Король, тяжело ступая, расхаживал по маленькой комнате с голыми каменными стенами. Крупные руки воина сжимали оголовье меча, брови сурово хмурились, и пришедший с сюзереном гвардеец стремился слиться с холодным камнем, чтобы не угодить под тяжелую монаршью руку. В дальней стене комнаты распахнулась простая некрашеная дверь, и оттуда вышел круглолицый старичок с лицом доброго дядюшки. Увидев сурово нахмуренные королевские брови, он успокоительно взмахнул пухлыми ручками:

— Все хорошо, Ваше Величество! Взгляните, — на розовой пухлой ладони лежал амулет в виде восьмиконечной звезды, подмигивая зеленым камнем в центре. Такие же мелкие кристаллики расположились в основании каждого луча:

— Если принц будет ранен или болен, камень поменяет цвет с зеленого на красный; в случае смертельной опасности — почернеет. А мелкие камни укажут направление, в котором принц двигается, — здесь подписаны стороны света, — пухленький пальчик указал на гравировку на концах лучей.

— Благодарю вас, магистр; надеюсь, вы понимаете, что мой визит следует держать в тайне? — тяжелый кошель опустился в ладонь мага вместо спрятанного королем амулета.

— Конечно, Ваше Величество. Кому есть дело до скромного отшельника и его гостей?

Король, кивнув на прощание, вышел из башни и отдал распоряжение паре гвардейцев, ожидающих его у подножия:

— Оставить у башни пост и следить за всеми визитерами, мага охранять!

Через несколько часов к одиноко стоявшей на окраине большого села башне прибыл отец леди Геллы, герцог Мондилье, но вскоре он вышел из башни грустный и задумчивый: маг отказался изготавливать амулет поиска, сославшись на запрет богини. Гвардейцы аккуратно занесли приметы визитера в мятый свиток и вновь улеглись на жесткие лежанки из травы в ожидании смены.

Увы, как ни пытались путешественники умилостивить судьбу, получалось у них неважно. Через пяток миль указатель привел их к небольшой деревушке всего-то в пять домов, три из которых были трактирами. Морок еще держался, и потому они постучали в средний — не самый большой, но и не самый грязный. Подумав, принц кивком перепоручил переговоры Амирану, а сам начал оглядывать окрестности. Смотреть было не на что — деревушка выглядела странно заброшенной для бойкого места с целебным озером, на это же обратил внимание и старый гвардеец:

— А что это у вас тут так пусто?? — удивленно вопрошал старый вояка в облике плутоватого приказчика. — Мой-то хозяин думал: тута лечебница есть, дамы гуляють, вдруг прикупят чего? — гвардеец старательно тянул слова по — деревенски окая и глотая окончания.

— Да у нас тута всегда так, — в тон отвечал ему трактирщик — низенький невзрачный мужичок в добротном кожаном жилете — похоже, с чужого плеча — и драном фартуке из небеленого льна. — Озеро-то целебное, да далеко, тропа по болоту идет, вот и неохотно людишки едут, а домов лечебных мы тут и вовсе не видали, только девки веселые шастают, работы ищут. Обедать будете?? — спросил трактирщик, поглядывая на седовласого «купца», которого почел старшим.

— Обедать вроде как рановато, — решил принц, — а вот морсу холодного али кваса выпьем да хлеба с сыром с собой прихватим, — в случае необходимости он умел подражать любой речи, но не так естественно, как Амиран.

Пока служанка подносила путешественникам заказанное, «купцы» осматривали двор и окрестный лес.

— Ты уверен, что хочешь поехать, Кэл?? — шепотом спросил Тирос.

— Уверен, слишком много совпадений. Сначала подкова, потом я подавился пирогом и едва не снес указатель поворота, а ты запутался в ремнях, и мы свернули с тракта именно сюда. Нас ведут, Тир, и я предпочитаю увидеть того, кто это делает.

— Ваше высочество, — помялся старый гвардеец, — может, вернемся? Не нравится мне эта деревушка: больно народу мало, и детей совсем нет.

— Пустяки, Амиран, страда сейчас, все в поле.

Наставник подчинился, ворча себе под нос:

— Не к добру это, не к добру, какие поля в лесу да с болотиной?

