Следующие несколько недель на кораблях прошли тихо, напоминая затишье перед бурей.

Амина и Улуф тщательно изучали всю доступную информацию о Кордове и Хевроне, переписывались по внутренней сети с доньей Марисоль и часто ходили тренироваться в уединенный зал, где, по слухам, иногда видели воина в черном.

Амина подначивала золовку вызвать таинственного незнакомца на бой и сорвать шапочку-маску. Улуф в ответ отшучивалась и благосклонно поглядывала на молодых специалистов технического отдела.

Правда, ей все время чего-то в молодых людях не хватало — то ли стати, то ли уверенности в себе. А уж заметив несвежий шейный платок или привычку вытирать за столом жирные пальцы о свисающие концы пояса, она просто вздрагивала от омерзения, исключая очередного ухажера из круга общения.

Старый султан задумчиво сидел в малой библиотеке. Это была удивительная комната, наполненная собранием его личных книг. Не теми, которые он читал для информации, и не теми, которые ему изредка дарили по случаю торжественных событий. Здесь были собраны книги, которые он держал в руках, прятал в детстве под подушку, или небрежно совал за пояс или в карман в юности. Здесь хранились бесценные свитки древних поэтов наравне с его собственными стихами, которые он писал любимой жене, а потом дочери.

Некоторые книги блестели золочеными срезами или толстыми кожаными обложками, а некоторые были затерты и помяты, как самый дешевый роман, забытый в космопорту.

Сама комната была очень уютной: голубые, теплого оттенка драпировки, прикрывали полированные полки с книгами. Несколько простых вазонов глазурованной глины с зелеными ростками бамбука и аспарагуса притеняли красивые французские окна.

Низкий столик с перламутровой столешницей расположился у низкой, широкой оттоманки со множеством подушек. Пара огромных пуфов на теплом мозаичном полу завершали ансамбль.

Перед господином трех планет, как слащаво величали его подданные, стояла чашечка огненного кофе и блюдце сластей.

Султан медленно листал свадебный альбом внука, изготовленный по приказу Зобейды и отправленный царственному деду с анонимного адреса.

Право же, дочь хорошо знала своего отца. Вот смеющаяся Улуф брызгает ароматной водой на молодоженов, а вот невестка Зобейды вытирает кинжал об одежду поверженного олуха. Вот необычно серьезная Джанна с поклоном протягивает брату подарок, завернутый, по обычаю, в пестрый платок.

А вот эту фотографию султан совсем не ожидал здесь встретить: Хамид иль Хамид ильдур Азилла с ласковой улыбкой кладет меч к ногам новобрачной. А вот сифары поднимают носилки с невестой. Что Зобейда хотела этим сказать? И вновь Орам — в броне, с инструментом в руках он склонился к чему-то неясному, растянутому на стенде.

Вздохнув, султан отхлебнул остывший кофе и убрал альбом в специальный сейф, скрытый за стеллажом. Пожалуй, стоит внуку помочь не только связями, но и воинами. Кордиане известные интриганы, поэтому стоит отправить Ораму женщин! Да-да! Это выход. Подослать хорошеньких молодых женщин, умеющих постоять за себя.

Султан перешел в рабочий кабинет и вызвал секретаря. Тот немного удивился заданию, но тотчас отправил запрос в пять самых известных школ для благородных девушек столицы.

Через час у султана был список. А еще через два выпускницы получили известие, что в случае успешной сдачи экзаменов они получают направление на работу от самого султана с приличными подъемными и перспективой подыскать себе хорошего жениха.

Улыбнувшись в усы, старик велел секретарю подобрать новейший альбом с видами и интерьерами резиденции султана. Приказал красиво упаковать и вручить будущей наставнице группы с просьбой передать принцессе Зобейде с наилучшими пожеланиями.

Все было моментально исполнено. А по дворцу со скоростью лесного пожара разнесся слух: султан более не гневается на непослушную дочь.

