После разговора с зятем Орам вернулся в ангар. Сборы были в разгаре, челноки сновали беспрерывно, над полем стоял постоянный гул.

Сквозь привычный шум пробились глухие звуки из темного угла за погрузчиком. Орам подошел ближе — так и знал! Улуф, сжавшись в комок, горько рыдала, спрятавшись ото всех. Брат подошел, обнял, прижал к своему сердцу — сестра тихо нырнула ему под мышку и затихла, всхлипывая, и сморкаясь в платок.

— Сестричка, не плачь. Все будет хорошо, поверь мне.

— Я знаю, Орам… Но почему тогда мне так больно?

— Потому что ты тоже оставляешь здесь кусок жизни, той, которая не повторится.

— Да… Наверное, ты прав, — отстранившись старшая дочь рода Азилла поправила прическу, промокнула уголком платка покрасневшие глаза.

— Поезжай домой, — успокоено сказал ей Орам. Если женщина начала прихорашиваться, значит, все плохое уже позади. — Сейчас будем грузить медицинские отсеки, здесь будет Джаннэ, а маме, кажется, нужна помощь.

Улуф засмеялась неловкой попытке брата отправить ее под крылышко родительницы. Благодарно чмокнув его в подбородок, она ушла к своему скакуну.

Орам вздохнул. Они с Аминой не встречались уже неделю — он приходил, когда жена спала, она уходила, когда он еще спал.

Правда, муж регулярно находил в карманах пакетики с леденцами или орехами. Несколько раз ему подавали горячий обед или чайный набор в самую круговерть рабочего дня. Чайный прибор был с трогательным маленьким белым цветочком на блюдце.

В ответ он старался приходить домой ночевать, чтобы прижаться к нежному телу, вдохнуть успокаивающий свежий аромат и погрузиться в легкий, возвращающий силы сон.

К утру он так мощно подгребал к себе супругу, что, когда просыпался — обнаруживал, что утыкается лицом в маленькую смуглую грудь с кофейными сосками. А его руки оказывались в ее шароварах или под задранным подолом длинной ночной рубашки.

С каждым днем бороться с желанием становилось все труднее.

Пока Орам мечтал о прелестях своей жены. Амина стояла, нахмурив лобик, у стеллажей с упаковками семян. В руках у нее был миниатюрный детектор, буквально за полчаса собранный мужем по ее просьбе. Он определял уровень влажности продукта внутри упаковки. Шкала показывала несколько вариантов от плесени до пересушенности содержимого.

Сейчас детектор показывал: крайние ряды заполнены отборными семенами лучших фирм, а в центре почти кубического стеллажа — плесень, гниль и даже посторонние органические объекты… похоже, жучки завелись.

Вздохнув, Амина потянулась к изящной брошке-переговорнику, но потом остановилась. Орам не зря отдал ей на откуп такую важную часть сборов, от этого может зависеть их дальнейшее выживание на планете.

Вместо Зобейды она вызвала фирму-поставщика и устроила разнос ее директору, причем не постеснялась поугрожать будущими поставками, срывом контракта и неустойкой.

Перепуганный мерзавец наверняка знал о качестве! Тут же заверив ее, что уже завтра будет доставлена свежая партия, директор согласился оставить в качестве компенсации морального ущерба все достойные пакеты семян бесплатно.

Устало отключив связь, девушка громко позвала помощницу — студентку агропромышленного института, которая пролетала через Гай-Нодир, спеша заработать на каникулах. Амина гордилась тем, что сумела, просматривая списки пассажиров, вычислить девушку и заключить с ней контракт на трехмесячную работу по специальности.

Теперь Сабхат охотно гоняла с юной хозяйкой по складам и организациям. Помогала контролировать и распределять оптовые закупки не только семян и саженцев, но и агротехники, удобрений и стимуляторов. Девушки симпатизировали друг другу, и Амина надеялась уговорить ценную сотрудницу поехать в составе пула специалистов на новую планету.

