скамье, рядом с которой триарий увидел столь знакомую ему компанию:

— Великий Князь, достопочтенный Префект, господин Фальк, Андрей Павлович, Максимилиан. Приветствую Вас! Итак, теперь мы в полном составе. Так начнем же наш поход?!

Поздоровавшись со всеми, юноша глубоко вздохнул и всего через пару мгновений буквально растворился в воздухе. Место импровизированного собрания надежно охранялось от постороннего наблюдения, и поэтому ни один из прогуливающихся неподалеку прохожих и бровью не повел, когда прямо посреди улицы исчез человек.

По составленному Прокуратором плану, Алексею предстояло сопровождать Великого Князя, используя невидимость. То самое замечательное заклинание домена Энергий, что недавно весьма успешно применил Максимилиан в схватке с офицером Технократии.

Переглянувшись, группа во главе с Великим Князем выдвинулась к пункту назначения. Сейчас в отряде не хватало только одного члена: Экзекутора Алого Конклава — господина Миллера. К этому времени, снайпер уже вовсю обосновывался на одной из крыш, настраивая самодельную оптику для своей любимой винтовки Mauser. Экзекутор выбрал одно из лучших обзорных мест: позицию под номером три. Подобное решение легко объяснялось: первая из позиций слишком хорошо просматривалось с улиц, и являлась очевидным, предсказуемым вариантом; вторая с большой долей вероятности уже была занята снайпером Кардиналов праха — госпожой Стоцц, а провоцировать преждевременное столкновение, да еще и с соперником такого уровня, в планы Штефана явно не входило. Оставался только этот вариант. Тем не менее, позиция для обстрела открывалась хорошая, и теперь бывшему немецкому солдату оставалось только одно — ждать…

Пройдя добрую половину сквера, импровизированный отряд во главе с Мценским повернул налево и вышел к месту предстоящей битвы: хотя бы раз в неделю, обычно — пятничным вечером, Великий Князь Алого Конклава Санкт-Петербурга осматривал, созерцал, наслаждался своими владениями, своим любимым городом. Это был особый и очень важный для него ритуал. Действие, придающее Князю уверенность в завтрашнем дне, уверенность в принимаемых им решениях. Высший вампир любил смотреть на Петербург в темно-золотых, сияющих лучах заката. Делал это Великий Князь непременно с самой лучшей обзорной точки города: колоннады Исаакиевского собора.

Естественно, последний факт стал известен Кардиналам праха.

Остановившись на площади перед собором, члены группы начали занимать свои запланированные места. Неожиданно ветер рядом с величественным храмом стих. В тот же миг, ведомые им облака, словно боясь пошевелиться, буквально застыли на сияющем закатном небосводе. Будто сама природа затаилась перед нашествием чего-то ужасного, разрушительного, смертельного.

В качестве свиты Великого Князя, по правое и левое его плечо, на обзорную площадку колоннады следовали: Префект Алого Конклава Санкт-Петербурга — господин Кузнецов, и буквально недавно прибывший из Вены господин Фальк. За мощной вампирской троицей незримым хранителем шел Алексей.

Сделав всего несколько шагов по ступеням колоннады, юноша вдруг почему-то застыл:

— Хм… Знакомые ступеньки винтовой лестницы. Стоп! Число!!!

Алексея прошиб холодный пот, он оступился и едва не потерял контроль над невидимостью. Юноша понял, что же за черная чугунная лестница вела его сквозь тьму во время путешествия по миру Отдачи. Понял, откуда он спускался в свой гротескный, магический город, и наконец, что за башня стояла рядом с центральной площадью. Это была башня колоннады.

— Ступеньки, да, это совершенно точно они! Ошибки быть не может: подъем на колоннаду Исаакиевского собора занимает ровно двести одиннадцать ступеней по каменной винтовой лестнице и пятьдесят одну ступень по чугунным лестницам переходов. Как я мог такое забыть?!.. Я же сотню раз ходил здесь! Кажется, все становится на свои места…

Споткнувшись, но быстро выправив ситуацию, Алексей продолжил следование за троицей вампиров. Спустя десять минут, закончив подъем, Великий Князь встал у южных перил колоннады. Именно оттуда открывался вид на прекрасный Вознесенский и величественный Невский проспект. Мценский был готов к началу сражения и непременно хотел встретить противника лицом к лицу.

Однако у Кардиналов праха были на этот счет совсем иные планы. Ровно в девять часов вечера площадь около храма пронзила мощнейшая, оглушительная волна магического резонанса: враг сделал свой первый ход…

В дальнем конце сквера, примерно в километре от всего происходящего, тихо и мирно сидел на кованой скамье скромный, пожилой мужчина. Одетый в серое пальто с капюшоном, он старался не привлекать к себе внимания. Однако, как только первый ход битвы был совершен, сразу начал творить заклятье, но:

— Юстиниан, если не ошибаюсь? Извиняюсь, надеюсь, я не очень вам помешаю? Хотя, нет, я вру — надеюсь я ровно на противоположное. Меня зовут Фердинанд и на вашем месте, я бы не стал этого делать. Мы же оба не хотим ссориться, ведь так?

Древний вампир направил на неожиданного собеседника свой остервеневший, взбешенный взгляд и ухмыльнулся. Ответ прозвучал на безупречном русском языке:

— Я знаю, кто ты, мажешка! Знаю… Думаешь, у тебя хватит сил выстоять против меня?!

Прокуратор, облаченный в длинный темно-синий плащ, невозмутимо прошел к соседней скамье и, присев на нее, оперся обеими руками на трость. Взгляды мужчин вновь встретились:

— А у Вас есть желание проверить, Юстиниан? По моим расчетам, учитывая обстоятельства, сейчас наши силы приблизительно равны, а, следовательно, ни Вам, ни мне конфликт не нужен. Слишком уж долго мы прожили на этом свете, чтобы ввязываться в подобные авантюры, не так ли?

Древний вампир говорил сильным, но слегка хриплым голосом:

— Все так. Однако, мажешка, кажется, ты не учел, что я не один! Дочь моя, уничтожь это ничтожество…

Стремительно появившаяся из-за скамьи вампирша, уже готовилась к нападению, когда:

— О, Mon cher! Ну как же так, — Заставлять даму сражаться вместо себя?! Фи, право слово, как Вам не стыдно, господин Юстиниан?! А вы, милочка, тоже не лучше, — нападать на уважаемых людей прямо посреди бела дня, да еще и в людном месте. Это прямо-таки совсем никуда не годится!

Леди-вампир остановилась в изумлении, а Елена Петровна прошла оставшиеся до Прокуратора несколько шагов и заботливо положила свою руку на левое плечо мужчины.

— Ах, да… Господа, в этом сквере продают просто изумительное фисташковое мороженое. Строго рекомендую отведать. Ой, впрочем, вы же ведь вампиры, вам нельзя. Как же я могла забыть, мои хорошие?

Юстиниан пронзительно посмотрел на Ловетт и презрительно на Блаватскую.

— Стой, дочь! Оставь их. На сей раз нам придется положиться на собратьев. Надеюсь, что де Во не подведет. Наша с тобой главная битва состоится не здесь и не сейчас. Сегодня же следует отступить.

Переведя взор обратно на Прокуратора, Серый Кардинал подвел итог:

— Приятно иметь дело с сильным противником и вдвойне приятно его победить. Знай, маг: Теперь я не оставлю твой город! Город, в котором живешь Ты!

«Victrem a victo superri saepe vidmus», маг!

