Тревожный месяц — саур 1357 г.

27 апреля 1978 г. (7 саура 1357 г. по афганскому календарю) в Афганистане под руководством группы офицеров произошел военный переворот, но было объявлено на весь мир, что это — революция, причем социалистическая. Там ее называли Саурской, в Советском Союзе — Апрельской. Видимо, нет сомнений в том, что к этому перевороту в мире мало кто проявил бы особый интерес, если бы эта «революция» с удовлетворением не была воспринята руководством КПСС, а у американцев она с самого начала не вызвала негативную реакцию и не расценивалась ими как усиление позиций Советского Союза в этом регионе. В секретном меморандуме помощник государственного секретаря США того времени Гарольд Саундерс сразу же предупреждал: «Нам нужно принимать во внимание смесь национализма и коммунизма в новом руководстве и стремиться избегать подталкивания режима в более тесные объятия Советского Союза, чем он мог бы того пожелать. С другой стороны, настроенные против режима элементы в Афганистане будут зорко наблюдать за нами, с тем чтобы определить, даем ли мы молчаливое согласие или принимаем коммунистический захват власти… Пакистан, Иран, Саудовская Аравия и другие наши друзья в этом районе воспримут ситуацию как явный советский переворот…»

Это событие произошло в одной из самых отсталых и бедных стран мира (по состоянию экономического развития на 1977 г. Афганистан занимал 108-е место из 129 развивающихся государств) с крайне примитивными формами хозяйствования и ограниченными внутренними ресурсами.

Афганистан в современных границах расположен на восточной части Иранского нагорья, которое является самым обширным, сухим и пустынным из нагорий Ближнего и Среднего Востока. Четыре пятых афганской территории занимают горные системы Гиндукуша, Кохи-Баба, Паропамиза. Абсолютные высоты гор здесь колеблются от 3000 до 7750 м над уровнем моря. Железные дороги отсутствуют, все передвижения по стране осуществляются по немногочисленным шоссе и горным тропам, а в последнее время и воздушным транспортом.

На севере, на границе с государствами Средней Азии, расположен хребет Гиндукуш. На востоке Афганистана вдоль границы с Пакистаном тянутся Сулеймановы горы. Здесь преобладает безводная, каменистая горно-пустынная и горно-степная местность.

Между Гиндукушем и Сулеймановыми горами расположено Газни-Кандагарское плоскогорье, которое занимает около 20 % территории страны.

На юге лежат практически мертвые районы без воды и растительности — песчанные пустыни Хаш, Дашти-Марго (пустыня смерти) и Регистан (страна песков). С запада на восток они простираются на 540, а с севера на юг — на 580 км. Население страны живет в основном в долинах рек, широких ущельях и оазисах. Среда обитания и условия проживания наложили определенный отпечаток на формирование и развитие афганского общества.

Афганистан во многом сохранился с древнейших времен в силу целого ряда своеобразных условий, среди которых труднодоступность территории и последующая изоляция страны. В некоторых глубинных горных районах до сих пор еще не ступала нога европейца. Находясь как бы в стороне от мировой цивилизации, Афганистан «замер» на стадии феодализма с глубокими родоплеменными устоями и традициями и даже общинно-патриархальным укладом жизни.

До апрельского военного переворота 90 % населения страны проживало в сельской местности, где власть принадлежала феодалам, племенным вождям и муллам. Рабочий класс практически отсутствовал (работники небольших фабрик, ремесленники и др.). Более 13 млн человек вели оседлый, а около 3 млн афганцев — кочевой или полукочевой образ жизни. Большая часть населения (около 90 %) была неграмотна.

В духовной жизни повсеместно властвовал ислам, причем в его наиболее консервативных формах. Ко всему прочему страна — многоязычная и разноплеменная, без сложившейся единой нации раздиралась национально-этническими и феодально-междоусобными распрями.

До сих пор идут споры и высказывается много догадок о происхождении афганцев. Одни исследователи считают их потомками израильтян, переселенных, по преданию, персидскими царями на восток Ирана. Это предположение основывается на указываемый в Ветхом завете Хаборе (то есть якобы Хайбер, ныне Хайберский проход) как на одном из мест изгнания израильских племен и на внешнем облике афганцев («орлиный» нос, часто вьющиеся черные волос и т. д.). При этом уточняется, что свое название они якобы получили от далекого предка, которого звали Афган, и он был главнокомандующим у царя Соломона. Согласно другой версии — они являются наследниками арийских племен, пришедших на эти земли с северо-запада в начале II тысячелетия до н. э.

Впрочем, подобных легенд на Востоке предостаточно. Одни восточные народы (таджики, турки и др.) любят вести отсчет своего рода от еврейского народа. Другие решительно относят себя к арийцам, третьи «числятся» прямыми потомками Александра Македонского или Чингисхана. И это не случайно. Ведь за несколько тысячелетий немало держав и цивилизаций оставили свой след на этой земле: Древняя Бактрия, Ахеменидская держава, Греко-Бактрийское царство, Кушанская империя, династии Газневидов и Гуридов («царей гор»), Чингисидов и Тимуридов, индийских Великих Моголов, иранских Сефевидов и Надир-шаха Афшара…

Впервые афганский (пуштунский) народ упоминается еще древнегреческим историком Геродотом, который, перечисляя племена, населяющие восточный Иран, говорил о горцах, живущих ближе к Индии и называемых пактиенами. Известно, что сами афганцы величают себя пухтунами или пуштунами, у индусов они называются патанами. В китайских летописях при изложении истории завоевания Кабулистана разными тюркскими ордами (саками, ютами, гуннами) упоминается о народе пудун, живущем в горах на юге от Кабулистана (Сулеймановы горы), и с которым юты вели кровопролитную войну.

У историка Абу-Наср-Мохаммеда (XI столетие н. э.) встречается повествование об афганцах, которые «живут на вершинах возвышенных гор и на высочайших скалах, занимаются грабежами в окреcтных ущельях». Горы газнийской области, по Абу-Наср-Мохаммеду, — это те же Сулеймановы хребты, упоминаемые греками и китайцами.

Итак, колыбелью афганского народа, по многим оценкам, были Сулеймановы горы. Местность, как уже подчеркивалось, бедная, безводная и безлесная. Она дала афганцам суровое воспитание и закалку, сделав их выносливыми, упорными и гордыми.

Расположенный на трансазиатских путях, по которым происходил торговый и культурный обмен между Западом и Востоком, Афганистан постоянно подвергался набегам всевозможных завоевателей (Александра Македонского, кочевых племен эфталитов, тюркских племен, орд Чингисхана и т. д.). Не обладая видимыми богатствами, страна не вызывала жадности могучих соседей, а если они и «заходили» в нее, то на очень короткое время. Это столетиями формировало в народе чувство свободолюбия и независимости. Ресурсы здесь были скудны, приходилось делиться последним. А это сплачивало людей, и гостеприимство стало характерной чертой народа. Но та же бедность, с другой стороны, побуждала искать средства и богатство вне зоны проживания. Искать их набегом, украдкой, грабежом и притворством, а отсюда формировались и такие отличительные черты, как жадность, грабительские инстинкты, фарисейство, лукавство и вероломство. Жаркий и сухой климат Сулеймановых гор также повлиял на народ, в смысле выработки в основе его психики жгучего темперамента: вспыльчивости, горячности, мстительности…

Завоевания Арабского халифата, начавшиеся в VII в., дали толчок к распространению ислама и развитию на основе его взаимодействия с местными традициями новой культуры. Мусульманская религия на территории Афганистана вытеснила существовавшие там до этого буддийские и христианские секты, а также другие религиозные верования. О них напоминают сейчас только сохранившиеся архитектурные памятники, например буддийский комплекс Хадда (близ Джелалабада), пещерный город в Бамиане с двумя вырубленными в скалах гигантскими скульптурами Будды (37 и 53,5 м) и др.

Безусловно, большой отпечаток на афганцев накладывает их принадлежность к одной из мировых религий — исламу. Собственные предания афганцев возводят их обращение в ислам к IX столетию н. э., но есть и другие источники, «приурочивающие» столь важное событие только к XIII столетию. Это объясняется тем, что различные племена принимали ислам в разное время. Известно, что у этой религии свои законы, свое отношение к представителям других вероисповеданий. Как мусульманин, афганец всегда хранит в глубине своего сознания определенное, устойчивое чувство к человеку другой религии. И как бы ни складывались с ним взаимоотношения, как бы он ни приветствовал европейца (англичанина, русского и т. д.) или американца, какие бы дружеские чувства при этом ни выказывал, в действительности он всегда питает к ним глубокое недоверие и часто даже неукротимую вражду. Эти чувства можно временно «устранить», но изжить их из сознания афганцев вообще никто пока так и не смог.

Афганцы всегда отличались воинственностью. Махмуд Газнийский (XI в. н. э.), например, пользовался их услугами в своих походах, набирая из них отряды, громившие с ним Индию. В награду за это он отвел афганцам под поселения земли вокруг Газни, Кабула и Пешавара.

По мере того как древнее иранское и индусское население истреблялось нашествиями монголов и турок, афганцы спускались с гор и поднимались из диких ущелий, занимали равнины и долины, частью продолжая кочевой образ жизни, частью обращаясь к земледелию. Признанная и доказанная способность афганцев к ассимиляции чужих племен тоже быстро распространяла, расширяла пределы их расселения и увеличивала численность.

Итак, в X–XII вв. территория Афганистана входила в государство Газневидов и Гуридов (XII в.), в XIII в. она подверглась нашествию орд Чингисхана (монголы на долгие годы обезлюдили страну, разрушили ее политические и культурные центры), а с конца XIV в. попала под власть Тимура, а затем Тимуридов.

Афганцы служили и в войсках властелинов восточного Ирана, опять же приобретая за это земли и влияние. При Шахрухе Тимуриде, властвовавшем в Герате, они получили от него для заселения Кандагарскую область. В это же время сами силой оружия овладели несколькими плодородными долинами рек в восточном Кабулистане и даже проникли в Индию, где, покорив Пенджаб и страны, расположенные тогда в верховьях Ганга, основали там мусульманскую державу. Однако она просуществовала недолго. Конец афганскому владычеству в Индии положил султан Бабур, низложивший афганскую династию в 1525 г. Он же разгромил и покорил афганцев и на их исконных землях, в теснинах и на высоких вершинах Сулеймановых гор. И хотя Бабур всюду встречал жестокое и отчаянное сопротивление, он овладел Кабулом и Газни. Однако Великие Моголы (XVI–XVII вв.), наследники Бабура, проявляли мало интереса к этому району и не обращали внимания на афганцев, что дало тем возможность постепенно опять заселить земли в районах Кандагара, Газни, Кабула, Джелалабада и Пешавара. В последующем они не только закрепились на этой территории, но и расширили зону своего проживания. В XVI–XVII вв. на их земли распространялась власть Великих Моголов и Сефевидских шахов Ирана.

Решающую роль в создании независимого афганского государства сыграли афганские (пуштунские) племена, населявшие южные и юго-восточные горные районы современного Афганистана и соседнего Пакистана. В 1747 г. после гибели Надир-шаха на Лойя Джирге афганских племен шахом Афганистана был избран предводитель крупнейшего племени дуррани — Ахмад-шах Дуррани. Ему удалось создать самостоятельную державу — «Дурранийскую империю» со столицей в Кандагаре и подчинить своему влиянию обширные территории. В состав нового государства вошли восточные области Ирана, южного Туркестана, северо-западного Индостана.

В 1773 г. сын Ахмад-шаха Дуррани Тимур-шах перенес столицу Афганистана из Кандагара в Кабул. Дурранийская держава просуществовала до 1818 г. а затем в результате междоусобной борьбы распалась на ряд самостоятельных эмиратов.

В XIX в. (1838–1842 гг. и 1879–1880 гг.) англичане дважды пытались подчинить Афганистан и присоединить его к своей колонии в Индии. Однако в двух этих войнах только действиями английских войск добиться поставленной цели не удалось. Англия так и не смогла надолго закрепиться в этой стране.

В 1880 г. новый эмир Кабула Абдуррахман-хан сумел добиться политического объединения страны и стабилизации ее внешних границ. Снова образовалось централизованное афганское государство.

В 1919 г. к власти в стране пришел Аманулла-хан (после того как под Джелалабадом был убит его отец Хабибулла-хан, правивший на престоле с начала XX в.). 28 февраля Аманулла-хан в главной мечети Кабула провозгласил независимость своей страны. Россия была первой державой, признавшей независимое государство Афганистан (27 марта 1919 г.) и установившей с ним дипломатические отношения. Более того, несмотря на собственные трудности (голод, разруха), южному соседу была предоставлена безвозмездная помощь (1 млн руб. золотом, 5 тыс. винтовок и несколько самолетов). Англия же, напротив, не признав независимости афганского государства, сосредоточила вблизи его границ крупные ударные силы. В мае 1919 г. началась третья англо-афганская война. Но английское руководство пришло к выводу, что это не отвечает национальным интересам их государства, и вскоре было объявлено перемирие (хотя перевес в людях и вооружении был на стороне Англии, причем многократный перевес — 340 тыс. английских войск против всего 40 тыс. афганских). По Равалпиндскому договору 8 августа 1919 г. Великобритания признала независимость Афганистана.

28 ноября 1921 г. был заключен советско-афганский договор о дружбе. Придерживаясь реформистских взглядов, Аманулла-хан попытался провести ряд политических и социальных преобразований. В частности, он ввел трехцветный государственный флаг Афганистана (черный, красный, зеленый), отменил рабство, принял закон, запрещающий ранние браки, покупку жен и обязательный переход вдов к брату умершего и т. д. Многие молодые афганцы были посланы в Европу и Турцию, где приобретали знания, так необходимые для быстрейшего становления и укрепления государства. В 1923 г. была принята первая конституция Афганистана.

31 августа 1926 г. между Афганистаном и СССР был заключен договор о нейтралитете и взаимном ненападении. Однако афганцы во все времена с враждебностью воспринимали чуждые им элементы культуры Запада, к тому же Аманулла-хан замахнулся на всемогущий ислам, что вызвало повсеместное недовольство. Используя это, мусульманское духовенство организовало антиправительственное восстание, итогом которого стало свержение реформатора в 1929 г. Ему пришлось эмигрировать за границу. Он довольно продолжительное время жил в Италии, умер в 1960 г. в Цюрихе (Швейцария).

Для советских людей долго оставалось тайной, что весной 1929 г. И. В. Сталиным была предпринята попытка… открытым вооруженным путем и вмешательством в афганские дела спасти Амануллу-хана. С этой целью в Афганистан был направлен специальный вооруженный отряд, насчитывающий в своем составе около тысячи красноармейцев, переодетых в афганскую форму, под командованием военного атташе в Афганистане Примакова, который действовал под видом турецкого офицера.

Отряд, переправившись через Амударью в районе Термеза, уничтожил афганский пограничный пост Патта-Гисар, охраняемый полсотней солдат, разгромил пришедший им на подмогу гарнизон из Сия-Гарта и с ходу овладел провинциальным центром Мазари-Шарифом. Затем красноармейцы начали выдвижение в направлении Кабула, но дошли они только до Айбака. В Москве И. Сталин, получив известие, что Аманулла-хан, оставив Кандагар, ушел в Индию, распорядился немедленно вернуться всем назад.

За время похода в отряде было убито и ранено 120 человек, афганцев же перебили около 8 тыс.

После Амануллы-хана в Афганистане непродолжительное время (менее года) во главе государства находился предводитель восставших Бача Саккау (сын водоноса), провозгласивший себя эмиром под именем Хабибуллы-хана. Однако, относясь к таджикскому меньшинству, он имел мало перспектив удержаться у власти. В октябре 1929 г. он был свергнут генералом Надир-ханом, позже объявившим себя падишахом (королем) Афганистана. Он основал правящую династию мухаммедзаев.

Надир-хан стремился свести на нет начинания своего предшественника, но новые политические идеи уже стали пробивать себе путь.

Еще при Аманулле-хане возникла политическая организация «Джаван афган» («Афганская молодежь»), которая выступила за установление конституционной монархии. В последующем эта организация стала требовать свержения королевского правительства и отмены исламского кодекса. Правительство, в свою очередь, приняло решительные меры и в начале 30-х годов попросту разогнало «Афганскую молодежь». Тогда ее члены начали проводить террористические акты, в том числе совершили убийство самого Надир-хана (ноябрь 1933 г.). Престол «перешел» к его девятнадцатилетнему сыну Захир Шаху, а демократическое движение было жестоко подавлено и в течение долгих лет себя открыто не проявляло.

В 30-е годы отношения между Афганистаном и Советским Союзом были весьма непростыми, так как на афганской территории нашли прибежище банды басмачей, которые совершали налеты на города и кишлаки советских среднеазиатских республик.

Осенью 1941 г. в Афганистане и Иране резко усилилось германо-японское влияние. У. Черчилль предложил Советскому правительству ввести войска в эти страны. Однако руководство СССР, с учетом последствий подобной акции, отвергло это предложение.

В ответе И. Сталина и В. Молотова отмечалось, что советско-иранский договор 1921 г. предусматривает пребывание советских войск в Иране в случае чрезвычайных обстоятельств, однако в сложившихся условиях антифашистская коалиция должна совместно действовать в Иране. Поэтому туда необходимо ввести одновременно и советские, и английские войска (что и было осуществлено в августе — сентябре 1941 г.). Что касается Афганистана, то Советский Союз высказался за осторожную и согласованную с союзниками стратегию в этой стране, выступив с меморандумом (октябрь 1941 г.), в котором призывал Кабул строго соблюдать нейтралитет и советско-афганские договоры 20-30-х годов. Меморандум был поддержан Лондоном, Вашингтоном и Тегераном.

В письме В. Молотова советскому посольству в Кабуле (ноябрь 1941 г.) отмечалось, в частности, что «воевать в Афганистане с басмачами и белогвардейцами означает спровоцировать войну в Средней Азии, что будет выгодно Германии и Японии. Это подорвет наш престиж на Востоке и дестабилизирует тыл Красной Армии… Кроме того, против таких действий резонно возражают и руководители Среднеазиатских республик и Казахстана. Поэтому нейтрализация Афганистана и сотрудничество с Ираком и Саудовской Аравией наряду с укреплением отношений с Йеменом являются главными задачами нашей политики в этом регионе…» Жаль, что подобная мудрость не была проявлена в конце 70-х годов.

В период после второй мировой войны Соединенные Штаты начали оказывать техническую, а затем финансовую помощь в строительстве ряда объектов в афганских провинциях Гильменд и Кандагар. В 1948 г. ими был разработан план операции под кодовым названием «Гиндукуш», которым предусматривалось создать военное окружение против СССР и его союзников на юге, дестабилизировать обстановку в самом Афганистане, если он станет предпринимать попытки сближения с Советским Союзом. США отказались продавать афганцам оружие, когда те обратились с такой просьбой в 1950 г., выдвинув условие — урегулировать отношения с Пакистаном и прекратить сближение с СССР. В ответ на это руководители Афганистана стали переориентироваться на поставки вооружения из Советского Союза.

В начале 50-х годов в Афганистане был либерализован закон о печати. Стали издаваться независимые газеты. Сразу же возникли и новые журналы, стоящие на радикальных позициях.

На политической арене страны появились новые партии: «Викхе-Залмайян» («Пробудившаяся молодежь») — наследница организации «Афганская молодежь» (одним из ее членов был Н. М. Тараки), «Ватан», «Клуб-и-мелли» («Национальный клуб»), возглавляемый принцем Мухаммедом Даудом (членом этого клуба был молодой еще тогда Б. Кармаль) и др. Однако эти организации просуществовали легально недолго. В 1952 г. все оппозиционные газеты и журналы были закрыты, а редакторы посажены в тюрьмы.

Соединенные Штаты в то время были озабочены стабилизацией прозападных режимов в Иране и Пакистане. В 1953 г. они помогли свергнуть иранское правительство Мохаммеда Мосаддыка и тем самым обеспечили принцу Мохаммеду Пехлеви возможность вернуть себе престол. В следующем году США достигли соглашения с Пакистаном о взаимном договоре, который был официально подписан в 1955 г.

В том же году американская администрация предприняла попытку включить Афганистан в Багдадский пакт (вместе с Ираном, Ираком, Пакистаном, Турцией, Великобританией и США), но король Захир Шах ответил отказом, за что Соединенные Штаты прекратили предоставление Афганистану военной и экономической помощи. Это послужило новым толчком к возрождению советско-афганских экономических отношений. Во время визита в декабре 1955 г. в Кабул Н. Хрущева и Н. Булганина, которым там была устроена пышная встреча, советская сторона предоставила своему южному соседу заем в размере 100 млн дол. на весьма льготных условиях.

В 1956 г. афганский премьер-министр М. Дауд принял советское предложение о предоставлении военной техники, оборудования и специалистов. Постепенно Афганистан оказался как бы зоной советского влияния. По мнению Комитета начальников штабов армии США, в этот период Афганистан представлял «малую… или никакой стратегической важности для Соединенных Штатов». В 60-х годах Советский Союз продолжал оказывать своему соседу экономическую помощь и обучать афганских военнослужащих, постепенно превращаясь в самого крупного для Афганистана поставщика финансовых средств и технической помощи. Отношения между СССР и Афганистаном были дружественными. В частности, посетившему в 1964 г. Афганистан Председателю Президиума Верховного Совета СССР Л. И. Брежневу был устроен подчеркнуто теплый прием.

Однако Соединенные Штаты тоже начали постепенно вовлекать Афганистан в орбиту своих интересов, что привело к усилению соперничества между СССР и США в этом регионе.

Примерно в это же время началось оживление общественной жизни в Афганистане, которое возглавила интеллигенция. Снова стали образовываться политические кружки и группы.

 

«Хальк» и «Парчам»

В 1963 г. было создано инициативное ядро политической партии Объединенный национальный фронт Афганистана (ОНФА), в который вошли писатель Н. М. Тараки, сотрудники министерств Б. Кармаль и Ш. М. Дост, офицеры М. А. Хайбар, М. Т. Бадахши и др.

Народно-Демократическая партия Афганистана при непосредственной помощи КПСС была образована 1 января 1965 г. на Учредительном съезде, который тайно состоялся в доме писателя Н. М. Тараки. Тогда же были определены структура, цели и задачи партии, избран ЦК НДПА.

Информация

Афганский источник, (перевод с дари) 1965 г.

На первом Пленуме ЦК НДПА в присутствии всех делегатов съезда Генеральным секретарем партии был избран Hyp Мухаммед Тараки [1] , а Бабрак Кармаль — секретарем ЦК партии.

В ЦК НДПА вошли 7 членов (Н. М. Тараки, Б. Кармаль, С. М. Кештманд, С. М. Зерай, Г. Д. Панджшери, М. Т. Бадахши, Ш. Шахпур) и 4 кандидата (Ш. Вали, К. Мисак, М. Задран, А. В. Сафи).

В соответствии с решением Учредительного съезда в первых двух номерах центрального печатного органа партии — газете «Хальк» («Народ») в апреле 1966 г. была опубликована программа НДПА, которая предусматривала «сплочение всех прогрессивных, патриотических и национальных сил страны под руководством НДПА для борьбы за победу антифеодальной, антиимпериалистической, национальной народно-демократической революции; захват политической власти в стране; создание государства трудящихся; проведение социальных преобразований, направленных на преодоление отсталости страны и обеспечение ее прогрессивного развития». Конечная цель программы определялась как «построение социалистического общества на основе творческого применения общих революционных закономерностей марксизма-ленинизма в национальных условиях афганского общества».

В том же 1965 г. в Афганистане возникло, вышло из подполья несколько политических организаций (маоистская «Шоале Джавид», яро-шовинистическая «Афган Меллат» и другие, в том числе исламские).

Весной 1967 г. нелегально был издан Устав НДПА, определивший основы организационной структуры, принципы деятельности партии, права и обязанности ее членов. НДПА провозглашалась «авангардом трудящихся классов и высшей формой политической организации рабочего класса».

Действуя в полулегальных и нелегальных условиях в годы королевского и даудовского правлений, партия вела активную политическую деятельность. Под ее руководством систематически проводились забастовки, митинги, марши протеста, организовывались демонстрации трудящихся, издавалась и распространялась литература соответствующего содержания. Использовались также и методы парламентской борьбы. В частности, осенью 1965 г. партия приняла участие в парламентских выборах и провела в нижнюю палату четырех своих делегатов: Б. Кармаля, Н. А. Нура, А. Ратебзад и Файзль-уль-Хака.

В то же время в Москве выражали беспокойство тем, что процесс становления партии проходил медленно и сложно. Объясняли это низким теоретическим уровнем ее членов, а также отсутствием организаторского опыта у руководителей НДПА. Негативный отпечаток на деятельность партии в то время накладывало противодействие властей, ультралевых и экстремистских мусульманских группировок (типа «Братья мусульмане»). Да и для самой НДПА было характерным стремление к левацкому радикализму. В связи с этим советское политическое руководство советовало ее лидерам не форсировать события, не торопиться с коммунистическими идеями и лозунгами, больше подчеркивать в работе с массами общедемократический характер партии. Однако это не было в должной мере воспринято ни самим Н. М. Тараки, ни его соратниками (в конце 1965 г. Генеральный секретарь ЦК НДПА неофициально побывал в Москве, где встречался с ответственными работниками ЦК КПСС Р. А. Ульяновским и Н. Н. Симоненко, которые порекомендовали ему не ставить перед партией в качестве главной задачи свержение правительства ввиду ее неподготовленности и малочисленности).

К тому же сразу же после образования НДПА в ее руководстве началась борьба за лидерство на почве главным образом личного соперничества между Н. М. Тараки и Б. Кармалем. Последний, избранный депутатом парламента, болезненно воспринимал, что ему отводится… лишь вторая роль в партии. Имелись также разногласия и по некоторым тактическим вопросам. Так, например, Б. Кармаль и его сторонники в ЦК НДПА высказывались за усиление акцента на легальные формы борьбы, являлись поборниками просветительской деятельности. Они стремились добиться улучшения благосостояния народа через приобщение его к культурным ценностям, повышения образовательного уровня и т. д. Они были против распространения листовок и другой литературы революционного содержания, а наиболее эффективным методом считали выступления лидеров партии на митингах и демонстрациях. Н. Тараки же склонялся к полному переходу на нелегальную работу, объявлению партии коммунистической и образованию в случае необходимости ЦК партии в эмиграции. Он был уверен, что в условиях королевской монархии открытые выступления руководителей оппозиционной организации немедленно приведут к их аресту.

При принятии новых членов в партию Б. Кармаль предлагал не брать во внимание классовую принадлежность кандидатов, а учитывать только их взгляды и желание работать. Такая позиция Б. Кармаля объяснялась его близостью с представителями аристократии, вплоть до некоторых членов королевской семьи, ведь одно время он являлся активным сторонником возглавляемой принцем М. Даудом организации «Союз Пуштунистана», рекомендовал для вступления в НДПА начальника канцелярии премьер-министра Мохаммада Доста и других высших чинов государства.

Н. М. Тараки возражал против этого, доказывая, что с вступлением в НДПА представителей имущих классов и королевской семьи нарушится классовый принцип отбора в партию и в результате она потеряет авторитет у народа. Были также и другие противоречия.

Вскоре в руководстве произошел раскол. Тараки даже предложил исключить Кармаля из партии за связь с зятем короля — сардаром Абдул Вали. В ответ на это осенью 1966 г. Б. Кармаль со своими сторонниками вышел из состава ЦК и сформировал новую фракцию «Парчам» («Знамя»), которая официально именовала себя «НДПА — авангард всех трудящихся». Сторонники же Н. М. Тараки стали называться «НДПА — авангард рабочего класса», а в афганском обществе были известны как «Хальк» («Народ»).

По существу, это были две разные партии со своими руководящими органами, печатью и членством, хотя они на словах и признавали цели и задачи, провозглашенные первым съездом НДПА, программу и устав. Осенью 1966 г. с Б. Кармалем ушли и три других члена ЦК — Д. Панджшери, Ш. Шахпур, С. Кештманд, а также кандидаты в члены ЦК НДПА А. Х. Шараи, С. Лаек, Б. Шафи, А. В. Сафи, Н. А. Hyp (Панджваи).

На первый взгляд в основе этого раскола лежали теоретические различия. «Парчам» следовала линии «общего фронта», то есть не отказывалась от временных компромиссов и союзов с другими силами до захвата власти. Она стремилась нести в народ знания, чтобы общество созрело для преобразований и т. д. «Хальк» же, в свою очередь, отвергала такое сотрудничество, склоняясь к так называемому бескомпромиссному революционному социализму (т. е. утопии чистейшей воды). Вместе с тем, как показывает анализ, корни этого конфликта лежали практически не в теории, а в традиционных «культурных источниках»: это этнические, социальные, классовые, национальные различия, прочное взаимное презрение между кабульцами и провинциалами, личная приверженность отдельным лидерам (наиболее характерная черта афганцев) и борьба за власть между этими лидерами. Традиционно афганцы имеют склонность к крайнему индивидуализму, независимости и верности семейному клану. Они приверженцы равенства и нелегко подчиняются коллективным мероприятиям, особенно если руководитель не снискал их личного уважения и не обладает ценимыми ими качествами.

В Советском Союзе преобладало тогда мнение, что халькисты, например, по своему социальному составу преимущественно являются выходцами из малообеспеченных, полупролетарских и трудовых слоев общества (из семей интеллигентов, мелких служащих, кочевников, дуканщиков, ремесленников, крестьян, военнослужащих и т. д.). Халькисты — это в основном уроженцы периферийных районов, в большинстве своем пуштуны. Они были менее зажиточными по сравнению с членами «Парчам», но более активными, имели тесные связи с народом и демократическими слоями общества. Среди них чаще встречались служащие низших рангов госаппарата и учебных заведений, инженерно-технические работники предприятий государственного сектора, офицеры младшего состава (особенно ВВС и танковых частей). Причем данная фракция отличалась непоследовательностью, экстремизмом и левацким уклоном. Ее представители считали себя настоящими революционерами, а парчамистов — выразителями интересов буржуазии.

В то же время считалось, что парчамисты в своем большинстве — представители процветающих семей, большей частью из интеллигенции, образованные люди. Их лидером стал сын армейского генерала Бабрак Кармаль. Хотя многие члены этой фракции были пуштунами по происхождению, в нее входили также представители и других национальностей. Это были в основном горожане, особенно из Кабула и его предместий. В связи с существовавшей тогда в Афганистане практикой представители богатых слоев общества, как правило, учились на Западе (в США, ФРГ и других государствах). Многие из них получали образование также в привилегированных лицеях столицы и Кабульском университете. Однако немало представителей этого крыла учились в то время и в СССР, имели свои партийные ячейки в некоторых московских институтах.

В политическом плане парчамисты больше склонны к умеренности. Они тоже считали себя революционерами, причем более подготовленными в теоретическом отношении.

В действительности такое разделение было чисто условным. Ведь люди, стоявшие у истоков создания той и другой фракции, мало чем отличались друг от друга в плане имущественной принадлежности. Это в последующем они навербовали себе различных сторонников.

Организационный раскол НДПА продолжался более десяти лет и нанес большой ущерб всему демократическому движению в Афганистане. Дело осложнилось еще и тем, что от основных фракций, значительно ослабив их, откололись мелкие группы, которые создали свои самостоятельные политические левые организации («Сетаме Мелли», «Революционное общество Афганистана», «Авангард молодых рабочих Афганистана», «Рабочая группа», «Авангард трудящихся Афганистана» и др.).

Обе фракции НДПА независимо друг от друга вели активную политическую работу в массах. При этом парчамисты особое внимание сосредоточили на демократической части интеллигенции и патриотически настроенных офицерах. Они пытались привлечь в свои ряды в первую очередь студентов, журналистов, работников средств массовой информации, чиновников и военнослужащих. Им удалось добиться определенных успехов. Практической работой в армии руководил М. А. Хайбар. В его руках были сосредоточены все нити управления работой в армии. Несколько позже к этому процессу подключились и халькисты. Они в то время больше гнались за массовостью, привлекая в свои ряды беднейшие слои населения (люмпен-пролетариев).

Вскоре после разрыва Д. Панджшери, Ш. Шахпур и А. Х. Шараи возвратились в «Хальк» и были восстановлены в составе ЦК. Дополнительно в ЦК были избраны X. Амин, К. Мисак и Данеш.

Предпринимаемые время от времени шаги по объединению фракций оканчивались безрезультатно. Камнем преткновения в контактах между представителями крыльев являлся, как правило, вопрос о персональном составе ЦК и особенно о кандидатуре на пост Генерального секретаря, на который претендовали Н. М. Тараки и Б. Кармаль.

В ЦК КПСС больше поддерживали Тараки. В частности, в начале 70-х в Советском Союзе издали и переправили в Афганистан его книгу «Новая жизнь».

 

Свержение короля Захир Шаха

В этот период парчамисты продолжали борьбу за власть в стране. Они заключили союз со сторонниками М. Дауда. В конечном итоге 17 июля 1973 г. генерал Мухаммед Дауд, умело использовав офицеров-коммунистов (А. Кадыра, А. Ватанджара и С. Гулябзоя), с помощью ведущих деятелей «Парчам» совершил практически бескровный переворот, отстранив от власти короля Захир Шаха, упразднив монархию и провозгласив себя президентом республики.

На следующий день после переворота обе фракции НДПА выступили с заявлением своих ЦК, в которых приветствовалось свержение монархии и содержался призыв к членам партии обеспечить поддержку республиканскому строю.

Политическим органом нового режима стал Центральный комитет республики, в состав которого вошли 11 чел., из них 9 чел. являлись кадровыми военными. 4 члена ЦК состояли в НДПА (3 парчамиста и 1 халькист).

Для большинства афганцев переворот был приемлемым и воспринят ими как борьба в королевской семье. В связи с этим никаких существенных выступлений против нового режима не последовало. После вступления в должность президента республики М. Дауд сразу же пообещал лидерам НДПА, что его новое правительство проведет социальные реформы и программы модернизации, установит более тесные отношения с Советским Союзом. Однако М. Дауду были чужды предлагаемые пути и взгляды парчамистов по переустройству афганского общества, он стремился руководствоваться национальными интересами своей страны, поэтому поспешил избавиться от таких попутчиков. С помощью ряда чрезвычайно ловких маневров он переместил своих бывших союзников из «Парчам» на политически выхолощенные должности, а к 1976 г. очистил круг своих приближенных советников от всех (по крайней мере известных ему) парчамистов. Офицеры, помогавшие ему осуществить переворот, остались ни с чем. Впоследствии это дорого стоило М. Дауду.

Во внешней политике М. Дауд стал проводить сбалансированный, равноудаленный курс, «набирая очки» на противоречиях, существующих между Востоком и Западом. В частности, выразив поддержку советскому плану коллективной безопасности, одновременно предпринял шаги по сокращению традиционных советско-афганских отношений и расширению контактов с США, Ираном, Пакистаном, Индией, Египтом, Саудовской Аравией и т. д. Как метко сказал о нем один из высокопоставленных сотрудников ЦРУ: «Дауд был наиболее счастлив, когда мог зажечь свою американскую сигарету советскими спичками».

Для осуществления крупных экономических проектов (строительство железной дороги, разработка урановых месторождений и т. д.) требовались большие средства, а у Афганистана их не было. Такие средства М. Дауду были обещаны, но взамен за это потребовали ликвидации левых сил. После возвращения из Саудовской Аравии, где ему был оказан пышный прием с посещением всех мусульманских святынь, М. Дауд повел линию на подавление демократического движения. За видными партийцами была установлена слежка, стали закрывать некоторые издательства, в рядах НДПА начали действовать провокаторы.

В этот период халькисты развернули активную работу по вербовке новых членов. Они по численности в три раза превзошли своих соперников. Особенно важными были их успехи в армейской среде. Эту работу курировал X. Амин.

Отлученные от власти парчамисты в августе 1975 г. предприняли серьезные шаги к объединению с «Хальк»: представители фракций НДПА согласились прекратить публичную враждебную деятельность друг против друга и создать благоприятнее условия для сотрудничества. Однако дальше деклараций дело не пошло.

 

Образование исламистских организаций в Афганистане

Широко распространенным и упрощенным является утверждение о том, что мятежное движение в Афганистане возникло после свержения М. Дауда в апреле 1978 г. В действительности же оно появилось значительно раньше, еще в середине 50-х годов, а приблизительно в то же время, когда образовалась НДПА как реакция на активизацию лево-демократического движения, исламскими фундаменталистами были созданы свои организации. Они выступили за восстановление фундаментальных основ ислама, «очищение его от поздних наслоений и влияний», установление в стране теократического государства.

В середине 60-х годов теологический факультет Кабульского университета превратился в один из главных центров подпольной исламской политической активности. Под патронажем декана этого факультета профессора Г. М. Ниязи создается исламская группа, членами которой становятся студенты и преподаватели. Примерно в этот же период подобный кружок организуется на инженерном факультете университета, признанными лидерами которого становятся Гульбеддин Хекматияр, Сейфуддин Нафатьяр и Хабиб Рахман. По их инициативе происходит объединение исламских групп в университете (в интересах совместных действий). В 1969 г. после тайного собрания представителей этих групп на квартире у довольно авторитетного в Кабуле профессора богословского факультета у одного из руководителей организации «Братья мусульмане» — Бурхануддина Раббани возникла первая афганская исламская фундаменталистская организация «Мусульманская молодежь».

Во главе организации стоял Высший совет, в который входили учредители организации — Г. М. Ниязи, Б. Раббани, М. Тавана, А. Р. Сайяф, Г. Хекматияр. Работой военной секции руководили Г. Хекматияр и С. Нафатьяр. «Мусульманская молодежь» — ударная сила исламской радикальной организации «Братья мусульмане» — с самого начала своего создания заявила о себе как крайне экстремистская организация. Ее члены предпринимали любые меры по расколу демократов, внесению в их ряды разногласий, провоцированию неприязни друг к другу.

После прихода к власти генерала Мухаммеда Дауда («Красного принца») в организации «Мусульманская молодежь» возникли противоречия. Молодежное руководящее звено (в частности, Г. Хекма-тияр) выступало за немедленное вооруженное восстание с целью свержения М. Дауда и создания теократического государства.

В июне 1975 г. сторонники Гульбеддина Хекматияра с помощью пакистанского лидера Зульфикара Али Бхутто начали повстанческие действия в Панджшере и в ряде провинций страны. Однако правительственные войска сравнительно легко подавили это выступление афганской оппозиции. «Мусульманская молодежь» в конце концов распалась. Некоторые ее члены были казнены, другие посажены в тюрьму или бежали за границу, главным образом на пакистанскую территорию.

В Пакистане фундаменталисты получили определенную свободу и начали тесно взаимодействовать с пакистанскими спецслужбами, которые, в свою очередь, были заинтересованы в установлении с ними контактов с целью расширения своей агентуры в Афганистане для борьбы с режимом М. Дауда. Тем более что «законный король» Захир Шах после переворота вынужден был просто покинуть страну.

Администрация Зия-уль-Хака пошла на создание сети баз, центров подготовки афганской оппозиции на своей территории. Фундаменталисты стали превращаться в простое орудие пакистанских спецслужб.

 

Что произошло 7 саура 1357 г. (27 апреля 1978 г.)?

В 1976 г. государственный секретарь США Киссинджер посетил Афганистан и выразил твердую поддержку инициативам Дауда. Шах Ирана предложил льготный кредит на 2 млрд дол. сроком на десять лет и сразу же выдал 400 млн дол. афганскому правительству. Однако, несмотря на заигрывания Дауда с Западом, СССР продолжал оказывать свою поддержку Афганистану, хотя и выражал озабоченность перспективами развития ситуации в данном регионе. Одновременно КПСС, действуя через КПИ и пакистанскую Национальную партию «Авами», стала прилагать усилия для объединения фракций НДПА в качестве первого шага к смещению М. Дауда.

В июне 1977 г. после объединительной конференции, состоявшейся в Джелалабаде, лидеры «Хальк» и «Парчам» подписали «Заявление о единстве НДПА», а вскоре состоялось объединительное заседание их центральных комитетов. С этого времени единство НДПА формально было восстановлено. Генеральным секретарем партии вновь стал Hyp Мухаммед Тараки.

Справка

Афганский источник, подробно рассказано в 1978 г. (перевод с дари)

На объединительной конференции был избран новый состав ЦК НДПА в количестве 30 человек и Политбюро ЦК — 10 человек. В состав Политбюро ЦК НДПА вошли: Н. М. Тараки, Б. Кармаль, Г. Д. Панджшери, К. Мисак, Шах Вали, Hyp Ахмад Hyp, Барек Шафи, Сулейман Лаек, С. А. Кештманд, С. М. Зерай (5 на 5). Произошли острые дебаты вокруг личности X. Амина, которому в обеих фракциях очень многие не доверяли. Часть халькистов и почти все парчамисты категорически возражали против его избрания в Политбюро ЦК НДПА…

В ходе заседания X. Амину и С. Хашеми было предъявлено обвинение в их связях с ЦРУ во время нахождения в США. Зачитывались документы о получении ими денежных средств от этого ведомства. Однако X. Амину тогда удалось выкрутиться. Он заявил, что просто играл с ЦРУ, так как ему надо было закончить учебу в США, а жить было не на что (стенограмма этого заседания долгое время хранилась в ЦК КПСС у Р. А. Ульяновского).

Как показали дальнейшие события, объединение партии оказалось неполным. Военные организации фракций остались разобщенными и большей частью неизвестными друг другу. В целях конспирации действовала система, доведенная до узких пределов, когда члены партии знали только своих соратников по «тройке» или «пятерке». Многие офицеры, например, узнали, что принадлежат к одной партии, хотя и к разным ее фракциям, только в ходе создания единых парторганизаций летом 1978 г.

Наряду с НДПА важную роль в работе с военнослужащими играла самостоятельная тайная организация Объединенный фронт коммунистов Афганистана (ОФКА), созданная в армии в 1974 г. полковником А. Кадыром, который сыграл видную роль при отстранении от власти короля Афганистана. Она была идейно близка к платформе НДПА, но делала ставку исключительно на новый государственный переворот. После объединения НДПА руководство ОФКА установило контакты с ее лидерами, выражая готовность влиться в партию. В последующем эта просьба была удовлетворена (хотя и на кабальных для ОФКА условиях).

Объединение НДПА и усиление левых сил вызвало тревогу в правящих кругах Афганистана. После июльского переворота 1973 г. М. Дауд раскрыл и подавил три антиправительственных заговора. Правда, все они были в августе — декабре 1973 г. Но тогда НДПА в них не участвовала. Репрессировали в основном сторонников короля: бывшего премьер-министра, начальника разведки, трех генералов, депутатов, офицеров.

Ежегодно представители правых группировок в правительстве и армии усиливали давление на М. Дауда, требуя расправы с демократическими силами, прежде всего с НДПА, а также свертывания афгано-советских отношений. К 1978 г. в Афганистане находилось более 2 тыс. советских технических и экономических советников. Общая сумма советских кредитов достигла 1265 млн. дол., в то время как американские кредиты и безвозмездные субсидии равнялись 470 млн. дол.

Лидеры НДПА начали готовить переворот с целью свержения М. Дауда. По свидетельству некоторых членов партии, он должен был произойти в августе 1978 г. (идею всенародной стачки вынашивал Б. Кармаль). Однако халькисты, воспользовавшись благоприятной ситуацией, возникшей в Кабуле после убийства 17 апреля ведущего идеолога «Парчам» М. А. Хайбара, совершили военный переворот в апреле.

В свое время Мир Акбар Хайбар был либерально настроенным начальником академии полиции и принят в партию еще при короле, по рекомендации Б. Кармаля, что вызвало раздражение халькистов. Поскольку широко распространилось убеждение, что приказ об убийстве М. Хайбара отдал министр внутренних дел Абдул Кадыр Нуристани, десятки тысяч афганцев превратили его похороны в антиправительственную демонстрацию, которая была разогнана силами правопорядка.

Однако существует версия, согласно которой М. Хайбара убили С. Д. Тарун и братья Алемьяр по распоряжению X. Амина, так как в руках М. Хайбара (со стороны «Парчам») находились все нити руководства работой НДПА в армии, а X. Амин являлся как бы его заместителем в этой деятельности. Стремясь захватить лидерство, он и предпринял шаги по устранению конкурента. Впоследствии один из братьев Алемьяр (Ареф) был репрессирован, а другой занимал пост министра планирования в правительстве X. Амина. Таким образом, согласно этой версии, именно X. Амин своими действиями создал условия для свержения М. Дауда, а если предположить, что X. Амин действительно сотрудничал с ЦРУ и действовал по его указанию, то становится очевидным, кто на самом деле явился организатором военного переворота в Афганистане, а в последующем провел стратегическую операцию по втягиванию Советского Союза в региональный конфликт на Среднем Востоке. Но это лишь версия.

Непосредственные участники апрельского военного переворота 1978 г. в Афганистане по-разному излагают ход тех событий в Кабуле. Обобщая эти рассказы, можно примерно восстановить следующую картину.

После похорон М. А. Хайбара начались репрессии против демократических сил. По некоторым данным советских спецслужб, 24 апреля в Кабуле в штабе Центрального корпуса состоялась закрытая встреча М. Дауда с послом США Д. Элиотом (который вскоре должен был закончить свою деятельность в Афганистане). На встрече Д. Элиот убедил М. Дауда в необходимости решительных мер в отношении левых сил и настоял, чтобы было отдано распоряжение об аресте ряда руководителей НДПА, в том числе Н. М. Тараки, Б. Кармаля, X. Амина, Г. Д. Панджшери,А. В. Сафи и других, по обвинению в нарушении конституции. В ночь на 26 апреля по распоряжению М. Дауда они были арестованы. По непонятным до сих пор причинам Хафизулла Амин сначала избежал ареста, хотя полиция в ночь с 25 на 26 апреля побывала у него в доме и произвела обыск. X. Амин был посажен только под домашний арест, а дом его взят под наблюдение.

Для выяснения обстановки X. Амин направил своего сына Абдула Рахмана к Н. М. Тараки, но последний к тому времени был уже арестован. Это послужило сигналом X. Амину для отдачи приказа о вооруженном выступлении. Через Ф. М. Факира (тогда служащего Кабульского муниципалитета) и С. М. Гулябзоя (в то время младшего офицера афганских ВВС) он передал план действий своим сторонникам (халькистам) в армии (X. Амин был перевезен из дома в тюрьму только вечером 26 апреля 1978 г.).

26 апреля в воинских частях по всей стране проводились празднества по случаю подавления выступления коммунистов. Министр обороны Афганистана М. Х. Расули распорядился устроить для военнослужащих торжественный ужин и увеселительные мероприятия. Воспользовавшись этим, халькисты развернули соответствующую подготовительную работу и провели мероприятия по подготовке к выступлению.

27 апреля в 6 часов утра в окрестностях зоопарка состоялось заседание координационной группы по руководству военным переворотом с участием Сайда Мухаммеда Гулябзоя (ответственного за ВВС и ПВО), Асадуллы Пайяма (ответственного за 4-ю танковую бригаду), Алиша Паймаана (ответственного за зенитно-ракетную бригаду), Мухаммеда Дуста (отвечавшего за 32-й полк «командос»).

На этом заседании было принято решение, чтобы к 8 часам утра все были в своих частях в полной готовности координировать действия частей ВВС, ПВО и Сухопутных войск. Был назначен пароль «Сайд Мухаммед», отзыв — «Миг-21».

В 4-й танковой бригаде (тбр) тогда служили члены НДПА Мухаммед Рафи — начальником штаба бригады, Мухаммед Аслам Ватанджар и Ширджан Маздурьяр — командирами батальонов. В 7 часов утра ими было принято решение привести в боеготовность танки и спешно выдвинуть их в направлении на Кабул. М. Рафи остался в бригаде, на месте обеспечивая подавление сопротивления отдельных военнослужащих, мешавших проведению необходимых мер.

Офицерам бригады удалось осуществить намеченный план. Сначала они обманным путем добились от командира бригады приказа на выдачу боеприпасов на танки, а затем двинули их к президентскому дворцу («Арга»). Чтобы достать боезапас к танкам своего батальона, майор Аслам Ватанджар пошел на хитрость. В 9 часов утра он пришел к командиру бригады и убедил его, что он — один из самых верных и преданных сторонников М. Дауда, а так как в столице было неспокойно, попросил генерала разрешить выдать по 6 боевых снарядов на каждый из 10 танков его батальона. Дескать, в случае чего батальон сразу же придет на помощь М. Дауду.

Когда разрешение на выдачу боеприпасов было получено, «исправив накладную на боеприпасы», добавив 0, А. Ватанджар в итоге получил на складе 600 снарядов. Ими в последующем и обстреляли президентский дворец.

Около 11 часов утра танки двинулись в Кабул (бригада располагалась на восточной окраине города в Пули-Чархи. — Примеч. авт.).

Экипажам танков были поставлены такие задачи: Фатеху — стать на площади Пуштунистана, чтобы, с одной стороны, обстреливать гвардию Дауда в Калайи-Джанги, а с другой — контролировать банк и почтамт. А. Ватанджар должен был выйти на площадь перед зданием Министерства обороны. Ш. Маздурьяру поручили держать под наблюдением личные квартиры Мухаммеда Дауда, его брата Мухаммеда Найма, посольства Франции и Турции.

Первая колонна 4-й танковой бригады под руководством командира танковой роты старшего капитана Умара появилась перед главным входом президентского дворца примерно в полдень 27 апреля. В это время во дворце проходило заседание кабинета министров под председательством М. Дауда. Последний был немедленно проинформирован о появлении танков. Дауд приказал министру обороны Расули и начальнику президентской охраны майору Зия выяснить, что происходит. На вопрос Зия, зачем прибыли танки, Умар ответил, что их послал командир бригады для усиления охраны президентского дворца. Умару было приказано вернуться в расположение бригады. Однако, покинув позицию у главного входа во дворец, он загнал танки в боковую улицу и стал ждать. Вскоре подоспели другие подразделения 4-й танковой бригады. Президентский дворец был окружен танками. Офицеры М. А. Ватанджар, С. Д. Тарун, Назар Мухаммад, Ш. Маздурьяр и Ахмед Джан руководили их действиями.

Ровно в 12 часов дня Ватанджар приказал произвести первый выстрел по президентскому дворцу. Затем открыли огонь и другие танки. Фатех с южного направления, то есть с площади Пуштунистана, а Маздурьяр с западного направления открыли огонь по гвардии, по дому Мухаммеда Дауда и Мухаммеда Найма и перешли в атаку. М. А. Ватанджар открыл огонь по зданию Министерства обороны. В ВВС и ПВО в соответствии с планом, выработанным ранее, летные экипажи на аэродромах Кабул и Баграм ждали указаний о вылете.

М. Дауд прервал заседание кабинета министров и сказал министрам: «Кто хочет спасти свою жизнь, покинув дворец, волен сделать это».

С началом перестрелки министр обороны Расули и министр внутренних дел Нуристани, пройдя через тыльные ворота дворца, поспешили в свои министерства и попытались организовать сопротивление восставшим. Остальные министры укрылись в расположенной на территории дворца мечети Шахи. Надо сказать, что дворец М. Дауда (бывшая резиденция Захир Шаха) был построен как крепость, оснащен новейшими противотанковыми средствами и охранялся 2 тыс. военнослужащих, на вооружении которых были танки Т-54. Таким образом, восставшим нелегко было прорваться внутрь дворца.

Весть о том, что танкисты штурмуют президентский дворец, быстро распространилась по городу и достигла других военных городков. Сторонники «Хальк» стали всюду захватывать вооружение и пункты управления. К вечеру 27 апреля к 4-й бригаде примкнули части «командос». Были нейтрализованы действия некоторых подразделений 7-й и 8-й дивизий, 88-й артиллерийской бригады, выступивших по указанию министра обороны Расули.

Ожесточенная борьба разгорелась в разных частях города и его окрестностях. На дороге Хаджа — Раваше, где находился штаб ВВС и ПВО, сложилась тяжелая обстановка, однако прибывшие туда танкисты быстро взяли инициативу в свои руки.

Большую роль сыграли военно-воздушные силы. С помощью преданных партии летчиков была проведена операция по захвату аэродрома в Баграме. Вскоре в воздух поднялись боевые самолеты.

В 17.30 старший лейтенант Мустафа освободил арестованных лидеров НДПА, находившихся в муниципальном здании. По радио была передана национальная мелодия «Рага Мальхар», которая традиционно исполняется при смене власти. Затем сообщили о победе революции. Сразу же вслед за этим самолеты афганских ВВС нанесли удар по президентскому дворцу, где еще продолжал оказывать сопротивление восставшим М. Дауд со своими родственниками и верной ему охраной. Неоднократные предложения прекратить огонь и капитулировать оставались без ответа, и защищавшие дворец продолжали сопротивление.

Вечером группа «командос» ворвалась в апартаменты М. Дауда и потребовала от него сдачи оружия. На вопрос президента: «Кто совершил революцию?» — старший лейтенант Имаммуддин, руководивший действиями этой группы, ответил: «НДПА возглавляет революцию». Дауд выстрелил в Имаммуддина из револьвера и ранил его. В завязавшейся перестрелке М. Дауд и все члены его семьи были убиты.

К утру 28 апреля совместными усилиями танкистов, летчиков и «командос» сопротивление гвардии, защищавшей президентский дворец, было подавлено и власть перешла к НДПА.

Потери среди военнослужащих составили 43 человека. Были жертвы и среди мирного населения.

Но есть версия, которой придерживается доктор философских наук генерал-майор запаса Ким Македонович Цаголов: «Хотелось бы высказать одну гипотезу, доказать которую возможно только путем очень серьезного и тонкого анализа. Дело в том, что я не сторонник идеи руководящей роли НДПА в событиях апреля 1978 г. Многочисленные личные беседы с наиболее значительными фигурами афганской политической жизни последних 10–15 лет привели меня к убеждению, что основную роль в этих событиях сыграла тайная политическая организация Объединенный фронт коммунистов Афганистана (ОФКА) во главе с Абдулом Кадыром, смещенным после антимонархического переворота 1973 г. с поста главкома ВВС. Эта организация, по оценочным данным, включала 600 членов и около 2 тысяч сочувствующих. Не отрицая значения работы в армии представителей фракции «Хальк», а также «Парчам», я все же склонен утверждать, что в радикализации афганской армии основную роль сыграл ОФКА. Прежде всего, руководитель ОФКА А. Кадыр, сыгравший ключевую роль в антимонархическом перевороте 1973 г., а затем смещенный М. Даудом с занимаемого им поста, был весьма популярной в армейской среде личностью. Его личная отвага, высокое летное мастерство и значительные связи в офицерской среде способствовали популярности ОФКА.

Не думаю, что между А. Кадыром и фракциями НДПА, работавшими в армии, были тесные контакты. Этому, очевидно, мешали и национальность А. Кадыра (он из чараймаков), болезненно реагировавшего на пуштунское засилье не только в армии, но и в «Хальке», и определенная подозрительность к «Парчаму», нашедшему «общий язык» с М. Даудом сразу после переворота 1973 г. Если добавить к этому такие личные качества А. Кадыра, как вспыльчивость, прямолинейность, упрямство, то станет понятно, что он был весьма неудобной фигурой для контактов с представителями «Халька» и «Парчама».

К тому же наиболее видные руководители НДПА к началу событий находились в тюрьме. Не случайно в момент свержения режима М. Дауда Военный революционный совет возглавлял А. Кадыр, который вместе с А. Ватанджаром обратился по радио к народу. Позже совет передал всю полноту центральной власти руководителям НДПА, освобожденным из тюрьмы восставшими военными. Должен отметить, что этот шаг А. Кадыр в беседе со мной (я хорошо знаю этого деятеля) назвал ошибочным, ибо, по его мнению, НДПА, раздираемая фракционными распрями, не была готова к выполнению этой исторической миссии. Думаю, что в свете всего последующего развития событий А. Кадыр был недалек от истины».

Мнение К. М. Цаголова вызывает категорическое несогласие партийцев НДПА обеих фракций. В качестве резюме можно констатировать, что переворот совершали практически те же люди, которые привели к власти М. Дауда, он произошел с небольшими потерями и разрушениями. При штурме дворца М. Дауд был убит. Текст обращения к народу о победе Саурской революции в Афганистане зачитали по радио: А. Кадыр — на дари, М. А. Ватанджар — на пушту. В нем, в частности, говорилось: «Впервые в истории Афганистана уничтожены последние остатки империалистической тирании и покончено с деспотизмом…»

Народ Кабула и провинциальных центров воспринял приход к власти НДПА спокойно, но это была скорее реакция на устранение М. Дауда, чем поддержка НДПА. Ведь каждый человек и каждый народ, особенно обездоленный, всегда живет надеждой на лучшее будущее. НДПА после переворота обещала построить справедливое, свободное общество. Однако популистские лозунги так и остались пустой декларацией, а судьба самих реформаторов оказалась трагичной. Почему это произошло?

 

Диктатура пролетариата или диктатура партии?

Для советских представителей в Кабуле, а также для наших спецслужб военный переворот 27 апреля 1978 г. явился как «гром среди ясного неба», они попросту «проспали» его. Руководители НДПА скрывали от советской стороны свои планы по свержению Дауда и тем более не советовались по этим вопросам, так как были уверены, что в Москве негативно отнеслись бы к их намерениям. Совершив государственный переворот, они начали форсировать и революционные «преобразования». Аналитики в Советском Союзе оценивали события, происшедшие в Афганистане в апреле 1978 г., как верхушечный военный переворот, поддержанный армией и частью мелкой буржуазии, однако это не помешало советским руководителям встретить известие о приходе к власти НДПА с нескрываемым удовлетворением, на основании чего некоторые западные эксперты утверждают, что устранение М. Дауда — дело рук советских спецслужб, хотя при этом не приводится никаких доказательств. Часто ссылаются на фразу, которую обронил Б. Кармаль в беседе с индийским журналистом: «Россия хотела, чтобы здесь произошла революция».

Как бы то ни было, но с самого начала режиму НДПА со стороны Советского Союза стала оказываться всесторонняя помощь и поддержка. И это несмотря на то, что последовавшие после переворота события быстро показали, что в стране фактически стала проводиться линия на установление диктатуры НДПА, вернее, ее лидеров. Среди руководителей НДПА не нашлось подготовленных политиков и государственных деятелей. Они не обладали опытом и необходимыми знаниями для проведения экономических преобразований и управления государством. Совершить военный переворот оказалось гораздо проще, чем управлять страной. Захватив в стране власть, они посчитали, что главное дело сделано, однако только сказки обычно кончаются пиром. А в жизни после захвата власти главное только начинается. Но партийцы из НДПА не знали, как правильно распорядиться свалившейся на них властью. Им казалось все просто, когда власть находилась в руках М. Дауда, но одно дело — критиковать правящий режим, митинговать, протестовать и устраивать демонстрации, другое — осуществить переустройство общества, сделать страну экономически развитой и богатой. Некомпетентность лидеров НДПА наложила тяжелый отпечаток на дальнейшие события в Афганистане. К тому же практическая деятельность была сильно администрирована и заидеологизирована, проводилась с учетом личных, националистических и клановых интересов. И то, что Афганистан прошел через такие тяжкие испытания и понес огромные материальные потери, в, значительной степени является результатом стратегии и политики, проводимой руководством НДПА. Безусловно, нельзя отбрасывать и другие факторы и причины, которые также оказали значительное влияние на события в стране, но они были вторичны.

30 апреля 1978 г. Военный революционный совет объявил декрет № 1. В нем говорилось, что он передает свои полномочия Революционному совету, который объявляется высшим органом государственной власти в Афганистане, и вливается в его состав. Афганистан объявляется Демократической Республикой (ДРА). Главой государства и премьер-министром назначается Н. М. Тараки, его заместителем в партии и государстве — Б. Кармаль, первым заместителем премьера и министром иностранных дел — X. Амин. В новом кабинете министров ДРА было сохранено равновесие между представителями «Хальк» и «Парчам», однако Хафизулла Амин через своих представителей офицеров — членов «Хальк» имел реальную власть в армии.

Первыми указами Ревсовета ДРА были сформированы правительство и судебные органы, назначены новые губернаторы, командиры корпусов и дивизий. Произведена замена трехцветного государственного флага на красный, почти одинаковый с советским, а также герба Афганистана.

Сообщение о вооруженном восстании 27 апреля в Кабуле было встречено в частях афганской армии в основном позитивно. Военные организации «Хальк» и «Парчам» в дивизиях, расположенных в провинциях, сумели изолировать старших офицеров — сторонников М. Дауда и не допустить переброски верных ему подразделений в столицу. В частях проводились многочисленные митинги в поддержку революции, военнослужащие принимали участие в очищении госаппарата от сторонников прежнего режима, входили в состав специальных групп муниципальных властей, контролировавших справедливость цен на базарах. Некоторые офицеры были назначены на посты губернаторов провинций и начальников уездов. В сформированное Ревсоветом правительство вошло трое кадровых военных (майор М. А. Ватанджар — зам. премьера и министр связи, подполковник А. Кадыр — министр обороны, майор М. Рафи — министр общественных работ), а в Революционный совет — пять.

9 мая была обнародована Программа НДПА «Основные направления революционных задач», которая предусматривала проведение коренных социально-экономических преобразований; уничтожение феодальных и дофеодальных отношений; ликвидацию всех видов угнетения и эксплуатации; демократизацию общественной жизни; уничтожение национального гнета и дискриминации; провозглашение равноправия женщин; укрепление государственного сектора в экономике страны; повышение жизненного уровня населения; ликвидацию неграмотности; контроль над ценами; устранение влияния империализма и неоколониализма в экономике, политике, культуре и идеологии.

В области внешней политики провозглашались проведение миролюбивой политики неприсоединения, позитивного нейтралитета, борьба за всеобщее разоружение, поддержка национально-освободительных движений, укрепление дружбы, добрососедства и сотрудничества со всеми соседними с Афганистаном странами. При этом приоритет отдавался укреплению традиционно дружественных связей с Советским Союзом, к которому у афганского народа было самое благожелательное отношение как к великому северному соседу.

Легкость, с которой удалось свергнуть режим М. Дауда, породила у руководителей НДПА победную эйфорию и самоуверенность. У многих из них закружилась голова от кажущихся успехов. Появилось чувство собственной значимости и величия. Даже принимая делегации КПСС, они проявляли определенную долю высокомерия, не говоря уже о других советских представителях.

Они все чаще стали говорить о «Великой Саурcкой революции». При этом ими совершенно не учитывались особенности Афганистана, внутренние политические силы и международные факторы, а также традиции и религиозные обычаи. Серьезной проблемой было то, что Н. М. Тараки и его преемник X. Амин относились к племенной группе гильзаи, в то время как в стране традиционно правили дуррани.

Были выдвинуты популистские лозунги. В средствах массовой информации и в выступлениях партийных руководителей продолжалась политическая левацкая трескотня, декларировались различные утопические прожекты, которые изначально были невыполнимы. Например, объявлялось, что через пять лет будут созданы основы социализма, государство диктатуры пролетариата (без пролетариата в стране)… Пропагандировались и прочие небылицы. Народу это не приносило никакой пользы, ведь ценности, которые партийцы пытались заимствовать у КПСС и привить в Афганистане, не являлись таковыми в глазах афганцев. Традиции и обычаи предков, культура и весь уклад их жизни были для афганцев превыше всего. Отрекаться от них никто не хотел, так как это для них означало предательство по отношению к своим прародителям, бесчестье и вырождение народа как такового. И хотя лидеры НДПА, на первый взгляд, руководствовались благими намерениями и хотели провести преобразования для обеспечения процветания нации, этого оказалось мало. Ведь недаром говорится, что благими намерениями дорога в ад выложена.

Серьезнейшей проблемой для новой власти было установление взаимоотношений с духовенством и вождями оппозиционных племен — двумя влиятельнейшими силами. Но она так и не была разрешена, так как руководители НДПА не пользовались авторитетом и поддержкой у старейшин могущественных племен, видных религиозных деятелей и других слоев общества, располагавших реальной силой. В этой среде они считались самозванцами, выскочками и всерьез не воспринимались.

Не будучи уверенными в том, что сами смогут провести продекларированные «мероприятия», Н. М. Тараки и его соратники сделали основную ставку на СССР. И в общем-то достигли своей цели. Советская помощь Афганистану, в том числе и военная, буквально потекла рекой (только по линии Министерства обороны СССР за годы войны в Афганистане было израсходовано более 12 млрд. руб., а на всевозможную безвозмездную помощь еще более 8 млрд. инвалютных руб.). Опираясь на поддержку КПСС, руководство НДПА сумело навязать свою волю народу и повело линию на установление в Афганистане тоталитарного, авторитарного режима, основанного на страхе и насилии. А в Афганистане с его традиционными демократическими вольностями это не могло не встретить жесточайшего сопротивления населения. И оно не замедлило сразу же проявиться. Тем более что политика, проводимая НДПА, фактически не была ни народной, ни демократической.

В то же время нельзя не отметить, что среди военных и партийных деятелей ДРА (тех, кто начал вооруженное восстание) было немало людей очень страстных, искренне веривших в провозглашенные идеалы, идущих на жертвы ради счастья своего народа. Это были люди, самозабвенно желавшие посвятить свою жизнь на благо Отечества, не преследуя при этом личных, корыстных интересов. Имелись и такие, которым пришлось вести борьбу… против своих отцов, братьев, родственников. Однако, как это уже не раз бывало в истории, революция в первую очередь начала пожирать своих творцов, которые никак не могли поделить власть, и ни в чем не повинных людей, волею судеб оказавшихся вовлеченными в водоворот этих событий. Провозглашенных целей достичь не удалось, а народ в который раз был обманут в своих надеждах…

 

«Они были детьми своей системы»

К сожалению, советской стороной в лице дипломатов, партийных, экономических и военных советников на этом этапе также были допущены серьезные ошибки и просчеты как в оценках происходящих в Афганистане событий, так и в деле оказания помощи этой стране.

Сразу после Саурской революции по просьбе афганского руководства из Советского Союза срочно командировали различных специалистов для работы в качестве советников в ЦК НДПА, министерствах и ведомствах Афганистана. Цель была одна — оказание всесторонней помощи, в первую очередь в разработке программных документов, планировании социально-экономического развития республики, проведении аграрной политики. Здесь уместно подчеркнуть, что на регулярной основе советско-афганское военное сотрудничество осуществлялось с 1956 г. В Советском Союзе и на месте проводилась подготовка национальных военных кадров, а с 1972 г. в вооруженные силы Афганистана командировались советские военные консультанты и специалисты (100 человек).

В мае 1978 г. было подписано межправительственное соглашение о военных советниках, в соответствии с которым изменили их статус (вместо консультантов — советники), задачи и численность (стало 400 человек), то есть в армии их количество увеличилось в четыре раза.

Ввиду экстренного формирования советнического корпуса в его составе оказались люди, которые никогда ранее не занимались проблемами Афганистана, об исламе имели весьма смутное представление, о состоянии афганского общества были осведомлены в самых общих чертах. Они были детьми своей системы, воспитанными на определенных идеалах и представлениях (зачастую не совпадавших с афганскими). Многие впервые столкнулись с чужими для себя нравами, другим общественным строем, мышлением, традициями и устоями, поэтому часто терялись в простейших ситуациях, допускали элементарные просчеты. В связи с этим партийные советники пытались идти по знакомому им пути. Афганцам предлагался путь, уже во многом себя дискредитировавший в СССР, но это проявилось значительно позже, а тогда стремились подталкивать их к тому, чтобы полностью копировать и настойчиво внедрять опыт КПСС. Но у каждого народа своя дорога. Не поняв этот народ, ничего нельзя было сделать. Но, как показали дальнейшие события, советники так и не разобрались в психологии афганцев и их устремлениях. Да этим, похоже, мало кто и занимался. Ученые-востоковеды изучали и обсуждали проблемы Афганистана в своем кругу. Их взгляды и рекомендации почти не доходили до непосредственных исполнителей. Партийные советники пытались внедрять свои формы и методы работы, нередко доводя это до абсурда (организовывали соцсоревнование, проводили читки книг Л. И. Брежнева «Малая земля», «Возрождение» и т. п.). У военных советников были свои проблемы, связанные с организацией строительства вооруженных сил ДРА, и т. д.

На многих подготовленных советниками в этот период проектах документов лежала печать подгонки НДПА под модель, формы и методы деятельности КПСС. Так, в частности, Устав НДПА, подготовленный с участием партийных советников, обязывал членов партии «активно бороться за построение социалистического общества». Рекомендации в аграрно-крестьянском вопросе ориентировали власть только на интересы беднейшей части сельского населения и т. п. Однако, думается, ставить в вину им эти действия вряд ли сейчас правомерно. Ведь в принципе они действовали в русле тогдашней официальной линии, основывались на существовавших тогда официальных взглядах на афганские события и указаниях из Центра, которые нередко носили абстрактный и даже противоречивый характер. Сами же они из-за низкой компетентности в афганской проблематике ничего другого не могли предложить.

Негативное влияние оказало и то обстоятельство, что в действиях многих партийных работников советнического аппарата наблюдались характерные для периода «застоя» очковтирательство, стремление докладывать то, что хотело бы слышать руководство КПСС, выдавать желаемое за действительное, а также недостаточная инициативность и привычка ждать директивных указаний сверху. Например, в докладах в Москву было немало таких оценок складывающейся в Афганистане ситуации: «В последнее время приняты меры по упорядочению и завершению земельно-водной реформы. Поступательно идет процесс возрастания доверия народа к революционной власти, к НДПА… Имеются все возможности для формирования НДПА на марксистско-ленинских принципах…» (Эти оценки взяты из доклада в Москву, подписанного послом СССР в Афганистане Ф. Табеевым и старшим группы партийных советников Г. Ломоносовым.) Были, конечно, и принципиальные, объективные оценки, но они являлись скорее исключением.

Зачастую в силу недостатка советнического опыта советские представители подменяли в работе афганцев, исполняя за них конкретные обязанности, что формировало у последних иждивенческие настроения, приводило к самоустранению от решения текущих проблем и давало возможность сосредоточиться на ведении внутрипартийной борьбы. Один из видных функционеров НДПА вспоминал позже со злорадством: «Начинается заседание Совета Министров. Садимся за стол. Каждый министр пришел со своим советником. Заседание идет, дискуссия разгорается, и постепенно советники подвигаются все ближе к столу, соответственно от стола отдаляются наши, а потом и вовсе за столом остаются одни советники, схлестнувшись между собой.

Ущерб был большой. Многие афганские деятели, в том числе из руководства, передоверив дела советским представителям, сосредоточились на фракционной деятельности, борьбе за власть…»

В Кабульском политехническом институте был даже советник — водопроводчик. Ходили толпами по министерским кабинетам, оттаптывая друг другу пятки, «собачились», как, не удержавшись от крепкого слова, выразился один из наших бывших послов в Кабуле.

Генерал А. Афанасьев, длительное время работавший в Афганистане, откровенно оценил свою деятельность: «Как ни горько признавать, мы отчасти сами породили захребетников и в среде афганского военного командования и управленческого аппарата! Нас поражало оправдание многими афганскими руководителями безответственности и преступной халатности должностных лиц. Приведу пример. Подразделение ночью с оружием уходит к мятежникам, а оставшиеся без солдат офицеры никакой ответственности не несут. На наш недоуменный вопрос, почему с них не спрашивают, старшие начальники отвечали: «Значит, они ничего не могли сделать». — Ну хотя бы покритиковать на совещании офицеров, — не унимались мы. На что афганцы спокойно отвечали: — У нас это не принято. Это может обидеть людей».

 

«Переустройство общества», или Ошибки Тараки

Передача земли крестьянам

Поскольку сельское хозяйство являлось ведущей отраслью экономики Афганистана, земельная реформа занимала особое место в ряду намеченных НДПА основных социально-экономических преобразований. Это объяснялось не только ролью аграрного сектора в национальной экономике (в 22750 кишлаках проживало более 87 % населения, доля в ВНП составляла 56 %), но и необходимостью создания широкой социальной опоры режима в лице безземельного и малоземельного крестьянства. Основные принципы проведения водно-земельной реформы были сформулированы в Указе Ревсовета «О земле» от 30 ноября 1978 г. Он устанавливал изъятие излишков земли в пользу государства без компенсации и бесплатное наделение землей безземельных и малоземельных крестьян и кочевников. Началом земельной реформы принято считать 1 января 1979 г., когда был принят специальный указ об осуществлении реформы в первых десяти провинциях страны.

До Апрельской революции 76 % сельского населения Афганистана были лишены земли. Феодалы сдавали ее в аренду на кабальных условиях: из шести мешков собранной пшеницы только один доставался крестьянину. Нищета была повсеместной.

В ходе земельной реформы государством было изъято без компенсации у 35 тыс. землевладельцев 740 тыс. га земли. Из них 665 тыс. га бесплатно передано для 296 тыс. семей безземельных крестьян; 40 тыс. га выделено для организации государственных ферм и 33,5 тыс. га — для нужд муниципалитетов.

Однако земельная реформа была слишком радикальной, порочной в своей основе и проводилась без учета существовавших в Афганистане реалий. К тому же не был создан механизм, обеспечивающий ее реализацию. Бесплатно получив землю, крестьяне не знали, что с ней делать дальше, так как у них не было ни орудий труда для ее обработки, ни семян, ни денег. Религиозные крестьяне считали, что земля уже давно поделена Аллахом, поэтому никто не вправе делить ее снова. Над крестьянами также довлели вековые родовые, племенные и клановые традиции, которые стояли на страже интересов старейшин и феодалов. Многих настораживало то, что мероприятия по земельной реформе проводились только путем административных мер, запугивания и репрессий. При этом часто допускались злоупотребления властью (наделение лучшими угодьями своих родственников, соплеменников, друзей, взяточничество и т. д.). Кроме того, ни у кого не было уверенности, что завтра эту землю не отберут так же легко, как и дали.

Земельная реформа не принесла ожидаемых сдвигов в сельском хозяйстве, а, наоборот, разрушила сложившуюся систему хозяйствования, усугубила продовольственную проблему, породила несправедливость и явилась одним из факторов усиления мятежного движения. Она подорвала доверие крестьян к правящему режиму и вместо блага для них принесла разорение и обнищание. В конечном итоге режим НДПА пал во многом из-за того, что проводимые ею преобразования ничего не дали крестьянам, а они составляли большинство населения страны.

Равноправие всех наций и народностей

Принципиально важное значение для НДПА имело также справедливое разрешение национального вопроса. Ведь Афганистан многонациональное государство. В стране традиционно проживало и проживает более двадцати народностей трех основных этнических групп: пуштунская (афганская), иранская и тюркская. Различают, правда, и другие группы, но они малочисленны и существенного влияния на ситуацию в стране не оказывают. На территории страны проживает около 90 племен. Народности Афганистана всегда отличались друг от друга по количественному составу, уровню социально-экономического развития, исторически сложившейся роли в политической и экономической жизни страны. Преобладающей по влиянию на все слои населения афганского общества столетиями является пуштунская группа.

Точные сведения о численности населения Афганистана отсутствовали. Согласно выборочной переписи, впервые проведенной в 1979 г. (это мероприятие тоже использовалось против НДПА. Оппозиция усиленно запугивала афганцев, заявляя, что перепись проводится с целью учета молодых людей и последующей отправки их в Сибирь), население страны насчитывало оценочно 15,5 млн чел. (по оценке 1987 г. — 18,6 млн чел.).

Примерный этнический состав:

пуштуны — 9 млн чел. (48 % от общей численности населения);

таджики — 3 млн чел. (16 %);

хазарейцы — 2 млн чел. (11 %);

узбеки — 1,5 млн чел. (8 %);

туркмены — 0,5 млн чел. (3 %);

другие национальности (белуджи, чараймаки, муританцы, казахи, киргизы, арабы, нуристанцы, пашаи, памирцы, индусы и др.) — 2,6 млн чел. (14 %).

Пуштуны. Нельзя понять Афганистан, не поняв пуштунской проблемы. В чем же ее суть? Дело в том, что общая численность пуштунов достигает 18,5 млн чел. (9 млн чел. из которых проживает в Афганистане, а остальные — в Пакистане).

Среди них, особенно пуштунской феодальной знати и вождей племен, весьма сильны настроения в пользу самоопределения и образования на территории традиционного расселения пуштунских племен собственного независимого государства Пуштунистан.

Такая ситуация возникла из-за того, что после войн с Афганистаном (1838–1842 гг. и 1878–1879 гг.) часть территории, расположенная на правом берегу реки Инд (от района Читрал на севере до Кветто-Пишинского нагорья на юго-западе), где проживали пуштуны, оказалась под эгидой англичан. В 1893 г. в ходе переговоров между эмиром Афганистана Абдурахман-ханом и главой британской пограничной миссии, секретарем по иностранным делам английского колониального правительства в Британской Индии Мортимером Дюрандом афганская сторона согласилась с предложенной ей пограничной демаркационной линией между Афганистаном и Британской Индией, получившей в политическом словаре название «линия Дюранда». Этим соглашением и была расколота территория проживания пуштунских племен. За пределами Афганистана на соседней территории оказалось около половины афганцев (пуштунов) — часть из них осталась в Британской Индии (с 1947 г. — Пакистане). С этим пуштуны не смирились, и многие из них полностью игнорировали границу, что являлось причиной периодического осложнения афгано-пакистанских отношений.

После окончания второй мировой войны пуштуны, поддерживаемые афганским правительством, предприняли ряд неудачных попыток добиться независимости. Например, в 1949 г. было создано Национальное собрание Пуштунистана, которое созвало Джиргу (большой совет) пуштунских племен, где представители всех племен поклялись восстановить независимость Пуштунистана, «оккупированного Пакистаном». В 1959 г. произошли крупные столкновения между пуштунскими племенами и пакистанской армией. Афганское правительство поддержало племена. Это привело к обострению афгано-пакистанских отношений и разрыву в 1961 г. дипломатических (восстановлены в 1961 г. при посредничестве Ирана).

Ни одно афганское правительство никогда не признавало «линию Дюранда» в качестве законной границы, считая территорию, населенную пуштунскими племенами, неотъемлемой частью Афганистана, а саму «линию» — границей с Пуштунистаном, а не с Пакистаном.

Пакистанское руководство, не выдвигая территориальных претензий к Афганистану, одновременно настаивает на официальном признании «линии Дюранда» в качестве государственной границы между двумя странами, но большинством пуштунов это расценивается как предательство национальных интересов. А национальность для пуштунов — это вторая религия: знать свой род и крупных его представителей, свое племя и его историю, гордиться им и превозносить дела соплеменников — долг каждого афганца, притом не только охотно, но и страстно всегда исполняемый.

Афганцы «распространялись» и крепли не «скачками», а постепенно, удачно используя благоприятно складывающуюся историческую ситуацию. За многовековую историю их существования была выработана система самоуправления, которая помогла им выжить и до сих пор в наибольшей степени учитывает национальные традиции и особенности.

В Афганистане сохранилась устойчивая родоплеменная структура, включающая в себя народности, которые делятся на племена, а те, в свою очередь, — на кланы, роды, семейства. Для всех них характерны специфические родственные, экономические и политические отношения. Существуют также племенные объединения и группы племен. Каждое племя всегда являлось как бы «государством в государстве». Племена распадаются на небольшие родовые общины и управляются собраниями (джиргами) глав семейств. Старейшины общин выбираются и сменяются джиргами, они имеют власть исполнительную. Для решения общих вопросов, касающихся всех племен, собирается Лойя Джирга. Каждое племя испокон веков имело свои вооруженные формирования, предназначенные для защиты территории проживания и интересов племени. В кочующих племенах численность вооруженных отрядов составляла около 20 % количества их населения. Племенники имели лошадей и являлись хорошими наездниками. Их военная подготовка мало чем уступала подготовке регулярных войск. Внутри племен поддерживалась железная дисциплина, за нарушение которой полагались суровые наказания, вплоть до смертной казни.

Афганистан, по существу, представляет собой конфедерацию отдельных племен и народностей. И хотя племена еще в начале нынешнего столетия принесли присягу на лояльность центральной власти и стали соблюдать некоторые государственные законы, самоуправление на своей территории они сохранили. Впрочем, как и соблюдение обычаев, традиций, нравов и вообще всего уклада жизни предков.

Являясь наиболее многочисленной группой, пуштунские племена всегда имели различные официальные и неофициально закрепленные привилегии. Из пуштунов (и частично из таджиков) комплектовался госаппарат и офицерский корпус, они освобождались от несения службы в регулярной армии, фактически не платили налогов и таможенных пошлин, не привлекались к трудовой повинности, сохраняли традиционные принципы самоуправления и правосудия, им разрешалось ношение оружия, выделялись лучшие земли, в том числе в тех районах, где преобладали другие национальности.

В Афганистане компактно пуштунские племена проживают в основном в провинциях, примыкающих к «линии Дюранда», в так называемой «зоне свободных пуштунских племен» (около 5 млн чел.). Эта зона включает в себя полностью провинции Кунар, Нангархар, Пактия, Пактика, южную часть провинций Заболь, Газни, Лагман и восточную часть провинции Кандагар. Кроме того, пуштунов можно встретить практически на всей территории страны.

Пуштунские племена по этническому признаку делятся на четыре группы: керлани, гургошт, дуррани (в свою очередь, имеет две ветви — зирак и панджлай) и гильзаи.

По мнению ряда исследователей, самой первобытной (первородной), сильной и наиболее жизнеспособной из пуштунских групп является керланийская, которая проживает «в своем первичном народном гнезде (Сулеймановы горы)». Три остальные группы рассматриваются этнографами как производные из выселившихся из родных мест керлани, принявших этнические примеси или ассимилировавших другие народности и осевших на новых местах самостоятельными племенами.

Всего на территории Афганистана насчитывается около 90 племен. Крупнейшими из них являются: баракзаи, попальзаи, нурзаи, ализаи, исхакзаи, сафи, таркани, моманд, джадран, шинвари, африди, хугиани, ахмадзаи, джаджи, чакмани, мангал, хостваль, андар, харути, тараки, сулейманхель, алихель и др. Племена условно разделены афгано-пакистанской границей и поддерживают между собой тесные родственные, торгово-экономические и различные другие связи.

Некоторые пуштунские племена проживают по обе стороны «линии Дюранда» и постоянно мигрируют из Пакистана в Афганистан и обратно. Приведем наиболее крупные из них: Сафи — насчитывает более 160 тыс. чел., из которых 140 тыс. чел. расселены в северо-восточной части провинции Кунар.

Моманд — имеет в своем составе более 650 тыс. чел., в том числе 250 тыс. чел. проживает в восточной части афганской провинции Нангархар.

Шинвари — свыше 200 тыс. чел. Одно из наиболее воинственных племен. Проживает в районе Хайберского прохода и западнее его (в Афганистане — 150 тыс. чел.).

Африди — около 500 тыс. чел. (из них 80 тыс. чел. в Афганистане).

Джадран — около 160 тыс. чел. Основная зона проживания — провинции Шктика и Пактия. Имеет хорошо подготовленные боевые отряды, несущие охрану района расселения племени.

Джаджи — около 120 тыс. чел., проживает в основном в северовосточных районах провинции Пактика. Отличается воинственностью.

Хугиани — около 150 тыс. чел., расселено в юго-западных районах провинции Нангархар.

Мангал — около 130 тыс. чел., проживает в провинции Пактия. Имеет хорошо организованные боевые отряды. Враждует с племенами джадран и джаджи.

Сулейманхель — самое могущественное кочевое племя, кочующее из Пакистана через Вареакское ущелье на Катаваз, Чарни, Базахва. Это племя постоянно находится в движении (остановки не превышают 5 дней) и отличается суровыми и жестокими нравами, особенно в отношении оседлого населения, занимается грабежом и потравами посевов.

Каждое племя имеет свои отличительные, характерные только для него черты (традиции, одежду, символику, атрибутику и т. п.). Представители одного племени всегда узнают друг друга.

У пуштунов есть свой свято почитаемый «Пуштунвалай»- свод неписаных законов. Главными из них являются гаярат — честь, имандари — правдивость, преданность истине, независимо от последствий, бадал — бесстрашие и отвага… Этим правилам пуштуны следуют наравне с законами ислама и шариата.

Люди другой национальности рисуются им чем-то чуждым, враждебным и даже низким, хотя гостю всегда оказывается повышенное внимание и уважение. Всякий, кому довелось побывать и работать в Афганистане, испытал это на себе.

Каждый пуштун очень гордится тем, что принадлежит к этой нации, и дорожит своей свободой. А. Е. Снесарев в труде «Афганистан» (1921) приводит фразу пуштунов на упрек англичан, что у них, афганцев, взаимные распри, волнения, бедность: «Пусть мы бедны и у нас льется кровь… это наше внутреннее дело, но мы, афганцы, всегда и прежде всего свободны».

Любовь жителей Афганистана к своему Отечеству нашла отражение в пословице: «Родная земля дороже всего мира». Афганцы с большим уважением относятся к памяти своих предков, фанатично ей преданы. Это является одной из их сильных характерных сторон. Ведь народ, отрекающийся от своего прошлого, традиций и веры предков, не имеет и будущего, он или постепенно умирает, или перерождается. А величие нации не определяется только ее численностью и богатством.

Свобода — это утопическое, манящее, сладкое, неуловимое, дурманящее слово, возведенное афганцами в своеобразный культ, которому они поклоняются с гордостью и самозабвенно на протяжении веков. Но часто захлебывались в крови те, кто пытался насладиться этой пьянящей свободой. Никому она не дается в руки, ускользает, как мираж, недоступна, как горизонт. Свобода — это прекрасная, недосягаемая мечта и надежда. Видимо, поэтому она так и желанна. Миллионы жизней брошены на ее алтарь, но где тот народ, который может сказать: «Я свободен!»?

Именно за «свободу» всегда сражались афганцы с оружием в руках с чужестранцами, в межплеменных и других войнах. Эти войны практически носили перманентный характер. В зависимости от масштабов и целей они различались по типам: «кровная месть», война между племенами (межплеменная) или с центральным правительством, а также священная война мусульман («джихад») за ислам и шариат.

Традиционно делом чести каждого афганца является защита семьи, клана, племени, нации и религии. Любое зло, причиненное семье афганца или ее интересам, подлежит отмщению (часто с применением насилия). По Кодексу чести («Пуштунвалай»), принятому у афганцев, неспособность добиться отмщения равносильна потере чести, а именно она лежит в основе осознания каждым пуштуном своего собственного «Я».

а) Война, имеющая своей целью «кровную месть» (вендетта), как правило, по масштабам небольшая (семья на семью, род на род и т. д.). В ней дозволены все способы, а излюбленная тактика — засада. Убивают определенных людей, которых надо убить. Война заканчивается, когда восстанавливается равновесие в счете между противоборствующими сторонами. Результат такой войны всегда — ничья.

б) Межплеменная война или война с центральным правительством («Джанг»), как правило, избегает кровопролития. Она носит прежде всего символический характер и ведется за закрытыми дверями. В пуштунских племенах война — это прежде всего демонстрация силы. Она ведется на фоне бесконечных переговоров и соглашений: ставка при победе — добыча, а не уничтожение живой силы противника. Вполне нормальным является отказ от военных действий в обмен на выплату заранее обусловленной суммы. Межплеменная война, по традиции, очень маломобильная и разворачивается на определенной территории. Война имеет присущие ей время и пространство: сражение происходит вне деревни, сражаются только мужчины, делается это не во время уборки урожая и т. д. Главное в такой войне — завоевание первенства, старшинства, воплощенного в выгодах экономического характера (земля, добыча, выплата выкупа и т. п.). Как говорит пуштунская пословица, сражаются за землю, золото и женщин («зан, зар о замин»). Но сражаются и во имя престижа («хейсат») и во имя чести («намус»).

в) Священная война «джихау» (или «газават») имеет радикальное отличие: такая война вызывается религиозным деятелем и направлена на борьбу против иностранцев — неверных. Она возвышается над ценностями и кодексом племени путем призыва к борьбе с «неверными» за ислам и шариат. Здесь уже нет убитых («кошта»), здесь есть мученики за веру («шахиды»). Нет больше ни воина, ни пуштуна — есть «моджахед», сражающийся с «кафиром» (неверным). И хотя «джихад» не межплеменная война, она сохраняет многие черты межплеменных войн и их тактику.

В отношении свободных пуштунских племен афганское руководство не сумело избежать целого ряда шагов, приведших к серьезному нарушению сложившихся семейных, родственных и этнических связей и вызвавших рост оппозиции, особенно на периферии (насильственный призыв в армию, нанесение неоправданных бомбо-штурмовых ударов по местам их расселения, репрессивные меры в отношении отдельных вождей и старейшин племен и др.).

Усиливая традиционные сепаратистские настроения и недоверие вождей к центральным органам власти (обвинение лидеров НДПА в стремлении «замены вождей на комиссаров»), используя шантаж и подкуп, противникам режима удалось склонить на свою сторону значительную часть пуштунских племен и других национальных меньшинств Афганистана, вследствие чего племенные ополчения, ранее традиционно сотрудничавшие с кабульским правительством и несущие охрану границ, перестали ему подчиняться и перешли в лагерь вооруженной оппозиции.

Таджики проживают главным образом в северных и центральных районах Афганистана. Правда, их колонии встречаются и в других провинциях страны. Основное занятие таджиков — земледелие. Племенное деление у этой национальности практически отсутствует. Таджики составляют значительную прослойку городского населения (особенно в Кабуле и Герате). Часть таджиков именуют себя сардехи (район Газни), гальча (Бадахшан), герати, дехван (Фарах, Кандагар), гури (Герат).

Хазарейцы расселены в центральной части страны — Хазараджате, охватывающем частично шесть провинций. По преданию — потомки воинов Чингисхана. Основное занятие хазарейцев — земледелие и пастбищное скотоводство. Сохранилось родоплеменное деление (джугури, урузгани, даикунды, даиваньги, якауланг, шейхали, бексуд и др.). Они проживают компактно. Формируют свои общины, члены которых связаны не только экономически, но и религиозно. Хазарейское население исповедует ислам шиитского толка. Такое положение отрицательно сказывается на взаимоотношениях с другими народностями Афганистана, большинство из которых являются суннитами.

Хазарейцы оказались первой жертвой махрового пуштунского национализма, проповедываемого X. Амином и его соратниками, и именно они первыми начали активную борьбу против режима НДПА. Толчком к этому послужили действия властей, когда в Дарай Юсуфе живьем сбросили в угольную шахту около 100 шахтеров, выразивших недовольство ухудшением своего материального положения, а также рейд специально сформированного пуштунского отряда во главе с дядей X. Амина Абдуллой по районам проживания хазарейцев, ознаменовавшийся многими убийствами и грабежами населения.

Узбеки расселены на севере страны (провинции Джаузджан, Фарьяб, Балх, Кундуз). Основное занятие — земледелие.

Чараймаки сохранили племенное деление (джамшиды, фирузкухи, таймани, тимури и др.).

Туркмены живут большей частью в северных и северо-западных районах и ведут оседлый образ жизни. У них частично сохранились родоплеменные отношения (эксари, салори, сарыки, теке, иомуды, алили и др.).

Нуристанцы — во многом еще загадочный и недостаточно изученный народ, как предполагается, потомки одной из народностей Средиземноморья, оставшейся на востоке Афганистана на отрогах Гиндукуша, в горных северных районах афганских провинций Лагман и Кунар со времен завоевательских походов Александра Македонского. Длительное время их обычаи и нравы отличались от местных народностей и племен, поэтому населяемый ими район назывался Кафиристан (от слова «кафир» — «неверный»). И только с принятием ими ислама (около ста лет назад) он стал называться Нуристан (от слова «нур» — свет). Занимаемые нуристанскими племенами (сиях-пуши, сафид-пуши) территории центральной государственной властью Афганистана в течение всего периода не контролировались.

Белуджи расселены главным образом в южной части Афганистана — в провинциях Нимруз, Гильменд и Кандагар. Их постигла такая же участь, как и пуштунов, — оказались разделенными произвольно проведенными границами. В Афганистане существует и «белуджская проблема». Белуджские племена (наруи, брагуи, рашхани, санджарани, гургидж, малеки, рейги и др.) поддерживают связь с родственными племенами, находящимися в Иране и Пакистане. Стремятся к объединению своей нации. Забегая несколько вперед, отмечу, что белуджи практически не участвовали в афганском мятежном движении, хотя попытки склонить их к этому постоянно предпринимались со стороны Пакистана и Ирана.

Немаловажное место в афганском обществе занимают также сикхские и индусские общины. Сикхи и индусы проживают в основном в Кабуле, Джелалабаде, Кандагаре и Чарикаре, а также встречаются и в других провинциальных центрах.

Таджики, узбеки, туркмены, чараймаки и другие национальности и народности севера Афганистана испытывают чувства национальной гордости «исконных хозяев» не только северных, но и других территорий страны. Несмотря на многовековую общность исторических судеб пуштунов, таджиков, узбеков и других национальностей и народностей ДРА, недоверие и национальная рознь между ними сохранились.

До апреля 1978 г. непуштунское население испытывало двойной гнет: со стороны своих феодалов и со стороны пропуштунской центральной власти. Традиционно мелкие народности и национальности являлись объектом дискриминационной политики как в экономической, так и в социально-политической и культурной областях, которую осуществляли по отношению к ним правящие круги. Пуштуны назначались преимущественно на высшие и руководящие посты в госаппарате, армии, местных органах власти и управления. Например, все губернаторы провинций, а также подавляющее большинство крупных феодалов и помещиков были пуштунами. На протяжении длительного времени проводилась политика насильственной пуштунизации районов, традиционно населенных национальными меньшинствами, насаждался и подогревался пуштунский шовинизм. Несмотря на то что большинство населения страны говорило на языке дари (фарси), лидирующие позиции языка пушту были зафиксированы в конституции 1964 г.

И хотя было объявлено о равноправии всех наций, однако на практике пуштуны не собирались сдавать своих позиций. Они по-прежнему занимали доминирующее положение во всех эшелонах власти, даже в тех районах, где представители других национальностей составляли большинство.

Огромный ущерб в этом вопросе был нанесен X. Амином, который, являясь ярым пуштунским национал-шовинистом, ужесточил линию на пуштунизацию районов расселения нацменьшинств и проводил ее сугубо насильственными методами. На политических деятелей — представителей национальных меньшинств навешивался ярлык «узкомыслящих националистов». Они объявлялись врагами революции со всеми вытекающими отсюда последствиями. Это способствовало переходу большой части населения на сторону оппозиции.

Анализ показывает, что не столько религиозный, сколько национальный фактор явился определяющим в сплочении народа и возникновении вооруженного сопротивления режиму. Очевидно, принадлежность к какой-либо нации и отстаивание ее интересов наиболее близко каждому человеку. Видимо, не случайно столкновения на национальной почве происходили в Афганистане весь период пребывания там советских войск. Не исчезли они и после февраля 1989 г. Да и в основе большинства вооруженных конфликтов, возникающих в мире в последнее время, как правило, лежат межнациональные противоречия.

 

Партия и религия

Ислам пришелся не по зубам НДПА

Важное место в практической деятельности НДПА занимали проблемы религии. Афганистан — это мусульманская страна, и ислам, имеющий глубокие и прочные корни в афганском обществе, в течение длительного этапа исторического развития в значительной степени определял всю духовную жизнь, а также формировал быт и традиции афганского народа. И хотя среди населения встречаются приверженцы различных толкований, направлений ислама (сунниты и шииты), которые, в свою очередь, имеют разные течения, например у шиитов: «Асна Ашар» и «Исмаилиты», но по отношению к иноверцу они все едины, независимо от того, к какому толку ислама принадлежат.

По информации советского посольства, служителей исламского культа в ДРА насчитывалось около 300 тыс. (2 % населения), число действующих мечетей и мест для моления превышало 40 тыс., имелись тысячи мавзолеев, гробниц (мазаров) и других святых мест (зияратов), куда ежедневно приходили миллионы верующих афганских граждан. Характерной особенностью Афганистана являлось то, что в стране отсутствовал верховный религиозный глава. Все муллы полностью действовали по своему усмотрению и никому не подчинялись. Существующие советы улемов в провинциях и в центре давали только общие толкования Корана и выдавали различные рекомендации, которые не имели обязательной силы. Каждый десятый афганец совершил паломничество в Мекку, Медину или Неджеф. В стране в религиозных учебных заведениях постоянно обучалось около 20 тыс. афганцев. Богословский факультет Кабульского университета готовил кадры теологов суннитского толка. Изучение ислама являлось обязательным во всех школах страны.

Каждый день в стране начинался и заканчивался призывом тысяч священнослужителей совершить намаз.

Афганские чтецы Корана неоднократно признавались лучшими на исламских чтениях в Мекке.

Преобладающим в Афганистане является суннитское направление ислама. До Саурской революции ислам этого направления был официальной религией. На руководящих государственных постах могли находиться только сунниты. Они же — чиновничество и офицерский состав. Высшее образование могли получить лишь сунниты. Шиизм, который проповедуют хазарейцы и горные таджики, находился на положении второстепенного, почти еретического направления в исламе. Шииты подвергались различной дискриминации. Были запрещены некоторые их обряды (так называемый «Шахсей-вахсей»). Многие шииты были вынуждены прибегать к использованию принципа «такия» (мысленного отречения от того, что говорится вслух) и т. д.

Как известно, религиозное чувство человека — это чрезвычайно деликатная и тонкая часть его духовной жизни. Вторгаясь в него, важно соблюдать принцип — не навреди. «И спросите людей знающих, если сами не разумеете!»

Автор книги генерал-майор А. А. Ляховский длительное время проходил службу в Генеральном штабе ВС СССР и на завершающем этапе пребывания советских войск в Афганистане являлся ближайшим помощником руководителя Оперативной группы МО СССР в РА генерала армии В. И. Варенникова, который фактически был советником Верховного главнокомандующего ВС РА Наджибуллы. Это позволило автору пролить свет на многие белые пятна войны в Афганистане и представить достаточно полную картину происходивших там событий.

На основе ранее не публиковавшейся малоизвестной, секретной и совершенно секретной информации, а также воспоминаний непосредственных участников событий раскрывается многотрудный и противоречивый процесс принятия решения советским политическим руководством на прямое военное вмешательство во внутренние дела Афганистана, показана история ввода и боевых действий советских войск в этой стране. Автор вскрывает глубинные причины роковых просчетов высшего советского руководства, вследствие которых армия оказалась заложником «афганской войны», и не ее вина, что эта акция не принесла Советскому Союзу славы. Раскрывается роль исламского фактора и его влияние на ход событий в Афганистане. Дается анализ действий советских войск и причин, приведших режим НДПА к поражению.

Книга рассчитана на массового читателя, а также представляет несомненный интерес для исследователей и специалистов по проблемам локальных конфликтов в связи с тем, что уроки «афганской войны» очень актуальны и значимы в свете современной обстановки в России и СНГ, когда суровой реальностью стало возникновение многочисленных вооруженных конфликтов, унесших жизни многих тысяч наших соотечественников, а также в плане миротворческой деятельности ООН в различных регионах нашей планеты. гласит Коран. Но пришедшие к власти в Афганистане «революционеры» не последовали этому завету.

Хотя в обращении к народу в апреле 1978 г. было провозглашено, что революция в Афганистане совершена во имя «защиты принципов ислама и демократии», а патриотическое духовенство призывалось к сотрудничеству с новой властью, в практическом же плане были предприняты шаги по усилению контроля за деятельностью духовенства и содержанием проповедей. Как государственное неуважение к религиозным чувствам и традициям верующих расценивалось то, что допускалась критика ислама и осквернение святых мест. Не проведя необходимой разъяснительной работы, НДПА объявила врагом номер один исламистскую экстремистскую организацию «Братья мусульмане». Без разоблачения антиправительственной деятельности отдельных мулл, режим стал проводить в отношении их жесткие репрессивные мероприятия. При этом многие служители культа расстреливались на глазах верующих. Подобная практика возводила их в число «шахидов», что наносило прямой ущерб авторитету госвласти и отталкивало от участия в реформах правительства значительную часть народа, а также множило число его противников. Ведь ислам был мировоззрением большинства населения, в глазах которого священнослужители являлись слугами Аллаха на земле. К тому же авторитет религиозного деятеля как мудрого советчика и активного участника борьбы афганцев за независимость был весьма высок.

Противостоять исламу или тем более бороться с ним в Афганистане означало выступать против собственного народа. Невежественное обращение с ним, манипулирование исламом в своекорыстных целях обернулось самыми серьезными последствиями. Ислам был взят оппозицией в качестве объединяющей идеологии в противовес идеологии НДПА.

Специальным декретом правительства в октябре 1978 г. женщинам были предоставлены равные права с мужчинами. Предусматривались также отмена калыма, запрещение ранних браков (так называемая брачная реформа). В борьбе за ликвидацию неграмотности допускалось принудительное обучение женщин (а мусульманское духовенство всегда проповедовало, что грамотность женщине ни к чему и даже вредна ей), создавались смешанные учебные группы: стариков, женщин, детей. С точки зрения цивилизованного человека, это были прогрессивные мероприятия. Однако неграмотными и религиозными афганцами, особенно в кишлачной зоне, все это расценивалось как вмешательство в личную жизнь, посягательство на традиционные устои и уклад жизни. Но даже в таких условиях провозглашение равноправия женщин сыграло (особенно в крупных городах) свою роль. Не случайно в последующем тысячи женщин поддерживали режим, состоя в группах защитников революции, в милиции и т. д.

Особенно жестоко расправлялись с шиитами. Показательной в этом плане является судьба семьи лидера (пира) «исмаилитов» Сайда Мансура Надери. Троих его родных братьев Сайда Роунага (поэт), Сайда Анвара и Сайда Хасейна убили по приказу X. Амина.

Репрессивные шаги режима в отношении высшего духовенства и мулл привели к тому, что они под флагом ислама и говоря от его имени возглавили все враждебные новой власти силы и перешли к активному противодействию НДПА, искусно используя исламские Ценности в качестве оружия в борьбе за политическую власть. Именно поэтому показные мероприятия партии, показывающие уважение к исламу (выделение средств для ремонта и строительства мечетей и молельных домов, введение льгот паломникам в Мекку, повышение жалованья муллам и т. п.), не дали ожидаемых результатов.

Практические и организационные меры, предпринятые правительством ДРА по насильственному переустройству общества, привели к разрыву экономических связей. Особенно это ощущалось в центральных районах страны, где ранее существовала система переработки продуктов животноводства и снабжения ими крупных городов, в которой основную роль играли хазарейцы и кочевники. Это повлекло за собой падение жизненного уровня населения и сначала скрытое, а затем явное сопротивление населения. Главный лозунг, под которым партия пришла к власти, — улучшение жизни простого народа — оказался пустым звуком.

В июне 1978 г. произошли первые вооруженные выступления против «демократических и антифеодальных мероприятий» центральных властей в провинциях Бадахшан, Бамиан, Кунар, Пактия и Нангархар. Их возглавили помещичье-феодальные круги, компрадорская буржуазия и консолидировавшееся с ними высшее исламское духовенство. В отличие от НДПА, они умело использовали в своей деятельности практически сплошную неграмотность населения, сложные межнациональные и племенные противоречия, религиозный фанатизм и крайний национализм. Но руководство страны не особенно встревожил такой поворот событий. Оно посчитало, что сможет легко подавить силой отдельные очаги сопротивления, и отдало соответствующий приказ армии.

Действия армейских подразделений против сельской оппозиции, применение артиллерии и авиации для подавления ее вооруженных выступлений повлекли за собой жертвы среди мирного населения, разрушение кишлаков и ирригационных систем, уничтожение урожая на полях. Это привело к тому, что мятежное движение постепенно стало расширяться. Под влиянием мулл и землевладельцев стихийное сопротивление сельских жителей приобрело организованный характер и приняло исламскую окраску. Но правительство, продолжая уповать только на силу, вводило в действие все новые и новые боевые части, в том числе применяя их в тех районах, в которых традиционно армия никогда ранее даже не появлялась (зона расселения свободных пуштунских племен).

Карательные меры против внутренней оппозиции и населения вызвали поток беженцев из Афганистана. Спасая детей и родственников, люди уходили из страны семьями, а иногда и целыми кишлаками. По мере нарастания боевых действий число беженцев увеличивалось, и вскоре этот процесс принял массовый характер. Например, если в 1973 г. в Пакистан эмигрировало несколько сот человек, а в 1978 г.- 110 тыс. чел., то только в сентябре — декабре 1979 г. их стало уже — 750 тыс. чел. В последующем количество беженцев стало исчисляться миллионами.

Активизировала свою деятельность и внешняя оппозиция, основной базой которой стал Пакистан. Ведь после неудавшегося восстания в 1975 г. исламские группы, связанные с международной организацией «Братья мусульмане», объединились под руководством Г. Хекматияра в Пакистане в партию «Хезбе ислами-е-Афганистан» («Исламская партия Афганистана») и вскоре приняли в свои ряды многих представителей высшего духовенства и мулл. В их числе были Бурхануддин Раббани, Мухаммед Юнус (Халес), Сайд Мансур, Джелалуддин Хакани, Ахмад Шах (Масуд) и др.

Находясь под сильным влиянием современных мусульманских мыслителей-фундаменталистов, в том числе основателя пакистанского «Джамите-ислами» и руководителя движения за «более исламский» Пакистан Сайеда Маудуди, основателей исламистской экстремистской организации «Братья мусульмане» Сайеда Кутаба и Хассана-уль-Бана, а также иранца Али Шариати, руководство Исламской партии Афганистана (ИПА) повело борьбу с режимом НДПА с крайне правых исламистских позиций.

Однако в одной партии нескольким лидерам было тесно. Каждый из них стремился создать собственную партию. Первым откололся Б. Раббани, который образовал «Джамиат-е-ислам-е-Афганистан» («Исламское общество Афганистана»). За ним последовали некоторые бывшие члены ИПА, в том числе и Ахмад Шах Масуд. И хотя внешне лидеры оппозиции выступали как союзники, постепенно между ними возникли разногласия, переросшие затем во вражду, которая с годами усиливалась.

К началу Апрельской революции в Афганистане на пакистанской территории уже находились и действовали центры двух основных фундаменталистских оппозиционных организаций — «Исламская партия Афганистана» (ИПА) под руководством Г. Хекматияра и «Исламское общество Афганистана» (ИОА), возглавляемое Б. Раббани. Они были созданы после распада организации «Мусульманская молодежь», из уцелевших ее членов. Эти партии стояли на позициях исламских фундаменталистов. Но по мере развития мятежного движения вовлеченные в него деревенские афганцы воевали в основном под руководством местных мулл, которые придерживались традиционалистических воззрений и выступали против новых толковании ислама, считая их отклонением от истинного ислама. На этой основе возникла партия «Худам-уль-фуркан» («Слуга Корана»).

Во второй половине 1978 г. были предприняты попытки объединить все эти партии в единую, которую должен был возглавить религиозный авторитет Мохаммад Наби Мохаммади. Однако это противоречило традиционной афганской социальной системе, основанной на свободе и равенстве личности. Такое объединение просуществовало недолго и вскоре распалось.

В 1979 г. на политической арене появились новые, созданные в Пакистане оппозиционные центры, партии и организации: «Хезбе ислами Халес» («Исламская партия Халеса» — ИПХ), отколовшаяся от ИПА из-за личных разногласий между Хекматияром и Халесом; «Махаз-и-милли ислами Афганистан» («Национальный исламский фронт Афганистана»- НИФА), организуется видным религиозным деятелем, духовным лидером (пиром) ордена «Кадирия Суфи» С. А. Гилани, выступавшим за реставрацию в стране монархии; «Харакат-и-икилаб-и-ислами Афганистан» («Движение исламской революции Афганистана» — ДИРА), созданное на базе группы ортодоксального духовенства «Служители Корана» под руководством М. Наби. Все эти организации решительно были настроены на вооруженную борьбу с республиканским режимом и приступили к формированию боевых отрядов, организации подготовки боевиков и оснащению их современным оружием.

Основные усилия всех оппозиционных сил были сосредоточены на работе с племенами и беженцами. Цель — привлечение на свою сторону уже подготовленных боевиков из отрядов самообороны, имеющихся в каждом племени и располагающих собственным оружием. В пропаганде оппозиции стал применяться дифференцированный подход к различным слоям населения и национально-этническим группам. Особые усилия прилагались к тому, чтобы религиозная и националистическая окраска политических лозунгов и программ соответствовала сложившимся традициям, социальной и национальной психологии населения и отвечала интересам тех слоев, которые представляли оппозиционные лидеры.

На территории Пакистана в районах Пешавара, Кохата, Кветты, Парачинара, Мирамшаха, вблизи многих пограничных с ДРА населенных пунктов обосновались центры оппозиционных организаций, их военные лагеря, склады оружия, перевалочные базы, учебные центры подготовки боевиков. Оппозиция планомерно стала создавать плацдарм для развертывания полномасштабных боевых действий на территории Афганистана.

Одновременно лидеры оппозиции проводили большую пропагандистскую работу среди высшего духовенства, признанных племенных авторитетов и старейшин, проживающих на территории Пакистана. Эмисары их организаций действовали практически во всех районах страны, не встречая противодействия со стороны местных органов власти.

Появление в Пакистане и Иране афганских беженцев стало для оппозиционных партий «манной небесной», так как до этого никакой серьезной «опорной базы» они не имели. С образованием лагерей беженцев лидеры этих партий были допущены пакистанскими властями к распределению среди беженцев поступающей из других стран, в основном от Запада, помощи.

После появления в Пакистане беженцев ИПА, ИОА, ДИРА, ИПХ, НФСА стали готовить с помощью пакистанских военных специалистов боевиков из крестьянской молодежи, которых они вербовали в лагерях за деньги или заставляли силой под угрозой смерти и наказания родителей. К концу 1978 г. началась массовая засылка в ДРА подготовленных в Пакистане вооруженных отрядов и диверсионных групп. С этого времени масштабы сопротивления правительству Н. М. Тараки стали быстро возрастать.

В начале января 1979 г. обстановка в стране резко ухудшилась. Развернулось вооруженное сопротивление властям в центральных провинциях — Хазараджате, где влияние Кабула было традиционно слабым. Против правительства выступили таджики Нуристана. Прибывшие из Пакистана эмисары фундаменталистов развернули набор в вооруженные отряды оппозиции мужчин из числа местного населения. Резко активизировалась антиправительственная пропаганда, особенно среди военнослужащих, имеющая целью развал афганской армии, создание из дезертиров новых вооруженных отрядов оппозиции, а также увеличение эмиграции в Пакистан и Иран.

Во многих провинциях Афганистана развернулись диверсионные действия групп оппозиции по блокированию дорог, уничтожению линий электропередач и телефонной связи. Нарастал террор против лояльных правительству граждан. Лидеры ИПА и ИОА такими действиями пытались дестабилизировать обстановку, расшатать новый режим ДРА. Они стремились держать правительство в постоянном напряжении, создавать атмосферу неуверенности и страха.

 

Перемены в Афганистане инициируют обострение соперничества между сверхдержавами и их союзниками

Процесс преобразований в Афганистане развивался в неблагоприятных внешнеполитических условиях. Большинство стран Запада, их союзники в мусульманском мире, а также КНР с самого начала заняли негативную и даже враждебную позицию в отношении событий в этой стране, усматривая в них угрозу резкого изменения соотношения сил в регионе в пользу Советского Союза.

Первоначально у американской администрации не было единых подходов к ситуации в Афганистане. Умеренные элементы во главе с Сайрусом Венсом призывали к сдержанности. Сторонники же жесткой линии во главе с З. Бжезинским предупреждали президента Картера: отступление в этой стране, особенно в свете нестабильности в Иране, даст сигнал союзникам США в регионе, что он «списан» как несущественный для американских интересов.

Используя свою сильную роль в ЦРУ, помощник президента США по национальной безопасности З. Бжезинский предпринял энергичные шаги по оказанию помощи оппозиции в создании сети лагерей и баз на пакистанской территории. Для этого он встретился с руководством Пакистана.

В мае 1978 г. помощник американского президента по национальной безопасности имел встречу также с китайским премьер-министром Дэн Сяопином и достиг понимания по проблемам взаимной безопасности — соглашение касалось Афганистана. Более того, З. Бжезинскому удалось протащить через специальный координационный комитет Совета национальной безопасности ряд документов с туманными формулировками, дающими основание для усиления политической и материальной помощи афганским мятежникам. Ему удалось убедить американскую администрацию в том, что афганская ситуация предоставляет ценную политическую возможность для американцев — «свержение ДРА покажет остальному миру, особенно «третьему миру», что советское представление о социалистическом пути истории, как неизбежном, неверно». Помощник президента США, выдвигая такой тезис, не мог, конечно, тогда даже и предположить, что через каких-нибудь тринадцать лет от этого пути откажется не только Афганистан, но и сам Советский Союз, а также другие страны Восточной Европы, «сделавшие после второй мировой войны социалистический выбор». Впрочем, он немало сам сделал для того, чтобы это стало реальностью.

Представители посольства США в Кабуле летом 1978 г. в беседах с официальными афганскими лицами прямо предупреждали, что «преимущественная ориентация Афганистана на СССР заставит США сделать все для укрепления своих позиций в регионе как путем оказания поддержки своим союзникам, так и шагами по активизации блока СЕНТО». На переговорах премьер-министра Индии Десаи с премьер-министром Великобритании Каллагеном в июне подчеркивалось: «Запад должен отыскать меры воздействия на обстановку в ДРА в нужном направлении». Англичане, в частности, предложили шире использовать рычаги экономического давления на Кабул.

Начались поставки вооружения для мятежников из Китая. Должен заметить, что Китай оказался в стане оппозиции из-за репрессий против хазарейцев, которых в Пекине считали родственным себе народом. Районы расселения хазарейцев традиционно считались зоной китайского влияния.

Откровенно враждебную позицию по отношению к правительству, сформированному НДПА, заняли пакистанская военная администрация и шахский режим в Иране. Из Тегерана поступала информация о том, что иранское руководство считает крайне важным разжигать оппозиционные настроения в госаппарате, среди афганского духовенства, в племенах, активно использовать отсутствие среди новых лидеров в Кабуле единства взглядов. При этом особая роль в планах иранцев отводилась шиитам.

Во время визита в Иран советника Зия-уль-Хака по внешнеполитическим вопросам Ага Шахи в мае 1978 г. было констатировано, что «после переворота 27 апреля Афганистан перестал быть буферным государством, СССР сделал еще один шаг к водам Индийского океана и может взять в тиски как Тегеран, так и Исламабад». С большой настороженностью стороны комментировали заявление Н. М. Тараки о том, что «Афганистан будет поддерживать национально-освободительные движения в Азии, Африке и Латинской Америке». Шах Ирана высказался в поддержку необходимости решительно противостоять «угрозе нового расчленения Пакистана».

Наиболее остро складывались отношения с Пакистаном. В военных кругах Исламабада в этот период в практическом плане изучалась возможность прямого вооруженного вмешательства в события в ДРА с целью свержения правительства Тараки. Генеральный штаб ВС Пакистана даже разработал план отстранения афганского правительства от власти в течение четырех месяцев. В ходе предполагаемой реализации этого плана было рекомендовано использовать регулярные армейские части для захвата Кандагара с расчетом на то, что дальнейшие боевые действия начнет вести вооруженная оппозиция.

И прежде оказывавшие поддержку афганской антиправительственной эмиграции пакистанские лидеры уже в конце 1978 г. — начале 1979 г. предприняли попытки по консолидации оппозиционных сил в рамках единого «фронта». Возникшие на территории Пакистана лагеря афганских беженцев стали активно использоваться в качестве баз подготовки и снабжения боевых формирований всех враждебных режиму НДПА сил. Активизировали работу с антиправительственной оппозицией в Пакистане и американские спецслужбы.

В январе 1979 г., сразу же после того как шах М. Р. Пехлеви покинул Иран, президент США Д. Картер встретился с Дэн Сяопином для переговоров по взаимной безопасности. Началось усиление ВМС США в Персидском заливе и Индийском океане, а также планирование создания «сил быстрого развертывания» в Юго-Западной Азии.

В свою очередь, Советский Союз оказывал большую помощь ДРА. В декабре 1978 г. во время первого официального визита в Москву Н. М. Тараки был подписан советско-афганский Договор о дружбе и сотрудничестве. Именно на него потом ссылались афганские руководители, когда обращались к СССР с просьбами о вводе в ДРА советских войск, а конкретно на 4-ю статью: «Высокие Договаривающиеся Стороны, действуя в духе традиций дружбы и добрососедства, а также Устава ООН, будут консультироваться и с согласия обеих сторон предпринимать соответствующие меры в целях обеспечения безопасности, независимости и территориальной целостности обеих стран.

В интересах укрепления обороноспособности Высоких Договаривающихся Сторон они будут продолжать развивать сотрудничество в военной области на основе заключаемых между ними соответствующих соглашений».

Советские руководители в то время с оптимизмом смотрели на перспективу в Афганистане. Они рассчитывали в его лице иметь надежного союзника на юге. Однако дальнейшие события развивались совсем не так, как предполагали в Советском Союзе, «революция» вылилась в трагедию для народов…

 

Обострение разногласий в НДПА

Сразу же после Саурской революции с новой силой проявились разногласия в руководстве НДПА. На этот раз, кроме личных амбиций, они были вызваны различием оценок характера происшедших событий и использования власти, а также определением тактики дальнейших действий. На словах, стремясь не допустить раскола, а в реальности пытаясь обеспечить приоритет халькистов, Н. М. Тараки и X. Амин добились принятия особого постановления Политбюро ЦК НДПА, которое категорически запрещало любую фракционную деятельность. На практике это постановление использовалось в интересах халькистской группировки, а любые иные высказывания и предложения квалифицировались как фракционная деятельность и отвергались без какого-либо обсуждения.

С середины 1978 г. по инициативе X. Амина стал насаждаться культ личности Н. М. Тараки, создаваться атмосфера всеобщего обожания «отца народов Афганистана». Причем делалось это таким образом, чтобы дискредитировать Генерального секретаря ЦК НДПА появились деньги с изображением Н. М. Тараки; на газетных фотографиях его умудрялись печатать крупнее остальных людей которые стояли рядом; на всех собраниях вывешивалось не менее пяти портретов вождя; в домах, где он родился и жил, устроили музеи и т. д. К несчастью для себя, Н. М. Тараки верил этому, все больше удаляясь от государственных дел. В то же время реальная власть все больше сосредоточивалась в руках X. Амина, который исповедовал тотальное насилие.

Одновременно в стране начали проводиться широкие репрессии против парчамистов, которые быстро перекинулись на все слои афганского общества. Физическому уничтожению подверглись также члены леводемократических и либеральных организаций и группировок, представители интеллигенции, торгово-промышленной буржуазии, духовенства и даже стоящие на принципиальных отличавшихся от позиций Амина представители крыла «Хальк». Вместо ожидаемого блага революция несла народу смерть, пытки страдания, кровь, насилие…

Обострение раскола в НДПА оказало самое губительное влияние на армию, приведя к гонениям на противников крыла Тараки — Амина и в вооруженных силах. В ходе чисток немало офицеров и генералов было уволено из армии, а часть репрессирована. Оставшиеся на свободе получили указание уйти в подполье и укреплять свои позиции в вооруженных силах.

Формально основой для таких действий X. Амина послужили шаги, предпринятые Б. Кармалем после апрельского переворота Будучи назначенным на должность заместителя председателя Революционного совета ДРА он в июне 1978 г. провел съезд парчамистов пагмане, на котором была выработана программа взятия ими власти в стране. Это, конечно, стало известно Хафизулле Амину который и принял соответствующие меры. В конце июня постепенно отстраняемый от власти Б. Кармаль «согласился» на должность посла в Чехословакии. Но, отбывая в ЧССР, он заявил своим соратникам что еще вернется, но с красным флагом в руках. Затем через семь-десять дней другие лидеры «Парчам» распрощались со своими постами в правительстве и были назначены послами: Н. А. Hyp — в Вашингтон, А. Вакиль — в Лондон, Анахита Ротебзад — в Белград, М. Барьялай — в Пакистан, М. Наджиб — в Тегеран. За С. Кештмандом, М. Рафи и другими активистами «Парчам», оставшимися в Кабуле, установили слежку. В августе было сфабриковано дело по обвинению в заговоре против государства многих видных деятелей партии, активных участников Апрельской революции. Решили предать их смертной казни. И лишь после неоднократных обращений советской стороны С. М. Кештманду, А. Кадыру и М. Рафи смертную казнь заменили длительными сроками тюремного заключения (как потом выяснилось, во время допросов к С. М. Кештманду, А. Кадыру, другим пленникам X. Амина применялись пытки электротоком).

В результате проведенных «мероприятий» существенно изменился персональный состав партийных и государственных органов Афганистана, в них стали преобладать представители фракции «Хальк». Одновременно с этим на руководящие должности в государстве и армии назначались в основном пуштуны.

Политбюро ЦК КПСС было обеспокоено ходом событий в Афганистане. Из Москвы передавались обращения к афганскому руководству с призывами к единству, коллегиальности в партии и правительстве ДРА. Для оказания помощи в решении этих вопросов и проведения бесед с Н. М. Тараки и X. Амином в Кабул неоднократно выезжали ответственные партийные работники ЦК КПСС. Эта проблема обсуждалась на высшем уровне, в ходе визитов афганских руководителей в Москву. Однако рекомендации и советы эти высказывались в очень деликатной форме, поэтому они далеко не всегда и не во всем учитывались афганцами, а если прямо сказать, попросту игнорировались.

Документ (Совершенно секретно) [5]

Из материалов беседы с Тараки в Москве, март 1979 г.

А. Н. Косыгин. Нам представляется важным, чтобы у себя в стране вы работали над расширением социальной опоры режима, привлекали на свою сторону народ, не допускали того, чтобы между правительством и народом возникало отчуждение. И, наконец, последнее. Не для обсуждения, а в порядке пожелания мне бы хотелось высказать соображение о необходимости очень осторожного и бережного подхода к своим кадрам. Кадры нужно беречь, иметь к ним индивидуальный подход. Всесторонне и хорошо разобраться с каждым человеком, прежде чем вешать на них какой-либо ярлык.

Н. М. Тараки. Идет ли речь об офицерах и генералах?

А. Н. Косыгин. И об офицерах, и о генералах, и о политических деятелях. Но повторяю, я говорю это не для дискуссии, а лишь выражаю наше пожелание.

Н. М. Тараки. В целом мы стараемся бережно относиться к нашим кадрам. Однако гератские события показали нам, что в нашу среду проникли «Братья мусульмане», а на тех, кто действительно с нами, мы ярлыков не вешаем.

А. Н. Косыгин. Мы не предъявляем к вам никаких претензий. Мы просто говорим о том, что ошибки в кадровой политике очень дорого обходятся. Мы это испытали на себе. При Сталине, Вы знаете, многие наши офицеры сидели в тюрьмах. А когда разразилась война, Сталин вынужден был направить их на фронт. Эти люди показали себя подлинными героями. Многие из них выросли до крупных военачальников. Мы не вмешиваемся в ваши внутренние дела, но мы хотим высказать наше мнение насчет необходимости бережного отношения к кадрам…

Обращал внимание Н. М. Тараки на недопустимость репрессивных мер в армии и Л. И. Брежнев. В ходе беседы с ним в Москве в марте 1979 г. Генсек ЦК КПСС, в частности, говорил: «Конечно, надо сделать все для того, чтобы армия твердо стояла на стороне революционной власти, ничего не пожалеть для этого. Как поступить в сложившихся условиях, вам видней. Хотел бы сказать только об одном. Важно, чтобы у командного состава было чувство уверенности в прочности своего положения. Нельзя много ожидать от армии, если часто сменяются командные кадры. Это тем более справедливо, если смена кадров сопровождается арестами. Ведь многие командиры, видя, как их коллеги арестовываются и исчезают, сами начинают чувствовать неуверенность в своем будущем. Все это не означает, конечно, что не должны применяться репрессивные меры в отношении тех, против кого действительно есть серьезные улики в неверности революционной власти. Но оружие это острое и применять его следует весьма осмотрительно…»

Документ (Секретно)

Из материалов беседы с Тараки, июнь 1979 г.

«Уважаемый товарищ Тараки!

…Мы понимаем, что касаемся вопросов деликатных, но исходим из доверительных, товарищеских отношений между нашими партиями.

Первый вопрос, который хотелось бы поставить, касается необходимости создания, если говорить словами В. И. Ленина, «стройной и крепкой организации» народной власти, опирающейся на законность, на твердый правопорядок. Ведь центральная проблема для революционеров после завоевания власти — научиться управлять…

Между тем, насколько нам известно, строительство новой власти не пошло дальше провинциального уровня. В волостях, уездах, не говоря уже о деревнях и тем более об отдаленных кишлаках, представителей народной власти нет. Простые люди, трудящиеся зачастую не знают, к кому обращаться для решения своих проблем, хозяевами положения на местах нередко остаются муллы, феодалы, ханы. По нашему мнению, назрела настоятельная необходимость создания системы местных органов власти разных ступеней, тесно связанных с центральной властью и включающей в себя представителей трудящихся и национально-патриотических сил…

…Важно сейчас сделать все возможное для расширения социально-политической базы власти, сплочения для защиты завоеваний революции всех сил, объективно заинтересованных в демократических преобразованиях. Нельзя допускать, чтобы происходило ослабление, сужение социальной базы революции… только расширение социальной опоры партии и народной власти может составить основу политического решения вставших перед Афганистаном проблем. В этой связи хотел бы отметить… некоторые административные и партийные работники на местах не видят этой задачи, не умеют наладить контакт с населением, ведут себя неуважительно в отношении местных обычаев и традиций, оскорбляют чувства верующих, без нужды демонстрируя критическое отношение к религии, неправильно относятся к национальным меньшинствам, которые, как известно, составляют значительную часть населения Афганистана.

Более того, есть и такие официальные лица, включая губернаторов, которые злоупотребляют служебным положением, допускают превышение власти, опускаются до взяточничества и поборов.

…Мы убеждены, что афганская революция уже достигла того этапа, когда работа всех государственных органов должна быть поставлена на законную основу, на базу твердо установленного правопорядка… Многие работники органов безопасности и партийные активисты продолжают полагаться лишь на свое «революционное сознание». В результате имеет место довольно широкая практика необоснованных репрессий, массовых арестов, притом по малейшему подозрению, по наговорам, по анонимным доносам. Видимо, товарищ Тараки, многие факты такого рода — факты, которые вызывают тревогу, до вас не доходят. Например, в Кандагаре были расстреляны 33 участника демонстрации протеста против переписи населения, а в городе Таринкот на глазах у жителей — 30 сложивших оружие мятежников. В Хазараджате члены отрядов «патриотически настроенных граждан» широко прибегали к самосуду, погромам и мародерству. Есть немало случаев, когда по указанию официальных лиц беспорядочно обстреливаются или даже сжигаются дотла целые населенные пункты… Едва ли нужно, товарищ Тараки, доказывать, что проводимые таким образом в широких масштабах репрессии дают обратный эффект… Откровенно говоря, нас беспокоит и вопрос продолжающихся репрессий против «парчамистов».

Мы обсуждали с вами этот вопрос в прошлом году, и руководство НДПА заявляло тогда о своем намерении положить конец огульным репрессиям, в том числе в отношении «парчамистов», и привлечь их к партийно-государственной деятельности. Однако этого, к сожалению, не произошло.

Товарищ Тараки, мы уже говорили неоднократно и хотим повторить со всей определенностью: практика массовых репрессий и нарушений общепринятых норм судопроизводства наносит огромный моральный и политический ущерб самому Афганистану, авторитету и престижу народной власти. Такое наше твердое мнение.

…Приходится констатировать, что такая фундаментальная для афганской революции задача, как расслоение и нейтрализация духовенства, привлечение на свою сторону верующих и изоляция от них сил контрреволюции, до сих пор не решена. Более того, эта проблема стала острее. Ислам служит знаменем, вокруг которого контрреволюция пытается — и иной раз небезуспешно — собрать вокруг себя массы.

Представляется важным, чтобы правительством ДРА был принят ряд действенных мер, в том числе материального характера, направленных на расслоение мусульманского духовенства, на привлечение на сторону революционной власти его низших и средних слоев, а также необходимо недвусмысленно сказать об уважении исламских традиций, свободы вероисповедания и о строжайшем наказании всех, кто пытается преследовать за религиозные убеждения и мешать отправлению религиозных обрядов и т. п.

…Уважаемый товарищ Hyp Мухаммед Тараки, мы исходим из того, что Вы и Ваши соратники примете во внимание наши соображения, с пониманием отнесетесь к мотивам, которыми мы руководствуемся».

Однако Н. М. Тараки, не воспринимая советы руководства СССР, так и не сумел организовать выполнение необходимых мероприятий, а также не смог понять характер своего ближайшего соратника, хотя первые предупреждения насчет X. Амина своевременно получил от советских руководителей еще в 1978 г. Он считал его «верным и выдающимся учеником и преемником», за что и поплатился жизнью. Романтики от революции долго у власти, как правило, не держатся, хотя ущерб наносят большой.

Советским Союзом в этот период оказывалась Афганистану разносторонняя помощь и политическая поддержка. Например, между апрелем 1978 г. и мартом 1979 г. в Москве и Кабуле было подписано 75 соглашений по вопросам экономической помощи ДРА, что сопровождалось прибытием в Афганистан 4500 советников. Причем осуществлялось это все за счет Советского Союза.

Документ

Председатель Совета Министров СССР, А. Косыгин.

К пункту 27 прот. № 137

Совершенно секретно

Особая папка

Совет Министров СССР

распоряжение № 41-рс от 7 января 1979 года Москва, Кремль

В связи с просьбой Правительства Демократической Республики Афганистан и в частичное изменение распоряжения Совета Министров СССР от 20 ноября 1978 г. № 2473 дать согласие на отнесение расходов, связанных с командированием советских специалистов для работы в вооруженных силах Демократической Республики Афганистан, за счет советской стороны…

Расходы, связанные с командированием в Афганистан советских специалистов в соответствии с настоящим распоряжением, относить: в советских рублях за счет ассигнований по Государственному бюджету на оказание безвозмездной помощи иностранным государствам, а в иностранной валюте за счет ассигнований по валютному плану ГКЭС.

 

Сопротивление режиму НДПА нарастает

В условиях нарастания напряженности в Афганистане и вокруг него со стороны афганских руководителей начали поступать просьбы к Советскому Союзу об оказании помощи ДРА своими войсками. Такие просьбы передавались через советских представителей в Кабуле: чрезвычайного и полномочного посла СССР в Афганистане A. M. Пузанова, представителя КГБ СССР генерал-лейтенанта Б. С. Иванова и главного военного советника в ДРА генерал-лейтенанта Л. Н. Горелова, а также высказывались партийным и государственным деятелям, посещавшим Афганистан (секретарю ЦК КПСС Б. Н. Пономареву, начальнику Главного политического управления СА и ВМФ генералу армии А. А. Епишеву, главнокомандующему Сухопутными войсками генералу армии И. Г. Павловскому и др.). Кроме того, во время визитов партийно-правительственных делегаций на высшем уровне просьбы об оказании помощи советскими войсками передавались афганскими руководителями лично Л. И. Брежневу, а также Д. Ф. Устинову, А. А. Громыко, Ю. В. Андропову и другим членам Политбюро ЦК КПСС. Тем самым афганские правители пытались напрямую втянуть Советский Союз в решение внутренних проблем своей страны. И это в конечном итоге им удалось.

В феврале-марте 1979 г. произошли важные события, которые существенно повлияли на обстановку в Афганистане и имели далеко идущие последствия. 14 февраля в Кабуле был похищен американский посол Адольф Даббс и в качестве заложника помещен в гостинице «Кабул» в номере 117 под охраной террористов. Похитители (члены группы «Национальный гнет» маоистского толка) потребовали от правительства освободить в обмен на посла трех своих боевиков, находящихся в тюрьме. Однако их условия не были приняты. Несмотря на обращения американского и советского посольств воздержаться от активных действий, по распоряжению X. Амина служба безопасности штурмом овладела гостиницей. В завязавшейся перестрелке американский посол был смертельно ранен. Это послужило формальным основанием и объяснимым поводом для резкого изменения курса США в отношении режима Н. М. Тараки. Американская помощь Афганистану была практически сведена к нулю. Из страны отозвали почти всех сотрудников и специалистов. Некоторые исследователи высказывают мнение, что в этой акции до сих пор осталось много загадок, так как в действиях самого посла отмечались некоторые странности (выехал без охраны, захватил с собой дорожный чемоданчик, остановил машину по требованию неизвестных лиц, сам открыл дверь автомобиля, которая имела блокировку и открывалась только изнутри, и т. д.).

15 марта вспыхнул антиправительственный мятеж населения в Герате (около 20 тыс. чел.), в котором по инициативе их командиров приняли активное участие подразделения военного гарнизона. Погибло около тысячи человек, в том числе два советских гражданина (первым из военнослужащих погиб майор Н. Я. Бизюков). Это событие очень встревожило афганских руководителей. Они обратились с просьбой оказать военную помощь непосредственно советскими войсками.

Так как обстановка было неясной, в приграничных районах с Афганистаном по указанию министра обороны СССР Д. Ф. Устинова началось проведение некоторых мероприятий. Он приказал Генеральному штабу подготовить к возможному десантированию посадочным способом одну воздушно-десантную дивизию, а три авиационных полка к перебазированию, повысить боевую готовность в пунктах постоянной дислокации танкового и мотострелкового полков Туркестанского военного округа (ТуркВО) и перевести дивизию из Среднеазиатского военного округа (САВО) в район Термеза.

В течение трех дней (17–19 марта) по предложению Л. Брежнева ситуация, возникшая в Афганистане из-за гератского мятежа, а также просьба о вводе советских войск для оказания помощи в подавлении вооруженного выступления в Герате обсуждалась на заседаниях Политбюро ЦК КПСС.

Сначала Д. Ф. Устинову предложили сформировать воинские части, разработать положение о них и иметь в готовности, чтобы их можно было послать по особой команде. Касаясь этого вопроса, министр обороны СССР сказал: «У нас разработаны два варианта относительно военной акции. Первый состоит в том, что мы в течение одних суток направляем в Афганистан 105-ю воздушную дивизию и перебросим пехотно-моторизованный полк в Кабул, к границе будет подтянута 68-я моторизованная дивизия, а 5-я мотострелковая дивизия находится у границы. Таким образом, за трое суток мы будем готовы к направлению войск. Но политическое решение, о чем здесь говорили, нам нужно будет принять…

У нас имеется и второй вариант, он тоже проработан. Речь идет о вводе двух дивизий в Афганистан…»

Одновременно А. Косыгину поручили переговорить с Н. М. Тараки, чтобы выяснить, как он оценивает положение в Афганистане, и разрешили Министерству обороны развернуть две дивизии на границе между СССР и Афганистаном.

18 марта состоялся телефонный разговор между А. Косыгиным и Н. М. Тараки.

Документ

Разговор велся через переводчика в Кабуле — референта главного военного советника генерал-лейтенанта Л. Горелова. Записал Б. Бацанов. 18 марта 1979 г.

Совершенно секретно

Особая папка

А. Н. Косыгин. Скажите т. Тараки, что я хочу передать ему большой привет от Леонида Ильича и от всех членов Политбюро.

Н. М. Тараки. Большое спасибо.

А. Н. Косыгин. Как здоровье т. Тараки, не очень он устает?

Н. М. Тараки. Не устаю. Сегодня было заседание Революционного совета.

А. Н. Косыгин. Это хорошо, я очень рад. Попросите т. Тараки, может быть, он охарактеризует обстановку в Афганистане.

Н. М. Тараки. Обстановка нехорошая, ухудшается. В течение полутора последних месяцев с иранской стороны было заброшено около 4 тыс. военнослужащих в гражданской одежде, которые проникли в город Герат и в воинские части. Сейчас вся 17-я пехотная дивизия находится в их руках, включая артиллерийский полк и зенитный дивизион, который ведет огонь по нашим самолетам. В городе продолжаются бои.

А. Н. Косыгин. Сколько в дивизии людей?

Н. М. Тараки. До 5 тысяч человек. Все боеприпасы и склады в их руках. Из Кандагара самолетами возим продукты питания и боеприпасы нашим товарищам, которые сейчас ведут с ними бои.

А. Н. Косыгин. А сколько там людей осталось у вас?

Н. М. Тараки. 500 человек. Они находятся на гератском аэродроме во главе с командиром дивизии. В подкрепление им мы послали туда из Кабула на самолетах оперативную группу. Она находится с утра на аэродроме Герата.

А. Н. Косыгин. А офицерский состав дивизии тоже изменил, или часть находится с командиром дивизии на аэродроме?

Н. М. Тараки. Небольшая часть на нашей стороне, остальные находятся у противника.

А. Н. Косыгин. Среди рабочих, среди городских мещан и служащих в Герате вы имеете поддержку? Есть еще на вашей стороне кто-то?

Н. М. Тараки. Активной поддержки со стороны населения нет. Оно почти целиком находится под влиянием шиитских лозунгов. «Не верьте безбожникам, а идите за нами», — пропаганда на этом построена.

А. Н. Косыгин. Сколько населения в Герате?

Н. М. Тараки. 200–250 тысяч человек. Они ведут себя в зависимости от обстановки. Куда их поведут, туда они и пойдут. Сейчас они на стороне противника.

А. Н. Косыгин. А рабочих там много?

Н. М. Тараки. Мало очень — всего 1–2 тысячи человек.

А. Н. Косыгин. Какие перспективы, по вашему мнению, в Герате?

Н. М. Тараки. Мы считаем, что сегодня вечером или завтра утром Герат падет и будет полностью в руках противника.

А. Н. Косыгин. Какие же дальше перспективы?

Н. М. Тараки. Мы уверены, что противник будет формировать новые части и пойдет дальше в наступление.

А. Н. Косыгин. У вас нет сил нанести им поражение?

Н. М. Тараки. Если бы были…

А. Н. Косыгин. Какие же ваши предложения по этому вопросу?

Н. М. Тараки. Мы просим, чтобы вы оказали практическую и техническую помощь людьми и вооружением.

А. Н. Косыгин. Это вопрос очень сложный.

Н. М. Тараки. В противном случае мятежники пойдут в сторону Кандагара и дальше в сторону Кабула. Они приведут половину Ирана в Афганистан под флагом гератской дивизии. Вернутся афганцы, которые убежали в Пакистан. Иран и Пакистан работают по одному плану против нас. И поэтому, если вы нанесете сейчас по-настоящему удар по Герату, то можно будет спасти революцию.

А. Н. Косыгин. Об этом сразу узнает весь мир. У мятежников есть рации, они сразу же сообщат.

Н. М. Тараки.  Я прошу, чтобы вы оказали помощь.

А. Н. Косыгин. Мы должны по этому вопросу посоветоваться.

Н. М. Тараки. Пока будете советоваться, Герат падет, и будут еще большие трудности и для Советского Союза, и для Афганистана.

А. Н. Косыгин. Теперь, может быть, вы мне скажете, какие вы даете прогнозы по Пакистану и потом отдельно по Ирану? У вас нет связи с передовыми людьми Ирана? Вы не можете им сказать, что у вас главный враг сейчас — Соединенные Штаты. Иранцы очень озлоблены против Соединенных Штатов, и в пропагандистском плане это, очевидно, можно использовать.

Н. М. Тараки. Мы сегодня сделали заявление иранскому правительству, передали его по радио, указав, что Иран вмешивается во внутренние дела в районе Герата.

А. Н. Косыгин. А Пакистану вы не считаете нужным сделать какое-либо заявление?

Н. М. Тараки. Завтра или послезавтра сделаем такое же заявление по Пакистану.

А. Н. Косыгин. Вы надеетесь на свою армию? Какова ее надежность? Вы не можете собрать войска, чтобы ударить по Герату?

Н. М. Тараки. Мы считаем, что армия надежна. Но снять войска из других городов, чтобы направить их в Герат, мы не можем, так как это ослабит наши позиции в других городах.

А. Н. Косыгин. А если мы быстро дадим дополнительно самолеты и оружие, вы не сможете сформировать новые части?

Н. М. Тараки. Это потребует много времени, и Герат падет.

А. Н. Косыгин. Вы считаете, что если Герат падет, то Пакистан предпримет такие же действия со своей границы?

Н. М. Тараки. Вероятность этого очень велика. Моральный дух пакистанцев после этого поднимется. Американцы оказывают им соответствующую помощь. После падения Герата также направят в гражданской одежде солдат, которые начнут захватывать города, и иранцы будут активно вмешиваться. Успех в Герате — это ключ ко всем остальным вопросам, связанным с борьбой.

А. Н. Косыгин. Какие бы вы хотели иметь с нашей стороны внешнеполитические акции, заявления? У вас есть какие-либо соображения по этому вопросу в пропагандистском плане?

Н. М. Тараки. Надо сочетать и пропагандистскую и практическую помощь. Я предлагаю, чтобы вы на своих танках и самолетах поставили афганские знаки, и никто ничего не узнает. Ваши войска могли бы идти со стороны Кушки и со стороны Кабула.

А. Н. Косыгин. До Кабула надо еще дойти.

Н. М. Тараки. От Кушки очень близко до Герата. А в Кабул можно доставить войска и на самолетах. Если вы пришлете войска в Кабул и они пойдут из Кабула на Герат, то никто ничего не узнает, по нашему мнению. Будут думать, что это правительственные войска.

А. Н. Косыгин. Я не хочу вас огорчать, но скрыть это не удастся. Это будет известно всему миру через два часа. Все начнут кричать, что началась интервенция в Афганистане со стороны Советского Союза. Скажите, Тараки, если на самолетах мы поставим вам оружие в Кабул, включая танки, то вы найдете танкистов или не найдете?

Н. М. Тараки. Очень небольшое количество.

А. Н. Косыгин. А сколько?

Н. М. Тараки. Точных данных не имею.

А. Н. Косыгин. А если на самолетах быстро прислать вам танки, необходимые боеприпасы, дать минометы, то вы найдете специалистов, которые могут использовать это оружие?

Н. М. Тараки. На этот вопрос ответа я не могу дать. На него могут ответить советские советники.

А. Н. Косыгин. Значит, можно понять так, что в Афганистане хорошо подготовленных военных кадров нет или их очень мало. В Советском Союзе прошли подготовку сотни афганских офицеров. Куда же все они делись?

Н. М. Тараки. Большая часть их — мусульмане-реакционеры, эхванисты, или, как они еще называются, «Братья мусульмане». На них положиться не можем, не уверены в них.

А. Н. Косыгин. В Кабуле сейчас сколько населения?

Н. М. Тараки. Около миллиона человек.

А. Н. Косыгин. Вы не можете еще 50 тысяч солдат набрать, если дать вам оружие быстро по воздуху? Сколько вы можете набрать людей?

Н. М. Тараки. Мы можем набрать некоторое количество людей, прежде всего из молодежи, но потребуется большое время, чтобы их обучить.

А. Н. Косыгин. А студентов нельзя набрать?

Н. М. Тараки. Можно говорить о студентах и учащихся 11–12 классов лицеев.

А. Н. Косыгин. А из рабочего класса нельзя набрать?

Н. М. Тараки. Рабочего класса в Афганистане очень мало.

А. Н. Косыгин. А беднейшее крестьянство?

Н. М. Тараки. База может быть только из лицеистов старших классов, студентов и немного из рабочих. Но научить их — это долгая история. Но, когда нужно будет, пойдем на любые меры.

А. Н. Косыгин. Мы приняли решение срочно поставить вам военное имущество, принять в ремонт самолеты вертолеты — все это бесплатно. Приняли также решение поставить вам 100 тысяч тонн зерна, повысить цену на газ с 21 долллара за 1 тысячу куб. м до 37,82 доллара.

Н. М. Тараки. Это хорошо, но давайте поговорим о Герате.

А. Н. Косыгин. Давайте. Не можете ли вы сейчас сформировать несколько дивизий в Кабуле из передовых людей, на которых вы можете положиться, и не только в Кабуле, но и в других местах? Мы дали бы соответствующее вооружение.

Н. М. Тараки. Нет офицерских кадров. Иран посылает в Афганистан военных в гражданской одежде. Пакистан посылает также в афганской одежде своих людей и офицеров. Почему Советский Союз не может послать узбеков, таджиков, туркменов в гражданской одежде? Никто их не узнает.

А. Н. Косыгин. Что вы можете еще сказать по Герату?

Н. М. Тараки. Хотим, чтобы к нам послали таджиков, узбеков, туркменов, для того чтобы они могли водить танки, так как все эти народности имеются в Афганистане. Пусть наденут афганскую одежду, афганские значки, и никто их не узнает. Это очень легкая работа, по нашему мнению. По опыту Ирана и Пакистана видно, что эту работу легко делать. Они дают образец.

А. Н. Косыгин. Конечно, вы упрощаете вопрос. Это сложный политический, международный вопрос. Но, независимо от этого, мы еще раз посоветуемся и дадим вам ответ. Мне кажется, что вам нужно было бы попытаться создавать новые части. Ведь нельзя рассчитывать только на силу людей, которые придут со стороны. Вы видите по опыту иранской революции, как народ выбросил всех американцев оттуда всех других, которые пытались изображать из себя защитников Ирана. Условимся вами так: мы посоветуемся и дадим вам ответ. А вы, со своей стороны, посоветуйтесь со своими военными, нашими советниками. Есть же силы в Афганистане, которые будут вас поддерживать с риском для жизни и будут бороться за вас. Эти силы надо сейчас вооружать.

Н. М. Тараки. Посылайте боевые машины пехоты самолетами.

А. Н. Косыгин. А у вас есть кому водить эти машины?

Н. М. Тараки. На 30–35 машин есть водители.

А. Н. Косыгин. Они надежны? Не уйдут к противнику вместе с машинами? Ведь наши водители языка не знают.

Н. М. Тараки. А вы пришлите машины вместе с водителями, которые знают наш язык, — таджиками, узбеками.

А. Н. Косыгин. Я и ожидал такого ответа от вас. Мы товарищи с вами и ведем совместную борьбу, поэтому стесняться друг друга нечего. Этому надо и все подчинить. Мы вам еще позвоним, скажем наше мнение.

Н. М. Тараки. Передайте наше уважение и наилучшие пожелания товарищу Брежневу, членам Политбюро.

А. Н. Косыгин. Спасибо. Передайте привет всем своим товарищам. А вам желаю твердости в решении вопросов, уверенности и благополучия. До свидания.

Приведенный выше документ наглядно показывает позицию афганцев и взвешенный подход А. Н. Косыгина к вопросу ввода советских войск в Афганистан. Запись беседы была доведена до всех членов Политбюро ЦК КПСС. Вновь состоялось обсуждение возможных мер по стабилизации обстановки в Герате.

В тот же день министр обороны CCCP Д. Ф. Устинов отдал распоряжение о дополнительном, развертывании (сроком на месяц) еще двух дивизий ТуркВО. В связи с тем, что вводить советские войска в Афганистан в то время посчитали излишним, проведя мобилизационные мероприятия, боевое слаживание и учение, эти соединения и части по указанию начальника Генерального штаба в апреле были возвращены в пункты постоянной дислокации и перешли на режим повседневной жизни. При этом категорически утверждалось, что у советского руководства нет намерений вводить войска в Афганистан. Наряду с этим было принято решение о дополнительных срочных поставках ДРА специмущества, в том числе военной техники и вооружения, а также о проведении мероприятий политического и организационного характера.