* * *

Полет протекал без крупных происшествий. Капитаны кораблей в ежедневных докладах не отмечали ничего пугающего. Напротив, были успехи — под руководством Амины гидропонная система корабля вышла на небывало высокий уровень. Повара охотно заменили сублимированные продукты свежими овощами десятка обитаемых миров.

Юная принцесса планировала использовать развитую гидропонику как базу питания. Сублимированного белка на складах было достаточно, а вот витамины и клетчатку планировалось добывать из местных растений.

Однако, изучив более подробно отчеты, Амина схватилась за голову и засела в отдельном зале с узкими специалистами. Результатом стало форсирование гидропоники, а также разработка теплиц, пригодных для резко континетнального климата.

Зобейда также добилась немалых успехов в подготовке к приземлению. Вместе с командой технических специалистов она провела отдельные расчеты и выяснила необходимый минимум строений, количество роботехники и материалов, необходимых для возведения первых убежищ.

Кроме того, с помощью женщин, не являющихся техническими специалистами, мать Орама организовала пошив стандартных комбинезонов. Еще на астероиде для этого были закуплены рулоны материалов и оборудование швейной мастерской — все это пригодится на планете.

Амина пообещала наладить выращивание растений, дающих натуральное волокно в первые пять лет сельхоз работ, сразу после овощных и зерновых культур.

И вдруг на летучке сообщение — на одном из кораблей Хеврона сразу три члена команды отравились некачественным сублимированным мясом. Через сутки в лазарете было уже шестнадцать человек. Учитывая то, что мясо составляет основу рациона хевронцев, проблема была более чем серьезной.

Обеспокоенный Орам запросил данные о поставщиках и выяснил: все закупки хотя и проводились через хевронские фирмы, но сделаны на Кшатри — планете победившего индуизма. Получалось, что мясо, обозначенное в списках как «говядина», таковым вовсе не является. Отправленные на корабли Хеврона эксперты выяснили, что большая часть закупленного мяса — просрочена и не является мясом, заявленным на упаковке.

«Говядина» оказалась мясом каймана и крупных крысоподобных грызунов, причем, самого скверного качества.

«Свинина» — комбинацией растительных жиров и мяса крэков — крупных полудиких птиц, в изобилии водящихся на Кшатри.

Вывод экспертизы был однозначным: две трети продуктового запаса Хеврона никуда не годятся.

Орам распорядился не ликвидировать запасы — могут пригодиться в качестве белковой массы для удобрений либо на корм скоту. Но это все равно означало, что экстренных запасов сохранить не получится.

Вздохнув, будущий губернатор отдал приказ пересмотреть пайки в сторону увеличения доли продукции гидропонных залов.

К счастью, его умница-жена не зацикливалась на традиционных для кораблей помидорах и огурцах. Под ласковым светом специальных ламп нежилась клубника с земли, шоколадные яблоки с Амана и снежноягодник с Кордовы.

Корабельные повара создавали дивные десерты с использованием свежих фруктов и ягод, так что особых жалоб на рацион пока не было.

Утомленная Улуф медленно вошла в спортивный зал для занятий спортивными единоборствами. Ей не хотелось никого видеть, а статус сестры губернатора позволял много больше, чем краткое уединение в одном из множества залов.

Скинув комбинезон, в котором она обходила технические отсеки, девушка осталась в мягком белом топе и коротких нижних шароварах голубого цвета. Секунду полюбовавшись собой в зеркале, она размяла затекшие мышцы шеи и начала движения разминочного танца.

Вскоре щеки Улуф разрумянились. Трикотажный топ пропитался потом, косы растрепались, а нижние короткие шальвары начали развеваться вслед резким взмахам ногами. На особенно эффектном пируэте девушку остановил легкий вздох, донесшийся из угла, в котором стояли высокие цветные ширмы для переодевания.