Поднявшись со скамьи, Юстиниан жестом подозвал Ловетт и, опираясь на руку вампирши, стал чинно, прихрамывая на одну ногу, покидать сквер…

Пространство за спиной Великого Князя в единый миг разорвалось на части и из открывшегося серого портала, появился высокий мужчина в куртке. Лицо незнакомца полностью скрывал накинутый капюшон. Одновременно с этим, в самом центре площади инквизитор вонзил в асфальт тщательно подготовленный Архимагистром серебряный скипетр. Магический мир затрещал по швам. Два цунами могучими порывами мгновенно взрезали ткань мироздания: изумрудная и платиновая волна пронзили пространство. Теперь площадь перед собором и сам храм магически были отрезаны от окружающего мира. Купол, радиусом более полукилометра, не давал вражеским заклятьям проникать извне и не позволял местному волшебству покидать поле боя. Он в буквальном смысле отсекал все нити волшебства, ведущие наружу. Было у чародейства, активированного жезлом, и еще одно полезное свойство: все обычные люди, невинные статисты, теперь воспринимали окружающий их мир со скоростью и, более того, проницательностью улитки. Случайные прохожие не имели и доли шанса понять, что же именно творилось вокруг.

Стремительно пройдя насквозь второй и первый слои нижней Плеромы, прямо за спиной у Великого Князя в наш мир шагнул он, — Незнакомец; тот, кем правила безумная Тень Парацельса.

Мгновенно, всего в нескольких сотнях метрах от колоннады, вспыхнули едва заметные кинжальные огни выстрелов.

Появившись, незнакомец сделал шаг назад и приготовился атаковать Князя. На глазах у изумленной вампирской троицы заклятие, способное уничтожить любого из них, повинуясь отточенным движениям кистей чародея, стремительно обретало силы. Концентрируя в себе мощнейшие потоки эфира, меж ладоней мага ярчайшими всполохами извивалась сияющая, белая сфера.

Увидев затылок недоброжелателя в свой прицел, Штефан Миллер нажал на курок. Громовой звук выстрела окатил чердак и, оставив в воздухе за собой огненный след, пуля покинула ствол немецкой винтовки. Однако всего за мгновенье до этого, за какой-то миг, дуло повело вправо. Впервые за несколько десятков лет — Экзекутор промахнулся. С яростью во взгляде вампир лицезрел, как на стволе винтовки, цепляясь за ее дуло всеми возможными лапами, повис огромный черный кот! Выпущенная пуля прошла всего в нескольких сантиметрах от виска, появившегося чародея и, отрикошетив от железного помоста колоннады, отправилась бороздить бескрайние просторы Петербурга. Одновременно из чердачных теней за спиной Штефана вышел лично маркиз де Во. Черный Кардинал воплотился из мрака во всем своем величии: червленые, готические латы, сотканные самой тьмой, надежно защищали тело вампира, а из-за его спины, являясь неотъемлемым продолжением маркиза, торчали пять длинных чернильных щупалец-хлыстов. Легкость, с которой де Во появился из тени, его мощь и свирепый взгляд — устрашали.

Выстрел со своей позиции произвела и госпожа Стоцц. В отличие от Экзекутора Алого Конклава, у снайпера Кардиналов Праха на вооружении была винтовка Barett M82 с разрывными патронами. Крупнокалиберное снайперское ружье показало себя во всей красе: пуля в мгновение ока преодолела расстояние до Князя, но, к удивлению вампирши, угодила в Префекта. В самый последний момент он закрыл фигуру Высшего вампира своим телом. Мощный взрыв отнес Кузнецова на пару шагов и вырвал из сустава правое плечо мужчины попутно залив чугунную площадку колоннады алой кровью. Если бы на месте телохранителя Князя стоял вампир послабее, он уже давно бы прекратил свое существование, но Префект Санкт-Петербурга так просто сдаваться не собирался…

Из переулка, находящегося неподалеку от площади, выскочило два вампира и громадное существо, чем-то отдаленно напоминающее волкодава. Размером с хорошую лошадь, ощетиненная багровой чешуей собака, бежала прямо на инквизитора. Рядом с ней, используя технику Стремительности, неслись два Кардинала праха: виконт Николя Луи Александр де Грини и Экзекутор — Джон Верхвойц.

Максимилиан сделал несколько шагов навстречу противникам, снял перчатку с кисти левой руки и достал из-за своей спины кованые ножны. Эфес «Четверга» засиял странным, платиновым блеском.

Тем временем на колоннаде действия продолжали развиваться. Оценив степень угрозы, исходящей от вражеского снайпера, в воздух взлетел Эсприт Фальк. Гость из Вены в совершенстве владел специальной техникой рода Малифицэс, называемой «Движение разума», а проще говоря — телекинез. Поэтому одновременно с телом вампира в воздух поднялись и четыре увесистых кацбальгера, вылетевших из-под его темно-бордового кожаного плаща.

Внизу же, ровно под взлетевшим малифицэс, рыжеволосый маг, находящийся совсем неподалеку от инквизитора, сделал несколько шагов вперед и, активировав лепестки своего амулета, достал из-под покровов куртки самый что ни на есть охотничий обрез. Андрей Павлович давненько не использовал реального оружия во время боевых заданий Ригира, но на этот раз ситуация была исключительная.

Глядя на все происходящее, глава Алого Конклава во весь голос взревел от ярости. Обернувшись назад, он начал свое ужасное превращение…

Еще находясь в невидимости, Алексей подготовил для незваного гостя смертельное заклятье. То самое, с помощью которого юноша смог победить пепельных гончих Ареса. Правая нога триария светилась опасной, бушующей и норовящей вырваться наружу энергией Первооснов. Для убийственного эффекта оставалось лишь правильно нанести удар. На подготовку этого действия чародей и потратил предыдущие мгновения. Магическое пространство вокруг «блуждающего огонька» сияло как пасхальная елка: вихри разноцветных энергий, сплетаясь в полном безумстве, витали вокруг, а Незнакомец заканчивал творение своего могущественного заклятья. Действовать следовало немедленно. Наконец-то творение заклинания было закончено: силы движений и векторы инерций, привязанные к телу юноши, отныне множились в разы. Алексей перевел взгляд на врага, стремительно оттолкнулся, но было слишком поздно. Незнакомец завершил плетение: прямо перед магом появился светящийся равнобедренный треугольник, а затем сгусток бурлящей энергии разделился на три независимых шара. Разлетевшись по вершинам треугольника, светящиеся сферы преобразовались в ярчайший, пронзающий и испепеляющий все на своем пути белый луч. Последний направлялся прямо в Великого Князя и, безусловно, нашел бы свою цель, если бы путь к Высшему вампиру не преградил Префект. Едва живой от предыдущего ранения, он принял на себя всю мощь заклятья. Словно в священном огне — тело вампира окутало лазурное свечение, а его плоть стала гореть, разлагаться, расщепляться на частицы и превращаться в золу. Когда же луч прожег грудную клетку и добрался до сердца, зашипев, Префект лишь на мгновенье перевел обреченный взгляд на своего убийцу и в следующий миг, полностью превратился в пепел. Небольшой остаток могучего лучевого заклинания все же опалил левое плечо Князя, доведя Высшего вампира до настоящего бешенства.

Оттолкнувшись, Алексей молниеносно преодолел пару метров, разделяющих его с фигурой Незнакомца, и, размахнувшись, ударил левым локтем в лицо врага. Ударил, с надеждой сбить того с толку и посильнее провернуться на месте для последующего удара ногой. Пройдя лишь вскользь, выпад неудобной для молодого мага рукой раскрутил юношу и сбил капюшон с головы Незнакомца. Уже нанося удар с разворота, Алексей чуть не потерял дар речи.

— Твою магию!!! Александр, за ногу тебя, Снежный! Какого черта, етить твой метрополитен!..