Интересно, что мнения членов Политбюро ЦК КПСС относительно ввода советских войск в Афганистан тогда хотя и менялись, но все однозначно отрицательно рассматривали возможность подобного шага. Такой вывод можно сделать на основе материалов обсуждения высшим политическим pyководством СССР положения в Афганистане, состоявшегося 18 марта.

Документ

Совершенно секретно

Особая папка

А. П. Кириленко. В Герате 17-я дивизия насчитывает 9 тысяч человек. Неужели они все, бездействуют и перешли на сторону противников правительства?

А. Н. Косыгин. Перешли пока что, по нашим данным, артиллерийский и один пехотный полк, и то не полностью, а остальные поддерживают правительство.

Д. Ф. Устинов. Что касается таджиков, то у нас нет отдельных таких формирований. Даже сейчас трудно сказать, сколько их служит в танковых частях нашей армии.

А. Н. Косыгин. Зенитный батальон, который находится в Герате, тоже перешел на сторону противника.

Д. Ф. Устинов. Амин, когда я с ним говорил, тоже просил ввести войска в Герат и разбить противника.

А. Н. Косыгин. Тов. Тараки говорит, что дивизия, находящаяся в Герате, наполовину перешла на сторону противника. Остальная часть, считай, что тоже не будет поддерживать правительство.

Д. Ф. Устинов. Афганская революция встретила на своем пути большие трудности, говорит Амин в разговоре со мной, и спасение ее зависит только от Советского Союза.

В чем дело, почему так получается? Дело в том, что руководство Афганистана недооценило роль исламской религии. Именно под знаменем ислама переходят солдаты, а абсолютное большинство, может быть за редким исключением, верующие. Вот почему они просят от нас помощи отбить атаки мятежников в Герате. Амин сказал, правда, очень неуверенно, что у них опора на армию есть. И опять так же, как и т. Тараки, обратился с просьбой о помощи.

А. П. Кириленко. Следовательно, у них нет гарантий относительно своей армии. Они надеются только на одно решение, а именно: на наши танки бронемашины.

А. Н. Косыгин. Нам, конечно, принимая такое решение относительно помощи, надо серьезно продумать все вытекающие отсюда последствия. Дело очень это серьезное.

Ю. В. Андропов. Я, товарищи, внимательно подумал над всем этим вопросом и пришел к такому выводу, что нам нужно очень и очень серьезно продумать вопрос о том, во имя чего мы будем вводить войска в Афганистан. Для нас совершенно ясно, что Афганистан не подготовлен к тому, чтобы сейчас решать вопросы по-социалистически. Там огромное засилье религии, почти сплошная неграмотность сельского населения, отсталость экономики и т. д. Мы знаем учение Ленина о революционной ситуации. О какой ситуации может идти речь в Афганистане, там нет такой ситуации. Поэтому я считаю, что мы можем удержать революцию в Афганистане только с помощью своих штыков, а это совершенно недопустимо для нас. Мы не можем пойти на такой риск.

А. Н. Косыгин. Может быть, нам следует дать указание нашему послу т. Виноградову, чтобы он пошел к премьер-министру Ирана Базаргану и сказал ему о недопустимости вмешательства во внутренние дела Афганистана.

А. А. Громыко. Я полностью поддерживаю предложение т. Андропова о том, чтобы исключить такую меру, как введение наших войск в Афганистан. Армия там ненадежная. Таким образом, наша армия, которая войдет в Афганистан, будет агрессором. Против кого же она будет воевать? Да против афганского народа прежде всего, и в него надо будет стрелять. Правильно отметил т. Андропов, что именно обстановка в Афганистане для революции еще не созрела, и все, что мы сделали за последние годы с таким трудом в смысле разрядки вооружений, и многое другое — все это будет отброшено назад. Конечно, Китаю будет этим самым преподнесен хороший подарок. Все неприсоединившиеся страны будут против нас. Одним словом, серьезные последствия ожидаются от такой акции. Отпадет вопрос о встрече Леонида Ильича с Картером, и приезд Жискар д'Эстэна в конце марта встанет под вопрос. Спрашивается, а что же мы выиграем? Афганистан с его нынешним правительством, с отсталой экономикой, с незначительным весом в международных делах. С другой стороны, надо иметь в виду, что и юридически нам не оправдать введение войск. Согласно Уставу ООН, страна может обратиться за помощью, и мы могли бы ввести войска в случае если бы они подверглись агрессии извне. Афганистан никакой агрессии не подвергался. Это внутреннее их дело, революционная междоусобица одной группы населения с другой. К тому же надо сказать, что афганцы официально не обращались к нам относительно ввода войск. [6]

Одним словом, здесь имеем дело с таким случаем, когда руководство страны в результате допущенных серьезных ошибок оказалось не на высоте, не пользуется должной поддержкой народа…

Ю. В. Андропов. …Как мы видим из сегодняшнего разговора с Амином, народ не поддерживает правительство Тараки. Могут ли тут помочь им наши войска? В этом случае танки и бронемашины не могут выручить. Я думаю, что мы должны прямо сказать об этом Тараки, что мы поддерживаем все их акции, будем оказывать помощь, о которой сегодня и вчера договорились, и ни в коем случае не можем пойти на введение войск в Афганистан.

А. Н. Косыгин. Может, его пригласить к нам и сказать, что мы увеличиваем вам помощь, но войска вводить не можем, потому что они будут воевать не против армии, которая, по существу, перешла на сторону противника или отсиживается по углам, а против народа. Минусы у нас будут огромные. Целый букет стран немедленно выступят против нас. А плюсов никаких для нас тут нет.

Ю. В. Андропов. Надо прямо сказать т. Тараки, что мы вас будем поддерживать всеми мерами и способами, кроме ввода войск…

К. У. Черненко. Если мы введем войска и побьем афганский народ, то будем обязательно обвинены в агрессии. Тут никуда не уйдешь.

Ю. В. Андропов. Надо пригласить т. Тараки.

А. Н. Косыгин. Я думаю, что надо посоветоваться с Леонидом Ильичем сейчас и сегодня же послать самолет в Кабул…

А. А. Громыко. Я думаю, что подготовку политического документа нам лучше начать после бесед с т. Тараки…

А. Н. Косыгин. Одним словом, мы ничего не меняем о помощи Афганистану, кроме ввода войск. Они будут сами более ответственно относиться к решению вопросов руководства делами государства. А если мы все за них сделаем, защитим революцию, то что же для них останется? Ничего. В Герате у нас имеется 24 советника. Их надо будет вывезти…

Л. М. Замятин. Что касается пропагандистского обеспечения этого мероприятия, то у нас подготовлена статья относительно Пакистана и помощи афганским мятежникам со стороны Китая…

Тем временем пришла телеграмма из Кабула. В ней советский посол и представитель КГБ СССР предложили принять меры для обеспечения безопасности наших граждан.

Донесение из Кабула

Пузанов, Иванов. 19.3.1979 г.

(Секретно. Срочно…)

…В случае дальнейшего обострения обстановки будет, видимо, целесообразным рассмотреть вопрос о каком-то участии под соответствующим подходящим предлогом наших воинских частей в охране сооружений и важных объектов, осуществляемых при содействии Советского Союза. В частности, можно было бы рассмотреть вопрос о направлении подразделений советских войск.

А) на военный аэродром Баграм под видом технических специалистов, используя для этого в качестве прикрытия намеченную перестройку ремзавода;

Б) на кабульский аэродром под видом проведения его реконструкции, тем более что недавно на этот счет было заключено межправительственное соглашение, о чем сообщалось в печати.

В случае дальнейшего осложнения обстановки наличие таких опорных пунктов позволило бы при необходимости обеспечить безопасность эвакуации советских граждан.

19 марта в обсуждении сложившейся ситуации в ДРА принял участие Л. И. Брежнев. Его мнение сводилось к следующему: «Мне думается, что правильно определили члены Политбюро, что нам сейчас не пристало втягиваться в эту войну. Надо объяснить т. Тараки и другим афганским товарищам, что мы можем помочь им всем, что необходимо для ведения всех действий в стране. Участие же наших войск в Афганистане может принести вред не только нам, но и прежде всего им…

У них распадается армия, а мы здесь должны будем вести за нее войну».

На этом заседании приняли решение пригласить Н. М. Тараки в Москву и провести с ним переговоры.

Напуганный событиями в Герате Генсек НДПА сам попросил о незамедлительной встрече с советскими руководителями, высказав при этом просьбу, чтобы о его приезде знал строго ограниченный круг лиц. 20 марта он срочно прилетел в Москву, где беседовал с А. Н. Косыгиным, А. А. Громыко, Д. Ф. Устиновым, Б. Н. Пономаревым.

Документ

Переводил аспирант Дипломатической академии МИД СССР т. Козин В. П., записал советник ОСВ МИД СССР т. Гаврилов С. П.

Совершенно секретно

Особая папка

Запись беседы [7] А. Н. Косыгина, А. А. Громыко, Д. Ф. Устинова, Б. Н. Пономарева с Н. М. Тараки, 20 марта 1979 года

А. Н. Косыгин. Политбюро поручило нам обсудить с Вами все вопросы, по которым Вы считаете нужным обменяться мнениями. Как я уже говорил Вам, на 18:00–18:30 запланирована Ваша встреча с Л. И. Брежневым.

Мы вначале предполагали предоставить Вам первому слово, но поскольку с Вашей стороны уже ставился один важный вопрос, то я хотел бы сначала изложить наше мнение, а затем мы со всем вниманием выслушаем Вас…

Мы внимательно обсуждали положение дел, создавшееся в вашей стране, искали такие пути оказания вам помощи, которые в наилучшей степени отвечали бы интересам нашей дружбы и вашим отношениям с другими странами. Пути решения возникших у вас проблем могут быть разными, но наилучшим из них является путь, который сохранил бы авторитет вашего правительства в народе, не испортил бы отношений Афганистана с соседними государствами, не нанес бы ущерба международному престижу вашей страны. Нельзя допускать того, чтобы дело выглядело таким образом, будто бы вы не смогли сами справиться со своими собственными проблемами и пригласили на помощь иностранные войска. Хотел бы привести пример Вьетнама. Вьетнамский народ выдержал тяжелую войну с США и сейчас борется с китайской агрессией, но никто не может обвинить вьетнамцев в том, что они использовали иностранные войска. Вьетнамцы сами мужественно защищают свою родину от агрессивных посягательств. Мы считаем, что у вас в стране есть достаточно сил, чтобы противостоять вылазкам контрреволюции. Их надо только по-настоящему объединить, создать новые воинские формирования. По телефону мы говорили с Вами о том, что к созданию новых воинских частей нужно приступить уже сейчас с учетом того, что какое-то время потребуется на их обучение и подготовку. Но и в данный момент вы располагаете достаточными силами для того, чтобы справиться с создавшейся ситуацией… Мы будем вам оказывать помощь всеми возможными средствами — поставлять вооружение, боеприпасы, направлять людей, которые могут быть вам полезными в обеспечении руководства военными и хозяйственными делами страны, специалистов для обучения вашего военного персонала обращению с самыми современными видами оружия и боевой техники, которые мы вам направляем. Ввод же наших войск на территорию Афганистана сразу же возбудит международную общественность, повлечет за собой резко отрицательные многоплановые последствия. Это, по существу, будет конфликт не только с империалистическими странами, но и конфликт с собственным народом. Наши общие враги только и ждут того момента, чтобы на территории Афганистана появились советские войска. Это им даст предлог для ввода на афганскую территорию враждебных вам вооруженных формирований. Хочу еще раз подчеркнуть, что вопрос о вводе войск рассматривался нами со всех сторон, мы тщательно изучали все аспекты этой акции и пришли к выводу о том, что если ввести войска, то обстановка в вашей стране не только не улучшится, а наоборот, осложнится. Нельзя не видеть, что нашим войскам пришлось бы бороться не только с внешним агрессором, но и с какой-то частью вашего народа. А народ таких вещей не прощает. Кроме того, как только наши войска пересекут границу, Китай и все другие агрессоры получат реабилитацию.

Мы пришли к выводу, что на данном этапе наилучшими, с точки зрения оказания вам наиболее эффективной поддержки, будут методы нашего политического воздействия на соседние страны и предоставление большой и разносторонней помощи. Таким путем мы достигнем гораздо большего, чем вводом наших войск. Мы глубоко убеждены, что политическими средствами, которые предпринимаются и с нашей и с вашей стороны, мы можем одолеть врага…

Н. М. Тараки. Очень признателен Вам за обстоятельное изложение позиции советского руководства по вопросу, который я хотел обсудить. Я тоже говорю прямо, откровенно, как ваш друг. Мы, в Афганистане, также считаем, что возникающие проблемы должны в первую очередь решаться политическими средствами и что военные акции должны носить вспомогательный характер…

Мне хотелось бы затронуть вопрос о нуждах афганской армии. Мы бы хотели получить бронированные вертолеты, дополнительное количество бронетранспортеров и боевых машин пехоты, а также современные средства связи. Если будет изыскана возможность направления персонала для их обслуживания, то это было бы очень большой помощью нам.

Д. Ф. Устинов. Речь, видимо, идет о вертолетах МИ-24, которые имеют пуленепробиваемую броню. Таких вертолетов вам будет поставлено 6 штук в течение июня-июля и еще 6 штук в четвертом квартале этого года. Может, нам удастся приблизить сроки поставок.

Н. М. Тараки. Мы очень нуждаемся в таких вертолетах, и было бы хорошо, если бы они поступили вместе с пилотами.

А. Н. Косыгин. Мы, конечно, можем направить специалистов, которые обслуживали бы эти вертолеты на аэродроме, но, конечно, не боевые экипажи. Мы уже говорили с Вами по этому вопросу.

Д. Ф. Устинов. Вам нужно готовить своих пилотов. У нас обучаются ваши офицеры, и мы можем ускорить их выпуск.

Н. М. Тараки. А может быть, нам взять вертолетчиков из Ханоя или из какой-либо другой страны, например Кубы?

А. Н. Косыгин. Как я уже говорил ранее, мы много помогали и помогаем Вьетнаму, но вьетнамцы никогда не ставили вопрос о направлении им наших вертолетчиков. Они сами говорили нам, что им нужны только технические специалисты, а боевые экипажи они сформируют из своих людей…

Н. М. Тараки. Мы очень бы хотели, чтобы поставка вертолетов была ускорена. В них есть очень большая нужда.

А. Н. Косыгин. Мы дополнительно рассмотрим вашу просьбу и, если удастся, мы ускорим поставку вертолетов.

Д. Ф. Устинов. Но вы должны одновременно позаботиться о пилотах для этих вертолетов.

Н. М. Тараки. Конечно, мы сделаем это. Если мы не найдем их у себя, то поищем в других странах. Мир большой. Если вы не согласитесь на это, то мы будем искать пилотов среди афганцев, обучающихся у вас, но нам нужны преданные люди, а среди афганских офицеров, которые были направлены на учебу в Советский Союз раньше, есть много «Братьев мусульман» и прокитайцев.

Д. Ф. Устинов. В этом году заканчивают учебу 190 афганских офицеров, из которых 16 чел. летчиков и 13 чел. вертолетчиков. Через главного военного советника в Афганистане генерала Горелова мы передадим вам список выпускников по специальностям. Вы сами сможете произвести отбор нужных вам людей.

Н. М. Тараки. Хорошо. Мы сделаем это. Однако трудность заключается в том, что мы не знаем людей, принадлежащих к контрреволюционным группировкам. Нам лишь известно, что при Дауде в Советский Союз засылались члены организации «Братья мусульмане» и прокитайской группировки «Шоалее Джавид». Мы постараемся разобраться.

А. Н. Косыгин. Вы, видимо, ставите вопросы о поставках военной техники с учетом того решения, о котором мы сообщили в Кабуле вчера вечером? В этом решении речь идет о крупных военных поставках…

Н. М. Тараки. Нет. Мне, видимо, не успели о нем доложить.

А. Н. Косыгин. Скорее всего, этот документ поступил перед Вашим вылетом в Москву. Вот о каких решениях в этом документе говорится. В марте с. г. вам будет дополнительно и безвозмездно поставлены 33 шт. БМП-1, 5 шт. МИ-25, 8 шт. МИ-8Т, а также 50 шт. БТР-60пб, 25 шт. бронированных разведавтомобилей, 50 шт. противосамолетных установок на подвижных средствах, зенитная установка «Стрела». 18 марта к вам уже направлено 4 вертолета МИ-8, 21 марта поступит еще 4 вертолета. Все это вам предоставляется безвозмездно.

Н. М. Тараки. Благодарю за такую большую помощь. В Кабуле я более подробно ознакомлюсь с этим документом…

Д. Ф. Устинов. В связи с дополнительными поставками военной техники, видимо, возникает необходимость в дополнительном направлении в Афганистан военных специалистов и советников.

Н. М. Тараки. Если вы считаете, что такая потребность существует, то мы, конечно, примем их. А не разрешите ли вы все-таки использовать нам пилотов и танкистов из других социалистических стран?

А. Н. Косыгин. Когда мы говорим о наших военных специалистах, мы имеем в виду техников, которые обслуживают военную технику. Я не могу понять, почему возникает вопрос о пилотах и танкистах. Этот вопрос для нас совершенно неожиданный. И я думаю, что соцстраны вряд ли пойдут на это. Вопрос о направлении людей, которые сели бы в ваши танки и стреляли в ваших людей, — это очень острый политический вопрос…

Н. М. Тараки. Насколько я понял из состоявшейся беседы, вы предоставляете и будете предоставлять нам помощь, но вы не гарантируете нас против агрессии.

А. Н. Косыгин. В такой плоскости мы с Вами вопроса не обсуждали. Мы говорили о данном этапе, о том, что сейчас наиболее эффективными являются средства политической защиты вашей страны. Вы не должны понимать нас так, как будто бы мы оставляем вас на произвол судьбы.

Н. М. Тараки. Существуют три вида поддержки — политическая, экономическая и военная. Два вида помощи вы нам уже оказываете, а как вы поступите, если на нашу территорию будет совершено нападение извне?

А. Н. Косыгин. Если будет иметь место вооруженное вторжение на вашу территорию, то это будет совершенно иная ситуация. А сейчас мы делаем все для того, чтобы такого вторжения не было. И я думаю, что это нам удастся достичь…

Во время этого приезда Н. М. Тараки встречался с Л. И. Брежневым, где опять-таки просил его об оказании помощи Афганистану советскими войсками. Однако тогда лидер КПСС сказал, что, по мнению советского руководства, посылать войска, а тем более наносить бомбо-штурмовые удары с территории СССР не стоит. В Афганистане достаточно опытных советников, которые могут помочь в ликвидации контрреволюционного выступления.

Из содержания материалов бесед видно, как непросто было вести диалог с афганцами даже на высшем уровне. А советским представителям в Кабуле было гораздо сложнее. На них оказывалось постоянное давление. И они выступили с инициативами, предлагая осуществить дополнительные шаги по расширению военной помощи Афганистану, а также усилить охрану важных объектов и обеспечить возможную эвакуацию советских граждан, находящихся в ДРА. Проведение таких мероприятий, казалось, отвечало национальным интересам Советского Союза и обеспечивало устойчивость правящего режима.

Мятеж подавили верные правительству силы, не прибегая к помощи советских войск. Однако далее ситуация в стране развивалась стремительно и во многом непредсказуемо.

Тем временем репрессии в афганской армии продолжались. 21 марта — «раскрыт заговор» в Джелалабадском гарнизоне. Арестованы около 230 заговорщиков-военнослужащих. Многие командиры, видя, что их коллеги арестовываются и исчезают, испытывали чувство неуверенности и проявляли неустойчивость.

Часто они сами являлись инициаторами бунта. Надо заметить, что афганская армия в то время во многом была еще королевской, с сохранением порядка традиций, взаимоотношений и т. д. Немало офицеров, на словах принявших новый режим, втайне оставались его противниками. При этом, как правило, первыми жертвами становились советские военные советники, которых убивали или брали в качестве заложников.

На основе всестороннего анализа ситуации, сложившейся в Афганистане и вокруг него, советскими ведомствами вырабатывалась линия на продолжение всестороннего сотрудничества с ДРА, а также осуществлялись практические шаги по укреплению двусторонних связей.

Документ

Секретарь ЦК Л. Брежнев.

Совершенно секретно

Особая папка № П 149/XIV

Т.т. Брежневу, Косыгину, Андропову, Громыко, Суслову, Устинову, Пономареву, Русакову, Байбакову, Скачкову, Замятину

Выписка из протокола № 149 заседания Политбюро ЦК КПСС от 12 апреля 1979 года

О нашей дальнейшей линии в связи с положением в Афганистане.

Согласиться с соображениями по данному вопросу, изложенными в записке т.т. Громыко, Андропова, Устинова, Пономарева от 1 апреля 1979 года (прилагается).

Документ

А. Громыко, Ю. Андропов, Д. Устинов, Б. Пономарев. 1 апреля 1979 года, № 279/гс № 25-С-576.

К пункту XIV прот. № 149

Совершенно секретно

Особая папка

ЦК КПСС

В соответствии с поручением от 18 марта с. г. (№ П 147/П) докладываем анализ причин возникшего в последнее время обострения обстановки в Демократической Республике Афганистан и соображения о наших возможных шагах по оказанию помощи руководству ДРА в деле укрепления его позиций и стабилизации положения в стране…

Советское руководство неоднократно давало руководителям ДРА, в том числе и на самом высоком уровне, соответствующие рекомендации и советы, обращало внимание на их ошибки и перегибы. Однако афганские руководители, проявляя недостаточную политическую гибкость и отсутствие опыта, далеко не всегда и не во всем учитывали эти советы.

Недостаточный политический опыт руководителей ДРА проявился в разгар событий в Герате, когда выявилось непонимание ими тех возможных далеко идущих политических последствий, с которыми был бы сопряжен ввод в страну советских войск, если бы Советская Сторона пошла на удовлетворение соответствующей просьбы афганского руководства.

Между тем ясно, что ввиду преимущественно внутреннего характера антиправительственных выступлений в Афганистане участие советских войск в их подавлении, с одной стороны, нанесло бы серьезный ущерб международному авторитету СССР и отбросило бы далеко назад процесс разрядки, а с другой — обнаружило бы слабость позиций правительства Тараки, и могло бы еще больше поощрить контрреволюционные силы внутри и вне Афганистана к расширению масштабов антиправительственных выступлений. Тот же факт, что афганское правительство сумело подавить мятеж в Герате своими силами, должен оказать сдерживающее влияние на контрреволюцию, продемонстрировать относительную прочность нового строя.

Таким образом, наше решение воздержаться от удовлетворения просьбы руководства ДРА о переброске в Герат советских воинских частей было совершенно правильным. Этой линии следует придерживаться и в случае новых антиправительственных выступлений в Афганистане, исключать возможность которых не приходится…

К сожалению, в дальнейшем эту линию отстоять не удалось, и она в силу ряда причин претерпела изменения. Остается загадкой, что заставило членов Политбюро ЦК КПСС кардинально поменять свои взгляды относительно ввода советских войск в Афганистан. Ведь позиция большинства и них была взвешенной. На мой взгляд, все дело в том, что изменилась позиция самого Л. И. Брежнева, а в тоталитарном государстве всегда все зависит от того, кто стоит во главе этого государства. Остальные, чтобы оставаться на своих местах или даже чтобы выжить, вынуждены или молчать, или подстраиваться под него. И когда люди задают вопрос: «А где же вы тогда были?» — они или лукавят, или не понимают сути тоталитарного государства.

На основе всестороннего анализа ситуации в Афганистане советским руководством были определены меры для стабилизации обстановки: продолжать оказывать содействие руководству ДРА в повышении боеспособности и политико-морального состояния афганской армии и органов безопасности, включая пограничную службу; оперативно рассматривать и решать в пределах своих возможностей вопросы оказания экономической помощи Афганистану; обеспечить выполнение задачи по расширению политической базы, на которую опирается партия и правительство, а также укреплению единства руководства и сплоченности рядов партии наряду с ее численным ростом; оказывать практическую помощь афганским друзьям в проведении работы среди мусульманского духовенства страны, введении и соблюдении правопорядка, основанного на законности; продолжать работу по различным каналам против вмешательства других стран во внутренние дела Афганистана…

6 апреля для выяснения ситуации на месте и разъяснения позиции руководства КПСС в Афганистан прибыла советская военная делегация во главе с начальником ГлавПУ СА и ВМФ генералом армии А. А. Епишевым (предлагали послать Д. Ф. Устинова, но он сказал: «Я думаю, вряд ли мне надо ехать в Афганистан, я в этом сомневаюсь. Может быть, кому-то из членов правительства выехать?»).

Глава делегации встречался и беседовал с Н. М. Тараки и X. Амином, другими политическими и военными деятелями. Вновь афганцы обратились с просьбой о военной помощи непосредственно советскими войсками, но опять им было заявлено, что Советский Союз на это пойти не может. Однако руководителей ДРА такая позиция не удовлетворяла, и они продолжали настаивать на своем.

В постановке этого вопроса особую активность проявлял X. Амин. И не только при встрече с А. Епишевым. В частности, вспоминал офицер по особым поручениям главнокомандующего Сухопутными войсками полковник П. М. Симченков, при первой же встрече в Кабуле с генералом армии И. Г. Павловским в присутствии генерала Л. Горелова X. Амин прямо поставил вопрос о том, что руководство ДРА настоятельно просит Советское правительство положительно рассмотреть обращение о скорейшем вводе в Кабул одной своей дивизии. При этом он оговорился, что это соединение не должно участвовать в боях, а служить надежным щитом для обеспечения безопасности, устойчивости и гарантии работы правительства ДРА. На эту просьбу также был дан ответ, что вводить советские войска даже для таких охранных задач нецелесообразно. Тем более что афганская армия имеет достаточные силы, чтобы справиться с поставленными перед ней задачами по борьбе с внутренней оппозицией и диверсионными группами.

Однако спустя две недели, 14 апреля 1979 г. Хафизулла Амин пригласил главного военного советника в ДРА генерал-лейтенанта Л. Горелова и попросил передать руководству СССР…

Донесение из Кабула

Горелов. 14.4.1979 г.

(Секретно)

…Был приглашен к тов. Амину, который по поручению Н. М. Тараки высказал просьбу о направлении в Кабул 15–20 боевых вертолетов с боеприпасами и советскими экипажами для использования их в случае обострения обстановки в пограничных и центральных районах страны против мятежников и террористов, засылаемых из Пакистана.

Начальник Генерального штаба Вооруженных Сил СССР Маршал Советского Союза Н. В. Огарков наложил на данное секретное донесение резолюцию: «Этого делать не следует».

После консультации с Д. Ф. Устиновым Генсек ЦК КПСС тоже высказался против направления вертолетов в Афганистан, одновременно дав команду подумать относительно специального батальона для охраны Н. М. Тараки.

Документ

Секретарь ЦК Л. Брежнев

Совершенно секретно

Особая папка № П 150/93

Т.т. Брежневу, Косыгину, Андропову, Громыко, Суслову, Устинову, Пономареву, Смиртюкову

Выписка из протокола № 150 заседания Политбюро ЦК КПСС от 21 апреля 1979 года

О нецелесообразности участия советских экипажей боевых вертолетов в подавлении контрреволюционных выступлений в Демократической Республике Афганистан.

1. Согласиться с предложением по этому вопросу, изложенным в записке Министерства обороны от 18 апреля 1979 г. № 318/3/0430.

2. Утвердить проект указаний главному военному советнику в Демократической Республике Афганистан (прилагается).

Документ

К пункту 93 прот. № 150

Совершенно секретно

Особая папка

Кабул, Главному военному советнику

Сообщите Премьер-Министру Демократической Республики Афганистан X. Амину, что просьба о направлении 15–20 боевых вертолетов с советскими экипажами доложена Советскому правительству.

Скажите, что афганскому руководству уже давались разъяснения о нецелесообразности непосредственного участия советских подразделений в мероприятиях по подавлению контрреволюционных выступлений в ДРА, так как подобные акции будут использованы врагами афганской революции и внешними враждебными силами в целях фальсификации советской интернациональной помощи Афганистану и проведения антиправительственной и антисоветской пропаганды среди афганского населения.

Подчеркните, что в течение марта — апреля с. г. ДРА уже поставлены 25 боевых вертолетов, которые обеспечены 5-10 боекомплектами боеприпасов.

Убедите X. Амина, что имеющиеся боевые вертолеты с афганскими экипажами способны совместно с подразделениями сухопутных войск и боевой авиацией решать задачи по подавлению контрреволюционных выступлений. Разработайте для афганского командования необходимые рекомендации по этому вопросу.

В середине апреля вооруженная оппозиция наиболее активно выступала в провинциях Бадгиз, Бадахшан, Тахар, Кунар, Нангархар, Пактика и Пактия. Правительственные силы вели с отрядами оппозиции боевые действия.

Однако уже тогда начали проявляться кое-какие колебания в позиции советских представителей в Кабуле, которые предложили создать в Афганистане учебный центр по типу того, какой был у нас на Кубе. А сведущие люди знали, что там под такой легендой была развернута мотострелковая бригада.

Донесение из Кабула

Пузанов, Иванов, Горелов. 6.5.1979 г.

(Секретно. Срочно…)

…Было бы целесообразно изучить возможность создания в районе Кабула единого учебного центра для НВС ДРА (по типу учебной бригады на Кубе).

Такое же предложение направлялось в Центр за подписью Пузанова, Горелова, Нешумова (НШ ПГВ), Богданова (представитель КГБ СССР) и 7 июня 1979 г.

 

Расширение военного сотрудничества

Нередко в адрес советских представителей в Кабуле высказываются обвинения, что якобы они своими сообщениями чуть ли не подтолкнули Л. И. Брежнева и Политбюро ЦК КПСС принять решение на ввод войск в Афганистан. Действительно, они предлагали расширять военное сотрудничество с Афганистаном, но ставить им в вину то, что они докладывали просьбы афганского руководства, очевидно неправомерно. Другое дело, какие выводы они по этим просьбам делали и давали предложения. А предложения действительно были противоречивые и нередко сугубо конъюнктурные. Например, главный военный советник в ДРА Л. Н. Горелов на одном из заседаний Комиссии Политбюро ЦК КПСС по Афганистану твердо заявил: «Несмотря на все просьбы Н. М. Тараки и X. Амина, нельзя усиливать военное присутствие СССР в ДРА». Но не все разделяли это мнение, были и другие предложения.

Очевидно, уместно прояснить специфику работы советских представительств за рубежом и общую систему военного сотрудничества, которая существовала в то время. Выполняя свои функциональные обязанности в той или иной стране, главные военные советники должны были информировать руководство в Москве не только о происходящих в странах пребывания событиях, но и докладывать обо всех поступающих просьбах в рамках военного сотрудничества.

Механизм реализации военного сотрудничества был простой. Главный военный советник в той или иной стране поступившие заявки на поставки из Советского Союза вооружения, техники и другого специального военного имущества, а также различные просьбы и предложения направлял в Генеральный штаб. И, как правило, оценку деятельности главных военных советников (специалистов) руководители стран пребывания давали в соответствии с количеством техники и вооружения, которое с их помощью удавалось «пробить» из СССР. От этого для главных военных советников зависело личное благополучие (подарки, ордена и т. п.). Вот они и старались поднять свой личный имидж и «ублажить своих благодетелей», часто даже в ущерб своему государству. Примерно такой же позиции придерживались и другие советские представители (дипломаты, работники торгпредств и т. д.), которые прежде всего были озабочены тем, чтобы как можно подольше… задержаться за границей и получить побольше валюты.

Расширения военной помощи требовали также различные делегаций и комиссии, которые время от времени посещали своих «союзников». Из поездок они тоже привозили просьбы и заявки, представляли предложения на поставки вооружения и техники, стремясь внести свою лепту в военное сотрудничество. Причем руководители делегаций знали, что от их «успехов» в обеспечении поставок военного имущества будет зависеть их персональный авторитет в глазах правителей тех стран, куда они направлялись, и соответственно… качество приема и благодарности. Подчас срочные поставки специмущества осуществлялись накануне прибытия делегации, дабы придать «вес» ее руководителю. Это делалось для того, чтобы потом можно было на приеме сказать примерно следующее: «Советское руководство внимательно следит за развитием обстановки в вашей стране и изыскало возможность поставить вам новую партию оружия и боеприпасов. Сегодня два самолета с военным имуществом приземлились в столичном аэропорту, корабли с техникой и вооружением уже вышли в море и скоро будут у вас…» и т. д.

Поступавшие в Генштаб по различным линиям заявки обобщались, прорабатывались с заинтересованными министерствами и ведомствами, после чего готовились предложения руководству Министерства обороны СССР. Затем направлялась записка в ЦК КПСС, чаще всего за подписью первых лиц Минобороны, МИДа, КГБ, ГКЭС (МВЭС) СССР, Международного отдела ЦК КПСС, в которой, как правило, вначале обрисовывалась ситуация, складывающаяся в той стране, куда намечалось осуществить поставки военного и специального имущества, обосновывалась необходимость оказания помощи, потом вносились предложения — какую технику и вооружение поставить, общая их стоимость и условия продажи, обосновывалась необходимость такого шага. К записке прилагались проекты постановления Политбюро ЦК КПСС и распоряжения Совмина СССР. После утверждения на Политбюро распоряжение СМ СССР подписывалось как бы автоматически (Председатель Совета Министров СССР был членом Политбюро ЦК КПСС).

В топку кровавых конфликтов бросались все новые и новые партии оружия и техники. Ненасытный молох войны легко перемалывал и пережевывал их, требуя дополнительные миллионные, а иногда и миллиардные инъекции. И они «изыскивались» за счет… советского народа.

Почему это происходило? Ведь торговля оружием всегда была очень выгодна. Все дело в том, что оплата за технику, вооружение и другое военное имущество осуществлялась, как правило, на льготных условиях (безвозмездно, за 25 %, 50 %, 75 %) стоимости в кредит на 10 лет из 2 % годовых), и Советское государство зачастую фактически торговало оружием себе в убыток. Кроме того, нередко оно имело дело с неустойчивыми и неплатежеспособными режимами. Долги за поставляемое специмущество росли и вовремя не возвращались, многие из них остались до сих пор не погашены, да и получить их в будущем России как правопреемнице Советского Союза вряд ли удастся, так как многих режимов, которым оказывалась эта помощь, уже не существует (Эфиопия, Афганистан, Никарагуа…).

Подчас вооружение и боеприпасы доставлялись в срочном порядке воздушным транспортом или морем, но обратно корабли и самолеты отправлялись пустыми, хотя это был не ближний свет, например из Анголы или Никарагуа. Безусловно, так поступать было нерационально и не по-хозяйски, но советские правители, руководствуясь в своей деятельности не экономическими, а идеологическими соображениями, не придавали таким мелочам значения. Считалось, что этим мы поддерживаем своих союзников и удерживаем рынки сбыта военной продукции.

Предприятия военно-промышленного комплекса вынуждены были работать на полную мощность. Страна начала задыхаться от непомерных военных расходов. Растрачивалось стратегическое сырье, материальные средства, лучшие умы и руки государства. Зарплату ученым, конструкторам, инженерам и рабочим искусственно поддерживали на минимальном уровне, чтобы сохранить низкую себестоимость продукции и обеспечить возможность экспортировать технику и вооружение по заниженным ценам, тем самым удержать рынки сбыта. Производители были полностью отчуждены от результатов своего труда и заработанной ими валютой не распоряжались. Но это мало беспокоило партийных и государственных функционеров, да и всех тех, кто присылал все новые и новые заявки на поставки военной техники. Ведь валюту в конечном итоге получали они — работники загранучреждений (часто дети и внуки правящей верхушки), а не те рабочие и инженеры, которые ее зарабатывали.

 

Начало подготовки к вводу советских войск в Афганистан

В начале мая 1979 г. было принято решение сформировать специальный батальон, укомплектованный лицами коренных национальностей среднеазиатских республик (я уделю этому батальону больше внимания, так как именно ему совместно со спецподразделениями КГБ СССР довелось сыграть главную роль в устранении от власти X. Амина). 2 мая начальник Главного разведывательного управления ГШ ВС СССР генерал армии П. И. Ивашутин вызвал старшего офицера этого управления полковника В. В. Колесника (бывшего командира бригады Туркестанского военного округа) и поручил ему возглавить выполнение задачи по формированию и подготовке батальона. На следующий день Колесник с двумя офицерами вылетел в Ташкент и организовал работу.

Личный состав для батальона специального назначения (спецназ), который в обиходе окрестили «мусульманский», тщательно и целенаправленно отбирался в войсках Туркестанского и Среднеазиатского военных округов, в основном в разведывательных, мотострелковых и танковых подразделениях. Главное требование — знание восточных языков и хорошие физические данные. Лишь экипажи зенитных самоходных установок ЗСУ-23-4 «Шилок» были из славян, так как кроме них подготовленных специалистов не оказалось во всех Вооруженных Силах СССР. Батальон укомплектовывали только новой техникой и вооружением. Организационно он состоял из пяти рот и двух специальных групп. Численность определили — чуть более 500 человек. Командиром батальона по представлению В. В. Колесника назначили майора Х. Т. Халбаева (ему досрочно присвоили звание «майор» и отозвали в округ, так как он в то время находился на учебе в Солнечногорске на Высших офицерских курсах «Выстрел»). Работали напряженно — без праздников и выходных.

К концу мая «мусульманский» батальон в основном был сформирован. Размещался он в военном городке недалеко от танкового училища в Чирчике. В течение лета личный состав интенсивно обучали по специальным дисциплинам, тактической, огневой и физической подготовке (стрельба из всех видов оружия, рукопашный бой, кроссы, минное дело и т. д.), а в конце сентября провели комплексное проверочное учение, где батальон показал неплохую выучку. Одновременно готовились и подразделения спецназ КГБ СССР. Некоторые из них перебросили в Кабул заранее.

Тем временем в Афганистане обстановка продолжала осложняться, в частности вспыхнули антиправительственные вооруженные выступления в провинциях Пактика, Газни, Пактия, Нангархар, Кунар, Балх, Кабул. Во всех районах их подавили правительственные войска. 31 мая на полевом командном пункте Пактийского корпуса (20 км юго-восточнее Гардеза) прорвавшейся группировкой мятежников были убиты советские военные советники полковник В. В. Игнашев и подполковник В. И. Рыков.

Афганцы снова обратились с просьбой об оказании военной помощи. Она была рассмотрена на заседании Политбюро ЦК КПСС 24 мая 1979 г.

Документ

Секретарь ЦК Л. Брежнев.

Совершенно секретно

Особая папка П № 152/159

Т.т. Брежневу, Косыгину, Андропову, Громыко, Суслову, Устинову, Пономареву, Байбакову, Патоличеву, Скачкову, Сербину, Смиртюкову.

Выписка из протокола № 152 заседания Политбюро ЦК КПСС от 24 мая 1979 года

Об оказании дополнительной военной помощи Демократической Республике Афганистан

Одобрить проект распоряжения Совета Министров СССР по этому вопросу (прилагается)

Поручить Госплану СССР и Министерству внешней торговли в двухнедельный срок рассмотреть просьбу о поставке Демократической Республике Афганистан 1500 автомобилей и внести соответствующее предложение.

Утвердить текст указаний совпослу в Демократической Республике Афганистан по данному вопросу (прилагается).

Документ

К пункту 159 прот. № 152

Совершенно секретно

Особая папка

Кабул, Совпосол

Посетите Н. М. Тараки и, сославшись на поручение, сообщите ему, что просьбы афганского руководства об оказании дополнительной военной помощи Демократической Республике Афганистан внимательно рассмотрены.

Скажите, что в Москве разделяют озабоченность афганского руководства в связи с активизацией контрреволюционной деятельности реакционных сил в Афганистане. Советское правительство, руководствуясь стремлением оказать дальнейшую интернациональную помощь в деле стабилизации положения в Демократической Республике Афганистан, приняло решение поставить Афганистану в 1979–1981 годах безвозмездно специмущество на сумму 53 млн. рублей, в том числе 140 орудий и минометов, 90 бронетранспортеров (из них 50 в порядке ускорения), 48 тысяч единиц стрелкового оружия, около 1000 гранатометов, 680 авиационных бомб, а также направить в порядке ускорения в июне-июле 1979 г. медикаменты и медицинское оборудование на сумму 50 тыс. рублей. В порядке первоочередной помощи в мае с. г. поставляются 100 зажигательных баков и 160 разовых бомбовых кассет. Поставить газовые бомбы с нетоксичным отравляющим веществом не представляется возможным.

Что касается просьбы Афганской Стороны о направлении в ДРА вертолетов и транспортных самолетов с советскими экипажами и возможной высадки нашего воздушного десанта в Кабул, то вопрос об использовании воинских подразделений был детально и со всех точек зрения обсужден во время посещения Москвы т. М. Тараки в марте с. г. Такие акции, как мы глубоко убеждены, сопряжены с большими осложнениями не только во внутриполитическом, но и в международном плане, что будет несомненно использовано враждебными силами прежде всего в ущерб интересам ДРА и закрепления завоеваний Апрельской революции.

Исполнение телеграфируйте.

Руководители ДРА стали проявлять беспокойство за свою личную безопасность. Подтверждали это и их обращения к советским представителям в Афганистане и просьбы к руководству СССР.

Донесение из Кабула

Горелов. 16.6.1979 г.

(Секретно)

…14 июня в Доме Народа состоялась встреча с X. Амином. В ходе беседы X. Амин подчеркнул, что «враги стремятся подкупить охрану Дома Народа и уничтожить руководителей государства. Мы полностью не уверены в людях, охраняющих Дом Народа. Я обращаюсь к Вам с просьбой, чтобы Вы доложили своему руководству об оказании нам помощи, направив в ДРА для охраны правительства в Доме Народа и аэродромов Баграм и Шинданд советские экипажи на танки и БМП».

Ранее, как известно, X. Амин выдвигал неоднократные предложения об участии наших экипажей на танках и самолетах в выполнении некоторых задач непосредственно в районах боевых действий с мятежниками…

В Москве внимательно следили за развитием обстановки в Афганистане. В Генеральном штабе была создана для этих целей специальная группа, которая каждый день к 8:00 готовила справку и карту с обстановкой в ДРА, а также вырабатывала предложения руководству по нашим дальнейшим шагам военного характера в этой стране для принятия соответствующих мер. По особо важным вопросам готовились доклады в ЦК КПСС в виде записок. По ним принимались решения. Это можно наглядно видеть из записки ЦК КПСС (утверждена на заседании Политбюро ЦК КПСС 28 июня 1979 г., постановление № П 156/XI).

Документ

А. Громыко, Ю. Андропов, Д. Устинов, Б. Пономарев.

Совершенно секретно

Особая папка

ЦК КПСС

…Трудности становления ДРА имеют во многом объективный характер. Они связаны с экономической отсталостью, малочисленностью рабочего класса, слабостью Народно-демократической партии Афганистана (НДПА). Эти трудности усугубляются, однако, и субъективными причинами: в партии и государстве отсутствует коллегиальное руководство, вся власть фактически сосредоточена в руках Н. М. Тараки и X. Амина, которые нередко допускают ошибки и нарушения законности…

Основной опорой афганского правительства в борьбе с контрреволюцией продолжает оставаться армия. За последнее время более активное участие в этой борьбе стали принимать силы безопасности, пограничные войска и создаваемые силы самообороны. Однако широкие слои населения к борьбе с реакцией привлекаются недостаточно, вследствие чего предпринимаемые правительством ДРА меры по стабилизации обстановки оказываются малоэффективными…

В связи с изложенным МИД СССР, КГБ СССР, Министерство обороны и Международный отдел ЦК КПСС считают целесообразным:

…3. Направить в Афганистан в помощь главному военному советнику опытного генерала с группой офицеров для работы непосредственно в войсках (в дивизиях и полках)…

4. Для обеспечения охраны и обороны советской авиаэскадрильи на аэродроме Баграм направить в ДРА, при согласии афганской стороны, парашютно-десантный батальон в униформе (комбинезоны) под видом авиационно-технического состава.

Для охраны совпосольства направить в Кабул спецотряд КГБ СССР (125–750 чел.) под видом обслуживающего персонала посольства. В начале августа с. г., после завершения подготовки, направить в ДРА (аэродром Баграм) спецотряд ГРУ Генерального штаба с целью использования в случае резкого обострения обстановки для охраны и обороны особо важных правительственных объектов…

Афганские руководители продолжали настаивать на вводе советских войск в Афганистан, а «мусульманский» батальон готовился к действиям в Кабуле, хотя тогда еще было неясно, как будут развиваться события и какие шаги в связи с этим предпримет советское политическое руководство.

Донесение из Кабула

Представитель КГБ СССР. 11.7.1979 г.

(Секретно. Срочно)

11 июля… Тараки также высказал мысль о том, что было бы хорошо, если б советской стороной было принято решение о скрытном размещении в Кабуле нескольких советских воинских спецгрупп численностью до батальона каждая на случай резкого обострения обстановки в столице…

12 июля советский посол, представитель КГБ и главный военный советник в Афганистане доносили: руководители ДРА серьезно готовятся к новым столкновениям с вооруженными формированиями оппозиции, и передавали все новые и новые их просьбы, а также предлагали пути их разрешения, которыми предусматривалось направление в ДРА отдельных подразделений или военной техники с экипажами.

Донесение из Кабула

Пузанов, Иванов, Горелов. 12.7.1979.

(Секретно. Срочно…)

…Руководство ДРА серьезно готовится к новым столкновениям с контрреволюцией, однако в значительной мере рассчитывает в случае возникновения кризисной ситуации на прямую помощь СССР.

…представляется целесообразным:

…7. Рассмотреть вопрос о направлении звена (отряда) советских вертолетов на базу ВВС ДРА в Шинданде с тем, чтобы наладить срочную подготовку афганских вертолетных экипажей. Это вертолетное подразделение могло бы также вести воздушную разведку вдоль границы с Ираном…

18-19 июля в беседах с посетившим Кабул секретарем ЦК КПСС Б. Н. Пономаревым Н. М. Тараки, а также X. Амин неоднократно ставили вопрос о вводе примерно двух советских дивизий в Афганистан. Они уговаривали сделать это в случае чрезвычайных обстоятельств (по просьбе законного правительства ДРА).

Донесение из Кабула

Пономарев. 19.7.1979 г.

(Секретно. Срочно)

…Тараки, а также Амин неоднократно возвращались к вопросу о расширении советского военного присутствия в стране. Ставился вопрос о вводе примерно двух дивизий в ДРА в случае чрезвычайных обстоятельств «по просьбе законного правительства Афганистана».

В связи с этим заявлением афганского руководства было заявлено, что Советский Союз на это пойти не может…

Но не такого ответа ждали Н. М. Тараки и X. Амин от высоких советских гостей. Поэтому при следующей встрече они вновь обратились просьбой о вводе советских войск в Афганистан.

Донесение из Кабула

Пономарев. 20.7.1979 г.

(Секретно. Срочно)

19 июля состоялась вторая встреча с Н. М. Тараки…Тараки вновь вернулся к вопросу об усилении военной поддержки со стороны Советского Союза, сказав при этом, что в случае возникновения чрезвычайной обстановки высадка воздушно-десантной дивизии в Кабуле сыграла бы решающую роль в деле разгрома выступлений контрреволюционных сил.

В ответ была вновь изложена наша позиция, подчеркнуто, что o Советский Союз не может пойти на такие меры…

20 июля во время боя по подавлению антиправительственного выступления в провинции Пактия, когда мятежники предприняли попытку захватить провинциальный центр Гардез, погибли два советских военных советника. Война в Афганистане для них уже шла, и гибли наши люди. Тем временем руководство ДРА продолжало настаивать на расширении СССР военной помощи.

Донесение из Кабула

Пузанов. 21.7.1979 г.

(Секретно. Срочно…)

…21 июля совпосла пригласил X. Амин и, сославшись на поручение Н. М. Тараки, попросил передать советскому руководству следующее обращение.

…Выражается просьба в срочном порядке поставить для ВВС Афганистана 8-10 вертолетов с советскими экипажами, которые будут совершать вылеты.

Сказал X. Амину, что, как неоднократно указывали советские руководители и подчеркивал во время последних бесед в Кабуле Б. Н. Пономарев, советская сторона не может пойти на участие советского военного персонала в боевых действиях…

В середине 1979 г. заметно обострилась обстановка на афгано-пакистанской границе. Число афганских беженцев, покидавших страну в связи с расширением вооруженной борьбы, значительно увеличилось. Часть их была использована представителями ИПА, ИОА, другими исламскими организациями для пополнения своих формирований и создания новых боевых отрядов. Осложнению обстановки способствовала и агитационная деятельность пропагандистов оппозиции по привлечению на свою сторону кочевников, поощрению вооруженных набегов на афганскую территорию из Пакистана. Только с июня 1978 г. по ноябрь 1979 г. в Пакистане получили подготовку свыше 15 тыс. мятежников. Одновременно стали свертываться торгово-экономические отношения западных стран с Афганистаном. Например, с марта по сентябрь 1979 г. торговля США с ДРА сократилась на 13 %, ввоз товаров из Японии за этот же период упал на 33 %, Англия перестала закупать афганский хлопок, ФРГ прекратила поставку сахара и т. д.

Н. Тараки и X. Амин усиливали давление на советскую сторону, направляя все новые и новые просьбы к СССР о помощи войсками по различным каналам, рассчитывая, что советское руководство в конце концов пойдет им навстречу. Наши представители в Кабуле в то время находились под постоянным психологическим давлением.

Донесение из Кабула

Представитель КГБ СССР. 24.7.1979 г.

(Секретно. Срочно…)

…Амин вновь поднял вопрос о размещении трех советских армейских подразделений в Кабуле на случай возникновения в столице чрезвычайных обстоятельств. Местами их скрытной дислокации могли бы быть, по его мнению, военный клуб, совпосольство и территория Тане-Тадж-Бек, куда будет перемещена в конце года резиденция главы государства и где имеются казармы. Амин сказал, что тов. Тараки ожидает скорого прибытия советского батальона на территорию военного клуба…

В последующем западные журналисты выдвинут версию о том, что перевод резиденции Хафизуллы Амина во дворец Тадж-Бек в Даруль-Амане якобы был осуществлен по рекомендации советской стороны для того, чтобы легче провести операцию по отстранению X. Амина от власти. Однако из этого донесения видно, что такой шаг планировался самими афганцами заранее. Хотя не обошлось тут и без нашей помощи, в частности, средства на ремонт дворца выделила советская сторона. Наши же представители поддерживали просьбы афганцев о наращивании советского военного присутствия в Афганистане.

Донесение из Кабула

Пузанов, Иванов, Горелов. 1.8.1979 г.

(Секретно. Срочно…)

…Учитывая возможную активизацию мятежных формирований в августе-сентябре… есть необходимость положительно отнестись к просьбе афганских друзей и направить в Кабул спецбригаду.

Однако главная опасность для афганских высших руководителей исходила не от оппозиции. Она таилась в той борьбе, которая незримо происходила в самом руководстве партии и государства. X. Амин не удовлетворился тем, что многие видные деятели НДПА были отстранены от своих постов, репрессированы или вынужденно покинули родину. Он приступил к завершающему этапу интриги по устранению от власти «своего учителя», которому, выказывая свое почтение, он прилюдно целовал руки, а также изоляции его ближайших сподвижников. X. Амин неудержимо рвался к единоличному правлению. Роль «верного ученика» М. Тараки и второго человека в государстве его больше не устраивала. Хафизулла Амин хотел быть только первым.

5 августа в Кабуле в пункте дислокации афганского 26-го парашютно-десантного полка и батальона «командос» вспыхнул мятеж. В результате решительных мер мятеж подавили. Для этого войска столичного гарнизона были приведены в готовность № 1.

11 августа 1979 г. состоялась беседа главного военного советника в ДРА Л. Н. Горелова с Хафизуллой Амином. Особое внимание в ходе беседы было уделено просьбе о прибытии советских подразделений в Афганистан. X. Амин убедительно просил проинформировать советское руководство о необходимости скорейшего направления советских подразделений в Кабул… И некоторые армейские подразделения и спецгруппы КГБ потихоньку стали перебрасываться в Афганистан.

Для опасений у X. Амина было немало причин. Он боялся как противников внутри страны, так и действий со стороны США. Как замечал Стивен Гелстер, «Вашингтон через ЦРУ, возможно, также непосредственно финансировал сопротивление еще в августе 1979 года, когда американское посольство в Кабуле выпустило секретный доклад, в котором делается вывод о том, что «более широким интересам Соединенных Штатов будет служить падение режима Тараки-Амина, несмотря на какие-либо отрицательные последствия для любых будущих социальных и экономических реформ в Афганистане». Неделю спустя отделение ЦРУ в Лос-Анджелесе телеграфировало просьбу в Кабул от оплачиваемого ЦРУ афганца о посылке денег на банковский счет афганских мятежников в Иране, включая название банка и номер счета… В сентябре ЦРУ доложило о том, что в ходе серии встреч между генералом Зияуль-Хаком и китайскими официальными лицами были выработаны планы по обеспечению продолжающейся роли Пакистана в качестве прибежища, а также по снабжению сопротивления большим количеством оружия из пакистанских запасов…» (Third World Quartely. October 1988. P. 1505–1541).

Донесение из Кабула

Горелов. 12.8.1979 г.

(Секретно. Срочно…)

…X. Амин сказал: «Возможно, советские руководители беспокоятся о том, что недруги в мире расценят это как вмешательство во внутренние дела ДРА. Но я заверяю вас, что мы являемся суверенным и независимым государством и решаем все вопросы самостоятельно…

Ваши войска не будут участвовать в военных действиях. Они будут использованы только в критический для нас момент. Думаю, что советские подразделения потребуются нам до весны»…

Советские представители в Кабуле, находясь под постоянным давлением со стороны Тараки и Амина, чтобы избежать отправки в Афганистан регулярных частей Советской Армии, предложили изучить возможность направления в Кабул спецподразделений. Безусловно, граждане СССР, которые находились в ДРА в то время, с одобрением воспринимали подобные шаги, потому что от этого зависела и их безопасность.

Донесение из Кабула

Пузанов, Иванов, Горелов. 12.8.1979 г.

(Секретно. Срочно…)

…В беседах с нами 10 и 11 августа X. Амин отметил, чтэ использование войск, дислоцированных в Кабуле, против мятежников станет возможным после положительного решения советским руководством просьбы правительства ДРА и лично Н. М. Тараки о размещении в афганской столице трех советских спецбатальонов.

12 августа председатель службы безопасности Сарвари по поручению X. Амина просил нас об ускорении выполнения просьбы руководства ДРА о направлении советских спецбатальонов и транспортных вертолетов с советскими экипажами.

…Полагали бы целесообразным в ближайшие дни направить в Кабул один спецбатальон… и транспортные вертолеты с советскими экипажами…

Одновременно просим изучить вопрос о направлении в ДРА еще двух спецбатальонов — одного для усиления охраны базы ВВС в Баграме, другого для размещения в находящейся на окраине Кабула крепости Бала-Хисар.

12 августа в провинции Пактика (район Зурмат) в результате завязавшегося боя с превосходящими силами мятежников подразделения 12-й пехотной дивизии (пд) понесли тяжелые потери (часть личного состава сдалась в плен, другая — дезертировала).

В августе для оценки обстановки и жизнеспособности режима в Кабул прибыла советская военная делегация во главе с главнокомандующим Сухопутными войсками генералом армии И. Г. Павловским, который позже рассказывал: «Помню, перед самым вылетом из Москвы я позвонил по ВЧ в Сочи проводившему там отпуск министру обороны СССР Д. Ф. Устинову, заместителем которого, будучи главкомом СВ, я являлся. Среди прочих вопросов задал Дмитрию Федоровичу и такой:

— Планируется ли ввод войск в Афганистан?

— Ни в коем случае! — категорично ответил министр.

Об этом я по прибытии в Кабул уведомил посла A. M. Пузанова. Затем встретился с Тараки и Амином. В отличие от Тараки, который производил впечатление добродушного, склонного к отвлеченным философским рассуждениям человека, Амин выглядел энергичным, напористым, активным и показал, что хорошо разбирается в военных вопросах.

Он попросил меня передать Д. Ф. Устинову свою личную просьбу о вводе одной бригады воздушно-десантных войск.

Я отправил в Москву шифровку, в которой сообщил о просьбе Амина и счел необходимым высказать свое мнение: «Вводить войска нецелесообразно». Я передал также Устинову, что лично побывал у Тараки и Амина. По ответной реакции Дмитрия Федоровича понял: Москва не доверяет Амину…»

Действительно, 20 августа X. Амин в беседе с И. Павловским просил выделить соединения советских десантников в район Кабула. Кроме того, он обратился с другими просьбами, предусматривающими расширение советской военной помощи, в том числе и войсками. Он просил заменить расчеты зенитных батарей, прикрывающих столицу ДРА, советскими специалистами. В очередной раз выдвигались новые доводы для отправки советских войск в Афганистан.

Донесение из Кабула

Павловский. 21.8.1979 г.

(Секретно. Срочно…)

…В ходе беседы тов. Амин поставил вопрос о том, что в районе Кабула сосредоточено большое количество войск, в том числе с тяжелым вооружением(танковые, артиллерийские и другие части), которые можно было бы использовать в других районах для борьбы с контрреволюцией, если бы СССР согласился выделить соединения (1,5–2 тысячи) «командос» (десантников), которых можно было бы разместить в крепости Бала-Хисар…

Далее тов. Амин поставил вопрос о замене расчетов зенитных батарей 77 зенап, прикрывающего Кабул и располагающегося на господствующих высотах вокруг города, в благонадежности которых он не уверен, советскими расчетами.

Не получив положительного ответа на свою просьбу, X. Амин не отказался от своего замысла и при следующей встрече продолжал настаивать на своем.

Донесение из Кабула

Павловский. 25.8.1979 г.

(Секретно)

23 августа… тов. Амин поднял вопрос о введении наших войск в Кабул, что, по его мнению, может высвободить одну из двух дивизий Кабульского гарнизона для борьбы с мятежниками…

Х. Амин очень хотел иметь в Афганистане советские войска в качестве гаранта устойчивости своего режима и проявлял для достижения этой цели завидную настойчивость и изобретательность. Он не мог даже предположить тогда, что именно они станут его могильщиками.

 

Убийство Генсека НДПА Н. М. Тараки

В начале сентября Х. Амин настоял на поездке Н. М. Тараки в Гавану на сессию глав неприсоединившихся государств, надеясь в его отсутствие завершить мероприятия по подготовке к захвату власти в стране. Попытки советского руководства отговорить Н. Тараки от этой поездки не увенчались успехом — он продолжал слепо верить X. Амину, тем самым нарушая основной принцип правителя тоталитарного государства — «вторых» в стране должно быть много, тогда ими можно управлять и через них диктовать свою волю, создавая видимость коллегиальности. Если же «второй» остается в единственном числе, его немедленно надо убирать, так как он любыми путями будет стремиться стать «первым».

Возвращаясь из поездки на Кубу, во время остановки и беседы с советскими руководителями в Москве Н. Тараки еще раз был предупрежден о неблаговидной деятельности X. Амина. Он услышал от Л. Брежнева и Ю. Андропова известия, которые заставили его очень призадуматься: X. Амин во время его отсутствия фактически отстранил от должностей самых верных и преданных Н. Тараки людей.

Советские руководители сначала хотели направить для охраны Генсека НДПА «мусульманский» батальон. Майору X. Халбаеву 10 сентября поставили задачу сдать все документы, партийные и комсомольские билеты, выдвинуться на ташкентский аэродром, там личному составу переодеться в афганскую военную форму и вылететь в Кабул. Однако когда батальон прибыл на аэродром, последовала команда: «Отставить». Ю. Андропову якобы удалось убедить тогда Л. И. Брежнева и Н. М. Тараки, что направлять батальон нет необходимости, так как X. Амин будет уже в ближайшее время нейтрализован. Однако акция по устранению X. Амина провалилась, он поехал на аэродром встречать «учителя» по другой дороге, благополучно миновав устроенную для него засаду. Поэтому по прибытии в Кабул Н. Тараки увидел среди встречающих своего улыбающегося преемника.

Генсеку НДПА не понадобилось много времени, чтобы убедиться: в партии произошел окончательный раскол. Воспользовавшись его отсутствием, X. Амин провел подготовительные мероприятия по захвату власти в стране и сразу же в ультимативной форме потребовал от Н. Тараки устранить с государственных постов его ближайших соратников, так называемую «четверку» (М. А. Ватанджар, А. Сарвари, Ш. Маздурьяр, С. М. Гулябзой). На что, естественно, получил отказ. Хафизулла сразу организовал распространение «слухов», что Н. М. Тараки теперь больше верит «четверке», чем ему, и собирается его убить. Он перестал приезжать в резиденцию Н. Тараки, а когда тот приглашал, отказывался. Надо сказать, что, по мнению советских военных советников, находившихся тогда в Афганистане, требование X. Амина не лишено было основания.

13 сентября X. Амин вновь по телефону потребовал от Н. Тараки устранить «четверку» и вновь получил отказ. В тот же день А. А. Громыко, Ю. В. Андропов, Д. Ф. Устинов дали указания советским представителям в Кабуле посетить Н. М. Тараки и X. Амина и от имени Политбюро ЦК КПСС и «лично Л. И. Брежнева» предупредить их о недопустимости раскола в партийном и государственном руководстве. В ходе бесед с советскими представителями оба афганских руководителя заверили, что предпримут все меры для укрепления единства. Одновременно A. M. Пузанову поручалось предоставить убежище сторонникам Н. М. Тараки (А. Сарвари, А. Ватанджару, Ш. Маздурьяру и С. Гулябзою). Это указание было выполнено: они сначала прибыли в посольство, были взяты под опеку наших спецслужб, а затем нелегально вывезены из ДРА в Москву, где находились до декабря 1979 г.

На следующий день X. Амин своим приказом перевел войска Кабульского гарнизона в готовность № 1. Советские представители снова встретились с ним и попытались вмешаться, но безуспешно. X. Амин уже приступил к исполнению своего плана. Что он предпринял?

Версий несколько. Однако если опустить нюансы, суть их сводится к тому, что X. Амин, стремясь «взять всю полноту власти в свои руки», знал о том, что Н. М. Тараки предупрежден в Москве Л. И. Брежневым о готовящемся заговоре. Вероятнее всего (сейчас это проверить уже невозможно), такую информацию ему мог передать личный адъютант-телохранитель Н. М. Тараки подполковник С. Тарун, с которым Генсек ЦК НДПА по неосторожности, видимо, поделился своей озабоченностью в самолете во время возвращения из СССР. Ведь он не мог даже предположить, что его личный телохранитель уже давно «работает» на X. Амина, более того, является одним из его активнейших осведомителей и пособников. Возможно, что исчерпывающую информацию X. Амин получил от начальника Генерального штаба Якуба, которому Н. М. Тараки поставил задачу по усилению бдительности. Подполковник С. Д. Тарун не предполагал, конечно, что через каких-то несколько дней X. Амин в благодарность за бесценную информацию и редкую преданность благосклонно пожертвует им, позволит ему погибнуть в ходе, как считают, хорошо разыгранного фарса — инсценированного X. Амином покушения на самого себя.

Утром 14 сентября Н. Тараки позвонил X. Амину и пригласил его к себе, сказав, что это предложение исходит и от советских товарищей. Кстати, 13–14 сентября советский посол в Кабуле A. M. Пузанов действительно настаивал на такой встрече для примирения обоих лидеров НДПА. Советские представители рассчитывали, что полученное накануне личное послание Л. И. Брежнева, призывающее Н. Тараки и X. Амина не допустить раскола в партийном и государственном руководстве страны, сыграет свою роль (в это время в Афганистане находился главнокомандующий Сухопутными войсками генерал армии И. Г. Павловский, его отозвали в Москву 3 ноября).

Неожиданно, после многих отказов, на этот раз Амин согласился на встречу. Приехав в середине дня с усиленной охраной в резиденцию «соперника», он стал подниматься по тыльной лестнице, ведущей к квартире Н. М. Тараки, в сопровождении встретившего его подполковника С. Таруна. В это время раздались автоматные очереди. Возникла неразбериха и паника. Кто-то убит, кто-то ранен. X. Амин успел добежать до машины и уехал, а Тарун, встречавший его и шедший впереди, был изрешечен пулями. Кроме того, был тяжело ранен В. Зирак. Получил ранение в плечо и врач Азим, который нес чай и случайно попал под огонь.

Как рассказывал потом И. Г. Павловский: «В комнату вбежала перепуганная жена Тараки и сообщила, что убит адъютант-телохранитель — Тарун. Побледневший Тараки, глядя в окно и видя, как уезжает Амин, сокрушенно произнес: «Это все, это конец…»

Косвенным свидетельством сговора может служить тот факт, что погибшему подполковнику С. Д. Таруну по инициативе X. Амина были отданы пышные почести при похоронах, а затем принято решение переименовать город Джелалабад в Тарун-шахр.

Впрочем, это сейчас выяснить вряд ли возможно. Свидетели и участники перестрелки на следующий день после инцидента были арестованы и бесследно исчезли.

В беседе со мной весьма авторитетные сотрудники КГБ СССР утверждали, подобные действия X. Амина явились ответной мерой для срыва замыслов Н. М. Тараки: «Генсек НДПА тогда приказал убить X. Амина». По мнению генерал-майора В. Заплатина, это была попытка со стороны Н. М. Тараки устранить X. Амина, так как огонь из автоматов открыли его адъютанты, наиболее доверенные люди Н. М. Тараки.

Далее события развивались стремительно. По сигналу начальника Генерального штаба генерала Якуба войска Кабульского гарнизона вошли в город, взяли под охрану правительственные объекты, блокировали резиденцию Н. М. Тараки и фактически изолировали его.

Ночью X. Амин провел заседание Политбюро ЦК НДПА, а затем утром пленум ЦК, заседание которого вел секретарь ЦК НДПА министр иностранных дел Шах Вали. На нем Н. Тараки и его соратники как бы официально единогласно были сняты со всех постов и исключены из партии. Генеральным секретарем «избрали» Х. Амина.

Хафизулла Амин — выходец из небольшого пуштунского племени харатаев, родился в 1927 г. в местечке Пагман, недалеко от Кабула, в семье служащего. Рано потеряв отца, воспитывался старшим братом, который был одно время учителем в школе, а затем секретарем президента крупнейшей хлопковой компании «Спинзар» (после апреля 1978 г. — президент этой компании). Окончил высшее педагогическое училище и научный факультет Кабульского университета. После окончания университета работал преподавателем, заместителем директора и директором кабульского лицея «Ибн Сина». В 1957 г. для продолжения образования выехал в США, где получил степень магистра. После возвращения в Афганистан некоторое время преподавал в Кабульском университете, вновь занимал пост директора лицея «Ибн Сина», затем был директором высшего педагогического училища, заведующим отделом начального образования министерства просвещения. В этот период Х. Амин имел репутацию пуштунского националиста. В 1962 г. X. Амин вновь выехал в США для подготовки и защиты диссертации. К этому периоду относится и начало его активной политической деятельности. В 1963 г. он избирается председателем федерации афганских студентов в США и создает в Нью-Йорке организацию прогрессивных афганских студентов. За деятельность в этой федерации незадолго до окончания работы над диссертацией был выслан из США. После возвращения в Афганистан в период подготовки учредительного съезда НДПА (1965 г.) X. Амин устанавливает тесную связь с Н. М. Тараки и принимает активное участие в работе съезда. Во времена раскола НДПА он твердо поддерживает Н. М. Тараки, завоевывает его личные симпатии и становится ближайшим соратником Н. М. Тараки по деятельности фракции «Хальк». В 1967 г. по рекомендации Н. М. Тараки он введен в состав ЦК НДПА «Хальк». В 1969 г. X. Амин был избран депутатом нижней палаты парламента, использовал парламентскую трибуну для резкой критики королевского режима. После прихода к власти М. Дауда в 1973 г. и вплоть до военного переворота 27 апреля 1978 г. X. Амин на государственной службе не состоял, полностью переключившись на организационно-партийную работу, что способствовало росту его авторитета и влияния в группировке «Хальк». Летом 1977 г. избирается членом объединенного ЦК НДПА, одновременно назначается руководителем халькистской военной организации НДПА в армии (после объединения военные организации «Хальк» и «Парчам» действовали раздельно). В апреле 1978 г. после ареста руководителей НДПА начал и возглавил непосредственную подготовку к вооруженному выступлению армии против режима М. Дауда. После прихода к власти НДПА решением Революционного Совета X. Амин был назначен заместителем премьер-министра и министром иностранных дел ДРА, избран в члены Политбюро ЦК НДПА, введен в состав секретариата ЦК, а после снятия А. Кадыра с поста министра обороны ДРА уполномочен «оказывать содействие Н. М. Тараки в исполнении обязанностей министра обороны», что фактически означало передачу ему всей полноты власти в армии. В это время X. Амин постепенно сосредоточивает в своих руках практическую работу по организационно-партийному и государственному строительству, а также полностью устанавливает свой контроль над деятельностью органов безопасности. Возвышению X. Амина способствовали неограниченное доверие со стороны Н. М. Тараки и незаурядные личные качества. Его отличает большая энергия, деловитость, стремление вникнуть в существо вопроса, твердость во взглядах и поступках, умение привлечь к себе других людей и подчинить их своему влиянию. В беседах точен, краток, обладает хорошей памятью, умеет расположить к себе собеседника. Используя свое влияние, он привлекает в НДПА и госаппарат лично преданных ему людей и родственников. Ярый пуштунский националист. Свободно владеет английским языком, не курит, не злоупотребляет спиртными напитками. Женат. Имеет семерых детей.

Пленум проходил в зале «Делькуша», который был оцеплен гвардией и агентами службы безопасности. Вслед за этим Ревсовет ДРА снял с поста Председателя Ревсовета Н. Тараки и назначил вместо него X. Амина.

Советский батальон готов был вылететь в Кабул для освобождения афганского лидера, батальон уже сидел в самолетах, но X. Амин своевременно предпринял превентивные меры — зенитчикам, стоявшим на охране аэродрома, в тот день была поставлена задача расстреливать любой самолет независимо от того, взлетает он или приземляется.

Вечером того же дня в Кабуле по радио было объявлено, что Н. Тараки освобожден от всех постов. Одновременно сообщалось, что от своих обязанностей отстранены члены Политбюро ЦК НДПА: начальник службы безопасности А. Сарвари, министры М. А. Ватанджар (внутренних дел), Ш. Маздурьяр (по делам границ), С. Гулябзой (связи), а также командиры некоторых соединений и частей, генералы и офицеры — сторонники Н. Тараки.

Информация

Источник информации: из доклада главного военного советника в ДРА, г. Кабул. 15 сентября 1979 г.

(Секретно)

…В связи с возникновением в руководстве ДРА разногласий, по приказу X. Амина в 9:30 14 сентября с. г. в частях Кабульского гарнизона была введена боевая готовность № 1. В 16:20 по сигналу начальника Генерального штаба Якуба войска вошли во внутреннюю зону города и к 18:00 заняли свои районы обороны.

В 17:50 по кабульскому радио было передано сообщение об изменениях в правительстве ДРА. В это же время в частях гарнизона отстранены от занимаемых постов командир 8-й пехотной дивизии (пд), командиры артиллерийского полка и отдельного танкового батальона 8-й пд, начальники штабов 4-й и 15-й танковых бригад.

В течение ночи в Кабуле сохранялась относительно спокойная обстановка. Все объекты города охранялись войсками, улицы патрулировались усиленными нарядами армейских подразделений. Резиденция Н. М. Тараки блокирована войсками, все линии связи с ней отключены…

Подавлением «недовольных» и преданных Тараки частей руководил начальник Генерального штаба ВС ДРА генерал Якуб.

X. Амин объявил, что бывший Генсек ЦК НДПА пытался заманить его в ловушку и убить, так как ситуация в стране, партии и армии менялась не в пользу Н. Тараки.

Через некоторое время советскому послу в Афганистане А. М. Пузанову «порекомендовали» покинуть страну. Причины здесь известны: А. Пузанов просил X. Амина встретиться с Н. Тараки в день «покушения», к тому же укрыл на территории советского посольства «четверку». Вскоре A. M. Пузанов был отозван в Москву по распоряжению А. А. Громыко «в связи с его многочисленными просьбами», хотя предложение о его замене высказывалось на Политбюро ЦК КПСС еще в марте. Чуть позже X. Амин открыто говорил, что «советский посол поддерживал оппозицию, вредил мне».

Новым послом назначили бывшего в то время первым секретарем Татарского обкома партии Фикрята Ахмедзяновича Табеева, который прибыл в Кабул 26 ноября. По возвращении в Советский Союз А. Пузанова никто из руководства МИД СССР даже не вызвал и не спросил его мнение относительно дальнейших шагов в Афганистане, хотя он пробыл в этой стране более семи лет. Там, «наверху», как говорится, «сами были с усами» и оценили деятельность посла как неудачу. В связи с этим и спрашивать его было не о чем. Подобная же участь постигла и главного военного советника в ДРА генерала Л. Горелова, которому не могли простить, что он не обеспечил (не сумел нейтрализовать средства ПВО) прилет батальона с десантниками для оказания помощи Н. Тараки. К тому же он не пользовался доверием новых властей, так как находился в Афганистане еще при М. Дауде. Его отозвал Д. Ф. Устинов.

Интерпретация событий тех дней была изложена в закрытом письме ЦК НДПА членам партии от 16 сентября:

«Попытка Н. М. Тараки осуществить террористический заговор против товарища Хафизуллы Амина провалилась.

Источник информации: ЦК НДПА, г. Кабул, (перевод с дари). 16 сентября 1979 г.

…Товарищ X. Амин проявил свою принципиальность, разоблачая культ личности Тараки. Активные сторонники Тараки — Асадулла Сарвари, Сайд Мухаммед Гулябзой, Шир Джан Маздурьяр, Мухаммед Аслам Ватанджар — всячески способствовали утверждению культа личности Тараки. Он и его группа желали, чтобы значки с его изображением носили на груди халькисты. Товарищ X. Амин решительно выступал против этого и заявил, что даже В. И. Ленин, Хо Ши Мин и Ф. Кастро не допускали подобного при своей жизни.

Н. Тараки при согласии и с одобрения своей банды хотел, чтобы города, учреждения, улицы были названы его именем. Кроме того, предпринимались усилия в целях сооружения большого памятника Н. Тараки, что вызвало резкий протест со стороны товарища X. Амина.

…Банда Н. Тараки постепенно самоизолировалась, перестала подчиняться председателю Совета министров страны и действовала, как независимая группа во главе с Н. Тараки…»

Далее в письме «прояснялся» ход событий, происшедших в резиденции Н. М. Тараки, когда там во время посещения Генсека X. Амином возникла перестрелка. Вся ответственность за случившееся и имевшиеся жертвы (напомню, был убит С. Д. Тарун, а также тяжело ранен личный адъютант Амина Вазир Зирак, которому советский хирург полковник А. В. Алексеев сделал операцию, и он был направлен в Советский Союз на лечение), естественно, возлагалась на Н. Тараки и его сподвижников.

В этой ситуации перед советским руководством встал вопрос: что делать дальше? Немедленно изменить отношение к Афганистану? Сразу же не признавать правительство X. Амина? Или сделать вид, что ничего якобы не случилось? В официальной линии решено было ничего не менять, но найден был компромиссный вариант и даны соответствующие указания:

«Советским представителям в Кабуле:

А. Громыко. 15.9.1979 г.»

Признано целесообразным, считаясь с реальным положением дел, как оно сейчас складывается в Афганистане, не отказываться иметь дело с X. Амином и возглавляемым им руководством. При этом необходимо всячески удерживать X. Амина от репрессий против сторонников Н. Тараки и других неугодных ему лиц, не являющихся врагами революции. Одновременно необходимо использовать контакты с X. Амином для дальнейшего выявления его политического лица и намерений.

Признано также целесообразным, чтобы наши военные советники, находящиеся в афганских войсках, а также советники органов безопасности и внутренних дел оставались на своих местах. Они должны исполнять свои прямые функции, связанные с подготовкой и проведением боевых действий против мятежных формирований и других контрреволюционных сил. Они, разумеется, не должны принимать никакого участия в репрессивных мерах против неугодных X. Амину лиц в случае привлечения к этим действиям частей и подразделений, в которых находятся наши советники…

А как реагировали на эти события американцы? Что они собирались делать? Американские дипломаты, как оказалось, давали точный анализ и довольно-таки взвешенно оценивали складывающуюся в ДРА ситуацию и перспективы ее развития. Дальнейшие события в Афганистане во многом подтвердили их прогнозы (или планы?).

Документ

Амстунц».

(Из секретной переписки американских внешнеполитических ведомств по Афганистану)

17 сентября 1979 г., № 6936.

Из посольства США в Кабуле

Госсекретарю, Вашингтон, немедленно.

В первую очередь: в посольства США: в Пекине, Дакке, Исламабаде, Джидде; в консульства США в Карачи; в посольства США в Лондоне, Москве, Дели, Париже, Тегеране; в миссию США в НАТО.

Конфиденциально.

Тема (ограниченное официальное использование): Напряжение в Кабуле уменьшается по мере того, как президент Амин использует свои политические завоевания.

…3. На 16:00 по кабульскому времени 17 сентября политическая напряженность последних дней ослабевает. Хотя танки все еще охраняют ключевые позиции вокруг дворца Арк («Дом народов») и комплекс «Радио Афганистана», танковые экипажи отдыхают в тени своих машин.

4. На сегодняшний вечер запланировано обращение Амина к нации в 22:00 (на пушту) и в 22:30 (на дари).

Афганцы ожидают услышать некоторые детали. Например, будет ли Амин по-прежнему следовать уважительному тону по отношению к «большому», уходящему «великому лидеру» Нуру Мухаммеду Тараки… или он начнет развенчивать «великого учителя», под которым он служил в качестве «героического ученика»?

…По заслуживающим доверия сведениям, дочь Амина 16 сентября сорвала в своей школе портреты Тараки и назвала его «плохим человеком».

…6. Что случилось с Тараки? Большинство кабульцев, с которыми сотрудники посольства беседовали… считают, что Тараки уже умер от огнестрельных ран, полученных при перестрелке, в которой был убит его охранник, печально известный Сайед Дауд Тарун, 14 или 15 сентября (точная дата пока неизвестна). Вполне могло быть, что Тараки и Тарун вольно или невольно принимали участие в насилии, которое сопровождало чистку последних военных членов кабинета. Сами они в этот момент еще не были включены в график Амина для уничтожения. Согласно расписанию Амина, их очередь была еще впереди. Тем не менее, раз предоставилась возможность, Амин мог быстро воспользоваться ею. Другой вопрос: почему же тогда Амин держал смерть Тараки в тайне, когда он дал указания о похоронах погибшего Таруна 16 сентября. Многие пока верят, что Тараки еще жив, но умирает и что о его смерти режим в конце концов объявит.

…8. Советская реакция в Кабуле… Пока еще не ясно, знало ли советское правительство об акции Амина против Тараки заранее. Оказавшись перед свершившимся фактом (если это предположение верно), Советы не имели другого выхода, как терпеливо переждать быструю смену событий. Кабульская пресса сообщила, что советский посол А. Пузанов посетил Амина 15 сентября в 10:00. Один из наших источников сообщил нам, что встреча продолжалась до полудня. На этой встрече, как можно предположить, между восходящим лидером и его советскими покровителями достигнуто взаимопонимание.

9. Общее впечатление среди дипломатов и осведомленных афганцев: Советы не в восторге, но, возможно, осознают, что в данный момент у них нет иного выхода, как поддерживать амбициозного и жестокого Амина… Теперь Амин — это все, что им осталось. До тех пор, пока не появится другой подходящий момент, Он является единственным орудием, с помощью которого Москва может защищать «братскую партию» и сохранить «прогрессивную революцию»…

10. Тем не менее это не означает, что Советы молчаливо соглашаются с этой ситуацией. 17 сентября младший советский дипломат раздраженно говорил нашему сотруднику посольства, что халькисты совершают ошибку, «пытаясь сделать слишком много, слишком быстро». Он считает, что режиму потребовалось бы четыре-пять лет, чтобы осуществить то, что они пытаются сделать за четыре месяца. Советский дипломат дал явно понять, что, по его мнению, халькисты терпят неудачу.

Однако, несмотря на фактический новый военный переворот, происшедший в Афганистане, советское руководство внешне продолжало прежнюю линию, официально демонстрируя поддержку диктатору. Для широкой общественности внешне все должно было выглядеть благополучно.

Только 10 октября было официально объявлено о смерти Н. М. Тараки от непродолжительной и тяжелой болезни, хотя позже стало известно, что офицеры президентской гвардии за два дня до этого задушили его по приказу X. Амина.

Непосредственными исполнителями этого преступления были капитан Абдул Хадуд — начальник КАМ (службы безопасности), Мухаммед Экбаль — старший лейтенант, командир одного из подразделений, охранявших дворец X. Амина, а также старший лейтенант Рузи — заместитель начальника президентской гвардии по политической части. Общее руководство этой акцией осуществлял начальник президентской гвардии майор Джандад.

По распоряжению начальника Генерального штаба ВС ДРА Якуба похоронили Н. М. Тараки на кладбище Колас Абчикан, «Холме мучеников». Семью бывшего Генерального секретаря и основателя НДПА препроводили в тюрьму Пули-Чархи.

 

Массовый террор — главное оружие Амина

Наиболее жестокий характер приобрели события в стране после совершения государственного переворота и прихода к власти X. Амина. Манипулируя социалистическими лозунгами и прикрываясь демагогической фразеологией, X. Амин повел дело к установлению тоталитарного, диктаторского режима, развернув в стране широкомасштабную кампанию террора и репрессий, несовместимых с объявленными НДПА целями и задачами. Он взял курс на превращение партии в придаток своей террористической диктатуры.

ЦК КПСС неоднократно обращался к афганскому руководству, добиваясь прекращения незаконных репрессий, призывая соблюдать законность, а не действовать по произволу тех или иных лиц, находящихся у власти. X. Амин неоднократно давал заверения о прекращении подобных действий, лицемерно подчеркивал свое дружеское отношение к Советскому Союзу, выступал с ультрареволюционными речами, но на деле усиливал репрессии.

Основным методом решения всех вопросов стал метод насилия. Сам же X. Амин пытался даже обосновать это: «У нас десять тысяч феодалов. Мы уничтожим их, и вопрос решен. Афганцы признают только силу».

Сначала Амин ликвидировал всех тех, кто когда-либо выступал против него или выражал хотя бы малейшее несогласие, а также тех, кто пользовался авторитетом в партии и мог в перспективе составить ему конкуренцию. Затем стали подвергаться репрессиям представители различных не «аминовских» групп и фракций в партии и государстве. Фактически шла охота не только на парчамистов, но и на халькистов — сторонников бывшего Генсека НДПА. Итак, уничтожали не только феодалов.

В сентябре X. Амин опубликовал частичный список казненных: в нем было названо 12 тысяч имен. Однако, по некоторым оценкам, количество убитых за первые восемнадцать месяцев, прошедших после Саурской революции, достигло к осени 1979 г. 50 тысяч человек или даже больше. Но надо прямо сказать, что эти цифры не идут ни в какое сравнение с теми жертвами, которые понес Афганистан после ввода туда советских войск.

В последующем началась борьба буквально против всех и вся. Пользуясь безнаказанностью, подручные X. Амина заодно расправлялись и со своими противниками. При этом убийства ни в чем не повинных людей приобрели массовый характер, что повлекло за собой резкое увеличение потока беженцев в Иран и Пакистан (расширялась социальная база оппозиции). Многие видные деятели партии и государства, принимавшие непосредственное участие в Саурской революции, из числа халькистов, а также основная масса парчамистов вынуждены были или скрываться, или эмигрировать из Афганистана. Кадровые назначения стали осуществляться на основе личной преданности X. Амину.

Из-за массовых репрессий и несправедливости в ряде мест восстали пуштунские племена. X. Амин приказал наносить по ним бомбо-штурмовые удары с воздуха. В ответ на критику в свой адрес со стороны советских советников по поводу того, как же можно бомбить и уничтожать целые племена, он спокойно говорил: «Вы не знаете наш народ! Если какое-то племя взялось за оружие, оно его не сложит. Единственный выход — всех уничтожить от мала до велика! Такие у нас традиции». В кабинете X. Амина на столе всегда стоял портрет Сталина, который якобы был его кумиром. Он любил повторять: «Товарищ Сталин научил нас, как строить социализм в отсталой стране: сначала будет больно, а потом будет очень хорошо!»

Хотелось бы подчеркнуть и то обстоятельство, что после переворота Генеральный секретарь ЦК НДПА особенно заботился о своей личной охране, так как диктаторы всегда опасаются собственного народа.

Донесение из Кабула

Представитель КГБ СССР.

(Секретно. Срочно…)

…В ходе беседы X. Амин повторил свою просьбу о направлении в Кабул батальона советских военнослужащих для его личной охраны в новой резиденции, куда он намерен переехать после 15 октября с. г.

Примечание: Данную просьбу Амин повторил 17 и 20 ноября. Доклады об этом поступили соответственно 18 и 21 ноября 1979 г. 2.10.1979 г.

В то же время Хафизулла Амин пытался переложить на советскую сторону ответственность за свои беззаконные действия, заявляя, что эти шаги афганского руководства якобы предпринимаются по рекомендации советских лидеров. Возможно, этим он хотел еще больше «повязать» своих благодетелей, но перешел допустимую грань. И ему этого не простили.

22 ноября в Кабул прилетел первый заместитель министра внутренних дел СССР генерал-лейтенант В. С. Папутин, который изложил свою оценку ситуации, сложившейся в Афганистане, причем в мрачных тонах. Впрочем, советское руководство тогда уже не заблуждалось насчет Амина. Этот вывод можно сделать на основе приводимой ниже записки ЦК КПСС.

Документ

А. Громыко, Ю. Андропов, Д. Устинов, Б. Пономарев.

Совершенно секретно

29 ноября 1979 г.

Особая папка

ЦК КПСС

Обстановка в Афганистане после событий 13–16 сентября с. г., в результате которых Тараки был отстранен от власти и затем физически уничтожен, остается крайне сложной.

В стремлении укрепиться у власти Амин наряду с такими показными жестами, как начало разработки проекта конституции и освобождение части ранее арестованных лиц, на деле расширяет масштабы репрессий в партии, армии, государственном аппарате и общественных организациях…

По имеющимся данным, в настоящее время Амином готовится расправа над группой членов Политбюро ЦК НДПА (Зерай, Мисак, Панджшири), которым предъявляются вымышленные обвинения в «антипартийной и контрреволюционной деятельности». На состоявшемся недавно пленуме ЦК НДПА Амин ввел в руководящие органы партии наиболее преданных ему лиц, в том числе ряд своих родственников…

В последнее время отмечаются признаки того, что новое руководство Афганистана намерено проводить более «сбалансированную политику» в отношениях с западными державами. Известно, в частности, что представители США на основании своих контактов с афганцами приходят к выводу о возможности изменения политической линии Афганистана в благоприятном для Вашингтона направлении…

С учетом изложенного и исходя из необходимости сделать все возможное, чтобы не допустить победы контрреволюции в Афганистане или политической переориентации X. Амина на Запад, представляется целесообразным придерживаться следующей линии:

Продолжать активно работать с Амином и в целом с нынешним руководством НДПА и ДРА, не давая Амину поводов считать, что мы не доверяем ему и не желаем иметь с ним дело. Использовать контакты с Амином для оказания на него соответствующего влияния и одновременно для дальнейшего раскрытия его истинных намерений…

При наличии фактов, свидетельствующих о начале поворота X. Амина в антисоветском направлении, внести дополнительные предложения о мерах с нашей стороны.

Этот документ подписан министром иностранных дел СССР А. А. Громыко, председателем Комитета государственной безопасности СССР Ю. В. Андроповым, министром обороны СССР Д. Ф. Устиновым и заведующим Международным отделом ЦК КПСС Б. Н. Пономаревым. Такое сочетание тогда было далеко не случайным. Фактически в 70-е годы в Советском Союзе так сложилась структура государственной власти, что всеми внешнеполитическими проблемами СССР на высшем первичном уровне занимались именно эти лица. По важнейшим проблемным международным вопросам они готовили предложения и другие материалы и вносили их на рассмотрение Политбюро ЦК КПСС.

Каков был механизм этой работы? Обычно всю черновую работу проводили представители этих четырех ведомств, которые готовили предложения для своих министров. По второстепенным вопросам никаких совещаний обычно не проводилось. Если же проблема была важной, то А. Громыко, Ю. Андропов, Д. Устинов, Б. Пономарев собирались вместе, приглашали всех тех, кто исполнял материалы, и вырабатывали общую линию. В тех случаях, когда решались вопросы особой важности, как правило, присутствовали начальник Генерального штаба (Н. В. Огарков), соответствующие заместители министра иностранных дел (Г. М. Корниенко) или председателя КГБ СССР (В. А. Крючков) и т. д., которые докладывали предложения. Потом сами руководители обменивались мнениями и давали указания, какие изменения необходимо внести в разработанные документы, затем в зависимости от существа и важности проблемы они поочередно подписывались и в виде записки ЦК КПСС отправляли в Секретариат ЦК. Эти предложения рассматривались на заседании Политбюро ЦК КПСС, и по ним принималось окончательное решение. Так было и в отношении решения на ввод войск в Афганистан.

Такая система, казалось бы, максимально учитывала мнения всех сторон, однако аналитические выкладки и выводы, представляемые соответствующими органами, часто оказывались бесполезными, ввиду того что руководители имели свои взгляды на многие проблемы и поэтому не всегда учитывали рекомендации аналитиков при принятии решения.

По сообщениям из Кабула, после прихода к власти X. Амина обстановка в ДРА стремительно обострялась. Фактически к тому времени режим потерял всякий авторитет. Тревожные процессы в афганском партгосаппарате, рост недовольства широких народных масс активно подогревались и использовались внешними враждебными режиму НДПА силами. США, Пакистан, ряд других стран, некоторые арабские государства быстро наращивали военную помощь оппозиционному движению. На южных границах ДРА периодически отмечалась концентрация подразделений пакистанской армии, проводились маневры. При военной и моральной поддержке извне к концу 1979 г. мятежники сумели довести численность своих полурегулярных формирований до 40 тыс. чел. и развернуть боевые действия против правительства в 12 из 27 (на тот период) провинциях Афганистана. У советского руководства формировали мнение, что X. Амин скоро будет свергнут. Предсказывалось, что приход к власти оппозиции практически предрешен и он должен произойти в течение нескольких месяцев. К тому же появились данные о связях X. Амина с представителями США. В армии начались мятежи, инспирируемые «четверкой». Перед Генеральным штабом ВС, КГБ СССР, Министерством иностранных дел, всеми, кто занимался внешнеполитическими делами, вопрос встал ребром — что предпринять? Лихорадочно искали пути решения возникшей проблемы. Пытались учесть все факторы. А в это время из Кабула поступали новые донесения с изложением просьб, высказываемых X. Амином относительно ввода советских войск в ДРА, а также с оценками ситуации, складывающейся в Афганистане, причем представители каждого ведомства докладывали каждый по-своему.

Донесение из Кабула

Магометов [9] . 2.12.1979 г.

(Секретно. Срочно…)

…2 декабря 1979 г. X. Амин пригласил главного военного советника и заявил, что в условиях, когда мятежникам в Бадахшане оказывается активная помощь со стороны Китая и Пакистана, а у нас нет возможности снять войска с других районов боевых действий, я просил бы Советское правительство направить в эту провинцию на короткое время один усиленный полк для оказания помощи в нормализации обстановки.

В заключение беседы тов. Амин просил довести его просьбу до министра обороны СССР и сказал, что он готов лично обратиться по этому вопросу к Л. И. Брежневу…

Не добившись положительного решения советского руководства на ввод войск в Кабул, Генсек ЦК НДПА стал приглашать их хотя бы в северные, приграничные с Советским Союзом провинции. Он также был не против, если бы ввели только внутренние войска МВД СССР.

Донесение из Кабула

Магометов. 4.12.1979 г.

(Секретно. Срочно…)

…3 декабря состоялась встреча с X. Амином. Во время беседы X. Амин сказал: «Мы намерены передать часть личного состава и вооружения 18-й и 20-й дивизий (из Мазари-Шарифа и Баглана) для формирования подразделений народной милиции. В этом случае вместо ввода в ДРА советских регулярных войск лучше прислать подразделения советской милиции, которые совместно с нашей народной милицией смогли бы обеспечить и восстановить порядок в северных районах ДРА».

 

Л. Брежнев решает спасать «народную» власть

Как видно из приведенных документов, решение на ввод советских войск принималось не сразу, а после долгих раздумий и анализа складывающейся обстановки.

После прихода к власти X. Амина и убийства им Н. Тараки, как уже отмечалось, перед советским руководством встала проблема — как поступить дальше? С учетом долгосрочных интересов Советского Союза было признано целесообразным резко не порывать отношения с Афганистаном, а действовать, сообразуясь с ситуацией в этой стране. Однако особую обеспокоенность членов Политбюро ЦК КПСС вызывали начавшие поступать по линии КГБ СССР в октябре-ноябре 1979 г. данные о том, что X. Амин изучает возможность определенной переориентации своей политики на США и КНР. Например, 27 сентября X. Амин обратился к главному американскому поверенному в Кабуле с призывом к улучшению отношений, а спустя два дня в Нью-Йорке афганский министр иностранных дел Ш. Вали выразил те же чувства официальным лицам США Дэвиду Ньюсому и Гарольду Сондерсу. Появилась версия о причастности X. Амина к ЦРУ.

Одновременно противники X. Амина, как из числа парчамистов, так и халькистов, по своим каналам стали обращаться к руководству КПСС с тревогой за судьбу «народно-демократического режима». Они предупреждали об угрозе массовой резни в стране и указывали на то, что безрассудные действия Генсека ЦК НДПА могут привести к полному физическому истреблению «национально-патриотических и прогрессивных сил Афганистана». Играя на противоречиях между СССР и США, они заявляли, что речь идет не только о спасении дела революции, но и о сохранении ДРА как суверенного, «неприсоединившегося государства», дружественного Советскому Союзу (поскольку власть в стране может перейти в руки наиболее консервативных сил, тесно связанных с Пакистаном, США, ортодоксальными мусульманскими режимами). На самом же деле партийцы из «Парчама» сами рвались к власти, и сделать это они намеревались при помощи СССР.

Находящиеся в эмиграции видные партийные деятели обеих фракций НДПА создали в ДРА нелегальные структуры, тайно начали возвращать свои кадры в Афганистан и приступили к планированию и подготовке решительных действий против группировки X. Амина. Но так как не было уверенности в том, что эти силы самостоятельно смогут поднять вооруженное восстание, «эмигранты» тоже возлагали основные надежды на советскую военную помощь. Да и в самом Афганистане к декабрю 1979 г. сложилась драматическая военно-политическая обстановка. В стране свирепствовали террор и насилие, фактически началась гражданская война.

С. Ф. Ахромеев позже вспоминал: «Мы втроем пришли к министру: Н. Огарков, я и В. Варенников, который тогда был начальником Главного оперативного управления Генштаба ВС СССР. Сказали ему, что в такой группировке (75 тыс. чел., четыре дивизии, авиация и части обеспечения. — Примеч. авт.) войска никакой задачи в Афганистане не решат. А других войск нет. Вот тогда-то и сказали, что военным путем там задачи решить нельзя. «А режим стабилизировать можно?» — спросил министр. Мы ответили, что, очевидно, если войдут наши войска, встанут в Кабуле, Герате, Кандагаре, Джелалабаде, стабилизировать режим этим можно будет…» Как видно из рассказа, возражения против ввода войск были высказаны Д. Ф. Устинову деликатно и двусмысленно. Инакомыслие в ту пору каралось строго.

По оценкам советских аналитиков того времени, события в ДРА стали частью мирового революционного процесса. И руководству СССР рекомендовалось не допустить экспорта контрреволюции. Это было созвучно настроениям советских руководителей. Ведь слишком заманчивой для них оказалась возможность иметь на своих южных границах надежного союзника, связанного с Советским Союзом единой идеологией и интересами. Видимо, поэтому они в конечном итоге пошли на такой трудный шаг, хотя до конца и сами не разобрались: какую же революцию собрались защищать?

Постепенно появилась идея создать условия для устранения Амина и замены его более лояльным деятелем. В то время в Москве находился лидер фракции «Парчам», который нелегально прибыл из Чехословакии и с августа 1978 г. жил в СССР на правах эмигранта. С учетом того, что Б. Кармаль, по оценкам экспертов, пользовался поддержкой определенной части афганских партийцев (на самом же деле, как выяснилось позже, такой поддержки не было или она была незначительной), ему было предложено возглавить борьбу по свержению режима X. Амина. На что он согласился и сразу же попал под опеку КГБ СССР.

…После завершения подготовки «мусульманского» батальона полковник В. В. Колесник был отозван в Москву и приступил к исполнению своих повседневных обязанностей, а личный состав батальона 10–12 ноября с аэродромов Чирчик и Ташкент самолетами ВТА перебросили в Афганистан на авиабазу Баграм. Все офицеры и солдаты батальона были одеты в афганскую военную форму и внешне мало чем отличались от местных военнослужащих. Эту форму сшили по образцам, присланным из Афганистана по линии военной разведки.

В течение месяца спецназовцы занимались боевой и специальной подготовкой на аэродроме и готовились к выдвижению в Кабул. Официально задним числом, 6 декабря, оформили эту акцию.

Документ

Секретарь ЦК Л. Брежнев.

Совершенно секретно

Особая папка

Т.т. Брежневу, Андропову, Громыко, Суслову, Устинову

Выписка из протокола № 176 заседания Политбюро ЦК КПСС от 6 декабря. 1979 года.

О направлении спецотряда в Афганистан

Согласиться с предложениями по этому вопросу, изложенными в записке КГБ СССР и Минобороны от 4 декабря 1979 г. № 312/2/0073 (прилагается)

Документ

Ю. Андропов, Н. Огарков. № 312/210073. 4 декабря 1979 г.

Совершенно секретно

Особая папка

ЦК КПСС

Председатель Революционного совета, Генеральный секретарь ЦК НДПА и премьер-министр ДРА X. Амин в последнее время настойчиво ставит вопрос о необходимости направить в Кабул советский мотострелковый батальон для охраны его резиденции.

С учетом сложившейся обстановки и просьбы X. Амина считаем Целесообразным направить в Афганистан подготовленный для этих целей отряд ГРУ Генерального штаба общей численностью около 500 чел. в униформе, не раскрывающей его принадлежности к Вооруженным Силам СССР. Возможность направления этого отряда в ДРА была предусмотрена решением Политбюро ЦК КПСС от 29.6.1979 г. № П 1561 IX.

В связи с тем, что вопросы о направлении отряда в Кабул согласованы с афганской стороной, полагаем возможным перебросить его самолетами военно-транспортной авиации в первой половине декабря с. г. Тов. Устинов Д. Ф. согласен.

По поручению советского руководства посол Табеев проинформировал X. Амина об удовлетворении его просьбы о направлении двух батальонов для усиления охраны резиденции главы государства и аэродрома Баграм. Эти подразделения в ДРА были переброшены 3 и 14 декабря. С одним из них нелегально прибыл Б. Кармаль, который находился в Баграме под охраной сотрудников КГБ СССР среди советских солдат и офицеров. Примерно в это же время переправили и «четверку» сподвижников бывшего Генсека НДПА Тараки, которые укрылись в Кабуле у своих сторонников. Одновременно X. Амину сообщалось, что советское руководство удовлетворило его просьбу и готово принять его в Москве с официальным дружественным визитом.

Однако полагаться только на внутреннюю оппозицию было рискованно. Поэтому руководство СССР пришло к выводу, что без советских войск создать условия для отстранения от власти X. Амина будет очень сложно, если даже вообще невозможно. Не было также гарантий того, что афганская армия воспримет и поддержит Б. Кармаля и его новое правительство. А если ему даже и удастся захватить власть, сумеет ли он отразить нападки вооруженной оппозиции? Ведь сопротивление ее росло. По информации советского посольства в тот период, «афганская оппозиция значительно расширила свою социальную базу, укрепила ряды, создала плацдарм на территории Пакистана. В результате воздействия контрреволюции на личный состав некоторых воинских подразделений в ряде гарнизонов, преимущественно отдаленных от центра, прошли антиправительственные выступления.

Так, мятежи имели место в 30-м горном пехотном полку (Асмар), 36-м пехотном (Нарай), 18-м пехотном (Хост) и некоторых других частях, длительное время находившихся в изоляции от своих вышестоящих штабов и не получавших никакой поддержки, а также снабжения оружием, боеприпасами, продовольствием и т. п. Отмечено появление новых формирований ИОА и ИПА в провинциях Кунар, Нангархар, Лагман, Пактия, Каписа, Газни, Заболь, Кандагар, Гур, Бадгис, Бамиан, Герат. Под контролем отрядов и других формирований оппозиции (или вне контроля правительства) находится около 70 % афганской территории, на которой проживает свыше 10 млн чел., то есть практически вся сельская местность…».

По докладам из Кабула, к декабрю обстановка в Афганистане складывалась не в пользу правительства. К тому же ожесточенная борьба в руководстве республики по вопросу об отношении к армии привела к значительной дезорганизации вооруженных сил ДРА. Постоянная перетряска руководящих кадров, чистки и репрессии среди генералов и офицеров, принудительный призыв и ряд других моментов существенно повлияли на сплоченность и боеспособность войск. Поэтому афганская армия к тому времени оказалась значительно ослабленной и, по заявлениям Амина, была не в состоянии самостоятельно защищать правящий режим и отстаивать суверенитет государства, хотя наши военные советники придерживались другого мнения и докладывали об этом. Но было еще неписаное правило — передавать преимущественно ту информацию, которая бы устраивала власть имущих, «угадывать» только те сведения, которые отвечали бы представлениям самих руководителей о складывающейся ситуации в той или иной стране и подтверждали их прозорливость. Обычно старались «держать нос по ветру», всяческими путями стремясь узнать мнение руководства и действовать, сообразуясь с этим мнением.

8 декабря в кабинете Л. И. Брежнева состоялось совещание, в котором принял участие узкий круг членов Политбюро ЦК КПСС: Ю. Андропов, А. Громыко, М. Суслов и Д. Устинов. Они долго обсуждали положение, сложившееся в Афганистане и вокруг него, взвешивали все «за» и «против» ввода туда советских войск. В качестве доводов в необходимости такого шага со стороны Ю. Андропова и Д. Устинова приводились: предпринимаемые ЦРУ США (резидент в Анкаре Пол Хенци) усилия по созданию «Новой Великой османской империи» с включением в нее южных республик из состава СССР; отсутствие на юге надежной системы ПВО, что в случае размещения в Афганистане американских ракет типа «першинг» ставит под угрозу многие жизненно важные объекты, в том числе космодром Байконур; возможность использования афганских урановых место рождений Пакистаном и Ираком для создания ядерного оружия; установление в северных районах Афганистана власти оппозиции и присоединение этого региона к Пакистану и т. п.

В конечном итоге решили в предварительном плане проработать два варианта: руками спецслужб КГБ устранить X. Амина и поставить на его место Бабрака Кармаля; послать какое-то количество войск на территорию Афганистана для этих же целей.

10 декабря 1979 г. министр обороны СССР Д. Ф. Устинов вызвал к себе начальника Генерального штаба Н. В. Огаркова и сообщил ему, что Политбюро приняло предварительное решение на временный ввод советских войск в Афганистан, и поставил задачу готовить ориентировочно 75–80 тыс. чел. Н. В. Огарков был удивлен и возмущен таким решением, сказав, что 75 тыс. обстановки не стабилизируют и он против ввода войск, что это безрассудство. Министр резко осадил его: «Вы что, будете учить Политбюро? Вам надлежит только выполнять приказания…» В этот же день Николай Васильевич был срочно вызван в кабинет к Л. Брежневу, где собралось так называемое «малое Политбюро» (Ю. Андропов, А. Громыко и Д. Устинов).

Начальник Генерального штаба вновь попытался убедить присутствующих, что афганскую проблему надо решать политическим путем, а не уповать на силовые методы. Он ссылался на традиции афганцев, не терпевших никогда на своей территории иноземцев, предупреждал о вероятности втягивания наших войск в боевые действия, но все оказалось тщетным. Хотя тогда в заключение беседы как будто определились, что пока решение о немедленной военной помощи принимать не будут, но войска на всякий случай пусть готовятся.

Вечером Д. Устинов собрал коллегию Министерства обороны и сообщил узкому кругу должностных лиц из числа высшего военного руководства, что в ближайшее время, очевидно, будет принято решение о применении советских войск в Афганистане и надо готовить соответствующую группировку. Для этого в войска была направлена директива № 312/12/00133. Начиная с 10 декабря Д. Ф. Устинов стал отдавать устные указания начальнику Генерального штаба по формированию новой общевойсковой армии в Туркестанском военном округе. На основе этих указаний проводилось выборочное отмобилизование войск, а также перебрасывались в ТуркВО воздушно-десантные и другие воинские части. Все мероприятия проводились скрытно и легендировались.

Очевидно, последняя точка была поставлена после получения из Кабула донесения представителя КГБ СССР генерал-лейтенанта Б. Иванова с его оценкой обстановки в Афганистане. Именно это донесение лежало на столе у министра обороны СССР в тот момент, когда он собирался выезжать на заседание Политбюро ЦК КПСС утром 12 декабря. Об этом свидетельствует генерал-майор В. П. Заплатин, являвшийся в ту пору советником начальника Политического управления афганской армии. Накануне его вызвал министр обороны СССР в Москву для доклада обстановки как человека, наиболее досконально знающего положение дел в армии ДРА, ввиду того что вновь прибывший главный военный советник С. Магометов еще недостаточно четко разобрался в афганской ситуации. Когда же генерал высказал свое несогласие с теми оценками афганской армии, которые давали представители наших спецслужб, и доложил соображения, что они излишне драматизируют ситуацию, складывающуюся в Афганистане, Д. Ф. Устинов, показав ему шифровку, подписанную представителем КГБ, сказал: «Вы там не можете договориться, а нам надо принимать решение».

12 декабря на заседании Политбюро ЦК КПСС (вернее, его элиты) по предложению Ю. В. Андропова, Д. Ф. Устинова и А. А. Громыко единогласно было принято окончательное решение — ввести советские войска в Афганистан, хотя в интересах скрытности это называлось «мероприятиями». По убеждению советских руководителей, этот шаг должен был способствовать интересам укрепления государства и ничего другого не преследовал. В особой папке ЦК КПСС хранился протокол этого заседания, написанный рукою К. У. Черненко, который долгое время был архисекретным, никому даже из высшего руководства страны не показывался и хранился в особом сейфе.

Особо важный документ

Секретарь ЦК Л. Брежнев № 997 (1 л.).

Совершенно секретно

Особая папка

Председательствовал тов. Л. И. Брежнев.

Присутствовали: Суслов М. А., Гришин В. В., Кириленко А. П., Пельше А. Я., Устинов Д. Ф., Черненко К. У., Андропов Ю. В., Громыко А. А., Тихонов Н. А., Пономарев Б. Н.

Постановление ЦК КПСС № 176 1125 от 12/XI

К положению в «А»

1. Одобрить соображения и мероприятия, изложенные т.т. Андроповым Ю. В., Устиновым Д. Ф., Громыко А. А. Разрешить в ходе осуществления этих мероприятий им вносить коррективы непринципиального характера.

Вопросы, требующие решения ЦК, своевременно вносить в Политбюро. Осуществление всех этих мероприятий возложить на тт. Андропова Ю. В., Устинова Д. Ф., Громыко А. А.

2. Поручить т.т. Андропову Ю. В., Устинову Д. Ф., Громыко А. А. информировать Политбюро ЦК о ходе выполнения намеченных мероприятий.

Этот документ во многом проясняет, кто был инициатором и исполнителем ввода советских войск в Афганистан. Протокол был подписан всеми членами Политбюро ЦК КПСС, присутствовавшими на этом заседании. Никто тогда не высказался «против». Каждый из членов Политбюро знал, как расценивается несогласие с мнением Генерального секретаря ЦК КПСС, и поэтому все его предложения «встречали единодушное одобрение». Действовал принцип круговой поруки. Примечательно, что на заседании не присутствовал А. Н. Косыгин, позиция которого по данному вопросу была отрицательной. В документе под литерой «А» обозначался Афганистан, а под словом «мероприятия» подразумевался ввод советских войск в эту страну. Тем самым снимаются все кривотолки и разночтения о том, кто ответствен за принятие решения на ввод войск в Афганистан.

Поступавшие позже шифртелеграммы как бы подтверждали правильность предпринятых руководством СССР шагов в отношении Афганистана.

Донесение из Кабула

Представитель КГБ СССР. 17.12.1979 г.

(Секретно. Срочно…)

…12 и 17 декабря представитель КГБ встречался с X. Амином. Из высказываний Амина заслуживают внимания следующие. Амин настойчиво проводил мысль о необходимости непосредственного участия Советского Союза в сдерживании боевых действий бандформирований в северных районах ДРА. Его рассуждения сводились к следующему:

Нынешнее афганское руководство будет приветствовать присутствие Советских Вооруженных Сил в ряде стратегически важных пунктов в северных провинциях ДРА… Амин сказал, что формы и методы оказания военной помощи должны определяться советской стороной.

СССР может иметь воинские гарнизоны в тех местах, в которых сам пожелает.

СССР может взять под охрану все объекты афгано-советского сютрудничества.

Советские войска могли бы взять на себя охрану коммуникаций ДРА…

Указа Президиума Верховного Совета СССР или другого правительственного документа по вопросу ввода войск не принималось. Все указания отдавались устно. Это объяснялось интересами обеспечения скрытности и введения в заблуждение X. Амина.

В тот период осуществление таких акций было возможным в силу сложившейся тогда практики принятия важных политических решений: фактически после утверждения на Политбюро ЦК КПСС (высшего органа правящей партии) они, в основном, лишь формально «одобрялись» государственными органами и объявлялись народу. Поэтому есть все основания полагать, что, будь этот вопрос в то время поставлен на Верховном Совете СССР, он был бы единогласно положительно решен. Ведь это была эра «единого мышления», и действовала созданная партийной номенклатурой четкая система подчиненности, которая не позволяла сделать ни единого шага в сторону от линии, выработанной Политбюро ЦК КПСС, а люди, занимавшие ключевые посты в государстве, находились под тотальным контролем этой системы.

Тогдашнее руководство КПСС не посчитало нужным выносить этот вопрос на обсуждение Верховного Совета СССР. Объявили: «Интернациональная помощь» — и все на этом закончилось. И лукавят сейчас те (даже на высоком уровне), которые в свое оправдание утверждают, что ничего не знали о намерении ввести войска в Афганистан и не принимали в этом участия. Когда же узнали, стали протестовать или выражать свое несогласие? Наоборот — одобрили. Это легко можно подтвердить выдержками из выступлений многих партийных и государственных руководителей тех лет.

В постановлении пленума ЦК КПСС «О международном положении и внешней политике Советского Союза», единогласно принятом 23 июня 1980 г., говорилось: «Пленум ЦК полностью одобряет принятые меры по оказанию всесторонней помощи Афганистану в деле отражения вооруженных нападений и вмешательства извне, цель которых — задушить афганскую революцию и создать проимпериалистический плацдарм военной агрессии на южных границах СССР. Пленум высказывается за политическое урегулирование положения, сложившегося вокруг Афганистана, который проводит политику неприсоединения. Для этого требуются, как заявило правительство ДРА, полное прекращение агрессии против страны и надежные гарантии против подрывных действий из-за рубежа…»

В докладах Л. И. Брежнева и А. А. Громыко, а также в выступлениях участников пленума ЦК КПСС, где затрагивался вопрос о вводе войск в Афганистан, эта акция Советского Союза была одобрена. Примечательно в этом плане выступление с трибуны пленума ЦК первого секретаря компартии Грузии Э. А. Шеварднадзе: «В мире знают, что Советский Союз и его руководитель не оставляют друзей на произвол судьбы, что его слово не расходится с делом. (Бурные, продолжительные аплодисменты.)

Будучи очевидцем титанической деятельности Леонида Ильича Брежнева, читая записи его бесед, фундаментальные труды, выступления по внешним и внутренним проблемам, испытываешь искреннюю радость и гордость от сознания того, что во главе партии и государства стоит человек, в котором органично сочетаются широчайшая эрудиция, ленинская принципиальность, пролетарская стойкость, революционная смелость, высокий гуманизм, редкостная дипломатическая гибкость. (Бурные, продолжительные аплодисменты.)

Вспоминается глубокая озабоченность советских людей, когда завоевания афганской революции оказались на чаше весов. Их тревожила судьба афганского народа, судьба наших рубежей, южных рубежей. И смелый, единственно верный, единственно мудрый шаг, предпринятый в отношении Афганистана, с удовлетворением был воспринят каждым советским человеком.

Горячо поддерживая меры Центрального Комитета партии, Советского правительства, изложенные в докладе Леонида Ильича Брежнева, во имя сохранения и развития завоеваний афганской революции, обеспечения безопасности наших южных границ, трудящиеся Грузии, как и весь советский народ, горячо одобряют внешнеполитическую деятельность ЦК нашей партии, Политбюро, товарища Леонида Ильича Брежнева, всецело соответствующую жизненным интересам нашей Родины, всего прогрессивного человечества…» Позже он, правда, высказывался совсем иначе, но, как говорится, из песни слова не выкинешь. Вообще надо сказать, что Э. Шеварднадзе всегда отличался тем, что во всех своих публичных выступлениях, будь то на съездах или пленумах, расхваливал мудрость и прозорливость вождя, заливаясь «кавказским» соловьем.

Начальник 4-го Главного медицинского управления («кремлевская больница») академик Е. И. Чазов, много лет наблюдавший за состоянием здоровья Л. Брежнева, констатировал, что примерно в последние семь лет жизни у Генерального секретаря ЦК КПСС произошли такие изменения функций центральной нервной системы, что по этой причине он не мог выполнять свои обязанности. На многие обстоятельства проливают свет воспоминания академика: «Когда сейчас иногда раздаются голоса, в том числе и со стороны бывшего руководства, о том, что Политбюро и ЦК не были проинформированы об истинном состоянии здоровья Брежнева, то это даже не лукавство, не уловка, а «ложь во спасение». Ведь тем, кто знал и мирился с ситуацией, надо как-то оправдать свое молчание и бездействие. Да, по правде говоря, что они могли сделать? Вся власть в то время была в руках «группы Брежнева», а тех из руководства, кто не входил в эту группу, вполне устраивала сложившаяся ситуация, ибо она сохраняла их положение и их будущее при немощном Брежневе… Это касается и очень больного для нашей страны вопроса начала афганской войны.

Я не знаком с подробностями подготовки и проведения вторжения наших войск в Афганистан. Если верить некоторым средствам массовой информации, то только четыре человека — Устинов, Громыко, Андропов и Тихонов — подготовили и осуществили это вторжение, никто в руководстве, в ЦК не знал, что будет осуществлена такая акция. Но это не так. Членов руководства страны и членов ЦК постоянно информировали о положении в Афганистане. Сотни наших представителей, в том числе партийные советники, работники КГБ и армейской разведки, собирали обширный материал и представляли его в Москву.

Для меня афганские события начались раньше, чем произошел ввод советских войск, — они начались в период, когда по приказанию Хафизуллы Амина его брат Абдулла (руководитель афганской службы безопасности) сам или руками кого-то из своих людей «устранил» руководителя партии (НДПА) и государства Тараки…

Брежнев, несмотря на снижение способности критического восприятия, бурно переживал это событие. Больше всего его возмущал тот факт, что только 10 сентября, незадолго до этих событий, он принимал Тараки, обещал ему помощь и поддержку, заверял, что Советский Союз полностью ему доверяет. «Какой же подонок — Амин: задушить человека, с которым вместе участвовал в революции. Кто же стоит во главе афганской революции? — говорил он при встрече. — И что скажут в других странах? Разве можно верить слову Брежнева, если его заверения в поддержке и защите остаются словами?» Приблизительно в таком же духе, как говорил мне Андропов, Брежнев высказывался в его присутствии и в присутствии Устинова. Вряд ли эти замечания Брежнева сыграли роль катализатора вторжения в Афганистан, но в том, что события, последовавшие за убийством Тараки, и потеря доверия к Амину со стороны Брежнева и его окружения сыграли роль в вводе войск в Афганистан, нет сомнения. Именно после этих событий началась подготовка к вторжению…

В то время мне нередко приходилось встречаться с Андроповым, никогда за все 17 лет знакомства я не видел его в таком напряжении. Мне кажется, что непосредственно перед вводом советских войск в Афганистан у него, в отличие от Устинова, появлялись периоды неуверенности и даже растерянности. Но он очень доверял своим источникам информации, которые способствовали созданию определенного представления о ситуации в этой стране и возможных путях ее разрешения. Считалось, что если изолировать Амина и его окружение, поставить вместо них в руководстве новые лица, поддержать это руководство военной силой, то все встанет на свои места…

Без больших потерь с советский стороны вместо Амина во главе партии и государства был поставлен Бабрак Кармаль. Однако, вопреки информации, все произошло наоборот — ввод войск обострил ситуацию…

Вспоминая период перед вторжением советских войск в Афганистан, разворот событий, уверен, что решение о начале афганской войны было достоянием многих лиц и мифом является утверждение о том, что о нем знала только узкая группа в руководстве страны…»Говоря о реакции в Советском Союзе на ввод войск в Афганистан, следует заметить, что, пожалуй, один только А. Д. Сахаров, да еще члены «подпольных, диссидентских кружков» публично осудили эту акцию. Но делали они свои заявления в средствах массовой информации Запада, которые были тогда мало известны широкой советской общественности, и практически эти выступления остались просто не замеченными или «вызвали гнев и возмущение советского народа», поэтому никакого влияния на предотвращение или сокращение вмешательства СССР в дела ДРА они оказать не могли. И их, по-моему, не следует переоценивать сейчас. Остальные вообще предпочитали помалкивать. Это впоследствии обнаружилось великое множество деятелей, которые не только «в уме», но и «в открытую» всегда были «против», правда, голосов их тогда почему-то не было слышно. Поэтому сейчас каждому человеку, в том числе и журналистам, надо самому быть честным до конца — и не «осуждать» абстрактно «верхи» — политиков, военных, ученых-востоковедов и т. д. То есть кого угодно, но только не себя.

Некоторые прежние руководители КПСС и СССР, которые принимали это решение (Л. И. Брежнев, Ю. В. Андропов, Д. Ф. Устинов, М. А. Суслов…), не дожили до окончания «афганской» войны. Они унесли с собой в могилу тайну, как в деталях решался вопрос о вводе войск в ДРА, а вот А. А. Громыко в 1988–1989 гг. успел кое-что поведать:

«…5 декабря 1978 года был подписан советско-афганский Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве.

…в соответствии с этим договором правительство Республики Афганистан обратилось к Советскому Союзу с просьбой оказать вооруженную поддержку афганской народной армии.

Эта просьба взвешивалась в Советском Союзе долго и тщательно. В конце концов Политбюро ЦК КПСС единогласно приняло решение об оказании такой помощи…

Дополнительную остроту обстановке придало убийство Генерального секретаря ЦК Народно-демократической партии Афганистана Тараки, от правительства которого исходили просьбы о помощи. Этот кровавый акт произвел потрясающее впечатление на советское руководство. Л. И. Брежнев особенно тяжело переживал его гибель.

В конце концов в такой обстановке и было принято решение о введении ограниченного контингента советских войск в Афганистан.

После того как это решение было принято на Политбюро, я зашел в кабинет Брежнева и сказал:

— Не стоит ли решение о вводе наших войск оформить как-то по государственной линии?

Брежнев не стал отвечать сразу. Он взял телефонную трубку:

— Михаил Андреевич, не зайдешь ли ко мне? Есть потребность посоветоваться.

Появился Суслов. Брежнев проинформировал его о нашем разговоре. От себя добавил:

— В сложившейся обстановке, видимо, нужно принимать решение срочно — либо игнорировать обращение Афганистана с просьбой о помощи, либо спасти народную власть и действовать в соответствии с советско-афганским договором.

Суслов сказал:

— У нас с Афганистаном имеется договор, и надо обязательства по нему выполнять быстро, раз мы уж так решили. А на ЦК обсудим позднее.

Состоявшийся затем в июне 1980 года Пленум ЦК КПСС полностью и единодушно одобрил решение Политбюро.

Еще во время рабочих совещаний перед принятием окончательного решения о вводе наших войск начальник Генерального штаба Маршал Советского Союза Н. В. Огарков высказывал мнение о том, что отдельные части афганской армии могут оказать сопротивление.

Первоначально предполагалось, что наши войска будут только помогать местным жителям защищаться от вторгшихся извне банд, оказывать населению содействие продовольствием и предметами первой необходимости — горючим, тканями, мылом и т. д.

Мы не хотели ни увеличивать численность своего контингента, ни втягиваться в серьезные боевые действия. Да и разместились наши войска в основном гарнизонами в городах…» Главная цель советского военного присутствия в ДРА была миротворческой и формулировалась однозначно — оказание помощи в стабилизации обстановки и отражении возможной агрессии извне. Советские войска должны были стать гарнизонами и не ввязываться во внутренний конфликт и боевые действия. Им действительно предписывалось повсеместно оказывать помощь местному населению в защите от банд, а также распределять продовольствие, горючее и предметы первой необходимости. Сейчас, конечно, понятно, что такая установка была нереальной, но тогда посчитали ее приемлемой.

Читатель сам может убедиться, с каким трудом тогда в Советском Союзе принималось это решение. Оно не было скоропалительным и спонтанным, как пытаются представить некоторые журналисты, однако решающее слово осталось за непрофессионалами.

Да, руководство Генерального штаба ВС СССР (Н. В. Огарков, С. Ф. Ахромеев, В. И. Варенников), а также главнокомандующий Сухопутными войсками генерал армии И. Г. Павловский до принятия окончательного решения политическим руководством СССР выступали против ввода войск, так как считали, что внутренние конфликты афганское руководство должно разрешать исключительно самостоятельно, наше военное присутствие спровоцирует развязывание боевых действий и приведет к усилению мятежного движения в стране, которое в первую очередь будет направлено против советских войск, а слабое знание обычаев и традиций афганцев, особенно ислама, национально-этнических и родоплеменных отношений поставит наших воинов в весьма тяжелое положение. Это, кстати, затем и произошло, но на доводы и возражения военных не обратили внимания. Более весомыми оказались аргументы, приводимые партийными функционерами, которые были больше основаны на идеологических соображениях, чем на объективных реалиях и государственных интересах собственной страны.

Первый заместитель министра обороны СССР Маршал Советского Союза Сергей Леонидович Соколов в начале декабря ушел в отпуск и поехал по депутатским делам на неделю в Карелию. Затем он намеревался съездить отдохнуть в Кисловодский военный санаторий. Однако неожиданно его отозвали в Москву. Ничего не подозревая, он сказал своим домашним, чтоб они готовились к отъезду. Но вместо Кисловодска он уже на следующий день оказался в Термезе, городе, расположенном на советско-афганской границе. Именно С. Соколову поручили осуществлять непосредственное руководство подготовкой и вводом войск в Афганистан. Уезжая, он сказал жене: «Через месяц вернусь, и тогда поедем в санаторий». Но командировка растянулась на целый год…

По поводу причин и целей ввода войск существует много толкований и мнений. Они очень различны, порой даже полярны. Попробую привести некоторые, наиболее характерные из них, а также показать разные версии и взгляды с анализом ситуации, сложившейся в тот период в мире. Она была очень не простой и оценивалась неоднозначно. В записке, представленной ЦК КПСС уже после ввода советских войск в Афганистан, давалась следующая оценка и причины этой акции.

Документ

Ю. Андропов, А. Громыко, Д. Устинов, Б. Пономарев. № 2519-А, 31 декабря 1979 г.

Совершенно секретно

ЦК КПСС

К событиям в Афганистане 27–28 декабря 1979 г.

После государственного переворота и убийства Генерального секретаря ЦК НДПА, председателя Революционного Совета Афганистана Н. М. Тараки, совершенных Амином в сентябре этого года, ситуация в Афганистане резко обострилась, приобрела кризисный характер.

X. Амин установил в стране режим личной диктатуры, низведя положение ЦК НДПА и Революционного Совета фактически до положения чисто номинальных органов. На руководящие посты в партии и государстве были назначены лица, связанные с X. Амином родственными отношениями либо узами личной преданности. Из рядов партии были изгнаны и арестованы многие члены ЦК НДПА, Ревсовета и афганского правительства. Репрессиям и физическому уничтожению в основном подвергались участники Апрельской революции, лица, не скрывавшие своих симпатий к СССР, те, кто защищал ленинские нормы внутрипартийной жизни. X. Амин обманул партию и народ своими заявлениями о том, что Советский Союз якобы одобрил меры по устранению из партии и правительства Н. М. Тараки.

По прямому указанию X. Амина в ДРА стали распространяться заведомо сфабрикованные слухи, порочащие Советский Союз и бросающие тень на деятельность советских работников в Афганистане, для которых были установлены ограничения в поддержании контактов с афганскими представителями. В то же время имели место попытки наладить контакты с американцами в рамках одобренного X. Амином «более сбалансированного внешнеполитического курса». X. Амин ввел в практику проведение конфиденциальных встреч с поверенным в делах США в Кабуле. Правительство ДРА стало создавать благоприятные условия для работы американского культурного центра, по распоряжению X. Амина спецслужбы ДРА прекратили работу против посольства США. X. Амин стремился упрочить свои позиции путем достижения компромисса с главарями внутренней контрреволюции. Через доверенных лиц он вступил в контакт с лидерами правомусульманской оппозиции.

Масштабы политических репрессий приобретали все более массовый характер. Только за период после сентябрьских событий в Афганистане было уничтожено без суда и следствия более 600 членов НДПА, военнослужащих и других лиц, заподозренных в анти-аминовских настроениях. Фактически дело шло к ликвидации партии.

…Диктаторские методы управления страной, репрессии, массовые расстрелы, несоблюдение норм законности вызвали широкое недовольство в стране. В столице стали появляться многочисленные листовки, в которых разоблачался антинародный характер нынешнего режима, содержались призывы к единству для борьбы с «кликой X. Амина». Недовольство распространилось и на армию. Значительная часть офицеров высказывала возмущение засильем некомпетентных ставленников X. Амина. По существу, в стране сложился широкий антиаминовский фронт…

В чрезвычайно сложных условиях, которые поставили под угрозу завоевания Апрельской революции и интересы обеспечения безопасности нашей страны, встала необходимость оказания дополнительной военной помощи Афганистану, тем более что с такой просьбой обратилось и прошлое правительство ДРА. В соответствии с положениями советско-афганского договора 1978 г. было принято решение направить в Афганистан необходимый контингент Советской Армии…

Приведенные в документе аргументы сводятся в основном к тому, что главная причина ввода войск — необходимость устранения от власти X. Амина. Но так ли это было важно? Еще не известно, как бы развивались события в Афганистане, останься X. Амин во главе ДРА. Ведь сила любого государства, а тоталитарного в особенности, во многом зависит от личности его руководителя. Когда это сильная личность — государство развивается, в противном случае оно или хиреет, или разваливается вовсе. По всем оценкам X. Амин был сильной личностью, и определенно вряд ли бы он отошел от СССР. Но на советское руководство сильное влияние оказали сведения спецслужб о причастности X. Амина к ЦРУ. К тому же немаловажную роль сыграл личностный фактор, амбиции отдельных советских политиков (X. Амину не могли простить, что он проигнорировал обращение Политбюро ЦК КПСС и «лично» Л. И. Брежнева относительно сохранения жизни Н. Тараки). Именно личные амбиции Генсека ЦК КПСС оказали определяющее влияние на остальное руководство СССР, лишив его государственной мудрости, заставив изменить убеждения о нецелесообразности непосредственного применения своих войск во внутреннем афганском конфликте. Рассматривая вопрос о вводе советских войск в Афганистан, нельзя не отметить, что на разработке советской политики в отношении ДРА, безусловно, сказывались реалии и оценки международной обстановки того времени. Шла «холодная война».

Происходило военно-стратегическое противостояние двух сверхдержав (США и СССР), двух систем и военных блоков, а также геополитическое соперничество с Китаем. Он тогда рассматривался советским руководством как вероятный противник.

Еще было неясно, как повернутся события в Иране, где к власти пришел Хомейни. Антишахская революция в Иране и установление там исламского режима вынудило американцев искать новые места для военных баз. Поэтому массированная помощь афганским мятежникам и усиление группировки сил США в регионе, в непосредственной близости от наших границ, не могло не насторожить руководителей Советского Союза. Кроме того, в конце 70-х годов развитие процесса разрядки в отношениях СССР и США заметно затормозилось. Администрация Дж. Картера в одностороннем порядке приняла решение заморозить на неопределенный срок ратификацию Договора ОСВ-2, что было расценено в Советском Союзе как показатель резкого изменения общего военно-политического курса американцев. НАТО рассмотрело вопрос о ежегодном увеличении его членами своих военных бюджетов до конца XX века. Американцы создали «силы быстрого реагирования» и т. д.

Еще в июне 1978 г. в Аннаполисе (США) состоялся симпозиум атлантической группы НАТО, где обсуждалась ситуация с Афганистаном и вытекающие отсюда последствия для Америки и ее союзников. В симпозиуме под кодовым названием «Морское звено» участвовало более 270 генералов, адмиралов, дипломатов, ученых и официальных лиц. Было единодушно отмечено, что Запад и НАТО не могут позволить себе такой роскоши, как заниматься только Европой. На декабрьской (1979 г.) сессии НАТО была одобрена программа производства и размещения в Европе ряда новых систем американского ракетно-ядерного оружия: «Министры иностранных дел стран НАТО одобрили в Брюсселе план размещения в Западной Европе новых ракет средней дальности. Заседание названо чрезвычайной важности и успешным. Госсекретарь США, по сведениям, в частности, подчеркнул: «Мы решили привести в исполнение план модернизации ядерных сил НАТО.»

«На заседании было решено, что США будут производить ракеты «Круз» и «Першинг-2». Взятые на вооружение в Западной Европе, эти ракеты смогут поражать территорию Советского Союза. На совещании упоминалось о попытках Советского Союза убедить членов НАТО отказаться от размещения этих ракет. Единственная страна, где эта попытка увенчалась успехом, — Нидерланды. Хотя есть сведения, что и они вынесут свое окончательное решение через два года. На полгода перенесла рассмотрение этого вопроса и Бельгия. Остальные члены НАТО утверждают, что любая отсрочка приведения в исполнение этого плана недопустима…» (из донесения представителя КГБ СССР в Брюсселе, 13 декабря 1979 г.).

Советское руководство также беспокоило то обстоятельство, что происходило дальнейшее сближение между США и Китаем на антисоветской основе. Демонстративно усиливалось американское военное присутствие в Персидском заливе, в непосредственной близости от Афганистана и наших южных границ. Как напряженная, взрывоопасная оценивалась обстановка в различных регионах мира, особенно на Ближнем и Среднем Востоке. Непосредственно за его юго-западной границей происходила другая революция — в Иране, которая беспокоила советских лидеров по двум причинам. Прежде всего, исламское возрождение в Иране могло уменьшить там советское влияние и распространить «неповиновение» на Афганистан и даже среди миллионов советских мусульман. Далее, падение шаха могло потребовать от Соединенных Штатов поиска иного места в регионе для своей военной базы, поэтому Политбюро ЦК КПСС была проявлена решимость не позволить своему сопернику воспользоваться аналогичной ситуацией в Афганистане.

Предпринимая такой шаг, советское руководство исходило из существовавших тогда оценок обстановки в мире и регионе, а также взглядов на перспективы соперничества с США. Преобладающим являлось мнение, что размещение американских ракет в Европе сделало уязвимыми советские объекты вплоть до Урала, а эта акция позволила бы снять напряженность и отвлечь внимание от европейской части. Усиление авианосной группировки в Персидском заливе и авиации на острове Диего-Гарсия создало трудности в противовоздушной обороне промышленных и основных центров добычи нефти, газа и угля в Сибири. Возможность размещения в Афганистане ввиду революции в Иране американских средств еще больше усугубила положение. По мнению некоторых экспертов, была опасность вмешательства американцев в дела Афганистана, что могло создать угрозу безопасности южным границам СССР. На мой взгляд, это было маловероятно, так как их постигла бы та же участь, что и нас. Сыграло, видимо, свою роль стремление советского руководства предотвратить становление террористического режима Амина и защитить афганский народ от геноцида, а также не допустить прихода к власти оппозиции, тем самым сохранить «идеологического» союзника.

Кроме того, в стиле руководства преобладало тогда великодержавное мышление. Отмечалось также несколько пренебрежительное отношение к афганцам, да и не только к ним. Д. Ф. Устинов, например, полагал, что стоит только появиться в Афганистане советским войскам, как одни мятежники тут же сложат оружие, а другие попросту разбегутся.

Оценивая обстановку в ДРА и вокруг нее, советские руководители с тревогой реагировали на заявления исламских фундаменталистов о том, что в случае их прихода к власти они перенесут борьбу «под зеленым знаменем джихада» на территорию советских среднеазиатских республик.

«Кремль настолько увяз в поддержке кабульских «марксистов», что уже не сможет избежать прямой военной поддержки своим протеже… Кроме того, Москву пугают перспективы влияния нового Ирана не только в Афганистане, но и в Азербайджане и Средней Азии. Именно московская креатура в Кабуле является, по мнению Кремля, важным форпостом против идеи единства всех мусульман» (Кейхан, Тегеран, 15.9.1979 г.). Так расценивали ситуацию иранские политологи.

Конечно, когда обстановка в мире кардинально изменилась, эти обстоятельства многим кажутся несущественными, а страхи преувеличенными. Многие авторы статей по «афганской проблематике» говорят о надуманности таких угроз, о «пускании власть имущими утки» с целью оправдания своих действий по вводу войск на территорию соседнего государства. Можно с этим, конечно, отчасти согласиться, но нельзя не учитывать, что сложившаяся ситуация в ДРА и вокруг него была взрывоопасной. И она не могла не повлиять на тогдашнее советское политическое и государственное руководство. Ведь в 70-80-х годах в СССР были совсем другое мировоззрение, другие взгляды и подходы в международной политике. И не правы, очевидно, те, кто показывает глупцами Ю. Андропова, Д. Устинова, А. Громыко, которые принимали тогда решение на ввод войск в Афганистан. Они таковыми не являлись. Просто им не хватило государственной мудрости (а возможно, твердости духа и настойчивости при отстаивании своих взглядов о нецелесообразности ввода войск), и они не нашли другого выхода, а этот шаг, как им казалось, должен был решить все проблемы. Как бы то ни было, но они пытались действовать в интересах национальной безопасности государства во имя какой-то высшей идеологической цели, но абстрагировались от народа.

Вообще с судьбами и жизнями людей за всю историю Советского Союза никогда не считались. Их «клали на алтарь Отечества», когда было надо и не надо. Ведь на протяжении длительного времени политика внешней безопасности Советского Союза строилась в значительной степени на основе идеологических догм. Именно они выступали критерием правильности при оценке принимаемых тогда решений. Им же были подчинены государственные и национальные интересы страны. Особое внимание уделялось поддержке своих идеологических союзников. Достаточно вспомнить Карибский кризис, Германию (1953 г.), Венгрию (1956 г.), Чехословакию (1968 г.) и т. д.

Надо заметить, что опыт Афганистана позже кое-чему все-таки научил советских руководителей, так как во время обострения обстановки в Польше в начале 80-х годов, когда встал вопрос о вводе туда войск Варшавского Договора для защиты социалистических завоеваний (аналогично это было в 1968 г. в отношении Чехословакии), пожалуй, основной причиной того, что эта акция не состоялась, было советское присутствие в Афганистане. Возможно, это предотвратило еще большие жертвы. Как говорится, «не было бы счастья, да несчастье помогло».

В свете улучшения советско-американских и советско-израильских отношений в конце 80-х годов стало можно высказывать различные, иногда самые фантастичные версии, объясняющие мотивы, побудившие советское высшее политическое руководство принять решение на ввод войск в ДРА. Есть даже аналитики, которые пытаются представить этот акт чуть ли не как сговор между СССР и США, призванный отвлечь внимание от Израиля. Утверждается, например, что сценарий Саурской революции и последующих событий в Афганистане был разработан в ЦРУ и израильской разведке. По их мнению, определенные круги на Западе были заинтересованы в том, чтобы отвлечь внимание мировой общественности от Ближнего Востока втянуть Советский Союз в вооруженный конфликт в другом регионе, вбить клин между СССР и арабским (в основном мусульманским) миром, и что влияние этих сил на советское руководство оказалось решающим, так как с вводом наших войск в Афганистан все эти задачи были выполнены.

Доктор исторических наук, этнограф-востоковед С. И. Королев, например, по этому поводу говорил: «Мне очень запомнились так называемые «ситуационные анализы» в Институте востоковедения по Афганистану. «Эксперты» делали выводы: на Памире могут появиться американские ракеты, в Афганистане надо провести земельно-водную реформу. Провели. Результат общеизвестен. Разработанная теми же «экспертами» реформа превратила миллионы афганцев из горячих сторонников в непримиримых противников нашей страны. Американские ракеты так и не появились. Зато тем же американцам были развязаны руки на Ближнем Востоке, как и Израилю…»

Трудно согласиться также с теми исследователями, которые на первый план выдвигают экономические выгоды, которые якобы мог получить Советский Союз после вторжения в Афганистан. Здесь, видимо, уместно напомнить оценку, данную этой державе еще А. Е. Снесаревым: «Афганистан сам по себе никакой цены не представляет. Но этого мало. Это горная страна, лишенная дорог, с отсутствием технических удобств, с разрозненным и ненадежным населением; а это население сверх того еще и свободолюбиво, отличается гордостью, дорожит своей независимостью. Последнее обстоятельство ведет к тому, что если этой страной и можно овладеть, то удержать ее в руках очень трудно. На заведение администрации и заведение порядка потребуется столько ресурсов, что страна этих трат никогда не вернет: ей вернуть не из чего.

Поэтому мы должны сказать со всей откровенностью, что в истории столетней борьбы между Англией и Россией Афганистан сам по себе никакой роли не играл и ценность его всегда была косвенная и условная. Если вдуматься в существо его политической ценности, то она, главным образом, сводится к тому, что Афганистан включает в себя операционные пути в Индию, он является единственным преддверьем в Индию, и другого нет.

…Это подтверждается тысячелетней историей и завоевателями Индии, которые всегда шли через Афганистан…»

Действительно, и новейшая история подтверждает правильность многих выводов А. Е. Снесарева, хотя сделаны они были еще в 1921 г. В связи с этим ввод советских войск в ДРА, кроме всего прочего, не случайно обернулся для СССР колоссальными экономическими потерями.

Примечателен комментарий египетских экспертов: «Некоторые афганские экстремисты, прикрывающиеся «социализмом», провоцировали Москву на оккупацию Афганистана… В то же время такая оккупация была стратегически выгодна и Ирану, и Пакистану, а также Китаю и США: Тегеран получал оправдание для дальнейшей экспансии хомейнизма, а Пекин, Исламабад и Вашингтон получали шанс взять реванш за поражение в Иране (свержение Пехлеви) и, следовательно, остановить шиитскую (иранскую) и советскую экспансию в регионе» (Middle East Digest. Cairo, 1990. N 122). Мне представляется, что планы США были гораздо масштабнее.

Кому было выгодно, чтобы Советский Союз увяз в региональном локальном конфликте? Видимо, всем тем, кто оказывал помощь оппозиционным НДПА силам и всячески стремился затянуть пребывание советских войск в Афганистане. В 1979–1980 гг. даже западные журналисты обращали внимание: когда советские войска фактически начали выдвигаться к афганской границе, Пентагон и государственный департамент США подозрительно хранили молчание. При современных средствах разведки они не могли пропустить подготовку советских войск к вводу в Афганистан. Очевидно, американцы «тихо» ждали, что СССР будет втянут в войну, в которой невозможно победить. Более того, на основе анализа предпринятых в тот период американцами мер рискну предположить, что советские руководители и наши спецслужбы «попались на удочку», их специально ввели в заблуждение, прекрасно проведя комплексную дезинформацию стратегического размаха.

Сейчас часто задают вопрос: «Можно ли было предотвратить ввод советских войск в Афганистан и нужно ли их было вообще вводить?» Конечно, можно много рассуждать на эту тему и давать какие-то рекомендации. Я не хочу брать на себя такую роль, ведь историю вспять не повернуть, она альтернативы не имеет и не повторяется, как бы этого ни хотелось. Легко, конечно, все предвидеть тогда, когда события произошли. И все же надо сказать, что фатальной неизбежности посылать войска в ДРА не было. Никакие объективные обстоятельства, даже в то время, к этому не вынуждали. Решающим оказался субъективный, «личностный» фактор. Да и входили мы туда для обеспечения мира, а принесли — войну. Этот фактор очень важно учитывать сейчас, принимая решение на проведение миротворческих операций под эгидой ООН. Ведь примененение даже миротворческих многонациональных войск часто выполняет роль детонатора, провоцирующего эскалацию конфликта.

Многие исследователи до сих пор не могут найти ответа вопросы: «Почему Советский Союз проводил в ДРА пассивные действия? Даже когда это было необходимо, не увеличил свою группировку, тем самым давая мятежникам шанс для продолжения борьбы. Кому было выгодно, чтобы эта война «тлела»?» Ведь такая тактика и стратегия еще никогда успеха не приносила. Американцы, например, давно уже сделали определенные выводы из своей неудачи во Вьетнаме. Они теперь придерживаются взглядов — если начал войнy, то надо задействовать в ней все имеющиеся силы и средства, противном случае не нужно начинать ее вообще. Все равно при этом поставленных целей добиться не удастся, а потери будут на лицо. Кстати, против Ирака в 1991 г. они действовали решительно, обрушив всю свою мощь (хотя в том же Сомали американцы опять эшли от этой тактики, правда, действуя в рамках ООН). История же не раз доказывала, что нельзя играть в войну, а если начал, то надо воевать как следует. СССР же в Афганистане ограничивался боевыми действиями сравнительно ограниченных масштабов, то есть в русле выработанной Комитетом начальников штабов США линии, называемой конфликтом низкой интенсивности, который изматывал Советский Союз и экономически, и морально.

И в конечном итоге своих размышлений приведу документ, составленный на основании донесений советских представителей в Кабуле (он не учитывает просьбы, высказанные по партийной линии), который наглядно показывает, что афганские правители любыми способами хотели заполучить себе в помощь войска.

Особо важный документ

Перечень просьб афганского руководства по поводу ввода в ДРА различных контингентов советских войск в 1979 г.

(Числа указаны по дням передачи секретных донесений в Москву)

14 апреля — направить в ДРА 15–20 советских боевых вертолетов с экипажами.

16 июня — направить в ДРА советские экипажи на танки и БМП для охраны правительства, аэродромов Баграм и Шиндад.

11 июля — ввести в Кабул несколько советских спецгрупп численностью до батальона каждая.

19 июля — ввести в Афганистан до двух девизий.

20 июля — ввести в Кабул воздушно-десантную девизию.

21 июля — направить в ДРА 8-10 вертолетов Ми-24 с советскими экипажами.

24 июля — ввести в Кабул три армейских подразделения.

1 агуста — направить в Кабул спецбригаду.

12 августа — необходимо скорейшее введение в Кабул советских подразделений, которые потребуются афганцам до весны.

12 августа — направить в Кабул три советских подразделения и транспортные вертолеты с советскими экипажами.

21 августа — направить в Кабул 1,5–2 тыс. советских десантников. Заменить афганские расчеты зенитных средств советскими расчетами.

25 августа — ввести в кабул советские войска.

2 октября — направить спецбатальон для личной охраны Амина.

20 ноября — ввести в провинцию Бадахшан усиленный полк.

2 декабря, 4 декабря — ввести в северные районы Афганистана подразделения советской милиции.

12 декабря, 17 декабря — разместить на севере Афганистана советские гарнизоны, взять под охрану дороги ДРА.

Всего таких просьб, направленных только через советских представителей, было около двадцати. Семь из них высказывались X. Амином уже после устранения им Н. М. Тараки.

Кроме того, были и личные обращения к советскому руководству при встречах на высшем уровне и во время телефонных разговоров. Однако если раньше некоторые специалисты по Афганистану ставили под сомнение наличие таких просьб, говоря о том, что советские войска внезапно вторглись на территорию своего соседа, то теперь они утверждают: да, такие просьбы были, но они, дескать, не имеют юридической силы, то есть ссылаться на них неправомерно, так как, войдя в Афганистан, «русские сместили и убили того, кто их туда приглашал».

 

Завершающий этап подготовки к вводу советских войск в ДРА

На следующий день после принятия политическим руководством СССР решения на ввод советских войск в Афганистан была сформирована Оперативная группа Министерства обороны СССР (ОГ МО СССР) во главе с первым заместителем начальника Генерального штаба генералом армии С. Ф. Ахромеевым. В эту группу вошли генералы и офицеры Генерального штаба, а также представители от всех видов и родов Вооруженных Сил СССР, главных и центральных управлений МО СССР. В 22:00 14 декабря ОГ МО СССР прибыла в Термез, город, расположенный на советско-афганской границе, и приступила к работе в Туркестанском военном округе (ТуркВО). Чуть позже руководителем Оперативной группы МО СССР назначили Маршала Советского Союза С. Л. Соколова.

В Главном оперативном управлении Генштаба, где я тогда проходил службу, тоже работала специальная группа генералов и офицеров от всех видов Вооруженных Сил и родов войск по обеспечению ввода 40-й армии в Афганистан. Ими готовились проекты директив министра обороны и начальника Генерального штаба на отмобилизование и обеспечение ввода войск в Афганистан. Планировались и осуществлялись перевозки войск, техники, вооружения и других материальных средств к афганской границе, проводились различные организационные мероприятия. Отслеживалась военно-политическая обстановка в Афганистане и докладывались предложения по ней. И хотя эта группа «посвященных» работала за «закрытыми дверями», но многие офицеры Главного оперативного управления знали о существе решаемых ими вопросов, и поэтому ввод советских войск в Афганистан для многих из них не явился неожиданностью. Можно ли поверить, что члены и кандидаты в члены Политбюро ЦК КПСС ничего не знали об этом?

Документ-справка

Оперативные группы МО СССР и ГШ ВС СССР в Афганистане

…В течение всего периода пребывания советских войск в Афганистане там время от времени работали различные оперативные группы Министерства обороны и Генерального штаба Вооруженных Сил СССР. Первая такая группа во главе с заместителем командующего ВДВ генерал-лейтенантом Н. Н. Гуськовым прибыла в Кабул 23 декабря 1979 г. Именно она 25–27 декабря осуществляла руководство переброской по воздуху в Баграм и Кабул воздушно-десантных частей, их размещением и действиями во время свержения сторонников X. Амина. 3 января 1980 г. в Афганистан из Термеза прилетела Оперативная группа Министерства обороны СССР во главе с Маршалом Советского Союза С. Л. Соколовым (генерал армии С. Ф. Ахромеев стал его заместителем), которая находилась там до ноября того же года. Потом время от времени эта группа выезжала в ДРА для координации боевых действий советских и афганских войск при проведении наиболее крупных операций (например, в Панджшере) на срок до полугода. Со второй половины 1984 года руководство Оперативной группой МО СССР в ДРА было возложено на генерала армии В. И. Варенникова, в то время первого заместителя начальника Генерального штаба ВС СССР. Он сначала лишь периодически выезжал в Афганистан, а со 2 января 1987 г. идо окончания вывода советских войск находился в Афганистане постоянно.