Напившись ядреного квасу и прихватив корзинку с хлебом и сыром, «купцы с приказчиком» отправились по тропе. Сразу за деревней шел небольшой пролесок из высоких кустов и низких деревьев, а за ними вставал лес. Зеленые мхи и серые лишайники покрывали большую часть неохватных стволов. Солнце совсем не заглядывало в нижние этажи леса; его свет, пройдя сквозь густые кроны, мягким зеленым отблеском ложился на едва заметную тропку, вьющуюся вокруг коряг, редких промоин, уже затянутых подлеском, и невесть откуда взявшихся огромных камней. Постепенно звуки становились тише, лес словно увлекал путников в зеленый лабиринт, и тропа, виляя из стороны в сторону, вела все дальше. Неожиданно потянуло сыростью, мох стал пышнее и мягче, а отпечатки копыт быстро заполнила вода.

— Стоп! — скомандовал принц. — Спешиваемся, Амиран остается здесь с лошадьми.

— Но Ваше Высочество!!

— Разве ты не слышишь?? — принц глянул на наставника удивленными глазами под судорожные вздохи гвардейца и герцога: морок развеялся. Не глядя, бросив поводья, принц шагнул по тропе дальше; герцог, сдернув с седла тяжелый палаш, помчался следом. Калабриан шел, словно на крыльях, не замечая ям, чувствуя надежные кочки, игнорируя зудящий вокруг головы гнус. А герцог, чертыхаясь, бежал сзади и никак не мог его догнать, собирая по пути все, что упустил принц — липкую паутину в лицо, гнилое бревно под ногами, острый сучок, пролетевший в сантиметре от глаза.

Когда Тирос все же догнал принца, перед ним открылось озеро. Светлое пространство колышущейся воды обрамляли пологие берега, поросшие густыми мхами. Принц спокойно стоял у кромки воды и, кажется, с кем-то разговаривал. На герцога было жалко смотреть — исцарапанный, в рваной одежде он выбежал на берег озера и, поскользнувшись на влажной глине, съехал вниз, окончательно испортив одежду и ушибив копчик.

— Тирос, что с тобой?? — Калабриан чистенький и опрятный смотрел на герцога с удивлением.

— Ничего, — злобно буркнул тот, с отвращением глядя на роскошные пряди своих каштановых волос, перемазанные в глине.

Утром Гелла проснулась с удивительным ощущением уюта, в шатре было прохладно, но одеяла хорошо держали тепло тела, выбираться не хотелось. Вдруг звякнула медная крышка котелка, треснула ветка в очаге, и мир проснулся, наполняясь звуками. В шатре полилась вода, завозилась Кира, ставя на угли котелок. Вышла в розовый сумрак, прихватив кусок ткани, Сатра, а снаружи уже просыпалось стойбище — трещали ломаемые ветки, здоровались женщины, шумели подростки, вернувшиеся из ночного выпаса. Гелла, наконец, встала; Кира, улыбнувшись, протянула ей плошку и тряпочку — умыться:

— Сатра сказала, тебе без нее из шатра не выходить; давай, я помогу волосы расчесать.

К возвращению Сатры герцогиня была умыта, одета и причесана и сидела с Кирой у небольшого костерка, ожидая завтрак.

— Мать велела сегодня побыть в стойбище; сходим, посмотрим наших рукодельниц, а потом покажу тебе женскую купальню.

— Хорошо, а Кира с нами пойдет?

— Пойдет, она учится у мастериц и помогает им иногда.

— А чем занимаются ваши мастерицы?? Я видела работы Киры, мне очень понравилось.

Девочка, порозовев от искренней похвалы гостьи, поставила на широкую сланцевую пластину плошки с кусочками маринованных корней и овечьим сыром; вместо привычного для Геллы хлеба были лепешки, тонкие и хрустящие, запивали все чистой холодной водой. После завтрака Сатра вынесла постели на улицу — просушить и прожарить на солнце, а Кира вымыла посуду, поручив Гелле вынести на солнышко подушки. Закончив с делами, все трое пошли в мастерские; оказалось, что мастерские — это не шатры, это навесы, собранные из плетеных щитов и жердей, укрытые вместо крыши конскими кожами. Под навесами сидели мастерицы и ткали ковры — Гелла в жизни не видела такой красоты, в книгах писали об орках как о грубых и грязных полуживотных, и лишь в стойбище девушка поняла, что они имеют представление о прекрасном.

— Здесь работают лучшие мастерицы племени, — объясняла Кира. — Ковры ткут из трех видов шерсти: из овечьей, из козьей и из шерсти диких быков.

— Очень, очень красиво!! — Гелла любовалась дивными извивами узоров, гладила мотки окрашенной шерсти и красивые роговые челноки, тут же лежали отполированные множеством рук колотушки и ножницы. Смуглые орчанки в причудливых косах, уложенных вокруг голов, сидели за станками. Станки все были разными — от совсем небольшого, за которым сидела молоденькая девушка с двумя косичками, до огромного, длиной в две трети навеса.

