Книга вторая

Глава 1

Мягкое, сладко пахнущее тепло под боком, нежные округлости под руками, губы сами потянулись к источнику сладости, скользнули по бархатистой щечке, прижались к губам. Розовый, мягкий со сна ротик приоткрылся, и язык нежно скользнул внутрь, потрогал гладкие зубы, нежную внутреннюю поверхность губ, и тут Вран услышал жалобный стон и распахнул глаза. Над головой нависал каменный свод пещеры, под телом твердая, как камень, лежанка со сбившейся за ночь шкурой, а рядом металась и стонала во сне прелестная девушка с алыми от поцелуев губами. Содрогнувшись, Вран расправил, как смог, сбившиеся одеяла и вновь закрыл глаза.

Рита

Ранним утром дежурная жрица внесла поднос с горячим отваром и почти пропела:

- Пора вставать дорогие гости, рассвет уже осветил макушки Сестер.

- Доброе утро, - буркнула я, не просыпаясь, рядом заворочался Вран.

Похоже, не только я отлежала бока на каменной лежанке. Вставалось неохотно - сказалось вчерашнее ползанье по льду, к утру адреналин схлынул, и тело вопило от возмущения, требуя баню и массаж. Губы, видимо обветренные вчера на вершине Младшей сестры, распухли так, что больно было притронуться. А косматую голову я предпочла замотать платком, не разбирая где там косы, где ленты, а где рассыпавшиеся за ночь шпильки и заколки. Хлебнув отвар и немного взбодрившись, мы умылись ледяной горной водичкой из каменной чаши и поспешили вниз.

Хозяин трактира был очень рад нас видеть, а уж медальоны, висящие поверх рубах, заметил сразу и закричал через всю большую комнату:

- Валлинэ, а Валлинэ, иди сюда! Посмотри! Эти дети вернулись с благословением Хранительницы!

С другого конца таверны прикатилась кругленькая белокожая женщина в розовом платье с серым передником.

- Что ты так кричишь! Дай сперва молодым людям покушать и приготовь большой котел в купальне, а потом они поделятся с нами своей радостью.

Хозяин споро выставил на стол перед нами глубокую миску с клубнями в подливе, пару некрупных птичек на вертеле, доску с нарезанным сыром и лепешки на плоской тарелке. Хозяйка присела напротив и стала умиленно на нас поглядывать.

- Кушайте, кушайте, измучились, поди! Вот когда наш светлый король и добрая королева Араниэ спустились с Младшей сестры, так целый окорок умяли! Хорошо, что с собой его привезли, у нас такие лакомства летом редкость, если только зимой привезут.

- О, - округлила я губы, - сам король и светлая королева бывали тут?

- Конечно! - заверила меня хозяйка. - Такие молодые были, красивые. У нас вообще всякий народ бывает, и не ко всем благосклонна Хозяйка Путей. Одна вот принцесса, младшая, из Дартландии, что ль? Пять раз сюда приезжала! И все с разными женихами, ей вишь ты по любви замуж хотелось. Ну ездила, ездила, - продолжала хозяйка под наш дружный чавк, - и все ни с чем возвращалась. То злая, то бледная, а однажды всю израненную паж с Младшей Сестры принес. Ну отлежалась она да и снова на гору поднялась, с тем самым пажом, он ее каждый раз в поездке сопровождал, такой добрый был, с нами очень вежливо разговаривал. А спустились они через три дня только, как ясное солнышко оба сияют. Тут же и поженились, мы у них свидетелями были,

- А король с королевой, как? - спросила я, переходя на лепешки с сыром и медом.

- Ааа, так светлого короля мы и не признали сперва, прибыли они поздно, пешком и в простой совсем одежде. А утром стали себе наряд выбирать и совсем нас запутали. Наряды нам жрицы шьют, они-то с гор совсем не спускаются, вот муж им каждый месяц еду и дрова, да ткани привозит, какие скажут. А они взамен такую одежду шьют, которую обязательно покупают за хорошие деньги, и нам хорошо и жрицам обеты нарушать не надо.

Хозяйка отвлеклась, подливая в кувшин на соседнем столе медового кваса, и вновь вернулась к нам, неся в руках блюдце с изюмом и сушеными персиками.

- Вот угощайтесь, а то глаза одни остались, - улыбнулась она.

- Так что же король с королевой? - продолжила я выспрашивать с набитым ртом.

- А что король с королевой? А-а, одежду они странную выбрали: королева рясу Смотрящей Вдаль надела, красивую такую, голубую с белыми стрелами. А король светлый сначала было доспехи Печального Рыцаря примерил, но у королевы слезы потекли, и он тогда просто дворянский наряд стал искать, а и не было, пришлось ему разбойничье платье надеть. А он высокий был, король-то наш, да будет благословенна к нему Хозяйка Путей! На его размер только такое непотребство и нашлось, простите Светлые Боги.

