Тьма. Какая близкая, манящая, бархатная тьма… Буквально на расстоянии вытянутой руки. И только непонятная железная решетка не дает дотянуться до нее. Справа и слева и сверху — повсюду черная бездна. Странное место… А что сзади? Тупик. Очередные железные прутья и… тьма, только впереди, вдалеке вроде что-то есть. Где-то внизу, там, куда ведут эти интересные чугунные, хотя нет, скорее просто железные, узкие разноцветные ступени. Красная, черная, белая, красная… Такой вот нехитрый порядок. Одна, две, три, четыре… Где я?… Как много ступеней, однако внизу из кромешного сумрака уже что-то проглядывает. Кажется, башня. Десять, одиннадцать, двенадцать… Массивная, прекрасная темная башня из больших пепельно-серых природных камней. И все же — где я?.. Нет — сейчас важнее — Кто я?!..

Пятьдесят одна, да — ровно пятьдесят одна ступень вниз. По странной прямой лестнице, висящей прямо посреди сладкой неведомой тьмы… Железная дверца, пускающая в башню, легко открывается, а дальше… Новая широкая винтовая лестница вниз. На этот раз основательная, каменная, но все так же имеющая ровно три цвета. Впрочем, белый оттенок стал каким-то потускневшим, сероватым. Спускаюсь вниз… В небольших глубоких оконцах башни непроглядную тьму сменяют одинокие, но яркие звезды. Ровно по одной в каждом… Ступени, много, очень много ступеней… Вот уже пошла вторая сотня: сто одна, сто две, сто три… Интересно, и сколько же еще идти? И все же — КТО я? Это незнакомое место совсем меня не пугает, или же все-таки пугает? Несмотря на весь свой мрак, оно кажется мне каким-то родным. Где же я?..

Похоже, что внизу есть какой-то свет. Факел. Одиноко висящий на голой стене, окаймленный странным железным узором, пылающий факел. Двести десять, двести одиннадцать! Предо мною освещаемая огненными всполохами массивная, испещренная письменами, гранитная дверь… Кажется, я пришел…

А-а-а! Откуда эта внезапная пронзительная боль в висках?! Не в силах выдержать, падаю на колени… Вспомнил!.. Кажется, вспомнил: Я — Алексей Ларин, Триарий Ригира, Подмастерье ордена «Врата Гипербореи», представитель традиции «Владыки Стихий». Я — Маг!

Алексей оперся руками о правое колено и поднялся. Юношу еще слегка пошатывало, но он уже мог стоять. Взяв в руки железный факел, маг снова осмотрелся. Решительно и абсолютно точно в этой башне больше ничего интересного не было — только голые каменные стены, источник света в его руках и внушительная, запертая гранитная дверь. Кровь, снова начавшая течь ровно из той же вены на виске, что и в Гранд-кафе, почему-то быстро остановилась, а боль буквально через полминуты куда-то послушно ушла. Помогла этому и простейшая дыхательная практика, изучаемая любым чародеем во время постижения даже самых азов магии домена Разума. Однако больше всего юношу поразила одежда, в которую он сейчас был облачен — церемониальная форма Триария. Плотный офицерский кардиган образца второй половины девятнадцатого века, сшитый из дорогой костюмной ткани темно-молочного цвета и имеющий два ряда изящных железных пуговиц по центру. Также в форму входили кожаный ремень и брюки. Цвет одежды символизировал первоосновность энергии Эфира, а четыре цветные полосы, пересекавшие одеяние по диагонали — власть Стихий. На погонах же костюма серебром на латыни было вышито звание его владельца.

Кроме этого, на груди у Алексея красовался полученный им совсем недавно «Малый бронзовый крест Ригира». Подобной награды удостаивались все сотрудники подразделения прошедшие хотя бы одно крайне опасное и полезное для службы боевое задание. Естественно, перечисленные вещи были совсем не простыми. Но об этом позже, сейчас же вернемся к нашему герою…

Встряхнувшись, отойдя от странных, неожиданных впечатлений, а затем сосредоточившись, юноша решил переключиться на магическое восприятие мира и просто-таки остолбенел от полученного эффекта!.. Его не было!

Практически не было. Единственное, что ощущалось — окружающая действительность стала более четко и детально видна. Точно! Я же без линз. Закрыв глаза и убедившись в своем предположении, я продолжил размышления.

— Ох и тяжко мне придется без Фокуса заклинаний. Мой уровень Ферхо еще не позволяет так легко от него отказаться. Впрочем, раз этот мир ни капли не изменился в магическом восприятии, значит он… Ладно, приберегу странные мысли на потом. Лучше еще раз проверю, что это не сон. Очень уж похоже.

Повесив факел обратно на стену, я сконцентрировался и отделил небольшой извивающийся всполох пламени от его источника. Это удалось на удивление просто. В обычном мире вся его суть противилась заклятьям и крайне неохотно подчинялась моей воле, каждый раз вступая в ожесточенное противоборство. Здесь же, гобелен внимал каждому моему желанию, и любое стремление покорно и легко ложилось в его ткань. Словно сама магия, сам окружающий мир являлся частью моей сути. Странное, но приятное, признаться, ощущение.

Я вытянул вперед левую руку и неспешно направил к ней небольшой, размером с монету, тлеющий огонек. Через пару секунд они встретились…

Пшш… раздался негромкий звук, и помещение заполнил неприятный запах горелой плоти.

— Етить твой метрополитен! Ауч! До чего же больно! Дурная моя магическая голова!.. Так, ладно — это точно не сон! М-м-м, значит, ругательство для столь интересного мира я уже придумал. Теперь осталось дело за малым. Узнать — где же я?!

— Старшой, ты бы поосторожнее был. Это место ошибок не прощает!

Раздался странный, совсем немного шепелявящий подростковый голос в моей голове.

— Отлично! Теперь еще и шизофрения. Только этого мне и не хватало. Хотя… Посмотрим, может мой новый «собеседник» знает что-то, о чем не знаю я.

— Ты еще кто?!.. — разнесся по стенам башни мой громкий и недовольный голос, однако ответа не последовало…

В небольшой белоснежной палате клиники «Наследие» было людно. Сейчас там находилось пять человек. Вернее — пять чародеев. В центре же помещения, на койке, без сознания лежал Алексей. Около него постоянно бегали два врача из магической традиции Хозяев Жизни: первой была медсестра, колдунья Анфиса, — девушка с яркой внешностью, безупречной фигурой и копной длинных рыжих волос. Отдавал же ей приказы и вмешивался, когда необходимо, — заместитель главного врача, маг, пластический хирург и просто мужчина с приятными скандинавскими чертами лица — Александр.

Рядом с молодым магом с отчаяньем во взгляде сидела его девушка и сжимала левую руку любимого. Немного побледневшее лицо колдуньи излучало сейчас только одну эмоцию — беспокойство. Екатерина с трудом понимала, в какую ситуацию попал Алексей. Она знала только одно — это чертовски, крайне опасно.

Поодаль от всего происходящего, в углу комнаты, с угрюмым, но величественным видом стоял Прокуратор Ригира — Фердинанд фон Гомпеш цу Болхейм. Почесывая подбородок, мужчина о чем-то размышлял:

«Где же господин Задорожный?! Этому высокоуважаемому «Рыжему магу» явно надо поторопиться. Сейчас на счету каждая секунда, каждое мгновение. Промедление в прямом смысле этого слова — подобно смерти. Хорошо одно — кататония только первой ступени — «восковая», а значит, есть шанс на скорое разрешение ситуации. Что же могло заставить Ларина пойти на столь откровенное безрассудство? Ладно — разберемся, когда все нормализуется. Сейчас же, первоочередно — выбраться из глубокой и опасной ямы, в которую неосторожно угодил наш молодой маг. Где же? Где этот Задорожный?! Или он хочет потерять своего самого талантливого ученика?!..»

Внезапно рука Алексея дернулась, и на ней обрадовался небольшой, зияющий красным ожег. На лбу у юноши выступил пот.

— И чем там этот молодой хулиган занимается?! — раздался возмущенный возглас мага-хирурга.

— Анфиса, скорее, компресс из облепихового масла. Да, и неси мазь из корневища лапчатки. Ты и сама все прекрасно знаешь! Поторопись!

Переведя взгляд в угол комнаты, мужчина сменил тон и уже размеренно, с почтением, добавил:

— Не беспокойтесь, высокоуважаемый Прокуратор, мы сделаем все, что в наших силах. Но Вы и сами прекрасно понимаете — сейчас все решается совсем не в этой комнате…

Алексей по-прежнему стоял перед массивной гранитной дверью. Запах обожженной плоти постепенно начал выветриваться, а сама рана на удивление быстро перестала болеть и отвлекать юношу от всего остального.

— Все-таки с этим миром явно что-то не так… — подумал про себя маг.

— Поторопись, чародей. Времени не так много. Не так много…

Раздался, плавно угасающий, подростковый голос.

— Лучше бы дельного чего посоветовал! — громко возмутился юноша.

— Ладно, приступим.