Метнувшись туда и уронив затейливую конструкцию из сцепившихся сегментов, Улуф увидела перед собой мужчину в черной маске, закрывающей лицо. Мешковатый боевой костюм полностью скрывал его тело и маскировал движения. Даже руки были спрятаны перчатками.

«Убийца!» — пронеслось в мозгу молодой женщины.

Она с места начала движение, стремясь отключить неизвестного. К ее ужасу, мужчина перехватил ката и мягким перекатом уложил ее на пол. Улуф рванулась, вкладывая в усилие годы тренировок и собственный страх.

Но незнакомец был значительно тяжелее и прижал ее к полу своим телом. Тогда девушка попыталась нанести ему удар по голове, чтобы оглушить или хотя бы дезориентировать мужчину. Но он прижал ее руки одной своей, чуть шевельнулся, устраиваясь удобнее, и Улуф моментально ощутила его близость.

Растерявшись, она попыталась заглянуть в лицо незнакомца:

— Кто ты? Тебе нужна моя жизнь? — наконец выдавила, бесстрашно глядя мужчине в глаза. Увы, глубокая тень от маски не давала угадать их цвет.

— Нет, моя дикая кошка. Мне нужна только твоя страсть, — с этими словами мужчина склонился ниже и поцеловал Улуф, задевая ее нежную кожу краем маски.

Его действия ошеломили Улуф — уже давно никто не видел в ней красивую женщину. Принцессу — да! Специалиста. Знатную даму. Но женщину в расцвете красоты?

Углубившись в свои мысли, девушка не сразу ощутила, как пленивший ее мужчина провел шершавой тканью перчатки по ее обнаженному плечу. Бережно коснулся растрепавшихся волос у лица:

— Ты так красива, так горяча. Ты пробуждаешь во мне дикое желание.

Доказательство прижалось к бедру Улуф, и она немедленно задергалась, понимая, что ее усилия тщетны — одолеть такую массу без оружия для нее невозможно.

— Тс-с, не бойся меня, дикая кошка! — попросил мужчина, продолжая свои чувственные ласки. — Ты так хороша, когда злишься, что я не могу устоять, но я никогда не причиню тебе боль.

Улуф испуганно замерла. Этот голос отдавался в ней чудной вибрацией, обнажал нервные окончания, заставляя поджиматься пальцы на ногах.

Она чувствовала его дыхание на своей щеке, вес его тела на своем теле, его странный, ни на что не похожий волнующий запах. Паника почему-то отступала, хотя голос незнакомца тревожил и возбуждал.

Издав короткий смешок, мужчина осторожно освободил девушке руки, легонько погладил ее, проведя руками от чувствительной шеи до бедер. Потом поднялся и, разблокировав дверь одним щелчком браслета, скрылся в коридоре.

Улуф осталась лежать. Адреналин, вскипевший в ее крови во время схватки, растворился, принеся усталость и даже слабость.

Она прокручивала в голове, словно кадры старинного фильма, движения незнакомца, мысленно охватывала взглядом его фигуру с мощными плечами и стройными ногами. Почему ее привлек незнакомый мужчина? Неужели это ее женская суть требует своего — и только?

Медленно и неохотно поднявшись, девушка поплелась в душ. Тренировка не удалась. Улуф опять будут мучить сны с таинственным незнакомцем в черной маске, только на этот раз более реальные…

* * *

После церемонии дня «Апельсиновых Цветов» Даут засиживался на работе далеко за полночь. Сидел за широким рабочим столом, почесывал световым пером кудлатую голову и литрами пил кофе. Целыми днями он собирал материалы, необходимые для отчетов, готовил таблицы и схемы… а вечерами писал нежные письма донье дель Суэйро.

Перед его глазами вставала высокая и очень женственная фигура, ноздри наполнялись ароматом апельсина, а кончики пальцев ощущали тепло ее кожи сквозь тонкое кружево перчатки. Мечты-мечты!

