За экраном иллюминатора плыли звезды, но мужчина, то и дело мелькавший от окна к стене роскошного кабинета, их не замечал. Дон Авимеда нервно топтал ковер и ерошил волосы — это служило ему утешением в моменты ужасного раздражения!

— Ну что за мальчишка этот молодой бей! Когда он успел жениться! Ведь шпионы единогласно докладывали — глава колонизации планеты холост!

Остановившись у стола, дон отхлебнул жгучего пряного кофе, сдобренного перцем — такого, какой любили на его родине, и только там умели готовить.

И вновь вернулся к своим мыслям. Конечно, свадьба Орама слегка попортила привычную протоптанную дорожку кордиан, но еще не все потеряно!

С законной супругой может произойти несчастный случай. Планета дикая, отдаленная, да и путь до нее долгий.

Кроме того, супруги могут поссориться. Вдруг молодые красавцы из свиты посла смогут растопить жаркое сердечко аманки? Или жгучие очи кордианок увлекут Орамазада ильдур Азилла? А там, глядишь, дело и до развода дойдет!

Говорят, у этих полудикарей с Амана развод — дело быстрое, даже без участия жены: заплатил налог в казну Светлейшего, выделил скромное содержание — и все!

Рядом немедленно окажется милая образованная девушка, наверняка изучившая вкусы и слабости Орамазада ильдур Азилла лучше собственного гардероба!

В том, что протеже супруги Правителя отправилась в нелегкий путь именно с этой целью, дон Авимеда и не сомневался. Да и зачем еще на далекой пустынной планете специалист по связям с общественностью? С кем эти связи налаживать? С Хевроном? Посол поморщился.

Осталось организовать достойную встречу. Разбирательство драки наглый мальчишка проигнорировал — значит, остается что? Правильно — торжество! Большой праздник, на котором супруга Орамазада ильдур Азилла присутствовать не сможет, ну или хотя бы — не будет блистать!

На следующий день по внутренней сетке корабельной связи Орам получил официальное приглашение на праздник «Цветов апельсина».

Так поэтично на Кордове называлась церемония, на которой девочки, достигшие четырнадцати лет, признавались взрослыми девушками и отныне могли носить мантилью. Отказать Орам не мог. Празднику был придан статус официального мероприятия, и он должен был прибыть на него со всей семьей.

Пока удивленный Орам размышлял, как бы ненавязчиво отклонить приглашение, пискнул и налился желтизной камушек, фиксирующий самочувствие его супруги. Когда встревоженный муж примчался в каюту, там уже сидела Зобейда и штатный корабельный медик.

Донья Марисоль грустно взирала на стены своей каюты — скучный желтоватый пластик ничем не напоминал залитые солнцем сады ее родины. Там красноватая земля оседала розовой пылью на яркой зелени искусственно орошаемых садов, а золотые шары апельсинов и персиков свисали над головой, точно маленькие солнышки.

Даже прихваченный из дома электронный альбом с фотографиями не мог передать красоты бескрайних садов и вилл на побережье Сонного моря.

Сдержав вздох, донья Марисоль принялась собираться на праздник. Дон Авимеда велел непременно быть и, судя по его интонации, «объект» там тоже будет.

Да, «объект». Даже мысленно Инора называла будущего губернатора только так. Отстраняясь. Не желая принимать те обстоятельства, которые заставили ее отправиться в это путешествие.

Она до сих пор с содроганием вспоминала ночной визит высокопоставленной гостьи. Сама супруга Правителя заявилась к ним в дом на рассвете.

Двоюродная сестра матери редко вспоминала обнищавших родственников. Во дворце девушка бывала только на тех обязательных длинных церемониях, которые требовали выдержки и умения держать лицо часами.

Теперь-то Марисоль было ясно — тетка давно рассматривала ее как потенциальное вложение капитала и проверяла выдержку и манеры будущей перспективной невесты. И только убедившись в том, что юная родственница не только хороша собой, но еще и неглупа и терпелива — оплатила обучение девушки в высшей школе для благородных девиц.

А два месяца назад высокая гостья пришла в скромное загородное поместье практически ночью.