Взяв факел, молодой маг решил пристальнее осмотреть внушительную каменную дверь. Но как только он поднес источник света на расстояние полуметра, плита словно ожила. В мгновении ока темный монолит забрал всю огненную, алую энергию пламени. Наступила кромешная тьма, а затем по всей площади двери, по тонким, невидимым желобкам распространилось ярко-алое свечение. Монолит стал буквально испещрен древними письменами. На плите проявилась прекрасная и могучая, практически уже родная для юного мага, латынь. Послание гласило следующее:

«Только Владыка Стихий, тот, кому подвластны все четыре базовых элемента мироздания, тот, кто способен призвать и использовать их, может открыть эту дверь»

По углам монолита высветились алхимические символы, символизирующие четыре стихии. Намек был абсолютно прозрачен, и маг приступил к сотворению заклинаний: послушно, один за другим над его правой ладонью сплетались, уплотнялись и концентрировались потоки энергий. В результате, каждый из них сложился в полноценный небольшой шар определенного элемента: огня, воды, воздуха и земли. На все это ушло немало внутренней энергии чародея — драгоценного эфира. Зато вот времени потребовалось совсем немного. Обученный боевой маг отлично знал свое дело, и при таком податливом мире подобное задание было для него лишь легкой разминкой. Только немного концентрируясь и слегка, для верности, щурясь, юноша словно выстреливал получающимися сгустками в соответствующие угловые печати, и они, в свою очередь, послушно исчезали с поверхности монолита. После четвертого залпа алое свечение неожиданно погасло и стало совсем темно, прошли бесконечно долгие несколько секунд и только затем послышались скрип, грохот от движения каменной плиты, и проход открылся. Небольшие, подозрительно багровые лучи солнца проникли внутрь помещения. Дорога Судьбы начиналась…

— Свобода! Такое сладкое слово, Свобода…

Я сделал всего один шаг на улицу и тут же в мою голову легко и непринужденно проник неожиданный, прекрасный образ: милая женщина в странном тройном колпаке, длинных волнистых одеждах и с вышитым белоснежным крестом на груди; она восседала на троне меж двух величественных колонн (черной и белой). За спиной у незнакомки виднелись три луны, в руках был какой-то свиток, а в ногах, словно охраняя и освещая призрачную дорогу, сложенную из подолов прекрасных мантий, лежал сияющий изогнутый месяц. Внезапно девушка пронзительно посмотрела мне в глаза и начала разговор:

— Я буду твоей проводницей, маг. Слушай, внимательно слушай меня и ни в коем случае не сходи с дороги, указанной мною. Ступай на площадь, осмотрись и выбери для начала правый путь. Ты должен осознать, вспомнить и просто понять — кто ты есть. Только так ты сможешь подготовиться к дальнейшей дороге. Но поспеши, чародей, у тебя не так много времени… Солнца сойдутся в единое меньше чем через четыре часа. Торопись…

Последняя фраза показалась мне странной, но когда я поднял взор вверх, то все встало на место. Этот мир, а точнее город, поразительный, гротескно-готический город, освещали сразу три солнца: белое, красное и черное. Причем последнее было самым палящим: я ощущал на себе как его немые, всепроникающие лучи тонкими, едва заметными иглами пронзают мою плоть, и более того — мою душу. Мрачное светило производило поистине дьявольское впечатление.

Спустившись по нескольким массивным каменным ступеням на брусчатку центральной площади, я осмотрелся. Город был красив, пугающе красив. Высокие темные дома словно нависали над небольшими улочками и как будто бы сами диктовали возможные направления движения. Их сложные готические конструкции с резными окнами, стрельчатыми линиями и высокими шпилями буквально заполняли собой все пространство. Темные, преимущественно черные и красные кирпичи мистическим образом гармонировали с убийственным багровым светом солнц и словно становились его частью. Повсюду царствовали черные и серые полутени. Кроме того, настораживало и то, что и площадь и улицы и, скорее всего, весь город — были пусты, мертвенно пусты. Знаете, такое часто случается перед какой-нибудь глобальной, всеуничтожающей бурей. В центре площади виднелся высокий гранитный постамент, на котором стояли интересные винтажные часы. На бездонно-черном циферблате двигались сверкающие, не дававшие тьме поглотить абсолютно все внутреннее пространство, белые световые стрелки. Сделав шаг в сторону часов, я увидел, как прямо перед моим носом пробежала эфемерная серая фигура подростка и стремительно ускорившись, унеслась в их сторону.

— Спеши! Нам надо спешить… Проводница права. Она всегда права, слушай ее… — не унимался надоедливый голос в моей голове.

Что ж, посмотрим, куда меня так торопят. Подойдя к часам, я осознал весь масштаб трагедии. Красивые стрелки показывали три часа, сорок пять минут и тридцать секунд. А главное — двигались в противоположную сторону. Словно показывая обратный отсчет до чего-то страшного и неминуемо наступающего.

Висок снова пронзила острая боль… Видение? Нет, просто воспоминание. Странное такое. Точно, я наблюдал этот город во снах, много, десятки, а может и сотни раз. Но почему вспомнил об этом только сейчас? И эта женщина… Ее образ кажется мне таким знакомым. Сны, или что-то еще?..

Однако ни мои новые «друзья» ни мир не давали времени на раздумья: внезапно, словно сговорившись, в небе вспыхнули сразу все три солнца, и на брусчатке зажглись два обрамленных огненной стихией образа. Я еле-еле, рефлекторно отклонившись и сделав кувырок назад, успел увернуться от одного из испепеляющих потоков, будто огромной кистью наносящего рисунок на камни мостовой. Буквально через несколько секунд все закончилось. Крест-накрест, с центром в постаменте часов, на площади были изображены две карты из таро Тота. Картина в голове начала складываться. Хорошо, что недавно, во время постижения домена Хаоса, я все-таки изучил вероятностную магию карт. Без этого мне пришлось бы сейчас крайне тяжко. Впрочем, наблюдаемые мною изображения ничего хорошего не предвещали: тринадцатый Старший Аркан, пусть и перевернутая, но — «Смерть» и схлестнувшаяся в противостоянии с ней «Принцесса Кубков».

Стоп! Очередная болезненная вспышка… Минуту… Именно! Я вспомнил, вспомнил, как сражаюсь с каким-то прекрасным и одновременно ужасающим вампиром. Он угрожал моей девушке! Моей Принцессе Кубков. Но я проигрываю! Так легко и на удивление бездарно. Что такое? Отдача, кровь, телепорт, я теряю сознание… Пустота…

Я наконец-то понял, где я — но, черт побери, легче от этого не стало. Из подобных передряг возвращались далеко не все маги, и большинство из них погибало именно в первый, самый опасный, незнакомый и пугающий раз. Отдача, моя всемогущая и справедливая госпожа, ты прекрасна и беспощадна — что ж, пришло время сразиться на твоей территории…

— Направо, так направо! — словно вызов, бросил фразу маг.

От странной площади отходили ровно три дороги из побитого бурого кирпича. Уверенной, быстрой поступью Алексей выдвинулся в оговоренном направлении. Декорации мира стали более мрачными, а дома еще больше возвысились над его скромной человеческой фигурой. Они давили, нависали над идущим магом всей своей сутью. Небольшая улочка плавно преобразовалась в пространство между двумя очень, очень длинными и, казалось, бесконечными зданиями. Их украшали алые резные окна, прекрасные средневековые фрески и угольно-черные фасады балконов. Только одно настораживало чародея и нарушало общую гармонию — абсолютно все парадные были закрыты. Тем не менее юноша упорно, со злостью во взгляде, шел вперед и вскоре увидел свою цель. Но прежде, за секунду до этого, мир окатило очередной вспышкой. Палящие лучи небесных светил ударили по городу и на мгновение все в нем ощутило близость трех солнц, их безудержную, испепеляющую мощь. Прямо перед магом, всего в нескольких метрах, очередной огненный луч выжег на брусчатке образ новой карты таро. Это была Пятерка Кубков — «Разочарование». Рефлекторно отшагнув назад, юноша перевел дыхание и на всякий случай поставил купол Стихий, — простое и эффективное защитное заклинание домена Энергий. Слишком уж опасными были эти лучи, чтобы просто ими пренебрегать.

Кубки на изображении образовывали своим расположением перевернутую пентаграмму, и находились они над мертвым, иссохшим морем. В самой нижней из чаш росли два прекрасных, белых, но хрупких и увядающих лотоса. Главным для меня сейчас являлось сакральное значение карты: «Осознание силы обновления, кроющейся в разрушении, перерождении через тлен». Что ж, очень даже в тему, если так можно выразиться…

Изображение чаш внезапно сменилась в моей голове уже знакомым образом прекрасной девушки на троне:

— Для тебя открывается прошлое, молодой маг. Ступай же дальше и осознай свою суть! Мой слуга ожидает тебя…

Образ перед глазами чародея исчез, и юноша продолжил путь. Впереди, возле единственной открытой двери в правый дом, стояла высокая человеческая фигура. Подойдя ближе, Алексей с недоверием осмотрел мрачный вход внутрь: огромную красно-серую дверь с железным засовом, и только затем, маг перевел взгляд на своего нового знакомого. Это был очень высокий, за два метра ростом, морщинистый старик с небольшим горбом. Одетый в потрепанный фрак, он носил странное, вычурное пенсне и имел просто ужасный, хрипящий голос и подчеркнуто-английский акцент. Говорил, правда, старик на хорошем русском языке, но, постоянно откашливался, будто давясь словами. Было очевидно, что ему совсем чужда и даже противна наша речь.

— Добро пожаловать в наше скромное заведение, молодой господин. Кх-кхм! Хронариум уже настроен на Вашу персону, прошу внутрь.

Глубоко вдохнув и сосредоточившись, маг шагнул во тьму коридорных помещений…

Какие высокие пепельно-серебристые потолки, стрельчатые, прямо как в католических храмах. Но где же квартиры? Их нет?! Только громадные, исполинские кинескопы ламповых телевизоров на желтых, мерцающих экранах которых что-то транслируется.

