Орам, как всегда, вечером сидел в своем кабинете, подводя дневные итоги, — принимал все текущие отчеты капитанов и начальников секций. Вдруг автоматическая дверь распахнулась, в комнату решительно вошли Зобейда и Амина:

— Орам! — сказали они хором. Потом переглянулись и юная супруга уступила старшей родственнице: — Невесту Даута избили, а теперь собираются убить!

— Что?! — будущий губернатор недоуменно посмотрел на женщин. — У Даута есть невеста? С каких пор? И ее собираются убить? Кто?

Глубоко вздохнув и ласково улыбнувшись сыну, Зобейда быстро пересказала историю влюбленности его секретаря и друга детства, а потом добавила:

— Сейчас почти ночь, думаю, утром девушку уже приговорят. Ее нужно вытаскивать!

— Но Даут сам в госпитале!

— Вот именно! А ты его начальник и друг! Так что должен помочь спасти его любимую девушку, — безаппеляционно заявила принцесса.

— Мама! — Возмущенно взревел сын, запуская пальцы в отросшие светлые волосы. — Надо же составить план! И потом, нас никто не пустит на корабль!

— Пустят! Я могу поехать туда с официальным визитом, — притопнула ногой Зобейда и добавила: — Придумаю тайные переговоры!

— Но…

— Я знаю, где находится каюта девушки, и, кроме того, у нее есть комм! — тоненьким голоском послушной девочки сказала Амина, осторожно поправляя на груди тонкую трикотажную кофточку.

— Но посол Кордовы потребует возвращения гражданки своей страны!

— Потребует. А у нас ее не будет. Проведем обряд удочерения по нашим обычаям и сменим девочке имя. — Рассудительно предложила принцесса, — Потом она выйдет замуж как гражданка Амана — с новым именем. Дону Авимеде нечем будет крыть, мы ему даже видео с церемонии пришлем! — усмехаясь закончила Зобейда.

Амина с легкой улыбкой посмотрела супругу в глаза, сложила руки лодочкой и умоляюще сказала:

— Пожалуйста!

И Орам сдался!

Тотчас был послан запрос на кордианский флагман. Капитан получил сообщение о тайном прибытии аманской принцессы на совещание по вопросам безопасности. Зобейда опять облачилась в просторное одеяние свахи, ворча, что, в крайнем случае малышку можно будет спрятать под ее юбками.

Орам успел натянуть броню, вызвать на подмогу Руэридха и предупредить дядю Хамида. Даут, еще шатающийся от слабости, был перепоручен Джанне и Улуф. Им троим следовало немедленно приготовить главный зал к предстоящей череде церемоний и выбрать для невесты все полагающиеся той наряды и украшения.

Амина в легкой броне ждала супруга у шлюза. В ее руках не было оружия, зато было плотное головное покрывало, сотканное из сверхпрочного синтетического шелка. Такие покрывала служили легкой броней и могли даже остановить случайную пулю.

Впрочем, стрелять на корабле никто не собирался — мужчины взяли с собой лишь холодное оружие.

Принцесса Зобейда с малой свитой отправилась на кордианский флагман. Ее никто не встречал. Она вышла из челнока и легким взмахом руки обесточила камеры. Маленькая острозубая звездочка перебила питающий кабель.

Потом в шлюзовую камеру выскользнули остальные. Амина повела мужчин к каюте доньи Марисоль, а Зобейда в сопровождении сифаров важно и неспешно отправилась к каюте дона Авимеды.

Посол, получив известие о приближении принцессы, немедленно оторвался от подготовки доклада совету донов и поспешил в официальную приемную.

Принцесса была уже там. Расположилась в кресле и пила мелкими глотками кофе, поданный услужливым секретарем.

Увидев посла, Зобейда не потрудилась встать — все же благородный дон не ровня принцессе. Женщина лишь вежливо ответила на поклон дона и предложила обсудить возникшую проблему:

— Видите ли, дон Авимеда. Моего сына тоже обеспокоила влюбленность его секретаря в вашу подопечную. Поэтому он воспользовался своей властью и сегодня этот юноша женится на аманке.