Вдруг стеллаж, от которого девушка отошла, чтобы передать помощнице тестер, странно скрипнул, и внезапно рухнул, свалив пару соседних. Девушки спаслись только потому, что рефлекторно присели и металлическая конструкция не долетела до их голов.

— Выбираемся, осторожно, — шепнула Амина и, подавая пример, поползла вдоль ряда стеллажей, Сабхат — следом.

На грохот падения сбежались грузчики и кладовщики, поднялся невообразимый шум и причитания. Умница Сабхат, причитая вместе со всеми, глазами указана хозяйке на слегка оплавленный уголок стеллажа. Амина тотчас коснулась пальцем самоцвета вызова.

— Дядюшка Хамид, — пропела она ласково, но со слезой в голосе. — Ах, дядюшка, я сегодня забыла дома ваш подарок и случилась большая неприятность — нас с Сабхат едва не придавил стеллаж. Я вас очень прошу, пришлите мне сразу два комплекта, помощница мне дорога.

Окружающие юную принцессу люди не слышали, что ответил расстроенной плаксе уважаемый человек Хамид иль Хамид, зато увидели результат его вмешательства: двери склада распахнулись, впустив двух огромных сифаров, грозно сверкающих белками глаз и белоснежным оскалом зубов.

Приблизившись, живые статуи молча поклонились госпоже и заняли свои места у нее за спиной. Один слегка довернул голову, ловя в поле зрения помощницу.

Пауза, возникшая с появлением самых страшных воинов вселенной, прервалась только после решительного хлопка крышкой планшета:

— Абирту, соберите все упаковки с упавших стеллажей и разделите с помощью вот этого тестера, — принцесса протянула старшему смены миниатюрный прибор, похожий на утолщенный карандаш.

— Те, что индикатор обозначит зеленым — упаковать как мой личный резерв, те, что будут хотя бы желтыми — на свалку! Сабхат, сейчас идем обедать, а после — вернемся в склад, нужно проверить эмбриональные загрузки.

Помощница кивнула, всем видом демонстрируя желание следовать за госпожой начальницей, как она ее величала. Обведя всех суровым взглядом, Амина вышла в темноту, подсвеченную прожекторами.

— Сабхат, поедем в «Бисерный полог», там отличный салат из куриной печени и атойской капусты.

— Хорошо, госпожа начальница, но эти господа поедут с нами? — Да.

— У нас только «пони».

— Думаю, хороший курпан уже стоит за углом. — Амина подняла вопросительный взгляд на старшего сифара — его перевязь была шире и на ней был вышит ясно различимый знак клана.

Тот белозубо улыбнулся и кивнул.

Девушкам просто необходимо было посидеть в приятном месте. Выпить горячего кофе, съесть что-то вкусное и горячее, чтобы забыть прикосновение рукава Госпожи Смерти. И новая охрана поддержала их в этом.

Сифары не повели подопечных в отдельный кабинет — напротив, выбрали столик у самой сцены, на которой выступал подросток с обезьянкой. Заведение считалось «женским», поэтому выступали тут только девушки, либо безусые подростки, еще не получившие кинжал.

Уютные синие диваны и низкие столики, украшенные перламутром, отлично гармонировали с бисерными пологами, отделяющими от общего зала уютные кабинеты. Кальяны синего и молочного стекла, вазы, наполненные хрупкими белыми и желтыми цветами, все выглядело нарядно и женственно.

Несколько посетительниц пили чай и с любопытством посматривали на вновь прибывших. Впрочем больше женского внимания досталось сифаром и это радовало Амину и Сабхат.

Откинувшись на подушки, девушки посмеялись над ужимками зверька в малиновой феске. Похлопали юной певице, выпили по стакану ледяного гранатового сока и получили на двоих огромное блюдо с жареными на вертеле колбасками.

— Мы все это не съедим! — шепотом сказала Сабхат, огромными карими глазами оглядывая гору риса, овощей, зелени и соусов, поданных к колбаскам.

— Попытаемся! — все так же шепотом ответила Амина. Потом добавила с усмешкой: — А если не выйдет, накормим сифаров!