— Такой большой ковер заказал господин дракон, — прошептала Кира, — сказал, что наши ковры самые лучшие, а он уже слишком стар, чтобы спать на каменном полу пещеры. Малира ткет его третий год, господин дракон прилетает каждую весну — проверить, как идет работа, но, по-моему, ему просто Малира нравится, — девушка хихикнула и повела гостью к соседнему навесу, в тени которого на специальных жердях сушились на ветерке огромные мотки ниток.

— А здесь сидят пряхи, но вообще у нас каждая женщина должна спрясть три мотка и для ковровщиц.

— А кто шерсть красит??

— Это дальше, там пахнет очень сильно. Здесь только сушат, когда шерсти много, чтобы на солнце не выгорала.

— А ты что здесь делаешь??

— Пряду и учусь ткать, я еще красить училась немножко, но наставница меня прогнала, — Кира поморщилась. — Я в чан с ее новым цветом целую банку черной краски вылила.

Гелла рассмеялась, и спросила Сатру:

— А где вы продаете ковры, мне бы хотелось купить такой в замок!

— Переговоры с купцами ведет Мать племени, но ты можешь попросить у нее коврик в дар, если сможешь принести племени пользу. На деньги от продажи ковров мы покупаем еду и одежду для сирот и стариков, иногда броню для воинов или оружие.

— Значит, это ваш доход, а вовсе не набеги на мирные земли.

Сатра рассмеялась.

— Герцогиня, наше племя считается лучшими наемниками, но на своей земле мы не воюем. Молодые воины и ветераны охраняют границы наших земель и перехватывают молодчиков, желающих пограбить наши стойбища или стада, но мы бережем мир, а мир требует денег. Кроме того, наше племя довольно большое, и всем сразу на стоянке тесно и не хватает воды, поэтому пастухи кочуют вместе с женщинами и детьми, а через три месяца возвращаются сюда, а те, кто здесь прял и ткал, отправляются варить сыр и стричь шерсть.

— А что получают ткачихи??

— Доход делится на три части: ткачихе, помощникам и племени. Помощники — это сборщики шерсти и прядильщицы и красильщики, остальные участники получают оговоренную долю за свой труд от матери племени, ковры можно ткать долго, и все это время ткачихе нужно есть, пить и одеваться. Кроме того, племя заботится о стариках и сиротах, помогает раненым воинам и заболевшим.

— Получается, ткачиха только ткет и не беспокоится о материалах и успевает сделать больше.

— Да, раньше каждая мастерица сама готовила все материалы, и это занимало много времени, и доходы были меньше.

Гелла невольно прикинула примерную стоимость ковров, цены на сырье и красители, производительность труда орчанок и, вздохнув, сказала:

— Жаль, ваши ковры не добираются до нашего королевства, они такие красивые!

— Почему не добираются?? Наши парни наемничают везде и попутно ищут купцов, готовых принять товар на продажу; кроме ковров мы продаем целебные травы, овечий сыр и изделия из кожи и меха. А взамен покупаем оружие, металлические изделия, вяленые фрукты и сладости, тонкие ткани для модниц и книги для детей.

Гелла присела на плетеный стульчик, прикрытый куском овечьей шкуры, и задумалась — оказывается, орки не дикое племя, они воинственны и огромны, но в то же время искусны и неглупы, она действительно может многому здесь научиться, а что бы она сейчас делала во дворце?? Принимала поздравления и соревновалась в остроумии с фрейлинами? Выходит, ей стоит поблагодарить неизвестного похитителя — она жива и сможет узнать много нового и, кроме того, избегнет брака, который с каждым часом вызывал все больше сомнений. Пора продолжить разговор:

— Значит, ты вернулась со службы, да?

— Да.

— И ты хороший воин, Кира говорила, что такую прическу носят только воины, — девушка кивнула на косу воительницы.

— Да.

— Научи меня защищать себя, пожалуйста!

Сатра удивленно посмотрела на девушку:

— Разве тебя ничему не учили?

— Из меня готовили невесту наследника: танцы, вышивка, большая политика. Отец считал, что меня защитит будущий муж, а мама не хотела, чтобы я была грубой и обгорелой.

— Хм, Гелла, тебя поздно учить, даже Киру уже поздно, старый Иирх посадил меня на лошадь в три года.

— Но я умею ездить верхом! И плавать! И по деревьям лазать! Пойми, я не собираюсь становиться воином, мне нужно суметь защитить себя, мне страшно оставаться беззащитной.