— Передайте юноше мои поздравления, — выдавил из себя посол.

— Непременно. — Зобейда чуть кивнула и продолжила: — Я не хочу усугублять трения между нашими народами, поэтому приготовила чек для родственников доньи Марисоль. Надеюсь, он компенсирует некоторое неудобство, которое вам доставил подчиненный моего сына.

С этими словами Зобейда положила на стол небольшой кусочек пластика. Это был платежный сертификат, оформленный на имя отца доньи Марисоль. Сумма, указанная в нем, не только перекрывала расходы покровителей на обучение и гардероб девушки, она значительно превышала их.

Послу ничего больше не оставалось, как рассыпаться в благодарности, с трудом удерживая гримасу. Сертификат на конкретное лицо не давал возможности скрыть от родителей Марисоль щедрый денежный перевод.

А остатка вполне хватит на небольшое приданое младшим дочерям. Кажется, донья Марисоль все-таки сумела сделать то, ради чего отправилась в путешествие. Семья дель Соррель будет ей благодарна. Посол усмехнулся: посмертно.

Пока Зобейда выслушивала любезности дона Авимеды, Амина привела Орама и Руэридха к скромной двери в женской части корабля. Орам тут же достал тестер и начал изучать замок, пытаясь его открыть.

Тем временем Амина коротким сообщением предупредила запертую в каюте девушку, попросив ее не волноваться. В ответ пришло сообщение о камерах.

— Орам, внутри видеонаблюдение.

— Значит, мы не будем входить, пусть донья выходит к нам сама.

Амина послушно застучала тонкими пальчиками по сенсорам. Руэридх же в это время прикрывал супругов своей широкой спиной от активных сенсоров и камер.

Изредка мелькавшие на периферии фигуры не обращали внимания на небольшую группу. Броня супругов Азилла была выставлена в режим «адаптивный камуфляж» и практически сливалась со стенами.

Наконец дверь бесшумно открылась. Донья Марисоль, тяжело дыша, уже стояла у выхода. Амина бросила короткий взгляд внутрь полупустой каюты и тут же принялась кутать названую сестру в покрывало, инструктируя на ходу:

— Закройся хорошенько, это броня. В случае чего просто падай на пол и лежи. Все, бежим!

Под прикрытием мужчин девушки пробежали несколько длиннющих коридоров, избегая встречных благодаря хорошим сенсорам брони.

В шлюзовой их встретил бесшумно выступивший из полумрака сифар. Он помог забраться в челнок и снова опустился на корточки, поджидая госпожу Зобейду.

Принцесса появилась нескоро. Максимально растянув визит, она неторопливо плыла по коридорам в сопровождении посла. С ее появлением в шлюзовой вспыхнул свет, опустился удобный трап и сифары застыли почетным караулом с мечами наголо.

— Прощайте, дон Авимеда, надеюсь вы простили мне поздний визит. Сами понимаете, дело, которое меня привело к вам, несколько деликатно.

— Конечно, принцесса.

— Так я пришлю вам запись церемонии, чтобы у девочки не осталось ни каких сомнений, — продолжила принцесса.

— Непременно, госпожа Азилла, — посол коротко поклонился, подметая шляпой с плюмажем пол. Невольно скривился: — Вы очень добры к моей подопечной.

— Пустяки, — отмахнулась Зобейда. — Главное, что мы преодолели это маленькое недоразумение.

Посол еще раз рассыпался в уверениях дружбы и челнок закрылся, увозя на аманский флагман принцессу и ее спутников.

Марисоль было так страшно, что стало почти весело. Кровь кипела, словно шампанское, а покрывало, тонко пахнущее розовым маслом, не мешало ей увидеть, как серьезно вооружены те, кто пришел ее спасать.

Пробежка по коридорам выбила дух, но заставила улыбаться во весь рот. На ее гримасу обратил внимание Орам:

— Амина, что с девушкой?

Супруга бея прикоснулась к ладони похищенной доньи датчиком и отмахнулась:

— Эйфория. Ее, похоже, травили понемногу, или транквилизаторы давали, так что теперь обратная реакция.