Донья Марисоль сначала опасалась коротких вежливых записок, потому что знала — ее почту проверяют. Но, видит Превышний, как же скучно сидеть в ее каюте! Без лугов и полей, без жаркого солнца и ежедневной работы! И она начала отвечать. Осторожно, сдержанно, но постоянно.

После обряда родства, проведенного, казалось, по чистой случайности, дон Авимеда запретил ей покидать каюту.

— Вы опозорили свой род! — кричал он, брызгая слюной и сжимая холеные пальцы на рукояти стека, с которым не расставался даже на корабле. — Теперь вы не более чем нищая девица, битая карта в колоде!

Хлопнув дверью, посол вышел из каюты бывшего специалиста по связям с общественностью и хладнокровно распорядился не выпускать донью Марисоль из покоев и ограничить ее рацион.

— Никаких сладостей и выпечки! Переведите донью на третью категорию питания.

Это означало, что девушку будут кормить как незнатную работницу легкого труда. Консервированные бобы, дешевые крупы, сублимированный белок и немного зелени для баланса.

Родственница супруги Правителя перестала быть наживкой, золотой блесной. В одну минуту она превратилась в обузу, в декоративный элемент. А зачем пустышку кормить и развлекать? Пусть полежит в углу, может, еще на что сгодится.

И тонкий ручеек смс между секретарем и специалистом по связям с общественностью превратился в небольшую речушку, а вскоре гордая дочь Кордовы не мыслила себе часа без весточки от обаятельного аманца.

Впрочем, на аманском корабле тоже не все дышало спокойствием. Шла активная подготовка к высадке на планету. Выбиралась точка посадки, место для будущей столицы, домов и административных зданий. Загруженный до предела, Орам не обращал внимания на любовные страдания секретаря, но челнок для деловых поездок на другие корабли выделил.

И в первую же поездку Даут отправился с намерением разузнать побольше о родителях доньи Марисоль. Надо же знать, куда засылать сваху?

Увы, встречи не получилось. После церемонного общения в парадной приемной с секретарем дона Авимеды, аманец вежливо попросил показать ему оранжерею, дабы составить отчет для госпожи Азилла. Высокомерный кордианец, дернув углом рта, вызвал младшего помошника и поручил ему проводить гостя.

Даут ильдур Дилияр был несказанно рад такому пренебрежению. Бродя среди ровных рядов греющихся под лампами дневного света кустов и делая вид, что записывает данные для отчета, он пригласил донью Марисоль на свидание.

В ответ пришло несколько сумбурное послание со множеством оправданий. Тогда Даут набрал:

— Почему ты не можешь прийти, мой цветок? Ты больна? Работаешь? Устала?

Минута молчания и на экране появились четкие строчки:

— Мне запрещено выходить из каюты. Я наказана.

Сначала юноша хотел пошутить: мол, нельзя ли подкупить стражу и похитить красавицу из высокой башни. Но потом до него дошло. Он вспомнил кое-что, услышанное на празднике и после, обдумал ситуацию и набрал:

— Если я тебе не противен, могу помочь.

Ответ пришел немедленно:

— Не противен. Только бесполезно. Конфиденциальности на корабле нет.

Секретарь все понял и убрал планшет в чехол, старательно делая кислую мину. Назначенный ему сопровождающий нервно мял в руке большой зеленый лист, ожидая вердикта «дона секретаря».

— Я не вполне доволен увиденным, оранжерея выглядит менее эффективной, чем могла бы. Думаю, в ближайшее время госпожа Азилла сама навестит вас.

Младший помощник секретаря побледнел, но нашел в себе силы проводить гостя до челнока.

А в голове Даута зрел план: сразу по возвращении на аманский корабль он кинулся искать госпожу Амину. И нашел ее в кабинете рядом с кабинетом Орама.

Верная Сабхат стояла на страже в небольшой, светлой приемной, полной ароматов кофе и зелени. Удобный рабочий столик и функциональное кресло из качественного пластика приятно гармонировали с бледно-желтыми стенами и стеллажом, заваленным оранжерейными образцами.