— Старшой, смотри! Нас показывают!.. - нежданно раздался в голове знакомый подростковый голос. Одновременно с этим я остановился напротив одного из странных кинескопов. То, что он показывал, было невероятно! Просто поразительно! Обстановка моей комнаты в родительском доме, той комнаты в которой я прожил большую часть жизни, была воссоздана с пугающей точностью. Я узнал ее с первого взгляда…

За письменным столом в дальнем углу помещения сидел коротко стриженный русый мальчик. Со спины, словно странные мрачные тени, к нему приближались его родители. Лица их не были видны, но вот фразы я узнал сразу же:

— Сделал уроки?! Хочешь опять четверок понахватать?! Ты же умный. Старайся! Или дворником решил пойти работать? Флаг тебе в руки! Пойми, в этой жизни ничего просто так не дается! Или ты волшебником себя возомнил?!

Последняя фраза прозвучала в моей голове словно гром.

— Да, — возомнил!..

Послышалось с экрана в ответ, и мальчик внезапно остервенело обернулся. Это был я. Но то, что произошло потом, именно Я абсолютно точно сделать не мог. Или же все-таки мог?

Встав со стула, русый подросток тяжелой, свинцовой поступью двинулся в сторону родителей. На миг в его глазах промелькнуло пламя, а затем он поднял руку, и оно безудержным потоком вырвалось наружу. Бушующая огненная аура мальчика пожирала все вокруг: мебель, книги, тетрадки и, конечно же податливую, человеческую плоть. Стихия не трогала только своего создателя. Через несколько секунд все уже было кончено. Посреди тлена и плавно кружащихся лепестков серого пепла, с довольной ухмылкой на лице стоял совсем юный… Я.

Меня, теперешнего меня, пробил холодный пот, а мелкая дрожь заставила отшагнуть от экрана.

Однако неприятный голос старика немного отрезвил сознание:

— Молодой господин, давайте перейдем к следующему экрану. Кх-кхм! Позволю себе предположить, что там Вас ожидает не менее захватывающее зрелище…

А он еще и издевается! Ну ничего, мы тут не шутки шутить пришли. Надо терпеть!

В полутьме коридоров на пожелтевшем и выцветшем кинескопе, изображалась знакомая картина из летнего лагеря: сидящие рядом с прощальным пионерским костром Леша и Лена, мерцающие в небе звезды, легкий ветерок колышущий ветви деревьев, и стремительные тени ребят, таинственными отблесками бегающие по всему лесу…

Но вдруг что-то происходит. Даже тут, через экран, я чувствую это. Рука мальчика, моя правая рука, начинает собственное непроизвольное движение. Ветер значительно усиливается, а с другой стороны костра, прямо напротив парочки, появляется проекция юного мага, состоящая из эфемерных серых воздушных потоков… Взмах призрачной дланью и алое, высокое, изогнутое тело костра простирает свои огненные руки к Леше и Лене. Но одновременно с этим правая рука не успокаивается, продолжая делать пассы, а буквально за мгновение перед трагедией в глазах мальчика проскакивает уже знакомое пламя, и юный маг ставит мощный защитный купол. Силы заклинаний равны и смертоносная стихия с оглушительным треском и морем искр послушно отступает. Эфемерная фигура растворяется, девушка бросается на шею юному чародею, а на лице подростка, на месте остывающей маски искреннего ужаса, появляется едва заметная, небольшая ухмылка…

Изображение на кинескопе отдаляется и плавно темнеет, а затем желтый экран мерцает и вообще перестает работать…

Наступает миг тишины, острой, невыносимой тишины и сомнений.

Нет! Я не мог так поступить! Это невозможно!.. А вдруг — все действительно так? Исключать этого нельзя. Все выглядело крайне логично и достоверно. Но тогда, что с первым показом — он тоже правда?! Но я же часто вижу родителей, и они совершенно точно живы. Разве это не так? Точно ли живы? Я запутался… Чертов гнилой мир!!!

И снова в моей голове появился подростковый голос:

— Вот видишь, старшой, мы всегда были вместе. Везде! Только ты вырос, а я, я просто остался. Но без меня ты бы никогда не стал магом… Ни за что! Все еще не осознал, кто я?

Настроения гадать не было от слова совсем. Я бил себя по щекам, приводил в сознание, использовал дыхательные техники и всеми силами пытался вернуть трезвость мыслей. Получалось с трудом.

— Старшой, доверься мне. За следующей дверью нас ждет очень, очень опасное испытание и если мы не будем во всеоружии, то можем проиграть, а ты и сам прекрасно знаешь, что это означает. Доверишься?

В безысходности я встряхнул головой, но факты и образы никак не могли выветриться из моего сознания. Концентрация была полностью потеряна, и я рискнул.

— Валяй! Я доверяю тебе!.. Дерзай, малой…

Сознание наполовину заволокло серой дымкой, а движения стали рефлекторно отточены… И только где-то вдалеке послышались хрипящие слова старика:

— Молодой господин, Черная Комната. Это финал нашей экскурсии, а, следовательно, я вынужден оставить Вас. Кх-кхм! Искренне надеюсь, что Вам понравилось. Приходите еще…

Алексей шел по длинному черному коридору, у которого словно и не было стен. Только горящие вдалеке огни влекли молодого мага. Движения юноши были четкими и расчетливыми, а на руке уже начал образовывать небольшой сгусток огня. Сейчас действиями триария руководил совсем не он. Но только вот кто? Что за странный подростковый голос взял на себя подобную ответственность и почему у него такая власть над чародеем?

Коридор оканчивался занавесом, за которым был выход на арену, самого что ни на есть настоящего цирка. На секунду юноша остановился, огляделся и продолжил движение. В зале не было ни единого зрителя, а как только маг ступил на арену, свет в помещении стал совсем тусклым и кулисы закрылись, незримо растворяясь в темноте. До первой атаки прошло буквально несколько мгновений. Она была ментальной. И, наверное, прошла бы, если бы магом сейчас управлял он сам. Однако странный подросток, по-видимому, был готов к подобному развитию событий и молниеносно успел парировать атаку магическим расплетением. Невидимые летящие нити заклинания Разума в бессилии порвались и растворились в воздухе. Мастерства, рефлексов и Ферхо чародея, как ни странно, хватило с лихвой.

Стало видно, что с другой стороны арены уверенной походкой приближалось удивительное существо. Оно имело человеческую фигуру, но вся поверхность его тела была покрыта сверкающей, переливающейся чешуей. Лицо же твари постоянно менялось в очертаниях, а неизменными оставались только два ярких красных глаза. К удивлению молодого мага, существо говорило на латыни:

— А ты весьма неплох для столь юного чародея. Но испытание тут не только силы, но и воли…

После этой фразы физиономия твари стала как две капли воды похожа на одного печально известного Алексею персонажа. Первого и пока единственного человека, которого он убил — клеврета вампирши Эстер Русаковой. Произошло упомянутое событие во время бескомпромиссной, смертельной дуэли, но легче юноше от этого факта не становилось. Целый месяц маг отходил от совершенного поступка, а теперь, в такой ситуации, прошлое снова всплыло.

— За что?! — Разнесся по арене пронзительный возглас чародея, и он схватился за голову.

— Успокойся старшой, сейчас все уладим… — Словно в ответ, шепотом произнесли уста мага.

Лицо существа слегка дернулось от удивления, а его хищные, алые глаза вспыхнули с двойной силой:

— Интересный ход, чародей. Ты настолько доверяешь своему Эйдосу?! Да будет так. Похоже, что придется сражаться всерьез…

Маска клеврета Русаковой спала, и существо приобрело форму земляного элементаля. Только теперь битва по-настоящему начиналась.

Подготовленный огненный шар сорвался с руки юноши и врезался прямо в лицо твари. Пламя мощно взорвалось и даже немного отбросило существо назад. Но в итоге от противника мага отлетело лишь несколько запеченных кусков земли. Подобным волшебством этого соперника было не победить.

Внезапно существо немного присело, затем выпрямилось, и со взмахом его рук из-под земли по всей площади арены вверх устремились острые каменные образования. Но их центры было возможно предсказать, и маг изловчившись и увернувшись от одного из смертельных шпилей, сделал кувырок вперед и выстрелил наспех сооруженным композитным заклинанием, использующим третий круг домена Энергий, усиленный вторым кругом домена Первооснов. Получилась всепроникающая, убийственная стужа. Ледяной конус в ее центре пробил почти каменную земляную корку существа, а изморозь значительно охладила пыл нападавшего. Элементаль пошатнулся, но устоял… Теперь оставалось только его добить…

Именно так думал молодой маг, однако у противостоящего ему существа было на этот счет совсем иное мнение.

Со злым, шипящим рыком пронзенная фигура стала огненной. И тут же, в мгновение ока, окатила своими палящими, испепеляющими потоками слегка расслабившегося и поверившего в победу чародея. Щит стихий, который Алексей поставил еще перед входом в здание, со скрипом, но выдержал удар. Ответ не заставил себя долго ждать:

— Остынь, товарищ!