— Ясно. Что ж, девочки, готовьтесь. На флагмане кордианок быть не должно.

— Конечно, отворачивайтесь! — скомандовала Амина, и мужчины скрылись за высокими спинками кресел. — Марисоль, ты же понимаешь, что Аман не должен иметь отношения к твоему исчезновению?

— Да, — огоньки в крови начали затухать.

— Поэтому сейчас госпожа Зобейда во время полета удочерит тебя и даст новое имя. Как дочь аманской принцессы спокойно войдешь на корабль и выйдешь замуж за Даута. По обычаю, он сменит тебе имя еще раз. И не трусь, Даут хороший человек, он не ест женщин.

Марисоль огорченно коснулась лица. Отеки немного спали, но вместо них начали наливаться цветом синяки.

— Не грусти, — Амина погладила девушку по руке. — Перед свадьбой подлечим, а сейчас все равно, как ты выглядишь.

Переодевайся!

Марисоль с удивлением смотрела на то, что ей протянула госпожа Азилла.

— Это саван! Чтобы родиться, надо умереть.

Одежда, снятая Марисоль, полетела в утилизатор. Только шарфик уцелел — как жертва ангелу смерти. Закутавшись в белое полотно, Марисоль сидела в кресле, пока Амина готовила ритуальную чашу и раскладывала на кресле огромную рубаху роженицы.

Когда появилась принцесса, все успели измучиться ожиданием. Войдя в салон, Зобейда радостно улыбнулась девушкам:

— Все готово? Молодцы! Начинаем!

Марисоль уложили в кресло и велели закрыть глаза и сложить руки. Амина и Зобейда, распустив волосы и покрыв головы серыми платками, завыли так, что мужчины подпрыгнули в своих креслах и, переглянувшись, заткнули уши:

— Умерла донья Марисоль! Ой, умерла-а-а!

— Умерла неведомая нам чужестранка! Умерла!

Повопив некоторое время, женщины щелкнули кнопкой и уложенные в чашу жертвенные дары, покрытые прядью волос, вспыхнули под огнеупорным колпачком. Едва все сгорело до пепла, Зобейда сняла траурное покрывало и улеглась в кресло, громко стеная, словно рожающая женщина.

Амина сменила траурное покрывало на белую повязку и подняла Марисоль с ложа смерти. Сняла саван, смазала розовым маслом и уложила рядом с Зобейдой, накрыв простынкой.

Потом громко объявила:

— Свидетели! У госпожи Зобейды родилась дочь! Имя ей «Исар», «предпочитаемая»!

Мужчины вышли из угла и, кланяясь, поздравили роженицу с благополучным разрешением.

«Роженице» и «новорожденной» преподнесли традиционные дары — красивые пеленки и вышитые ленты. Амина, изображая повивальную бабку, накормила всех присутствующих традиционной «благодарственной кашей» и снова в ритуальной чаше вспыхнул огонек, принимая дары новорожденной.

Все случившееся было зафиксировано на камеру. Потом мужчины вернулись в уголок, а женщины переоделись, облачив «новорожденную» в длинную, почти до пят сорочку и шальвары.

— Отдохни, — посоветовала «дочери» госпожа Зобейда. — Как приедем, еще твое совершеннолетие праздновать будем.

Марисоль послушно закрыла глаза. Ох, уже не Марисоль, уже Исар.

На корабле Амана царила страшная суета: Джанна носилась как маленький ураган, готовя праздничное угощение, музыку и традиционные подарки. Более сдержанная Улуф перебирала запасы одежды, чтобы подобрать традиционные наряды нужного размера.

Даут с блаженной улыбкой потрошил шкатулку с фамильными украшениями, собираясь порадовать будущую жену. Правда, Джанна успела и его озадачить:

— Ты имя своей жене придумал?

— Имя?

— Мужчина! — закатила глаза сестра Орама. — Ее же спрятать надо! Выбери ей аманское имя и покрывало не забудь!

— Покрывало?

Джанна снова закатила глаза:

— Имя хотя бы выбери! Покрывало я найду! — и унеслась в сторону банкетного зала, оставив секретаря в полнейшем недоумении.