Генералы и офицеры ОГ МО СССР систематически работали в частях и соединениях 40-й армии по оказанию практической помощи их командирам и штабам при подготовке и проведении боевых действий, организации боевой подготовки с учетом накопленного опыта, а также координации действий и поддержанию взаимодействия с афганской армией. Оказывалась помощь советническому аппарату в планировании боевых действий, повышении боеспособности афганских вооруженных сил и решении различных вопросов боевой деятельности.

Кроме того, именно этой группой решались самые разнообразные задачи как военного, так и экономического, политического и социального характера.

В связи с тем, что ОГ МО СССР первое время в Афганистане находилась от случая к случаю, в основном для руководства крупными операциями, в марте 1985 г. в Кабул направили группу представителей Генерального штаба (в составе 5 человек), которую возглавил генерал для особых поручений начальника Генштаба ВС СССР по Афганистану генерал-майор Б. В. Громов (март 1985 г. — апрель 1986 г.). В последующем ею руководили: генерал-майор Ю. В. Ярыгин (апрель 1986 г. — май 1987 г.) и генерал-майор B. C. Кудлай (май 1987 г. — январь 1989 г.).

С началом вывода советских войск в 1988 г. в Афганистане приступила к работе специальная Оперативная группа Генерального штаба ВС СССР под руководством генерал-лейтенанта А. Г. Гапоненко, которая занималась созданием трехмесячных неприкосновенных запасов для ВС РА в ключевых районах страны (Кандагар, Джелалабад, Газни, Гардез и т. д.) и на сторожевых заставах.

Источник информации: Генеральный штаб ВС СССР,

Оперативная группа МО СССР в ДРА-РА, 1979–1989 гг.

На начальном этапе «афганской кампании» Оперативная группа МО СССР проделала огромную организаторскую работу. Она осуществляла руководство перегруппировкой, отмобилизованием и вводом войск на территорию Афганистана, а также проведением мероприятий по устранению от власти X. Амина и становлению режима Б. Кармаля.

Документ

Источник информации: Генеральный штаб ВС СССР, 1979 г.

(Секретно)

Перечень распоряжений по созданию группировки войск в ТуркВО для ввода в Афганистан

(Отданы Генеральным штабом Вооруженных Сил СССР по устным приказам министра обороны СССР в декабре 1979 г.)

14 декабря — Перебазировать полк истребителей-бомбардировщиков ЗакВО в Мары и передать его в распоряжение ТуркВО.

16 декабря — Выделить из управления ТуркВО и отмобилизовать полевое управление 40-й армии. Назначить командующим армии первого заместителя командующего войсками ТуркВО генерал-лейтенанта Тухаринова Ю. В. Привести в полную боевую готовность полевое управление 40-й армии. Привести в полную боевую готовность мотострелковый и танковый полки еще одной дивизии ТуркВО.

19 декабря — Передислоцировать мотострелковый и танковый полки, готовность которых была повышена 16 декабря, к исходу дня 21 декабря в район Тахта-Базар. Привести в полную боевую готовность части связи 40-й армии.

23 декабря — Привести в полную боевую готовность мотострелковую дивизию САВО.

24 декабря — Министром обороны СССР проведено совещание руководящего состава Министерства обороны, на котором он объявил о принятом решении ввести войска в Афганистан. На совещании присутствовали заместители министра обороны, главнокомандующие видов ВС и командующий ВДВ, некоторые начальники главных и центральных управлений. Министр обороны СССР отдал приказ ввести в Афганистан воздушно-десантную дивизию и отдельный парашютно-десантный полк ВДВ, мотострелковую дивизию ТуркВО и отдельный мотострелковый полк САВО. Одновременно было приказано привести в полную боевую готовность ряд соединений и частей Сухопутных войск, а также авиации ТуркВО и САВО для возможного увеличения группировки советских войск в Афганистане. На экземпляре тезисов выступления на этом совещании, сохранившемся в архиве Генерального штаба, рукою Д. Ф. Устинова красным карандашом сделана пометка: «Особая важность и секретность».

25 декабря — Привести в полную боевую готовность артиллерийские и зенитные части 40-й армии. Привести в полную боевую готовность авиацию ТуркВО. Привести в полную боевую готовность еще одну мотострелковую дивизию САВО. Привести в полную боевую готовность понтонно-мостовой полк ТуркВО.

26 декабря — Отправить мотострелковую дивизию САВО, приведенную в готовность 25 декабря, в распоряжение ТуркВО. Отправить в район Тахта-Базар все части мотострелковой дивизии ТуркВО, приведенной в готовность 23 декабря.

Из этого перечня легко можно убедиться, что примерно с середины декабря усиленными темпами началось формирование экспедиционного контингента войск для ввода в Афганистан. Его основу составили соединения и части, дислоцированные в ТуркВО, которые почти все были скадрованные. Доукомплектовывались они за счет местных ресурсов из запаса. Общая директива на отмобилизование и приведение в боевую готовность не отдавалась. Войска приводились в готовность распорядительным порядком, на основании отдельных распоряжений Генерального штаба после получения соответствующих устных указаний Д. Ф. Устинова. Всего за три недели было отдано более тридцати таких распоряжений. Это свидетельствует о том, что до середины декабря у МО СССР не было никаких конкретных планов на ввод советских войск в ДРА. «Мероприятия» в ТуркВО и САВО начались после принятия решения политическим руководством «помочь южному соседу».

Всего было развернуто около 100 соединений, частей и учреждеий, в том числе управление 40-й армии и смешанного авиационного корпуса, четыре мотострелковых дивизии (три в ТуркВО и одна в САВО), артиллерийская, зенитная ракетная и десантно-штурмовая бригады, отдельный мотострелковый и реактивный полки, части связи, разведки, тыловые и ремонтные. Доукомплектованы до полного штата воздушно-десантная дивизия, отдельный парашютно-десантный полк, части авиационно-технического и аэродромного обеспечения. Из запаса (резервисты) на укомплектование войск было призвано более 50 тыс. офицеров, сержантов и солдат, подано из народного хозяйства около 8 тыс. автомобилей и другой техники.

Подобных по масштабу мобилизационных мероприятий в ТуркВО и САВО раньше никогда не проводилось. В связи с этим местные органы власти, руководители предприятий и хозяйств, военкоматы и воинские части оказались к ним не готовы. Например, в первые дни отмобилизования никто не обращал внимания на качество укомплектования подразделений специалистами, так как все были уверены, что идет обычная проверка, которая закончится после докладов о завершении комплектования подразделений личным составом. Однако когда в общих чертах командиры и военкоматы были сориентированы о возможных дальнейших действиях, началась экстренная замена уже призванных и направленных в части военнообязанных. При этом стала ощущаться острая нехватка дефицитных специалистов (механиков-водителей танков и БМП, операторов ПТУРС и РЛС, наводчиков орудий и т. д.). Такое положение объяснялось тем, что представители среднеазиатских республик из-за плохого знания русского языка, как правило, проходили срочную военную службу в строительных или в мотострелковых войсках, где не могли получить необходимые специальности.

Большое количество военнообязанных не было разыскано из-за плохого их учета в военкоматах, нарушений паспортного режима при прописке, неразберихи в наименовании улиц и т. п. Немало военнообязанных под различными предлогами уклонились от получения повесток, скрылись с места жительства, представили фиктивные справки о болезни.

Многие офицеры запаса в армии никогда не служили и не обладали практическими навыками по военным специальностям, так как проходили подготовку на военных кафедрах в вузах. Это привело к тому, что в первые месяцы пребывания в Афганистане войска столкнулись с целым рядом серьезных проблем. А во время войны это всегда чревато непредсказуемыми последствиями.

Несмотря на трудности, к исходу 24 декабря основные силы 40-й армии все-таки были готовы к действиям. Соединения и части, предназначенные для действий в качестве резерва, продолжали формироваться. Например, дислоцировавшаяся в Душанбе 201-я мед (командир полковник В. А. Степанов) начала отмобилизовываться только вечером 24 декабря. Приняв в течение трех суток мобилизационные ресурсы, дивизия, совершив марш, к исходу 28 декабря сосредоточилась в районе Термеза, где проводила боевое слаживание. Однако с учетом опыта боевых действий в Афганистане было принято решение доукомплектовать дивизию кадровым составом из частей групп войск (ГСВГ, ЦГВ). В течение января провели замену приписников, и в конце месяца 201-я мед была введена в северные районы ДРА.

 

Спецназ готовится к свержению Х. Амина

Примерно с середины декабря началась форсированная переброска мелких спецподразделений в Афганистан. 14 декабря, например, в Кабул прибыли две специальные группы КГБ СССР по 30 человек каждая (в Афганистане они назывались «Гром», в которую входили классные спортсмены, и «Зенит» — в ней были спецназовцы из балашихинской школы. В Центре названия у них были другие). Административно эти группы относились к внешней разведке и готовились для осуществления террористических актов в случае необходимости за пределами Советского Союза.

С утра 17 декабря располагавшийся в Баграме «мусульманский» батальон тоже начал выдвижение в афганскую столицу. К исходу этого же дня он сосредоточился в районе Даруль-Аман. При выдвижении батальона на перевале отстали два бронетранспортера. В них находились солдаты, прибывшие перед самым вводом в Афганистан (представители особого отдела до последнего дня проводили перетряску личного состава). Как раз в это время по дороге проезжал генерал из Генерального штаба ВС СССР. Он доложил в Москву, что батальон подготовлен плохо и его командира надо немедленно заменить.

В связи с этим вечером того же дня в Москве полковник В. В. Колесник получил приказ от начальника ГРУ ГШ вылететь в гражданской форме одежды в Афганистан для выполнения специального правительственного задания. Вместе с ним должен был лететь еще один офицер, но по просьбе В. Колесника направили подполковника Олега Швеца. Быстро оформив все необходимые в таких случаях документы (заграничные паспорта им привезли прямо к самолету), они в 6:30 18 декабря отправились с аэродрома Чкаловский через Баку и Термез в Баграм. До Термеза летели с экспедитором, сопровождавшим военторговский груз, а до места назначения еще с двумя попутчиками, как впоследствии выяснилось, сотрудниками Комитета государственной безопасности полковником Ю. И. Дроздовым и подполковником Э. Г. Козловым. В Термезе обнаружились неполадки в самолете, пришлось искать новый. Хорошо еще, что встречали сослуживцы из ТуркВО. Они организовали обед и помогли поменять самолет.

В Баграм прилетели только поздно ночью. Комитетчики уехали с какими-то людьми в гражданском, а В. Колесник со О. Швецом, переночевав в первом попавшемся капонире, утром 19 декабря направились в Кабул, где представились главному военному советнику генерал-полковнику С. К. Магомётову и резиденту ГРУ в Кабуле, которые были предупреждены об их прибытии. В. В. Колесник, хорошо знавший майора X. Халбаева, взял его под защиту, сказав, что комбат толковый, хотя и немногословный. На него можно надеяться, в трудную минуту не подведет. Переговорив по телефону со своим начальством в Москве и переночевав в посольстве, они 20 декабря поехали в расположение батальона, который разместился примерно в километре от дворца Тадж-Бек, в недостроенном здании, с окнами без стекол. Вместо них натянули плащ-палатки, поставили печки-«буржуйки», кровати в два яруса. Афганцы выдали им шерстяные одеяла из верблюжьей шерсти. В тот год зима в Кабуле была суровая, ночью температура воздуха опускалась до 30 градусов мороза. Продукты питания покупали на базаре. В общем, кое-как устроились.

Система охраны дворца Тадж-Бек была организована тщательно и продуманно. Внутри дворца несла службу личная охрана X. Амина, состоявшая из его родственников и особо доверенных людей. Они и форму носили специальную, отличную от других афганских военнослужащих: на фуражках белые околыши, белые ремни и кобуры, белые манжеты на рукавах. Жили они в непосредственной близости от дворца в глинобитном строении, рядом с домом, где находился штаб бригады охраны (позже, в 1987–1989 гг., в нем будет размещаться Оперативная группа МО СССР). Вторую линию составляли семь постов, на каждом из которых располагалось по четыре часовых, вооруженных пулеметом, гранатометом и автоматами. Смена их производилась через два часа. Внешнее кольцо охраны образовывали пункты дислокации батальонов бригады охраны (трех мотопехотных и танкового). Они располагались вокруг Тадж-Бека на небольшом удалении. На одной из господствующих высот были закопаны два танка Т-54, которые могли беспрепятственно прямой наводкой простреливать из пушек и пулеметов местность, прилегающую ко дворцу. Всего в бригаде охраны насчитывалось около 2,5 тыс. чел. Кроме того, неподалеку располагался зенитный полк, на вооружении которого находилось двенадцать 100-мм зенитных пушек и шестнадцать зенитных пулеметных установок (ЗПУ-2), а также строительный полк (около 1 тыс. чел., вооруженных стрелковым оружием). В Кабуле были и другие армейские части — две дивизии и танковая бригада.

21 декабря полковника В. В. Колесника и майора Х. Т. Халбаева вызвали к главному военному советнику в Афганистане, от которого они получили приказ — усилить охрану дворца подразделениями «мусульманского» батальона. Им предписывалось занять оборону в промежутке между постами охраны и линией расположения афганских батальонов.

Сразу же приступили к выполнению боевой задачи. Быстро установили контакт с командиром бригады охраны майором Джандадом (он же порученец Амина), согласовали с ним расположение оборонительных позиций подразделений батальона и все вопросы взаимодействия. Для связи лично с ним Джандад предоставил им небольшую японскую радиостанцию. Сам командир бригады владел русским языком (хотя и скрывал это), так как учился в Советском Союзе, сначала в Рязани в воздушно-десантном училище, а затем окончил Военную академию им. М. В. Фрунзе. По легенде, полковник В. Колесник действовал в роли «майора Колесова» — заместителя командира батальона по боевой подготовке, а подполковник О. Швец — «майора Швецова» — офицера особого отдела. Один из их попутчиков (полковник Ю. Дроздов) стал «капитаном Лебедевым» — заместителем X. Халбаева по технической части. Вечером же 22 декабря пригласили командование бригады на товарищеский ужин.

После согласования всех вопросов с афганцами приступили к проведению практических мероприятий. Приняли решение, спланировали боевые действия, поставили задачи ротам. Отрекогносцировали маршруты выхода и позиции подразделений и т. д. В частности, на одном из маршрутов имелось естественное препятствие — арык. Совместно с солдатами бригады построили мостик через него — уложили бетонные фермы, а на них положили плиты. Этой работой занимались в течение двух суток.

Во второй половине 23 декабря В. Колесника и X. Халбаева вызвали в советское посольство. Там они сначала доложили генерал-полковнику Султану Кекезовичу Магометову результаты проделанной работы, а затем прошли в кабинет на второй этаж, где размещалось представительство КГБ СССР. Здесь находился человек в штатском, которого все называли Борисом Ивановичем или между собой просто БИ (руководитель аппарата КГБ СССР в Афганистане), а также другие сотрудники. В начале беседы Борис Иванович поинтересовался планом охраны дворца. После доклада полковником В. Колесником решения, предложил ему подумать над вариантом действий на случай, если вдруг придется не охранять, а захватывать дворец. При этом он добавил, что часть сил батальона может выполнять другую задачу, а им придадут роту десантников и две специальные группы КГБ. В общем, сказали, идите думайте, а завтра утром приезжайте и докладывайте свои соображения. Советник командира бригады охраны полковник Попышев тоже получил задачу разработать свой вариант плана действий батальона как человек, хорошо знающий систему охраны дворца. На том и расстались.

Установили связь с прибывшей 23 декабря оперативной группой ВДВ во главе с генерал-лейтенантом Н. Н. Гуськовым, которая должна была руководить переброской в Баграм и Кабул воздушно-десантной дивизии и отдельного парашютно-десантного полка, а также непосредственно управлять всеми имеющимися силами во время свержения сторонников X. Амина. Решение по новой задаче принимали всю ночь. Считали долго и скрупулезно. Понимали, что это и есть реальная задача, ради которой они здесь. И пришли к выводу, что если в батальоне заберут две роты и одну роту (без взвода), о чем предупреждал руководитель представительства КГБ, то захватить дворец батальон не сможет, даже с учетом усиления и фактора внезапности. Соотношение сил и средств на всех направлениях складывалось примерно 1:15 в пользу афганцев. Необходимо было задействовать все силы батальона и средства усиления. Исходя из этого и разработали план.

Утром 24 декабря первым докладывал полковник Попышев. Сразу стало понятно, что к своей миссии он подошел чисто формально, о принципу «чего изволите» — ведь задачу выполнять нужно было е ему. Он доказывал, что выделенных сил и средств батальону достаточно, но подтвердить свои утверждения расчетами не смог. Затем решение на захват дворца Тадж-Бек доложил полковник В. Колесник. Обосновал необходимость участия в штурме всего батальона с приданными силами и средствами, детально изложил план действий. После долгих обсуждений командованию батальона сказали: «Ждите». Ждать пришлось долго. Только во второй половине дня сообщили, что решение утверждается и батальон задачу будет выполнять в полном составе. Но подписывать этот план не стали. Сказали: «Действуйте!» Майор X. Халбаев сразу же поехал организовывать проведение первоочередных мероприятий по подготовке к штурму дворца, а генерал-полковника С. Магометова и полковника В. Колесника вызвали на переговоры с Центром.

Чем была вызвана такая задержка — выяснилось гораздо позже. Дело в том, что в Москве министр обороны СССР проводил в это время совещание руководящего состава Министерства обороны, на котором он объявил о принятом решении ввести войска в Афганистан. По свидетельству Е. И. Чазова: «Единственной его ошибкой, которую, как мне кажется, он до конца не осознал, была афганская война. Плохой политик и дипломат, он, как представитель старой сталинской «гвардии», считал, что все вопросы можно решить с позиции силы. Если я видел, как метался в связи с афганской войной Андропов, понявший в конце концов свою ошибку, то Устинов всегда оставался невозмутимым и, видимо, убежденным в своей правоте».

В директиве № 312/12/001, подписанной министром обороны СССР Д. Ф. Устиновым и начальником Генерального штаба Н. В. Огарковым и направленной в войска 24 декабря 1979 г., им определялись конкретные задачи на ввод и размещение на афганской территории. В ней, в частности, приводилось такое объяснение предпринимаемого шага: «С учетом военно-политической обстановки на Среднем Востоке последнее обращение правительства Афганистана рассмотрено положительно. Принято решение о вводе некоторых контингентов советских войск, дислоцированных в южных районах страны, на территорию Демократической Республики Афганистан в целях оказания интернациональной помощи дружественному афганскому народу, а также создания благоприятных условий для воспрещения возможных антиафганских акций со стороны сопредельных государств…»

Группировка войск директивой определялась в следующем составе:

40-я А (108-я, 5-я мед, 860-й омсп — САВО, 56-я одшбр и 2-я зрбр) ТуркВО;

103-я вдд и 345-й опдп ВДВ;

34-й сак;

резерв — 58-я мед ТуркВО, 68-я и 201-я мед САВО, 106-я вдд ВДВ.

Далее войскам ставились задачи на марш и размещение на территории Афганистана. Участие в боевых действиях не предусматривалось. Конкретные боевые задачи соединениям и частям на подавление сопротивления мятежников были поставлены чуть позже, в директиве министра обороны СССР 27 декабря № 312/12/002.

На проведение всех мероприятий, связанных с вводом войск в ДРА, отводилось очень мало времени — менее суток. Такая поспешность не могла не сказаться негативно в дальнейшем. Многое оказалось неподготовленным и непродуманным. В 12:00 25 декабря поступило распоряжение на переход Государственной границы.

Документ (Секретно)

Д. Устинов, № 312/1/030 25.12.79 г.

Главнокомандующему Военно-воздушными силами

Командующему войсками Туркестанского военного округа

Командующему Воздушно-десантными войсками

Копия:

Главнокомандующему Сухопутными войсками

Главнокомандующему войсками ПВО страны

Начальнику Оперативной группы Генерального штаба. (г. Термез)

Переход и перелет государственной границы Демократической Республики Афганистан войсками 40 армии и авиации ВВС начать в 15:00 25 декабря с. г. (время, московское).

С. К. Магометов и В. В. Колесник приехали на полевой переговорный пункт, который был развернут на стадионе недалеко от американского посольства, вечером 24 декабря. Зашли в переговорную кабину правительственной связи и стали звонить генералу армии С. Ф. Ахромееву, он в то время находился в Термезе в составе Оперативной группы Министерства обороны СССР, которая осуществляла руководство вводом советских войск в Афганистан. Телефонистка долго отказывалась соединить полковника В. Колесника, говорила, что его нет в специальных списках, но затем, видимо, спросив у С. Ахромеева, все же соединила. Первый заместитель начальника Генерального штаба приказал доложить решение. Выслушав, стал задавать вопросы по его обоснованию и расчетам. Его интересовали мельчайшие детали. По ходу разговора делал замечания и давал указания. Затем с С. Ф. Ахромеевым переговорил С. Магометов. Ему была поставлена задача к утру 25 декабря шифром доложить решение за двумя подписями (своей и В. Колесника). Когда выходили из переговорной кабины, С. Магометов сказал В. Колеснику: «Ну, полковник, у тебя теперь или грудь в крестах, или голова в кустах».

Тут же на узле связи написали доклад, и к двум часам ночи шифровка была отправлена. Доехали вместе до посольства, а затем В. Колесник поспешил в батальон. Надо было готовиться к выполнению осевой задачи… Он был назначен руководителем операции, которая получила кодовое название «Шторм-333».

Об этой операции высказывается много различных суждений, причем самых невероятных. Даже участники тех событий по-разному воспринимают их. Многое недосказывается или опускается вообще. Суммируя рассказы очевидцев и имеющийся документальный материал, можно восстановить примерно такую картину.

X. Амин, несмотря на то что сам в сентябре обманул Л. Брежнева и Ю. Андропова (обещал сохранить Н. М. Тараки жизнь, когда последний был уже задушен. В итоге советское руководство два-три дня «торговалось» с X. Амином из-за уже мертвого к тому моменту лидера Апрельской революции), как ни странно, доверял русским. Почему? Если не отбрасывать версию, что он был связан с ЦРУ, то скорее всего он получал такие инструкции или, возможно, считал, что победителей не судят, с ними… дружат. А может быть, не сомневался, что и «русские признают только силу». Так или иначе, но он не только «окружил себя» советскими военными советниками, консультировался с высокопоставленными представителями КГБ и МО СССР при соответствующих органах ДРА, но и полностью доверял… лишь врачам из России и надеялся в конечном итоге на наши войска. Не доверял же парчамистам, ждал нападения или от них, или от моджахедов. Однако стал он жертвой политической интриги совсем не с той стороны, откуда ждал.

В первой половине декабря на Генсека НДПА было совершено покушение «недовольными партийцами из оппозиционных фракций». Он был легко ранен, пострадал и его племянник Абдулла — шеф службы безопасности. X. Амин, расправившись с террористами, отправил племянника на лечение в Советский Союз, а сам сменил свою резиденцию в Арге и 20 декабря перебрался во дворец Тадж-Бек.

Возвратившись примерно в три часа ночи 25 декабря из посольства в расположение батальона, полковник В. В. Колесник возглавил подготовку к боевым действиям по захвату дворца. Активную помощь в этом ему оказывал подполковник О. У. Швец.

Планом операции предусматривалось в назначенное время (первоначально начало операции намечалось на 25 декабря. В последующем штурм дворца перенесли на 27 декабря) тремя ротами занять участки обороны и не допустить выдвижение к дворцу Тадж-Бек афганских батальонов (трех мотопехотных и танкового). Таким образом, против каждого батальона должна была действовать рота спецназа или десантников (танковый батальон располагался с одним из мотопехотных). Командиром приданной парашютно-десантной роты был В. А. Востротин, в будущем Герой Советского Союза. Против танкового батальона выставляли также взвод ПТУРС «Фагот» (противотанковых управляемых снарядов). Еще одна рота предназначалась для непосредственного штурма дворца. Вместе с ней должны были действовать две специальные группы КГБ СССР. Частью сил предполагалось захватить и разоружить зенитный и строительный полки. Предусмотрели также охрану и резерв.

Одной из важнейших задач был захват двух закопанных танков, которые держали под прицелом все подходы ко дворцу. Для этого выделили пятнадцать человек (в их число входили специалисты-танкисты) во главе с заместителем командира батальона капитаном Сатаровым, а также двух снайперов из КГБ. От действий этой группы во многом зависел успех всей операции. Они начинали первыми. Руководство батальона хорошо понимало, что задача может быть выполнена только при условии внезапности и военной хитрости. В противном случае им никому живыми не уйти. Поэтому, чтобы приучить афганцев и раньше времени не вызвать подозрения, разработали соответствующий сценарий и начали проводить демонстрационные действия: стрельба, выход по тревоге и занятие установленных участков обороны, развертывание и т. д. В ночное время пускали осветительные ракеты. Так как ночью были сильные морозы, по графику прогревали моторы бронетранспортеров и боевых машин пехоты, чтобы можно было их по сигналу сразу завести.

Сначала это вызывало беспокойство командования бригады охраны дворца. Например, когда первый раз запустили ракеты, то расположение батальона мгновенно осветили прожекторы зенитного полка и приехал майор Джандад. Ему разъяснили, что идет обычная боевая учеба и проводятся тренировки для выполнения задачи по охране дворца, а местность освещают, чтобы исключить возможность внезапного нападения на дворец со стороны моджахедов. В последующем афганцы все время просили, чтобы не очень «шумели» моторы боевой техники ночью, так как мешают спать Амину. Командир батальона и «майор Колесов» сами ездили к командиру бригады охраны и успокаивали его. Постепенно афганцы привыкли и перестали настороженно реагировать на подобные «маневры» батальона. А они продолжались в течение 25, 26 и первой половины 27 декабря. Новую задачу в батальоне знали только В. Колесник, О. Швец и X. Халбаев.

25 декабря на аэродроме Хаджи Раваш состоялось совещание руководителей советнических коллективов. В ходе инструктажа все советники получили указания — не допустить выступления афганских частей против советских войск в Кабуле. Советские военные советники и специалисты, работавшие в войсках ПВО ДРА, для воспрещения возможных враждебных акций со стороны афганских военнослужащих при переброске частей ВДВ установили контроль над всеми зенитными средствами и местами хранения боеприпасов, а также временно вывели из строя некоторые зенитные установки (сняли прицелы, замки и т. д.). Таким образом была обеспечена беспрепятственная посадка самолетов с десантниками. Разработанным Генеральным штабом планом операции на ввод советских войск в Афганистан предусматривалось ввести две мотострелковых дивизии по двум направлениям: 5-я мед — Кушка, Герат, Шинданд; 108-я мед — Термез, Пули-Хумри, Кундуз. Одновременно осуществлялась высадка 103-й вдд и 345-го опдп на аэродромы Кабула и Баграма.

 

Война, которую не ждали

С 7:00 25 декабря 1979 г. в районе Термеза, немного выше по течению от строившегося тогда комбинированного моста «Дружба», два понтонно-мостовых полка начали наведение наплавного понтонного моста. Именно по этому мосту должна была осуществляться переправа войск и идти техника.

Советский посол в Кабуле заранее поставил в известность X. Амина о принятом решении на ввод советских войск в Афганистан, и он распорядился оказывать им всяческое содействие. Для уточнения вопросов взаимодействия командующий 40-й армией генерал-лейтенант Ю. Тухаринов встретился, в Кундузе с начальником Оперативного управления ГШ ВС ДРА генералом Бабаджаном.

В 15:00 по московскому времени в соответствии с отданным министром обороны СССР приказом начался ввод советских войск в Афганистан. Первыми переправились разведчики, затем по понтонному мосту под руководством генерала К. Кузьмина пошли остальные части 1 08-й мотострелковой дивизии (в январе 1980 г. начальником штаба этой дивизии был назначен тогда еще полковник Б. В. Громов, будущий командующий 40-й армией, под руководством которого советские войска в 1989 г. покинут Афганистан). К началу ввода войск на командный пункт армии прибыли Маршал Советского Союза С. Л. Соколов и командующий войсками ТуркВО генерал-полковник Ю. П. Максимов.

В это же время самолетами военно-транспортной авиации началась переброска по воздуху и высадка основных сил воздушно-десантной дивизии и отдельного парашютно-десантного полка на аэродромы столицы и Баграма.

Командир дислоцировавшейся в Витебске воздушно-десантной дивизии генерал-майор И. Ф. Рябченко, вспоминая о тех событиях позже, рассказывал: «10 декабря 1979 г. в 23:30 мною был получен приказ привести части дивизии в полную боевую готовность и вывести их к аэродромам взлета. 14 декабря было осуществлено перебазирование дивизии на другие аэродромы в ТуркВО, где части в течение десяти дней проводили мероприятия по подготовке к выполнению боевой задачи, которая была поставлена вечером 24 декабря.

25 декабря в 18:00 (15:00 московского времени. — Примеч. авт.) местного времени началась переброска по воздуху десанта с посадкой cамолетов на аэродромах Кабул и Баграм. 26 декабря дивизии задача была уточнена. Приказывалось до 19:30 выйти к объектам в назначенных районах столицы и усилить их охрану, а также воспрепятствовать подходу к Кабулу «вооруженных группировок».

Из этого скупого повествования также можно видеть, что десантники до последнего момента не были посвящены в характер своих действий в Афганистане.

Для перевозки личного состава и техники было совершено 343 самолето-рейса, в том числе 66 рейсов Ан-22, 76 Ил-76, 200 Ан-12. Всего на высадку частей и подразделений ВДВ было затрачено 47 часов (посадка первого самолета в 16:15 25 декабря, последнего — в 14:30 27 декабря). За все это время в Кабул и Баграм было доставлено 7700 человек личного состава, 894 единицы боевой техники и 1062 тонны различных грузов. К сожалению, не обошлось без жертв — в 19:33 25 декабря при заходе на посадку в Кабуле врезался в гору и взорвался самолет Ил-76 (командир-капитан В. В. Головчин), на борту которого находилось 37 десантников.

27 декабря воздушно-десантные подразделения 103-й вдд согласно приказу вышли к важным административным и специальным объектам в столице (ЦК НДПА, зданиям МО, МВД, Минсвязи и др.) и усилили их охрану. По существу, над этими объектами установили свой контроль.

Части 108-й мотострелковой дивизии должны были занять временные пункты дислокации в районах Доши, Пули-Хумри, Кундуз и Талукан. Но в ходе марша задача была изменена, и дивизия направилась в район северо-восточнее Кабула, где она и сосредоточилась к утру 28 декабря (через пару дней после ввода в Афганистан командиром дивизии назначили полковника В. П. Миронова). 27 декабря на заседании Политбюро ЦК КПСС были рассмотрены мероприятия пропагандистского обеспечения ввода советских войск в Афганистан и передачи власти Б. Кармалю.

Документ

Секретарь ЦК Л. Брежнев.

В ЦК КПСС (Общий отдел. 1-й сектор

Подлежит возврату в течение 3-х дней)

Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

Коммунистическая Партия Советского Союза,

Центральный комитет

Совершенно секретно

Особая папка

Лично

№ П 177/151

Т. т. Брежневу, Андропову, Гришину, Громыко, Кириленко, Косыгину, Кунаеву, Пельше, Романову, Суслову, Тихонову, Устинову, Черненко, Щербицкому, Алиеву, Горбачеву, Демичеву, Кузнецову, Машерову, Пономареву, Рашидову, Соломенцеву, Шеварднадзе, Долгих, Зимянину, Капитонову, Русакову

Выписка из протокола № 177

заседания Политбюро ЦК КПСС

от 27 декабря 1979 года

О наших шагах в связи с развитием обстановки вокруг Афганистана

Утвердить проект указаний совпослам в Берлине, Варшаве, Будапеште, Праге, Софии, Гаване, Улан-Баторе, Ханое (приложение № 1)

Утвердить проект указаний всем совпослам в связи с развитием обстановки вокруг Афганистана (приложение № 2).

Утвердить проект указаний совпредставителю в Нью-Йорке (приложение № 3).

Утвердить проект сообщения ТАСС (приложение № 4).

Утвердить приветственную телеграмму Председателю Революционного Совета, Генеральному секретарю ЦК Народно-демократической партии Афганистана, премьер-министру Демократической Республики Афганистан т. Кармалю Бабраку (приложение № 5).

Утвердить предложения о пропагандистском обеспечении нашей акции в отношении Афганистана (приложение № 6).

Утвердить текст письма ЦК партийным организациям КПСС (приложение № 7).

Утвердить текст письма ЦК КПСС коммунистическим и рабочим партиям несоциалистических стран (приложение № 8).

Из всего перечня приложений наибольшего внимания заслуживает то, которое регламентировало порядок освещения этой акции в печати и других средствах массовой информации. Именно на основании его положений правда об «афганской войне» надолго была спрятана от советских людей. Вообще надо сказать, что та пелена секретности, которой сопровождались действия Советского Союза в Афганистане, у многих вызывала настороженность и наносила существенный ущерб международному престижу СССР.

Документ

К пункту 151 прот. № 177

Совершенно секретно

Особая папка

Приложение № 6

О пропагандистском обеспечении нашей акции в отношении Афганистана.

При освещении в нашей пропагандистской работе — в печати, на телевидению, по радио предпринятой Советским Союзом по просьбе руководства Демократической Республики Афганистан акции помощи в отношении внешней агрессии руководствоваться следующим.

Во всей пропагандистской работе исходить из положений, содержащихся в обращении афганского руководства к Советскому Союзу с просьбой о военной помощи и из сообщения ТАСС на этот счет.

В качестве главного тезиса выделять, что осуществленное по просьбе афганского руководства направление в Афганистан ограниченных советских воинских контингентов служит одной цели — оказанию народу и правительству Афганистана помощи и содействия в борьбе против внешней агрессии. Никаких других целей эта советская акция не преследует.

Подчеркивать, что в результате актов внешней агрессии, нарастающего вмешательства извне во внутренние афганские дела возникла угроза для завоеваний Апрельской революции, для суверенитета и независимости нового Афганистана. В этих условиях Советский Союз, к которому руководство Демократической Республики Афганистан за последние два года неоднократно обращалось с просьбой о помощи в отражении агрессии, откликнулся положительно на эту просьбу, руководствуясь, в частности, духом и буквой советско-афганского Договора о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве.

Просьба правительства Афганистана и удовлетворение этой просьбы Советским Союзом — это исключительно дело двух суверенных государств — Советского Союза и Демократической Республики Афганистан, которые сами регулируют свои взаимоотношения. Им, как и любому государству — члену ООН, принадлежит право на индивидуальную или коллективную самооборону, что предусматривается статьей 51 Устава ООН.

При освещении изменений в руководстве Афганистана подчеркивать, что это является внутренним делом афганского народа, исходить из заявлений, опубликованных Революционным Советом Афганистана, из выступлений Председателя Революционного Совета Афганистана Кармаля Бабрака.

Давать твердый и аргументированный отпор любым возможным инсинуациям насчет имеющегося якобы советского вмешательства во внутренние афганские дела. Подчеркивать, что СССР не имел и не имеет никакого отношения к изменениям в руководстве Афганистана. Задача Советского Союза в связи с событиями в Афганистане и вокруг него сводится к оказанию помощи и содействию в ограждении суверенитета и независимости дружественного Афганистана перед лицом внешней агрессии. Как только эта агрессия прекратится, угроза суверенитету и независимости афганского государства отпадет, советские воинские контингенты будут незамедлительно и полностью выведены с территории Афганистана.

Главная роль в начальный период советского военного присутствия в ДРА отводилась силам «специального назначения». Действительно, фактически первой боевой акцией в операции «Шторм-333», которую осуществили 27 декабря советские подразделения и группы спецназа, стал захват дворца Тадж-Бек, где размещалась резиденция главы ДРА, и отстранение от власти Хафизуллы Амина. Для широкой общественности долго оставалось тайной, что же произошло тогда в Кабуле. Мне довелось встречаться и беседовать со многими участниками тех событий. Суммируя различные версии и факты, на основе свидетельств очевидцев и документального материала, можно восстановить определенную картину. Хотя, думаю, она не полностью отражает истинный ход действий советских войск в афганской столице.

…26 декабря для установления более тесных отношений в «мусульманском» батальоне устроили прием для командования афганской бригады. Приготовили плов, на базаре купили всевозможной зелени и т. п. Правда, со спиртным были трудности. Выручили сотрудники КГБ. Они привезли с собой ящик «Посольской» водки, коньяк, различные деликатесы (икру, рыбу), другие закуски — стол получился на славу.

Из бригады охраны пришло пятнадцать человек во главе с ее командиром и замполитом. Во время приема старались разговорить афганцев. Провозглашали тосты за советско-афганскую дружбу, за боевое содружество и т. д. Сами пили гораздо меньше (иногда солдаты, которые обслуживали на приеме, вместо водки наливали в рюмки советских офицеров воду). Особенно разговорчивым оказался замполит бригады, который в пылу откровенности рассказал «капитану Лебедеву», что Н. Тараки был задушен по приказу X. Амина. Это была тогда новая и очень важная информация. Джандад быстро распорядился, и замполита тут же куда-то увезли. Командир сказал, что заместитель немного выпил лишнего и сам не знает, что говорит. В конце приема расставались если не друзьями, то по крайней мере хорошими знакомыми.

Находящийся на окраине Кабула в Даруль-Амане дворец Тадж-Бек располагался на высоком, поросшем деревьями и кустарником крутом холме, который был к тому же еще оборудован террасами и заминирован. К нему вела одна-единственная дорога, круглосуточно усиленно охраняемая. Сам дворец тоже был довольно-таки труднодоступным сооружением.

С утра 27 декабря началась непосредственная подготовка к штурму дворца X. Амина. У сотрудников КГБ был детальный план дворца (расположение комнат, коммуникаций, электросети и т. д.). Поэтому к началу операции «Шторм-333» спецназовцы из «мусульманского» батальона и группы КГБ «Гром» (командир майор Семенов) и «Зенит» (командир майор Романов) детально знали объект захвата № 1: наиболее удобные пути подхода; режим несения караульной службы; общую численность охраны и телохранителей Амина; расположение пулеметных «гнезд», бронемашин и танков; внутреннюю структуру комнат и лабиринтов дворца Тадж-Бек; размещение аппаратуры радиотелефонной связи и т. д. Более того, как рассказал весьма осведомленный человек, перед штурмом дворца в Кабуле спецгруппой КГБ был взорван так называемый «колодец» — фактически центральный узел секретной связи с важнейшими военными и гражданскими объектами ДРА. Готовились штурмовые лестницы. Проводились и другие подготовительные мероприятия. Главное — секретность и скрытность.

Наши военные советники командиров частей Кабульского гарнизона получили разные задачи: некоторые 27 декабря должны были остаться в частях на ночь, организовать ужин с подсоветными (для этого им выдано спиртное и кое-что из съестного) и ни при каких обстоятельствах не допустить выступления афганских частей против советских войск. Другим, наоборот, было приказано долго в подразделениях не задерживаться, и они раньше, чем обычно, уехали домой. Остались только специально назначенные люди, которые были соответственно проинструктированы.

…Личному составу «мусульманского» батальона и спецподразделений КГБ разъясняли, что Х. Амин повинен в массовых репрессиях, по его приказу убивают тысячи ни в чем не повинных людей, он предал дело Апрельской революции, вступил в сговор с ЦРУ США и т. д. Правда, эту версию мало кто из солдат и офицеров воспринимал. «Тогда зачем Амин пригласил наши войска, а не американцев?» — резонно спрашивали они. Но приказ есть приказ, его надо выполнять. И спецназовцы готовились к бою.

 

Штурм дворца Тадж-Бека

В это время сам Амин, ничего не подозревая, находился в эйфории от того, что удалось добиться своей цели — советские войска вошли в Афганистан. Днем 27 декабря он устроил обед, принимая в своем роскошном дворце членов Политбюро, министров с семьями. Формальным поводом, чтобы собрать всех, стало, с одной стороны, желание показать соратникам свою новую резиденцию, а с другой — возвращение из Москвы секретаря ЦК НДПА Панджшири. Тот заверил его: советское руководство удовлетворено изложенной им версией смерти Тараки и сменой лидера страны, визит еще больше укрепил отношения с СССР. Там подтвердили, что Советский Союз окажет Афганистану широкую военную помощь.

Х. Амин торжественно говорил присутствующим: «Советские дивизии уже на пути сюда. Все идет прекрасно. Я постоянно связываюсь по телефону с товарищем Громыко, и мы сообща обсуждаем вопрос, как лучше сформулировать для мира информацию об оказании нам советской военной помощи». Порассуждали и о том, как начальнику Генерального штаба Мохаммеду Якубу лучше наладить взаимодействие с командованием советских войск. Кстати, сам Якуб, тоже ни о чем не догадывающийся, пригласил к себе в Генштаб для «налаживания более тесного взаимодействия» советских военных представителей. Ждать он их будет вечером, после 19:30, в своем рабочем кабинете.

Днем ожидалось выступление X. Амина по афганскому телевидению. На съемки его выступления во дворец Тадж-Бек были приглашены высшие военные чины и начальники политорганов. Однако ему помешала акция, проводимая по плану КГБ СССР. Неожиданно во время обеда Генсек НДПА и многие его гости почувствовали себя плохо. Некоторые потеряли сознание. Полностью отключился и X. Амин. Его супруга немедленно вызвала командира президентской гвардии Джандада, который начал звонить в Центральный военный госпиталь (Чарсад Бистар) и в поликлинику советского посольства, чтобы вызвать помощь. Продукты и гранатовый сок были немедленно направлены на экспертизу. Повара-узбеки задержаны. В середине дня полковник В. В. Колесник и командир батальона проинформировали офицеров о плане операции в части, их касающейся, и поставили боевые задачи. Затем объявили порядок действий. Когда проводили рекогносцировку, увидели в бинокли на одной из высоток Джандада и группу офицеров с ним. Подполковник О. Швец поехал к ним, чтобы пригласить на обед, якобы на день рождения одного из офицеров батальона, но командир бригады сказал, что они проводят учение и приедут вечером. Тогда О. Швец попросил отпустить советских военных советников, которые находились в бригаде, и увез их с собой. Возможно, этим он спас многим из них жизни.

В 15:00 из посольства передали, что время начала штурма (время «Ч») установлено — 22:00, потом перенесено на 21:00. Позже оно периодически уточнялось и в конечном итоге стало — 19:30. Видимо, руководители операции рассчитывали, что сработает план устранения X. Амина путем его отравления и тогда, возможно, отпадет необходимость штурмовать дворец Тадж-Бек. Но ввиду строгой секретности этого плана советские врачи не были к нему допущены и по незнанию сорвали его выполнение.

Во дворец по просьбе начальника Главного политического управления М. Экбаля Вазири и настоянию начальника политического отдела аппарата главного военного советника в ДРА генерал-майора С. П. Тутушкина прибыла группа советских врачей, находившихся тогда в Кабуле. В нее входили начальник медицинской службы, терапевт советников, командир группы хирургического усиления, врач-инфекционист из Центрального военного госпиталя афганской армии, врач из поликлиники советского посольства, две женщины — врач и медсестра — диетологи, работавшие в медпункте, расположенном на первом этаже дворца Тадж-Бек. Вместе с ними прибыл и афганский доктор подполковник Велоят.

Когда советские врачи терапевт полковник Виктор Петрович Кузнеченков, командир группы хирургического усиления госпиталя полковник Анатолий Владимирович Алексеев, другие медики примерно в два часа дня подъехали к внешнему посту охраны и, как обычно, стали сдавать оружие, их дополнительно еще и обыскали, чего раньше никогда не было. Причем обращались в достаточно резкой форме. При входе во дворец тщательней, чем обычно, проверили документы и еще раз обыскали. Что-то случилось? Поняли, что именно, когда увидели в вестибюле, на ступеньках лестницы, в комнатах лежащих и сидящих в неестественных позах людей. Те, кто «пришел в себя», корчились от боли. Наши врачи определили сразу: массовое отравление. Решили оказывать пострадавшим помощь, но тут к ним подбежал афганский медик подполковник Велоят и увлек их за собой — к X. Амину. По его словам, Генсек был в тяжелейшем состоянии. Поднялись по лестнице. X. Амин лежал в одной из комнат, раздетый до трусов, с отвисшей челюстью и закатившимися глазами. Он был без признаков сознания, в тяжелой коме. Умер? Прощупали пульс — еле уловимое биение. Умирает?

Полковники В. Кузнеченков и А. Алексеев, не задумываясь, что нарушают чьи-то планы, приступили к спасению главы «дружественной СССР страны». Сначала вставили на место челюсть, затем восстановили дыхание. Отнесли его в ванную комнату, вымыли и стали делать промывание желудка, форсированный дюрез. После этого перенесли X. Амина опять в спальню. Стали вводить лекарство. Уколы, снова уколы, капельницы, в вены обеих рук введены иглы…

Эта работа продолжалась примерно до шести часов вечера. Когда челюсть перестала отпадать и пошла моча, врачи поняли, что их усилия увенчались успехом и жизнь X. Амину им удалось спасти. Но, почувствовав, что назревают какие-то тревожные события, А. Алексеев заблаговременно отправил женщин из дворца, сославшись на необходимость срочно сделать в лаборатории анализы промывных вод.

Пройдет довольно значительное время, прежде чем дрогнут веки X. Амина и он придет в себя, затем удивленно спросит: «Почему это случилось в моем доме? Кто это сделал? Случайность или диверсия?»

Это происшествие очень встревожило офицеров, ответственных за организацию охраны председателя Ревсовета ДРА (Джандад, Экбаль). Они выставили дополнительные (даже внешние) посты из афганских военнослужащих и позвонили в танковую бригаду, чтобы там были готовы оказать помощь. Однако помощи им ждать было неоткуда, так как наши десантники уже полностью блокировали располагавшиеся в Кабуле части афганских войск. Вот что, например, рассказал много лет спустя ныне полковник В. Г. Салкин, находившийся в Кабуле в декабре 1979 г.: «Вечером, приблизительно в 18:30, командиру бригады капитану Ахмад Джану поступила команда ввести один батальон в город. Я и советник командира бригады полковник Пясецкий в это время постоянно находились рядом с командиром. Тот отдал приказ командиру первого танкового батальона привести батальон в состояние полной боевой готовности, заявив, что приказ о выходе батальона будет отдан позже. Личный состав, получив приказ, буквально ринулся к танкам. Моментально взревели танковые двигатели. Первый батальон был готов к действиям. Пясецкий время от времени смотрел на часы, ожидая новых команд бригаде. В 19:10 Виктор Николаевич сам попросит Ахмада Джана связаться со своим командованием и уточнить указания по выходу батальона в город. Однако, командир не смог позвонить из-за отсутствия связи.

Убедившись в отсутствии связи, В. Н. Пясецкий посоветовал командиру проконтролировать состояние телефонного провода на территории бригады. Срочно был вызван взвод связи, и солдаты начали тщательно проверять состояние кабеля. На это ушло примерно около 30 минут.

…Неожиданно четыре БМД на полном ходу сбили ворота военного городка и, не снижая скорости, окружили здание штаба бригады. Из первой машины вышел советский капитан. Он вошел в здание, представился, отозвав в сторону Пясецкого, переговорил с ним, затем достал фляжку со спиртом и предложил выпить. Капитан, обращаясь к командиру бригады, заявил, что в городе неспокойно и выход бригады в город нежелателен. Командир, посоветовавшись, дал команду «отбой» первому батальону… По свидетельству В. Колесника, около шести вечера его вызвал на связь главный военный советник генерал-полковник С. К. Магометов и сказал, что время штурма перенесено и начинать надо как можно скорее. Буквально спустя пятнадцать-двадцать минут группа захвата во главе с капитаном Сатаровым выехала на машине ГАЗ-66 в направлении высоты, где были закопаны танки. Офицеры батальона внимательно следили за ним. Танки охранялись часовыми, а их экипажи находились в казарме, расположенной в 150–200 метрах от них. Одна из рот «мусульманского» батальона залегла в указанном ей районе в готовности поддержать огнем действия группы Сатарова. Офицеры увидели, что, когда машина подъехала к расположению третьего батальона, там вдруг послышалась стрельба из стрелкового оружия, которая неожиданно усилилась.

Полковник В. Колесник немедленно дал команду: «Огонь» и «Вперед». Одновременно кабульское небо рассекли две красные ракеты — сигнал для солдат и офицеров «мусульманского» батальона и спецгрупп КГБ. На дворец обрушился шквал огня. Это произошло примерно в четверть восьмого вечера.

Первыми по дворцу прямой наводкой по команде капитана Паутова открыли огонь зенитные самоходные установки ЗСУ-23-4 «Шилки», обрушив на него море снарядов. Автоматические гранатометы АГС-17 стали вести огонь по расположению танкового батальона, не давая экипажам подойти к танкам. Подразделения «мусульманского» батальона начали выдвижение в районы предназначения. По дороге к дворцу двинулась рота боевых машин пехоты (БМП) старшего лейтенанта Шарипова. На десяти БМП в качестве десанта находились две спецгруппы КГБ. Общее руководство ими осуществлял полковник Г. И. Бояринов. Боевые машины сбили внешние посты охраны и устремились к Тадж-Беку. Единственная дорога круто серпантином взбиралась в гору с выездом на площадку перед дворцом. Дорога усиленно охранялась, а другие подступы были заминированы. Едва первая боевая машина миновала поворот, из здания ударили крупнокалиберные пулеметы. БМП была подбита. Члены экипажа и десант покинули ее и при помощи штурмовых лестниц стали взбираться вверх в гору. Шедшая второй БМП столкнула подбитую машину с дороги и освободила путь остальным. Они быстро выскочили на площадку перед Тадж-Беком.

Сначала на штурм пошли спецгруппы КГБ, за ними последовали некоторые солдаты из спецназа. Для устрашения оборонявшихся, а может быть, и со страху атакующие дворец громко кричали, в основном матом. Бой в самом здании сразу же принял ожесточенный и бескомпромиссный характер. Если из помещений не выходили с поднятыми руками, то выламывались двери, в комнату бросались гранаты. Затем без разбору стреляли из автоматов. «Шилки» на это время перенесли огонь на другие объекты. БМП покинули площадку перед дворцом и заблокировали единственную дорогу.

Все шло как будто по плану, но случилось непредвиденное. При выдвижении подразделений батальона в район боевых действий с построенного через арык мостика свалился один бронетранспортер и перевернулся. Люки оказались закрытыми, и экипаж не мог из него выйти. Командир отделения стал вызывать по радиостанции подмогу. Он включился на передачу, безостановочно вызывая своего старшего командира. Этим в самый ответственный момент радиосвязь была парализована. Пришлось командованию батальона использовать другие средства и сигналы. Хорошо еще, что они были предусмотрены заранее.

Другая рота и два взвода АГС-17 вели огонь по танковому батальону и не дали его личному составу добраться до танков. Затем они захватили танки и одновременно разоружили личный состав строительного полка. Спецгруппа захватила вооружение зенитного полка, а личный состав взяла в плен. На этом участке руководство боевыми действиями осуществлял подполковник О. Швец.

Во дворце офицеры и солдаты личной охраны X. Амина, его телохранители (около 100–150 чел.) сопротивлялись отчаянно, не сдаваясь в плен. «Шилки» снова перенесли огонь и стали бить по Тадж-Беку и по площадке перед ним (заранее была установка — никому из спецгрупп КГБ и спецназа на площадку из дворца не выходить, потому что никого живым оттуда выпускать не будут). Но не все эту установку выполнили и поплатились за это жизнью. В здании на втором этаже начался пожар. Это оказало сильное моральное воздействие на обороняющихся.

Однако по мере продвижения спецназа ко второму этажу Тадж-Бека стрельба и взрывы усиливались. Солдаты из охраны Амина, принявшие спецназовцев сперва за собственную мятежную часть, услышав русскую речь и мат, сдались им как высшей и справедливой силе. Как потом выяснилось, многие из них прошли обучение в десантной школе в Рязани, где, видимо, и запомнили русский мат на всю жизнь.

Позже мне не раз приходилось слышать мнение, что дворец Тадж-Бек брали спецгруппы КГБ, а армейцы только присутствовали при этом. На мой взгляд, это не совсем так. Одни чекисты ничего бы сделать не смогли. Конечно, по уровню личной подготовки спецназовцам трудно было тягаться с профессионалами из КГБ, но именно они обеспечивали успех этой операции.

Советские врачи попрятались кто куда мог. Сначала думали, что напали моджахеды, затем — сторонники Н. М. Тараки. Только позднее, услышав русский мат, они поняли, что действуют советские военнослужащие. А. Алексеев и В. Кузнеченков, которые должны были идти оказывать помощь дочери X. Амина (у нее был грудной ребенок), после начала штурма нашли «убежище» у стойки бара. Спустя некоторое время они увидели X. Амина, который шел по коридору, весь в отблесках огня. Был он в белых трусах и в майке, держа в высоко поднятых, обвитых трубками руках, словно гранаты, флаконы с физраствором. Можно было только представить, каких это усилий ему стоило и как кололи вдетые в кубитальные вены иглы.

А. Алексеев, выбежав из укрытия, первым делом вытащил иглы, прижал пальцами вены, чтобы не сочилась кровь, а затем довел его до бара. X. Амин прислонился к стене, но тут послышался детский плач — откуда-то из боковой комнаты шел, размазывая кулачками слезы, пятилетний сынишка X. Амина. Увидев отца, бросился к нему, обхватил за ноги, X. Амин прижал его голову к себе, и они вдвоем присели у стены.

Спустя много лет после тех событий А. Алексеев рассказывал мне, что они не смогли больше находиться возле бара и поспешили уйти оттуда, но когда шли по коридору, то раздался взрыв и их взрывной волной отбросило к двери конференц-зала, где они и укрылись. В зале было темно и пусто. Из разбитого окна сифонило холодным воздухом и доносились звуки выстрелов. В. Кузнеченков стал в простенок слева от окна, А. Алексеев справа. Так судьба их разделила в этой жизни.

X. Амин приказал своему адъютанту позвонить и предупредить советских военных советников о нападении на дворец. При этом он сказал: «Советские помогут». Но адъютант доложил X. Амину, что стреляют советские. Эти слова вывели Генсека из себя, он схватил пепельницу и бросил ее в адъютанта, закричав раздраженно: «Врешь, не может быть!» Затем сам попытался позвонить начальнику Генерального штаба, командиру 4-й танковой бригады (тбр), но связи с ними уже не было. После чего X. Амин тихо проговорил: «Я об этом догадывался, все верно».

Тем временем спецгруппа КГБ прорвалась к помещению, где находился Хафизулла Амин, и в ходе перестрелки он был убит офицером этой группы. Труп главы правительства ДРА и лидера НДПА завернули в ковер… Основная задача была выполнена. Валентин Братерский (сотрудник бывшего Управления внешней разведки КГБ СССР), вспоминая о тех днях, поделился некоторыми своими впечатлениями о штурме дворца Тадж-Бек:

«Нас было пятеро из ПГУ и две группы по 30 человек, которые и осуществляли операцию. Уникальная группа «Гром», в которую входили классные спортсмены, должна была непосредственно действовать во дворце. Группа «Зенит» — обеспечить подступы ко дворцу. В ней были ребята из балашихинской школы, где готовят спецназовцев. Из 60 ребят в строю остались — 14.

С другой стороны были большие потери. В охране Амина было 300 человек. 150 сдались в плен. Убитых не считали. Амин еще пригнал двухтысячный полк, и они окопались вокруг дворца. Полк мы прорезали, как кинжалом. Во время штурма он как-то рассеялся. Кармаль обещал, что нас поддержат 500 верных ему боевиков. Завезли для них оружие, гранаты — ждали. Из 500 человек пришел только один.

Была еще одна группа под началом майора КГБ. В их задачу входило доставить некоторых представителей афганского руководства для подтверждения версии о внутреннем перевороте. Версия же, которая внушалась нам, — Амин связан с американцами, мы получим еще одного опасного соседа с юга. Никаких документов, подтверждающих эту версию, никогда представлено не было.

Мне все стало окончательно ясно, когда человек, застреливший Амина, сказал мне, что приказ был: живым Амина не брать. Кстати, тогда же в перестрелке был ранен в грудь и скончался сын Амина лет восьми. Я собственными руками перевязывал рану его дочери — ее ранили в ногу. Мы оставили дворец, в котором ковры были пропитаны кровью и хлюпали под ногами. Это трудно себе представить…

Перед отлетом нам всем обещали звезды Героев. Двое, насколько я знаю, получили, один — посмертно, всего в КГБ было награждено за это дело 400 человек, вплоть до машинисток и секретарш.

…Уцелевшие после той ночи ребята договорились, что будут встречаться каждый год 27 декабря в семь часов вечера у могилы неизвестного солдата. Крючков запретил — мол, нечего сопли распускать…

На двух захваченных у афганцев танках к зданию дворца прибыла группа капитана Сатарова. Он доложил Колеснику, что когда они проезжали мимо третьего батальона бригады охраны, то увидели — в батальоне объявлена тревога. Афганские солдаты получали боеприпасы. Рядом с дорогой, по которой проезжали спецназовцы, стоял командир батальона и еще два офицера. Решение пришло быстро. Выскочив из машины, они захватили командира афганского батальона и обоих офицеров, бросили их в машину и поехали дальше. Некоторые солдаты, успевшие получить патроны, открыли по ним огонь, а затем и весь батальон устремился в погоню за машиной — освобождать своего командира. Тогда спецназовцы спешились и начали стрелять из пулеметов по бегущей пехоте. Открыли огонь и бойцы роты, обеспечивающей действия группы Сатарова.

Положили очень много — порядка 250 человек, остальные разбежались. В это же время из снайперских винтовок «сняли» часовых возле танков и чуть позже захватили их. Бой во дворце продолжался недолго. Вскоре все там было кончено. Командир роты старший лейтенант Шарипов доложил, что дворец захвачен. Полковник Колесник дал команду на прекращение огня и перенес свой командный пункт непосредственно в Тадж-Бек.

За скрывавшимися долгое время в «мусульманском» батальоне тремя членами будущего правительства ДРА приехали их сторонники и куда-то увезли.

В тот вечер в перестрелке был убит общий руководитель спецгрупп КГБ СССР полковник Г. И. Бояринов, его заменил подполковник Э. Г. Козлов. По свидетельству участников штурма, в конференц-зале осколком гранаты был сражен полковник В. П. Кузнеченков. Однако все время находившийся рядом с ним А. В. Алексеев утверждает, что когда они вдвоем прятались в конференц-зале, то какой-то автоматчик, заскочив туда, дал на всякий случай очередь в темноту. Одна из пуль попала в В. Кузнеченкова. Он вскрикнул и сразу же умер. Мертвого товарища А. Алексеев взвалил на себя и вынес во двор, где положил его на бронетранспортер, который вывозил раненых. «Мертвых не берем», — кричал какой-то автоматчик А. Алексееву. «Да он еще жив, я врач», — возразил полковник. В последующем труп В. Кузнеченкова отвезли в госпиталь, а А. Алексеев встал к операционному столу.

В «мусульманском» батальоне погибло 5 человек, ранено — 35. Причем 23 человека, получившие ранения, остались в строю. Остальных раненых медик батальона капитан Ибрагимов вывез на БМП в кабульский госпиталь.

В течение ночи спецназовцы несли охрану дворца, так как опасались, что на его штурм пойдут дислоцировавшиеся в Кабуле дивизии и танковая бригада. Но этого не случилось. Советские военные советники, работавшие в частях афганской армии, и переброшенные в афганскую столицу части воздушно-десантных войск не позволили им этого сделать. К тому же спецслужбами заблаговременно было парализовано управление афганскими силами.

Не обошлось и без курьезов. Ночью нервы у всех были напряжены до предела. Ждали нападения верных X. Амину войск. Предполагали, что во дворец ведет подземный ход. Вдруг из шахты лифта послышался какой-то шорох. Спецназовцы вскочили, стали стрелять из автоматов, бросили гранаты, но оттуда выскочил обезумевший от страха кот.

Вполне вероятно, что кое-кто из наших соотечественников пострадал и от своих же: в темноте личный состав «мусульманского» батальона и спецгруппы КГБ узнавали друг друга по белым повязкам на рукавах и… мату. Но ведь все были одеты в афганскую военную форму, а вести стрельбу и бросать гранаты приходилось часто с приличного расстояния. Попробуй уследить ночью, в темноте, в такой неразберихе — у кого на рукаве повязка, а у кого ее нет?!

 

Бабрак Камаль приходит к власти в ДРА

После штурма дворца радиостанция Кабула передала записанное на пленку обращение Б. Кармаля к народам Афганистана. В нем были слова, в справедливости которых не приходится сомневаться даже по прошествии стольких лет: «Сегодня сломана машина пыток Амина, его приспешников — диких палачей, узурпаторов и убийц десятков тысяч наших соотечественников — отцов, матерей, сестер, братьев, сыновей и дочерей, детей и стариков…» Но это были только слова! Последовавшие за ними дела показали, что новый режим мало чем отличается от предыдущего.

Сам же Б. Кармаль в то время еще находился в Баграме в расположении парашютно-десантного полка (им командовал подполковник Н. И. Сердюков) под охраной сотрудников 9 управления КГБ СССР. Вечером 27 декабря на связь вышел Ю. В. Андропов. От себя и «лично» от Л. И. Брежнева он поздравил Б. Кармаля по случаю победы второго этапа революции и назначением его председателем Революционного Совета ДРА.

Бабрак Кармаль сразу же распорядился перевезти его в столицу. Сначала хотели лететь на вертолетах, но затем в интересах безопасности решили использовать наземный транспорт, и колонна боевых машин под прикрытием трех танков начала выдвижение из Баграма в Кабул. В одном из них под охраной одиннадцати сотрудников КГБ СССР из подразделения «Альфа», возглавляемых В. Шергиным, находился новый глава афганского государства. К рассвету прибыли в резиденцию главного военного советника (от Баграма до Кабула около 60 км). Первоначально Генсек НДПА остановился в здании царандоя, но пробыл он там недолго. Затем Б. Кармаль переехал в одну из афганских воинских частей, где находился около суток. В последующем в течение недели жил на гостевой вилле на окраине Кабула. Все это время его охраняли сотрудники КГБ СССР. 1 января поступила телеграмма от Л. И. Брежнева и А. Н. Косыгина с поздравлениями по поводу «избрания» его на высшие государственные и партийные посты.

Примерно в такой же обстановке происходил и захват здания Министерства обороны ДРА. Комитетчики и спецназ довольно быстро покончили с охраной, но начальник Генерального штаба Якуб сумел забаррикадироваться в одной из комнат и начал по рации вызывать подмогу, прежде всего рассчитывая на 444-ю бригаду «командос». Однако никто не поспешил ему на выручку, и к полуночи, поняв всю бесперспективность дальнейшего сопротивления, он сдался на милость победителей. Милость проявлена не была. В группе захвата присутствовал афганец — один из функционеров «Парчам», по некоторым данным Абдул Вакиль, который зачитал «предателю» Якубу приговор «от имени партии и народа» и затем собственноручно застрелил уже бывшего начальника Генштаба из пистолета.

В ночь на 28 декабря в Афганистан вошла еще одна мотострелковая дивизия, ранее развернутая в Кушке (командир генерал Ю. В. Шаталин).

«Утром 28 декабря, — вспоминал впоследствии офицер «мусульманского» батальона, — прозвучали последние выстрелы операции по ликвидации аминовского режима, в ходе которой спецназ, впервые появившийся в Афганистане, сказал свое веское и решительное слово. Никто из батальона не подозревал, что отгремевший ночной бой был лишь дебютом, после которого предстоит участие в сотнях операций, еще более кровопролитных, чем эта, и что последний солдат спецназа покинет афганскую землю лишь в феврале восемьдесят девятого года».

В ту ночь произошел не просто очередной государственный переворот в Кабуле, при котором власть из рук «халькистов» перешла к «парчамистам», поддержанным советской стороной, а было положено начало резкой активизации гражданской войны в Афганистане, была открыта трагическая страница как в афганской истории, так и в истории Советского Союза. Солдаты и офицеры — участники декабрьских событий, искренне верили в справедливость своей миссии, в то, что они помогают избавиться афганскому народу от тирании X. Амина и, выполнив свой интернациональный долг, вернутся к себе домой. Они не были политологами и историками, учеными и социологами, которые должны были бы предсказать дальнейший ход событий и дать ему оценку. Они были солдатами, выполнившими приказ.

Тогда же, утром 28 декабря, средства массовой информации Афганистана передали Заявление правительства ДРА, в котором говорилось: «Правительство ДРА, принимая во внимание продолжающееся и расширяющееся вмешательство и провокации внешних врагов Афганистана и с целью защиты Апрельской революции, территориальной целостности, национальной независимости… обратилось к СССР с настоятельной просьбой об оказании срочной политической, моральной, экономической помощи, включая военную… Правительство Советского Союза удовлетворило просьбу афганской стороны».

Спецназовцы утром разоружили остатки бригады охраны. Более 1700 человек афганцев было взято в плен. Однако и здесь не обошлось без потерь. В частности, когда на здании штаба бригады охраны появился белый флаг, то из подъехавшего к нему БМП выскочили замполит роты и двое солдат (хотя было указание из машин не выходить). С крыши глинобитного строения, где размещалась личная охрана X. Амина, раздалась пулеметная очередь, и все трое погибли.

Убитых афганцев, в том числе и двух малолетних сыновей X. Амина, закопали в братской могиле неподалеку от дворца Тадж-Бек (в последующем, с июля 1980 г., в нем будет располагаться штаб 40-й армии). Труп X. Амина, завернутый в ковер, еще ночью под руководством замполита батальона капитана Анвара Сахатова был погребен там же, но отдельно от остальных. Никакого надгробия ему поставлено не было. Оставшиеся в живых члены его семьи были посажены в тюрьму Пули-Чархи, сменив там семью Н. М. Тараки. Даже дочь X. Амина, которой во время боя перебило ноги, оказалась в камере с холодным бетонным полом. Но милосердие было чуждо людям, у которых по приказу X. Амина были замордованы их близкие и родственники. Они жаждали мести.

В середине дня 28 декабря командование «мусульманского» батальона прибыло в здание советского посольства в Кабуле. Сперва доложили генерал-полковнику С. К. Магометову и резиденту ГРУ о выполненной задаче. Затем полковник В. В. Колесник связался с Москвой из кабинета посла и доложил генералу армии П. И. Ивашутину о результатах операции, одновременно предложив ему вывести батальон из Афганистана в Чирчик. Начальник ГРУ ГШ ВС СССР распорядился решать этот вопрос командованием ТуркВО.

Сотрудники КГБ тоже доложили своему начальству в Кабуле, а затем по телефону — Ю. В. Андропову. Ему же они потом подарили взятую в качестве трофея винтовку X. Амина «Ремингтон» с комплектом снайперских прицелов.

Вечером произошел случай, чуть было не стоивший жизни всем руководителям операции «Шторм-333», когда они возвращались в расположение батальона на правительственном «мерседесе» и, хотя заранее согласовали сигналы с генерал-лейтенантом Н. Н. Гуськовым, возле здания Генштаба ВС ДРА были обстреляны своими же десантниками. Машина вдруг резко остановилась и заглохла. Олег Швец выскочил из машины и бросился за придорожные кусты. Послышалась возня и звук оплеух. «Ты что, балда, не видишь, что по своим стреляешь?» — кричал он какому-то десантнику, держа его за шиворот. «Мы здесь кровь проливаем, а вы на шикарных машинах раскатываете», — отвечал лейтенант-десантник обиженно.

Вышли из машины. Подполковник Э. Г. Козлов прихрамывал. Он был ранен в ногу во время штурма. Подняли капот. Там было пять пробоин от пулеметных пуль. «Чуть выше — и все бы погибли. Так бездарно», — сказал «капитан Лебедев» (он прошел всю Великую Отечественную войну, побывал во многих передрягах, в частности, находился вместе с С. Альенде во время переворота в Чили и т. д. — Примеч. авт.).

Пересели на бронетранспортер, на котором сзади ехал майор Халбаев.

Приехали в расположение батальона. Решили «отметить» успешное выполнение боевой задачи. Спустя годы генерал-майор Василий Васильевич Колесник вспоминал: «Впятером мы выпили шесть бутылок водки, а было такое впечатление, что как будто мы и не пили вовсе. И нервное напряжение было настолько велико, что, хотя мы не спали, наверное, более двух суток, заснуть никто из нас никак не мог. Некоторые аналитики оценили действия спецназа как вероломные. Но что было делать в такой обстановке? Вопрос стоял — или они нас, или мы их». И сколько бы лет ни прошло, но у каждого спецназовца штурм дворца Х. Амина останется в памяти навсегда.

Это был кульминационный момент всей их жизни. Они с честью выполнили задание своего правительства.

Закрытым Указом Президиума Верховного Совета СССР большая группа сотрудников КГБ СССР (около 400 чел.) была награждена орденами и медалями. Полковнику Г. И. Бояринову за мужество и героизм, проявленные при оказании интернациональной помощи братскому афганскому народу, было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно). Такого же звания были удостоены полковник В. В. Колесник и подполковник Э. Г. Козлов. Подполковника О. У. Швеца наградили орденом Красного Знамени. Получили правительственные награды также около 300 офицеров и солдат «мусульманского» батальона, из них 7 человек наградили орденами Ленина (в том числе Халбаева, Сатарова и Шарипова) и порядка 30 — орденами Красного Знамени. Они все, выполняя приказ, рисковали жизнью (некоторые погибли или были ранены). Другое дело — ради чего? Ведь солдаты всегда являются пешками в чьей-то большой игре и сами войн никогда не начинают, но часто расплачиваются своими жизнями именно они.

«За штурм дворца Амина» полковника В. П. Кузнеченкова, как воина-интернационалиста, удостоили ордена Красного Знамени (посмертно). Лишь немногим будет известно, что во время штурма они с полковником А. В. Алексеевым, выполняя свой врачебный долг, «воскресили» Хафизуллу Амина. А. Алексееву же дали почетную грамоту при его отъезде из Кабула на Родину в апреле 1980 г. 29 декабря охрану дворца от спецназовцев приняли десантники и части 40-й армии. Сразу же после Нового года за подписью командующего ТуркВО генерал-полковника Ю. П. Максимова в Москву направили шифротелеграмму с докладом о выполнении боевой задачи и просьбой разрешить вывести «мусульманский» батальон из Афганистана. Вскоре такое разрешение было получено, и 9 января весь личный состав батальона на самолетах ВТА вылетел на Родину. Боевую технику передали 40-й армии. Солдат и офицеров перед отлетом проверили и изъяли у них несколько кинжалов, пару пистолетов, транзисторный приемник и магнитофон. Все это передали в особый отдел.

 

Обострение отношений между СССР и США

Сразу же после ввода советских войск в Афганистан президент А. Картер обратился к Брежневу и крайне негативно расценил тот акт, предупредил Советский Союз о негативных последствиях такого шага. Руководители КПСС направили ответное послание.

Документ

Секретарь ЦК Л. Брежнев

Совершенно секретно

Особая папка № П 177/220

Т.т. Брежневу, Косыгину, Андропову, Громыко, Суслову, Устинову, Пономареву, Замятину.

Выписка из протокола № 177 заседания Политбюро ЦК КПСС от 29 декабря 1979 года

Об ответе на обращение президента Картера по линии прямой связи по вопросу об Афганистане.

Утвердить проект ответа т. Брежнева Л. И. по данному вопросу (прилагается).

Ответ передать по линии прямой связи Москва-Вашингтон.

Документ

Л. Брежнев, 29 декабря 1979 г.

К пункту 220 прот. № 177

Совершенно секретно

Уважаемый господин Президент! В ответ на Ваше послание от 29 декабря считаю необходимым сообщить следующее. Никак нельзя согласиться с Вашей оценкой того, что сейчас происходит в Демократической Республике Афганистан. Через Вашего посла в Москве мы в доверительном порядке уже дали американской стороне и лично Вам основывающиеся на фактах разъяснения действительно происходящего там, а также причин, побудивших нас положительно откликнуться на просьбу правительства Афганистана о вводе ограниченных советских воинских контингентов.

Странно выглядит предпринятая в Вашем послании попытка поставить под сомнение сам факт просьбы правительства Афганистан о посылке наших войск в эту страну. Вынужден заметить, что отнюдь не чье-то восприятие или невосприятие этого факта, согласие или несогласие с ним определяет действительное положение дел. А оно состоит в следующем.

Правительство Афганистана на протяжении почти двух лет неоднократно обращалось к нам с такой просьбой. Кстати сказать, одна из таких просьб была направлена нам 26 декабря с. г. Это знаем мы, Советский Союз, об этом в равной мере знает афганская сторона, которая направляла нам такие просьбы.

Хочу еще раз подчеркнуть, что направление ограниченных советских контингентов в Афганистан служит одной цели — оказание помощи и содействия в отражении актов внешней агрессии, которое имеет место длительное время и сейчас приняло еще более широкие масштабы. Совершенно неприемлемым и не отвечающим действительности является и содержащееся в Вашем послании утверждение, будто Советский Союз что-то предпринял для свержения правительства Афганистана, должен со всей определенностью подчеркнуть, что изменения в афганском руководстве произведены самими афганцами, и только ими. Спросите об этом у афганского правительства.

Не соответствует действительности и то, что говорится в Вашем послании насчет судьбы семей бывших афганских руководящих деятелей. Имеющиеся в нашем распоряжении данные опровергают сведения, которые Вы получили.

Должен далее ясно заявить Вам, что советские воинские контингенты не предпринимали никаких военных действий против афганской стороны и мы, разумеется, не намерены предпринимать их.

Вы делаете нам упрек в своем послании, что мы не консультировались с правительством США по афганским делам, прежде чем вводить наши воинские контингенты в Афганистан. А позволительно спросить Вас — Вы с нами консультировались, прежде чем начать массивную концентрацию военно-морских сил в водах, прилегающих к Ирану, и в районе Персидского залива, да и во многих других случаях, о которых Вам следовало бы, как минимум, поставить нас в известность?

В связи с содержанием и духом Вашего послания считаю необходимым еще раз разъяснить, что просьба правительства Афганистана и удовлетворение этой просьбы Советским Союзом — это исключительно дело СССР и Афганистана, которые сами по своему согласию регулируют свои взаимоотношения и, разумеется, не могут допустить какого-либо вмешательства извне в эти взаимоотношения. Им, как любому государству — члену ООН, принадлежит право не только на индивидуальную, но и коллективную самооборону, что предусматривается статьей 51 Устава ООН, которую СССР и США сами формулировали. И это было одобрено всеми государствами — членами ООН.

Разумеется, нет никаких оснований для Вашего утверждения о том, будто наши действия в Афганистане представляют угрозу миру.

В свете всего этого бросается в глаза неумеренность тона некоторых формулировок Вашего послания. К чему это? Не лучше ли было бы поспокойнее оценивать обстановку, имея в виду высшие интересы мира и не в последнюю очередь взаимоотношения наших двух держав.

Что касается Вашего «совета», мы уже сообщали Вам, и тут я повторяю снова, что, как только отпадут причины, вызвавшие просьбу Афганистана к Советскому Союзу, мы намерены полностью вывести советские воинские контингенты с территории Афганистана.

А вот наш Вам совет: американская сторона могла бы внести свой вклад в прекращение вооруженных вторжений извне на территорию Афганистана.

Я не считаю, что работа по созданию более стабильных и продуктивных отношений между СССР и США может оказаться напрасной, если, конечно, этого не хочет сама американская сторона. Мы этого не хотим. Думаю, что это было бы не на пользу и самим Соединенным Штатам Америки. По нашему убеждению, то, как складываются отношения между СССР и США, — это дело взаимное. Мы считаем, что они не должны подвергаться колебаниям под воздействием каких-то привходящих факторов или событий.

Несмотря на расхождения в ряде вопросов мировой и европейской политики, в чем мы все отдаем ясный отчет, Советский Союз — сторонник того, чтобы вести дела в духе тех договоренностей и документов, которые были приняты нашими странами в интересах мира, равноправного сотрудничества и международной безопасности.

В письме излагается официальная версия советского руководства о своей непричастности к свержению X. Амина и отрицается вмешательство в дела суверенного государства. Очевидно, надеялись все сохранить в тайне, но ведь всегда тайное становится явью. Тон этого письма довольно наглядно характеризует уровень конфронтации и отношений, существовавших в то время между СССР и США. С американцами тогда старались разговаривать «на равных».

В свою очередь, на заседании Совета безопасности США в связи с вводом советских войск в Афганистан было решено принять следующие меры:

Выдвинуть требование осудить СССР за неспровоцированную открытую агрессию против независимой страны в Совете Безопасности ООН.

Отказаться от обсуждения в конгрессе Договора ОСВ-2 до тех пор, пока не прекратится эта агрессия.

Временно заморозить все двусторонние переговоры, визиты на высшем уровне, передачу передовой технологии и, возможно, наложить запрет на продажу зерна.

Ограничить кредиты для СССР со стороны США и их европейских союзников.

Отказ США от дипломатического признания нового правительства Афганистана с последующим присоединением к этому решению стран НАТО.

Оказать срочную помощь Пакистану для укрепления его оборонительных возможностей.

Заключить договоренность с правительствами Сомали и Египта об использовании американскими ВС баз на их территории в случае возникновения военной угрозы Среднему Востоку или району Персидского залива.

Принять тайную программу обеспечения мусульманских повстанцев в Афганистане противотанковыми и противосамолетными ракетами советского производства, возможно, из Египта.

Поощрять Китай к оказанию помощи повстанцам пулеметами, противопехотными и противотанковыми минами.

По данным МИД СССР, КГБ СССР, ГРУ ГШ ВС СССР в январе 1980 г. американцы преследовали следующие основные цели:

Продемонстрировать лидерам и населению мусульманских стран, что не США, а СССР является «смертельным врагом ислама», и тем самым попытаться подорвать позиции Советского Союза в «третьем мире» и прежде всего на арабском Востоке. Одновременно США стремятся спровоцировать в мусульманских странах массовые выступления протеста против «советской агрессии в Афганистане», а также враждебные акции против советских официальных представительств в этих странах и их сотрудников.

Оказать давление на американских союзников по НАТО и Японию с целью создания видимости международного осуждения Советского Союза за его роль в афганских событиях. По мнению администрации, это осуждение должно идти дальше словесных заявлений предусматривать практические меры, вплоть до экономических санкций, сокращения количества сотрудников западных дипломатических представительств в СССР и Афганистане и бойкота московских Олимпийских игр.

Подготовить почву для вынесения «афганского вопроса» на рассмотрение Совета Безопасности ООН с целью «расследования» роли СССР в афганских событиях, осуждения «советского вторжения в независимую развивающуюся страну» и обеспечения международной изоляции Советского Союза. В этой связи особая роль отводится Пакистану, который, по замыслу США, должен обратиться в ООН с официальной «жалобой на агрессивные действия СССР».

Антисоветская позиция администрации находила поддержку у наиболее консервативных представителей американского сената. Так, сенатор Хаякава потребовал от Картера отложить дальнейшее рассмотрение Договора об ОСВ-2, пересмотреть весь комплекс советско-американских отношений и наложить эмбарго на продажу зерна Советскому Союзу. Его поддержал сенатор Уорнер, который в специальном письме Картеру призвал президента перенести рассмотрение Договора об ОСВ-2 на 1981 г. Претенденты на пост президента от республиканской партии сенатор Доул и бывший губернатор Техаса Коннелли также выступили за отзыв Договора об ОСВ-2 из сената в знак протеста против роли СССР в афганских событиях.

Ввод советских войск в Афганистан и устранение от власти X. Амина сразу же были расценены на Западе как акты международного терроризма. Советское руководство стремилось воспрепятствовать обсуждению этих действий в ООН. Постоянному представителю СССР при ООН О. А. Трояновскому были даны указания: «В случае попыток постановки кем-либо в Совете Безопасности вопроса о нашей акции в отношении Афганистана твердо добивайтесь того, чтобы не допустить включения этого вопроса в повестку дня Совета Безопасности ООН. Подчеркивайте, что это — вопрос двусторонних отношений между Советским Союзом и Афганистаном, которые сами их регулируют, и что в соответствии со статьей 51 Устава ООН Демократическая Республика Афганистан имеет международное признанное право обратиться к Советскому Союзу с просьбой об оказании помощи и содействия в отражении агрессии, а Советский Союз — оказать такую помощь и содействие…»

Однако заседание Совета Безопасности ООН по афганскому вопросу состоялось. Перед отлетом в Нью-Йорк министр иностранных дел ДРА Шах Мухаммед Дост посетил Москву и 4 января 1980 г. имел длительную беседу с А. А. Громыко, в ходе которой ему были высказаны рекомендации и советы относительно характера его выступлений на предстоящем заседании СБ ООН. В соответствии с высказанными пожеланиями специально для оказания Ш. М. Досту консультативной помощи в Нью-Йорк выезжал B. C. Сафрончук.

14 января 1980 г. большинство стран-участниц Генеральной Ассамблеи ООН осудили действия СССР и потребовали вывода наших соединений и частей из Афганистана (за осуждение ввода войск проголосовало 104 страны, против — 18, воздержались — 18). В дальнейшем «афганский вопрос» будет постоянно подниматься в Организации Объединенных Наций. Причем число противников пребывания Ограниченного контингента советских войск (ОКСВ) в Афганистане хотя и будет колебаться, но ниже 100 никогда не опустится.

 

Советские войска — гарант «нового режима»

В течение января 1980 г. части советских войск под командованием генерал-лейтенанта Ю. В. Тухаринова заняли ключевые районы страны, совместно с афганской армией взяли под охрану административные центры, жизненно важные объекты, аэродромы и основные автомагистрали Хайратон — Кабул; Кушка — Герат — Кандагар; Кабул — Джелалабад; Пули-Хумри — Кундуз — Файзабад. Была также установлена надежная охрана объектов советско-афганского сотрудничества, на которых жили и работали советские гражданские советники и специалисты (газопромыслы Джаркудук и Шибарган, электростанции Суруби, Наглу, Пули-Хумри, Кабул, завод в Мазари-Шарифе, туннель Саланг). Всего советские войска обеспечивали охрану 21 провинциального, многих уездных и волостных центров, девяти аэродромов (Кабул, Баграм, Шинданд, Кандагар, Кундуз, Джелалабад, Гардез, Герат, Файзабад). Советское руководство приняло ряд решений для обеспечения пребывания ОКСВ в Афганистане.

Документ

Секретарь ЦК Л. Брежнев.

Совершенно секретно

Особая папка

№ П 180/64

Т.т. Брежневу, Косыгину, Андропову, Громыко, Суслову, Тихонову, Устинову, Савинкину, Пегову, Смиртюкову

Выписка из протокола № 180 заседания Политбюро ЦК КПСС от 23 января 1980 года

О порядке направления военнослужащих, рабочих и служащих в советские войска, временно находящиеся в Демократической Республике Афганистан

Принять предложение Министерства обороны о предоставлении ему права самостоятельно направлять военнослужащих, рабочих и служащих в советские войска, временно находящиеся в Демократической Республике Афганистан, и выдавать им заграничные паспорта в порядке, установленном для советских войск за границей.

Документ

Секретарь ЦК Л. Брежнев.

Совершенно секретно

Особая папка

№ П 181/2

Т.т. Брежневу, Косыгину, Андропову, Громыко, Суслову, Тихонову, Устинову, Пономареву, Савинкину, Смиртюкову

Выписка из протокола № 181 заседания Политбюро ЦК КПСС от 25 января 1980 года

О проведении переговоров о заключении Договора между Правительством СССР и Правительством ДРА об условиях временного пребывания советских войск на территории ДРА

Согласиться с предложением МИД СССР, Минобороны и КГБ СССР о проведении переговоров о заключении Договора между Правительством СССР и Правительством Демократической Республики Афганистан об условиях временного пребывания советских войск на территории Демократической Республики Афганистан

Одобрить в основном текст проекта Договора (приложение I).

Поручить МИД СССР согласовать проект упомянутого Договора с афганской стороной. Разрешить вносить в текст Договора дополнения и изменения, не имеющие принципиального характера. Время и порядок подписания Договора определить дополнительно.

Одобрить проект указаний совпослу в Кабуле (приложение II).

Договором определялось, что все расходы по содержанию советских войск на территории Демократической Республики Афганистан Советский Союз берет на себя (статья 3). К договору прилагался секретный протокол, который регламентировал действия ОКСВ в Афганистане, а также определял перечень населенных пунктов и гарнизонов, где афганская сторона выделяла казарменные, служебные фонды и другие помещения, аэродромы и склады для советских войск. Однако большинство гарнизонов, столовых, казарм, стационарных медицинских пунктов, госпиталей, складов и овощехранилищ советским солдатам пришлось обустраивать своими силами. Совпослу в Кабуле были даны соответствующие указания.

Документ

К пункту 2 прот. № 181

Совершенно секретно

Приложение II

Кабул, совпосол

Посетите Бабрака Кармаля и, сославшись на поручение, скажите ему следующее. По оценкам афганских друзей, которые полностью разделяются нами, внешнеполитическая обстановка вокруг ДРА определенное время будет оставаться сложной и напряженной.

Мировой империализм и реакция вкупе с китайскими гегемонистами договариваются о координации своих действий по наращиванию масштабов вооруженного вмешательства в дела ДРА. В последнее время буржуазная пропаганда усилила враждебную антиафганскую и антисоветскую кампанию, направленную на то, чтобы извратить смысл пребывания советских войск в Афганистане.

В этой связи было бы полезно заключить Договор между Правительством СССР и Правительством ДРА об условиях временного пребывания советских войск на территории ДРА, в котором указывалось бы на временный характер этого мероприятия, а также подчеркивалось, что советские войска введены на территорию ДРА по просьбе афганского правительства в целях отражения агрессии извне, не вмешиваются во внутренние дела Афганистана и будут соблюдать внутреннее афганское законодательство. В Договоре можно было бы предусмотреть выделение обеими сторонами уполномоченных по делам временного пребывания советских войск в Афганистане, а также урегулировать вопросы размещения воинских частей, их материального обеспечения, обслуживания, юрисдикции и другие вопросы.

Если Б. Кармаль выразит принципиальное согласие с нашим предложением, скажите, что Вы можете передать проект Договора на согласование министру иностранных дел ДРА или другому лицу, которое Б. Кармаль укажет. Исполнение телеграфируйте.

В ходе марша боевых колонн (при их остановках в районах населенных пунктов) возникали импровизированные митинги. Особенно дружелюбно к Советской Армии были настроены солдаты армии ДРА, а также члены комитетов защиты революции.

Информация

г. Ташкент 28 декабря 1979 г.

В населенном пункте Ташкурган воинов дивизии тепло встретили жители, в том числе женщины и дети. Они охотно вступали с ними в разговоры, задавали вопросы, принимали от советских военнослужащих сувениры. В процессе беседы выяснилось, что местное население знало о прибытии советских войск и в целом к нашей братской интернациональной помощи относится положительно. Всего в беседах принимало участие около 300 человек.

26 декабря в городе Пули-Хумри проведен митинг боевого содружества, на котором присутствовали советские воины и воины 10-го пехотного полка 20-й пехотной дивизии ДРА… В своих выступлениях афганские военнослужащие благодарили советских воинов за интернациональную помощь и выражали готовность к сотрудничеству… Афганские воины скандировали лозунги советско-афганской боевой дружбы.

Вместе с тем так было не везде. Некоторые афганцы отнеслись к появлению советских войск в своей стране настороженно, в контакты не вступали. Имели место и отдельные враждебные проявления. Отмечались, в частности, случаи обстрела некоторых советских одиночных машин (в основном отставших). Кроме того, наши войска стали подвергаться огневому воздействию со стороны отдельных отрядов вооруженной оппозиции и вынуждены были отвечать. В связи с тем, что директивой Генерального штаба порядок и условия применения оружия не был определен, открытие ответного огня происходило спонтанно.

Важно добавить еще и вот что: так уж получилось, что ввод войск в Афганистан осуществлялся зимой, в тяжелых климатических условиях (урок не пошел впрок, завершающий этап вывода ОКСВ из РА тоже пришелся на зиму). Солдаты, вошедшие в Афганистан в составе первых частей, хлебнули сполна все тяжести и лишения войны. Например, военным медикам приходилось делать сложные длительные операции в палатках в лютый мороз или сорокаградусную жару, и не раз бывало, что они после этого теряли сознание. Часто на голых камнях, на снегу ставили наши солдаты свои палатки, обустраивали место для жизни, заставы и сторожевые посты. Продвигаясь на юг, ставали гарнизонами в пустынях, в оазисах, в долинах рек и т. д.

Привозили с собой еду, горючее, боеприпасы, пресную воду. Ввиду того, что подготовка была проведена наспех, войска во многом оказались не готовы не только к войне, но и к афганской зиме. Обустройство войск и быт не отвечали самым элементарным требованиям — отсутствовали учебные поля, тренажеры и пособия для подготовки людей к боевым действиям. Хотя военно-теоретическая подготовка офицеров в целом была высокой, но она была ориентирована в основном на традиционные (академические) формы ведения боя, без учета специфики местных условий и методов партизанской войны, изучению которых ранее внимания уделялось недостаточно. К тому же отсутствие боевого опыта и практики не позволяло советским военным первое время реализовать имеющийся потенциал.

Командиры считали: это краткосрочная акция, выполним задачу и уйдем. Но «акция» растянулась на долгих девять лет.

 

Новая метла метет по-старому?

10 января 1980 г. состоялся пленум ЦК НДПА, объявивший состав руководящих органов республики. Новое правительство возглавил Бабрак Кармаль, который стал также Генеральным секретарем ЦК НДПА и председателем Революционного Совета. По существу, власть в стране и партии от одного крыла НДПА («Хальк») перешла к другому («Парчам»). Халькисты, которые фактически делали революцию, стали оттесняться с государственных и партийных постов на вторые роли или изгоняться вообще.

События после 27 декабря 1979 г. — свержение аминовского режима и приход к власти сил во главе с Б. Кармалем — получили название второго этапа Апрельской революции, то есть подтверждалась их преемственность.

Первые шаги обновленного руководства давали надежду на то, что оно будет конструктивно решать стоящие перед страной проблемы. Различными путями Б. Кармаль пытался сгладить последствия предпринятых Н. М. Тараки и X. Амином идеалистических шагов и устранить тот политический урон, который нанесли халькисты НДПА. В высших партийных эшелонах были оставлены несколько членов «Халька», чтобы создать видимость единства НДПА, на важные должности в правительстве были введены беспартийные министры и советники.

Однако к моменту образования в июне 1981 г. Национального отечественного фронта беспартийные от прямого участия в правительстве были отстранены.

Земельная реформа была приостановлена. Ряду крупных землевладельцев были возвращены или сохранены их имения, оказана поддержка со стороны правительства. Были приняты меры по ликвидации последствий террора и репрессий (освобождено 15 тыс. чел., возвращено имущество тем, кто утратил его в результате незаконной конфискации, и т. д.). Крестьянам предоставили семена и удобрения, выделили дополнительные кредиты на приобретение сельскохозяйственной техники и инвентаря.

На треть подняли закупочные цены на сельхозпродукцию. Стали укрепляться отношения правительства с национальными предпринимателями. В их руки возвратили торговлю рядом потребительских товаров, а также снизили таможенные тарифы. Поощрялись частные капиталовложения в промышленное производство.

В принятых НДПА «Тезисах ЦК НДПА ко второй годовщине Апрельской революции» и «Основных принципах Демократической Республики Афганистан» подтверждался курс на ликвидацию полуфеодальных пережитков в деревне, на проведение демократических аграрных преобразований, в первую очередь земельной реформы.

НДПА был объявлен принцип демократического решения национального вопроса, подчеркивалось стремление установить полное равенство всех национальностей и народностей Афганистана, покончив с угнетением национальных меньшинств. Племенам были возвращены традиционные привилегии и обещана поддержка тем, кто будет на стороне правительства.

Большое внимание стало уделяться распространению исламской религии, в результате чего многие муллы стали выступать в поддержку правительства. Поэтому школы и медресе («исповедующие ислам прокабульского толка») превратились в объекты для нападения моджахеддинов.

Через некоторое время Политбюро ЦК НДПА и Совет Министров ДРА приняли также постановление «О земельной реформе в Демократической Республике Афганистан», где декларировалось право крестьян на землю. Предусматривалось подготовить новые законодательные документы «О воде», «Об использовании воды в сельском хозяйстве», положения, регулирующие арендные отношения, и закон «О кооперации».

Б. Кармаль обещал разрешить деятельность «прогрессивных политических партий», а также предполагал опираться на Национальный Отечественный фронт (НОФ), «объединяющий рабочих, крестьян, ремесленников, кочевников, интеллигенцию, женщин, молодежь, представителей всех национальностей и племен, все прогрессивные и патриотические силы и общественно-политические организации страны под руководством НДПА на общей платформе строительства нового, демократического общества». Выполнение их обязательств было бы хорошей возможностью для расширения социальной базы режима.

Однако афганское руководство по большому счету все-таки не пошло дальше того, что уже начиналось делаться раньше.

Ведь оно опять отказалось от союза с другими политическими силами. В состав созданного НОФ вошли все те общественные организации, которые находились под абсолютным контролем НДПА, — профсоюзы, Демократическая организация молодежи Афганистана (ДОМА), Демократическая организация женщин Афганистана (ДОЖА), кооперативы, творческие союзы интеллигенции, а также представители различных социальных слоев, уже включенные в политическую систему через те или иные государственные органы.

К тому же и данный этап реформирования афганского общества ознаменовался новым обострением внутрипартийной борьбы. На этот раз инициатива исходила от парчамистов, поставивших перед собой задачу изгнать из партгосаппарата не только пособников и сторонников X. Амина, но и всех халькистов и добиться абсолютного превосходства в партийных и государственных органах власти. При этом парчамовские руководители стали решительно отмежевываться от событий так называемого первого этапа Саурской революции. Период до 27 декабря 1979 г., они называли «черным этапом ошибок и извращений». Все партийцы и служащие госаппарата подвергались проверке по принципу, что каждый из них делал на первом этапе? При малейшем подозрении в пособничестве Амину и нелояльности к новому режиму (или просто для профилактики) проводились чистки.

Приход к власти Б. Кармаля повлек за собой значительные перемещения кадров государственных служащих в верхнем, среднем и низшем звеньях управления. Решением Чрезвычайного революционного суда некоторые министры ДРА и ответственные работники НДПА — ярые сторонники X. Амина — были казнены. Начались неоправданные вытеснения с важных административных постов уцелевших халькистов.

Около ста руководящих деятелей партийно-государственного аппарата, включая нескольких министров (в том числе известных халькмстских, лидеров), были арестованы и длительное время находились в тюрьме. Другие содержались под домашним арестом или оказались не у дел. Часть халькистов спасаясь от расправы, эмигрировала из страны или перешла в лагерь оппозиции.

Документация из Кабула

Табеев, Иванов, апрель 1980 г.

…В настоящее время при общей тенденции к дальнейшей постепенной нормализации обстановки в Афганистане перед руководством ДРА продолжает стоять ряд проблем, касающихся прежде всего единства партии и различных сторон внутренней и внешней политики ДРА…

Такое развитие событий в партии и Афганском государстве обеспокоила ЦК КПСС. Через партийных советников, других советских представителей, а также в ходе личных бесед с Б. Кармалем руководители КПСС прилагали максимум усилий для того, чтобы ликвидировать фракционные устремления новых лидеров НДПА. В январе 1980 г. этому вопросу было посвящено специальное обращение ЦК КПСС.

В результате этой работы внутрипартийные разногласия внешне «уменьшились» и стали проявляться в завуалированной форме только при кадровых изменениях. До конца изжить их так и не удалось. Это отмечало командование 40-й армии в своих докладах в Москву: «Процесс нормализации обстановки осложняется отсутствием должного единства в рядах НДПА. Расстановка сил в партийных организациях характеризуется усилением фракционной борьбы. Представители фракции «Хальк», занимая выжидательную позицию или оказывая сопротивление, зачастую саботируют выполнение важнейших мероприятий партии и правительства Афганистана.

Линия на постепенное вытеснение халькистов с основных руководящих должностей, которую неофициально, но последовательно проводят парчамисты, могла бы иметь положительное значение в деле стабилизации положения в стране в случае соблюдения принципов законности и внутрипартийной демократии. Однако нередко действия парчамистов на местах приобретают негативный характер, выливаясь в сведение личных счетов, борьбу за руководящие посты и материальные выгоды…» (г. Кабул, 1981 г.).

Надо сказать, что и военно-политическая обстановка, вопреки надеждам, не улучшилась, а, наоборот, налицо была твердая тенденция к ее ухудшению. Шок первого месяца после ввода наших войск у оппозиции быстро прошел, и она начала действовать более активно.

Руководство ДРА во главе с Б. Кармалем находилось в состоянии эйфории, убежденности в скорой победе. Оно, равно как и советские советники, упустило время, не воспользовалось благоприятной ситуацией, сложившейся благодаря вводу ОКСВ, когда афганский народ тепло встречал наши войска.

Но с населением надо было работать еще в большей степени, чем до ввода войск. Ведь уже в феврале обнаружилось, что большая часть населения ДРА настроена если не агрессивно (а в последующие годы так и было), то достаточно жестко против наших войск (беспорядки в Кабуле). И хотя к этому времени был развернут институт советских советников (партийных, экономических, военных, при органах безопасности и МВД ДРА), который представлял из себя довольно многочисленный аппарат, располагавшийся практически во всех городах и в провинциях ДРА, его деятельность в силу различных причин оказалась малоэффективной.

Ввод советских войск в Афганистан, как быстро выяснилось, не привел к спаду вооруженного сопротивления оппозиции, на что надеялось руководство СССР. И это было не удивительно, ведь в оценках ситуации в ДРА преобладали европейские и субъективные подходы, а Афганистан — Азия с массой тонкостей и тысячелетних традиций.

Здесь еще раз следует отметить, что главной особенностью афганца является то, что он мусульманин и живет двойной жизнью — замкнутой (или интимной) и открытой (или официальной). Никто не вправе касаться его интимной жизни. Его семья, женщины и дети — замкнутый для окружающих мир. Здесь очень подходит выражение: «Мой дом — моя крепость». И действительно, дома у афганцев, как правило, обнесены высоким каменным или глинобитным забором, а все окна выходят во внутренний дворик. Если человек беден, то «его вторая половина» живет внутри хижины, но в закрытом углу. Если это знатный человек, то она живет в отдельном доме или сакле, отдельном помещении. Поэтому отношения с афганцами должны ограничиваться только общением с мужским населением. Нельзя даже поинтересоваться или делать попытки проникнуть на другую половину, более того, надо делать вид, что будто бы и не подозреваешь, что там живет «вторая часть рода человеческого». В бытовом отношении это играет большую роль. Считается неприличным, например, спрашивать у афганца, как поживает его жена, или передавать ей привет, а также поздравлять с днем рождения дочери (особенно оскорбительно это воспринимается, если в семье нет сыновей). Такая невежливость может обидеть афганца и как мужчину, и как представителя мусульманского мира.

При встрече, начиная разговор, никогда не переходя сразу к делу, а обычно долго и подробно расспрашивают о здоровье, самочувствии и т. д. За каждую услугу мало просто поблагодарить, а принято платить деньги или преподносить сувениры (бакшиш). Торговец останется недоволен, если у него покупают товар не торгуясь, пусть даже по высокой цене. Это расценивается как неуважение. Соблюдение традиций торга, где сам процесс продажи доставляет дуканщику удовольствие и возвышает его в собственных глазах, само по себе очень важно для афганца. И так во всем… При общении с ним надо было учитывать своеобразие Афганистана, но понимание этого пришло значительно позже.

Оказывая военную помощь афганским демократическим силам, советские руководители вопреки мнению военных экспертов переоценили возможное влияние самого фактора ввода в ДРА Ограниченного контингента советских войск (ОКСВ). Они недостаточно учли и тот факт, что в результате многовековой борьбы с различными завоевателями в сознании каждого афганца прочно утвердилось представление, что иностранные войска, вошедшие в страну, пускай даже с «благими» намерениями, — это иноземные оккупанты, с которыми надо сражаться.

На протяжении тысячелетий пуштуны сохранили в неприкосновенности свои племенные структуры и традиции, унаследованные, как принято считать, от арийских прародителей, пришедших с севера. В их основе лежит господство племенного и феодального сепаратизма. В сущности, афганская система самоуправления имеет своей целью местную автономию при возможно меньшем вмешательстве со стороны национального правительства. При такой системе политические проблемы носят непосредственный и конкретный характер, а лояльность строится на личностной основе. Афганец может быть верным члену семьи, другу, деревенскому старейшине или даже иногда вождю племени, но это личная приверженность одного человека другому, а не верность какому-то абстрактному делу или идеологии. Однако такая поддержка никогда не будет оказываться чужакам, это требование непреложных кодексов религии и чести, которые каждый афганец усваивает и охотно соблюдает всю жизнь. Основной закон предков обязывает их защищать свою вотчину. Поэтому допустить оккупацию своей земли иностранцами означает для них полное бесчестие. Я уже давал характеристику войнам, которые велись пуштунами. Добавлю к этому, что каждая семья, каждое племя выделяло ополченцев («лашкара»), которые образовывали отряды от десятка до нескольких тысяч человек. Создавались также межплеменные формирования, куда входили самые опытные, сильные и смелые воины. Нередко они также выполняли роль простых наемников. Именно эти отряды племен стали ядром вооруженных формирований оппозиции в борьбе с регулярными частями афганских и советских войск. Действия вооруженных отрядов щедро оплачивали зарубежные покровители оппозиции, которые снабжали их всем необходимым.

В связи с экстренным доукомплектованием частей и соединений за счет людских ресурсов республик Средней Азии первоначально в составе мотострелковых войск, введенных в Афганистан, был большой процент (более 60 %) военнослужащих — узбеков, туркменов, таджиков и казахов. На первый взгляд, воины данных национальностей должны были найти большее понимание у родственных народностей Афганистана. Однако на деле это имело обратный эффект. Пуштунские племена, ставшие основой мятежного движения, исторически всегда враждовали с национальными меньшинствами севера в своей собственной стране. Появление же в Афганистане иностранных представителей этих национальностей явилось только дополнительным фактором возбуждения их шовинизма.

С вводом советских войск в ДРА главным объединяющим идеологическим и политическим лозунгом антиправительственных сил стал призыв к священной войне («джихад») с неверными. Следует признать, что этот призыв мулл нашел понимание многочисленной части афганского населения, чему способствовали вековые мусульманские традиции, а также деятельность исламских авторитетов.

Причем оппозиция умело играла на национальных и религиозных чувствах афганцев, заблаговременно готовя их к возможному вмешательству СССР во внутриафганский конфликт. В частности, еще при Н. М. Тараки, задолго до ввода советских войск в Афганистан, например, среди жителей Кандагара распространялись ложные слухи и листовки подобного содержания.

Листовка

«Срочная информация!

К сведению истинных мусульман!

Программа Тараки, или то, к чему он стремится:

Несомненно, тот, кто недостойно ведет себя, — тот кяфир.

Соотечественники делают свою родину неверной.

В угоду русским они попирают честь мусульман.

Отбирают землю и имущество мусульман.

Сыновья Советов (НДПА) говорят:

у вас не будет женщин, земли и золота.

Будут уничтожены религия ислам и улемы.

Русским отдадут землю и родину.

Мусульмане, запомните все это.

Смерть русским прислужникам!

Смерть английским прислужникам!»

Советские воины на себе испытали мусульманский фанатизм афганцев. Первый командующий 40-й армией генерал Юрий Владимирович Тухаринов с сожалением вспоминал: «В Афганистане мы оказались в роли «неверных». На этом сыграли «непримиримые», подняв под свои знамена часть неграмотных афганцев. Даже детям внушалось, что мы изверги, готовые уничтожить все и всех. Кстати, процентов на восемьдесят афганцы неграмотны».

А потом появились и первые погибшие. В Афганистане же до сих пор силен закон кровной мести. Таким образом, противостояние обострялось.

Вспоминается такой эпизод. Первое время мы брали воду из тех же источников, что и местные жители, это позже стали бурить собственные скважины. Так вот, набирали наши солдаты воду. Рядом то же самое делали афганцы. Вдруг один из них из-под халата достал топор и неожиданно нанес «шурави» сокрушительный удар. Солдаты в упор расстреляли нападавшего.

Вот что такое фанатик, видимо, поклявшийся на Коране отомстить за смерть родственника. Прекрасно понимая, что и его ждет смерть, он все равно совершил «святую» месть, убил первого попавшегося под руку «неверного». Впрочем, так рассуждал не только командующий армией, а и большинство наших руководителей и солдат. Это говорит о том, что представление об исламе у нас было примитивным и невежественным. Кровная месть применялась не только в отношении советских солдат. Например, в качестве мести в 1980 г. на территории племени джадран был убит министр по делам границ ДРА Ф. Мухаммед, прибывший на переговоры. Эта акция была совершена в ответ на убийство группы авторитетов и старейшин племени, которые были приглашены X. Амином на переговоры в Гардез и затем расстреляны.

 

«Мы не правильно анализировали ситуацию…»

Десять лет спустя Георгий Мирский — главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений Академии наук СССР, профессор, доктор исторических наук, один из ведущих специалистов-востоковедов страны, скажет: «Можно сказать, что наше тогдашнее руководство, показавшее к тому времени свою неспособность управлять должным образом внутренними делами, повело себя соответственно и на международной арене. В основе принимаемых решений не было научного, объективного анализа, не связанного с какими-то конъюнктурными соображениями.

Недостаток такого анализа сказывался на всех уровнях. Многие, в том числе и я, предполагали, что против советских войск моджахеддинам не устоять, что какое-то время они еще смогут продержаться, но потом их разгромят. И кабульское правительство, хотя оно и потеряет часть своего авторитета, поскольку пригласило иностранные войска для своего спасения, все же удержится. После этого пройдет какое-то время, подрастет новое поколение, все забудется, и Афганистан будет идти в общем-то тем курсом, который был начертан Апрельской революцией. То есть «история нас оправдает».

И хотя в международном плане я и мои коллеги не находили каких-либо убедительных доводов для оправдания ввода войск, мы полагали, что конкретный ход событий в Афганистане будет иным, чем получилось в действительности. Как раз это и свидетельствует о том, что мы неправильно анализировали ситуацию, не замечали тех факторов, которые привели к тому, что сопротивление внутри Афганистана не только не ослабло после ввода наших войск, но, наоборот, стало расти.

Если бы во внутрипартийной борьбе победил Тараки, я думаю, что ему тоже пришлось бы попросить СССР о вводе войск. Дело в том, что для людей, взявшихся за оружие и выступивших против кабульского правительства, разница между Н. М. Тараки и X. Амином была не такой уж принципиальной: все равно — это был режим, который не соответствовал их представлениям о том, каким должно быть правительство в Кабуле. Но ввод наших войск при Н. М. Тараки, возможно, не произвел бы такого драматического эффекта разорвавшейся на весь мир бомбы, как это было в те декабрьские дни 1979 г.

Первая реакция на Западе была такая: войдя в Афганистан, русские сделали первый прыжок к Индийскому океану, к Персидскому заливу, к нефти Аравийского полуострова. Я помню, мне пришлось потратить тогда немало времени в разговорах с моими американскими коллегами, разубеждая их в этом мнении…»

Если уж не на высоте оказались наши аналитики, то что было говорить о советских руководителях, принимавших решение на ввод войск. Они надеялись победить в этом конфликте, действуя по принципу, что победителей не судит даже история, не то что люди. Хотя справедливости ради надо сказать, что на выводы и прогнозы аналитиков не очень-то и обращали внимание.

Об этом можно судить на основании выдержек из аналитической записки Института экономики мировой социалистической системы:

Некоторые соображения о внешнеполитических итогах 70-х годов: Тезисы.

(направлена в ЦК КПСС и КГБ СССР 20 января 1980 г.)

Ввод советских войск не привел к спаду вооруженной борьбы оппозиции против правительства. Исламские фундаментализм резко активизировали пропагандистскую работу среди населения, используя новый лозунг — борьбу против иностранных войск.

Активизировались попытки объединения всех исламских группировок в единый антиправительственный и антисоветский фронт.

После ввода советских войск Соединенные Штаты, их союзники, некоторые арабские и мусульманские режимы, а также Китай открыто заявили о своей поддержке и помощи оппозиции. Эта помощь оказывалась и раньше, но теперь она значительно возросла. В международном плане Афганистан оказался изолированным и опирается только на социалистический лагерь, главным образом на Советский Союз.

Введением войск в Афганистан наша политика… перешла допустимые границы конфронтации в «третьем мире». Выгоды от этой акции оказались незначительными по сравнению с ущербом, который был нанесен нашим интересам:

В дополнение к двум фронтам противостояния — в Европе против НАТО и в Восточной Азии против Китая — для нас возник третий опасный очаг военно-политической напряженности на южном фланге СССР, в невыгодных географических и социально-политических условиях…

Произошли значительные расширения и консолидация антисоветского фронта государств, опоясывающего СССР с запада до востока.

Значительно пострадало влияние СССР на движение неприсоединения, особенно на мусульманский мир.

Заблокирована разрядка и ликвидированы политические предпосылки для ограничения гонки вооружений.

Резко возрос экономический и технологический нажим на Советский Союз.

Западная и китайская пропаганда получила сильные козыри для расширения кампании против Советского Союза в целях подрыва его престижа в общественном мнении Запада, развивающихся государств, а также социалистических стран.

Афганские события надолго ликвидировали предпосылки для возможной нормализации советско-китайских отношений.

Эти события послужили катализатором для преодоления кризисных отношений и примирения между Ираном и США.

Усилилось недоверие к советской политике и дистанцирование от нее со стороны СФРЮ, Румынии и КНДР. Даже в печати Венгрии и Польши впервые открыто обнаружились признаки сдержанности в связи с акциями Советского Союза в Афганистане. В этом, очевидно, нашли свое отражение настроения общественности и опасения руководства указанных стран быть вовлеченными в глобальные акции Советского Союза, для участия в которых наши партнеры не обладают достаточными ресурсами.

Усилилась дифференцированная политика западных держав, перешедшая к новой тактике активного вторжения в сферу отношений между Советским Союзом и другими социалистическими странами и открытой игре на противоречиях и несовпадении интересов между ними.

На Советский Союз легло бремя экономической помощи Афганистану…

Четкие и ясные аргументы. И главное, что анализ был сделан и доложен советскому руководству тогда, когда было еще не поздно остановиться и быстро вывести свои войска. Кстати, американцы всегда умело это делают и добиваются успеха. Даже только на основе этого анализа можно было бы ощутить всю глубину той пропасти, в которую затягивал Советский Союз ввод войск в ДРА. А ведь были и другие доказательства. Однако доводы компетентных военачальников и экспертов-аналитиков были отвергнуты. Аргументы, приводимые некоторыми нашими теоретиками-идеалистами, американистами и востоковедами в пользу военного присутствия, оказались более весомыми для политиков. Но воевать, естественно, пришлось не политикам, которые принимали решение на ввод войск, а именно рядовым солдатам, сержантам, прапорщикам, офицерам. Да и тем же генералам, которые предупреждали о бесперспективности такого шага. Военные, как всегда, оказались заложниками чужих ошибок. Но кто из «советчиков» понес какой-нибудь урон? Наоборот, некоторые из них впоследствии выступили в качестве основных «обвинителей» такого шага.

В тоже время западные специалисты, анализируя события в Афганистане в этот период, указывали на факторы, которые не учло советское руководство во время принятия решения о вводе войск в страну и в первые месяцы пребывания ОКСВ на афганской территории. Отмечались прежде всего отсутствие глубокого понимания особенностей политической, социально-экономической и духовной жизни ДРА и подход к ней с европейскими мерками.

Указывались в первую очередь следующие особенности: специфика взаимосвязи самоуправления в различных районах страны с центральным правительством (деревня всегда являлась афганской социальной, политической и экономической единицей — местные лидеры обладали независимостью от провинциальной и национальной властей); политическое сплочение афганцев всегда осуществлялось с появлением врага (борьба против всех чужаков); этнический состав населения; межнациональные и родоплеменные отношения, а также этнопсихология, традиции и обычаи. У тех, кто принимал решение на ввод войск, не было четкого представления об истории развития Афганистана, взаимоотношениях между партиями и духовенством. Не были приняты во внимание такие качества афганцев, как крайний индивидуализм, личная приверженность одного человека другому (члену семьи, старейшине или вождю племени), отсутствие верности «чужому», невосприятие никакой идеологии кроме религии, религиозный фанатизм и т. д.

В последующем, когда уже был накоплен какой-то опыт, советские специалисты стали более взвешенно относиться к особенностям афганского общества:

«Важно учесть в работе национальный состав полка, дивизии, местного населения и в связи с этим возможное сближение или, напротив, обострение враждебности противоборствующих сторон. Изучение этой стороны дела должно идти примерно по схеме: если пуштуны, то из какого племенного объединения, ветви племени, клана, рода, семьи; в каких отношениях находятся данные племена, кланы, роды и т. д. Мы нередко все это обозначаем одним или двумя понятиями. Кстати, и религиозная проблема заключается не только в принадлежности афганцев к суннитскому течению в исламе, но и в переплетении национальной проблемы с религиозной. Так, хазарейцы в течение многих веков были всеми презираемой народностью в Афганистане. Кроме того, хазарейцы исповедуют шиизм, что вызывает к ним двойную ненависть (мало того, что презренные хазарейцы, так к тому же и шииты, т. е. неправоверные мусульмане).

(выдержка из доклада начальника штаба аппарата главного военного советника в Афганистане, г. Кабул, 30 июня 1987 г.)

С глубоким пониманием надо относиться к самому социальному укладу жизни афганского общества и использовать его в своих целях…»

 

Первый бой и первые потери

В начале января 1980 г. восстал 4-й артиллерийский полк (ап) BC ДРА, дислоцировавшийся в населенном пункте Нахрин (север страны). Поступили сведения, что захвачены, а возможно убиты советские военные советники, находившиеся в этой части. По просьбе афганского руководства и для спасения может быть оставшихся в живых советников командованием ОКСВ была проведена первая боевая операция — по разоружению мятежного полка.

К участию в ней привлекались: 2-й мотострелковый батальон (мсб), усиленный танковой ротой, 2-я мотострелковая рота (мер) 1-го мсб с танковым взводом и минометной батареей батальона, а также артиллерийский дивизион 186-го мотострелкового полка (мсп).

7 января была получена задача овладеть Нахрином. Мятежники заблаговременно подготовили оборону на подступах к населенному пункту.

Замыслом боевых действий было предусмотрено, наступая по сходящимся направлениям с севера и с запада, выйти к Нахрину и овладеть им, блокировать военный городок 4-го ап и разоружить восставших.

Боевые действия развивались следующим образом:

«В 9:00 9 января 2-й мсб начал выдвижение из Кундуза по маршруту Ишакчи, Ишкамыш, Бурка, Нахрин. 2-я мер двигалась из Баглана через перевал Шехджалаль в Нахрин. Головная походная застава (гпз) 2-го мсб, пройдя всего четыре километра после исходного пункта (отм. 525.0), была остановлена группой всадников численностью около 100 чел. Сопровождавшие колонну вертолеты рассеяли эту группу мятежников. Во время пребывания советских войск в Афганистане все боевые действия независимо от масштаба называли операцией.

Источник информации: командование 40-й армии, г. Кабул, январь 1980 г.

В 10:30 в Ишакчи гпз 2-го мсб встретила сопротивление группы мятежников численностью до 150 чел., с тремя орудиями, огневые позиции которых находились на южной окраине Ишакчи. Организованным огнем гпз, танкового взвода при поддержке вертолетов нападение было отбито и нападавшие отступили в горы, понеся потери: 50 чел., 3 орудия и 2 автомашины.

2-я мер в 11:30 вышла к перевалу Шехджалаль, где путь ей преградил завал, прикрываемый засадой с двумя орудиями горных пушек. Уничтожив 15 мятежников и обе пушки, рота расчистила завал и продолжила движение.

К 15:00 9 января гпз 2-го мсб встретила на северной окраине Бурка группу всадников численностью до 50 человек. Рота развернулась в боевой порядок, атаковала мятежников и к 16:00 овладела Бурка. В 17:00 2-й батальон вышел к перевалу Товамах (3 км сев. Нахрин), где «наткнулся» на завал высотой три метра. Преодолеть его с ходу не удалось, а обойти не представлялось возможным. Только после расчистки завала батальон смог продолжить выдвижение к Нахрину. 2-я мер к этому времени вышла в район Авсарина. В 21:00 2-й мсб с севера, 2-я мер с запада вошли в Нахрин, перекрыли дороги из города и окружили военный городок 4-го артиллерийского полка, В течение ночи с 9 на 10 января несли боевое дежурство.

В 10:00 10 января артиллерия развернулась на огневых позициях, не покидая боевых машин пехоты (БМП), мотострелковые подразделения под прикрытием боевых вертолетов быстро выдвинулись к казармам, спешились и разоружили восставших.

Потери 4-го aп составили: убитыми — 100 чел., 7 орудий и 5 автомобилей. Наши потери: убитых — 2 чел., раненых — 2, БМП-1 (сорвалась в обрыв на перевале).

Мятежники не успели вывезти из расположения артиллерийского полка 29 пушек (76-мм), два склада с боеприпасами и оружием, склад с продовольствием.

Население не оказывало сопротивления, не поддержало восставших. Спустя два дня после захвата военного городка под руководством местных афганских властей стали проводиться мероприятия по изъятию оружия у населения. Удалось выявить спрятавшегося командира 4-го aп и найти место, где были убиты и закопаны наши советники…

Это был первый бой подразделений ОКСВ (не считая штурма дворца X. Амина), и личный состав показал смелость, решительность, высокое огневое мастерство. Тогда отличились командир танкового взвода старший лейтенант Шиков, лично уничтоживший две пушки с первых выстрелов, а также гранатометный взвод под командованием старшего лейтенанта Иванникова, который поразил 20 мятежников. 2-я мер 186-го мсп первой вошла в населенный пункт и блокировала военный городок мятежного артиллерийского полка.

В середине января при выдвижении этого мотострелкового полка в Файзабад также проводились боевые действия в районе населенных пунктов Талукан и Кишим.

Таким образом, обстановка вынуждала советские войска вести бои с отдельными отрядами вооруженной оппозиции, хотя это и не входило в их планы. Но, видимо, другие планы были у афганцев. Руководство ДРА хотело втянуть ОКСВ в гражданскую войну основательно. В Москву шли телеграммы с просьбами о подавлении выступлений мятежников в различных районах страны. В конце января в Кабул для изучения обстановки прилетел главнокомандующий Сухопутными войсками генерал армии И. Г. Павловский.

Одновременно и противники режима развернули пропагандистскую кампанию по охаиванию советских войск и их миссии, призывая население Афганистана на борьбу против оккупантов.

Но это поначалу не очень-то беспокоило афганских руководителей, которые рассчитывали, что советские войска теперь и впредь будут выполнять карательные функции для подавления мятежного движения и защищать режим НДПА.

Первым официальным правительственным документом, касающимся пребывания наших войск в Афганистане, было постановление Совета Министров СССР от 19 февраля 1980 года № 152-45, которое определяло вопросы финансирования и предоставления льгот личному составу войск, находящихся в ДРА.

Следует подчеркнуть, что до определенного момента руководство СССР и наше военное командование уклонялось от удовлетворения просьб Бабрака Кармаля по оказанию помощи в борьбе с вооруженными формированиями оппозиции. Руководители Оперативной группы Министерства обороны СССР Маршал Советского Союза С. Л. Соколов и генерал армии С. Ф. Ахромеев ссылались на то, что участие введенных в Афганистан соединений и частей в боевых действиях на территории ДРА не предусматривалось. Они могут лишь вынужденно отвечать при непосредственном огневом воздействии со стороны мятежников или проводить рейды для освобождения наших военных советников. Однако после массовых антиправительственных выступлений в Кабуле в конце февраля 1980 г. (было обстреляно наше посольство, убито несколько советских граждан. Оппозиция, собрав тысячи людей, двинула их на дворец Арк, где находился Генсек НДПА), и после очередного обращения к Советскому правительству Б. Кармаля, напуганного этим выступлением, из Москвы командованию советских войск в Афганистане поступило категорическое указание: «Начать совместно с армией ДРА активные действия по разгрому отрядов вооруженной оппозиции…» Это, конечно, было отступление от первоначальных планов, но распоряжение от правительства поступило, и войска обязаны были его выполнять.

Итак с начала марта 1980 г. подразделения и части ОКСВ приступили к проведению операций в провинции Кунар. Тем самым они оказались втянутыми в междоусобную войну в Афганистане и стали «поднять задачи», связанные с подавлением мятежного движения, что первоначально вообще не входило в планы СССР.

Каждая война — трагедия, а гражданская война вдвойне, и, как правило, вмешательство в нее другой страны ведет к тому, что именно последняя оказывается ответственной за все неудачи и потери. Так случилось и в Афганистане — ответственность за все разрушения и жертвы в последующем стремились возложить на СССР даже те лица, которые много лет опирались на поддержку советских войск, не говоря уже о моджахедах.

Согласно документам, хранящимся в архиве ГОУ Генштаба (они почему-то пока не рассекречены, поэтому я их не привожу), в конце февраля 1980 г. советским руководством прорабатывался вопрос (предположительно, по инициативе Л. И. Брежнева) о выводе советских войск из Афганистана, так как считалось, что, свергнув Амина и закрепив новое афганское правительство Б. Кармаля, они свою основную задачу выполнили. Но в то время делать этого в силу различных обстоятельств не стали. Против вывода советских войск из Афганистана выступили Д. Ф. Устинов и Ю. В. Андропов (возможно, и А. А. Громыко). По их мнению, в то время вывод войск означал бы уступку агрессивной политике Соединенных Штатов; укрепил бы позиции сторонников жесткого курса в отношении Советского Союза в США и в других странах Запада; нанес бы ущерб престижу Советского Союза, как государству, верному заключенным договорам; вызвал бы дальнейшую дестабилизацию обстановки в ДРА в связи со слабостью партийно-государственного аппарата и вооруженных сил, что в конечном итоге могло привести к потере Афганистана; привело бы к резкому росту мусульманского экстремизма вблизи границ Советского Союза. С учетом этого было предложено вернуться к рассмотрению вопроса о выводе войск позднее, по мере укрепления партийных и государственных органов, вооруженных сил, стабилизации политической обстановки в стране. Возможно, на их решение также повлияло обострение обстановки в Кабуле в конце февраля, но как бы то ни было — оставление советских войск в Афганистане неизбежно влекло за собой втягивание их в гражданскую войну.

Когда стало очевидным, что ОКСВ остается в ДРА надолго, началась замена всех военнообязанных, призванных из запаса, кадровыми офицерами и военнослужащими срочной службы. Полная замена личного состава запаса на кадровых была завершена: офицеров — к ноябрю 1980 г., сержантов и солдат — к марту. Всего было заменено 33,5 тыс. чел., в том числе офицеров — 2,2 тыс., солдат и сержантов — 31,3 тыс. Одновременно были заменены на армейские образцы все автомобили и другая техника, поставленная из народного хозяйства.

Дивизии в Афганистан вводились в полном составе, в том числе танковые, ракетные и зенитно-ракетные части. Было ли это просчетом Генерального штаба? Я с уверенностью могу сказать, что нет. Ведь основным оправдательным мотивом ввода советских войск было — отражение агрессии против ДРА. В связи с этим «предполагали», что, возможно, придется воевать с регулярной армией сопредельных с ДРА стран. Когда же стало ясно, что на Афганистан открыто нападать никто не собирается, а бороться надо будет с мятежными партизанскими отрядами, то большую часть танков, ракетные и зенитно-ракетные средства вывели в Союз.

Перед советским командованием встали задачи быстрейшего сколачивания подразделений и частей, повышения их готовности к ведению боя. Трудностей было много, а опыта мало. Да и откуда было ему взяться, ведь фронтовиков в войсках практически никого не осталось, а война — это далеко не войсковые учения.

 

Состояние армии ДРА

Фактически единственной организованной силой, на которую могло опереться новое афганское руководство в своей деятельности по стабилизации обстановки в стране, была афганская армия.

К моменту смещения Амина и перехода власти в стране и партии к Б. Кармалю более 90 % офицеров-партийцев составляли халькисты. После декабря 1979 г. и назначения на пост министра обороны ДРА парчамиста М. Рафи многие офицеры-халькисты, ожидая неминуемых расправ и не будучи уверенными в своем будущем, самоустранились от руководства подчиненными частями и подразделениями.

Их опасения вскоре оправдались. Новая волна внутрипартийной борьбы захлестнула армию (как и другие институты власти). Кроме того, наблюдалось смыкание некоторых офицеров с мятежниками. О порядках, царивших в ВС ДРА, можно судить по следующей выдержке из выступления военного советника при командире 11-й пд ВС ДРА (Джелалабад) на конференции, проводимой в Кабуле в апреле 1980 г.: «Большие трудности в настоящее время создают нам существующие разногласия между двумя течениями в партии (как в дивизии, так и в городах, уездах). В связи с этим результаты боевых действий по освобождению уездов сводятся к минимуму. Например, в период Камской операции было взято в плен 96 душманов, а сейчас осталось в тюрьме только 13. Провинциальный комитет НДПА и начальник царандоя (милиции) выпустили около 50 бандитов, которые были взяты на позициях и многие из них тогда отстреливались до последнего патрона.

Командир афганского полка с оружием в руках пытался заставить начальника контрразведки выпустить родственника-бандита и т. д.

Для разрешения тех или иных вопросов в дивизию и в город прибывают различные комиссии. Рассматривают дела и делают выводы в кабинетах за чаем и, естественно, не могут принимать оправданных решений…»

Отрицательное влияние на состояние армии оказывала ее раздробленность. Аминовская администрация, пытаясь установить контроль над возможно большей частью территории страны, рассредоточила значительное количество войск по мелким гарнизонам для охраны представителей новой власти в провинциальных и уездных центрах. В руках правительства не осталось достаточных сил для ведения активных боевых действий с формированиями оппозиции. В то же время мелкие гарнизоны плохо снабжались положенными видами довольствия и боеприпасами, не имели поддержки со стороны своих частей, не получали информацию о происходящих в стране событиях Находясь в отрыве от своего командования, эти гарнизоны становились объектами нападения мятежников, подвергались массированной исламской пропаганде, теряли боеспособность, сдавались или сами переходили на сторону оппозиции, пополняя ее ряды. Личный состав армии имел низкие (вернее, не хотел проявлять) морально-боевые качества. В этой связи должен заметить, что меня всегда удивляло обстоятельство, которое было универсальным для наших «союзников» в различных странах — все, кого мы поддерживали, были слабы духом (Эфиопия, Ангола, Никарагуа, Мозамбик и т. д.), хотя те же афганцы (эритрейцы, мозамбикцы…), воюя в рядах повстанцев, действовали самоотверженно и результативно, как будто это были совсем другие люди. Характеризуя состояние афганской армии в то время, командующий 40-й армией отмечал в своем докладе: «Много нерешенных проблем остается в вопросе укрепления вооруженных сил Афганистана. Значительные трудности отмечаются при комплектовании войск. Сейчас укомплектованность ВС ДРА составляет 65 % от штатной численности. Боеспособность войск, их политико-моральное состояние и боевой дух в целом не отвечают предъявляемым требованиям и остаются на низком уровне. Отдельные части не в состоянии выполнять боевые задачи. Многие командиры частей и подразделений безразлично относятся к исполнению служебных обязанностей. Военнослужащие в бою часто проявляют трусость, подвержены панике, уклоняются от выполнения воинского долга. Отмечаются факты массового дезертирства.

В войсках слабо проводится политическая работа, несвоевременно выдаются денежное и вещевое довольствие. Имеют место случаи негативного отношения офицеров к солдатам (издевательство, мужеложство и т. д.)…»

Для того чтобы армия ДРА могла выполнять возложенные на нее обязанности, нужны были постоянные усилия со стороны Советского Союза.

Советские представители в Кабуле, советнические аппараты с помощью Центра проделали огромную работу, в результате которой удалось приостановить парчамизацию армии, окончательное изгнание из нее всех халькистов, убедить офицеров-халькистов в перспективности их службы, что имело определенное положительное значение для укрепления армии. Хотя этими действиями и не удалось достичь единства партийных организаций в армии, открытые проявления внутрипартийной борьбы в них были приостановлены.

По рекомендациям советских советников правительством ДРА был принят ряд мер по повышению укомплектованности вооруженных сил, их организационному укреплению, по борьбе с дезертирством, которое приобрело массовые масштабы (в 1980 г. дезертировало более 24 тыс. чел.) и др.

Военные советники оказывали содействие в решении всего комплекса вопросов, связанных с жизнью и деятельностью армии: помощь в подготовке командиров, штабов и войск, планировании и организации боевых действий, налаживании работы по призыву пополнения в вооруженные силы ДРА, укреплении дисциплины, обучении и воспитании солдат, улучшении материально-бытовых условий войск и т. п.

Когда советские войска стали участвовать в боевых действиях, осуществлялось практическое обучение афганских военнослужащих своим примером.

И все-таки нельзя не признать: боеспособность афганских вооруженных сил оставалась сравнительно низкой, так как само правительство практически ничего не делало для их укрепления. Рекомендации наших военных советников и советского военного командования в ДРА, как правило, на словах принимались, а на практике игнорировались. Да и армия еще оставалась в большинстве своем даудовско-королевской. Она была деморализована и не способна воевать с мятежниками.

Более того, огромный ущерб нанесла военному строительству позиция самого Б. Кармаля в отношении афганской армии, которой он не доверял, так как в ней все еще были сильны позиции халькистов. Б. Кармаль неоднократно выдвигал идею слома существовавшей тогда армии и Создания «армии нового типа», преданной лично ему. Его подходы к решению военных вопросов базировались на фракционных, парчамистских интересах. В качестве альтернативы армии Б. Кармаль ускоренными темпами развивал войска МГБ и МВД, выдвигая в них на командные должности парчамистов.

 

40-я армия втянулась в бои с моджахедами

В связи с серьезной дезорганизацией и слабой боеспособностью афганской армии (а зачастую ее нежеланием воевать с оппозицией) основную тяжесть вооруженной борьбы с вооруженными отрядами мятежников в начале 80-х годов вынуждены были нести наши войска. Боевые действия войск армии по борьбе с мятежниками в основном начались и проводились с января (отдельные столкновения). Однако если в начальный период нашим войскам приходилось сталкиваться с мелкими, разрозненными группами бандитов, то в конце апреля и в начале мая группировки противника и его боевой состав претерпели существенные изменения — они действовали более крупными силами и оказывали организованное сопротивление (провинция Кунар). В этот период совместно с частями ВС ДРА были подавлены очаги мятежей в районах Файзабада, Талукана, Баглана, Джелалабада и других городов, а также ликвидированы крупные вооруженные формирования оппозиции в Нуристане и Хазараджате.

В результате крупных поражений противника весной 1980 г. активность моджахедов по ведению открытых боевых действий значительно снизилась. Мятежники стали уходить от прямого столкновения с войсками и перешли к тактике засад, террора и диверсионным действиям, особенно на труднопроходимых участках дорог долин, а также в населенных пунктах, широко применяя минирование.

Война для советских солдат оказалась долгой и изнурительной. Но каждому достался «свой» ее кусочек. У каждого было «свое» время «свой» бой, «своя» высота, «своя» пещера и свои боевые товарищи. Поэтому каждый солдат вспоминает эту войну по-своему.

Какими они были, эти первые бои для наших ребят в Афганистане? С чем столкнулись, что видели и чувствовали советские солдаты? Они ведь жили и воспитывались в мирной обстановке, а убивать людей для нормального человека противоестественно и ох как не просто.

Но об этом мало думали те правители, которые их посылали туда — в чужую страну, на чужую войну, ради своих амбиций. Да и разве, скажем, тому же Брежневу и окружавшим его партийным функционерам было до чувств и страданий солдат и их близких, если они жили в совсем другом измерении и, казалось, что основной их заботой было получение как можно большего количества орденов и всевозможных званий, доводя при этом многие идеалы до абсурда и выглядя смешно в глазах народа.

Хочу в связи с этим познакомить с честным, откровенным рассказом бывшего рядового «кандагарской бригады» Ограниченного контингента советских войск в ДРА Николая Семенова, ныне проживающего в Феодосии:

«Я один из тех рядовых советских солдат, которые участвовали в первых боях с мятежниками (тогда мы называли их душманами) в марте-апреле 1980 г.

Разве забыть, как к вечеру растянутые силы отряда собрались на обширном выжженном плато. Впереди раскинулась долина одного из притоков Гильменда. По обе стороны речной долины у подножья мрачных гор как бы растворились неприметно разбросанные кишлаки.

На самом краю плато смутно вырисовывались очертания крепости. В наступающих сумерках мы успели рассмотреть ее стены. Подобные сооружения из глины часто попадались нам даже в самых глухих и диких местах, почти все они заброшены, некоторые из них служили некогда убежищем монахам-буддистам.

Штурм крепости был назначен на следующий день, 27 апреля 1980 года мы поднялись в четыре часа утра. Рассвет еще только занимался, в горах было прохладно, многие как спали, так и вылезли из бронетранспортеров в шинелях. Старший лейтенант Волков собрал роту перед походной колонной машин. Лицо его выглядело необычно, каким-то сдержанно-сосредоточенным; похоже, он мало отдыхал ночью. Сам он тоже лишен был обычной своей строгости и не столько доводил боевую задачу, сколько отечески нас напутствовал. Нам предстояло овладеть крепостью и вместе с афганскими подразделениями очистить от душманов лежащие в пойменной долине сады, где предполагалось скопление банд.

Самая главная задача, — сказал он в заключение, — не потерять ни одного нашего солдата. Лучше упустить десять душманов, чем лишиться хоть одного парня из роты…

Тем временем артдивизион уже начал огневую подготовку. Странно было думать, что это не учебные стрельбы, а настоящие, боевые, и что там где-то притаился невидимый враг. После нескольких залпов в крепостной стене образовалась брешь, пробитая специально для облегчения штурма. Батареи продолжали огонь, воздух сотрясал оглушительный грохот, перекатывающийся эхом в окрестностях, над крепостью вздымались клубы дыма и пыли. После небольшой паузы с воздуха начали атаку вертолеты. Реактивные снаряды с характерным шуршанием окончательно, казалось, уничтожили все живое, что еще могло там оставаться…

Наступила минута ввода в бой мотострелков. Раздалась команда: «По машинам! Вперед!» — и мы двинулись на штурм.

Наш бронетранспортер подъехал под самую стену. Один за другим мы выбрались из люков на землю и бросились в еще дымящуюся брешь.

Почти сразу стало ясно: душманы оставили крепость. И благополучно проскочив ее, мы спустились в долину. Между заболоченным лугом и обрывистыми склонами плато раскинулся сад, в котором росли невысокие деревья с непривычными красными плодами.

Наша маленькая группа растянулась цепью с дистанцией в три-пять метров и двинулась вперед. Каждую секунду мы ожидали появления врага. Для нас все было впервые, мы испытывали неизвестное доселе чувство, то ли это был страх, то ли возбуждение, то ли ожидание опасности. Позже мы постепенно привыкнем к боевой обстановке, но тогда впереди и где-то сбоку уже слышались частые выстрелы. Каким-то шестым чувством угадывалось, что здесь обстановка было уже гораздо серьезнее. Внезапно справа из-за кустарников возникла фигура в белой чалме, характерных для афганцев широких светлых шароварах и темной рубашке, подпоясанной кушаком, поверх которого была наброшена суконная безрукавка. Машинально я вскинул свой ручной пулемет и нажал на спусковой крючок. Тотчас и душман поднял свое оружие — английскую винтовку старого образца. Нас разделяло не более семи метров, выстрелы раздались почти одновременно, и он, пригнувшись, исчез с глаз так же неожиданно, как и появился. Наша группа продолжала медленно продвигаться вперед. Через несколько шагов между деревьями, но уже в другом месте, возникла фигура опять все того же душмана. Мы вновь обменялись выстрелами и вновь промахнулись буквально с нескольких метров. Все происходило быстро, в доли секунды, а между тем виделось мне как-то замедленно, точно в странном сне. Инстинктивно я стрелял не с пояса, а с плеча, не столько прицеливаясь, сколько прикрываясь оружием.

Мы прошли по саду около ста метров и уже начали огибать заросли кустарника, почти примыкающие к склону плато. «Коля! — крикнул мне командир отделения. — Обойди этот куст с той стороны! Чтоб не зашли нам в спину!» Слова его едва различались в шуме стрельбы. Я тотчас бросился исполнять приказ. За мной последовал автоматчик рядовой Куликаев.

Подойдя к зарослям, мы обнаружили узкий, искусно вырытый арык. Перед нами открывался как бы естественный зеленый коридор, стенами которого служили густой протяженный кустарник и склон горы. Протекая вдоль этого коридора, арык огибал гору и скрывался впереди, за выступом.

Бредя по колено в воде, мы обогнули выступ и в то же мгновение обнаружили засаду. Метрах в пяти впереди, в небольшой темной пещере, откуда выбегал арык, находилась группа бандитов, около семи-девяти человек. Из пещеры в нашу сторону был направлен пулемет, однако именно в этот момент залегший возле него душман отвернулся к своим и что-то им говорил. Я открыл огонь — жуткие предсмертные крики послышались в ответ.

Миша же Куликаев, словно тень следовавший за мной, оставался стоять по колено в воде. Его бледное лицо находилось совсем близко от меня, он яростно стрелял из автомата, добивая тех, кто оставался в пещере. «Сволочи! Сволочи!» — бормотал он сквозь зубы. Несколько мгновений я не мог отвести от него глаз, настолько поразил меня вид этого тихого, даже казавшегося в обычное время забитым деревенского паренька из далекой Карелии. Но вот, отступив в проем, он скрылся в лощине сада…

Едва я успел занять позицию на пригорке за редким кустом, как внизу за глиняной кладкой, почти в том месте, где я только что находился и куда исчез Куликаев, один за другим раздались два взрыва. Взорвались гранаты, но чьи? Все принимало какой-то странный оборот. С новой силой заговорили автоматы и пулеметы, бой становился жарким; все смешалось в невообразимый хаос. Но не оставлять же одного Куликаева — мне казалось, что он еще в саду.

Наугад скатился вниз, за глиняную кладку. Под кустарником я натолкнулся на труп душмана в чалме и цветном халате, с восково-желтым лицом и страшно оскаленными зубами. Чуть поодаль в ручье лежал лицом вниз наш солдат. Я подбежал к нему и повернул за плечо — это был Куликаев. Обе его ноги были изрешечены осколками, и гимнастерка почти вся пропиталась кровью. «Пить, пить…» — шептал он окровавленными губами. Голос товарища звучал глухо и странно, точно в бреду. Изуродованная осколком нижняя челюсть не двигалась. Меня поразили его открытые неподвижные глаза — он был без сознания. «Потерпи, потерпи, дорогой», — ответил я не столько ему, сколько для того, чтобы услышать себя и удостовериться, что все это не снится. Мне становилось жутко. Оглядевшись по сторонам, я обнаружил не замеченного сначала второго автоматчика — Абдулаева. Он лежал без признаков жизни, раскинув руки, головой к пещере: все тело также было изрешечено осколками.

Отступив к зарослям кустарника и напряженно оглядывая сад, я громким голосом позвал своих товарищей. «Поднимайся сюда, здесь все наши!» — отвечали сверху. «Здесь двое раненых, мне нужна помощь!» — прокричал я опять. Сверху послышалось что-то невнятное. В ожидании подмоги я поискал глазами более удобную позицию.

Мне вдруг начало казаться, что обо мне забыли и что наши ушли вперед. Неизвестность обостряла воображение, меня охватило нехорошее предчувствие. Уже мерещилось, что душманы крадутся где-то совсем близко и что они окружают мое убежище. Хотелось встать и оглядеться. Я поднялся и… нос к носу столкнулся с бандитами.

Три фигуры в чалмах с пистолетами в руках пугливо пробирались по арыку, ежесекундно останавливаясь и прислушиваясь к шуму боя. Не подозревая моего присутствия, они, вероятно, намеревались незаметно ускользнуть из пещеры, ставшей для них западней. Мое неожиданное появление оказало на них самое ошеломляющее действие: вскинув пистолеты, они беспорядочно выстрелили, но промахнулись. Одновременно поднял свой пулемет и я. Однако, когда нажал на курок, выстрелов не последовало…

Мне запомнились их страшно перепуганные лица, нас разделяло три-четыре шага. Действуя скорее инстинктивно, я тут же присел в свое укрытие, и душманы, пораженные и загипнотизированные моими странными безмолвными маневрами, тоже присели. На миг мы опять потеряли друг друга из виду. Не теряя времени, я бросился на землю и скатился в лощину.

Отступив к зарослям кустарника, залег так, чтобы контролировать уже оба опасных места. «Эй! Черт бы вас побрал! Будет кто-нибудь здесь или нет?!» — закричал я наверх. «Сейчас, сейчас! Идем!» — отвечали мне, и вскоре действительно послышалось шуршание травы и чьи-то шаги.

С невыразимым облегчением я увидел, что снова не один. Ко мне подошли пулеметчик из соседнего отделения Ивашкеев, приятель Куликаева, и ефрейтор Нестеров, который уже успел сменить свою бесполезную снайперскую винтовку на чей-то автомат. Бледные лица обоих выражали такую растерянность, что трудно было внутренне не усмехнуться. Но было не до смеха. Хотя с появлением своих настроение мое поднялось, я испытывал чувство, словно заново родился.

«Сейчас еще подойдут», — торопливо, точно оправдываясь, сказал Ивашкеев. «Почему не спускались раньше?» — спросил я, но он только виновато пожал плечами. В это время показались ротный санинструктор и еще кто-то из третьего взвода. Санинструктор дрожащими пальцами докуривал папиросу, не в силах решиться ползти за ранеными. По его бледному лицу было видно, что он сейчас никого не видит и не слышит.

«Смелее! У нас под прицелом каждый куст», — ободрили мы его. Он, наконец, отбросил папиросу и пополз, может быть, так и не расслышав наших слов.

Первым он вынес Абдулаева. Вид изрешеченного осколками тела и полевой формы, почти сплошь пропитанной кровью, вызвал некоторое замешательство; я сам потащил его наверх. Тело казалось неимоверно тяжелым, вся моя одежда пропиталась кровью, еще три дня потом я так и ходил и спал в ней.

Увидев, что мы несем раненого, к нам подбежали несколько человек из нашей роты и помогли донести его до санитарной машины. На некоторое время я смешался со всеми. Мимо пронесли Куликаева, я подошел к нему, но он все так же находился без сознания. Так, не приходя в себя, и умер.

Между тем я услышал, что кто-то выкрикивает мою фамилию. Какой-то запыхавшийся, весь в пыли десантник разыскивал меня.

«Ты был возле пещеры? Можешь показать?» — спросил он. «Да» — «Пошли покажешь. Попробуем достать ее с соседнего склона». Мы побежали к стоящей тут же за предместьем боевой машине десанта. Нам удалось обогнуть излучину и выехать на самый край плато, как раз напротив пещеры, скрытой густой растительностью у подножья соседнего изгиба плато. Длинной очередью из курсового пулемета я очертил оба ее выхода, и оператор-наводчик послал туда несколько снарядов. Сам я расстрелял всю ленту. Только тут я почувствовал приступ страха от сознания минувшей опасности.

Тем временем за предместьем понемногу начали стягиваться силы отряда. Наше подразделение уже выстраивалось в походную колонну. На расстеленной подле одной из машин плащ-палатке неподвижно лежали Куликаев и Абдулаев. Тут же лежал и наш замполит Захаров. Лицо его было светло и спокойно, на полевой форме — ни следа крови. Погиб он возле той же пещеры, но с другой стороны, где открывался небольшой луг.

Вечером мы расположились лагерем на обширной горной равнине, где кроме верблюжьей колючки ничего не росло. Вертолет доставил нам горячий обед и письма родных. Отец, несмотря на все мои уверения в обыденности и повседневности нашей службы, писал: «Дорогой сынок, в первую очередь позаботься и почисти оружие, затем запасись водой и только потом думай о еде…»

Сколько было таких ребят? Какой долг они платили, кому и за кого? Что потеряли они в этих горах и какой славы искали? Да просто солдаты всегда были подневольными людьми. Их туда послали воевать, и оказались они заложниками чужих амбиций и ошибок.

Каждая война имеет свои особенности. И война в Афганистане не была похожа ни на одну другую. У этой войны были свои приемы, своя тактика, свои способы. Не было четко выраженных фронта и тыла, не существовало ни границ, ни правил. Всегда было неясно: «Кто и где противник?» Казалось, что его нет нигде и что он — везде. Случалось так, что сегодняшние союзники завтра превращались в противников, и наоборот.

Тем временем ОКСВ все больше и больше втягивался в бои с мятежниками. Действия моджахедов были направлены на постоянное изнурение наших войск. Боевая техника и колонны с грузами превратились в мишени для диверсантов и террористов, внешне мало чем отличающихся от мирных жителей. Моджахеды находились среди местного населения и часто использовали его в качестве щита. Война распалась на отдельные фрагменты. Она была на дорогах, в ущельях, в пустынях, в «зеленках» (солдатское название зеленых зон вокруг кишлаков и городов. — Примеч. авт.), на древних караванных путях, в городах и кишлаках. Она не давала ни минуты передышки и все время держала в напряжении солдат.

По настоянию Б. Кармаля проводились операции или боевые действия по уничтожению крупных вооруженных формирований и базовых районов мятежников, прочесывались «зеленки», осуществлялись проводка и сопровождение колонн, организовывалась сторожевая служба и т. д.

В Москву шли оптимистические доклады:

«В последнее время организационная, массово-политическая и военная работа приводит к известной консолидации рядов НДПА, расширению связей руководства с населением, определенной стабилизации положения в ряде районов.

Табеев, июнь 1980 г.

Положительным фактором в деле стабилизации обстановки являются операции частей вооруженных сил ДРА против контрреволюционных отрядов и банд, осуществляемые в большинстве случаев при поддержке советских подразделений.

Руководство ДРА начало активизировать меры по закреплению достигнутых военных успехов путем создания на местах партийных и государственных органов, налаживания политико-массовой работы…»

Тем временем мятежное движение в Афганистане с каждым месяцем расширялось, приобретая все более массовый характер. Для того чтобы вызвать недовольство народа действиями советских войск, моджахеды стали грабить население, используя нашу военную форму:

«Наряду с вооруженными действиями контрреволюцией постоянно совершенствуется враждебная агитация. В политическом плане характерно усиление антиправительственной и антисоветской пропаганды. Специальные идеологические группы исламских комитетов стремятся дезориентировать массы крестьян, посеять недоверие к революционному правительству ДРА и демократическим преобразованиям, проводимым в стране. Значительные усилия предпринимаются для дискредитации советских войск. Отмечаются случаи, когда мятежники грабят и убивают население под видом советских солдат.

(выдержка из доклада штаба 40-й армии), апрель 1980 г.

Используя методы террора и запугивания, играя на религиозных и национальных чувствах, контрреволюция оказывает сильное влияние на значительную часть населения страны…»

Активизации мятежного движения в значительной степени способствовала также та помощь, которую лидеры оппозиции получали во все возрастающих размерах от США, Пакистана, Китая и других стран. Об этом советское руководство постоянно информировалось органами разведки: «30 января в США прибыла группа афганцев (48 чел.) из состава контрреволюционных группировок. Она направлена для военной подготовки на базах ВС США в Техасе и Калифорнии.