— Ты ведь понимаешь, милочка, что твое обучение влетело нам в копеечку? Твое происхождение и образование — это капитал. Пришло время возвращать долги.

Тетка была так высокомерна и приторно учтива, что Марисоль хотелось выбежать из комнаты, в которой они беседовали те — а-тет — супруга Правителя выставила кузину и ее мужа вон одним мановением царственной ручки.

— Но ты получишь хороший шанс, если не будешь глупышкой.

Ты слышала, что наша планета сейчас собирает три корабля для колонизации нового мира? Планета далеко, и лететь придется долго. Кроме того, колонизация планируется по сельскохозяйственному типу, а это всегда грубо и скучно. Но глава этой колонизации — холост.

Тетка помолчала, давая девушке проникнуться идеей. Марисоль, старательно сохраняя неподвижно-любезное лицо, отхлебнула остывшего кофе.

— Вот сертификат, — на стол легла тонкая золотистая пластинка. — Завтра я пришлю тебе специалистов и через две недели ты должна быть готова к участию в колонизации. Все расходы на гардероб оплатишь именным королевским сертификатом.

Стилисты будут мои, личные. На корабле поступишь в распоряжение посла дона Авимеды. В реестре будешь числиться как специалист по связям с общественностью, ведь диплом у тебя по этой специальности?

Тетка извлекла из дорогой лакированой сумочки длинную пахитоску и, громко щелкнув зажигалкой, прикурила:

— И не вздумай отказываться, девочка! Клянусь, иначе новоиспеченного специалиста по связям даже в бордель не возьмут! А твоим родителям придется продавать трижды заложенное поместье, чтобы рассчитаться со мной. Кроме того, подумай о младших. Если ты станешь женой главы колонии, сможешь взять их к своему двору.

Напугав впечатлительную девушку до икоты и подвесив перед ней вкусную морковку, изрядно сдобренную перцем, сиятельная гостья собралась прощаться.

Марисоль оставалось лишь присесть в реверансе и принять из затянутой в перчатку руки папку с телефонами специалистов, пин-кодом и краткими распоряжениями.

Едва тетка ушла, мать бросилась к дочери с расспросами. Марисоль судорожно сцепила руки, чтобы не закричать в голос. Однако более мудрый отец, заметив ее состояние, отправил дочь в ее комнату. Потом, ласково что-то приговаривая, увел мать в спальню.

Прибежавшая по звонку няня быстро напоила Марисоль молоком с успокоительными каплями и девушка уснула, забыв раздеться.

А утром в дверь маленького поместья постучали — во дворе снижался флайер с личными стилистами супруги правителя.

— Мама, что случилось? — Орам обеспокоенно вглядывался в бледное личико супруги.

— Похоже на вялотекущее отравление. — Зобейда озадаченно потерла лоб и вдруг догадливо спросила: — Что сегодня было в сетке?

— Приглашение на празднование дня «Цветов апельсина» для всей семьи. Торжественная часть будет на «Принцессе Кордовы». Думаешь, дело в этом?

Зобейда кивнула молча, указав на лежащую на кровати Амину. Девушка казалась изможденной и прозрачной. Ее обычно теплый и живой оттенок кожи стал серым и нездоровым, губы покрылись мелкими кровавыми трещинками, а ногти посинели.

— Прогноз? — кивнул Орам врачу.

— Антидот я ввел, но для очистки организма и восстановления почечной функции нужно время. Часов через шесть-восемь госпожа придет в норму, но это потребует времени и уединения. Кроме того, возможны перемены во внешности — высыпания, раздражения кожи или выпадение волос. И может пострадать голос.

— Доктор, ваша задача сохранить моей жене здоровье и красоту. — Орам сжал руки до того, что побелели костяшки на кулаках. — Здесь пошли политические грязные игры, и мы не можем проиграть.

Доктор был с Амана, поэтому лишь сложил руки в жесте почтения и вернулся к тихо попискивающей аппаратуре.

— Амина, свет мой… — Орам присел в изголовье кровати на корточки и бережно погладил супругу по волосам. — Расскажи мне, когда ты почувствовала себя нехорошо.