Голос герцогини упал почти до шепота:

— Мне страшно, ведь меня похитили из королевского дворца — самого защищенного места в столице! И я не уверена, что покушения прекратятся, если я смогу вернуться, понимаешь?? Принцу я больше не нужна; через месяц-другой он объявит о новой помолвке, но я хочу вновь увидеть маму и отца.

Сатра задумчиво отвела взгляд, ей опасения девушки были понятны, но чему можно научить взрослую девушку? И тут ее осенило!

— Хорошо, — сказала воительница, — я буду тебя учить метать лоло.

— Лоло?

— Вот, — Сатра вынула из кошеля несколько керамических шариков с острыми деревянными шипами. — Их можно метать в открытые части тела, можно в лошадей, чтобы взбесились, а если шипы смазать парализующим соком трав или ядом — ты всегда сможешь себя защитить.

Герцогиня разочарованно вздохнула: метать детские игрушки? Разве это защита? Но кивнула, соглашаясь, и мешочек лоло переместился на ее пояс.

Из мастерских девушки отправились к купальне — небольшой ручеек наполнял выкопанную и обмазанную глиной яму, а потом убегал дальше.

— А в книге было написано, что вы боитесь воды и обмазываетесь вонючим жиром.

Но Сатра неожиданно кивнула:

— Это так, весной здесь очень много насекомых, и пастухи мажутся жиром с травами, чтобы отпугнуть их; кроме того, в степи трудно найти воду, на стоянках вода есть, а в пути не всегда хватает на мытье, но воды мы не боимся, так что обливать нас из ведра бесполезно.

Посмеявшись, девушки умылись и ополоснули ноги — раздеваться Сатра не разрешила:

— Лучше вечером, когда здесь соберутся остальные женщины, тогда мужчины сюда не подойдут.

Гелла охотно согласилась, становилось жарко и хотелось спрятаться в тень, но Сатра уже начала выполнять свое обещание:

— Взгляни, видишь эту траву? Она растет только возле воды, у нее сочные стебли, и даже если ты не сможешь докопаться до воды, жажду утолить сумеешь. Кроме того, ты можешь найти воду там, где собирается скот, желающий пить; иногда родники уходят, и тогда пастухам приходится их искать снова. А теперь давай попробуем метнуть? Видишь — вон там стоит сурок? Если попадешь — будет вкусный суп.

Размахнувшись, Гелла метнула колючий шарик, но промазала, достала еще один и еще, сурок давно уже скрылся, а герцогиня метала шарики, пока не истощился их запас. Сатра только хмыкнула:

— Накричалась?? Пойдем собирать лоло.

Гелла покраснела — оказывается, кидаясь шариками в шустрого зверька, она кричала и вопила, как торговка рыбой! Как стыдно! Но воительница, не оборачиваясь, начала наклоняться в траве, и герцогиня занялась тем же.

Собрав все лоло, девушки не торопясь возвращались к шатрам, и попутно Сатра показывала герцогине различные растения и насекомых, которые водятся в степи. К полуденной жаре утомленная и переполненная информацией Гелла хотела только одного: спать. Однако у шатра Матери племени, тяжело водя боками, топтался невысокий степной конь, и Сатра, изменившись в лице, велела герцогине быстро идти в шатер и не выходить оттуда без ее ведома. Девушка встревожилась: неужели есть новости? В беспокойстве она вошла в шатер, но не находила себе места и наконец, чтобы перестать вытаптывать шкуры, лежащие на полу, вынула из корзинки с рукоделием целый пучок цветных шнуров. К приходу Сатры Гелла уже доплела затейливый амулет на широком шнуре и занималась нанизыванием костяных бусин на пышную кисточку.

— Собирайся, мы уедем в степь.

— В степь??

— Мать племени ждет гостей из леса, будет лучше, если тебя не увидят.

— Гостей из леса??

— Вампиров.

Геллу морозом продрало по нежной белой коже — вот и воспитывали ее, и читала она о других расах немало, но одно слово «вампиры», произнесенное вслух, напугало девушку до потери речи. Не тратя больше времени на слова, Сатра собрала в заплечный мешок какие-то вещи, вручила Гелле нож в ножнах, флягу, длинный шарф — закутать голову — и одеяло; потом, подумав, сунула в общую кучу еще и корзинку с рукоделием:

— Скучать не будешь.

Затем девушки быстро выбрались к небольшому табуну верховых лошадей и, сложив пожитки в переметные сумы, направились в степь.