В марте с целью добычи развединформации, в частности, получения сведений о новых аэродромах, местах дислокации советских войск, а также «фактов» применения ими химического оружия, в Афганистан при содействии со стороны регулярной пакистанской армии переправились военнослужащие США Дейвер и Кимпен.

В марте в районе деревни Сарабруд (40 км от Кветты, Пакистан) завершено строительство американского учебного центра по подготовке афганских контрреволюционеров. В центре работают около 20 американских советников, которые обучают афганцев тактике и методам ведения партизанской войны. После подготовки лица, показавшие наиболее высокие результаты, направляются для продолжения учебы в США сроком на 1 год.

В апреле конгресс США проголосовал за выделение «прямой и открытой помощи» мятежникам (15 млн. дол.), официально узаконив вмешательство во внутренние дела суверенного государства — члена ООН.

Посол США в Пакистане Хинтон в апреле заявил на совещании с лидерами афганской контрреволюции в Пешаваре о готовности США увеличить финансовую и военную помощь контрреволюции при условии ее объединения в единый фронт.

В апреле ВВС США в Пешавар доставлено около 4000 химических гранат, которые были распределены между представителями мятежников для использования в боевых действиях на территории ДРА. Представители американских спецслужб запросили разрешение у пакистанских властей оказать помощь афганской контрреволюции путем прямых поставок оружия и боеприпасов на территории ДРА.

В районе Мусан (15 км южнее Кабула) американские советники и специалисты принимают непосредственное участие в обучении мятежников тактике ведения боевых действий. В лагере «Ламбар-2» в населенном пункте Варсак (район Пешавара) работают инструкторами два американца. С марта по июнь США поставили афганской контрреволюции вооружения на сумму 4,5 млн. дол…»

(сентябрь 1980 г.)

В конце сентября командующим 40-й армией назначили генерала Ткача Б. И. Осенью 1980 г. мятежники приступили к оборудованию в труднодоступных горных районах складов и баз оружия, боеприпасов, продовольствия, а также подготовке пещер к зиме.

С наступлением холодов значительная их часть под видом местных жителей стала скрываться в населенных пунктах, где ими проводились террористические акты против партийных работников и представителей новой администрации, а также создавались препятствия для доставки продовольствия в контролируемые новой властью районы. Мятежники активно проводили антиправительственную пропаганду среди местного населения по воспрепятствованию и даже срыву призыва в армию молодого пополнения. При этом применялись шантаж и угрозы уничтожения семей и домов призывников. В некоторых провинциях проводился насильственный набор молодых людей в формирования оппозиции.

Тактика действий мятежников в течение года постоянно изменялась. Основными методами действий были: уклонение от боя с крупными силами; проведение засад в удобных для них местах; нападение на одиночных военнослужащих и мелкие группы; захват в плен и изощренное издевательство; минирование дорог и проходимых участков местности.

Кроме того, оппозиционеры вели агитацию и пропаганду, а также устраивали беспорядки и распространяли листовки.

По мере изменения тактики моджахедов менялась и тактика действий наших частей и подразделений. Стали применяться рейдовые действия, прочесывание отдельных районов и населенных пунктов, одновременное нанесение ударов по нескольким группировкам противника, расположенным на разной глубине, одновременное нанесение ударов на всю глубину расположения объектов противника на большой площади, блокирование городов, отдельных районов и их прочесывание, уничтожение небольших групп противника тактическими воздушными десантами, засадные действия и др.

 

Народ отвергает проводимые преобразования

В апреле 1980 г. были заменены принятые после Саурской революции (халькистами) государственный флаг (стал трехцветный) и герб республики, как бы подчеркивая приверженность нового руководства традиционным для Афганистана цветам.

Внешне Кармаль проявлял активность, участвовал в проводимых съездах и конференциях, встречался с представителями различных слоев населения как в столице, так и в провинциях, уездах, волостях, выступал на митингах с разъяснением политики партии.

В 1981 г. во время визита Б. Кармаля в Москву подписали соглашение о взаимовыгодных отношениях и безвозмездной помощи Афганистану со стороны СССР.

Развитие внутриполитической обстановки в стране в этот период хотя в целом шло в позитивном направлении, но преобразования осуществлялись медленно, наталкивались на противодействие определенной части населения из-за того, что опять не учитывались ее интересы. Стало усиливаться противодействие оппозиции по отношению к лицам, поддерживающим режим НДПА. В июне 1981 г. начальник разведки 40-й армии докладывал: «Широкий размах приобретают террористические акты против партийных работников, работников ХАД (службы безопасности), царандоя (милиции) и всех тех, кто поддерживает режим Б. Кармаля. Если в апреле с. г. по стране было совершено 38 террористических актов, убиты 63 чел., то в мае их уже было проведено 112, в результате которых убит 201 чел.

В директиве Исламской партии Афганистана, захваченной разведчиками в районе Талукана, мятежникам даны указания продолжать уклоняться от прямого вооруженного столкновения с регулярными войсками, искусно маскироваться под мирных жителей.

Участились случаи использования мятежниками афганской военной формы, формы народной милиции…»

В политике Б. Кармаля не появилось ничего такого, что позволило бы добиться коренного улучшения отношения значительной части афганского народа к новой власти. НДПА по-прежнему пыталась проводить свою линию методами тоталитарного государства — с помощью насилия, что редко приводит к положительным результатам (в долгосрочном плане). Карательные функции возложили на советские войска.

В начале 1981 г. руководству Министерства обороны СССР докладывалось: «1. В декабре советские войска в ДРА и афганские части совместно с органами безопасности, царандоем и партактивистами вели боевые действия по разгрому мятежников в основном в районе Кабула, в восточных и южных провинциях, а также с отдельными бандформированиями на севере страны. В результате боевых действий уничтожено свыше 3,5 тыс. мятежников, 700 взято в плен.

В настоящее время власть прочно удерживается во всех провинциальных центрах. Из имеющихся в стране 290 уездов (волостей) 70 % контролируется правительством. Под контролем мятежников находится 74 уезда (волости), или менее 30 % (из них половина уездов контролируется мятежниками в труднодоступных горных районах).

В целом в Афганистане достигнуты значительные результаты в деле стабилизации обстановки. Только в течение декабря закреплена государственная власть в 34 уездах (волостях).

2. Утвержден план боевых действий советских войск в ДРА и афганских вооруженных сил на январь и февраль 1981 г. Планом предусматривается сосредоточить основные усилия на разгроме формирований мятежников и укреплении власти в важнейших районах (всего в 24 уездах). Таким образом, под контролем мятежников к исходу февраля может остаться не более 50 уездов (волостей). Предусмотрено также усилить прикрытие государственной границы. В январе-феврале на границу будет выведено в дополнение к 18 имеющимся еще два пограничных батальона. Укомплектованность погранбатальонов доводится до 70 % (сейчас 25–35 %).

В настоящее время в приграничной полосе установлено 400 минных полей (более 500 тыс. мин, протяженность — 125 км).

Планируется создать еще 20 минных полей (протяженность 10 км, 25 тыс. мин).

В январе — феврале 1981 г. продолжаются оперативно-войсковые операции по ликвидации контрреволюционного подполья в городах Кабул, Кандагар, Герат, Джелалабад и Хост…

В афганской армии продолжается дискриминация офицеров, ранее принадлежавших к халькистскому крылу партии. В отношении их устраиваются провокации, отличившиеся не награждаются, им не присваиваются очередные воинские звания, предпринимаются попытки снятия с должностей…»

(январь 1981 г.)

Народ же не воспринимал преобразований, проводимых НДПА, так как «народная» власть повсеместно устанавливалась силой. Вместо традиционной системы власти насаждалась другая. А делалось это так. В какой-нибудь провинциальный или уездный центр прибывали представители центральной власти и привозили с собой группу людей, так называемое оргядро новой власти (секретарь НДПА, губернатор, начальник службы безопасности, начальник царандоя и т. д.). При этом местные авторитеты, которые до этого имели здесь властные функции, произвольно отстранялись от исполнения своих обязанностей. Оргядра новой власти в большинстве своем отвергались народом и являлись дестабилизирующим фактором. В тех местах, где войск не было, эту власть почти мгновенно «смывало»: в одних случаях ее представители сами уходили, в других — уничтожались оппозицией. Это вызывало ответную реакцию со стороны афганского руководства, которое стремилось вновь восстановить утраченные оргядра «народной» власти. Опять направлялись новые оргядра, войска и весь процесс начинался сначала. Такой круговорот мог продолжаться до бесконечности.

Для проведения насильственных преобразований Б. Кармалю нужны были соответствующие силы, а так как армии он не особенно доверял, то Генсек НДПА стремился увеличить отряды защитников революции и партийных активистов. В этом ему оказывали помощь партийные советники, которые на все лады расхваливали отряды «партийцев»:

«Все более реальной силой становятся вооруженные отряды партактивистов и членов Демократической организации молодежи Афганистана. Сейчас отряды партактивистов и членов молодежной организации созданы во всех провинциях, являются, по существу, наиболее организованной силой среди различных афганских формирований, выгодно выделяются среди них хорошим боевым духом. Действия отрядов партактивистов и сотрудников СГИ (Служба государственной информации, в последующем Министерство государственной безопасности. — Примеч. авт.) наряду с военными операциями сыграли немалую роль в том, что сейчас до некоторой степени улучшилось положение в таких провинциях, как Герат, Кандагар и Нангархар…»

Табеев, Козлов, октябрь 1980 г.

Вооружались эти отряды за счет Советского Союза.

Документ

(Секретно)

Из указаний совпослу в Демократической Республике Афганистан

Утверждено на заседании Политбюро ЦК КПСС 21 апреля 1981 года

Спец. № 397, 424.

Посетите т. Кармаля и, сославшись на поручение, сообщите ему, что просьбы правительства Демократической Республики Афганистан о поставке специмущества для пограничных войск и отрядов партийных активистов и защиты революции внимательно рассмотрены.

Правительство СССР, руководствуясь стремлением оказать помощь правительству ДРА в проведении мероприятий по борьбе с контрреволюцией, изыскало возможность безвозмездно поставить ДРА в 1981 году 45 бронетранспортеров БТР-60 ПБ с боеприпасами и 267 войсковых радиостанций для пограничных войск и 10 тыс. автоматов Калашникова АК, 5 тыс. пистолетов Макарова ПМ и боеприпасы для отрядов партийных активистов и защиты революции, всего на сумму около 6,3 млн. руб…

В то же время Б. Кармаль стремился как можно больше использовать помощь советских войск, которые все больше и больше втягивались в боевые действия против оппозиции. Фактически они стали основной и решающей силой в гражданской войне. С их участием осуществлялся разгром наиболее значительных группировок мятежников в базовых районах или жизненно важных регионах страны. Особенно успешными были боевые действия в провинциях Парван, Каписа, Кандагар, Кунар, Саманган, Герат, а также при захвате баз мятежников Тура-Бура (Нангархар), Лалусарджангаль (Гур), Рабати-Джали (Нимруз), Джаркудук (Фарьяб) и Дарзаб (провинция Джаузджан). К примеру, в первой половине декабря 1981 г. была проведена операция по разгрому крупного базового района мятежников Дарзаб, который являлся опорным пунктом моджахеддинов в северном регионе страны, включающем провинции Фарьяб, Джаузджан, Балх, Саманган. В бой с мятежниками, при поддержке артиллерии и авиации, вступили в горах три советских и четыре афганских батальона (руководил операцией начальник штаба армии генерал Н. Г. Тер-Григорьянц). При этом, несмотря на низкую облачность, вертолетами был высажен десант, который занял господствующие высоты и не дал отрядам вооруженной оппозиции вырваться из Дарзаба. База была полностью разрушена. Разгром этой «неприступной Дарзаб» способствовал некоторой стабилизации обстановки в северных провинциях ДРА, снизил здесь активность оппозиции. Мятежники больше никогда не предпринимали попыток восстановить эту базу.

 

Советская Армия к антипартизанской борьбе не готова

В первое же время нахождения советских войск в Афганистане выявилось и то, что наши регулярные части, подразделения и отдельные военнослужащие не в полной мере приспособлены к тактике действий мелких мобильных вооруженных групп оппозиции. Они оказались слабо подготовленными и не обученными действиям в горно-пустынной местности, особенно ночью, а также показывали недостаточную физическую и моральную выносливость. В горах приходилось носить на себе по 30–40 килограммов груза, порой по нескольку суток. Особенно не готовыми оказались призванные из запаса офицеры и младшие командиры (сержанты), которые порой выглядели просто беспомощно.

Главная трудность — отсутствие опыта в ведении антипартизанской войны. Попытки вначале (до середины 1980 г.) вести боевые действия традиционными способами, в основном вдоль дорог, по долинам и другим направлениям, позволяющим применять боевую технику, были малоэффективными и не давали результата. К тому же дивизиям и полкам обычно назначались обширные зоны ответственности, которые составляли для дивизии около 200 тыс. кв. км, для полка — до 70-100 тыс. кв. км; естественно, такую территорию в горах они надежно контролировать не могли. Потребовалось изыскивать совершенно иные формы и методы организации и ведения боевых действий, отличающиеся от тех, которые были описаны в боевых уставах. В ходе боевых действий также выяснилось, что существовавшая оргштатная структура мотострелковых соединений не соответствовала условиям театра военных действий. Дивизии оказались слишком громоздкими, перегруженными тяжелой боевой техникой. Потребовалось и здесь вносить соответствующие коррективы. В последующем тактика кардинально пересматривалась, корректировалась и приводилась в соответствие с местными условиями и методами борьбы мятежников.

Перейдя к проведению маневренных операций и действуя, как правило, в составе отдельного усиленного батальона в качестве основной тактической единицы, с широким применением охватов (обходов) и тактических воздушных десантов, а также к боевым действиям дежурными подразделениями по точным разведывательным данным против конкретных отрядов и групп моджахедов, советские войска стали воевать более успешно. В соответствии с приказом командующего 40-й армией во всех воинских частях стали назначаться боевые подразделения (усиленные батальоны и роты) для немедленного реагирования на полученные разведывательные данные. В среднем дежурные подразделения выходили для выполнения боевых задач 20–25 раз в месяц. Однако и эти действия регулярных войск не приводили к полному разгрому отрядов вооруженной оппозиции, так как многие из них, прекрасно зная местность и пользуясь поддержкой населения, находили пути и возможности увести свои основные силы от преследований и разгрома (помните, как у Владимира Высоцкого: «Ведь это наши горы, они помогут нам…»). К тому же подразделения ОКСВ недостаточно эффективно действовали в разведке, при выполнении задач в составе обходящих отрядов, тактических воздушных десантов, при преодолении барьерных рубежей и других задач при самостоятельных действиях. Много недостатков отмечалось при преодолении минных полей и разминировании дорог и маршрутов движения. Сказывалась также хорошая одиночная подготовка мятежников, их выносливость и неприхотливость, приспособленность к местным условиям. Они были у себя дома. Успеху действий моджахедов способствовала также постоянная утечка информации на различных уровнях. Это происходило потому, что операции проводились совместно с правительственными войсками, в связи с чем их планы доводились до афганцев, и они, как правило, сразу же становились достоянием оппозиции. Позже этот фактор советским командованием стал учитываться, и реальные планы сообщались строго ограниченному кругу лиц, а афганцам в последний момент.

Постепенно стала складываться система ведения боевых действий, появился первый боевой опыт. Его обобщали и распространяли, чтобы избегать повторения ошибок, уменьшать потери. Наряду с этим перед отправкой в Афганистан солдат и сержантов с ними проводились соответствующие занятия в учебных центрах на территории СССР, так как направляемый из военных округов «обученный» личный состав необходимо было переучивать применительно к афганским условиям. В 1980 г. были изданы программы по обучению личного состава горных батальонов и курсантов учебных соединений, методическое пособие и инструкция для мотострелковых подразделений по ведению боевых действий в горах и отражению нападения мятежников на марше. Директива Генштаба № Д-0314/3/00655 потребовала создания батальонов для действий в горных условиях и т. д.

Выявились и серьезные недостатки тяжелой современной техники для действий в горах. Используемые артиллерийские орудия имели недостаточные углы возвышения и склонения ствола для стрельбы в горах, а главное — были привязаны к дорогам. Танки и БМП-1 в большинстве случаев «не находили» оперативного простора для своего применения, не могли обстреливать вершины гор, вязли в «зеленке», в бою часто становились бесполезными. Недостаточную эффективность имели некоторые виды советских мин и миноискатели, в связи с этим был взят курс на увеличение огневой мощи мотострелковых и воздушно-десантных подразделений за счет оснащения их гранатометами АГС-17, реактивными огнеметами «Шмель», новыми АКМ-74 с подствольными гранатометами и гранатометами РПГ-16. Широкое применение нашли РСЗО «Град» и «Ураган».

Для стрельбы по горным вершинам приспособили зенитные установки, вместо ПТУРов на БМП стали ставить АГС-17, на автоматы устанавливали оптические прицелы, так как дальность полета пули позволяла поражать противника и вне зоны видимости невооруженным глазом. В мае 1980 г. ведущие конструкторы вооружения побывали в Кабуле, и там им были высказаны все претензии и пожелания по усовершенствованию техники и оружия. Это касалось и маломощности двигателей вертолетов, и непригодности миноискателей и др. Это возымело свое действие, и они в последующем часто прилетали в Афганистан и проводили доводку опытных образцов техники и испытание нового оружия.

Да и сами армейцы постоянно вели поиск путей наиболее эффективного применения боевой техники и вооружения. В выступлении командующего 40-й армией генерал-лейтенанта Б. И. Ткача в июне 1981 г., например, давался анализ использования боевой техники в условиях Афганистана: «Некоторые виды вооружения и техники показали недостаточную эффективность при ведении боевых действий в условиях горной местности. Так, из-за малых углов возвышения не нашли применения 85-мм пушки Д-44, 73-мм пушки «Гром», установленные на БМП-1 и БМД. 120-мм миномет в связи с трудностями перемещения в горах оказался малоэффективным. Крайне затруднено использование в горах 122-мм гаубицы Д-30, так как она требует для огневой позиции большую по размерам площадку. Сошниковое устройство АГС-17 не обеспечивает его прочное крепление на твердом грунте.

Очень хорошо зарекомендовали себя поступившие в зимнем периоде на вооружение армии БМП-2 и 82-мм миномет «Поднос»… Ограниченными оказались и возможности использования современных высокоскоростных самолетов. В последующем они были заменены на штурмовики Су-25, которые многие любовно называли «грачами».

Наиболее грозным и эффективным оружием в борьбе против вооруженных формирований оппозиции были боевые вертолеты. Вначале они безраздельно господствовали в воздухе. Однако с появлением на вооружении отрядов мятежников различных переносных зенитных ракетных комплексов (ПЗРК) возросли и их потери. Это заставило искать новые способы в использовании вертолетов. Они стали применяться на сверхмалых высотах или в ночных условиях, что несколько снижало их эффективность, но зато повышало живучесть. И неверно, на мой взгляд, мнение некоторых западных исследователей, в частности высказанное Селигом Харрисоном во время нашей беседы в апреле 1989 г., что основной причиной, побудившей советское руководство вывести свои войска из Афганистана, были массовые потери авиационной техники в связи с появлением на вооружении моджахедов американских «Стингеров». Это не совсем так, о чем можно убедиться из приводимой в конце книги таблицы потерь авиационной техники за все годы войны.

Советское военное командование уделяло много внимания совершенствованию способов применения техники и ее модернизации, а также принимало меры по повышению ее живучести и эффективности. Технику, которая оказалась непригодной в условиях Афганистана, вывели в Советский Союз (в июле 1980 г. ДРА покинули два танковых полка, зенитно-ракетная бригада, ракетные дивизионы дивизий).

С самого начала воины в Афганистане сложилась своеобразная система применения советских и афганских войск, которая строилась на основе ежемесячно разрабатываемых планов. Планирование осуществлялось совместно штабом 40-й армии и аппаратом главного военного советника в Афганистане. Планы привозили в Москву в Главное оперативное управление Генштаба (ГОУ ГШ). В одном из направлений первого управления ГОУ (за период «афганской войны» его возглавляли генералы В. Богданов, Г. Прокопчик, В. Соломатин и В. Шевченко) по ним готовились заключения и вносились поправки. Затем после доклада начальнику ГОУ ГШ (генералы В. Варенников, И. Гашков, Б. Омеличев) и начальнику Генерального штаба (Маршалы Советского Союза Н. Огарков и С. Ахромеев) планы утверждались министром обороны СССР (Маршалы Советского Союза Д. Устинов, С. Соколов и Д. Язов).

Этими планами предусматривалось проведение совместных и самостоятельных (только афганскими частями) операций и боевых действий в различных провинциях Афганистана, с учетом развития военно-политической ситуации в стране и отдельных ее районах. Кроме того, разрабатывались планы общих мероприятий. В качестве примера — приложение № 3.

Совместные плановые боевые действия и операции, как правило, были значительными по целям и задачам, охватывали обширные районы страны (несколько волостей, уездов, а то и провинций), продолжительными по времени. Как правило, итогом каждой такой операции было резкое снижение активности мятежников в районах их проведения.

Самостоятельные боевые действия афганских войск проводились при выполнении частных задач и носили ограниченный характер.

Обстановка часто вынуждала решать и неплановые, внезапно возникшие задачи: проведение рейдовых боевых действий усиленными батальонами или действий дежурными подразделениями в зонах ответственности; ведение борьбы с караванами, перевозящими оружие и боеприпасы; нанесение бомбо-штурмовых ударов авиацией, ракетами, реактивными снарядами, огневых налетов артиллерии по выявленным группировкам и объектам противника.

Неплановые боевые действия велись против вновь вскрытых опасных формирований оппозиции. Они были ограничены по привлекаемым силам и времени. При их проведении использовались самые свежие разведывательные данные, поэтому часто в них достигался успех. Частные операции по применяемым в них тактическим приемам мало чем отличались от крупномасштабных плановых операций. Всего за время пребывания в Афганистане ОКСВ проведено более 220 частных боевых операций.

Большое место в боевой деятельности 40-й армии отводилось выполнению охранных задач: обороне и охране так называемых режимных зон (создавались вокруг аэродромов, гарнизонов советских войск, электростанций и других важных объектов), коммуникаций, обеспечение проводки колонн с различными грузами и т. д.

Для этого пришлось организовывать большое количество сторожевых застав и постов (всего 862), на которых были задействованы 20,2 тыс. чел. — офицеров, прапорщиков, сержантов и солдат. Все сторожевые заставы оборудовались для длительного проживания и были подготовлены к круговой обороне. Подразделения, несшие службу на сторожевых заставах, менялись через шесть месяцев. Это была, пожалуй, самая изнурительная и тяжелая служба, выматывающая личный состав, особенно в отдаленных «точках», морально, физически и психологически. Военнослужащие на заставах подвергались не только нападениям мятежников, но и страдали от однообразия быта и пищи, нехватки пресной воды, часто болели инфекционными заболеваниями.

Каждое утро в штабе 40-й армии начиналось с совещания («джирги», как его на афганский манер называли между собой офицеры). Обычно в 8:00 на ЦБУ (центре боевого управления) оперативный дежурный, заместители командующего армией, начальники родов войск и служб докладывали командующему армией обстановку за сутки и свои предложения на дальнейшие действия. Затем командующий армией уточнял каждому задачу и давал указания по общим проблемам. Затем в 9:00 в штаб армии приезжали начальник штаба аппарата главного военного советника, советники командующих авиации, артиллерии и разведки со своими подсоветными, советники по линии МГБ и МВД. Совместно с соответствующими должностными лицами 40-й армии они планировали огневое поражение обнаруженных формирований мятежников на сутки. На основе этого ставились задачи и осуществлялось управление авиационными и огневыми ударами.

При проведении операций наши командиры, штабы, части и подразделения для достижения победы над противником проявляли творчество, находчивость и инициативу. Применяли различные приемы, формы и способы действий. Причем в зависимости от условий и складывающейся обстановки постоянно видоизменялась и тактика действий советских войск.

Например, в ходе проведенной в середине 1982 г. операции в Панджшере против вооруженных формирований Ахмад Шаха Масуда наиболее широкое применение нашли: засады, налеты, обходы; подвижное и воздушное минирование местности на вероятных путях отхода и подхода мятежников; авиационные удары и артиллерийский огонь по труднодоступным для техники горным районам с целью поражения отходящих или подходящих групп противника; атаки с отходом и маневром на новое направление для нанесения удара по следующему объекту; захват высот, нависающих над ущельем; действие подразделений по дну долины или ущелья под прикрытием боевых групп, продвигающихся по господствующим высотам справа и слева; глубокий маневр батальонами по сходящимся направлениям в пешем порядке по гребням высот и склонам гор (дороги и основные доступные направления, как правило, прикрывались многоярусной системой огня мятежников) под прикрытием бронированных групп, огня артиллерии и боевых вертолетов с одновременным нанесением авиационных ударов по отходящим группам моджахедов (ущелье Парандех); массированное применение тактических воздушных десантов на всю глубину операции во взаимодействии с обходящими отрядами и бронегруппами; блокирование населенных пунктов советскими подразделениями и их прочесывание афганскими войсками под прикрытием авиации, огня артиллерии и орудий наших броне-групп (Анава, Руха, Сата); разведывательно-поисковые действия по обнаружению и уничтожению складов противника с использованием разведпризнаков, показаний пленных, местных жителей, проводников; уничтожение противника путем сплошного прочесывания долин, ущелий (с предварительным захватом господствующих высот) с разных направлений и т. д.

В последующем многие из этих приемов использовались и в других операциях, но вырабатывались также и новые, неизвестные противнику способы действий, что часто вводило его в заблуждение, было для него внезапным и в конечном итоге обеспечивало успех. Наиболее эффективными тактическими приемами являлись: рейдовые боевые действия; ликвидация вооруженных групп мятежников методом прочесывания; действия подразделений на нескольких направлениях с высадкой тактических воздушных десантов; ночные действия по окружению и уничтожению небольших банд; реализация разведданных действиями дежурных подразделений и удары авиацией по точно разведанным целям противника; засадные и поисково-разведывательные действия в зонах ответственности соединений и частей в приграничной полосе; уничтожение небольших групп мятежников силами тактических воздушных десантов и т. д.

Опыт боевых действий обобщался, изучался и обсуждался на систематически проводимых военно-научных конференциях, на совещаниях и командирских сборах. Новые приемы и методы ведения борьбы доводились до личного состава всей армии — издавались различного рода памятки, пособия, наставления и т. п. Была создана целая система боевой подготовки, которая организовывалась и проводилась так, чтобы по-настоящему закалять солдат, вырабатывать у них смелость, физическую выносливость, боевую инициативу, умение действовать в горах и пустынях. Этому придавалось большое значение, так как часто только от уровня военного профессионализма солдат зависела их жизнь или смерть.

В армии, дивизиях, бригадах и полках ежемесячно разрабатывались планы боевых действий с пояснительными записками; планы организации и ведения разведки; планы обеспечения боевых действий; планы мероприятий по оказанию содействия местным органам управления в укреплении государственной власти и стабилизации обстановки в зонах ответственности. После чего отдавались боевые приказы. После постановки боевых задач в батальонах разрабатывать карты-планы ведения боевых действий с легендами. В планах определялись замыслы действий и основные задачи войск на месяц, районы, сроки и цели проведения боевых действий, старшие руководители, привлекаемые силы и средства, а также состав группировок мятежников в каждом районе. Кроме того, определялись зоны и провинции Афганистана для действий дежурных подразделений, а также планировались засадные действия. В бригадах и полках на каждый месяц составлялись подробные планы-графики засад с указанием привлекаемых подразделений, средств усиления, времени на подготовку и сроков выполнения задач. От батальона обычно в месяц выставлялось 2–3 засады сроком до 4–5 суток.

В мае 1982 г. командующим армией стал генерал Ермаков В. Ф., под руководством которого были проведены боевые операции в провинциях Парван, Каписа, Газни, а также проделана большая работа по перекрытию государственной границы Афганистана с Пакистаном и Ираном. Тогда это была наша стратегическая цель, но ее не удалось достичь в полном объеме ввиду сложного рельефа местности и существования сотен проходов в горах, а также заинтересованности многих влиятельных сил в Афганистане и вне его, чтобы караваны с оружием, боеприпасами и наркотиками шли через границу.

Постепенно война охватила всю территорию Афганистана. Она врывалась в города и кишлаки, в ущелья и на перевалы. Армия теряла людей на дорогах, на минах, в боях у застав и в «зеленках», в инфекционных госпиталях. Насилие порождало насилие, жестокость бумерангом возвращала жестокость, ненависть — ненависть. Кратковременная кампания с ограниченными целями превратилась в жестокую и долгую бойню.

Анализируя боевые действия советских войск в начале войны в Афганистане, можно сказать, что нами недостаточно были изучены уроки и опыт локальных войн 50-70-х годов. Исповедуемый принцип — если армия готова к глобальной, крупномасштабной войне, то к малым войнам она готова и подавно, оказался неверным. В Афганистане советскому командованию воочию пришлось убедиться в ошибочности этого тезиса.

Личный состав оказался слабо подготовленным к боевым действиям в условиях Афганистана, так как в «афганской войне» все происходило не так, как писалось в учебниках по тактике и боевых уставах и как обучались войска. Сказывалось отсутствие боевого опыта у офицеров и солдат, так как Советская Армия довольно длительный период времени не участвовала в боевых действиях, а эта война оказалась войной сплошных «сюрпризов».

В общем, «легкой прогулки», на что рассчитывали советские руководители, вводя войска в Афганистан, не получилось. Однако моджахеды даже с учетом этого противостоять регулярным войскам в открытом бою не могли и, как правило, терпели поражение, но эти поражения не стоили им так дорого, как победы советских войск.

Руководство же СССР не только не обращало внимания на то, что по его приказу в Афганистане в боях с мятежниками гибнут советские парни, но даже предпочитало не афишировать этот факт.

Документ

Совершенно секретно

Особая папка

30 июля 1981 года

Рабочая запись заседания Политбюро ЦК КПСС

… Суслов. Хотелось бы посоветоваться. Товарищ Тихонов представил записку в ЦК КПСС относительно увековечения памяти воинов, погибших в Афганистане. Причем предлагается выделять каждой семье по тысяче рублей для установления надгробий на могилах. Дело, конечно, не в деньгах, а в том, что если сейчас мы будем увековечивать память, будем об этом писать на надгробьях могил, а на некоторых кладбищах таких могил будет несколько, то с политической точки зрения это не совсем правильно.

Андропов. Конечно, хоронить воинов нужно с почестями, но увековечивать их память пока что рановато.

Кириленко. Нецелесообразно устанавливать сейчас надгробные плиты.

Тихонов. Вообще, конечно, хоронить нужно, другое дело, следует ли делать надписи.

Суслов. Следовало бы подумать и об ответах родителям, дети которых погибли в Афганистане. Здесь не должно быть вольностей. Ответы должны быть лаконичными и более стандартными…

Советским солдатам, павшим на поле брани, отказывали даже в последних человеческих почестях — руководствуясь какой-то придуманной оторвавшимися от реальной жизни чиновниками «политической точкой зрения». Впрочем, и солдаты Великой Отечественной войны были не в лучшем положении. Ведь многие из них не похоронены до сих пор.

После «афганской войны» Русская православная церковь провела молебны за упокой павших в Афганистане воинов.

 

Оппозиционные организации Афганистана, их лидеры и союзники

Борьбу против кабульского правительства вели более 70 оппозиционных партий, организаций и группировок. Ближайшей целью своей борьбы они ставили свержение демократического строя в ДРА. В отношении дальнейших перспектив развития афганского общества в их руководстве единства не было: одна часть выступала за провозглашение Афганистана «исламской республикой» по образцу Пакистана или Ирана (что не одно и то же), а другая — за восстановление старых дореволюционных порядков, в том числе и монархии. Имелись также и другие разнообразные отличия (национальные, племенные и т. п.). Поэтому определение «оппозиция» применимо к мятежникам чисто условно и обобщенно, так как их лидеры преследовали разные цели, а часто вообще не признавали друг друга. Итог: за время борьбы они не выдвинули единого руководителя, сумевшего возглавить мятежное движение.

Для противодействия Советскому Союзу в Афганистане Соединенными Штатами была создана соответствующая система в этом регионе. Афганская оппозиция находилась в полной материальной зависимости от стран НАТО и мусульманских ортодоксальных режимов. Наряду с США наиболее активное участие в оказании всевозможной помощи и поддержки антиправительственным силам в Афганистане принимали Пакистан, Китай, Иран, Саудовская Аравия, ряд западноевропейских стран.

Основными направлениями помощи афганской оппозиции являлись финансирование, поставки для мятежников оружия, боеприпасов и военного снаряжения, участие военных инструкторов и советников в военной подготовке моджахедов, обеспечение условий для вывода советских войск с территории Афганистана. Например, в сентябре 1981 г. представители военной разведки докладывали: «В последнее время США, страны Западной Европы, Египет совместно Пакистаном заметно активизировали помощь афганской контрреволюции. В целях координации деятельности в этом направлении в Исламабаде создана рабочая группа, в состав которой вошли сотрудники генштаба и военной разведки Пакистана и представители посольств США, Англии и Египта. На заседании группы обсуждаются главным образом конкретные операции по проведению подрывных действий, участие отдельных стран в организации движения мятежников на территории ДГА. В частности, подготовка диверсантов и террористов проводится в ФРГ, где с конца 1980 г. действует ряд центров по обучению методам партизанской войны лиц афганской национальности и пакистанских военнослужащих. Срок подготовки рассчитан на 1,5 месяца. В первой половине сентября с. г. в ФРГ на учебу вылетела очередная группа диверсантов.

Египет увеличивает поставки афганским контрреволюционерам современных видов вооружения (автоматы Калашникова, ракеты «земля-воздух», легкие зенитные установки, взрывчатки, мины с часовым устройством и т. д.). Оружие доставляется в Пешавар ночью на самолетах С-130, на этих самолетах периодически прилетают инструкторы, в том числе и американские, по военной подготовке контрреволюционеров на пакистанской территории.

В последнее время Англия также активизировала свое участие в подрывной деятельности против правительства ДРА. Так, в первой половине сентября с. г. в Пакистан прибыла группа английских экспертов по организации партизанской войны в составе 10 человек. В задачу группы, которая сейчас находится в приграничных с ДРА районах, входит всестороннее изучение на месте нынешнего состояния «гражданской войны» в ДРА и подготовка доклада с конкретными предложениями о формах практического участия Англии в оказании помощи «повстанческому движению».

Наиболее активную борьбу против режима НДПА и советского военного присутствия в Афганистане вели оппозиционные организации, штаб-квартиры которых находились в Пакистане и Иране. Они имели сложившуюся структуру, включающую в себя руководящие органы, вооруженные формирования, систему учебных центров и баз снабжения, органов и средств пропаганды (радиостанции, печатные издания), а в контролируемых мятежниками районах Афганистана — так называемые исламские комитеты.

Кроме того, в США, Западной Европе и в некоторых мусульманских странах оппозиция имела разветвленную сеть своих представительств, филиалов, обществ, фондов и т. п., через которые осуществлялось финансирование и материальное обеспечение различных ее партий и группировок. Моджахеды базировались и действовали крайне разобщенно. Они, как правило, не вели боевых действий с правительственными силами в «чужих» провинциях и зонах, противились всяким попыткам объединения, укрепления дисциплины, выработке элементов общей стратегии. Признавали только лидеров своей партии. Эта разобщенность не позволяла им добиваться ощутимых побед: мешали межпартийная вражда, местничество, религиозные и национальные разногласия. Тысячи, возможно, десятки тысяч моджахедов погибли в междоусобных столкновениях. Борьба лидеров в Пешаваре обусловливала боевые стычки и на территории страны.

Кроме того, в среде оппозиции имелись глубокие разногласия по вопросам распределения поступавшей из-за рубежа помощи и раздела, сфер влияния на территории Афганистана. Нередко между вооруженными отрядами различной партийной и национальной принадлежности возникали боевые столкновения, от которых они несли потери не меньше, чем в борьбе с правительственными силами и советскими войсками.

В связи с этим со стороны стран, поддерживающих оппозицию, предпринимались большие усилия для достижения единства моджахедов. Но это оказалось неразрешимой задачей. Мятежники сталкивались с теми же трудностями, что и НДПА, ведь основная особенность афганского общества — его разобщенность.

Первая попытка объединения оппозиции была предпринята в конце 1979 г., еще до ввода советских войск в ДРА. Оформившийся тогда «альянс» — Движение исламской революции Афганистана — распался сразу же после создания. Затем усилия по сплочению моджахедов предпринимались постоянно.

США и исламские страны оказывали на лидеров афганской оппозиции в Пакистане постоянное давление с целью побудить их к единству. В итоге накануне открытия чрезвычайной конференции министров иностранных дел стран — членов Организации исламская конференция (январь 1980 г.), оппозиция объявила о создании Исламского союза освобождения Афганистана, в который вошли шесть партий.

27 апреля 1980 г. на пресс-конференции в Исламабаде, в которой приняли участие руководители шести объединившихся оппозиционных организаций, были объявлены основные цели нового альянса — освобождение Афганистана от власти «атеистического режима» и создание истинного исламского государства в соответствии с положениями Корана и учением пророка Мохаммеда.

Лидеры «шестерки» обязались сотрудничать с теми организациями, которые в своих странах ведут борьбу за установление исламского правления, и призвали глав государств — членов Организации исламская конференция, оказать им помощь политической поддержкой, деньгами и оружием. Этот союз просуществовал до декабря 1980 г., а затем также распался.

Но под давлением определенных внешних сил и по требованию мусульманских, в том числе и афганских, богословов вскоре снова начались переговоры о возрождении альянса. К июню 1981 г. они завершились созданием Исламского союза моджахеддинов Афганистана (ИСМА). 25 июня лидеры организаций дали клятву на Коране в верности новому союзу, приняли его хартию. Согласно уставу альянса все шесть оппозиционных организаций — членов союза должны были самораспуститься, передать союзу все материальные средства, источники доходов, недвижимое имущество, оружие, после чего их самостоятельная деятельность должна была прекратиться. Однако это была первая и последняя встреча основателей ИСМА. Уже в августе 1981 г. заседание членов союза проходило без Гилани (НИФА). Затем уехал за границу и не вернулся М. Наби (ДИРА), вышел из союза Моджаддади (НФСА). И только в мае 1985 г. все оппозиционные партии — их было тогда уже семь, — находившиеся в Пакистане, вновь воссоединились в альянс, снова принявший название Исламского союза моджахеддинов Афганистана. Однако, несмотря на принятое ранее решение о самороспуске исламских оппозиционных организаций, все входящие в альянс партии сохранили свои структуры. Вооруженные отряды и группы продолжали подчиняться не «Альянсу-7» вообще, а своим партийным лидерам и центрам на территории Пакистана.

Районы, где действовали отряды и группы различных оппозиционных партий, очень часто становились ареной вооруженных столкновений между их так называемыми полевыми командирами. Эти столкновения происходили на почве борьбы за сферы контроля, источники пополнения людьми, материальными средствами, продовольствием. Лидеры моджахедов, на словах выступая за прекращение таких столкновений и осуждая их, на деле всячески поощряли и стимулировали командиров, которым удавалось разгромить или вытеснить из зоны своего контроля отряды «соперников», тем более расширить их. Например, в приказе военного комитета ИПА еще в 1981 г. прямо говорилось: «Братья-моджахеды ИПА должны прилагать усилия к обнаружению складов оружия, обмундирования и снаряжения других политических групп, при благоприятных обстоятельствах захватывать их и использовать в интересах мусульманского джихада. Помимо складов они могут осуществлять операции по захвату оружия и продовольствия на дорогах».

В обязанностях члена Исламского общества Афганистана прямо было записано: «Не поддерживать связей с членами других партий, если эти связи не приносят пользу партии».

Во все последующие годы предпринималось немало попыток добиться единства в лагере оппозиции, но это оказалось неразрешимой задачей. Показательным в этом плане является доклад начальника разведывательного центра 40-й армии:

«В последнее время в Пакистане штаб-квартирами пяти партий (ИОА, ИПХ, ДИРА, НИФА, НФСА) предпринята очередная попытка объединения с целью организации централизованного руководства вооруженными банд формированиями различной партийной ориентации, разработки совместного плана борьбы против народной власти и формирования временного правительства Афганистана в эмиграции. Председателем нового «союза пяти» избран лидер ИОА Бурхануддин Раббани, которому поручено формирование правительственного кабинета.

Полковник Чернявский, август 1986 года.

Из-за личных претензий на лидерство в контрреволюционном движении в состав нового «союза» не вошли: лидер ИПА Гульбеддин Хекматияр, в подчинении которого находится самая крупная группировка мятежников (1193 отряда и группы общей численностью 40 570 чел., что составляет 33 % общей численности мятежников в ДРА) и лидер ИСОА Абдул Расул Саяф (125 отрядов и групп, 4285 мятежников, что составляет 3,5 % общей численности мятежников), — пока не переизбранный лидер «союза семи», пользующийся большим авторитетом в лагере контрреволюции.

На наш взгляд, очередная попытка объединиться является только демонстрацией единства афганского контрреволюционного руководства перед иностранными кредиторами…».

Даже после падения режима Наджибуллы эта проблема оказалась неразрешимой для лидеров оппозиции, она вылилась в ожесточенные боевые действия между различными группировками моджахедов в борьбе за власть в Кабуле. Национальная основа оказалась весомее идеологического и религиозного факторов.

В целом, согласно источникам информации МГБ ДРА, РУ ГШ ВС ДРА, советских посольств в Афганистане, Иране, Пакистане, штаба 40-й армии, ГРУ ГШ ВС СССР, советских и афганских спецслужб, мятежное движение в Афганистане характеризовалось следующим образом.

 

Силы афганской оппозиции в Пакистане

Контрреволюционное объединение «Альянс-7» создано в мае 1985 г. под непосредственным давлением США, Китая и Пакистана. В состав «Альянса» вошли:

Исламская партия Афганистана (ИПА).

Исламское общество Афганистана (ИОА).

Исламская партия Халеса (ИПХ).

Исламский союз за освобождение Афганистана (ИСОА).

Национальный исламский фронт Афганистана (НИФА).

Движение исламской революции Афганистана (ДИРА).

Национальный фронт спасения Афганистана (НФСА).

В то же время были распущены существовавшие с 1983 г. группировки «Союз семи» и «Союз трех». В «Союз семи» входили ИПА, ИОА, ИСОА, ИПХ и три фракции, отколовшиеся от НИФА и ДИРА. «Союз трех» включал НИФА, ДИРА и НФСА.

В качестве программы своей деятельности «Альянс» провозгласил непримиримую борьбу с государственной властью ДРА и создание в Афганистане «истинно исламского государства».

В структуре «Альянса-7» имелись высший совет, исполнительный совет и шесть комитетов, основными из которых являлись: политический, военный, международный и по делам беженцев. Однако все эти органы (за исключением высшего совета, в который входили сами лидеры семи организаций) не были укомплектованы и практически бездействовали.

Вместе с тем следует заметить, что отличительной особенностью афганского сопротивления являлось отсутствие в его основе единой политической идеологии. Его корни глубоко уходили в народную культуру и состояли из трех основных компонентов: ясные и обязательные для соблюдения представления о личной чести и самоуважении, как необходимая основа для самобытности и ценности личности; желание жить в соответствии с местными, весьма разнообразными традициями и обычаями; вера в ислам.

Поэтому в афганском сопротивлении отсутствовал единый лидер. Каждый руководитель партии претендовал на власть, и между ними сохранялись противоречия. Основу разногласий в среде руководства «Альянса-7» составляло соперничество лидеров различных партий и группировок за главенство в мятежном движении и право представлять его на международной арене. В связи с этим межпартийные разногласия существовали постоянно, в том числе между экстремистским звеном контрреволюции, возглавляемым Г. Хекматияром (ИПА, ИОА, ИПХ, ИСОА), и группировкой промонархического толка (ДИРА, НФСА, НИФА). Для них практически неразрешимым стал вопрос о возможном участии в «переходном правительстве» Афганистана бывшего короля Захир Шаха. Это было обусловлено главным образом стремлением наиболее многочисленных и сильных в военном отношении организаций (ИПА, ИОА) к единоличному лидерству в мятежном движении.

Неспособность оппозиции решить организационные и другие вопросы в «Альянсе-7» подтверждало отсутствие реального единства рядов оппозиции. Имеющиеся в его составе органы в течение ряда лет практически бездействовали и не оказывали влияния на деятельность мятежного движения. Решения проводимых дважды в месяц заседаний высшего совета «Альянса» не имели обязательной силы. Каждая оппозиционная организация зарезервировала за собой право принятия самостоятельных решений. В связи с этим планирование вооруженной борьбы осуществлялось штаб-квартирами отдельных партий.

Фактором первостепенной важности в этом процессе оказалась возможность размещения руководства, материальной и учебной базы оппозиции в непосредственной близости от афганской границы, которая на протяжении 10 лет была практически открыта для мятежников.

Четко разграниченных сфер влияния и районов деятельности в Афганистане оппозиционные исламские организации никогда не имели. Однако наибольшая их активность прослеживалась в следующих районах:

ИПА — Кабул, провинции Кабул, Кундуз, Баглан, Кунар, Бадахшан, Нуристан.

ИОА — в провинциях Герат, Бадгис, Фарьяб, Джаузджан, Балх, Саманган, Кундуз, Тахар, Баглан, Бадахшан, долина Панджшер.

ИПХ — Пактика, Пактия, Кунар, Нангархар, округ Хост.

ИСОА — районы активности явно не выражены. Мелкие группы действуют в центральных и юго-восточных провинциях.

ДИРА — Кабул, Логар, Газни, Кандагар, Пактия, Заболь.

НФСА — Кабул, Логар, Кунар, Нангархар, Пактия.

НИФА — Заболь, Пактика, Пактия, Кандагар.

Оппозиционные организации имели четкую организационную структуру, которая аналогична для всех. Руководящим органом являлся исполнительный комитет, состоящий из председателя партии, его заместителей по идеологическим, политическим, военным и административным вопросам, а также председателей комитетов.

Штаб партии, как правило, состоял из комитетов: политического, военного, финансового, административного, по организационным вопросам и привлечению, информационного, по делам беженцев, по вопросам судопроизводства и контрразведки.

Штаб осуществлял контроль за действиями вооруженных формирований на территории Афганистана и обстановкой в зоне их ответственности, планирование проведения вооруженных акций, подготовку и переброску караванов с оружием, боеприпасами, средствами МТО на территорию республики, финансирование отрядов; обеспечивал создание баз, строительство укреплений, складов, переход через границу обученных групп; организовывал взаимодействие между формированиями различной партийной принадлежности и выполнял другие задачи.

Промежуточным звеном управления, выполняющим роль местных органов власти, являлись исламские комитеты, которые состояли обычно из председателя, одного-двух заместителей, судьи, муллы, сборщиков налогов, старосты населенного пункта и главарей отрядов мятежников, один из которых, как правило, являлся председателем комитета. Количественный состав исламских комитетов определялся масштабом их деятельности и включал от 5 до 30 чел.

Исламские комитеты нескольких кишлаков или волостей подчинялись центральному исламскому комитету, который создавался в уезде. Наиболее крупные из них объединялись в союзы, деятельность которых распространялась на значительную территорию. В ходе своей работы исламские комитеты осуществляли контроль за положением в зоне ответственности, руководили боевыми действиями отрядов, решали спорные вопросы между отдельными главарями, собирали налоги и денежные средства с населения. Они также проводили набор пополнения для мятежных отрядов и групп из числа местных жителей и лиц, прошедших военную подготовку на территории Ирана и Пакистана, организовывали и вели идеологическую обработку населения и личного состава вооруженных отрядов оппозиции.

В вооруженных формированиях четкая организационно-штатная структура отсутствовала. Общим для них являлось то, что эти формирования делились на группы, отряды (полки) и банды, руководителями которых являлись лица, прошедшие специальную и военную подготовку, хорошо знавшие местные условия и имевшие авторитет среди населения.

Информация к размышлению

Выдержки из досье на руководителей партий, входящих в «Альянс-Т».

1. Гульбеддин Хекматияр — лидер Исламской партии Афганистана (ИПА), происходит из семьи крупного землевладельца. Родился в кишлаке Вартапур, уезда Имамсахиб, провинции Кундуз в 1944 г. Выходец из пуштунского племени харути. В 1971 г. окончил лицей «Имамсахиб» в Кундузе, После окончания лицея некоторое время учился на инженерном факультете Кабульского университета, однако за крайне резкие высказывания о королевской семье и афганской аристократии в 1972 г. Хекматияр был посажен в тюрьму, из которой его освободили после свержения в 1973 г. монархии.

Среди афганского руководства имеется целый ряд лиц, знавших Г. Хекматияра и наблюдавших начало его политической деятельности в Кабульском университете. По их мнению, для его взглядов того времени были характерны элементы патриотизма и размышления о прогрессивном будущем Афганистана и его роли в регионе. Нынешние непримиримость и экстремизм Хекматияра сложились в результате стечения неблагоприятных обстоятельств.

Выдвижение Хекматияра в ряды лидеров оппозиционного исламского движения произошло в 1973–1975 гг., когда по указанию М. Дауда были проведены репрессии против представителей духовенства. В 1976 г. эмигрировал в Пакистан, где на базе экстремистской фракции «Братьев мусульман» и организации «Мусульманская молодежь» создал ИПА. Финансовую и другую помощь для создания партии получал от пакистанских военных кругов и спецслужб. С этого времени он является человеком пакистанской секретной службы. Характеризуется склонностью к экстремистским действиям, властностью, высокой амбициозностью и эксцентричностью, которые поставили его в некоторой степени в изолированное положение среди других лидеров афганской оппозиции. Ярый пуштунский националист.

Не раз заявлял: «Я сначала пуштун, а затем уже — мусульманин». Однако в связи с тем, что он родился на севере Афганистана, где пуштуны составляют меньшинство, Хекматияр никогда не был тесно связан с племенной системой. Видимо, поэтому он пользуется наибольшей поддержкой Пакистана, не заинтересованного в укреплении пуштунских племен.

Одновременно Г. Хекматияр внимательно следил за ходом иранской исламской революции, пытаясь определить направленность своей политической платформы. В 1979 г. он посетил Иран, где встречался с Аятоллой Хомейни.

Острые разногласия с руководителями почти всех оппозиционных партий, постоянный контроль и давление со стороны пакистанских властей (вплоть до личных претензий Зия-уль-Хака), а также в интересах получения максимальной финансовой помощи от США и других стран Запада вынуждают его часто спекулировать на возможности перебазирования своей штаб-квартиры из Пакистана в Иран, на угрозе сокращения связей ИПА с США и установления более тесного сотрудничества с различными мусульманскими странами, в первую очередь Ираном.

Является владельцем предприятий по обработке драгоценных камней, производству наркотиков, а также двух фабрик, изготавливающих водяные насосы и фарфоровую посуду. Кроме этого имеет 150 рикш в Пешаваре. Присваивая деньги из фондов, предназначенных для поставок продовольствия, медикаментов и одежды афганским беженцам, скупает на свое имя акции промышленных и торговых фирм, помещает сотни тысяч долларов на свои личные счета в западноевропейских и американских банках. Так, только один «Американ Экспресс Банк» в Базеле (Швейцария) в феврале и марте 1987 г. принял от Хекматияра 245 тыс. дол. Часть своих средств содержит в «Хабиб банк» (Пакистан). За аренду своего дома ежемесячно выплачивает до 18 тыс. пакистанских рупий.

В своих финансовых и торговых операциях Хекматияр не брезгует ничем. Через разветвленную сеть подставных лиц и мелких торговых агентов оптом и в розницу сбывает партии медикаментов, одежды и продовольствия, предназначенные для афганских беженцев в Пакистане и Иране. Не отказывается он и от продажи поношенной одежды и вообще от всего того, что приносит прибыль. Действует по принципу: деньги дурно не пахнут.

Является владельцем предприятий по производству наркотиков. По некоторым имеющимся данным, Г. Хекматияром и его ближайшим окружением в Северо-Западной пограничной провинции Пакистана (СЗПП) организована сеть лабораторий по переработке опийного мака в героин. Наркотические вещества через пакистанский порт Карачи вывозятся в Европу и Америку (в том числе и в США). Их оптовый сбыт там дает баснословные прибыли. Интересами наркобизнеса Хекматияра объясняется упорная настойчивость, которую проявляют вооруженные формирования ИПА, пытающиеся овладеть городами Джелалабад и Хост на юго-востоке Афганистана. Именно в этих пограничных провинциях с Пакистаном, так же как и в СЗПП, находятся основные плантации опийного мака, культивируемого мятежниками ИПА.

В одном из своих писем командиру подчиненного вооруженного отряда Хекматияр сообщал, что «международные друзья» предоставили его группировке отравляющие химические вещества. В связи с этим он дал указание направить несколько бойцов для приобретения навыков по их применению у американских специалистов.

2. Бурхануддин Раббани — лидер афганской контрреволюционной партии Исламское общество Афганистана (ИОА). Родился в 1940 г. в Файзабаде, северной провинции Бадахшан в религиозной семье. По национальности таджик из племени яфтали, поэтому он особенно привлекателен для многих непуштунов.

После окончания школы, где проявил незаурядные способности и склонность к религиозным дисциплинам, поступил на учебу в исламскую школу «Абу-Ханифия» в Кабуле. С 1958 г. является членом организации «Братья мусульмане». В 1959 г. окончил школу и получил духовный сан. В 1963 г. окончил факультет теологии и права Кабульского университета. Затем преподавал на факультете теологии в Кабульском университете. Был одним из лидеров организации «Братья мусульмане» в Афганистане. По поручению руководства этой организации возглавил молодежную группу при университете, которая получила название «Мусульманская молодежь».

В 1965 г., уехал в Египет и поступил, в университет «Аль-Азкар», где проявил незаурядные способности. В 1968 г. получил ученую степень по исламской философии. По возвращении в Афганистан был назначен преподавателем в Кабульском университете. Опубликовал несколько печатных работ по исламу.

Владеет персидским, арабским, урду, английским и турецким языками.

Однако в нравственном отношении, несмотря на свой благочестивый вид «праведника», является одиозной и аморальной фигурой, прячущей свои дела за личиной «защитника ислама». Его растленность берет начало еще с юношеских лет, когда он близко сошелся с семьей Керим Бая, известного в то время в Афганистане своей развращенностью. В доме Керим Бая часто устраивались оргии, которые завершались насилием над малолетними девочками.

В 1973 г. Раббани был избран руководителем афганской организации «Братья мусульмане» и занимал этот пост до 1976 г.

С приходом к власти М. Дауда подвергался преследованиям со стороны властей. В 1974 г. избежал ареста и укрылся на территории племен, продолжавших выступать против Саудовского режима.

До апреля 1978 г. Б. Раббани был одним из крупнейших торговцев — экспортеров ковров, занимался контрабандой. Он владеет в Пакистане птицефабрикой и предприятиями по производству ковров и тканей, получая ежегодно от них прибыль до 20 млн. рупий. Другим источником доходов Раббани является торговля контрабандными товарами и наркотиками, осуществляемая в Иране и Пакистане главарями бандгрупп его группировки. Сейчас он является одним из крупнейших поставщиков опиума и героина в мусульманские страны. Кроме того, при его участии ведется контрабандный вывоз лазурита из Бадахшана и изумрудов из Панджшера.

Для функционирования своего тайного синдиката Раббани использует фонды и организационную структуру ИОА, беззастенчиво присваивая крупные суммы, предназначенные для оказания помощи афганским беженцам. В частности, за шесть месяцев в конце 1988 г. — начале 1989 г. его личные вклады в банках США и европейских стран на имя «Тафиль Мохаммад» пополнились более чем на 600 млн. пакистанских рупий. В районах Дара-Адам-Хель и Черат в Пакистане под его контролем действуют подпольные лаборатории по обработке опиума. Создана сеть агентов для организации контрабанды наркотиков за рубеж. Основными перевалочными пунктами являются Кветта и Карачи.

Для пакистанских жителей, где расположены лагеря афганских беженцев, не является секретом, что треть засылаемых в Афганистан боевиков Раббани — хронические наркоманы, а около половины употребляют наркотики эпизодически. Эти «воины ислама», находясь в наркотическом опьянении, открыто похваляются тем, что им в ходе рейдов в Афганистан поручаются наиболее ответственные акции — поджоги больниц, отравление колодцев, убийства детей и женщин, а также разбой на дорогах и грабеж мирного населения. Львиная доля награбленного идет тому же Б. Раббани, который вкладывает эти средства в свой бизнес, совершенствует производство и транспортировку наркотиков, стараясь понадежнее скрыть это непристойное для «защитника ислама» занятие от глаз Интерпола.

Раббани выступает за создание в Афганистане исламской республики, основанной на беспрекословном соблюдении законов шариата. В своей деятельности делает упор на развитие отношений с мусульманскими странами, одновременно пытается максимально использовать помощь и поддержку США и Запада в своем соперничестве за лидерство в «Альянсе-7» с Хекматияром. Наиболее сильным влиянием Раббани пользуется среди населения центральных и северных районов страны.

3. Себхатулла Моджаддади — лидер партии Национальный фронт спасения Афганистана (НФСА). Родился в 1925 г. в Кабуле. Является выходцем из самого влиятельного семейно-родового клана Афганистана — потомственных хазратов (наследников пророка). Получил образование в известном каирском университете «Аль-Азхар», затем преподавал в лицеях «Хабибия», «Гази», «Истекляль» и был профессором исламского права в Кабульском университете.

В 1960 г. за антиправительственную деятельность и попытку организовать покушение на советскую делегацию, находившуюся в то время в Кабуле, был осужден на 4 года тюремного заключения, однако уже через несколько недель после этого был освобожден из-под стражи. В последующем стал известен в Афганистане как ученый-теолог и умелый оратор. В своих выступлениях и печатных изданиях доказывал необходимость «возрождения ислама в истинном виде и придания ему наступательного (воинствующего) характера».

Являлся ярым противником реформ, проводимых королевским правительством. Выступал против короля. При его непосредственном участии в Афганистане в 1966 г. создавалась исламская экстремистская радикальная организация «Братья мусульмане» и позже ее филиал «Мусульманская молодежь», в руководство которой (по рекомендации С. Моджаддади) в свое время был введен Г. Хекматияр.

В 1976–1977 гг., находясь в Пакистане, из членов умеренного крыла «Братьев мусульман» создал «Общество мусульманских богословов». В период с 1977 по февраль 1979 г. проживал в Нидерландах, где был настоятелем мечети.

В марте 1979 г. С. Моджаддади обратился с воззванием ко всем мусульманам Афганистана, призывая их к «джихаду» против режима НДПА.

С. Моджаддади считается сторонником «западного варианта» решения афганской проблемы. Конечной целью возглавляемой им организации является создание буржуазно-клерикального государства, основанного на учении ислама и собственных демократических принципах.

С. Моджаддади — лидер ордена «Накшбанди Суфи». Владеет пятью иностранными языками. После Саурской революции 75 членов семейства С. Моджаддади были репрессированы, из них более тридцати казнены режимом Тараки-Амина. С помощью родственников С. Моджаддади установил тесные связи с исламскими кругами Саудовской Аравии, Ирана, Египта, Пакистана, Индии. В Саудовской Аравии проживает его двоюродный брат Хашем и сестра, вышедшая замуж за одного из принцев правящей династии. Его многочисленное семейство живет в роскоши за счет прибылей, получаемых от транспортной компании «Моджаддади гуде транспорт компани». Эта фирма была приобретена в свое время за деньги (750 тыс. дол.) из фонда помощи беженцам, откуда до сих пор она получает «дотации».

Моджаддади имеет четырех сыновей от Мерхнегор (старшая сестра Сулеймана Лаека — министра по делам народностей и племен). Один из его сыновей (Азизулла) убит террористами ИПА, что является одной из причин личной крайней неприязни отца к лидеру ИПА Г. Хекматияру. В национальном архиве Индии хранятся материалы английской «Интеллидженс сервис» на лиц из клана Моджаддади, в разной степени сотрудничавших с английскими спецслужбами.

Моджаддади уже давно ценит только богатство. Судьба страдающих на чужбине афганцев не трогает его сердце, черствое и холодное к людскому горю, о чем свидетельствуют многие факты. Например, такой случай. Когда жители двух лагерей в районе Араволи и Ализай, измученные голодом и болезнями, подняли голос протеста, их возмущение было беспощадно подавлено с помощью боевиков, непосредственно подчиняющихся С. Моджаддади. Недовольных просто обвинили в измене и расстреляли на месте.

В целом благодаря имеющимся политическим, деловым, финансовым связям своего клана, а также религиозному авторитету Себхатулла Моджаддади является одной из ведущих фигур афганской контрреволюции, пользующейся особым влиянием в зоне расселения пуштунских племен в восточных и юго-восточных провинциях Афганистана, а также в ряде районов провинций Саманган и Баглап. Отклонил предложение афганского руководства о формировании коалиционного правительства. Является сторонником возложения функций главы государства на Захир Шаха.

4. Сайд Ахмад Гилани — лидер партии Национальный исламский фронт Афганистана (НИФА), претендующий на роль идейного наставника, вдохновителя афганской нации. Родился в 1931 г. в семье потомственных хазратов (наследников пророка), арабов иракского происхождения. Гилани является наследственным духовным лидером (пиром) во всем мире ордена «Кадирия Суфи», который он унаследовал от отца Хезрат Сехаба, и к которому принадлежит большинство афганцев, особенно пуштунов. Светское образование Гилани получил на Западе, духовное — в Ираке, с этой же целью посещал Египет и Саудовскую Аравию. Свободно владеет пятью языками.

Его отец поддерживал тесные отношения с семейством Надир Шаха, отца короля Захир Шаха. Постоянно и активно сотрудничал с английской разведкой. При активом содействии англичан был избран верховным представителем суннитского ордена «Кадирия» в Афганистане. Мать Гилани, Марта Рихтер, — дочь крупного немецкого полицейского чиновника.

Семейство Гилани было богатым и влиятельным в Кабуле. До свержения монархии приближено к королю (до 1973 г. Гилани был личным неофициальным советником Захир Шаха). Оно имело столь же тесные связи с высокопоставленными правительственными чиновниками и высшими армейскими офицерами, которые после 1978 г. примкнули к НИФА.

От отца он унаследовал земельные наделы в районе Джелалабада, имел большие доходы от торговли каракулем, владел недвижимостью в Кабуле, Кундузе и других городах страны. В столице был также владельцем магазина по продаже на комиссионных началах автомобилей фирмы «Пежо». Перед апрелем 1978 г. его личное состояние оценивалось в 7 млн. дол. В последующем после бегства в Пакистан за счет награбленного Гилани приобрел две виллы в Равалпинди (улица Мол Роуд) и Исламабаде (улица Гарден Роуд), несколько комфортабельных автомобилей, ремонтных мастерских и магазинов в Кветте и Пешаваре.

Гилани часто совершает поездки в США, где ведет праздный и разгульный образ жизни, тратя средства, выделяемые беженцам.

Благодаря широким связям с королевским семейством, духовенством пуштунских племен, а также личному состоянию пользуется большим авторитетом среди пуштунского населения провинций Нангархар, Пактия, Логар, Пактика. С. Гилани характеризуется как религиозно-политический деятель умеренных взглядов. Поддерживает идею установления «мусульманской демократии» нового типа, создания правительства и республиканского строя во главе с Захир Шахом или лицом из его ближайшего окружения. Женат на внучке бывшего короля Афганистана Захир Шаха.

5. Мухаммед Наби (Мохаммади) — лидер партии Движение исламской революции Афганистана (ДИРА), родился в 1937 г. в уезде Бараки, провинции Логар, пуштун из племени андар. Выходец из богатой семьи священнослужителей. Обучался в медресе провинций Логар, Газни и Лагман. Имеет высшее теологическое образование, мусульманин ортодоксального толка, хорошо знает Коран и законы шариата, отличный оратор, владеет арабским языком. До 1973 г. Наби работал преподавателем в медресе провинции Логар, был избран депутатом парламента. Используя положение депутата, приобрел незаконно около 100 гектаров орошаемых земель в провинции Гильменд.

В 1973 г. с приходом к власти М. Дауда, недовольный свержением короля Захир Шаха и потерей своего места в парламенте, выступил с проповедями против реформ и режима Дауда, написал и распространил в своем окружении антиправительственные стихи, за что был арестован и непродолжительное время содержался в одном из административных зданий полиции.

В 1975 г. был завербован полицией в агентурную сеть органов политического сыска на патриотической основе.

В 1978 г. бежал в Пакистан, где основал свою партию на базе организации «Служители Корана».

Являясь ярым сторонником вооруженной борьбы с правительством Афганистана, Наби вместе с тем не разделяет экстремизм Хекматияра, выступает за активное участие Захир Шаха в урегулировании афганской проблемы. Присвоил из кассы ДИРА около 300 тыс. пакистанских рупий. Для своей невесты заказал корону из золота.

6. Мухаммед Юнус (Халес) — лидер Исламской партии (ИПХ), родился в 1919 г. в кишлаке Дех Кази, уезда Хугиани, провинции Нангархар, в семье богатого религиозного деятеля и землевладельца. По национальности пуштун, выходец из племени хугиани, род ибрагимхейль, клан набихейль. Получил религиозное образование у отца, потом у дяди — видного священнослужителя провинции Нангархар Абдулы Резака.

Высшего духовного образования не имеет, хотя выдает себя за ученого-богослова и присвоил себе титул «моулави». Был муллой одной из мечетей Кабула, состоял членом организации «Братья мусульмане», совершил ряд преступлений. Является платным агентом спецслужб.

Имел ряд публикаций на политические и религиозные темы. Поддерживал контакты с семьей бывшего короля Захир Шаха. В период правления Дауда работал священнослужителем в провинциях Кунар, Пактия, Пактика.

После апреля 1978 г. примкнул к Исламской партии Афганистана. Однако в конце 1979 г. из-за личных разногласий с Хекматияром вышел из ИПА и создал собственную партию с аналогичным названием. Первую жену и двоих детей отправил в Саудовскую Аравию, а сам, несмотря на недовольство своего окружения, в мае 1982 г. женился на 18-летней девушке из богатой семьи известного религиозного авторитета провинции Кандагар Кадыра Кандагари, рассчитывая таким образом укрепить свои связи и поправить финансовое положение.

7. Абдул Расул Саяф — лидер Исламского союза за освобождение Афганистана (ИСОА), родился в уезде Пагман, провинции Кабул, в 1944 г. Характеризуется как коварный и жестокий человек. В 1963 г. окончил исламскую школу «Абу-Ханифа» в Кабуле, а в 1967 г. — теологический факультет Кабульского университета.

После окончания университета проходил в течение года службу в армии. В 1970 г. по квоте, предоставляемой афганскому духовенству, Саяф (как выходец из семьи сеидов — по преданию, потомков пророка) был направлен для получения высшего теологического образования в Каирский университет «Аль-Азхар», где обучался совместно (в одной группе) с королем Саудовской Аравии Фахдом. В 1974 г. Саяф был арестован и осужден на 6 лет по обвинению в подготовке и проведении антиправительственных выступлений, а также в осуществлении жестокой расправы с населением.

В Пакистан прибыл в начале 1980 г. после того, как был выпушен из тюрьмы. Является высокопоставленным членом организации «Братья мусульмане». Склонен к интригам, ему свойственна способность идти на любые преступления ради достижения личных целей. Замечен в контрабанде и торговле наркотиками. В методах работы широко использует подкуп. Среди лидеров контрреволюции авторитетом не пользуется. Попытка объединить оппозиционные партии под его руководством окончилась провалом.

Закупил в районе Бабу (Пешавар) по высокой цене земельные участки и ведет на них строительство 500 домов, которые намерен сдавать в аренду. Наряду с этим владеет 10 грузовыми автомобилями, которые сдаются в аренду.

Эти выдержки из досье на лидеров «Альянса-7» наглядно показывают, что во главе афганской оппозиции стояли люди неординарные и незаурядные. И хотя многие из них сейчас пришли к власти, я сознательно оставил оценки и характеристики, которыми мы руководствовались в то время.

Независимые западные журналисты фактически тоже подтверждали сведения, добытые разведками и спецслужбами РА и СССР, и давали свою характеристику руководителям «Альянса-7». По мнению одного американского официального представителя, по сравнению с другими ведущими лидерами сопротивления «Хекматияр — самый хитрый и подлый». Известный журналист Дэвид Клайн в статье «США должны усилить контроль своей помощи афганским мятежникам» писал по этому поводу: «В то время как настоящие боевые командиры, такие, как легендарный Ахмад Шах Масуд («панджшерский лев») и Исмаил Шах, годами терпели лишения на поле брани из-за недостатка снабжения, партийные функционеры и бюрократы в Пешаваре — городе на пакистанской границе — всегда были наготове заполучить легкую добычу из 600 млн. дол., ежегодно выделяемых ЦРУ. Этих, как они себя называют, «пешаварских мужей» редко увидишь в зоне боев. Можно увидеть, как они лихо разъезжают по городу на дорогих джипах «пужаро», выступают с пропагандистскими заявлениями на пресс-конференциях или замышляют интриги против своих более богатых и известных соперников. Недалеко от некоторых их офисов вы можете увидеть, как продаются амуниция американской армии и зерно.»

Но в связи с увеличивающимся числом нападений и грабежей развитие событий, которые могут сказаться на будущем Афганистана, приобретает весьма неприятный оборот. Два месяца назад широко известный и уважаемый руководитель независимого афганского информационного центра Сайед Мажрух был убит перед своим офисом в Пешаваре. Бывший декан факультета литературы Кабульского университета профессор Мажрух намеревался обнародовать документы, содержащие разоблачения деятельности самой экстремистской антиправительственной партии фундаменталистов «Хезбе ислами» (ИПА), возглавляемой Гульбеддином Хекматияром. Фактически все в Пешаваре считают партию «Хезбе ислами» ответственной за это убийство.

«Хезбе ислами» уже объявила о своем намерении не признавать женевское мирное соглашение по Афганистану. Эта группа щедро финансируется и пользуется расположением американских и пакистанских властей, получает от США несоразмерно большую часть вооружений и других средств. За последнее время со стороны этой и других группировок мятежников возросло число дерзких нападений на западных журналистов, технических работников всякий раз, как в прессе снижался уровень их освещения или ощущалась угроза их приоритетному положению в распределении помощи.

В сентябре прошлого года подразделения партии «Хезбе ислами» задержали членов французской медицинской миссии помощи, направлявшихся в район, контролируемый соперничающей группировкой. Семь французских медиков и три технических работника из обслуживающего персонала подверглись задержанию в течение десяти дней; у них были похищены имущество и медикаменты на сумму 70 тыс. дол. В октябре и декабре они устроили засаду на две другие миссии помощи французов.

Однако самые тревожные сообщения поступили в прошлом месяце: члены «Хезбе ислами» убили оператора английского телевидения Энди Шпковяка. Очевидцы свидетельствуют, что Шпковяк, являвшийся одним из самых смелых и опытных операторов, освещавших боевые действия из зоны боев, попал в засаду, устроенную четырьмя боевиками из «Хезбе ислами», которые были впоследствии арестованы (лишь только за то, что они хотели переправить в Пакистан камеру Шпковяка)… Считают, что они также причастны к гибели двух независимых американских кинооператоров — Ли Шапиро из Нью-Йорка и Джеймса Линделофа из Лос-Анджелеса. Их проводник из группировки «Хезбе ислами» заявил, что оба они были убиты во время налета советских штурмовых вертолетов. Большинство наблюдателей соглашаются с этой версией, однако некоторые полагают, что кинооператоры погибли во время стычки подразделений «Хезбе ислами» с одной из соперничающих группировок.

Лидеры афганской эмиграции в Пакистане в последнее время все чаше совершают вояжи а различные западные страны для встреч с их официальными представителями в целях выбивания новых ассигнований и кредитов на содержание беженцев, формирование и создание из них новых боевых отрядов. Кроме того, эти дельцы от ислама все чаще занимаются вопросами личной коммерции: встречаются с президентами западных фирм, через которые затем осуществляют свой личный, в том числе и нелегальный, бизнес, от чего страдают афганские беженцы. Расчеты показывают, что до беженцев доходит примерно одна шестая часть направляемой для них финансовой и материальной помощи.

«Лидеры оппозиции непопулярны среди беженцев, — заявил один западный дипломат в Исламабаде корреспонденту «Ньюсуик» Рому Моро. — В лагерях растет недовольство среди беженцев тем, что лидеры оппозиции лишь обогащаются, ведя войну с комфортом в Пешаваре, вдали от военных действий и лачуг беженцев».

«…Командиры на местах, люди, непосредственно ведущие боевые действия против афганского правительства, испытывают неприязнь к базирующимся в Пешаваре лидерам сопротивления за то, что те — коррумпированные оппортунисты, которые воспользовались политическими выгодами войны, даже не приняв в ней участия».

 

Силы афганской оппозиции в Иране

В Иране также действовали афганские оппозиционные исламские организации. Их формирование на территории ИРИ началось в апреле 1979 г. Руководящий состав этих организаций подбирался из более или менее авторитетных афганцев, которые проживали в Иране или бежали туда после прихода к власти НДПА. Рядовые члены вооруженных отрядов также набирались из афганцев, работавших ранее в ИРИ (до апреля 1978 г. в Иране на заработках постоянно находилось до 600 тыс. афганцев). Начиная с января 1980 г. база комплектования людскими ресурсами оппозиционных организаций все время расширялась за счет беженцев.

Афганские оппозиционные партии в Иране создавались быстро, в короткие сроки. Между их лидерами тоже сразу возникли разногласия на почве стремления снискать покровительство того или иного шиитского деятеля и получить больше финансовой помощи, оружия и людей.

Шиитское руководство ИРИ всегда рассматривало афганские организации как военно-политическую силу, с помощью которой можно было бы дестабилизировать обстановку в ДРА, ослабить народно-демократический строй, способствовать его свержению и в перспективе создать «Исламскую Республику Афганистан» под эгидой имама Хомейни или его преемника.

Организационно «Союз-8» оформился в декабре 1987 г. при непосредственном участии правящего духовенства Ирана. Вновь сформированное объединение получило официальное название: «Коалиционный совет исламской революции Афганистана». В состав «Союза-8» вошли:

Победа («Наср»).

Партия аллаха («Хезбе алла»).

Корпус стражей исламской революции Афганистана (КСИРА).

Объединенный фронт исламской революции (ОФИР).

Исламское движение Афганистана (ИДА).

Совет исламского согласия (СИС).

Движение исламской революции (ДИР).

Организация борцов за ислам Афганистана (ОБИ).

Основной целью создания «Союза-8» являлось объединение афганской шиитской оппозиции под иранским руководством для расширения масштабов антиафганской политической и вооруженной борьбы, недопущения распространения монопольного влияния пропакистанского «Альянса-7» на развитие обстановки в РА и вокруг нее. Конечная политическая деятельность «Союза-8» состояла в трансформации Афганистана в «исламскую республику» по типу ИРИ.

В программе «Союза-8» высшим религиозным вождем афганских шиитов был объявлен Хомейни. Заявлено о полном разрыве связей с США, их союзниками, а также с арабскими режимами, отрицающими лидирующую роль иранского духовенства в исламском мире. Иран был выделен в качестве единственного надежного гаранта защиты жизненных интересов афганских шиитов. В ней отвергалась целесообразность предложений руководства РА в отношении реализации политики национального примирения, в том числе по вопросам формирования коалиционного правительства. Одновременно были объявлены незаконными и неприемлемыми для шиитских организаций афгано-пакистанские переговоры в Женеве. Наиболее стойкими приверженцами идей экспорта «исламской революции» являлись организации Партия аллаха, Победа, Корпус стражей исламской революции Афганистана.

Партия аллаха («Хазбе алла») — создана иранским руководством в 1982 г. в целях консолидации контрреволюционных сил мятежников и осуществления экспорта «исламской революции» в Афганистан. Лидер — Кари Ахмад Якдасте («однорукий Кари») — шиитский мулла, претендующий на роль «духовного лидера шиитов Афганистана». Членство в этой партии предполагает обязательное исповедование ислама шиитского толка. Вооруженные формирования «Хезбе алла» отличаются особой жестокостью по отношению к сторонникам правящего режима. Наибольшую активность проявляет в западных и южных провинциях РА (Герат, Фарах, Нимруз и Кандагар). Штаб-квартира находится в Мешхеде, отделения партии имеются в Тегеране, Нишапуре, Заболе. Численность боевых отрядов — около 4 тыс. чел.

Партия Победа («Наср») — проиранская шиитская организация, сформированная в 1980 г. Лидеры — шейх Абдул Али Мазари и шейх Шафак. Оба находятся в Иране и пользуются поддержкой второго лица в государстве аятоллы Монтазери. Боевые отряды, численность которых достигает 4 тыс. человек, действуют в центральных провинциях РА, в районе Хазараджата (Бамиан, Газни, Вардак, Урузган, Баглан, Саманган, Балх, Парван и Гур). Общий военный руководитель — Мохаммад Хусейн Садыки. Группы и отряды «Наср» отличался хорошей военной подготовкой и имеют достаточно высокую оснащенность оружием и боеприпасами. В последнее время отмечается заметное усиление влияния Китая на руководство организации. Характерной особенностью деятельности организации является постоянное противоборство с соперничающими группировками, и особенно с теми, которые ориентируются на Пакистан. Пользуется широкой военной и финансовой поддержкой Ирана, Китая, США. Штаб-квартира находится в Куме.

Корпус стражей исламской революции Афганистана (КСИРА) — проиранская организация, находящаяся под контролем иранского КСИР. Среди членов группировки довольно сильно распространены маоистские концепции, в связи с чем она пользуется поддержкой Китая. В отрядах и группах имеются китайские инструкторы. Координирует свою деятельность с группировкой Победа. Районами концентрации банд являются провинции Гур и Бамиан. Лидер организации — Акбари. Численность боевых отрядов — до 1,5 тыс. чел. Штаб-квартира находится в Куме. Объединенный фронт исламской революции (ОФИР) включает в себя 4 шиитские контрреволюционные организации (Молодое духовенство Афганистана, Исламское общество школы «Тоухид», Борцы исламского общества, Движение обездоленных). Выступает за признание Хомейни вождем мирового исламского движения и провозглашение Афганистана «исламской республикой» по типу ИРИ. Штаб-квартира в Куме. Численность боевых отрядов — около 2,5 тыс. чел. Наибольшее влияние имеет в провинциях Балх, Вардак, Урузган.

Исламское движение Афганистана (ИДА) — одна из наиболее крупных шиитских группировок контрреволюции. Тесно взаимодействует с хазарейским подпольем в городах Газни, Кандагар, Герат, Кабул. Отмечаются факты координации деятельности с пропакистанскими организациями ИОА и ИПА. Со стороны иранского духовенства группировка пользуется ограниченным доверием. Отряды и группы действуют в провинциях Вардак, Бамиан, Балх, Гильменд, Нимруз. Лидер — Мохаммед Асеф Мохсени (Кандагари). Штаб-квартира находится в Мешхеде, представительства — в Куме, Мешхеде, Ширазе, Заболе, Тайабаде, а также в Кветте (Пакистан). Численность боевых отрядов — более 3 тыс. чел. В результате противоречий между лидерами этой партии в 1981 г. произошел ее раскол на два крыла: «Исламское движение Кандагари» и «Совет исламского согласия».

Совет исламского согласия (СИС) — националистическая шиитская контрреволюционная организация хазарейцев. Лидер — Али Бехешти, военный руководитель — Сайд Джагран. Группировка пользуется ограниченным доверием Ирана, поскольку Бехешти поддерживает связи с иракским духовенством. Политическая платформа организации содержит требование о выводе советских войск с территории Афганистана и представлении Хазараджату автономии.

Отряды и группы, численность которых превышает 6 тыс. чел., сосредоточены в провинциях Газни и Бамиан. В настоящее время активных боевых действий не ведут, а заняты в основном борьбой с бандами других группировок за сферы влияния. Лидеры организации склоняются к необходимости ведения переговоров с представителями государственной власти.

Движение исламской революции (ДИР) — фракция, отколовшаяся от пропакистанской партии ДИРА. Лидер — Насрулла Мансур. Организация пользуется доверием иранского руководства. Ее намерены использовать для расширения влияния Ирана на афганские контрреволюционные группировки, базирующиеся в Пакистане. Численность боевых отрядов — около 800 чел. Насрулла координирует свою деятельность с общим главарем ИОА в провинции Герат Тураном Исмаилом.

Организация борцов за ислам Афганистана (ОБИ) — шиитская контрреволюционная группировка хазарейцев. Лидер — Мосбахзаде. Руководство ОБИ поддерживает тесные связи с организацией Победа. Для Ирана наличие афганцев на его территории является дополнительным источником живой силы. Ему нужны обездоленные люди, чтобы ценою их бед и страданий осуществлять планы имама Хомейни по экспорту исламской революции в другие страны.

Особенности афганского мятежного движения (руководство осуществлялось из штаб-квартир из-за рубежа, лидеры группировок находились в Пакистане и Иране, а основная вооруженная борьба была развернута на территории Афганистана) обусловили возникновение особой категории военных руководителей из числа командиров крупных вооруженных формирований внутри страны.

Наиболее известными из них являлись: Ахмад Шах Масуд (руководитель формирований ИОА в Панджшере), Туран Исмаил (руководитель формирований ИОА в провинции Герат), Джелалуддин Хакани (руководитель формирований ИПХ в провинциях Пактия и Пактика), Сайд Мансур, Мохаммад Башир, Фарид (все ИПА), Сайд Али Бехешти, Сайд Мохаммад Хасан (Сайд Джагран), Мохаммад Асеф Мохсени-Кандагари (все СИС), Абдул Басир (крупный главарь ИОА в провинции Бадахшан), Хиродманд (ИПА), Ариенпур (ИОА), «доктор» Исмаил (ИПА), Суфи Паянда (ИПА), Никмамад (ДИРА), Абдурахман (ДИРА), Гуляммамад (ИСОА), Мулла Насим (ДИРА), Забибуло (ИПА), Мулла Маланг, Гафар (ДИРА), Махмуд (ИПХ), Акбарали (ИПА), Фатех (ИПА) и другие. Эти руководители, непосредственно ведущие вооруженную борьбу против режима НДПА, приобрели значительный вес и влияние как в рядах мятежников, так и среди населения страны и пользовались даже большей популярностью, чем зарубежные лидеры оппозиционных партий. Приведу лишь небольшие характеристики на отдельных из них.

Информация к размышлению

Из досье на полевых командиров внутренней вооруженной оппозиции.

Туран Исмаил сын Мохаммада Аслама (Исмаил Хан) родился в 1947 г. в кишлаке Насрабад уезда Шинданд провинции Герат. По национальности таджик. Окончил военное училище «Харби пухантун». До 1979 г. в звании «капитан» («туран») командовал батальоном 17-й пехотной дивизии. После Гератского мятежа (март 1979 г.) дезертировал и возглавил вооруженное формирование ИОА в окрестностях Герата.

Женат. Семья проживает в Тайабаде (Иран). Скрытен и осторожен, часто меняет места дислокации своего штаба. Чрезвычайно жесток. Лично расправляется с пленными. Является общим руководителем вооруженных формирований ИОА в провинции Герат и считается вторым после Ахмад Шаха лидером мятежников на территории Афганистана. Под его руководством действует около 2 тыс. мятежников. Пользуется авторитетом у местного населения, так как запрещает грабежи.

Моулави Джелалуддин Хакани родился в 1935 г. в племени джадран, род мизи. Окончил религиозную школу (медресе) в Пакистане. Получил духовное звание и по возвращении в Афганистан открыл медресе в кишлаке Фарах, провинции Пактия. В периоды правления Захир Шаха и М. Дауда принимал активное участие в антиправительственной деятельности организации «Братья мусульмане» в провинции Пактия.

После апреля 1978 г. одним из первых в Пактии начал бороться против НДПА. На первых порах активно поддерживал политический курс ИПА и считался представителем Г. Хекматияра в Пактии. Затем примкнул к ИПХ. В дальнейшем объявил себя независимым от остальных контрреволюционных организаций и военным руководителем племени джадран. При полной мобилизации племя джадран способно выставить до 10 тыс. вооруженных бойцов. Джелалуддин регулярно посещает Саудовскую Аравию, где напрямую проводит переговоры с представителями правительства этой страны. Оружие и боеприпасы для племени, а также финансовую помощь Джелалуддин получает лично, минуя штаб-квартиру ИПХ в Пешаваре.

По характеру жестокий и бескомпромиссный человек. Непримирим к режиму Наджибуллы в Афганистане. Ведет вооруженную борьбу под лозунгом установления «исламской республики» на ортодоксальных принципах ислама. Вооруженные формирования Джелалуддина насчитывают до 3 тыс. чел., размещенных в основном в районе проживания племени жадран в провинциях Пактика и Пактия.

Сайд Мансур сын Сайд Мартеза (псевдоним Сайд Панчо) родился в провинции Парван в 1955 г. По национальности таджик. Закончил 12 классов лицея, некоторое время был мелким торговцем, затем поступил в Кабульский университет, но окончил только два курса. В Исламскую партию Афганистана вступил на первом курсе университета. В 1978 г. был назначен Г. Хекматияром главарем мятежников ИПА в провинции Баглан. Основной район действий его бандгрупп прилегает к участку трассы Доши — Саланг.

Проявляет исключительную жестокость к людям, заподозренным им в лояльности к правящему режиму. Умен, хитер и изворотлив. Неоднократно заигрывал с партийно-государственными органами, делая вид, что хочет начать переговоры о сотрудничестве. Однако выигранное время использовал для укрепления бандформирований и усиления своего авторитета среди главарей отрядов и групп.

Осторожен, постоянно меняет места своего пребывания, опасаясь нападения противников. Практикует распространение дезинформации через свою агентуру относительно своего перемещения. Имеет личную охрану 20 чел. Основные районы базирования расположены в ущельях Вальян и Баджга (провинция Баглан, волость Хинжан). Под его руководством активно действуют до 1500 вооруженных мятежников.

Мохаммад Башир сын Зергуля родился в 1951 г. в провинции Баглан. По национальности пуштун.

Женат. Семья проживает в кишлаке Давлязан (окрестности Баглана). Родители погибли в 1984 г. Раньше работал чиновником управления сельского хозяйства в провинции Баглан. В настоящее время является крупным бандглаварем ИПА в Баглане. Численность мятежников, действующих под его руководством, около 500 чел. Отличается осторожностью и жестокостью. Лично участвует в казнях. Фанатично предан лидеру ИПА Г. Хекматияру.

Действия его банд носят уголовный характер, мятежники грабят и терроризируют местных жителей. Устад Фарид родился в 1949 г. По национальности таджик. Окончил Кабульский университет, работал преподавателем лицея, затем директором школы. Еще в период учебы в университете сблизился с Хекматияром, являлся членом организации «Мусульманская молодежь». По характеру скрытен, хитер. Является непримиримым врагом НДПА и кабульских властей. Поддерживает связь с Хекматияром и выполняет только его личные указания. Является общим главарем банд ИПА в провинции Каписа, общая численность которых составляет около 1500 чел.

Абдул Халид Басир сын моулави Мамада Аслама родился в 1945 г. в городе Файзабаде (провинция Бадахшан) в семье священнослужителя. По национальности таджик. В 1965 г. окончил в Файзабаде лицей «Памир». Во времена правления М. Дауда работал учителем в Файзабаде и в волости Корано-Мунджан. После апреля 1978 г. выступил инициатором вооруженной борьбы в провинции Бадахшан. Басир лично участвует в боевых действиях как против правительственных и советских войск, так и против бандформирований других партий. Стремится расширить зону своего влияния и пробиться к месторождениям лазурита в уезде Джарм (в этом он конкурирует даже с Ахмад Шахом). Во время боевых действий показал себя опытным руководителем, жестоким и коварным противником. В ближайшее его окружение входят только родственники. Авторитет Басира держится на чувстве страха даже у его близких.

В своей деятельности опирается на поддержку местных жителей кишлаков, расположенных северо-восточнее Файзабада. Численность его вооруженных отрядов составляет около тысячи чел, Басир уделяет большое внимание инженерному оборудованию мест базирования в ущельях, устройству огневых позиций и т. д. Сайд Али Бехешти родился в 1930 г. в кишлаке Чеджчи, уезда Варас, провинции Бамиан, в семье священнослужителя. По национальности хазареец, мусульманин-шиит. Закончил медресе в Бамиане, затем продолжил обучение в Неджефе (Ирак) под руководством аятоллы Хойи. По возвращении из Ирака занялся активной религиозной деятельностью среди хазарейцев и в короткий период времени при финансовой поддержке крупного феодала Хазараджата Вакиль Сарвар Хана выдвинулся в число известных религиозных деятелей-шиитов.

После Саурской революции открыто занял антиправительственную позицию. В августе 1978 г. в провинции Бамиан было сформировано правительство так называемой «исламской республики хазарейцев-шиитов». Высшим органом власти этой республики был объявлен «центральный исламский совет» во главе с шейхом Сайд Али Бехешти. В 1982 г. «центральный совет» прекратил свое существование, а С. А. Бехешти стал во главе группировки Совет исламского согласия (СИС).

Политическая платформа Бехешти включает в себя требования о выводе советских войск с территории Афганистана, создание Исламской республики Афганистан и предоставление Хазараджату автономии. В то же время он является скорее теоретиком, мягким человеком и в принципе не стоит на жестких позициях необходимости вести вооруженную борьбу с госвластью. Неоднократно высказывался за диалог с правительством с целью прекращения вооруженной борьбы в Хазараджате. Но из-за своей нерешительности выдвигает условие, чтобы в переговорах участвовали и другие лидеры СИС. Численность вооруженных формирований — более тысячи человек.

Саид Мохаммед Хасан сын Сайда Мубина (больше известен по имени Сайд Джагран) родился в 1925 г. в кишлаке Спорепхават, уезд Нувар, провинция Газни, в семье среднего феодала. По национальности хазареец. С. Джагран семь лет учился в военном лицее, окончил военное училище «Харби пухантун» в Кабуле, а затем высшее военное артиллерийское училище в СССР. Последнее место службы — 14-я пехотная дивизия в Газни, воинское звание подполковник. Дезертировал в период правления X. Амина в 1979 г. В 1980–1981 гг. вел активные и сравнительно успешные боевые действия против ВС ДРА. В 1982 г. С. Джагран изъявил желание вести переговоры с госвластью о прекращении вооруженной борьбы. Однако в результате провокационных действий со стороны правительства ДРА (в период предварительных контактов по районам его дислокации были нанесены бомбо-штурмовые удары авиацией ВВС ДРА) С. Джагран отказался от этого. В последующем он прекратил активные боевые действия против народной власти, но вооруженные формирования не распустил, а ведет борьбу против группировок «Наср» (Победа) и КСИР, пытающихся занять господствующее положение в провинциях Газни, Бардак, Бамиан, Гур и северной части Урузгана. С. Джагран пользуется большим влиянием у хазарейцев как политический и военный руководитель. Его вооруженные отряды насчитывают до 6 тыс. чел.

Мохаммед Асеф Мохсени (Кандагари) родился в Кандагаре в 1925 г. По национальности хазареец. Получил теологическое образование в Неджефе. Близок к аятолле Хомейни. В 1981 г. на всемирной исламской конференции в Пакистане объявлен духовным вождем (пиром) шиитов в Афганистане. Придерживается твердой проиранской ориентации, в свое время имел тесный контакт с бывшим президентом Ирана А. Банисадром и сейчас поддерживает тесные связи с иранским духовенством, в том числе с видными иранскими религиозными деятелями Шариатмадари, Куми, Ширази. Тесно сотрудничает с лидерами «Хезбе алла» (Партия аллаха).

Твердо стоит на позиции необходимости ведения вооруженной борьбы с правительством республики, его свержения, вывода советских войск и установления в Афганистане режима «исламской республики» по образцу Ирана. Кандагари и Бехешти ведут скрытую борьбу за единоличное лидерство в организации СИС (Бехешти — последователь аятоллы Хойи, а Кандагари — ярый сторонник аятоллы Хомейни). Конечно, были и другие полевые командиры, многие из них выдвинулись на первые роли уже после вывода советских войск. Кроме оппозиционных партий, действующих в Афганистане, Пакистане и Иране, немало различных организаций базировались в других странах и вели борьбу против НДПА.

С первых дней установления нового режима в Афганистане правительства ряда западных и арабских стран предприняли значительные усилия для политической нейтрализации пришедшей к власти НДПА. Помимо военных и экономических санкций против РА, силы международной реакции приступили к легализации мусульманских партий и организаций афганской оппозиции, что позволило расшить масштабы разносторонней помощи мятежникам на вполне официальной основе «поддержки афганских беженцев». Появление значительного количества союзов, бюро и других организаций «общественности, обеспокоенной положением афганского народа» пришлось на 80-е годы, когда руководство США активизировало антисоветскую пропаганду с целью увеличения ассигнований на развитие военно-промышленного комплекса.

Основными задачами подобных «обществ», официально существующих на «добровольные пожертвования», являлись вопросы переправки в Пакистан и распределения среди отрядов и групп афганской оппозиции партий оружия, боеприпасов, медикаментов, материально-технических средств; ведение активной агитационно-пропагандистской работы среди афганских беженцев; вербовка новых членов контрреволюционных организаций. По имевшимся данным, афганская оппозиция располагала обширной сетью организаций в США, Западной Европе и других странах.

Справка

В США официально было зарегистрировано 8 «обществ» оппозиционных мусульманских партий Афганистана, располагающихся преимущественно в Нью-Йорке. Члены организаций, пользуясь помощью американской администрации, вели активную вербовочную работу среди афганских беженцев, оказывали финансовую и военную помощь мятежникам.

«Ассоциация помощи афганским беженцам» была создана в 1979 г. Основная цель организации — оказание всесторонней помощи афганской оппозиции. При содействии ассоциации в Нью-Йорке создан «Благотворительный афганский фонд помощи», в состав правления которого вошли миллионер Джон Трейн, несколько бывших американских дипломатов в Кабуле, директор отделения «Корпуса мира» в Афганистане, руководитель центра исследований по Афганистану (штат Небраска), а также сенаторы Д. Джавитс, К. Пелл и ряд других лиц, широко известных своими реакционными политическими взглядами и связями со спецслужбами.

«Национальный освободительный фронт Афганистана» во главе Зия Насери и братьями Закрия. Члены фронта ведут пропагандистскую и вербовочную работу среди афганцев, проживающих в Америке, а также осуществляют сбор пожертвований для нужд мятежников.

«Совет солидарности афганских освободительных организаций США» создан в мае 1980 г. Основная задача совета — координация действий афганских контрреволюционных организаций в различных странах мира и оказание военной помощи афганским мятежникам. Совет поддерживает тесные связи с Моджаддади и Гилани, издает ежемесячный журнал «Голос Афганистана».

«Совет единства» создан в июне 1980 г. в Омахе в целях оказания финансовой и политической поддержки афганским мятежникам. В качестве лидера группы выступает один из представителей семейства Моджаддади. Кроме того, в стране действуют «Общество афганцев в Калифорнии», «Американская помощь афганцам», «Комитет спасения афганцев», «Общество афганцев в Америке», «Комитет интеллигенции, ответственный за Афганистан» и др.

Во Франции. В Париже располагаются организации:

«Движение в поддержку сопротивления афганского народа». Создана в июле 1980 г. французом М. Барри. Штаб-квартира находится в Париже, филиалы — в Лионе, Нанте, Бордо. В октябре 1981 г. в рамках движения сформировано Международное бюро по Афганистану, которое планирует перебросить в РА через Пакистан отдельные группы деятелей культуры с целью привлечь внимание мировой общественности к так называемому «афганскому вопросу». В 1981 г. в составе банд уже действовали медицинские работники из организации «Международная медицинская помощь» (Париж, 100, ул. Бабиллот).

«Парижский комитет по правам человека». Одним из направлений его деятельности является развертывание в Афганистане сети подпольных радиостанций для ведения антисоветской и антиправительственной пропаганды. Конкретные мероприятия в этом направлении осуществляет отдел комитета «Радио свободного Кабула» (75014, Париж, ул. Шато, 152).

«Общество афгано-французской дружбы», «Врачи без границ», «Ассоциация по рейдам». Основная цель обществ — оказание помощи афганской оппозиции.

Перечисленные организации поддерживают связи с мятежниками через следующие афганские контрреволюционные группы, находящиеся на территории Франции:

«Группа Хомаюна Шаха Асефа» связана с группировкой НИФА, а также афганскими промонархическими организациями в Италии. Ведет активную работу по сбору средств для оказания помощи мятежникам. Численность группы — несколько десятков человек.

«Группа братьев Закрия» связана с группировкой НФСА. В основном ведет пропагандистскую работу. Численность — 30 чел.

«Группа Хомаюна Тандара» связана с группировкой ИПА. Ведет пропагандистскую работу среди афганских студентов во Франции.

«Группа прогрессивных студентов» образована в 1980 г., занимается в основном пропагандистской работой среди студенчества.

В Западной Германии активно сотрудничают с бундесвером члены 7 легальных «представительств» афганских сил сопротивления. Помимо пропагандистских задач функционеры указанных организаций, располагающихся в Бонне и Франкфурте-на-Майне, занимаются посредническими операциями в торговле оружием.

Численность афганской колонии на территории ФРГ составляет около 15 тыс. чел.

«Комитет пуштунов и белуджей» (6000, Франкфурт-на-Майне, ул. Марбургер, 3), «Общество афганских лидеров во Франкфурте», Комитет солидарности с афганским народом (почтовое отделение 244, 2000, Гамбург, 6), «Афганский культурный центр» (Бонн), Федерация афганских студентов за рубежом (почтовый ящик 210920, 75, Карлсруэ, 21), «Фонд помощи афганским беженцам» создан в начале 1981 г. Возглавил фонд депутат бундестага Шумард. Основная цель — оказание всесторонней помощи афганским мятежникам.

Кроме того, имеются представительства следующих афганских контрреволюционных организаций:

«Исламская партия Афганистана» представлена Кокоджаном Ниази (почтовый ящик 4425, 620, Висбаден).

Социал-демократическая партия Афганистана представлена Энаятом Исакзай (Тиммельберг, 21-а, 2300, Киль, телефон 0431/331584).

«Организация освобождения народа Афганистана» представлена Абдуллом Каюмом Рахбером.

В Италии афганская контрреволюция представлена «Промонархической группировкой» (Рим), которая пытается объединить и возглавить силы оппозиции в борьбе против госвласти.

«Промонархическая группировка» объединяет бывших видных политических и военных деятелей, занимавших крупные государственные посты при королевском режиме. Одним из лидеров группировки является бывший полковник афганской армии Абдул Вали. Группировка оказывает некоторую помощь афганским мятежникам, пытается объединить и возглавить все афганское контрреволюционное движение.

«Международный комитет помощи» — итальянская неофашистская организация, связанная с афганскими мятежниками в Пакистане. В Карачи имеется постоянный представитель комитета мулла Ригиа де Суза, через которого мятежники получают деньги и оружие.

«Комитет солидарности с афганскими моджахеддинами». Возглавляют комитет депутаты итальянского парламента Гаэтано Арфэ, Карло Рипа де Милана и чешский диссидент Ю. Пелиеан. Основной целью комитета является оказание всесторонней помощи афганским мятежникам.

В Великобритании в 1980 г. созданы «Движение за солидарность, примирение и сопротивление в Афганистане» и «Комитет поддержки Афганистана».

В 1985 г. открыто представительство «Альянса-7» в Европе.

В Египте «Комитет солидарности с народом Афганистана» организован в апреле 1981 г. Возглавляет комитет С. Нофал — секретарь арабской и мусульманской лиги. Цель комитета состоит в оказании всесторонней помощи афганским мятежникам.

«Афганское бюро» объединяет находящихся в Египте представителей различных афганских контрреволюционных группировок. Основная задача бюро заключается в организации финансовой, военной и другой помощи афганским мятежникам.

В Турции находится около 20 тыс. афганских беженцев. Они проживают в основном в лагерях, расположенных в окрестностях Анкары, Стамбула и некоторых городов Восточной Анатолии.

«Фонд помощи афганским беженцам» создан в основном за счет пожертвований, поступающих из Саудовской Аравии. Собранные деньги направляются афганским контрреволюционным организациям в Пакистане.

В Кувейте «группа Махбуба Шарифа» стремится организовать региональный центр по руководству всей деятельностью афганской реакции в странах зоны Персидского залива. По оценочным данным, здесь насчитывается до 10 тыс. афганцев.

В Индии численность афганских беженцев составляет 30 тыс. человек, из которых 4 тыс. являются членами следующих контрреволюционных организаций.

«Социал-демократическая партия Афганистана» представляет собой буржуазно-националистическую организацию с опорой на пуштунов. Лидер — Амин Вакман. Штаб-квартира находится в Нью-Дели.

«Филиал международной организации «Братья мусульмане». Проявляет наибольшую активность в контрреволюционной пропаганде и вербовке беженцев для пополнения бандформирований на территории РА. Деятельность групп находит поддержку со стороны бывшего министра иностранных дел Индии Ваджпаи.

«Шоале джавид» — левоэкстремистская группа, тесно связанная со спецслужбами Китая и промаоистскими группировками в РА. Представители группы ведут пропагандистскую и вербовочную работу среди афганских беженцев.

В других странах также существуют организации «борющегося афганского народа». Располагая значительными финансовыми средствами и базируясь в столицах, «комитеты» акцентируют свою деятельность на военной помощи мятежникам…

Источники информации: МГБ (ДРА) РА, РУ ГШ ВС РА,

штаб 40-й армии, КГБ СССР,

ГРУ ГШ ЕС СССР,

совпосольство, 1987 г.

Кроме вооруженных отрядов, находящихся под контролем оппозиционных партий, в Афганистане действовали вооруженные банды феодалов и торговцев наркотиками. Такие отряды существовали испокон веков. С их помощью феодалы решали все спорные вопросы (в том числе занимались грабежом), а торговцы наркотиками переправляли в Пакистан и Иран закупленный у афганских крестьян опиум-сырец.

 

Методы и формы действий мятежников

Основными формами подрывной деятельности мятежного движения являлись вооруженная борьба, диверсионно-террористические акции, саботаж и различные мероприятия идеологического характера. Особое значение придавалось пропагандистским мероприятиям, в том числе с использованием трибун ООН, ОИК и других организаций, для привлечения внимания мировой общественности к афганскому вопросу.

Итак, лидеры афганской оппозиции изначально ставили своей целью свержение силой режима НДПА и создание в стране теократического государства. При этом вооруженной борьбе все годы придавалось приоритетное значение. В течение 1980 г. мятежное движение развернулось на 90 % территории Афганистана. Главную роль в этом сыграл патриотический фактор, объединивший все население ДРА на борьбу с иностранными оккупантами, против «безбожных» Советов. Желающих вступить в борьбу с захватчиками оказалось столько, что их сначала невозможно было вооружить. Подобного подъема в мятежном движении в последующем больше никогда не наблюдалось. В первое время (начало 1980 г.) оппозиция пыталась противостоять советским войскам достаточно крупными силами, но уже через несколько месяцев из-за больших потерь в людях перешла главным образом к действиям мелкими группами, то есть стала применять партизанскую тактику действий.

Вместе с тем в приграничных с Пакистаном провинциях Кунар, Нангархар, Пактия, Пактика, округе Хост и в районе Кандагара отмечалось сосредоточение и использование оппозицией крупных группировок (до 4–6 тыс. в течение всех девяти лет войны). Здесь мятежники, как правило, могли не опасаться окружения и полного разгрома, так как в случае появления такой угрозы могли легко уйти в Пакистан. В центральных, северных и западных районах моджахеды постоянно действовали мелкими группами, укрываясь при необходимости среди мирного населения или в труднодоступном для тяжелой техники высокогорье. Сама вооруженная борьба условно делилась на три стадии.

Первая — организационная, с незначительной активностью боевых действий, удержанием отдельных пунктов и районов, проведением широких агитационно-пропагандистских мероприятий среди населения и привлечением его на свою сторону.

Вторая — наращивание активности боевых действий за счет диверсионно-террористических актов, совершения налетов на гарнизонные посты правительственных войск, нападений на колонны, основная цель — захват оружия, боеприпасов и различных материально-технических средств. Третья — полное и повсеместное уничтожение противника.

Главными принципами ведения боевых действий являлись: избегать прямых столкновений с превосходящими силами регулярных войск; не превращать боевые действия в позиционную войну, отказываться от удержания занимаемых районов в течение длительного времени; нападать внезапно, широко использовать приемы басмаческого движения, а также террор и идеологическую обработку личного состава афганской армии и населения.

Общее руководство мятежным движением на территории Афганистана и в других странах осуществляли штаб-квартиры оппозиционных организаций, находившиеся в Пакистане и Иране. В их состав, как правило, входили несколько комитетов (отделов): военный, разведки и контрразведки, информации, пропаганды, административно-хозяйственный, судебный, финансовый, медицинский и др. Для более гибкого и оперативного управления действиями мятежников в приграничных районах Афганистана, в городах Пакистана (Кветта, Парачинар, Тери-Мангал, Мирамшах и др.) и Ирана (Мешхед, Заболь и др.) большинством оппозиционных партий были созданы свои представительства, которые являлись филиалами их основных штаб-квартир. К числу главных задач, решаемых штаб-квартирами и их представительствами, относились: контроль за действиями вооруженных формирований на территории Афганистана и обстановкой в зоне их ответственности; планирование и проведение вооруженных акций; подготовка и переброска караванов с оружием, боеприпасами и средствами материально-технического обеспечения (МТО) на территории ДРА; финансирование вооруженных групп; создание баз, строительство укреплений, складов различного назначения; организация взаимодействия между формированиями различной партийной принадлежности и т. д.

Непосредственное руководство деятельностью оппозиционных сил на территории Афганистана осуществляли исламские комитеты, созданные в провинциях, уездах, волостях, районах, находившихся под контролем мятежников, а также штабы крупных формирований, объединяющие несколько отрядов и именуемые «фронтами». В функции исламских комитетов и штабов «фронтов» как органов управления на местах входило руководство вооруженными отрядами и координация их действий, осуществление военного и административного контроля в зонах ответственности, проведение вооруженных акций, а также организация антиправительственной пропаганды, пополнение мятежных групп за счет местного населения с последующей отправкой их в центры подготовки, сбор налогов и т. д.

В целях организации более стройной системы управления боевыми действиями вооруженных отрядов, входящих в состав «фронтов», а также централизации материально-технического обеспечения в 1985 г. руководство афганской оппозиции приняло решение об активизации деятельности по созданию на их базе военизированных формирований типа полков. По мнению лидеров оппозиции, формирование таких полков упорядочивало управление действиями мятежников и усиливало их боевую мощь.

В период ведения боевых действий военные комитеты штаб-квартир осуществляли руководство формированиями с передовых командных пунктов, создаваемых в приграничных с Афганистаном районах Пакистана, как правило, в районах расположения полков. Они же организовывали переброску боевых групп, оружия и боеприпасов, осуществляли взаимодействие.

Руководство исламскими комитетами и полками штаб-квартиры оппозиции осуществляли через своих уполномоченных, которые на месте решали проблемы, возникавшие у мятежников, и конкретизировали их задачи по ведению боевых действий.

В целях повышения гибкости управления, оперативности и обмена информацией, быстрого доведения до исполнителей указаний использовались технические средства связи. В высшем звене (связь штаб-квартир с исламскими комитетами и командованием «фронтов» и полков) — радиосвязь в коротковолновом (KB), в низшем звене (связь исламских комитетов с «фронтами» и полками, а также командования «фронтов» и полков с подчиненными подразделениями) — в ультракоротковолновом (УКВ) диапазонах.

 

Инфраструктура сопротивления

Особое внимание руководством оппозиции уделялось созданию инфраструктуры для обеспечения развертывания и функционирования мятежного движения: базовых районов, баз, перевалочных баз и опорных пунктов.

А. Базовые районы представляли собой значительные по площади территории в труднодоступных горных ущельях, удаленных от коммуникаций и гарнизонов советских и афганских войск. Основными элементами таких районов были: штаб (исламский комитет), учебный центр, склады различного назначения, ремонтные мастерские, госпиталь, жилые постройки, укрытия и убежища. Здесь располагались постоянные гарнизоны для их обслуживания, охраны и обороны. Базовые районы хорошо оборудовались в инженерном отношении, имели развитую сеть оборонительных сооружений и заграждений, прикрывались средствами ПВО.

К основным базовым районам относились: Агарсай (42 км южн. Мазари-Шариф, ИПА), Байрамшах (36 км юго-зап. Мазари-Шариф, ДИРА), Шорча (57 км южн. Мазари-Шариф, НИФА), Хукумати-Духанайи-Гори (22 км юго-зап. Пули-Хумри, ИПХ), Верхний Панджшер (26 км сев. — вост. Руха, ИОАП), Гурбатегар (38 км зап. Бараки, ИПА и ДИРА), Азрау (58 км юго-вост. Кабул, ИПА и ИСОА), Искаполь (16 км зап. Газни, ДИРА), Заркашан (70 км зап. Газни, ИПА, ИПХ и ДИРА), Исламдара (48 км сев. — зап. Кандагар), Варсадж (провинция Бадахшан, ИОА), Таганхок (провинция Герат, ИОА).

Б. Базы же представляли собой небольшие по площади объекты, предназначенные для размещения вооруженного формирования одной партийной принадлежности и хранения его оружия и имущества.

Основные базы мятежников на территории Афганистана: Альмар, Кара-Дарайи-Занг, Шах, Дарайи-Банд, Дарзаб, Карамкуль, Амрах, Тондж, Джароб, Бедак, Кашка, Дехи, Зингирд, Шер-Шер, Мушхана, Бустон, Яшуль, Пумбуки-Бала, Кухи-Суфи, Джигдалай, Мелава, Камбакка, Шпалькай, Срана, Кунсаф, Сурхаган, Апушела, Чинарту, Гулинай, Мулла-Бостанкалай и др.

В. Перевалочные базы и пункты были (как следует из их названия) промежуточными органами снабжения оппозиции. Их содержали на караванных маршрутах вблизи границ с Пакистаном и Ираном (а пункты — и в глубине территории ДРА). Именно на них осуществляли перегрузку оружия, боеприпасов, материальных средств с транспортов, пришедших из Пакистана и Ирана, на транспорт оппозиционных отрядов, действующих в самом Афганистане. Здесь же при необходимости можно было длительное время хранить оружие и боеприпасы.

Перевалочные базы: Марульгад, Рабати-Джали, Шинарай, Кокари-Шушари, Джавара, Льмархауза, Ангуркот, Ходжамульк, Мианпушта, Анандара, Шагали, Тангисейдан. Крупные перевалочные базы (например, Марульгад, Шинарай, Джавара, Рабати-Джали и др.) одновременно являлись и базовыми районами.

Интересно отметить, что некоторые базы (например, Джавара) создавались на протяжении многих лет, а строительство началось еще до прихода к власти НДПА, для ведения борьбы с режимом Дауда. Они представляли собой комплекс наземных и подземных (тоннельного типа с защитной толщей 15–20 м) сооружений. В них размещалось все необходимое для жизни, быта и боевой деятельности: командный пункт с узлом связи, учебный и пропагандистский центры, несколько казарм, множество складов оружия, боеприпасов и материальных средств, авторемонтные и оружейные мастерские, снаряжательный патронный завод (по сборке патронов БУР), госпиталь, тюрьма. Имелись административные здания и жилые дома для размещения высокопоставленных лиц и иностранных представителей. База располагала автономным электро- и водоснабжением.

Подступы к базе прикрывались тремя рубежами опорных пунктов, оборудованных на господствующих высотах огневыми сооружениями с укрытиями. Весь район имел исключительно сильную ПВО — большое количество ПЗРК, ДШК, ЗГУ. Большинство же баз появилось в 1983 г. и позднее. Почему? До зимы этого года формирования оппозиции вели активные боевые действия весной, летом и осенью. С наступлением холодов они уходили в Пакистан и Иран, где отдыхали, пополнялись людьми и оружием, проходили боевую подготовку под руководством иностранных инструкторов.

С наступлением теплого времени они вновь возвращались в Афганистан. Зимой 1983 г. многие отряды оппозиции впервые за годы борьбы не ушли на отдых — им это было категорически запрещено. Началось создание базовых районов и баз непосредственно в ДРА (база в провинции Герат, к примеру, была построена в 1984–1985 гг. в соответствии с планом, разработанным западногерманскими и иранскими военными инженерами).

Г. Центры подготовки. При содействии пакистанских и иранских властей афганской оппозицией была создана и функционировала довольно стройная система военной подготовки мятежников, которая осуществлялась в центрах подготовки, расположенных в Пакистане и Иране, а также в учебных центрах в местах расположения базовых районов и крупных баз на территории ДРА. Это позволяло ей иметь обученный резерв для восполнения потерь, понесенных в ходе боевых действий, и поддерживать численность активно действующих вооруженных формирований на уровне, превышающем 60 тыс. чел.

Всего имелось 212 специализированных центров и пунктов подготовки (178 — на территории Пакистана и 34 — в Иране), позволяющих осуществлять подготовку свыше 75 тыс. чел. в год. Основные центры подготовки мятежников:

в Пакистане: Читрал (ИОА), Мирхани (ИПА), Кармарсар (объединенный), Мамадгарт (ИОА), Мансехра (ИОА), Танги (ИПА), Ловарамена (ИПА, ИСОА), Варсак (ИПА, НИФА, НФСА), Исмаилки (НИФА, НФСА), Камени-Балу (ИПА), Садр (ИПА), Татарай (ИПХ), Уч-Нахр (ИПА), Умар-Мияна (ИПА), Хапах (объединенный), Шакай (объединенный), Барторбанди (ИПА, ИОА), Гвакай (ИПА), Садда (ДИРА, ИПА), Тхал (НФСА, ИОА), Тиндох (ИПА), Шаши (объединенный), Мирамшах (объединенный), Мир-Али (ИПА, ИОА), Мардаргар, Ярукарез и др.

в Иране: Мешхед (Партия аллаха), Тегеран (объединенный), Бирджанд (объединенный), Заболь (Партия аллаха), Шираз, Захедан, Хатай и др.

В большинстве учебных центров проводилось общее военное обучение. Оно включало в себя изучение материальной части стрелкового оружия и практические стрельбы, овладение основами тактики ведения боевых действий, отработку навыков ориентирования на местности, оказание первичной медицинской помощи. Кроме того, программы подготовки предусматривали религиозно-политическую обработку, курс антиправительственной и антисоветской пропаганды в Иране для идеологической обработки обучаемых был создан специальный пропагандистский факультет при Кумском теологическом центре. Особое внимание уделялось вопросам подготовки диверсантов-террористов и руководящего состава вооруженных формирований. В ряде учебных центров обучались специалисты по минно-подрывному делу применению зенитно-пулеметных средств (ДШК, ЗГУ) и других видов оружия, создавались также специализированные центры с раздельным обучением специалистов по боевому применению переносных зенитных ракетных комплексов (Мамадгарт, Варсак, Садда, Аравали и др.) и пусковых установок реактивных снарядов.

Обучением мятежников занимались инструкторы пакистанских и иранских вооруженных сил, бывшие офицеры афганской армии, а также инструкторы из США, Китая, Египта и Саудовской Аравии. Для осуществления контроля за подготовкой и обучением как в Пакистане, так и в Иране были созданы специальные координационные центры. Эти центры кроме контроля обобщали опыт боевых и специальных действий на территории Афганистана, разрабатывали рекомендации по их ведению, составляли учебные программы, а также занимались укомплектованием центров подготовки преподавателями и инструкторами. Сроки обучения в центрах подготовки были от двух-трех недель до шести месяцев.

Большинство учебных центров подготовки представляли собой палаточные городки, обнесенные колючей проволокой. В наиболее крупных из них имелись капитальные административные и казарменные постройки. В центрах был установлен строгий контрольно-пропускной режим и единый распорядок дня, организована их охрана.

Немаловажную роль в системе военной подготовки мятежников играли также учебные пункты и группы при крупных вооруженных формированиях, где мятежники имели возможность не только овладевать стрелковым оружием, но и изучать приемы и методы боевого применения реактивных снарядов, способы минирования и разминирования. По окончанию учебы мятежники направлялись в вооруженные формирования на территории Афганистана. Провожали их, как правило, торжественно. Приведу выдержку из выступления одного из лидеров перед засылкой очередной группы мятежников в ДРА:

«Уважаемые мусульмане! Прежде чем вы вступите в священную войну с неверными, я хотел бы сказать вам, что вы должны знать о священной войне и что вы должны соблюдать в этой войне.

Во-первых, каждый из вас, направляясь на баррикады войны, должен помнить, что это ваш долг перед богом. Вы идете воевать не ради чьего-то удовольствия, не потому, что нынешнее государство заставляет вас служить у себя, но для того чтобы вы объединились с борцами за веру. Вы должны руководствоваться тем, что это ваш долг перед богом и вы идете выполнять этот долг.

Это приравнивается к вашим молитвам. Каждый день вы идете читать молитву, помня, что это ваш долг перед богом. Так и ваши действия — это тоже долг быть на этой войне. И если вы не выполните этот долг, вы ответственны перед богом и попадете в ад.

Во-вторых, никто из вас не должен гнаться за богатством. Не выходите из своих позиций за имуществом, оружием, находящимися на открытой местности. Если оно само оказалось под вашими ногами — это ваша удача, посланная богом. Если его не оказалось, то оно не должно манить вас за собой. Первостепенной вашей задачей должно оставаться служение аллаху. Вы должны помнить, что, если вы повернулись лицом к богатству, оно убежит от вас. Если же вы повернулись к нему спиной, оно само будет идти за вами. Это сущность природы и закон жизни.

В-третьих, не держите в душе алчность к славе. Если кто-то из борцов погонится за славой, его борьба не считается борьбой за бога. Всегда будьте уравновешенными, скромными, исполнительными. Это — закон. Божий закон. Всех, кто на этом свете был покорным, скромным, бог возвеличит.

В-четвертых, вы должны воздерживаться от пролития крови мусульманина — борца за веру. Бог велит — если два мусульманина скрестили свои мечи и намерились пролить кровь друг друга, то место им — ад. Наверное, вам говорили, и каковы мучения ада. Да спасет вас аллах от ада!

…Один из важных моих советов вам — не мучайте мирных жителей. Не забывайте, что вы сами восстали против зла. Вы восстали против неверных, против несправедливости. Если народ увидит от вас зло и несправедливость, то к кому ему идти? Народ, невинные, останутся между двумя огнями.

Я думаю, что вы должны стать именно теми людьми, которые должны вылечить раны многострадального народа. Услышав о вашем приезде в его края, народ должен радоваться, должен думать, что приехали его спасители и освободители от злых сил.

…Мы неоднократно говорили вашим командирам и сейчас говорю вам — мы выделяем деньги каждой группе, отправляющейся в Афганистан, и говорим — не берите у невинных жителей хлеб бесплатно. Обязательно заплатите им за питание, не обижайте народ. Если проголодались — пойдите к жителям, заплатите им и покушайте. Если услышали, что кто-то болен, — помогите ему. Если услышали, что кто-то не имеет средств, — выдайте ему 100 афгани из нашего бюджета.

У простого народа и так ничего не осталось. Мясо съели русские, кости растащили Тараки, Амин, Бабрак. У народа осталась только кожа. Я клянусь, что некоторые жители по вашему приезду дают вам хлеб, но на душе у них — страх, потому что они тебя накормят, но знают, что голодными останутся их дети. Если не накормят тебя — они боятся, что завтра под любым предлогом их убьют.

Я прошу вас иметь это всегда в виду. Если нет денег — продайте свои вещи, которые мы выдаём вам здесь, но ни в коем случае не берите вещи и хлеб простого народа. Если мы отсюда не смогли вам вовремя доставить деньги и продукты, я разрешаю вам продать оружие и боеприпасы, выданные вам здесь, своему другу, но прошу не грабить народ. Не отбирайте силой у народа ничего.

Помните, что к нам в страну пришел наш общий враг — твой и бедного народа. Давайте сначала ликвидируем нашего общего врага, и, если даст бог, сможем построить исламскую республику в Афганистане, то тогда разберёмся и с нашими внутренними врагами…

Если кто-нибудь из вас убьет хоть одного неверного — ворота в рай вам будут открыты. Вы убиваете его не потому, что он — ваш враг, а потому, что он — враг бога…

Да поможет вам Аллах! Освободим Афганистан от неверных!»

 

Вооружение мятежников, источники получения и способы доставки

Отряды и группы оппозиции имели на вооружении стрелковое и тяжелое оружие, весовые характеристики которого позволяли перевозить его вьючными животными и переносить в разобранном виде. Большая часть оружия была советского производства. Основным видом стрелкового оружия были автоматы Калашникова китайского и египетского производства, а также советские, полученные через третьи страны или добытые в бою. Можно было встретить и американские винтовки М16А1, автоматы западногерманского, израильского, английского и шведского производства.

Широко использовались 12,7-мм крупнокалиберные пулеметы ДШК китайского производства, ручные противотанковые гранатометы (РПГ-2, РПГ-7, швейцарский «Фальконет», немецкий «Лянце-2», американский М72А2, французский «Сарпак», израильский «Пикет»), 75- и 82-мм китайские, пакистанские и американские безоткатные орудия. Массовым огневым средством являлись минометы калибра 60- и 82-мм, которые имела каждая вооруженная группа мятежников. С начала 1984 г. на вооружении моджахедов появились в большом количестве китайские пусковые установки для стрельбы реактивными снарядами. Их стали использовать против советских сторожевых застав и гарнизонов, а также для обстрела административных центров, находящихся под контролем правительства.

В качестве средств ПВО применялись крупнокалиберные пулеметы, зенитные горные установки (ЗГУ), зенитные пушки малого калибра «Эрликон», а с 1981 г. — переносные зенитные ракетные комплексы (ПЗРК) «Стрела-2» советского, китайского и египетского производства, «Ред Ай», «Джевелин», позднее появились английские «Блоупайп» и американские «Стингер».

На вооружении мятежников имелись различные типы мин, в том числе противотанковые и противопехотные, а также фугасы. Больше всего их было в отрядах, действовавших вблизи коммуникаций. Это были мины итальянские (TS-2, 5; TS-1, 6; TS-50 и SH-55), американские (М-19, М-18А1, РСМЕ-С и «Клеймор»), шведские М-102 и английские МК-7, чехословацкие. Наиболее широко применялись мины в пластмассовом корпусе, срабатывавшие после нескольких нажатий на крышку и плохо обнаруживаемые миноискателями, а также фугасы с дистанционным управлением и радиоуправляемые мины. Нередко применялись самодельные взрывные устройства и мины-сюрпризы в виде различных предметов бытового назначения.

Управление отрядами и группами осуществлялось с помощью KB и УКВ средств радиосвязи японского, западногерманского, китайского и советского (Р-105М, Р-118БМ, Р-118БМЗ) производства. Еще в начале «афганской войны» Соединенные Штаты создали систему, где фонды Саудовской Аравии использовались для закупки оружия советского производства в Египте, Израиле и Китае и отправки его в Пакистан. Оттуда вооружение и боеприпасы, предназначенные для отправки в Афганистан, на автотранспорте доставлялись к государственной границе или непосредственно на перевалочные базы и базовые районы в приграничной зоне Афганистана. Затем осуществлялось формирование караванов, которые доставляли различные грузы до места назначения. В тех районах, где советские и правительственные войска проявляли повышенную активность, караваны формировались на сопредельной стороне.

Следует заметить, что доставка вооружения и боеприпасов на территорию ДРА была очень сложным и опасным для мятежников делом, поэтому она хорошо оплачивалась.

По своему составу и назначению караваны были различными. Одни доставляли крупные партии оружия на перевалочные базы и склады и имели в своем составе от 25 до 100 вьючных животных или автомобилей и до 80 чел. охраны. В зависимости от важности груза охрана увеличивалась. Другие направлялись совместно с группами мятежников, прошедших обучение в учебных центрах в Пакистане и Иране. Они были, как правило, меньшего состава. Когда переправлялось небольшое количество оружия, соответственно маленьким был и караван. Обычно за несколько дней до выхода каравана мятежники под видом беженцев или мелких торговцев проверяли маршруты и уточняли проходимость рек, ущелий и отдельных участков. Методом опроса местных жителей выявляли наличие участков минирования и устройства засад правительственными и советскими подразделениями, а также интенсивность полетов авиации. К проверке маршрутов привлекались и водители автомашин, перевозивших контрабанду, кочевники и разведчики на мотоциклах. Для вскрытия мест возможных засад и наличия участков минирования моджахеды предварительно перегоняли скот в направлении пути следования.

При совершении перехода большими караванами движение по территории, контролируемой правительственными и советскими войсками, осуществлялось ночью. Дневки устраивались в населенных пунктах с выставлением усиленной охраны или на перевалочных базах. По прибытии на специально оборудованные базы старший каравана передавал доставленное оружие и боеприпасы представителям исламских комитетов.

Всего для переброски оружия и боеприпасов из Пакистана и Ирана афганскую территорию мятежники использовали около 100 маршрутов, которые были разбиты по направлениям: бадахшанское, кунар-нангархарское, газни-гардезское, кандагарское, гильмендское, фарахское, гератское и др. Не перекрыв эти караванные марши нельзя было наладить нормальную жизнь в Афганистане, так как, получая всестороннюю помощь исключительно из-за рубежа, вооруженные формирования оппозиции могли продолжать подрывные и диверсионные действия против режима НДПА очень долго. Советское военное командование это хорошо понимало и предпринимало соответствующие меры. С караванами боролись постоянно.

Как же были организованы боевые действия по уничтожению караванов? Этот вопрос решался комплексно. В начале 1984 г. советским военным командованием был разработан план под кодовым названием «Завеса», согласно которому предполагалось перекрыть все эти маршруты и лишить тем самым моджахеддинов постоянных источников поступления вооружения и боеприпасов. В системе «Завеса» боевые действия вели 11 мотострелковых батальонов, 3 разведывательных батальона, 8 батальонов «спецназ», рота «спецназ», 11 разведывательных рот и 60 разведывательных взводов, которые одновременно могли выставить 180 засад. Реально же ежедневно выставлялось 30–40 засад.

Подводя итоги борьбы с караванами в 1984 г., генерал-майор А. Лучинский докладывал: «С 15 апреля 1984 г. во исполнение плана, утвержденного командующим 40-й армией, выделенные части и подразделения приступили к боевым действиям в зоне «Завеса».

Цель создания этой зоны — не допустить проникновения, выдвижения и снабжения бандформирований людьми, вооружением, боеприпасами, материально-техническими средствами по караванным путям из Пакистана на территорию ДРА (с последовательным уничтожением караванов до рубежа основной магистрали Асадабад, Джелалабад, Кабул, Газни, Кандагар, Гиришк, Герат).

Ширина боевых действий достигает от 100 до 300 км и протяженности — до 1000 км. Основу выделенных сил и средств составляют батальоны специального назначения и отдельная рота «спецназ». Вся зона боевых действий в соответствии с дислокацией частей специального назначения разделена на районы ответственности. За каждым батальоном закреплено по 4 транспортно-боевых вертолета Ми-8 и 4 вертолета огневой поддержки Ми-24. При ведении боевых действий в радиусе 15 км выделяются артиллерийские подразделения. Для устройства минно-взрывных заграждений на путях движения караванов батальонам придано по одному взводу спецминирования, а также по одному отделению роты сигнальных средств для установки рубежей «Реалия-V». Для ведения разведки группы применяют следующие способы ведения боевых действий — засада, поиск, налет, наблюдение. Батальоны «спецназ» также широко применяют такой способ боевых действий, как полеты вертолетов на воздушную разведку с досмотровыми группами на борту (тогда полученные данные воздушной разведки реализуются без дополнительной затраты времени, по решению командира группы). Состав группы обычно составляет 15–20 человек на двух вертолетах Ми-8 под прикрытием пары Ми-24. В случае сопротивления каравана досмотру по нему наносится удар вертолетами и досмотровая группа завершает его уничтожение.

Практически не ведут борьбу с караванами ВС ДРА или мы не получаем от них данных, хотя 24 пограничных батальона стоят на прикрытии государственной границы с Пакистаном. Входящие в зону «Завеса» дежурные силы пехотных дивизий, бригад «командос», артиллерия дивизий бездействуют, хотя в большинстве случаев, по имеющимся у нас данным, караваны проходят в непосредственной близости от ППД (пунктов постоянной дислокации. — Примеч. авт.) частей и постов охранения. Примером того может служить 25-я пд, 59-й пп, который стоит на караванном пути, и караваны проходят от него на удалении от 10 до 30 км, а информация по линии оперативного дежурного «Алмаз» (позывной узла связи аппарата главного военного советника в ДРА. — Примеч. авт.) хотя бы о их составе и направлении движения не поступает».

Весной 1985 г. было увеличено количество батальонов специального назначения, которые разместили вдоль афгано-пакистанской границы на самых опасных направлениях. Организационно они были сведены в две бригады. Их штабы располагались в Джелалабаде и Лашкаргахе. Пожалуй, это были самые боеспособные части 40-й армии, так как туда входили наиболее подготовленные в военном и физическом отношении солдаты и офицеры. Они были лучше экипированы и вооружены. Каждой бригаде и батальону устанавливалась зона ответственности, где они вели разведку и уничтожали караваны. Как правило, успешно против караванов в Афганистане подразделения спецназа действовали в засадах, но здесь тоже многое зависело от их выдержки и удачи. Успешных операций по перехвату караванов с применением засад было проведено немало. Некоторые батальоны спецназа почти каждый месяц забивали по одному-два каравана. Однако, по словам самих военнослужащих этих частей и данным агентурной разведки, перехватывалось лишь 12–15 % всех караванов, направляемых в Афганистан.

Обычно засадные действия против караванов проводились по следующей схеме. Получив разведданные о времени и маршруте выдвижения каравана, спецназовцы проводили подготовку к операции, стремясь предусмотреть все мелочи. Первое время группы спецназа на место проведения операций выдвигались на технике. Прибыв на место, спецназовцы спешивались. Техника немедленно отправлялась на ближайший советский сторожевой пост или заставу в готовности к немедленному действию по сигналу командира группы, а десант совершал в быстром темпе пеший переход к месту засады. Чтобы обеспечить скрытность, переход совершался ночью. Длина перехода колебалась от 10 до 30 км (иногда до 100 км). Совершая переход от места высадки, спецназ вводил в заблуждение разведку и добровольных помощников моджахедов, так как те всегда внимательно следили всеми передвижением бронетехники и полетами вертолетов. Но коре нам пришлось отказаться от этого, так как громоздкая и растянутая по времени выброска десанта не обеспечивала внезапность и результативность таких действий была, как правило, нулевой.

В последующем для каждой бригады были созданы отдельные вертолетные эскадрильи и, высадка или выброска групп спецназа чаще проводилась на вертолетах. Здесь тоже была выработана соответствующая тактика действий (постоянная смена маршрутов полета вертолетов, ложная высадка десанта в нескольких районах и т. д.). Техника, предназначенная для обеспечения действий спецназа, выходила чуть позже и останавливалась в близлежащем районе (на удалении 30–50 км).

Выбрав место для засады, спецназ «садился на тропу» и поджидал «добычу». Главное — «не засветиться». В лучшем случае засада не имела результата, а в худшем — подвергалась нападению превосходящих сил мятежников, ведь они вели постоянную разведку и для групп спецназа, о которых им становилось заранее известно, они сами готовили засады. Причем нападали моджахеды в тот момент, когда вертолеты уже улетели, а техника еще не подошла. Тогда спецназовцы несли самые большие потери.

Наиболее опасным (но и результативным) был способ патрулировании на вертолетах с группами досмотра и уничтожения караванов на борту. Заметив движущийся караван, экипаж вертолета, сделав несколько кругов, сажал вертолет неподалеку и группа приступала к досмотру. Если караван вез оружие и боеприпасы, то караванщики сразу же разбегались в разные стороны. Караваны с мирным грузом после досмотра продолжали свой путь. Нередко моджахеды «ловили» эти досмотровые группы на «приманку» (выставляли специально несколько машин или вьючных животных) в засаду и наносили им потери.

В конце 1985 г. для закрытия границы стали привлекаться мотострелковые части и подразделения. С весны 1987 г. советские войска начали применять систему «Барьер», перекрыв на востоке и юго-востоке страны отдельные участки местности сплошной цепью засад и подразделений, которые обороняли основные узлы дорог и контролировали с высот ущелья. При это главная задача состояла в воспрещении перемещения караванов в центр Афганистана. В результате этого вооружение и боеприпасы накапливались на перевалочных базах мятежников, а затем уничтожались ударами авиации.

Благодаря действиям спецназовцев большинство караванных маршрутов надежно контролировалось. Однако, несмотря на предпринимаемые меры, полностью решить задачу по перекрытию государственной границы в течение всего периода пребывания советских войск в Афганистане так и не удалось, хотя это была одна из ключевых задач во всей войне.

 

Способы «священной войны»

Большинство отрядов и групп мятежников располагалось в кишлаках среди мирных жителей. Те же, которые постоянно находились на базах, составляя их охрану, проживали в отдельных глинобитных дворах-крепостях, в пещерах, землянках или палатках.

По взглядам руководства афганской оппозиции, необходимость выбора и применения методов партизанской войны обусловливалась отсутствием у мятежников в достаточном количестве организованных, хорошо обученных и оснащенных вооруженных формирований, способных успешно вести открытый бой против правительственных и, особенно, советских войск. В соответствии с целями и задачами определялась организационная структура вооруженных формирований. Низшим звеном была группа в составе от 15 до 50 чел. Группы объединялись в отряды, насчитывающие до 200 мятежников. Несколько таких отрядов составляли крупное формирование, численность которого достигала 100–600 и более чел. Такие отряды располагались, как правило, в нескольких районах.

Опасаясь огня артиллерии советских и правительственных войск и ударов их авиации, моджахеды избегали концентрации своих сил. Правда, имелось несколько довольно крупных мятежных группировок (Ахмад Шаха в Панджшере и северо-восточных районах ДРА, Турана Исмаила в западных районах Афганистана, Джелалуддина в провинциях Пактия и Пактика, Сайда Джаграна в Хазараджате и др.), которые действовали в зонах своего контроля в течение ряда лет.

И все-таки при проведении боевых действий мятежники стремились осуществлять подрывные акции мелкими группами в сжатые сроки с использованием фактора внезапности, создавать превосходство в силах и средствах для проведения боевых акций в определенных районах, уклоняться от непосредственного соприкосновения с превосходящими силами правительственных войск и оказывать им упорное сопротивление только при обороне базовых районов, крупных перевалочных баз и других важных объектов. Моджахеды старались избегать боя в окружении, своевременно выводя свои силы еще до полного блокирования того или иного района, благо они хорошо знали местность и все тайные тропы и проходы в горах. Оборонялись мятежники лишь в исключительных случаях (когда пути отхода отрезаны, при защите крупных базовых районов).

Во всех случаях главное внимание уделялось инициативе и самостоятельности командиров отрядов и групп, хорошо поставленной разведке и оповещению о деятельности советских или правительственных войск. В докладе заместителя командующего 40-й армией генерал-майора П. С. Семенова в декабре 1984 г. подчеркивалось: «Для достижения своих целей мятежники прибегают к различным способам вооруженной борьбы с регулярными войсками и силами поддержания порядка, а также проводят диверсионно-террористические акции и агитационно-пропагандистские мероприятия. Вооруженную борьбу ведут, в основном, небольшие и легко вооруженные группы (20–50 чел.), которые действуют по всей стране.» В случае необходимости при решении сложных задач несколько групп могут объединяться в отряды в 150–200 и более чел. Состав и организационная структура групп и отрядов в различных провинциях страны неодинаковы.

В качестве варианта можно привести следующую организацию группы мятежников: командир (главарь) с 3–4 телохранителями; заместитель командира (главаря) группы; 3–4 разведчика (наблюдателя); 2–3 боевые группы (по 6–8 чел. в каждой); один-два минометных расчета; один-два расчета ДШК; два-три расчета РПГ; группа минирования (4–5 чел.)… Индивидуальная подготовка мятежников была достаточно высокой и из года в год совершенствовалась. Довольно успешно они действовали и мелкими группами, особенно при проведении диверсионных и террористических акций. Что же касается проведения операций по захвату крупных населенных пунктов при наличии в них воинских гарнизонов, даже состоящих из частей правительственных вооруженных сил, то здесь мятежники были беспомощны что-либо сделать. И проявляли полную свою несостоятельность. Приведу любопытный документ, показывающий, как советские военные специалисты оценивали действия мятежников в середине 80-х годов.

Аналитическая записка Главного управления боевой подготовки Сухопутных войск

Октябрь 1984 г.

(Секретно)

…Тактика действий мятежников с каждым годом становится все более гибкой и грамотной. Приемы и способы ведения вооруженной борьбы постоянно видоизменяются с учетом специфики военно-политической обстановки в стране и применяемой афганскими и советскими войсками тактики действий, которую они постоянно изучают и умело приспосабливаются к ней.

При этом в разных районах Афганистана моджахеды применяют различные способы и формы борьбы. Если, например, в центральных и северных провинциях они действовали в основном мелкими группами (по 10–15 чел.)… в юго-восточных провинциях, прилегающих к Пакистану, сохраняются и крупные бандформирования, предпринимаются попытки захвата административных центров и целых районов.

…Партизанские действия стали более решительными и разнообразными. Душманы больше стали уделять внимания фактору внезапности, скрытности, мобильности и оперативности. Боевые действия ведут активно, особенно в сумерках и с наступлением темноты (18:00–24:00), а также в условиях, когда невозможно применять авиацию. Бандформирования никогда не действуют без тщательной разведки советских и афганских войск, умело используют шаблонность, малейшие промахи и ошибки наших командиров в организации боевых действий или боевого обеспечения. Успешно ведется наблюдение за постами охранения, гарнизонами и маршрутами движения советских и афганских войск, хорошо налажена агентурная разведка. Оповещение осуществляется звуковыми и световыми сигналами (фонарики, костры, зеркала и т. п.). Для этих целей широко привлекается местное население, пастухи и даже дети. Все это позволяет мятежникам при блокировании их баз и районов сосредоточения заблаговременно выводить свои главные силы из-под ударов войск, а оставшимися силами (наиболее подготовленными и выносливыми бойцами) устраивать засады и минировать местность.

Если в результате внезапных действий правительственных войск моджахеды не успели заблаговременно вывести свои бандформирования и вывезти запасы материальных средств и боеприпасов из районов боевых действий, то они огнем дальнобойных средств и стрелкового оружия (винтовка БУР, ДШК) с большой дальности (около 1000 м) или внезапным огнем всех средств с дальности 200–300 м стремятся нанести наступающим войскам поражение, особенно если они остаются без огневой поддержки бронегрупп, артиллерии и авиации, задержать их до наступления темноты, а затем отойти. Отход обычно осуществляется мелкими группами (по 10–15 чел.) в разных направлениях под прикрытием заблаговременно установленных мин, огня снайперов и крупнокалиберных пулеметов (с использованием кяризов, систем арыков, горных троп и расщелин). Но наиболее успешно отход осуществляется ночью через промежутки и разрывы в боевых порядках советских и афганских войск.

Нередко, получая соответствующую информацию о приближении войск, мятежники уходят из кишлачной зоны в горы или прячут оружие и растворяются среди мирного населения, оставляя наблюдателей и мелкие группы по 2–3 чел. для прикрытия отхода. Базовые районы со складами вооружения и материальных средств (например, Джавара, Искаполь, Мелава, Марульгад, Тура-Бура, Шпалькай, Льмархауза, Срана, Шинарай, Исламдара и др.), а также жизненно важные районы (к примеру, Панджшерская и Андарабская долины, Черные горы сев. — зап. Джелалабада) мятежники готовят к упорной обороне в инженерном отношении. Оборудуются траншеи, подземные ходы сообщения, окопы и другие сооружения. Оборона этих районов ведется, как правило, всеми силами находящихся там бандформирований до полной эвакуации из них вооружения, боеприпасов и запасов материальных средств в новые базовые районы. Если этого не удается сделать, то оказывается упорное сопротивление до полного выхода из района боевых действий основных бандформирований…

Оборону высот мятежники организуют в 2–3 яруса. Крупнокалиберные пулеметы и минометы обычно располагаются во втором и третьем ярусах. В населенных пунктах и зеленых зонах занимается круговая оборона. Улучшилось снабжение банд оружием и боеприпасами. Если раньше им поставлялось в основном стрелковое оружие, а также ДШК и РПГ, то в настоящее время мятежники во все возрастающих количествах получают минометы, безоткатные орудия, ПЗРК, реактивные установки, которые уже широко применяются против наших и афганских войск.

Установлено, что только в начале августа с. г. из Китая поступило 20 тыс. автоматов, 20 тыс. ящиков с патронами и снарядами, 70 тыс. пуленепробиваемых жилетов, 50 тыс. пар обуви, бинокли и другое вооружение. Кроме того, 4 августа на базы в Пакистане доставлено 2 тыс. ручных пулеметов, 1 тыс. противотанковых снарядов, 400 тыс. патронов. Большое количество вооружения поступает из Ирана и Саудовской Аравии. Доставляемое из-за рубежа оружие и боеприпасы размещаются следующим образом:

стрелковое оружие, РПГ и боеприпасы к ним распределяются сразу по отрядам и группам, причем резервные боеприпасы («ИЗ»)хранятся у главарей;

тяжелое вооружение (горные пушки, минометы, ДШК) и боеприпасы к нему поступают на базы, в стационарные склады, оборудованные в пещерах, подвалах мечетей и домов главарей.

В настоящее время установлены следующие нормы вооружения мятежников, независимо от их партийной принадлежности: группа в составе 10 чел. получает один РПГ и 9 АКМ; в составе 20 чел. — 2 РПГ и 18 АКМ; в составе 25 чел. — один ДШК, одно безоткатное орудие, один миномет, 2–3 РПГ, 16 АКМ; на отряд из 100 чел. выделяется одна зенитная установка или ПЗРК, 4 ДШК, 5 безоткатных орудий, 4 миномета, 10 РПГ и соответствующее количество стрелкового оружия.

…В осенне-зимний период 1984–1985 гг. тактические приемы и способы действий мятежников против наших войск, видимо, не претерпят особых изменений и будут сводиться к следующему:

повсеместное ведение боевых действий партизанскими методами (засады, обстрелы, налеты, минирование, диверсии, террор);

создание централизованной системы управления бандформированиями на основе объединения разрозненных сил;

концентрация значительных сил в юго-восточных и восточных провинциях с целью проведения крупномасштабных операций, направленных на захват приграничных с Пакистаном районов и создание там так называемых «освобожденных территорий Афганистана» под управлением «временного правительства»;

концентрация сил, накопление вооружения для восстановления положения в Панджшерской и Андарабской долинах (Ахмад-Шах Масуд);

постоянное поддержание большой численности группировки мятежников в центре страны с целью дестабилизации обстановки в столице и окрестностях, а также отвлечения сил от Панджшера и Андараба;

усиление сил и средств для ведения борьбы с нашей авиацией как в воздухе, так и на аэродромах; возможно широкое применение ПЗРК;

увеличение количества караванов с оружием, боеприпасами и переброска новых групп мятежников из-за рубежа;

наращивание вооружения в бандформированиях. При этом особое внимание будет уделяться обеспечению их новыми современными образцами оружия (ПЗРК типа «Стингер», «Блоупайп», ПУРС повышенной дальности и т. д.), позволяющего успешно вести боевые действия против регулярной армии;

проведение широкой и целенаправленной пропаганды среди населения, а также среди военнослужащих ВС ДРА.

Основными способами действий мятежников были обстрелы расположения войск и населенных пунктов из тяжелого оружия (реактивными снарядами), нападения на посты и мелкие гарнизоны правительственных войск, устройство засад, минирование, проведение диверсий на народнохозяйственных объектах и диверсионно-террористических актов против представителей партийно-государственного аппарата и военнослужащих, подрывные действия по срыву перевозок на основных коммуникациях страны.

1. Обстрелы гарнизонов, сторожевых застав и постов. Этот способ наиболее часто применялся в целях поддержания постоянной напряженности в различных районах, нанесения максимального материального и морального ущерба противнику, избегая при этом потерь своих сил и средств.

Обстрелам подвергались населенные пункты, места расположения войск и посты охранения, промышленные и другие объекты. Периодически пограничные заставы, воинские гарнизоны и подразделения царандоя в районах основных караванных маршрутов с целью их блокирования, изнурения и морального угнетения личного состава. При ведении обстрелов населенных пунктов и воинских гарнизонов мятежники уделяли большое внимание концентрации различных огневых средств для организации массированного огневого воздействия. В этих случаях огонь велся одновременно с нескольких направлений из различных видов оружия.

Обстрелы постов охраны на автодорогах занимали одно из основных мест в совершении диверсий. Этому способствовало то обстоятельство, что, как правило, посты являлись стационарными объектами, которые мятежникам были хорошо известны и за которыми они вели постоянное наблюдение. Для отвлекающего маневра иногда производился обстрел поста с второстепенного направления из стрелкового оружия, а затем осуществлялся с основного — из тяжелого вооружения. На отдельных участках мятежники после нескольких интенсивных обстрелов постов прекращали активные действия и создавали в течение продолжительного времени видимость спокойной обстановки в районе, тем самым притупляя бдительность на постах охраны, после чего внезапно производили их массированный обстрел или захват и уничтожение.

При организации и проведении обстрелов широко использовались подвижные средства с установленным на них вооружением (минометы, ДШК, ПУРС и т. д.), что позволяло мятежникам менять огневые позиции в ходе обстрелов и быстро скрываться после их проведения.

Это чаще всего происходило в ночное время, когда была затруднена засечка огневых позиций и усложнено применение авиации ВС ДРА. Для обстрелов применялись реактивная артиллерия, безоткатные орудия, минометы, ЗГУ, ДШК, РПГ и стрелковое оружие. Нередки были случаи использования для обстрелов артиллерийских орудий.

С появлением на вооружении моджахеддинов пусковых установок для запуска реактивных снарядов увеличенной дальности их возможности по обстрелу различных объектов значительно возросли. В районы пуска мятежники, как правило, прибывали на автомобиле, на котором была установлена пусковая установка. После обстрела, который занимал очень непродолжительное время, автомашина покидала район еще до открытия ответного огня. Применялся и такой способ, когда мятежники устанавливали реактивные снаряды ночью, подключали к ним пусковое устройство с фиксированным временем запуска и уходили из этого района. В назначенное время осуществлялся обстрел. Ответный огонь правительственных войск по району, из которого осуществлялся пуск реактивных снарядов, в таких случаях уже ничего не давал. Следует отметить, что применение реактивных снарядов мятежниками из года в год постоянно возрастало, иногда в несколько раз по отношению к предыдущему году.

2. Налеты осуществлялись (почти всегда) в сочетании с обстрелами и преследовали цель — захват оружия, боеприпасов, продовольствия, уничтожения боевой и другой техники. Для осуществления подобных действий привлекались различные силы в зависимости от характера объекта. Так, например, для захвата сторожевого поста ВС ДРА привлекались небольшие по численности группы (20–30 чел.), а при налетах на административные центры уездов и волостей действовали крупные группы и отряды численностью до нескольких сот человек. При нападении на населенный пункт мятежники обычно не стремились с ходу овладеть им, а сначала захватывали близлежащие господствующие высоты, блокировали его и создавали трудности в его снабжении боеприпасами и продовольствием.