- Какое непотребство? - удивленно спросил Вран, и даже лепешку изо рта вынул.

- Да такое - жрицы нашили и сказали, что это платье морского разбойника, вот его король и надел, красавец все же мужчина был!

Хозяйка опять убежала по своим делам, а мы с Враном переглянулись, как два заговорщика. Получалось, что королю было предсказано, кем он станет, и если получится разговорить добрую хозяйку, мы сможем узнать, где его искать.

- Хозяин! - окликнул Вран. - Есть ли у вас мыльня?

- Есть, господин, уже греется вода, как нагреется - позовем.

- Простыни и полотенца найдутся?

- Конечно! Только вот с мылом у нас плоховато...

- Об этом не волнуйтесь, - вмешалась я, - у меня все есть с собой.

Хозяин расцвел в улыбке и отошел к другим клиентам. Поняв, что словоохотливую хозяйку нам сейчас не дождаться, мы поднялись в комнату: переодеться, взять мыльные принадлежности и чистое белье.

Покопавшись в мешке, я достала рубаху почти до пят и шаль и на этом успокоилась, Врану пришлось к рубахе отыскать штаны и ремень, все же худой он очень. Мысленно я вздохнула - и как мы теперь? В мыльню вместе? И это тут нормально? Впрочем, влюбленные, получившие благословение, считаются тут почти супругами, хотя брак и не обязателен, да и я как-то уже привыкла, что Вран всегда рядом, и помыться очень хочется.

- Помочь тебе волосы расчесать?

- Помоги.

Странная неловкость охватила нас наедине, словно мы чувствовали себя в чем-то виноватыми друг перед другом. И то сказать, сны, которые мне снились ночью, можно смотреть только взрослым после двух часов ночи...

Пока Вран разбирал у меня на голове то, что осталось от сотворенной им прически, в дверь тихонько постучались, и хозяйский мальчишка шепнул:

- Мыльня готова, господин.

Волосы упали на плечи, кожа головы ныла и зудела. Я торопливо окликнула мальчишку:

- Погоди! Проводи нас и скажи, могут ли у вас постирать наши вещи?

- Конечно, госпожа! Давайте сюда, я отнесу Сувариэ, она хорошо стирает, к завтрашнему дню все будет готово!

- Скажи ей, что денег у меня немного, но я Травница и могу полечить.

- Скажу, госпожа.

Я с облегчением сунула парнишке сверток и пару монеток и остановилась у тяжелой деревянной двери. Вообще, в этих краях толстые двери были редкостью - леса нет, доски дорогие, чаще всего проем занавешивался тяжелым шерстяным покрывалом, которое служило дополнительной защитой от пыли и мух. Но мыльня требовала, конечно, уединения и сохранения тепла.

Внутри все было каменным или железным, малюсенькая комнатка прогревалась железной печкой, каменные лавки прикрывались циновками из тростника. Железные шайки и веник из полыни. Комнаты для отдыха не было, и, повесив чистые вещи и полотенца на крючки, мы переглянулись: мыться придется вместе, помещение одно, я опять покраснела, а Вран вдруг ласково провел рукой по моей щеке и сказал:

- Не пугайся, я отвернусь, если понадобится помощь - зови.

И отошел в самый жаркий угол мыльни, аккуратно снимая одежду. У меня опять защипало в носу - какой он внимательный! Потом шевельнулась коварная мыслишка, а что если я ему не нравлюсь? Запинала ее в угол - мы прошли испытание, мы вместе! И тут поползла третья - ведь взять Благословение Династии может только девушка! Вот почему он сторонится меня! Вздохнув, отошла в другой угол и занялась мытьем, от здешней пыли волосы слипаются так, что даже не сразу в воде намокают, нужно поспешить, пока вода не остыла, с дровами тут туго.