Тут же, в углу приемной, присев на корточки, дежурил сифар.

— Госпожа Амина может принять меня сейчас? — выпалил Даут секретарю, едва переводя дыхание.

Смешливая Сабхат впервые видела секретаря Орам-бея в таком состоянии: растрепанные волосы, распахнутый ворот кафтана, горящие дикие глаза. Поэтому девушка тотчас дотронулась до кнопки селектора, одновременно подавая знак сифару:

— Госпожа Амина, к вам пришел Даут ильдур Дилияр. Говорит, ему нужно срочно.

— Проси, — прозвучал в ответ нежный голос.

Сразу ринуться в кабинет секретарю помешал сифар: остановил у двери, прошелся по одежде и волосам комбинированным датчиком. Потом надел входящему на шею некую загогулину на длинной цепочке:

— Замыслишь дурное — умрешь!

Юноша лишь дернул плечом и вошел.

Кабинет Амина обустраивала для себя сама, Орам лишь напичкал небольшую комнату датчиками, защитными устройствами и предупреждающими сигналками, а также закупил лучшие модели офисной техники.

Работать супруга будущего губернатора предпочитала в простой и очень удобной одежде. Свободного кроя короткий кафтан или жилет поверх блузки с длинным рукавом, шальвары из непрозрачной ткани с узкой полосой вышивки вдоль шва. Волосы для удобства подвязывала красивым платком в плотный «верблюжий горб».

На Амане женщины закрывали лица только в опасных местах, или чтобы спрятаться от пыли. Незамужние девушки носили косы, а замужние подбирали волосы как кому нравилось. Главным условием была лишь широкая вышитая лента, обозначавшая собой платок или головное покрывало.

Сегодня она была в белом. Должно быть, визитов в оранжереи не ожидалось.

— Госпожа! — Даут упал на колено и склонился, отведя в стороны руки.

— Что случилось, Даут? — спросила Амина, удивленно посматривая на секретаря мужа из-за широкого рабочего стола.

— Вашу названную сестру держат в каюте, не позволяя выходить! — выпалил Даут, слегка покрываясь румянцем.

Амина на минуту растерялась, припоминая, о ком идет речь.

Потом в ее взоре проступило понимание:

— Я поняла, Даут. Ты просишь меня навестить мою названную сестру и узнать, как она себя чувствует?

— Да, госпожа! — выдохнул юноша.

— И все?

— Не только, — теперь смуглые щеки аманца просто пылали румянцем. — Прошу вас, госпожа, передать донье Марисоль дель Соррель планшет с защитой внутренней связи.

Амина только головой покачала:

— Даут, ты же понимаешь, что я не могу делать такие подарки без согласования с Орам-беем.

— Понимаю, госпожа, но… — парень опять налился румянцем так, что заалели кончики ушей. — Донья Марисоль не может ничего рассказать и никуда не выходит. Она наказана за то, что стала вашей сестрой.

— Понятно, — Амина нахмурилась. — Я поговорю с Орамом. Договорись о моем визите к названой сестре, приготовь шкатулку сладостей и бумажную книгу.

— Бумажную книгу? — секретарь немного растерялся. Бумажные книги были дороги, доступны далеко не всем и часто просто не нужны как носители информации. Архаизм.

— А как, по-твоему, я должна вручить ей планшет? — саркастически спросила госпожа. — Если кордиане узнают, что планшет разработал Орам, они разберут его по кусочку, а тебе, как я понимаю, нужна связь?

— Да, — секретарь стремительно бледнел, осознавая размеры своей просьбы.

— Поторопись, скоро обед, я поговорю с Орам-беем, — выдохнула Амина, отпуская влюбленного соотечественника.

Влюбленного — влюбленного, совершенно точно! Бушевавшую бурю эмоции и гормонов зафиксировала половина кабинетных датчиков. Что ж, пора идти на обед.