С этой фразой буквально вся находящаяся в воздухе помещения вода собралась возле руки молодого, но опытного мага, и молниеносно, не давая опомниться существу, словно из брандспойта окатила его. Громкое шипение, клубы пара и пронзительный крик наполнили арену, но противник еще жил. Если, конечно, к нему было применимо это слово. Исторгнутые клубы пара носились под потолком помещения и норовили больно, смертельно ужалить острыми, словно стеклянными, копьями ветра. Элементаль принял воздушную форму. На чистых каратэшных рефлексах и прогнозах магии домена Хаоса юноше едва удавалось изворачиваться и не попадать под пронзительные атаки. Но с этим явно надо было что-то делать. Решение, экстремально мощное и бесшабашное, пришло спонтанно. Будь маг сейчас самим собой и рассуждай абсолютно здраво, то он даже и не стал бы пробовать подобное безумство. Однако вот эйдос в себе нисколько не сомневался: подготовив почву для эффекта, около десяти секунд уклоняясь от шквала острых воздушный копий и бережно сплетая десятки, даже сотни магических нитей воедино, юноша, наконец, спустил призрачный курок. В мгновение ока под куполом цирка похолодало градусов эдак на двести-двести пятьдесят, а давление увеличилось до нескольких атмосфер. На арену, в виде осадков из жидкого кислорода и азота, полились остатки элементаля.

— Это физика, детка!..

В один голос возликовали маг и его эйдос. Однако было еще рано праздновать победу: морозные капли стали плавно собираться воедино и, нехотя, осторожно соединяться в последнюю из возможных ипостасей существа — водяного элементаля. Этот процесс занял весьма много времени, поэтому, когда был завершен, то несчастный оппонент мага стал лишь свидетелем озорного и по-подростковому пафосного щелчка пальцами. Жест активировал заклятье убийственной, просто запредельной силы. Вода, из которой состоял элементаль, мгновенно превратилась в лед, а мощнейший заряд эфира порвал, испепелил и вместе с разлетающимися ледяными осколками разнес по всему помещению цирка первородные, базовые связующие нити существа. Только теперь оно действительно перестало быть…

В бессилии, юноша присел на край арены. Внутренние запасы эфира были полностью истощены, а впереди его ждало еще минимум две дороги. Радовало сейчас только одно: Алексей впервые услышал и воспринял голос своего эйдоса и даже на деле, в битве, ощутил все могущество единения обеих сторон своей души. Мощь истиной сути магии впечатляла…

Однако, времени сидеть и впечатляться совсем не было. Кулисы, неспешно открылись, и сквозь них пробился привычный багровый свет трех солнц.

— Старшой, пора двигаться дальше. Помни у нас очень мало времени. И… Спасибо! Я чертовски, безумно рад, что ты доверился мне… Мой поистине гениальный старшой…

Серая пелена спала, я поднялся с края арены и продолжил свой путь. Мелкая дрожь от увиденного в Хронариуме все еще тревожила руки, но почти успокоилась. Если бы не мой эйдос то я бы абсолютно точно не выдержал битвы. И все-таки теорию про родителей надо будет проверить. На пустом месте она родиться не могла…

Сделав шаг в проем кулис, я ощутил, что свет за мной погас, а арена начала плавно растворяться в… ну…в общем, в чем-то призрачно сером. На этот раз дорога по коридору, окруженному кромешной, словно дышащей тьмой заняла совсем немного времени. Лучи с каждым шагом становились все ярче и ярче, и наконец…

Етить твой метрополитен! Площадь! Знакомые ступени, а позади меня все та же башня. Интересный поворот. Часы посреди площади показывали совсем иное время, нежели раньше, только вот какое? Сделав пару шагов к постаменту, где они находились, я уже начал ощущать в свечении циферблата такой необходимый и вожделенный эфир, как вдруг.

— Тыдыщ!!!

Прямо передо мной, всего в какой-то паре метров, с грохотом груженого локомотива, безжалостно сминая камни брусчатки, вонзилась в землю настоящая, огромная — колонна! Такая красивая, белая, с лепниной. Я только застыл на месте и открыл рот. Руки перестали трястись. Тут же, непосредственно возле колонны, палящий свет солнц выжег изображение очередной карты. И снова ничего хорошего: Семерка Дисков — «Поражение». На иссиня-черном, мрачном растении-скелете, в форме геомантической фигуры «Рубеус», самой злобной и отвратительной из всех фигур, лежали свинцовые диски смерти, диски Сатурна. Однако сакральный смысл изображения все же оставлял призрачные шансы, правда вот, для чего? Карта означала понимание темной сути всего происходящего, осознание нависшей угрозы и страх, яркий, ослепляющий страх потери. Боязнь крушения окружающего мира.

Неприятные мысли начали давить на сознание, но вдруг перед глазами появилось ставшее уже привычным видение прекрасной девушки. Той, возле которой стояли две колонны, очень, просто изумительно похожие на упавшую только что. Будто бы глядя мне прямо в душу, девушка произнесла всего пару фраз:

«Прошлое определено! В Хронариуме ты постиг свою суть, а сейчас белая колонна поведала тебе причины, по которым ты находишься здесь. Теперь, перед тобой открылась новая дорога, дорога Настоящего. Но поспеши, маг. Время играет не на твоей стороне…»

Образ растворился, а у меня наконец стали проясняться мысли. Так, что я там хотел сделать?.. Точно — часы. Подбежав к постаменту, я понял, что в общей сложности прошел всего один час. Главная стрелка была в трех позициях от двенадцати. Точно, эфир! Циферблат действительно светился первородной энергией и словно в сказке про Алису, предлагал — «Выпей меня!». Я решил не отказываться, однако как только первый ручеек эфира тянущейся белоснежной дымкой начал присоединяться к моим внутренним запасам, минутная стрелка стала двигаться гораздо, многократно быстрее, а секундная вообще сошла с ума. Каждый поглощенный пункт такой жизненно важной для магов энергии отнимал у меня десять минут местного времени. Без остатка потратив целый драгоценный час, я еле-еле, скрепя сердце, остановился. Уж слишком сладостно и легко поток эфира тек ко мне в руки.

Итак, — два часа. У меня всего два часа на все про все. Ну что ж, поехали!..

Алексей преодолел площадь и уверенным, быстрым шагом начал путь по центральной, второй из трех судьбоносных дорог. Теперь окрестные дома были не такими огромными, как в прошлый раз, но они по-прежнему производили впечатление безучастных, угрюмых и недовольных зрителей. Чернильные балконы, красные запертые двери и серые заколоченные окна давали понять, что здесь совсем не рады случайным прохожим. Но сильнее всего юного мага сейчас беспокоил пепельный ветер. Да, пока еще совсем легкий, он начался ровно тогда, когда светящаяся стрелка на циферблате удивительных часов переступила порог двух. Оставалось все меньше и меньше времени.

Дорога из бурого кирпича привела к огромным запертым воротам. В центре одной из створок, на уровне человеческой головы, висел тяжелый железный круг. Со скрипом и грохотом, приложив немалые усилия, Алексей отодвинул заржавевшее кованое кольцо и постучал. Тут же, на гладкой и монотонной, желтовато-коричневой древесине проступил образ очередной карты таро. Во всей своей ужасающей красе взгляду юноши предстал двенадцатый Старший Аркан — «Повешенный».

Маг, в состоянии шока, сделал несколько шагов назад. Зрелище было действительно впечатляющим. На красочном изображении вниз головой висел на одной левой ноге зацепившийся ею за светящийся, перевернутый анкх, абсолютно безликий и лысый человек. Он был распят в странной позе: правая нога несчастного образовывала с левой крест, а ниже, словно под обращенными в мольбе к чему-то неведомому руками, находились прекрасные небесные круги. Человека и всю суть картины словно разрывали на части противоречия. Собственно, это и являлось ее сакральным смыслом. Она говорила о том, что разрешить сложившуюся ситуацию можно лишь начав действовать и относиться к ней совсем по-иному, выйдя за рамки сложившихся стереотипов, или оставив позади что-то важное, то, что, казалось, является неотъемлемой, обязательной частью бытия.

Через несколько секунд неспешно, с громким, мерзким скрежетом створки ворот начали открываться, и как только это произошло, юноша остолбенел, шагнул на брусчатку площади и упал на колени. Нет, совсем не магия заставила его это сделать, а чувства, простые человеческие чувства…

На небольшой и пыльной городской площади стояли два эшафота. И на каждом из них ждал свое участи, наверное, самый дорогой в жизни Алексея человек. На правом устройстве, раскрашенном в яркие, кроваво-алые цвета, закованная в зловещие, предрекающие скорую погибель колодки лежала Екатерина. В левом же приспособлении, черном, словно вязкий деготь, был закован наставник мага. Рядом с рычагами, несущими быструю смерть, у каждого из эшафотов возвышались высокие и мощные безмолвные палачи. Они были облачены в красно-черные одежды, а безразличие и тлен, царившие в их душах ощущались даже сквозь призму скрытых за маской, и только едва заметных глаз. В центре же площади, в пурпурной, развевающейся на легком ветру мантии и пепельно-серых женских готических доспехах, с пылающим серебряным солнцем на груди, открыв забрало изящного шлема и держа в правой руке сияющий острый меч, стояла… Судья. Вместо ее лица виднелась только сумеречная дымка, посреди которой сияли два ярко-алых глаза.