Затем систематическими обстрелами из различных видов оружия и активной пропагандой по разложению правительственных войск пытались принудить их к сдаче. В населенных пунктах моджахеды не задерживались. После расправы с партийными активистами, грабежа, сбора налогов с населения и насильственного набора молодежи в свои отряды они уходили в районы базирования.

Нападениям на воинские гарнизоны обычно предшествовали массированные обстрелы из тяжелого оружия. В некоторых случаях, если были данные, что гарнизон деморализован и не сможет оказать сопротивления, мятежники прибегали к проведению демонстративных атак крупными силами (до нескольких сот человек). Часто использовались снайперы, которые, приближаясь на близкое расстояние, вели прицельный огонь по личному составу и расчетам тяжелого оружия. На советские гарнизоны мятежники нападать не решались.

3. Засадные действия моджахеды обычно проводили на дорогах с целью уничтожения боевой техники, автомашин, а также для захвата пленных, вооружения и материальных средств. Тактика ведения «дорожной» войны зависела от условий местности и характера объекта, наличия сил и средств. В ходе засадных действий мятежники обстреливали посты охраны дорожных коммуникаций, минировали отдельные участки дорог, устраивали завалы. Боевой порядок моджахедов в засаде, как правило, включал группы захвата, прикрытия и отвлекающих действий.

При приближении колонны к месту засады специально выделенные стрелки-снайперы открывали огонь по водителям и старшим машин. Для остановки колонны применялся подрыв управляемыми зарядами головных машин. Для борьбы с бронированной техникой, находящейся в составе колонн, применялись крупнокалиберные пулеметы и гранатометы. Для временного прекращения движения транспорта по дорогам, особенно в районах ведения боевых действий, мятежники устраивали завалы в местах, где их преодоление и расчистка затруднены. Завалы мятежники минировали, а на господствующих высотах для их прикрытия оборудовались позиции ДШК и других огневых средств. При нападении на крупную колонну сначала осуществлялось ее дробление на части с последующим уничтожением скопления машин с грузом. Для этого подрывались управляемые мины — в начале, середине и конце колонны, либо они расстреливались из РПГ. Иногда основная часть машин пропускалась, а нападению подвергались только отставшие машины. Но применялись и другие приемы: «Основное противодействие мятежники оказывают войскам тогда, когда проводка колонн закончена и подразделения начинают снимать блоки.

К этому времени противник заблаговременно сосредоточивает свои силы в ущельях, выходящих к дороге. Одновременно по команде мятежники начинают выдвигаться к дороге, ведя огонь по постам. С фронта же, вдоль дороги войска преследует конная группа, постоянно маневрируя по ущельям и обстреливая отходящие подразделения. Так, в октябре 1986 г. в районе кишлака Арам при завершении боевых действий по проводке колонн по маршруту Гардез — Чамкани мятежники окружили 2-й пб 72-го пп 8-й пд, который снимал подразделения с блока. Батальон вышел из окружения, но 60 человек были пленены…»

Из выступления начальника штаба ГВС в ДРА, г. Кабул, июнь 1987 г.

Нередко в засадах мятежниками использовались специальные мобильные группы с ПЗРК вблизи аэродромов, которые проникали в режимные зоны и вели огонь по самолетам при их взлете и посадке. По взглядам мятежного руководства, наиболее эффективными засадами были те, которые организовывались при возвращении советских и афганских подразделений с боевых действий, когда сказывалась усталость личного состава и притуплялась его бдительность. В докладе командующего 40-й армией в ноябре 1984 г. приводился случай, который получил широкий резонанс: «В Панджшерской операции 30 апреля 1984 г. в результате преступно халатного отношения к исполнению своего служебного долга командиром 682-го мсп 108-й мед подполковником Суманом первый батальон этого полка попал в засаду, в результате боя понес тяжелые потери — 53 чел. убиты, в том числе 12 офицеров, и 58 чел. ранены.

В тылу этого батальона находились афганские подразделения, которые могли бы поддержать боевые действия 1-го мсб, но безынициативные действия афганского командира способствовали, если можно так сказать, расстрелу 1-го мсб мятежниками…»

4. Минирование, как правило, осуществлялось в так называемых узких местах дорожных коммуникаций, мостов, тоннелей, галерей, сложных участков дороги (повороты, серпантины, спуски, подъемы), то есть там, где была ограничена видимость и затруднены маневр и объезд. При этом мины устанавливались справа и следа от дороги на случай рассредоточения транспорта при нападении на него из засады.

Способы и техника минирования были очень разнообразными. На дорогах с твёрдым покрытием, например, мины устанавливались на съездах и обочинах, под асфальтом и бетоном — путем подкопа под них сбоку и в местах нарушенного полотна дороги. Для усиления мощности взрыва использовались фугасы, которые изготавливались мятежниками из подручных средств (неразорвавшиеся авиабомбы, артиллерийские снаряды и т. п.). Применялись фугасы направленного взрыва, предназначенные для поражения живой силы и уничтожения автотранспорта. Обычно это были начиненные различными кусками металла гильзы от снарядов, при взрыве которых осколками поражался личный состав. Кроме того, применялись мины-фугасы, начиненные бензином, керосином или дизельным топливом. Для повышения мощности взрыва использовалась селитра. Подрыв объектов часто осуществлялся с помощью мин и взрывных устройств, выполненных в виде различных грузов, перевозимых транспортом (бочки, ящики), с большим количеством взрывчатых веществ. Нередко использовался пластит.

5. Диверсионно-террористические акции занимали особое место в деятельности оппозиционных сил на территории Афганистана и рассматривались исламским руководством как важный фактор серьезного ослабления государственной власти. В разработанном одним из идеологов исламского движения Абу Тарок Мусафером детальном пособии по тактике партизанской войны в Афганистане прямо указывалось, что террор является «особо важным моментом борьбы». В течение всей «афганской войны» мятежники проводили террористические акции и диверсии, Почему это им удавалось? «Хорошо вооруженные и обученные диверсионные группы и экстремистские элементы совершают террористические акты и провокации в Кабуле, Кандагаре, Джелалабаде, Герате, Мазари-Шарифе и ряде других городов, в том числе и по отношению к советским загранучреждениями гражданам. Угрозы и репрессии, гибкая и целенаправленная пропаганда, умелое использование религиозных чувств, националистических и антисоветских настроений, а также ошибок и перегибов, допущенных и допускаемых новой властью, все это в совокупности позволяет афганской реакции оказывать давление на достаточно широкие слои населения…»

Выдержка из доклада совпредставителей в ДРА, г. Кабул, 15 октября 1981 г.

Органы безопасности Афганистана вели постоянную борьбу по пресечению террористической деятельности моджахедов, но терроризм не так уж легко было искоренить. Это требовало привлечения больших сил и средств, а также установления и поддержания чрезвычайного режима.

Документ (Секретно)

Источник информации: ГРУ ГШ ВС СССР, Разведотдел штаба 40-й армии, г. Кабул 1984 г.

В окрестностях Кабула на территории, контролируемой мятежниками, дислоцируются «партизанские группы» (ИПА), которые занимаются проведением диверсионно-террористической деятельности как в самом Кабуле, так и в его окрестностях. Структурно эти группы входят в три зоны:

зона «Бодр» — районы Дахисабз, Карабаг, Мирбачакот;

зона «Хайбар» — районы Суруби, Баграми, Чахорасиаб;

зона «Табук» — районы Шакардара, Пагман, Чахордеги…

В 1981 г. органами службы безопасности Афганистана (СГИ) были арестованы свыше 400 членов «Центральной зоны». В числе арестованных оказалось: 125 военнослужащих, в том числе старших офицеров — 17, младших офицеров — 47, курсантов военных училищ — 24, солдат — 37, сотрудников СГИ — 4, сотрудников царандоя(милиции) — 28, работников верховного суда — 5, один сотрудник прокуратуры кабульской провинции, 11 преподавателей лицеев и вузов, 10 студентов и т. д. Были арестованы руководители ряда комитетов: народного — Бисмелло, служащих — Модир Насрат, культурного — Абдул Хай. В 1982 г. были арестованы 24 члена террористических групп ИПА, входящих в «Центральную зону». В конце 1983 г. — начале 1984 г. были арестованы руководитель «Центральной зоны» Исмати, руководители комитетов Самад, Халид. Всего арестовали свыше 60 чел.

От источников «Касыма», «Джалиля» и других поступает информация о том, что после ареста руководителей зоны ее структурные звенья не восстановлены…

Кроме подполья, организационно входящего в «Центральную зону ИПА в Кабуле», в столице существует ряд подпольных групп, замыкающихся на крупные бандформирования типа Ахмад Шаха Масуда…

Основными объектами диверсий были линии электропередач, государственные и культурно-просветительные учреждения, промышленные и сельскохозяйственные объекты и т. п. Например, 13 июня 1985 г. на авиабазе Шинданд была совершена диверсия, в результате которой из состава афганских ВВС на земле были подорваны 19 боевых самолетов (13 Миг-21 и 6 Су-17) и 13 самолетов повреждены.

На основании расследования, проведенного специалистами МГБ, было установлено, что часть афганских военнослужащих, несших службу по охране авиабазы, вступив в сговор с представителями контрреволюционной организации ИПА, допустили их к самолетам для установки мин. Одна такая мина была обнаружена неразорвавшейся. Оппозиционное подполье в Шинданде было выявлено и обезврежено: арестован 31 чел., в том числе 13 офицеров и 8 солдат.

Физическое уничтожение партийных и государственных работников, активистов, лиц командного состава вооруженных сил, милиции и органов безопасности — одна из главных задач террористической деятельности мятежников. Этим занимались специально подготовленные на территории Пакистана, Ирана и в некоторых странах Европы и Ближнего Востока группы в составе до 10–15 чел.

Мятежники применяли следующие методы террора: убийство или захват должностных лиц; поджоги и грабежи; минирование автобусов магнитными минами; использование автомобилей, начиненных взрывчаткой (взрыв автомобиля в г. Кабуле у посольства Индии весной 1987 г.); использование детей и подростков для установки мин на легковые автомобили должностных лиц; подрыв опор линий электропередач; использование домашних животных для доставки взрывчатого вещества в районы базаров; применение на базарах и других местах скопления людей различных мин-сюрпризов (детские игрушки, авторучки, зажигалки и т. п.); запрет торговли в городах. Наиболее характерным способом осуществления диверсий являлся подрыв различных взрывных устройств в общественных местах, в зданиях учреждений и ведомств, гостиницах, кинотеатрах, учебных заведениях и т. д. Особенно часто это практиковалось во время проведения различных праздников и других массовых мероприятий (например, на похоронах лидера пакистанских пуштунов Гафар Хана в январе 1988 г. в Джелалабаде).

Применяя в широких масштабах террор и диверсии, оппозиция старалась создавать в стране обстановку страха и неуверенности среди мирных жителей, поднять недоверие к государственной власти, показать неспособность правительства навести порядок и обеспечить безопасность населения. Кроме того, это не давало возможности наладить нормальную экономическую деятельность, вследствие чего ухудшался жизненный уровень населения, что также вызывало его недовольство правящим режимом. Причем масштабы проведения террористических акций постоянно расширялись.

Подготовка террористов и поставки малогабаритного новейшего вооружения создали предпосылки для распространения диверсий на другие страны, в том числе и США. Как сообщалось осенью 1987 г., Иран завладел партией зенитных ракет «Стингер», которые ЦРУ переправило афганским партизанам. Иранцы готовились использовать их против кораблей, курсировавших под защитой ВМС США в Персидском заливе. В замешательстве американские официальные представители утверждали, что смертоносные зенитные ракетные комплексы «Стингер» были «похищены» у невинных афганских моджахедов. Однако в действительности, как это выяснил журналист лондонской газеты «Обсервер» Сайра Шах, американские и пакистанские официальные представители передали ракетные комплексы одному руководителю фундаменталистов, который, как известно, ранее с целью наживы дважды перепродавал партии оружия.

После прихода к власти в Афганистане моджахедов американцы тоже стали проявлять озабоченность активизацией исламистов и выражать заинтересованность в поиске возможности выкупить и уничтожить поставленные ранее афганским мятежникам ПЗРК «Стингер», чтобы предотвратить их использование в террористических целях. В частности, первый секретарь посольства США Роберт Байер в беседе в Душанбе с представителем российских войск в январе 1993 г. просил предоставить информацию о местах купли-продажи «Стингеров» на территории Таджикистана.

6. Некоторыми командирами оппозиционных отрядов использовался и такой прием, как выход на переговоры (в случае угрозы разгрома) с правительственными органами и заключение соглашений о прекращении огня. Цель — выигрыш времени, сохранение сил и средств, получение от государства соответствующей помощи. При этом так называемые «договорные главари» оставались связанными с мятежным движением. Отмечались такие действия и на высоком уровне. Например, при проведении операции по деблокированию дороги на Хост («Магистраль») в декабре 1987 г., когда в результате успешных действий советских войск возникла угроза захвата основного базового района Срана. В это время в Кабуле проходила Лойя Джирга, на которую прибыли посланцы Джелалуддина с предложением о перемирии, и оно по предложению президента РА сразу же было принято. Войскам поступила команда прекратить дальнейшее продвижение и закрепиться на занимаемых позициях. Пауза длилась пятнадцать дней. За это время мятежники срочно вывозили боеприпасы и другие материальные средства со складов, расположенных в Сране, в труднодоступные горные районы. Несмотря на неоднократные доклады Наджибулле об этом, он запрещал возобновлять боевые действия. И только когда база опустела, поступил приказ на продолжение операции, якобы потому что руководство оппозиции отказалось от перемирия. Но даже в «остатке» советские войска захватили и уничтожили только реактивных снарядов более 100 тыс. Мне трудно судить о мотивах, побудивших президента Наджибуллу на такой шаг, но нельзя не учитывать, что его родовые корни из этих мест и ему небезразлично было, как будут развиваться здесь боевые действия. Очевидно, он хотел продемонстрировать… землякам свою лояльность, а может быть… он надеялся установить сотрудничество с моджахедами. Вот в какой обстановке приходилось воевать советским войскам.

7. Отряды оппозиции настойчиво боролись с авиацией ОКСВ и ВС ДРА. С целью уничтожения самолетов и вертолетов ими проводились постоянные интенсивные обстрелы аэродромов реактивными снарядами, а иногда, если позволяла обстановка, то и из минометов. И хотя результативность этих обстрелов была невелика, страдали, как правило, мирные жители близлежащих домов, но так как обстрелы осуществлялись почти каждый день, ущерб нет-нет да и наносился.

Имел место случай минирования агентурой мятежников из числа обслуживающего персонала в 1984 г. на аэродроме Шинданд нескольких афганских самолетов, в результате чего они были уничтожены. Самолеты и вертолеты обстреливались из ПЗРК на маршрутах их полетов. В районы аэродромов засылались специальные группы с ПЗРК для уничтожения авиационной техники при ее взлете и посадке. Характерно, что до 50 % потерь авиации происходило в охраняемых зонах аэродромов.

Информация

Источник информации: штаб 40-й армии, г. Кабул, 20 апреля 1987 г.

На вооружении действующей в ДРА группировки мятежников состоит 341 ПЗРК, в том числе 47 ПЗРК «Стингер». По сравнению с аналогичным периодом 1986 г. количество ПЗРК увеличилось в два раза. Резко возросло число пусков ПЗРК по самолетам и вертолетам советской и афганской авиации. Так, если в 1984 г. было отмечено 62 пуска ПЗРК, в 1985 г. — 141, то в 1986 г. — 847 (сбито 26 самолетов и вертолетов). За три с половиной месяца текущего года произведено 86 пусков ПЗРК (сбито 18 воздушных целей). При этом значительно увеличилась эффективность применения ПЗРК мятежниками: по итогам прошлого года вероятность поражения воздушных целей составила 3 %, в текущем году — 20 %…

8. Оборонительные и наступательные действия мятежники по собственной инициативе не вели. Оборона в их тактике была вынужденным видом боевых действий и применялась в случаях внезапного нападения, когда все пути отхода отрезаны и избежать открытого боя невозможно, а также при защите крупных базовых районов. Наступление же вообще применялось часто в виде психической атаки, с религиозными лозунгами и криками. Оно являлось скорее актом отчаяния и безысходности, чем видом боевых действий у мятежников.

9. Подрывная агитационно-пропагандистская деятельность была направлена в первую очередь на создание в стране обстановки политической нестабильности, дискредитацию мероприятий правительства республики, разложение партийно-государственных органов, частей и подразделений афганской армии, склонение вождей и старейшин племен на сторону оппозиции, привлечение населения в ряды мятежников. Пропаганда, которая носила ярко выраженную антисоветскую направленность, строилась на лжи, подтасовке фактов, извращении целей проводимых в Афганистане преобразований и роли ОКСВ.

Методы и формы агитационно-пропагандистской работы среди различных категорий афганцев постоянно видоизменялись, приспосабливались к условиям обстановки. Оппозиция активно применяла радиопропаганду, распространение печатных изданий и магнитофонных кассет с записями исламского, антиправительственного содержания, устную групповую и индивидуальную пропаганду и агитацию на базарах и в мечетях, проведение митингов и собраний. Особый упор в пропаганде делался на использование религии в качестве основного идеологического оружия в борьбе против правящего режима в Афганистане, а действия властей по пресечению таких действий были малоэффективными.

Из постановления ЦК КПСС № 147 от 8 июля 1983 г.

…Мятежники принимают лихорадочные меры по расширению антиправительственной пропаганды и агитации, прибегают к запугиванию, репрессиям и психологическому воздействию на население. В одной из их листовок говорится, что за первичное прослушивание передач радио Кабула и радиостанции «Голос Родиш» виновные будут подвергаться штрафу в размере 10 тыс. афгани, а в следующем случае будут караться смертью. К сожалению, их слова не расходятся с делом. Только за последнюю неделю мятежники убили трех старейшин джирг, созванных в провинцию Кабул с целью избрания местных органов самоуправления; еще семь старейшин получили предупреждения бандитов. С муллами, которые выступают в поддержку народной власти, бандиты безжалостно расправляются…

Показательным является случай с муллой Насрулой, убитым мятежниками. Верховный совет улемов ДРА провозгласил его «святым», в то же время его семье не была предоставлена пенсия и дети остались практически без средств к существованию. Этот факт незамедлительно был использован контрреволюционной пропагандой…

Одной из действенных форм антисоветской пропаганды являлось совершение террористических актов мятежниками, переодетыми в советскую военную форму. В ряде случаев после проведения терактов, грабежей и убийств мятежники оставляли на месте преступления отдельные предметы советского военного обмундирования, а также обрывки советских газет, записей на русском языке, гильзы от советского стрелкового оружия и т. п.

С целью склонения на свою сторону военнослужащих афганской армии и вовлечения в антиправительственную деятельность колеблющейся части населения широко использовались также подтасовка фактов, подкуп, шантаж и провокации.

Большое значение оппозицией придавалось работе с беженцами. При этом ее лидеры стремились ни в коем случае не допустить их возвращения на родину. В частности, после объявления правительством Афганистана нового политического курса на примирение, когда многие афганские беженцы все чаще стали проявлять желание вернуться в свои родные кишлаки, по свидетельству очевидцев, пакистанские и иранские власти в тесном контакте с лидерами «Альянса-7» препятствовали их возвращению вплоть до физического устранения тех, кто не желал больше оставаться в лагерях. Например, власти воспрепятствовали возвращению в Афганистан 890 семей из Заболя (Иран), 610 семей из лагеря Насар-Баг и 280 семей из лагеря Саваби (Пакистан). В ходе перестрелки, возникшей между беженцами и заслонами из вооруженных формирований «Альянса-7», подразделений армии и полиции Пакистана и Ирана, погибли 213 чел., среди которых в основном были женщины, старики и дети.

Лидеры «Альянса-7» в проблеме афганских беженцев видели большую выгоду для личного обогащения и удовлетворения своих амбиций. В этом также были заинтересованы правительства Исламабада и Тегерана. Пакистан, в частности, использовал помощь, поступающую афганским беженцам, на увеличение собственной казны и запасов оружия для своих вооруженных сил.

 

Взгляд со стороны

Читателю будет, видимо, интересно посмотреть на действия моджахедов глазами западных журналистов и аналитиков, не раз совершавших вылазки в их лагеря и хорошо разбирающихся в тактике «священной борьбы». В этом нам поможет Оливье Рой, публикации которого на Западе ценятся за компетентность и глубину. Вот некоторые его наблюдения и выводы:

Одна из первых характеристик афганского «сопротивления» — его стратегическая неподвижность. Однако пространство солидарности — это не только однородная территория, замкнутая в своих границах; это прежде всего целый комплекс сетей: сетей «кадм», братств, этнических групп и политических партий. Так, в одном пространстве может быть несколько политических партий со своими фронтами, встроенными во фронта конкурентов, со своей администрацией и раздутыми генеральными штабами. На большей части территории группы сопротивления представляют собой не мозаику, а хитросплетение своих и чужих сетей, где каждая из них в конечном итоге функционирует вокруг какой-нибудь политической партии.

…Сначала моджахеды располагались среди населения, в деревнях. Но бомбежки и репрессии заставили их уйти в горы и ущелья. «Марказ» — это лагерь моджахедов, имеющий противовоздушную оборону и тяжелые орудия. Семьи здесь не живут, и моджахеды сами организуют свою жизнь: кто-то булочник, кто-то садовник, кто-то конюх, кто-то рассыльной и т. д. «Марказ» не существовал в традиционной межплеменной войне, так как в промежутке между двумя сражениями воин жил у себя дома. Но традиции «марказа» можно встретить в мусульманской истории: убежище знаменитого бандита и «рибат» братств, сражающихся на границах «дома войны». «Рибат» похож на некоторые «марказы» племенных зон юга или северовосточных провинций, объединяющих воинов из различных племен, но являющихся членами одного братства («накшбанди»); «марказ» — это укрепленная «мадраса». «Амир» является в одно и то же время «злимом» или «пиром», или же любимым учеником «пира»; обеспечение войск осуществляется «мударрисами» школ, а многие воины являются «мюридами». Знаменитая база в Жаваре (Пактия) — предмет яростных схваток такого же типа. Ее командир Джелалуддин. Есть несколько «марказов», напоминающих бандитские логова, например «марказ» Амира Расула в Баглане, где контроль за ущельем осуществляется преимущественно с целью взимания платы. Только в «марказах», командирами которых являются религиозные деятели, живут люди из разных «кадм»; иначе такая неоднородность может быть расценена отрицательно. Если не поддерживать связей с «кадм», чему же тогда оставаться верным?

…Как только решение атаковать принято (обычно утром), группа после полуденного приема пищи и чаепития покидает «марказ». Никакого порядка в продвижении, никакой разведки, никакого передового отряда. В сумерках группа останавливается на таком расстоянии от цели, чтобы объект можно было разглядеть в бинокль. С наступлением темноты группа начинает продвигаться вперед. Продвижение опять-таки зависит не от специализации или натренированности людей, а от их желания более или менее искренне сыграть роль моджахедов, будущих «шахидов» (мучеников) или будущих «гази» (победителей неверных). Самые целенаправленные достигают позиций противника, не получив на то никакого приказа. Другие располагаются там, где считают нужным. Тот, кто тащится в хвосте, не будет наказан: на все воля аллаха. И вдруг тишина взрывается: стреляют изо всего и отовсюду; за очень короткое время все боеприпасы израсходованы. Тот, кто хочет поимпровизировать, подбирается поближе и пытается бросать гранаты или убивать солдат. Подвиг заключается в том, чтобы принести оружие, отобранное у врага: это добыча и поступок, угодный богу. Потом, когда в игру вступают тяжелые орудия отдаленной базы или грозные минометы противника, начинается отступление, быстрое, но не паническое. Каждый за себя, никаких приказов, никаких передовых отрядов. Раненых и убитых уносят с собой. Останавливаются обычно в каком-нибудь доме или в мечети, вне досягаемости минометов, и после возвращения всех членов группы начинается чаепитие. Подводится итог, довольно скудный. Был бой («джанг») — появилось даже специальное выражение для этого: «такотук кардан» («так-так-так» — звук пулемета). Здесь нет ни хвастовства, ни трусости (иногда все же на войне убивают, а на следующий день бой может возобновиться). Война как образ жизни, как представление, как аутодафе.

Есть один вид оружия, который очень нравится моджахедам. Это индивидуальное оружие, производящее много шума и дыма. Афганцы — настоящие асы в обращении с РПГ-7 (ручное противотанковое оружие) и ДШК (12,7-мм пулемет); они обожают различные ракетометы, безоткатные пушки, но реже используют минометы, для стрельбы из которых необходимы скоординированные действия трех-четырех человек и точный прицел, хотя миномет часто представляет собой единственное эффективное оружие для обстрела крепких оборонительных сооружений. Эта индифферентность атакующих афганцев передается и атакуемым афганцам, плохо окопавшимся в мелких траншеях. Вообще моджахеды не очень-то прицеливаются: высота прицела всегда заклинивается для самой короткой дистанции, хитроумные оптические прицелы демонтированы.

Среди воинов, ставших моджахедами, появился аргумент, при помощи которого они оправдывают свою неспособность разбить противника: техническая отсталость вооружения. В XIX в. появилась винтовка, заряжающаяся с казенной части; сегодня господствует страх перед минными полями. Изобретатели «джихада» считали, по-видимому, что тактика в мире техники потеряет свое значение. Так, афганцы почти не предпринимают штурмовых атак под предлогом боязни минных полей. Однако некоторые исследования показали, что мины вовсе не играют такой уж важной роли. На самом деле афганцы не умеют эффективно вести прицельный огонь. Большая часть официальных постов защищена очень плохо. Аргумент, касающийся возможных угрожающих потерь, окончательно теряет свое значение, тем более что моджахеды вступают порой в самые рискованные сражения или начинают внутренние войны, которые могут превратить их просто в «кошта» (убитых), а не в «шахидов».

Всякий переход к более продуманной тактике осады предполагает изменение в восприятии войны; специализацию, то есть различие между бойцами, координацию действий, то есть чувство точного времени, и особенно желание создать разрыв между боями.

Отсутствие тактической изобретательности, такое странное у людей, которых вся мировая литература представляет в качестве прирожденных воинов, — это следствие отсутствия стратегии.

Определение цели (советско-афганский пост, расположенный на границах пространства солидарности), как и концепция атаки (демонстрация силы без достаточного желания захвата и разрушения цели) унаследованы от межплеменной войны, которая является оборонительной, а не наступательной, поскольку она обесценивает единственную точку, взятие которой положило бы конец агрессии. Захват советских баз стоит выше понимания большинства афганцев, как и захват столицы; участник межплеменной войны мог взять власть лишь после того, как она пала.

Атаковать базу — это значит полностью изменить концепцию стратегии. Тогда афганцы просто пытаются жить рядом с этими базами, представляющими собой нечто вроде наземных авианосцев, замкнутых в себе и, как это ни парадоксально, совершенно не контактирующих с окружающей средой после того, как периметр их безопасности будет очищен при помощи бомб и бульдозеров. Повторяя знаменитые слова, воин не берет власть, он ее подбирает (взятие Кабула в 1929 г.). Государство само по себе — это не цель; пустое пространство больше привлекает воина, чем наполненное; базар подвергается разграблению, когда властелин покидает дворец. Таким же образом тактический идеал для большинства моджахедов — это возвращение официального поста после переговоров или предательства. Это награда за святое дело, а не результат размеренной и четкой стратегии. Время не соответствует истории.

Из повествования западного журналиста образ моджахеда рисуется в виде воина-романтика священного джихада, своеобразного «свободного художника», несколько ограниченного и недостаточно обученного бойца за веру, который воюет очень легко, как бы играючи, чуть ли не ради собственного удовольствия. Это не совсем так, хотя доля истины в его рассуждениях есть.

Как видите, преобладает несколько упрощенный, примитивный взгляд на мятежное движение в Афганистане, хотя многие особенности и специфика организации и ведения вооруженной борьбы моджахедами, несомненно, раскрыты.

Если в целом оценивать мятежное движение и действия моджахедов в этот период, то можно констатировать, что одиночная подготовка мятежников была достаточно высокой и из года в год совершенствовалась. Довольно успешно они действовали и мелкими группами, особенно при проведении диверсионных и террористических акций. Что же касается проведения операций по захвату крупных населенных пунктов при наличии в них воинских гарнизонов, даже состоящих из частей правительственных вооруженных сил, то здесь мятежники были беспомощны что-либо сделать и проявляли полную свою несостоятельность. Общую победу над советскими и правительственными силами они одержать были не в состоянии, так как не сумели создать единой организации, не придерживались какой-то определенной тактики и стратегии, да и воевали недостаточно активно. Однако, нанося свои «булавочные» уколы, они не давали правительству проводить запланированные реформы, отвлекали значительные ресурсы (людские и материальные) для обеспечения безопасности страны, поддерживали напряженность внутриполитической обстановки в Афганистане, постепенно как ржавчина разъедая государственную власть. Впрочем, в современных условиях, когда малогабаритное оружие является достаточно мощным, если оказывается всесторонняя поддержка развитых государств, такая тактика позволяет часто достигать глобальной цели, о чем свидетельствует опыт многих стран.

Необходимо заметить, что после прихода к власти в Афганистане оппозиционных партий их лидеры наглядно продемонстрировали свои истинные намерения. Ислам не стал для них основой национального примирения. Они показали, что мало чем отличаются от партийных функционеров НДПА и ничего общего не имеют ни с исламом, ни с моджахеддинами, хотя и продолжали себя так называть и якобы опираться на исламские ценности. Моджахеды одной исламской партии стали убивать моджахедов другой. Всем стало очевидно, что исламский фактор им был нужен только для достижения своей цели — захват власти в стране. Тем самым они, эксплуатируя в корыстных интересах ислам, отягощали свою душу изменой истинным исламским ценностям — терпимости, склонности к компромиссам, избежания риска, стремления не наносить вреда культу знания, справедливости и права.

«Командиры моджахедов» стали выяснять взаимоотношения между собой, доказывая, кто из них сильнее, устроив настоящую бойню в Кабуле. Действия самозваных исламских лидеров нанесли серьезный ущерб Афганистану и его народу, особенно столице страны, которая оказалась разрушенной на две трети. И какие бы доводы ими ни приводились в оправдание своих действий, суть их проявилась наглядно. Но это было гораздо позже, а тогда, в середине 80-х, они боролись с режимом НДПА и советскими войсками под знаменем ислама.

 

Борьба между «Хальк» и «Парчам» — главная опасность для режима

В течение длительного периода НДПА, особенно ее провинциальные и уездные звенья, практически не занимались жизненно ми для страны вопросами: не боролись за расширение базы, завоевание на свою сторону крестьянских масс, развитие экономики, создание боеспособных вооруженных сил и т. д. Вместо этого руководство НДПА решало в основном свои «внутренние проблемы» — завоевание привилегированного положения в партии и государстве для себя, своих родственников, фракций, групп и соплеменников. Процветала коррупция, многие партийцы (вернее, партийные боссы), прикрываясь на словах высокими идеалами, обогащались на войне и советской безвозмездной экономической помощи. Уровень жизни населения в большинстве районов страны не только не улучшался, а, наоборот, резко ухудшался. Нередко получалось так, что жизнь населения в контролируемых государством районах становилась хуже, чем там, где «народная» власть не была установлена. Более того, создавалась иногда парадоксальная ситуация, когда крестьяне получали товары первой необходимости не от правительства, а из зон, находящихся под контролем оппозиции. Особенно это было характерным для приграничных с Пакистаном провинций. Конечно, такое положение дел опять же вызывало протест населения, которое все чаще переходило на сторону оппозиции. Размеры территории, на которую распространялась власть НДПА, неумолимо сокращались. Декларации властей, что они контролируют часть страны, опровергались действительностью. Об этом свидетельствовали и доклады в Москву.

Донесение из Кабула (Секретно)

С. Соколов, 1983 г.

…В настоящее время из 286 уездов и волостей ДРА под контролем правительства числится 50 уездов и волостей, частичным (контролируются только центры уездов и волостей) — 156. Мятежники хозяйничают в 80 уездах и волостях. Реально положение в ДРА таково, что даже в городах провинций и уездов контроль обстановки правительственные силы осуществляют зачастую формально и только днем, а ночью мятежники…

С течением времени мало что менялось в лучшую сторону. Через два года картина была еще более удручающая. Кабульские власти теряли даже то, что казалось, были ими завоевано ранее.

Донесение из Кабула (Секретно)

Варенников, июнь 1985 г.

…Несмотря на заявления, что органы государственной власти полностью контролируют все провинциальные центры, практически это не соответствует действительности. Наоборот, во многих случаях обстановка является опасной. Об этом свидетельствуют факты постоянных обстрелов городов, диверсии и террористические акты (последние примеры: 5 июня с. г. в Кандагаре непосредственно в городе на фугасе подорван БТР 70-й омсбр 40 А, в результате 5 человек погибло и 6 тяжело пострадало; 1 июня с. г. в Герате при следовании колонны 17-й пд ВС ДРА днем подбит из гранатомета БТР). Органы, отвечающие за порядок и обеспечивающие безопасность, даже в провинциальных центрах пока еще не решают эту задачу…

Впоследствии ситуация в этом вопросе не улучшалась, например, после прихода к власти Наджибуллы он тоже отмечал, что из 31–35 тыс. кишлаков в Афганистане под контролем правительства к концу 1986 г. находилось лишь 8 тыс., а выборы в местные органы власти провести только в 2700 кишлаках, а и то расположенных вблизи городов.

Не имея надежной опоры в массах, лидеры НДПА делали ставку на армию, на органы безопасности, на свой клан или свое племя. В этих условиях усиливались внутренние социальные антагонизмы, острота которых явно недооценивалась. Очевидный разрыв между словом и делом, несоответствие между лозунгами лидеров и действительностью, а также их лицемерие порождали апатию и равнодушие народных масс, отталкивали их от проводимых НДПА преобразований. К тому же партия действовала через быстро бюрократизирующийся военный и партийно-государственный аппарат, который часто проявлял некомпетентность и саботировал многие уже принятые решения. Именно поэтому, несмотря на все возрастающую советскую военную и экономическую помощь, проведение большого количества боевых операций в различных регионах страны, масштабы мятежного движения в Афганистане не уменьшались, а, наоборот, даже расширялись. Например, если в 1981–1983 гг. на территории Афганистана численность активных формирований моджахедов составляла около 45 тыс. чел., то к 1986 г. — уже 150 тыс. чел. Несмотря на то что объединенные афгано-советские вооруженные силы, действовавшие в Афганистане, достигли к этому времени численности округленно 400 тыс. чел. (из них советские войска около 100 тыс. солдат и офицеров), они надежно контролировали всего чуть более 20 % территории страны. Под контролем правительства оставались города и связывающие их основные автомобильные магистрали. Подавляющее большинство сельских районов находилось под усиливающимся контролем исламских комитетов моджахедов.

Раздробленность партии и фракционные амбиции ее лидеров привели к последствиям куда более тяжелым и труднопреодолимым, чем это представлялось прежде. Разногласия, скрытое противоборство между «Хальк» и «Парчам» отбирали у партии сил значительно больше, чем те, которые затрачивались на борьбу с оппозицией. Но очевидно, главной для партийных функционеров была именно эта их деятельность, так как она давала им «место под солнцем», привилегии и возможность обогащения.

Особый вред отсутствие единства в руководстве партии и государства наносило военному строительству, разобщало страну и вооруженные силы. Безусловно, наряду с другими факторами это одна из главных причин того, что в эти годы НДПА оказалась неспособной собрать вокруг себя даже потенциальных союзников и мобилизовать их на борьбу с оппозицией, не говоря уже о других слоях афганского общества.

В то же время у руководства ДРА четко просматривалась линия — вести борьбу с оппозицией главным образом военными средствами. При этом оно рассчитывало в основном на советские войска. Но только одно это к желаемым результатам привести не могло. Не лишив оппозицию социальной опоры и ее возможностей наращивать свои усилия за счет местных и внешних ресурсов, невозможно было в короткие сроки добиться коренного улучшения обстановки в стране. Но как раз этого или не хотели понимать афганские руководители, или, возможно, их устраивало такое положение. Как бы там ни было, но, хотя по мере накопления опыта советские и афганские войска стали действовать все более успешно и при боевых столкновениях с отрядами оппозиции, как правило, одерживали победы (всего за период пребывания советских войск в Афганистане было проведено совместно с афганской армией более 400 различных операций; в подавляющем большинстве из них поставленные задачи выполнены), масштабы мятежного движения не сокращались. Ведь, как уже говорилось, главные причины лежали не в военной сфере, а в политической. Оппозиция быстро восстанавливала свои силы, создавала новые вооруженные формирования за счет людских ресурсов лагерей беженцев в Пакистане и местного населения. В вооружении тоже недостатка она не испытывала.

Советским руководством не был учтен в полной мере и такой фактор, как противодействие режиму НДПА со стороны определенных внешних сил, а он был, пожалуй, определяющим. Ведь без помощи извне оппозиция долго продержаться бы не смогла, потому что в Афганистане главным была не борьба между НДПА и оппозицией, а борьба между сверхдержавами. Этим объяснялся и тот интерес, который проявлялся к ситуации в ДРА. В свою очередь, с целью ослабления давления мирового сообщества по «афганскому вопросу», а также дискредитации американцев и демонстрации их роли в афганских событиях в Советском Союзе вырабатывались предложения и предпринимались меры пропагандистского и специального характера.

Документ

Источники информации: КГБ СССР, ГШ ВС СССР, Декабрь 1982 г.

(Секретно)

…11. В связи с информацией тов. Добрынина А. Ф. из Вашингтона о проникновении американских граждан на территорию ДРА:

а) готовится статья в газетах «Правда» или «Известия» о вмешательстве США во внутренние дела Афганистана (провокационные заявления руководителей администрации США, снабжение афганской контрреволюции вооружением и боеприпасами, финансирование их бандитских действий против законных властей, вторжение на территорию ДРА американских граждан-корреспондентов газет, журналов и др. в составе банд;

б) поставлена задача командующему войсками ТуркВО и главному военному советнику в ДРА захватить на территории Афганистана американского гражданина, действующего в отряде контрреволюционеров;

в) выявить среди пленных мятежников тех, кто в период их пребывания в Пакистане имел контакты с сотрудниками разведки США. Провести с ними соответствующую работу. После этого организовать в Кабуле пресс-конференцию о вмешательстве США во внутренние дела ДРА…

Продолжавшаяся борьба в партии и государстве между сторонниками крыльев «Парчам» и «Хальк» усугублялась национально-племенными и семейно-клановыми факторами, способствовала взаимного недоверия, сохранению атмосферы скрытой вражды.

Действительно, межкрыльевая борьба в партии разгорелась с новой силой. Бабрак Кармаль, по сути дела, развел сплошную демагогию, добросовестно озвучивал материалы, подготовленные для него аппаратом советских партийных советников, но ничего не делал для сплочения НДПА. Вновь и вновь декларируя тезисы о необходимости единства партийцев, преодоления фракционности для разгрома общего врага — оппозиции, сам Б. Кармаль втайне оставался главным фракционером и практически вел линию на парчамизацию партийного и государственного аппарата. При этом он стремился обеспечить «единство» за счет принуждения халькистов к прекращению конфронтации и переходу на позиции парчамистов.

На XII пленуме ЦК НДПА из 26 вновь избранных членов и кандидатов в члены ЦК только один являлся представителем «Хальк».

Отсутствие делового подхода, поиска компромиссов, попыток искреннего сотрудничества, скрытое гонение на халькистов, попытки устранить их с ключевых постов, не допустить выдвижения стали явными для последних, что только ожесточало их. Осознание же того, что приоритет с советской стороны чаще отдается парчамистам, породило у многих из них осуждение СССР (якобы предающего «братьев по классу») и даже антисоветизм.

Созданные после ввода советских войск благоприятные условия лидерами НДПА использованы не были. Партия с помощью КПСС, причем под опекой партийных советников из ее номенклатуры, продолжала развиваться в «тепличных» условиях. Это способствовало возникновению негативных моментов в деятельности НДПА, деформировало ее кадры, которые, по существу, самоустранились от решения насущных проблем, заняли иждивенческую, выжидательную позицию.

Все более очевидным становился тот факт, что выбор Б. Кармаля на роль лидера оказался крайне неудачным. И хотя он внешне проявлял какую-то активность, много ездил в провинции, встречался с представителями различных слоев населения, но никаких положительных сдвигов это не приносило.

По отзывам людей, хорошо знавших Б. Кармаля, был он рафинированный интеллигент, лишенный организаторского таланта, не способный повести за собой людей, вселить в них веру в пропагандируемые идеи. У многих создавалось впечатление, что, изолированный в своем дворце, он не знает, что делать, как выйти из создавшегося положения, выглядел растерянным, подавленным свалившейся на него ответственностью. К тому же он начал злоупотреблять алкоголем. Ю. В. Андропов, который опекал и поддерживал Б. Кармаля, неоднократно говорил с ним на эту тему, но эффект был незначительным. Становилось очевидным, что Генсек НДПА не способен изменить ситуацию в нужном направлении, но менять его не торопились, ведь он «избирался» на этот пост по рекомендации КГБ СССР.

Доклады о положении в НДПА в Москву поступали из разных источников, однако содержали они порой различные оценки. В этом можно убедиться на примере выдержек из некоторых донесений: «Анализ военно-политического положения в ДРА показывает, что обстановка продолжает оставаться сложной и напряженной. Существенного улучшения за истекший год не произошло. Процесс социальных преобразований и укрепления режима революционной власти носит медленный, затяжной характер.

У руководящего ядра НДПА недостает энергии и решительности в осуществлении задач экономического и социального развития ДРА, организации военного разгрома контрреволюции…

В верхних эшелонах руководства и парторганизациях имеют место рецидивы внутрипартийных разногласий между бывшими крыльями «Парчам» и «Хальк». Эти разногласия захватывают вооруженные силы, госаппарат, проявляются даже при приеме в партию нового пополнения. Если не принять решительных мер по их пресечению, то в ряде случаев это может привести к неконтролируемым последствиям.

Оценивая положение дел в афганской армии и царандое, следует отметить, что на сегодняшний день по уровню боевой подготовки и политического воспитания личного состава они не могут полностью обеспечить самостоятельного выполнения задач по разгрому контрреволюции и нормализации обстановки в стране…» (представитель КГБ СССР, 26 января 1983 г.).

Документ

июнь 1983 г., Маршал Советского Союза С. Соколов.

(Секретно)

Министру обороны СССР

Маршалу Советского Союза

товарищу Устинову Д. Ф.

Докладываю

…В НДПА продолжается фракционная борьба. В наибольшей степени она находит отражение в кадровой политике, в усилении парчамизации руководства в центре и на местах. Все основные руководящие должности в ЦК НДПА заняты в настоящее время бывшими парчамовцами. Руководство в провинциях, уездах и волостях также представлено в основном представителями этого крыла партии. Прослойка представителей «Парчам» в органах СГИ составляет около 90 %, в вооруженных силах — 30–35 %, в царандое — 20–25 %. В последнее время проводится настойчивая линия на то, чтобы в вооруженных силах во всех соединениях и частях, в царандое соотношение халькистов и парчамистов в руководящем звене было равным…

Можно полагать, что установки по вопросам дальнейшей парчамизации в партии исходят от товарища Бабрака Кармаля, а практическая их реализация осуществляется прежде всего членом Политбюро, секретарем ЦК НДПА Нуром…

Внутрипартийные противоречия остаются основным тормозом в процессе стабилизации обстановки в стране. Основные усилия руководящего звена партии по-прежнему тратятся на внутрипартийную борьбу, а не на дело…

Документ

Табеев, Ломоносов, декабрь 1983 г.

(Секретно)

…В последнее время Б. Кармаль в своей практической работе стал более решительно проводить линию на дальнейшее укрепление единства партии, устранения имеющихся недостатков в деятельности партийных и государственных органов.

Дважды на заседании Политбюро ЦК НДПА, в особенности при обсуждении вопроса о ходе выполнения комплексного плана по борьбе с контрреволюцией, Б. Кармаль обращал внимание руководства ДРА на необходимость жесткого, непримиримого отношения к тем, кто не выполняет директив партии и правительства по развертыванию организаторской и политической работы в массах, по укреплению и расширению государственной власти в уездах и волостях.

Выступление Б. Кармаля на открытом расширенном заседании Совета Министров ДРА вызвало широкий положительный отклик актива партии, патриотически настроенной части руководителей и госаппарата страны. Многие афганские товарищи в беседах с нами высказывают свое положительное отношение к такой решительной постановке важных задач революционного строительства, выражают надежду, что их реализация существенно улучшит работу партийного и государственного аппарата, будет способствовать созданию условий по укреплению единства НДПА…

Положение усугублялось тем, что в Афганистане по-прежнему сохранялась концепция однопартийной системы во главе с НДПА, хотя партийцы продолжали говорить о демократии. На самом деле они стремились упрочить диктатуру партии, вернее, ее лидеров. Молодежная, женская и профсоюзная организации (в их руководстве преобладали родственники партийных функционеров), а также Национальный Отечественный фронт развивались как придатки НДПА, поэтому их функции тоже были ограничены определенными рамками и существенного влияния на стабилизацию ситуации в стране не оказывали.

Большая часть сил партии (до 70 %) была сосредоточена в городах. Работе же в кишлачной зоне внимания почти не уделялось, хотя за пределами городских центров госвласть имела очаговый характер, а основная масса крестьянства находилась под сильным влиянием мятежников. Ни один пленум ЦК НДПА не рассматривал крестьянские проблемы. И это — в аграрной стране! В отличие от НДПА оппозиция основной акцент делала на работу в крестьянской среде, завоевывая тем самым все новых и новых сторонников. Сказать, что партгосаппаратчики не понимали этого, нельзя, но организаторская работа в сельской местности требовала больших усилий и мужества. Партийные лидеры рассчитывали, что им удастся удержаться у власти и ’без этой работы, а только благодаря военной деятельности ОКСВ.

Пользуясь тем, что стоящая у власти партия занималась своими внутренними проблемами и все более компрометировала себя в глазах народа, оппозиционеры, встав на позиции критиков несостоятельного правительства, объединялись, укреплялись, завоевывая поддержку все большей части населения Афганистана.

Тем более что боевые действия правительственных и советских войск, проводимые против вооруженных отрядов оппозиции, приносили немало горя афганскому народу, так как они зачастую развивались на территории, где проживало мирное население, которое несло большие потери. Если к этому добавить еще и такие «действия», как мародерство и откровенный грабеж, превентивные бомбо-штурмовые и ракетно-артиллерийские удары по районам предполагаемого скопления формирований оппозиции, приводящие к жертвам среди мирного населения, разрушению домов и целых кишлаков, уничтожению садов и ирригационных систем, то станет понятным, почему отношение народа к НДПА все время ухудшалось, а режим держался в основном только «на штыках» советских войск и силовых мини-средств ДРА.

Не случайно отношение населения и к советским военнослужащим по сравнению с начальным периодом их пребывания заметно изменилось в худшую сторону. Этому способствовали разные причины, многие из них были внешнего характера, и я их уже перечислял. Но были такие, которые вызывались действиями советских солдат и офицеров. Нередко при проведении рейдовых действий они вели себя недостойно: занимались самым настоящим грабежом (дуканов и жилищ), опустошали сады и посевы, забирали скот и т. д. Причем иногда это делалось по-варварски. Например, чтобы нарвать апельсинов, подъезжали на бронетранспортере, отламывали ветку или валили целое дерево. Нередко не сдавали в соответствующие органы конфискованные при досмотре караванов вещи, деньги и наркотики.

Сошлюсь на случай, очевидцем которого мне довелось стать, правда, в январе 1988 г. Я тогда во главе группы офицеров находился в Файзабаде, городе, расположенном в горах, неподалеку от советско-афганской границы. Там мы оказывали помощь местному руководству в разработке плана организации охраны и обороны провинциального центра с целью его удержания после вывода советских войск из Афганистана. Хотя еще тогда такого решения принято не было и переговоры в Женеве продолжались, но условия мы готовили заранее.

В Файзабаде дислоцировался наш 860-й мотострелковый полк, который длительное время был «отрезан» мятежниками от основных сил армии, и добраться туда можно было только воздушным транспортом. И то только вертолетом ночью. Обеспечение полка продовольствием и другими необходимыми материально-техническими средствами также производилось по воздуху. Для этого в Кундузе базировался вертолетный полк Ми-6.

Погода в это время в северных районах Афганистана очень неустойчивая, перевалы почти все время закрыты туманом, а если и открываются, то не надолго. Вертолетчики ловили такие «дыры», чтобы забросить в полк продукты. В одну из таких «дыр» сумели проскочить и мы. Самолетом долетели до Кундуза, а далее — вертолетом. Нашим попутчиком оказался командир полка подполковник В. П. Башкирок, возвращавшийся из Кабула с заседания Военного совета армии, которого на аэродроме в Файзабаде ждал бронетранспортер. Вместе с ним мы добрались до полка.

На следующий день было ясное солнечное утро. Пользуясь этим, вертолеты, как пчелы зависая то там, то здесь, доставляли продукты и боеприпасы на расположенные в горах сторожевые заставы. Приходилось только удивляться и восхищаться, как удавалось вертолетчикам проделывать такие трюки.

Полк базировался в долине реки Кокча, примерно в 5 км от города. Мы с командиром полка выехали в Файзабад для встречи с руководством провинции. По дороге встретили командующего провинциальным царандоем и поехали к нему в управление, чтобы предварительно согласовать отдельные вопросы плана. Там мы увидели группу крестьян из близлежащего кишлака, находящегося в зоне контроля местного главаря А. Басира. Одеты все крестьяне были очень бедно, но держались с достоинством.

Старший этой группы сухонький старичок, с деревянным протезом вместо левой ноги, рассказал, что пастухи пасли стадо недалеко от кишлака, когда подверглись нападению «шурави», которые убили и забрали семь коз. Тут же находились и эти пастухи, подростки лет двенадцати-четырнадцати. Одежда у них была, мягко говоря, своеобразная. Меня особенно поразило, что, несмотря на январские морозы, на босу ногу у них были надеты только резиновые галоши. Показав на одного пастушонка, старик сказал, что у него девять братишек и сестренок, отца убили, а он остался старшим в семье. Козы, которых забрали солдаты, были чужими, и ему теперь нечем за них рассчитываться.

Когда переводчик перевел нам существо жалобы крестьян, командующий царандоем сказал им, что как раз здесь находятся советские командиры и они смогут дать ответ на все вопросы. Мы, конечно, чувствовали себя в этой ситуации крайне смущенно.

Мы предложили афганцам слетать на вертолете на заставу, там на месте изучить обстановку, поговорить с солдатами и после этого уже будем принимать решения. Так и поступили.

Командир полка улетел с представителями афганцев на сторожевую заставу, а я остался, чтобы закончить работу, ради чего приехал к командующему царандоем, и поговорить с крестьянами. Из разговора с жителями кишлака выяснилось, что они постоянно страдают от нападений и подвергаются грабежам — забирают и правительственные солдаты, и моджахеды, и советские. Я смотрел на этих бедных людей и искренне жалел их. Ведь именно их мы, по идее, должны были защищать, а на самом деле обижали.

Спустя примерно два часа вернулся Башкиров и доложил, что факт грабежа подтвердился. Сначала, правда, все солдаты и лейтенант, старший на заставе, отрицали свою причастность к нападению на пастухов. И чтобы установить истину, командиру полка пришлось спуститься с горы, на которой располагалась сторожевая застава, и пройти через минное поле. Там на снегу он увидел следы, ведущие к кишлаку. Затем обнаружили казан с сырым мясом (в полку довольно длительное время были только мясные консервы, которые всем навязли в зубах), источник появления которого никто толком объяснить не мог. После этого солдаты сознались, что действительно убили четыре козы.

Старший кишлака стал требовать возмещения убытка в размере 10 тыс. афгани за каждую козу. Мы в принципе были согласны, но командующий царандоем сказал, что это слишком много и мусульмане так поступать не должны. В конце концов определили, что афганцам за каждую козу будет выплачено по 6 тыс. афгани.

Мы заверили крестьян, что возместим им убытки, и так как уже начинало темнеть, поехали в полк. По приезде в расположение полка командир собрал своих заместителей и рассказал им о случившемся. Стали обсуждать, как уладить этот эксцесс. Сначала хотели отвезти афганцам несколько мешков муки, сахара и других продуктов из полковых запасов, но потом решили, чтобы расплатился за все лейтенант, старший на заставе (сумма, которую надо было заплатить, составляла примерно его трехмесячную зарплату). Так потом и сделали, правда, солдаты тоже внесли свою долю.

Через день мы привезли деньги и отдали их старшему кишлака, как оказалось, он был неграмотным и на расписке, подтверждающей получение денег, поставил свои отпечатки пальцев. Однако не все подобные инциденты заканчивались так, чаще афганцы не получали ничего. Особенно много добра и денег «прилипало» к рукам громивших караваны мятежников спецназовцев, которые далеко не всегда сдавали захваченные при этом ценности и вещи. Проработав в Файзабаде десять дней, мы возвратились в Кабул, где результаты работы мною были доложены руководителю Оперативной группы МО СССР, а об инциденте проинформирован командующий 40-й армией.

Противниками Саурской (Апрельской) революции велась мощная антиправительственная и антисоветская пропаганда. Причем реальная жизнь часто подтверждала ее правоту, так как провозглашенные НДПА цели и задачи не осуществлялись, происходило дальнейшее ухудшение жизни и обнищание широких масс. Смерть и разрушения, страдания и лишения, вызванные гражданской войной, вынуждали людей с грустью вспоминать времена королевского правления и уповать на заверения оппозиции — прекратить кровопролитие после прихода ее к власти. Созданные НДПА государственные органы власти оказались неспособными не только установить контроль над значительной частью территории страны, но и защитить от террора даже те населенные пункты, которые хотели бы присоединиться к новому режиму.

Между тем в Афганистане да и в СССР многие прогрессивные руководители стали понимать: так дальше продолжаться не может. Для них, а не только для военных, тоже становилось все более очевидным, что решить внутриафганскую проблему военным путем невозможно. Этот путь вел в тупик. Не сразу, но все-таки было выработано убеждение, что нужны новые подходы и дополнительные шаги по разработке стратегии, способной погасить пожар братоубийственной войны. Была предпринята попытка решить эту проблему политическими средствами, путем переговоров. Однако были силы, прежде всего в США, которым было выгодно, чтобы Советский Союз как можно дольше вел эту войну.

 

Что не успел сделать Андропов?

После избрания Рональда Рейгана президентом США давление на Советский Союз на международной арене (в связи с афганскими событиями) заметно усилилось. Вот как оценивал тот период западный журналист Стивен Гэлстер в статье «Соперничество и примирение в Афганистане: каковы перспективы для соглашения?»: «Для того чтобы «отбросить» советские «приобретения» в Афганистане, как он их воспринимал, Рейган выступал за американскую помощь силам, сопротивляющимся марксистско-ленинскому правлению в этой стране.

Неудивительно поэтому, что так называемая «доктрина Рейгана» шла дальше «доктрины Картера» в Афганистане.

Администрация Рейгана превратила деятельность моджахедов в краеугольный камень своей политики в Юго-Западной Азии и в важную часть своей глобальной стратегии «отбрасывания» Советов.

Официально политика администрации Рейгана в отношении Афганистана заключалась в том, чтобы «исключить возможно более раннее договорное политическое решение там, для того чтобы осуществить вывод войск». Однако более внимательный взгляд на действия американцев в Афганистане показывает, что их политика в действительности заключалась в предоставлении моджахедам всего, чего те хотят в военном отношении, а также в преуменьшении перспектив договорного соглашения до тех пор, пока моджахеды были готовы сражаться. Эта политика была сформулирована в директиве национальной безопасности № 166 (NSDD 166), подписанной президентом в апреле 1986 г., в которой призывалось отбросить советские войска «любыми имеющимися средствами».

Результатом явилось то, что афганская программа помощи получила единогласную поддержку конгресса и выросла до гигантских размеров…»

Приведенные доводы известного журналиста отчасти проливают свет на то, почему не удалась попытка советских руководителей, в частности Ю. В. Андропова, осуществить вывод советских войск из Афганистана в более ранний период. Еще в 1980 г. после длительной работы по дипломатическим каналам, благодаря усилиям Генерального секретаря ООН, а также некоторых других стран (Индия), ДРА и Пакистан в конечном счете договорились о непрямых переговорах. СССР положительно оценил сам факт переговоров, хотя наиболее быстрым и эффективным средством решения спорных вопросов он считал прямой афгано-пакистанский диалог. Одновременно заявлялось, что в контексте политического урегулирования может быть рассмотрен вопрос о выводе советского воинского контингента, временно находящегося на территории ДРА.

В начале 1982 г. Генеральный секретарь ООН Перес де Куэльяр назначил своим заместителем Диего Кордовеса, который в апреле посетил Кабул, затем Исламабад с целью подготовки почвы для проведения первого из 12 раундов переговоров, который состоялся в Женеве в июне 1982 г. Однако Пакистан сразу же, наряду с вопросами вывода советских войск, международных гарантий, возвращения беженцев и др., одним из главных условий урегулирования выдвинул требование о признании Афганистаном «линии Дюранда» в качестве государственной границы с Пакистаном. Афганское руководство в целях прекращения вооруженного вмешательства извне готово было пойти на обсуждение пограничной проблемы, но оно опасалось обострить агрессивное националистическое движение в стране, так как ни один предыдущий афганский режим никогда не признавал «линию Дюранда» в качестве госграницы. Постановка Пакистаном этого вопроса явилась камнем преткновения на переговорах, и они, по существу, окончились без положительного результата. За этим последовала напряженная работа Д. Кордовеса по подготовке соглашений по урегулированию афганской проблемы. Начиная с 1982 г. он провел 41 дискуссию и большое число встреч, о которых не сообщалось, с афганскими, американскими, пакистанскими и советскими представителями и представителями ООН, участвовавшими в том или другом этапе женевского диалога.

На основе результатов июньского раунда переговоров с Пакистаном Кордовес подготовил черновой вариант соглашения, в котором указал, что войска СССР будут выведены из ДРА в соответствии с определенной на переговорах датой. Москва ответила положительно сразу же после прихода к власти Ю. В. Андропова. На похоронах Брежнева новый глава Советского государства имел частную беседу с пакистанским лидером Зияуль-Хаком, в ходе которой проинформировал его о «новой гибкой политике советской стороны и понимании необходимости быстрейшего разрешения кризиса». От Пакистана же требовалось отказаться от помощи мятежникам.

Именно Юрий Владимирович Андропов раньше других из политического руководства понял свою ошибку и бесперспективность участия Советского Союза в «афганской войне». Он мучительно искал выход, как достойно выйти из этой войны.

Как писала газета «Таймс» 3 марта 1983 г., Андропов реально готовил пути для возможных дипломатических шагов в Афганистане, впервые официально признав в печати то, о чем раньше говорили шепотом: что «наши ребята в Афганистане гибнут от пуль повстанцев и что силы сопротивления настолько мощны и опытны в ведении боевых действий в горах, что в состоянии эффективно действовать против советской пехоты и танков».

Хорошо информированный журналист Селиг Харрисон в статье «Анатомия афганских переговоров», к примеру, констатировал: «В Исламабаде Кордовес неожиданно нашел союзника в лице посла США в Пакистане Спайерса, который был уверен в том, что Советский Союз стремится найти пути прекращения конфликта.

Перед апрельским раундом 1983 г. Перес де Куэльяр и Кордовес имели встречу с Андроповым, который уверил их, что готов предпринять «определенные шаги», но сомневается, что Пакистан и США поддержат предложение ООН. Подчеркивая важность второго раздела соглашения, касающегося невмешательства, он сказал де Куэльяру, что благодарит Кордовеса за то, что тот «понимает всю важность для нас этой проблемы». Их часовая беседа 28 марта была посвящена исключительно афганской проблеме, заявил позднее Кордовес. «Он закончил свою речь, подняв руку и загибая пальцы, перечисляя причины, по которым Советский Союз стремится как можно быстрее решить афганский вопрос. Конфликт отрицательно сказался не только на отношениях с Западом, но и с социалистическими и арабскими странами и странами «третьего мира». И в конечном итоге, отметил он, это сказалось на внутренней жизни нашей страны, нашей политике и экономике».

19 мая 1983 г. советский посол в Пакистане Смирнов официально подтвердил стремление СССР и Афганистана «назначить сроки вывода контингента советских войск». Однако в ходе третьего раунда переговоров 17–24 июня 1983 г. Пакистан и США тормозили принятие конструктивных решений. По мнению американцев, шансов на прекращение военных действий в Афганистане путем переговоров тогда не было и миссия Кордовеса результатов дать не могла. Это объяснялось тем, что советско-американские отношения еще больше ухудшились после того, как советской ракетой был сбит южнокорейский авиалайнер в сентябре 1983 г. Конфронтация усиливалась, и интересам США отвечала возможность под прикрытием ООН и других международных организаций оказывать политическое давление на СССР, представляя его через средства пропаганды в выгодном для себя свете. Они, естественно, как говорится, на все сто процентов использовали такую возможность.

После госпитализации 30 сентября 1983 г. Юрия Владимировича Андропова советские дипломаты стали проявлять гораздо меньше интереса к поддержке предложений ООН. Кордовес передал свой проект в Москву и Вашингтон, но не получил ответа. Официально госдепартамент США упоминал только «о диалоге в ООН».

Сейчас, конечно, можно только сожалеть о том, что США не хотели поверить в искренность заверений Андропова в 1983 г. о его готовности представить 8-месячную программу вывода советских войск. Если бы Якуб Хан заключил двустороннее соглашение с Кабулом, то эта программа была бы прямо вписана в него, но, видимо, тогда еще для этого не созрели необходимые условия.

После прихода к власти в СССР К. У. Черненко переговорный процесс по Афганистану на некоторое время как бы заморозили, хотя война там принимала все более крупные масштабы.

 

Советские солдаты — главная сила в борьбе с моджахедами

Наши солдаты и офицеры воевали в Афганистане со все возрастающим напряжением. Во многом их действия были успешными. Сказывался опыт боевых действий предыдущих лет, учет ранее допущенных ошибок. Но учились и моджахеды. Причем если советские воины по истечении двух лет пребывания в Афганистане возвращались на Родину, то мятежникам некуда было идти со своей земли, и они продолжали борьбу, все время совершенствуя под руководством иностранных советников боевое мастерство. У нас же «ветераны» уезжали в Союз, а по замене присылали необстрелянных офицеров и молодое пополнение — солдат и сержантов.

Конечно, советское военное командование предпринимало меры пятого, чтобы максимально снизить потери вновь прибывающих офицеров и солдат. Директивой командующего войсками ТуркВО № 15/085 от 2 июня 1983 г. «О мерах по повышению качества ввода в строй офицеров, прибывающих по замене в войска 40-й армии» определялись последовательность и тематика их подготовки. В частности, с офицерами сначала в течение трех дней проводились занятия под руководством начальника управления кадров округа. С прибытием в Афганистан в течение четырех дней (по 10–12 часов) проводились сборы под руководством непосредственных начальников. Особое внимание при этом уделялось практическим занятиям по планированию и организации боевых действий, особенностям всех видов обеспечения в различных условиях Афганистана.

В целях упорядочения системы ввода в строй прибывающего пополнения, быстрого и качественного освоения им должностных обязанностей была издана директива командующего ТуркВО № 15/091 от 12 июня 1983 г., которая требовала: расстановку личного состава проводить только по специальностям; не допускать комплектования отделений, экипажей и расчетов военнослужащими одного года призыва и одной национальности; боевые подразделения укомплектовывать в первую очередь. Категорически запрещалось отрывать личный состав от занятий и привлекать его к несению боевой, караульной и внутренней службы до окончания первоначальной подготовки. Устанавливался порядок проведения этих занятий, осуществлялся дифференцированный подход в зависимости от того, какую задачу выполняли военнослужащие, или местоположения подразделений. Особое внимание уделялось обучению обращения с оружием, передвижения на машинах и бронетехнике, преодоления мино-взрывных заграждений.

В дальнейшем уже в ходе боевых действий приходилось постигать науку побеждать, а она давалась кровью. В отрядах же мятежников оставались закаленные в боях воины. И этот разрыв в подготовке с каждым годом увеличивался.

Бесспорно, были и успехи, но они по-прежнему не закреплялись другими «мероприятиями», и по истечении некоторого времени все возвращалось на круги своя. Об этом все знали, но ничего «придумать» не могли, чтобы как-то поправить дело. Имели место и недостатки при проведении операций и рейдов. Бывали и нелепые, досадные случайности и просчеты. Трудными были 1983–1985 гг., на них как раз пришелся пик военных действий, тогда же у нас были и самые большие потери.

Вот как, к примеру, вспоминает 1983 г. в ДРА офицер С. Казакпаев:

«Я сейчас майор и учусь в академии; через год мне будет тридцать. А тогда я был лейтенантом, мне едва исполнилось 22 года, и воевал я на той самой войне, участие наших войск в которой объявили ошибочным, а кое-кто и преступным.

В восемьдесят третьем, когда я там воевал, когда дышал жгучим афганским воздухом и, глотая слезы, прощался с павшими товарищами, были иные критерии: мы не рассуждали особо, зачем мы здесь, мы выполняли приказ Родины и искренне считали себя интернационалистами. Душманы были для нас не «обманутыми декханами», а врагами, жаждущими тебя убить. И — преступниками, предателями, достойными праведного суда, а то и высшей меры, мы считали тех из бывших наших, кто переметывался, порой с оружием, на их сторону. Вывод войск, перестройка, время, милосердие, «рост сознания народа» и депутатские съезды уравняли их с нами. И бывших «интернационалистов» — наркоманов или «не пожелавших умереть в 20 лет», выживших в душманском стане или на западных харчах и марихуане, встречают в Союзе так же, как всех тех, кто выходил по знаменитому Термезскому мосту.

За те два года, когда я воевал в чужой стране, в 1983–1984 гг., были убиты и скончались от ран и болезней 3789 наших ребят, из них 515 офицеров. Я был ничем не лучше их, не неуязвимее и мог бы разделить их участь. И беду павших раньше. Повезло. Но мне суждено было запомнить, запечатлеть в памяти навечно облик моей смерти — в том бою, когда глаза ее смотрели на меня в упор, я даже видел, как душман убивает меня.

И по сей день каждая мелочь, каждое мгновение той ночи живет во мне, словно случилось это час назад.

Наш ротный, старший лейтенант Олег Бодров, который месяц назад заболел брюшным тифом, казалось, сгинул в местном полевом госпитале, и я исполнял его обязанности, командовал ротой.

С 22:00 мы ждали караван из Пакистана. По данным разведки, он должен был появиться сегодня ночью на дороге в ущелье, которое мы и оседлали. Ночь выдалась густой, безлунной, и местность слабо просматривалась; помогало ориентироваться только то, что мы уже были в этом месте два месяца назад и точно так же под звездами караулили караван. Я обошел солдат и в установленный на каждом автомате и пулемете прибор НСПУ осмотрел сектор обстрела и панораму местности каждого из подчиненных. Некоторым поменял позиции.

Завершив дела, сел возле радиста рядового Промова и рядового Хайдарова, выполнявшего обязанности переводчика и одновременно посыльного (так было заведено при Бодрове, и нарушать традицию я не стал).

— Хайдаров, накорми чем-нибудь, — попросил я.

Солдат вскрыл банку. Холодная гречка с мясом вязла во рту, но я все же утолил голод. Прилег, глядя на звезды. И вроде задремал, потому что очнулся от того, что кто-то тормошил меня:

— Товарищ лейтенант, едут!

В долине, там, где горы сливались с пустыней, были видны огни движущихся в нашу сторону машин. Фары то пропадали, когда машина ныряла в складки местности, то вспыхивали вновь.

— Приготовиться!

До каравана было километров семь, душманы вели машины не быстро, и я успел дать указания замкомвзвода Ковальцову, чтобы он внес некоторые коррективы в план боя. Впился глазами в НСПУ. Машин было шесть, а впереди, мигая одной фарой, кажется, ехал мотоцикл. «Что ж, пропустим дозор, — решил я, — пусть живет мотоциклист. Открою огонь по первой машине».

Зачем-то посмотрел на часы: два ночи.

Рука легла на автомат, пальцем нащупал спусковой крючок. Я должен первым открыть огонь, раньше стрелять никто не будет — так тоже когда-то установил Олег Бодров, и все об этом знали, команды здесь не нужны (Олега убили вскоре после того, как он отлежал в госпитале).

Когда «мотоциклист» подъехал совсем близко, я определил, что это никакой не мотоциклист, а автомобиль, он шел, освещая себе путь одной фарой. Но размышлять уже не оставалось времени, и я, наскоро прицелившись, открыл огонь. В небо тут же взвились осветительные ракеты, стало бело как днем.

Я увидел, что однофарным автомобилем был японский «Семург» — машина, похожая на нашу «Волгу», только с кузовом. И понял, что попал в «Семург» наверняка. Он еще катился по дороге, но уже неуправляемый, не подчиненный воле «духа».

Душманы, видимо, дремали в кузове. Очереди, ракеты застали их врасплох. «Духи» беспорядочно высыпали на дорогу, но укрыться им было негде — со всех сторон в них летели пули.

Я поймал в прицел одного, который, прихрамывая, пытался выйти из-под обстрела, в руках у него был гранатомет. От первой неточной очереди он залег, пытался подняться, но вторая оставила его на земле навсегда. Застрочил очередями АГС-17, гранаты начали хлопать среди разбегавшихся душманов. Кое-кто из них пытался отстреливаться. Но тщетно и недолго. Они не видели нас, а перед нами они были как на ладони.

И бой вскоре стал затихать.

Прекратить огонь! — скомандовал я наконец.

И ночь еще раз отступила перед залпом осветительных ракет, я осмотрел местность. В долине осталось пять машин, вокруг которых в разных позах лежали душманы. Шестая машина удалялась от засады на большой скорости и была уже на недосягаемом для пули расстоянии.

— Промов, связь!..

Доложив результаты боя, собрал сержантов, поставил задачи:

— Вести наблюдение. Пускать ракеты. Оружие, трофеи соберем утром.

Через некоторое время вышел на связь комбат:

— Сколько их было?

— Не считал пока, но думаю, около пятидесяти.

— Казакпаев, я прошу тебя, глянь, что они везли в машинах.

«Странное нетерпение, — подумал я, — есть какая-то важность?»

Но приказ есть приказ, хоть и прозвучал он в форме просьбы.

— Ковальцов, останетесь за меня здесь. Василий, — другим тоном сказал я ему, — распорядись, чтобы каждый взял на мушку тех, что лежат возле первой машины.

— Понял, товарищ лейтенант.

Он это и без моего указания знал.

— Селявин, Хайдаров, со мной! Пойдем вслепую, без света, только к первой машине, задача: собрать оружие и узнать, что в кузове. При любом подозрении на опасность открывать огонь. Вопросы?

И это они и без меня знали. До того момента, как я должен был умереть, оставались считанные минуты.

По оврагу мы вышли к дороге. «Семург» стоял теперь перед нами метрах в десяти. Здесь мы остановились, затаились, прислушались. Стояла тишина.

«Береженого бог бережет», — подумал я и с пояса дал протяжную очередь по едва видимому силуэту автомобиля. Заметил, что в кузове вспыхнуло небольшое пламя. Перезарядил автомат.

— Вперед!

У бампера приказал:

— Осмотрите правую сторону.

Кузов горел, и от огня стало светлей вокруг. Я шагнул в сторону дверцы пассажира. И в эту-то секунду увидел то, от чего вздрогнул сначала, а потом, словно голого, меня обдало колющим, пронзительным холодом. Из-за переднего колеса на меня затравленно смотрели два блестящих глаза и ствол автомата. Я никогда прежде не видел таких глаз: и злоба, и ненависть, и страх, и ужас, и злорадство — все перемешалось в них.

Вот сейчас, сейчас…

И помню, я успел еще подумать: «Это конец».

Душман надавил на курок, я совершенно отчетливо увидел это, мне показалось даже, что дернулся ствол автомата; но автомат… не выстрелил. Сколько же это продолжалось?… Потом мне казалось, что я стоял на грани небытия и вечности. А в тот самый момент, когда я понял, что живу и что теперь уж точно буду жить, я выхватил из-под руки свой АКМ, нажал на спусковой крючок, и помимо моей воли палец словно прирос к нему. Автомат трясся в руках, пока в «рожке» от РПК не иссякли все патроны. И только тогда я перевел дух… Наверняка это был шок.

С оружием наготове возник из-за кузова Хайдаров.

— Вы что, товарищ лейтенант?!

— Показалось.

А огонь в кузове полыхал уже вовсю, и в следующую секунду я сказал:

— Плащ-палатку, живо!

Но палатка вспыхнула. И вторая, Селявина, — тоже. В кузове стояли ящики и мотоцикл. Он-то и горел, видимо, трассер, когда я обстрелял машину из оврага, угодил ему в бензобак, протек бензин на матрацы и одеяла, лежащие внизу, и они тоже были объяты огнем.

— Снимайте ДШК и ящики, — приказал я, а сам стал быстро собирать оружие у лежащих вокруг «Семурга» мятежников.

Последним, к кому я подошел, был тот, в ком несколько минут назад таилась моя смерть. Я вытащил его из-под машины. Это был молодой бородатый мужчина, одетый в обычную афганскую одежду, поверх которой он был опоясан египетским подсумком, в подсумке плотно друг к другу лежали магазины и гранаты. На поясе на широком ремне висела кобура. Мои пули прошли через подсумок в грудь душмана, пронзили обе его руки. Я машинально отстегнул ремень с кобурой и взял лежащий рядом автомат. Автомат был на взводе. «Почему же он не выстрелил?» — подумал я, чувствуя, как вновь меня охватывает дрожь. Я осмотрел оружие. Внешне оно выглядело нормально, и я не сразу заметил маленькое отверстие на крышке ствольной коробки; отверстие было от 5,45-мм пули; может, я попал, когда стрелял из оврага, а может, кто из ребят при первом обстреле.

«Так вот что спасло мне жизнь», — понял я и словно вновь увидел направленное мне в лицо дуло автомата; меня трясло, как от холода, хотя было тепло и даже душно.

Я давно заметил, что люди по-разному ведут себя после боя. Кто курит одну за другой выдаваемые здесь солдатам дешевые сигареты «Памир». Кто пьет без конца воду, выпивая при этом не только свою флягу, но и товарища. Третий начинает рассказывать о своих ощущениях и действиях в бою, подвергая их критическому анализу, или бахвальствует. Кто-то молчит и, уставившись в одну точку, думает о чем-то своем. При этом большое значение имеет то, как завершился бой. Если рота выходила из схватки, имея убитых, то это очень сильно отражалось на поведении солдат: ведь убитые только что были рядом, жили, действовали, что-то говорили, кого-то прикрывали… Да и каждый мог оказаться на их месте.

Потом там, в чужих горах, под чужим солнцем, я часто вспоминал этот свой бой, видел глаза своей смерти и лица улыбающихся парней в тельняшках на душманской фотографии. И думал: «А вот интересно, убьют меня, умру я, а мир останется таким же, люди такими же, жизнь остановится хотя бы на миг?» И вот я выжил, не умер в госпитале от ран, вернулся и узнал, что мир не остался прежним, что люди по-другому теперь смотрят на многие вещи, что войну, на которой я воевал, объявили преступной и никому не нужной, что жизнь не задержалась ни на миг и что в чем-то ориентиры сместились, какие-то наши ценности распылились, а идеалы отброшены».

(г. Москва, 1990 г.)

Развивая эту тему, хотелось бы добавить, что многим офицерам и солдатам довелось пережить подобные чувства. Мало кто из них теперь одобряет объявленную всеобщую амнистию тем, кто добровольно перешел на сторону моджахедов и воевал против своих. И какие бы при этом ни выдвигались мотивы и причины, одно ясно: все они в глазах «афганцев» — предатели. И как бы ни оправдывали их кабинетные «адвокаты», они таковыми и останутся. Ведь во веки веков и во все времена трус, предатель всегда презираем.

В июне 1985 г. при проведении операции в Панджшере в тот момент, когда отряд обеспечения движения одного из полков 108-й дивизии подошел к входу в ущелье (12 км сев. Руха), на волне наших радиостанций в эфир вышел незнакомый корреспондент, назвавшийся «Костей бородатым», который предупредил, что нельзя двигаться дальше камня, установленного на обочине дороги, так как дорога заминирована, а он будет вести огонь по тем, кто будет пытаться ее разминировать. Приняв во внимание это предупреждение, вперед послали боевую машину разграждения. Однако, как только она миновала указанную отметку, мощный взрыв потряс горы, и машину (30 т.) отбросило метров на пятнадцать в сторону. Экипаж и командир роты погибли. Видимо, был заложен фугас.

Последующие попытки преодолеть этот участок натыкались на хорошо организованный огонь моджахедов. Особенно искусно велась стрельба из пулемета ДШК по смотровым приборам бронемашин, которые вскоре все были выбиты. «Костя бородатый» еще не раз выходил в эфир и с бахвальством заявлял: «Я же вас предупреждал, чтобы не лезли дальше камня».

Позиция моджахедов была оборудована мастерски, мало уязвима и с земли, и с воздуха. Она пала только после того, как удалось вывести танки на прямую наводку и поразить пещеры и норы, откуда велся огонь, обеспечить тем самым дальнейшее продвижение наших войск.

Легенда о «Косте бородатом» то затухала, то возрождалась вновь. По воспоминаниям десантников 103-й вдд, этот парень якобы сбежал в 1983 г., попал под опеку Ахмад Шаха Масуда. Он превосходил остальных моджахедов физической силой, выносливостью и боевыми качествами. И ему якобы А. Шах лично поручал наиболее сложные и опасные задания. Фамилия и дальнейшая судьба «Кости бородатого» мне неизвестны.

Конечно, не каждый может вынести все тяготы войны, сломается, но так об этом и надо говорить, а не выдвигать каких-то «высоких» теорий. Понятно, что это сделано из гуманных целей, но надо помнить и о будущем, ведь жизнь на этом не кончается. Солдата, честно выполнившего свой долг (хоть и в неправедной войне), никогда нельзя «уравнивать» с предателем. Ведь кто после этого будет до конца защищать Отечество, если вдруг снова придется? Люди, оправдывающие, поощряющие и прощающие предательство и дезертирство? Или те, кто уже раз покинул поле боя?

А простят ли нас семьи соотечественников наших, сыновья и отцы которых решили погибнуть или с оружием в руках пробиться из душманского плена в 1985-м?

Документ

(Секретно)

О восстании советских и афганских военнопленных в Пакистане

26 апреля 1985 года В 18:00 местного времени группа советских и афганских военнопленных в составе около 24 человек, содержавшихся в течение трех лет в специальной тюрьме Исламского общества Афганистана при центре военной подготовки афганских мятежников в районе Бадабера (24 км южнее Пешавара), совершила вооруженное выступление с целью освободиться из плена. Выбрав удобный момент, когда из 70 охранников осталось только двое (остальные ушли на молитву), военнопленные напали на охрану тюрьмы и находившегося на ее территории склада оружия и боеприпасов ИОА. Завладели оружием, заняли оборону и потребовали от прибывшего к месту событий Б. Раббани встречи с представителями советского и афганского посольств в Пакистане или представителем ООН. Переговоры с Б. Раббани велись с использованием средств громкоговорящей связи и по телефону. Место происшествия было блокировано отрядами афганских мятежников и пакистанских малишей, а также пехотными, танковыми и артиллерийскими подразделениями 11 армейского корпуса Пакистана.

После непродолжительных переговоров с восставшими лидер ИОА Б. Раббани, по согласованию с пакистанскими войсками, отдал приказ о штурме тюрьмы, в котором наряду с отрядами афганских контрреволюционеров приняли участие и пакистанские подразделения. Против обороняющихся были применены артиллерия, танки и боевые вертолеты. Сопротивление восставших прекратилось к исходу 27 апреля в результате взрыва боеприпасов, находившихся на складе. Все принявшие участие в вооруженном выступлении советские и афганские военнопленные погибли. В результате взрыва и возникшего пожара был уничтожен ряд объектов, в том числе и канцелярия тюрьмы, в которой, по имеющимся данным, хранились документы со списками узников. В ходе операции по захвату тюрьмы погибло до 100 афганских мятежников. Имелись потери и среди пакистанцев.

Указанное событие вызвало серьезную озабоченность пакистанской администрации, а также руководства афганской контрреволюции. На совещании руководства своей организации Раббани заявил, что ввиду решительных намерений восставших был вынужден отдать приказ на применение артиллерии для подавления сопротивления. 29 апреля руководитель ИПА Г. Хекматияр направил шифрованное циркулярное указание по радио всем своим бандформированиям, в котором потребовал усилить охрану «русских военнопленных» в связи с тем, что в результате происшедшего накануне инцидента «среди братьев были убитые и раненые».

На месте происшествия побывал губернатор Северо-Западной пограничной провинции генерал-лейтенант Фазл Хак. 29 апреля по этому вопросу был проинформирован президент Пакистана, который, учитывая всю серьезность случившегося под Пешаваром, сам прибыл в этот район и потребовал без обиняков от главарей всех банд исключить повторение подобных «инцидентов», подтверждающих нахождение на пакистанской территории советских военнослужащих, захваченных душманами в ДРА, а также распорядился принять все меры по недопущению утечки информации об истинных причинах инцидента, в частности:

Раббани было сделано предложение открыто заявить, что в районе Бадаберы произошло вооруженное столкновение между двумя враждующими группировками его организации;

в район происшествия был запрещен въезд посторонним лицам;

полностью конфискован выпуск пешаварского журнала «Сафир», в котором содержалась информация о восстании в Бадабере.

Кабинет министров Пакистана решил не комментировать происшествие в районе Бадабера со ссылкой на неосведомленность по этому вопросу.

Однако события в Бадабере получили огласку (артиллерийская стрельба была слышна даже в Пешаваре). 2 мая многие телеграфные агентства, со ссылкой на своих корреспондентов в Исламабаде, сообщили о неравном бое, который вели советские и афганские военнослужащие в Пакистане. Средства массовой информации, в частности радиостанция «Голос Америки», в своей передаче 4 мая были вынуждены передать, что «на одной из баз афганских моджахедов СЗПП Пакистана в результате взрыва погибло 12 советских и 12 афганских пленных».

Факт вооруженного выступления в Бадабере подтвердил и посетивший 9 мая 1985 года советское посольство в Исламабаде представитель международного Красного Креста.

К сожалению, выяснить точные фамилии участников вооруженного выступления не представилось возможным, ввиду уничтожения списков пленных во время взрыва склада с боеприпасами и пожара, а также принятых пакистанскими властями и руководством афганской контрреволюций мер по изоляции свидетелей событий в Бадабере…

Источники информации: штаб 40-й армии,

посольство СССР в Пакистане,

ГРУ ГШ ВС СССР,

май 1985 г.

Преднамеренное убийство под Пешаваром граждан СССР и ДРА было совершено с ведома пакистанских властей и при непосредственном участии регулярных войск Пакистана. В связи с этим 11 мая послом СССР в Исламабаде Зия-уль-Хаку был заявлен решительный протест Советского правительства. В заявлении МИД СССР указывалось: «Советская сторона возлагает всю ответственность за происшедшее на правительство Пакистана и ожидает, что оно сделает надлежащие выводы насчет последствий, которыми чревато его соучастие в агрессии против ДРА и тем самым против Советского Союза…»

Министр обороны СССР Маршал Советского Союза С. Л. Соколов приказал установить фамилии военнослужащих, принимавших участие в восстании в Бадабере. В связи с тем что вся документация тюрьмы сгорела, тогда этого сделать не удалось. Лишь много лет спустя по показаниям свидетелей этой трагедии удалось установить имя руководителя восставших. Им предположительно оказался Виктор Васильевич Духовченко (мусульманская кличка Юнус), украинский парень из Запорожья. Именно ему удалось во время молитвы убить часового, завладеть его автоматом и освободить своих товарищей. Но утверждать точно пока преждевременно.

После восстания в Бадабере лидер ИПА Г. Хекматияр издал приказ: «В плен русских впредь не брать, а уничтожать на месте захвата». Известно, что мятежники, подогретые исламским фанатизмом мулл, проявляли к советским солдатам изуверскую жестокость, а пленные находились часто в ужасных, нечеловеческих условиях.

Об этом свидетельствовала и Комиссия по правам человека ООН во главе с Ф. Армкостом. В частности, отмечалось, что, по показаниям освобожденных из плена советских военнослужащих, находившихся с 1983 по 1986 г. в тюрьме лагеря Мобарез (120 км севернее Кветты), содержались советские граждане в количестве 6–8 чел. Тюрьма представляла собой пещеру, выбитую в скальной породе, без доступа света и свежего воздуха. Начальник тюрьмы некий Харуф систематически подвергал пленных пыткам и издевательствам… Не выдержав издевательств и безысходности своего положения, находившиеся в этой тюрьме советские граждане В. Киселев и С. Мещеряков в августе-октябре 1984 г. повесились в камере-пещере.

И это были не единичные случаи. Комендант тюрьмы в Бадабере Абдурахман жестоко избивал пленных плетью со свинцовым наконечником за малейшую провинность, а также заковывал в кандалы.

Особую жестокость к пленным проявляли моджахеды из отрядов Ахмад Шаха Масуда. Так, при проведении под руководством генерала И. Родионова операции в Панджшере в июле 1985 г. в кишлаке Дейкхоминики была освобождена тюрьма, в которой содержались военнослужащие правительственных войск и небольшое количество советских военнопленных.

Ворвавшиеся в кишлак десантники 2-го батальона 345-го опдп увидели на территории тюрьмы и в ее окрестностях лежавшие в различных позах более 200 трупов афганских военнопленных. Они были обезображены до неузнаваемости (у многих выколоты глаза, отрезаны уши, руки и ноги, множественные колотые и резаные раны). Причем убиты они были буквально перед самым захватом тюрьмы. Останков советских военнопленных найти не удалось, но была обнаружена яма, где были спрятаны комплекты советской формы одежды, на основании чего сделали вывод, что советские военнопленные тоже содержались в этой тюрьме, но, видимо, заблаговременно были переведены в другое место.

Однако со стороны советских властей действенных мер по освобождению пленных не предпринималось. Предпочитали не ворошить эту тему. Многим из высших партийных функционеров безразличны были судьбы людей, которых они посылали на смерть выполнять мифический «интернациональный долг». Ведь своих сыновей и родственников они предпочитали отправлять в основном на дипломатическую и внешнеэкономическую работу в благополучные страны и международные организации.

Б. Кармаль рассматривал советское военное присутствие как средство, под прикрытием которого можно было жить беззаботно, устраивать свои фракционные дела и пользоваться всеми благами от власти. Свои расчеты он строил на том, что советские войска бесконечно долго будут находиться в Афганистане и выполнять функции охраны режима. Ввиду того что правительственные силы не хотели воевать против оппозиции (ведь неизвестно было, как все повернется в дальнейшем), он постоянно обращался к руководству Советского Союза с просьбами о проведении боевых операций в различных районах страны, считая военный путь основным в борьбе с мятежниками. А что ему еще оставалось делать? Ведь его реформы отвергались населением, а ничего другого он предложить не мог. Просьбы Кармаля, как правило, удовлетворялись. В итоге наши части по существу превратились в решающую силу, обеспечивающую само существование «республиканской власти». Они превратились в своеобразных «наемников», которые воевали в чужой стране, а содержало их свое же государство. Это еще один из парадоксов «афганской войны».

Советские войска по-прежнему оставались главной силой в противоборстве с вооруженной оппозицией, а воевать им становилось с каждым годом все трудней.

Именно в середине 80-х были проведены наиболее крупные войсковые операции в провинциях Парван, Кунар, Герат, Пактия, Кандагар и округе Хост. Особенно тяжелые бои велись против вооруженных отрядов Ахмад Шаха Масуда и в провинции Кунар. Советские войска действовали во время этих операций в основном успешно, нанося мятежникам большие потери, ведь постепенно они накапливали и обобщали боевой опыт.

Главной формой борьбы с формированиями оппозиции по-прежнему осталось проведение крупных плановых и частных операций. В ходе них применялись различные тактические приемы, основными из которых являлись блокирование и прочесывание зеленых зон (так называемой «зеленки») и крупных населенных пунктов. Вероятность потерь здесь значительно возрастала. Ведь к особенностям операций, проводимых в зеленой зоне, относились: наличие широкой сети каналов, жилых построек, дувалов, превращенных мятежниками в оборонительные сооружения, что снижало темпы ведения боевых действий, иногда до 150–200 метров в час; густая растительность затрудняла ориентирование на местности и организацию взаимодействия, поэтому дымы, применяемые для обозначения своего переднего края и флангов, зачастую оказывались малоэффективными; боевое соприкосновение наших подразделений с мятежниками зачастую доходило до 50-100 метров, что исключало применение артиллерии и авиации для непосредственной поддержки войск; ограниченные возможности артиллерии вынуждали иметь в ротах до взвода минометов «Поднос», 2–3 расчета АГС-17, увеличенный запас ручных гранат при каждом солдате; практически непроходимая для бронегрупп местность исключала их применение в боевых порядках подразделений, они использовались главным образом для блокирования районов; закрытая местность позволяла мятежникам скрытно выходить из-под ударов, совершать маневр и внезапно атаковать наши подразделения во фланг и тыл, что вынуждало иметь тыловое и боковое охранение; в каждой роте целесообразно было иметь авианаводчиков и артиллерийских корректировщиков, а в отделении — радиостанции в качестве ретрансляторов.

Серьезную сложность представляли боевые действия по уничтожению мятежников в пещерах, подходы к которым тщательно охранялись, маскировались и минировались. Каждая пещера имела 1–2 выхода и специально оборудованные бойницы для ведения огня.

Тактика действий здесь применялась примерно такая же, как и при захвате укрепленного района, долговременных огневых точек (дот, дзот и т. п.).

В декабре 1984 г. под руководством командира 5-й мед генерал-майора Г. П. Касперовича была проведена операция по разгрому базовых районов мятежников в горах Луркох (провинция Фарах), расположенных в трех ущельях. Причем в двух из них (Каликаниск и Калимани) действовали наши подразделения, в одном — правительственные войска. Эти базы были хорошо укреплены, заминированы, надежно охранялись. Это была уже не первая операция в данном районе, но моджахеды все время восстанавливали свои базы после очередного разгрома.

Успех в этой операции был достигнут в результате оригинального решения комдива и внезапных ночных действий, когда были захвачены все господствующие вершины. Утром после огневого налета подразделения дивизии стремительно ворвались в ущелья и захватили расположенные в гротах и пещерах склады моджахедов с оружием и боеприпасами (около 20 вагонов). Во время боевых действий в дивизии погибло три человека (один сорвался ночью в ущелье, второй подорвался на мине, третий был убит снайпером).

Я не ставлю целью подробно описывать все операции того периода, они в принципе мало чем отличались друг от друга, хотя у каждой были свои особенности.

В качестве иллюстрации приведу небольшую выдержку из доклада руководителя Оперативной группы МО СССР с анализом военной обстановки в Афганистане и некоторых итогах операции в Панджшере, проведенной в 1984 г., а также отдельные документы, которые наглядно характеризуют действия советских войск в то время.

Аналитическая записка

Маршал Советского Союза С. Соколов, июнь 1984 года.

(Секретно)

Министру обороны СССР

Маршалу Советского Союза

товарищу Устинову Д. Ф.

Докладываю

Военная обстановка в результате проведения целого ряда операций против контрреволюционных сил заметно улучшилась. За 5 месяцев проведено 85 операций, из них 51 совместная 40-й А и частями афганской армии и 34 самостоятельных афганскими частями.

Особенно большое значение для улучшения военной обстановки имели Панджшерская операция и боевые действия в Герате…

В ходе боевых действий в Панджшерской и Андарабской долинах и севернее противнику нанесено серьезное поражение. Ликвидирована его основная база…

Захваченные нашими войсками 18.05.84 г. в Панджшере секретные документы позволили раскрыть и ликвидировать широкую агентурную сеть ИОА, существовавшую в Кабуле (в центральном партийно-государственном аппарате, в том числе в СГИ, царандое и Минобороны) и других районах страны…

В мае и особенно в июне с. г. увеличилось количество выходов на переговоры бандформирований с готовностью признать правительство ДРА и прекратить вооруженную борьбу и сдача ряда бандгрупп (в Панджшере и Андарабе без учета бандформирования главаря Джумахана (700 чел.) сдалось 8 бандгрупп общей численностью около 600 мятежников)…

В настоящее время в соответствии с утвержденным Вами решением в долинах Панджшера и Андараба проводятся мероприятия по закреплению государственной власти. Оказано воздействие в этих целях на руководство ДРА для активизации его работы…

В последнее время противник проявляет активность на юго-востоке и юге страны, в районах Хоста, провинциях Кунар, Кандагар, на отдельных участках коммуникаций.

С учетом этого кроме Панджшера и Андараба в настоящее время проводятся боевые действия войск в районе Хоста (25-я пд, 666-й полк «к», 2-я пгбр), в районе Кандагара (70-я омсбр, 15-я пд и 466-й полк «к» 2-го АК), в районе Фараха (21-я мпбр с 4-й тбр), в районе Гуриана, западнее Герата (17-я пд с 5-й тбр).

В ближайшее время начнут боевые действия в районе Джелалабад — Асадабад в провинциях Нангархар и Кунар 66-я омсбр, 11-я и 9-я пд.

Продолжается также перекрытие возможных маршрутов движения караванов и бандгрупп из Пакистана силами трех батальонов «спецназ»…

40-я армия продолжает оставаться решающим фактором по стабилизации обстановки в ДРА, несет на себе основную тяжесть борьбы с контрреволюцией…

Армия боеспособна. Боевые действия в Панджшерской и Андарабской долинах показали способность войск армии и авиации решать боевые задачи в сложных горных условиях на высотах 4–3 тыс. метров, в зонах ледников без специального снаряжения.

Личный состав действовал самоотверженно и мужественно. Подавляющее количество боевых задач авиацией выполнялось на малых высотах. Хорошие боевые качества подтвердили самолеты-штурмовики Су-25…

Действия войск позволяют сделать некоторые выводы по дальнейшему улучшению их боевой подготовки и техническому оснащению не только 40-й армии, но и вооруженных сил в целом…

С министром обороны ДРА т. Кадыром и начальником Главпура т. Садеки проведено несколько индивидуальных бесед. В них подчеркивалась необходимость более активной деятельности и регулярных выездов в войска для анализа результатов боевых действий, принятия мер по повышению их эффективности, по усилению политико-воспитательной работы с личным составом, борьбе с дезертирством и оказанию другой необходимой помощи соединениям и частям афганской армии…

На основании доклада можно сделать вывод, что советские войска беспрепятственно громят мятежников, однако это было не совсем так. Хочу обратить внимание, что, например, операция в Панджшере завершилась с незначительными результатами. Масуду удалось обмануть военное командование и вывести из-под удара свои силы, но об этом стало известно гораздо позже (более подробно об этой операции рассказывается в восьмой главе). Да и в целом по стране существенного повышения эффективности боевых действий не происходило, хотя советские войска практически не знали передышки.

Доклад начальника Главного управления боевой подготовки Сухопутных войск

(Секретно)

…В течение пяти месяцев летнего периода 1984 г. войска 40-й армии продолжали вести боевые действия по разгрому мятежных банд и оказанию помощи в укреплении государственной власти в своих зонах ответственности.

За это время было проведено 22 плановых и 19 неплановых операций, устроено 2084 засады, реализовано 248 разведывательных данных.

В ходе боевых действий, по уточненным данным, уничтожено более 18 тысяч мятежников, захвачено 3839 единиц стрелкового оружия, 146 ДШК, 42 миномета, 101 РПГ, более 2,3 млн. штук боеприпасов к стрелковому оружию.

Наиболее крупными по составу, привлекаемым силам и средствам, продолжительности и значимости были операции в долинах рек Панджшер, Андараб и в зеленых зонах вокруг г. Кабул и г. Герат.

…Отмечается некоторое улучшение в организации и ведении боевых действий, в применении авиации и артиллерии. Примером хорошо продуманных и спланированных действий является операция, проведенная в районе Искаполь в июне с. г. В ходе нее была разгромлена крупная группировка мятежников (убито 70 человек, захвачено 3 миномета, 3 ЗГУ, 4 ДШК, свыше 50 мин и большое количество боеприпасов к стрелковому оружию). Наши подразделения потерь не понесли. Большая заслуга в этом командира полка подполковника Л. Я. Рохлина [12] .

…Неплохие результаты достигнуты в операциях, проведенных под руководством генерал-майора А. А. Лучинского, полковника Ярыгина…

Главной формой борьбы с бандформированиями по-прежнему остается проведение крупных плановых и частных операций в целях уничтожения мятежников в жизненно важных районах, разгрома их баз и учебных центров, а также нанесения поражения бандам в зеленых зонах и кишлаках.

Основной способ действий войск заключается в блокировании баз и районов, занятых мятежниками, с широким применением тактических воздушных десантов и последующим их прочесыванием подразделениями афганской армии при постоянной артиллерийской и авиационной поддержке.

…Практикуются также повторные блокирования через короткий промежуток времени и прочесывание ранее проверенных районов, куда, как правило, возвращаются мятежники после переноса боевых действий в другие районы.

…Вместе с тем большое количество операций проводится шаблонно, по заранее разработанной схеме (открытый выход из военных городков, прямолинейное движение, блокирование и прочесывание). В результате столь «прямолинейных действий», отсутствия маскировки, а также утечки информации при совместных действиях с правительственными войсками (мятежники заранее предпринимают упреждающие меры) итоги таких операций, как правило, невысокие.

40-я армия в течение зимнего периода 1984/85 г. провела 10 плановых, 3 внеплановых и 19 частных боевых действий, осуществила 120 выходов на реализацию разведывательных данных, выставляла 1460 засад.

В ходе боевых действий было уничтожено 7890 мятежников, 198 караванов, захвачено орудий и минометов — 38, реактивных установок — 16, РПГ — 119, ПЗРК — 7, ДШК и ЗГУ — 79, стрелкового оружия — 1744. Из 100 различных складов было изъято около 12 тыс. боеприпасов к тяжелому оружию и РПГ, более 3 млн. патронов, 4130 инженерных мин, 5 т. взрывчатых веществ, а также другие материальные средства.

Однако, несмотря на значительный урон, нанесенный мятежникам в результате совместных действий 40-й армии и ВС ДРА, их активность, численность и влияние в большинстве провинций страны не уменьшились. Главной причиной такого положения являлось снижение эффективности боевых действий, благодушие среди определенной категории командиров, недооценка обстановки и серьезные упущения в подготовке и ведении операций.

Подводя итоги боевых действий за этот период, командующий ТуркВО отмечал: «Рассматривая в деталях боевые действия, мы находим примеры халатности, недобросовестности в организации боевых действий, низкого качества выполняемых задач, бессмысленной гибели людей. Например, боевые действия в провинции Парван, проводимые подполковником Зиневичем А. В. в период с 18 по 26 декабря 1984 г., были не организованы, плохо управлялись. Подразделения попали в засаду после проводки афганской колонны в Пишгор. В результате погибло 5, ранено — 33 человека.

В период с 5 по 14 декабря 1984 г. в ходе боевых действий, проводимых под руководством командира 682-го мсп, погибло 7 и ранено 29 человек, сбит самолет Су-25. Четверо суток не могли подразделения выйти из-под обстрела мятежников, но командование дивизии и армии практически никакой помощи руководителям боевых действий не оказали. Таких фактов, примеров верхоглядства, неорганизованности, халатности при проведении боевых действий предостаточно…»

В апреле 1985 г. командующий 40-й армией генерал Генералов Л. Е. убыл по замене в Союз и вместо него назначили генерала Родионова И. Н. При нем войска провели немало операций, крупнейшей из которых была операция в провинции Кунар. Оценивая итоги этой операции, 6 июня 1985 г. руководитель Оперативной группы МО СССР в ДРА генерал армии В. И. Варенников (Маршал Советского Союза С. Л. Соколов был назначен министром обороны СССР) докладывал: «Несмотря на возрастающие усилия, мятежникам не удалось добиться дестабилизации в Афганистане. В ряде случаев, по причине военного поражения, они утрачивают на определенное время свое влияние и контроль в некоторых районах страны и вынуждены ограничиваться подрывной деятельностью, нападением на колонны и посты, обстрелом населенных пунктов, военных городков и минированием отдельных участков коммуникаций.

Большие потери контрреволюции (только в 1985 г. 17 тыс. чел.) ее не обескураживают. Активная, значительная и всесторонняя помощь США, Китая и некоторых других реакционных режимов позволяет контрреволюции постоянно наращивать свои военные усилия. В 1981 г. отряды и группы мятежников составляли 30 тыс., в 1983 г. — около 40 тыс., а в 1985 г. — 50 тыс. чел. в активно действующих бандформированиях (органами КГБ СССР эта цифра в 1985 г. отмечается значительно выше)…

Постоянно совершенствуются формы боевых действий противника. Это наглядно просматривается на событиях в провинции Кунар. В декабре 1984 г. при проведении нами совместных боевых действий привлекалось ограниченное количество войск с учетом соответствующей группировки противника — 66-я омсбр, 45-й исп 40-й армии и часть сил 9-й пд ВС ДРА… Боевые действия длились одну неделю. Задачи были полностью выполнены. При этом противник не оказывал большого сопротивления, старался маневрировать, уйти от прямых столкновений с нашими войсками.

Иной характер приняли боевые действия в этом районе в мае-июне с. г. Количество задействованных наших войск значительно увеличилось: 103-я вдд, 66-я омсбр, 56-я одшбр, часть сил 108-й, 201-й мед, 45-го исп и большая часть ВВС 40-й армии; 1-й АК в составе 8-й, 9-й, 11-й пд, а также 37-я бр «к», 10-й исп и 10-я пгбр ВС ДРА.

Привлечение такого количества войск вызвано тем, что противник значительно увеличил свою группировку в этом районе. Кроме того, зная о нашей подготовке к боевым действиям (утечка через органы ДРА), он не только не предпринял меры к отводу своих банд, а, наоборот, дополнительно выдвинул накануне наших действий с территории Пакистана 1500 человек, а в ходе боевых действий еще около 2000 человек. Мятежниками были проведены большие инженерные работы по оборудованию рубежей и районов обороны. Проведено значительное минирование, установлено более 100 фугасов…

Бои в Кунаре и особенно в ущелье Печдара, в районах н. п. Мена, севернее Асмар, юго-восточнее Нарай приобретали ожесточенный и затяжной характер. Отмечались случаи перехода мятежников в контратаки. Только благодаря мощным и точным ударам авиации и огня артиллерии удавалось сломить сопротивление. Противник против нашей авиации применял большое количество зенитных средств, а севернее Асмар даже ракетные комплексы «земля-воздух».

В течение мая-июня с. г. мятежники только в провинциях Кунар и Гильменд потеряли убитыми более 4900 чел. (из них в Кунаре — 4200 чел.), кроме того, уничтожено и захвачено более 100 орудий и минометов, около 200 крупнокалиберных пулеметов ДШК и ЗГУ, более 160 различных складов, 2,5 млн. различных боеприпасов и учебный центр. Характерно, что пакистанская печать не комментирует это крупное поражение афганской контрреволюции…

В то же время пассивно выглядят действия партийных и государственных органов ДРА по использованию результатов успешных боевых действий 40-й А и ВС ДРА в Кунаре и Гильменде. В провинции Гильменд, например, несмотря на наши настоятельные пожелания, вообще ничего не предпринято. В провинции Кунар только после неоднократных и настоятельных требований уже в ходе самой операции были предприняты ограниченные шаги по расширению зон влияния в тех кишлаках, в которых находятся гарнизоны афганских войск. Новых оргядер в освобожденных районах нигде не выставляется. Безвозмездная материальная помощь, поступающая по государственной линии, для провинции Кунар своевременно не доставлена.

Поэтому результаты проведенных боевых действий для стабилизации обстановки в стране могут иметь только временный характер. С истечением времени мятежники в этих районах способны восстановить утраченные позиции…

Действительно, в тот период боевые действия в ДРА отличались размахом и ожесточенностью. В Кунарской операции они проводились на всем протяжении ущелья — от Джелалабада до Барикота (на расстоянии 170 км). Во время операции вертолетами десантировалось более 11 тыс. чел. Хотя по-прежнему отмечались недостатки в действиях ОКСВ. Причина невысокой результативности боевых действий во многом заключалась в недостаточной командирской подготовке офицеров. Общевойсковые командиры были слабо обучены постановке задач авиации и артиллерии по нанесению ударов и огневому поражению. Офицерский состав слабо знал приемы и способы действий мятежников, не следил за их развитием.

Недостаточно четко организовывалось всестороннее обеспечение, особенно разведки. Боевые действия зачастую планировались и велись вслепую на труднодоступной местности, без знания конкретного места расположения противника, а следовательно, и возможного характера его действий. Мятежников приходилось отыскивать в ходе уже начавшихся боевых действий. В результате наши войска нередко попадали в засады и на минные поля. Поэтому совсем не случайно, например, при проведении боевых действий в Печдаре 2-й мсб 149-го мсп 201-й исд и 350-й пдп 103-й вдд имели большие потери в личном составе.

В тактике действий наших войск мало применялось элементов военной хитрости, мероприятий по дезинформации противника. Активные действия в ночных условиях, как правило, не велись.

Таким образом, можно сказать, что не все просто было в горах Афганистана для советских войск. Там они сталкивались со все возрастающими трудностями. И решали они их всякий раз по-разному. Уже тогда многие офицеры стали задумываться о том, что нашей армии, за исключением, пожалуй, десантников и спецназовцев, не хватает профессионализма. Предварительная краткосрочная подготовка молодых солдат не могла сравниться с боевым опытом, который накапливали мятежники. Этот недостаток компенсировался применением более мощного вооружения и боеприпасов, а также самоотверженностью, мужеством и неприхотливостью советских офицеров и солдат, то есть морально-боевым духом. Однако это оборачивалось дополнительными жертвами как среди советских военнослужащих, так и среди афганцев.

К середине 80-х афганская армия хотя и несколько окрепла, но без помощи советских войск вести самостоятельные широкомасштабные боевые действия была неспособна, да и не очень-то и стремилась. Советское военное присутствие и поставки вооружения, техники и другого специмущества по-прежнему продолжали оставаться основным гарантом нахождения НДПА у власти. Впрочем, такое положение дел, похоже, устраивало ее лидеров. Однако, хотя наши войска продолжали вести бои, сломить сопротивление вооруженной оппозиции им не удавалось. На смену разгромленным вооруженным отрядам приходили новые. И, как стали понимать советские солдаты и офицеры, в подавляющем большинстве своем эти отряды были не банды вовсе, а местные жители, которые веками жили по собственным законам и обычаям.

И это население, воспитанное в духе свободы и вольностей, никогда не признавало диктата, даже центральных властей, не говоря уже о произволе чужестранцев. Именно оно с оружием в руках поднялось на борьбу против ломки родоплеменных и религиозных устоев, защищая свои коренные интересы, отвергая навязываемый ему функционерами НДПА путь развития. Осознание того, что воюют с народом, тяжелым бременем ложилось на плечи советских военнослужащих. Военное командование предлагало свои пути разрешения этой проблемы.

Донесение из Кабула

Варенников, г. Кабул, июнь 1985 г.

(Секретно)

Министру обороны СССР

Маршалу Советского Союза

товарищу Соколову С. Л.

…40-я армия ТуркВО продолжает нести основную тяжесть вооруженной борьбы с контрреволюцией в Афганистане. Все это может вызвать необходимость дополнительного увеличения нашего контингента войск, хотя последний раз такое увеличение было проведено в декабре 1984 г. — январе 1985 г.

Всеми признано, что только военным путем решить вопросы апрельской революции невозможно. На деле же по причине отсутствия других эффективных мер масштабы боевых действий расширяются, что кроет в себе много отрицательных последствий. Обстановка требует переоценки сил, возможностей и определения дальнейших путей и способов партийных и государственных преобразований в стране.

Представляется целесообразным, чтобы представительная партийно-государственная комиссия рассмотрела военно-политическое положение в Афганистане и вокруг него и с учетом дееспособности нынешнего афганского режима выработала конкретные предложения, которые могли бы изменить развитие обстановки в стране…

Обычно государство, проводя свою линию в отношении какой-либо страны, завоевывая или вводя для оказания помощи свои войска в чужую страну, вырабатывает долгосрочную стратегию и проводит политику, направленную на сохранение своих национальных интересов и закрепление там угодной ему власти (например, португальская лузи-тропикале в Африке). На основе же анализа действий СССР в ДРА можно отметить, что подобной стратегии в отношении Афганистана советским руководством выработано не было. Все в основном было отдано на откуп функционерам НДПА, которые оказались не способны что-либо сделать. Да и надо прямо сказать, что советские стратеги тоже оказались не на высоте.

Что оставалось предпринять в таких условиях: ввести дополнительные силы, перебить всех афганцев и заселить эти земли другими людьми, так как переделать афганцев, насильственно обратить их в свою веру было невозможно; или вывести войска из Афганистана, предложив НДПА и оппозиции самим решать проблему внутриафганского урегулирования? Второй путь был более предпочтительный, но последовать ему оказалось гораздо сложнее, чем это представлялось на первый взгляд. Ведь даже после принятия принципиального решения на вывод войск понадобилось почти четыре года, чтобы осуществить его на практике… Ввести войска в Афганистан оказалось гораздо легче, чем вывести их оттуда, то есть попали в ловушку войны, из которой выбраться никак не могли.

 

Курс на вывод советских войск из Афганистана

В связи с участием советских войск во внутреннем конфликте в Афганистане стал падать международный престиж Советского Союза. Даже — у союзников. Приводимые нашим руководством аргументы в обоснование советского военного присутствия в ДРА не удовлетворяли многие страны, которые открыто его осуждали на различных форумах, в том числе и проводимых под эгидой ООН, причем подавляющим большинством голосов. Негативное влияние войны в Афганистане начало ощущаться и внутри Советского Союза. Гибель советских парней в чужой стране вызывала возмущение и протест не только их родных и близких, но и всех честных людей в СССР.

После прихода к власти М. Горбачев поначалу попытался найти выход из положения в Афганистане с помощью прямых военных средств. «В июне 1985 г. Горбачев специально выбрал генерала Михаила Зайцева, которому, согласно последующим сообщениям прессы, было дано год-два, чтобы начать побеждать в Афганистане. Но к осени 1986 г., согласно аналитикам Пентагона в то время, советские официальные лица начали переосмысливать военную обстановку».

Действительно, после назначения генерала армии М. М. Зайцева главнокомандующим войсками южного направления, в зону ответственности которого входил и Афганистан, он все чаще стал наведываться в 40-ю армию и пытался руководить боевыми операциями. Однако надо сказать, что «афганская война» продемонстрировала непригодность некоторых наших военачальников, выросших до больших постов в мирное время и никогда не воевавших, «инициатива» которых в боевых условиях часто оборачивалась неоправданными потерями. По отзывам «афганцев», в том числе некоторых командующих 40-й армией и генералов, одним из таких «полководцев» был и главком ЮН. Мне не довелось близко его знать, видел несколько раз в Афганистане. Он ходил всегда в «камуфляже» со звездой Героя Советского Союза. Это давало повод для насмешек, так как награды в повседневной жизни в Афганистане носить было не принято, а к тому же все знали, что генерал — «юбилейный» герой. Я, конечно, не в праве давать оценку его деятельности, но, по свидетельству многих командиров, их основной задачей, когда появлялся М. Зайцев, было любыми способами «устранить» его от руководства войсками в ходе боевых действий, чтобы избежать дополнительных потерь.

К примеру, вспоминая об одном из таких боев, командир 5-й мед рассказывал: «Много хлопот нам доставлял генерал Зайцев, который пытался внести свой особый вклад в тактику действий наших войск в Афганистане, например высадить десант в «зеленку» или установить прожекторы на сторожевых заставах. Подобных идей, впрочем, у него было немало. Тут и бронированные «уазики», и кочующие орудия на автомобилях, и укорачивание стволов у автоматов, и т. д.

Накануне проведения одной из операций в окрестностях Герата генерал Зайцев прилетел в 101-й мотострелковый полк и стал вносить изменения в разработанный нами план операции, давая такие указания, выполнение которых привело бы к ее срыву. Я долго думал, как же отправить его на ночевку в Шинданд и начать операцию самостоятельно, по ранее разработанному плану. Сказал генералу, что здесь нет удобств для ночлега. Но он ответил, что ему ничего кроме солдатской кровати не надо…

Другие доводы тоже не действовали. Тогда я поинтересовался у адъютанта Зайцева, каким образом можно отправить твоего шефа отсюда. Он, подумав, сказал, что генерал больше всего опасается инфекционных болезней. Разве что этим? Я сразу же вызвал командира полка и спросил, сколько у него в лазарете инфекционных больных. Командир ответил, что сейчас как раз ни одного нет.

— Хорошо! Но ты сейчас же пойдешь к Зайцеву и доложишь ему, что в медпункте полка находятся 24 человека с гепатитом и 18 человек с брюшным тифом.

«Да как же я пойду с таким докладом? А если он проверит, тогда что?» — возразил командир полка.

Мне пришлось долго убеждать его. «Пойми, — говорил я ему, — хоть ты в любом случае и получишь нагоняй от главкома, зато завтра людей убережем».

Наконец командир полка ушел, а я стал ждать результатов. Ждать пришлось недолго — Зайцев тут же улетел в Шинданд.

Пока он летел, я вызвал на связь своего летчика и предупредил его — завтра с утра находи любые «веские» причины, хоть костьми ложись, но чтоб ни при каких обстоятельствах Зайцева поутру в Герате не было. Я должен начать боевые действия без помех.

На следующий день мы начали все по плану. Мой авиатор не подвел, правда, оставалось только догадываться, что ему, бедолаге, пришлось выдержать, так как когда генерал Зайцев все-таки прилетел, он находился в крайней степени раздражения. Но бой был уже в самом разгаре.

Находясь на командном пункте дивизии, я руководил нанесением огневых ударов, продвижением подразделений и делал вид, что не замечаю приезда генерала. Как раз в этот момент начали выдвигаться на блоки танки. Зайцев приободрился (он сам танкист) и стал внимательно наблюдать за ними, не вмешиваясь в мои действия. Но чувствовалось, что основной «разбор» еще впереди. В какой-то мере выручило то, что вышел на связь командующий армией генерал И. Родионов и сообщил, что главкому срочно надо вылететь в Кабул для доклада обстановки М. Горбачеву. Мне пару раз приходилось слышать, как он докладывал обстановку Генеральному секретарю ЦК КПСС. Прямо скажу, здесь он был большой мастер.

Зайцев сразу же после этого улетел, а мы довели операцию до конца, с минимальными потерями выполнив задачу.

Вечером позвонил командарм и спросил: «Какие это ты применил новые способы действий — «вертикальные охваты» и «танковые клинья»?» Я был очень удивлен этим вопросом и в свою очередь спросил, откуда, мол, все это взялось?

«Разве? Но ведь на совещании офицеров в штабе армии главком расписал достаточно эффектно, как вы с ним умело воевали, разгромив моджахедов доселе неизвестными способами», — не преминул съязвить генерал Родионов.

И подобных эпизодов было немало, что стало достоянием руководства Министерства обороны СССР. Постепенно генерала М. Зайцева стали выводить из этой войны, и его все реже можно было встретить в Афганистане. Тогда же, в середине 1985 г., был взят курс на вывод войск из Афганистана и решение афганской проблемы политическим путем. Сразу же после прихода к власти М. С. Горбачев поручил Политбюро ЦК КПСС в закрытом порядке пересмотреть политику в отношении Афганистана. Однако происходящие там события оставались тайной для советских людей, об «афганской войне» они по-прежнему узнавали только то, что политическое руководство разрешало сообщать в средствах массовой информации.

Документ

Совершенно секретно

Особая папка

ЦК КПСС

О публикациях в средствах массовой информации материалов относительно действий ограниченного контингента советских войск в Афганистане

В соответствии с постановлением ЦК КПСС (П 206/2 от 7 июня 1985 года) Министерство обороны (т. Ахромеев С. Ф.), МИД СССР (т. Корниенко Г. М.) и КГБ СССР (т. Крючков В. А.) разработали перечень сведений, разрешаемых к открытому опубликованию действий ограниченного контингента советских войск на территории Демократической Республики Афганистан (прилагается).

Отделы ЦК КПСС считают возможным согласиться с этим перечнем и поручить средствам массовой информации руководствоваться им при освещении вопросов, связанных с пребыванием советских войск в Афганистане. Просим согласия.

Зав. Отделом внешнеполитической пропаганды ЦК КПСС

Л. Замятин.

Зав. Отделом административных органов ЦК КПСС

Н. Савинкин.

Документ

В. Варенников, В. Кирпиченко 19 июня 1985 г.

Приложение

Секретно

Экз. № 1

Утверждаю

С. Ахромеев

Утверждаю

Г. Корниенко

Утверждаю

В. Крючков

25 июля 1985 г.

Перечень сведений, разрешаемых к открытому опубликованию, относительно действий ограниченного контингента советских войск на территории ДРА

(в соответствии с постановлением ЦК КПСС № П 206/2 7.6.85 г.)

1. Продолжать публиковать разрешенные ранее сведения о действиях ограниченного контингента советских войск на территории ДРА и показывать:

наличие частей и подразделений, входящих в общевойсковые соединения, автомобильного полка подвоза, подразделений истребительной и транспортной авиации без указания принадлежности к конкретным соединениям, округам, показа их участия в боевых действиях;

организацию и ход боевой подготовки, размещение во временных городках воинских частей, их повседневную деятельность, проведение совместно с подразделениями ВС ДРА тактических учений в масштабе не выше батальона;

посещение советских частей руководителями партии и правительства ДРА, другими афганскими делегациями и проведение мероприятий партийно-политического характера и культурно-массовой работы;

награждение советских военнослужащих без показа их конкретной боевой деятельности, послужившей основанием для награждения;

привлечение летательных аппаратов и автотранспорта для перевозок грузов местному населению и выделение боевых подразделений для сопровождения колонн и охраны отдельных строящихся объектов;

наличие и работу советских военных специалистов по оказанию помощи афганским военнослужащим в освоении поставляемой боевой техники;

применение одиночными советскими военнослужащими, отделениями (экипажами, расчетами) и взводами штатного вооружения в целях самообороны при нападении на них мятежников в ходе занятий и учений, в период передвижения и патрулирования, при выполнении других повседневных задач, охране и обороне своих и совместно с воинами ДРА афганских объектов, разминировании, доставке грузов, сопровождении транспортных колонн, проведении повседневных полетов боевых вертолетов и самолетов;

отдельные единичные факты (не более одного в месяц) ранений или гибели советских военнослужащих при исполнении воинского долга, отражении нападения мятежников, выполнения заданий, связанных с оказанием интернациональной помощи афганскому народу;

строительство, эксплуатацию, вооруженную охрану и оборону трубопровода, построенного советскими подразделениями, и их повседневную деятельность;

работу советского военного госпиталя по оказанию врачебной медицинской помощи местному населению, раненым афганским и поступившим на излечение советским военнослужащим;

присвоение советским военнослужащим звания Герой Советского Союза, с показом их мужества и героизма, проявленных при оказании интернациональной помощи ДРА, без приведения сведений об участии подразделений и частей, где они служили, в боевых действиях;

возвращение после излечения военнослужащих, бывших в составе советских войск на территории ДРА, в ряды тружеников народного хозяйства и проявление заботы о них со стороны местных советских и партийных органов, учреждений социального обеспечения, руководителей предприятий.

2. Дополнительно разрешить публикацию в центральной печати, печати военных округов, республиканских, краевых и областных изданиях:

о действиях небольших советских воинских подразделений по отражению нападения на них и охраняемые ими объекты, по оказанию помощи афганским войскам в разгроме бандформирований и защите населения ДРА;

об отдельных случаях героических действий советских военнослужащих при выполнении ими боевых заданий, с показом их мужества и стойкости;

о повседневной деятельности подразделений, до батальона (дивизиона) включительно, всех родов войск: Сухопутных войск, ВВС и служб тыла, а также Инженерных войск и Войск связи;

факты проявления заботы о советских военнослужащих, проходивших службу в войсках на территории ДРА и ставших инвалидами, членах семей погибших в Афганистане;

сведения с описанием боевых подвигов, героизма и мужества советских воинов, проявленных при проведении боевых действий на территории ДРА, и факты их награждения.

3. По-прежнему запрещается в открытых изданиях информация, раскрывающая участие советских войск в боевых действиях на территории ДРА — от роты и выше, а также об опыте их боевых действий, конкретных задачах войск и прямые репортажи (кино-, телесъемки) с поля боя.

4. Публикация любой указанной в пунктах 1 и 2 информации разрешается по согласованию с Главной военной цензурой и органами военной цензуры военных округов, групп войск и флотов.

5. Продолжить широкую публикацию контрпропагандистских материалов советских и иностранных авторов, разоблачающих фальсификацию западных средств информации.

В русле начавшейся тогда в Советском Союзе «перестройки» ЦК КПСС были выработаны новые подходы и тактика действий при решении внутриафганского урегулирования. В октябре 1985 г. на переговорах в Москве афганской стороне впервые их изложили, прямо указав на серьезные перекосы и перегибы в практике НДПА, а также высказали, как казалось, принципиально новые рекомендации, которые при активной работе, по мнению советского руководства, могли бы дать значительные результаты. Одновременно кабульские власти уведомлялись о твердом намерении Советского Союза вывести свои войска из Афганистана. Вместе с тем были подтверждены обязательства СССР о продолжении поставок оружия для ВС ДРА.

Когда эти вопросы были поставлены, реакция со стороны афганцев последовала в основном отрицательная. Б. Кармаль, лицо которого и так темновато, потемнел еще больше и сказал: «Если вы сейчас уйдете, в следующий раз придется вводить миллион солдат». Однако на сей раз советскому руководству удалось «убедить» лидеров НДПА в необходимости поиска нового пути внутриафганского урегулирования, и они в итоге заявили, что хорошо понимают возникшую ситуацию и в кратчайшие сроки примут меры к претворению в жизнь высказанных им соображений.

Б. Кармаль, горячо поблагодарив за рекомендации, на деле остался при своем мнении, вновь все свел к славословию, а не к практической работе.

В то же время, чтобы не лишиться поддержки и помощи СССР, надо было хоть как-то обозначить «выполнение рекомендаций». Для этого на XVI пленуме ЦК НДПА (20.11.1985 г.) было решено, что партия, играя руководящую роль в строительстве нового общества, должна поделиться реальной властью с другими политическими силами, готовыми принять участие в этом процессе. Однако несмотря на это руководство НДПА вновь кроме косметических подкрашиваний и голословных заверений на практике ничего не предприняло. Властью ни с кем делиться не хотели.

Разговоры так и остались пустым звуком.

Мало что делалось и по укреплению правительственных вооруженных сил. Но чтобы переложить ответственность за неудачи на советских военных советников, Б. Кармаль все время повторял им: «Берите наши воинские части и командуйте ими, как своими».

Подобного же принципа придерживались и другие военачальники, то есть стремились самоустраниться от борьбы в надежде сохранить лояльное отношение к себе моджахедов в случае их прихода к власти. ОКСВ продолжал нести основную тяжесть вооруженной борьбы против отрядов оппозиции.

В течение 1985 г. советские и афганские войска провели против мятежников более 80 успешных операций практически на всей территории страны. Формированиям оппозиции был нанесен значительный урон в живой силе и вооружении, что привело к снижению их боеспособности, а в ряде случаев к полной деморализации отдельных отрядов и групп. В результате боевых действий мятежники лишились также крупных базовых районов с большими запасами оружия, боеприпасов, продовольствия и медикаментов, таких, как Агарсай Байрамшах (Балх), Хукумати-Духанай-Гори (Баглан), Исламдара (Кандагар), Камдакка (Нангархар), Пастаканца (Хост) и др.

Повышение эффективности борьбы с караванами и перекрытие ряда основных караванных маршрутов привели к тому, что многие отряды мятежников, особенно в северных, северо-восточных и центральных районах Афганистана, стали испытывать недостаток в боеприпасах и других материальных средствах, что отразилось на активности их подрывных действий.

Вместе с тем, несмотря на ряд серьезных поражений, мятежники, опираясь на иностранную помощь, продолжали проводить мероприятия по усилению борьбы с режимом НДПА. С этой целью расширялись масштабы диверсионно-террористической деятельности и пропаганды, делались попытки по объединению отрядов различной партийной принадлежности в более крупные формирования и реорганизации их структуры по типу регулярных войск («фронтов», «дивизий», «полков» и т. д.), восстанавливались разрушенные и строились новые районы базирования и пункты снабжения, главным образом в труднодоступных горных районах на афганской территории и в приграничных районах Пакистана, совершенствовалась тактика действий по проводке караванов, усиливалась огневая мощь активных отрядов моджахедов за счет внедрения тяжелого вооружения, в том числе ПТУРС и ПЗРК. Например, в 1985 г. мятежники произвели 141 пуск ПЗРК по воздушным целям (в 1984 г. — 62 пуска).

В последующие годы эта цифра постоянно увеличивалась, вследствие чего росли потери авиационной техники. В 1985 г. мы потеряли в ДРА 1868 чел. (безвозвратные потери). Из них: боевые потери — 1552 чел. (в том числе 240 офицеров); погибло в бою 1194 чел. (в том числе 202 офицера); умерло от боевых ран 358 чел. (в том числе 33 офицера). К числу безвозвратных относятся и небоевые потери — 316 чел. (умерло от болезней — 62, погибло в автокатастрофах — 45, от небрежного обращения с оружием — 65, самоубийств — 59, погибло и умерло по другим причинам — 85). Кроме того, захвачено мятежниками — 36 чел., пропало без вести — 37 чел.

 

Правительственные войска должны воевать с оппозицией сами

В феврале 1986 г. в докладе на XXVII съезде КПСС М. С. Горбачев сообщил делегатам о выработке с афганской стороной плана поэтапного вывода советских войск, который будет приведен в исполнение сразу же после достижения политического урегулирования.

Советскому военному командованию поступило указание по возможности своими войсками не ввязываться в непосредственные боевые действия, перенести акцент на службу прикрытия, охрану коммуникаций и оборону важных стратегических пунктов. Одновременно предпринять дополнительные меры по укреплению правительственных сил.

Надо заметить, что все годы пребывания советских войск в Афганистане руководители ЦК НДПА и правительство ДРА преднамеренно старались показать слабость и низкую боеспособность их вооруженных сил. Со ссылкой на это они постоянно имели возможность привлекать для ведения вооруженной борьбы с оппозицией ОКСВ.

Военное командование ОКСВ в свете указаний из Москвы стремилось переломить такие «убеждения» функционеров НДПА и стало принимать меры к тому, чтобы заставить афганцев самим воевать с оппозиционными формированиями. Одним из таких мероприятий стало проведение в начале 1986 г. войсковой операции по разгрому крупной перевалочной базы моджахеддинов Джавары («Волчья яма») в округе Хост, расположенной в непосредственной близости от пакистанской границы. Она начала строиться еще до прихода к власти НДПА и считалась неприступной.

Согласно плану операции, привлекалось 54 батальона, артиллерия и авиация ВС ДРА. Руководство афганскими войсками в операции осуществлял командир 3-го армейского корпуса генерал-майор Мохаммед Асеф Делавар.

По замыслу, части ОКСВ не должны были принимать непосредственного участия в активных боевых действиях, а использовались главным образом для прикрытия флангов и тыла афганских войск. Это явно не устраивало афганцев. Ведь одни они воевать не хотели и старались сделать все возможное, чтобы все-таки хоть как-то задействовать советские войска.

28 февраля правительственные войска (при поддержке советской авиации) начали выдвигаться из Гардеза в район боевых действий. С ними взаимодействовали два советских батальона, которые заняли господствующие высоты вдоль дороги Хазрун — Матварх и обеспечивали проход афганских частей. Однако, выйдя в район Матварха, части ВС ДРА дальнейшее продвижение прекратили и около месяца, по существу, топтались на месте. Пользуясь пассивностью правительственных войск, мятежники стали наносить по ним огневые удары. Афганские части несли потери, но и это не могло их заставить изменить характер действий, они вперед не шли. Операция оказалась под угрозой срыва. Тогда по настойчивым просьбам руководства ДРА командованию ОКСВ пришлось все-таки ввести в боевые действия некоторые части советских войск (5 батальонов).

Руководство этими частями было поручено начальнику штаба 40-й армии генерал-майору Ю. П. Грекову, а афганскими войсками — заместителю министра обороны ДРА генерал-лейтенанту Мохаммеду Наби Азими. Одновременно внесли существенные коррективы в ранее разработанный план операции и провели дополнительные мероприятия.

С 5 по 9 апреля на аэродром Хост в помощь афганцам было высажено четыре советских батальона, затем в район Тани введен еще один батальон. Однако и это не помогло — взять Джавару с ходу афганским войскам не удалось. Соединения и части ВС ДРА развить наметившийся успех не сумели и, не преодолев даже первый оборонительный рубеж моджахедов, на четвертый день боевых действий были отброшены мятежниками на 5–7 км назад и оказались в критической ситуации. Военное командование, детально анализируя обстановку, вновь было вынуждено вносить изменения в планы и осуществлять доподготовку войск. В боевых порядках пехотных дивизий совместно с афганскими стали действовать советские авианаводчики, а при командирах дивизий — командиры советских взаимодействующих частей.

В Москву были доложены причины неудач и предложения по дальнейшему ведению операции.

Документ

Варенников, апрель 1986 г.

(Секретно. Срочно)

Министру обороны СССР

Маршалу Советского Союза

товарищу Соколову С. Л.

Докладываю.

Боевые действия афганской армии в районе Хоста могут оцениваться по своим предварительным результатам как неудовлетворительные, хотя мятежники и понесли большие потери в личном составе и вооружении.

Причины:

Плохая выучка привлеченных к операции войск и авиации, низкий морально-боевой дух личного состава. В связи с этим боеспособность дивизий слабая, их возможности крайне ограничены. Кроме того, командиры 7-й, 8-й, 14-й пд и особенно 3-го АК еще неподготовлены в полной мере к управлению войсками.

Недостаточно вскрыт и неправильно оценен противник до начала боевых действий. Он оказался сильнее, чем предполагалось. Близость территории Пакистана позволила ему постоянно маневрировать и беспрепятственно восполнять потери в живой силе и оружии. Кроме того, мятежники пользовались сильной огневой поддержкой с территории Пакистана, особенно при движении войск вдоль границы. Непосредственно в боях за базовые районы Джавара, Мирахаза (южнее Хост) принимают участие пакистанские малиши, обладающие хорошей выучкой и устойчивостью.

Неудачный выбор времени проведения боевых действий. Наиболее благоприятным периодом для этого района является январь-начало февраля или апрель. Конец февраля и март характеризуются обильными дождями со снегом (особенно в этом году), что вынудило войска двигаться в распутицу по единственной дороге под обстрелом противника.

Сложные погодные условия, затяжные (30 суток) и «неудобные» для войск бои (в колонне) при выдвижении вдоль госграницы измотали личный состав, он утратил и без того низкий моральный дух. Краткая подготовка к боевым действиям в районе Хост с 31 марта по 4 апреля не позволила восстановить силы.

В ходе боевых действий руководители допускали необъективные оценки обстановки, неправдивые доклады о положении и характере действий войск, что не позволяло должным образом влиять на обстановку.

Ошибки в применении десантов. Планирование было осуществлено правильно. Однако практическое применение организовано неудовлетворительно. Из-за просчетов ведущего экипажа десанты были высажены на площадки, находящиеся в 4-20 км от запланированных, что позволило мятежникам разбить десанты в течение дня. Неудовлетворительная штурманская подготовка экипажей, плохое ориентирование на местности при десантировании (только по курсу и времени) — основная причина ошибки.

Принятые меры:

Дополнительно спланированы и осуществляются массированные удары авиации и огонь артиллерии по опорным пунктам и разведанным огневым точкам противника, в том числе с применением боеприпасов «Шлейф» (на подступах к базам опорные пункты оборудованы бетонными укрытиями, бронеколпаками, имеются окопанные танки).

В район боевых действий переброшены и перебрасываются дополнительные силы — 50-й пп 18-й пд, 81-й пп 11-й пд, пп 21-й мпбр, б-н СПН. Для поддержки афганских войск переброшены одшбр (два батальона) и опдп (два батальона).

Усилена разведка всех видов, в том числе против племени джадран.

Укреплено руководство афганскими войсками. С этой целью вместо генерал-лейтенанта Азими (болен) руководителем боевыми действиями назначен генерал-лейтенант Гафур…

Руководство частями 40-й армии осуществляет начальник штаба армии. Координация действий всех войск проводится генерал-лейтенантом В. П. Гришиным (ОГ МО СССР в ДРА).

Предварительные выводы (уроки):

Необходимы радикальные меры по укомплектованию войск афганской армии (особенно 1-го и 3-го АК). Сейчас в воюющих дивизиях по 200–300 чел. в цепи…

Воздерживаться от крупномасштабных боевых действий самостоятельно афганскими войсками большой продолжительности и в отдаленных районах от пунктов дислокации. Продолжительность боевых действий не должна превышать 10–12 дней.

Боевые действия против базовых районов, находящихся вблизи границы или в районах, исключающих их изоляцию от притока резервов противника, войскам не проводить. Такие районы подвергать массированным ударам авиации с применением дистанционного минирования, авиационных бомб объемного взрыва и т. п.

Дальнейшие действия:

…Учитывая, что результаты ведущихся боевых действий будут носить значительный военно-политический смысл, целесообразно максимально нарастить удары авиацией по обнаруженным целям противника с одновременным проведением мероприятий по подготовке афганских войск к решительным действиям…

Министр обороны СССР, глубоко разбираясь в афганской проблематике, внимательно следил за ходом проведения операции в Хосте, придавая ей в первую очередь политическое значение. Руководителю Оперативной группы МО СССР в Афганистане были даны соответствующие указания.

Документ

Соколов, 312/1/07 ш., апрель 1986 г.

(Секретно)

Первому заместителю начальника Генерального штаба

генералу армии

товарищу Варенникову В. И.

Главному военному советнику в ДРА

генерал-полковнику

товарищу Вострову В. А.

Главный военный советник в ДРА и его аппарат ошиблись в оценке группировки противника и его возможностей в провинции Пактия. При подготовке боевых действий не были учтены изменения, которые произошли с 1985 г. в оснащении мятежников вооружением и техникой, в то время как противник учел опыт поражения в 1985 г. в этом районе. Ошибочно было выбрано время начала операции. В ходе начавшихся боевых действий ни новым главным военным советником в ДРА генерал-полковником Востровым В. А., ни Оперативной группой Министерства обороны СССР не были приняты должные меры, чтобы своевременно исправить допущенные ошибки…

Требую:

Всесторонне оценить соотношение сил, сложившееся в районе Хост. Улучшить разведку противника. Удары авиации наносить по разведанным целям, а не по площадям.

Организовать управление войсками. Вновь вводимые в бой части (переброшенные из центра страны) подчинить соответствующим командирам дивизий.

При необходимости наступательные действия войск на несколько дней приостановить. Привести части и подразделения афганских войск в готовность к последующим действиям, пополнить боеприпасами, материальными средствами и уточнить боевые задачи. Организовать взаимодействие с авиацией.

План на ведение дальнейших боевых действий представить на утверждение 17 апреля с. г.

Совместными усилиями командованию ОКСВ и ВС ДРА в сжатые сроки удалось успешно провести организационные мероприятия по подготовке боевых действий. Ранее созданные группировки: «восточная» в составе 7-й, 14-й пд, 666-го дшп «к» и «западная» — 8-й, 25-й пд, 38-й дшбр «командос» с подразделениями МВД и МГБ были усилены за счет переброшенных в Хост частей 11-й, 18-й пд, 21-й мпбр и 203-го об «СН», а также советских подразделений. Общая численность объединенной группировки войск составила свыше 6600 чел.

По просьбе Б. Кармаля общее руководство операцией взял на себя генерал армии В. И. Варенников.

Уточненным решением предусматривалось проведение перегруппировки с целью уплотнения боевых порядков и нанесения удара на более узком участке.

Для введения противника в заблуждение и отвлечения его сил от направления главного удара начало наступления для каждой группировки войск было спланировано в разное время. При этом «восточная» начинала наступление в 6:30, а главная — «западная» в 10:30 17 апреля.

Предварительно авиация нанесла бомбо-штурмовые удары по огневым точкам мятежников, расположенным на высотах, прикрывающих Джавару, и уничтожила их. Советские подразделения заняли господствующие высоты и, оказывая огневую поддержку, обеспечивали продвижение афганских частей, которые стремительно атаковали базу, разгромили оборонявшихся там моджахедов и 19 апреля овладели ею.

В последующем афганские войска захватили еще и перевалочную базу Льмархауза, расположенную восточнее Джавары.

После подрыва базовых сооружений и спецминирования к исходу 22 апреля они были выведены из района боевых действий и сосредоточились в районе Хоста.

Это был первый случай, когда правительственным силам удалось захватить Джавару. До этого все попытки афганских ВС самостоятельно захватить базу оканчивались безрезультатно, поэтому она считалась неприступной.

Из Джавары афганцы вывезли в Хост 3 танка, 4 БТР, 23 орудия и миномета, 60 ДШК и ЗГУ, 45 ПЗРК, большое количество различных боеприпасов, продовольствия и медикаментов, а также из-за невозможности вывоза взорвали вместе со складами несколько миллионов патронов к стрелковому оружию, тысячи артиллерийских снарядов и мин, инженерных боеприпасов. После окончательного разрушения базы остатки ее были заминированы советскими саперами.

В связи с тем, что моджахеды планировали напасть на возвращающиеся после операции войска, по приказу генерала армии В. Варенникова они были переброшены по воздуху силами советской и афганской транспортной авиации.

По возвращении в гарнизоны их базирования воинским частям ВС ДРА участвовавшим в операции, была устроена торжественная встреча. В Кабуле провели также военный парад «победителей». В целом, несмотря на недостатки, операция по захвату Джавары показала, что и афганские части при соответствующей организации и желании могут успешно решать боевые задачи. Она также оказала положительное влияние на морально-боевой дух войск.

На этом можно было бы поставить точку, но надо добавить, что спустя полгода мятежники снова восстановили Джавару.

К сожалению, так оканчивалось немало операций. Люди проявляли мужество и героизм, терпели лишения, гибли, а в конечном итоге результаты их действий оказывались ничтожными или даже бессмысленными. Правительство ДРА не могло воспользоваться этими победами и установить контроль над более или менее значительной частью территории Афганистана, поэтому после ухода войск мятежники возвращались вновь и продолжали хозяйничать в «освобожденных» районах, как и прежде.

Руководитель этой операции с советской стороны генерал-майор Ю. Греков, вспоминая Джавару, рассказывал мне, как они попали под минометный обстрел мятежников и, как говорится, еле унесли ноги: «Когда мы садились на вертолете на площадку подскока, то заметили, что на ней то тут, то там отмечаются разрывы снарядов. Я увидел начальника штаба 56-й одшбр майора В. Евневича, который сидел под одиноким деревом и махал нам рукою, чтобы мы бежали к нему. На краю поляны в яме сидел солдат и тоже подавал знаки, пытаясь привлечь к себе наше внимание. Когда вертолет приземлился, люди из него стали разбегаться кто куда. Я сначала хотел бежать к Евневичу, но увидел, что генерал армии В. Варенников побежал к солдату, и кинулся за ним. Спрыгнув в яму, мы долго не могли отдышаться — сказывалось высокогорье. Когда обстрел закончился, Варенников, поблагодарив солдата, сказал, что он выбрал самое лучшее место для укрытия.

Пару дней спустя при штурме Джавары я вдруг заметил, что одно орудие стреляет в сторону и разрывы снарядов ложатся в месте расположения афганской дивизии, куда уехал генерал армии Варенников. Я тут же принял меры, чтобы остановить стрельбу. И вовремя. Как потом выяснилось, ошибся наводчик орудия, установив прицел на одно деление левее. Проверяющие тоже не заметили ошибки. Из наших никто не пострадал, а у афганцев погибло 11 чел. Варенников, выйдя из-под обстрела и разобравшись в чем дело, только и сказал: «Прискорбный случай».

Полковник С. Коренной, бывший в то время военным советником в 25-й пехотной дивизии, которая дислоцировалась в Хосте, тоже немало пережил во время этой операции. Ведь советникам приходилось в Афганистане, пожалуй, труднее всего, так как они жили и работали среди афганцев. Именно они часто становились первыми жертвами предательства афганских солдат и офицеров: «Март 1986 г. в Афганистане выдался снежным и слякотным.

В иную зиму, наверно, не выпадало столько снега, сколько выпало его за этот весенний месяц. И как раз в это время решили провести операцию по захвату расположенной в округе Хост, недалеко от пакистанской границы, перевалочной базы мятежников Джавары. Мне, конечно, трудно судить, чем руководствовались, выбирая время проведения этой операции, но то, что оно было выбрано неудачно, стало ясно, как только начались боевые действия.

25-я пехотная дивизия, где я тогда был военным советником начальника разведки, тоже участвовала в этой операции. Она действовала совместно с 666-м полком «командос», частями 2-й пограничной брцгады, царандоя и ХАД. Начав выдвижение из Хоста, мы к исходу 9 марта подошли к ущелью Шинканайруд, где были остановлены огневым сопротивлением мятежников. Полки дивизии насчитывали всего по 150–170 чел. личного состава, 10–12 бронетранспортеров и примерно столько же автомобилей. Основную ударную силу дивизии составляли отдельный танковый батальон (6 танков Т-55) и артиллерийский полк (6 реактивных установок и 14 артиллерийских орудий).

Командир дивизии приказал развернуть артиллерию, выдвинуть танки для стрельбы прямой наводкой и, последовательно блокируя господствующие высоты, организовал захват высоты, на которой мятежниками была оборудована позиция для крупнокалиберного пулемета и миномета. Моджахеды оборонялись отчаянно. Особенно отмечалась стойкость их минометного расчета. Даже когда в строю остался только один из четырех членов расчета, он не прекратил огонь, пока не были израсходованы все боеприпасы. А пулемет ДШК замолчал лишь после прямого попадания из танка по амбразуре. Как стало в последующем известно, здесь бой вели группы самообороны кишлаков Секандара, Коткалей, Чинекалей и Ситукалай, которые год назад были безжалостно и по-варварски разграблены правительственными войсками. На этот раз, несмотря на предупреждения наших советников, прошлогодняя история повторилась, но более скромно, так как жители заблаговременно со своим домашним скарбом и живностью покинули эти кишлаки. Отважные «сарбозы» (афганские солдаты. — Примеч. авт.) лихо выламывали из всех строений деревянные детали, грузили их на машины и вывозили. Поражало то, что делалось все это в открытую на глазах у офицеров, которые не предпринимали даже малейших попыток прекратить мародерство, а на наши замечания никто из них не обращал внимания. Еще бы, ведь за такую возможность уже было заплачено: погибло 8 чел. (из них 2 офицера), ранено — 7, взорвана БМ-14, выведена из строя 76-мм пушка. В этом плане правительственные войска мало чем отличались от моджахедов, действуя иногда как самые настоящие мародеры и грабители.

Разграбив все, что еще оставалось в кишлаках, дивизия подошла к подножью перевала Нарай. Здесь развернули основной лагерь, а частью сил выставили на перевале блоки охранения. Первые сутки на высоте 2,5 тыс. м были самые тяжелые. Во-первых, надо было приспособиться, а во-вторых, неблагоприятные погодные условия (мокрый снег вперемежку с дождем, сильный ветер), нехватка воды и продовольствия, близость пакистанской границы (300 м) оказывали неблагоприятное воздействие. Однако афганские солдаты держались стойко. Честно говоря, мы, северные люди, привыкшие к холоду, поражались их выносливости и терпению. Потом стало немного полегче, но угнетающе действовала на всех неясность обстановки. Мы застряли на перевале и дальше не шли. Никаких команд не поступало, и командование дивизии не знало, что делать.

Помню, 11 марта на «пятачок» чуть ниже перевала опустился вертолет Ми-8 40-й армии, а две пары боевых Ми-24 начали прикрывать пассажиров, которые бегом устремились к нашему командному пункту. Это прибыл заместитель главного военного советника по боевым действиям генерал-майор В. Г. Трофименко, по прозвищу «пешеход». Никто не знал, почему у него такой «титул», но среди советников слыл он недалеким человеком, матерщинником и невеждой, в чем, впрочем, мы и сами скоро смогли убедиться. Сопровождавших его в поездках офицеров, за исключением политработников, он по нескольку раз в день словесно «расстреливал, отдавал под трибунал или награждал». Все зависело от ситуации и его боевого настроения. В это утро настроение у генерала, видимо, было бодрое, и он, несмотря на свой возраст (уже за 60), довольно лихой трусцой бежал от вертолетной площадки. За ним следовала непременная группа сопровождающих.

Появившись на командном пункте дивизии, генерал сразу же развил бурную деятельность. Начал с того, что отругал всех советников, обвинив их во всех неудачах и устроив разнос за пассивность. Затем внес коррективы в план боевых действий дивизии. Одновременно сообщил, что решено силами афганских войск высадить тактический воздушный десант.

Трудно сказать, что послужило стимулятором его действий — то ли яркий весенний день, то ли боевое настроение, а может быть, где-то в тиши кабульского кабинета в недрах генеральских мыслей родилась такая нелепая идея — использовать в операции афганский тактический воздушный десант?! Мы тогда не могли понять, как можно утвердить такое решение. Ведь всякому офицеру, хоть мало-мальски знакомому с уровнем подготовки афганской армии и особенностями боевых действий в горах, должна быть понятна вся убогость этой авантюры, но генерал был настроен оптимистически.

Вообще-то все любят громадные планы и, самое главное, чтобы они были красиво нарисованы, четко доложены высшему руководству и, естественным образом, милостиво утверждены. А что же на практике? Первая осечка в плане боевых действий 3 АК случилась в районе Чамкани. За неделю артиллерия истратила все боеприпасы (в афганской армии среди высшего командования бытовало мнение, что если дивизия или полк вышли за ворота военного городка, то все должно стрелять, взрываться, греметь, то есть демонстрировать войну так, как ее показывают в учебных кинофильмах в академиях). В связи с этим все соединения корпуса были вынуждены приостановить активные боевые действия и затем в течение двух недель подвозить боеприпасы для продолжения операции. Все это время 25-я пд удерживала перевал и спуск в Хостинскую долину. Особых происшествий не было, если не считать, что находившийся на блоках на перевале один из батальонов 19-го пехотного полка (26 человек) в ночном бою с мятежниками был окружен и взят в плен. Чудом ушел лишь командир батальона и его ординарец.

Нас, советских военных советников, всегда удивляли отношения между афганскими офицерами. Голос никогда не повышался, все разговоры, в том числе и разносные и коварные, проводились на нормальных человеческих тонах. В этом плане ислам и пуштунвалла (кодекс жизни и поведения пуштунов) демонстрировали явное преимущество перед лозунгом: «Человек человеку друг, товарищ и брат». И вот здесь, на перевале, я впервые (и единственный раз за 27 месяцев пребывания в Афганистане) услышал крик. Командир дивизии в бешенстве издавал такие звуки, что мы все сбежались в его палатку. Несчастный комбат стоял весь поникший и, казалось, уже приготовившийся ко всему самому худшему. Командира же всего трясло от негодования, и он требовал немедленного расстрела провинившегося. Наконец, успокоившись и «поддавшись» на уговоры, он заменил расстрел на разжалование в рядовые, что было немедленно исполнено.