На следующее утро дон Авимеда лично приветствовал супругу Орам-бея. Девушка прибыла не одна. Ее сопровождали сифары, секретарь супруга, личный секретарь, пара юных прислужниц, несущих шкатулки и свертки на подносах, и две пожилые матроны, закутанные в покрывала.

— Доброго вам дня, дон Авимеда! — поприветствовала Амина посла. Тут же перешла к основной цели визита: — Я приехала узнать, какую помощь мои специалисты могут оказать вашему оранжерейному хозяйству. А заодно хотела бы навестить свою названную сестру, донью Марисоль.

Дон Авимеда великолепно держал лицо, да и программа визита сиятельной гостьи была уже утверждена, но почти незаметное подергивание век выдало его напряжение.

— Прошу вас, сиятельная госпожа. Сейчас мы осмотрим оранжереи, а потом донья Марисоль угостит нас чашкой чая.

— Ах, дон Авимеда! Вы сама любезность, — Амина опустила ресницы, подведенные черной тушью, словно в смущении. Потом поведала шепотом: — Увы, я плохо разбираюсь в традиционных растениях Кордовы и очень надеялась на помощь моей названой сестры.

Посол скрипнул зубами и заверил сиятельную госпожу, что донью Марисоль сию минуту известят о приезде «сестры».

— А пока я готова осмотреть ту часть ваших оранжерей, в которой размещены овощи стандартного флотского рациона.

Посол держал лицо до конца, а вот его свита поморщилась, словно все разом съели лимон. Приготовить прослушку в обычной оранжерее не успели: важные гости обычно посещали лишь наиболее экзотическую часть посадок. На этом и строила свой нехитрый расчет Амина.

Через пятнадцать минут бледная, с кругами под глазами и покрасневшими белками глаз донья Марисоль стояла рядом с аманской «сестрой» и вежливо выслушивала ее легкую болтовню.

— Ах, Марисоль, я так рада тебя видеть! Я привезла тебе подарки. Посмотри, какая шкатулка! Там чудесные сладости! И еще книга, это подарок от моей свекрови, духовные сказания Амана. Если не захочешь читать, я тебя пойму, они такие скучные Ты что-то похудела и побледнела, на празднике ты выглядела лучше! — болтая, Амина отвлекала внимание свиты кордианского посла, пока сифар незаметно обследовал одежду доньи.

Дождавшись успокоительного кивка чернокожего гиганта, аманка утянула девушку в заросли помидоров:

— Расскажи мне, какие помидоры любят на Кордове… — и тут же быстрым шепотом: — Даут просил узнать, как с тобой обращаются.

Кордианка замялась, но Амина не стала ждать, что победит — гордость или честность.

— Не открывай книгу при посторонних, там защищенный комм, если что — звони. Ах, донья Марисоль! Я и не думала, что на Кордове предпочитают сладкие сорта помидоров! На Амане чаще используют острые…

Экскурсия тянулась более двух часов. К ее окончанию дон Авимеда был готов сжевать свои вычурно закрученные усы. Бесконечная трескотня аманки и еле слышные ответы доньи Марисоль заставляли его нервничать.

Наконец вся процессия выбралась из оранжереи и «сестры» отправились на совместную трапезу. Стол был заранее накрыт в гостиной посольских покоев, но принцесса заупрямилась:

— Марисоль, я бы хотела посмотреть интерьер обычной каюты вашего корабля. — Дальше Амина начала пространную речь о влиянии дизайна на психику переселенцев, и под эти разговоры все же проникла в каюту «родственницы».

О, получив известие о желании принцессы навестить донью Марисоль, дон Авимеда прислал к ней уборщиков, дизайнера и несколько вещей, способных превратить стандартное жилище в уютное гнездышко.

Теперь тусклые стены скрывала проекция веток апельсиновой рощи. Пол поверх серого пластика устилал ковер, имитирующий красноватую землю Кордовы. Стандартная корабельная койка пряталась под невесомым балдахином, а для гостей предназначался уютный надувной диванчик и округлый столик из резного каучука.