Вот как назвать жену? Она его нежный цветок, его солнце, его счастье… Счастье! Икбаль! Его жену буду звать «счастье»!

Челнок причалил и Амина тотчас подхватила под руку Марисоль:

— Раз уж я тебя принимала, мне и на праздник тебя вести, — пошутила госпожа Азилла, надеясь согнать испуганное выражение с бледного лица благородной доньи.

Госпожа Зобейда, вновь облачившаяся в свои роскошные одежды, поправила покрывало и вышла сразу после мужчин:

— Не торопитесь, девочки, я все проверю и позову вас.

Марисоль в ответ затрясло так, что Амине пришлось усадить ее в кресло.

— Что с тобой, тебе плохо? Где болит?

— Просто голова закружилась.

Голос кордианки звучал очень слабо и приглушенно, и тут до Амины дошло:

— Ты не ела! Давно?

— С утра. А до того — пять дней тоже почти ничего. — Стыдливо произнесла: — Еда… не удерживалась.

Бормоча себе под нос ругательства, аманка отыскала в аптечке пакет глюкозы, добавила к нему немного мультивитаминов и заставила девушку пить приторную жидкость мелкими глотками:

— До церемонии продержишься, а там тебя накормят. Сразу много нельзя, так что осторожненько.

— Хорошо, — глотнув смесь, Марисоль порозовела и выпрямилась. Как раз вовремя.

В челнок заглянул празднично украшенный сифар, его лицо покрывали белые точки узоров:

— Госпожа Зобейда приглашает вас в зал церемоний! — объявил он, поправляя на плече красивую белую перевязь с алым кантом.

— Идем! — ответила Амина.

Оглядев новорожденную Исар, госпожа Азилла глянула в зеркало, поправляя прическу, и потянула названную сестру за собой.

До зала церемоний девушки добрались на небольшой электрической платформе. Марисоль опять дрожала, а ласково улыбающаяся Амина поддерживала ее разговорами. В коридорах уже включили ночной свет — слабое зеленоватое свечение превращало их заколдованный лабиринт. Издалека доносились обрывки разговоров, музыка, шелест и топот.

— Не трусь! Я тебя за руку поведу! — Амина вновь встряхнула Марисоль, когда платформа остановилась у двустворчатых дверей, стилизованных под узорчатые дворцовые.

Сифары сопровождения, пугая непривычную Марисоль расписными лицами, помогли девушкам спуститься. Потом старший торжественно стукнул в дверь рукоятью кинжала. За дверями стало тихо. Внезапно громкий голос вопросил:

— Кто пожаловал в дом наш?

— Кормилица с младенцем! — ответил сифар.

— Входите! — ответил голос.

Взяв укутанную в покрывало Марисоль за руку, Амина вошла в приоткрытую изнутри дверь.

— Как звать тебя, добрая женщина? Кого ты привела на праздник?

— Звать меня Амина, — произнесла супруга Орама, подражая деревенскому говору. — Привела я к вам маленькую девочку по имени Исар! Бедная она, бедная! Стала ей мала рубашечка, стала ей коротка пеленочка!

— Нельзя на празднике веселиться в старом платье! — объявил незнакомый Марисоль мужчина в роскошном кафтане. — Несите скорее наряды для маленькой Исар!

Тут же Инору окружили ярко одетые женщины и, загородив ее покрывалами, натянули ей поверх рубашки красивый кафтан, подпоясали его шелковым платком, торопливо расчесали волосы и заплели косы.

Когда женщины расступились, показывая переодетую девушку всем присутствующим, мужчина в богатом кафтане провозгласил:

— Ай, куда девалась маленькая Исар? Я вижу взрослую Исар! Только не хватает Исар для праздника красивых украшений!

Тотчас вперед выступила Зобейда и, улыбаясь, одарила растерянную «дочку» драгоценным поясом из наборных звеньев. Следом подошел Орам и вручил «сестренке» пару браслетов, Джанна подарила длинные, едва ли не до плеч, серьги, Улуф — обруч, усыпанный солнечными камнями.