Это и множество других ругательств пронеслись в голове молодого мага, пока он изо всех сил пытался хоть немного смягчить и перенаправить удар. В итоге, удалось вдвое ослабить разрушительный Первоосновный эффект, а вместо головы нанести удар в грудь. С ошалевшими взглядом, Алексей молился об одном — «Живи»! Профессиональный удар ногой с разворота (он же маваши-гэри), существенно разогнанный инерционными силами, пришелся точно в грудину несчастному чародею и отбросил Александра Снежного на несколько метров назад. Разрушающая энергия Первооснов единым потоком хлынула в сосуд, принадлежащий Тени Парацельса. Она стала рушить там все, что встречала на своем пути: кожу, вены, суставы, хрящи, ребра. Кости мага ломались, будто легкие тростинки, а сосуды вздувались и лопались, оставляя огромные кровяные гематомы. Ударившись о перила ограждений, искалеченное тело чародея перевалилось через них, с грохотом упало вниз и медленно покатилось по склону соборной крыши. На исходе собственного заклинания, Алексей едва успел выпрыгнуть вперед и, легко перемахнув через ограждения, направился вслед за другом…

В это время снайпер Конклава схватил повисшего на ружье Чешира за мохнатую шкуру и сжал от злости руку так, что позвоночник несчастного животного переломился. Обратным движением руки вампир выбросил обмякшее тело кота на улицу, передернул затвор винтовки и приготовился к повторному выстрелу, когда заметил на стене слева от себя надвигающуюся тень. На инстинктах обернувшись назад, Штефан мгновенно понял, в чем же дело, и совершил мастерский кувырок вбок. Благодаря этому снайпер смог увернуться от одной из черных, смертоносных щупалец-хлыстов маркиза. Вторую из них Экзекутор смог блокировать прикладом ружья, но вот оставшиеся три нашли свои цели: пронзив живот, первая из этих щупалец на мгновение лишила снайпера подвижности, остальные же две схватили зазевавшегося вампира за руку и ногу и, подняв его тело над деревянным полом чердака, резко и очень мощно дернули. В течение всего нескольких секунд город потерял и Префекта и Экзекутора Алого Конклава. Без оторванных конечностей Штефан просуществовал лишь мгновение, жалкую секунду, прежде чем пронзивший его живот чернильный хлыст пробил диафрагму и добрался до сердца вампира.

— Aut Ceasar aut nihil!

С этой фразой маркиз отпустил стремительно разлагающееся тело Экзекутора…

Громом, оглушительным шумом разнесся по площади второй выстрел Джессики Стоцц. Пуля, направленная точно в лоб взлетевшему выскочке-вампиру была заблокирована одним из парящих вокруг него клинков. Взрыв нисколько не задел малифицэс, и тот, не поведя и бровью, продолжил свой стремительный полет в сторону вражеского снайпера. Заколдованный меч лишь совсем чуть-чуть погнулся от удара и с легкостью вернулся на исходную позицию. С подобного расстояния огня отлично освоенная техника Осознания позволяла малифицэс легко реагировать на выстрелы. Тренированный веками разум вампира успевал безупречно просчитать траекторию пули и мгновенно выставлял блокирующий клинок.

Гости из переулка продолжали бежать к центру площади, месту, где был воткнут скипетр. Казалось, что они распределили роли, и к удивлению Рыжего мага ему досталось сразу два соперника. Чудовищная гончая, словно повинуясь странному свисту, донесшемуся из переулка, повернула в сторону рыжего мага, а дерзкий и напыщенный виконт, по ощущениям, с самого начала выбрал своей целью именно центуриона Ригира. На мгновение, поймав взор рыжего чародея, де Грини выкрикнул — «Застрелись!». По гобелену магического пространства проскочила острая, жалящая игла ментального приказа, но безуспешно разбившись о защиту амулета, сломалась надвое и исчезла.

В левой руке чародея стал собираться бушующий и пылающий хаосом огонь. Силы стихий, в лице их мага готовились нанести яростный ответный удар.

Прямо на инквизитора, едва не опережая поистине адскую гончую, несся господин Верхвойц. Одетый в превосходный военный мундир времен Первой мировой войны, Экзекутор Кардиналов Праха крепко сжимал в своей правой руке испещренную рунами, зачарованную саблю. В левой же кисти австрийский воин аккуратно держал короткий, но чертовски опасный кинжал.

— Excelsis protection!

Прозвучало на всю площадь. Глядя на замершее небо, инквизитор приклонил левое колено, поставил ножны своего легендарного меча на асфальт и священной клятвой, довершил творимое заклинание. Эфес «Четверга» засиял платиновым светом, а вокруг Максимилиана образовалось сразу пять защитных крестов, крестов сияющих первоосновной, универсальной энергией. Неспешно передвигаясь по куполообразной траектории, они были готовы в любой момент мгновенно сорваться с места и отразить атаку на Высшего католического мага.

Тело несчастного Александра Снежного катилось по склону главной крыши собора и уже вплотную приближалось к ее обрыву, когда рядом с ним, сопровождая свое появление квази-интеллигентными матюгами, приземлился Алексей.

— Магию твою етить!..

Юноша с оглушительным грохотом ударился о крышу, перекувыркнулся и, поднявшись на ноги, заново активировал охранный амулет Ригира. Если бы не волшебная вещица, триарий сейчас запросто мог бы переломать себе ноги. Алексей кинулся вперед и, сделав несколько огромных шагов, в самый последний момент ухватил друга за край куртки. Однако молодой маг не смог удержать равновесие сам, и оба мужчины полетели вниз. Левая рука триария практически на автомате стала готовить заклятие, смягчающее падение…

На всю соборную площадь прогрохотал очередной выстрел. Джессика не унималась: передернув затвор винтовки, она поправила расчеты, вновь прицелилась и на этот раз выстрелила в правую ногу стремительно приближающегося к ней мага-вампира. Однако свои расчеты поправил и опытный малифицэс. Теперь для блокировки пули ему пришлось использовать сразу два клинка. Первый из мечей принял на себя взрыв и удар снаряда, а второй отвел крайне опасный рикошет пули, на который, собственно говоря, и надеялась леди снайпер. В сердцах выругавшись на родном бельгийском языке, девушка решила перейти к плану «Б». До чердака, из которого вела свой огонь госпожа Стоцц, Венскому гостю оставалось лететь чуть менее двухсот метров.

— Восемь!.. Теперррь осталось лишь восемь жизней… Муррр… А уммирррать отвррратительно, совсем не прриятно, скоррее дажже — больно…

Упавшее на подмостки улицы тело черного кота дернулось. Затем резко дернулось вновь, и позвоночник чудесным образом встал на свое место. Чешир, превозмогая адскую боль, медленно вставал на лапы. Взгляд кота устремился на площадь.

Там Экзекутор Кардиналов Праха наконец-то добежал до своей цели. Искусно орудуя саблей, австрийский солдат буквально врубился в защиту Максимилиана. К этому времени инквизитор уже поднялся с колена и полностью был готов встретить своего противника. Первый из мощных ударов — колющий — с трудом был заблокирован пересечением двух из пяти крестов. Продолжив движение, Верхвойц прокрутил саблю в кисти и нанес рубящий удар. Все свои атаки вампир проводил под воздействием техники Стремительности, поэтому для глаза обычного человека они напоминали бы незаметные мгновенные броски кобры. Броски, отразить которые нет ни единого шанса. К счастью, инквизитор обычным человеком не был, да и защита его справлялась пока на «ура». Второй удар заблокировали еще два пересекшихся креста. Нисколько не смущенный этим фактом Экзекутор продолжил свою атаку: перенеся вес на правую ногу, воин нанес третий удар — на этот раз по диагонали снизу вверх, целясь прямо в бедро. Пятый из крестов не успел заблокировать выпад, и магу-ревенанту пришлось отражать удар левой, когтистой рукой. Скользя по длиннющим вампирским когтям и извлекая гору искр, сабля ушла вбок. Четвертый и последний удар Верхвойц нанес кинжалом, целясь прямо в сердце инквизитору. Пятый из крестов попытался остановить удар, но не смог. Кинжал словно сквозь масло прошел через защитную преграду — похоже, что его лезвие имело Вараниевое напыление. В последний момент, отклонившись в сторону и повернувшись к противнику боком, де Хелльсинг избежал смертельного удара. Понимая серьезность ситуации, Старший инквизитор Первого отдела Святой инквизиции, ответил на выпады во всю силу:

— Preamium!