Пройдя пару шагов в сторону морально уничтоженного и поставленного на колени мага, Судья произнесла следующее:

— Мы великодушно предлагаем тебе решить, кому же на этой площади предстоит умереть. Иначе мы казним обоих, а тебя, чародей, мы просто убьем. И не смотри на меня так, щенок! Я знаю, о чем ты подумал! Я и палачи в игре не участвуют! Да, и чтобы долго тут не мучиться и не уснуть от твоих скучных терзаний, я ограничиваю время для раздумий пятью минутами. Удачи, молодой маг…

Словно собравшись из потоков пепельного ветра, в центре площади образовались небольшие песочные часы. Подойдя к ним, женщина одним пронзительным взглядом перевернула устройство, и время пошло…

На раздумья у Алексея оставалось всего пять минут, таких мучительно долгих и таких безумно быстрых минут. Никакие, даже самые отчаянные крики эйдоса не могли вернуть запутавшегося мага в сознание. По лицу юноши предательски потекла слеза…

— Слеза! Смотрите, — слеза!

Испуганный возглас Екатерины насторожил всех присутствующих в палате.

— Он раньше никогда не плакал! Вообще никогда!

Прокуратор приблизился к кровати Алексея и посмотрел на безмятежно-спокойное лицо молодого чародея.

— Боюсь, плохо дело. Совсем плохо! И где этого рыже…

Прямо посреди фразы раздосадованного Высшего мага в комнату, со свертком в руках, ворвался запыхавшийся и взмыленный наставник.

— Вы бы хоть указателей навешали в больничке своей, а то я три раза не туда свернул пока до Вас добежал. Лови, Санек.

Один из Верховных магов Питера, представитель традиции Хозяев Жизни, Александр Лавренков поймал сверток, брошенный ему прямо в руки. Попутно успев кинуть на наставника молодого мага весьма укоризненный взгляд, чародей достал из свертка разукрашенный руническими узорами кубик Рубика. Вложив предмет в правую руку юноши, врач тут же перевел взор на Прокуратора. А тот уже начинал плетение сложнейшего ритуального заклятья Единения. У обычного мага на создание подобного пространственного узора ушло бы не менее пятнадцати минут, но главе Ригира потребовалось всего три: в воздухе над койкой Алексея, повинуясь быстрым и отточенным до совершенства движениям рук и глаз Высшего мага, прорисовывались две сияющие тусклым золотом двенадцатиконечные звезды. В ровном, выверенном до миллиметра пересечении они образовали двадцатичетырехконечную фигуру и как только она была завершена, провернулись в разные стороны, на полный оборот, а затем ярко вспыхнули и исчезли. По помещению прокатилась мощнейшая волна от резонанса Высшей Ритуальной магии. Кубик только на мгновенье засветился иссиня-фиолетовым отливом, и все перевели взор на Прокуратора:

— Получилось! Надеюсь, что мы с вами не опоздали, господа хорошие, очень на это надеюсь…

Осталось совсем, совсем мало песка в часах…

— Я плачу, плачу как какая-то избалованная девчонка! Да что со мной?! Но я не могу! Нет, я просто не хочу делать этот выбор! Почему?! Абсолютно точно, что обманной магии передо мною нет. Эшафоты действительно настоящие. Может, весь мир — магия? Сон?! Но это не так, я проверял! Да, законы здесь более податливы, но все повреждения реальны! Ожог до сих пор слегка щиплет. Да и вообще, даже если все в этом мире есть вымысел и миф, и я сделаю этот выбор, пусть даже просто внутри себя, как потом мне прикажете с этим жить?! Как смотреть в глаза кому-то, кого я не выбрал. Это нечестно. За что?!

Время… Вот оно и вышло… Осталась всего пара секунд… Выбора нет, я лишен его… Надо отвечать, иначе умрут оба…

Судья, ощущая мое желание, подошла ближе и встала на расстоянии полуметра.

— Я готов. Убейте… Убейте, ме… Да! Судья, убейте, ме…

Мощнейшая волна странной магии прокатилась по миру, и в воздухе почему-то пронзительно запахло розовым маслом. Оборачиваться времени не было. Оставалась всего пара секунд, и последние песчинки уже отправились в неумолимый полет…

Острый клинок, занесенный над моей шеей, начал свое стремительное движение вниз, а я, наконец, решился на финальную фразу, когда…

…убейте, ме…

…СОПОТАМСКУЮ САРАНЧУ!!!

…ня…

Прямо на последнем слоге кто-то громко и бесцеремонно перебил и дополнил мои слова…

Молниеносно извернувшись в полете, клинок своим острым кончиком скользнул по плотному воротнику кардигана и, оставив на шее лишь мелкую царапину, с ожесточением рассек надвое невесть откуда появившееся насекомое.

Разум заволокло черной волной страха смерти, ее пугающей близостью, и практически без чувств, я упал на бурые камни площади.

Где-то вдалеке, с каждой секундой все больше ускользая от моего затуманенного сознания, донесся такой знакомый и чертовски нахальный голос:

— Огромное спасибо, за старание, высокоуважаемая Судья… Отдача! Дальше мы сами как-нибудь разберемся. С уважением, Ваш Агаштон…

Я потерял сознание…

Женщина в серых доспехах перевела свой испепеляющий взор на духа и с негодованием в голосе, промолвила:

— А у щеночка в союзниках оказались волкодавы… Главное — помни свое место, мудрец! Помни его!..

Развернувшись, Судья покинула площадь…

Седой мужчина, стоявший прямо за спиной чародея, ехидно улыбнулся и с довольным видом поправил спавшие с горбинки носа очки. Декорации ужасающей площади начали неспешно растворяться в эфемерной дымке, оставляя после себя только безжизненную, потрескавшуюся брусчатку. Однако дорога Настоящего еще не была закончена, и понимая это, фамильяр принялся активно бить по щекам своего молодого хозяина. Маг упорно не хотел приходить в себя…

— Проснись, лежебока! У нас на сегодня назначено еще множество важных и абсолютно неотложных дел! Вставай, юный, избалованный чародей!!!

Простые меры не помогали и промучившись так несколько минут, Августин решил перейти к более радикальным способам пробуждения. Размахнувшись посильнее, союзник мага смачно заехал ему ногой под ребра. Эффект не заставил себя долго ждать:

— Аа-уч!!! УО-о-о, полегче!

Держась за левый бок, Алексей нехотя начал подниматься с земли. А вернее, с пыльной и засыпаемой пеплом ветра брусчатки. Безмерно благодарный и одновременно недовольный взгляд чародея упал на Агаштона. Дух пока просто молчал.

— Как непривычно видеть тебя «в цвете». Знаешь, тебе идет. По крайне мере, уж точно больше, чем странный зеленовато-серый дым. Венецианская одежда эпохи возрождения — просто великолепна! Но перейдем к сути. В принципе, у меня накопилось всего два вопроса:

— Первый — Почему от тебя пахнет розовым маслом?!

— Второй — Откуда я знаю, как пахнет розовое масло?!

Увидев открывшийся было рот духа, мне пришлось срочно добавить:

— Нет! Даже не вздумай на них отвечать — я не хочу этого знать! Лучше вообще забыть об этом! Вот. А теперь, серьезно:

— Большое, огромное спасибо тебе за спасение. Я, если честно, до сих пор так и не осознал всего ужаса, чуть не произошедшего недавно, но одну истину все-таки усвоил: договор с фамильяром — по-настоящему великая сила. Особенно с таким фамильяром как ты, мой верный друг Августин. Но, кто же смог сотворить столь могущественную магию Пространства? Только не говори, что?..

— Да, именно так. Лично сам Прокуратор. Тем не менее, не будь я Вашим фамильяром, ничего бы, естественно, не вышло, молодой триарий. Кроме меня в этот мир не пробиться никому. Природа подобных демипланов весьма загадочна и не до конца изучена даже Высшими магами, поэтому мне кажется, что Вы, юный хозяин, до конца не понимаете, что это за место. Попробую немного разъяснить ситуацию:

Да, пусть это мир госпожи Отдачи. И пусть он подвластен ей, но, поймите, — этот мир, также является и частью Вашего разума, его непосредственной составляющей. Вы должны были видеть это место в своих снах, гулять по нему. Разве нет?! Вспомните!..

…Вспышки, обрывки, очень далекие отголоски воспоминаний изорванной черно-белой кинолентой стали проскакивать перед глазами. Что-то внутри меня отчаянно блокировало видения, но я точно понимал, — город мне знаком. Даже очень…

Дух тем временем продолжал:

— Вы, молодой маг, именно Вы изначальный архитектор окружающего мира. Только Вам подвластно рушить и преодолевать его законы. Вам и госпоже Отдаче. Извечной и безжалостной Судье, так легко и бесцеремонно вторгнувшейся в Ваш внутренний мир. Подумайте, хорошенько подумайте над этим…

А теперь, господин чародей, предлагаю ускориться. Время не ждет!..

По бурой дороге из потрескавшегося кирпича, среди мертвенно немых трехцветных домов, преодолевая один квартал за другим, бежали двое: высокий юноша в офицерском костюме цвета сгущенного молока и солидный седой мужчина, одетый в штаны, рубашку и жакет ярких, насыщенных оттенков. Молодой маг постоянно держался за ноющий бок, а дух поправлял очки. От быстрого бега это приходилось делать намного чаще, чем ранее. Но почему-то Августин упорно не хотел их снимать.

Минут через пять быстрого бега путники начали уставать, сбавлять темп, и только через четверть часа, изнывая от палящего гнета светил и пронизывающего пепельного ветра, практически передвигаясь пешком, пришли к цели. Перед мужчинами возвышались огромные входные створы живого растительного лабиринта. Обвитые пурпурно-медным, опадающим плющом стены загадочного сооружения выглядели крайне зловеще. Альтернатив не было, и маг со своим мудрым фамильяром направились внутрь конструкции. Каково же было удивление путников, когда на первой же полувыжженной поляне рядом с белоснежным иссохшим фонтаном они обнаружили двух вдохновенно играющих детей. С задорными криками последние по очереди кидали друг другу два идеальных больших шара бирюзового и алого цветов.