Дивизия между тем продолжала бездействовать. Пользуясь этим, мятежники в течение 3–4 дней хорошо пристрелялись по нам и, только заметив какое-либо движение, сразу же выпускали в то место несколько реактивных снарядов («рексов»), которые, впрочем, особого ущерба не причиняли, но держали всех в постоянном напряжении. Это напряжение возрастало с каждым днем, так как приближался срок перехода корпуса через перевал. Признаться честно, мало кто из нас надеялся на то, что солдаты, измученные месячными боями, голодом и холодом, смогут одолеть этот серпантин при подъеме и спуске с перевала. Большие сомнения были и относительно возможностей техники, лишенной в течение нескольких лет элементарного технического обслуживания и варварски эксплуатируемой.

Но тем не менее перевал преодолеть удалось. Правда, при этом солдаты-водители «уронили» в ущелье четыре новых БТРа и несколько автомобилей, но механики-водители (офицеры) все танки доставили в район боевых действий «в сохранности».

Высаженный на пакистанской территории (с ошибкой в 5 км) тактический воздушный десант, как и следовало ожидать, практически полностью был уничтожен, из 312 чел. 38-й бригады «командос» уцелели только 25, которые вышли во главе с начальником контрразведки одного из батальонов в расположение своих войск спустя 8 суток. Из 32 вертолетов осталось только 8, а в это время, действуя в первом эшелоне корпуса, 7-я и 14-я пд пытались идти на соединение с не существующим уже десантом. В течение трех суток, расстреляв весь боекомплект снарядов и потеряв управление, эти дивизии к исходу 9 апреля возвратились на исходные позиции 25-я пд, находясь во втором эшелоне, прикрывала правый фланг, позиции артиллерии и тыл корпуса.

Мы уже стали подумывать, что и вторая попытка овладеть базовым районом Джавара окончится неудачей (первая такая попытка была в сентябре 1985 г.). Однако началась корректировка планов, подтягивание резервов и восполнение материальных средств. В район боевых действий прилетела группа офицеров во главе с генералом армии В. И. Варенниковым и, по свидетельству старшего советника, прервала «фантазии» генерала Трофименко, который обосновался в Хосте, где жили наши жены, и пытался оттуда руководить боевыми действиями. Прибыли два советских полка. Разгрузились 8-я пд и 37-я бригада «командос». Провели организацию взаимодействия с частями 40-й армии и другие мероприятия по подготовке операции. После этого приступили к повторному штурму.

С утра 17 апреля началась огневая подготовка. Артиллерия и авиация наносили удары по Джаваре. Наши летчики показывали чудеса мастерства и героизма. Многие из нас видели, как был сбит самолет командира полка подполковника А. Руцкого. Мы тогда, естественно, не могли знать, что это был будущий вице-президент России. Его самолет отвлекал огонь всех средств ПВО на себя. Четыре или пять заходов сделал он над базой, а потом мы увидели, как самолет дернуло и он свернул от гряды гор в долину. Чувствовалось по судорожным рывкам, что летчик пытается запустить двигатель, но увы. Раздался хлопок катапульты, самолет еще какую-то секунду держался на прямом участке полета, а затем, клюнув носом, устремился к земле и взорвался в районе Баренхейля. Летчика подобрал бронетранспортер из оперативной группы 40-й армии (в конце 1988 г. примерно в том же районе, как и в первый раз, самолет, пилотируемый заместителем командующего авиации 40-й армии полковником Александром Руцким, был сбит ракетой «воздух-воздух». Летчик приземлился на пакистанской территории, поэтому его поиски, организованные командующим армией генералом Громовым, не увенчались успехом. Руцкой был захвачен вооруженным отрядом и передан пакистанской стороне. В плену он проявил стойкость, выдержку и вскоре был освобожден усилиями Советского правительства. Ему было присвоено звание Героя Советского Союза. В последующем А. Руцкой занялся политической деятельностью, был избран вице-президентом России, однако в октябре 1993 г., возглавив выступление оппозиционных президенту РФ Б. Ельцину сил, был арестован. В феврале 1994 г. по решению Государственной думы РФ освобожден из-под стражи. — Примеч. авт.).

В течение трех суток авиация работала по Джаваре, применяя различные боеприпасы, а затем «героические» 7-я и 8-я пехотные дивизии под прикрытием 25-й пд, батальонов советских войск резко устремились к базе и приступили к ее грабежу.

Мы с «подсоветным» приехали в Джавару 20 апреля. Больше всего поразила нас капитальность обустройства этой перевалочной базы. О таких складах не мог даже мечтать командир полка в Союзе. В отвесной скале (с отрицательным углом) были выдолблены канцелярия, склады, мастерские, столовая, душевые, мечеть. На отшибе были пристроены караульное помещение и библиотека.

К моменту выхода войск к базе все ценное имущество, оружие, боеприпасы были эвакуированы в учебный центр, расположенный на северной окраине Мирам-Шаха (Пакистан). На складах валялись стволы от крупнокалиберных пулеметов, ящики от боеприпасов. Под грудой хлама нашли два ПЗРК «Блоупайп», несколько десятков реактивных снарядов и большое количество итальянских противотанковых и противопехотных мин. На высотах неподалеку были брошены два танка Т-55, а возле складов стоял обгоревший БРДМ-2. Танки принесли больше всего вреда наступавшим. От прямого попадания снаряда были в буквальном смысле разорваны советник командира 21-й мотопехотной бригады подполковник Куленин и его замполит, фамилию, к сожалению, не помню. С Кулениным мы вместе проходили подготовку в 10-м Главном управлении Генштаба перед командировкой в Афганистан и на одном самолете пересекали границу, а вот его замполита я видел всего один раз — на перевале Нарай, когда он ехал на «броне».

17 апреля был тяжело ранен осколком снаряда советник замполита 23-го пехотного полка Саша Гудновский. Мы выносили его с командного пункта полка на руках. С гор спускались ночью. Расстояние в четыре километра нам пришлось преодолевать шесть часов. Однако афганцы с раненым лететь отказались, хорошо еще, выручили вертолетчики 40-й армии. Доставили Сашу в Хост, где ему советский хирург сделал операцию. Мы все за него очень переживали. После окончания операции (продолжалась 8 часов) врач сказал, что жить будет. Но через неделю Саши не стало. Скончался от перитонита.

После ранения Гудновский был представлен к ордену Боевого Красного Знамени, но, так как полгода назад он уже был награжден орденом «За службу в ВС СССР» III степени, наши кадровики заявили, что если он умрет, то очередной орден получит, а если выживет, то уж не обессудьте — ничего не положено. В то же время для некоторых «нужных» людей делалось исключение, например начальник финансовой службы в Кабуле за перебежки из одного подъезда (где он жил) в другой (где в поте лица трудился) «заработал» два ордена Красной Звезды. Конечно, ни кадровиков, ни финансистов в Джаваре я не встречал, но там состоялась моя первая встреча с генералом армии В. И. Варенниковым.

Он с группой офицеров ОГ МО СССР в ДРА прилетел на вертолете непосредственно в район боевых действий и на месте осуществлял общее руководство войсками.

К исходу 21 апреля все склады были взорваны, подступы к базе заминированы, и войска, взяв трофеи, отошли в Хостинскую долину».

Как бы развивая успех операции по захвату Джавары, советские войска под руководством генерала В. П. Дубынина 10 мая начали операцию в уезде Даджи. Удар наносился двумя группировками войск по сходящимся направлениям со стороны Гардеза и Черных гор (руководил в этом районе генерал-майор Г. Г. Кондратьев, прибывший на должность заместителя командующего 40-й армией 30 апреля 1986 г.). Боевые действия велись в сложных географических условиях. К тому же все маршруты, особенно на перевале Нарай, были нашпигованы минами. Колонны 108-й мед, 345-го опдп и 56-й одшбр смогли пройти только по руслу речки, снимая при этом до 100 мин на один километр пути. Малейшие отклонения от русла приводили к подрывам. Минные тралы уже на первых километрах пути вышли из строя. Выручили боевые машины разграждения БМР-2. И хотя эти машины расчитаны только на девять подрывов каждая, они выдерживали значительно больше. Правда, до места назначения они дошли в весьма плачевном состоянии. Например, БМР-2 из 45-го оисп (механик-водитель рядовой Байрамов) прибыла в район сосредоточения войск в Алихейль буквально растерзанной (оторвано все навесное оборудование, перебиты валы катков и т. д.). На предложение заместителя командующего армией по вооружению полковника С. А. Маева уничтожить эту машину на месте Байрамов ответил, что на ней приехал, на ней выедет и назад. В течение трех суток совместно со специалистами-ремонтниками, засыпая урывками на 20–30 минут, он восстановил машину.

Активная фаза операции продолжалась 10 дней. К 20 мая батальоны 345-го опдп вышли к пакистанской границе, произвели минирование караванных маршрутов на Парачинарском выступе и к 25 мая сосредоточились севернее Нарай.

Несмотря на превентивные мероприятия войск, оппозиция в течение первого полугодия 1986 г. продолжала накапливать силы и средства на территории ДРА в надежде на реализацию своих замыслов о повсеместной активизации подрывных действий. Потери, понесенные мятежниками в ходе боевых действий, восполнялись за счет интенсивного прибытия резервов и поступления вооружения. Группировка мятежников в Афганистане в этот период возросла по сравнению с аналогичным периодом прошлого года на 20 тыс. чел. и составила 125,7 тыс. чел. Одновременно увеличилось количество основных видов оружия: ПУРС на 215 шт., безоткатных орудий — на 320, минометов — на 330, ПЗРК — на 60, ЗГУ — на 150, ДШК — на 530, РПГ — на 950.

В то же время своевременные мероприятия советских и афганских войск по блокированию и разгрому мятежников в очагах напряженности во многом сорвали планы оппозиции. Об интенсивности боевых действий может служить даже перечисление операций, которые были проведены в 1986 г.: в Бадахшане против группировки А. Басира (февраль), в Нангархаре по разгрому перевалочной базы Марульгад (февраль), в Пактии в районе Шекуле (март), в Нангархаре повторная операция по разгрому мятежников, возвратившихся на перевалочную базу Марульгад (март), в Бадахшане против группировки Вадуда (март), в Заболе в районе ущелья Апушела (март), в Нангархаре по разгрому формирования Зияратгуля (апрель), в Бадахшане против группировки Наджмуддина в ущелье Вардудж (апрель), в Баглане против формирования С. Мансура в ущелье Вальян (апрель), в Пактии против формирований ИПА в уезде Даджи, центр Алихейль (май), в Парване в ущелье Панджшер против группировки Ахмад Шаха (июнь), в Кандагаре в уезде Спинбульдак по ликвидации перевалочной базы Шиннарай (июнь), в Герате по ликвидации группировки мятежников в зеленой зоне города и на перевалочной базе Кокари-Шушари (июнь-август), в Лагмане по оказанию помощи группировке Сарвар Нуристани в борьбе против мятежников ИПА (июнь) и др.

Однако необходимость выделения значительных сил и средств для охраны важных военных и экономических объектов, режимных зон и коммуникаций не позволяла проводить более масштабные операции против оппозиции.

Справка

Источник информации: штаб 40-й армии, 1 июля 1986 г.

В составе ОКСВ имеется 133 батальона и дивизиона. Из них 82 батальона (61,7 %) выполняют охранные функции: коммуникаций — 23, аэродромов — 14, военных и экономических объектов — 23, местных органов власти — 22. К ведению активных боевых действий на всей территории страны можно привлечь только 51 батальон…

В операции по захвату Джавары, да и в других операциях того периода советские войска показывали значительно возросшую боевую выучку. На прошедшей в апреле 1986 г. военно-научной конференции этот опыт был обобщен и взят на вооружение. Особое внимание уделялось организации взаимодействия и огневого поражения противника. Приведу выдержку из выступления на той конференции командира 103-й воздушно-десантной дивизии полковника Грачева П. С.: «Нами накоплен определенный опыт взаимодействия частей и подразделений с авиацией, артиллерией в ходе ведения боевых действий в горах, зеленой зоне, с применением обходящих отрядов и тактических воздушных десантов.

При ведении боевых действий на территории ДРА в 1985–1986 гг. огневое поражение противника, его огневых средств, сопряжено с рядом особенностей, связанных с изменением тактики действий и рельефа местности…

Планирование боевых действий, в целях предотвращения разглашения военной тайны, осуществляется ограниченным кругом лиц, включая начальника артиллерии дивизии и представителя ВВС армии, которые совместно с офицерами штаба дивизии планируют комплексное огневое поражение…

При планировании огневого поражения противника возросло значение данных воздушной и агентурной разведки. Так, при веянии боевых действий в ущелье Исламдара, провинции Кандагар, огневым наблюдением подтверждено 90 % целей, координаты которых были определены по данным агентурной разведки и аэрофотоснимкам…»

В конце апреля генерала Родионова И. Н. на посту командующего 40-й армией сменил генерал Дубынин В. П. Именно ему доведется первому действовать в условиях национального примирения.

 

Ставка Горбачева на Наджибуллу и госбезопасность

Отсутствие позитивных изменений в жизни общества, обещанных народу НДПА, нарастание экономического кризиса и обострение внутриполитической ситуации в стране, пассивное и барское поведение Б. Кармаля подорвало доверие многих членов партии к своему генсеку (не говоря уже о народе). Все более очевидным становилось, что он утратил свой авторитет в НДПА и не способен вывести ситуацию в Афганистане из тупика. Дальнейшее пребывание Б. Кармаля у руководства партией и государством стало бесперспективным, поэтому были предприняты шаги по его замене. Правда, здесь резонно напрашивается вопрос: «Может быть, не в Б. Кармале было дело, а в том курсе, который предлагала НДПА народу ДРА, и тех методах, какими он претворялся в жизнь?» Ведь к тому времени советские войска воевали в Афганистане почти шесть лет. Не было ни одной задачи, которую они бы не смогли решить, но конечный результат по-прежнему отсутствовал. Как я уже говорил, все дело было в том, что военные результаты не закреплялись политическими. Стало очевидным, что мы проиграли борьбу за афганский народ.

Тогда же встал вопрос — кто заменит Бабрака Кармаля? Кандидатур было несколько. В этой связи хочу сослаться на один очень любопытный документ, который не мог быть в то время доложен напрямую без соответствующих последствий для его исполнителей. Поэтому был избран другой путь.

Донесение из Кабула

Источник информации: ГРУ ГШ ВС СССР, апрель 1986 г.

(Секретно)

Инсинуации вокруг изменений в высшем руководстве ДРА

В связи с задержкой в СССР т. Б. Кармаля среди местных военных и партийных кадровых работников пошли разговоры о возможном его невозвращении и уходе с занимаемых постов. В числе признаков такого поворота событий называют то, что на XVII пленуме ЦК НДПА, совещании руководящих кадров (30 марта-1 апреля с. г.), джирге приграничных племен в выступлениях практически не упоминалось его имя. Указывается также на открытую критику Б. Кармаля в Политбюро ЦК НДПА со стороны группы Наджиба (в нее входят Кештманд, Нур, Зерай).

В общем мнения сходятся на том, что Б. Кармаль должен уйти и в силу того, что он не обладает качествами способного организатора, и для того, чтобы связать с его уходом новый курс перемен, который ждет страна, Советский Союз и друзья Афганистана в мире.

В числе возможных преемников Б. Кармаля называют товарищей Наджиба и Сарвари. Чаще первого, учитывая, что он после XVI пленума ЦК НДПА стал вторым лицом в партии.

Отношение к тому, что тов. Наджиб станет Генеральным секретарем ЦК НДПА, самое противоречивое, неоднозначное, причем больше негативное. При этом в числе его сторонников и противников есть как парчамисты, так и халькисты. Ему не доверяют, его боятся, хотя, как правило, называют «сильной личностью». Опыт его работы в ХАД (служба безопасности. — Примеч. авт.) оценивается чаще всего отрицательно. Высказывается мнение, что он создал государство в государстве, орган, обслуживающий его личные интересы. Много говорится о тех злоупотреблениях властью, которые допускал ХАД под его руководством. Ему, в частности, вменяется в вину то, что якобы сейчас в тюрьме Пули-Чархи содержится в основном по необоснованным обвинениям до 5 тысяч халькистов. Он не доверяет халькистам и всегда будет относиться к ним враждебно.

Утверждается, что именно под опекой т. Наджиба получили распространение среди партийных и государственных работников воровство и взяточничество в таких широких размерах, каких не знали при королевском режиме. Дескать, сам брал и давал возможность брать другим.

Всеми признается наличие у тов. Наджиба сильных пропуштунских националистических настроений. Отсюда делается вывод, что в первую очередь север, то есть узбеки, туркмены и другие нацменьшинства, часть таджиков за ним не пойдут. А это ослабит армию, где они составляют наиболее боеспособное ядро. Высказываются подозрения в отношении характера его связей с племенами. Будто бы подогревание им пакистанских племен нацелено на продолжение гражданской войны в стране, а поскольку народ устал от нее, то он не поддержит честолюбивые устремления Наджиба, его попытки использовать племенной вопрос в корыстных интересах.

Выражаются сомнения по поводу искренности проявления им дружественных чувств к Советскому Союзу. Приводятся примеры, когда из ХАДа он изгонял «советистов», тех, кто особенно близок был к советским людям. Полагают, что не случайным является назначение первым заместителем министра МГБ генерала Наджиба (Наджиб II, как «окрестили» его), которого называют «антисоветчиком». Сам Наджиб не учился в Советском Союзе. Наконец, утверждается, что Наджиб — аристократ, женат на внучке короля Абдурахмана, далек от интересов народа. Он также не имеет военного образования, что немаловажно для страны, где идет гражданская война. Он не сумеет сплотить партию, армию и народ в интересах достижения мира.

В противовес Наджибу ряд товарищей довольно высоко оценивают личные качества Сарвари (полковник, в прошлом при Тараки возглавлял ХАД, уезжал из страны, затем вместе с Кармалем и другими товарищами возвратился на родину, был членом Политбюро ЦК НДПА, в 1981 г. отправлен послом в Монголию). Полагают, что он сумеет обеспечить единство в партии, поскольку всегда боролся с фракционизмом, пользуется известностью и среди пуштунов и среди национальных меньшинств, авторитетен среди военных. У него твердая рука. Сарвари называют деятелем, сочетающим в себе качества партийного и военного деятеля, сумеющего быстро разобраться в обстановке, возглавить борьбу с контрреволюцией и добиться стабилизации обстановки в стране. В числе недостатков указывают на допускавшиеся при нем в ХАДе пытки по отношению к арестованным, что, дескать, еще не забыто.

Думается, что инсинуации вокруг возможных изменений в высшем руководстве ДРА отражают общее состояние его недееспособности и смятения, особенно усиливающегося после известных заявлений о сокращении нашего участия в боевых действиях и поэтапном выводе советских войск. Они свидетельствуют также о нарастающем недовольстве существующим положением и ожидании позитивных перемен.

Это сообщение было оставлено без внимания. На XVIII пленуме ЦК НДПА (май 1986 г.) на пост Генерального секретаря ЦК НДПА вместо Бабрака Кармаля был избран Наджибулла (с Б. Кармалем была проведена соответствующая работа на этот счет).

Советские руководители надеялись, что с его приходом к власти начнется наконец практическая работа по нормализации обстановки в стране. Стала остро ощущаться потребность в более радикальном изменении всей внешней и внутренней политики НДПА. Наджибулла согласился проводить линию, которая была призвана положить конец внутреннему конфликту в Афганистане, а именно новую стратегию под названием «политика национального примирения» (ПНП).

Постановлением Политбюро ЦК НДПА от 22 мая 1986 г. был объявлен состав Совета обороны ДРА, его оперативной и рабочей групп. Председателем Совета обороны ДРА утвердили Наджибуллу. Его заместителями стали С. А. Кештманд, Н. А. Нур, Н. Мухаммад. Члены Совета обороны ДРА: С. М. Зерай, А. М. Ватанджар, М. Рафи, С. Лайек, М. Карваль, Г. Ф. Якуби, С. М. Гулябзой, А. Олюми и Ш. Н. Танай.

Для ведения текущих дел была образована оперативная группа Совета обороны ДРА в составе: Ш. Н. Танай (руководитель), Родваль, Фазлхак, Саравзаволь, Бокар Фарин, Р. Вазири.

В то же время афганские руководители были нацелены на то, чтобы они начали целенаправленно готовиться к самостоятельной борьбе с оппозиционными силами, и предупреждены о намерении Советского Союза начать подготовку к выводу своих войск из Афганистана.

Выступая 28 июля во Владивостоке, М. С. Горбачев заявил: «До конца 1986 г. шесть полков — один танковый полк, два мотострелковых полка и три полка противовоздушной обороны — будут возвращены из Афганистана на Родину вместе с табельным имуществом и оружием. Эти подразделения вернутся в район своей постоянной дислокации на территории СССР, причем с таким условием, что все заинтересованные стороны смогут в этом убедиться». Как и обещали, вывод этих войск осуществили в период с 15 по 31 октября (из Шинданда — танковый, мотострелковый и зенитный полки, из Кундуза — мотострелковый и зенитный, из Кабула — зенитный).

Ввиду того что Бабрак Кармаль продолжал оставаться Председателем Ревсовета ДРА и членом Политбюро ЦК НДПА, Наджибулла не мог развернуться в полную силу. Тем более что новая политика не встречала одобрения значительной части афганского руководства. В этом вопросе его фактически не поддерживал ни один член Политбюро ЦК НДПА.

Наджибулла обратился с просьбой к советскому руководству, чтобы оно нашло возможность передать в его руки всю полноту власти в ДРА.

Из записки ЦК КПСС

В. Чебриков, Э. Шеварднадзе, С. Соколов, А. Добрынин., 13 ноября 1986 г.

Совершенно секретно

Особая папка ЦК КПСС

Некоторые позитивные сдвиги в деятельности афганского руководства и НДПА, наметившиеся после избрания Наджиба Генеральным секретарем ЦК НДПА, продолжают развиваться. Стали более активно работать партийные органы, пересматриваются формы и методы пропаганды, интенсивнее ведутся поиски других путей воздействия на широкие слои населения. Есть определенные положительные изменения в состоянии афганских вооруженных сил, в уровне их боеспособности.

Тем не менее заметного улучшения военно-политической обстановки в стране не достигнуто. Тов. Наджиб объективно оценивает ситуацию, понимает сложность стоящих перед ним проблем…

Наджибом было отмечено, что из 31–35 тыс. кишлаков в Афганистане формально под контролем правительства находится лишь 8 тыс., а выборы в местные органы власти удалось провести в еще меньшем количестве кишлаков — только в 2700, вблизи городов…

Тов. Наджиб отметил, что военная активность контрреволюции не снижается. В настоящее время, говорил он, на территории ДРА действуют 5016 бандгрупп, в которые входят 183 тыс. чел., причем 80 тыс. из них составляют активную боевую силу контрреволюции. Изменяется и совершенствуется тактика контрреволюционных сил. Часть караванных путей, по которым идет снабжение бандформирований, вообще никак не прикрыта. Это требует дальнейшей активизации усилий по закрытию границы.

Тов. Наджиб подчеркнул, что если исходить из решения всех задач военным путем, то при нынешних темпах укрепления и расширения государственной власти потребуется еще 20–30 лет для нормализации обстановки. В этой связи он считает неотложной задачей активизацию действий, направленных на достижение в стране национального примирения.

По мнению т. Наджиба, следует вступить в переговоры с теми исламскими партиями и организациями внутри Афганистана и за его пределами, которые готовы к компромиссу и не в столь большой степени несут ответственность за кровопролитие. Диалог также можно было бы вести с монархистами. Тов. Наджиб полагает, что никогда не пойдут на компромисс аристократия, реакционные муллы-фундаменталисты, феодальные круги, крупные земельные собственники. Тем не менее с отдельными их представителями устанавливать контакты можно…

Тов. Наджиб обдумывает возможность публичного заявления по вопросам национального примирения с одновременным предложением к контрреволюции о перемирии, скажем на шесть месяцев.

Вопросы политического урегулирования и вывода советских войск т. Наджиб рассматривает в увязке с национальным примирением…

Тов. Наджиб понимает, что до настоящего времени практически мало что было сделано в интересах национального примирения. Видно, что он настроен на то, чтобы искать реальные подходы к этой проблеме. В этом ему потребуется наша поддержка…

Одновременно Наджибулла предложил решить вопрос с Б. Кармалем и некоторыми его ближайшими соратниками. В частности, заменить министра обороны ДРА Назара Мухаммеда на М. Рафи и министра иностранных дел ДРА Ш. М. Доста на А. Вакиля. В связи с этим находившемуся тогда в Афганистане В. Крючкову было дано указание встретиться с Генсеком ЦК НДПА и довести ему мнение советского руководства, чтобы он решал кадровые вопросы так, как находит нужным.

В ноябре 1986 г. на XX пленуме ЦК НДПА была «удовлетворена просьба» Бабрака Кармаля об освобождении его с занимаемых партийных и правительственных постов. Ему был вручен орден «Саурской революции» и назначена пенсия. Членом Политбюро ЦК НДПА был избран Гулям Фарук Якуби (министр государственной безопасности), кандидатами в члены Политбюро стали Сайд Мухаммед Гулябзой и Фарид Маздак. Вскоре Кармаль выехал на «отдых и лечение» в Москву.

Чрезвычайный пленум ЦК НДПА (декабрь 1986 г.) официально провозгласил принципиально новую установку — на национальное примирение и прекращение братоубийственной войны. Он объявил, что основной упор будет сделан на решение проблем Афганистана политическими методами. При этом национальное примирение рассматривалось как этап развития национально-демократической революции, особый вид политического компромисса. Процесс, в котором в одно неразрывное целое сливаются задачи установления демократического строя, прекращения войны и ускорения социально-экономического развития в условиях многопартийности, коалиционных форм правления, многоукладное™ в хозяйственной жизни, сохранения статуса нейтрального неприсоединившегося Афганистана.

Советское правительство тоже связывало с ПНП надежды на установление мира в Афганистане и создание условий для вывода своих войск из ДРА. 2 января 1987 г. в Кабул для работы на постоянной основе была направлена Оперативная группа Министерства обороны СССР, возглавляемая первым заместителем начальника Генерального штаба ВС СССР генералом армии В. И. Варенниковым.

Группа разместилась в Дар-уль-Амане, недалеко от штаба 40-й армии и Министерства обороны ДРА в доме, где до революции жил с семьей командир кабульского корпуса. В. И. Варенников занимал небольшой кабинет и спальню, где он отдыхал ночью. Остальные генералы и офицеры жили по 3–7 чел. в комнате. Здесь же размещались столовая и рабочие помещения.

Оперативная группа МО СССР в Афганистане работала как нештатная. Состав ее не был постоянным. Генералы и офицеры ОГ МО СССР находились в командировке, и периодически осуществлялась их замена. В ее состав входили эксперты всех родов войск, различных служб, военные аналитики и другие специалисты (например, по организации боевой подготовки, призыва и др.). Главные функции этой группы: руководство советскими войсками; помощь в строительстве Вооруженных сил Афганистана; организация взаимодействия между советской и афганской армией; оказание разносторонней помощи руководству ВС ДРА, в том числе и Верховному главнокомандующему; участие в проведении в жизнь политики национального примирения; организация подготовки и проведения важнейших операций по разгрому формирований непримиримой оппозиции; оказание помощи руководству республики в установлении контактов с полевыми командирами оппозиции и т. д.

Большую часть времени офицеры и генералы ОГ МО СССР находились в войсках и в провинциях. Некоторые из них постоянно работали в наиболее «горячих» точках (Кандагаре, Герате и т. д.). Рабочий день офицеров, когда они находились в Кабуле, начинался в 6:00, а заканчивался далеко за полночь. Работали, что называется, на износ.

Руководитель ОГ МО СССР генерал армии В. И. Варенников фактически командовал всеми советскими военными структурами в ДРА. Он долго в Кабуле, как правило, не засиживался, побывал во всех провинциальных и многих уездных центрах республики, в большинстве районов, где проводились боевые операции или происходило обострение обстановки. Не раз, попадая в сложные экстремальные ситуации, проявлял личное мужество. Он имел контакты с представителями всех слоев афганского общества и оппозиции в лице крупных полевых командиров и некоторых представителей руководства «Альянса-7», великолепно знал обстановку в ДРА, положение и состояние войск 40-й армии и ВС Афганистана. Часто выезжал и вылетал в «глубинку», где встречался с губернаторами провинций, представителями духовенства, командирами и бойцами афганской армии, а также с полевыми командирами и рядовыми моджахедами, местными жителями. Обладая государственным, аналитическим умом и качествами дипломата, генерал армии В. И. Варенников пользовался большим авторитетом не только в армии, но и у политического руководства Афганистана. Обладая качествами политика и общественного деятеля, руководитель ОГ МО СССР фактически являлся советником Верховного главнокомандующего ВС ДРА по военным вопросам.

В. И. Варенников искренне радовался успехам и сильно переживал неудачи. Он много сделал для афганского народа в налаживании мирной жизни: восстановлении дорог, систем орошения, линий электропередач, жилых домов и т. д. Мне никогда больше не доводилось встречать людей с таким обостренным чувством долга и колоссальной активностью. Гораздо старше всех нас по возрасту, он сохранял способность четко мыслить, анализировать обстановку и давать указания, когда мы, бывало, уже ничего не соображали и все от усталости буквально валились с ног (после суточной работы где-нибудь в отдаленном уголке Афганистана, на боевых действиях или после длительных перелетов, переездов и т. д.). Создавалось впечатление, что он не нуждается в отдыхе, так как его всегда можно было видеть на рабочем месте, и казалось, что он не отдыхает вовсе. Даже тогда, когда он иногда болел, все равно продолжал работать, скрывая от руководства и подчиненных, что он болен.

Как показал дальнейший ход событий в республике, направление в Кабул Оперативной группы МО СССР сыграло большую роль в выработке общей линии, планировании, координации боевых действий советских и афганских войск, оказании помощи военно-политическому руководству страны по самым разнообразным вопросам политики национального примирения.

Наибольший вклад в работу Оперативной группы МО СССР в Афганистане в разное время внесли генералы: О. К. Пономарев, Ю. П. Евстратов, В. А. Богданов, В. А. Соломатин, М. Е. Кривицкий, К. М. Цаголов, Л. Б. Серебров, В. Н. Канарик, В. С. Власенков, В. П. Заломин, В. П. Гришин, А. И. Маслов, А. С. Кириллов, И. Ю. Модяев, В. И. Афанасьев, М. С. Нефедов, Г. Т. Тарасов; полковники: В. В. Артемьев, А. Д. Иванов, А. С. Козин, В. Д. Мальцев, Н. И. Сидоренко, А. М. Дроздов, В. В. Пьянков, В. В. Веремеенко, В. Ф. Леньков, М. И. Табаков, Г. В. Терещенко, В. П. Кисляков, Н. Г. Титов, В. А. Соловьев, К. Ф. Никишин, А. И. Пчелинцев, Е. А. Пешков, В. А. Славкин, Ю. С. Никишкин, Н. В. Медведев, А. В. Писарев, В. Н. Котов, Д. А. Шаповал; подполковники: Б. А. Жиганов, В. А. Тимаков, В. В. Уржунцев, В. Е. Бурденюк, С. П. Коренной, И. Т. Кравчук, Г. Н. Клюкин, В. Г. Казаков, В. Г. Пелипенко, П. А. Батраков, В. В. Берчун, Ю. М. Беляев, Н. И. Емельянов; майор А. Г. Тюленев; капитан И. О. Пархоменко и др.

Конечно, в общих интересах надо было бы образовать единый руководящий компетентный орган, наделенный широкими полномочиями, возглавляемый, например, одним из заместителей Председателя Совета Министров СССР. Но его так и не создали. Все общие вопросы решались в основном в Москве, на заседаниях Комиссии Политбюро ЦК КПСС по Афганистану, что приводило к потере времени и, как следствие, оперативности. Следует отметить и такой момент. Фракционная борьба, поразившая к тому времени все эшелоны власти в ДРА, вовлекла в свою орбиту и наших представителей. В связи с существовавшими противоречиями и отчужденностью между разными видами вооруженных сил ДРА (армия, МВД, МГБ) нередко наблюдалась разобщенность и даже соперничество между советскими представительствами и советниками при этих видах. Каждый из советников отстаивал интересы «своего» ведомства, «тянул одеяло на себя», порой нанося ущерб общему делу… и собственному государству. Очевидно, такова уж психология людей. Мне, например, странно и больно было слышать, как советские военные советники, работавшие в Афганистане, словами «наши» или «зеленые» (зеленым цветом на картах обозначали положение афганских правительственных войск. — Примеч. авт.) называли афганцев, а солдат и офицеров 40-й армии — «советские».

Разобщенность советских представительств негативно влияла на развитие обстановки в Афганистане. Возможно, отголоском такой разобщенности является тот факт, что до сих пор не создано единой организации ветеранов Афганистана, а действуют мало связанные между собой различные «союзы», «ассоциации», «общества» и т. п.

 

Смена лидера НДПА — попытка смены курса

Политика национального примирения начала проводиться с середины января 1987 г. Важнейшим документом, регламентирующим проведение ПНП, была принятая 3 января 1987 г. Декларация Ревсовета Республики «О национальном примирении в Афганистане».

В ней, в частности, заявлялось: «С 15 января 1987 г. соответствующим компетентным органам государства даются указания: прекратить огонь из всех видов оружия, приостановить ведение боевых операций; вернуть войска в пункты постоянной дислокации, перейти на регламент мирного времени; не наносить артиллерийские и авиационные удары по противнику, если он не представляет опасности для мирного населения; вооруженным силам ограничиться охраной государственной границы, государственных и военных объектов, обеспечением проводки колонн, выполнением других сугубо оборонительных и экономических задач.

В ответ на мирные шаги правительство ожидает прекращения обстрелов из любых видов оружия городов и кишлаков, воинских частей и воздушного транспорта, доставки и размещения на территории ДРА оружия и боеприпасов, минирования дорог, террористических актов и диверсий».

В новых условиях главными органами примирения становились чрезвычайные комиссии национального примирения, создаваемые на кишлачном, волостном, уездном, провинциальном и всеафганском уровнях. Их цель — достижение мира и согласия на соответствующих уровнях. Верховным органом примирения объявлялась Всеафганская чрезвычайная комиссия национального примирения. Государство наделяет эти комиссии всеми необходимыми полномочиями.

Было объявлено также о создании джирг мира, которым предоставлялся ряд особых полномочий: по их просьбам должны были направляться на места врачебные группы и медикаменты, специалисты по ирригации и сельскому хозяйству, семена и удобрения в помощь крестьянам и земледельцам, а также предоставляться бесплатные товары первой необходимости, в том числе и поступающие по линии безвозмездной помощи СССР; им давалось право решения вопросов о землевладениях, организации земельно-водной реформы на своей территории; они могли вносить предложения об амнистии некоторым лицам, заключенным под стражу, при гарантированном невозобновлении ими антинародной деятельности.

Джиргам мира предоставлялось право назначения народных судей, направления добровольцев на службу в вооруженные силы вместо обязательного призыва, объявления призыва добровольцев на военную службу для прикрытия и защиты границ с Пакистаном и Ираном в каждом из 52 приграничных уездов и волостей на 2 года, с выплатой соответствующего денежного довольствия и последующим увольнением в запас, прекращения взимания поземельного налога и штрафов, а также пени по ссудам банка сельскохозяйственного развития до конца 1987 г., решать долговые тяжбы между отдельными лицами, племенные, местные и групповые конфликты, требовать и получать содействие государственных органов.

По ходатайству джирг мира государство брало на себя обязательства выплачивать ежемесячное содержание муллам и карьядарам, в лице компетентных органов заслушивать жалобы джирг на нарушение договоренностей государственными служащими и принимать соответствующие меры наказания к нарушителям.

При достижении национального примирения и объявления кишлака, волости, уезда или провинции «зоной мира» Ревсовет и правительство предоставляли населению этих зон конкретные государственные льготы: получение права на демократическую организацию местных органов власти и управления, на назначение ими уездных и волостных начальников в соответствии с волеизъявлением населения; объявление особых открытых дней для посещения населением кишлаков и городов, находящихся в зоне революционной власти, приглашение главарей бандгрупп на переговоры с гарантией их безопасности и благополучного возвращения назад; заключение соглашений с вооруженными группами лиц (которые пошли на примирение) об охране ими определенной территории, конкретных объектов; оказание материальной помощи вооруженным формированиям, пошедшим на примирение; предоставление руководителям таких формирований и авторитетам местного населения льготного права на получение, перевозку и продажу товаров первой необходимости в местностях, находящихся вне контроля госвласти; население уездов, волостей, кишлаков, прекративших активную борьбу с народной властью, может свободно передвигаться по всей территории Афганистана для посещения родственников, отправления религиозных обрядов или с желанием узнать правду о целях и задачах Апрельской революции. Желающие могут обращаться в ЦК НДПА, Ревсовет, Совет Министров ДРА, во все партийные, государственные и общественные органы. Они будут радушно приняты везде; юноши, достигшие призывного возраста, могут посещать любой административный центр страны, не опасаясь, что они будут взяты в эти дни на службу в армию; во всех провинциальных центрах для пришедших будут открыты пункты раздачи товаров первой необходимости, медицинские пункты и врачебные консультации.

Генеральный секретарь ЦК НДПА Наджибулла выступил с речью с разъяснением необходимости и основных принципов политики национального примирения. Эта речь была обращена ко всем слоям афганского общества (приложение № 4).

Политика национального примирения выдвинула новые задачи и перед вооруженными силами ДРА и советскими войсками. Они нашли отражение в директивных указаниях, поступивших в войска (приложение № 5).

 

Политика национального примирения оказалась пустоцветом

Для демонстрации своего реального стремления к общенациональному миру и согласию Ревсовет ДРА в 1987 г. специальным указом объявил об освобождении из тюремного заключения лиц, годившихся под стражей, но давших слово не совершать впредь враждебные действия против режима НДПА. Ревсовет ДРА подтверждает, что все граждане Афганистана, волею судеб оказавшиеся в стане его врагов или покинувшие страну в результате гонений и обмана, но осознавшие свой патриотический долг и сложившие оружие, будут прощены родиной и народом.

Политика национального примирения (ПНП) сначала с энтузиазмом была воспринята народом, уставшим от многолетней войны. У части руководителей антиправительственных сил появились колебания и сомнения в целесообразности продолжения боевых действий.

Усилились разногласия и соперничество между лидерами внешней оппозиции, а также обострились противоречия между полевыми командирами различной партийной принадлежности и их руководством за рубежом, что еще раз подтверждало неоднородность оппозиции — политическую и религиозную. Некоторые идеи национального примирения восприняли эмигрантские круги в Западной Европе, включая бывшего короля Афганистана Захир Шаха.

С правительством подписали договоры о сотрудничестве многие командиры вооруженных формирований внутренней оппозиции. Они вошли в состав территориальных и племенных войск. В числе таких командиров можно назвать Амир Саид Ахмада, Фазыл Ахмада из Герата, Джума-Хана из Андараба, Исматуллу Муслима из Спинбальдака, которому даже было присвоено генеральское звание. И хотя это сотрудничество было зыбким и неустойчивым, оно все-таки способствовало стабилизации обстановки в определенных районах страны. Но в связи с отсутствием реальных шагов, способных привлечь на сторону правительства большую часть полевых командиров, этот процесс не стал массовым.

Постепенно из-за недоверия населения ко всем мероприятиям, проводимым НДПА, и пассивности действий партийцев, противодействия оппозиции, отсутствия позитивных результатов, а также потери времени инициатива стала ускользать из рук Наджибуллы.

Улучшения военно-политической обстановки, на что рассчитывали руководители республики, с обнародованием ПНП и прекращением правительственными силами огня не произошло. Как выяснилось, механизмы воплощения этой политики в жизнь были непродуманны и неотработанны. Линию на национальное примирение в достаточной степени не подкрепили практическими шагами. Декларативные заклинания о мире и национальном согласии больше напоминали ничем не подкрепленные демагогические призывы. Правительство ДРА рассчитывало, что сама идея примирения объединит нацию, так как объективно она отвечала чаяниям большинства населения Афганистана. Но не тут-то было. За мир надо было еще побороться. Народ с настороженностью воспринял миролюбие режима, долгие годы проповедовавшего лишь насилие.

К тому же объявление ПНП противниками госвласти было расценено как слабость НДПА и даже первый шаг к ее полной капитуляции.

Лидеры оппозиции после серии совещаний в первой половине января 1987 г. приняли однозначное решение — на компромиссы с правительством не идти, а добиваться насильственного свержения режима Наджибуллы и провозглашения в Афганистане Исламской республики, в которой бы не было места для НДПА. Преследуя эту цель, моджахеды стремились продемонстрировать мировой общественности и афганскому народу, что только мятежное движение является реальной политической силой, способной без каких-либо компромиссов с правительством ДРА и НДПА претендовать на власть в стране. Для этого они активизировали боевую, диверсионную и террористическую деятельность своих формирований, а также усилили пропаганду и агитацию. В качестве примера приведу текст заявления, с которым обратился исламский комитет ИОА провинции Парван к жителям страны.

Листовка

Исламский комитет ИОА провинции Парван. (Перевод с дари)

Заявление Исламского общества Афганистана

Куда делся наемник Кармаль? Русские, когда совершали переворот 7 саура, считали, что эта маленькая страна с населением всего 18 млн. чел. вскоре превратится в одну из среднеазиатских республик. Именно с этой целью они поставили у власти эту семидесятилетнюю обезьяну — Тараки. Как только правительство Тараки приступило к своей деятельности, в городах и селах, по всей стране народ поднялся на вооруженную борьбу против этих вероотступников. Тогда русское правительство устранило эту семидесятилетнюю обезьяну руками его же преданного ученика — Хафизуллы Амина.

Но мусульманский народ уже начал джихад (священную войну), и ни насилие, ни убийства, ни разрушения не могли поколебать священный дух джихада. Страдающий народ, который проливал слезы по исламу, и сам бы скоро сверг Амина, но русские опередили и сами устранили его, поставив у власти с помощью танков и пушек Бабрака Кармаля и дав ему прозвище русского шаха. Сразу же после вторжения русских войск священная война разгорелась с новой силой, и 150 тыс. русских солдат, оснащенных самой современной техникой и вооружением, не смогли сломить дух народа и разгромить моджахеддинов. Этот прислужник русских в первые же дни своего правления заявил: «Последние остатки мятежников уничтожены», а впоследствии сам устранен как последний слуга своим же преданным учеником. Наджиб Хан (Бык), который как сумасшедший выступает по телевидению, выполняя чужую волю, заявляет: «По известным причинам я сам бы хотел сложить с себя все партийные и государственные обязанности, но…» Да, участь Наджиб Хана не лучше остальных.

Уважаемые соотечественники!

Все эти смены русских приспешников соответствуют политике русских. Так как ваша борьба, героический мусульманский народ, ограничивает сферу влияния ставленников, то русские вынуждены менять одного ставленника на другого, чтобы переложить всю ответственность на их плечи. Отцы и матери! Так же, как и несколько лет назад, продолжайте бороться, продолжайте джихад и не останавливайтесь ни перед кем! Только аллах может быть вашим владыкой, только в нем черпайте силы свои!

Братья, которых силой забрали в армию, и те, кого обманули! Будьте бдительны и слушайте нас, ибо бог до последнего момента не считает предателем того, кто обманут врагами. Все эти приспешники русских с божьей помощью вскоре будут уничтожены. Русские уйдут из этого гибельного для них места. Так не гневите аллаха, не принимайте веру русских, переходите на сторону моджахеддинов, которые защищают веру нашей родины и законы шариата! Их объятия открыты для вас!

Героические моджахеддины, мусульмане! Это ваши удары сотрясают государственную машину русских ставленников и заставляют русских менять своих приспешников одного за другим.

Крепите свои ряды и с полной решимостью и милостью аллаха, используя все имеющееся у вас оружие, активизируйте свою борьбу.

С божьей помощью вы скоро победите!

Правительство Афганистана соответствующим образом не реагировало на подобные заявления оппозиции, оно продолжало декларировать лозунги национального примирения, хотя уже первые итоги новой политики были малоутешительными. Ведь государственная власть не имела сколько-нибудь серьезных позиций в кишлачной зоне, где была сконцентрирована основная масса населения, а также проявляла непоследовательность во взаимоотношениях с главарями вооруженных бандформирований, подписавшими протоколы о сотрудничестве. Поэтому по прошествии шести месяцев советскими военными экспертами был сделан анализ происходящих процессов в Афганистане, суть которых сводилась к следующему:

«Ожидаемых результатов политика национального примирения (ПНП) пока не дает. После объявления правительством ДРА нового курса и одностороннего прекращения (с 15.01.1987 г.) боевых действий войск против мятежников существенного снижения подрывной деятельности контрреволюции не произошло. Мятежники продолжают проводить обстрелы административных центров, оргядер, постов и гарнизонов советских и афганских войск, диверсии на коммуникациях, теракты против служащих партийного и государственного аппарата, осуществлять переброски оружия, боеприпасов, других материальных средств и подготовленного резерва из Пакистана и Ирана в ДРА.

Наибольшую активность мятежники проявляют в восточных и юго-восточных приграничных районах ДРА, некоторых центральных и северо-восточных провинциях (Кабул, Каписа, Баглан, Кундуз, Тохар), районах Нижнего и Среднего Панджшера, зеленых зонах Кандагара и Герата, на крупных коммуникациях страны.

Группировка мятежников в ДРА продолжает сохраняться на достаточно высоком уровне и на конец мая 1987 г. насчитывает 3785 отрядов и групп, 133,7 тыс. чел. (на 8 тыс. больше по сравнению с 1.01.1987 г.), из них активных — 1400 (52 тыс. чел.). Наибольшее количество банд (70 %) сосредоточено в зонах Северо-Восток, Центр, Восток, Юго-Восток, и Юг, где находится 2510 отрядов и групп, свыше 90 тыс. чел., что составляет 67 % всей численности мятежников в стране.

Важнейшей особенностью военно-политической обстановки в ДРА на данном этапе является практическая реализация мероприятий в соответствии с объявленной руководством страны политикой национального примирения. В противовес мероприятиям государственной власти, проводимым в рамках новой политики, руководство афганской контрреволюции развернуло широкую пропагандистскую кампанию по дискредитации и искажению ее содержания и целей. Основная задача этой кампании — убедить местное население и отдельных главарей, с одобрением воспринявших курс на национальное примирение, не идти на переговоры с органами государственной власти, не прекращать вооруженную борьбу против нее до тех пор, пока из ДРА не будут выведены советские войска. Одновременно проводится мысль, что объявленная правительством политика национального примирения является свидетельством слабости существующего строя, не сумевшего вооруженным путем разгромить контрреволюционное движение и пытающегося новой политикой расколоть его, привлечь путем обмана на свою сторону главарей крупных и активных бандформирований, а затем уничтожить их.

В связи с этим непримиримую позицию по отношению к новому курсу заняли главари наиболее крупных и активных бандформирований. К ним, в частности, относятся: А. Шах (ИОАП, 3600 мятежников, ущ. Панджшер и прилегающие районы), Фарид (ИПА, 1500, зеленая зона Каписа), М. Алом (ИОА, 480, прав. Балх), Рахматулло (ИОА, 700, прав. Кундуз), М. Вадуд (ИОА, 290, зеленая зона Талукан), Хиродманд (ИПА, 710, прав. Бадахшан), С. Мансур (ИПА, 560, пров. Баглан), Абдул Хай (ИОА, 858, уезд Нахрин, пров. Баглан), Анвар Дангар и Суфи Расул (оба ИОА, до 700, пров. Кабул) и многие другие.

Помимо разнузданной антисоветской и контрреволюционной пропагандистской кампании главари предпринимают активные действия по предотвращению претворения в жизнь ПНП. С этой целью они блокируют кишлаки, не допускают местное население и старейшин в административные центры для встреч и переговоров с представителями государственной власти. Под угрозой смерти запрещают прослушивать передачи кабульского радио, срывают митинги, всячески препятствуют работе провинциальных чрезвычайных комиссий по национальному примирению, вплоть до проведения террористических актов против их членов. Так, 28 января мятежники убили председателя комиссии по национальному примирению провинции Кундуз А. Аразбеги, в ночь на 29 января похитили председателя Национального фронта провинции Кандагар А. Разака, 8 мая убили председателя комиссии по примирению провинции Кандагар М. Усмана. В результате угроз, терактов многие комиссии по национальному примирению практически прекратили работу или же проявляют явную пассивность.

Мятежники усилили интенсивность проведения против госвласти, и в особенности против советских войск, вооруженных акций, в первую очередь обстрелов различных объектов и диверсий на коммуникациях. Об этом наглядно свидетельствуют следующие данные: в течение текущего года (с 1.01.1987 г.) количество обстрелов гарнизонов советских войск, постов охранения, сторожевых застав и колонн составило 630 (за тот же период прошлого года — 210), административных центров, постов и органов госвласти, гарнизонов ВС ДРА и афганских колонн — 3350 (за тот же период прошлого года — 1600). Таким образом, количество обстрелов по сравнению с аналогичным периодом прошлого года увеличилось: объектов советских войск — в 3 раза, афганских объектов — в 2 раза.

Особенно резко интенсивность обстрелов возросла в период подготовки и празднования 9-й годовщины Апрельской революции. В большинстве провинций страны прошли совещания главарей бандформирований, на которых были поставлены задачи по проведению подрывных акций в дни праздников. В результате только в течение 27 апреля 1987 г. мятежники обстреляли 46 различных объектов (административных центров, мест дислокации войск, постов безопасности и др.), из них 24 — советских, 22 — афганских. В обычные дни количество обстрелов составляет 8-12 объектов в сутки.

Так, 27 апреля во время демонстрации был обстрелян РС провинциальный центр Мазари-Шариф, в результате убито — 7, ранено — 18 чел. По провинциальным центрам Кундуз и Талукан было выпущено соответственно 30 и 40 РС. В провинции Кунар проведены массированные обстрелы практически всех оргядер в уездных центрах и постов вокруг них, наиболее интенсивным обстрелам подверглись провинциальный центр Асадабад, а также Биркот, Асмар, Саркани. В приграничных с Пакистаном районах ДРА (в провинциях Нангархар, Пактия, Пактика, округе Хост) были обстреляны практически все посты и подразделения афганских погранвойск. Обстрелам подверглись провинциальные и уездные центры Чарикар, Гульбахар, Майданшахр, Джелалабад, Хост, Нарой, Алихейль, Газни, Калат, Кандагар, Бабасахиб, Саидалим-Калай, Лашкаргах и др.

С момента объявления политики национального примирения на сторону госвласти перешло 100 отрядов и групп (из 3785) общей численностью 6370 чел. (4,7 % общей численности мятежников в ДРА). На данном этапе переговоры с госвластью о возможном переходе на ее сторону ведут главари 326 бандформирований общей численностью около 13 тыс. чел. (9 %). При этом необходимо подчеркнуть, что многие из главарей, заключая соглашения или вступая в переговоры с органами госвласти о прекращении вооруженной борьбы, преследуют тактические цели: избежать АУ и ОН (авиационных ударов и огневых налетов. — Примеч. авт.) по своим бандформированиям, сохранить силы и средства, получить помощь от государства, выждать и в зависимости от дальнейшего развития обстановки определить свои позиции.

Активные мероприятия по срыву ПНП проводит также внешняя контрреволюция, осевшая в Пакистане и Иране. Помимо подготовки и засылки в ДРА новых вооруженных формирований и переброски дополнительных партий ОБПР (оружия и боеприпасов — Примеч. авт.) для продолжения подрывной деятельности зарубежное руководство контрреволюции продолжает наращивать пропагандистско-агитационную кампанию в лагерях афганских беженцев с целью недопущения их возвращения в ДРА. Официальные власти Пакистана и Ирана способствуют этой деятельности контрреволюционных сил.

Несмотря на предпринимаемые контрреволюцией меры, в ДРА в период проведения ПНП вернулось около 6200 семей беженцев (примерно 36 тыс. чел.). Для сравнения: в Пакистане проживает около 3 млн., в Иране — до 1,5 млн. беженцев.

В свою очередь, беженцы, которым удалось вернуться в ДРА, подвергаются преследованию со стороны контрреволюционных сил (вплоть до убийств). В связи с этим вернувшиеся беженцы, боясь мести мятежников, всячески избегают контактов с органами госвласти, предпочитают селиться в кишлаках среди своих родственников и знакомых, отказываются от помощи, предоставляемой государством, или предпочитают получать ее втайне от мятежников. По этой причине безвозмездная материальная помощь, выделенная в том числе и Советским Союзом, зачастую не доходит до беженцев, оседает у местных руководителей и их родственников, а иногда попадает в руки мятежников. Например, проводимая в настоящее время в районе провинциального центра Талукан кампания по раздаче населению продуктов и предметов первой необходимости из состава средств безвозмездной помощи СССР встречает активное сопротивление со стороны мятежников. 15 мая кишлак Поликок (3 км юго-зап. Талукан) после раздачи помощи был окружен бандитами главаря Зоби (ИПА, 40), и каждый житель, получивший помощь, был принужден к уплате штрафа в размере 15 тыс. афгани. Подобные действия мятежников срывают такие мероприятия, снижают их роль, деморализуют население.

В ближайшей перспективе следует ожидать дальнейшей активизации по всем направлениям подрывной деятельности мятежников, расширения масштабов контрреволюционной пропаганды среди населения, работников партийно-государственного аппарата, военнослужащих ВС ДРА, МГБ и царандоя с целью склонения их к переходу на сторону контрреволюции, срыва политики национального примирения, усиления дестабилизации общей обстановки в стране и создания тем самым условий для захвата власти после вывода советских войск из ДРА».

Конечно же, проблема присутствия советских войск для мятежников являлась определяющей. Они понимали, что, пока в Афганистане будет находиться ОКСВ, ни о каком захвате власти не приходится и думать. Их цель была любой ценой «заставить» Советский Союз вывести войска в максимально короткие сроки. Лидеры оппозиции считали, что добиться этого можно только военными действиями путем нанесения потерь частям советских войск, а также проведения других акций (обстрел 8 марта г. Пяндж, Таджикской ССР и нападение группы мятежников на погранзаставу СССР 9 апреля 1987 г.). Но, естественно, не это заставляло советское руководство форсировать переговоры по урегулированию афганской проблемы, включая и вывод ОКСВ из ДРА. Главное заключалось в тех сложных процессах, которые начались тогда в самом Советском Союзе, приведших в конечном итоге к распаду СССР.

Между тем в Афганистане обострялось экономическое положение.

Информация к размышлению

Источники информации: МВЭС, КГБ и МО СССР, 1987 г.

К вопросу об экономическом положении ДРА

Экономическое положение Афганистана остается весьма сложным. Оно обусловлено практическим провалом всех ранее принятых социально-экономических планов и программ, ростом дефицита государственного бюджета, дальнейшим увеличением внутреннего и внешнего долга, низким уровнем производства валового и национального дохода и т. д. По уровню развития народного хозяйства Афганистан в настоящее время занимает одно из последних мест в мире, причем в 1986 г. его национальный доход на душу населения упал ниже, чем 125 дол. в год (до 1978 г. несколько превышал 126 дол.).

Наиболее негативное воздействие на развитие экономики страны оказывает продолжающаяся подрывная деятельность сил контрреволюции и, как следствие, рост расходов на оборону. За прошедший после апреля 1978 г. период материальный ущерб только государственного сектора оценивается до 50 млрд. афгани (около 1 млрд. дол.). Оценочные потери частного сектора превышают 450 млрд. афгани (в основном за счет разрушения более 1000 различных промышленных предприятий, объектов торговли и связи, уничтожения около 2700 школ, жилого фонда и других материальных средств).

Одновременно за этот период объем средств, выделенных на оборону и безопасность, увеличился в 11 раз и в 1986 г. составил 60 % всех расходов текущего бюджета страны.

В этих условиях исполнение госбюджета за последние годы сводилось с постоянным дефицитом, составлявшем в среднем 15–16 %, который покрывался исключительно за счет дополнительной эмиссии денег в размере 11,5-12,0 млрд. афгани в год. В результате этого к концу 1986 г. в обращении находилась денежная масса в размере 90 млрд. афгани (в 4 раза больше, чем в 1978 г.), что привело к безудержному процессу обесценивания национальной валюты, росту инфляции и цен на основные виды товаров.

Разрыв между официальным и рыночным курсом доллара вырос более чем в 3 раза. Инфляция составляет 20–25 %, а рыночные цены за период с 1978 г. выросли в среднем примерно в 2,5 раза. Внутренний государственный долг к концу 1986 г. достиг 82 млрд. афгани, что составляет почти 100 % расходной части госбюджета, запланированного на текущий 1365 афганский год (заканчивается 20 марта 1987 г.).

Внешняя задолженность Афганистана составляет 2,7 млрд. дол., в том числе по советским государственным и коммерческим кредитам — 2,1 млрд. дол. Только по клиринговым расчетам с СССР долг на 1 января 1987 г. достиг 300 млн. дол.

Низкий уровень развития промышленного и сельскохозяйственного производства также не способствует улучшению экономического положения. В валовом национальном продукте доля промышленности не превышает 20 %, причем в государственном и смешанном секторах производится лишь 47 % валовой продукции промышленности. Эта важная отрасль продолжает испытывать нехватку электроэнергии, сырья, запчастей, дефицит инженерно-технических и рабочих кадров и т. д.

Острой продолжает оставаться топливно-энергетическая проблема. Так, из 5 имеющихся в ДРА шахт функционируют только две, а добыча каменного угля с 218 тыс. т в 1978 г. в настоящее время упала до 150 тыс. т. Падает и добыча природного газа. В 1986 г. получено 2,6 млрд. куб. м газа, из которых 2,2 млрд. куб. м экспортировано в СССР. В 1987 г. показатели, по оценке, составят 2,1 и 1,7 млрд. куб. м соответственно, что приведет к снижению экспортных поступлений на 50 млн. клиринговых дол.

Военно-политическому руководству ДРА не удалось за последние годы начать работы по добыче и переработке нефти, в результате чего ввоз нефтепродуктов из СССР только на гражданские нужды превышает 500 тыс. т в год.

Сложившееся положение в энергетике страны наглядно отражает и такой показатель, как низкое годовое производство электоэнергии на душу населения. Так, в ДРА он не превышает 65 кВт/ч, в то время как в Индии — 220 кВт/ч, Иране — 415 кВт/ч и т. д.

Перечисленные выше трудности привели к тому, что большая часть промышленных предприятий государственного, смешанного и частного секторов загружена частично (на 20–25 % промышленной мощности), особенно по производству товаров первой необходимости. Более того, 45 частных промышленных предприятий (в том числе 30 в Кабуле) остановлены вообще.

Сложное положение сохраняется и в сельском хозяйстве, где в настоящее время занято 85 % населения и производится до 65 % национального дохода. Основой сельскохозяйственного производства остается мелкотоварное частное хозяйство, на долю которого приходится более 99 % всего объема производства сельхозпродукции. В 1986 г. валовой сбор пшеницы составил 2,8 млн. т, однако государство закупило у крестьян всего лишь около 40 тыс. т (менее 1,5 %), в результате из СССР было ввезено 240 тыс. т пшеницы, в том числе 160 тыс. т безвозмездно. Не лучше обстоят дела и с другими сельскохозяйственными культурами.

В целом из-за условий гражданской войны и в силу вытекающих из этого целого ряда объективных причин, а также из-за ошибок и перегибов в отношении руководства ДРА к аграрному вопросу и привлечению крестьянства сейчас Афганистан не в состоянии самостоятельно обеспечить свои потребности в сельскохозяйственной продукции. Таким образом, можно сделать вывод, что нынешнее экономическое и валютно-финансовое положение ДРА характеризуется как критическое. Экономика страны сейчас и в ближайшей перспективе не в состоянии нормально функционировать, опираясь лишь на собственные силы, без внешней огромной финансово-экономической помощи. В настоящее время доля стран — членов СЭВ в общем объеме иностранной помощи ДРА составляет около 90 %, в том числе СССР — 75 %.

В период 1980–1985 гг. масштабы советского экономического и технического содействия достигли 430 млн. руб., а на очередной этап (1986–1990 гг.) они определены в размере 570 млн. руб. Поставки из СССР (безвозмездные) по линии внешней торговли в 1978–1986 гг. превысили 600 млн. руб., а по линии ГКЭС — более 200 млн. руб. В 1987 г. планируется безвозмездная помощь из Советского Союза на сумму 140 млн. руб.

Вместе с тем афганская сторона проявляет большой интерес к получению в 1987 г. безвозмездно примерно до 1 млрд. руб., который она планирует использовать следующим образом: на денежное и материальное обеспечение вооруженных сил — до 500 млн. руб., покрытие части дефицита государственного бюджета — 300 млн. руб. и т. д. В таких ежегодных объемах военно-политическое руководство ДРА ожидает получение безвозмездной помощи и впредь, до 1990 г.

Этот курс, проводимый руководством ДРА, является реальным отражением продолжающихся иждивенческих настроений со стороны высшего аппарата, который уверен, что Советское правительство и в дальнейшем будет удовлетворять их просьбы и запросы, поэтому недостаточно внимания уделяет наведению должного порядка в народном хозяйстве страны, и в частности сфере управления экономикой.

Исходя из оценки и анализа сложившейся ситуации, можно сделать вывод, что в ближайшее время (1,5–2 года) НДПА, правительству ДРА не удастся нормализовать сложное экономическое положение страны, поднять жизненный уровень основной массы населения и тем самым привлечь большинство народа на свою сторону…

Для преодоления экономических трудностей и для того, чтобы ПНП приняла необратимый характер, советские представители в Афганистане прилагали большие усилия. Они вырабатывали все новые и новые рекомендации, а также предпринимали меры, направленные на нейтрализацию или снижение негативных последствий подрывной деятельности оппозиции. Приведу лишь небольшой перечень предложений, внесенных в апреле-мае 1987 г. послом СССР в ДРА и руководителями советских представительств.

Документ

(Для служебного пользования)

1 апреля

На рассмотрение Центра внесен проект директивы главнокомандующего Вооруженными силами ДРА «О повышении эффективности управления боевыми действиями по борьбе с караванами и бандформированиями мятежников в приграничной зоне».

Проектом директивы предусматривается:

Командирам 1-го, 2-го, 3-го, 4-го АК и пехотных дивизий, находящихся в приграничной полосе, командирам погранбригад считать своей основной задачей ведение боевых действий по уничтожению групп и отрядов мятежников в приграничной зоне и на караванных маршрутах с целью воспрепятствования проникновения их в центральные районы Афганистана.

Определить зону ответственности каждому армейскому корпусу и пехотной дивизии.

Подчинить командирам корпусов и пехотных дивизий соответствующие пограничные бригады, оперативные батальоны МВД и МГБ, дислоцирующиеся в зонах их ответственности.

В каждом армейском корпусе, соответствующей пехотной дивизии и погранбригаде разработать планы совместных действий.

Передать в погранвойска личный состав оперативных подразделений МВД и МГБ ДРА, сформированных на племенной основе в приграничной зоне, и др.

7 апреля

Высказана просьба утвердить наше последнее предложение, которое предусматривает увеличение денежного содержания солдатам первого года службы до 1000 афгани и второго года — до 2500 афгани, а солдатам и сержантам, отслужившим срок действительной военной службы (резервистам) и продолжающим службу на добровольной основе — до 5500 афгани. Кроме того, на 50 % денежного содержания военнослужащие должны иметь купоны, по которым (за имеющиеся у них деньги) они могут приобретать в закрытых магазинах военной торговли соответствующие товары, цены на которые должны быть в 2–3 раза ниже рыночных…

17 апреля

Представлена записка об основных направлениях усилий советских советнических коллективов по выполнению решений советского руководства, направленных на укрепление существующего режима в ДРА и создание условий для вывода советских войск, с изложением вариантов возможного развития событий в стране.

Изложены соображения о системе государственного управления в Афганистане в свете политики национального примирения.

25 апреля

В связи с мерами вооруженного давления Пакистана на Афганистан внесены следующие предложения:

Через совпосла и временного поверенного в делах ДРА в Исламабаде довести до пакистанской администрации требования прекратить помощь афганским мятежникам, ликвидировать их базы на территории Пакистана.

Предупредить пакистанское руководство, что действия ВВС Пакистана против советских и афганских самолетов над территорией ДРА не останутся безнаказанными.

Дать в советской прессе в виде заявления или интервью представителя Минобороны СССР официальную оценку деятельности пакистанских ВВС по прикрытию баз мятежников.

Немедленно реагировать в средствах массовой информации на подобного рода инциденты в будущем.

Оказать вооруженное противодействие пакистанской авиации в приграничной зоне.

В случае новых агрессивных акций авиации Пакистана в выборочном порядке практиковать дозированные ответные действияоборонительного характера, не оставляющие безнаказанным поведение пакистанской стороны.

27 апреля

Во исполнение постановления ЦК КПСС и СМ СССР от 26 февраля 1987 г. № 349-77 об оказании безвозмездной экономической помощи вооруженным силам, беженцам и беднейшим слоям населения ДРА высказана просьба выделить для обеспечения военнослужащих 95 тыс. т продовольственных товаров, 250 легковых автомобилей, 500 инвалидных колясок, 1000 крупнотоннажных автомашин и ряд промышленных товаров.

8 мая

Внесено предложение положительно рассмотреть обращение афганского правительства о передаче безвозмездно части высвобождающихся складских помещений на базах ограниченного советского воинского контингента в ДРА; выделении и поставке в 1987 г. подъемно-транспортного и складского оборудования; выполнении работ по установке хранилищ и обустройству баз.

10 мая

Запрошено согласие на проведение афганской стороной намеченных при содействии совпредставителей следующих мероприятий для наращивания политической инициативы в борьбе за массы, укрепления существующего режима и НДПА.

Форсировать решение вопроса о формировании блока НДПА с леводемократическими группировками (партиями). Создать и включить в этот блок партию, которая бы представляла интересы трудового крестьянства.

В мае-июне 1987 г. провести в Джелалабаде Всеафганскую Джиргу исламских авторитетов, на которой подтвердить основные принципы политики национального примирения в отношении ислама как важнейшей составной части курса на достижение национального согласия. Объявить на Джирге о возможности создания отдельной — альтернативной контрреволюционным — партии, выступающей под национально-патриотическими и исламскими лозунгами.

Провести в мае-июне 1987 г. Чрезвычайную сессию Ревсовета ДРА, на которой принять, по предложению Всеафганской Чрезвычайной комиссии по примирению, решение о переименовании ДРА в Исламскую народную республику Афганистан. Ревсовет преобразовать в Государственный совет.

Придать общегосударственный характер работе по созданию коалиционных органов управления в провинциях и уездах.

Осуществить дальнейшее рассмотрение и изучение проблем, связанных с решением национального вопроса в ДРА.

В июне-июле 1987 г. опубликовать проект Конституции Афганистана для всенародного обсуждения.

Активно продолжать мероприятия по повышению боеспособности ВС ДРА.

Продолжать усилия к активному подключению к процессу национального примирения бывшего короля Захир Шаха.

Приступить к созданию коалиционного правительства, для чего в июне-июле с. г. предложить оппозиции включить в состав правительства ДРА 5–6 своих влиятельных представителей.

11 мая

Высказаны оценки состояния дел в ВС ДРА и некоторые соображения по усилению их боеспособности — о доукомплектовании армии до 200 тыс. чел., улучшении подготовки офицеров, проведении совместных с 40-й армией боевых действий на важнейших оперативных направлениях, об организации приема, распределения доставки советской экономической помощи и др.

18 мая

В связи с переговорами, проведенными министром внешней торговли Б. И. Аристовым с афганскими руководителями, и достигнутыми договоренностями внесены предложения.

Минторгу СССР и Центросоюзу принять дополнительные меры по завершению работы, связанной с выделением товаров для безвозмездной поставки в ДРА.

Госснабу СССР и Минторгу СССР ускорить выделение товаров на сумму до 50 млн. руб. для дополнительной поставки в 1987 г. в ДРА для продажи частному сектору.

Минторгу РСФСР внести в установленном порядке предложение об открытии в Москве и Ленинграде специализированных магазинов для продажи афганских товаров…

Источники информации: советское посольство в ДРА,

представительства СССР при МГБ,

МВД, аппарат ГВС в ДРА,

Оперативная группа МО СССР,

май 1987 г.

Исходя из первых итогов нового курса, руководство ДРА, опираясь на рекомендации советских представителей и советников, принимало дополнительные меры. Наряду с проведением ПНП Наджибулла развернул работу по укреплению Вооруженных сил, местной администрации, расширению социальной базы государственной власти. Афганское руководство взялось также за решение социально-экономических проблем, обратившись к нуждам всего народа. Постепенно позиции госвласти стали крепнуть. Но усилия никак нельзя было ослаблять, а, наоборот, предстояло наращивать.

В это время в Вооруженных силах ДРА был принят «Закон о всеобщей воинской обязанности», сроки службы по которому сокращались до двух лет; повышены оклады денежного содержания военнослужащим; развернута работа по привлечению на военную службу добровольцев; сформировано управление 4-го армейского корпуса (АК) в Герате; 21-я мотопехотная бригада переформировывалась в дивизию, создавались новые части «командос»; были образованы курсы при военных училищах, корпусах и учебных частях для подготовки младших офицеров; в подчинение командиров корпусов и дивизий были переданы пограничные войска, оперативные части МГБ и МВД, находящиеся в зонах ответственности; повсеместно было организовано обустройство войск.

Советское правительство продолжало оказывать помощь афганцам, поставляя все новые и новые партии вооружения и боевой техники.

Документ

Совершенно секретно

Указания совпослу в Демократической Республике Афганистан.

(Утверждены на заседании Политбюро ЦК КПСС 12 февраля 1987 г.)

Спец. № 1311.

Посетите т. С. А. Кештманда и, сославшись на поручение, сообщите ему, что просьба правительства Демократической Республики Афганистан о поставке в 1988 г. специмущества для Министерства внутренних дел ДРА внимательно рассмотрена. Советское правительство в целях дальнейшего повышения боеспособности частей и подразделений МВД ДРА изыскало возможность поставить ДРА в 1988 г. 125 бронетранспортеров БТР-152, 45 бронированных разведывательных машин БРДМ-2, 6 штук 122-мм гаубиц Д-30 А, 20 штук 82-мм минометов, 17,75 тыс. единиц стрелкового оружия, 1288 радиостанций, боеприпасы и другое специмущество, всего на сумму 52 млн. руб., с оплатой 25 % стоимости в кредит на 10 лет из 2 % годовых…

В условиях национального примирения резко расширились и возросли миротворческие функции ОКСВ и афганской армии. Это и защита населения, и помощь в строительстве и ремонте важных объектов (асфальтобетонный завод в Кандагаре, ЛЭП в Киджаки и др.), школ, больниц, мечетей, дорог, а также участие в сельскохозяйственных работах. Увеличились масштабы оказания медицинской помощи населению советскими военными врачами.

К этим функциям, кроме того, добавилась работа с беженцами, раздача безвозмездной помощи, более широкая агитационно-пропагандистская работа в кишлачной зоне. Все это осуществлялось в ходе совместных действий советско-афганских спецпропагандистских армейских отрядов. Военным транспортом оказывалась помощь в доставке населению продовольствия, горючего и других предметов первой необходимости.

Из-за отказа «непримиримых» от предложенного сотрудничества, частям 40-й армии по просьбе афганского руководства в некоторых случаях все же приходилось участвовать в совместных операциях против вооруженных формирований оппозиции (наиболее крупные в провинциях Кандагар, Герат, Газни, Кундуз, Логар, Пактия, округ Хост, вокруг Кабула), а также вести боевые действия против караванов, доставляющих оружие и боеприпасы из Пакистана и Ирана для боевиков оппозиции. За полгода проведения политики национального примирения напряжение боевых действий существенно не снизилось. Это подтверждают и результаты проведенных операций в тот период.

Справка

Источники информации: сводка аппарата главного военного советника в РА, оклад штаба 40-й армии, г. Кабул, июнь 1987 г.

Совершенно секретно

В период с 1 января по 15 июня с. г. правительственными войсками проведено боевых действий — 31, в том числе: совместных — 17, самостоятельных — 14.

Результаты:

убито мятежников — 3096, взято в плен — 60 человек;

уничтожено — 44 ПУ РС, 53 миномета, 16 БО, 4 ЗГУ, 56 ДШК, 29 РПГ, более 100 единиц стрелкового оружия, 1148 РС, 624 мины к миномету, 1804 выстрела к БО, 410 гранат к РПГ, 45,8 тыс. боеприпасов к СО, 1530 кг. ВВ, 93 ручные гранаты, 25 фугасов, 959 ПТМ, 542 ППМ, 29 огневых позиций, 6 блиндажей, 12 складов (боеприпасов — 8, продовольствия — 1, вещевые — 3), документы «ИК» — 4;

захвачено — 13 ПУ РС, 21 миномет, 15 БО, 10 ЗГУ, 7 ПЗРК, 39 ДШК, 68 РПГ, 33 пулемета, 1157 единиц стрелкового оружия, 5013 РС, 7033 мины к миномету, 6424 выстрела к БО, 2958,9 тыс. боеприпасов к стрелковому оружию, 5280 гранат к РПГ, 2130 кг. ВВ, 1222 РГ, 76 фугасов, 2835 ПТМ, 2014 ППМ, 23 склада (боеприпасов — 7, продовольствия — 5, вещевых — 6, медицинских — 5), документов «ИК» — 11;

снято — 58 фугасов, 751 ПТМ, 434 ППМ.

Наиболее результативные боевые действия проведены в провинциях:

совместные — Кандагар (февраль), Нангархар, Кабул (май), Лагман, Нангархар (апрель), Кандагар (май-июнь);

самостоятельные — Герат (май), Баглан (май).

В ходе боевых действий освобождено 46 кишлаков. Потери афганской армии составили:

а) по личному составу:

убито — 370;

ранено — 1232.

б) по вооружению и технике:

20 танков, 2 БМП, 23 БТР, 4 БРДМ, 7 орудий, 15 минометов, 14 ЗГУ, 4 ДШК, 15 пулеметов, 1998 единиц стрелкового оружия, 108 автомобилей, 9 самолетов, 15 вертолетов.

Советские войска в этот же период провели 9 совместных боевых действий:

«Шквал» в провинции Кандагар (пер. база Шинарай) в период с 4.02 по 11.03 силами 5-й мед (3 батальона); 70-й омсбр (1 батальон), б-н 45-го исп совместно с 7-й пд (2 батальона), 7-й тбр (2 батальону), 466-м одшп (2 батальона), об-н МГБ.

Всего 12 батальонов. Руководитель генерал Ю. П. Греков.

«Удар» в провинции Кундуз (район Мадраса) в период с 16 по 21.02 силами 201-й мед (4 батальона) совместно с 20-й пд, об МГБ, об МБ Д.

Всего 8 батальонов. Руководитель полковник В. Н. Шеховцов.

«Гроза» в провинции Газни (базовый район Пьядара) с 2 по 21.03 силами 56-й одшбр (2 батальона), 191-го омсп (2 батальона) совместно с 14-й пд, 38-й одшбр, об МГБ, об МВД.

Всего 10 батальонов. Руководитель генерал Н. П. Пищев.

«Круг» в провинциях Кабул, Логар (район Джигдалай), 64 км зап. Джелалабад с 8 по 21.03 силами 108-й мед (2 батальона), 103-й вдд (3 батальона), 66-й омсбр (2 батальона) совместно с 11-й пд (2), 8-й пд (5), орб 1-го АК, об МГБ (2), об МВД (2).

Всего 19 батальонов. Руководитель генерал Г. Г. Кондратьев.

в провинции Герат (зап. окр. Герат) с 11 по 21.04 силами 5-й мед (4 батальона) совместно с 17-й пд (4), 14-й тбр (3), об МГБ, об МВД.

Всего 13 батальонов. Руководитель генерал А. В. Учкин.

«Весна» в провинции Кабул (базовый район Кухи-Сафи, 23 км сев. — зап. Суруби; базовый район Чакарай, 30 км юго-вост. Кабул) с 12 по 24.04 силами 108-й мсд (3 батальона), 103-й вдд(З), совместно с 8-й пд (5), орб 1-го АК, 61-м опп (2), об МГБ, об МВД.

Всего 16 батальонов. Руководитель генерал В. П. Дубынин.

«Залп» в провинциях Логар, Пактия, Кабул (базовый район Хисарак, Азрау, районы г. Норой, Алихейль) с 20.5 силами 108-й мед (3 батальона), 103-й вдд (3), 66-й омсбр (2), 56-й одшбр (2), 345-го опдп (2) совместно с 8-й пд (5), 11-й пд, 12-й пд (6), 14-й пд (5), об МГБ (2), об МВД (2).

Всего 25 батальонов. Руководитель генерал В. П. Дубынин.

«Юг-87» в провинции Кандагар (зеленая зона реки Аргандаб) с 21.05 силами 5-й мед (3 батальона), 70-й омсбр (2), 191-го омсп (2), 3-го омсб СПИ совместно с 7-й пд (5), 15-й пд (5), 7-й тбр (2), 466-м одшп (2), 38-й одшбр (2), 21-й мпд (2), 1-м оп МВД (2), 93-м оп (1), об МВД, об МГБ.

Всего 31 батальон. Руководитель генерал Н. П. Пищев.

Было проведено 6 поддержек самостоятельных боевых действий ВС ДРА, 11 частных боевых действий, 32 реализации разведданных, из них 24 результативных (66 %), 2071 засада, из них 259 результативных (12,5 %).

За этот период:

уничтожили 11 925 мятежников, 111 ПЗРК, 279 ПУ РС, 14 855 РС, 438 ДШК и ЗГУ, 302 миномета, 180 БО, 314 РПГ, 1566 единиц стрелкового оружия, складов — 230;

захватили 349 пленных, 102 ПЗРК, 69 ПУ РС, 38 019 РС 142 ДШК и ЗГУ, боеприпасы к ДШК и ЗГУ — 3 млн. 800 тыс., 73 миномета, мин к минометам — 64 019, 58 БО; выстрелов к БО — 26 026, 169 РПГ, гранат к РПГ — 28 283, 2155 ед. СО, патронов к СО — 8 млн. 190 тыс., различных складов — 686.

Мятежники провели, в свою очередь: диверсий — 927, из них обстрелов сторожевых застав и постов — 452, колонн — 142, пунктов постоянной дислокации — 182, подрывы на минах — 100, прочие диверсии — 51.

Потери в войсках армии составили: убито — 68, из них офицеров — 15; ранено — 46.

Результаты боевых действий подразделений специального назначения:

Совершено боевых вылетов: из них результативных — 168 (20 %)

Уничтожено: караванов — 131, складов — 31, групп мятежников — 53, мятежников — 1416, ПУ РС/ РС — 2/3002, ДШК/боеприпасы — 23/74 300, БО/выстрелы — 6/1860, минометы/мины — 2/1402, РПГ/выстрелы — 52/1584, ПЗРК — 10, стрелковое оружие/бпр — 110/1 млн. 301 тыс., автомобили/тракторы — 80/14, вьючн. животн./мотоциклы — 690/5, ПТМ/ППМ — 290/709, медикаменты/наркотики — 6500/3160 кг.

Захвачено: пленных — 776, ПУРС/ РС — 1114437, ДШК/боеприпасы — 28/295 807, минометы/мины — 11/4014, БО/выстрелы — 30/2778, РПГ/выстрелы — 61/3431, ПЗРК — 69, стрелковое оружие/бпр — 624/2 млн. 757 тыс., автомобили/тракторы — 36/1, вьючн. животн./мотоциклы — 22/33, медикаменты/наркотики — 2038/9000 кг., ПТМ/ППМ — 481/873.

 

Пассивность партийцев — результат ПНП

Следует отметить, что при проведении политики национального примирения довольно быстро проявились негативные моменты, которые, постепенно развиваясь, полностью выхолостили ее цели и содержание, превратили ее в «пустышку».

ПНП не была встречена с одобрением даже многими членами НДПА, которые расценили ее как отступление, проявление слабости, начало краха существующего режима и угрозу своим интересам. Основываясь на этом, они скорректировали свою деятельность. После провозглашения политики национального примирения, с начала 1987 г., отдельные органы государственной власти, части и подразделения афганской армии и сил безопасности (особенно на местах) заметно снизили интенсивность борьбы с вооруженными формированиями оппозиции. Во многих случаях стали занимать выжидательную позицию, снова перекладывая всю тяжесть вооруженной борьбы на плечи ОКСВ. Стали отмечаться случаи, когда представители партийно-государственного аппарата, готовя почву для возможного перехода на сторону мятежников (в зависимости от развития обстановки после выхода советских войск), изыскивали пути сближения с моджахедами. Причем пытались приобрести себе авторитет у оппозиции и показать свою лояльность к моджахедам за счет критики или нападок в адрес советских войск. Для этого использовались и фальсификация действий подразделений ОКСВ, и выступления против советских военных советников, и саботаж, и различные слухи и т. д.

Не случайно низкие результаты политики национального примирения во многих провинциях объяснялись пассивностью, а зачастую нежеланием партийного и государственного руководства (практически всех уровней) вести борьбу по претворению этой политики в жизнь, за расширение зон влияния госвласти.

Нередко афганские руководители сами способствовали мятежникам, помогая им вводить правительственные силы в заблуждение. Впрочем, это все объяснялось стремлением к национальному примирению: «Одним из основных в настоящий период является вопрос проверки достоверности тех или иных данных. Зачастую противник пытается подбросить дезинформацию с различной целью, начиная от сведения личных счетов между отдельными главарями и влиятельными лицами, заканчивая провокационными попытками вынудить жителей тех или иных кишлаков оставить свои родные места и уйти в Пакистан и Иран или еще хуже — вынудить перейти на сторону мятежников и с оружием в руках защищать их интересы. Так, в провинции Каписа в апреле с. г. был нанесен авиационный удар по совещанию бандглаварей. Как выяснилось впоследствии, совещание проводилось, но только в 12 км северо-восточнее, а в результате БШУ было убито 4 и ранено 9 местных жителей. Итог — жители кишлака перешли на сторону мятежников, а во всем регионе стали хуже относиться к государственной власти…» (из доклада начальника штаба аппарата ГВС в Афганистане, г. Кабул, 30 июня 1987 г.).

Обратной стороной медали политики национального примирения явился отказ правительственных сил от борьбы с непримиримой оппозицией. В ходе проводимых операций афганские войска старались избегать боестолкновений с мятежниками, предоставляя это право войскам 40-й армии. Участились случаи предательства и перехода на сторону оппозиции целых подразделений ВС ДРА.

Информация

Источники информации: МГБ ДРА, ГШ ВС ДРА, штаб 40-й армии, ГРУ ГШВС СССР, апрель-июнь 1987 г.

(Секретно)

О фактах предательства и дезертирства в ВС ДРА

…На низком уровне остаются боеготовность и политико-моральное состояние ряда частей и подразделений ВС ДРА, укомплектованность личным составом большинства из них составляет 40–70 %. В провинциях растет дезертирство военнослужащих из афганской армии, которые в одиночку или небольшими группами (зачастую с оружием) переходят на сторону мятежников. Так, по официальным данным, из ВС ДРА дезертировало: в январе — 2350, феврале — 2600, марте — 2900, апреле — свыше 3000 военнослужащих (всего около 11 тыс. чел.).

В качестве примеров можно привести следующие. В ночь на 3 апреля на сторону мятежников перешел батальон 34-го пп из состава 2-го АК (г. Кандагар). По приказу командира батальона офицеры и солдаты, не пожелавшие дезертировать, были расстреляны.

27 апреля 93-й батальон царандоя (110 человек, 2 БРДМ, 3 МНМ, 5 автомашин), дислоцирующийся в Северном Баглане, вместе с техникой перешел на сторону мятежников сразу же после участия в параде, посвященном 9-й годовщине Апрельской революции.

В ночь с 11 на 12 мая командир 72-го полка царандоя Шабон (место дислокации — Центральный Баглан) во главе отряда до 300 чел. (БТР, 2 МНМ, 368 ед. СО) также перешел на сторону мятежников. Его переход резко ухудшил моральное состояние военнослужащих царандоя в районе Баглан и может повлечь к дезертирству другие подразделения царандоя.

План призыва молодежи и резервистов в ВС ДРА выполняется всего лишь на 20–60 % (в зависимости от провинций), что создает серьезные трудности в укомплектовании личным составом афганской армии.

Становилось ясно, что политика национального примирения в том виде, в котором ее предложили руководители КПСС и проводили функционеры НДПА, оказалась недейственной. Более того, она стала играть на руку оппозиции.

Одним из первых, кто это понял и обратился с письмом к министру обороны СССР, был полковник Ким Македонович Цаголов, человек, долгие годы связанный с Афганистаном и не раз проявлявший личное мужество. Приведу выдержки из этого письма.

Кандидату в члены Политбюро ЦК КПСС

С глубоким уважением, доктор философских наук, полковник К. Цаголов. г. Москва, 13 августа 1987 г.

министру обороны СССР

Товарищу Дмитрию Тимофеевичу Язову

Москва, Министерство обороны СССР

«Афганская проблема продолжает привлекать внимание в плане международных отношений. Она начинает вызывать определенное беспокойство и со стороны советских людей. Именно поэтому хотелось бы изложить свое видение сложившейся военно-политической обстановки в ДРА, перспектив ее развития и некоторые предложения к стратегии и тактике на период предстоящего вывода советского ограниченного военного контингента. Я это делаю, движимый сознанием сложности и безотлагательности вопроса, с чувством своего партийного и военно-профессионального долга, независимо от последствий, которые меня ожидают. Правда и честь для меня дороже любого благополучия.

1. Военно-политическая обстановка в стране характеризуется исключительной напряженностью, нарастающей остротой и нестабильностью. Налицо глубокий политический кризис афганского общества. Революция находится в фазе «отката». Соотношение социальных сил продолжает изменяться в пользу контрреволюции. Государственная власть собственными силами, без принципиально новых кардинальных изменений не способна остановить контрреволюцию.

2. Следует честно признать, что наши восьмилетние усилия не привели к ожидаемым результатам. Расход огромных материальных средств и немалые людские потери не дали положительного конечного результата — стабилизации военно-политической обстановки в стране. Затяжной характер вооруженной борьбы и отсутствие серьезных успехов, которые привели бы к перелому всей стратегической обстановки, способствовали формированию у большинства населения неверия в возможности государственной власти. Это объективно вело к деморализации масс, к размыву социальной опоры революции. Опыт пройденного однозначно убеждает в том, что афганская проблема не может быть решена только вооруженными средствами. В рамках старого мышления, старых подходов в ДРА нас ожидает отрицательный конечный результат. Необходимо решительно отказаться от социальных иллюзий, предпринять принципиально новые шаги, учитывающие уроки прошлого и реально сложившуюся обстановку в стране…

3. Национальное примирение, объявленное афганским руководством, не привело и не приведет к перелому военно-политической обстановки в стране.

Во-первых, народные массы не выразили этому курсу широкую и последовательную поддержку. И дело не только в ущербности термина «национальное примирение». Народ устал от войны, он хочет мира. Но народ против источника идеи национального примирения, то есть против НДПА. Государственная власть не имеет сколько-нибудь серьезных позиций в кишлачной зоне, где сконцентрирована основная масса населения. Эта зона находится под полным контролем контрреволюционных сил.

Во-вторых, практика национального примирения свелась в основном к разговорам о «решимости» без решительных действий…

В-третьих, политика национального примирения не нашла широкой поддержки и в ЦК НДПА. Нельзя утверждать, что она однозначно, последовательно и решительно принята даже в Политбюро ЦК НДПА. Аналогичная картина наблюдается и в госаппарате и Вооруженных силах. Это не может не способствовать усиливающемуся ослаблению революции и формированию негативного содержания общественного сознания.

В-четвертых, НДПА — не единственная политическая организация в ДРА. Курс руководства НДПА на национальное примирение не имеет последовательных сторонников в руководстве других демократических политических партий…

В-пятых, призыв НДПА на национальное примирение не нашел положительного ответа со стороны контрреволюции. Более того, резко возросло не только количество боевых действий, но и их ожесточенность, бескомпромиссность… Контрреволюция планирует не поиск путей мирного решения переживаемых проблем, а продолжает курс на уничтожение государственной власти вооруженными средствами… При этом следует иметь в виду, что контрреволюция знает о стратегической установке советского руководства на вывод советских войск из ДРА… Контрреволюция не пойдет на то, чтобы иметь часть власти сегодня, зная, что завтра она может иметь всю власть.

В-шестых, одно из кардинальных положений политики национального примирения — это предложение о создании коалиционного правительства. Афганское руководство питает себя надеждой, что кто-то из пешаварской «семерки» примет это предложение. Это беспочвенная иллюзия, хотя нельзя исключать из политического арсенала возможность выхода на афганскую арену бывшего короля Захир Шаха. В таком случае к нему могут примкнуть С. Моджаддади, С. Гилани, М. Наби. Но все же основные силы вооруженной контрреволюции составляют внутреннюю опору Гульбеддина и Раббани… Создание коалиционного правительства с Захир Шахом или любой другой комбинации фигур из «семерки» — не выход из положения.

В-седьмых, курс на национальное примирение самым негативным образом отразился на моральном состоянии личного состава Афганских Вооруженных сил. И без того низкие морально-боевые качества офицерского состава, основной массы солдат и сержантов подверглись дальнейшему демонтажу. Резко возрастает дезертирство в Вооруженных силах. При этом следует прогнозировать, что за рамками периода национального примирения это явление может принять массовидную форму. Армия все больше будет терять уверенность в достижении победы в вооруженной борьбе с контрреволюцией. Разумеется, это происходит не без идейного влияния контрреволюции. И здесь тоже надо признать, что в идейном противоборстве контрреволюции удалось перехватить инициативу…

Таким образом, напрашиваются следующие выводы:

— политика национального примирения не приведет к ожидаемому результату… национальное примирение, не подкрепленное активной практической деятельностью партии, государственной власти, привело к «топтанию» революции на месте, к формированию политической индифферентности не только у широких трудящихся масс, но даже и у подавляющей части партийцев и офицерского корпуса Вооруженных сил;

— период национального примирения более активно использует контрреволюция в целях своей консолидации, в наступательной антигосударственной и антисоветской агитационно-пропагандистской работе среди населения;

— по окончании периода национального примирения следует ожидать резкое усиление вооруженной борьбы…

4. Главный вопрос в ДРА — это состояние НДПА. Именно здесь особенно опасна неправильная, питающаяся иллюзиями информация. Анализируя процессы, происходящие в НДПА, особенно важно быть объективным, учитывать реально сложившееся состояние и не выдавать желаемое за действительное. Важно также за высокопарными заявлениями руководителей НДПА увидеть и уроки пройденного пути и реальные тенденции в перспективе. Как я их представляю и оцениваю?

а) НДПА с момента создания (январь 1965 г.) никогда не была монолитной, органически единой политической партией. Это было искусственное соединение двух самостоятельных политических течений «Хальк» и «Парчам»…

б) в НДПА всегда шла, идет и будет идти ожесточенная борьба за лидерство не только между «Хальком» и «Парчамом», но и между их наиболее видными представителями…

в) в настоящее время НДПА — единственная в ДРА политическая организация, обладающая организационной структурой по всей стране (во всех провинциальных и в определенной части уездных центрах). Однако это своеобразная кровеносная система без крови. Активность членов НДПА никогда не была на должном уровне.

В настоящее же время партийцев можно характеризовать полной политической индифферентностью. Многие из них, отлично представляя перспективу развития обстановки в стране, движимые инстинктом сохранения, действуют уже не на пользу НДПА, а во вред делу партии… Если анализ состояния НДПА осуществлять на реальных явлениях, а не на репортажах Лещинского и Петровой, то совершенно очевидно, что НДПА уже сейчас стала не партией действующих партийцев, а партией членских билетов…

НДПА объективно идет к своей политической гибели. Никакие действия, направленные на то, чтобы реанимировать НДПА, не могут иметь практического результата. Усилия Наджиба в этом направлении могут лишь растянуть муки смерти, но не избежать саму смерть НДПА.

В этих условиях надо концентрировать усилия не на пожарные меры спасения НДПА, а на создание условий для решения нашей стратегической задачи, которую я понимаю в следующем содержании:

— найти возможности преодолеть углубляющийся политический кризис афганского общества. Здесь необходимы радикальные меры, учитывающие требования широких народных масс, а также внутренней вооруженной контрреволюции;

— подготовить заявленный нашим руководством выход ограниченного контингента советских войск из ДРА;

— помочь прогрессивным политическим силам страны сохранить демократическое содержание развития афганского общества;

— восстановить традиционную дружбу той части афганского населения, у которой, в силу обстоятельств, сформировалось враждебное отношение к советскому народу;

— обеспечить дальнейшее развитие социальных процессов в ДРА в направлении достижения наших долговременных интересов.

Предложения

1. В качестве первого и немедленного шага для выработки новых подходов к решению афганской проблемы и повышения личной ответственности руководителей разных ведомств за объективность информации и прогноз будущей политической обстановки в ДРА считал бы принципиально необходимым:

а) осуществить честный анализ сложившейся обстановки и ожидаемой военно-политической ситуации. Для этого провести совещание руководителей ведомственных представительств…

б) складывающаяся военно-политическая обстановка с настоятельной необходимостью требует концентрации руководства в одних руках. Это должностное лицо должно быть наделено чрезвычайными полномочиями и должно нести персональную ответственность за практические результаты наших усилий перед Комиссией Политбюро ЦК КПСС по Афганистану. Считал бы своим долгом доложить о своем мнении, что больше всех и глубже других ведомственных представителей всю сложность сложившейся обстановки в ДРА понимает генерал армии Варенников В. И. Он сочетает военное, политическое и экономическое видение проблем во всем их объеме и взаимозависимости.

2. Убедить афганское партийное руководство в необходимости осуществления следующих исключительных, принципиально новых политических шагов, вытекающих из критического положения в стране и сложившейся расстановки сил:

— подготовить Манифест НДПА к афганскому народу, где дать честный анализ всего пройденного революционного пути с указанием успехов и с открытым признанием ошибок…

— изложить подробное состояние афганского общества, сложившееся после объявленного периода национального примирения, и состояние НДПА;

— обратиться к партии и народу с решением о самороспуске НДПА в интересах консолидации всех патриотических сил страны с целью сохранения единого демократического государства…

— признать в этом же обращении наличие и практическую деятельность в стране таких политических партий, как «Парчам», «Хальк», «Труд», РОТА, РОБТА, ОФТА, АОТА, АМРА…

— признать единственно целесообразным в создавшихся условиях образование политического альянса — «Союз национального спасения», куда на равноправной основе, при полном согласии руководства всех политических партий, войдут все указанные организации…

— обратиться ко всем крупным лидерам вооруженной контрреволюции с призывом к мирному политическому диалогу с целью выработки компромиссной платформы создания коалиционного правительства;

— признать целесообразным способствовать созданию Исламской партии Афганистана и ее вхождению в «Союз национального спасения»…

— объявить народу о новом названии государства: «Исламская демократическая республика Афганистан», о новом гербе и государственном флаге;

— подготовить и вынести на всенародное обсуждение программу «Союза национального спасения» по национальному вопросу с объявлением права каждой народности на автономию в рамках единой и неделимой Исламской демократической республики Афганистан;

— объявить по всей территории Афганистана на период, пока не будет достигнут прелиминарный договор с вооруженной контрреволюцией, военное положение с введением чрезвычайных законов военного времени…

Все выше приведенные предложения относятся к проблемам политической сферы. Они в настоящее время имеют первоочередной характер. Немало накопилось проблем и в военной области. Их анализ и предложения — особая тема разговора…

По всем предложениям, сформулированным в письме, готов честно доложить подробное обоснование, исходя из личного практического опыта работы в ДРА в течение многих лет и знания афганской реальности на различных уровнях… Одновременно докладываю о своей готовности к практическому решению проблем, вытекающих из указанных предложений. Убежден, что все предложенное можно реализовать практически, если будет проявлена наша политическая смелость и самокритичность, масштабность мышления и забота об интересах Родины, а не о корпоративной чести мундира.»

Советское руководство не сочло возможным принять предложенные меры, посчитав, что в них не содержится ничего нового и особенного, хотя, на мой взгляд, в письме дан глубокий анализ ситуации в ДРА. Нельзя сказать, чтобы автор этого письма подвергся тогда каким-то гонениям и репрессиям. Наоборот, ему вскоре было присвоено генеральское звание. Однако когда он в 1988 г. выступил с изложением своих оценок обстановки в Афганистане в открытой печати, на страницах журнала «Огонек», то был уволен из рядов Вооруженных Сил. Этот поступок был расценен как подрыв позиций Наджибуллы в судьбоносное для страны время. При этом следует заметить, что некоторые из предложений, изложенных в письме, позже пытались реализовать, но делали это часто с большим опозданием, некомплексно и частично, в силу чего каких-то существенных результатов это не принесло. Тогда еще на что-то надеялись и не смогли отказаться от политики с таким звучным названием — «политика национального примирения».

События же развивались в прежнем русле. Ведь для афганского партийного руководства политика национального примирения в ДРА была последней соломинкой, за которую оно пыталось ухватиться. Чтобы придать ПНП новый импульс, по всей стране было организовано проведение пропагандистских мероприятий, одним из которых были партийные конференции.

Донесение из Кабула

П. Можаев (МИД), В. Варенников (МО), В. Голованов (КГБ), октябрь 1987 г.

(Секретно)

Об итогах партийных конференций НДПА в ДРА

Прошедшие в конце августа-сентябре во всех провинциях ДРА и в г. Кабуле партийные конференции, на которых был рассмотрен ход реализации политики национального примирения (ПНП) и избраны делегаты на II Общепартийную конференцию НДПА, явились важнейшим событием внутриполитической жизни страны. Участники конференций в целом активно поддержали курс НДПА на ускорение процесса нацпримирения, укрепление единства партийных рядов, одобрили практическую деятельность в этом плане Политбюро ЦК НДПА во главе с т. Наджибом. На конференциях делегаты заинтересованно обсуждали ход выполнения решений июньского пленума ЦК НДПА, анализировали работу своих парторганизаций, вносили предложения по ее совершенствованию и ускорению в целях процесса достижения национального согласия в стране.

Примечательным явилось то обстоятельство, что выдвижение и обсуждение кандидатур на участие в общепартийном форуме сопровождалось во многих случаях острокритической оценкой практической деятельности ряда ответственных работников центрального и местного партгосаппарата прежде всего в связи с невыполнением ими своих обязанностей, несоблюдением партийной этики, злоупотреблением служебным положением.

Атмосфера гласности и критики, царившая на многих партконференциях, была использована в некоторых провинциях (Кундуз, Джаузджан, Нангархар, Герат), а также в отдельных районах г. Кабула фракционными элементами из числа сторонников Б. Кармаля и бывших халькистов для попыток заблокировать выдвинутые по центральному списку кандидатуры и провести своих представителей. С этой целью фракционерами, нашедшими сторонников как в центральном, так и в местном партгосаппарате, велась целенаправленная обработка участников конференций, приведшая в некоторых случаях к серьезному осложнению работы конференций. Более того, в Джаузджане делегатом на конференцию практически единогласно был избран Б. Кармаль, а в 7-м райкоме Кабула — А. Ратебзад. В связи с этим была проведена индивидуальная работа со многими делегатами, в результате которой большинство отказалось от своих первоначальных взглядов, признав их ошибочными. Результаты голосования по Б. Кармалю и А. Ратебзад были аннулированы.

Учитывая такое развитие событий, руководством партии были приняты срочные меры, на наш взгляд, правильные в данной обстановке. В 7-м районе Кабула были исключены из партии и уволены с работы более 20 членов райкома во главе с секретарем. В аппарате ЦК НДПА снято с работы 10 ответственных сотрудников, замешанных в прокармалевских действиях…

Благодаря этим энергичным мерам, принятым Политбюро по инициативе т. Наджиба, возникшие осложнения удалось устранить…

Определенное недовольство партийцев, избранных делегатами на 2-ю Всеафганскую партконференцию, вызывает интенсивная работа специально созданной в Политбюро ЦК НДПА комиссии по выявлению их точки зрения на события, происходящие в партии и государстве. Все члены этой комиссии (Наджиб, Нур, Зерай и Размджо) в ходе индивидуальных бесед настоятельно разъясняют недопустимость выступления на предстоящей конференции с крыльевых позиций против курса партии на национальное примирение. Считаем, что такая работа в нынешних условиях правомерна, хотя некоторое нарушение внутрипартийной демократии и имеет место.

…Однако в партии все еще сохраняются элементы самоуспокоенности, иждивенчества, недооценки важности работы по укреплению связей с массами, ведению постоянной разъяснительной работы. О последнем, в частности, свидетельствует то обстоятельство, что большинству жителей Кабула мало что известно о работе городской конференции. Ее итоги, как и итоги всех прошедших конференций, слабо разъясняются как рядовым членам партии, так и среди населения, что используется противниками партии для распространения различных враждебных слухов и измышлений…

Крупнейшим событием в жизни НДПА стала партийная конференция по национальному примирению, проведенная 18–20 октября 1987 г. и утвердившая новую редакцию «Программы действий». Конференция резко поставила вопрос о единстве партийных рядов, показала сквозь призму острых практических задач, что если НДПА не укрепит свои ряды, она не выдержит напора вооруженной оппозиции.

Много внимания было уделено военным вопросам. В частности, на конференции было проанализировано и объявлено, что конкретно сделано для укрепления ВС ДРА с 1982 г. Приведу некоторые факты на основе анализа материалов конференции, они в корне разнятся с той картиной, которую нарисовал в своем письме К. Цаголов (читатель может убедиться, как НДПА успокаивала… себя и тешилась чисто количественными показателями, достоверность которых практически у всех вызывала сомнение).

По утверждению политического руководства ДРА:

«Общая численность Вооруженных сил Афганистана возросла с 1982 по 1987 г. на 127 тыс. чел., в том числе армии — на 40, царандоя — на 30 тыс. Практически заново созданы органы госбезопасности. Если в 1360 г. (1981 г.) пограничников было 8 тыс., то сегодня созданы пограничные войска, в которых в 1366 г. (1987 г.) служит уже 30 тыс. чел. Раньше вообще не было территориальных войск, на момент проведения Общепартийной конференции НДПА по национальному примирению их — 36 тыс. Пограничных малишей (стражей) — 16 тыс. чел, В отрядах, группах самообороны, которых прежде также не было, — около 42 тыс. чел. На вооружении ВС ДРА современная боевая техника и отличное вооружение, «в том числе такое, которого нет и быть не может у бандгрупп».

Предмет гордости НДПА — количественный и качественный рост партийных организаций Вооруженных сил. По сравнению с 1360 г. (1981 г.) общая численность первичных партийных организаций в армии увеличилась более чем в 2 раза, в царандое — в 2,3 раза, в органах безопасности почти в 8 раз. Что касается партийной прослойки, то в армии она возросла за этот период среди офицеров с 58 до 83 %, среди сержантов — с 17 до 47 %, среди солдат — с 5 до 11 %.В Царандое число партийцев увеличилось в 2,5 раза. В органах госбезопасности — в 6 раз. Значительно возросли и окрепли за этот период организации ДОМА в Вооруженных силах.

Особо подчеркивалось: «В 1360 г. среди офицеров Вооруженных сил высшее и среднее образование имели 32 тыс. чел., в 1366 г. — свыше 54 тыс. Среди руководящих командных и политических кадров число пуштунов возросло до 55 %, таджиков — до 35 %, хазарейцев — до 1,6 %, узбеков — до 2,2 %, других национальностей — до 6,2 %.

НДПА и правительство ДРА постоянно держат в центре своего внимания вопросы службы, жизни и быта солдат и сержантов, совершенствования политико-воспитательной работы. В соответствии с новым Законом «О всеобщей воинской обязанности» существенно сокращены сроки действительной и резервистской военной службы. От 7 до 25 раз увеличены размеры денежного содержания солдат и сержантов».

Конференция констатировала: главным итогом работы НДПА и правительства ДРА по укреплению ВС явился рост их боеготовности и боеспособности. С учетом накопленного опыта и для повышения ответственности и самостоятельности Советов обороны провинций упразднены Советы обороны зон. С начала четвертого квартала 1365 г. (1986 г.) создана и ежедневно действует Ставка Верховного Главного Командования.

В последние 9 месяцев 1366 г. (1987 г.) соединениями и частями армии, царандоя и органов госбезопасности проведено свыше 50 успешных боевых операций против бандгрупп. Что касается Кандагарской операции, то она продолжалась более двух месяцев. Обстановку как в Кандагаре, так и в провинции в последние годы определяли мятежники, всячески препятствуя деятельности партийных и государственных органов. Постепенно Кандагар превратился в самый тяжелый и опасный район страны.

Учитывая все это, Ставкой ВГК было принято решение подготовить и провести крупномасштабные боевые операции с целью решительного изменения военно-политической обстановки в провинции в пользу республики. Противник понес большие потери в людях и вооружении. Значительное количество главарей банд было уничтожено или бежало в Пакистан. Население, как было подчеркнуто на конференции, «воочию убедилось в силе государственной власти и наших Вооруженных сил». Обстановка в городе и провинции значительно улучшилась.

Еще в ходе боевых действий были предприняты меры по мобилизации всех возможных сил и средств для проведения политических, агитационно-пропагандистских мероприятий, а также решения социально-экономических вопросов. По всем этим проблемам Политбюро ЦК НДПА приняло специальное постановление.

Заявлено: «В ходе операций уже в этом году противник потерял около 18 тысяч человек, громадное количество военной техники и боеприпасов. Достаточно назвать одну цифру: наши воины спасли города и кишлаки от более 100 тысяч ракет. В то же время существенно расширились миротворческие функции Вооруженных сил ДРА.

Сотрудники и боевые подразделения МГБ принимают непосредственное участие в разгроме непримиримых бандформирований мятежников, вскрывают и пресекают акции террористов и диверсантов, разоблачают и нейтрализуют антинародную деятельность контрреволюционного подполья. Одновременно они вносят существенный вклад в реализацию курса партии на достижение мира в стране путем оказания помощи запутавшимся во враждебной пропаганде мятежникам. В настоящее время подразделениями вооруженных сил из 99 караванных путей и маршрутов, используемых душманами, контролируется 74.

Ярким проявлением возросшей боевой и политической закалки являются массовый героизм их личного состава, проявляемый в боях с врагом. За стойкость, мужество и храбрость 10 воинских частей удостоены почетного наименования «героических». Более 30 тысяч офицеров армии, царандоя и органов госбезопасности награждены орденами и медалями ДРА, 143 офицерам присвоены генеральские звания. Высшей награды республики — звания Герой ДРА — удостоено 13 военнослужащих: Фаиз-Мухаммад, Ахмадуддин, Саид Хабиб, Гулям Фарук, Мухаммад Хасан, Ахмад Саид, Ахтар Мухаммад, Джума-хан, Шерзамин, Мухаммад Джума, Абдул Рашид Дустом, Кабули, Сахебджан».

Конференция приняла обращение к афганскому народу (приложение № 6).

Следует заметить, что с момента объявления ПНП, и особенно накануне проведения общепартийной конференции, главные усилия были направлены на сплочение высших эшелонов партии — Политбюро ЦК НДПА и Секретариата ЦК, аппарата ЦК НДПА, а также повышение роли и авторитета Генерального секретаря ЦК НДПА, развитие принципов коллективного руководства и личной ответственности каждого партийца за порученное дело.

Позитивные изменения наметились в этот период в организации и проведении агитационно-массовой и пропагандистской работы. Она была приближена к конкретно-историческим особенностям афганского общества. К работе с населением удалось привлечь многих видных религиозных деятелей, авторитеты из деловых кругов и племен, а также лиц из числа бывших оппозиционеров. В арсенале средств пропагандистского воздействия на массы кроме печати, радио и телевидения стали использоваться публичные выступления Генсека, других руководителей партии, агитотряды, листовки, трибуна парламента, а также традиционные места распространения информации — мечети и базары (распространение слухов).

После XVIII пленума ЦК НДПД, усилилась борьба с коррупцией, с клановой и родственной групповщиной, недисциплинированностью, бюрократизмом, вредительством, протекционизмом. Хороший резонанс в партии и народе вызвали постановления Политбюро ЦК НДПА о соблюдении партийной этики руководящими кадрами, о наказании ряда ответственных сотрудников прокуратуры за различные злоупотребления служебным положением, о службе в вооруженных силах детей руководящих работников. Но работа эта носила скорее показной характер и не затрагивала высший эшелон партии.

Справка

В 1986–7957 гг. за нарушение Устава партии из НДПА исключено 5967 человек. За взятки, хищения и злоупотребления должностным положением — 478. За отказ от службы в Вооруженных силах — 557 чел.

Афганский источник, 1987 г.

(перевод с дари)

На основе принципов примирения в ноябре 1987 г. была проведена Лойя Джирга, избравшая Президента Республики — Наджибуллу сроком на семь лет, изменившая развернутое название страны, убрав слово «демократическая». Получилось: «Республика Афганистан» (РА). Этим самым как бы подтверждался отказ от демократического пути развития.

Лойя Джирга утвердила текст новой Конституции Республики Афганистан, состоящей из 149 статей, сменившей временную конституцию «Основные принципы ДРА», опубликованную еще в апреле 1980 г.

В период проведения Лойя Джирги в Кабуле началась совместная операция под кодовым названием «Магистраль». Руководитель операции — командующий 40-й армией генерал-лейтенант Б. В. Громов. Операция была проведена в ноябре 1987 г. — январе 1988 г. и прошла исключительно успешно, с минимальными потерями.

Ее цель — деблокирование дороги Гардез — Хост и проводка в окружной центр автомобильных колонн с продовольствием, горючим и другими предметами первой необходимости, а также демонстрация возможностей правительства по решению сложных задач — была достигнута полностью.

Решающий вклад в достижение успеха операции внесли десантники 103-й вдд (командир полковник П. С. Грачев), захватившие перевал Сатукандав, названный западными средствами массовой информации «неприступным бастионом, о который русские сломают себе зубы».

О характере тех боевых действий можно судить, познакомившись с воспоминаниями старшего помощника начальника оперативного отделения воздушно-десантной дивизии кавалера трех боевых орденов А. Н. Шишкова: «28 ноября после безуспешно проведенных переговоров соединения и части армии и афганских войск начали боевые действия. Предварительно решением командующего армией в район перевала с целью вскрытия системы огня мятежников, особенно противовоздушной, был выброшен «воздушный десант» (20 манекенов). Это позволило командирам артиллерийских групп разведки и корректирования огня выявить размещение огневых точек противника. Затем по опорным пунктам и огневым позициям моджахедов были нанесены удары армейской и фронтовой авиацией, проведена четырехчасовая артиллерийская подготовка.

29 ноября после непродолжительной артподготовки мотострелковый полк (без батальона) начал выход к предгорьям с задачей в пешем порядке захватить господствующие высоты на хребте, выставить усиленные сторожевые заставы и тем самым воспрепятствовать подходу резервов противника к перевалу Сатукандав с северо-восточного направления (со стороны Парачинарского выступа).

Противник открыл сильный огонь по подразделениям полка. Нерешительность в действиях его командования, излишняя перестраховка вынудили приостановить боевые действия полка на начальном этапе операции. В ночь на 30 ноября мятежники, прекрасно зная местность и используя ошибки и просчеты командиров, с разных направлений атаковали мотострелковые батальоны, нанеся им серьезные потери.

Командующий армией генерал Б. В. Громов решил привлечь для захвата высот подразделения воздушно-десантной дивизии. На главном направлении действовали 1-й пдб (парашютно-десантный батальон) и афганский батальон «командос». Надо сказать, что десантников, как правило, бросали на самые опасные и ответственные направления. Командир батальона майор Петров быстро организовал взаимодействие и начал выход на господствующие высоты. Десантники сразу же захватили их, прикрывая выход других групп на хребет. Противник огнем из крупнокалиберных пулеметов и минометов оказывал сопротивление батальонам и пытался воспрепятствовать продвижению советских и афганских подразделений на перевал. В это время дивизионная артиллерийская группа по вызову командира батальона открыла огонь по позициям и выявленным огневым точкам мятежников, подавляя их и обеспечивая стремительный выход десантников на главный хребет. Моджахеды не ожидали этого и начали отходить со своих позиций. Воспользовавшись небольшой паникой у мятежников, майор Петров совершил маневр и нанес удар противнику во фланг и тыл. Одновременно артиллерия и авиация воспрещали подход резервов противника.

Моджахеды, не имея точных данных о численности советских и афганских войск, вышедших им во фланг и тыл, стали поспешно отходить с перевала, бросая тяжелое оружие и боеприпасы на огневых позициях. В этих условиях батальоны с ходу овладели перевалом и закрепились на нем. Тем самым в результате решительных и смелых наступательных действий парашютно-десантного батальона и батальона «командос» был захвачен важнейший оборонительный узел (перевал Сатукандав) — ключ ко всей оборонительной системе противника…»

К этому рассказу добавлю, что после потери перевала мятежники больше не оказывали серьезного сопротивления и операция дальше развивалась без осложнений.

Подводя итоги боевых действий в 1987 г., руководитель ОГ МО СССР в РА отмечал: «В 1987 году проведено 18 совместных боевых Действий (наиболее крупные из них «Шквал», «Энергия», «Блокада», «Магистраль»), 25 частных и 610 реализаций разведывательных данных. Вскрыто и уничтожено около 1000 караванов, проведено более 7000 засадных боевых действий, 24 раза соединения и части участвовали в поддержке самостоятельных боевых действий ВС РА…» Таким образом, война в Афганистане продолжалась, и напряженность боевых действий не снижалась.

В соответствии с рекомендациями советских представителей основные усилия афганского руководства в этот период были сосредоточены на укреплении государственности в стране (президент — губернатор провинции (виалет) — начальник уезда (вулусвали) — начальник волости (алакадари) — начальник кишлака); образовании коалиционного ядра в руководстве провинций (особое внимание — основным лицам: секретарь провинциального комитета НДПА, губернатор, старший воинский начальник, командующий царандоя, начальник провинциального управления службы госбезопасности); ликвидации оргядер «народной» власти в тех уездах и волостях, где их не принял народ, и передачи власти местным авторитетам, то есть организации самоуправления; создании блока прогрессивных партий; борьбе за единство НДПА; постоянной работе Генсека с основными лицами партии и создании надежного окружения лидера преданными соратниками. Особое внимание уделялось укреплению ВС РА, созданию гарантированной защиты жизненно важных районов и коммуникаций за счет переброски сил и средств с второстепенных направлений; обеспечению контактов, диалога и компромиссов с внутренней и внешней оппозиции, а также афганской эмиграцией и т. п.

Документ (Секретно)

Министру обороны СССР

генералу армии

товарищу Язову Д. Т.

Докладываю.

…После визита т. Шеварднадзе Э. А. т. Наджибулла попросил встретиться с т. Лаеком для беседы. Следует отметить, что между Наджибуллой и Лаеком существуют очень близкие отношения. Они часто встречаются наедине для обсуждения различных вопросов, прежде чем вынести их на Политбюро или Совет обороны. За последние 1,5 года Наджибулла неоднократно направлял ко мне Лаека для откровенных бесед, содержание которых несомненно передавалось Наджибулле.

10 января с. г. встреча с Лаеком состоялась. Он прибыл под видом обсуждения обстановки в районе Гардез — Хост, на самом же деле его интересовало мнение советских представителей об итогах визита т. Шеварднадзе Э. А. в Кабул.

В начале беседы поделился с Лаеком нашими оценками влияния встреч т. Шеварднадзе Э. А. на партгосаппарат страны. Лаек при этом подтвердил наш вывод о том, что афганское руководство окончательно поняло, что советские войска вскоре начнут выводиться из Афганистана, и это предопределяет необходимость решительных шагов по закреплению позиций режима, НДПА, дальнейшей стабилизации обстановки в стране.

Далее изложил Лаеку важнейшие проблемы, которые должны быть разрешены в кратчайшие сроки. Он согласился, что крайне необходимо:

Форсировать проведение выборов в местные органы власти (кишлак, уезд, провинция). В ходе выборов народ сам должен решать, кого выбирать. Смело идти на привлечение в органы власти и главарей местных банд…

Упрочить позиции государственной власти. Главной фигурой в провинции должен стать губернатор. Пересмотреть руководящее звено провинциального уровня и убрать лиц, не пользующихся авторитетом у населения…

Укрепить партию. На предстоящем пленуме ЦК НДПА определить роль и место НДПА в новых условиях (многопартийность, коалиция, предстоящий вывод советских войск) и тактику ее дальнейших действий сейчас и на перспективу…

Форсировать укрепление блока левых сил и активное подключение его к политическим процессам в стране…

Сосредоточить усилия на 8–9 ключевых провинциях (Кабул, Герат, Кандагар, Пактия, округ Хост, Нангархар, Джаузджан, Балх, Кундуз), прочно удерживая запад, юг, частично восток Афгнистана.

Приступить к созданию коалиционного правительства сейчас, пока в стране находятся советские войска. Для этого необходимо искать неординарные пути, устанавливать контакты и использовать все возможности для работы с наиболее влиятельными главарями, такими, как Ахмад Шах, Джелалуддин.

Лаек по вопросу об укреплении партии заверил, что это нетрудно достичь. Достаточно пресечь фракционизм в высшем эшелоне, и все будет в порядке. По его словам, разногласия в среднем и низшем звеньях партийного аппарата не носят острого характера и легко устранимы. Необходимо добиться единства Политбюро, выведя из его состава 3–4 члена, активно занимающихся фракционной деятельностью. Кто эти члены — Лаек не назвал.

…Лаек отметил, что политика национального примирения является единственно правильным путем решения афганского вопроса. При ее проведении афганские руководители не должны спугнуть оппозицию — «двери для переговоров должны быть открытыми».

Сказал Лаеку, что оппозиция в эти двери сама не поползет. Ее нужно настойчиво приглашать к переговорам, при этом к переговорам на равных, чтобы оппозиция могла сохранить свое политическое лицо. Только в этом случае можно на что-то рассчитывать. Длительное время в отношении непримиримых главарей применялся только один метод — активные боевые действия. Сейчас настало время еще раз пересмотреть отношение к авторитетным главарям и по каждому персонально принять решение. Главное — тянуть их на контакты, на переговоры, к участию в коалиционных органах власти, предлагать им конкретные престижные посты в провинциях и в центре.

Одновременно решать проблему сужения влияния крупных главарей путем откола мелких отрядов и групп. Не все афганские руководители правильно понимают этот вопрос. До сих пор не отменен приговор Специального ревсуда ДРА, который в 1986 г. вынес заочно смертный приговор семи крупным и авторитетным главарям, в том числе А. Шаху и Джелалуддину. По афганскому телевидению раздаются угрозы в адрес этих главарей. Все это явно не способствует установлению с ними контактов.

Лаек согласился с этими доводами. Однако выразил сомнение в том, чтобы А. Шах и ему подобные сели за стол переговоров (хотя афганские товарищи еще и не пытались предложить это), так как надеются на то, что отсутствие единства в НДПА приведет к уничтожению партии, что облегчит им захват власти…

Источник информации:

Доклад руководителя ОГ МО СССР январь 1988 г.

В итоге реализации политики национального примирения в ряде провинций были назначены беспартийные или относящиеся к другим партиям губернаторы, в том числе ранее принадлежащие к оппозиции. Внешне активно предпринимались шаги по созданию коалиционных органов управления. Это принесло некоторые результаты и способствовало снижению напряженности во многих «горячих» районах страны (Герат, Кандагар, Джелалабад, Урузган, Гильменд). Этим самым также были созданы необходимые условия для возвращения беженцев в Афганистан.

Справка

Афганские беженцы в Пакистане и Иране

В свете проводимой руководством Республики Афганистан политики национального примирения и предпринимаемых афганской и советской сторонами усилий по нормализации обстановки вокруг Афганистана все большее значение приобретает проблема афганских беженцев. Острота и важность данной проблемы определяется рядом факторов, главным из которых является многочисленность афганской колонии за пределами РА (более 4,5 млн. чел., что составляет около 25 % всего населения страны), значительная по своим масштабам вовлеченность беженцев в антиправительственную деятельность, неизбежность серьезных дополнительных материальных затрат для обеспечения возвращения этой категории афганцев на родину и приобщения ее к мирному труду. Решение проблемы беженцев осложняется еще и тем, что все страны, ведущие необъявленную войну против республики, стремятся удержать их основную массу под влиянием оппозиции, создать дополнительные препятствия на пути возвращения афганцев на родину, продолжить использование данной проблемы для обоснования своего антиафганского курса и антисоветских демаршей на международной арене.

Наибольшее число беженцев находится в настоящее время в Пакистане (3 млн. чел.) и в Иране (1,5 млн. чел.). Незначительные по численности колонии беженцев образовались в Индии (13 тыс. чел.), арабских государствах зоны Персидского залива (около 25 тыс. чел.), Турции (20 тыс. чел.). В странах Западной Европы и в США находится афганская политическая эмиграция королевских и даудовских времен (всего не более 30 тыс. чел.).

Основная масса беженцев — это бывшие жители приграничных с Пакистаном и Ираном провинций РА и кочевники пограничных пуштунских племен, покинувших Родину под воздействием репрессий периода правления Хафизуллы Амина, враждебной пропаганды и принудительных мер со стороны контрреволюции, а также ввиду того, что места их прежнего проживания оказались в зоне боевых действий. По своему социальному составу контингент беженцев относительно однороден. Около 90 % из них — это представители беднейших и средних афганских слоев (крестьяне, ремесленники, торговцы). Вместе с тем в Пакистане и Иране осело немалое число представителей гражданского и военного аппарата дореволюционных режимов, интеллигенции, высшего духовенства, крупных буржуа и помещиков.

Главным источником существования для рядовых малоимущих беженцев является гуманитарная помощь, выделяемая по линии Верховного комиссариата ООН по делам беженцев и перемещенных лиц, других международных организаций стран и благотворительных обществ. Ежегодно по этим каналам поступает около 1 млрд. дол. Вторым по значению источником является экономическая деятельность самих беженцев в приграничных с Афганистаном районах (обработка земли, скотоводство, ремесленничество, торговля). Вовлечены они и в контрабандную торговлю оружием, наркотиками, продовольствием и потребительскими товарами. Для многих афганских семей, оказавшихся в лагерях беженцев, источником доходов являются также выплаты со стороны оппозиционных группировок за участие в антиправительственной деятельности на территории РА в составе вооруженных формирований. Все их деяния оплачиваются.

Положение простых афганцев в Иране и Пакистане, особенно тех, кто находится в лагерях беженцев, довольно сложное. Как иранские, так и пакистанские власти пытаются извлечь максимальную для себя выгоду от пребывания на их территориях многочисленных колоний афганцев. Как в Иране, так и в Пакистане единицы содержатся в специальных лагерях (в Пакистане — свыше 300, в Иране — 100). Это позволяет местным властям осуществить жесткий контроль над их деятельностью, вести целенаправленную идеологическую обработку, контролировать распределение эмоций, присваивая значительную ее часть и используя это в качестве средства воздействия на беженцев. Известно, что до проживающих в лагерях в Пакистане афганцев доходит только 1/6 часть поступающих средств и пожертвований. Остальное остается в руках пакистанских властей, передается главарям оппозиции, разворовывается представителями пакистанской лагерной администрации. В Иране афганских беженцев используют на ирако-иранском фронте.

Основные лагеря афганских беженцев:

в Пакистане: Читрал, Севай, Харипур, Кача-Гархи, Насербат, Факирабад, Саранан, Зардаккот, Миянвали, Бонну, Азим-Банда, Хату, Матасангар, Камкол-Шариф, Азахейль-Бала, Пабби, Какабиян, Дамадола и др.;

в Иране: Бирджанд, Тебесе-Месина, Тайабад, Тебес, Заболь, Захедан и др.

Тяжелые материальные условия в лагерях, жесткие административные ограничения и фактически полное бесправие беженцев способствуют формированию у значительной их части настроений в пользу возвращения на Родину. Единственным условием для этого в среде беженцев считают установление мира в Афганистане…

В целях сохранения своего влияния в среде афганцев за рубежом руководством контрреволюционных партий при содействии иностранных советников уже в первые месяцы после объявления курса на национальное примирение был разработан конкретный план мероприятий по противодействию мирным усилиям властей РА. В лагерях беженцев ведется активная антиправительственная пропаганда с участием лидеров оппозиции, крупных главарей, авторитетов прежних режимов, а также представителей посещающих лагеря иностранных делегаций из США, ФРГ, Франции, Саудовской Аравии, Китая и других стран. Основной акцент делается на запугивание беженцев репрессиями со стороны органов безопасности республики и советских войск. Те лагеря, в которых наиболее развиты возвращенческие настроения, блокируются вооруженными группами мятежников. Одновременно предпринимаются меры по снижению напряженности в них путем разовых увеличений материальной помощи и улучшения условий жизни. В отношении активных сторонников политики национального примирения используются репрессии и террор.

Оппозиция и поддерживающие ее международные силы рассматривают многочисленные колонии беженцев в Иране и Пакистане в качестве основной и практически неиссякаемой базы для пополнения своих вооруженных формирований, действующих на территории РА, и поэтому стремятся не допустить резкого сокращения их численности. Особое внимание уделяется проживающим в лагерях детям и подросткам, для которых созданы специальные школы, где главное внимание уделяется их воспитанию на догматах ислама. Ежегодно контрреволюции удается набирать из числа беженцев и подготавливать в центрах подготовки до 75 тыс. мятежников.

Что касается иранского правящего духовенства, то оно в работе с афганскими беженцами стремится также сделать их убежденными сторонниками и проводниками идей «исламской революции» в Афганистане.

Источники информации: МГБ РА, РУ ГШ ВС РА,

штаб 40-й армии, ГРУ ГШ ВС СССР,

советские посольства в Афганистане, Пакистане и Иране,

1987 г.

Выдвижение концепции национального примирения по-новому поставило также вопрос о месте и роли НДПА в политической системе страны. Предлагая компромиссы другим, она сама должна была отказаться от монопольного права на власть в обществе и разделить ее с другими демократическими силами. Однако этот процесс понимался своеобразно. По-прежнему не предпринимая реальных шагов навстречу лидерам «Альянса-7» и «Союза-8», кабульские власти надеялись образовать коалицию с политическими импотентами. Для этого… начал (в приказном порядке) формироваться блок левых партий.

 

Создание «новых партий» и фронта «сил»

2 июля 1987 г. Революционным советом ДРА был утвержден «Закон о партиях». В законе разъяснялось, что политические партии могут создаваться, если в них насчитывается не менее 500 членов. Определялись права и обязанности политических партий. В частности, с момента регистрации устава они имели право: объединяться в Национальный фронт; выставлять своих кандидатов при выборах в органы государственной власти; входить в политический союз с другими партиями временно или постоянно; свободно и открыто высказывать свое мнение по политическим, социальным, экономическим и культурным вопросам, сообразуясь с положениями Закона; учреждать свои печатные издания либо использовать печатные государственные издания в соответствии с Законом; осуществлять другие Функции, руководствуясь своими установками, целями, задачами и законодательством республики.

Формированию фронта левых сил объективно способствовало то обстоятельство, что на контролируемых правительством территориях легально или полулегально действовали политические партии и группировки левого направления. При этом они не составляли единого монолитного политического оппозиционного НДПА блока, а представляли, по сути дела, систему уже связанных между собой сил, функционирующих либо в рамках правящей партии (крылья, фракции, группы и т. п.), либо существующих в качестве отдельных группировок (так называемые леводемократические организации), претендующих на право называться партиями. Большинство из них по различным причинам в разное время откололось от НДПА, некоторые из их партийцев имели двойное членство в партиях (в том числе в НДПА). Конечно, трудно было с их помощью рассчитывать на какую-то стабилизацию, но пытались хотя бы создать видимость коалиционности, надеясь вовлечь в последующем в этот процесс и представителей оппозиционных партий.

Справка

(Для служебного пользования)

Леводемократические группировки в Афганистане:

Революционное общество трудящихся Афганистана (РОБТА);

Крыло авангарда молодых рабочих Афганистана (АМРА);

Авангардная организация трудящихся Афганистана (АОТА);

Революционная организация трудящихся Афганистана (РОТА);

Организация авангарда трудящихся Афганистана (ОАТА);

Организация трудящихся Афганистана (ОТА);

Исламская народная партия Афганистана (ИНПА);

Крестьянская партия справедливости Афганистана (КПСА);

Организация спасения афганской нации (СИМА, ОСАН);

Объединенный союз народа Афганистана (СОХА);

Авангард молодых рабочих Афганистана (АМРА) и др.

(Подробная их характеристика — приложение № 7).

Деятельность Народно-демократической партии Афганистана по привлечению к себе в союзники различных политических группировок и партий можно условно разделить на два этапа.

Первый этап охватывает период 1980–1986 гг., то есть до XVIII пленума ЦК НДПА. Тогда Бабраком Кармалем в основном декларировалась линия на расширение социальной базы государственной власти. Но для самого расширения ничего не делалось. В то время характерным было нежелание обеих сторон идти на компромиссы и искать общие точки соприкосновения в борьбе за прекращение кровопролития, братоубийственной войны, нормализацию обстановки в стране. Б. Кармаль и его сторонники не желали сотрудничать ни с кем, не хотели делиться какой-либо властью, а наоборот, создавали у партийцев уверенность в том, что с леводемократическими силами нельзя найти общего языка ни по одному вопросу и с ними нереально вести какой-либо конструктивный диалог.

Обращения леводемократических и буржуазных организаций с предложениями о сотрудничестве в органах управленческих структур отвергались на том основании, что НДПА взяла власть без чьей-либо помощи. Поэтому делить ее она ни с кем не намерена. Этот этап можно назвать этапом упущенных возможностей.

Второй этап начался в 1987 г. С момента провозглашения курса на национальное примирение НДПА изменила тактику в отношении леводемократических и других миролюбиво настроенных политических организаций. Она стала приглашать их к себе в союзники, не старалась вовлекать членов этих группировок в НДПА и создавать видимость многопартийности. Но на самом деле НДПА пыталась установить свой контроль над этими организациями.

В ноябре 1987 г. были легализованы, а затем указом Президиума Революционного совета РА официально зарегистрированы партии: Революционная организация трудящихся Афганистана (РОТА), Организация трудящихся Афганистана (ОТА), Исламская народная партия Афганистана (ИНПА), Партия крестьянской справедливости Афганистана (ПКСА) и др.

С лидерами РОТА многократно встречался руководитель Оперативной группы МО СССР, им оказывалась помощь вооружением и боеприпасами для оснащения формирований, а также активно проводилась работа по привлечению их к сотрудничеству. Сошлюсь на один из докладов министру обороны СССР по этому поводу:

«11 мая с. г. встретился с руководителями РОТА (Революционная организация трудящихся Афганистана) тов. Кушани (председатель Госплана), Кавой (министр горных дел и промышленности) и Баглани (министр юстиции) по их настоятельной просьбе.

В начале беседы проинформировал руководителей РОТА на примере нескольких провинций (Нангархар, Кандагар) о положении в стране в период подготовки к выводу советских войск. Отметил необходимость смелее идти на контакт с оппозицией, выводить оргядра, не пользующиеся поддержкой населения, укреплять единство в руководстве провинций.

Руководители РОТА согласились с данной оценкой и в свою очередь высказали свое мнение по развитию военно-политической обстановки в стране.

Они отметили необходимость укрепления союза всех прогрессивных сил в стране, что приобретает особенно большую значимость в условиях вывода советских войск из Афганистана. Имеются большие возможности по расширению контактов с оппозицией и привлечению многих ее членов на сторону государственной власти. Однако, по мнению руководителей РОТА, позиция НДПА препятствует этому процессу. Отмечаются случаи невыполнения обязательств, взятых НДПА, по отношению к перешедшим на сторону правительства вооруженным формированиям оппозиции, в результате чего некоторые из них вернулись в ряды контрреволюции.

Касаясь блока левых партий, руководители РОТА отметили, что блок существует только на бумаге, используется НДПА преимущественно в пропагандистских целях. Свидетельством этому является отношение НДПА к РОТА. Протокол о сотрудничестве между НДПА и РОТА в полном объеме не выполняется. Приложение к протоколу, в котором содержатся обязательства НДПА к РОТА, по настоянию руководства НДПА не опубликовано. Руководство ряда провинций не знает о его существовании, в результате чего РОТА не получает никакой помощи, а в некоторых случаях сталкивается с открытым противодействием представителей НДПА в провинциях.

Руководители РОТА считают, что НДПА боится превращения РОТА в реальную силу в северных провинциях страны и всячески затягивает принятие решений по предложениям РОТА. Так до сих пор не принято окончательное решение по созданию 9 полков и 14 батальонов из сторонников РОТА в северных провинциях Афганистана. При проведении кадровых перестановок на провинциальном уровне не учтены интересы РОТА. Партии выделен только один пост губернатора провинции. Выделение же руководству РОТА трех министерских постов (юстиции, горных дел и промышленности и Госплана) не имеет такого важного политического значения, как предоставление должностей губернаторов, так как судьба страны решается не в Кабуле, а в провинциях.

Руководители РОТА высказали свою поддержку Наджибулле как президенту Республики, подчеркнув, что всегда будут придерживаться пожелания т. Шеварднадзе Э. А. укреплять позиции президента. Одновременно они отметили, что в НДПА продолжается фракционная борьба и Наджибулла является лидером самой слабой ее фракции. Здоровые же силы НДПА ведут переговоры с РОТА (конкретные лица при этом не назывались).

Далее руководители РОТА дали оценку возможного развития военно-политической обстановки после вывода советских войск из Афганистана. По их мнению, обстановка в стране резко обострится. Может начаться тяжелая братоубийственная война за разделение сфер влияния. Поэтому оставшееся до вывода советских войск время необходимо максимально использовать для укрепления формирований РОТА, являющихся единственной силой, способной обеспечить сохранение позиций народной власти на севере Афганистана.

В связи с этим они просили передать формированиям РОТА военные городки, боевую технику и вооружение советских войск, выводимых из северных провинций, оказать помощь в завершении укомплектования техникой и вооружением формирований РОТА Бадахшана до вывода из провинции 860-го омсп и 24-го пп. В этом случае руководители РОТА обещали обеспечить в Бадахшане стабильную обстановку.

Рассматривая возможность привлечения общего главаря ИОА провинции Бадахшан Басира к сотрудничеству, руководители РОТА отметили, что он ведет переговоры с целью выиграть время. После вывода из провинции советских и афганских войск Басир предпримет попытку захватить власть. Реальной силой, способной воспрепятствовать этому, могут быть только формирования РОТА.

Руководители РОТА проинформировали об установлении контактов с лидером ИОА провинции Герат Тураном Исмаилом, который в отличие от командиров племенных и территориальных формирований является политической фигурой, способной повести за собой массы. По их мнению, и в масштабах страны должен быть общепризнанный лидер, пользующийся поддержкой всего народа. Только в этом случае возможно прекращение кровопролития в стране. Сегодня такого лидера нет.

В заключение беседы руководители РОТА обратились с просьбами помочь установить прямые контакты между РОТА и КПСС, организовать празднование 20-й годовщины РОТА, оказать содействие в создании надежных источников денежных средств для РОТА. В этих целях помочь создать торговую компанию, обеспечить ее выгодными контрактами. Создать базу для органа печати РОТА.»

Мне довольно продолжительный срок пришлось поддерживать контакты непосредственно с руководителями РОТА, а также встречаться с их представителями в северных провинциях Афганистана, и должен сказать, что они кроме демагогических заявлений и критики режима НДПА никакого реального влияния на обстановку в стране оказать не могли, а в основном были озабочены получением для своих сторонников высоких государственных должностей, хотя всякий раз намекали на какие-то силы, которые якобы имелись в их распоряжении, но до поры до времени не проявлялись. Но они так и не появились.

Шаги НДПА по образованию коалиционных органов власти и привлечению на свою сторону партий и группировок левого направления были бы оправданны, если бы они не носили характер диктата. Ведь рекомендации по всем вопросам коалиционное- давались партийными советниками от КПСС, но они сами были некомпетентными в этой проблеме, так как представляли партию, являющуюся идеологом тоталитарного государства. Они никогда не были носителями демократии и не обладали опытом практической деятельности в этой области. В какой-то мере Афганистан послужил своеобразным полигоном для руководителей КПСС. В предложенной афганцам политике национального примирения проявились некоторые концептуальные подходы либеральной «демократии» по Горбачеву, которые он затем попытался применить и в Советском Союзе. Наряду с некоторыми позитивными изменениями в СССР на протяжении ряда лет фактически проводилась антигосударственная политика, направленная на развал и ликвидацию его важнейших институтов: армии, национальной внешней политики и государственной безопасности. Претендуя на роль лидеров нации, а не партии, высшие функционеры КПСС стали разрушителями собственного государства, приоритетов и ценностей, доминирующих на протяжении десятилетий. Была разыграна своеобразная «афганская драма Советского Союза», конец которой ознаменовался разрушением государства Российского, создаваемого нашими предками в течение веков. Разгул крайнего воинствующего национализма, повлекший за собой крупномасштабную дискриминацию русскоязычного населения, активизация сепаратизма, кровавые войны, сопровождающиеся тысячами жертв, неудержимый рост преступности — итоги деятельности «перестройщиков». Чему мы могли научить афганцев, какой опыт передать? Ведь мы сами даже не смогли обеспечить целостность своего государства. В Афганистане при НДПА все годы работала большая группа партийных советников, которые проводили в жизнь политику ЦК КПСС. Группа партийных советников ЦК КПСС в Афганистане работала с ноября 1978 г. по октябрь 1988 г. Всего за весь период в ее работе участвовали 316 партийных советников, 45 советников — преподавателей Института общественных наук, комсомольских советников и переводчиков. Большинство из них работали самоотверженно, с риском для жизни.

Аппарат партийных советников комплектовался за счет освобожденных работников центральных, республиканских, краевых, областных, городских и районных комитетов КПСС. Представительство советников по регионам: Москва — 42, Ленинград — 4, РСФСР — 144, Украина — 39, Казахстан — 27, Белоруссия — 12, Узбекистан — 10, Азербайджан, Таджикистан, Армения — по 5, Киргизия, Молдавия — по 4, Литва, Латвия, Грузия — по 3, Туркмения, Эстония — по 2. Всего в группе работали представители 16 национальностей.

На эффективности работы группы партийных советников сказывалась частая сменяемость руководителей группы. За десять лет на посту руководителей группы находились: С. М. Веселов, Л. И. Греков, С. В. Козлов, А. В. Романцев, В. Г. Ломоносов, Н. Т. Коняев, П. П. Можаев, Н. Г. Егорычев (два последних выполняли эту работу по совместительству с обязанностями посла).

Кроме того, у Б. Кармаля и Наджибуллы были политические советники, которые вырабатывали стратегическую линию НДПА и готовили выступления для Генеральных секретарей ЦК НДПА на различных форумах. Однако фактического влияния на положение в партии и государстве политические советники не имели, так как афганские руководители во главу угла ставили только личные свои интересы. Поэтому предпринятые меры по созданию «фронта партий» существенных результатов в стабилизации обстановки, на что рассчитывали сторонники Наджибуллы, не дали, хотя НДПА и приобрела первый опыт создания союза с другими партиями и общественными силами для строительства на общей платформе демократического и нейтрального государства. Однако предложенная платформа оказалась слишком «размытой», а силы слишком слабыми. К тому же она не учитывала интересы многих слоев и групп общества.

 

Сотрудничество — главное направление ПНП

Провозглашая политику национального примирения, афганское руководство ставило перед собой цель — создать коалиционное правительство на широкой основе, которое могло бы погасить пожар братоубийственной войны. При этом выражалось стремление к сотрудничеству со всеми политическими группировками, в том числе с внутренней и внешней оппозицией, а также с афганской эмиграцией (Захир Шах).

На январском (1988 г.) пленуме ЦК НДПА Наджибулла заявил: «Наша партия никогда не отказывалась и не откажется от власти. Но, учитывая политические реальности, сложившиеся в Афганистане, и отдавая приоритет общенациональным интересам во имя скорейшего достижения мира на нашей земле, она отказывается от монополии на власть. Отказ от монополии на власть и отказ от власти — это разные вещи. Именно партия выступает инициатором создания правящей коалиции на всех уровнях управления…» Но это была очередная декларация.

Руководители республики выступали с заявлениями о готовности, при условии прекращения войны, разделить власть с теми, с кем прежде велись или даже продолжались боевые действия. Оппозиции предлагались посты: премьер-министра, председателя Верховного суда, председателя Народного совета, половина министерских портфелей, а также посты заместителя министра обороны и губернаторов целого ряда провинций. Но оппозиция, рассчитывая в скором времени захватить всю полноту власти, проигнорировала эти предложения.

Ясно представляя допущенные ошибки (в том числе в отношении внутренней оппозиции) и пути их исправления, совпредставители всячески стремились к оказанию помощи и отысканию гарантированной для режима позиции, пытались обеспечить контакты, диалог и компромиссы с оппозицией. Однако, несмотря на настоятельные рекомендации, руководство РА не захотело идти на максимальное и решительное сближение с полевыми командирами (представляющими главную опасность для режима), в том числе с такими фигурами, как Ахмад Шах Масуд, Саид Джагран, Туран Исмаил, Джелалуддин и др. Признавая необходимость коалиции, шаги в их сторону делались осторожно, в расчете в первую очередь на то, что эти лидеры обязаны «первыми пойти на поклон». Это был серьезный просчет. Внутренняя оппозиция, имея реальную силу, блокировала все инициативы НДПА и стала расширять зону своего влияния. Кроме того, проведение политики национального примирения натолкнулось на активное противодействие внешней оппозиции и поддерживающих ее международных сил.

Одной из причин недоверия населения к ПНП являлось присутствие на территории РА советских войск. Это начали понимать и афганские руководители, у которых был только один шанс удержаться у власти после вывода ОКСВ — за счет компромиссов и новых политических шагов в сторону оппозиции, не допустить массового кровопролития. Но это было непросто сделать. Мы пытались спрогнозировать развитие обстановки в Афганистане и выработать упреждающие меры по ослаблению негативных последствий.

Донесение из Кабула

Из доклада представителей МИД, МО, КГБ и МВД СССР в Кабуле, февраль 1988 г.

(Секретно)

…Проведенные в последние дни обстоятельные беседы с т. Наджибуллой и другими афганскими товарищами, анализ информации, поступающей по различным каналам, позволяют сделать определенные выводы о некоторых особенностях текущей военно-политической ситуации в Афганистане.

С опубликованием заявления М. С. Горбачева и Наджибуллы завершается важный период политики национального примирения, за который было сделано, как отмечают здесь, значительно больше для восстановления мира в Афганистане, чем за все предыдущие годы. Одновременно начинается качественно новая фаза развития ситуации, причем далеко не все ее слагаемые можно сейчас просчитать. Однако главное ясно — наступает рубеж, когда афганцы должны сами выяснять и решать свои проблемы теми способами, которые наилучшим образом отвечают их историческим традициям. Формы выяснения отношений будут различными, где-то связанными с вооруженной борьбой, а где-то с переговорами, с необходимостью серьезных уступок прежде всего, видимо, со стороны правительства. Но это будет именно афганское решение афганских проблем.

Афганские товарищи понимают, что особенно ответственным будет первое время после вывода советских войск, когда вооруженная оппозиция, судя по всему, попытается развернуть массированный нажим на правительственные силы. Как считает т. Наджибулла, важно выстоять в течение двух-трех месяцев, после чего оппозиция начнет выдыхаться, возникнут различные обстоятельства, которые ее будут ослаблять. Скорее всего правительственным силам придется на некоторых участках уступить, причем, по мнению начальника Генштаба Ш. Н. Таная, следует, возможно, заранее покинуть те пункты, где у оппозиции заведомо имеется военное преимущество. Это надо сделать для того, чтобы оппозиция не смогла затем каждый свой локальный успех изображать как большую военную победу.

…С уходом советских войск оппозиция лишается возможности использовать антисоветизм в качестве объединяющего фактора. Наиболее острый характер принимают противоречия между командирами внутренней контрреволюции, действующей в самом Афганистане, и лидерами их собственных партий, находящимися за рубежом, в основном в Пакистане.

По мнению т. Наджибуллы, возможны два основных варианта. Первый — это тяжелые, широкомасштабные бои с контрреволюцией; второй — более благоприятный, когда вопросы будут решаться не столько военным путем, сколько путем различных комбинаций, компромиссов, переговоров с использованием клановых, национальных, земляческих отношений.

Сам т. Наджибулла склонен считать, что обстановка будет развиваться не по худшему варианту. К этим мыслям он возвращался неоднократно, и каждый раз в его высказываниях звучал оптимизм.

…Ситуация в Афганистане, как она видится в настоящее время, подтверждает, что избрание т. Наджибуллы президентом уже приносит ощутимые результаты. В частности, в последнее время ряд крупных деятелей внутренней оппозиции стремится к установлению контакта с т. Наджибуллой. Судя по их высказываниям, они придают большое значение как раз тому, что имеют теперь дело не с партийным деятелем, а с президентом. Такая же линия прослеживается и в провинциях, где командиры вооруженных групп предпочитают иметь дело с губернаторами.

Предвидеть сейчас все повороты и изгибы ситуации, конечно, не представляется возможным. Но очень важно, чтобы афганцы шли своим путем, окончательно избавились от иждивенческих настроений, сами принимали решения. Несомненно, здесь могут быть и даже будут неизбежными просчеты и пробуксовки. Но главное в том, чтобы не допустить крупных политических ошибок.

Практика подтверждает правильность основных направлений дальнейшей работы, которые определены в ходе встреч т. Горбачева М. С. с т. Наджибуллой и конкретизированы во время рабочего визита т. Шеварднадзе Э. А. в Кабул в январе с. г.

Афганские власти предпринимали ряд крупных мер по политическому урегулированию обстановки. Парламентские выборы, проведенные в апреле 1988 г., были направлены на то, чтобы придать процессу политики национального примирения новый импульс. Внепартийная личность, Мохаммед Хасан Шарк, был избран премьер-министром РА, 62 парламентских места были оставлены для оппозиционных партий. Сразу после начала вывода ОКСВ в стране планировалось сформировать коалиционное правительство во главе с X. Шарком, создать Национальный совет с избранием в него представителей внутренней оппозиции, а также отвести правительственные силы из ряда пограничных районов в интересах обеспечения условий для возвращения беженцев.

В то же время ситуация в Афганистане в первой половине 1988 г. продолжала оставаться сложной и напряженной. Наджибулла, не имея достаточной поддержки населения, вынужден был опираться в своей деятельности на партийный аппарат. Это ставило его в определенные рамки и не только не способствовало усилению его позиций как общенационального лидера, но и приводило к сужению социальной базы президентской власти и режима в целом. Не удавалось также в полной мере использовать возможности по линии премьер-министра X. Шарка, других беспартийных членов правительства и губернаторов провинций (исключение — Ф. Халекьяр в Герате и некоторые другие), видных религиозных деятелей и лидеров различных политических партий, союзников НДПА. Фактически с их помощью не было оказано заметного воздействия на улучшение обстановки в стране и установление контактов с влиятельными представителями оппозиции. Все более очевидным становилось, что за многими из них не стоят какие-либо реальные силы. К тому же руководством РА допускались нарушения законов, в частности при проведении выборов в Национальный совет.