Выкрикнув это, Максимилиан молниеносным, единым движением вытащил из ножен священный меч и нанес сокрушающий удар. Австрийский воин был готов отражать палаш, гладиус, саблю, дубинку, да что угодно, способное вместиться в эти ножны, но подобного он совсем не ожидал. Истории, ходившие вокруг семерки легендарных мечей, всегда казались Джону простой выдумкой, используемой инквизиторами лишь для устрашения своих врагов. Ох, как же он ошибался. Взрезав асфальт и землю перед католическим магом, сияющее лезвие клинка, напоминающее скорее оформленный сгусток света, вырвалось наружу и, преодолев наспех выставленный кинжалом блок, в единый миг, с неописуемой легкостью, отсекло воину «Кардиналов праха» левую руку. И это несмотря на то, что Верхвойц, готовясь к следующей атаке, немного отступил назад и сейчас находился в добрых полутора метрах от инквизитора.

Как и все клинки Священной Седьмицы, «Четверг» имел свой собственный Небесный фантазм: длинна его лезвия напрямую зависела от Истинной Веры того, кто держит меч. В руках Максимилиана де Хелльсинга одноручный клинок обладал лезвием почти в два метра. Ухмыльнувшись, Максимилиан посмотрел прямо в глаза своему сопернику…

Недалеко от сражающихся мастеров клинка пронеслась адская гончая и со всего размаха въехала прямо в защиту рыжего мага. Пробив охранное заклинание амулета, она лишь едва задела плечо чародея своей тушей. Тем не менее Андрея Павловича немного развернуло и подготовленное им заклинание получилось не столь стройным. Наконец-то пламенеющие потоки собрались в плотный сгусток и, с охотой пожирая все на своем пути, вырвались наружу. Смертельной дугой с постоянно увеличивающимся радиусом, чародей выпустил высокую стену бушующего огня, и тут же его левая кисть переломилась. Порой госпожа Отдача не ожидала подходящего момента, а сразу же наносила ответный удар зарвавшемуся магу. Это был именно тот случай. Тем не менее дело было сделано: гончая и виконт де Грини попали под воздействие Веерной стены огня. Впрочем, последний, спрятавшись за могучим животным, практически полностью избежал урона и лишь едва опалил свой изящный черный сюртук. Рыжий маг и адский пес одновременно взревели от пронзившей их боли. Николя Луи, решив, что теперь гончая должна справиться сама, предпочел сменить свою цель. Виконт всегда отличался своенравием: даже в подобной ситуации, где на кону стояло выживание группы, увидев Ларина, падающего с крыши собора, высокородный вампир предпочел переключить свое внимание на триария. Слишком уж в душу виконта запало вызывающее поведение молодого мага во время визита вампира в уютное Гранд-кафе. Ожидая скорой подмоги в лице маркиза, де Грини ринулся к Алексею.

Удостоверившись, что его враг повержен, Черный Кардинал развернулся, мельком посмотрел в окно на превращающегося Великого Князя и, шагнув в тень из которой появился, растворился во мгле.

Тем временем Высший вампир орал от боли. Все его тело трансформировалось: зрачки Князя становились вертикальным, а кости, с мощным хрустом, увеличивались в размерах. Цвет кожи Главы Конклава приобрел Алый оттенок, а ее покров застлала крепкая хитиновая чешуя. До окончательного превращения оставалось совсем немного времени…

Сила притяжения на мгновение словно прикрыла глаза, отвернулась в другую сторону, и закон всемирного тяготения практически перестал действовать на падающих с крыши магов. Прямо перед ударом о храмовые ступени Алексей успел доплести заклинание и вектора бездушной гравитации, послушно, а главное, плавно снизились до нулевого состояния, после чего восстановилась. Приземлившись, триарий проверил пульс Александра. Маг Ригира удостоверился, что мужчина еще жив, осмотрелся и достал из кобуры служебный пистолет Оса.

Полностью восстановившись, Чешир увидел как его хозяин, весь в ужасающих ранениях и переломах, падает на асфальт прямо перед собором. Не сомневаясь ни единой секунды, фамильяр побежал к своему магу, по пути промчавшись мимо подозрительного человека в сером пальто, громко рычащего что-то в сторону площади. Скорее всего, незнакомец подавал некие команды бьющейся адской гончей…

Обожженная, взбешенная собака уже не слушала никаких указаний со стороны и полностью пренебрегала защитой. Она с яростью набросилась на своего врага, но ее мощный, смертельный укус блокировал выставленный амулетом Щит энергий. Из ноздрей огромного добермана потекла кровь, но сдаваться тварь явно не собиралась. Отчасти виконт был прав в своей самоуверенности — рыжему магу катастрофически не хватало боевой подготовки, чтобы противостоять подобному врагу. Гончая навалилась на мужчину и сильным ударом лапы разодрала его грудь. Глаза зверя застилали ярость, кровь и боль. Гончая, прижавшая мага к асфальту, занесла вторую лапу для удара, когда раздался оглушительный двойной выстрел. Центурион использовал свой последний шанс. Обрез в правой руке рыжего мага выпустил пули сразу из двух стволов, и обе они вошли в шею собаке. Зачарованные бушующей энергией огненной стихии, достигнув своей цели, снаряды высвободили всю сокрытую мощь и вспыхнули безумным багровым пламенем. Вспыхнули так, что языки огня показались из пасти огромной твари. Покачнувшись и заскулив, псина рухнула набок.

Рваная рана на груди у центуриона сильно кровоточила, но амулет Ригира почему-то никак не мог излечить зияющую разодранную плоть. У поверженной твари были явно непростые когти…

Лишившийся руки австрийский воин решил поменять тактику. Экзекутор надеялся дождаться помощи Черного Кардинала и занял исключительно оборонительную позицию. Верхвойц до сих пор не смог оценить точную длину клинка де Хелльсинга: после своего удара инквизитор сразу убрал меч в ножны.

— Preamium — inevitabilis!

Один из охранных крестов взорвался ярчайшим, ослепляющим светом и в этот же миг, с закрытыми глазами, Максимилиан совершил молниеносный колющий выпад. Дезориентированный лишь на мгновение воин пропустил удар. Самый кончик легендарного оружия с непревзойденной легкостью прошил безупречную вампирскую технику Стойкости, позволяющую порой отражать пули просто лбом, прошил грудь и ребра полуторавекового существа и, наконец, проделал отверстие в сердце Экзекутора. Прожег в последнем обширную сквозную брешь. Этого было достаточно. Рефлекторно схватившись за грудь, австриец захрипел, закашлял кровью и упал на правое колено. Еще целую секунду несчастный воин в ужасе наблюдал за тем, как отваливается от его тела правая рука, левая нога, разлагаются волосы и кожа; секунду, прежде чем наступила окончательная, вампирская смерть…

На всей скорости виконт уже подбегал к своему ненавистному врагу, и если бы не заклинание Улучшенного восприятия, наложенное Алексеем еще в невидимости, маг вряд ли бы сейчас понимал, кто именно так быстро движется в его сторону. Однако даже скорость Николя де Грини ни в коей мере не могла сравниться со стремительностью полета Венского малифицэс.

Эсприт приближался к чердаку, где его ожидала бельгийская девушка-снайпер. Госпожа Стоцц приготовила для незваного гостя особый, не сказать что радушный, прием.