— Лови, Ари! — раздался голос белокурой милой девочки с большими голубыми глазами. В их глубине, в ее зрачках, словно образовался и застыл навечно немым блеском темно-синий арктический лед.

— Лови, Афи! — вторил ей темноволосый мальчик с карими глазами и ястребиным, хищным взглядом.

Только сейчас, спустя несколько секунд, маг заметил, что прямо на одной из стен лабиринта грозно и почти неподвижно восседает живой коршун, а совсем-совсем недалеко от детей лежат на траве и греются в жгучих лучах светил два удивительных, словно состоящих их огненного дыма, пепельных щенка.

Завидев гостей, дети кинулись навстречу чародею и одновременно, будто бы сговорившись, бросились ему на шею. Едва устояв на ногах, юноша плавно опустился на одно колено и поставил маленьких сорванцов обратно на траву лабиринта.

— Поиграй со мной, дядя маг!

— Поиграй со мной, волшебник! Со мной!

Наперебой кричали дети. Их галдеж никак не давал сосредоточиться и здраво оценить ситуацию. Было ясно, что мальчик и девочка воплощают собой, наверное, самую знаменитую древнегреческую божественную пару — Ареса и Афродиту. Но вот в чем был подвох, Алексей никак понять не мог. Не мог, пока не сделал выбор:

— Джентльмены всегда выбирают дам. Ты уж извини, пацан, но «ladies first», — громко разнеслись по лабиринту слова Алексея.

— Ох и зря Вы такое богу войны сказали, ох… видится мне — очень зря, — с удивлением и искренним глубоким опасением произнес Августин. Однако было уже поздно…

Дети подозрительно синхронно отстранились от меня, а мальчик громко и звучно скомандовал:

— Фоби, Дейми — ату его! Ату! Убейте этого нахального мажишку!

— Да Етить твой метрополитен! — молниеносно пронеслось в моей голове. Стремительно увеличиваясь в размерах, с хищным, хрипящим рыком на меня двигались огромные огненно-дымовые гончие. Раз в пять больше обычных, они состояли из плотных клубов пепельного дыма, извивавшегося вокруг пылающего, вулканического сердца. Иногда из ноздрей существ выскакивали небольшие тлеющие искры, а их будто бы рубиновые глаза при взоре на меня поблескивали ярким первородным пламенем. На мгновение твари поселили в моей душе настоящий хтонический ужас.

— Погнали, старшой! И не таких недавно уделывали!.. — Отрезвляюще прозвучал голос моего эйдоса. И ведь действительно — уделывали! Значит, вперед?!..

— Помните о том, что я Вам говорил, господин молодой маг, — добавил очередную толику уверенности в невидимую копилку моей души голос Августина.

Латынь самопроизвольно начала слетать с моих уст, а мир — повиноваться даже легким движениям рук. Я отчаянно пытался заместить магически Фокус линз древним и могучим языком, но, если честно, получалось с переменным успехом. На сей раз дело выгорело, и я приготовил для атакующих созданий смертельную ловушку.

Сосредоточившись и мысленно оградив перед собой небольшую зону, я активировал сплетенное заклятье ровно в ту секунду, когда они атаковали…

Существа передвигались с помощью стремительных, словно сплетенных в косу пепельно-дымовых потоков. Лишь иногда из темно-серых, извивающихся клубов проступали фигуры, похожие на оформленные части собак. Морда, клыки, лапы — это все появлялось только в самый последний момент и при следующем шаге мгновенно растворялось в новом движении. Изящество и быстрота процесса просто завораживали… Однако же вернемся к ловушке:

Когда расстояние между мной и гончими сократилось до нескольких метров, давление в подготовленной заранее зоне стремительно увеличилось. Вторая из тварей на каких-то врожденных инстинктах успела свернуть влево, а вот первая попала в очерченный чарами сектор. Клубы дыма мгновенно сжало, спрессовало словно легкую, невесомую сахарную вату, и огромное существо уменьшилось до размеров небольшой китайской шкатулки. Пока вторая гончая приходила в себя и обегала смертоносную зону, я своим следующим же движением развенчал заклятье, и тут же пепел существа словно выстрелами из сотен пневматических пушек разнесло по всему лабиринту. На землю, всего в паре метров от меня упало бьющееся огненное сердце. Вулканические прожилки, источающие темный пар, полностью покрывали его, а из открывшихся клапанов, выплескивалась наружу черная как деготь, густая дымка. Сделав пару шагов вперед, я вмял сердце в землю и раздавил его. По всем лабиринту неожиданно пронесся громкий и истошный вой… Мой взор перешел на оставшуюся гончую.

Это существо было гораздо умнее своего собрата, а один из зрачков собаки отливал несвойственным созданию сапфировым сиянием.

— Дж… Джен… Эти Ваши «джентльменты», они ведь должны уметь справляться с трудностями?!

Раздался громкий возглас девочки.

— Удивите меня, мистик…

Вот чертовка! Скучно ей, видите ли, стало! Слишком легко я гончую победил. Ладно, разберемся, ведь… «И не таких уделывали!»

Потоки огненного дыма по замысловатой, постоянно меняющей траектории стремительно приближались ко мне. Я едва успел настроиться на тварь. Только благодаря появившимся сияющим нитям вероятностей, нитям, дарованным мне применением магии домена Хаоса, я, полурефлекторно отклонив корпус вправо, смог увернуться от смертельной атаки существа. Материализовавшиеся из пепла когти прошли всего в паре сантиметров от моей шеи. По павильону разнесся недовольный рык. В ответной атаке брошенный мною белоснежный, сотканный из эфира шар пролетел сквозь дымчатое тело существа, не нанеся ему ровно никаких повреждений. Нужно было что-то придумывать. Августин, помоги! Пни ее, что ли?!

— К своему великому сожалению, я не могу активно вмешиваться в ход вашей дуэли, мой молодой господин. Таковы правила этого мира и не приняв их, я не смог бы здесь очутиться. Мне подвластны только слова.

Очередной выпад твари: на этот раз — укус. И снова близко, чертовски близко. Что же делать?..

— Старшой, есть план. Но придется потерпеть, ты готов?!

Раздался подростковый голос в голове, абсолютно точно повторяющий пришедшие мне мысли. Оставалось только действовать.

Атака! Очередная стремительная атака. Насколько же все-таки быстрая эта тварь. Когти едва скользнули по плотной ткани кардигана, но зачарованная одежда выдержала. С каждым разом гончая подбиралась все ближе.

Сконцентрировавшись, я поставил на свое сознание несколько магических болевых заглушек. Мир немного поблек, но это ничего. Ради дела.

Снова атака! Теперь снизу. В район живота. Еле-еле я успел отпрыгнуть, и в воздух, задетая огненным когтем, отлетела одна из железных пуговиц. Как же близко.

Сосредоточение, латынь, пассы, домен Первооснов и моя правая нога заряжена для удара. Эфир опасной стихией течет по ее венам и готов обрушиться на любого, попавшего под удар.

Атака твари!.. Гончая ужасающе-черными клыками снова тянется к моей шее. Я быстро отклоняюсь, но не до конца. Так и задумано. Существо остервенело впивается мне в левое плечо: пронзительная, уничтожающая все другие чувства боль разрушительным ураганом проносится по всему телу. Заглушки, только они не дают мне взвыть от страданий и без чувств рухнуть на землю. Но тварь открылась, ее сердце совсем близко, и из последних сил натренированным годами ударом «маваши гэри» я бью мерзкое существо правой ногой. Как нож сквозь масло охраняемая магией Первооснов конечность проходит через плотное пепельное тело существа и врезается прямо в его сердце. Весь заряд эфира уходит точно в цель. И тут же мощным, оглушительным взрывом и волной обжигающего воздуха дымное тело гончей разносится по павильону. Слегка пошатнувшись от боли, я пытаюсь оценить ситуацию. Интуиция подсказывает только одно — «Беги маг, беги! Сейчас начнется ад!..»

— Да как ты посмел?!! Человечишка!

Разнесся по всему лабиринту истошный детский крик, и павильон вспыхнул. Жар окатил всех его обитателей. Мальчик неспешным, уверенным шагом стал приближаться к чародею…

— Бежим! — Испуганно крикнула белокурая девочка, и молодой маг вместе с духом-хранителем устремились за ней. Алексей спешно поставил групповую защиту от стихийной магии. Однако почти сразу же, ему пришлось усовершенствовать ее телекинезом. Поросли плюща стали выпускать в беглецов острые, смертоносные черные иглы. Только каким-то чудом первые из них никого не ранили. Ведь в мире всегда есть место небольшим чудесам…

Девочка уверенно вела путников вперед, словно точно знала, куда и как надо двигаться. Но защитный купол отнимал у мага немало энергии, и поэтому на долгий путь сил чародея могло и не хватить. Плечо юноши все еще остро болело, но уже совсем не так, как раньше, а бок и вовсе чудесным образом прошел. Алексею и его путникам часто приходилось обегать ползущие по дороге побеги плюща, и кроме того, неведомым образом ветви растения, словно ожив, пыталась опутать молодого мага. Только рефлексы спасали триария.

Поворот, еще поворот, павильон и снова, снова поворот. Убийственно схожие декорации стремительно сменяли друг друга, и всегда, ни на шаг не отставая от бегущих, следом шло пламя. Еще поворот, чародей уже сбился со счету, а дух даже и не считал. И вот, тупик! Длиннющий тупик…

«Что?! Какого черта?!» — Пронеслось в мыслях мага. Но присмотревшись внимательнее, где-то вдалеке он увидел совсем крохотную черную дверцу.