Информация

Военный атташе в РА полковник В. Сень, 12 апреля 1988 г.

Кампания по выборам в Национальный Совет вступила в завершающую стадию. По официальным данным, в голосовании приняло участие более 1 млн. избирателей.

Окончательные итоги будут подведены после 15.4.88 г., однако уже сейчас имеются основания утверждать, что руководство РА сможет лишь частично решать ряд важных задач в интересах формирования новой государственной структуры.

Официальная статистика хода выборов не отражает реального положения дел в силу ряда обстоятельств:

Высокий процент участвующих в выборах был достигнут с прямым нарушением закона о выборах. Опасаясь возникновения ситуации, когда за предложенные кандидатуры будет подано недостаточное число голосов, что дискредитировало бы саму идею «свободных» выборов и поставило бы под сомнение правомочность НС, руководство РА приняло негласное решение о необходимости многократного (до 3–4 раз) голосования членов НДПА, военнослужащих, сотрудников госучреждений и других лиц, лояльных к госвласти, на различных избирательных участках. Подобная практика получила широкое распространение, особенно на 3-й и последующие дни выборов, когда активность избирателей стала снижаться.

Используемые методы выборов в НС вызывают недовольство и возмущение людей, вынужденных участвовать в голосовании под нажимом.

Так, в школе «Дружба» г. Кабула ряд преподавателей демонстративно отказались выполнять требования своего руководства голосовать по 3–4 раза на разных избирательных участках под чужими фамилиями.

Проявления недовольства подобной практикой отмечены даже в ряде подразделений ВС РА. В частности, в отдельном агитационно-пропагандистском батальоне Главного политуправления МО РА со стороны личного состава открыто выражались претензии к своими командирам по поводу того, что солдат переодевают в гражданскую одежду и развозят для голосования сразу на нескольких избирательных участках.

Отмечены многочисленные факты использования демонстрации «массовости» избирательной кампании учащихся школ и лицеев, не достигших 18-летнего возраста и не значащихся в списках избирателей. Показательно, что руководство подобной практикой санкционировано и поощряется представителями высшего эшелона госвласти, в том числе Наджибом.

Избирательная кампания не охватила большинство населения страны и в целом ограничена крупными административными центрами. Более половины принявших участие в голосовании (даже по официальным данным) приходятся на города Кабул, Мазари-Шариф, Шиберган, Герат и личный состав МО, МВД и МГБ.

Фактически вне избирательной кампании остались представители оппозиции (как вооруженной, так и «умеренной»), бойкотировавшие выборы. Данные об участии в голосовании бандформирований (несколько тысяч человек) получены в основном за счет работы с так называемыми «договорными» отрядами.

Таким образом, ход выборов в НС РА свидетельствует о том, что НДПА и проводимая политика национального примирения пока не получили должной поддержки среди различных слоев афганского общества. На настроения людей и их подход к избирательной кампании отрицательное воздействие также оказывают факты фальсификации, которые отмечаются со стороны руководства.

В соответствии с указаниями руководства «Альянса-7» их представительства в Кветте отдали распоряжения командирам формирований, действующих в юго-западных провинциях Афганистана (Заболь, Кандагар, Гильменд, Нимруз, Фарах), подготовиться к активным боевым действиям против колонн советских войск, уходящих из Афганистана. Для этого значительную часть банд-групп передислоцировать в зону коммуникации Калат, Кандагар, Гиришк, Шинданд и разместить их в кишлаках, в том числе и в контролируемых властями районах. Для обеспечения этой задачи провести соответствующую работу среди населения с целью оказания им необходимой помощи и содействия мятежникам.

При организации нападений или обстрелов колонн огневые средства использовать массированно с максимальным расходом снарядов.

Созданные таким образом коалиционные органы власти оказались несостоятельными, так как в состав этой коалиции вошли в основном представители нейтральных и пассивных политических сил, которые активной вооруженной борьбы против госвласти никогда не вели. Отсутствие в коалиционном правительстве представителей всех политических течений не позволяло добиться стабилизации обстановки, привлечения всех заинтересованных сторон к диалогу для выработки, а затем осуществлению мер по проведению общенациональной Джирги мира, повсеместному прекращению огня и установлению надежного контроля за соблюдением этого условия.

Однако, несмотря на это, концепция ПНП из-за отказа вооруженной оппозиции идти на переговоры с правительством перестала срабатывать. К тому же доверие народа к ней было подорвано еще и деятельностью самой партии, нарушением афганским руководством ранее провозглашенных принципов, его непоследовательностью в действиях и стремлением часто опять решать проблемы с позиции силы, диктовать свои условия. Это и неудивительно, так как характер правящего режима с объявлением политики национального примирения не изменился, хотя правящие круги республики не уставали называть его «демократическим и народным». Но тоталитарное государство сильно прежде всего своим лидером, нет достойного лидера — распадается и государство, а в Афганистане не нашлось человека, способного мобилизовать духовный потенциал нации на выполнение целей примирения.

 

Женевские соглашения — выход из тупика

В преддверии подписания Женевских соглашений советское военное командование предпринимало меры для укрепления ВС РА и обеспечения благоприятной обстановки режиму НДПА после вывода ОКСВ. Мы предполагали, что военно-политическая обстановка в Афганистане, с учетом предстоящего вывода советских войск, осложнится независимо от того, какие итоги будут достигнуты в Женеве. Это должно было выразиться прежде всего в борьбе за власть между различными политическими силами.

Для этого мы подталкивали руководство страны и НДПА, чтобы оно, поняв наконец важность проведения мероприятий по закреплению своего режима не только в центре, но и в провинциях, начало организовывать работу на местах — укреплять государственность, в том числе роль и значение губернаторов. Повсеместно стали утверждаться провинциальные «пятерки» — лица, от которых зависела устойчивость положения в провинции (губернатор, первый секретарь комитета НДПА, командир армейского соединения, начальник управления МГБ, командующий царандоя). В уездах и волостях проводились выборы в органы власти из числа местных авторитетов (в прошлом они насаждались сверху). Но эти процессы только набирали силу. Поэтому все еще продолжало иметь место неоправданное выпячивание во всем руководящей роли НДПА. Не учитывалось, что в стране была объявлена многопартийность и что основной системой управления в государстве являлась ось: президент — губернатор — начальник уезда. В условиях продолжавшейся монополии НДПА на власть государственно-административный аппарат все еще не обладал достаточными полномочиями и играл второстепенную роль.

Оценивая ситуацию, возникшую в Афганистане, мы докладывали свои предложения в Центр:

«Афганские Вооруженные силы сегодня в состоянии самостоятельно противостоять вооруженному давлению оппозиции только в случаях, когда они представлены крупными частями. Мелкие же подразделения (посты, заставы) и небольшие, до батальона, гарнизоны крайне неустойчивы.

Источник информации: доклад руководителя ОГ МО СССР в РА, г. Кабул, март 1988 г.

Лидеры контрреволюции, США и Пакистан при всех вариантах развития событий после вывода из Афганистана советских войск рассчитывают на свержение существующего в республике режима и захват власти в стране. При этом в случае подписания Женевских соглашений, когда Афганистан получит определенные гарантии невмешательства, действия мятежников будут в значительной мере сковываться обязательствами пакистанцев и американцев и не будут носить открытого характера при переброске через госграницу оружия и боеприпасов. Следовательно, контрреволюция вынуждена будет действовать в более сложной для себя обстановке.

Важно иметь в виду, что главную ставку контрреволюция, очевидно, будет делать не на широкомасштабные действия больших масс вооруженных банд, а на внедрение уже сейчас в партийно-государственный аппарат агентов. Занимая солидное служебное положение, они проводят работу по разложению и вербовке. В установленное время контрреволюция попытается этими силами захватить соответствующие позиции в госпартаппарате и поддержать их действия отрядами мятежников, которые могут проникнуть вместе с беженцами (оружие для них имеется практически в каждом крупном населенном пункте)…

Военная доктрина Республики Афганистан с объявлением политики национального примирения полностью подчинена задаче прекращения войны. Она носит миролюбивый характер и имеет главной целью обеспечить безопасность государства и относительную стабильность обстановки в основных районах страны.

Однако в достижении намеченных стратегических целей и, тем более, тактических задач руководство республики опиралось еще не только на свои собственные силы, но и на интернациональную помощь Советского Союза, войск 40-й армии.

…Вывод советских войск из Афганистана кардинально изменит военно-политическую обстановку в стране и значительно снизит возможности афганского руководства по ее стабилизации. Если заблаговременно не принять меры, то многие жизненно важные районы и объекты могут оказаться вне контроля правительственных сил и окажутся в руках противника.

Для охраны таких районов и объектов требуются значительные силы и средства. Учитывая низкую боевую устойчивость афганских частей в сравнении с советскими войсками, можно сделать вывод, что только смелые и решительные шаги в использовании реально имеющихся сил могут позволить рассчитывать на успех в удержании важных объектов.

В связи с этим целесообразно: 1. Критически рассмотреть существующую разбросанность войск Вооруженных сил РА по всей стране (особенно армейских, в том числе пограничных). Стремиться не к удержанию всех основных районов, как это обеспечивалось присутствием 40-й армии, а сосредоточить усилия только на избранных направлениях, обеспечивающих жизнедеятельность государства и стабильность обстановки в ключевых районах.

Создать концентрированную группировку Вооруженных сил. Все гарнизоны, которые даже в настоящее время, то есть в условиях присутствия наших войск, сложно обеспечивать и поддерживать при ведении ими боевых действий, ликвидировать. Вывести подразделения этих гарнизонов к базовым районам дислокации войск. В первую очередь это касается гарнизонов в районах Барикота, Панджшера, Бадахшана и др.

Такие действия исключают возможность разгрома и захвата мятежниками этих малочисленных гарнизонов, что принесло бы политический ущерб правительству и отрицательно повлияло на моральный дух войск.

Оставление мелких гарнизонов осуществить, проведя предварительно встречу с местными авторитетами и заключив с ними договор о передаче на охрану этого района местным властям, которые в свою очередь обязуются не предпринимать враждебных действий в отношении правительственных органов.

2. Провести аналогичные действия в отношении тех оргядер правительственной власти в ряде уездов и волостей (всего 17), которые в свое время были установлены силой, за многие годы фактически не прижились и до сего времени населением не признаются. Эти оргядра убрать, с местными авторитетами подписать договоры о том, что они сами проведут выборы органов управления по своему усмотрению, а также не будут проявлять враждебности к госорганам.

3. Афганским Вооруженным силам (тем более 40-й армии) в настоящее время, а также после вывода советских войск не развертывать крупномасштабные боевые действия и не усложнять политическую и особенно военную обстановку. Наносить при необходимости короткие, но эффективные удары и только по непосредственно угрожающим объектам противника (вне населенных пунктов).

4. Сосредоточивая основные усилия на удержании важнейших районов и объектов страны, основных городов и магистралей государства, Вооруженные силы использовать для выполнения следующих принципиальных задач.

Армия. Главные силы постоянно иметь в готовности для маневра с целью нанесения поражения формированиям контрреволюции, представляющим особую опасность и угрозу существующему режиму, в первую очередь в районах Кабула, Герата, Кандагара и Джелалабада. Часть сил использовать для прикрытия основных коммуникаций и трубопроводов…

МГБ. Главная задача — своевременное вскрытие как в столице, так и в провинциальных центрах, а также и особенно в Вооруженных силах контрреволюционного подполья…

Царандой. Основные его силы направить на охрану и оборону режимных зон, важнейших городов и экономических объектов, участков коммуникаций, а также на поддержание общественного порядка в Кабуле и его пригородах…

5. Учитывая, что судьба существующего режима в первую очередь зависит от удержания столицы и магистрали Кабул — Термез, подтянуть в Кабул и его пригороды, а также на основную авиационную базу Баграм дополнительные войска…

6. Принять кардинально новое решение по пограничным войскам. Погранвойска Афганистана фактически не занимаются обычной охраной государственной границы, а ведут боевые действия наравне с армейскими частями для удержания определенных районов или населенных пунктов, а также перекрытия участков маршрутов из Пакистана в Афганистан, по которым доставляются оружие и боеприпасы мятежникам.

В настоящее время пограничные войска, имея значительную укомплектованность личным составом (более 60 %) и полное (к штату) обеспечение боевой техникой и вооружением (от 80 до 100 %), на протяжении уже года вносят существенный боевой вклад. Однако гарантированного закрытия государственной границы от проникновения караванов противника они обеспечить не смогут, даже в случае их многократного увеличения. Это сделать невозможно без полного привлечения к проблеме прикрытия границы свободных племен. Последние же в пропуске караванов даже заинтересованы, так как получают за каждый из них значительное вознаграждение.

Складывается ситуация, при которой погранвойскам непосредственно у границы находиться в настоящее время нет смысла. А учитывая, что их поддержка и обеспечение составляют большую проблему уже сейчас, возникает необходимость перевода большей части пограничных подразделений ближе к основным коммуникациям страны, располагая их у крупных населенных пунктов.

…Все изложенные вопросы предварительно обсуждены с Наджибуллой, за исключением пограничных войск, и нашли его полную поддержку. В отношении предложений по дальнейшему применению пограничных войск он имеет пока только общее представление. Для Верховного Главнокомандующего требуется еще некоторое время, чтобы глубоко осознать необходимость такого шага.

Для реализации этих рекомендаций советским военным командованием одновременно с подготовкой войск к выводу из Афганистана был проделан огромный объем работы: разработан план создания концентрированной группировки вооруженных сил, обеспечивающей сосредоточение усилий в ключевых районах страны; во всех провинциальных центрах специально назначенными группами (от ОГ МО СССР, аппарата ГВС в РА, штаба 40-й армии) организовывалась их охрана и оборона с учетом предстоящего вывода советских войск; проводилась перегруппировка войск, в том числе и пограничных, и т. д. Предпринятые меры впоследствии положительно сказались на обеспечении устойчивости войск и удержании населенных пунктов. Например, правительству удалось сохранить свой контроль над Калатом (провинция Заболь) только благодаря заблаговременно переброшенной туда 6-й пограничной бригаде.

В то же время медлительность и непоследовательность в действиях афганского руководства привели к тому, что из некоторых «острых» районов пограничные части вывести так и не удалось (9-я птбр — Ургун). Не было произведено также дополнительное усиление столицы и ее пригородов за счет армейских частей. Но это вопрос особый, и на нем хотелось бы остановиться более конкретно.

Дело в том, что с приходом к власти Наджибуллы внутрипартийная борьба в партии не ослабла, а, наоборот, еще больше усилилась. Фракционизм в НДПА означал больше, чем соперничество между «Хальк» и «Парчам». Наряду с «традиционными» фракциями и кланами появились новые группировки, формирующиеся вокруг практически каждого члена Политбюро ЦК НДПА и преследующие свои корыстные цели. Все более возрастающую роль (и не только в партии) стал играть национальный фактор. Это делало партию еще более аморфной и рыхлой. В партийных организациях, в провинциальных и районных комитетах, в ЦК НДПА и его аппарате, и даже в Политбюро и Секретариате ЦК практически открыто стали выражать недовольство действиями Наджибуллы. Обвиняли его в том, что он «не может ясно сформулировать» тактику и стратегию НДПА в предстоящий период борьбы, расплывчато ставит задачи, не говорит правды о положении дел в партии и о ее будущем, ведет НДПА к политическому краху. Среди этих сил заметно активизировались сторонники Б. Кармаля, вышедшие из тюрем аминисты и др. Открытое недовольство кадровой политикой стали проявлять халькисты, группирующиеся вокруг видного члена Политбюро ЦК НДПА, секретаря ЦК НДПА С. М. Зерая, обратившегося в мае 1988 г. со специальным письмом в ЦК КПСС, которое стало достоянием Наджибуллы.

В то время как в рядах НДПА стали усиливаться разброд и шатания, Соединенные Штаты, в свою очередь, предприняли шаги по усилению помощи оппозиционным партиям.

Справка

Источник информации: ГРУ ГШ ВС СССР, март 1988 г.

О помощи США афганской контрреволюции

Администрация США, несмотря на наличие перспектив достижения взаимоприемлемых договоренностей на непрямых афгано-пакистанских переговорах в Женеве, продолжает оказывать широкую военную, финансовую и политическую поддержку афганской контрреволюции.

Политика и практические действия США в афганском вопросе на данном этапе направлены прежде всего на то, чтобы добиться вывода в кратчайшие сроки советских войск из Афганистана, сорвать реализацию программы национального примирения в республике, сохранить военный потенциал контрреволюции на уровне, достаточном для обеспечения борьбы за власть в новых условиях, которые будут созданы в случае успешного завершения женевских переговоров. Под давлением экстремистских сил в конгрессе некоторые представители администрации пытаются поставить прекращение помощи афганским антиправительственным силам в зависимость от вывода советского воинского контингента из Афганистана. Выдвигается требование не прекращать помощь сразу после подписания соответствующих документов в Женеве, сохранить ее пропорционально сокращению численности советских войск в Афганистане. Конечная цель американской политики заключается в установлении в Афганистане прозападного реакционного режима, ориентирующегося главным образом на Вашингтон.

В планировании антиафганских акций в настоящее время задействованы ЦРУ, госдепартамент, министерство обороны и другие ведомства США. Объемы официальной помощи США контрреволюции превысили 2 млрд. дол. В 1988 г. планируется помощь в сумме, превышающей 700 млн. дол. В последнее время американцы делают упор на поставки мятежникам современных средств борьбы с воздушными целями. В 1987 г. контрреволюции передано около 600 ПЗРК «Стингер», а в учебных центрах и военных базах ВС США в штатах Техас и Калифорния подготовлено более 100 мятежников, прошедших расширенный курс подготовки в качестве инструкторов по обучению использования этого вида оружия. Американская военная помощь реализуется непосредственно через штаб-квартиры контрреволюционных партий и с использованием каналов американо-пакистанского сотрудничества. Основная часть военных грузов, предназначенных для контрреволюции, доставляется первоначально в порт Карачи. Последующие операции по их складированию, переброске в приграничные с Афганистаном районы и передаче вооружений мятежникам осуществляются, как правило, с участием спецслужб и подразделений пакистанских ВС.

С начала 1988 г. отмечаются интенсивные поставки военных грузов из США в порты и на авиабазы Саудовской Аравии и Омана, а также некоторых других стран. Оружие и боеприпасы складируются с расчетом на перспективу.

С участием американцев осуществляются мероприятия по переводу бандформирований на структуру регулярных войск. По состоянию на 1.3.88 г. на территории Пакистана сформировано 22, а в Афганистане 43 так называемых полка. В приграничных с Пакистаном районах Афганистана создаются новые опорные базы контрреволюции, совершенствуется система управления и связи.

Число американских советников, занимающихся обучением афганских мятежников в центрах военной подготовки на территории Пакистана и непосредственно задействованных в организации боевых действий и инженерных работ на афганской территории, достигает 250 человек. Присутствие американских советников отмечается в специализированных центрах, расположенных в районах пакистанских городов Барсак, Кохат, Парачинар, Кветта, Пешавар, Джамруд, Садда, Мирамшах. Наличие американских советников в бандформированиях мятежников, дислоцирующихся на афганской территории, подтвердил председатель «Альянса-7» Ю. Халес на пресс-конференции в Пешаваре в январе сего года, на которой он сообщил о гибели одного из военных советников в декабре 1987 г. в ходе операции афганской армии по деблокированию города Хост.

При активном участии Вашингтона против Республики Афганистан организовано широкомасштабное психологическое наступление, имеющее целью дискредитировать осуществляемый Кабулом курс на национальное примирение и предотвратить формирование коалиционных органов власти с участием представителей НДПА. Более 50 радиостанций, курируемых или руководимых ЦРУ и ЮСИА, ведут подрывные передачи на различных языках народов Афганистана. На подготовку пропагандистских кадров из числа мятежников ЦРУ на 1988 г. выделило более 1 млн. дол.

Хотя помощь увеличивалась с 1980 г., настоящий поворотный пункт наступил в 1984 г., когда американский конгресс одобрил увеличение помощи и администрация Рейгана начала поставки современной техники. В частности, в январе 1985 г. ЦРУ по просьбе конгресса и с согласия Белого дома поставило моджахедам «Эрликон» швейцарского производства. В этом же году Вашингтон предоставил мятежникам зенитную ракету «Блоупайп», производства Великобритании, а в марте 1986 г. было решено поставлять «Стингер», американского производства.

В ноябре 1985 г. был сбит советский самолет АН-12, перевозивший работников военторга. 28 пассажиров (в основном женщины) и экипаж погибли. Оперативную группу по розыску останков людей и самолета возглавил заместитель начальника штаба армии полковник М. Симонов. В районе падения самолета обнаружили оборудованную позицию стрелка-зенитчика, на которой валялись отстрелянные элементы не известного нам до того времени зенитного комплекса. Примерно в это же время у мятежников изъяли 6 ПЗРК иностранного производства. Сначала решили, что захвачены ПЗРК «Жевелин», но после исследования специалистами-вооруженцами 40-й армии (подполковник Коврига Н. А. и майор Федотов Л. М.) пришли к выводу, что это — «Блоупайп». Срочно стали искать противодействие. В метрологической мастерской армии под руководством подполковника Алексина В. А. с риском для жизни (разбирали боевые части ракет, которые могли в любой момент взорваться) местными умельцами в короткие сроки был создан генератор помех, который в дальнейшем нашел широкое применение, особенно у вертолетчиков.

Первая партия ПЗРК «Стингер» в количестве 3 штук была захвачена в районе Кандагара осенью 1986 г. разведгруппой 16-й бригады спецназа, возглавляемой майором Беловым. «Стингеры» привезли в Кабул в штаб 40-й армии и, изучив сопровождающие документы, определили, что они были получены в Пешаваре и переправлялись в сопровождении 13 моджахедов на пяти мотоциклах в глубь Афганистана. Примечательно, что министр обороны СССР обещал присвоить звание Героя Советского Союза тому, кто первым добудет ПЗРК «Стингер». Однако, когда на майора Белова стали готовить наградное представление в Москву, возникло неожиданное «препятствие»: выяснили, что он «небезгрешен в употреблении спиртных напитков и резок в общении с начальством». Вместо Героя Советского Союза его наградили орденом Боевого Красного Знамени.

Справка

Иностранная помощь афганской оппозиции и беженцам в 1987 г. (млн. дол.)

Примечание: Из 850 млн. дол., предназначенных для беженцев, 350 млн. дол. было направлено оппозиционным организациям. Таким образом, из общего объема иностранной помощи 2830 млн. дол. в 1987 г. лидерам оппозиционных партий было выделено 2330 млн. дол.

По информации ГРУ ГШ ВС СССР, апрель 1988 г.

Накануне подписания договоренностей по афганскому урегулированию осуществлялось усиление боевых потенциалов правительственных и оппозиционных сил в Афганистане.

Проводимая в Афганистане политика национального примирения, а также позитивные изменения, происшедшие во взаимоотношениях между США и СССР, дали новый сильный импульс афгано-пакистанским переговорам по вопросам урегулирования отношений между двумя странами. Они, как уже отмечалось, велись посредством личного представителя Генерального секретаря ООН Диего Кордовеса.

Часто многие задают вопрос о том, что раз советские руководители поняли необходимость вывода ОКСВ из Афганистана еще в 1985 г., почему же этот процесс тянулся так долго. Надо сказать, что были достаточно влиятельные силы, которые препятствовали этому, да и складывающаяся в то время международная обстановка мешала это сделать раньше. Еще не были созданы необходимые условия, главное из них — преодоление постоянного соперничества и установление доверия, партнерства между СССР и США, ибо глобальное противостояние между ними являлось основной питательной средой и причиной продолжения внутриафганского конфликта.

Объективности ради надо сказать, администрация президента Р. Рейгана тогда по стратегическим соображениям саботировала и торпедировала переговоры, проводимые под эгидой ООН. Причем с самого их начала. В частности, в июне 1982 г. после первых официальных переговоров в Женеве президент США решил увеличить масштабы тайной помощи мятежникам.

В декабре 1982 г. после беседы Ю. В. Андропова с Зия-уль-Хаком, в ходе которой последнему было сказано, что «Советский Союз покинет Афганистан «быстро», если Пакистан прекратит свою поддержку сопротивлению», Рейган отдал распоряжение ЦРУ предоставить моджахедам больше оружия и лучшего качества. А после того как Диего Кордовес в мае 1983 г. сообщил, что «95 % текста предварительного всеобъемлющего решения было готово», американская администрация дала для печати сообщение о том, что она разделила с Саудовской Аравией расходы в сумме 50 млн. дол. на вооружение для мятежников. Переговоры сразу же осложнились. В марте 1986 г., когда Кордовес объявил о том, что «он теперь имеет все элементы всеобъемлющего решения афганской проблемы», правительство США распорядилось о поставке афганским мятежникам ракет «Стингер» и т. д. Да и в канун подписания документов в Женеве администрации был высказан ряд рекомендаций, суть которых сводилась к следующему: главной целью американской внешней политики в Афганистане должно быть «обеспечение краткосрочного, полного и безвозвратного вывода советских войск из этой страны и предоставление афганскому народу права самостоятельно решать свою судьбу»; администрация США не должна подписывать соглашение, в котором начало вывода советских войск предусматривало бы одновременное прекращение всей американской военно-экономической помощи антиправительственным группировкам в Афганистане. Белый дом должен настаивать на поэтапном прекращении помощи, при этом вывод определенной части войск сопровождался бы пропорциональным сокращением военно-экономических поставок оппозиции; администрация должна предусмотреть вариант продолжения помощи моджахеддинам даже после завершения полного вывода советских войск на тот случай, если СССР будет продолжать свои военные поставки «просоветским и прокоммунистическим группировкам»; США во взаимодействии с Пакистаном должны сохранить на длительный срок инфраструктуру оказания помощи мятежникам и быть готовыми к ее использованию, если Советский Союз сорвет все соглашения и начнет возврат войск в Афганистан; США в договорном порядке должны потребовать от Советского Союза выплаты репараций Афганистану для возмещения ущерба, нанесенного в ходе войны. Размер репараций должен быть определен специальной международной комиссией.

Бывший король Афганистана Захир Шах с удовлетворением следил за переговорными процессами и выступил с обращением к афганскому народу, беженцам, моджахеддинам и политическим группировкам Афганистана, в котором, в частности, говорилось:

«Дорогие соотечественники, правоверный и героический народ Афганистана!

Развитие последних событий подготовило благоприятный момент для политического решения афганского вопроса. Заявление Советского Союза о выводе своих войск из Афганистана в течение 10 месяцев 1988 года является эффективным и конструктивным шагом в деле устранения всех сложностей и разрешения всех споров относительно этой проблемы. Вывод советских войск может привести к решению вопроса о возвращении беженцев на родину, невмешательстве во внутренние дела Афганистана и предоставлении международных гарантий на право афганского народа на самоопределение, а также к успешному завершению процесса национального примирения.

Несомненно, выбор политического и социально-экономического строя Афганистана зависит только от воли афганского народа, и каков бы ни был выбор, он должен быть осуществлен без вмешательства и давления извне. Свободное право такого выбора должно быть использовано в соответствии с основными положениями священной религии ислама и на основе национальных традиций. В ходе осуществления этого большого общенационального дела ни одна политическая группировка или другая сила не имеет права навязывать афганскому народу свою партийную или личную волю.

Я убежден, что, как и прежде, когда в острейших жизненных ситуациях афганский народ, опираясь на религиозные убеждения и национальные чувства, объединял свои помыслы и действия, так и сейчас, когда сложившееся положение требует осмысления всеми афганцами как внутри страны, так и за рубежом своей исторической ответственности и национального долга, необходимо устранить все противоречия, создать национальный союз на основе коалиционного правительства, которое станет проявлением воли всего героического народа Афганистана, беженцев, абсолютного большинства борцов за веру и политических группировок.

На тех, кто путем терроризма, сеяния раздора пытается помешать нормализации обстановки, ляжет ответственность за иностранное вмешательство, продолжение военной напряженности и общее ухудшение положения в Афганистане. Как я уже несколько раз выражал свое мнение раньше, так и сегодня я заявляю, что в нынешней сложной ситуации, несмотря на мое положение, я не пожалею усилий и даже самой жизни, чтобы, действуя совместно с афганским народом, исполнить свой священный долг, а именно обеспечить национальное единство, постоянный мир в свободном, исламском, независимом, неприсоединившемся и нейтральном Афганистане.

В заключение обращаюсь к великому аллаху с просьбой ниспослать удачу в осуществлении этой большой мечты.

Мухаммад Захир».

14 апреля 1988 г. при посредничестве ООН в Женеве был подписан министрами иностранных дел Афганистана и Пакистана пакет документов, призванных положить конец кровопролитию в РА. В качестве гарантов выполнения соглашений выступили США и СССР. Самым существенным в этих соглашениях, как нам казалось, было то, что они в принципиальном плане давали возможность решить главный вопрос афганской ситуации — прекращение вооруженного или другого вмешательства в дела Афганистана извне. Ведь двусторонним соглашением о принципах взаимоотношений определялось, что Афганистан и Пакистан берут на себя обязательства обеспечить, чтобы своя территория не использовалась каким-либо образом для нарушения суверенитета, политической независимости, территориальной целостности и национального единства или для подрыва политической, экономической и общественной стабильности другой стороны; воздерживаться от содействия, поощрения или поддержки прямым или косвенным образом повстанческой или сепаратистской деятельности либо от любого другого действия, направленного на подрыв единства или ниспровержение политического порядка другой стороны; не допускать на своей территории обучения, снаряжения, финансирования и рекрутирования наемников какого бы то ни было происхождения в целях ведения враждебных действий или засылки таких наемников на территорию другой стороны и соответственно отказывать в содействии, включая финансирование обучения, снаряжения и транзит таких наемников; не допускать какой-либо помощи, использования или терпимости в отношении террористических групп, саботажников или диверсантов; не допускать на своей территории присутствия, укрытия в лагерях и базах, организации обучения, финансирования, снабжения и вооружения лиц и политических, этнических и любых других групп в целях ведения подрывной деятельности, создания беспорядков или волнений, использования средств массовой информации и перевозки оружия, боеприпасов и снаряжения такими лицами и группами.

Двустороннее соглашение между Афганистаном и Пакистаном добровольном возвращении беженцев обязало обе стороны принять необходимые меры для решения этой сложной проблемы. В соответствии с этими договоренностями Советский Союз взял на себя обязательства вывести свои войска из Афганистана в девятимесячный срок, начиная с 15 мая 1988 г. При этом в течение первых грех месяцев выводилась половина всех советских войск.

Пакистан и США должны были прекратить всякое вмешательство во внутренние дела Афганистана. Пакистанские власти обязались также не создавать на своей территории военных баз и лагерей враждебных Афганистану сил, не обучать, не вооружать не финансировать их, не перебрасывать через пакистанскую территорию оружие, снаряжение и боевые отряды в РА, а также не предпринимать всякие другие меры по дестабилизации там внутренней обстановки.

Для контроля за выполнением обязательств сторон был создан механизм наблюдения под эгидой ООН.

Лидеры моджахедов, не будучи приглашенными в Женеву, заявили, что заключенные там договоры их как бы не касаются. В частности, Г. Хекматияр объявил: «Договоры никоим образом не затрагивают и ни к чему не обязывают нас. Даже если Советы начнут вывод войск, мы все равно будем атаковать».

Следует сказать, что советским руководством был допущен существенный просчет, когда оно отказалось от предложения американцев одновременно прекратить военную помощь режиму Наджибуллы и моджахедам. Тогда рассудили, что неправомерно ставить на одну доску НДПА и оппозицию. Но благоприятный шанс очень редко представляется дважды. Когда же опомнились, было уже поздно.

Подписание афгано-пакистанского соглашения в Женеве оказало значительное влияние на развитие внутриполитической обстановки РА, придало новый импульс процессу национального примирения, ускорило политическое решение целого ряда острых проблем регионального характера.

В целом решительный шаг афганского правительства повысил авторитет госвласти как силы, не только заинтересованной в установлении мира в стране, но и предпринимающей конкретные усилия в этом направлении.

Однако в частных беседах и консультациях с советскими представителями афганские должностные лица высказывали опасения по ходу неизбежных беспорядков после вывода ОКСВ. Особое беспокой-вызывала возможность обострения внутрипартийных разногласия, которые способны серьезно подорвать позиции госвласти в борьбе с оппозицией.

После подписания Женевских соглашений советские представители в Афганистане приступили к непосредственному их выполнению, и в первую очередь к организации вывода ОКСВ. Заботились и о том, чтобы создать необходимые условия для сохранения традиционной дружбы между Советским Союзом и Афганистаном, организовывали пропагандистское обеспечение вывода войск.

Справка

г. Кабул, апрель 1988 г.

Некоторые моменты из выступления В. П. Поляничко [15] перед партийным активом советских представительств в РА

1. О политике национального примирения. Сегодня ПНП — это мощный комплекс, включающий 15–16 направлений деятельности государственной власти. Основными из них являются:

— возвращение советских войск;

— проблема беженцев (за 8 лет вернулось около 12 тыс. чел, в прошлом году — 120 тыс. чел.);

— укрепление госвласти (за год создана система управления, государство потратило 560 млн. афгани);

— подготовка к выборам в Национальный совет (образовано 229 округов, в сенат предполагается избрать 186 человек от трех представительств: 1/3 от исполкомов, 1/3 от населения и 1/3 — 62 чел. — будут назначены президентом. Для зоны, контролируемой оппозицией, выделяется 80–85 мест, при этом на 15–20 мест президент сам может назначить лидеров оппозиции по своему усмотрению).

2. О выборах в местные органы власти. Работа идет плохо, особенно в кишлачной зоне. В этом году к 10-й годовщине Саурской революции планировалось осуществить выборы в 4000 кишлаках. Однако имеет место даже утрата позиций народной властью. Так, в Бадахшане вышло из-под контроля государства 240 кишлаков.

О формах власти:

— народная власть поддерживает существующий режим;

— смешанный вариант власти (оппозиция и парторганизация);

— оппозиционное правление.

3. О военном обучении. С обучением партийцев отстали. Пока создается партийная милиция.

4. 10 лет Саурской революции (27 апреля 1988 г.) — будет праздноваться строго, по-военному.

5. По выводу войск. Сделать все, чтобы афганский и советские народы остались друзьями; форсировать дружбу. Уходим войсками, заходим — широкой взаимовыгодной экономической помощью.

Стратегическая задача — формирование Афганистана как неприсоединившегося, суверенного, неделимого государства.

Организация вывода будет торжественной. Необходимо сделать все, чтобы советский воин выходил не как солдат с мечом, а как воин-интернационалист.

Тов. Наджибулла для организации проводов создал штаб. Мероприятия будут проводиться в уездах, провинциях, крупных городах. В мае-июне с. г. будет широко освещаться «Письмо-благодарность» о советской интернациональной помощи.

Предусматривается:

— 100-процентное награждение всех советских воинов и служащих Советской Армии памятной медалью или знаком. Есть предложение о награждении всех воинов, прошедших службу в Афганистане;

— торжественная передача военных городков (у некоторых министерств есть негативное отношение к тому, что военные городки передаются на баланс армии, МВД, МГБ);

— вручение памятных знамен полкам, дивизиям, а также вымпелов;

— вручение каждому советскому солдату приветствия от ЦК НДПА;

— тов. Наджибулла пошлет личное послание каждому Герою Советского Союза, получившему это звание в Афганистане;

— предусматривается обмен адресами между воинами афганской и советской армий и сувенирами.

6. Прежние недочеты по выводу:

— в ряде мест не присутствовало местное население;

— нет никакой необходимости с нашей стороны подготовки афганцев речей для выступлений;

— работа с прессой (необходимо изменить стиль ее работы, каждому корреспонденту поставить своего представителя);

— необходимо шире привлечь силы 40-й армии для решения социальных проблем (ремонт дорог, школ, мечетей, закладка «садов дружбы»);

— выдача безвозмездной помощи должна быть организована по труду. Ее необходимо вручать духовенству, авторитетам кишлаков, а не распределять по принципу «кто беднее — тот нуждается»;

— шире оказывать медицинскую помощь местному населению (ни одного медицинского работника в Афганистане никто не трогает)…

10 мая, накануне начала вывода советских войск из Афганистана, ЦК КПСС обратился с закрытым письмом ко всем коммунистам Советского Союза, в котором давался развернутый анализ событий в этой стране и наших действий там, а также разъяснялась политика КПСС в Афганистане и вокруг него (приложение № 8).

Обращаясь с этим письмом к коммунистам, руководство ЦК КПСС хотело снять негативные настроения и напряженность, которые уже начали проявляться в партии и народе в связи с войной в Афганистане. Конечно, если рассматривать его с нынешних позиций, то в этом документе заложены в основном устоявшиеся подходы к процессам, происходившим в Афганистане и вокруг него, анализ ситуации сделан с оглядкой на Наджибуллу. Опять-таки много деклараций и иллюзорной демагогии. Задачи в письме выдвинуты невыполнимые, а прогнозы чересчур оптимистичные. Действительность же была гораздо сложнее, что и подтвердилось впоследствии на практике. Но тогда это была первая публичная попытка осмысления процессов, происходящих в Афганистане и вокруг него, и для многих это явилось откровением. Мы ведь все считали, что М. Горбачев наверняка знает, что делает, и решит афганскую проблему так, как надо.

Настораживало лишь то, что делается все это в ущерб интересам своего государства. Ведь одновременно с призывом воздать почести генералам, офицерам и солдатам 40-й армии, выполняющим присягу и приказы Советского правительства, расплачивающимся за афганскую авантюру своими жизнями и здоровьем, в СССР началась антиармейская кампания. Гласность и открытость стали приносить негативные явления. За спиной у воюющей армии о ней стали говорить как об армии-убийце, армии-кровопийце, а власти молчаливо соглашались с этим. Офицерам и солдатам горько и странно было слышать такие оценки их действий в Афганистане. Но тогда они еще верили в объявленную «перестройку» и надеялись, что правда восторжествует. Но этим надеждам так и не суждено было сбыться. Мало того, «реформы» в Советском Союзе приняли трагический оттенок и привели в конечном итоге к краху (развалу государства, многочисленным вооруженным конфликтам, обвальному спаду производства, всплеску преступности, обнищанию основной части населения и т. п.). Сами же «перестройщики» от этого нисколько не пострадали. Они по-прежнему процветают, разъезжая по разным странам и весям и подбирая свои «сребреники». Но неумолимая история никогда не прощает тому, кто хоть на один день забудет свое Отечество, неважно, что вся остальная жизнь его была преисполнена славою.

 

Первый этап вывода войск

7 апреля 1988 г. после встречи в Ташкенте М. Горбачева с Наджибуллой министр обороны СССР подписал директиву, в которой говорилось: «Вывод войск в случае подписания Женевских соглашений между Афганистаном и Пакистаном осуществить согласно утвержденному плану с 15 мая 1988 г. по 15 февраля 1989 г. в два этапа…» К директиве прилагался график вывода, выполненный совместными усилиями сотрудников Генерального штаба, Оперативной группы МО СССР в РА, штабов ТуркВО и 40-й армии. Этот график рассматривался на заседании Комиссии Политбюро ЦК КПСС по Афганистану. Был также разработан комплексный план вывода войск, которым предусматривались меры как на территории Афганистана, так и в Советском Союзе (организационные мероприятия, перевозки и т. д.).

После подписания документов в Женеве началось практическое выполнение этих мероприятий.

8 подготовительный период (апрель-первая половина мая 1988 г.) решением командующего 40-й армией из отдельных мелких гарнизонов (Асадабад, Гульбахар, Бамиан, Бараки, Чагчаран, Шахджой и др.) были заблаговременно выведены размещенные там подразделения в основные пункты дислокации полков.

К моменту подписания Женевских договоренностей численность советских войск в Афганистане составляла 100,3 тыс. чел. Согласно графику на первом этапе (15 мая-15 августа) соединения и части должны были выводиться из гарнизонов Джелалабад, Гардез, Газни, Кандагар, Лашкаргах, Герат, Файзабад, Шинданд, а также некоторые части обеспечения и обслуживания из Кабула. Советские войска из Афганистана выводились по двум направлениям — через Кушку и Термез. При этом соблюдалась поэтапность и последовательность. Однако в последующем очередность вывода войск пришлось несколько изменить.

Первыми 15 мая начали выдвижение части Джелалабадского гарнизона. На маршрутах следования в Джелалабаде, Кабуле и Хайратоне по инициативе афганской стороны были проведены массовые митинги. В проводах войск участвовало в Джелалабаде 10–12 тыс. чел., в Кабуле (на улицах и митинге) — около 100 тыс. чел. В столице на митинге присутствовали все члены Политбюро ЦК НДПА и члены правительства РА во главе с президентом Наджибуллой.

Вывод войск освещали 212 корреспондентов. Из них 22 из 10 стран Запада (Австралии, Англии, Италии, Испании, Канады, США, Швеции, Финляндии, ФРГ, Японии) и 15 советских (Гостелерадио, АПН и ТАСС) сопровождали колонну советских войск до Кабула и далее до Государственной границы СССР непосредственно на боевой технике вместе с военнослужащими. Остальные доставлялись в район Термеза — Хайратона на самолетах. Корреспонденты действовали без ограничений, им были предоставлены все возможности для полного и правдивого освещения происходящих событий.

С целью обеспечения безопасности вывода были заранее предусмотрены: усиление охраны коммуникаций путем выставления дополнительных блоков силами воздушно-десантных частей и других соединений; упреждающие удары авиации и огонь артиллерии по районам развертывания огневых средств мятежников. Прилегающие к районам ночного отдыха участки местности интенсивно и постоянно подсвечивались авиацией, что исключало скрытое проникновение отрядов моджахедов к расположению войск. Благодаря принятым мерам удалось обеспечить организованное совершение марша без происшествий и потерь. Были исключены обстрелы и провокации со стороны вооруженной оппозиции. Правда, следует отметить, что она в большинстве своем не препятствовала выводу войск.

Передача техники, вооружения и военных городков афганской стороне, а также создание для них необходимых запасов (в том числе боеприпасов и горючего) осуществлялись согласно утвержденному плану и указаниям министра обороны СССР. Афганским Вооруженным силам передали казарменно-жилищный фонд, коммунальные сооружения и оборудование, квартирное имущество в 58 военных городках.

На первом этапе советские войска были выведены из 12 провинций. В период с 15 мая по 15 августа 1988 г. на Родину возвратились 50,2 тыс. чел. личного состава (50 % всего количества), как это и предусматривалось Женевскими договоренностями, из Джелалабада, Газни, Гардеза, Файзабада, Кундуза, Лашкаргаха и Кандагара.

По просьбе Наджибуллы в график вывода войск были внесены поправки, в северной и западной группировках. Вместо Шинданда и Герата они были в последний момент выведены из Кундуза. Президент также настаивал на том, чтобы оставить часть советских войск в Кандагаре. Но для этого нам пришлось бы тогда существенно ослабить группировку войск в Кабуле, поставить в очень тяжелое положение оставляемые войска в Кандагаре, сохранив там источник напряженности. Генерал В. Варенников был против такого шага. Для обоснования своей позиции в конце июля он с группой офицеров вылетел в Кандагар. Мы прилетели на аэродром провинциального центра ночью. Разместились в 70-й мотострелковой бригаде, которая располагалась здесь же на аэродроме. Обсудили все вопросы, связанные с выводом, с командованием бригады, а утром выехали в Кандагар (аэродром находится примерно в 15 км южнее города). Там состоялась встреча и беседа с генерал-губернатором Н. Олюми, в ходе которой выяснилось, что он также придерживался мнения о необходимости вывода советских войск из Кандагара, как и предусмотрено планом на первом этапе. Единственно, что он просил, так это поставить дополнительно боеприпасы. Больше его ничего не интересовало. Выработали совместную позицию, опираясь на которую руководитель ОГ МО СССР в РА в конце концов добился, чтобы советские войска покинули Кандагар в установленные сроки.

С началом вывода ОКСВ вооруженная оппозиция усилила давление на режим Наджибуллы, активизировала боевые действия, эффективнее стала вести пропагандистскую работу по разложению и деморализации НДПА, госаппарата и Вооруженных сил РА, а также предприняла ряд акций с целью захвата власти в провинциях Кунар, Нангархар, Пактия, Пактика, Логар, Вардак и Кандагар. В последующем она перенесла свои усилия и на другие районы республики. При этом везде применялась различная тактика.

После 15 августа советские войска остались только в 6 провинциях Афганистана (Кабул, Герат, Парван, Саманган, Балх, Баглан), имея в своем составе 50,1 тыс. чел. (при этом ВВС 40-й армии оставлено 55 %, из них фронтовой авиации — 90 %, армейской — 35 %). Они сосредоточили основные усилия на оказании помощи ВС РА в удержании важнейших административных центров, авиационных баз и коммуникаций, а также поддержке афганской армии в борьбе с непримиримой оппозицией в различных районах страны. Как показали дальнейшие события, избранный метод постепенного поэтапного отвода советских войск с опорой на базовые районы полностью себя оправдал. Он позволил исключить политические деформации в оставленных районах страны, а афганцам приобрести опыт самостоятельных действий (при поддержке ВВС 40-й армии) на острых направлениях, так как не нарушалась система взаимодействия.

 

Женевские соглашения выполняются односторонне

Советский Союз и Афганистан полностью и точно выполняли взятые на себя в Женеве обязательства. Об этом свидетельствовали представители контрольных органов ООН.

Заявление генерала Р. Хельминена

Источник информации: информационный центр ООН, г. Кабул 16 августа 1988 г.

Представитель Генерального секретаря ООН уполномочен заявить следующее:

Комиссия наблюдателей ООН в Афганистане и Пакистане (УНГОМАП) в соответствии со своим мандатом, предусмотренным Женевскими соглашениями, наблюдала за выводом иностранных войск из Афганистана с 15 мая 1988 г., когда Женевские соглашения вступили в силу.

УНГОМАП была проинформирована 14 мая 1988 г. Военными представителями правительства СССР в Афганистане о том, что численность иностранных войск, находящихся в Афганистане, к данному моменту составляет 100 300 человек.

На 15 мая 1988 г. иностранные войска находились в 18 основных гарнизонах, расположенных в 17 из 30 провинций (в настоящий момент 31 провинция) Афганистана: Бадахшан, Баглан, Фарах, Газни, Гильменд, Герат, Кабул, Кандагар, Кунар, Кундуз, Логар, Нангархар, Пактия, Парван, Саманган, Тохар, Заболь.

С 15 мая по 7 августа 1988 г. следующие 10 основных гарнизонов, находившиеся под контролем иностранных войск, были эвакуированы и переданы ВС Афганистана: Бараки, Даулатабад, Файзабад, Гардез, Газни, Джелалабад, Кандагар, Кундуз, Лашкаргах и Руха.

После 15 августа 1988 г. 8 основных гарнизонов остались под контролем иностранных войск. Они расположены в следующих 5 провинциях: Баглан, Герат, Кабул, Парван и Саманган. Далее, в провинции Балх останется небольшое количество иностранных войск в районе Хайратона, который будет использоваться в качестве пограничного пункта для выводимых войск.

Группы военных офицеров УНГОМАП наблюдали за выводом иностранных войск в Баграме, Джелалабаде, Кабуле, Кандагаре, Кундузе и Шинданде, а также в пограничных городах Хайратоне и Турагунди, где УНГОМАП установила постоянные посты. Группа УНГОМАП также посетила Гардез после завершения эвакуации гарнизона.

Генеральный секретарь и его представитель удовлетворены тем, что вывод иностранных войск проходит в соответствии с соглашением о взаимосвязи Женевских договоренностей. В этой связи они хотели бы выразить искреннюю признательность правительству РА, правительству СССР и их гражданским и военным представителям за помощь и содействие.

В то же время в США и Пакистане по-своему понимали эти договоренности. Механизм контроля, созданный ООН, оказался малоэффективным. Представители контрольных органов Союза наций даже не были допущены на расположенные на пакистанской территории базы и центры подготовки вооруженных отрядов оппозиции, но никаких санкций относительно Пакистана со стороны Совета Безопасности ООН не последовало.

Справка-отчет по работе контрольных органов ООН

В соответствии с двусторонним афгано-пакистанским соглашением о невмешательстве стороны приняли на себя широкий круг обязательств по недопущению на своей территории присутствия, укрытия в лагерях и базах, а также организации обучения, финансирования, снаряжения и вооружения лиц, политических и других групп в целях ведения подрывной деятельности. Возникла необходимость в проверке выполнения сторонами этих положений. Эта mмиссия была возложена на Миссию добрых услуг ООН в Афганистане и Пакистане (УНГОМАП), которая создана 14 апреля 1988 г., первоначальная численность военных наблюдателей была 50 чел. (25 — в Кабуле, 25 — в Исламабаде), но в октябре она была снижена на 10 чел. Миссией руководил финский генерал Раули Хельминен. В ее работе принимал активное участие старший политический советник Генерального секретаря ООН Бенон Севан (гражданин Кипра).

С целью обеспечения оперативной координации с деятельностью Миссии был установлен контакт с ее руководством, налажена с ней оперативная связь по военной линии. Приняты меры для наблюдения за прекращением вмешательства со стороны Пакистана. Разработана и согласована с афганской стороной схема наших совместных действий. Накапливалась соответствующая информация о лагерях, базах, снабжении вооружением афганской контрреволюции на пакистанской территории, которая через начальника управления внешних сношений ВС РА передавалась в МИД и включалась в официальные ноты протеста.

Деятельность Миссии добрых услуг распространялась фактически на два процесса: во-первых, на прекращение вмешательства с территории Пакистана в дела Афганистана; во-вторых, на осуществление наблюдения за выводом советских войск.

Штабная группа ООН в Кабуле осуществляла контроль за выводом войск с самого начала. Ей была представлена информация об общей численности Ограниченного контингента советских войск (100 300 чел.), гарнизонах дислокации и другие данные.

Наблюдатели ООН находились во время вывода войск на контрольных постах в пограничных пунктах Хайратон и Турагунди, посещали оставляемые нами гарнизоны Джелалабад, Кандагар, Файзабад; периодически присутствовали на аэродромах Кабул, Шинданд, Кандагар. Поэтому они лично подтверждали строгое и точное выполнение Советским Союзом своих обязательств и информировали об этом руководство ООН.

Пакистанская же сторона затягивала выполнение своих обязательств по свертыванию вмешательства во внутренние дела РА под предлогом «симметрии» военной помощи. После вступления в силу Женевских соглашений усилилась диверсионно-террористическая деятельность оппозиции, рассчитанная на деморализацию населения, разложение вооруженных сил и дестабилизацию обстановки. Она обеспечивалась непрекращающимся потоком оружия американского и другого производства, поступающего в бандформирования через Пакистана-афганскую границу, нередко на пакистанском транспорте.

На встречах с представителями ООН (Д. Кордовесом, Р. Хельминеном, Б. Севаном) они уведомлялись о фактах нарушения Пакистаном принятых на себя обязательств. Им было предложено изготовить карту объектов, подлежащих ликвидации на территории Пакистана (лагеря, базы, учебные центры мятежников), по которой можно было бы вести конкретные наблюдения за выполнением Пакистаном Женевских соглашений. Однако такой документ так и не был представлен. Контрольному органу ООН напоминалось о том, что ООН следует контролировать не только вывод советских войск, но также и ход ликвидации баз и центров подготовки мятежников в Пакистане.

Представители ООН часто ссылались на невозможность осуществления жесткого контроля из-за позиции пакистанского руководства, которое всячески оказывало всестороннюю поддержку мятежникам «Альянса-7», всячески препятствовало работе наблюдателей ООН, не создавало нормальных условий для посещения районов, где дислоцировались мятежники.

ООН не смогла употребить свое влияние, чтобы прекратить вмешательство Пакистана и США в дела Афганистана и остановить кровопролитие в этой стране.

Источники информации: посольство СССР в РА,

Оперативная группа МО СССР в Афганистане,

сентябрь 1988 г.

Так оценивали работу контрольных органов ООН советские представители. В то же время сами они стремились выполнить обязательства, взятые на себя Советским Союзом, со строгой пунктуальностью и оказывали всяческую помощь представителям ООН. Мне, в частности, тоже довелось принимать участие в этой работе. Самое благоприятное впечатление осталось от встреч и бесед с Р. Хельминеном, Б. Севаном, Бо Пелнесом и др.

В развитие Женевских соглашений СССР и РА предложили ряд новых инициатив. В частности, СССР выделил в качестве безвозмездной помощи Афганистану в рамках ООН 600 млн. дол., предназначенных для восстановления экономики страны и помощи беженцам. Руководство РА тогда неоднократно выдвигало предложения по организации прямых переговоров с представителями «Альянса-7» и афганской эмиграцией в западных странах в целях формирования коалиционных органов власти и принятия мер для прекращения войны.

Выступая в ООН в июне, Наджибулла заявил: «Гибкость теперешнего руководства Афганистана включает также его решение отказаться от монополии на власть, введение парламента на основе партийного соперничества и представление всех политических, социальных и экономических прав и привилегий тем, кто возвращается». Предпринимаемые меры могли бы привести к положительному сдвигу в деле урегулирования «афганской проблемы» мирным путем, однако все они носили половинчатый характер, да и противоположная сторона (Пакистан и США) продолжала откровенно нарушать Женевские соглашения. Вооруженная оппозиция, пользуясь поддержкой своих покровителей, пошла на обострение ситуации в стране. После сокращения численности советских войск в Афганистане и отвода некоторых афганских воинских частей от границы с Пакистаном она создала там свои базы.

Конкретные факты нарушения Пакистаном Женевских соглашений за несколько месяцев были изложены в многочисленных нотах МИД РА, представленных в Миссию ООН в Кабуле. Основными примерами таких нарушений являлись оказание помощи Пакистаном афганской оппозиции в подготовке мятежников в учебных центрах и лагерях, их формирование и снаряжение, а иногда и прямое участие пакистанских военнослужащих в перебросках вооружения и боеприпасов на территорию Афганистана.

После завершения первого этапа вывода ОКСВ резко увеличилось количество перебрасываемых в Афганистан караванов с военными грузами. Только в сентябре-октябре на территорию РА прибыли 172 крупных каравана с оружием, предназначенным для активизации боевых действий против госвласти.

Характерно, что переброски караванов и отрядов мятежников осуществлялись с разрешения пакистанских властей, которые выдавали специальные пропуска на автотранспорт и утверждали списки личного состава направляющихся в Афганистан вооруженных групп. Для пополнения запасов стрелкового оружия и боеприпасов оппозиция переправляла в Пакистан захваченное у афганских частей тяжелое вооружение, где его обменивала или продавала пакистанским властям.

По данным советских спецслужб, неоднократно отмечалась переброска мятежников, оружия и боеприпасов к афганской границе на автомашинах ВС Пакистана. Так, в конце сентября пакистанские ВС доставили в район Парачинар из Пешавара около 4 тыс. реактивных снарядов, которые впоследствии были переброшены в провинции Кабул, Логар, Пактия.

После подписания Женевских соглашений руководство оппозиции при помощи властей Исламабада взяло курс на всяческое воспрепятствование процессу возвращения афганских беженцев на Родину, привлекая для этого пограничников, отряды малишей и мятежников. Особенно часто случаи насильственных действий по отношению к беженцам имели место в районах пограничных пунктов Ланди-Котал, Тери-Мангал и Чаман. Кроме того, в лагерях беженцев в Пакистане с ведома и при участии властей Исламабада была развернута активная пропагандистская деятельность по пресечению возвращенческих настроений, вплоть до запугивания и публичных расправ. Поэтому, несмотря на усилия Афганистана по приему беженцев (развертывание сети палаточных городков, подготовка гостиниц, организация медицинского обслуживания и питания, выделение крупных финансовых средств в основном за счет безвозмездной помощи СССР), количество семей, возвращающихся из Пакистана, практически не увеличивалось. При этом необходимо отметить, что около 80 % беженцев возвратилось в Афганистан, минуя пограничные пункты.

Прямым нарушением Женевских договоренностей являлось также предоставление Пакистаном средств массовой информации для выступлений ведущих лидеров оппозиции. В Пешаваре, Исламабаде и Кветте неоднократно организовывались крупные пресс-конференции и митинги с участием зарубежных журналистов. При штаб-квартирах мятежников продолжали действовать издательства, выпускающие агитационно-пропагандистскую литературу, которая впоследствии перебрасывалась в Афганистан.

Не прекратилась засылка на территорию РА иностранных советников и специалистов для оказания помощи вооруженным отрядам мятежников. Например, отмечалось, что в провинциях Бамиан, Вардак, Урузган и Газни активно действовали арабские советники, в провинциях Кунар, Нангархар, Пактия и Пактика — пакистанские военные специалисты. Наиболее весомую материальную, финансовую и советническую помощь мятежникам на территории Пакистана в это время оказывали Саудовская Аравия и США.

Материальная и финансовая помощь США предоставлялась не только ИПА (Г. Хекматияр), но и другим партиям, входящим в «семерку». Подтверждением этому может служить тот факт, что во время нахождения делегации оппозиции во главе с Б. Раббани в Вашингтоне (6-10 ноября 1988 г.) Президент США Д. Буш заверил, что «Альянс-7» может полагаться на новую администрацию США даже больше, чем на Р. Рейгана.

Американские спецслужбы, обосновавшиеся в Пакистане, перешли к организации непосредственного руководства вооруженной оппозицией, для чего в Пешаваре было создано специальное представительство по связям с «движением афганского сопротивления» во главе с помощником посла США в Исламабаде Эдмондом Маквильямсом (бывший первый секретарь посольства США в Кабуле). По докладам представителей советской военной разведки, появление специальных групп, возглавляемых эмиссарами этого представительства, в сентябре-октябре 1988 г. было отмечено в провинциях Бадахшан, Парван, Каписа, Тахар, Кандагар и Гильменд.

В то же время со стороны Пакистана стали выдвигаться претензии к Советскому Союзу, который необоснованно обвинялся в наращивании группировки своих войск в Афганистане, переброске туда дополнительного числа боевых самолетов, а также поставках советских ракет, предназначенных якобы для нанесения ударов по пакистанской территории. Это, конечно, было домыслами пакистанских властей, ведь за все годы войны советская авиация специально никогда не бомбила объекты оппозиции, расположенные в Пакистане, хотя афганцы настойчиво подталкивали к этому командование ОКСВ. Но такие заявления были нужны Зия-уль-Хаку для оправдания нарушений Женевских соглашений Пакистаном.

В целом можно констатировать, что различное понимание и интерпретация Женевских соглашений обеими сторонами создавало много трудностей и недоразумений. Позиция США, как одного из гарантов выполнения этих договоренностей, оказывала прямое влияние на поведение администрации Пакистана по «афганскому вопросу».

Для оказания помощи в установлении контактов и достижения взаимопонимания в Афганистан прилетал известный бизнесмен Арманд Хаммер, который, несмотря на свой преклонный возраст, счел своим долгом внести свою лепту в афганское, урегулирование.

В этом плане показательным является высказывание эксперта по Азии Халида Дурана в статье «Расширение советского конфликта с Афганистаном и Пакистаном», который объяснял эти нарушения тем, что документы, подписанные в Женеве, составлены противоречиво и их можно двояко толковать. В частности, он писал: «Во время своего сентябрьского пребывания в Вашингтоне советский министр иностранных дел Шеварднадзе настаивал на совместной встрече стран, подписавших Женевские соглашения, чтобы обсудить нарушения договора Пакистаном и Соединенными Штатами. Однако в Белом доме никто не увидел никакого повода для подобной встречи. Американское правительство, со своей стороны, придерживалось мнения, что проблема возникла исключительно в результате того, что Москва представляла кабульскому режиму слишком большую военную помощь, вследствие чего Вашингтон был вынужден оказывать поддержку моджахедам, тем самым изменилось соотношение сил не в пользу Кабула.

Однако в начале октября 1988 г. американское правительство все-таки призвало моджахедов сдерживаться. Женевские соглашения слишком неопределенно сформулированы и всеми тремя существующими партнерами (Советским Союзом, Соединенными Штатами, Пакистаном), во-первых, фактически каждый раз понимались по-разному, а во-вторых, сознательно интерпретировались каждый по-своему. С точки зрения Вашингтона и Исламабада, Москва косвенным образом дала согласие на капитуляцию Кабула. Согласно советской точке зрения, «это никоим образом нигде не было определено».

Сразу же после подписания Женевских соглашений тогдашний государственный секретарь США Шульц выразил мнение американского правительства о том, что «в соглашении нет ничего, что ограничивает США в предоставлении военной помощи сопротивлению», и что они будут продолжать это делать, утверждая, что «мы готовы встретить сдержанность сдержанностью». Ободренный словами Шульца, министр иностранных дел Пакистана настаивал на том, что они не наложили никаких ограничений также и на пакистанское право оказывать помощь моджахедам. В то время как в статьях 3-12 раздела 11 двустороннего соглашения между правительствами Афганистана и Пакистана недвусмысленно заявлено, что обе стороны будут воздерживаться от любого вмешательства, как открытого, так и тайного, в дела другой страны.

Вот как, например, оценивал складывающуюся ситуацию Дэйв Мурарка: «Горбачев выступил с открытым предостережением по вопросу нарушения Женевских соглашений на своей пресс-конференции по завершении встречи на высшем уровне в Москве. Он заявил: «Соглашение есть соглашение. Мы видим, что делает Пакистан, и в этой связи Министерство иностранных дел СССР сделало заявление. Я не хочу входить в детали. Я только хочу подчеркнуть, что попытки торпедировать соглашение имели бы серьезные отрицательные последствия. Это было заявлено со всей откровенностью президенту и всей американской делегации».

С тех пор советское раздражение продолжало усиливаться. Даже западные журналисты сообщают о лихорадочном наращивании вооружений повстанцами по обе стороны афгано-пакистанской границы. Американцы могут утверждать, в значительной степени резонно, что они не нарушают букву соглашений, поскольку оно позволяет симметрию в поставках оружия с обеих сторон. В этом отношении Москва стала жертвой собственной поспешности в заключении соглашения, содержавшей уступку сомнительной выгоды и хлопотного характера, как оказалось на поверку.

Как бы ни были велики раздражение и гнев в Москве, у Советского Союза немного реальных альтернатив. Москва может мрачно намекать на ужесточение политики, но предоставляется крайне маловероятным, что она может возобновить свое военное вмешательство в Афганистане в какой-либо значительной мере. Подобные действия, как бы они ни были спровоцированы, серьезно повредят престижу Горбачева на международной арене, где его готовность проявлять гибкость по Афганистану является важнейшим политическим фактором укрепления его репутации.

Таким образом, перспектива такова, что Москва будет по-прежнему протестовать против пакистано-америкаиского поведения, но продолжит вывод войск…»

Действительно, на основе анализа ситуации 1988 г. в Афганистане и вокруг него, а также практических шагов советского руководства можно с уверенностью утверждать: американцы были уверены, что Советский Союз не пойдет на то, чтобы оставить свои войска в РА. В его же интересах было вывести их в установленные сроки. Такое пренебрежительное отношение к СССР в послевоенное время у Запада появилось, пожалуй, впервые. Очевидно, американцы убедились в податливости тогдашних советских лидеров, их готовности идти на постоянные односторонние уступки. Хотя тогда еще как будто ничего не предвещало развала социалистического лагеря и Советского Союза, но западные аналитики уже прогнозировали: «Русские пытаются предопределить будущее Афганистана, то есть добиться политическим путем того, чего они не сумели завоевать с помощью оружия. Москва старается не показать свою «слабость» в Афганистане, которая, как опасаются советские руководители, может подбодрить этнических сепаратистов в СССР или толкнуть восточноевропейские страны к тому, чтобы следовать более независимыми от Москвы курсами…»

Видимо, эксперты США были более компетентными и предвидели, что проводимые в Советском Союзе «преобразования» в недалеком будущем приведут страну к краху. Очевидно, на Западе на основании опыта Афганистана нашли, наконец, эффективный рецепт противодействия СССР. В соответствии с этим они и строили свою линию, отстаивая прежде всего собственные национальные интересы. Ведь если политика не основывается на государственных интересах страны, то эта политика направлена против своего народа.

Пробный камень был брошен в Карабахе. Но так как конкретных мер со стороны М. Горбачева принято не было, а были в основном одни лишь рассуждения и пустые призывы, то последовали другие шаги, которые еще больше инициировали разрастание сепаратистских настроений в остальных регионах страны и возникновение межнациональных конфликтов внутри Советского Союза. Но это было несколько позже, а тогда всех интересовал вопрос — как сложится ситуация в Афганистане после вывода советских войск из этой страны?

 

Страшная перспектива может ожидать всех, считали на Западе

«Последствия вывода советских войск, по всей вероятности, — утверждал известный специалист по Афганистану Г. Янсен, — окажутся столь ужасающими для противоположной стороны — афганских моджахедов, пакистанцев и американцев, — что перевесят и затмят крах российской политики в Афганистане. К концу Женевских переговоров стало ясно, что русские уйдут без всяких условий. Поэтому на полных основаниях можно утверждать, что Кремль отказался от доктрины Брежнева, согласно которой страна, ставшая коммунистической, должна оставаться коммунистической, особенно в том случае, если она граничит с СССР. Тем не менее вывод русских войск открывает взор на существующие недостатки в военно-политической структуре Советов: они слишком чувствительно реагируют на увеличение количества убитых и раненых, на усталость от гражданской войны, на непопулярность войны среди военнослужащих, на рост военных расходов и обусловленное ими отвлечение экономических ресурсов.

Вывод советских войск, по всей вероятности, приведет к следующим последствиям:

к продолжительному военному столкновению между кабульским правительством и моджахедами;

одновременно к не менее продолжительной, но более ожесточенной борьбе между различными группировками моджахедов как внутри Афганистана, так и в лагерях беженцев;

к тому, что ввиду продолжающейся неопределенности по поводу положения дел на родине большая часть беженцев, находящихся в Пакистане, не вернется домой;

к открытой вражде между народом Пакистана, политическими партиями, правительством и армией, с одной стороны, и вооруженными моджахедами — с другой. Напряженность будет наиболее ощутима в Карачи, крупнейшем городе Пакистана. Возможны даже акты насилия;

и в случае, если в конечном итоге моджахеды возьмут верх — установят в Кабуле режим исламских фундаменталистов, это окажет настоящим кошмаром для всех, кто поддерживает моджахедов, включая Пакистан, США и даже Саудовскую Аравию, не говоря уже об СССР…»

«Действительно ли Соединенные Штаты готовы допустить, чтобы правительство потерпело поражение, а моджахеды победили? Американцев страшит та же угроза, из-за которой Советы вошли в Афганистан: победа оппозиционных сил будет означать победу сильнейших группировок фундаменталистов, некоторые из которых питают одинаковую ненависть к Советскому Союзу и к Соединенным Штатам…» — задавал вопрос Ник Дэнзигер. Однако, несмотря на подобные прогнозы, США и Пакистан продолжали наращивать помощь мятежникам, одновременно оказывая давление на М. Горбачева в плане точного соблюдения графика вывода советских войск. И хотя публично советскими руководителями по поводу нарушения Женевских соглашений высказывались какие-то протесты и предупреждения (в основном они были рассчитаны на афганцев), сами они прекрасно осознавали, что их бесцеремонно окрутили вокруг пальца, и выполнение указанных договоренностей свелось, по существу, к одностороннему их соблюдению СССР и РА.

По мере вывода Ограниченного контингента советских войск из Республики Афганистан и увеличения размеров поставок Советским Союзом Наджибулле оружия и техники адекватно усиливалась и помощь мятежникам. По данным ГРУ ГШ ВС СССР, всего за период с 1980 по 1988 г. общая помощь афганским моджахедам составила 8,5 млрд. дол., половина из которых была выделена США.

Сообщалось, что только в 1987 г. конгресс США выделил 660 млн. дол. для моджахедов, а в следующем году они получали оружия на сумму в среднем 100 млн. дол. в месяц.

 

Оппозиция активизирует борьбу

Военно-политическая обстановка в Афганистане после окончания первого этапа вывода ОКСВ обострилась в центральных и северных районах, в провинциях Кабул, Кунар, Каписа, Бадахшан, а также вдоль коммуникации Кабул — Хайратон. Несмотря на прилагаемые усилия, партийно-государственные органы РА гарантированных устойчивых позиций и новых сил для удержания власти приобрести не смогли. Вооруженная непримиримая оппозиция не отказалась от своих политических целей, стремясь захватить ключевые районы еще до завершения «ухода русских» из Афганистана.

В отдельных провинциях происходило ослабление позиций госвласти, процветали взяточничество и коррупция, отмечались случаи прямого предательства среди провинциального руководства НДПА и командования на местах.

На фоне возрастающей активности мятежников в борьбе против армии, МВД и МГБ республики правительственные войска в ходе боевых действий стремились избегать непосредственных столкновений с вооруженными формированиями мятежников. Наиболее активное сопротивление оказывали только во время осады уездных, волостных центров и отдельных пунктов дислокации частей (лишь при наличии достаточного количества боеприпасов и продовольствия). В частях и подразделениях правительственных войск росло дезертирство. Данные факты объяснялись прежде всего пассивностью и нежеланием отдельных представителей политических и командных органов вести активную работу по укреплению морального состояния личного состава МО, МГБ и МВД.

Полной неожиданностью для афганского руководства явились действия оппозиции на севере страны, где мятежникам удалось захватить Кундуз (на непродолжительное время), Ханабад, Талукан и Бамиан. При этом главной причиной поражения правительственных войск во всех случаях были их низкая устойчивость и предательство, переход на сторону моджахедов отдельных подразделений (некоторые батальоны сразу же перешли на их сторону, так как были оппозицией разложены заранее), а также отказы от борьбы с мятежниками и сдача постов безопасности без боя. И если в результате экстренно принятых мер (создание в этом районе Объединенного командования, срочная дополнительная переброска войск, направление в Кундуз ответственных работников ЦК НДПА), а также привлечения подразделений советских войск, в первую очередь авиации, положение в Кундузе восстановить удалось, то остальные населенные пункты остались в руках оппозиции. Кроме того, во многих районах мятежники устанавливали свой контроль негласно.

Сразу же после захвата мятежниками Кундуза президент РА обратился к советскому военному командованию с просьбой оказать помощь в освобождении города.

Руководитель Оперативной группы МО СССР в РА, которому была высказана эта просьба на заседании Ставки ВГК, вынужден был принять энергичные меры по организации боевых действий с целью освобождения города. Я был непосредственным участником этих событий, поэтому расскажу о них немного подробнее.

После обеда 12 августа генерал В. Варенников вызвал меня к себе в кабинет и поставил задачу организовать вылет на аэродром провинциального центра, который еще оставался в руках афганских армейских подразделений. Связавшись с генералом Б. Громовым и обсудив с ним все вопросы, мы с заместителем начальника штаба полковником С. Кицаком быстро спланировали все необходимые мероприятия, и уже в 19:00 он на самолете АН-12 с группой советских десантников (50 чел.) и диспетчерской службой вылетел в Кундуз, а вслед за ними (через час) стартовал АН-26 с группой генералов и офицеров во главе с генералом армии В. И. Варенниковым. С нами летели также 10 десантников. Посадить самолет в этих условиях было непросто (огневое воздействие противника, плохая видимость, взлетно-посадочная полоса освещалась только фарами бронетранспортеров), но наши летчики (командир экипажа майор В. Афанасьев) успешно справились с трудностями — сказался боевой опыт и высокое профессиональное мастерство. Впрочем, они не раз попадали в подобные передряги и к схожим ситуациям им было не привыкать, они часто вылетали в самые «острые» и опасные места.

Когда мы прилетели в Кундуз, на аэродроме к тому времени укрылось все провинциальное руководство. Здесь же находились прибывшие по указанию Наджибуллы члены Политбюро ЦК НДПА Карваль и Маздак, командующий группой «Север» генерал-лейтенант Ацак, которые ждали помощи из Центра. Они выглядели возбужденными и растерянными. После традиционных приветствий мы поехали в штаб, где еще совсем недавно располагалась 201-я мед, и там работали всю ночь.

Детальное разбирательство событий в Кундузе показало, что вечером 7 августа фактически в город вошло всего лишь 100 мятежников, которые подготовили все условия, а с утра на следующий день подошло еще 500–600 чел. Сразу же на сторону мятежников перешли и работали по их указанию: мэр города, заместитель начальника УМГБ провинции, начальник ГАИ царандоя и др.

И только благодаря активным действиям советской пограничной мото-маневренной группы (ММГ) удалось отстоять арсенал с боеприпасами, расположенный севернее Кундуза.

Выяснилось, что личный состав правительственных сил уклонился от вооруженного сопротивления оппозиции. И хотя руководители Кундуза по-разному описывали произошедшие события, но смысл их рассказов сводился к тому, что мятежники превосходящими силами атаковали посты безопасности и, несмотря на героическое и отчаянное сопротивление защитников города, «овладели» им (на самом деле общее соотношение сил сторон составляло четыре к одному в пользу госвласти — 4,5 тыс. чел. против 1100 мятежников).

В то же время мы установили, что посты и заставы первого и второго поясов безопасности Кундуза не оказали никакого сопротивления, подразделения МВД и МГБ попросту разбежались, бросив оружие и технику. Некоторые перешли на сторону мятежников. Красноречивее всего говорил за себя тот факт, что среди защитников города не было ни убитых, ни раненых.

После анализа ситуации руководитель ОГ МО СССР в РА организовал подготовку к боевым действиям по освобождению города, принял меры по переброске дополнительных сил ВС РА (в том числе ГОН), а также нанесению авиационных ударов по скоплениям мятежников в прилегающих к Кундузу районах и отдал приказ на возвращение советских подразделений в провинциальный центр. Разработали необходимый план операции. Координация действий войск была поручена советнику начальника Генерального штаба ВС РА генералу П. Г. Чаусу. Он успешно справился с возложенной на него задачей. Правительственные войска (главным образом 18-я пд) в короткие сроки овладели городом. Кундуз представлял собой жалкое зрелище, он был полностью разгромлен и разграблен. Многие дома были сожжены или взорваны. В пропагандистских целях афганское телевидение несколько дней показывало, во что превратили мятежники город за несколько суток своего пребывания в нем.

Информация

Источник информации: штаб 40-й армии, г. Кабул, август 1988 г.

(Секретно)

…В результате тщательно подготовленных действий в провинции Кундуз бандам контрреволюции удалось фактически без боя захватить провинциальный центр и другие населенные пункты, хотя преимущество по количеству личного состава гарнизона и степени его обеспечения оружием, боевой техникой и боеприпасами были полностью на стороне правительственных войск.

Противник нанес большой морально-политический и материальный ущерб сторонникам руководства РА. Население Кундуза возмущено действиями мятежников, которые разграбили все магазины, разгромили государственные учреждения и предприятия, вывезли из города большое количество материальных ценностей и захваченное военное имущество, а также угнали с собой около 200 девушек. С целью переложить ответственность за свои деяния на правительственные силы, мятежники организовали самосуд над группой пленных солдат царандоя, которых обвинили в погромах дуканов. Им принародно отрубили руки.

Высказывая возмущение действиями мятежников, население Кундуза также выражает недовольство и правительственными защитниками, на которых была возложена обязанность оборонять город от нападения банд и которые совершенно не справились со своими задачами Фактически без боя сдали город, а некоторые из них перешли на сторону противника…

В провинции Тахар освобождение от мятежников Талукана осуществлялось объединенными усилиями правительственных войск (МВД) и формирований территориальных подразделений РОТА. Однако их действия были плохо организованными, оказались менее успешными, и город так и остался в руках оппозиции. Не найдя ничего лучшего, Наджибулла стал настаивать, чтобы советская авиация нанесла бомбо-штурмовой удар по Талукану, но мы на это, естественно, пойти не могли. Анализируя ситуацию на севере страны, мы подготовили донесение в Москву с оценкой результатов боевых действий в этом районе в середине августа.

Аналитическая записка

Варенников, сентябрь 1988 г.

(Секретно)

Некоторые итоги боевых действий в провинциях Кундуз и Тахар в августе 1988 г.

…Военно-политическая обстановка на северо-востоке Афганистана в течение последнего времени была относительно стабильной и внешне особой опасности не представляла. Это привело к ослаблению внимания к этому району со стороны афганского руководства, которое предполагало, что резких осложнений ситуации после вывода советских войск из провинций Кундуз, Тахар и Бадахшан не произойдет. Поэтому защита позиций госвласти в этих провинциях была поручена в основном подразделениям МВД, МГБ, территориальных войск и формированиям РОТА. И только аэродром в Кундузе был взят под охрану 75-го полка 20-й пехотной дивизии афганской армии. Несмотря на наши рекомендации, афганцами не было принято комплексных мер по усилению армейскими частями гарнизонов провинциальных центров, организации их надежной охраны и обороны, которая была значительно ослаблена после вывода советских войск, а также укреплению Советов обороны этих провинций волевыми, решительными, подготовленными в военном отношении должностными лицами.

Как показал ход дальнейших событий, именно недооценка противника и благодушие, проявленные на всех уровнях, предательство и низкий моральный дух правительственных сил, а также переоценка своих возможностей привели к тому, что Кундуз, Талукан и Ханабад были сданы мятежникам фактически без боя. Советы обороны этих провинций проявили при этом растерянность и показали полную несостоятельность в решении возложенных на них задач. Подразделения МГБ, МВД и территориальных войск сначала не делали попыток к сопротивлению. Одна их часть частично перешла на сторону противника, а другая, оставив вооружение и технику, отошла на аэродром под защиту 75-го пп 20-й по.

Первоначально и в Центре также проявлялась недооценка опасности активизации противника и наблюдалась непонятная медлительность в действиях афганского руководства. Все рекомендации совпредставителей внимательно выслушивались, но практических действий вслед за этим не следовало. И только после захвата провинциальных центров в Кабуле начали приниматься решительные меры, в результате которых в конечном итоге положение было восстановлено.

Принципиально оценивая обстановку на северо-востоке страны, можно сделать предварительные выводы (уроки):

Мятежники очень удачно выбрали момент нападения. Правительственные силы еще не успели как следует занять оборону и организовать взаимодействие. Совет обороны не приобрел опыта организации боевых действий и не имел навыков управления войсками.

Нападение противника на Кундуз и Талукан явилось полной неожиданностью для афганского руководства. Даже когда было уничтожено оргядро в Ханабаде, никто не мог подумать, что мятежники нападут на Кундуз.

В борьбу за власть в Афганистане включились лидеры так называемого «второго эшелона» руководства вооруженной оппозиции. Определенная «неожиданность» активизации боевых действий мятежников связана с личными планами крупнейшего из действующих на территории РА лидера ИОАП Ахмад Шаха Масуда, проводящего политическую линию, во многом не зависимую от руководства «Альянса-7» в Пакистане.

Контрреволюция, несмотря на имеющиеся противоречия и разногласия между бандглаварями различной партийной принадлежности, может объединяться на основе личных контактов и договоренностей для проведения акций против правительственных сил.

Используя разобщенность и противоречия в партийно-государственных органах провинций, противник задолго до нападения провел предварительную обработку партгосаппарата, личного состава подразделений Вооруженных сил и населения, что во многом обеспечило успех.

Всестороннее изучение противника и повышение требовательности к разведке позволит исключить «неожиданные» обострения обстановки на будущее.

Необходимы радикальные меры по повышению морально-боевого духа Вооруженных сил, особенно подразделений МВД и МГБ. Надо настоящим образом организовать боевую подготовку, политико-воспитательную работу и материальное обеспечение войск. Основу гарнизонов провинциальных центров должны составлять воинские части, остальные силы должны выделяться только в качестве их усиления.

Для удержания освобожденных провинций необходимо дополнительное усиление армейскими частями, в противном случае противник захватит их вновь.

Советы обороны провинций в ключевых районах страны должны возглавлять люди, имеющие военную подготовку и способные руководить обороной административных центров (как это сделано, например, в Кандагаре).

Население под воздействием пропаганды мятежников сначала встречало их как героев, но после начавшихся грабежей они настроили против себя всех местных жителей и поэтому долго удерживать населенные пункты не смогли. Этот факт целесообразно использовать в своей пропагандистско-агитационной работе.

Проведение акции устрашения в провинциях, прилегающих к границам Советского Союза, можно рассматривать в качестве стремления определенных сил задержать вывод советских войск и завязать их в процесс внутриполитического урегулирования на длительное время.

При планировании и организации обороны провинциальных центров особое внимание необходимо уделять аэродромам (где они имеются), так как от их устойчивости будет зависеть помощь, которую центральная власть сможет оказать для восстановления положения в случае нападения на них мятежников.

С учетом решающей роли в освобождении Кундуза, которую сыграли переброшенные по воздуху из Центра войска, целесообразно иметь части «быстрого реагирования» в качестве резерва ВГК…

После утверждения этих выводов и предложений в Москве они были доведены до афганского руководства, организована работа по их выполнению.

Захват Кундуза был, по существу, первой попыткой занятия крупного административного центра. Примерно по такому же сценарию развивались затем события при захвате мятежниками провинциального центра Бамиан. Там тоже основной причиной поражения явилась низкая устойчивость и предательство, проявленные личным составом правительственных войск.

Там тоже гарнизон (оперативный полк МВД, оперативный батальон МГБ и батальон Хазарейской бригады МО — всего 700 чел., орудий и минометов — 21; БТР — 7 ед.; гранатометов РПГ-7 — 21 ед., ДШК — 5 ед., различных пулеметов — 29 ед.) проявил крайне низкую стойкость. С учетом незначительного противника (но максимально преувеличенного в донесениях), достаточного количества запасов всех видов и ежедневных (по 3–4) бомбо-штурмовых ударов ВВС 40-й армии вокруг города можно было удерживать Бамиан без особых усилий. Однако руководство провинции смалодушничало и настояло на эвакуации правительственных сил, на что согласился Наджибулла. С объявлением решения на эвакуацию подавляющее большинство гарнизона ушло на сторону оппозиции, так как состояло из местных жителей, и лишь часть в условиях паники была эвакуирована вертолетами (около ста человек ушло в горы, по погодным условиям вывезти их уже не удалось). В Бамиане, как и в других районах, оппозиция, проведя работу с органами госвласти, также добилась своей цели — малыми силами захватила город, вооружение и запасы.

Анализ событий после завершения первого этапа вывода советских войск показывал, что если на севере республики мятежники стремились захватить власть в основном вооруженным путем, то в восточных и южных провинциях страны они пытались это сделать, сочетая в своих действиях силовое давление и мирные политические средства. В тех населенных пунктах провинций Кунар, Нангархар и Пактия, где не было крупных воинских гарнизонов, они стали активно насаждать представительства основных оппозиционных партий. Ими откупались земли для размещения перевалочных баз, складов и лагерей моджахедов. Налаживалась экономическая жизнь. Проводились работы по ремонту и восстановлению жилого фонда и дорог. Организовывалась служба общественного порядка путем создания совместных патрулей из представителей вооруженных отрядов оппозиции и племен. Все эти мероприятия финансировались и обеспечивались соответствующей пропагандой духовенства, настроенного против правительства.

В местах же, где имелись органы госвласти и гарнизоны ВС РА (Кандагар, Лашкаргах, Гардез, Газни, Асадабад, Джелалабад, Хост, Ургун), оппозиция предпринимала энергичные усилия по размыванию системы народной власти путем склонения ее представителей к сотрудничеству, активно используя племенные, родственные и религиозные каналы. Например в провинциях Кандагар и Гильменд командирам вооруженных отрядов оппозиции удалось в значительной степени преодолеть откровенную враждебность, существующую между формированиями различной ориентации, и договориться о прекращении столкновений.

Большую роль в этом сыграла группа представителей «Альянса-7», которая находилась в провинции Гильменд в конце июля-начале августа. В состав этой группы входили представители Саудовской Аравии. Основной задачей группы было примирить враждующие группировки и сплотить их для борьбы с госвластью. При этом саудовцы не скупились на обещания, выписывая и вручая чеки на сумму до 500 тыс. афгани (в пакистанских рупиях) даже командирам мелких бандгрупп.

Для решения спорных вопросов между различными группировками на территории, находящейся под контролем оппозиции, был создан так называемый исламский суд, в состав которого были избраны 7 человек представителей бывшей племенной знати.

В распоряжении «суда» было выделено 300 вооруженных человек от группировок различной ориентации, которые выполняли роль полицейских сил в районах, не контролируемых госвластью.

В это время большинство руководителей основных отрядов вооруженной оппозиции выехало в Пакистан для консультаций с лидерами оппозиционных группировок и получения оружия. Караваны с оружием прибывали в провинции Кандагар и Гильменд регулярно.

Среди жителей Лашкаргаха и военнослужащих гарнизона преобладающими стали настроения неуверенности в собственной судьбе.

Распространялись сведения о скором прибытии в провинцию Гильменд американских и японских специалистов. Президент гильмендской строительной компании заявлял, в частности, что американцы выделили им кредит в 3 млн. дол. для закупки сельскохозяйственной техники. Эта техника, по его словам, должна была поступить в провинцию после вывода советских войск из Афганистана. Характерно, что коттеджи, в которых жили советские специалисты, несмотря на острую нехватку жилплощади, остались незаселенными. Они предназначались для американских специалистов, которые должны были заменить советских.

В Нангархаре после вывода советских воинских подразделений из провинции и отхода правительственных сил из некоторых приграничных с Пакистаном районов под полный контроль вооруженной оппозиции сразу же перешли уезды Хугиани, Хисарак, волости Ширзад и Пачиро-Агам. Затем уже в ходе боевых действий в ноябре мятежники при поддержке пакистанских малишей захватили округ Шинвар, уезды Ачин, Назьян, Мухмандара, Рудат и волости Дорбаба, Лалпура, Батикот. Под частичным контролем государства находились лишь уезды Сорхруд, Кузкунар, Кама, Гошта, волость Дарайи-Нур и административный центр провинции г. Джелалабад. Эти районы подвергались практически ежедневному огневому воздействию противника.

Несмотря на проведенную вооруженными силами РА операцию, звались блокированными мятежниками основные транспортные магистрали Джелалабад — Кабул и Джелалабад — Торкхам, что создавало значительные дополнительные трудности в снабжении Джелалабада и Кабула продуктами питания и товарами первой необходимости.

Вооруженная оппозиция готовилась к более активным действиям в провинции, о чем свидетельствовали увеличивающиеся переброски из Пакистана вооружения, материально-технических средств на основные склады в районах Тура-Бура, Марульгад, Шпалькай, Шальман и Чеконур. На обстановку в Нангархаре негативное воздействие оказывал и тот факт, что в этой провинции действовали главным образом отряды «непримиримой» оппозиции из группировок ИПХ (Ю. Халеса) и ИПА (Г. Хекматияра).

В условиях, когда мятежники действовали активно и решительно, местное партийно-государственное руководство не предпринимало эффективных мер по борьбе с контрреволюцией и продолжало занимать выжидательную позицию. К тому же не было тесного взаимодействия между различными компонентами ВС в провинции (армия, МВД, МГБ), наблюдалось стремление переложить ответственность за неудачи друг на друга. Политическая работа с населением, в том числе с племенами практически не велась, резко сократился призыв в ВС (20 % плана).

Возвращение беженцев из Пакистана в провинцию прекратилось. Более того, после нанесения ракетного удара по базе Марульгад и проведения операции на магистрали Джелалабад — Торкхам увеличилось число случаев ухода больших групп населения в зону свободных племен в Пакистане. Примерно такое же положение складывалось и в других провинциях на юго-западе страны.

В центральных районах страны, в зонах проживания хазарейцев, все более отчетливо стали прослеживаться антипуштунские настроения, готовность живущего там населения противостоять нашествию пуштунов в эти районы после вывода советских войск.

В ключевых районах страны мятежники поддерживали напряженность путем проведения обстрелов гарнизонов, административных центров, военных и промышленных объектов, нападения на посты и колонны на коммуникациях, террористической и агитационно-пропагандистской деятельности. Они создавали запасы оружия и боеприпасов, усиливали свои отряды и группы. Опасаясь потерь от ударов 40-й армии, особенно ее авиации, они более гибко реагировали на все изменения обстановки в контролируемых районах. Одновременно наносили удары по объектам советских войск, в том числе по их сторожевым заставам и постам.

Об этом на брифинге в Москве 4 ноября было сделано заявление представителя МИД СССР: «Формирования оппозиции сосредоточивают в последнее время удары на подразделениях советских войск. После вступления в силу Женевских соглашений было совершено 555 обстрелов и нападений на советские воинские части, в том числе 88 раз — ракетно-минометные обстрелы. 26 раз обстреливались аэродромы, на которых находилась советская военная техника, в результате чего пострадали принадлежащие СССР самолеты и вертолеты. Было совершено 400 нападений на сторожевые заставы. Имеются жертвы советского воинского персонала…»

Постепенно под контроль оппозиции перешли четыре провинции — Кунар, Пактика, Тахар и Бамиан. Были блокированы центры провинций Кандагар, Газни, Урузган, Лагман и Бадахшан. Напряженная обстановка сохранялась в приграничных с Пакистаном провинциях Нангархар, Пактия и Заболь. Происходило постепенное ослабление позиций государственной власти в провинциях Бадахшан, Баглан, Каписа, Вардак и Нимруз. Усилились ракетно-артиллерийские обстрелы Кабула и многих провинциальных центров страны. Была создана напряженность и угроза основным наземным коммуникациям республики, связывающим столицу с провинциями, в том числе имеющим стратегическое и народнохозяйственное значение дорогам Кабул — Хайратон и Кабул — Джелалабад. Однако сразу к серьезным политическим деформациям это не привело.

Таким образом, мятежники продолжали поиск новых форм и методов борьбы с государственной властью в условиях вывода советских войск и более гибкого реагирования на изменение обстановки в контролируемых районах. При этом тактика последовательного разложения партгосаппарата изнутри и перетягивания его на свою сторону всеми доступными методами все более заметно прослеживалась в их действиях. Этого просто нельзя было не учитывать президенту, руководству НДПА. Образно говоря, в перестройке форм и методов борьбы и работы с населением сторонники Наджибуллы не должны были отстать от оппозиции. Впрочем, попытки эффективнее, а главное, результативнее влиять на население провинций в 1988 г. предпринимались кабульскими властями не раз. Но когда болен весь организм, локальные вмешательства положения исправить не могут. Так было и здесь.

 

Трудные переговоры с оппозицией

Реально оценивая свои возможности на перспективу, оппозиция не ставила задачу немедленного захвата власти. Главным для нее была подготовка к решительным действиям после завершения вывода советских войск из Афганистана. Полевым командирам поступали директивы — не препятствовать возвращению 40-й армии на Родину; создавать запасы вооружения, боеприпасов, снаряжения и продовольствия; воздерживаться от боестолкновений между собой и проводить совместные операции против правительственных войск только в тех случаях, когда есть гарантия достижения успеха.

В этих условиях афганское руководство активизировало свои действия по налаживанию контактов с оппозицией. На этом направлении обозначились у президента страны определенные перспективы по налаживанию взаимоотношений с видными лидерами оппозиции Б. Раббани и С. А. Гилани, углублению конспиративных связей с Г. Хекматияром, а также наметились некоторые сдвиги в диалоге с бывшим королем Афганистана Захир Шахом. К этой деятельности подключились, наконец, и советские официальные дипломатические лица, проведя несколько встреч и переговоров с представителями «Альянса-7» (в частности, в декабре в Эт-Таифе, Саудовская Аравия). К сожалению, раньше такое не практиковалось, хотя условия к этому были, так как советская военная разведка установила неофициальные контакты с одним из лидеров «Альянса-7» еще в 1986 г.

В целом по стране конспиративным путем велись переговоры с сотнями руководителей вооруженных формирований различных исламских группировок. Общая численность подчиненных им контингентов составляла 70 тыс. человек (третья часть мятежников). Важно отметить, что в большинстве случаев оппозиционные руководители местного масштаба поддерживали контакты с представителями режима без согласования своих действий с зарубежными штаб-квартирами или эти согласования проводились ограниченно. Изложенная позиция была характерна для таких влиятельных главарей «второго эшелона», как Ахмад Шах Масуд, Туран Исмаил, Джелалуддин, Саид Джагран, Абдул Басир, контакты с которыми поддерживались при посредничестве влиятельных религиозных и национальных авторитетов. При этом существенную помощь афганской стороне, особенно на стадии установления и первоначального развития диалога с оппозиционерами, оказали советские военные представители в РА.

Полевым командирам, как правило, направлялись вопросы, которые предлагалось обсудить с целью установления мира в контролируемых зонах. Например, в ноябре такие вопросы были переданы Джелалуддину Хаккани.

Письмо

Советник.

Вопросы, предлагаемые для обсуждения:

О признании независимости пуштунских племен в юго-восточной части Афганистана в рамках республики и принципах их взаимоотношений с центральной властью

О представительстве Джелалуддина пуштунских племен в руководстве республики и восточных провинциях — в Национальном совете и правительстве страны.

О легализации деятельности ИПХ и ее регистрации в качестве законной и независимой партии Афганистана.

Об организации экономической помощи населению провинций Пактика, Пактия и округа Хост со стороны центральных органов власти.

О прекращении огня в рамках указанных провинций и открытии дороги Кабул — Гардез — Хост.

Об организации транспортного сообщения по этой дороге и ее охраны силами местных племен.

Об оказании военной помощи вооруженным формированиям племен техникой, вооружением, боеприпасами со стороны ВС РА.

Направленные мною вопросы согласованы с советским послом в Афганистане Воронцовым Ю. М. и генералом Варенниковым В. И., которые, в свою очередь, согласовали эти вопросы с руководством республики.

Большую тревогу у Наджибуллы вызывало состояние дел в территориальных и племенных формированиях, созданных в русле политики национального примирения, порою из бывших отрядов вооруженной оппозиции. Их командиры в сотрудничестве с госвластью в первую очередь видели источник получения вооружения и боеприпасов. Они были крайне ненадежны, руководствовались только собственной выгодой и фактически являлись для мятежников резервом. Эти формирования нередко воевали между собой, а при боестолкновениях правительственных войск с моджахедами первыми переходили на их сторону. Да и падение режима Наджибуллы во многом предопределил неожиданный отказ от сотрудничества командира узбекской дивизии территориальных войск Р. Дустома, который выдвинулся на первые роли в афганской армии уже после вывода советских войск.

Нередко командиры племенных формирований действовали то на стороне правительства, то на стороне оппозиции. В качестве примера сошлюсь на свидетельство советника при командире 18-й пд: «В сентябре 1987 г. через командование 18-й пд на переговоры с правительством Афганистана вышел командир территориального полка Расул Пахлаван, который в январе отказался от сотрудничества с госвластью и увел свой полк в горы. На сей раз он выразил готовность подписать с правительством протокол о совместных действиях, на основании которого его полк вновь бы вошел в состав 18-й пд, а Расул брал на себя обязательство обеспечить безопасность пропуска колонн с грузами по дороге Шиберган — Меймене. На торжества по случаю подписания протокола прибыли представители правительства, первый заместитель министра обороны ДРА генерал-лейтенант Н. Азими и много журналистов. От аппарата главного военного советника в Афганистане присутствовали полковник В. Тиунов и подполковник В. Скоп.

Расул, чувствуя, что прежнего доверия к нему нет, решил своеобразно подтвердить свои «истинно добрые» намерения. Он сообщил, что его людьми задержан и находится в плену французский разведчик, которого он готов передать кабульским властям. Естественно, мы очень заинтересовались этим предложением и сразу же с командиром дивизии генерал-майором Фаруком вылетели на вертолете в Меймене в полк к Расулу. Как только вертолет приземлился, к нему подвезли на машине молодого человека типично восточной внешности, в национальной афганской одежде, с завязанными глазами и связанными руками. Передали также его сумку с вещами.

Прямо в вертолете я стал расспрашивать пленного, кто он такой и как попал к Расулу. Переводчик перевел, что пленный является арабом французского происхождения, зовут его Аллен Гийо, он журналист. Для того чтобы собрать информацию, он двигался пешком из Пакистана по северным районам Афганистана до тех пор, пока не был захвачен в плен. В его сумке лежало несколько фотоаппаратов, дневники с записями и кассеты с фотопленкой. На самом дне сумки под вещами мы обнаружили карту севера Афганистана, на которой был нанесен маршрут движения «журналиста». Кроме того, наше внимание привлекли наколотые, видимо иголкой, точки вдоль трассы Хайратон — Саланг и Хайратон — Мазари-Шариф — Шиберган. Советник начальника разведки 18-й пд подполковник Скоп перенес эти точки на свою карту и определил, что они полностью совпадают с местами расположения сторожевых застав 40-й армии.

По прилете в Мазари-Шарйф мы передали Гийо прибывшим из Кабула представителям афганских органов безопасности. Несколько дней спустя мы получили шифровку, в которой сообщалось, что «журналист» признался в своей разведывательной деятельности. Одновременно там говорилось, что у Расула осталась видеокамера француза с пленкой, на которой заснят командир полка, лично стреляющий из орудия по советским солдатам. Естественно, Расул все отрицал, и понадобилось немало изобретательности, чтобы получить у него эту видеокамеру, однако кассету он так и не отдал.

Через некоторое время мы узнали, что французский журналист Аллен Гийо за сбор разведывательной информации осужден на 8 лет. Однако в первой половине 1988 г. президент Наджибулла в качестве жеста доброй воли освободил его и передал французскому правительству».

Осенью 1988 г. лидеры оппозиции не думали о примирении с правительством, а, наоборот, готовились действовать еще более решительно и дерзко. Они стремились привлечь себе в союзники командиров племенных и территориальных формирований, заключивших договоры с кабульскими властями. Об этом советское командование узнавало и из… первоисточников. Ведь у нас в Афганистане довольно-таки неплохо работали самые разные службы армейской разведки, не говоря уже о каналах особых отделов КГБ и специалистах ГРУ ГШ ВС СССР. Сошлюсь на пример радиоперехвата переговоров, которые вел общий главарь вооруженных формирований оппозиции провинции Герат Туран Исмаил (ИОА) с командирами племенных формирований Фазиль Ахмадом Саиди и Даудом Зиярджем, сотрудничавшими с госвластью. Они очень наглядно показывают характер их взаимоотношений и уровень «надежности» командиров племенных и территориальных формирований по отношению к режиму Наджибуллы.

Радиоперехват разведки 40-й армии

(Перевод с дари.)

Беседа Турана Исмаила с Фазиль Ахмадом Саиди 25.10.1988 г.

Туран Исмаил (Т. И.). Саиди-саиб, я полагаю, что в связи с постоянной занятостью, а, возможно, и без учета ее, я несколько забыл о вас. По нашему мнению, возможно, и вы об этом подозреваете, что еще до вашего приезда органы госвласти узнали о нашей встрече. Саиди-саиб, мы думаем, что в сегодняшней обстановке в Герате, в той провинции, которая в начале революции считалась героической, мы, к большому сожалению, в связи с отсутствием внимания наших братьев, оказались почти бессильными. В особенности уход части людей в Кандагар, что сильно сказалось на нашем положении в Герате и стало причиной нашего отставания по сравнению с другими провинциями. Однако вы должны учесть, что часть людей находится с Сайд Ахмадом, другая часть держится нейтрально. И уход части сил в Кандагар является большим грехом для населения Герата.

Фазиль Ахмад Саиди (Ф. А. С.). Я весь внимание и хотел бы услышать ваши предложения и указания.

Т. И. Саиди-саиб, рядом с вами стоит Дауд-хан. Если вы и мы смогли бы дивизию… Мы с Дауд-ханом не имеем никаких претензий. Наши моджахеды совместно с людьми Дауд-хана проводят совместные операции. Возможно, вы об этом слышали. Между нами никаких различий, мы с Дауд-ханом и его людьми — братья. Я вам обещаю, что в эти ночи зазвенит колокол тревоги Амир Сайд Ахмада и вы его услышите. С помощью аллаха, есть много мусульман, которые делают многое для этого. То, что аллах этого не захочет, это уже отдельная проблема. Вы в ближайшее время станете свидетелем того, что Амир Сайд Ахмад не будет господствовать в этих районах.

Ф. А. С. Амир-саиб, когда вы требовали у меня действий, я ничего не имел. В настоящее время у меня все есть и жду ваших указаний. Нет никаких проблем. Вы только дайте задание, сделай то-то и я готов его выполнить.

Т. И. Саиди-саиб, вы поверьте, у нас много претензий к вам. Я даже не хотел направлять вам письменное послание, так как вам известна основа положения в Афганистане. Вы видите, что крах русских и коммунистической власти в Афганистане близок. Видя это все, вы должны сделать очень много для того, чтобы сегодня подтолкнуть Герат и показать госвласти это. Поверьте, в этой связи у вас были возможности совершить великие дела, однако вы не сделали самую малость. Мы устали от вашей перестраховки в действиях.

Ф. А. С. Извините, Амир-саиб, я не перестраховывался, и нет нужды об этом говорить. Я постоянно избегал многословия, никогда не старался вас обманывать. Если что не мог сделать, то всегда говорил, что не смогу, а что мог, то всегда делал. Сегодня, с благословления аллаха, вы поставьте передо мной любую задачу, и я ее выполню.

Т. И. Саиди-саиб, вы лучше меня понимаете, что вам необходимо сделать. Речь идет о делах, которые ещё больше могли расшатать устои госвласти, это те дела, которые могли восславить имя Герата. Они вам известны, и нет необходимости мне повторяться через средства связи, что вам надлежит сделать. Вы сами лучше понимаете и знаете. Поверьте, я прямо скажу, что вы перестраховываетесь. Рядом с вами находится Дауд-хан. Я не хочу его хвалить вам, чтобы он не возгордился. Вам известно, что он делает и как противоборствует. Однако мы вас не понимаем, почему вы страхуетесь.

Ф. А. С. Я вам обещаю всех друзей, которые стоят рядом со мной и вами, как моджахеддинов использовать для дела. Они не позволяют нам действовать. Есть лица, которые носят имя моджахеддинов, которые не дают работать и выполнять задачи. Если они были бы едины в целях, ми смогли серьезней противоборствовать врагу.

Т. И. Саиди-саиб, не вините других. Запомните, что каждый из наших братьев сам может ответить за себя. Если вы хотите исправить положение, то мы очень рады. Все, что вы будете говорить нашим братьям, они исполнят. Те, кто стоит за Амир Саид Ахмадом, не столь важны. Там, где мы их видим, мы их бьем, меньше бойтесь их.

Ф. А. С. Амир-саиб, они находятся рядом с нами, не позволяют нам ничего делать. Вы их уберите подальше от нас, и мы начнем противоборство. Они, Амир-саиб, делают плохие дела, против которых мы бессильны. Вам известно, что они только чего не делают, используя Амир Саид Ахмада и других, которые связаны с МГБ. Они стояли против нас, и мы не можем выпрямиться. Если вы очистите наши районы от них, мы готовы выполнить любые задачи.

Т. И. Поверьте, Саиди-саиб, мы постоянно готовы должным образом ответить и нисколько не боимся тех, кто под различными предлогами встанут на нашем пути. Только с условием, если вы, конечно, несколько откроетесь из-за вашей ширмы.

Ф. А. С. Амир-саиб, я не могу все сказать по радио. К вам прибудет наш с вами связник. Он подробно расскажет вам обо всем, я передам через него. Вы были в Иране, я также находился в Кабуле. Поэтому связник на днях прибудет к вам и все доложит. После чего мы будем ждать ваших указаний и выполним их.

Т. И. С благословением аллаха, с верой в него, Саиди-саиб, есть известная пословица…

Мы и вы, и священная война в Афганистане — реальность. Мы с вами несем ответственность в этом плане. Мы готовы ко всему за ислам и родной Афганистан.

Ф. А. С. Я понял сказанное вами, также понял, почему вы обижены. Мне понятно. Однако через радио нельзя все обсудить. Я намеревался это сделать и когда то, что случилось с Арбобом Гани — я вынужден был уйти от него. Я перед братьями и друзьями сказал ему и объяснил причины. Я вернулся из Кабула недавно и за короткое время наконец на практике покажу вам все. Я направляю своего связника к вам, чтобы все вам рассказал. И соответственно он доведет до нас ваши решения и указания, которые мы выполним. Есть ли у вас что ко мне?

Т. И. Желаю только здоровья.

Ф. А. С. Мы все свои силы направим для дела. Передайте наши приветы и пожелания всем братьям.

Радиоперехват разведки 40-й армии

(Перевод с дари.)

Беседа Турана Исмаила с Даудом Зиярджем 25.10.1988 г.

Дауд Зиярдж (Д. З.). Амир-саиб, как ваше здоровье? Как наши братья?

Туран Исмаил (Т. И.). Слава богу, слушаю вас.

Д. З. Если мы сделаем одно дело завтра вечером, совместно проведем чистку района?

Т. И. Очень хорошо, предложение хорошее. Если вы готовы, то мы тоже готовы.

Д. З. Мы готовы в каждую минуту, Амир-саиб. Мы постараемся вместе с вами обязательно очистить указанный район, если даже придется пожертвовать сотней мусульман, так как этот район стал преградой на нашем с вами пути.

Т. И. Вы правы, мы готовы к этому.

Д. З. В отношении человека, который ранее беседовал с вами (речь идет о Фазиль Ахмаде Саиди). Дайте ему возможность возвратиться к нашему общему делу.

Т. И. Поверьте мне, да и вы тоже слышали о том, что он никогда не говорит правду. С самого начала до сегодняшнего дня мы ему ставили ничтожные задачи, однако он их не выполнял. В свою очередь, создал нам ряд больших трудностей.

Д. З. Я знаю об этом, я пригласил его несколько людей и еще приглашу группу. Я предложил им принять участие в чистке этого района. Это послужит хорошим подспорьем в отношениях между нами. Кроме того, он доставил два танка в Занган.

Т. И. Через некоторое время после нашего разговора, не знаю по какой причине, вчера тот район был обстрелян. Вам это говорит о чем-нибудь?

Д. З. Да, конечно, это было сделано с получением информации. Вы же сами все понимаете.

Т. И. Эти проблемы решаются. Эти БШУ ничтожны.

Д. З. Они не имеют значения для нашей с вами победы. Амир-саиб, направьте Гулоба в те районы, где он хорошо ориентируется, пусть начнет боевые действия и этим отвлечет силы, чтобы в районы наших действий не могла быть переброшена…

Т. И. Хорошо, я утром его направлю. Единственная трудность в том, что мы с вами обговаривали (выстрелы к РПГ), которые вы нам еще не направили.

Д. З. Султан Ахмад свидетель, что во вчерашней автомашине, с которой случилось то, что вам известно, было 40 выстрелов к РПГ, 10 ящиков мин, по десять ящиков патронов к пятизарядкам и АХ, и боеприпасы к ЗГУ. Их мы направили к вам. Возможно, при взрыве половина всего этого уничтожена.

Т. И. Действительно, если бы не этот случай. Но все же нам очень трудно.

Д. З. Ничего, я скажу Фазиль Ахмаду Саиди, и он направит вам. Я в прошлый раз привез 300 выстрелов к РПГ и отдал их нашим братьям. Сейчас у нас 40 РПГ, на каждый из которых имеется не более пяти выстрелов. Если и тот человек направит мне, то я переправлю их вам.

Т. И. Если он до завтрашнего вечера не направит, то наши дела плохи.

Д. З. Постараемся направить вам все виды боеприпасов.

Т. И. Если тот человек согласится дать, пусть выделит 100 выстрелов.

Д. З. В прошлый раз тот человек выдал мне 300 выстрелов. В этот раз, когда я был в Кабуле, по отдельным вопросам мы поссорились, я его выгнал из своего дома. Поверьте, моя машина следовала из аэропорта и по пути поломалась, он не направил нам машину.

Т. И. Да, а тот, который раньше вас говорил со мной (Ф. А. Саиди), не может нам помочь?

Д. З. Я говорил ему. Кроме того, Ариф-хан в тот раз из Тургунди для себя доставил 800 штук. Пока их не использовал, все они находятся у него. Я направлю и к нему. Вы тоже запросите у него.

Т. И. Я уже направил к нему. Однако до завтрашней операции не поступит.

Д. З. Вы все же постарайтесь, мы тоже предпримем все. Амир-саиб, мы завтра вечером в то же место для вас доставим что-нибудь. С началом совместной операции танки, которые направятся на вашу сторону, доставят их.

Т. И. Пусть Аллах смилостивится!

Д. З. Тот человек, у которого мы получали, имеет 30 тысяч выстрелов. В тот приезд он говорил о многом, и вновь я ему нагрубил.

Т. И. Почему он быстро отказался от своих обещаний?

Д. З. Амир-саиб, они на самом деле не имеют чистого сердца и правильного пути. Те, кто не имеют веру, могут перепрыгивать с дерева на дерево.

Т. И. Пусть Аллах поможет им в этом.

Д. З. Их смерть в двух осветительных ракетах. Амир-саиб, они, как всегда, вновь с мольбой придут к нам и будут целовать наши с вами руки и ноги.

Т. И. Еще что у вас для меня?

Д. З. Только пожелания здоровья. Сумиан Ахмад находится у меня в качестве инструктора. Жалуется, что находится как в тюрьме. С очисткой дороги намерены вместе с ним прийти к вам.

Т. И. До появления возможности свободной переброски его никуда не отпускайте.

Д. З. Пока не будет очищена дорога, я его не отпущу.

Т. И. Передайте мои приветы всем братьям, Гулям Сарвару и Гулям Яхи.

Д. З. До свиданья.

В то же время возможности по установлению контактов и проведению переговоров государственной власти с оппозицией были далеко не исчерпаны. Советское руководство стало предпринимать усилия по установлению контактов и ведению диалога с лидерами оппозиционных партий из «Альянса-7» и вовлечению их в прямые переговоры с НДПА. Однако такие действия явно запоздали. Об этом руководитель Оперативной группы МО СССР докладывал министру обороны: «Сердцевиной провозглашенной руководством РА политики национального примирения является установление и развитие контактов с видными деятелями различных сил оппозиции с целью достижения взаимоприемлемых компромиссов в интересах прекращения кровопролития и последующего урегулирования положения в стране.»

С января 1987 г. афганское руководство предприняло определенные усилия по следующим основным направлениям: поиск каналов для установления контактов и проведения переговоров с отдельными лидерами «Альянса-7»; выход на бывшего короля Афганистана Захир Шаха и близкие к нему круги, представленные в основном видными деятелями прошлых режимов; проведение диалога с полевыми командирами вооруженной оппозиции, возглавляющими крупные группировки мятежников; достижение договоренностей с командирами формирований среднего и мелкого уровня в интересах локального прекращения огня в отдельных районах страны.

Для ведения этой работы на различных уровнях было создано около 1500 комиссий по национальному примирению.

Отрабатывались вопросы проведения встречи Наджибуллы с Ахмад Шахом (после соответствующих контактов и переговоров с ним советских представителей). Однако не было твердых гарантий в том, что лидер ИОАП пойдет на развитие контактов на более высоком уровне. Масуд сомневался в искренности намерений афганских властей, которые своими непосредственными действиями уже неоднократно срывали начинавшийся конструктивный диалог.

Наиболее успешно развивались отношения руководства РА с Саид Ахмадом (Герат), Саид Кайяном (Баглан), Самадом (по линии РОТА, Тахар). Вместе с тем эти контакты были не в состоянии привести к полной нормализации обстановки в пользу госвласти и ПНП в районах, где действовали вооруженные формирования этих полевых командиров. Так, например, во время захвата экстремистами провинциального центра Талукан (Тахар) отряды и группы Самада (РОТА) не оказали поддержки правительственным силам.

На основе анализа можно сделать вывод, что это основное направление в программе национального примирения, несмотря на придание ему в официальных заявлениях руководителей страны высокой значимости, не находило должной практической реализации по следующим причинам: отсутствие единства в действиях между руководством НДПА и правительством РА, особенно в понимании необходимости срочно проводить диалог с оппозицией в рамках политики национального примирения. Многие ответственные работники не желали идти на компромиссы и не поддерживали идею раздела власти, что довлело на президента; низкий моральный и боевой дух ВС РА давал основание оппозиции быть уверенной в своем успехе после вывода советских войск из Афганистана; категорический отказ оппозиции от сотрудничества с НДПА при ее амбициозных претензиях в практической жизни на руководящую роль при формировании коалиционной структуры управления страной; продолжающееся обострение межнациональных отношений и рост влияния этого фактора на установление контактов между госвластью и оппозицией. Всплеск в стране самосознания нацменьшинств воспринимался руководством РА (в большинстве пуштунского происхождения) негативно, что выражалось в сознательном затягивании принятия решений по дальнейшему развитию наметившихся контактов с непуштунскими бандформированиями (например, с хазарейцами); активная деятельность спецслужб США, Пакистана и Ирана по недопущению контактов госвласти с представителями оппозиции.

Использовались как физическое устранение отдельных бандглаварей, так и организация массового вооруженного давления с использованием экстремистских сил (главным образом ИПА) на целые группировки, у которых наметилась связь с госвластью.

Правда, надо заметить, что авторитетные полевые командиры не хотели запятнать себя сотрудничеством с умирающим режимом, а если некоторые главари средних отрядов и шли на такой шаг, то только из меркантильных соображений: получение от правительства оружия, боеприпасов, продовольствия и т. д. Но союз этот был крайне непрочным, так как при любом удобном случае они вновь отказывались от сотрудничества и переходили в лагерь мятежников. Таким образом, массового перехода отрядов оппозиции на сторону режима Наджибуллы, на что рассчитывали, начиная проведение политики национального примирения, не произошло.

В самой оппозиции тоже усиливались разногласия, ожесточалась борьба за власть и сферы влияния, нередко принимая форму вооруженных столкновений между отрядами разных партий, но кабульские власти не могли или не хотели воспользоваться этим обстоятельством с целью завоевания на свою сторону союзников.

С начала вывода советских войск из Афганистана мнения лидеров «Союза семи» по тактике действий в ряде случаев разделились.

Об этом, в частности, свидетельствовал опыт вывода советских войск из провинций Нангархар, Газни, Логар, Кунар, Лагман, Пактия, Варак, Заболь, Кандагар, Гильменд, где вооруженные формирования различной партийной принадлежности действовали в зависимости от конкретных условий и от общих планов, выработанных их партийными лидерами. Здесь колонны выводимых советских частей огневому воздействию практически не подвергались.

Непримиримое отношение к процессу вывода советских войск заняли вооруженные формирования ИПА, получившие специальные указания из Пакистана. Примером этому может служить операция «Памир», проводимая в провинции Бадахшан (вывод 860-го отдельного мотострелкового полка), где мятежники из ИПА выдвинулись к району коммуникаций и провели интенсивное минирование отдельных участков, обстреливали советские подразделения, и лишь после нанесения массированных авиаударов и огневых налетов их активность значительно снизилась и мы смогли завершить эту операцию.

Вывод советских войск в соответствии с объявленным графиком усиливал поляризацию в лагере оппозиции. Все острее вставала проблема выбора: или политическое решение, или продолжение войны.

Мы отмечали, что отношение лидеров «Альянса-7», даже наиболее радикально настроенных, к данному вопросу постепенно стало меняться. В частности, это касалось лидера ИПА Г. Хекматияра, который несколько утратил свой авторитет в силу своей резкой непримиримости и нежелания считаться с мнением других участников «семерки». Г. Хекматияр вынужден был дать указания о необходимости гибкого реагирования на изменения обстановки в контролируемых группировкой районах, отказе от ведения широкомасштабных боевых действий против советских войск и госвласти за исключением тех случаев, когда происходило их проникновение в зоны влияния ИПА.

С началом вывода ОКСВ часть полевых командиров заняла выжидательную позицию и практически прекратила боевые действия против советских и правительственных войск. Например, в сентябре таких отрядов и групп насчитывалось около 300, в которые входило 12 тыс. чел. (что составляло соответственно 15 и 17 % от общей активной группировки мятежников).

Важную роль в обеспечении стабильности обстановки в отдельных районах страны сыграли и проведенные советским командованием и органами госвласти переговоры с наиболее влиятельными руководителями вооруженных формирований оппозиции.

Количество мятежников, вступивших в контакт с госвластью, составляло: перешедших на сторону госвласти — 175 отрядов и групп, 10 тыс. чел.; подписавших протоколы о прекращении огня — 206 отрядов и групп, 8840 чел.; вступивших в переговоры — 549 отрядов и групп, 17 240 чел.

Потом этот процесс значительно притормозился.

Справка

О количестве банд мятежников, перешедших на сторону государства и вышедших на переговоры

В то же время по мере вывода советских войск из Афганистана все более обострялись разногласия между вооруженными формированиями различных партий оппозиции, действующими на территории РА. Это обусловливалось стремлением полевых командиров оппозиционных формирований, пользуясь благоприятной ситуацией, установить свое господство в тех или иных районах.

Наиболее остро эти противоречия проявлялись между вооруженными отрядами двух наиболее крупных оппозиционных партий — ИОА (лидер Б. Раббани) и ИПА (лидер Г. Хекматияр).

Информация

Источники информации: штаб 40-й армии, советское посольство в Кабуле, КГБ СССР, ГРУ ГШ ВС СССР, август 1988 г.

В конце июля с. г. отряды ИОА из провинции Лагман и Панджшера численностью до 900 человек совершили нападение на группы ИПА в районе Пачеган уезда Тагаб (провинция Каписа), вытеснили их и в районе Ашли развернули свой оперативный пункт.

Развернулись боевые действия между отрядами главарей Арьянпура (ИОА) и Мухаммада Бахадура Модафе (ИПА) в районах Вахши, Дашти Ага и Хайбак уезда Кишим провинции Бадахшан. С обеих сторон имеются значительные потери. В конце июля с. г. после продолжительных боестолкновений формирование Мухаммада сдалось Арьянпуру.

В борьбе за расширение сферы влияния отмечается активизация отрядов Ахмад Шаха Масуда (ИОАП) в северных и центральных районах Афганистана. Только за последние два-три месяца отряды А. Ш. Масуда не менее девяти раз предпринимали попытки оттеснить силы ИПА из северных районов провинции Баглан.

В конце июля-начале августа с. г. отмечается резкое обострение противоречий между различными формированиями различных контрреволюционных партий и организаций в провинции Вардак. Так, в конце июля вновь возобновились столкновения между группами ДИРА (лидер М. Наби) и НФСА (лидер Моджаддади) в районе Шамиз (уезд Нерх).

Органы разведки ИПА располагают сведениями о том, что в ближайшее время планируется переброска из Пакистана групп мятежников ИСОА и ДИРА под командованием Мула Ник в провинцию Вардак с целью захвата районов Дадал и Садмарда уезда Нерх, которые в настоящее время контролируются силами ИПА.

По мнению руководства ИПА, в Хазараджате сложилась крайне неблагоприятная обстановка для сторонников Хекматияра. Пользуясь слабостью позиций ИПА в этом районе, отряды «Наср» и другие шиитские формирования перехватывают и грабят караваны этой партии, следующие в северные районы Афганистана. В конце июля хазарейцами был перехвачен караван, следовавший в уезд Кишим провинции Бадахшан под командованием Моулана Сафар Мухаммада. При этом было изъято оружия, боеприпасов и другого имущества общим весом около 10 тонн и четыре миллиона афгани.

Внешняя оппозиция активизировала свои усилия по созданию условий для захвата власти в стране. Но она по-прежнему была разобщена и неоднородна, что значительно снижало результативность ее действий. Организовавшись к середине 80-х годов в какое-то подобие «единого фронта», она вела усиленную работу по формированию из вооруженных отрядов мятежников исламских полков и батальонов наподобие регулярной армии, так как понимала, что партизанскими методами власть в стране захватить будет трудно и даже невозможно. Советское военное командование внимательно следило за всеми изменениями в стане оппозиции и вырабатывало соответствующие меры противодействия.

Информация к размышлению

Источники информации: МГБ РА, РУ ГШ ВС РА, штаб 40-й армии, КГБ СССР, ГРУ ГШ ВС СССР, г. Кабул, ноябрь 1988 г.

(Секретно)

Силы контрреволюции на территории Афганистана

Численность вооруженных отрядов оппозиции, действующих на территории РА, сохраняется на достаточно высоком уровне. На конец 1988 г. общая численность группировки мятежных формирований составила 4530 отрядов и групп, 173 тыс. чел, из них наиболее активно действующих бандотрядов насчитывается 1920, численностью до 82,3 тыс. мятежников.

На вооружении бандформирований находятся главным образом стрелковое оружие, противопехотные и противотанковые мины, легкие артиллерийско-минометные и зенитные средства, вес и габариты которых позволяют перевозить их на небольших грузовых автомобилях, вьючных животных и переносить вручную.

В течение 1987–1988 гг., несмотря на потери, понесенные в ходе вооруженной борьбы с правительственными войсками, контрреволюции удалось повысить оснащенность бандформирований. Так, в настоящее время на вооружении бандформирований состоит: 692 ПЗРК, 1020 ПУРС, 28 ПТРК, 86 ГП, 1440 БО, 2780 МНТ, 770 ЗГУ, 64050 ДШК, 10140 РПГ (ПЗРК — переносные зенитные ракетные комплексы, ПУРС — пусковые установки реактивных снарядов, ГП — горные пушки, БО — безоткатные орудия, МНТ — минометы, ЗГУ — зенитные горные установки, ДШК — крупнокалиберные пулеметы, РПГ — ручные противотанковые гранатометы. — Примеч. авт.).

Для военной подготовки мятежников продолжает использоваться созданная сеть специализированных центров подготовки и военизированных лагерей, в которых под руководством иностранных инструкторов и специалистов проводится обучение рекрутов методам и способам вооруженной борьбы и прививаются навыки в применении различного оружия.

Новым моментом в деятельности лидеров оппозиции является их стремление реализовать программу формирования так называемых исламских полков, которая разработана под нажимом и при участии США, Пакистана и других стран, финансирующих деятельность антиправительственных сил. Ее главные цели — упорядочение организационной структуры бандформирований и повышение на этой основе эффективности их действий против ОКСВ и афганской армии. Кроме того, по оценке главарей контрреволюции и работающих с ними представителей западных стран, создание полков, приближающихся по своей организации к частям регулярной армии, должно способствовать росту престижа мятежных сил на международной арене, обеспечить им дальнейший приток финансовой, военной и другой помощи. Оппозиционное руководство рассчитывает использовать их в перспективе в целях реализации вынашиваемой идеи создания так называемой единой исламской армии, которая может стать основным инструментом в деле борьбы за власть в стране после вывода советских войск из Афганистана.

К настоящему времени афганской контрреволюцией сформировано 62 полка, из них 22 — на территории Пакистана, остальные — главным образом в приграничных с Пакистаном районах (Кандагар, Пактия, Пактика, Нангархар, Кунар, Заболь) и некоторых других провинциях (Герат, Баглан). При этом каждая контрреволюционная организация имеет свои полки. Так, ИПА имеет — 40, ИОА — 14 полков и т. д. Отмечаются случаи попытки создания полков, в состав которых входят отряды и группы различной партийной принадлежности.

На территории Афганистана вооруженные формирования полкового типа создаются на базе нескольких бандгрупп и отрядов по территориальному и родоплеменному признаку. Такие полки имеют свои четко ограниченные зоны ответственности. Каждый из них состоит из штаба полка, трех батальонов трехротного состава и нескольких вспомогательных подразделений, в том числе огневой подготовки и по борьбе с воздушными целями.

Полки, формируемые на территории Афганистана, по замыслу лидеров контрреволюционных группировок, должны со временем стать основными организационными и боевыми единицами мятежных сил в районах их ответственности. Каждый такой полк подчиняется непосредственно своей организации, поддерживает радиосвязь с ее штабом в Пакистане.

Полки, дислоцирующиеся на пакистанской территории, используются для формирования и переправки отрядов и групп мятежников, а также в качестве перевалочных баз для оперативной переброски в Афганистан оружия, боеприпасов и средств снабжения. Боевые батальоны полков привлекаются для участия в боевых операциях мятежников в приграничных районах РА. В местах дислокации полков построены военные склады.

На территории Афганистана насчитывается 172 основных объекта мятежников, в том числе 14 базовых районов, 4 перевалочные базы, 9 перевалочных пунктов, 145 районов базирования. Наибольшее количество объектов размещено в северо-восточных, центральных, южных провинциях и в зоне Кабула.

В приграничных районах СЗПП (на территории проживания пуштунских племен), а также в центральных горных районах РА ведется интенсивное строительство новых, около 110 объектов, в основном складов ОПБР (оружия и боеприпасов).

Наибольшая активность в подрывной деятельности бандформирований проявляется в провинциях Кабул, Тохар, Бадахшан, Порван, Каписа, Вардак, Кунар, Нангархар, Пактия, Газни, Канда Кандагар, округе Хост, на основных магистралях страны, где сосредоточено около 70 % общей численности мятежников.

Несмотря на подписание Женевских соглашений, США и Пакистан продолжают обеспечивать оппозицию всем необходимым для ведения подрывной деятельности на территории Афганистана. Только за октябрь 1988 г. из Ирана и Пакистана отмечено прохождение свыше 100 караванов с ОБПР.

На восполнение потерь и усиление группировки из Ирана и Пакистана переброшено с мая 1988 г. около 21,7 тыс. чел. (май — 9,5; июнь — 2,3; июль — 3,4; август — 2,5; сентябрь — 1,6; октябрь — 2,4 тыс. чел.).

С момента начала вывода советских войск (15.05.1988 г.) территория, контролируемая госвластью, начала сокращаться. Полностью под контролем мятежников находятся провинции Бамиан, Пактика, Кунар. Из 30191 кишлака госвласть контролирует около 8500 (28 %), 22 провинциальных центра и г. Хост, 39 уездов и волостей, 91 уездный и волостной центр (из 290).

 

Наджибулла стремится удержаться у власти любым путем

Психологическая война, диверсии, экономический саботаж, вывод из строя транспортных коммуникаций, участившиеся обстрелы воинских частей, создание обстановки страха путем «слепых» обстрелов крупных городов со стороны оппозиции вели к дальнейшему обострению военно-политической обстановки в РА. Дипломаты многих стран покинули свои посольства в Кабуле. Население, осуждая оппозицию за обстрелы городов и диверсии, высказывало недовольство правящим режимом, который не мог обеспечить нормальной жизнедеятельности даже в контролируемых им административных центрах.

Многие руководители партийно-государственного аппарата РА (в том числе и в ВС РА) занимали в это время пассивную позицию.

Некоторые из них игнорировали требования издаваемых правительственными органами постановлений, приказов, директив и даже законов (особенно это касалось вопросов призыва в армию). Прикрываясь лозунгами политики национального примирения, большинство руководителей Советов обороны провинций систематически не выполняли планы призыва в армию.

В итоге она постепенно уменьшалась численно и утрачивала свои боевые качества. Однако к ним никаких мер не предпринималось, несмотря на постоянные настойчивые рекомендации советников. Либерализм и всепрощенчество, проявляемые на всех уровнях, порождали еще большую апатию и стимулировали нежелание выполнять задачи по борьбе за режим. Усиливалась деморализация партии, многие руководящие члены ЦК и функционеры больше были озабочены собственной судьбой, чем судьбой НДПА. В партии все больше стало проявляться дезертирство. Многие члены НДПА, сохраняя свое членство в этой партии, становились активными членами других политических партий (РОТА, ОТА, АМРА). Все заметнее ослабевала связь между руководством и нижестоящими партийными организациями. Последних, особенно в провинциях, практически бросили на произвол судьбы. Нарастали капитулянтские и пораженческие настроения.

Вместе с тем все-таки главной опасностью для режима Наджибуллы по-прежнему оставались внутренние противоречия, расшатывающие партийный и государственный аппарат. Фракционная борьба по мере вывода советских войск обострилась во всех эшелонах. Причем это противоборство усложнялось борьбой многочисленных клановых группировок, что способствовало организационной нестабильности и аморфности не только НДПА в целом, но и обеих фракций. Кроме того, в партии, как и в обществе, все острее стал ощущаться потенциальный конфликт, в основе которого лежали этнические проблемы. И причиной конфликта выступал пуштунский гегемонизм, захвативший партию.

Если при Н. М. Тараки и особенно при X. Амине линию на пуштунизацию проводила фракция «Хальк», то с приходом к власти Наджибуллы тенденция к пуштунизации партийного, государственного и военного руководства захватила и «Парчам». К примеру, подавляющее большинство членов и кандидатов в члены Политбюро ЦК НДПА, руководителей в Совете Министров, старших офицеров и генералов… были пуштуны. Это вызывало протест и противодействие представителей нацменьшинств, которые составляли большинство рядового и среднего звена Вооруженных сил.

Усиливалась борьба за лидерство и между клановыми группировками, которые существовали в НДПА наряду с фракциями. В то время поступали данные о наличии таких группировок, которые сформировались вокруг Наджибуллы, Кештманда, Нура, Рафи, Вакиля, Зерая, Лаека, Гулябзоя, Таная, Кавьяни, Олюми, Карваля. В своей деятельности они опирались на различные слои и группы населения, включая оппозицию. Эта борьба вела к форсированному разрушению партии, а также Вооруженных сил.

Действительно, особенно пагубные последствия сохранявшееся фракционное противостояние имело в Вооруженных силах. На фоне внутрипартийной борьбы проявились всегда существовавшие антагонизмы между различными видами Вооруженных сил и службами безопасности. Подчеркнутое приоритетное отношение президента к Гвардии особого назначения МГБ (ГОН) вызывало недовольство халькистской части командного состава армии и царандоя. Ведь ни для кого не было секретом, что Наджибулла опирался на МГБ и не доверял армии и царандою. Складывалось впечатление, что президент боялся усиления армии, хотя и понимал, что без нее не решить военно-политических проблем.

Перед лицом нарастающей боевой активности вооруженной оппозиции внешне проявлялась низкая устойчивость афганских Вооруженных сил, хотя у них имелось все необходимое для успешных действий, но из-за неясности перспектив никто не хотел рисковать.

Донесение из Кабула

Н. Егорычев, В. Варенников, В. Зайцев, М. Соцков, В. Егоров. Сентябрь 1988 г.

(Секретно)

О состоянии Вооруженных сил РА

В настоящее время общая численность Вооруженных сил достигает около 300 тыс. чел, и состоит из трех видов: Министерства обороны — около 132 тыс. чел., Министерства внутренних дел — 100 тыс. чел., и Министерства госбезопасности — до 80 тыс. чел., в том числе Гвардия особого назначения — 11,5 тыс. чел. Все виды ВС оснащены современной боевой техникой и оружием. Обучены и имеют боевой опыт.

Однако по ряду причин ВС РА не могут сейчас в полной мере использовать имеющийся потенциал и поэтому вынужденно ведут в основном оборонительную борьбу.

Главными причинами их недостаточной боеспособности являются: низкая, в связи с плохой призывной работой, укомплектованность боевых частей, не снижающееся дезертирство, слабый морально-боевой дух, а также нежелание значительной части военнослужащих вести вооруженную борьбу с контрреволюцией.

Укомплектованность составляет: армия — 30 %, МВД — 60 %, МГБ — 70,5 %.

…О некоторых особенностях видов Вооруженных сил.

Афганская армия (Министерство обороны)

Состоит из сухопутных войск, военно-воздушных сил и войск ПВО, пограничных войск, формирований гражданской обороны, военно-учебных заведений, частей и учреждений тыла. В армию входит основной орган управления вооруженными силами — Генеральный штаб.

Основу армии составляют Сухопутные войска, которые включают четыре армейских корпуса, соединения и части центрального подчинения.

Министерство государственной безопасности

Органы и боевые части МГБ состоят из оперативных батальонов, оперативных рот и взводов, а также Гвардии особого назначения президента. Главные усилия МГБ сосредоточивает на:

военной разведке и контрразведывательной работе;

своевременном вскрытии и ликвидации контрреволюционного подполья;

разложении банддвижения и проведении специальных мероприятий;

ведении совместно с армейскими частями боевых действий силами оперативных подразделений;

обеспечении безопасности высших органов власти. Кроме того, подразделения и части МГБ используются на некоторых постах безопасности, проводках автоколонн.

На базе МГБ с привлечением лучших офицеров, сержантов и солдат армии создана Гвардия особого назначения, в которой специально поддерживаются высокие условия материального и финансового обеспечения. Это положительно сказалось на общем состоянии Гвардии, и она выделяется по сравнению с линейными частями армии, МВД и МГБ в лучшую сторону, особенно — по своей надежности.

В последнее время части Гвардии все более активно задействуются в боях с непримиримой оппозицией (Кундуз, Майданшахр, Кандагар, проведение чистки вокруг Кабула).

Министерство внутренних дел

Состоит из оперативных, территориальных и племенных войск, подразделений общественного порядка, а также специальных служб.

Министерством обеспечивается общественная безопасность и порядок в стране, охрана государственной, общественной и частной собственности, защита прав и интересов граждан, расследование и своевременное раскрытие преступлений и др.

Наиболее мобильным, оснащенным и подготовленным компонентом МВД является Главное управление защитников революции.

Основными видами техники и вооружения МВД обеспечено к штату на 60–70 %, а стрелковым оружием — более 100 %.

Морально-боевой дух личного состава МВД не на высоком уровне, вследствие чего подразделения часто проявляют слабую устойчивость в борьбе с контрреволюцией. В МВД много случаев дезертирства и предательства.

…В целом же Вооруженные силы РА имеют все необходимое и способны при желании защитить демократический режим…

Создание трех равносильных видов ВС (МО, МВД, МГБ) не укрепляло государственную власть, а скорее являлось политикой обеспечения безопасности самого Наджибуллы на случай критической ситуации в стране. Поэтому он болезненно воспринял предложение советских военных об усилении обороны Кабула за счет армейских частей и сил МВД, а также назначении министра внутренних дел С. М. Гулябзоя начальником гарнизона и ответственным за организацию обороны столицы. Президентом срочно был взят курс на экстренное формирование гвардии, которая должна была подчиняться лично ему и министру государственной безопасности. При этом он сначала объявил, что сам берется выполнять обязанности начальника столичного гарнизона, а затем назначил на эту должность командующего Гвардии особого назначения. Одновременно предпринял меры по ослаблению сил армии в Кабуле. Впрочем, как оказалось впоследствии, во время мятежа Ш. Н. Таная в 1990 г. для Наджибуллы это был очень предусмотрительный шаг.

Информация

Источник информации: Оперативная группа МО СССР в РА, г. Кабул, август 1988 г.

(Секретно)

…8 августа текущего года на очередном заседании Ставки ВГК, на котором кроме разбора военно-политической и оперативной обстановки во всех районах страны, принятия решения и отдачи необходимых распоряжений было разобрано три крупных вопроса…

Третье. Об усилении режимной зоны Кабул. Обсуждался вопрос о проведении дополнительных мероприятий по улучшению обороны г. Кабула. Предварительно с Наджибуллой была проведена подробная беседа на эту тему. Исходя из имеющейся договоренности, в Оперативной группе МО СССР был разработан проект директивы Верховного главнокомандующего ВС РА «О неотложных мерах по обеспечению безопасности населения столицы и улучшению охраны и обороны режимной зоны Кабул», который был направлен министрам обороны, государственной безопасности и внутренних дел для согласования. Проектом директивы предусматривалось создание Объединенного штаба режимной зоны под непосредственным руководством президента, назначения министра внутренних дел генерал-полковника Гулябзоя его первым заместителем и начальником гарнизона Кабула с передачей в его оперативное подчинение всех сил и средств режимной зоны, формирование дивизии МВД и ряд других мероприятий, проведение которых способствовало бы улучшению охраны и обороны Кабула. Однако внесенные некоторые дополнения в проект директивы в ходе согласования вызвали крайне негативную реакцию со стороны Наджибуллы.

Президент в резкой форме высказался против назначения генерал-полковника Гулябзоя начальником гарнизона Кабул и передачи в его оперативное подчинение всех соединений и частей, дислоцирующихся в столице, в том числе и Гвардии особого назначения. Президент отметил, что Гулябзой хочет создать громоздкий аппарат, в котором нужды нет. Наджибулла подчеркнул, что обязанности начальника гарнизона он будет исполнять лично. Своими заместителями он предлагает назначить генерал-полковников Гулябзоя, Шах Наваза Таная и Якуби.

Несмотря на все доводы Гулябзоя о том, что проведение намеченных мероприятий значительно повысит надежность охраны и обороны Кабула, Наджибулла остался при своем мнении, продолжая обвинять Гулябзоя в стремлении сконцентрировать все силы и средства в своих руках.

Указанный инцидент на заседании Ставки ВГК еще раз свидетельствует о недоверии, проявляемом президентом, к одному из руководителей халькистского крыла НДПА и стремлении добиться ограничения его влияния и власти…

В условиях нестабильности, деморализации части партийно-государственного аппарата Наджибулла проявил гибкость и твердость. Он сумел в нужный момент сманеврировать (назначение Шах Наваза Таная министром обороны, присвоение генеральских званий некоторым халькистам и т. п.) и на какое-то время стабилизировать обстановку в руководстве партии и государства. Однако это были лишь частные шаги, и проблемы фракционности в армии и НДПА в целом они не решали.

На октябрьском (1988 г.) пленуме ЦК НДПА были разработаны мероприятия, направленные на выход из кризисного положения, проведены кадровые перестановки в партгосаппарате и предприняты другие решительные меры с целью улучшения положения в стране и партии. Так, из состава Политбюро ЦК НДПА были выведены Зерай и Размджо. Этот шаг вызвал неоднозначную реакцию со стороны различных сил. Немного позднее (в беседах с совпредставителями) некоторые лица из состава высшего руководства РА были крайне сдержанны в оценках итогов XXVI пленума ЦК НДПА и недовольны, как на нем решались кадровые вопросы.

После пленума высказывалась озабоченность тем, что хотя 19 октября 1988 г., при разногласии в Политбюро, члены ЦК (в большинстве своем) и поддержали президента, но руководство военных министерств в лице Шах Наваза Таная, Сайда Мухаммеда Гулябзоя, Н. Олюми (командир 2-го АК), А. Кадыра (командующий ВВС и ПВО) и других, а также члена Политбюро, секретаря ЦК НДПА Мирсахиба Карваля стали к нему в оппозицию при голосовании по организационному вопросу (о снятии со своих постов Зерая и Зухура Размджо).

В этот период близкие к Наджибулле партийцы уже подозревали наличие в Политбюро оппозиции президенту. Зная о постоянных контактах между Карвалем, Танаем и Гулябзоем, они опасались за судьбу страны после вывода ОКСВ. Считали, что в сложившейся ситуации необходимо принимать еще более решительные меры для укрепления руководства Министерства обороны и Министерства внутренних дел РА.

Документ

23 октября 1988 г.

(Секретно)

Генерал-майор Серебров.

Генералу армии,

товарищу Варенникову В. И

Докладываю.

…По Вашему распоряжению 22.10.88 г. имел встречи с министром обороны РА генерал-полковником Шах Навазом Танаем и начальником ГлавПУРа Армии генерал-лейтенантом Зиярмалем. Цель — выяснить мнение руководства Министерства обороны РА об итогах состоявшегося 19 октября с. г. XXVI пленума ЦК НДПА.

Генерал-полковник Шах Наваз Танай был крайне сдержан в оценках. Пытался обойти острые вопросы. Сказал, что он целиком и полностью согласен с выводами начальника Главного политического управления армии, и рекомендовал с ним поговорить. Вместе с тем признал, что голосовал против вывода Зерая и Зухура из состава Политбюро, так как выдвигаемые против них аргументы были не убедительны. «У нас в Политбюро есть такие члены, как, например, Кештманд и другие, которые давно не работают, а лишь занимают почетное место, но о них мы вопросы почему-то не ставим», — сказал Танай. Относительно Зухура добавил, что мы его полгода назад ввели сначала в кандидаты, а затем в члены Политбюро, это молодой и энергичный работник, а теперь мы его лишаем постов только потому, что он кому-то стал неугоден (характерно, что халькист Шах Наваз проявляет беспокойство о парчамисте Зухуре).

В продолжение беседы обсудили складывающуюся в Афганистане военно-политическую обстановку. По мнению министра обороны, она с каждым днем обостряется, а у правительства становится все меньше и меньше сил для противодействия противнику. Сужается зона призыва на военную службу, более малочисленными в силу этого становятся соединения и части всех видов ВС РА. На основании этого сделал вывод, что мы обречены постоянно быть в обороне, которая будет все менее и менее активной. Относительно охраны и обороны коммуникации Кабул — Хайратон заметил, что предлагаемые правительством меры желаемых результатов не дадут опять-таки по причине слабости войск. Части МВД и МГБ с возложенными на них задачами также не справятся, как это уже было неоднократно в прошлом. Шах Наваз Танай пытался меня убедить, что единственный выход — как можно скорей договориться с Ахмад Шахом Масудом, а если он обманывает и тянет время (на самом деле договора не желает), его надо принудить к этому силой советских войск.

В заключение беседы провел мысль о том, что «Ахмад Шах не имеет такого большого влияния, которое мы ему приписываем. Его никогда не примут и не поддержат большинство афганцев. За ним только Панджшер и население южной части провинций Бадахшан, Тохар и Кундуз. Номы вынуждены идти с ним на компромиссы, так как кровно заинтересованы в дороге Кабул — Хайратон. И делать это надо до вывода ОКСВ, так как потом ни на какие компромиссы он не пойдет».

Начальник Главного политического управления генерал-лейтенант Зиярмаль был более откровенен и не скрывал своей большой озабоченности результатами октябрьского пленума ЦК НДПА. Он, в частности, отметил, что «за последние 2–3 года обстановка в руководстве партии сложилась в пользу людей, которые, занимая высокое положение, могут позволить себе любые злоупотребления властью, фракционизм и не понести за это никакого наказания».

Большой вред в прошлом наносило также существующее мнение большинства членов Политбюро о том, что все вопросы должны решаться только единогласно и что в противном случае они не могут выноситься на обсуждение ЦК.

В этом смысле октябрьский пленум ЦК НДПА стал хорошим исключением…

Зиярмаль отметил, что фактически власть президента распространяется только на МГБ, а МВД и армия выходят из-под контроля. Что касается решений пленума ЦК НДПА, то они не укрепили единство рядов, а, наоборот, внесли еще больший разлад в партию.

На вопрос, почему на пленуме не было обсуждения по основному вопросу, Зиярмаль ответил: «Поймите, в нашей партии никогда не было борьбы взглядов и идей. Была и остается борьба за посты. Поэтому прения были просто не нужны. Все предложения, высказанные в докладе президента по основному вопросу, приняты единогласно и одобрены при голосовании».

В адрес президента Зиярмаль сказал следующее критическое замечание: «Наш президент и Генсек перерос партию. Он руководит так, как будто имеет дело с партией более цивилизованного общества. А у нас Восток. Он требует соблюдения традиций, личных контактов с членами ЦК. Этого, к сожалению, нет».

Докладываю на Ваше решение.

На этой докладной записке руководитель Оперативной группы МО СССР в РА наложил резолюцию: «Прошу доложить т.т. Воронцову Ю. М., Зайцеву В. П.».

Сразу же после пленума ЦК НДПА стали проводиться практические мероприятия по укреплению позиций Наджибуллы им самим и его сторонниками. Вскоре министр внутренних дел Гулябзой был направлен послом в Советский Союз, вместо него назначили Ватанджара. Ускоренными темпами формировали Гвардию особого назначения. Для президента силами советских специалистов в авральном порядке строили специальный защищенный бункер в его резиденции и другие сооружения, призванные обеспечить безопасность Наджибуллы и его семьи в случае штурма или обстрелов столицы. Эти работы продолжались и после вывода советских войск из Афганистана.

Документ

Н. Рыжков.

Совершенно секретно

Особая папка

Распоряжение Совмина СССР

(Одобрено на заседании Политбюро ЦК КПСС, 1 ноября 1989 года)

1. В связи с просьбой правительства Республики Афганистан дать согласие на выполнение в IV квартале 1989 г.-I квартале 1990 г. дополнительных работ по оборудованию служебных и жилых помещений президента Республики Афганистан (комната отдыха в старом здании ЦК НДПА; приемная и зал заседаний Политбюро в новом здании ЦК НДПА; комната проживания членов семьи президента на первом и втором этажах виллы; кабинет и приемная президента на первом и втором этажах, зал заседания ставки, столовая, малый зал приемов в Гульхане) пуленепробиваемыми стеклами и металлическими броневыми конструкциями, а также по повышению защищенности крыши виллы президента от реактивных снарядов.

Расходы советской стороны, связанные с выполнением указанных работ, включая расходы по командированию в Афганистан советских специалистов, изготовлению, транспортировке изделий и материально-технических средств, отнести в советских рублях за счет ассигнований по Государственному бюджету СССР на оказание безвозмездной помощи иностранным государствам, а в иностранной валюте — за счет валютных планов МВЭСа СССР…

В ответ на распространяющиеся слухи о его отставке и выезде за границу Наджибулла публично заявил, что он «в судьбоносное для Родины время останется на своем посту и сделает все от него зависящее для предотвращения кровопролития». Одновременно, видимо опасаясь разделить участь X. Амина, президент заменил свою личную охрану (сотрудников 9-го управления КГБ СССР), назначив туда особо приближенных и преданных людей во главе со своим младшим братом Ахмадзаем.

Члены его семьи тоже оставались в Афганистане.

«Накануне вывода советских войск, — вспоминал через год Наджибулла, — к нам домой пришли Э. А. Шеварднадзе и В. А. Крючков. Это была теплая и так необходимая встреча для моей жены Фатаны, трех наших детей. В разговоре в деликатной форме было предложено, чтобы моя жена с детьми выехала, пока идут бои, в Советский Союз в более спокойное место. Фатана твердо ответила: мы никуда из дома не уедем, будем все вместе…»

Построенные с помощью советских специалистов убежища не спасли Наджибуллу и его близких, когда в апреле 1992 г. моджахеды вошли в Кабул, а президент был отстранен от власти своими же соратниками по партии.

В октябре же 1988 г. советское военное командование, оценивая итоги работы пленума ЦК НДПА и перспективы развития обстановки в Афганистане, докладывало в Москву свои соображения, ожидая получить четкие указания на дальнейшие действия.

Донесение из Кабула

В. И. Варенников, г. Кабул, октябрь 1988 г.

(Секретно)

Министру обороны СССР генералу армии

товарищу Язову Д. Т

Докладываю.

…Итоги работы XXVI пленума ЦК НДПА вызвали определенное разочарование афганской общественности. Учитывая сложность положения в стране, неясность перспектив развития обстановки и тупиковую ситуацию, сложившуюся на пути урегулирования афганской проблемы, ожидалось, что на пленуме будет дан новый сильный импульс для политики национального примирения, в том числе и главным образом в отыскании путей создания коалиционного правительства как решающего фактора в стабилизации обстановки в Афганистане. Однако эти надежды оправдались не в полной мере. Работа пленума свелась в основном к обсуждению одного, а именно организационного, вопроса, который был почему-то поставлен первым, занял большую часть времени, и только вокруг него велась полемика. Все остальные вопросы практически не обсуждались, хотя содержали в себе ряд предложений, отвечавших требованиям текущего момента, в том числе об укреплении Вооруженных сил РА, созыве международной конференции под эгидой ООН, начале прямых переговоров с оппозицией, формировании временного «переходного правительства» Афганистана и др. Единогласное принятие этих предложений в условиях отсутствия единства в партии свидетельствует о равнодушном отношении к ним со стороны членов ЦК.

Такой порядок и метод проведения пленума, а также аресты некоторых, не особо влиятельных кармалистов, осуществленные накануне и в ходе его работы, показали, что Генеральный секретарь ЦК НДПА Наджибулла в это судьбоносное для партии и государства время вместо решения центральной проблемы — создания коалиционного правительства как главного инструмента стабилизации обстановки в республике занялся укреплением своих личных позиций.