— Недавно, на складе, когда проверяла размещение эмбрионов. Мы с Сабхат зашли в диспетчерский пункт. Там постоянно кто-то есть, нужно следить за показаниями морозильных камер. Там был цветок, очень красивый, я потянулась к нему и поранилась о декоративное украшение. Пока шла к каюте — закружилась голова, стало плохо.

Орам отошел в сторону и, включив комм, отправил сифара проверить диспетчерскую. А потом вернулся к жене и долго сидел рядом, поглаживая ее ледяные руки и влажный лоб.

Через полчаса на браслет пришел краткий отчет — образцы яда с украшения взяты и отправлены в лабораторию. Цветок вместе с украшением был подарен девушке — диспетчеру накануне ее ухажером, одним из матросов. Тот уверял, что цветок покупал сам, еще на астероиде, а вот украшения в горшке тогда еще не было.

Еще через сорок минут врач, используя полученные данные о токсичном веществе, смог синтезировать необходимое лекарство для блокировки действия конкретного яда.

Спустя еще три часа семья Азилла в полном составе торжественно прошла по гибкому переходу на «Принцессу Кордовы». Дон Авимеда лично встречал почетных гостей.

— Приветствую вас, господа и дамы!

Глава кордианской части колонизации искусно скрыл удивление, увидев рядом с Орамазадом ильдур Азилла его супругу. Живую и невредимую, как всегда, прекрасную и оживленную. Однако протокол есть протокол: дон Авимеда выполнил изящный поклон в лучших национальных традициях. Того требовал его костюм — точная копия с портрета его предка докосмической эпохи.

Черная шляпа с пышными белыми перьями. Черный же камзол, расшитый серебряными пуговицами. Белоснежные манжеты, собранные в плотную воронку, и стоячий воротник, заставляющий держать голову так высоко, что увидеть кончики начищенных сапог можно было только скосив глаза вниз практически до боли.

Аманцы, похожие на ярких тропических птичек в разноцветных красочных костюмах, выполнили приветственный жест в своей собственной традиционной манере.

— Позвольте вам представить хозяйку сегодняшнего вечера, донью Марисоль дель Суэйро.

Дон сделал легкий поклон в сторону очаровательной светловолосой девушки в традиционном белом платье с оборками. Изящно взмахнув веером, красавица присела перед гостями в неглубоком реверансе. Будто случайно продемонстрировала длинную гибкую шею в обрамлении высокого кружевного воротника и роскошную копну волос, спадающих до талии под складками мантильи.

Орам услышал, как восхищенно вздохнул его секретарь, который стоял во втором ряду прибывших.

— Даут, — едва слышно пробормотал он.

— Господин Орам?..

— Займи эту прелестную даму, когда мы отойдем.

— Слушаюсь! — секретарь расцвел, как майская роза, и поспешно спрятался за широкими плечами начальника.

Зобейда тоже уделила внимание хозяйке праздника. Внимательно оглядела изящную фигуру, простое, но элегантное платье, и мысленно покачала головой: «Ай — яй, какое вопиющее нарушение этикета! Хозяйкой подобного праздника должна быть не юница, сама не так давно надевшая мантилью, а умудренная жизнью матрона, готовящая кружевное великолепие для внучки!»

Впрочем, высокие гости вскоре убедились, что девушка вполне по силам руководить празднеством и она на своем месте. Несмотря на громкий статус хозяйки вечера, донья Марисоль не лезла вперед с разговорами, а тихо стояла рядом и улыбалась почетным гостям.

Хевронцы, как и аманцы, прибыли в своих национальных костюмах. Одноцветные халаты с богато вышитой тесьмой вдоль запаха: некоторые оторочены мехом, на других позванивают бубенцы или тяжелые золоченые кисти. Вычурные шапки из твердой кожи с широкими крыльями полей также украшались кистями или бубенцами. Были кисточки и на мягких, расшитых бисером войлочных полусапогах на тонкой кожаной подошве.

Зобейда, Амина и Орам вежливо раскланялись с делегатами Хеврона и отправились побродить меж собравшихся гостей.