Оставив озеро за спиной, принц и его спутники решили возвращаться другим путем:

— Ту тропу прокладывала богиня, и скорее всего ее уже нет, попробуем вернуться к деревушке по солнцу.

Амиран вновь принялся ворчать о подозрительности деревушки, но молодым людям не терпелось выбраться из странного мрачного леса. С закатом солнца озеро, мягко сияя, растаяло, оставив лишь небольшую песчаную котловину. Пробираться по лесу в сгустившихся сумерках было непросто, герцог чертыхался, принц шипел разбуженным змеем, но вдруг старый гвардеец поднял руку и прижал пальцы к губам, а потом энергичным жестом кивнул на несколько деревьев, плотно сцепившихся ветвями. Среди шорохов леса проступил отчетливый хруст — по тропе, на которую путешественники решили не возвращаться, шли люди. Невзрачная серая одежда растворяла их силуэты в сумраке, лошадей с ними не было, но в тишине несколько раз отчетливо прозвучали удары железа о дерево, а потом послышались слова:

— Черт, сколько нам еще тащиться, Кром??

— Тихо, возможно они еще не спят, опять все вокруг кровищей измажем, да и одежду попортим.

— Злопамятный ты, Кус, все мне малиновый камзол забыть не можешь, кто ж знал, что этот купчина так лихо умеет ножиком махать??

— Костра не видно, да спят уже, поди: купцы люди серьезные, солнце село — спать пора.

— Тихо вы, болтуны!!

— Да ладно тебе Кром!!

Раздался звук затрещины, и шаги понемногу удалились. Только тут принц почувствовал, как крепко он вцепился в поводья, и, осторожно разжав пальцы, посмотрел на остальных:

— А я говорил: не нравится мне та деревня!! — буркнул Амиран.

— Нужно уходить, пока они не вернулись.

И в молчаливом согласии мужчины двинулись к тракту.

Ехали долго, у Геллы с непривычки затекли ноги, шустрые иголочки сновали по телу, а вспотевшие руки скользили по кожаным ремням поводьев. Наконец, Сатра остановилась и, указав на еле различимую тень впереди, скомандовала:

— Едем туда, там должна быть вода и хорошее место для стоянки.

Сдержав стон, Гелла направила коня вслед воительнице. Место оказалось действительно хорошим — старое кострище с высокой кучей пепла указывало на то, что стоянка пользуется популярностью. Источник находился в низине, неподалеку от кострища, и девушки быстро напоили лошадей из кожаного ведра, а потом занялись устройством ночлега — воительница разожгла огонь, а герцогиня нарвала горьких степных трав на подстилки, потом в угли поставили горшок с водой: металлические котелки были дороги в этих землях. Гелла устала и, вытянув ноги, уселась на свернутое одеяло у костра, Сатра показывала ей растения, корни которых можно было добавить в котелок вместе с крупой и сушеными травами. Вскоре к дымку добавился аромат супа, и воительница ловко разлила его по мискам. Сделав несколько глотков, Гелла ощутила, как в ней пробегает горячей струйкой наваристый бульон, и прикрыла глаза от удовольствия:

— Хорошо сидите, девочки, — раздался вдруг из темноты насмешливый голос. Гелла даже не заметила, когда в руках Сатры появился короткий меч, из опрокинутой миски медленно уползали последние крупинки.

— Спокойно! — проговорил тот же голос. — Мы просто шли мимо и увидели ваш костер, мы просим разрешения присоединиться.

Гелла взглянула на воительницу, но подсказок не получила: Сатра сидела с каменным лицом, и тогда герцогиня вспомнила уроки матери. Она выпрямилась, любезно улыбнулась в темноту и пригласила:

— Прошу вас, присоединяйтесь к нашему ужину, господа.

Тени зашевелились, и из них выступило около дюжины существ в черных камзолах.

— Благодарим за приглашение, юная леди, — поклонился самый старший с легкой проседью в черных волосах. — Не думали, что в Великой степи можно встретить аристократку королевских кровей.

— Я здесь в гостях, — уклончиво отозвалась герцогиня.

Воительница, поняв, что сопротивление ничем не поможет против дюжины вампиров, убрала меч и вновь наполнила миску супом.

— Если позволите, сударыня, — обратился к ней старший вампир. — Мы неплохо поохотились сегодня и можем кое-что добавить к вашему ужину.