Хихикая, как маленькие девочки, начальница и подчиненная принялись уплетать горячее, запивая все несладким чаем. Наконец, перемазавшись бараньим жиром и красным перцем, они устало оторвались от еды. Расторопная служанка подала горячие влажные салфетки, воду, ароматизированную лимоном, фрукты и сладости.

Тут же на сцене сменилась исполнительница — вместо юной девушки вышла пожилая матрона в темных одеждах с огромным количеством блестящих, будто чешуйки невиданной рыбы, подвесок и запела низким грудным голосом:

— Любовь, зачем ты мучаешь меня?…Простые светильники, расположенные вдоль сцены, приглушили, в воздухе поплыл аромат моря и цветущего жасмина. Женщины за столиками перешли на шепот, а многие просто замолчали и, откинувшись на спинки диванов, вслушивались в мелодию.

Певица с жалобы плавно перешла к воспоминаниям о любви, потом к восхищению чувствами, а закончила веселой песенкой, полной озорных намеков. К этому времени светильники замигали, а развеселившиеся девушки принялись хлопать в ладоши и даже притопывать на самых озорных пассажах.

Через час уже сытые и спокойные Амина и Сабхат выплыли из заведения с таким видом, словно ничего не случилось. Довольные сифары усадили их в машину и направились к дому Орамазада ильдур Азилла.

Вечером, как ни удивительно, вся семья собралась за столом. Улыбчивая Джанна разливала чай, уставшая Зобейда наблюдала за ней, полуприкрыв глаза. Улуф сидела, периодически бросая взгляд в планшет, и о чем — то активно размышляла.

Амина появилась в сопровождении двух сифаров и своей помощницы. Девушку отправили устраиваться в гостевых покоях, а воины молча присели на корточки за пуфом хозяйки. Открывшая глаза Зобейда бросила невестке за спину удивленный взгляд.

— Были неприятности, — кратко отрапортована Амина и потянулась к сладкому пирожку с медовой начинкой и винограду.

Увы, съесть его ей было не суждено — в дверях появился мокрый с головы до ног Орам. Оценив открывшуюся ему картину и настороженных сифаров, мужчина хмыкнул и ответил сам себе на непрозвучавший вопрос:

— Покушение?.. Пойду, переоденусь. Ма, баранины с чесноком закажи.

Зобейда тут же нажала пару кнопок в центре стола и произнесла в динамик:

— Баранину с чесноком, лепешки с сыром и соус ткемали.

— Слушаюсь, госпожа! — ответил мужской голос.

Джанна довольно потерла маленькие ладошки — она сегодня проголодалась и надеялась, что брат поделится с нею любимым блюдом.

Амина, подумав, поспешила за мужем — помочь ему переодеться. Сифары отправились проводить юную госпожу до покоев. Зобейда только вздохнула: лишние глаза и уши не помогут молодым стать ближе. Джанна и Улуф проводили невестку взглядами, потом, забыв об ужине, забегали пальцами по кнопкам домашней консоли, проверяя систему безопасности.

Вновь сели за стол через час — сухой и согревшийся Орам начал свой рассказ:

— Я был в пункте регистрации пассажиров, надеялся выловить пару специалистов, как Амина. Вдруг звонок от Хамида — и я помчался на склад. По дороге на меня рухнула башня, питающая водопад.

Женщины переглянулись. Амина еще не посещала здешние искусственные водопады, которые обеспечивали должную влажность и ионизацию воздуха в районе посадок, но понимала, что водонапорные башни сами по себе не падают, да еще и прицельно.

— Угол был оплавлен? — Спросила она мужа.

— Подкопчен слегка. То ли намек, то ли просто рассчитать не успели.

— Ну, запас времени у них был. Мы на складах уже почти месяц воюем и еще не меньше месяца будем — значит, намек.

Зобейда, Улуф и Джанна переглянулись и уставились во все глаза на Орама, ловко подхватывающего с блюда куски острой баранины, и на Амину, меланхолично попивающую чай с куском медовой лепешки.