Капитан выделил дону Авимеде для проведения многолюдного праздника внешнюю галерею. Обычно она была занята лентой транспортера, но в обновленной модели корабля предусматривалась возможность прикрыть ленту фальшпанелями и получить просторную радиальную галерею, по которой плавно перемещались гости в вычурных нарядах.

Стайка юных девушек в белых платьях с пышными оборками нервно переминалась у небольшого подиума, на котором будет проходить церемония. Высокие прически, заколотые массивными гребнями, кружевные веера в руках. Шепотки и внимательные взгляды темных, как маслины, глаз в сторону стайки мальчиков в традиционных костюмах с шелковыми поясами и расшитыми золотой нитью жакетами.

При появлении делегации Амана шепотки усилились:

— Ой, какие смешные! В полосочку!

— Глупая! Это костюм такой, а вот смотри какие у них мантильи красивые! Только не кружевные!

— А туфельки жемчугом расшиты, прелесть!

— А украшения! Ах, какие сапфиры!

Амина тихонько вслушивалась в негромкие беседы, рассматривала гостей и старалась не отставать от основной группы аманцев.

Но вот распорядитель призвал всех к вниманию, хозяйка праздника вышла на подиум и с нежной улыбкой напомнила гостям, для чего, собственно, все они здесь собрались. Низенькая смуглая женщина средних лет встала рядом с доньей Мерисоль, держа в руках дюжину белоснежных мантилий с маленькими ярлычками — частенько первую мантилью передавали из поколения в поколение и перепутать их было нельзя.

— Донья Инестина де лос Хобос!

Высокая светлокожая и светловолосая девочка выступила вперед. Марисоль, ласково улыбаясь, накинула на изящную прическу, украшенную гребнем, символ взрослой жизни.

Одновременно оценив дворянскую стать и фамилию, прикинула, что милая девочка не просто так оказалась здесь. Либо ее семья сошла с ума, отправляя дитя в неизвестность всего с одной дуэньей, либо она запасной вариант на случай взбрыков самой Марисоль? Стоит с малюткой пообщаться.

Не зря, ой не зря она увидела девочку лишь сегодня!

Возможно, запасные варианты не должны знать о наличии основного?

Девушка незаметно поежилась под пристальным взглядом посла Кордовы и продолжила церемонию.

Вручение оставшихся мантилий прошло гладко. Улыбка не сходила с уст Марисоль. Добрые слова произносились в нужное время, а завершающие церемонию фразы были уместными, с легким налетом юмора:

— Итак, сегодня во взрослую жизнь вступила еще дюжина красавиц! Поздравим их! — После продолжительных аплодисментов донья лукаво улыбнулась и добавила: — Мужчинам стоит поберечь свои нежные сердца, ибо стрелы из глаз юные доньи учатся пускать еще в колыбели.

И девушка так взглянула на главу Аманской миссии, что, право слово, паркет задымился. А гости зааплодировали еще громче.

Делегация Хеврона осталась невозмутимой. Узкие темные глаза и плоские лица казались вырезанными из дерева. Вместо аплодисментов они все дружно поклонились, сложив руки в рукава своих халатов.

Марисоль мало знала об обычаях хевронцев — планета считалась опасной для посещения и не входила в списки туристических. Но перед отъездом она получила кристалл с информацией о планете, обычаях и этикете. И этот кристалл лишь чуть-чуть уступал в размерах тому, на котором размещалась информация об Амане и Орамазаде.

Кордова опасалась хевронцев, и тому были свои причины.

Девушка припомнила сухие строчки информатория…

Около трехсот лет назад Хеврон имел другое название и был колонизирован смешанной группой представителей одного государства. Но как позже выяснилось — разными народностями.

В процессе колонизации в тропическом секторе планеты были обнаружены эндемики, которые раз в сто лет засевали окрестности мельчайшими спорами, а воздушные потоки распространяли споры по всему континенту и прилегающим группам островов.

Для части колонистов споры оказались безвредными за исключением легкого неудобства — двух-трех дней, проведенных в дымке летающих спор. Но все представители европейского генома умирали от страшной аллергии буквально в считанные минуты.

Таким образом, доступ «белых людей» на планету ограничился. А ученые начали поиск аллергена и возможности купирования последствий.