По его знаку двое молодых вампиров вынесли к огню тушу степной лани, уже освежеванную, разделанную и переложенную сухой травой. От костра к этому времени остались лишь уголья, и на них тотчас разложили полоски мяса, посыпанные солью и травами. Тем временем оставшаяся часть вампиров плескалась у источника, пополняя запасы воды и смывая дорожную пыль. Гелла спокойно сидела, словно не замечая взглядов Сатры и старшего вампира; умом она понимала, что нужно бояться, особенно после всего того, что она читала о вампирах и особенностях их питания, но усталость брала свое. Просто сидеть, вытянув ноги к теплу костра, и отхлебывать чуть остывший суп казалось более реальным, чем безумный бег в темноту.

— Восхищаюсь вашим мужеством, леди, — склонил голову вампир, закончив разглядывать девушек. — Ваша подруга волнуется и не выпускает из руки свой меч, а вы спокойны, словно принимаете гостей в своем будуаре.

— Это не мужество, это усталость, сударь; кроме того, вы ничего обо мне не знаете, — девушка отпила еще глоток супа и, чуть кокетничая, лукаво улыбнулась: — Может быть, я тут самое кошмарное существо на мили вокруг.

Вампиры замерли, а потом старший из них расхохотался:

— Право, леди, вы меня удивляете все больше, скажите мне, в какой стране взращивают подобные цветы??

Гелла наморщила носик:

— Сударь, право, ваш вопрос не уместен, я же не спрашиваю вас, при каком дворе вы служите советником.

Вампиры переглянулись, подтверждая ее догадку, а Сатра, вновь насторожившись, прикоснулась к мечу.

— И как вы оказались в этих краях, мне тоже не интересно. Ой, кажется, ваш ужин подгорает!!

Мужчины тут же переключились на еду, и расспросы были забыты. Доев суп, Гелла вместе с воительницей спустилась к воде — помыть посуду.

— Бежать бесполезно, — тихим шепотом пробормотала расстроенная Сатра. — Ночью они легко догонят лошадь.

— Не стоит, — Гелла покачала головой. — С ними кто-то важный, и наш побег могут воспринять как сигнал к атаке, лучше вернемся и ляжем спать.

Сатра еще раз вгляделась в черные фигуры, хорошо различимые в свете костра; ветерок доносил негромкие голоса.

— Я не заметила других начальников, кроме этого советника.

— Не начальник, кто-то оберегаемый, за кого он волнуется. Давай вернемся, мы задержались.

Вообще герцогиня уже заметила невысокого юношу, почти мальчика, которого постоянно прикрывали другие вампиры, а советник всегда держал в поле зрения. Кроме того, она слышала часть разговоров, ведущихся с помощью амулетов, и потому была уверена, что угадала верно.

Девушки вернулись к огню и присели на свои одеяла. Вампиры уже насытились и, весело переговариваясь, тянули жребий, распределяя ночное дежурство. Только советник продолжал бросать на Геллу испытующие взгляды.

— Скажите, леди, как вас зовут??

— Я охотно представлюсь, сударь, в ответ на вашу любезность.

Вампир кивнул:

— Мое имя Валер ир Луэст.

— Леди Гелла, герцогиня Мондилье.

Вампир кивнул и протянул девушке кусок печеного мяса на лезвии изящного кинжала. Гелла благодарно кивнула и приняла угощение, острый кончик клинка слегка царапнул подушечку ее пальца, и девушка насторожилась, но молодые вампиры оставались спокойными, и она вновь расслабилась:

— А ваша спутница?

Гелла отщипнула кусочек мяса и вопросительно взглянула на Сатру, та смотрела странно, но спокойно и даже отпустила рукоять меча. А потом, пожав плечами, представилась:

— Сатра илла Зенна.

— Дочь Матери племени??

— Внучка.

Вампир удивленно раскланялся и протянул Сатре с поклоном кусок мяса на том же самом клинке. Поколебавшись, воительница взяла кусок и тут же изумленно уставилась на выступившую, на ладони капельку крови.

— Зачем??

Советник молча уколол свою ладонь тем же кинжалом и, подхватив кусок мяса, невозмутимо откусил.

— Не бойтесь, я не хочу, чтобы вы боялись нас. Я действительно советник Короля вампиров, мы всего лишь сократили путь, пройдя через ваши земли, и мы не причиним вам вреда.

Сатра помолчала и, наконец, кивнула и продолжила ужин, а вскоре все кроме часовых легли спать.

Ночь прошла мирно, утром вампиров на стоянке не было, но возле Геллы обнаружилось послание — небольшой кусок кожи, скорее всего крышка сумки или кошеля, на котором горящей веточкой было выжжено официальное приглашение леди Гелле и ее названой сестре прибыть ко двору Короля вампиров.