Через полчаса Марисоль едва не падала под весом подаренных украшений. Наконец дарители отступили назад и вперед снова вышел церемониймейстер:

— Раз девочка Исар выросла, пора ее накормить взрослой пищей!

Амина тут же подскочила к Марисоль с подносом, полным каких-то маленьких лепешек, кусочков мяса, завернутых в листья, нарезанных фруктов и сладостей. Все было приготовлено так, чтобы «кормилица» могла положить угощение в рот одним кусочком.

Нарядно одетые женщины запели протяжную песню с веселыми притопами и ритмичными хлопками в ладоши. Под это пение Амина накормила Марисоль всем, что было на подносе, дав отведать по кусочку из разных блюд.

Потом распорядитель громко объявил:

— Вот новая звезда взошла на небе! Новая девушка вошла в круг невест! Поздравим красавицу Исар с днем совершеннолетия!

Все громко закричали, на уставшую Марисоль посыпались поздравления и Амина утянула ее на небольшое возвышение, отгороженное с одной стороны ширмой.

— Сиди здесь, сейчас Даут придет свататься!

— Прямо сейчас? — испугалась Марисоль, судорожно пытаясь отыскать зеркало или хотя бы блестящую поверхность.

— К утру вы должны стать мужем и женой, — серьезно ответила Амина, протягивая новой родственнице серебряную пудреницу.

Словно в ответ на ее слова застучали бубны, зазвенели бубенчики. Вторая половина зала наполнилась юношами в нарядных одеждах увешанных драгоценностями. На поясах у всех виднелось церемониальное оружие.

Впереди шел Даут. На нем был короткий «охотничий» кафтан изумрудного цвета, расшитый золотом, шальвары желтого шелка и лимонного цвета рубашка. Темные волосы прятала небольшая шапочка с кистями и крупной драгоценной пряжкой.

Рядом с будущим женихом плавно двигалась госпожа Зобейда в пышных фиолетовых одеждах. Увидев их, молодые женщины с визгом заступили вошедшим дорогу, не подпуская их к ширме:

— Что вам нужно в нашем селении, добрые люди? — спрашивали они, крепко держась за руки.

— Ищем мы редкую птичку, чтобы наш птицелов научил ее петь, — отвечали юноши, делая вид, будто собираются прорваться к ширме.

— Редкая птичка стоит дорого! — кричали девушки, отмахиваясь длинными рукавами кафтанов.

— Мы готовы выкупить птичку! — парни открыли небольшие мешки и начали дарить девушкам сладости, пестрые платочки и недорогие заколки.

Пока «стражу» отвлекали, Даут и Зобейда приблизились к ширме. Принцесса стукнула в резной край. Амина тотчас вскочила и, сделав вид, что приблизилась к двери, спросила:

— Кто там?

— Пришел птицелов за редкой птицей!

— Наша птичка грустит, петь не умеет! — отвечала Амина, сдерживая смех.

Тут сваха принялась нахваливать жениха:

— Птицелов у нас умен и красив, научит птичку петь!

— А чем он будет птичку кормить? На голодный желудок петь не хочется!

— Есть у него стадо аргамаков, есть и стадо баранов… — Зобейда перечисляла традиционные хвалы так долго, что даже сама устала.

— А где наша птичка будет жить?

— Есть у птицелова золотая клетка…

Около получаса шел обмен вопросами и ответами.

Наконец все слова были сказаны и, Амина подтолкнула Марисоль к краю ширмы:

— Лети, птичка!

Растерянная девушка едва шагнула за ширму, как попала в руки Даута. Схватив свое сокровище и закутав девушку в покрывало, жених с друзьями утащил ее на «свою» половину зала. Там уже установили помост с ритуальной чашей.

Хамид иль Хамид в считанные минуты провел церемонию бракосочетания:

— Даут ильдур Дилияр, берешь ли ты в жены Исар ильдур Азилла?..

Огонь в ритуальной чаше радостно пыхнул, ответом на тихое «да». И многие гости достали платочки, умиляясь единодушию и красоте юной пары.