Все четыре клинка, летящие рядом с вампиром-магом, молниеносно рванули вперед, врезались в окно чердака и, вырвав с корнем деревянные ставни, расчистили путь для приземления. Малифицэс на полном ходу ворвался в помещение и, по инерции пробежав несколько шагов, попал под подавляющий огонь. Сменив тип стрельбы, снайпер от бедра высадила в незваного гостя весь оставшийся магазин, но все было бесполезно. Левая рука Фалька, надменно выставленная вперед, будто останавливала пули: могучие снаряды, длиною в десять сантиметров словно увязали в невидимом тягучем желе и, останавливаясь, звонко падали на пол. Однако уже после второй пули лицо достопочтенного малифицэс немного скривило, а вот после седьмой ему стало не до шуток. Эсприт пошатнулся и упал на колени. Через черную кожаную перчатку на выставленной вперед левой руке проступил отчетливый огненный след раскаленного добела защитного кольца, а в помещении ощутимо запахло паленой плотью.

— Schwéinehund!

Выкрикнув ругательство, Фальк стиснул зубы так, что скрип разнесся по всему чердаку. Лицо малифицэс становилось бледнее, а вены на коже проступали все ярче: использование кольца отнимало у иностранца уйму сил. В тот момент, когда огонь на мгновение прекратился, ликующий взгляд Венского вампира сказал все сам за себя. Два зачарованных клинка, со свистом рассекая воздух, ринулись в сторону бельгийки, и если от первого Кардинальский снайпер уклонилась, то вот второй ей пришлось блокировать винтовкой. Это и стало ключевой ошибкой женщины. Да — тяжеленный меч оставил лишь неглубокую царапину и со звоном отлетел в сторону, однако наложенное на него заклятье сработало: магия льда молниеносно окутала железное тело орудия. Все составные части механизма заклинило, и внушительная Баретта стала, по сути, бесполезным куском железа. Ситуация складывалась отнюдь не в сторону Джессики и требовался какой-то отчаянный, нестандартный шаг…

Великий Князь Санкт-Петербурга закончил свое превращение. На железной обзорной площадке колоннады теперь находилось существо совсем иного рода. Багровый чешуйчатый покров защищал вытянувшийся вдвое скелет вампира. Кожа с лучевых костей сошла полностью, и, выгнувшись вперед, они трансформировались в смертельно опасные костяные лезвия. С хрустом переломившись, колени мужчины согнулись в обратную сторону, а его новое продолговатое лицо теперь созерцало мир через огромные вертикальные зрачки полностью почерневших глаз. Больше всего фигура Высшего вампира сейчас напоминала огромного алого богомола.

Сделав несколько легких шагов к чугунным перилам колоннады, Великий Князь обвел поле битвы оценивающим, хищным взглядом. Естественно, Высший вампир сразу же заметил, как именно сейчас, где-то на дальнем краю соборной площади, воплощаясь из тени близлежащего дома, на закатный свет выходил, пожалуй, главный и самый опасный враг.

Величиной в полтора человеческих роста, густое чернильное пятно, состоящее из мерзкой, осязаемой, копошащейся тьмы ужасающе быстро трансформировалось в могучую фигуру Черного Кардинала. Облаченный в червленые готические латы, многовековой вампир ступал не спеша, в полной мере демонстрируя свое бесспорное могущество, и вместе с этим, словно демонические хлысты, из-за спины маркиза одно за другим вырастали огромные, извивающиеся черные щупальца. Взор де Во был обращен лишь на инквизитора…

Приземлившись на ступени, Тень великого Парацельса предприняла последнюю отчаянную попытку улизнуть. Дрожащей рукой нацарапав собственной кровью на бетоне несколько неразборчивых символов, подконтрольный Тени чародей ударил ладонью оземь и мгновенно собравшиеся серые нити магии Пространства, всколыхнулись, дернулись, но тут же расплелись. Телепорт не удался, а в кармане стоящего неподалеку триария триумфально завибрировал «яблочный» девайс: приложение, установленное Инженерами Виртуальности, действительно работало. Жаль только, что заряда телефона могло хватить еще максимум на один раз.

Истекающий кровью Александр закатил глаза и перед тем как потерять сознание прокричал бегущему черному коту одну единственную фразу:

— Чешир, спаси девочку, спаси ее!..

Услышав команду хозяина, огромное пушистое создание развернулось и ринулось совсем в иную сторону: к Адмиралтейскому проспекту, проходящему ровно за собором, с его северной стороны. Именно оттуда кот планировал начать свои путешествия и уже стал просчитывать дальнейший маршрут, когда… Тень близлежащего фонарного столба неожиданно отклеилась от асфальта и словно хлыст молниеносно рубанула по несчастному животному, буквально пригвоздив его к земле. Хруст костей перебитого напополам кошачьего тельца был совсем негромким, однако означал он только одно — Чешир умер во второй раз.

По неведомой причине сам Черный Кардинал отвлекся на то, чтобы остановить убегающего кота. Впрочем, решив, что дело сделано, многовековой вампир перевел свой взор куда-то наверх, а затем — обратно на инквизитора. Нисколько не спеша, де Во продолжал свое надменное темное шествие…

Тем временем как раз где-то наверху, а конкретнее — на чердаке близлежащего дома, битва перешла в свой апогей. Попробовав передернуть затвор винтовки и поняв, что ту наглухо заклинило, Стоцц отбросила никчемное ружье и отработанным движением двух рук выхватила из-за пояса Desert Eagle и осколочную гранату F-1. Завершая этот маневр, вампирша навскидку выстрелила в противника и, ловко выдернув зубами чеку, бросила Фальку под ноги готовый разорваться «подарочек».

Стрелок всегда остается стрелком, и поэтому выстрел из пистолета шел точно в голову Венскому малифицэс. С большим трудом кольцо все же остановило летящий снаряд, а вампир опустился на второе колено.

Гостя из Вены спасла лишь роковая ошибка с гранатой. Под действием техники Движения разума брошенный фугас, с легкостью лебединого пера воспарил в воздух и подлетел ровно к голове бельгийки. Когда Джессика поняла, что же она натворила, было слишком поздно…

Взрыв, прогремевший на всю улицу, вынес стекла соседних квартир, пробил огромную дыру в крыше здания и даже покорежил бетонные перекрытия. Весь чердак в мгновение ока превратился в мелкое решето. Множественные осколки впились в тела двух несчастных вампиров, но особенно сильно досталось Стоцц. Как бельгийке не оторвало голову — осталось большой загадкой для всех, но лицо ей опалило изрядно. Плюс к этому взрывная волна сломала Джессике шею и отбросила в стену. Осколки пронзили абсолютно все части ее женского тела. Досталось, конечно, и Фальку. Даже мощное охранное кольцо не смогло справиться со столь плотным и насыщенным свинцовым дождем. Несколько небольших обломков фугаса просочились через мощную защиту и вонзились в правую ногу и живот вампира. Украшение окончательно оплавилось, и раскаленный метал с шипением впился в руку малифицэс. Взревев от боли, Эсприт нанес последний, решающий удар: два зачарованных клинка, те, на которых еще оставался морозный заряд, взлетев вверх и со свистом пронзив воздух, ринулись добивать снайпера Черного Доминиона. Тело едва слушалось Стоцц, но выпрямить сломанную шею обратно и уклониться от первого клинка, летящего прямо ей в лоб, Джессика смогла. Однако одновременно с этим второй из мечей прошил грудину бельгийки и намертво пригвоздил ее к стене. Тело вампирши стало планомерно покрываться изморозью, и уже через несколько секунд от снайпера Черного Доминиона осталась только ее ледяная скульптура. Скульптура с яростным, обожженным лицом, обезображенным гримасой ненависти… С трудом поднявшись на ноги, малифицэс подвел красочный итог:

— Vae victis, schwéinehund!