Однако принцесса отметила, что вещи новые, а потому торжественно вручила «сестре» подарки, выпила чашку кофе и ко всеобщему облегчению удалилась.

Уходя дон Авимеда незаметно щелкнул брелоком блокировки дверей: пусть ценная птичка посидит в клетке, может, еще и пригодится. Если аманская госпожа так к ней привязана, то, возможно, будет слушаться советов? Или просьб?

Оставшись одна, донья Марисоль быстро развернула пестрый платок, открыла книгу и вынула спрятанный в корешке тонкий коммуникатор. Сунула его в вырез платья и, упав лицом в подушку зарыдала не то от страха, не то от облегчения.

Пока принцесса совершала экскурсию и разговаривала с доньей Марисоль, Даут не мог оторвать от девушки глаз. Он заметил ее худобу, сильную бледность и скрытый за маской гордости страх.

У него просто чесались руки подойти, обнять, утешить, но вместо этого он старательно подыгрывал принцессе, отвлекая секретарей посольства.

Наконец визит завершился, подарки вручены. Госпожа Азилла вошла в маленький челнок и кивком пригласила секретаря сесть напротив:

— Даут, не звони ей сам.

— Почему? — встрепенулся парень.

— За ней следят, ее охраняют и прослушивают все. Датчиков в каюте больше, чем фальшивых украшений.

— Я понял, — грустно кивнул секретарь. — Если сможет или захочет — позвонит сама.

— Молодец! — Амина улыбнулась и потрепала огорченного влюбленного по руке. — Узнай у нее координаты родителей — если она не будет возражать, попрошу госпожу Зобейду стать свахой.

Пораженный таким известием, секретарь вновь запунцовел, но Амина уже откинулась в кресле и устало прикрыла глаза:

— Кстати, Даут, ты знаешь, что донья Марисоль бедна, как церковная мышь?

— Знаю, — парень потупился, — но мне все равно. У меня денег хватит на двоих.

— Вот и славно, — улыбнулась уголками губ Амина. — Разбуди меня, когда пристыкуемся, этот противный дон Авимеда у меня все силы выпил.

Через сорок минут челнок мягко ткнулся в стыковочный шлюз и секретарь проводил госпожу в ее кабинет. А потом пошел на свое рабочее место — ждать звонка. Минуты текли, таяла стопка бумаг и пластиковых распечаток, а маленький коммуникатор, идентичный тому, который Амина вручила новой родственнице, лежал неподвижно.

В итоге, утомившись ожиданием, Даут отошел в санблок и, закрывая за собой дверь, услышал нежную трель, возвещающую принятие сообщения. Кинувшись к коммуникатору, парень зацепился мягким полусапогом за край ковра, растянулся и с размаху приложился лбом об угол стола.

Там его и нашла госпожа Зобейда, заглянувшая к сыну. Пришел в себя незадачливый влюбленный уже в медотсеке. Доктор ласковым голосом просил его не пугать госпожу Зобейду и побыстрее открыть глаза. Собравшись с силами, Даут выполнил просьбу и увидел плывущие перед глазами пульсирующие круги.

— Даут-джан, сколько пальцев я показываю?

— Три? Пять?.. Не вижу, доктор-бей, — парень закусил пересохшие губы, едва не потеряв сознание от боли.

— Увы, госпожа Зобейда, — негромко сказал пожилой корабельный доктор. — Хотя трещины в черепе нет, сотрясение мозга у молодого человека налицо.

— Что вы порекомендуете, доктор?

— Тишину, покой, немного обезболивающего и кое-какие витамины для скорейшего восстановления.

Доктор и принцесса вышли из палаты, оставляя больного в тревожном забытьи. Юноша никак не мог вспомнить что-то важное, срочное, требующее его пристального внимания. Это беспокойство не давало ему соскользнуть в спокойный сон, вызывая новые приступы боли и помутнения сознания.