— Сифаров возьмешь?

— Нет, — мотнул головой мужчина, — лучше броню надену.

— На переговоры лучше взять — быстрее освободишься.

Орам хмыкнул и согласно кивнул.

— Значит, сейчас дяде позвоню. — Подвела итоги Амина.

Тут в холле раздался громкий энергичный голос Хамида иль Хамида:

— Ай, Зоча, за что ты так не любишь бедного и старого мужчину? Ну как можно было плескать кипятком на эту прекрасную чалму и кожаные туфли? Ай, женщина, ты меня разоришь!

Ответ Зочи был не слышен, но грохот медного таза по плиточному полу — вполне. Хамид иль Хамид вошел в столовую, стряхивая прозрачные капли с одежды, словно побывал под дождем:

— Приветствую вас! Ай, Зобейда, твоя старая нянька совсем слепа — опрокинула на меня таз воды и вместо извинения чуть не расплющила этим медным чудовищем.

Зобейда учтиво поклонилась гостю:

— Прошу простить мою няньку, Хамид-бей, она уронила таз нечаянно.

— Хм, так я и поверил, — проворчал Хамид усаживаясь поближе к Ораму. — По-моему, старая карга давно точит на меня свой последний зуб.

Под такие шутки все подкрепились.

Когда принесли чайный набор, Хамид кивнув сифарам, подбросил в воздух немного серебристой пыльцы.

Тонкая невесомая взвесь распространилась по комнате, выделив алыми брызгами несколько активных точек. Улуф тотчас обесточила свой планшет. Амина накрыла серебряной крышкой маленький цветочек в горшочке, появившийся в покоях недавно. Орам щелкнул пультом домашней консоли.

— Были заложены микро-мины, сработавшие на голос.

Удалось узнать производителя, но, сами понимаете, это ничего не дает. Для загрузки параметров нужны были ваши голоса — и только. Их можно было взять даже с официальной церемонии.

Амина отрицательно покачала головой, извлекая из прически небольшую серебристую заколку:

— Нет, Хамид — бей, на официальной церемонии представления я пользовалась этим. Всегда пользуюсь за пределами дома, а вот на складе я ее не включала — тестер настроен на команды «домашним» голосом.

Хамид внимательно рассмотрел заколку-скремблер, искажающий звучание голоса носителя, и удивленно покачал головой:

— Где же ты жила, девочка, если такие вещи получаются у тебя легко, как дыхание? Что ж, значит, предатель живет в доме. Как будем ловить?

Хозяева и гость сблизили головы и перешли на шепот. Невесомая тень у окна скрылась в саду. Сифары переглянулись и один метнул в щель между занавесками узкую металлическую спицу. В полете спица видоизменилась, с легким шелестом выдвинулась игла. Тонкий скрип, — и шум падения почти на грани слышимости обычного человеческого уха.

Хамид, получив условный сигнал, попрощался и вышел в сад — на дорожке, вздымая грудь в попытке закричать, лежала полупарализованная чернокожая служанка. Черные волосы обильно переплели белые пряди.

— Кто? — Спросил Хамид, останавливаясь рядом. — Говори медленно. Яд парализует быстрые движения.

— Т-тупан… Х-хозяин… — медленно выдавила женщина. — С-сказал — чтобы быстрее ушли и больше оставили. — Извернувшись, она мучительно пыталась уползти от сифара, вынимающего из перевязи кинжал.

— Нет, — остановил того Хамид, — пусть живет. Тупан убьет ее сам. Отдай пульт, — обратился бей к женщине. Та смогла лишь взглядом указать на небольшой кошель на боку.

С'ифар тотчас его открыл и вынул маленькое устройство, фиксирующее голоса и одновременно являющееся пультом для активации мин-ловушек.

Бережно уложив пульт в кусок пластика, блокирующего излучения, сифар расслабился и, получив кивок командира, скрылся в ночи. А Хамид как ни в чем ни бывало отправился домой — отдыхать иногда надо и железным беям.