Споры оказались невероятно живучими и очень мелкими. Погибали они только при резком охлаждении не менее чем до — 45 по Цельсию, а в комфортной температуре и влажности спокойно доживали до следующего цикла.

Редкие представители европейских рас, спускающиеся на Хеврон по делам торговли или политики, проживали исключительно в приполярных областях, и все равно — на время «цветного ветра» покидали планету.

Так что всем хевронцам, собравшимся в путь к новой колонизации, пришлось передать на обработку личные вещи, вывезенные с их родной планеты, а также провести в низкотемпературной камере не менее трех минут.

Впрочем, чистокровных европейцев на борту было мало, так что «цветная пыль», как ее называли на Хевроне, почти никому не угрожала.

Эти сведения Инора получила как дополнительные от дона Авимеды в рамках ознакомительного протокола мероприятия.

Однако из внутренней корабельной сети она смогла вытащить еще больше информации: об особенностях питания и привычках будущих гостей, примерные цветовые гаммы нарядов и пристрастия в развлечениях. Все следовало учесть хорошей хозяйке, чтобы гости остались довольны, а Орамазад ильдур Азилла отметил ее высочайший уровень образования и подготовки.

Вот юная супруга главы колонии остановилась на миг перед выставкой детских рисунков и облизнула губы. Тут же по знаку Марисоль возле аманки возник юноша официант с подносом мохито. Благодарно улыбнувшись, Амина бокал взяла, но пить не стала — вынула кубик льда и покатала его жемчужными зубами.

А вот еще гости, гордое семейство делла Бьянко: оба специалисты — аграрии, необходимые при колонизации, и потому ведут себя весьма гордо и надменно, что на детском празднике, конечно, нежелательно и очень портит атмосферу.

По знаку приветливо улыбающейся Иноры господину делла Бьянка подали безобидный апельсиновый сок, сдобренный хорошей порцией водки. А сеньоре — сангрию с несколькими каплями опийной настойки.

Через полчаса срочно вызванные стюарды увели гордую синьору спать. Синьора делла Бьянка с некоторым трудом извлекли из толпы девочек, еще не получивших мантильи, и также настойчиво посоветовали отдохнуть, добавив еще стаканчик сока на ночь.

Раскусив лед и понаблюдав за детьми, Амина вдруг заметила, что в группе донов, окружавших мужа, воцарилось некоторое оживление, которое тут же стихло, как круги на воде. А через пару секунд взвизгнул сигналом тревоги сканер, настроенный на Орама.

Это была ее идея — на каждом члене семьи располагались импульсные сканеры, настроенные друг на друга. При попытке обойти личную защиту они подавали сигнал тревоги. Рассеяно улыбаясь, девушка осмотрелась. Зобейда была далеко — плотно засела в кругу матрон, дегустирующих новинки парфюмерного синтезатора. Джанна, судя по показаниям того же сканера, возилась с детьми в другом конце галереи. А вот Улуф была рядом, и тревожно разыскивала союзника.

Обменявшись взглядами, девушки неспешно приблизились к мужскому кругу, и тут вперед выступила Улуф.

Вокруг Орама стояли в основном кордиане. У жителей Кордовы очень ценились кровные родственные связи — сестра считалась ближе, чем жена. А вот у хевронцев все было наоборот.

На Амане же и та, и другая входили в семью, но статус жены мог повыситься — если она родит наследника. Или даже изначально быть выше статуса сестры, если жена происходила из более родовитой семьи.

Так что Улуф смело подошла к брату и, мило улыбаясь, посетовала, что для нее не нашлось достойного кавалера по танцам. Орам тут же предложил ей руку.

Музыка играла в той части галереи, в которой находился подиум. Аманские мелодии сменялись кордианскими, а потом чем-то заунывным в исполнении национального хевронского оркестра.

Во время всех этих политических реверансов, Амина вежливо беседовала с высоким сухопарым доном в темно-фиолетовом костюме с пышным кружевом у горла. Попутно перенастроенный сканер локализовал место поражения — почти в подмышечной впадине.