Подняв с пола один из валяющихся неподалеку мечей, едва волоча ноги и держась за окровавленный правый бок, Фальк подошел к телу бельгийки и с остервенением рубанул по нему. Голова ледяной скульптуры разбилась на тысячи мельчайших, сияющих осколков…

Естественно, события на площади не стояли на месте: едва отслеживая молниеносные приближения де Грини, Алексей активировал лепестки охранного амулета и, практически не целясь, выстрелил в надвигающегося врага. Пуля, заряженная светящейся энергией первоосновного эфира, ушла точно в грудь виконту. Однако француз, перенеся свой вес на правую ногу и, вальсовым па развернувшись против часовой стрелки, уклонился от снаряда практически не потеряв при этом в скорости. Продолжив свое стремительное передвижение, де Грини наконец-то добрался до триария. В руках Николя держал длинный и острый стилет, который он аккуратно вытащил из любимой трости. Сблизившись, вампир обрушил на Алексея шквал резких, колющих атак…

Первый и второй выпады принял на себя щит. Молниеносно летающий перед молодым магом стилет виконта вышиб из охранного заклятья два столпа сверкающих искр, и защита бесследно угасла. Оружие вампира было явно зачаровано. Такая родная для Алексея, огненная, всепожирающая энергия буквально сочилась из клинка, образуя вокруг него отчетливую алую ауру. Отразить третий выпад француза щит был уже не в силах, и удар пламенеющего стилета со сверхчеловеческой быстротой направился точно в шею молодому магу. Рефлексы успели сработать и триарий начал отклоняться назад, но этого, безусловно, было не достаточно. Алексей понял, что конец близок, и на открытом лбу юноши прозрачными каплями проступил холодный пот. Но… Клинок внезапно отвело вправо, и он прошел всего в нескольких сантиметрах от шеи мага. До боли знакомая кинетическая волна ударила точно, ударила прицельно, практически идеально. Одновременно с этим, в левом внутреннем кармане джинсовой куртки триария отчетливо и тепло засветился черно-фиолетовый отлив кубика-рубика.

— Да, твою магию, Августин, нельзя хоть чуточку раньше было?! А то я в уме уже завещание составлять начал…

Отклонившись, юноша сделал небольшой шаг назад и приготовился к следующим атакам…

Оценив ситуацию, в дело вступил Великий Князь. Вампир, а точнее то существо, в которое он превратился, двигалось с невероятной скоростью и легкостью. Одним своим видом древнее создание внушало в сердца врагов первородный, хтонический страх. В два огромных, мощных прыжка Кровавый богомол преодолел расстояние до площади, а от его ног на крыше собора остались лишь небольшие окровавленные вмятины. По-видимому, кровь внутри вампира действительно кипела и даже испарялась через кожные поры. Приземлившись недалеко от Алексея, Князь одним мощным, рубящим и практически мгновенным движением левой руки, тяжело ранил виконта. Лишь в самый последний момент де Грини успел подставить под распрямляющееся костяное лезвие свой стилет. Зачарованное оружие слегка опалило руку Великого Князя и, согнувшись, отлетело куда-то в сторону. Окровавленное костяное лезвие меж тем неумолимо продолжило свой путь. Блок предоставил французу спасительные миллисекунды, мгновения, прежде чем, разрубив грудную клетку и плечо де Грини, костяное лезвие наконец-то распрямилось. Если бы не стилет, к этому моменту виконт был бы мертв. Французского вампира отбросило на несколько метров назад, и он едва успел сгруппироваться перед падением. Перекатившись через спину и поднявшись на ноги, Николя понял, что его правая рука мертвенно обвисла на остатках плеча. Края полученной им раны громко зашипели: плоть беспощадно жгла оставшаяся на них бурлящая, неистовая кровь Алого богомола.

Не обращая более никакого внимания на текущего оппонента, Великий Князь направил свой взор в сторону приближающегося Черного Кардинала и огромными, скользящими шагами выдвинулся в его направлении…

Примеру Мценского последовал и Максимилиан. Сделав первый шаг к де Во с фразой:

— Hodierno Carthaginem esse delendam !

Инквизитор достал из ножен легендарный меч и начал громко, звучно читать литанию Пресвятой Деве Марии. Повинуясь воли католического мага, к его правой длани стали стекаться сияющие ручейки первозданного, белейшего эфира…

Не давая французскому оппоненту опомниться, Алексей прицелился и спустил курок Осы…

Выстрел получился точным, и пуля пришла прямо в лоб едва поднявшемуся с земли вампиру. Израненный и ошарашенный, виконт, естественно, не смог увернуться от снаряда, прилетевшего с расстояния всего в несколько метров. Пуля, на этот раз заряженная лишь экспериментальной энергией электричества, с треском короткого замыкания впилась в лоб де Грини и заставила вампира сделать несколько неосознанных шагов назад. При этом шея виконта изогнулась под неестественным углом. Фигура француза пошатнулась и уже начала падать, когда по ней прошелся мощный электрический заряд: мышцы вампира рефлекторно дернулись, и тело де Грини, без каких-либо признаков жизни, грохнулось на холодный асфальт храмовой площади.

После выстрела триарий со злобой добавил:

— Сдохните, наконец, уважаемый синьор виконт!..

Рыжий маг бежал изо всех сил. Держась за кровоточащую грудь, прижимая к ней сломанную руку, он хотел как можно быстрее добраться до искалеченного и ни в чем неповинного Александра Снежного. Превозмогая боль, отчаянно глуша ее, наставник триария уже приближался к своей цели, но…

Событие, которое произошло на площади, лучше всего разглядел венский союзник магов. Подойдя к развороченному окну чердака, малифицэс только и успел опустить первый взгляд на битву, когда случилось то, о чем всех предупреждал Максимилиан. Повинуясь взмаху руки Черного Кардинала, образуясь буквально из ниоткуда, зарождаясь и воплощаясь в черную и тягучую словно деготь, перетекающую субстанцию, площадь перед Исаакиевским собором окутала гнетущая, первородная тьма. Облако мрака высотою около десяти метров плотным туманом заволокло все пространство около храма. Однако, в самом центре тьмы, в ее сердце, наблюдалось странное явление: отчего-то Эсприту казалось, что где-то в недрах ужасного, чернильного тумана, ровно там, где находился инквизитор, из плотных клубов тьмы все же пробиваются слабые лучи прекрасного, белого света

— Unglaublich! — невольно сорвалось с языка малифицэс…

Максимилиан уверенной поступью приближался к своему заклятому врагу, а слова литании все громче и громче слетали с уст инквизитора. Произошедшее на площади помешало практически всем, кроме католического мага. Темный, плотный словно смола, туман отчего-то не мог подобраться к легендарному святому мечу. Казалось, что тьма боялась «Четверга» и уважительно обходила его стороной. Первозданный свет клинка образовывал вокруг инквизитора защитный купол радиусом около пяти-шести метров, а ручейки эфира вокруг его правой длани с каждым мгновением набирали все большую и большую силу.

Величественной и презрительной улыбкой, в конце небольшого коридора из чернильного тумана, Максимилиану ухмыльнулся его самый лютый и ненавистный враг. Затем де Во сделал шаг в сторону и буквально растворился во мраке…

Кровавый богомол, стремительно приближающийся к Черному Кардиналу, внезапно оказался в полной, беспросветной, кромешной тьме. Тьме, которая забивала дыхательные пути существа, обволакивала все его поры и стремилась полностью поглотить любого, находящегося в ней. Если бы Великий Князь не был вампиром и не овладел техникой Стойкости, все могло бы окончиться печально, но на этот раз обошлось лишь легкой дезориентацией. Впрочем, заметив впереди себя лучи странного света: сияния, пробивающего даже сквозь подобную тьму, высший вампир устремился в сторону его источника…

— Семммь!.. Мммерррзость-то какая вокрруг творррится!..

Тельце пушистого, четвероногого создания шевельнулось, а суставы с хрустом и под неистовое мяуканье вновь встали на место.

— Умммирррать — ну крррайне непрриятно! Фрррр!..