Глава 2

В столице праздновали возвращение Двора из Летней Резиденции. Девушки в легких шелковых платьях кружились в центре зала, освещенного множеством свечей и масляных ламп. В уголке, наблюдая за танцующими, стоял посол Пампилии. Крепкие руки сжимали кубок с вином, словно кинжал перед атакой. Послу было неспокойно, в стране происходило нечто старательно скрываемое от посторонних глаз. Он замечал легкие нестыковки слухов и действительности: раздолбаи принцы, спящие по слухам до обеда, вгоняли кинжал в мишень точно в яблочко. Королева-Мать, судя по тем же слухам, погрязшая в интригах и распутстве, оказалась очень милой и очень несчастной женщиной. Старый вояка прекрасно понимал, для чего его назначили послом - следовало заключить с Династией Риинер договор о помощи и сотрудничестве, причем намекнуть на таинственных личностей, окопавшихся возле нескольких соседних тронов. Но с кем начать разговор? С Королевой? Или с принцами? Утренние прогулки пока не состоялись, официальную аудиенцию просить бесполезно: чужих ушей там будет слишком много, остается беспечная беседа с тонкими намеками на виду у всех, но военный и дипломат все же разные профессии. Наконец решившись, посол подошел к старшему принцу, в очередной раз строящему глазки новенькой фрейлине.

- Ваше Королевское Высочество, прошу Вас, уделите мне минутку внимания.

Охрана принца насторожилась, после покушения на Летнем Балу сотрудники Тайной канцелярии стали слегка нервными.

- Слушаю вас, господин посол, но прошу не задерживать меня долго, дамы скучают.

- Ваше Королевское Высочество, я всего лишь хотел пригласить Вас к себе в покои, чтобы показать редкую книгу, которую написал несравненный мастер эротической поэзии Янь Тень Инь.

Принц восхищенно присвистнул и, широко улыбнувшись, воскликнул:

- Непременно, господин посол, надеюсь, ваша книга потерпит до утра? У меня сейчас практические занятия!

- Как будет угодно Вашему Королевскому Высочеству. - Посол раскланялся и отошел к остальным придворным, прогуливающимся вдоль стен.

Другие послы, конечно, заметили краткую беседу и сделали свои выводы: они начали подходить к принцу один за другим, надеясь застать его в отличном расположении духа и договориться о каких-либо послаблениях или льготах. Но принц моментально закружил смущенную девушку в танце и не выходил из круга несколько танцев подряд, давая понять всем, что обращаться к нему сейчас не стоит. Королева-Мать восседала на троне после пары танцев с послами иноземных держав и одного развеселого хоровода с фрейлинами и гвардейцами. Его Высочество принц Ульсоритас в углу пытал несговорчивого гильдейского старшину новомодной игрой в 'уголки', доказывая в процессе игры не только свой ум, сообразительность и ловкость, но и выгоды поставок по сниженным ценам. Безмятежная Верховная Хранительница Династии стояла подле тронного возвышения и задумчиво поглядывала в толпу. Уже несколько дней она ждала известий от Риты и Врана. Торопливо впихнув ученицу и пса в телепорт, она приложила немало усилий, чтобы сбить со следа разведку Чужой крови, и даже разослала два десятка наемников вместе с ученицами магической школы в разных направлениях, наложив легкие мороки и снабдив девушек амулетами. В первые два дня сразу три девушки попали в грамотно организованные засады на пути к столице и поместью, подаренному младшим принцем девушке пришедшей из другого мира. Одна из девушек даже не смогла отправить сигнал о помощи - ее спеленали коконом разума и, поняв, что схватили не ту, бросили умирать. К счастью, Руима договорилась с юными Травницами и магичками о связи через каждый час, поэтому успела спасти девушке жизнь, а вот со здоровьем придется долго разбираться магам-Травникам. Сейчас, разглядывая лица веселящихся придворных и гостей, Хранительница думала, как встретиться с лидерами Чужой крови, как выяснить их все еще непонятные до конца цели и, возможно, попробовать договориться. Постоянная угроза, висящая над династией, требовала немедленных действий. Спасая кузена принцев, Хранительница одновременно пыталась убить целую дюжину зайцев: сохранить ближайшего родственника правящего дома и дать ему шанс на возвращение человеческого облика, вырвать из круга внимания адептов девушку, чья кровь помогала их убивать и заодно попытаться воспользоваться древним артефактом, предназначенным для сохранения династии и защиты королевства. Была еще слабенькая надежда, что в странствиях молодые люди отыщут нечто способное подсказать путь, но то было ведомо лишь Хранительнице Путей. Мысленно произнеся молитву, Руимасолариэсс перевела взор на утомленную Королеву-Мать и вновь задумалась, на медальоне, украшенном руной 'Верность', загорелась третья звезда, и это говорило о том, что достойный король Саоритас возможно еще пребывает в мире живых.

Пока Хранительница все это обдумывала и прикидывала, как далеко успели уйти Вран и Рита, к ней проскользнул мальчик в костюме пажа и вручил небрежно свернутый свиток с алой лентой - официальная бумага, скорее всего приказ. Сломав печать, Хранительница вгляделась в четкие строчки и издала дикий клич:

- Хаааааййююююююююю!!!!