Во время церемонии Марисоль по просьбе жениха пряталась под покрывалом. Легкая алая ткань, затканная крупным золотым узором, позволяла спокойно видеть празднично украшенный оранжерейными цветами зал и веселящихся гостей.

Когда перед молодоженами появился поднос с традиционным пловом, Марисоль вдохнула сытный запах кушанья и невольно сглотнула. Увы, к этому блюду не подали приборов. Благородная донья помнила, что ритуальные блюда на Амане едят руками, но не чувствовала себя способной собрать рассыпчатые зерна, пропитанные пряным жиром.

Однако Даут немедленно развеял ее сомнения: ловко подхватив щепоть риса, он поднес ее к губам новобрачной немного приподняв покрывало. И спокойно держал руку, пока она нерешительно собирала губами угощение.

Таким образом Марисоль отведала каждое поданное блюдо.

Даут поил ее из своих рук, обтирал губы мягкой салфеткой, а когда настало время сменить ей имя, нарек новобрачную Икбаль — «счастье». И прилюдно коснулся поцелуем ее руки, закрепляя свое владение по обычаю ее народа.

Потом начались поздравления и подарки. Каждая аманская семья стремилась поздравить приемную дочь принцессы. Многие сопровождали подарок прочувственной речью, а то и песней. Таким образом вручение даров растянулось на несколько часов.

После вручения даров радостные взбудораженные гости направились в танцевальный зал, а Зобейда немедленно отослала молодых в приготовленную шустрой Джанной опочивальню. Носилки с невестой несли одетые в праздничные алые шаровары сифары, а жениха — его друзья и дальние родственники. Сам Орамазад ильдур Азилла держал рукоять носилок в виде лежащей дикой кошки.

Стоило молодым покинуть зал, как сваха устремилась в кабинет: чтобы упаковать запись свадебной церемонии в термопакет и отправить дону Авимеде. Запись придет на кордианский флагман сразу после того, как посол обнаружит пустую клетку.

Оставшись наедине, Даут и Марисоль ужасно стеснялись друг друга. Их одновременно доставили в покои, осыпали цветочными лепестками и шариками из ароматических смесей, вознося хвалу Трем Первым. Напоследок Зобейда поцеловала жениха в щеку и прошептала ему короткое наставление. Марисоль наставляла Амина:

— Будь счастлива, сестренка! — прошептала она, и спальня опустела.

Марисоль огляделась: комната была раз в пять больше ее каюты на флагмане. Стены терялись под тонкой вязью гибких лиановидных растений. Новенькая двуспальная кровать, снабженная положенными для корабельных коек ремнями и подушками, притягивала ее взор.

На столике рядом с кроватью стоял поднос с едой. Рядом лежал узелок с вещами Марисоль. В изножье обнаружились простые новые кафтаны, полотенца и мелкие, но ценные сувениры от романтичной Джанны. На одежде для невесты лежала роза без шипов, а на одежде жениха — плитка шоколада.

Даут подождал, пока невеста бегло осмотрит каюту, потом шагнул к ней, взял за руку и потянул к кровати. Благородная донья вздрогнула и попыталась остаться на месте.

— Не бойся, моя Икбаль, — попросил Даут, останавливаясь и заглядывая в прекрасные голубые глаза. — Госпожа Зобейда сказала, что тебе нужно есть часто и понемногу. Позволишь ли тебя накормить?

Марисоль смирно шагнула к кровати — приборов на подносе не было. Пока девушка старалась взять себя в руки и взглянуть законному мужу в глаза, Даут усадил ее на кровать и поднес к губам первый кусочек.

— Ешь, моя Икбаль.

Через полчаса Марисоль расслабилась и наелась. Тогда жених предложил ей принять ванну:

— Пойдем, я помогу тебе включить воду и покажу тебе подарок госпожи Улуф, она первая сообразила, что у меня нет женских благовоний.

Ласково приобнимая усталую невесту, Даут проводил ее в ванну, вручил коробку с шампунями, гелями, кремами и прочими женскими штучками, ароматизированными апельсином. Затем включил воду и оставил одну.