Подскочив словно ошпаренный, на сверхъестественных кошачьих инстинктах Чешир рванул вперед и чудом успел выбежать из смертоносного тумана. Еще бы совсем немного и несчастное животное задохнулось бы едкой, тягучей тьмой. Жадно глотая прохладный питерский воздух, кот устремился к Адмиралтейскому проспекту. Повинуясь воли хозяина, фамильяр продолжил выполнение порученной ему миссии. Впрочем, Чешир и сам попросту не мог оставить маленькую леди в беде…

Спасаясь от всепоглощающей тьмы, Алексей активировал лепесток амулета, отвечающий за магию Стихий, и тягучий словно деготь, чернильный туман буквально впился в защитный кокон, образовавшийся вокруг мага. Словно мороз, мрак рисовал на щите Энергий странные узоры, все глубже и глубже вплетаясь в его структуру. Однако пока охранное заклятье справлялась. Достав из кармана смартфон, юноша на время отключил приложение, контролирующее пространственную магию. Триарий прекрасно понимал, куда и зачем так спешит его наставник.

Рыжий маг бежал на одних инстинктах. Он не видел, что творится впереди него, сбоку, сверху, да где угодно. Единственное, что центурион успел сделать, — активировать защитное заклятье. Это дало около полуметра обзора, но никак не спасло, когда на всей скорости мужчина попросту споткнулся о лежащего на асфальте Снежного. Упав, больно ударившись об асфальт и повредив вторую руку, наставник, стиснув зубы, все же смог доползти, до ни в чем не повинного юноши и, обняв его, нажал на амулете кнопку экстренной телепортации.

К счастью, амулет справился, и по всей площади приглушенной волной прошелся резонанс от мощной магии Пространства. Сверхъестественная тьма глушила все, даже резонанс, но думать об этом наставнику не следовало: теперь мужчин ожидали лишь холлы дружественной и заботливой клиники «Наследие»…

Венский гость удобно устроился на подоконнике чердака и с нетерпением ожидал исхода битвы. Лезть в подобную тьму с такими ранами было бы чистым самоубийством. Сейчас для Эсприта даже спуститься вниз являлось определенной проблемой. Большое, громадное облако тьмы окутало всю соборную площадь, и опытному малифицэс оставалось уповать лишь на мастерство союзников: с его точки обзора, впрочем, как и с любой другой, абсолютно ничего не было видно. Не видел австрийский вампир и то, как внизу, на асфальте, слегка дернулась фигура виконта. Де Грини излечил часть ран: его шея вновь приняла естественную форму, а след на лбу, оставленный попаданием пули Ларина, исчез. Тем не менее французский вампир едва мог двигаться. Слишком серьезными были остальные нанесенные ему повреждения. Странным было еще и то, что тьма, въедавшаяся буквально в каждого попадавшегося ей на пути, почему-то не трогала виконта и бережно, практически любовно, обходила его стороной…

Кровавый богомол пробивался сквозь едкую тьму. Тягучий мрак обволакивал Великого Князя со всех сторон и существенно замедлял его движения. Алая, кипящая кровь вампира практически перестала бурлить, испаряться через поры и это значительно снижало подвижность могучего существа.

— Ȋntunericul diavolului! — не выдержал и выругался Князь, но его абсолютно никто не услышал. Смолянистая мгла поглощала все без исключения звуки.

До спасительных белых лучей вампиру оставалось совсем немного…

Повинуясь внутреннему зову, Максимилиан ступал вперед. Инквизитор не ведал — там ли его враг, или нет, он шел с верой в душе, шел, потому что идти по-другому не умел и не видел в этом ровно никакого смысла. Из уст мужчины громогласно разносилась литания, а вокруг его кисти скопился весомый заряд первозданной энергии. Все больше и больше образующийся сгусток напоминал прозрачный шар. Сверкающие ручейки эфира плотным потоком текли к длани мага и с каждой секундой все сильнее наполняли формирующуюся, ярчайшую сферу своим сиянием. Максимилиан уверенной поступью шагал вперед, но чуть не осекся, когда прямо из окружившей его тьмы, неожиданно и молниеносно, инквизитора попытались ударить два огромных черных щупальца. Защита католического мага выстояла: образовав два двойных пересечения, парящие вокруг мужчины кресты блокировали атаку де Во. Что бы превзойти «Excelsis protection» требовалось что-то гораздо более серьезное…

Понимая, что найти тело де Грини в подобной ситуации будет крайне проблематично, Алексей включил обратно мобильное приложение от Инженеров Виртуальности и направился в сторону едва пробивающихся сквозь мглу белых лучей. С каждой секундой тьма все сильнее въедалась в кокон охранного заклинания, но юноша четко понимал — где Максимилиан, там и де Во…

Едва поднявшись на ноги, виконт оценил сложившуюся ситуацию и решил отступить. Любое серьезное ранение могло привести к его окончательной смерти, а рисковать настолько сильно из одной неприязни было бы слишком глупо. Направив гневный взгляд туда, где предположительно находился его соперник, де Грини зло и вызывающе прошипел:

— Nous nous retrouverons, osant magicien!

Развернувшись, виконт спешно поковылял в сторону своего товарища известного нам больше как мистер Смит. Того самого, что совсем недавно управлял из переулка огромной адской гончей, набросившейся на наставника триария…

Сам мистер Смит ровно в это же время принял решение покинуть место сражения. Боевая подготовка разведчика «Кардиналов праха» существенно уступала остальным членам отряда, а следовательно, сейчас он ничем не мог помочь благородному маркизу.

Даниэль Мария де Во в помощи и не нуждался. Скорее, он счел бы ее оскорбительной.

На этот раз, в ненавистного инквизитора устремились целых четыре огромных смоляных щупальца.

Первые два, как и в прошлый раз, приняли на себя кресты защитного купола. От третьего удара Максимилиан увернулся кувырком вперед: с мощью упавшего фонарного столба щупальца буквально вспахала асфальт за спиной инквизитора и вернулась обратно во мрак. Четвертый выпад маг отразил легендарным мечом. Сияющий клинок с легкостью рассек смертоносную, убийственную тьму, и кусок нападавшего щупальца приземлился где-то позади де Хелльсинга. Впрочем, концентрироваться на творении заклинания и одновременно отражать удары, было неимоверно сложно даже для столь опытного мага. Ручейки эфира, стекающиеся к правой длани мужчины, заметно ослабели, однако, не пропали и по-прежнему несли свой великолепный свет…

Черный Кардинал играл со своим врагом, но эта игра уже начинала надоедать древнему и могущественному вампиру. Тем более только что, неожиданно, появился посторонний и крайне неприятный фактор: из копошащейся мглы в купол, созданный священным оружием, вбежал Алый богомол. Не видя иного выхода, де Во самолично показался из тьмы…

Следуя за лучами света, Алексей, как ни странно, все глубже погружался во тьму. Маг едва успел перезарядить защитное заклинание, когда окружающий его кокон треснул. Аура зачарованной вещицы внезапно угасла, и чародей осознал, что только что использовал последний, хранимый амулетом, заряд эфира. Теперь оставалось надеться только на самого себя…

Вырвавшись из тьмы, Великий Князь осмотрелся и понял, что предстоит сразиться с самым сильным врагом на его памяти. Четыре удара, направленные на инквизитора нанесли бы ощутимый урон любому из вампиров, что уж говорить, о человеческом теле. Не понимая, почему Высший маг не атакует противника, показавшегося из тьмы, Алый Богомол встал на защиту Максимилиана. Теперь Князя не сдерживала едкая мгла, и его кровь снова кипела, вовсю разгоняя движения тела вампира. Следующую атаку де Во союзники встретили сообща…

Выйдя из мрака, Черный Кардинал предстал перед противниками во всем своем величии. В абсолютно белых лучах небесной сферы червленые готические латы блистали на древнем вампире еще ярче, чем прежде. Длинные чернильные хлысты, виднеющиеся из-за спины Даниэля, не испарились от сияния священного меча и даже не боялись его. Чувствовалось, что они являлись полноценной, неотъемлемой частью самого вампира. На двоицу, находящуюся на небольшом островке первозданного света посреди всепоглощающей тьмы, обрушилась вся мощь Черного Кардинала:

Из тьмы ударили все три оставшихся гигантских щупальца, а из-за спины де Во с неимоверной скоростью вылетели пять чернильных хлыстов. В одиночку против такого не устоял бы никто.