— Нам сюда! — Уверенно произнесла девочка, и группа выдвинулась вперед. Чем дальше шла необычная троица путников, тем все меньше и меньше становились они сами и все выше и выше простирались багровые стены лабиринта. Детали внутреннего мира, все его пространство, включая беглецов, неспешно, но неуклонно уменьшалось. Только рядом с загадочной черной дверью, обернувшись, путники увидели исполинскую, стремительно приближающуюся фигуру мальчика…

— Вперед! — Скомандовала девочка, и группа вошла во тьму. Позади все погасло, а вдалеке начал брезжить тусклый бурый свет. Дорога Настоящего подошла к своему концу…

— Спасибо за визит, милый мистик. Теперь я вижу, что ты настоящий, истинный Маг! Дж… «Джентельмент», я буду болеть за тебя, прощай!

После своей фразы, девочка развернулась и ушла во тьму. Я же только переглянулся с Августином.

— Предупреждать же надо, что не имеешь права сражаться! — Сказал я с некоторой досадой в голосе.

— Впрочем, все равно. Без тебя я бы сейчас лежал обезглавленный на площади, так что все норм. Просто — предупреждать надо.

— По-моему, я сразу обозначил, что все происходящее — только Ваша битва, и только Вы можете выиграть или проиграть в ней. Только Вы… Достаточно бесед, молодой маг. Лучше поспешим! Время отнюдь не ждет!

Быстрым шагом мы направились в сторону знакомых багровых лучей. Выход становился все больше и больше, свечение усиливалось, и вот нашему взору открылась уже знакомая, столь ненавистная мне площадь.

— Стоп! — скомандовал я. — Стой на месте и смотри!

Уверенным шагом я спустился вниз. Сойдя по массивным ступеням башни, я ступил на брусчатку центральной площади и прошел всего несколько метров по направлению к часам, когда…

С ошеломляющим грохотом, звуком рушащейся многовековой скалы, врезалась в каменную кладку и заняла свое будто бы законное, извечное место, вторая — черная колонна. Точная и симметричная копия первой — белой. Через пару мгновений испепеляющий небесный луч выжег лик очередной карты…

— Ух ты!.. Туз Кубков! А это что-то новенькое…

Перебивая поток моих мыслей, прямо перед глазами появился знакомый образ прекрасной девушки в длинных одеждах. Уловив мой взор, женщина начала повествование:

— Ты постиг Настоящее и осознал его истинную суть. За это я дарю тебе открытие глубинных, потаенных причин, приведших тебя к сложившейся ситуации. Маг, теперь ты готов к последней дороге, дороге Будущего! Смело ступай по ней и не оборачивайся назад. У тебя осталось не так много времени…

Улыбнувшись, девушка исчезла.

Туз Кубков — в самом центре изумительной карты сияла большая, наполненная сверкающей водой, дарящая миру ослепительный небесный свет, зеленовато-синяя полупрозрачная чаша. Она буквально излучала в окружающий мир потоки высшей, духовной энергии и словно произрастала из дивного, расцветшего пышным цветом, лотоса. Сакральный смысл изображения был ему под стать. Карта означала настоящую, всепоглощающую, бескорыстную любовь, раскрытие глубинных творческих стремлений, обретение своего истинного призвания, своей стези. Что тут комментировать, — «Я люблю тебя, Питер! Я люблю тебя, Екатерина! Я готов защищать вас до последней капли своей крови, последнего своего вздоха. Это и есть мое скромное призвание в жизни! Призвание настоящего Мага!..»

После небольшой паузы, отойдя от нахлынувших чувств, я подозвал жестом Августина, и мы выдвинулись в сторону сияющих часов. Сколько же, сколько же именно времени у меня осталось?..

Чародей подбежал к постаменту с часами и устремил свой взор на циферблат.

— Один час и пять минут, — пронеслось в голове у мага. — И снова нет ни капли эфира. Ладно, рискнем.

Алексей сосредоточился и тонкая струйка белой первородной энергии потекла в его сторону. Еще немного и на часах осталась всего сорок пять минут. Пепельный ветер становился все сильнее, и с каждой минутой его порывы чувствовались все ощутимее и ощутимее.

— Погнали! — скомандовал маг, и оба путника выдвинулись в сторону последней оставшейся дороги. Дороги Будущего.

Декорации площади сменились небольшими окрестными домами. Они все так же были заколочены и некоторые из них явно не были завершены. Местами в строениях зияли черные отверстия, закрывающие отсутствующий элемент: будь то резное окно балкона, изящная по формам входная дверь, или же просто сливная труба. Дома словно бросили в самый последний момент. Ощущение незавершенности проскальзывало в каждом строении. Свет солнц приобрел еще более насыщенный темно-багровый оттенок. Теперь светила палили еще суровее, еще безжалостней. Усилившийся пепельный ветер, хаотично дувший изо всех направлений, то помогал, то откровенно мешал путникам. Однако маг и его фамильяр, Алексей и Августин, упорно бежали, шли, отдыхали и снова бежали вперед. Дорога из бурого кирпича неумолимо вела за собой, извиваясь странными, нелогичными фигурами. Вычурные красно-черные элементы окружающих домов стали все чаще и чаще сменяться пустотой и вместо одной детали, одного элемента, теперь могло отсутствовать по полдома. Дорога плавно сузилась и вдруг, внезапно, уперлась прямо в набережную небольшой реки. Бурый кирпич стал серым, а по правую и левую сторону метрах в двадцати от чародея виднелись два высоких моста. Темно-багровые, мрачные воды реки, иногда поблескивая серебряной небесной синевой, стремительно неслись в неизвестность. Маг ненадолго застыл у распутья. На секунду, только на одну секунду ветер внезапно стих и повисла абсолютная тишина, а затем… весь мир буквально содрогнулся! Земля затряслась под ногами, одинокие недостроенные дома начали рушиться на брусчатку дороги, а из вод темной реки, словно из недр древней могилы, пробуждаясь от тысячелетнего сна, восстали два исполинских воина: черный и алый, копейщик и мечник. Стойки, оружие и доспехи бойцов напоминали в них двух гладиаторов. Старых врагов наконец-то схлестнувшихся в финальной битве на арене. На маленького, в десятую часть их роста, чародея никто не обращал внимания. Битва титанических воинов начиналась!..

— Может, позволить им просто перебить друг друга? Как думаешь, Августин? — произнес я громко вслух.

Поправив в очередной раз спавшие с переносицы очки и поразмыслив, дух все же ответил:

— У нас осталось около десяти минут, и пять из них, возможно, стоит и подождать. Однако вот Вам мой прогноз, молодой маг: сами они друг друга не победят. Скорее всего — силы равны.

— Что ж, отойдем и понаблюдаем, мой дорогой Августин!

Нашему взору предстала битва поистине сильных и достойных соперников. Молниеносные удары и выпады, звон и скрежет металла, отточенные движения. Страшно было и представить, что мне предстоит сразиться с кем-то из них. Но ситуация вынуждала действовать, и если воины потратили пять минут на битву, ожесточенное, остервенелое противостояние, то я на сотворение ритуала…

Когда время пришло, наспех начерченный пеплом круг, круг в который я перенаправил нити стихийных, воздушных потоков засиял ослепительным серебристым ореолом, и вспомогательные алхимические символы вперемежку с физическими формулами задвигались, сходясь в единый центр. Вспышка, и столь любимое мною заклинание полета обрело свою полную силу. Теперь я мог свободно, легко и молниеносно летать. Тут уже, многомесячные тренировки по аэробатике, проводимые моим наставником в специальной комнате Елагинского дворца — так называемой «комнате для экспериментов» — показались совсем не бесполезной и ненужной тратой времени. Управлять своим телом в воздухе было действительно сложной задачей, и неподготовленному человеку полет предоставил бы гораздо больше проблем, чем преимуществ.

Воины лишь на секунду замедлили свои движения, переведя свой взор в мою сторону, а затем, не ощутив угрозы, как ни в чем не бывало продолжили свою принципиальную битву. Пришло время вмешаться. Я бы с радостью досмотрел представление, но мир схлопывался через несколько минут, а жить все-таки хотелось! Следовательно, требовалось победить врагов. Первой жертвой я выбрал черного, даже, скорее, чернильного воина. Его кожа, доспехи и копье — все было словно пропитано мерзкой, источающей смрад, маслянистой смолой. Когда ее капли падали в воду, то раздавалось громкое, недовольное шипение реки, а при попадании на брусчатку чернильные сгустки оставляли след из ужасных химических ожогов.

Сосредоточившись и потратив еще пару десятков секунд, я сплел за спиною титанического бойца мощнейший воздушный кулак и просто толкнул его в спину при очередном выпаде оппонента. Красный меч, изначально не доходящий до тела, все же нашел свою цель и пронзил горло воина. Схватившись за шею, он рухнул в воду. Алый боец тут же сконцентрировался на мне и взглянув со всей ненавистью мира, произнес:

— Маг, как посмел ты вмешаться в наш бой?! Не тебе, мелкий человечишка, решать судьбы древних противостояний! Умри!!!