Перекинув данные на закрытой волне Улуф, Амина спокойно двинулась с новым визави к подносу с закусками в полной уверенности — золовка справится.

Через пару минут изящная каплевидная подвеска аманской красавицы соскользнула с браслета в анализатор, изображающий дамскую сумочку.

Шепнув брату:

— Отойдем за колонну! — Улуф активировала портативную аптечку.

Прижатый к вене на шее Орама браслет впрыснул легкий антидот и промыл кровь от хорошей порции феромонов, витающих над кудрявой головой будущего губернатора.

Марисоль прикрыла улыбку веером — как она и подозревала, уловка с феромонами не сработала. Да и распылили их весьма неловко: слишком много племянников посла толпились рядом с Орамом. Но план праздника писал сам посол, и ее делом было его выполнять! Простая исполнительница, послушная кукла — именно такая нужна дону Авимеде!

Нервно одернув краешек мантильи, донья Марисоль еще раз оглядела зал, с тоской подумав о своем будущем.

Короткая беседа с юной доньей Инестиной подтвердила ее подозрения. Девочка путешествовала с престарелой вдовой теткой в качестве дуэньи и ежедневно прослушивала курс высшей школы, получая всестороннее образование.

— Если я закончу учебу на «отлично», тетя обещала найти мне благородного супруга, — беззаботно щебетала девочка, мысленно примеряя роскошные наряды хозяйки праздника.

Марисоль слушала эту болтовню, и ее сердце рвалось рассказать глупышке, как дорого обходятся такие наряды. Как ей каждую минуту хочется сорвать с себя тяжелое платье, крахмальные нижние юбки и длинную кружевную мантилью.

Вдруг рядом раздалось легкое покашливание. Донья развернулась и посмотрела на незнакомого аманца:

— Простите, дон…

— Даут ильдур Дилияр, секретарь светлейшего Орамазада ильдур Азилла.

— Очень приятно, дон Даут. Меня зовут донья Марисоль дель Суэйро, я специалист по связям с обшественностью.

Молодой аманец вежливо поклонился:

— Я много читал о семье дель Суэйро.

Марисоль удивленно приподняла брови. Впрочем, она и не сомневалась, что секретарь будущего губернатора — профессионал. И досье на всех участников колонизации у него есть.

— Меня безумно восхищает Донья Инорола дель Суэйро-и-Карталано! Удивительная женщина!

Донья Марисоль прикрыла изумленно приоткрытый рот кружевным веером: широко доступные источники о родственной связи доньи Иноролы дель Карталано с родом дель Суэйро предпочитали не вспоминать. Разве может красавица, герцогиня и просто роскошная женщина иметь родственников — мелких идальго?

А юноша между тем совершенно серьезно продолжил:

— Вы очень похожи на свою двоюродную прабабушку, донья Марисоль. Я видел ее портрет в Национальной галерее Кордовы.

— Вы бывали на Кордове? — воспитание и долгие тренировки при дворе сиятельной родственницы заставили Марисоль проглотить изумление и вернуться к беседе.

— Увы, — улыбнувшись, Даут огорченно развел руками, — я посещал Национальную галерею с помощью видео экскурсии на сайте Кордовы.

Некоторое время они обсуждали достопримечательности Кордовы, которые стоило бы посетить, но их прервали. Пожилая матрона с суровым взглядом из-под нахмуренных бровей бесцеремонно приблизилась к беседующей паре и, ворча что-то себе под нос, увела донью Марисоль к группе других гостей.

Даут только вздохнул: удалось знакомство или нет, он не понял. Но нежная красота доньи Марисоль пробуждала в нем сердце льва и желание защитить этот хрупкий цветок от всего мира!

После танцев основная группа гостей отправилась к столам для фуршета, Аманская же и Хевронская делегации были приглашены на легкий ужин в отдельное помещение.

Среди хрусталя и фарфора стояли резные блюда из ароматического дерева, наполненные тонкими хрустящими хлебцами и козьим сыром. Возле каждой тарелки поставили и традиционное украшение кордианского стола — фигурка сборщика апельсинов в широкополой шляпе с корзиной на плече. В корзинке лежали кусочки сухого сыра в апельсиновом мармеладе.