На тракт путники выбрались практически утром, исцарапанные, уставшие и очень раздраженные. К счастью, в этот ранний час никого на дороге не было. Немного оглядевшись, гвардеец отыскал указатель и просветлел лицом:

— Ваше Высочество, я знаю здесь неподалеку трактир; думаю, стоит там остановиться и подождать Ивэна.

— Указывай дорогу, Амиран, я готов съесть что угодно!

— А я — еще и выпить! — воскликнул герцог и потянул повод уставшей лошади вперед.

Трактир оказался большим приземистым строением — таким основательным и просторным, что стойка терялась в клубах дыма из только что растопленного сонным работником очага.

— Две комнаты с кроватями и плотный завтрак для троих, — скомандовал принц, подойдя к внушительному сооружению из темного дерева.

— Комнаты, пожалуй, найду, — ответил на удивление опрятный хозяин, осторожно подсыпающий в блюдо мелкую соленую рыбешку к пиву, — а с завтраком придется чуток подождать, кухарь у меня заболел. Сейчас жену кликну, сообразит чего-нибудь.

Закончив насыпать в тарелки закуски, хозяин проводил гостей на второй этаж, указал комнаты и взял плату за содержание лошадей в конюшне.

— Кони устали, вели накормить, — распорядился принц, — а нам, как работники встанут, ванну пришли.

— Так нету у меня ванны, господа хорошие.

— Тогда бадью или корыто, — поморщился принц.

— И бадьи нет, постояльцы в мыльню ходят, там и постирать можно, если нужда есть. Три медяка с носа. Как позавтракаете, так и сходите, вода уже согреется.

Пришлось путникам согласиться; правда, принц пытался настоять, но Амиран осуждающе покачал головой, а когда трактирщик вышел, сказал:

— Ваше Высочество! Вы же не хотели привлекать к себе внимания!

— Ты прав, Амиран, — принц немного смутился. — Пойдемте, поедим, вещи вполне можно оставить здесь.

Герцог согласно кивнул и прикрыл сваленные в углу сумки легкой иллюзией — по привычке: у герцога была весьма строгая матушка, не терпевшая беспорядка в покоях. Внизу уже начали появляться заспанные постояльцы, за стойкой крутилась румяная девушка в кокетливом чепчике:

— Ваш завтрак скоро будет, господа, могу пока принести вам вина.

Серое утро, конечно, располагало к бокалу-другому, но принц сдержался и заказал горячий взвар. Девушка начерпала кипятку с медом и ягодами из большого горшка в очаге и подала на стол в глиняных кружках, со двора стали доноситься возгласы перебравших с вечера гостей, обливавших больные головы у колодца. Храп выводимых из конюшни коней и стук ворот дополнялись стуком ножей и кастрюль с кухни, вскоре в воздухе поплыли ароматы яичницы с луком, пожаренной на сале, запахло сдобой, и через несколько минут перед путешественниками был сервирован завтрак. Вчерашний хлеб, погретый в печи во влажном полотенце; домашний сыр, свежая острая зелень с грядки и великолепная яичница на дюжину яиц, поданная прямо на сковородке. К хлебу и сыру подали мисочку с медом и целый кувшин взвара.

Увлекшись едой, путешественники не обратили внимания на неприметного господина в коричневом плаще и широкополой шляпе, который, расплатившись с хозяином, вышел во двор. Но буквально через минуту дверь распахнулась вновь от молодецкого пинка. В трактир ворвался крупный мужик с кирпично-красным лицом, в мокрой распахнутой рубахе и, потрясая в воздухе зажатым в руке камзолом, завопил:

— Вор!! Я поймал вора!

Девушка за стойкой широко распахнула глаза и потянулась к тяжелому ножу, лежащему под стойкой. Хозяин выглянул с кухни, вытирая белые от муки руки полотенцем, а поедавшие свой завтрак постояльцы с некоторым брезгливым удивлением уставились на тощего долговязого мальчишку, прикрывавшего подбитый глаз руками.

— Это же Ивэн! — попытался вскочить Калабриан, но Тирос ловко пнул его скамейку, и принц, получив тычок под колени, неловко рухнул под стол.

— Скажите, уважаемый, а что украл этот юноша?? — громко вопросил герцог, отвлекая внимание публики на себя.

— Да я не видел, — краснолицый, кажется, растерялся. — Мне господин в плаще сказал, будто видел воришку в стойле моей лошади.

— Вот как, а почему господин в плаще сам не остановил вора?? И что же он все-таки украл??

На грубоватом лице то ли охранника, то ли возницы появились признаки серьезных раздумий, которым явно мешал вчерашний хмель и треск в голове.