Оттолкнувшись от земли, уже в полете, я едва успел увернуться от стремительного удара мечом. Алый клинок, буквально пропитанный сочащейся кровью, вонзился в брусчатку мостовой. Впрочем, кровью было пропитано и все остальное снаряжение воина, все его тело, каждый его мускул. Сминая и рассекая многовековые камни, мощный удар прошел сквозь них и увяз в земле. За первой атакой сразу же последовала вторая. Меч, находившейся в другой руке титанического воина, хитро извернулся и молниеносным колющим ударом гигант попытался пронзить меня. Скорости полета не хватало для уклонения и пришлось воспользоваться реактивным телекинетическим отталкиванием. Ниточки Энергий снова окутали мою руку, и буквально с места мощная ударная волна ушла куда-то в район домов. Я же, повинуясь законам физики, отлетел ровно в противоположную сторону. Получилось круто, правда, вот слишком как-то круто. Контролировать свои движение при подобном ускорении было практически невозможно, и прежде чем я смог стабилизироваться в воздушном пространстве, меня несколько раз перевернуло вокруг своей оси и ударило встречными потоками ветра. Ощущения были не из приятных, однако битва продолжалась…

Около трех минут длилась безудержная череда выпадов, ударов, финтов и стремительных веерных атак. Не без труда, часто используя реактивное ускорение, мне удавалось уворачиваться и даже иногда отстреливаться магическими зарядами. Однако фаерболы, мощные и большие, а также молнии, ледяные копья и каменные глыбы оставляли на кровавом теле воина лишь легкие ожоги и незначительные синяки, а спекшаяся или же замерзшая алая жидкость практически тут же сменялась новой. Необходимо было придумать что-то кардинально иное…

Оставалось всего около минуты времени, Ветер стал просто безумствовать и двигаться в полете становилось все сложнее и сложнее. Решение подсказала сама стихия. Мир податлив, а у меня недавно получились эффекты запредельной силы. Так вперед! Рискнем, а иначе — проиграем! Проиграем все!

Вражеский выпад. Уклонение. Концентрация на воздушной стихии, ее потоках. Укол противника, еще укол. Реактивное уклонение. Вражеский финт. Активация вероятностной магии домена Хаоса: теперь я точно знаю, куда направятся потоки моей любимой воздушной стихии. Атака двумя клинками. Уклонение. Атака плечом. Я еле-еле успеваю отлететь. Концентрация. Атака. Уворот и магическое ускорение…

Специально разогнавшись полетом, я развернулся вокруг своей оси и используя реактивный момент сил, дополнительно ускорился. Вращение многократно умножило центробежную силу, и скорость убийственно возросла. На пределе рефлексов, практически уже не понимая, что происходит вокруг, я нанес удар ногой и тут же, использовав последние запасы эфира и активировав подготовленное чуть ранее заклятье, многократно усилил и уплотнил воздушную волну. Повинуясь моей воле, воздух сжался до плотности стекла. Острейший, убийственный серп ветра многометровой дугой устремился на воина. Расстояние между нами было малым, и поэтому алый великан успел защититься только кистью руки, но это нисколько не помогло. Проникая как нож сквозь масло, буквально пронзая все нити пространства, Высшая, мощнейшая магия словно тростинку срезала кисть многометрового воина и косой чертой от плеча до бедра рассекла титаническую фигуру напополам. Не проронив ни звука, кровавый гладиатор упал замертво.

Но я этого уже не видел. Далеко не вся часть инерции ушла в мой удар и от бесконтрольной скорости меня перекрутило, избило потоками налетевшего, бушующего ветра, кинуло в сторону земли, и ударившись о перила, едва успев сгруппироваться, чтобы не переломать себе все что можно и нельзя, стесывая руки в кровь, я кубарем прокатился по брусчатке моста. Жить было можно, но жить было больно! Впрочем, как и всегда…

Над несущимися водами реки, меж двух мостов, среди жгучих лучей светил появилось сияющее изображение очередной карты. Во всем своем величии моему полузатуманенному взору предстал шестой Старший Аркан — «Влюбленные»…

На изображении — темнокожий король и светлокожая принцесса в красивых меховых мантиях заключали священный брачный союз. Властно возвышаясь над влюбленными, протянув руки над их головами, юношу и девушку венчала огромная фигура старца-отшельника. Неподалеку от летающего в небесах купидона — Эроса, стояли фигуры Евы и Лилит. У ног же венчающихся царственно восседали красный лев и белый орел. Сакральный смысл карты заключался всего в нескольких словах — осознание сочетания элементов. Она говорила, что только работа в команде, совместные усилия и стремления могут принести плоды. Только ценя и уважая своего партнера, следуя зову сердца, можно обрести счастье, найти свою настоящую вторую половинку.

Мир, Будущее, спасибо тебе за оптимизм, но жить мне осталось секунд эдак… Пятнадцать?!..

Из сердца упавшего воина тонкой нитью, собираясь в единое целое, потекла белая энергия. Через пять секунд она трансформировалась в ключ странной формы, и предмет тут же устремился в руки к Магу. Словно по мановению какой-то волшебной палочки, мир, буквально весь мир, провернулся вокруг своей оси, и чародей мгновенно оказался на центральной площади. Фамильяр был рядом и, к своему удивлению и счастью, точно знал для чего ключ.

— Господин маг, я помню эту форму! В Будапеште я наблюдал, как подобным ключом заводили часы на площади. Вперед же! По моим прикидкам, у нас осталось пять… четыре…

Алексей из последних сил пробежал несколько метров до постамента с часами и, немного подпрыгнув, вставил ключ в отверстие, которое он раньше даже не замечал. Со скрежетом шестеренок, шестеренок всего мира, маг повернул ключ.

— Два… один…

Мир замер, нет — он застыл… Все вокруг остановилось. Ветер, пепел, вы не поверите, но даже лучи солнц стали абсолютно неподвижны. Часы показывали без одной секунды двенадцать.

— Етить твой метрополитен! Успели!!!

— Мне видится, что стоит сделать еще несколько поворотов, молодой маг. Эффект застывшего времени, конечно, потрясающ, но не хотим же мы навечно остаться в этом, пусть и достаточно интересном, но крайне опасном и жестоком месте?

Чародей сделал еще пару оборотов ключа и… часы впервые пошли в правильном направлении. Пепельный ветер прекратился, а почти слившиеся воедино солнца, изменившись в цвете, теперь дружно испускали окрашенные золотом привычные лучи. Кажется, окна и двери домов стали отворяться, и на улицах появились первые серые фигуры людей. Странный, гротескно-трехцветный, готический город начинал возрождаться, восставать из пепла. Но мага ждали дома. Прямо меж двух колонн, по-прежнему величественно стоящих на площади, появилась черная дверь с полукруглым изголовьем, это явно был выход. Выход из этого мира — мира, ненадолго плененного Великой Отдачей.

Однако, только маг прикоснулся к чернильной ручке двери и решил ее открыть, как его сознание вновь пленил и наполнил собой образ прекрасной девушки, таинственной проводницы, не покидавшей чародея на протяжении всего Пути. Мысленно их взгляды встретились, и она произнесла последние, прощальные слова:

— Ты преодолел все три Великие дороги и смог спасти свой внутренний мир. Я отдаю тебе должное, Маг. Ты действительно достоин носить это звание. Прощаясь, я указываю тебе твою истинную дорогу, то, что ты вынес из всего произошедшего. То, что обрел в процессе Пути. Удачи тебе, Маг…

Лик прекрасной девушки растворился, а прямо на черной двери проявился образ последней карты в раскладе моей судьбы. Это была Шестерка Кубков — «Удовольствие».

Белые прекрасные лотосы. На изображении они произрастали из плодородной черной земли и спускаясь к чашам, образовывали орнамент в изумительном стиле барокко. Движение линий на карте напоминало взмах крыльев бабочки, ее рождение из куколки. Сакральный смысл естественно был под стать — обретение внутреннего стрежня, перерождение, раскрытие творческого потенциала, наслаждение работой, расцвет чувств и удовлетворенность жизнью.

— Надеюсь, что избранный мною путь приведет именно к этому, очень, искренне, надеюсь… Впрочем, время покажет.

С этими мыслями Алексей открыл дверь и шагнул, нет, буквально провалился, в кромешную, почти беспросветную тьму… С космической скоростью, в звездном небосводе событий, по млечному пути воспоминаний маг возвращался домой: туда где было его место и где его очень, очень ждали. Время вокруг текло размеренно и совсем незаметно, если вообще текло. Внезапно, мгновенно, молниеносно приблизилось новая, белая дверь и…

— А-аах!

С глубоким, иступленным вдохом, прогнувшись в позвоночнике, юноша очнулся ото сна. От губительной кататонии.

Буквально тут же на его шее повисла рыдающая Екатерина, какой-то не знакомый чародею врач стер пот со своего лба. Стоящая рядом рыжая медсестра облегченно плюхнулась на стул, а наставник зааплодировал. Но главное, — впервые за свою жизнь, Алексей увидел скромную, еле заметную улыбку Прокуратора.

Подойдя ближе, Высший маг похлопал юношу по плечу и добавил:

— С возвращением, триарий. С возвращением в наш привычный, но от этого не менее суровый мир. Петербург уже соскучился по тебе, офицер!

В ответ Алексей только слегка улыбнулся. Все его тело болело и на большее у молодого мага банально не оставалось сил…

Сознание чародея начала окутывать дымка, и не будучи в состоянии совладать с накопившейся усталостью, юноша уснул. На этот раз простым и обычным человеческим сном. Маг так и не почувствовал, что одновременно с возвращением в наш мир в заднем кармане его брюк появилась завершающая, скрытая карта расклада…