Кроме того, по сигналу хозяйки стюарды разнесли горячие закуски: ломтики омлета с овощами и зеленью, гренки с плавленым сыром и острым соусом, восхитительные конвертики из листьев салата, наполненные смесью зелени и морепродуктов.

Во вторую перемену подали густой кремовый суп из курицы с обжаренными овощами и разнообразными пирожками. Жаркое из килиноса — рыбоптицы, водящейся только на Кордове, произвело впечатление на гостей. Хотя дон Авимеда и ворчал для вида, что мясо слегка суховато.

Традиционная паэлья в семи вариантах была четвертой переменой.

Потом по знаку хозяйки гости перешли в соседнее помещение — выпить кофе и вина с аппетитным разнообразием апельсиновых десертов.

Насмешница Джанна промурлыкала брату на ухо:

— Смотри, Орам, если выберешь себе птичку из этой клетки, будешь до конца дней своих питаться апельсинами.

— Твое сочувствие, сестренка, меня очень поддерживает… Джанна улыбнулась улыбкой маленькой девочки, знающей, что ей ничего не будет за стянутое варенье, и отправила в рот кусочек восхитительного апельсинового мусса с орешками кешью.

Все было вполне мирно и дружелюбно, пока не подали особое угощение — высокий, напоминающий улей диких пчел торт, собранный из тончайших вафельных трубочек, наполненных апельсиновым кремом.

Изящно раскланявшись, дон Авимеда предложил будущему губернатору вместе с хозяйкой вечера разрезать этот торт и протянул позолоченный столовый нож, формой напоминающий меч.

— Нет! — Тут же раздался в эфире предостерегающий голос Зобейды. Секундой позже: — Это элемент сватовства у кордиан, если вы вместе разрежете этот торт, будете считаться помолвленными.

— Благодарю за лестное предложение господин посол, — с широкой улыбкой непринужденно раскланялся Орам, — но у нас мужчины никогда не подают десерты. Так что, по нашим традициям, я передаю эту честь своей супруге.

В наушнике, замаскированном под серьгу, раздалось сдавленное хихиканье:

— Теперь они будут сестрами. Это церемониальный торт, — прошептала Зобейда, маскируя смех от соседей по столу бокалом апельсинового ликера.

Орам широко улыбнулся и подал руку жене, помогая встать с дивана. Насколько он помнил, сестра жены считалась близкой родственницей во всех мирах, и брак с нею требовал дополнительного разрешения. Так что попытки женить Орама на донье Марисоль потеряют свою остроту и актуальность.

Ласково улыбаясь ошеломленному дону, Амина взяла нож и вместе с доньей Марисоль порезала торт на красивые тонкие ломтики. Торт был восхитительно вкусен, но под злобным взглядом посла давились все — и Марисоль, и Амина, и даже Орамазад ильдур Азилла.

Вскоре после торта делегация Амана откланялась, получив на прощание еще один подарок от посла Кордовы — белоснежную мантилью и гребень «госпоже Азилла, отныне ставшей кровной родственницей всему кордианскому народу».

Ответным подарком запасливой Зобейды стало головное покрывало и вышитые туфли без задников:

— Моей новой приемной дочери.

Получив двойной удар — гости не только увернулись от помолвки, но еще и породнились с предполагаемой невестой, дон Авимеда вышел их провожать с весьма перекошенной физиономией. Зато донья Марисоль весело улыбалась и обещала непременно примерить подарок тотчас.

Наблюдавшие все это хевронцы переглянулись и преподнесли Ораму традиционный головной убор своего народа и мягкие полусапоги.

Зобейда, тихонько вздохнув в эфир, тут же велела сифару принести мужские туфли и головной убор для ответного подарка, а вернувшись на корабль, пояснила:

— Головной убор означает, что они принимают твою мудрость, а обувь — то, что они согласны идти одним путем с тобой, сын.

— Спасибо за подсказку мама, — благодарно шепнул сын. — Я не знал, что на Кордове торт может означать свадьбу.

Зобейда устало погладила сына по щеке и направилась к своим покоям — вечер был утомительным.