В настоящее время среди афганских руководителей, в том числе и военных, фактически обсуждаются две проблемы:

Пленум еще раз наглядно показал отсутствие единства в партии, а несвоевременность проведения оргмероприятий еще больше может углубить ее раскол. Показательно, что при решении оргвопроса в оппозиции Наджибулле, кроме министра госбезопасности, оказались руководители всех военных ведомств и многие военачальники. При этом отмечается, что его не поддержали не только халькисты, но и определенная часть парчамистов.

На пленуме не сделано новых дополнительных шагов в вопросе создания коалиционного правительства, а наоборот, эта проблема была отодвинута на второй план, хотя все об этом только и говорят, имея в виду, что без образования такого правительства, представляющего интересы всех слоев общества, другой реальной альтернативы решения афганской проблемы нет.

Сейчас требуются нестандартные шаги в этой области, привлечения всех заинтересованных сторон к открытому диалогу для выработки и затем осуществления мер по проведению общенациональной Джирги мира, прекращению огня и установлению надежного контроля за его соблюдением. Непременным условием достижения положительных результатов на пути поиска взаимоприемлемых компромиссов должен стать реальный отказ НДПА от монополии на власть. Нынешний же курс партии на национальное примирение при ее жестких претензиях на лидерство в обществе и право выбора и сохранения за собой большинства руководящих постов в государстве, внутренней и внешней оппозицией вряд ли будет принят. Правящая коалиция только в том случае получит признание афганской общественности и в целом народа, если в нее будут вовлечены все политические течения.

В случае, если со стороны Наджибуллы не будут предприняты конкретные, конструктивные меры (например, поручение X. Шарку создать коалиционное правительство и, в качестве первого шага, смещение с поста министра иностранных дел Вакиля с передачей его полномочий премьер-министру РА), то процесс развития не получит и все опять зайдет в тупик. На наш взгляд, какие бы другие меры ни принимались, тем более военные, в оставшиеся три месяца до вывода советских войск они не дадут положительных результатов.

По оценке некоторых кругов афганской общественности, укрепление позиций Наджибуллы не приблизило, а, наоборот, отдалило перспективу создания в Афганистане правительства на широкой коалиционной основе, так как многие влиятельные силы внутри страны и за рубежом не видят возможности для формирования такого правительства вокруг НДПА, тем более с участием Наджибуллы. Дальнейшее его пребывание на посту президента считается нецелесообразным, потому что он не воспринимается в качестве лидера нации оппозицией и большинством населения страны.

С учетом сложившейся в Афганистане ситуации и существующих реалий с нашей стороны необходимо выработать и рассмотреть различные варианты действий на перспективу. При Вашем согласии совпредставителями будет представлен доклад по этому вопросу…

Эта оценка обстановки в Афганистане советским военным руководством практически была оставлена без внимания. А сам руководитель ОГ МО СССР в Афганистане генерал армии В. И. Варенников потерял доверие Наджибуллы (видимо, этот доклад президенту в доверительном порядке довели советские представители в Кабуле из другого ведомства).

В то же время, хорошо понимая, что в руках В. Варенникова находится реальная сила и он пользуется авторитетом у многих влиятельных деятелей, в том числе и его потенциальных противников, президент предпринял шаги по сближению с руководителем ОГ МО СССР. В частности, сам неоднократно приезжал в резиденцию В. Варенникова и в ходе дружеских бесед наедине пытался заручиться его поддержкой.

После октябрьского пленума ЦК НДПА и проведения ряда организационных мероприятий положение в руководстве Афганистана к лучшему существенно не изменилось. Более того, наметились новые трения и разногласия между отдельными представителями высшего эшелона власти по некоторым вопросам организации деятельности партийно-государственного аппарата и на личной основе. Все это серьезно мешало процессу консолидации усилий всех звеньев в интересах стабилизации обстановки в стране.

Декларируемый партией курс на национальное примирение носил общий, расплывчатый характер, не подкреплялся практическими действиями. Призывы к налаживанию контактов с оппозицией и организации отпора непримиримой ее части не имели под собой четко выраженной и ясной для членов партии программы. Они отвергались лидерами «семерки», которые заявляли, что никогда не пойдут на создание коалиционного правительства в условиях руководящего положения НДПА. Концепция национального примирения из-за отказа вооруженной оппозиции идти на переговоры с правительством не срабатывала и все более представлялась нежизненной. Да и сама НДПА все больше становилась политической партией, не имеющей самостоятельной исторической перспективы.

 

Голод угрожает Кабулу

Под воздействием антиправительственной пропаганды и шантажа в партии стало утверждаться мнение о скором уходе НДПА с политической арены с передачей власти оппозиции. Этому способствовали усилия, предпринимаемые оппозицией, свободной печатью и другими средствами информации.

Листовка ИПА

Абдул Хак, 3 октября 1988 г.

Обращение к жителям Кабула

Уважаемые жители Кабула, братья и сестры, здравствуйте!

Несчастный и беспомощный наш народ в течение десяти лет угнетения и войны потерял 1 250 000 человек, около 5 миллионов беженцев проживают за пределами страны, еще 2 миллиона — беженцы внутри страны, тысячи людей получили ранения.

Сегодня кровожадный, деспотичный режим находится на грани краха и до окончательной победы осталось очень мало времени. Город Кабул, имеющий исторически важное значение, требует большой ответственности от своих жителей, активного участия в борьбе за веру, за сохранение исламских законов и национальных традиций. Для достижения этой цели имеются различные пути:

Увеличение числа обстрелов города Кабула с использованием РС и других видов оружия, которые наносят большой ущерб населению, материальным ценностям, национальной экономике. Но это не лучшее решение для афганского народа.

Экономическая блокада города путем перекрытия путей сообщения, по которым снабжается город Кабул, в результате чего нарушается нормальная жизнь города и возникнет нехватка продуктов и голод, пострадают тысячи невинных людей, в том числе женщины и дети. Коммунисты-еретики будут пользоваться льготами, а пострадают те люди, которые считали честью оказать содействие моджахедам, считали позором не уважать своих соотечественников-мусульман, быть рабами русских. Поэтому этот путь, по нашему мнению, неприемлем, пока есть другие пути.

Ваш отказ от содействия режиму и присоединение к моджахедам, уважаемые соотечественники, на первом этапе — единственно правильный путь, выбранный вами.

Уважаемые соотечественники!

Ваши братья-моджахеддины с целью обеспечения вашей безопасности и сохранения вашего имущества не советуют вам вести на данном этапе вооруженную борьбу с режимом. Имеются иные, мирные способы, для осуществления которых просим вашего содействия.

Уважаемые соотечественники! Третий способ состоит в следующем:

чиновники, служащие государственных предприятий, преподаватели, студенты должны быть готовы отказаться от выполнения своих служебных обязанностей в критический момент, когда коммунисты будут направлены на фронт, а вся ответственная работа будет возложена на беспартийных лиц. Их отказ от выполнения служебных обязанностей обессилит государственную власть и ускорит ее гибель;

оторвать от работы в органах госвласти истинных сторонников режима путем установления различного рода дружеских отношений с ними через их родственников и соотечественников;

подготовить почву для бунта против существующего режима путем прекращения вашей поддержки государственной власти с целью разрушить основу режима, а также освобождение от него города Кабула. Этот путь не требует больших жертв.

Уверяем вас, настало время проводить работу для привлечения солдат и офицеров армии, всех мусульман, на нашу сторону, чтобы они в нужное время присоединились к моджахеддинам.

В настоящее время ваши братья-моджахеды проводят ряд мероприятий по ликвидации беспорядков, для чего созданы специальные группы, обеспечивающие сохранность имущества народа, безопасность жителей, в основном женщин, а также предотвращение различного рода беспорядков, совершаемых в городе Кабуле отдельными лицами.

Для ведения борьбы мирным путем созданы группы, которые будут проводить работу среди офицеров армии.

Сообщаем уважаемым братьям и сестрам, которые имеют или хотят иметь с нами контакты: не теряйте доверия режима, так как в скором будущем вам будет поставлена задача по бунту и прекращению содействия государственной власти. Те соотечественники, которые имеют честь участвовать в борьбе за веру, старайтесь входить в контакт с нашими представителями и надейтесь, что скоро режим коммунистов-еретиков будет свергнут.

Уважаемые жители!

Наберитесь мужества и готовьтесь к бунту, массовым демонстрациям. Не бойтесь предпринимаемых режимом мер. Для вашей безопасности, жители Кабула, ваши братья-моджахеддины выбрали мирный путь.

В наших с вами руках с помощью Аллаха независимость мусульманского народа, гибель наемников!

Мы дополнительно сообщим вам о времени прекращения ваших связей с режимом и отказе от выполнения поставленных им задач.

Известный журналист Эдвард Жирарде в статье «Афганская коалиция представляется делом далекого будущего», оценивая перспективы развития ситуации в Афганистане, писал: «Руководители афганского сопротивления резко осудили Женевские соглашения как «несправедливые» и неспособные положить конец войне. Они повторили свое намерение создать временное правительство на «освобожденных» территориях Афганистана, которое позднее в текущем году проведет всеобщие парламентские выборы. С точки зрения партизан, отсутствует всякая возможность создания коалиции с участием коммунистов. Как они говорят, «только наследники мучеников, чья кровь обагрила землю Афганистана, могут быть истинными правителями». Тем не менее в состав временного правительства могли бы войти «хорошие мусульмане» из нынешней кабульской администрации, которые тайно сотрудничали с сопротивлением. По сведениям из партизанских источников, есть такие гражданские служащие и офицеры Вооруженных сил, которые за много лет завоевали доверие сил сопротивления, передавая разведывательные данные или оказывая особые услуги.

Многие из имеющихся в стране 850 командиров партизан укрепляют свои владения в оказании вывода советских войск и отступления правительственных сил.

Некоторые западные наблюдатели в Исламабаде и Кабуле ожидают, что в конечном счете режим НДПА рассыплется, как карточный домик».

Действительно, в это время в столице хуже начали работать государственные органы РА, ряд руководителей стал проявлять безответственность, граничащую с саботажем. Осенью 1988 г. Кабул, некоторые другие крупные города, населенные пункты стали с перебоями снабжаться продовольствием, горючим, материальными средствами. Возникли и срывы с поставкой плановых партий оружия и боеприпасов для Вооруженных сил Афганистана. Распространялись слухи, что в столице вот-вот начнется голод, а Советский Союз не собирается выполнять свои обязательства по поставкам продовольствия и других предметов первой необходимости. Дескать, русские уходят, им теперь все равно… А на базах уже давно исчезли запасы продовольствия.

В западных средствах информации прослеживались панические нотки относительно положения в афганской столице. Зечини Лоран, к примеру, в статье «Кабул объят страхом» писал: «Страх — это язва, разъедающая весь город…

Кажется, война удаляется, но тем не менее она никогда не была столь близка, потому что стала более опасной. Она приняла форму нехватки продуктов и галопирующей спекуляции.

Панические слухи, которые ходят по Кабулу и не перестают раздуваться по мере приближения 15 февраля…

Начиная с середины августа сократился численный состав посольств. Начали с женщин и детей. Вторая волна отъездов имела место в начале января.

Все страны превратили свои дипломатические представительства в укрепленные крепости. Мешки с песком, листы железа, колючая проволока и вооруженная охрана окружают сегодня посольства. Каждое посольство создало запасы продовольствия, предвидя возможность экономической блокады.

Нехватка в основном касается муки, масла, риса, сахара, бензина и топлива для обогрева жилищ… В среду генерал Серебров, представитель главного командования Красной Армии в афганской столице, пригласил представителей иностранной прессы присутствовать при распределении мешков с мукой…»

Безусловно, тогда в Кабуле сложилась очень напряженная обстановка, хотя она в немалой степени нагнеталась искусственно западными корреспондентами и самими афганцами. Как мне представляется, главной целью этой кампании было получить дополнительные материальные ресурсы из Советского Союза и вынудить советские войска провести операцию против отрядов Ахмад Шаха Масуда.

Действительно, в то время на магистрали Хайратон — Кабул, особенно в районе Южного Саланга, участились случаи разгрузки машин с продовольствием мятежниками и населением, проживающим в расположенной вдоль трассы кишлачной зоне. Основными причинами этого являлись плохая организация подвоза, неудовлетворительная дисциплина марша, предательство и прямой сговор отдельных афганских водителей с мятежниками, а также невыполнение своих обязанностей назначаемыми от ВС РА органами непосредственного охранения колонн, которые закрывали глаза на подобные факты. При этом представители оппозиции в своей пропаганде заявляли, что Советский Союз оказывает безвозмездную помощь всему народу Афганистана, из которой население Панджшера от правительства РА ничего не получает, поэтому причитающуюся часть продовольствия оно берет само.

В связи с такими действиями оппозиции, а также главным образом из-за срыва афганской стороной графика поставок в столице сложилось напряженное положение в снабжении продовольственными товарами и другими предметами первой необходимости, что вызывало острое недовольство жителей Кабула.

С целью улучшения ситуации предпринимались дополнительные меры по линии правительства РА, местных органов власти, а также предусматривалось привлечение афганских Вооруженных сил и 40-й армии. Вопрос обеспечения города продовольствием рассматривался на совещании, проведенном премьер-министром М. X. Шарком с участием вице-президента генерал-полковника М. Рафи, министров ВС РА, министра торговли X. М. Джалалара и руководителя Оперативной группы МО СССР в РА. В ходе обсуждения этой проблемы отмечалось, что для удовлетворения текущих потребностей и создания необходимых запасов надо ежесуточно подвозить в Кабул не менее 2 тыс. т продовольствия. Однако эта норма не выполнялась, а из-за осложнения обстановки на магистрали положение с продовольствием в столице продолжало ухудшаться.

В своем выступлении на совещании руководитель ОГ МО СССР подчеркнул, что ситуация не является критической, многое еще можно поправить, и предложил афганской стороне провести следующие мероприятия:

В кратчайшие сроки создать надежную систему поставок продовольствия и других товаров первой необходимости населению Кабула. Для руководства подвозом организовать чрезвычайную комиссию Кабинета Министров РА, которой подчинить все органы, отвечающие за доставку и распределение продовольственных товаров.

Организовать 20 продовольственных колонн по 100 автомашин, каждая из расчета: от 40-й армии — 2, МО РА — 2, по одной от МГБ и МВД, от других министерств, ведомств и частного сектора — 14.

Разработать четкий график движения, план охраны и обороны этих колонн, предусмотрев при этом создание дополнительных постов и застав от ВС РА, диспетчерско-контрольных пунктов, охраняемых районов привалов и ночного отдыха, а также непосредственное охранение каждой автоколонны подвижными средствами.

Упорядочить торговлю продовольственными товарами. Организовать их четкий учет и справедливое распределение среди населения. Не допускать вывоз продовольствия из города и его продажу в больших количествах по спекулятивным ценам.

Усилить агитационно-пропагандистскую работу с населением Кабула и расположенной вдоль магистрали кишлачной зоны, особенно в районе Южного Саланга. Подписать протоколы о сотрудничестве с населением и оппозицией по привлечению их к охране магистрали, материально стимулировать жителей кишлаков этих районов путем доставки выделенного правительством РА продовольствия и других товаров первой необходимости.

Указанные предложения были приняты участниками совещания, и организовано их выполнение. Председателем Чрезвычайной комиссии Кабинета Министров был назначен заместитель премьер-министра РА Амин. В короткие сроки организовали создание автоколонн и системы гарантированной охраны магистрали.

Для активизации агитационно-пропагандистской работы с населением и оппозицией 16 октября совместно с секретарем ЦК НДПА, членом Политбюро М. Карвалем было проведено совещание с руководством партийных и административных органов пяти провинций (Кабул, Парван, Баглан, Саманган, Балх), а также представителями политорганов и агитотрядов ВС РА и 40-й армии.

На совещании была выработана и рекомендована для реализации комплексная программа деятельности, которая предусматривала разработку концепции взаимоотношений государства с населением и плана социально-экономического развития кишлачной зоны на всем протяжении коммуникации, а также был определен порядок контроля за выполнением правительственных решений.

На основе опыта действий агитационно-пропагандистских отрядов в районе Южного Саланга были намечены конкретные меры по активизации и повышению эффективности их деятельности, предусмотрено привлечение к этой работе руководства и дополнительных сил и средств от ВС РА местных партийно-административных органов.

Со стороны 40-й армии и советских военных советников афганцам была оказана необходимая помощь в организации и выполнении этих мероприятий. Эти комплексные меры помогли несколько снять остроту проблемы, однако Наджибулла продолжал обращаться с новыми просьбами, на сей раз — помочь разгрузить базу Хайратон. Мы подключились к этой работе.

Документ-справка

Источник информации: штаб 40-й армии, г. Кабул, ноябрь 1988 г.

О состоянии перевозок в Кабул и состоянии на базе Хайратон на 1.11.1988 г.

(Получена совпослом и Оперативной группой МО в РА)

Положение с поставкой грузов в Афганистан железнодорожным транспортом продолжает ухудшаться. Особенно напряженная обстановка складывается на станции Хайратон, где на 17 октября с. г. скопилось более 570 грузовых вагонов, в числе которых 150 вагонов с пшеницей и другими продовольственными продуктами. Некоторые вагоны с посудой, обувью и т. п. простаивают с 1987 г. Подобное положение в Хайратоне влечет, в свою очередь, накопление подвижного состава с афганскими грузами на станциях Термезского узла Среднеазиатской железной дороги, где в настоящее время уже находится более 1100 вагонов с грузами по линии безвозмездной помощи Афганистану, оказываемой советскими республиками и областями.

Основной причиной такого положения является практически полное прекращение перевозок в сторону Кабула, вызванное острой нехваткой автотранспортных средств, необеспеченность которыми «АФСОТРА» составляет на сегодняшний день 75–50 %.

Другим моментом, тормозящим перевозку грузов в Кабул, является слабая охрана формируемых колонн, не дающая полной гарантии безопасности их проводки по всей трассе Хайратон — Кабул.

Емкости складских помещений станции Хайратон уже полностью использованы.

Складывающаяся обстановка отрицательно влияет на работу мостового перехода, снижает пропускную способность и маневренность станции Термезского узла в преддверии второго этапа вывода ОКСВ, а также наносит значительный материальный ущерб из-за простоя большого количества вагонов и порчи грузов.

Афганские власти, надеясь, что им таким образом удастся задержать вывод советских войск с территории РА, сами пытались нагнетать обстановку, постоянно обращались с жалобами на действия отрядов Ахмад Шаха Масуда, сетовали на нехватку автотранспорта, а также скрывали истинное положение дел, складывающееся на перевалочной базе в Хайратоне. Генерал армии Варенников вынужден был послать группу офицеров во главе с полковником А. Попенковым для того, чтобы они сфотографировали и представили документы о тех запасах вооружения и материальных средств, которые хранятся на базах и не вывозятся в Кабул. Эта работа была проведена, ее результаты отражены в таблице.

Наличие грузов укрупненной номенклатуры на складах перевал-комплекса А/О «АСТРАС» в Хайратоне (по состоянию на 1 ноября 1988 г., в т)

В ноябре сложилась напряженная ситуация на центральной перевалочной базе Хайратон в связи со скоплением на ней большого количества различных грузов, в том числе техники, вооружения и боеприпасов, предназначенных для ВС РА. Вывоз грузов осуществлялся крайне медленно, а товары безвозмездной шефской помощи вообще не вывозились в течение почти полугода. Емкости складских помещений в Хайратоне и открытые площадки для складирования были полностью загружены.

Главная причина такого положения — крайне плохая организованность афганских высших должностных лиц, ответственных за вывоз поставляемых из СССР продовольствия и других материальных средств. Налицо была их неспособность мобилизовать имеющиеся транспортные средства. В результате вместо требуемых 700 машин в дни выхода из Кабула в Хайратон уходило только 250. Отрицательно сказывалось также недостаточное количество средств погрузки и выгрузки как в Хайратоне, так и в Кабуле.

Существовавшие темпы вывоза материальных средств из Хайратона не обеспечивали даже своевременного высвобождения подвижного состава, что влекло за собой его накопление на станциях Термезского узла Среднеазиатской железной дороги. Там в то время скопилось более 1100 неразгруженных вагонов. Из-за простоя большого количества подвижного состава, а также порчи грузов, прибывших ранее и не вывезенных, наносился значительный ущерб как Советскому Союзу, так и Афганистану. Кроме того, скопление на базе в Хайратоне большого количества материально-технических ценностей делало ее объектом пристального внимания вооруженной оппозиции.

Все это создавало тяжелое положение с обеспечением населения Кабула продовольствием и товарами первой необходимости.

Министерства ВС Республики Афганистан (МО, МВД, МГБ) в этих условиях не могли оказать значительную помощь в вывозе народнохозяйственных грузов, так как их транспорт едва справлялся с доставкой вооружения и боеприпасов.

Учитывая положение с вывозом продовольствия из Хайратона в Кабул, советским военным командованием было принято решение выделить на эти цели часть автотранспорта (до 250 машин) советских войск в Афганистане, а также выделить дополнительно 150 большегрузных автомобилей из наличия Министерства обороны СССР. Эта мера позволила в определенной степени снять напряженность в обеспечении населения столицы продовольствием.

На основе детального изучения состояния дел на перевалочной базе Хайратон советскими представителями мы рекомендовали ряд мер по улучшению системы вывоза грузов в центральные районы страны. В частности, с одобрения президента в стране создана Чрезвычайная комиссия во главе с вице-президентом генерал-полковником Рафи. В состав комиссии введены министры торговли и легкой промышленности, заместители министров транспорта, обороны, внутренних дел, госбезопасности, руководители автотранспортных предприятий АФСОТРа и бензовозов, департамента частного транспорта, мэр Кабула. Основной задачей комиссии являлось обеспечение бесперебойного подвоза продовольствия в г. Кабул в объеме, необходимом для текущего потребления населением и создания запасов на зимний период (до 2 тыс. т ежедневно).

Принимались меры по формированию постоянных типовых автотранспортных колонн численностью 100 автомобилей каждая (Минтрансом — 10 колонн, АФСОТРом — 4, Минобороны — 2, МВД — 1, МГБ — 1). Организовывался призыв водительского состава (на базе Хайратон длительное время находилось 600 машин без водителей). Принято было также решение повысить оплату труда водительскому составу, в том числе и частных автомашин.

Для рассредоточения запасов, скопившихся в Хайратоне, и тем самым разгрузки его для приема новых поступлений создавались филиалы центральной базы в Мазари-Шариф и Ташкургане.

В интересах обеспечения безопасности автомобильных колонн министрам обороны, внутренних дел и госбезопасности президентом было предписано выделить постоянные силы сопровождения и закрепить их за каждой колонной Минтранса и АФСОТРа. Принимались также меры по повышению дисциплины, организованности и ответственности афганских водителей.

Оперативная группа Министерства обороны СССР в РА помогала афганским ведомствам выполнять принятые президентом Наджибуллой решения по обеспечению Кабула продовольствием.

Мы обоснованно рассчитывали на то, что, если афганские руководители осознают серьезность положения, принятыми мерами через некоторое время удастся стабилизировать вывоз грузов из Хайратона в глубь страны. Вместе с тем попросили направить в РА на определенный срок товарища Ю. С. Сухина, который имел большой опыт по организации перевозок (для консультации афганских руководителей и советских представителей по этим вопросам).

Москва оперативно отреагировала на обращение совпредставителей в Кабуле. Председатель советской части Советско-афганской подкомиссии по транспорту, министр автомобильного транспорта РСФСР Ю. Сухин срочно был командирован в Афганистан, где он на основе анализа сложившейся ситуации выдал руководству страны рекомендации по проведению мероприятий, направленных на стабилизацию положения на магистрали Хайратон — Кабул.

Памятная записка

С уважением Ю. Сухин, 19.11.1988 г.

Президенту Республики Афганистан т. Наджибулле

В период с 14 по 20 ноября с. г. состоялось очередное заседание Советско-афганской подкомиссии по транспорту.

Было отмечено следующее:

…Начиная с сентября 1988 г. транспортная ситуация в Афганистане резко осложнилась. Вывоз грузов из Хайратона сократился с 4 до 1–1,2 тыс. т в сутки. Остатки сухогрузов в Хайратоне превысили 140 тыс. т в том числе более 40 тыс. т продовольствия (пшеница, сахар, жиры, чай). Кроме того, емкости нефтехранилищ в порту Хайратон (17,4 тыс. т) полностью загружены. Количество вагонов на Термезско-Хайратонском транспортном узле составляет более 1500 единиц.

В сложившейся ситуации советские транспортные организации вынуждены приостановить поставки внешнеторговых и транзитных грузов в Афганистан.

Рекомендации советской стороны, переданные в июне с. г. руководству Республики Афганистан, касающиеся усиления безопасности на автодороге, а также повышения экономической заинтересованности транспортных предприятий государственного и частного сектора, не выполняются.

В результате этого отдельные участки автодороги Хайратон — Кабул перешли под контроль сил оппозиции, которые, по существу, блокировали доставку грузов в столицу страны.

За последние два месяца на этой дороге уничтожено более 250 грузовых автомашин по сравнению с 6 машинами за весь 1987 г.

Потери грузов за этот же период оцениваются в сумме около 900 млн. афгани против 4,8 млн. за весь предыдущий год.

В связи с этим крайне обострилась проблема обеспечения Кабула продовольствием и нефтепродуктами. В городе практически отсутствуют запасы топлива, пшеницы, муки, сахара, жиров, что может привести в самое ближайшее время к непредсказуемым последствиям, если не будут приняты срочные, экстракардинальные меры.

В дополнение и развитие мероприятий, предусмотренных Рабочим протоколом сторон от 12 ноября 1988 г. по транспортным вопросам, представляется целесообразным безотлагательно решить следующие вопросы:

Учитывая исключительность обстановки, создать до 1 декабря единую службу по обеспечению транспортировки грузов на трассе Хайратон — Кабул во главе с начальником дороги, наделив его чрезвычайными полномочиями…

В целях более широкого привлечения местного населения к охране и обеспечению безопасности вдоль трассы предоставить начальнику автодороги право передавать местным авторитетам часть продовольствия и товаров широкого потребления, поступающих в счет безвозмездной помощи.

В целях поисков компромиссов и урегулирования конфликтных ситуаций, возникающих при транспортировке грузов, предоставить право начальнику автодороги вступать в контакт с руководством оппозиционных групп и передавать им часть безвозмездных товаров для использования в контролируемых ими районах…

Принимая во внимание значительный объем товаров, предусмотренных к поставке в счет программ гуманитарной и экономической помощи Афганистану по линии ООН, провести в первой половине декабря с. г. переговоры с представителями координатора указанных программ в Кабуле об организации перевозок этих грузов под флагом ООН…

…Направляя на Ваше рассмотрение изложенные выше рекомендации, выражаем надежду, что их реализация поможет улучшению транспортной ситуации на автодороге Кабул — Хайратон.

Несколько опережая события, скажу: задачу снабжения Кабула и других регионов продовольствием, материальными средствами, различными грузами через несколько месяцев решить в основном удалось. Однако до выхода из Афганистана ОКСВ еще не раз приходилось возвращаться к этой проблеме. Причем совпосольство, Оперативная группа МО СССР в Афганистане, командование 40-й армии особое внимание обращали на снабжение населения столицы РА, многих провинций в первую очередь продуктами питания. Нам тогда пришлось много заниматься этими вопросами: постоянно бывать на кабульском элеваторе, «проталкивать» колонны с продовольствием и заставлять афганцев работать над разрешением проблемы снабжения столицы.

Ракетно-минометные обстрелы, диверсионно-террористические акты, ухудшение экономического положения привели к усилению недовольства населения существующим режимом. Начали возникать стихийные митинги, на которых жители Кабула требовали от властей принятия энергичных мер по нормализации обстановки, не допустить голода.

Советским военным командованием была организована выдача муки и керосина жителям различных районов столицы. Безусловно, такую акцию можно расценивать как политическую, но она облегчала в какой-то степени жизнь людям, и они были благодарны за это.

Справка

О подвозе продовольствия из Хайратона в Кабул

…Ежемесячная потребность Кабула в продовольствии составляет ориентировочно 33 тыс. т минимум). В ноябре-декабре 1988 г из Хайратона в Кабул было доставлено 27,5 тыс. т продовольствия, причем половина транспортом ОКСВ.

Несмотря на это, запасы продовольствия в Кабуле сократились и на 2.01.1989 г. составляли: муки — 1800 т, риса — 532 т, жира — 28 т, сахара — 20 т, бобовых — 200 т. 3.01.1989 г. транспортом ОКСВ было доставлено в Кабул 600 т муки и еще 2000 т на подходе. Для подвоза продовольствия в столицу в настоящее время задействовано около 700 автомашин советских войск.

Но подвоз продуктов питания не может быть решен без резкой активизации работы транспорта Минтранса, Минторга и частного сектора РА. За декабрь 1989 г. прибыло в Кабул только 800 автомашин с продовольствием (парк машин Минтранса — 2200 ед., Минторга — 1200 ед., частного сектора — около 6000 ед.), из них Министерства торговли — 52 автомашины и частного сектора — 50. Значительная часть транспорта — 1000 а/м, прибывших в декабре в Кабул, привезли второстепенные грузы: цемент, уголь, удобрения и т. д.

Для обеспечения повседневных потребностей населения столицы РА в продуктах питания (продовольствие, подвозимое транспортом ОКСВ, теперь планируется использовать для создания запасов) необходимо основную часть транспорта задействовать для подвоза муки, риса, бобовых, жира, сахара, соли, масла и т. д., эффективнее привлечь а/м частного сектора.

Продовольствие в достаточном количестве находится в Пули-Хумри (30 тыс. т пшеницы), Мозари-Шариф (20 тыс. т пшеницы) и в Хайратоне — 4 тыс. т отличного риса, 3 тыс. т муки, 12 тыс. т сахара и т. д.

Кроме того, в Хайратоне длительное время (до 2 лет) хранятся купеческие товары — 2,5 тыс. т сахара, 500 т муки, 250 т жира и др., которые целесообразно доставить в Кабул для Министерства торговли с последующей полной компенсацией их стоимости купцам.

Для вывоза продовольствия из Хайратона в Кабул требуется распоряжение министра торговли. Для обеспечения погрузочно-разгрузочных работ в Мазари-Шариф и Пули-Хумри требуется распоряжение о привлечении дополнительного количества грузчиков и порядке их оплаты.

…Перевозка муки в Кабул военно-транспортной авиацией осуществляется ритмично. Ежедневно доставляется в среднем 350–375 т. Всего уже завезено 1375 т муки (из 3,5 тыс. т). Силами советских войск организовано ее хранение и выдача на предприятиях столицы по купонам в соответствии с решением президента РА…

Источники информации: Оперативная группа МО СССР в РА,

штаб 40-й армии, г. Кабул, январь 1989 г.

 

Экономическая помощь режим не спасет

В целом население страны с благодарностью воспринимало советскую продовольственную помощь. Многие образованные афганцы, безусловно, знали: оказывать ее СССР не так-то легко — у нас у самих не решена продовольственная проблема. Более того, в последние годы она заметно обострилась. Значит, в определенной мере население Советского Союза, чтобы оказать помощь соседнему Афганистану продовольствием, и не только им, шло на жертвы — мука, рис, сахар, жиры, масло и другие продукты питания не были у нас лишними! Немало советских военных водителей погибло, перевозя эти мирные грузы по дорогам ДРА-РА. Поэтому было просто обидно и горько, когда часть нашей помощи, зачастую безвозмездной, попадала в провинции, уездные центры, на базары, привозилась в кишлаки и одно время раздавалась населению в прекрасных мешках с изображением массивного звездно-полосатого американского флага. Да еще с выразительной надписью на мешках: «В подарок от американского народа!» (попадалась на них, правда, и другая символика — кленовые листья Канады. Тогда была приписка: «В подарок от правительства Канады!» и т. п.). Естественно, все надписи — на дари или на фарси.

Офицеры Оперативной группы МО СССР и советские военные советники, конечно, удивлялись и возмущались этим. Даже высказывались предположения о какой-то там идеологической диверсии. Однако все было гораздо проще. Объяснялось все русской безалаберностью и недостатком опыта в такой деятельности. Да к тому же все упиралось в тару. Дело в том, что безвозмездная помощь доставлялась в мешках (матерчатых, полиэтиленовых и из «плотной бумаги»), ящиках, емкостях, коробках и т. д. Иногда — с маленькими бирочками (на русском языке, дескать, примите безвозмездную помощь от трудящихся РСФСР, Украины, Узбекистана, Казахстана, Таджикистана…).

Но кто из по большей части неграмотных афганцев знал русский?! Да и везти товар далеко, а тара плохая. В Афганистане же в огромном количестве были, например, американские и канадские мешки — караваны-то через пакистанскую границу шли, беженцы возвращались, привозили (в Пакистан мешки переправлялись по линии ООН афганским беженцам и оппозиции), кто со старых времен сохранил, а кто просто купил — крепкие да красивые. Вот и перекладывали афганцы советскую муку, рис, сахар, соль, фасоль и другие продукты в американскую тару. Не говоря уже о том, что часто этот прием преднамеренно использовали моджахеды.

Новый импульс получили прямые связи между отдельными советскими республиками и афганскими провинциями. Надо сказать, что еще постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 26 февраля 1987 г. и решением ЦК КПСС от 10 июля 1987 г. советам министров соответствующих союзных республик было разрешено осуществлять без обращения в Совмин СССР прямые связи с отдельными провинциями Афганистана путем обмена делегациями в области культуры, обмена производственным опытом, оказания шефской помощи в области подготовки кадров, а также путем поставки товарно-материальных ценностей за счет ресурсов соответствующих республик СССР.

Устанавливалось следующее распределение:

Таджикистан — Горно-Бадахшанская автономная область, Кулябская и Курган-Тюбинская области — провинции Бадахшан, Тахар и Кундуз.

Узбекистан — Ташкентская, Сурхан-Дарьинская, Самаркандская и Ферганская области — провинции Саманган, Балх, Баглан и Джаузджан.

Туркменская ССР — Ашхабадская, Чарджоуская и Марыйская области — провинции Герат, Фарьяб и Бадгис.

РСФСР — Астраханская, Оренбургская, Саратовская, Челябинская области — провинции Фарах, Нангархар, Гильменд и Кабул.

Украинская ССР — Херсонская, Харьковская области — провинции Нимруз, Парван.

Казахская ССР, Алма-атинская, Карагандинская, Чимкентская области — провинции Кандагар, Урузган, Заболь.

Киргизская ССР — Ошская, Таласская области — провинции Бамиан, Вардак.

Грузинская ССР — провинция Каписа.

Белорусская ССР — Минская, Гродненская области — провинции Кунар, Лагман.

Армянская ССР — провинции Логар и Гур.

Азербайджанская ССР — провинции Пактика, Пактия и округ Хост.

Молдавская ССР — провинция Газни.

Город Москва — город Кабул.

Прямым связям придавалось большое значение, особенно с северными районами Афганистана, так как считалось, что если режим Наджибуллы падет или его функционеры переместятся на север, то такие связи помогут их поддержать и сохранить там влияние Советского Союза. Лично я считал, что вряд ли такое развитие событий будет возможным, так как ближайшими соратниками Наджибуллы являлись пуштуны, и они не имели твердых позиций среди населения северных провинций Афганистана.

В то же время, и это не стоит скрывать, в силу недостаточной эффективной деятельности военно-политического руководства РА, ее государственных и общественных структур советская военная и экономическая помощь часто не давала ожидаемой отдачи. Как я указывал ранее, были случаи, когда она, образно говоря, использовалась нерационально и не по-хозяйски, расхищалась, «приходила в негодное состояние». И в итоге не оказывала существенного воздействия на ситуацию в стране.

Кстати, на одном из пленумов ЦК НДПА Наджибулла сам констатировал: «Как это ни тяжело говорить, но надо сказать правду. К примеру, размеры государственной дотации сельскому хозяйству только по семенам и удобрениям составляют в год 400 миллионов афгани. А что имеет государство? Почти ничего.

Совет Министров установил план закупок зерна в объеме 110 тысяч тонн, из-за невыполнения его скорректировали до 40 тысяч. Зато из Советского Союза получаем зерна в объеме 240 тысяч тонн. Легко и удобно!

Хочу напомнить: перелом в гражданской войне в России произошел тогда, когда на сторону революции стал середняк. У нас материальное положение крестьян в районах, контролируемых мятежниками, нередко лучше, чем в районах, контролируемых народной властью. Необходимо все делать для того, чтобы крестьянство почувствовало перемены к лучшему, чтобы набирало силу кооперативное движение. Создавать различные кооперативы, в частности потребительские, которые обеспечивали бы крестьян товарами массового спроса! Если нужно, оказать помощь в восстановлении ирригационной системы, бурении скважин, доставке удобрений, это следует делать немедленно!

Политбюро ЦК располагает фактами, когда советская безвозмездная помощь зачастую реализуется торговцами на рынках. Надо выработать такой механизм, чтобы эти товары наверняка поступали крестьянству. А может быть, пойти по такому пути: все, что касается безвозмездной помощи беднейшей части афганского народа, следует возложить кроме местных органов на армию, царандой, госбезопасность».

Здесь следует добавить, что подчас разбазаривалась и разворовывалась не только безвозмездная помощь народу РА, но даже подвергались разграблению военные городки, которые были переданы афганской стороне уходящими частями ОКСВ на первом этапе. Советское военное командование об этом знало и предпринимало меры для предотвращения грабежей.

Документ

Генерал армии Варенников, 3 июня 1988 г.

Совпослу в РА,

Представителям КГБ и МВД СССР в РА (советникам),

Командующему 40-й армией

О недостатках в передаче военных городков, имущества вооружения и боеприпасов ВС РА

…В соответствии с решением Советского правительства с 15 мая с. г. началось возвращение советских войск из Афганистана на Родину. Решением Инстанции предусмотрено в интересах Вооруженных сил РА (МО, МГБ и МВД), передать афганской стороне большие материальные ценности непосредственно из 40-й армии, в том числе и все строения с системами их обеспечения. Плюс создаются некоторые запасы для всех трех видов ВС — МО, МГБ, МВД (боеприпасы, горючее, продовольствие, вещевое и медицинское имущество, дрова, уголь, комплекты инженерной, БТ и автотехники).

Практика передачи первых военных городков, сторожевых застав в режимных зонах и на магистралях, включая оружие и боевую технику, а также создание запасов в основных гарнизонах афганских ВС показала, что в методах передачи имеются существенные недостатки.

В настоящее время военные городки, заставы, боевая техника, вооружение, запасы материальных средств и другое имущество передаются обычным установленным порядком — создаются смешанные комиссии, которые поштучно (пообъектно) просчитывают, проверяют качество и состояние, работоспособность систем, составляют акты приема-передачи, утверждают их старшими начальниками соответствующих гарнизонов как от афганской, так и от советской сторон. Документы заверяются печатью.

Однако по причине низкой организации и стремления ряда лиц афганской стороны использовать этот момент для личной наживы, а также наличие среди афганских военнослужащих армии, МГБ и МВД враждебно настроенных к Советскому Союзу элементов, допускаются грабеж, мародерство и выведение боевой техники и имущества из строя.

Еще за три месяца до вывода наших войск в Джелалабаде советским командованием были организованы курсы по подготовке афганских специалистов в целях правильного содержания и надежного функционирования всех систем городков (электростанций и электросистем, систем водоснабжения, канализации, холодильных установок, хлебопекарен, современного электрифицированного кухонного оборудования, медицинских учреждений, телецентров, радиоузлов, котельных, теплосетей и т. д.).

За 10 дней до начала вывода войск с местными комиссиями было просчитано и проверено боевой стрельбой и пробегом все передаваемое вооружение и боевая техника, тщательно проверено имущество военных городков.

С утра 14 мая с. г. военнослужащие нашей бригады освободили полностью свой военный городок (бригада жила сутки в полевых условиях) и передали его афганской стороне, которая выставила свою охрану и подписала соответствующие документы. Командование 40-й армии — первый заместитель командующего армии генерал-майор А. Г. Шеенков, начальник политотдела генерал-майор А. И. Захаров, заместители командующего армией по вооружению, строительству и расквартированию войск, по тылу лично приняли участие в проверке готовности к передаче военных городков, военной техники и имущества. До этого в выводимых частях несколько суток работал командующий армией генерал-лейтенант Б. В. Громов.

Однако уже во второй половине 14 и особенно 15 и 16 мая военный городок бригады был полностью разграблен, а ценное имущество распродано через дуканы города (телевизоры, радиоаппаратура, холодильники, кондиционеры, мебель, в том числе даже солдатские кровати). В большинстве помещений вырваны двери и оконные рамы.

Создавшаяся ситуация вынудила сделать сообщение т. Наджибулле о недостойном поведении афганских военнослужащих при приеме военных городков. Высказано пожелание о недопущении впредь подобных действий. Наджибулла дал необходимые распоряжения.

Однако в другой бригаде две казармы на второй день после передачи военного городка были уничтожены пожаром. В безответственном и преступно халатном отношении к приему военных городков от советских войск убедился лично начальник Генерального штаба ВС РА генерал-полковник Шах Наваз Танай, который посетил гарнизон Джелалабад через два-три дня после оставления их частями 40-й армии.

…Личным составом 40-й армии было сделано все для того, чтобы оставить в памяти афганцев хорошее, доброе отношение советского человека к афганскому народу и его вооруженным силам. Однако по указанным причинам эти благие намерения не только сводятся к нулю, но еще и порождают негативы. Кроме того, просматривается стремление военного руководства провинции — командира 1-го АК, начальника У МГБ, командующего царандоя и других — снять с себя ответственность за состояние дел, а также представить президенту неблаговидную картину, якобы созданную советскими войсками при оставлении гарнизонов. Представление президенту ложной информации о неисправности техники и вооружения, переданной в части МГБ, направлено на подготовку почвы, которая бы оправдала руководителей провинции в случае возможного поражения от контрреволюции при развязывании боевых действий.

Командир 1-го АК генерал-лейтенант Асеф опустился до того, что доложил президенту республики об отсутствии в Джелалабаде запасов (боеприпасов, горючего, продовольствия, средств связи, вещевого имущества, запасных частей к бронетанковому и автомобильному имуществу и т. д.), хотя сам лично утвердил акт их приема.

Целесообразно:

Командующему 40-й армией впредь передачу военных городков, застав, вооружения, боевой техники и всех видов запасов осуществлять в присутствии не только непосредственно принимающих и составляющих документ о приеме-передаче, но и соответствующего представителя советнического аппарата (МО, МГБ, МВД РА), а также представителей руководства МО РА, Госбезопасности и внутренних дел Афганистана. Приглашать для этих целей также руководителей или их заместителей совпредставительств в Афганистане (аппарата ГВС, представительств КГБ и МВД СССР в РА).

Добиться от афганской стороны создания условий, обеспечивающих сохранность военных городков, передаваемых частями 40-й армии. Кроме актов приема-передачи делать фотоснимки передаваемых объектов…

Настаивать на том, чтобы МО, МГБ, МВД, а также Генеральный штаб ВС РА в первый день приема и передачи соответствующего военного городка, застав, боевой техники и вооружения, запасов материальных средств докладывали письменно президенту РА с указанием количества и качества принятого имущества.

В основе действия каждого из нас и подчиненных коллективов должны быть высокие государственные интересы Советского Союза. На это должны быть направлены все наши устремления.

Только правдивые и честные отношения с афганской стороной, недопущение послабления к лицам, действующим в ущерб афгано-советским отношениям, широкий показ масштабов помощи, которую оказывает Советский Союз Афганистану, могут в итоге вывода советских войск создать благоприятную обстановку у широкой общественности страны по отношению к советскому народу и его Вооруженным Силам…

На основании этих жестких указаний на втором этапе вывода советских войск из РА работа по подготовке и передаче военных городков ВС Афганистана велась более целенаправленно и результативно. Все мероприятия проводились заблаговременно и соответственно протоколировались, тщательно проверялись. Однако и это не спасло городки от варварского разграбления, а их передавалось довольно значительное количество.

Справка

Источник информации: штаб 40-й армии, г. Кабул, ноябрь 1988 г.

Казармено-жилищный фонд военных гарнизонов ОКСВ в РА, который будет передан ВС Афганистана на 2-м этапе вывода советских войск

Советские войска в Афганистане размещались в 179 военных городках (32 гарнизона). Стоимость казарменно-жилищного фонда, коммунальных объектов, оборудования и инвентаря составляет 699362 тыс. руб. В связи с частичным выводом советских войск афганским вооруженным силам по состоянию на 10 ноября 1988 г. передано 57 военных городков с казарменно-жилищным фондом стоимостью 202510 тыс. руб.

В настоящее время войсковые части 40-й ОА размещаются в 122 военных городках (17 гарнизонах), стоимость казарменно-жилищного фонда которых составляет около 497 млн. руб., в том числе:

Кабульский гарнизон

В 33 военных городках размещалось 25,9 тыс. чел. (в том числе офицеры — 3,9 тыс. чел., прапорщики — 2,0 тыс. чел., солдаты и сержанты — 77,7 тыс. чел., рабочие и служащие — 2,2 тыс. чел.). Часть из них — уже вышла.

Козарменно-жилищный фонд указанных военных городков состоит из 1200 зданий и сооружений.

Баграмский гарнизон

В 14 военных городках размещалось 9,3 тыс. чел. (в том числе офицеры — 1,5 тыс. чел., прапорщики — 0,8 тыс. чел., солдаты и сержанты — 6,2 тыс. чел., рабочие и служащие — 0,8 тыс. чел.). Часть из них — уже вышла.

Казарменно-жилищный фонд 4 городков состоит из 533 зданий и сооружений.

Пули-Хумри

В 25 военных городках размещалось 6,7 тыс. чел. (в том числе офицеры — 0,6 тыс. чел., прапорщики — 0,4 тыс. чел, солдаты и сержанты — 5,2 тыс. чел., рабочие и служащие — 0,4 тыс. чел.). Часть из них — вышла.

Казарменно-жилищный фонд гарнизона состоит из 376 зданий и сооружений.

Хайратон

В 18 военных городках размещено 2,6 тыс. чел. (в том числе офицеры — 0,2 тыс. чел., прапорщики — 0,2 тыс. чел., солдаты и сержанты — 2,0 тыс. чел., рабочие и служащие — 0,2 тыс. чел.).

Казарменно-жилищный фонд гарнизона состоит из 188 зданий и сооружений.

Чарикар

Гарнизон состоит из одного военного городка, в котором размещено 1,4 тыс. чел. (в том числе офицеры — 149 чел., прапорщики — 98 чел., солдаты и сержанты — 7095 чел., рабочие и служащие — 46 чел.).

Казарменно-жилищный фонд состоит из 40 зданий и сооружений.

Джабаль-Уссарадж

Гарнизон состоит из двух военных городков, в которых размещено 2680 чел. (в том числе офицеры — 240 чел., прапорщики — 130 чел., солдаты и сержанты — 2200 чел., рабочие и служащие — 64 чел.).

Казарменно-жилищный фонд состоит из 63 зданий и сооружений.

Калавуланг

В гарнизоне размещено 70 чел. (в том числе офицеры — 5 чел., прапорщики — 5 чел., солдаты — 60 чел.).

Казарменно-жилищный фонд состоит из двух сооружений.

Саланг

В гарнизоне размещено 95 чел. Гарнизон состоит из одного военного городка, в состав которого входит 11 зданий и сооружений.

Шауль

В гарнизоне размещено 270 чел. Гарнизон состоит из одного военного городка, в составе которого имеется 33 здания и сооружения.

Душах

В гарнизоне размещено 250 чел. Гарнизон состоит из одного военного городка, в состав которого входят 21 здание и сооружение.

Чаугани

В гарнизоне размещено 980 чел. (в том числе офицеры — 90 чел., прапорщики — 50 чел., солдаты — 800 чел., рабочие и служащие — 72 чел.). В состав городка входит 17 зданий и сооружений.

Айбак

В гарнизоне размещено 150 чел. Казарменно-жилищный фонд состоит из 19 зданий и сооружений.

Ташкурган

В гарнизоне размещено 3000 чел. (в том числе офицеры — 240 чел., прапорщики — 750 чел., солдаты — 2400 чел., рабочие и служащие — 750 чел.). Казарменно-жилищный фонд состоит из 42 зданий и сооружений.

Шинданд

В гарнизоне размещалось 8,6 тыс. чел. (в том числе офицеры — 7200 чел., прапорщики — 600 чел., солдаты — 6000 чел., рабочие и служащие 800 чел.). Часть из них — уже вышла.

Гарнизон состоит из 23 военных городков со 175 зданиями и сооружениями.

Адраскан

В гарнизоне размещено 440 чел. (в том числе офицеры — 40 чел., прапорщики — 20 чел., солдаты — 370 чел., рабочие и служащие — 7 чел.).

Казарменно-жилищный фонд состоит из 22 зданий и сооружений.

Герат

В гарнизоне размещено 2800 чел. (в том числе офицеры — 250 чел., прапорщики — 140 чел., солдаты — 2300 чел., рабочие и служащие — 80 чел.). Казарменно-жилищный фонд состоит из 69 зданий и сооружений.

Турагунди

В военном городке гарнизона размещено 540 чел. (в том числе, офицеры — 85 чел., прапорщики — 80 чел., солдаты — 310 чел., рабочие и служащие — 65 чел.). Казарменно-жилищный фонд состоит из 42 зданий и сооружений.

Подготовка эксплуатационного персонала

Для эксплуатации и технического обслуживания коммунальных объектов и инженерных систем передаваемых военных городков силами советских преподавателей в учебном центре в Кабуле и силами специалистов КЭЧ районов подготовлено 620 специалистов из числа личного состава Вооруженных сил Афганистана, в том числе: МО РА — 347 чел.; МВД РА — 110 чел.; МГБ РА — 163 чел.

В настоящее время начата подготовка персонала для эксплуатации военных городков, передаваемых на втором этапе вывода.

Разные оценки обстановки

(Из доклада руководителя ОГ МО СССР в РА, 5 сентября 1988 г.)

Складывающаяся в Афганистане ситуация после завершения первого этапа вывода советских войск оценивалась по-разному. Большинство аналитиков оценивали ее пессимистически, но были и оптимисты. Для сравнения приведу мнения различных сторон. Наджибулла, в свою очередь, дал оценку обстановки. Подчеркнул, что Женевские соглашения пока не принесли положительных подвижек в процессы урегулирования афганской проблемы, а, наоборот, обострили ситуацию. Такой поворот событий явился результатом одностороннего выполнения Советским Союзом и Афганистаном взятых на себя обязательств, в то время как США и Пакистан не только их игнорируют, но даже усилили вмешательство в дела Республики, «Наш расчет на то, что штаб-квартиры контрреволюционных сил будут выдворены с пакистанской территории и будут ликвидированы учебные центры и базы, а афганские беженцы возвратятся на родину, не оправдался».

С началом вывода советских войск из приграничных районов и отвода афганских пограничных частей и объединений в глубь страны резко возрос поток караванов из Пакистана. Особенно это сказалось в связи с выводом частей «спецназ» 40-й армии, которые эффективно осуществляли борьбу с караванами. Неясность перспектив развития обстановки в РА, расширение масштабов помощи афганской контрреволюции со стороны США и Пакистана и ослабление позиций госвласти привело к тому, что многие из командиров так называемого второго эшелона (Туран Аманула — Вардак, Хаккани — племя джадран, Башир Гаюр — Баглан и др.), ранее изъявлявшие готовность пойти на коалицию, сейчас отказались от этого, заняли выжидательную позицию. По их мнению, правительственные силы сейчас ослаблены и после завершения вывода советских войск правящий режим падет, поэтому идти с ним на компромиссы нет смысла.

«Никто не хочет идти на контакты с режимом, не имеющим за собой силы, — сказал Наджибулла, — если вчера еще активные бандформирования насчитывали всего 50 тыс. чел. из общей группировки 274 тыс. чел., то сегодня их численность возросла до 140 тыс. чел. И это будет продолжаться».

Далее президент отметил, что, для того чтобы компенсировать вывод 40-й армии, насчитывающей около 100 тыс. чел., афганской стороне необходимо увеличить свои Вооруженные силы, как минимум, на 500 тыс. чел., что абсолютно нереально, так как, несмотря на предпринимаемые усилия, так и не удалось добиться укомплектования армии до 200 тыс. чел., она составляет в настоящее время 148 тыс. чел. Вооруженные силы РА, на первый взгляд, большие (по оценке Наджибуллы — 370 тыс. чел.), и они должны иметь неоспоримое преимущество над противником, однако этого не происходит. Следует учитывать более высокий морально-боевой дух мятежников, имеющих десятилетний опыт партизанской войны. При этом Наджибулла подчеркнул, что «если бы не было советских военных товарищей, то мы уже давно потеряли бы большую часть страны. Только присутствие 40-й армии позволяет еще в какой-то степени контролировать обстановку».

Наджибулла сказал, что в настоящее время есть два варианта развития обстановки в Афганистане: военный и политический.

В первом случае — внутренняя оппозиция не идет ни на какие компромиссы с госвластью, после вывода советских войск активизирует боевые действия с правительственными силами, уничтожает НДПА, захватывает власть и устанавливает в Афганистане «исламскую республику». Такой ход и исход событий в Афганистане поставит его в один ряд с такими государствами, как Турция и Иран, что обострит положение на южных границах СССР.

При втором варианте — Советский Союз и Афганистан в противовес действиям американской администрации и пакистанских властей, игнорирующих Женевские соглашения, объявляют об изменении графика вывода советских войск и переносят начало его второго этапа на более поздний срок. Это создаст благоприятные условия для продолжения политического урегулирования, придаст уверенности правительству в отыскании путей установления компромиссов с внутренней оппозицией. При этом более активно будет проводиться работа по реализации политики национального примирения. НДПА «готова стать только частью руководящей силы в стране» (то есть речь идет об отказе от монополии НДПА на власть). Эти меры, по мнению Наджибуллы, поднимут авторитет партии и покажут, что НДПА ради установления мира на афганской земле и сохранения дружбы и добрососедских отношений с Советским Союзом на деле готова пойти на коалицию с оппозицией.

В свою очередь сказал Наджибулла, что во всех случаях надо максимально активизировать контакты с командирами внутренней вооруженной оппозиции, лидерами «Союза-3», а также окружением Захир Шаха…

Принципиально оценивая итоги беседы с президентом, можно сделать следующие выводы:

развитие внутриполитической ситуации в стране имеет устойчивую тенденцию к обострению… В целом правильно оценивая обстановку в Афганистане и вокруг него, Наджибулла вместе с тем пока не видит выхода из создавшегося положения и сохранения существующего режима собственными силами (хотя сказал, что готовит письмо в Москву);

становится все более очевидным, что НДПА обстановку в стране контролирует только номинально, лишена поддержки народа и фактически терпит поражение в борьбе с оппозицией. Сохранение такого положения может привести к тому, что развитие ситуации пойдет не по пути компромиссов и коалиции, а по пути военного свержения и разгрома нынешнего режима. Поэтому в планах президента по-прежнему главная роль в борьбе с оппозицией отводится военным методам, и в первую очередь силам 40-й армии…»

Западные журналисты, близкие к руководству оппозиции, давали оценку сложившейся к концу 1988 г. обстановки и перспективы ее развития несколько иначе:

А) Джон Кифнер, спецкор газеты «Нью-Йорк таймс», в статье «Лидеры афганской оппозиции, находящиеся в эмиграции, теряют свое влияние над повстанцами, воюющими на территории Афганистана» утверждает, что чем ближе победа афганских повстанцев над поддерживаемым Москвой правительством в Кабуле, тем очевиднее, что политическая власть из рук союза семи соперничающих оппозиционных партий, находящихся в Пешаваре, переходит к руководителям группировок, сражающихся на территории Афганистана.

Переход власти из одних рук в другие наметился уже в течение более года, но наибольшим толчком к этому послужило начало поэтапного вывода советских войск, оккупировавших страну восемь с половиной лет назад.

Группировки, ведущие бои в стране, стали менее зависимыми от своего штаба в Пешаваре, так как они стали перебрасывать вооружение через границу в Афганистан и добывать запасы оружия в захваченных гарнизонах афганской армии после ухода советских войск.

Б) Корреспондент «Санди таймс» в Пешаваре Аскольд Крушельницкий в статье «Решающий этап войны в Афганистане проверит на прочность союз оппозиционных партий» сообщает, что в «Альянсе-7» произошел раскол на четыре фундаменталистские и три умеренные группировки. Причиной происшедшего послужило то, что фундаменталистские партии получают львиную долю вооружения от пакистанских покровителей. Получая такое количество вооружения, фудаменталисты имеют возможность покровительствовать главарям воюющих группировок и заручиться их лояльностью. Но в случае если поток вооружения начнет иссякать, вряд ли их преданность лидерам группировок моджахедов, основавшихся в Пешаваре, останется такой же.

Кроме того, существует реальная опасность войны среди различных группировок с различным вероисповеданием, поскольку все группировки в «Альянсе-7» в Пакистане — мусульмане-сунниты, а большинство мусульман в Иране — шииты.

Многие из миллионной армии беженцев, обосновавшихся в Иране, готовы, например, экспортировать в свою страну исламскую революцию в варианте аятоллы Хомейни, и, по всей видимости, они не собираются поддерживать союз суннитов.

Наджибулла может также надеяться, что племенной строй будет способствовать расколу союза.

В)…»Марш» моджахедов к Кабулу». Между отдельными группами моджахедов начался последний этап борьбы за власть в Кабуле. Каждый надеется войти первым в «освобожденный» Кабул. Все убеждены в том, что без советской помощи коммунистический режим долго не удержится у власти. Однако никто не может предсказать, как будет проходить последняя фаза борьбы между НДПА и моджахедами. Обе стороны уверяют, что хотят избежать кровопролития среди населения.

Однако этого не удастся избежать, если моджахеды начнут штурм города. Режим президента Наджибуллы, имеющий 30 тыс. солдат, служащих милиции, элитарные подразделения и минные поля, заранее соорудил вокруг Кабула два закрепленных кольца обороны. Сейчас правительство вооружило 10 тыс. членов партии. Поэтому моджахеды понимают, что попытка взять город штурмом неизбежно приведет к большим потерям среди гражданского населения, что было бы плохим началом для взятия власти. Пользующийся большим влиянием командир моджахедов Хакани заверил, что моджахеды не будут предпринимать попыток штурма Кабула, они делают ставку на его блокаду. По словам Хакани, сдача Кабула и других городов на милость победителей является лишь вопросом времени.

Напротив, Абдул Хак, другой командир моджахедов, представляющих исламскую партию Юнуса Халеса, выступает против осады Кабула и ратует скорее за «внутреннее вторжение» за черту границ города, опираясь на лиц, симпатизирующих моджахедам, число которых, по его данным, составляет 35 тыс. чел., являющихся потенциальными помощниками моджахедов. Кроме того, по его мнению, крах Кабула ускорит суровая зима, а также внутрифракционная борьба армии и партии. Более того, у моджахедов достаточно ракет, чтобы нанести городу огромный ущерб, не покидая своих позиций. Они надеются самое позднее к весне занять Кабул без отдельных уличных боев.

Источники информации: Kifner J. Afgans in Exile Loosing Influenge to Rebels in Fields // The New York Times. 1988. June 12.

Krushelnycky A. Afghan Battle Will Put Rebei Unity to the Test // The Sundy Times. 1988. May 22.

«Run» der Rebellen auf Kabul // Suddeutshe Zeitung. 1988. 9 Februar.

Вероятность развития военно-политической обстановки в Республике Афганистан после вывода ОКСВ

(Из докладной записки руководству МО СССР)

Военно-политическая обстановка в Афганистане с учетом завершения вывода советских войск осложняется, несмотря на подписание Женевских соглашений. Это выражается прежде всего в борьбе за власть.

Необходимо готовиться к худшему развитию ситуации. Непримиримая часть контрреволюции не прекратит вооруженного сопротивления. В борьбе за власть она активизирует свои силы. Обострят деятельность и банды, основой существования которых является не политическая борьба, а бандитизм…

Практические шаги непримиримой контрреволюции после вывода советских войск могут быть следующими:

активизация деятельности агентуры внутри партгосаппарата (подрыв его изнутри), в том числе в вооруженных силах;

сосредоточение основных усилий на важнейших объектах — столица, провинциальные центры, аэродромы, ГЭС, а главное, на магистрали Кабул — Хайратон (перехват ее будет равносилен блокаде Кабула);

перевод всего «правительства» на территорию РА и принятие мер по его признанию в качестве переходного правительства Западом и США.

…Объявленная правительством РА политика национального примирения является единственно верным путем достижения мира в стране.

…С учетом того, что афганские вооруженные силы в состоянии самостоятельно противостоять вооруженному давлению оппозиции только в случаях, когда они будут представлены крупными частями, нами рекомендовано афганскому руководству сконцентрировать, насколько возможно, соединения и части на важнейших направлениях и объектах. Практические мероприятия начались.

Полагаем, что это даст возможность гарантированного удержания Кабула, Герата, Кандагара, Гардеза, Джелалабада, Хоста и магистрали Кабул — Хайратон.

Одновременно принимаются меры по ликвидации до вывода советских войск мелких гарнизонов, с тем чтобы не потерять их и не дать повод мятежникам торжествовать победу.

Руководство страны поняло наконец важность проведения мероприятий по закреплению своей власти в центре и в провинциях. Началась организационная работа на местах — укрепление государственности, утверждение провинциальных «пятерок». Проведены выборы в местные советы и в Национальное собрание. Но все делается медленно. Очевидно, до последнего времени афганское руководство надеялось, что советские войска все же не уйдут. Другого объяснения пассивности руководителей всех степеней найти трудно.

…Несмотря на наши неоднократные рекомендации, продолжает иметь место неоправданное выпячивание во всем руководящей роли НДПА (особенно на провинциальном уровне). Не в полной мере учитывается введенная в стране многопартийность. Государственно-административный аппарат все еще не обладает достаточными полномочиями и пока играет второстепенную роль.

В НДПА сохранились прежние болезни (фракционизм и т. д.). Пока они ярко не проявляются. Однако имеется реальная опасность возникновения междоусобиц (вплоть до вооруженных столкновений) на основе крыльевых противоречий, родоплеменных, националистических отношений и кровной мести.

Формируется блок левых партий. Однако надежды на него мало — время упущено.

Источник информации: Оперативная группа МО СССР в РА,

г. Кабул, октябрь 1988 г.

Так руководители Афганистана и советские военные эксперты оценивали вероятное развитие военно-политической обстановки в РА после вывода из нее 40-й армии.

Самые влиятельные полевые командиры моджахедов тоже довольно-таки хорошо подмечали просчеты НДПА, впрочем, как и свои. Следует заметить, что основная ошибка как у той, так и другой стороны (правительства и оппозиции) была однотипной — фракционная борьба за власть, несогласованность действий, партийные и национальные противоречия, амбициозность и эгоизм. Представители моджахедов и афганской эмиграции тоже пытались прогнозировать развитие ситуации.

Выдержки из выступления Ахмад Шаха Масуда на 5-м заседании «Национального совета ИОА»

Источник информации: ГРУ ГШ ВС СССР, г. Кабул, 1988 г.

…Нашим врагам не удалось привлечь на свою сторону представителей различных фракций и группировок, которые имеют с ними органичную связь. Более того, противоречия между халькистами и парчамистами не только не исчезли, но и столкнули между собой разные течения в рядах парчамистов.

Даже в условиях присутствия русских наши враги «Хальк» и «Парчам» не смогли объединиться и достичь полного единства.

…Попытка наших врагов привлечь на свою сторону часть населения и племен (в основном из Пактии), а также представителей групп моджахедов под лозунгами Национального отечественного фронта, Исламского совета, политики национального примирения, конституции и другими политическими маневрами для того, чтобы сказать всему миру: «Посмотрите, сколько людей поддерживает нас!» — была серьезной.

Однако во всех этих вопросах правительство потерпело поражение.

…Необходимо отметить, что Андропов (будучи руководителем СССР), а затем Горбачев выступали против советского военного вмешательства в Афганистане. Нынешние изменения в России, перестройка и т. д., а также восстановление авторитета СССР на внешнеполитической арене будут невозможными до тех пор, пока существует афганская проблема.

…Когда наш враг чрезвычайно слаб, наши руководители, подобно халькистам и парчамистам, не могут добиться единства в своих рядах. Более того, они не имеют политического авторитета.

…Сегодня выступает Раббани и выдвигает свою платформу. Завтра Хекматияр отвергает все сказанное Раббани и выступает со своими предложениями. Затем делает заявления Моджададди (Себхатулла-Хан), и задаешься вопросом: он вообще-то в курсе, где это Афганистан? Пусть отсутствует единство, но ведь можно выступить с совместной программой, в которой четко определить, какое в конечном итоге нам нужно правительство. Они неспособны сделать это. В итоге на Западе не без помощи Кабула стало складываться впечатление, что мы неспособны управлять страной…

Армия Кабула — это не армия. От наступления они перешли к оборонительным действиям.

Но в то время как наш противник начал терпеть крах, мы, к сожалению, не смогли избежать этой болезни. Когда противник перешел к обороне, мы не смогли начать наступление… Мы выяснили, что из 10 тысяч чел., которые должны были принять участие в боевых действиях, еле набирается тысяча. Есть войска, есть оружие, есть боеприпасы, есть противник, а боевые действия не ведутся. Если бы не эта пассивность, нам бы удалось достичь значительных результатов на севере.

…Мы столкнулись с ослаблением идейного уровня. Необходимо резко повысить внимание к идейному воспитанию моджахедов, чтобы они четко усвоили, что такое ислам, что такое неверные и кто такие моджахеды.

…Недопустимо отодвигать на второй план идеи священной войны…

О царивших настроениях и взглядах на дальнейшее государственное устройство в Афганистане в среде находящейся в Европе афганской эмиграции можно судить по приводимым ниже небольшим выдержкам из письма зятя бывшего короля Афганистана Захир Шаха А. Найма премьер-министру РА X. Шарку: «Изменения в политике России в отношении Афганистана после прихода Горбачева внушают надежды и, хотя весьма преждевременным было бы верить в искренность этой линии, игнорировать ее нереально.

…Советский Союз должен признать право Афганистана на самоопределение, что обозначало бы уважение и невмешательство в скрытой или явной форме во внутренние дела Афганистана. СССР не должен поддерживать халькистский, парчамистский или подобный им режим. Россия должна быть готова вступить в диалог с сопротивлением Афганистана, которое охватывает всю нацию. В случае, если Советский Союз согласится с позицией противоборствующей стороны, будущему правительству свободного Афганистана необходимо заверить Россию в том, что Афганистан никогда не станет плацдармом для деятельности ее соперников.

…Учитывая эти оценки, а также в подтверждение ваших слов о том, что «мы должны искать пути, которые приведут к прекращению войны и кровопролития» и для того, чтобы ублаготворить дух святого мученика, любившего свою Родину, думаю, что в нынешних условиях Вы, как глава правительства, можете стать важным фактором установления мира и восстановления независимости нашей любимой Родины. В этой связи предлагается:

Вы должны убедить Советы и Наджиба в том, что «партия» должна прекратить диктовать свою волю афганскому народу, что «партия» должна быть полностью отделена от государства (хотя, учитывая те преступления против афганского народа, которые были совершены режимами халькистов и парчамистов и их советскими хозяевами, трудно представить себе, что этой «партии» можно представить какие-либо возможности, однако во имя восстановления мира и прекращения кровопролития единственное право, которое может быть дано указанной партии, — это вместе с другими партиями принимать участие в будущих выборах). Конечно, это мое личное мнение, продиктованное исключительным стремлением избежать кровопролития, и никаких совпадений точек зрения у меня с этой «партией» нет. Кроме того, окончательное решение о предоставлении такого права — исключительная прерогатива благородного и героического афганского народа. Одновременно с прекращением диктата халькистов и парчамистов в жизни афганского народа, отделением «партии» от государства, необходимо ликвидировать и само явление «Апрельской революции» и открыть новую страницу в истории Афганистана.

Одновременно с этим необходимо отменить конституцию и упразднить парламент, которые не носят национального характера. А временное руководство временным правительством поручить такой личности, которая не была бы членом партии халькистов и парчамистов, ни сочувствующим. В нынешних условиях, по моему мнению, наиболее подходящими кандидатурами на этот пост могли стать доктор Али Ахмад Попал, находящийся в Кабуле, который, насколько мне известно, максимально воздерживается от сотрудничества с режимом, или г-н Абдулла Хан Мелекьяр, который пользуется любовью значительной части афганцев. (По моему мнению, достойной кандидатурой на это пост могли бы стать и Вы, уважаемый брат, если бы не сотрудничали с режимом.)

Основная задача временного правительства заключается в том, чтобы заверить афганский народ и мировую общественность в том, что это правительство не имеет никакого отношения к «Апрельской революции» и выступает за вывод советских войск в соответствии с графиком, предусмотренным Женевскими соглашениями, а также в объявлении перемирия. Одновременно необходимо очистить административную структуру от советских советников, находящихся в ключевых пунктах. Эти советники в настоящее время, конечно, при сокращении их численности, а также условий, что они будут осуществлять действительно советнические, а не руководящие функции, могут работать в технических министерствах.

Необходимо пригласить вернуться в страну и принять участие в работе временного правительства афганцев, имеющих большой опыт и хорошую репутацию, и некоторых из тех афганцев, которые по тем или иным причинам были вынуждены покинуть родину. Это приглашение должно быть обращено также ко всем группам сопротивления.

Установление контактов и дружественных отношений со всеми миролюбивыми странами мира — малыми и большими, далекими и близкими, без дискриминации и без предоставления преимуществ, в русле той политики действительного неприсоединения, позитивного и активного нейтралитета, которой до апреля 1978 года следовали национальные правительства Афганистана.

После образования временного правительства проводится Лойя Джирга, выборы на которую проводятся по принципу «один человек — один голос» и которая устанавливает постоянный статус временного правительства, утверждает временную конституцию. В современных условиях по сравнению с другими лидерами сопротивления бывший король Афганистана поддерживается большинство всех слоев афганского народа. Своекорыстие некоторых членов Центрального Комитета и преступления халькистов и парчамистов показали их недостатки и повысили акции королевского периода. Поэтому, по моему мнению, его кандидатура была бы подходящей для поста главы временного правительства. (Необходимо подчеркнуть, что я работаю и веду переписку совершенно самостоятельно и не вхожу в круг сотрудников и советников бывшего короля.) Во время выборов участников Лойя Джирги все граждане Афганистана, отвечающие требованиям, должны иметь право выдвинуть свою кандидатуру и быть избранными, по моему мнению, в тех особых условиях, в которых на нынешнем историческом этапе находится наша нация, выборы должны проводиться под контролем ООН и при сотрудничестве комитета, состоящего из неравнодушных людей, не связанных особыми политическими и партийными симпатиями. Срок полномочий временного правительства должен быть от двух с половиной до трех лет.

После определения постоянного статуса временного правительства комитет, состоящий из сведущих, опытных, надежных, неравнодушных, объективных людей, представляющих все слои афганского общества, рассматривает вопрос о конституции и образовании будущего правительства Афганистана.

В течение срока своего существования правительство должен будет заняться привлечением разнообразной международной помощи и срочным восстановлением Афганистана, сделать все для возмещения нанесенного ущерба.

Лица, виновные в предательстве национальных интересов Афганистана, продолжавшемся последние 10 лет, а также лица, которые будут подстрекать к свержению временного правительства, после утверждения его Лойя Джиргой, должны быть преданы открытому традиционному суду высшего трибунала. Суд в своем приговоре должен руководствоваться не личной местью, а мерой преступления и предательства.

После того как будет составлен проект конституции и до истечения срока полномочий временного правительства проводится, также по принципу «один человек — один голос», вторая Лойя Джирга, которая утверждает конституцию, решает вопрос о форме будущего режима Афганистана. Поскольку, без сомнений, окончательное решение по такому вопросу — прерогатива и привилегия нации, то итоги Лойя Джирги выносятся на общенародный референдум.

Такова моя точка зрения, главные моменты которой здесь кратко изложены. Каждое высказанное положение, конечно, нуждается в более подробных разъяснениях. По моему мнению, в этом заключаются потенциальные возможности для обеспечения мира и спокойствия на нашей любимой Родине…» (сентябрь 1988 г.).

Советские представители в Афганистане (МИД, МО, КГБ и МВД) тоже продолжали внимательно следить за ходом событий и вырабатывали соответствующие рекомендации.

К положению в Афганистане

Ю. Воронцов, В. Варенников, В. Зайцев, В. Егоров, ноябрь 1988 г.

(Секретно)

Военно-политическая обстановка в Афганистане имеет тенденцию к дальнейшему осложнению и обострению.

…Руководство РА осуществляет мероприятия военно-политического характера по противодействию экстремистской части оппозиции в рамках политики национального примирения. Продолжается процесс трансформации однопартийного режима в многопартийный, перестройка государственно-политической системы страны на основе политического плюрализма и коалиционности правления. Разумеется, для успешного проведения политики национального примирения режим Наджибуллы с позиции силы, а не слабости должен обеспечить отпор наиболее непримиримым фракциям оппозиции, которые, опираясь на помощь и поддержку Пакистана и США, отвергают мирные инициативы афганского руководства по достижению компромиссных договоренностей, наращивают военное давление на позиции госвласти в большинстве провинций страны.

В настоящее время мятежники контролируют четыре из 32 провинций страны (Тохар, Бамиан, Пактика, Кунар), заблокировали административные центры провинций Каписа, Вардак, Лагман, Урузган, Газни. Сложная для госвласти обстановка сохраняется в приграничных с Пакистаном провинциях Нангархар, Пактия, Заболь, Кандагар. В последнее время активизируются действия мятежников в прилегающих к границе с Ираном провинциях Герат, Фарах, Нимруз.

Мятежники нагнетают напряженность и стремятся подорвать веру населения в жизнеспособность существующего режима путем усиления обстрелов административных центров, военных и гражданских объектов и нападений на них, блокирования автодорог и захвата автоколонн с грузами, проникают в партгосаппарат и Вооруженные силы РА с целью их разложения изнутри, срыва призыва в ВС страны и усиления дезертирства.

В последнее время наряду с наращиванием враждебной деятельности мятежников в центральных провинциях Кабул и Парван активизировались попытки вооруженной оппозиции установить экономическую блокаду столицы. Мятежники стремятся затруднить доставку сюда грузов по автодорогам советско-афганская граница — Кабул, Джелалабад — Кабул, прервать электроснабжение афганской столицы.

…На фоне планомерной активизации действий вооруженной оппозиции с началом вывода ОКСВ из Афганистана отчетливо проявились пассивность и снижающийся моральный дух Вооруженных сил РА, что нашло свое отражение в их неспособности организовать во многих случаях эффективное противодействие мятежникам. Об этом свидетельствуют события в провинциях Кундуз, Тохар, Баглан, Кандагар (захват районов южнее Кандагара, в том числе населенного пункта Спинбульдак). Прослеживается нежелание многих афганских военнослужащих принимать участие в боевых действиях. Афганским военным руководством не принимается решительных и эффективных мер по повышению уровня боевой и морально-психологической устойчивости Вооруженных сил. Плохо используется имеющаяся на вооружении в достаточном количестве боевая техника. Возможности существующих учебных центров и курсов по подготовке военных специалистов используются слабо. Отрицательно сказываются ведомственность и отсутствие координации деятельности военных министерств.

На морально-политическое и боевое состояние Вооруженных сил РА серьезный негативный отпечаток накладывают также сохраняющиеся крыльевые и фракционные разногласия в руководстве НДПА, которые хотя и несколько приглушены после недавнего Пленума ЦК НДПА, однако не устранены окончательно.

…Многие представители партгосаппарата на местах все чаще занимают пассивные, выжидательные позиции, игнорируют поступающие из Центра указания и требования по укреплению позиций госвласти и реализации политики национального примирения, в ряде случаев под воздействием разложенческой пропаганды идут капитулянтские сделки с оппозицией ради обеспечения личной безопасности.

…Проводимые в последнее время меры по реорганизации государственной структуры Афганистана в соответствии с принципами коалиционности и многопартийности пока не оказывают серьезного стабилизирующего воздействия на внутриполитическую обстановку. Деятельность правительства М. X. Шарка в определенной степени сковывается аппаратом ЦК НДПА, а беспартийных губернаторов из числа местных авторитетных деятелей, например в провинции Нангархар, — некоторыми руководителями провинциальных комитетов НДПА. Национальный совет (парламент) Афганистана, большинство членов которого составляют беспартийные (более 70 %), все еще придерживается выжидательной тактики и всерьез не занимается поисками путей более активного претворения в жизнь политики национального примирения, хотя и объявил это своей главной задачей. Деятельность блока леводемократических партий по-прежнему не выходит за рамки формальных эпизодических встреч их представителей и декларирования поддержки курса на нацпримирение.

Принимая во внимание вышеизложенное, советская военная помощь продолжает оставаться важнейшим стабилизирующим фактором в развитии обстановки в Афганистане и во многом благодаря ей вооруженной оппозиции, несмотря на прилагаемые усилия, пока не удается захватить ключевые позиции в стране.

…Нынешний режим РА объективно располагает значительным (превосходящим силы оппозиции) военным и политическим потенциалом. Задача руководства афганских друзей состоит в том, чтобы обеспечить его максимально эффективное использование. Особое внимание при этом необходимо обратить на развертывание политико-пропагандистской работы всеми органами РА…

Таковы были оценки и прогнозы, но реальная действительность выдвигала новые моменты и ставила все новые задачи. Госвласть предпринимала дополнительные шаги, маневрировала и оппозиция.

В связи с тем что прямым военным давлением на ВС РА оппозиционные силы высоких результатов не добились, их руководители главные усилия сосредоточили на проникновении в партийные и государственный аппарат, в воинские части. Цель — разложение личного состава этих органов изнутри и решение важных задач: захват объектов без боя, срыв призыва молодежи в Вооруженные силы РА, увеличение дезертирства воинов, проведение диверсий, воспрещение подвоза материальных средств в Кабул и т. п. Все более рельефно начала прослеживаться линия на создание зон влияния по национальному признаку, который становился превалирующим над другими факторами, в том числе идеологическим и религиозным. Уже тогда началось объединение полевых командиров севера с целью изгнания пуштунов с занимаемых ими территорий.

 

Иждивенчество изжить трудно

Советские войска через несколько месяцев должны были покинуть Афганистан. В штабе ОКСВ шла напряженная работа, все делалось для того, чтобы и этот этап вывода (как и первый) прошел успешно. К изменению военно-политической ситуации готовилось и афганское руководство, но готовилось своеобразно. К примеру, Вооруженные силы РА в достаточной степени были оснащены всем необходимым. Однако вместо принятия мер по повышению морально-политического состояния личного состава и усиления контрразведывательной работы руководство страны взяло курс на их техническое переоснащение, стремясь получить от Советского Союза как можно больше качественно новых видов вооружений. При этом, искусственно увеличивая штатную численность всех видов Вооруженных сил (армия, МГБ, МВД), афганцы подавали все новые и новые заявки на дополнительные поставки техники и оружия, ссылаясь на низкую оснащенность войск основными видами вооружения (относительно штатов).

Складывалась парадоксальная ситуация: в Афганистан поставлялось все больше и больше различных вооружений, а укомплектованность ими армии, МВД, МГБ не только не росла, а, наоборот, снижалась. В сентябре, например, три министра Вооруженных сил РА (Шах Наваз Танай, Гулябзой и Якуби) выезжали в Москву, где они встречались с М. Горбачевым и представили заявки на поставку в Афганистан техники и вооружения на сумму 1,2 млрд. руб. Все просьбы афганцев были рассмотрены и полностью приняты к исполнению. И это несмотря на то, что значительное количество уже имеющегося вооружения и боевой техники в Вооруженных силах РА не использовалось «по причине отсутствия младших специалистов». Вооружение, техника и боеприпасы складировались и простаивали без применения. Но афганцы просили еще, и не дать РА «требуемого», по-видимому, в то время советские руководители просто не могли. И, осуществляя плановый вывод войск, Советский Союз продолжал оказывать Афганистану немалую военную помощь.

Максимально удовлетворялись и другие многочисленные просьбы и заявки. Так, ускоренными темпами осуществлялась подготовка афганских специалистов для народного хозяйства (да и для органов МВД, правопорядка) на территории Советского Союза. Создавались трехмесячные запасы материальных средств в ключевых районах страны. Для этого в Афганистане работала специально созданная Оперативная группа Генерального штаба ВС СССР во главе ВС генерал-лейтенантом А. Г. Гапоненко (трехмесячные запасы были созданы в Джелалабаде, Гардезе, Кандагаре, Кундузе, Шинданде, Герате, Кабуле, Джабаль-Усеарадже, Баглане, Пули-Хумри, Мазари-Шарифе). Всего было заложено 85061,9 т различного имущества и боеприпасов (приложение № 12). Афганцам передавались военные городки и сторожевые заставы, которые ранее занимали наши войска. Оказывалась помощь путем нанесения ударов ракетами Р-300 и авиацией, базировавшейся на территории СССР. Это делалось только в тех случаях, когда аэродромы базирования советской авиации в Афганистане по климатическим условиям были закрыты, а наши или афганские войска и гарнизоны нуждались в поддержке и помощи при нападении мятежников. Эти удары фактически были решающими для обеспечения удержания провинциальных центров. Не обходилось, правда, при этом без досадных инцидентов. Вспоминаю случай, когда в конце 1988 г. в Кабул прилетел генерал-губернатор Н. Олюми и обратился с жалобой на советских летчиков, которые сбросили две двухтонные бомбы на Кандагар. Одна из них разорвалась в непосредственной близости от штаба корпуса, другая в жилом квартале. Имелись жертвы среди жителей города. Для расследования происшествия назначили специальную смешанную комиссию, которую возглавили генералы Кадыр и В. Афанасьев. Они вылетали на место происшествия и на аэродром Мары, где базировались самолеты, бомбившие окрестности Кандагара, но к определенным выводам так и не пришли. Каждый раз, поблагодарив за помощь, афганские руководители тут же обращались с новыми просьбами как в поставках вооружения и боеприпасов, так и в расширении боевых действий с участием 40-й армии. Причем положительное рассмотрение этих просьб вызывало все новые и новые.

Экономическая помощь воспринималась ими как должное, а сокращение участия советских войск в боевых операциях — с явным неудовлетворением. Участились всевозможные претензии, высказываемые афганскими должностными лицами в отношении солдат и офицеров ОКСВ, стало открыто проявляться скептическое отношение к советским военным советникам и т. п. Об этом руководитель Оперативной группы Министерства обороны СССР неоднократно докладывал в Центр. Воспользуюсь одним из таких докладов.

Донесение из Кабула

Варенников, август 1988 г.

(Секретно)

Министру обороны СССР

генералу армии

товарищу Язову Д. Т.

Докладываю.

…За последнее время, особенно в августе этого года, среди афганского руководства, в том числе и в первую очередь со стороны Наджибуллы, проявляется тенденция возможно больше получить материальных и других средств от Советского Союза, а также вынудить советских военных максимально использовать силы и средства 40-й армии. При этом положительное решение данных задач не вызывает у наших афганских друзей чувства благодарности, а, наоборот, побуждает их к еще большим требованиям и даже претензиям…

Мало того, если афганскими частями армии, МГБ и МВД проявлена неустойчивость, то Наджибулла вначале косвенно, а теперь уже и прямо говорит о том, что это объясняется недостаточной помощью со стороны 40-й армии. В то же время негативные моменты в действиях частей афганской армии старается принизить.

Некоторые примеры таких действий.

1. Постоянные необоснованные запросы о дополнительных поставках вооружения и боевой техники для ВС РА. В настоящее время объективно существует потребность в увеличении поставок только транспортно-боевых вертолетов. При этом надо отметить, что организация боевого применения вертолетов, несмотря на принимаемые советскими советниками меры, остается крайне слабой. Это ведет к неоправданно большим потерям (только за последний месяц авиация РА потеряла самолетов — 4, вертолетов — 8). Что касается других видов оружия, то здесь не должно быть вопросов. Наоборот, многократно Наджибулле докладывалось, что имеющаяся боевая техника и групповое оружие полностью не задействованы, так как крайне плохо укомплектованы специалистами (от 20 до 40 % танков, БМП, БТР, орудий и минометов не имеют экипажей, расчетов и даже много автомобилей не имеют водителей) и, следовательно, не применяются.

В различной форме и постоянно (третий год) высказываются настоятельные пожелания улучшить призывную работу и повысить поставку призывников в армию. Только в этом случае можно рассчитывать на максимальное использование тех потенциальных возможностей, которыми уже располагает армия, как и другие виды ВС, по своей технической оснащенности…

Министры внутренних дел и госбезопасности тщательно скрывают обстановку в своих войсках и даже их штатную организацию, однако в этих условиях известно, что техническое оснащение подчиненных им войск вполне нормальное (с учетом возможных задач) и даже есть в наличии запасы некоторых видов оружия — например, в арсенале на хранении только МТБ имеется 425 82-мм минометов.

Что касается боеприпасов, то Наджибуллой проводится линия, по которой никаких норм и порядка расхода не должно быть, применяя в этих случаях часто фразу: «Противник засыпает нас снарядами, а мы придерживаемся каких-то там норм». Это неправильное суждение приводит к безответственности за выполнение боевых задач. Войска стреляют вообще, а не по целям.

Такие действия, в свою очередь, приведут к тому, что афганские войсковые части после выхода 40-й армии не будут в состоянии даже минимально обеспечить подвоз своим войскам особенно боеприпасов и горючего (сейчас транспорт 40-й армии задействован на нужды афганской армии). Афганским военным (МО, МВД и МГБ) с ведома Наджибуллы ничего не стоит, например, при передислокации частей из одного пункта в другой и в ходе выполнения боевых задач уничтожить в прежних районах дислокации большое количество техники, боеприпасов, горючего и других материальных ценностей. Примеры:

при выводе 2-й пд из Панджшера в 64-м пп потеряно: 76-мм пушек — 4, 82-мм минометов — 9, ЗПУ-2, ДШК — 1, АКМ — 180;

большие запасы материальных средств брошены батальонами МВД и МГБ в Кундузе…

Таких примеров можно привести много. Афганское руководство постоянно требует дополнительно поставок вооружения, техники, боеприпасов, но при этом не проявляет бережливости. Оно наверняка знает, что любые их просьбы будут советской стороной удовлетворены…

2. Стремление приукрасить действительное положение с устойчивостью войск ВС РА.

7-8 августа афганскими войсками были оставлены города Кундуз, Ханабад, Талукан. Гарнизон Ханабада составлял два батальона МВД и один батальон МГБ, а в Кундузе — три батальона МГБ и два батальона МВД. Противник, имея силы в 3–4 раза меньше, без боя захватил оба населенных пункта. При этом часть гарнизонов сразу же перешла на сторону мятежников, остальные были мятежниками разоружены или бежали в район аэродрома Кундуз.

Афганские руководители вначале возмущались событиями. Отмечали, что все это для них было крайней неожиданностью. Затем начали отыскивать причины для обоснования случившегося. Наконец, все в большей степени начали показывать храбрость и мужество воинских частей, бросивших города без защиты.

18 августа с. г. на заседании Ставки ВГК Наджибулла уже утверждал, что большинство из афганских частей, участвовавших в боевых действиях в районе Ханабада и Кундуза, проявили героизм. Я вынужден был дать справку и отметить, что президента вводят в заблуждение. На самом деле мной лично 12 августа на месте в Кундузе разбиралась подробно обстановка, сложившаяся при оставлении Кундуза и Ханабада. Даже руководитель боевых действий генерал-лейтенант Ацак и член Политбюро ЦКНДПА Карваль резко критиковали присутствовавших на совещании представителей бывшего гарнизона и руководителей Совета обороны провинции, которые сами струсили. Части гарнизона без боя сдали город, не имеют раненых и тем более убитых. Заметил, что если эти части и в последующем составят гарнизон г. Кундуза, то позор, который уже имел место, может повториться. В этой обстановке президент вынужден был изменить свое мнение и частично заменить части Кундузского гарнизона, включил также в их состав армейские подразделения…

3. Стремление в ряде случаев ответственность за неудачи переложить на советских.

Севернее Кабула находится уезд Шакардара. В границах этого уезда дислоцировался зенитно-ракетный дивизион. Обстановка вокруг дивизиона со временем сложилась не в его пользу, поэтому в июле с. г. предлагалось вывести эту часть в предместье Кабула и тем самым не создавать в этом районе конфликтную ситуацию среди местного населения, которое полностью находится под влиянием мятежников.

Однако предложение принято не было. В начале августа противник блокировал дивизион. В связи с этим вынуждены были проводить массированные удары артиллерии и авиации (в первую очередь советской) по всем прилегающим к дивизиону районам. Боевых действий советских войск не предусматривалось, так как они обеспечивали в это время вывод частей 40-й армии на территорию Советского Союза в соответствии с утвержденным графиком, а афганские части Кабульского гарнизона были заняты боями вместе с другими частями 40-й армии в провинциях Вардак и Логар.

Продержавшись четыре дня, личный состав дивизиона бросил оружие, боевую технику и разбежался. Противник, преувеличивая свою победу, по радио доложил руководству в Пешавар об огромном успехе. Этот доклад был перехвачен афганской радиоразведкой и доложен Наджибулле, который на заседании Ставки ВГК РА в резкой форме заявил, что «все это произошло по причине того, что 40-я армия не применяла боеприпасов, которые бы эффективно уничтожили противника. В связи с этим мне нужно обращаться к руководству Советского Союза, чтобы оно распорядилось о применении таких боеприпасов, тем более что я сказал, чтобы здесь (в Шакардаре) все было сметено с лица земли».

Разъяснил Наджибулле, что по этому району советской артиллерией израсходовано более 9 тыс. снарядов и мин, 169 самолетовылетов штурмовой авиации, что при такой поддержке можно уверенно держаться месяцы любому гарнизону. Дивизион разбежался в первую очередь под давлением пропаганды мятежников…

Анализируя изложенное и другие действия Наджибуллы, можно сделать вывод, что накаляющаяся обстановка в стране делает его менее устойчивым.

В то же время постоянное стремление к разрешению всех проблем военным путем приводит к повторению ошибок прошлого, то есть к обострению, а не сближению сторон. Желание удержать все районы страны силой, не идя на компромиссы с оппозицией, не может привести к положительным результатам в Афганистане вообще, в том числе и в первую очередь в районах, где обстановка накалилась (Кундуз, Тахар, Бамиан).

Чтобы хоть немного успокоить Наджибуллу и придать ему уверенности в себе, в октябре в Афганистан был переброшен советский ракетный дивизион Р-300 («Скад»). Он разместился на окраине Кабула недалеко от штаба 40-й армии и начал наносить ракетные удары по базам и скоплениям мятежников вблизи афгано-пакистанской границы. Первоначально цели для ударов давал сам президент. Мне приходилось ездить к нему с картой, затем уточнять у начальника Генерального штаба ВС РА их координаты и после доклада руководителю Оперативной группы МО СССР выдавать их генералу Н. Комарову, который был ответственным за дивизион. Время от времени, обычно вечернее, небо столицы расцвечивали огненные точки ракет, которые, прочертив дугу, гасли и улетали в неведомую даль, неся смерть и разрушения для одних и порождая надежду у партийных функционеров на продолжение своего пребывания у власти. Сначала это воспринималось афганцами как какое-то шоу, они радовались как дети, наблюдая за светящимися точками в кабульском небе. Но постепенно эйфория прошла, и, видимо, поняв, что эта акция их тоже не спасет, они перестали обращать на них внимание. Цели для ударов стал давать начальник Генерального штаба генерал Асеф Делавар. Надежды исчезали так же быстро, как и улетающие вдаль ракеты.

Однако руководство НДПА захотело заполучить в свое распоряжение это вооружение и обратилось с просьбой об оставлении ракетных установок афганским Вооруженным силам. Одновременно по распоряжению Наджибуллы срочно были подобраны и отправлены на учебу в Термез несколько десятков афганцев из числа наиболее грамотных партийных активистов для освоения ракетного комплекса. Они в сжатые сроки были подготовлены в 720-м учебном центре.

Для демонстрации поддержки Советским Союзом правительства РА и оперативного решения всех вопросов по личному указанию М. С. Горбачева в середине ноября 1988 г. в Кабуле в течение двух суток находилась правительственная комиссия во главе с секретарем ЦК КПСС О. Д. Баклановым. Вместе с ним прибыла большая группа компетентных ответственных работников (министры Б. С. Белоусов, А. Г. Сунцов, заведующий оборонным отделом ЦК КПСС О. С. Беляков, председатель Гостехкомиссии при Совете Министров СССР Ю. В. Мацак, начальник ГИУ МВЭС адмирал Ю. П. Гришин, начальник Главного штаба Сухопутных войск генерал-полковник Д. А. Гринкевич, генерал-лейтенант Г. А. Бурутин из Генерального штаба ВС СССР и другие должностные лица от ведомств, занимающихся производством и поставкой техники и вооружения), которые проработали все аспекты проблем, стоящих перед афганскими вооруженными силами, и наметили меры, необходимые для принятия на завершающем этапе вывода советских войск с целью максимального снижения потерь.

Во время работы делегации афганская сторона вновь высказала просьбы о дополнительных поставках вооружения, боеприпасов и другого специального имущества на сумму 2,1 млрд. руб. Хотя фактически такое количество оружия афганцы не могли при всем желании использовать, но они стремились создать запасы. Такая позиция руководства республики объяснялась еще и тем, что оно рассчитывало получить поставляемую технику и вооружение в конечном счете на безвозмездной основе. Хотя это хорошо понимало и советское руководство, но заявка афганцев опять была принята к исполнению.

Во время отлета делегации из Кабула моджахеды, видимо проинформированные заранее, предприняли обстрел реактивными снарядами столичного аэродрома. Самолет Ту-154 разгонялся по взлетной полосе под аккомпанемент их разрывов. Мы с тревогой наблюдали его взлет, совершенно не думая о том, что сами находимся в зоне обстрела. Все вздохнули с облегчением, когда самолет оторвался от земли, дал крутой разворот и начал набирать высоту. Для делегации все обошлось благополучно, она улетела без потерь. Однако в тот момент один из снарядов попал в жилой модуль советского авиационного полка. Погибли и были ранены находящиеся там военнослужащие.

Не прошло и двух месяцев — и очередная записка с изложением просьб афганского руководства была передана Наджибуллой министру иностранных дел СССР Э. А. Шеварднадзе во время его визита в Кабул в январе 1989 г. В ней, в частности, афганская сторона просила: аннулировать или отсрочить выплату по основному долгу, а также платежей и процентов по кредитам; пересмотреть цены на экспортную продукцию Афганистана; предоставить промышленные товары, такие, как машины и оборудование для промышленности и сельского хозяйства; предоставить конвертируемую валюту или товары, которые Афганистан вынужден закупать на валюту, увеличить поставки товаров первой необходимости; провести реконструкцию и возобновить работы на экономических объектах двустороннего сотрудничества и т. д.

Одновременно по военной линии президент РА просил поставить или оставить в Афганистане новые типы боевой техники и вооружения, такие, как ракетные пусковые установки Р-300 («Скад»), реактивные установки «Ураган», тяжелые огнеметы «Буратино» и др.

А так как Э. А. Шеварднадзе проводил линию на личную поддержку Наджибуллы, многие из этих позиций встретили его понимание, большинство просьб, высказанных президентом РА, по ходатайству министра иностранных дел СССР были удовлетворены.

Из записки ЦК КПСС

Э. Шеварднадзе, В. Чебриков, А. Яковлев, Д. Язов, В. Мураховский, В. Крючков, 3 января 1989 г. № 651 ОС

Совершенно секретно

Особая папка

…3. Серьезное значение афганская сторона придает тому, чтобы иметь в своем распоряжении такие мощные виды оружия, как ракеты Р-300, установки залпового огня «Ураган». В этих вопросах, очевидно, нужен дифференцированный подход по тому или иному виду оружия, но общую линию выдерживать на возможно более полное удовлетворение обращений афганских друзей. Надо иметь в виду, что сам факт обладания подобными видами вооружения сильно подкрепляет наших друзей психологически, придает им уверенность в своих силах. С учетом этого в Гвардии особого назначения и в армии РА уже созданы дивизионы установок «Ураган». Ракетные установки Р-300, которые сейчас находятся в советском воинском контингенте, также можно было бы передать афганской стороне после доработки их в экспортный вариант и после подготовки афганского персонала для обслуживания и эксплуатации этих установок, которую следует провести в срочном порядке на нашей территории…

5. В последнее время мы сделали немало для оказания афганским друзьям содействия в экономической области применительно к тем особым обстоятельствам, в которых находится Афганистан. Эта помощь, несмотря на всевозможные трудности, с которыми и мы, и афганцы сталкивались при ее доставке и распределении, несомненно, предотвратила многие нежелательные повороты в развитии обстановки.

Тем не менее ввиду сложности афганской ситуации, исключительного значения, которое имеют для внутриполитического положения происходящие экономические процессы, нам необходимо еще раз очень внимательно разобраться в этих вопросах. Надо определиться, что можно дополнительно сделать для афганской экономики, которая находится в критическом состоянии, по существу, на грани срыва, оказывать оперативную помощь в решении возникающих острых проблем, в частности поставками товаров первой необходимости и продовольствия в Кабул и различные провинции страны, в том числе в Бадахшан…

Кроме того, дополнительно в последующем перебросили в Афганистан еще и пусковые установки «Луна-М», ведь поставки вооружения и военной техники продолжались и после вывода советских войск.

Из записки ЦК КПСС

Л. Зайков, В. Крючков, Ю. Маслюков, Э. Шеварднадзе, Д. Язов, О. Бакланов, И. Белоусов, В. Бакатин, К. Катушев.

Совершенно секретно

Особая папка

(Согласована на заседании Политбюро ЦК КПСС 30 марта 1990 г.)

ЦК КПСС

…Государственная комиссия Совета Министров СССР по военно-промышленным вопросам, Министерство иностранных дел СССР, Госплан СССР, Министерство обороны СССР, Комитет государственной безопасности СССР, Министерство внутренних дел СССР и Министерство внешних экономических связей СССР вносят предложение:

дать согласие на поставку Афганистану в 1990 году 150 ракет к ракетному комплексу Р-17Э, 2 пусковых установок ракетного комплекса «Луна-М», 380 танков, 865 боевых машин пехоты и бронетранспортеров, 195 орудий и минометов, 680 зенитных пушек и установок, 1000 реактивных огнеметов, около 96 тыс. единиц стрелкового оружия, 54 самолетов, вертолетов, боеприпасов, инженерной техники, средств транспорта и связи, более 1500 парашютно-грузовых систем многоразового использования, имущества тыла и другого имущества, а также на ремонт в СССР в 1990 году специмущества, ранее поставленного Афганистану Советским Союзом, всего на сумму около 1,8 млрд. рублей…

Развитие обстановки в Афганистане в то время главным образом зависело от предпринимаемых правительством РА политических шагов. Однако оно уповало в основном на насильственные методы решения всех вопросов, поэтому принимало меры для повышения боевых возможностей и боеспособности войск РА.

В 1988 г. была создана специальная оперативная группа «Север» в провинции Балх, сформировано 5 новых дивизий в различных районах страны, размещены спецчасти для прикрытия Саланга. Территория Афганистана была разделена на зоны ответственности командующих корпусами. Так, безопасность зоны Кабул обеспечивал 1-й армейский корпус (АК), зоны Кандагара — 2-й АК, зоны запада — 4-й АК с приданными ему 21-й пехотной дивизией и 7-й бригадой и т. д.

Подготовка офицеров для ВС РА осуществлялась в трех военных училищах, на краткосрочных курсах в 29-м отдельном учебном полку.

Всего в 1988 г. готовилось более 2360 чел. Укомплектованность личным составом училищ составляла 70 %. Кроме того, в СССР готовилось: в академиях — 215 чел.; на академических курсах — 154 чел.; в училищах — 690 чел.

В училищах социалистических стран в то время готовилось 246 чел. (ГДР — 115, ЧССР — 61, ПНР — 35, ВНР — 35).

Подготовка младших специалистов на территории Афганистана осуществлялась в пяти учебных центрах, учебном полку погранвойск и учебных батальонах при дивизиях. Емкость центров, полка и этих батальонов, состояние их учебной материально-технической базы обеспечивали потребность войск армии РА. Однако, и это не раз отмечали советские военные представители в Афганистане, имевшиеся возможности не использовались. Главной причиной этого были: неудовлетворительное состояние призыва в ВС РА и массовое дезертирство. Об этом неоднократно поднимался вопрос на заседании Ставки ВГК. В частности, в августе 1988 г. главный военный советник в РА генерал-полковник М. М. Соцков отмечал: «По причине отсутствия пополнения в армии в настоящее время на различного рода курсах младших специалистов готовится всего лишь 3 тыс. чел. вместо 17 тыс. чел. При этом учебный центр в Кабуле укомплектован на 20 %, учебные центры дивизий — на 30 %, а военно-техническое училище не имеет ни одного курсанта (по штату 350). Сейчас процент укомплектованности младшими специалистами (механики-водители танков и БМП, водители БТР и автомобилей, артиллеристы, связисты) составляет от 60 до 70 %. На 1 августа без экипажей имеется 350 танков и 120 БМП; без расчетов — 760 орудий и более тысячи минометов; без водителей — 350 БТР и почти 6 тыс. автомобилей…

Учитывая, что вооружение и техника продолжают и дальше поступать из Советского Союза и 40-й армии, нужны экстренные меры по изменению обстановки в комплектовании курсов, подготовке младших специалистов и вообще с поставкой людских ресурсов в армию…»

Такое положение было не только в армии, да и в других видах ВС РА. Советские представители в Кабуле при этих министерствах прилагали большие усилия по исправлению создавшегося положения.

Президент РА и министры Вооруженных сил в то время высоко оценивали помощь, оказываемую Советским Союзом Афганистану.

Например, в беседах с Э. А. Шеварднадзе в Кабуле в январе 1989 г. министры РА по этому поводу высказывали следующее:

Шах Наваз Танай (МО РА). «Прежде всего хотел бы выразить сердечную благодарность за помощь, оказываемую Республике Афганистан со стороны Советского правительства, Министерства обороны, наших советских друзей, в обеспечении материально-технической базы Вооруженных сил РА, полном удовлетворении потребностей афганской армии в вооружениях, боеприпасах и другом военном имуществе…

Мы получаем не только самое необходимое, но даже сверх плана и наших заявок. Так что в отношении количества и видов поставляемого нам вооружения и другого военного имущества мы полностью удовлетворены… Хотелось бы выразить признательность советским товарищам в Кабуле: Ю. М. Воронцову, В. И. Варенникову, М. М. Соцкову. Они не только помогают нам, но фактически несут службу…»

М. А. Ватанджар (МВД РА). «Что касается обеспечения военной техникой и боеприпасами, то мы располагаем всем необходимым: у нас достаточно танков, БМП, артиллерии. Об этом, как офицер, я могу сказать со всей откровенностью…»

Г. Ф. Якуби (МГБ РА). «Пользуясь случаем, хочу поблагодарить советское руководство за оказываемую помощь Афганистану, в том числе и МГБ РА. Министерство является реальной силой, с которой противник будет вынужден считаться. Это стало возможным в результате активной поддержки МГБ со стороны руководства КГБ СССР и его представительства в Кабуле, сотрудничество с которым осуществляется на самом высоком уровне доверия…»

Для придания афганскому урегулированию нового импульса М. С. Горбачев на 43-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в декабре 1988 г. выступил с инициативами, обращенными к США и Пакистану, предложив заключить соглашение о прекращении с 1 января 1988 г. огня между всеми противоборствующими сторонами и одновременном прекращении с этого времени поставок вооружения и техники оппозиции и правительственным войскам и др. Однако лидеры пешаварской «семерки» отказались идти на переговоры с Кабулом до тех пор, пока Наджибулла будет оставаться главой государства, так как они рассчитывали установить свою власть сразу же после того, как советские войска покинут афганскую территорию. Такого же мнения было большинство западных экспертов, журналистов. А некоторые представители афганского руководства открыто «предрекали» скорую победу оппозиции. Советское военное командование, реально оценивая обстановку, считало, что у правящего режима есть возможности удержаться у власти, если не упускать инициативы, не опускать руки, а действовать решительно.

Главная опасность для режима — массовый переход его сторонников на сторону оппозиции.

Советские представители в Кабуле понимали, что предотвратить го они не в состоянии, но стремились сделать все от них зависящее для сохранения Вооруженных сил РА, вырабатывали рекомендации до их укреплению и оснащению. Эти мероприятия в конечном итоге принесли временные положительные результаты для правительства Афганистана, однако кардинально поправить положение они не смогли. В частности, оценивая состояние афганских Вооруженных сил, представители МИД СССР, МО СССР, КГБ СССР и МВД СССР в Кабуле осенью 1988 г. сообщали в Москву:

«С началом вывода советских войск из Афганистана в стране наступил решающий период борьбы между существующим режимом и вооруженной оппозицией. Развитие политической обстановки в РА показывает, что курс на национальное примирение дает большие преимущества законному правительству в этой борьбе. Позиция правительства несколько укрепилась с отказом НДПА от монополии на власть, началом диалога с оппозицией, проведением ряда мероприятий, направленных на укрепление государственности, и т. д.

Однако в Республике продолжают действовать факторы, которые мешают эффективному проведению в жизнь курса на национальное примирение. В первую очередь это бюрократизм, низкий уровень партийной и государственной дисциплины. Много важных и правильных решений по всему комплексу вопросов национального примирения так и остается на бумаге, не доводится до конца.

…Особое беспокойство вызывает отношение к вооруженным силам со стороны высшего партийного и государственного руководства, правильная оценка их истинного состояния и дальнейшего развития. В настоящее время ситуация в ВС РА позволяет сделать вывод о том, что сложность военно-политической обстановки в стране все еще не заставила Политбюро ЦК НДПА, министров обороны, внутренних дел и госбезопасности повысить личную ответственность за состояние ВС РА в целом и подчиненных войск, подняться над фракционными разногласиями. Министрам фактически дана возможность развивать свои виды ВС самостоятельно. Это привело к тому, что и без того небольшие людские ресурсы используются не по решению ВГК, а по усмотрению министров, бесконтрольно.

В результате этого главная задача, поставленная Наджибуллой еще в мае 1986 г., - доведение укомплектованности армии до 200 тыс. чел., так и не выполнена. В то же время численность МГБ и МВД возросла на 25–30 %, продолжает расти и в настоящее время составляет 80 и 100 тыс. чел. соответственно. Таким образом, численность каждого этого вида превышает численность Сухопутных войск армии (насчитывает 50,9 тыс. чел.), а в целом все три компонента ВС по своим потенциальным возможностям (если не считать ВВС и ПВО) становятся равнозначными.

В настоящее время Вооруженные силы укомплектованы личным составом на 58 %, МВД — 60 %, МГБ — 70,5 %. По признанию президента РА, вопросы укомплектования ВС превратились в труднейшую проблему. Ответственные должностные лица государства и всех министерств организации призыва должного внимания не уделяют, план призыва текущего года выполнен лишь на 42 %. Лица призывного возраста под любыми предлогами уклоняются от службы, очень многие получают, в том числе и незаконным путем, отсрочки от призыва. И это при том положении, что за последние 1,5 года очень много сделано для того, чтобы заинтересовать людей в службе в Вооруженных силах.

…Серьезную озабоченность вызывает некомплектность в частях и подразделениях офицеров (недостает более 30 %), младших специалистов (недостает более 50 %). Несмотря на ежегодную подготовку этих категорий военнослужащих, существенного сокращения некомплекта не наблюдается. Это связано прежде всего с неоправданным увеличением штатной численности офицеров, боевыми потерями, дезертирством и привлечением военнослужащих к уголовной ответственности.

Система подготовки офицерского состава и младших специалистов на центральных и войсковых курсах с нашей помощью создана и способна удовлетворить потребности Вооруженных сил (с учетом подготовки и в Советском Союзе). Однако укомплектованность военных училищ (общевойскового и технического) составляет только 61 %. При этом вызывает беспокойство тот факт, что на первых курсах этих училищ обучается только 40 % от штатной численности курсантов. Еще хуже обстоит дело с подготовкой младших специалистов. Центральные и войсковые курсы по подготовке этой категории военнослужащих имели только 25–30 % слушателей от их пропускной возможности. Сейчас на центральных курсах положение несколько исправлено — часть из них заполнена слушателями на 80–90 %, на войсковых курсах все осталось по-прежнему.

…Укомплектованность Вооруженных сил основными видами вооружения и техники составляет: танками — 70 %, БМП-1 — 78 %, БТР — 49 %, орудиями и минометами — 64 %, автотехникой — 52,6 %, средствами ПВО — 63 %. Такое количество техники позволяет ВС успешно решать свои задачи. Однако имеющаяся в войсках боевая техника (кроме самолетов и вертолетов) и вооружение обеспечены расчетами, экипажами лишь на 50–55 %, водителями — на 65–70 %. Дополнительные поставки запрошенного из Советского Союза специмущества еще больше снизят этот показатель, так как поставки основных видов вооружения и техники значительно опережают темпы подготовки экипажей и боевых расчетов, что неразрывно связано с проблемой армии в целом, а также низкой грамотности призывного контингента.

Бесхозность большого количества боевой техники порождает у командного состава безответственное к ней отношение — техника с незначительными неисправностями не ремонтируется…

Политико-моральное состояние личного состава Вооруженных сил РА имеет тенденцию к дальнейшему ухудшению. На него негативно влияют: вывод советских войск; активизация боевой деятельности вооруженной оппозиции и усиление антиправительственной пропаганды, направленной в среду военнослужащих; обострение межкрыльевой внутрипартийной борьбы; принудительный (методом отлова) набор в армию и т. д.

…Как в партии в целом, в Вооруженных силах продолжается внутрипартийная борьба. Она негативно влияет на всю кадровую политику в ВС РА. Кадровые вопросы решаются с учетом принадлежности кандидатов к той или иной группировке, а не по деловым и личным качествам. Такой подход характерен и для министра обороны РА Таная, который назначает на командные должности прежде всего халькистов, особенно выходцев из провинции Пактика, откуда сам родом (не считаясь с мнением своих заместителей). После октябрьского пленума ЦК НДПА фактор межкрыльевой внутрипартийной борьбы в ВС приобретает еще более сложный и опасный характер. Президент опасается, что кармалисты в Вооруженных силах могут сблокироваться с халькистами и пойти на авантюру — попытаться совершить военный переворот. В этих условиях, по его мнению, встает вопрос о замене людей, которые, как он считает, могут пойти на сделку с авантюристами.

…Несмотря на принимаемые руководством страны и советническими аппаратами организационные и другие меры, в Вооруженных силах продолжается дезертирство. Оно приобретает массовый характер, на сторону противника переходят военнослужащие постов, подразделения с оружием, что создает критические ситуации в охраняемых режимных зонах (Кундуз, Бамиан, Талукан и др.). В руки мятежников попадает бронетехника и другое вооружение. Особо настораживает рост дезертирства среди офицеров, хотя предпринимаются меры по его сокращению.

До настоящего времени не везде созданы и работают комиссии по розыску и поимке дезертиров, призванные в соответствии с директивами ВГК ВС РА бороться с этим явлением в войсках. К дезертирам не применяются никакие меры воздействия, отсутствует спрос с командиров и политработников тех частей, где наибольший процент дезертирства.

Помимо политических и бытовых причин, росту дезертирства в значительной мере способствует резкое усиление мятежниками антиправительственной пропаганды и агитации, а также проводимая ими кампания дезинформации и запугивания афганских военнослужащих с целью склонения их к переходу на свою сторону. В последнее время отмечается направленность враждебной пропаганды в среду летного состава ВВС.

…На фоне активной деятельности противника все еще малоэффективными выглядят контрпропагандистские меры командования и политорганов Вооруженных сил. Низкий уровень политико-воспитательной работы с личным составом, большой удельный вес неграмотных, особенно среди солдат (более 60 %), создают такое положение, при котором большинство военнослужащих слабо ориентируется в политических вопросах, не представляет сути и политических целей ПНП.

Несмотря на большую численность территориальных войск (более 42 тыс. чел.), их реальные боевые возможности остаются низкими, они не выполняют стоящих перед ними задач. Подавляющее число командиров этих формирований поддерживают контакты с главарями вооруженной оппозиции и выполняют их задания. Существует реальная опасность, что после ухода из страны советских войск часть территориальных отрядов может перейти на сторону мятежников. Упрощенный порядок решения вопросов, связанных с созданием все новых территориальных формирований, спешка, стремление достичь сиюминутных результатов, нежелание разбираться в надежности и преданности, погоня за количеством, необоснованное удовлетворение чрезмерных запросов командиров территориальных формирований в оружии и боеприпасах отрицательно сказываются на качестве этой работы и ведут в отдельных районах к нарушению баланса сил не в пользу кадровых частей и соединений.

Правительственные войска значительно превосходят силы оппозиции как в общей численности, так и в вооружении. Однако соединения и части армии, МВД и МГБ в большинстве случаев с трудом противостоят противнику. Низкая боевитость Вооруженных сил особенно проявилась в последние месяцы при решении ряда задач, связанных с обеспечением передислокации отдельных гарнизонов, пограничных войск.

Вопросы развития Вооруженных сил, укомплектование их боевых соединений и частей необходимо взять под жесткий контроль ВГК.

Особенно следует обратить внимание на Сухопутные войска армии. Хроническая неукомплектованность боевых частей и подразделений фактически сводит на нет боевой потенциал Сухопутных войск. Сегодня пехотная дивизия в состоянии выставить в боевую цепь только 200–300 чел. (редко 500 чел.). Пехотные роты имеют 5–7 чел. солдат, а батальоны 20–30 чел. В связи с этим даже на сравнительно незначительные боевые действия, как правило, приходится задействовать все силы корпуса, усиливать их частями Центрального подчинения, а также оперативными частями МВД и МГБ.

…Положение армии еще больше осложнится с выводом советских войск, так как объем задач увеличится. На нее будут возложены дополнительные обязанности по охране коммуникаций и режимных зон (хотя часть этих задач возложена на МВД). Потребуется изыскать дополнительные силы и средства (на эти цели от 40-й армии задействовано 20 тыс. чел.).

…Президент Наджибулла высоко оценивает роль советских советнических аппаратов в Вооруженных силах РА…

Докладывается в порядке информации».

 

Прекратить вывод войск

На завершающем этапе вывода советских войск из Афганистана руководители Республики не хотели привлекать свои Вооруженные силы для борьбы с непримиримой оппозицией (видимо, берегли на будущее). Факты и документы свидетельствуют: они пытались задействовать для этих целей в основном части 40-й армии, надеясь вовлечь «шурави» в широкомасштабные, длительные боевые действия (особенно против формирований Ахмад Шаха Масуда) и тем самым задержать их в Афганистане. Неоднократно со стороны афганского руководства следовали обращения к Советскому правительству: «Прекратить вывод войск в связи с тем, что Пакистан и США не выполняют Женевские соглашения».

Сразу же, как только у Наджибуллы стали появляться пораженческие настроения и начала вырисовываться идея — обратиться к советскому руководству с просьбой оставить в Афганистане войска после предусмотренного Женевскими соглашениями срока окончательного их вывода (15.02.1989 г.), в Центр стали поступать доклады от военного командования ОКСВ с предложениями не делать этого.

Особенно настаивали на точном соблюдении установленного срока вывода ОКСВ руководитель Оперативной группы Министерства обороны СССР в Афганистане и командующий 40-й армией. Подтверждением этому может служить один из докладов по данной проблеме.

Донесение из Кабула

Варенников, сентябрь 1988 г.

(Секретно)

Министру обороны СССР

генералу армии товарищу Язову Д. Т.

Докладываю.

…4 сентября встретился в штабе Оперативной группы МО СССР с президентом РА по его настойчивой просьбе. В ходе беседы Наджибулла сказал, враги распространяют слухи о том, что президент недооценивает помощь, оказываемую 40 армией, и заявляет, что советские войска уклоняются от боевых действий и не оказывают действенной поддержки ВС РА. Наоборот, руководство Афганистана прилагает сейчас настойчивые усилия, чтобы в ответ на нарушения Женевских соглашений США и Пакистаном приостановить вывод советских войск и тем самым создать условия для предотвращения ликвидации завоеваний Апрельской революции…

На наш взгляд, войска 40-й армии ни при каких обстоятельствах оставлять в Афганистане нельзя. Этот шаг ничего кроме вреда не принесет. Советскому Союзу будет нанесен труднопредсказуемый ущерб на международной арене и внутри страны…

Затронутый на этой встрече Наджибуллой вопрос о прекращении вывода войск был как бы пробным шагом, зондажем. В последующем такие просьбы со стороны афганского руководства высказывались все более настойчиво и не только на высшем уровне, но в частных беседах и при личных контактах с представителями СССР, находящимися в Афганистане, а также следовали обращения к членам советских делегаций во время их пребывания в РА и т. д.

25 сентября на специальном вечернем заседании Ставки ВГК, где мне довелось присутствовать, решался вопрос о выделении дополнительных сил в интересах усиления Кандагарского гарнизона (в течение трех часов отыскивали по всем Вооруженным силам РА, где можно взять и перебросить в Кандагар: 1 тыс. чел. от армии и по 150 чел. от МВД и МГБ). Одновременно затронули проблемы дополнительного материально-технического обеспечения кандагарской группировки (на заседание Ставки ВГК специально был вызван генерал-губернатор Кандагара командир 2-го АК генерал-лейтенант Олюми. — Примеч. авт.).

Одновременно было отмечено, что практика первого этапа вывода советских войск из Афганистана показала истинные цели США и Пакистана, их нежелание выполнять Женевские соглашения. «Только Советский Союз и Афганистан честно и пунктуально (в одностороннем порядке) выполняют взятые на себя обязательства по этим соглашениям. Такое положение дел приводит к ослаблению одной стороны и усилению другой, — говорил Наджибулла, — в итоге полного вывода войск 40-й армии можно оказаться перед фактом потери Афганистана. Все это обязывает нас внимательно пересмотреть действия на все последующее время».

Представители высшего руководства республики утверждали, что без 40-й армии режим удержаться не сможет. Они высказывали намерения выйти с просьбой к СССР приостановить вывод ОКСВ. В связи с этим генерал В. Варенников направил шифротелеграмму министру обороны СССР с изложением своей позиции по данному вопросу: «По нашему мнению, задержка с выводом советских войск даже на год не изменит к лучшему военно-политическую обстановку в Афганистане, а Советскому Союзу такой шаг нанесет огромный ущерб…»

Такого же мнения придерживалось и командование 40-й армии, которое на основе глубокого анализа складывающейся обстановки в Афганистане также выступало за полный вывод ОКСВ и предупреждало советское руководство о негативных последствиях, ожидающих соединения и части в случае задержки вывода войск из РА.

В частности, отмечалось: «1. В случае, если советские войска останутся на территории Афганистана после объявленного срока их вывода, указанные главари развернут активные боевые действия против ОКСВ. Не следует также исключать возможности их объединения для проведения широкомасштабных совместных акций. Кроме того, в листовках ИПА, распространяемых в провинции Парван, содержатся призывы к активизации боевых действий против советских войск в случае затягивания вывода до окончания зимнего периода.

2. Изменение сроков вывода ОКСВ неизбежно приведет к возобновлению боевых действий против мятежников ИОАП. Нанесение же БШУ и ОН по месту дислокации группировки может вызвать значительные жертвы среди мирного населения. Это неизбежно станет причиной роста активизации мятежников в приграничных с СССР районах Афганистана и вызовет возобновление боевых действий на коммуникации Кабул — Хайратон.

3. Отсрочка выхода ОКСВ еще больше обострит проблему афганских беженцев в Пакистане и Иране. У пакистанских и иранских властей появится убедительный повод полностью перекрыть границу с Афганистаном и окончательно прекратить их возвращение на родину. Тогда как особое значение подписанных документов в Женеве, по мнению большинства афганцев как в стране, так и за рубежом, заключается в выводе советских войск и возможности возвращения беженцев на родину.

4. Широкие слои трудящихся Афганистана связывают вывод ОКСВ с прекращением войны и возможностью возвращения к мирной жизни. Нарушения Женевских соглашений, связанные с задержкой вывода советских войск, вызовут недовольство населения страны и еще больше подорвут авторитет госвласти (это не поймет и личный состав соединений и частей ОКСВ)…»

Однако чем ближе подходил срок второго этапа вывода войск, тем больше беспокоилось афганское руководство о своей участи. Оно настойчиво планировало предпринять неординарные шаги, чтобы задержать советские войска в Афганистане.

Документ

Варенников, декабрь 1988 г.

(Секретно)

…15 декабря с. г. министр обороны Республики Афганистан генерал-полковник Шах Наваз Танай встретился с начальником штаба аппарата главного военного советника в РА генерал-лейтенантом Л. Т. Левченко, с которым он находится в близких отношениях, и сообщил ему следующее: «Начальник Главного политического управления армии генерал-лейтенант Зиярмаль в настоятельной форме высказал ему (Танаю) пожелания о том, что военные должны поставить вопрос о немедленном созыве Лойя Джирги, на которой необходимо выступить министру обороны, начальнику Главного политического управления и другим военачальникам с инициативой об обращении Лойя Джирги к Советскому Союзу с просьбой оставить советские войска в Афганистане на более длительный период.

Зиярмаль поставил вопрос о том, чтобы советские военные советники и особенно подразделения, которые их охраняют, остались в Афганистане в как можно большем количестве. Шах Наваз Танай отметил, что эти предложения надо было бы обсудить предварительно с советскими.

На наш взгляд, такие действия Зиярмаля не являются его личной инициативой, а выражают взгляды и интересы многих лиц из состава руководящего звена страны…

Под воздействием панических настроений, неутешительных прогнозов в Москву снова и снова шли тревожные телеграммы. В них содержались настоятельные просьбы: оставить часть советских войск, или, если на это СССР не пойдет, хотя бы попозже выводить их из страны. Такая позиция афганцев находила понимание у некоторых членов Политбюро ЦК КПСС, в частности Э. А. Шеварднадзе. Тогда это вызывало удивление у генералов и офицеров ОКСВ, ведь министр иностранных дел СССР был одним из основных «творцов» Женевских соглашений, согласно которым советские войска и выводились из Афганистана. Но, видимо, на то были свои причины, и что было непонятно тогда, стало ясно гораздо позже.

Согласно утвержденному плану, второй этап вывода Ограниченного контингента советских войск должен был начаться в ноябре, но по просьбе Наджибуллы было решено график вывода изменить: выдвижение колонн вспомогательных частей и учреждений из Кабула предполагалось начать 2 января, а боевых частей и подразделений — 15 января 1989 г. Это означало, что на завершение вывода ОКСВ отводился всего один месяц. Такие сроки вынуждали войска двигаться к государственной границе практически сплошным потоком по двум направлениям: Кабул — Термез, Шинданд — Кушка. И если на западном маршруте особых проблем не возникало, то на восточном, где режим работы тоннеля на перевале Саланг позволял осуществлять пропуск колонн только через день (на следующий день из СССР шли колонны с продовольствием, горючим и другими предметами первой необходимости для Кабула), график вывода войск был составлен, что называется, на пределе (приложение № 9). Однако и этот график вывода войск еще не раз уточнялся (приложение № 10) в связи с колебаниями политического руководства СССР.

Ситуация изменилась, когда в январе 1989 г. во время пребывания в Кабуле Э. А. Шеварднадзе и В. А. Крючкова (они имели встречи и беседы с Наджибуллой, М. Х. Шарком, Ш. Н. Танаем, Г. Ф. Якуби, М. А. Ватанджаром, А. Вакилем, Ф. Халекьяром, Н. Олюми и Саид Мансуром Надери) руководители РА стали настаивать на оставлении хотя бы добровольцев из состава ОКСВ для обеспечения безопасности кабульского международного аэропорта и стратегической магистрали Кабул — Хайратон (всего около 12 тыс. чел.). Это мотивировалось необходимостью предотвратить действия оппозиции, которая обещала перерезать все коммуникации и задушить столицу голодом.

Проиллюстрирую это небольшими выдержками из материалов тех бесед.

Наджибулла (президент РА). Афганская бригада в составе 900 человек и полк МГБ вряд ли способны должным образом противостоять мятежникам в зоне влияния Ахмад Шаха. В этой связи прошу советское руководство рассмотреть вопрос о возможности размещения на временной основе в районе Саланга советских воинских частей, функция которых заключалась бы только в охране дороги.

От обеспечения перевозок грузов по магистрали Хайратон — Кабул зависит само выживание власти. Оппозиция не сможет захватить Кабул военным путем, но будет делать ставку на экономическую блокаду, разжигание недовольства населения и подстрекательство его к выступлению против правительства. Поэтому крайне важно сейчас создать в Кабуле достаточный запас продовольствия, горючего и других товаров первой необходимости. Однако обеспечить организацию перевозок наземным или воздушным путем в ближайшей перспективе можно будет только при прямом содействии советской стороны. В данном контексте хотел бы вновь обратиться с просьбой о создании «воздушного моста» с территории Советского Союза на Кабул.

Мы полагали бы желательным, чтобы на советских аэродромах в непосредственной близости от границы Афганистана на постоянном дежурстве находилось определенное количество авиасредств, которые можно было бы оперативно задействовать против мятежников в случае возникновения угрожающей ситуации в том или ином районе страны.

До сих пор остается нерешенной проблема создания необходимых запасов в Кандагаре. Как представляется, обстановка сейчас позволяет попытаться провести колонну с грузами в этот город. Афганская сторона может выделить часть подразделений 4-го АК и 2-го АК, общей численностью 2 тыс. чел. Однако без участия советских войск проводку колонны осуществить невозможно.

Э. А. Шеварднадзе. Насколько известно, для проводки колонны потребуется выделение значительных воинских сил. Не исключается опасность вооруженных столкновений с противником, а на нынешнем этапе не хотелось бы идти на лишние потери.

В предварительном плане полагали бы, что идея создания «воздушного моста» на Кабул вполне осуществима. Вопрос нанесения авиационных ударов с территории Советского Союза носит чрезвычайно деликатный характер. Мы понимаем, что вам будет трудно обойтись без поддержки советской авиации, но одно дело наносить удары в условиях присутствия советских войск, и другое — после их вывода… Такие меры могут неизбежно вызвать контршаги со стороны США и Пакистана, неблагоприятную международную реакцию.

Считаем необходимым также срочно изучить и вопрос обеспечения безопасности магистрали Хайратон — Кабул. Ясно, что без использования этой дороги решить проблему снабжения столицы будет практически невозможно… (г. Кабул, 13.1.1989 г.).

В связи с этим представляет интерес возможная реакция американского руководства и меры, которые предполагалось принять в случае реализации предложения Наджибуллы о нанесении авиационных ударов по объектам моджахедов силами ВВС, базирующихся на советской территории, после завершения вывода ОКСВ. Рабочая группа государственного департамента, Министерства обороны и совета национальной безопасности США высказала рекомендации президенту США по этому поводу:

«продолжать предоставлять помощь моджахедам до тех пор, пока СССР не прекратит поставки военной техники и оборудования правительству Наджибуллы;

если Советский Союз будет осуществлять бомбардировки целей в Афганистане, используя для этого авиацию, базирующуюся на территории СССР, реагировать на это «публично и со всей решительностью»;

в связи с ухудшением экономического положения в Афганистане (особенно нехваткой продовольствия и медикаментов) перевести значительные суммы из других осуществляемых в настоящее время программ на помощь Афганистану;

воздерживаться от поддержки кандидатуры Захир Шаха и оказывать ее «Альянсу-7» в условиях по созыву консультативного совета, цель которого состоит в образовании временного правительства Афганистана. Вместе с тем не брать на себя инициативу в деле признания этого правительства…»

М. Х. Шарк (премьер-министр РА). Раньше мы считали, что весь ущерб, который понесла наша родина, связан с войной, однако сейчас мы убедились, что существующая административная система нанесла нам не меньший ущерб… У нас совершенно нереалистический бюджет, который основывается не столько на внутренних источниках доходов, сколько на безвозмездной помощи Советского Союза… Вы оказываете нам всестороннюю помощь, а мы ваше доверие не оправдываем. Народ спрашивает, почему это происходит… Наши вооруженные силы не могут обеспечить безопасность перевозки грузов. На пограничных с СССР перевалочных базах имеется трехмесячный запас продовольствия для Кабула, а продовольствие в столицу мы доставить не можем.

Э. А. Шеварднадзе. Поймите, для нас не так просто оказывать Афганистану помощь. Масло, сахар, мука, которые мы поставляем вам, отбираются у советского народа, но они не достигают тех, кому предназначены. Поэтому первостепенное значение приобретают обеспечение безопасности дороги Хайратон — Кабул, возможность организации воздушного моста для снабжения столицы… (г. Кабул, 14.1.1989 г.).

Г. Ф. Якуби (министр государственной безопасности РА). До тех пор пока существует Ахмад Шах Масуд, трасса Кабул — Хайратон будет закрыта, а следовательно, сохранит остроту проблема доставки грузов и специмущества не только в столицу, но и в другие районы страны. От решения этого вопроса зависит, выстоит или падет нынешний режим…

Э. А. Шеварднадзе. Будет ли переворот, если допустить такую возможность, поддержан населением столицы в случае обеспечения города всем необходимым, в частности керосином, хлебом и пр.?

Г. Ф. Якуби. Я думаю, что не поддержит, так как жители Кабула уверены в том, что в случае переворота к власти придет Г. Хекматияр, который не пользуется популярностью в различных социальных слоях в столице… (14.1.1989 г., г. Кабул).

Ш. Н. Танай (министр обороны РА). Мятежники ведут активную деятельность, направленную на срыв Женевских соглашений, демонстрируют свою силу в надежде свергнуть народную власть. По моему мнению, военно-политическая обстановка в стране является кризисной, и этот кризис будет нарастать. (14.1.1989 г., г. Кабул).

А. Вакиль (министр иностранных дел РА). Необходимо, чтобы советская сторона, с учетом положений Женевских соглашений, продолжала, особенно после 15 февраля, оказание помощи нашим вооруженным силам путем нанесения ракетных и бомбо-штурмовых ударов… для нас жизненно важно сохранить контроль над аэродромами в Баграме и Кандагаре, а также над портом Хайратон. После завершения вывода советских войск Ахмад Шах Масуд, несомненно, попытается перекрыть дорогу через Саланг… (14.1.1989 г., г. Кабул).

В ходе бесед затрагивались также международные вопросы, оценивалось состояние Вооруженных сил республики и партии, высказывались различные просьбы и т. п.

Очевидно, находясь под впечатлением этих встреч, 15 января Э. А. Шеварднадзе на совещании в советском посольстве сказал о необходимости оставления советских войск В Афганистане после 15 февраля: «В целях недопущения блокады Кабула рассмотреть варианты оставления или направления наших специалистов с определенным количеством охранных войск для организации обороны и обеспечения функционирования аэродрома Кабул, а также бесперебойной работы магистрали Хайратон — Кабул с трубопроводом. В принципе закрытие этого канала нельзя допустить. Его мы должны сохранить любой ценой. Сейчас для нас это главная задача и цель.

Надо подумать, как лучше реализовать этот замысел, обосновав его таким образом, чтобы общественное мнение было убеждено в том, что наши действия были единственно правильными.

Нашим военным руководителям необходимо сделать расчеты по вариантам: на случай, когда войска сразу будут оставлены для охраны аэродрома и автомагистрали; на случай, когда 40-я армия выйдет полностью, а необходимые силы будут затем введены по «дополнительной просьбе афганского правительства».

При этом можно было бы предложить ООН взять на себя охрану аэродрома и магистрали, после чего советские войска могут быть выведены окончательно.

Для дополнительной подачи в Кабул продовольствия организовать воздушный мост в настоящее время и после вывода войск 40-й армии. При этом иметь в виду, что режимная зона будет в обоих случаях создаваться советскими войсками. До 4 февраля необходимо перевезти силами ВТА 2 тыс. т муки из Ташкента в Кабул.

Поскольку проводка транспортной колонны в Кандагар, по заявлению наших военных, невозможна, необходимо создать воздушный мост с территории Советского Союза в Кандагар с использованием самолетов Ил-76 ВТА ВВС СССР в целях доставки до 4 февраля 3 тыс. т боеприпасов и 20 единиц техники. Для обеспечения этой операции предусмотреть переброску в Кандагар необходимых военных сил и средств, в том числе и уже выведенных на территорию СССР, если это необходимо.

Проведением операции против отрядов А. Шаха нанести ему такой ущерб во всех районах базирования, который бы не позволил ему длительное время организоваться и выступать на любом направлении, главным образом на магистрали Хайратон — Кабул. Сейчас наша авиация наносит удары по всем районам, за исключением Панджшера и Южного Саланга. Как мне доложили, с 20 января планируется начать боевые действия и в этих районах с применением войск 40-й армии и ВС РА на Южном Саланге. По информации военных, советские войска с 1 января, а афганские — с 5 января уже были готовы к боевым действиям, однако по просьбе Наджибуллы, в этом я убедился лично, начало боевых действий отложено, чтобы завезти в Кабул минимально необходимое количество муки и другого продовольствия». На основании этих указаний находившиеся в Кабуле в составе делегации сотрудники МИД СССР Ю. К. Алексеев и Е. М. Михайлов стали готовить соответствующие предложения в Комиссию Политбюро ЦК КПСС по Афганистану.

После совещания в посольстве руководитель Оперативной группы МО СССР в РА проинформировал генералов и офицеров, а также командование 40-й армии о позиции, занятой Шеварднадзе. Это вызвало у них резко отрицательную реакцию. «Да что они, там совсем ох…» — в сердцах бросил один из генералов. В. И. Варенников, гася возбуждение, сказал: «Получилось так, что все оказались с одной стороны — за оставление войск, а с другой — я один…»

На следующий день он направил в советское посольство начальника штаба группы генерал-лейтенанта В. А. Богданова и меня для проработки этого вопроса. Однако, отстаивая позицию о невозможности оставления советских войск в Афганистане позже установленного срока, мы не нашли понимания со стороны сотрудников МИД СССР, которым было поручено подготовить предложения в Комиссию Политбюро ЦК КПСС по Афганистану с обоснованием целесообразности такого шага. Да это и понятно, они ведь, получив указания от своего министра, не могли выйти за их рамки. Никакие наши доводы и аргументы не брались в расчет (ни то, что это нанесет огромный ущерб престижу и национальным интересам СССР, ни то, что количество войск, предлагаемое для охраны магистрали, слишком мало и они не смогут выполнить задачи, а сами превратятся в заложников моджахедов и т. п.). Дипломаты заявили, что необходимо продумать, как лучше выполнить поручение руководства (Э. А. Шеварднадзе), а не выступать со своими глупыми предложениями, и если военные не согласны, то они обойдутся и без нас. Так оно в принципе потом и оказалось.

Приехав из посольства, мы весь разговор доложили генералу В. Варенникову, у которого как раз находился командующий 40-й армией. Советское военное командование в Афганистане негативно отреагировало на эту инициативу Шеварднадзе и заняло твердую позицию, доказывая, что этого ни при каких обстоятельствах делать нельзя (ни под видом добровольцев, ни под эгидой ООН и т. д.). Обращалось внимание мидовцев на тяжелые последствия такого шага в международном плане и его неприятие советским народом, а также на то, что советские солдаты устали от войны и никто оставаться не пожелает (хотя представители МИДа обещали довольно большую по тем временам оплату: для офицеров — по 5 тыс. руб., а для солдат — по 1 тыс. руб. в месяц). Одновременно подчеркивалось, что если же все-таки будет принято решение оставить войска, то надо оставлять их в нужном количестве, обеспечивающем их безопасность и жизнедеятельность (как минимум, 30 тыс. чел. — Примеч. авт.). Особую активность в отстаивании позиции о полном и своевременном выводе войск из Афганистана проявляло командование 40-й армии.

Подготовив предварительный вариант предложений, мидовцы показали его нам, а затем улетели в Москву. Там эта идея прорабатывалась со всеми заинтересованными министерствами и ведомствами. Вносились поправки и уточнения.

У командования ОКСВ возникла полная неопределенность — как решится вопрос вывода войск? В связи с этим, до принятия окончательного решения по этому вопросу, руководителем Оперативной группы МО СССР в РА было отдано распоряжение — приостановить вывод войск из Афганистана, так как в противном случае пришлось бы оставляемые объекты потом отбивать у оппозиции с боями. Поэтому у многих рядовых солдат и офицеров сложилось впечатление о том, что задержка вывода войск — инициатива Варенникова, и лишь некоторые генералы и офицеры знали истинное положение дел. Они же негодовали, проклиная и Шеварднадзе, и иже с ним… которые опять в угоду политическим амбициям Наджибуллы подставляют армию. Мы, конечно, и подумать тогда не могли, что министр иностранных дел СССР таким шагом стремится обострить обстановку вокруг Советского Союза и внутри его, создав тем самым условия для его развала.

Вопрос об оставлении части советских войск в Афганистане был рассмотрен на Политбюро ЦК КПСС только 24 января.

Документ

Секретарь ЦК М. Горбачев.

Совершенно секретно

Особая папка № П 1461VI

Т.т. Горбачеву, Рыжкову, Слюнькову, Чебрикову, Шеварднадзе, Яковлеву, Маслюкову, Язову, Мураховскому, Крючкову, Болдину, Фалину — все;

Гостеву — п. 2, 6; Волкову — п. 5; Катушеву — п. 6.

Выписка из протокола № 146 заседания Политбюро ЦК КПСС

от 24 января 1989 года

О мероприятиях в связи с предстоящим выводом советских войск из Афганистана

Согласиться с соображениями, изложенными в записке т.т. Шеварднадзе Э. А., Чебрикова В. М., Яковлева А. И., Язова Д. Т., Мураховского В. С., Крючкова В. А. от 23 января 1989 г. (прилагается)

Исходить из необходимости обеспечения функционирования магистрали Хайратон — Кабул и оказания афганским товарищам всесторонней помощи для организации охраны этой магистрали их собственными силами, вплоть до взятия этих афганских подразделений на наше довольствие в течение определенного времени Госплану СССР, Министерству финансов СССР совместно с МИД СССР, Минобороны СССР и КГБ СССР представить к 1 февраля 1989 г. соответствующие предложения.

Для дополнительной оценки складывающейся военной обстановки и оказания практической помощи Афганской Стороне в решении оборонных вопросов, в том числе касающихся охраны стратегической магистрали Кабул — Хайратон, поручить т. Язову Д. Т. совершить поездку в Кабул.

Министерству обороны СССР оказать содействие Президенту Республики Афганистан в разработке различных схем объявления военного положения в Афганистане.

Министерству обороны СССР и Министерству гражданской авиации СССР изучить вопрос о возможности использования советских летчиков на добровольной основе и с соответствующим материальным вознаграждением на самолетах афганской транспортной авиации или на советских транспортных самолетах, которые можно было бы передать в аренду Афганской Стороне.

Госплану СССР, Министерству финансов СССР, Министерству внешних экономических связей СССР представить в установленном порядке до 10 февраля 1989 г. соображения по оказанию дополнительной экономической помощи Афганистану. Предусмотреть в этой связи поездку в Кабул т.т. Маслюкова Ю. Д., Гостева Б. И., Катушева К. Ф.

Протокольно. Комиссии Политбюро ЦК КПСС по Афганистану с участием Общего отдела ЦК представить ЦК КПСС подготовленный на документальной основе материал по всем этапам развития событий в Афганистане, начиная с решения о вводе советских войск в эту страну, а также соображения о возможных вариантах дальнейшего развития обстановки в Афганистане с вытекающими из этого для нас последствиями.

Документ

Э. Шеварднадзе, В. Чебриков, А. Яковлев, Д. Язов, В. Мураховский, В. Крючков. 23 января 1989 г., № 651 ОС

К пункту VI прот. № 146

Совершенно секретно

Особая папка ЦК КПСС

О мероприятиях в связи с предстоящим выводом советских войск из Афганистана

…По словам т. Наджибуллы, если функционирование дороги будет обеспечено примерно до мая, то сохранение режима может быть гарантировано. Обеспечить нормальное функционирование этой дороги без нашей помощи афганские друзья, очевидно, не смогут…

В принципе можно было бы иметь в виду следующие варианты.

Первый вариант. Сославшись на тяжелое положение, в котором оказалось гражданское население, оставить одну дивизию, т. е. примерно 12 тыс. человек, на магистрали Хайратон — Кабул, Данный вариант вряд ли желателен, так как может привести к постановке вопроса в ООН о том, что мы не вывели полностью свои войска. Несмотря на то что Пакистан не выполняет свои обязательства по Женевским соглашениям, можно предположить, что большинство стран ООН нас не поддержит, поскольку вопрос о войсках для многих находится в центре проблемы.

Второй вариант. Сославшись на угрозу голода в Кабуле и других городах, призвать ООН срочно обеспечить доставку продовольствия и нефтепродуктов в города и направить войска ООН для поддержания в действии магистрали. До подхода сил ООН оставить на этих позициях свои войсковые подразделения для осуществления сугубо гуманных функций — снабжения продовольствием и нефтепродуктами населения. Вместе с тем зафиксировать, что вывод советского войскового контингента состоялся. Заявить, что после подхода сил ООН наши подразделения немедленно вернутся в Советский Союз.

Однако этот вариант практически неосуществим, поскольку для направления сил ООН потребуется решение Совета Безопасности, рассчитывать на которое не приходится.

Третий вариант. Вывести все войска, как это и запланировано, к 15 февраля, зафиксировать это в международном плане заявлениями правительства СССР и Республики Афганистан. Затем, по просьбе афганского правительства, с которой оно обратится к странам мира, начать проводку колонн с гражданскими грузами, с выделением для их охраны советских воинских частей. Проводка таких колонн могла бы начаться примерно через две недели после вывода советских войск. К этому времени создать широкое общественное мнение с осуждением действий оппозиции, которая обрекает на гибель от голода население афганских городов. На фоне такого общественного мнения проводка колонн с нашим участием выглядела бы как естественный гуманный шаг. Вместе с тем при таком варианте ряд участков дороги пришлось бы преодолевать каждый раз с боями.

Четвертый вариант. Вывести почти все войска к 15 февраля. Зафиксировать официально в соответствующем заявлении вывод советского воинского контингента. Но под предлогом передачи некоторых постов на магистрали Хайратон — Кабул Афганской стороне оставить в некоторых наиболее важных пунктах, в том числе на перевале Саланг, советские подразделения. По нашей инициативе не придавать этой акции широкого звучания, отметить лишь, что речь идет о небольшом количестве советских военнослужащих, которые несколько задержались в связи с тем, что Афганская Сторона еще не приняла от них указанных постов. Спустя некоторое время, как и в третьем варианте, начать проводку колонн в Кабул с нашим военным сопровождением.

При всех этих вариантах можно было бы исходить из того, что в операциях будут участвовать наши регулярные части, но формироваться они должны на добровольной основе, прежде всего из числа военнослужащих, которые проходят воинскую службу в Афганистане или уже отслужили свой срок и находятся в Советском Союзе. При этом установить для рядовых зарплату в размере 800-1000 рублей в месяц, причем частично в афганской валюте, значительно увеличить зарплату и офицерам (следует отметить, что солдаты и офицеры 40-й армии получали мизерное по сравнению с той опасностью, которой они постоянно подвергались, участвуя в боевых действиях, денежное содержание. Например, труд сторожа или машинистки в советском посольстве в Афганистане оплачивался выше, чем деятельность командующего 40-й армией, не говоря уже о других армейских офицерах. — Примеч. авт.)…

Во всех перечисленных четырех вариантах предусматривается оставление в Афганистане хотя бы незначительного количества советских войск после 15 февраля 1989 года.

Может быть рассмотрен и еще один, пятый, вариант — советские войска выводятся полностью к 15 февраля, а мы оказываем Афганской Стороне дополнительную помощь, в том числе финансовую, в организации охраны магистрали Хайратон — Кабул ее собственными силами, вплоть до взятия этих афганских подразделений на наше довольствие в течение определенного времени, хотя, безусловно, это будет связано с немалыми трудностями, особенно в обеспечении надежной проводки колонн…

2. Со стороны афганского руководства ставится вопрос о продолжении нанесения советской авиацией с нашей территории и после ухода советских войск бомбо-штурмовых ударов по вооруженным силам оппозиции. Афганским товарищам разъясняется вся сложность этого вопроса, рекомендуется подумать над тем, как лучше использовать в новых условиях возможности своей собственной авиации. В целом наши разъяснения воспринимаются с пониманием, но вместе с тем они говорят, что в некоторых, наиболее критических ситуациях использование советской авиации может быть просто необходимым. Представляется, что этот вопрос не может рассматриваться без учета всей совокупности внутренних и внешних факторов…

Лишь спустя три года в одном из телеинтервью М. Б. Лещинскому Э. А. Шеварднадзе признавал, что проявлял колебания в данном вопросе, и подчеркнул, что, видимо, военные тогда были правы: «Раз уж решили выводить войска, то надо выводить их до конца и в установленные сроки».

Но в то время для ОКСВ ситуация складывалась непростая. В январе же 1989 г. пауза длилась более десяти дней (до 27 января). В этот период, вместо того чтобы планомерно выводить войска из Афганистана, советское военное командование, получив из Москвы команду, стало заниматься перевозкой по образованным воздушным мостам самолетами ВТА 3 тыс. т муки в Кабул (ежедневно в столицу РА в зависимости от метеоусловий прилетало в среднем 15 самолетов Ил-76, перевозивших гуманитарную помощь, каждый из которых был загружен 25 т муки). Предпринимались меры по обеспечению населения предметами первой необходимости (после прихода к власти моджахедов их соперничающие группировки разрушили афганскую столицу и блокировали ее, препятствуя поставкам продовольствия из Пакистана и Средней Азии. — Примеч. авт.). Одновременно 2,5 тыс. т боеприпасов и 20 единиц бронетанковой техники перебрасывались в Кандагар (туда летали по ночам самолеты АН-12, которые совершали посадки в кандагарском аэропорту под обстрелом мятежников. Имелись повреждения авиационной техники).

Кроме того, была получена задача готовить операцию «по выставлению сторожевых застав правительственных войск на Южном Саланге», то есть к развязыванию боевых действий с отрядами Ахмад Шаха Масуда. В последующем, несмотря на все возражения командования ОКСВ, операция в этом районе все-таки была проведена.

Здесь следует заметить, что с Ахмад Шахом боевые действия велись весь период пребывания советских войск в Афганистане и он является наиболее крупным полевым командиром вооруженных отрядов оппозиции из всех действовавших на территории республики. В западных средствах информации его называют легендарным, «Львом Панджшера», вокруг Масуда витает много различных слухов и своеобразный ореол романтического исламского борца за веру и народ. На завершающем этапе вывода своих войск из Афганистана советское военное командование проделало огромную работу, чтобы добиться согласия Ахмад Шаха на сотрудничество с госвластью. Однако в данном случае он не смог преодолеть непримиримость к правящему режиму и на компромисс не пошел. Это обернулось для него тяжелыми потерями. Об этом разговор особый. Советское военное командование не было свободно в своих действиях. Ведь определяющими для него были указания, отдаваемые из Москвы политическим руководством. Поэтому, чтобы снять всякого рода спекуляции, сошлюсь на документы и факты. Хотя скажу прямо: они вызывают у меня двоякое чувство. Впрочем, судите сами…