— Позвольте, любезный, вы порвете мальчишке куртку; так что же ты украл?? — спросил Тирос ошарашенного Ивэна, ни одним жестом не показывая, что они знакомы.

— Ничего, сударь, господин в плаще разбудил меня и сказал, что уронил в стойло кошелек, и обещал мне монету, если я достану его, вот я и залез в стойло.

— А кошель нашел??

— Нет, сударь, только это, — парень медленно разжал пальцы и уронил на пол раздавленный копытом алый цветок. Герцог взглянул на принца, удерживая его от немедленных действий:

— Видите, любезный, парень не виноват; похоже, господин в плаще вас обманул.

Краснолицый смутился еще больше, но нашел в себе силы не впадать в ярость:

— Прости, парень, мои лошади для меня все.

Ивэн, все еще ошалевший от сна и смены ситуаций, кивнул и оправил перекошенный камзол.

— Не держи зла, — продолжал мужчина, но герцог перебил его:

— Думаю, вам стоит поискать того господина в плаще, а я попрошу принести мальчику примочку.

— Да, сударь, спасибо вам, — краснолицый спешно вышел во двор, но еще прежде, чем они закончили разговор, ложки вновь застучали по тарелкам — на тракте народ практичный, развлечение закончилось, а терять утренний холодок никому не хотелось.

Герцог направил парнишку к столу и, кивнув подавальщице, попросил еще порцию яиц и примочку или на худой конец кусок льда. Пока оруженосец торопливо ел, он вполголоса докладывал принцу свои соображения:

— Не думаю, что нас догнали; скорее, нас ждали или просто просчитали, что мы поедем по этой дороге и прислали сообщение агенту.

Калабриан меланхолично отхлебнул взвару.

— Думаешь, нас просчитали??

— Не уверен, возможно, такие засады есть на всех крупных трактах, да и мы появились здесь в своем подлинном виде.

— Голубиная почта, — проговорил вдруг гвардеец. — Во дворце сейчас модно держать голубей для любовной переписки, но голубя можно отправить не только в соседнее поместье.

— Это все верно, но что будем делать??

— Предлагаю все же задержаться здесь, как собирались, не хочу наткнуться на засаду посерьезнее, и обязательно воспользуемся мороками!

— Хорошо; Ивэн, доедай и приходи в мыльню, чистая одежда есть??

— Нет, милорд, у меня вообще нет смены, во дворце выдавали чистое раз в десять дней.

Принц сдержал зубовный скрежет и кивнул Амирану, обстоятельно мазавшему медом огромный кусок хлеба:

— Подбери ему что-нибудь у трактирщика; думаю, хотя бы белье подойдет, — и, положив на стол монету, поднялся вместе с герцогом в комнаты.

Старый гвардеец вручил мальчишке хлеб с медом и пошел потолковать с хозяином постоялого двора. Еще один постоялец закончил завтрак и подошел расплатиться, Амиран переждал и спросил, нет ли в селении лавки с готовым платьем.

— Лавки нет, но у нас есть одежда, оставленная постояльцами в залог либо в оплату, можете посмотреть, все чистое, — хозяин кликнул служанку и велел проводить гостя выбрать одежду. — Если что-то понадобится ушить — Магда сделает, не сомневайтесь.

Гвардеец подозвал парня, и они вдвоем направились в большую комнату с сундуками и развешанными на распялках вещами. В воздухе висел запах полотна, пыли и немного мяты — очевидно, в сундуках хранился запас белья и полотна для хозяйственных нужд. Служанка, на глаз прикинув рост и худобу парня, вытащила из угла несколько рубах и нижних портов — ношеных, но чистых и заштопанных, а потом, покопавшись в одном из коробов, вынула суконный камзол синего цвета с отделкой из серебряного шнура и чуть более темные штаны.

— Вот, эти совсем новые, хозяин сыну купил, а тот вымахал, что оглобля, даже не надел ни разу. Будете брать??

Гвардеец помял сукно, подергал рукава, велел Ивэну примерить:

— Сойдет, возьмем, красавица, и рубахи с портками тоже, да еще полотна нам отрежь помягче, на портянки.

Девушка шустро нарезала дюжину портянок, и, получив от Амирана золотой, заперла кладовую.

— Пойдем, парень, в баню: бельишка прикупили, портянки чистые есть, и вода уже, поди, согрелась, — приговаривал гвардеец, выводя оруженосца из трактира.

Мыльня оказалась буквально за углом, и даже делилась на две части: для мужчин и женщин, очевидно постоялицы не брезговали возможностью вымыться и устроить постирушку с комфортом.