Первые две атаки вновь приняли на себя сияющие охранные кресты. Однако после этого из четырех их осталось только два. Мощные, исполинские удары отнимали у защитного заклятья слишком много эфира, а он сейчас требовался инквизитору совсем для иного. Развернувшись и одновременно ударив сразу двумя костяными лезвиями, Алый богомол разрубил третье огромное щупальце. Смолистое окончание гигантского отростка упало прямо перед Максимилианом, но ничуть не смутило мужчину. Он был полностью сосредоточен на следующих атаках. Потратив слишком много прыти на огромное щупальце, Великий Князь не успевал парировать несущиеся с неимоверной скоростью хлысты. В единый миг их острые края напряглись, превратившись в смертоносные пики. Вампира хватило лишь на то, чтобы принять на себя два из пяти летящих ударов. Мценский знал, что идет на это ради будущего своего города, и что он должен, просто обязан, выиграть битву любой ценой, даже ценой своей вечной жизни. Техника Стойкости и хитиновая броня помогли: черные пики проникли в плоть Князя не смертельно глубоко. Пошатнувшись, Высший вампир с яростью отсек впившееся в него чернильные лезвия, и они мгновенно превратились в едкий, жалящий изнутри деготь.

Максимилиан понимал, что сумеет парировать только две атаки, поэтому сразу же приготовился к боли. Резко уклонившись вбок, инквизитор избежал попадания первой пики. Вторую отсек умелый диагональный взмах его священного меча, но третья все же достигла своей цели и впилась магу прямо в живот. Тело ревенанта пронзила острая, убийственная боль. Если бы это был простой человек, то стоило бы уже искать слова для заупокойной, но вампирская кровь внутри инквизитора воспротивилась такому исходу событий. Взвыв от непереносимых страданий, католический маг закончил литанию. Закончил, чтобы после нее сказать, прокричать, проорать одно лишь слово:

— Abdicatio!

Сфера рядом с правой дланью католического мага наконец-то набрала всю свою мощь. Преклонив колено перед Пресвятой Девой, смотря в Небеса сквозь окружающую Тьму, воин Ватикана воткнул священный клинок в асфальт храмовой площади, и через легендарное лезвие бушующая, первозданная энергия сферы ушла в окружающий мир. Из маленькой точки на земле, вмиг, неудержимо сметая все неживое на своем пути, распахнулась сфера Отречения. Одно их самых сложных Заклинаний пятого круга домена Первооснов поражало своим могуществом и избирательностью. Оно уничтожало, испепеляло, дезинтегрировало все неживое вокруг. Но только лишь неживое! Впрочем, под понятие того самого — «неживого» идеально подходили находящиеся рядом вампиры. Сияющая белоснежным светом мощнейшая волна, словно неудержимый взрыв, плотным, высоченным кольцом, покатилась от меча и сферой разошлась на расстояние около десяти метров. На своем пути величественная магия расщепила все чернильные хлысты, буквально сорвала с Черного Кардинала его блестящие готические доспехи и нанесла древнему вампиру мощнейшие повреждения. То, что маркиз выжил после подобного заклятья, являлось настоящим чудом. Магия расщепила несколько верхних сантиметров асфальта, все одежды, находящиеся на инквизиторе и, конечно же, не пожалела израненного Великого Князя. Не имея защиты, подобной доспехам де Во, Высший вампир Санкт-Петербурга был полностью уничтожен заклятьем…

Захватившая площадь тьма спала, а сияющая сфера остановилась лишь в нескольких метрах от Алексея. Пронзительный резонанс столь мощной магии в буквальном смысле оглушил молодого чародея.

Черный Кардинал попытался ретироваться с площади, но впервые за последние несколько веков нити тьмы не послушались маркиза. Заклинание рассыпалось, а в куртке триария победоносно завибрировал и окончательно разрядился смартфон.

Маг падал назад, теряя сознание, но на одно краткое мгновение в его глазах промелькнул пылающий и игристый блуждающий огонек:

— Пали, Старшой! — послышался заботливый внутренний голос эйдоса, и пальцы Алексея рефлекторно нажали на курок…

Пуля, заряженная родной энергией огня, впилась в грудь де Во и выпустила бушующую стихию.

— Caesarem decet stantem mori! — раздались последние слова маркиза.

Все тело Черного Кардинала объяло пламя, и всего через несколько секунд древнего и могучего вампира, маркиза Даниэля Марии де Во, Архиепископа Черного Доминиона и заместителя главы Кардиналов праха — не стало. Его настигла неминуемая, окончательная смерть.

Алексей полностью потерял сознание и сильно ударился затылком при падении на асфальт. Шишка юному магу было обеспечена.

С жидкими аплодисментами, чуть ли не согнувшись пополам, на площадь перед собором спустился Венский гость.

— Мое почтение, уважаемый Максимилиан де Хелльсинг, Старший инквизитор Первого отдела священной инквизиции. Не хотел бы я встретиться с Вами при иных обстоятельствах! Тем не менее, все произошло ровно так, как и рассчитал Совет Бдящих. Спасибо за сотрудничество, а теперь, полагаю, мне следует ретироваться, а вам, мой друг, немного прибрать за собой…

Немецкая речь Эсприта слегка смутила Максимилиана, однако смысл он понял отчетливо. Впрочем, сейчас инквизитора меньше всего интересовали политические дрязги внутри Алого Конклава. Впервые за все время работы в Ватикане он сожалел о том, что уничтожил вампира. Великий Князь Санкт-Петербурга пожертвовал собой ради спасения этого города, отдал бессмертие, чтобы защитить своих соратников, простых людей и красоту здешних мест. Это заставило Максимилиана о многом призадуматься…

Держась за ноющую, но уже зарастающую рану на животе, католический маг подошел к серебряному скипетру, воткнутому посреди площади, и активировал ритуал Отмены. Осмотревшись вокруг, мужчина понял, как же повезло, что скипетр находился на расстоянии более десяти метров от последнего заклятья: восстановить все повреждения вручную было бы попросту невозможно. Купол, возведенный первым, активационным ритуалом начал сходиться к своему центру, а вместе с этим стали приобретать прежний облик и разрушенные строения. Волшебным образом восстанавливались чердаки, облицовка храма, клумбы, асфальт, а в самом конце и одежда инквизитора. Чем больше материальных повреждений восстанавливал скипетр, тем сильнее и сильнее он плавился, в финале превратившись лишь в бесформенное и разлитое по земле серебристое образование.

Граждане снова двигались в прежнем, привычном ритме жизни и лишь некоторые из них, подозрительно синхронно, захотели откашляться. По ощущениям, в горле людей словно перетекало и ворошилось что-то постороннее. Однако странное ощущение очень быстро прошло.

Подойдя к Алексею и похлопав своего напарника по щекам, Максимилиан подал очнувшемуся юноше руку…

— Dies diem docet, мой доблестный напарник. Dies diem docet! Надеюсь, что сегодня ты многое для себя понял и осознал. А сейчас, предлагаю пойти и напиться! Раз в десяток лет, полагаю, это можно даже инквизиторам!

Почесав вскочившую на затылке шишку, триарий скривился и добавил:

— Да твою магию, честно говоря, и не думал, что дело обойдется одним лишь синяком на затылке. Даже и не предполагал…

Посмотрев вниз и тихо улыбнувшись, юноша поднял с асфальта перчатку инквизитора и добавил:

— Максимилиан, кажется, ты что-то обронил! Вечно мне приходится за тобою подбирать!..

Дружно расхохотавшись, напарники устремились в сторону ближайшего кафе…