Крик перекрыл звуки музыки, гости замерли, боясь оглянуться, лишь несколько человек, в том числе нервничающий посол Пампилии, быстро сориентировались и, схватившись за оружие, бросились вон из зала.

По улице катила толпа, но не простая толпа, вместо традиционных факелов и масляных светильников путь людскому морю освещали магические светлячки, молнии и огненные шары. Каждый второй в этой толпе был облачен в мантию или длинный цветной плащ со значком магической школы. Высокая ажурная чугунная ограда вокруг дворца была сметена, кавалеры и дамы, приятно проводящие время в лабиринтах парка, с воплями ужаса бежали к стенам, но добежали не все. Зомбированные пустые лица, безумные глаза и скрюченные судорогами руки наводили ужас на всех, попавшихся по пути. Верховная Хранительница не дала себя поколебать - замершее от ужаса сердце, прикрытое черной, как ночь, хламидой, не мог увидеть никто, а лицом она владела виртуозно. Вскинув руки, она смела первые ряды нападавших простой силовой волной. Рядом встали спешно выбежавшие на передовую маги Тайной канцелярии.

- Молокососы, - дернула углом рта сиятельная дама.

- Силовики, - холодно констатировала старая интриганка.

- Сейчас еще старички наползут, - ехидничала дама.

- Ничего, им опыта не занимать, - одернула даму Травница и, не мешкая, вступила в бой.

Силовики, поняв, что Хранительница держит периметр, поспешно разделились.

Правильно, - язвительно хмыкнула леди Солариэсс, - тылы без прикрытия оставлять нельзя!

Маленькая группка Травников, также выползшая на крыльцо, осторожными пассами проверяла защиту нападавших, Травница хмыкнула и обошлась без комментариев. Руима понимала, что стоять так долго нельзя - силы не беспредельны, но и способа переломить ситуацию в свою пользу не находила. И тут она вспомнила один забавный случай с новой ученицей, девчонка пыталась ей объяснить, что такое безусловный рефлекс, и в доказательство уколола палец иглой. Взгляд Верховной Хранительницы упал на изящные вазоны, расставленные по парку и предназначенные для сбора дождевой воды. Взглядом, опрокинув пару вазонов на зачарованных магов, Хранительница закричала:

- Вода! Обливайте их водой!

Силовики последовали ее примеру, через минуту к ним присоединились Травники. Толпа, щедро орошаемая струями воды во всех направлениях, растерянно застыла, а потом подалась назад. Ледяной душ продолжался уже за счет магически притянутых источников и фонтанов, шаг за шагом маги отступали, и постепенно то тут, то там безжизненные маски сменялись паническими всплесками, криками, и, наконец, все нападавшие позорно бежали, теряя рукава, башмаки, шляпы и даже парики.

Вздохнув, Верховная Хранительница отправила силовиков выяснять обстоятельства и разыскивать виновных, а сама медленно отправилась в бальный зал. Разбитые канделябры, усыпанные закусками полы, цветы, свисающие с люстры, и парочка фрейлин, вцепившихся в драпировки под самым потолком, свидетельствовали о том, что здесь тоже не все обошлось мирно. У тронного возвышения стоял посол Пампилии, беседуя с принцами и небрежно вытирая кинжал белоснежным платочком с кружевами. Королева-Мать брезгливо стряхивала с края юбки чью-то кровь, а количество гвардейцев, стоящих подле трона, явно поубавилось. Торжественно приблизившись, Руима взглянула на старшего принца.

- Отбились, госпожа Хранительница, всего около десятка одурманенных людей, причем трое из гвардии, видимо отпуска пока придется отменить...

Сиятельная дама важно кивнула и, договорившись с принцами об объявлении народу, удалилась в свои покои, развесив по пути с дюжину сигналок, на всякий случай. Пора было отправить Рите и Врану голубка, времени почти не осталось.

Глава 3

После водных процедур мы вернулись в нашу комнатку-клетушку и, быстро расчесав волосы, улеглись еще подремать. Вран задышал ровно и глубоко, едва коснулся головой тощей подушки, а мне не спалось, мужская рука на талии налилась тяжестью, от нее разбегались мурашки, хотелось прижаться плотнее и в то же время убежать на край света. Покрутившись осторожно, я поняла, что не усну и решила пойти собрать провиант в дорогу, ну и может получится Врана чем-нибудь вкусненьким угостить. Приняв решение, я бодро сползла с кровати, натянула вполне чистую мантию поверх рубахи и пошла вниз, на кухню. Конечно, скромной трактирной кухне было далеко до палат мэтра Эскофье - железная печка, котел для кипятка и лишь самые простые и необходимые приспособления. Когда я зашла, размышляя о том, чем бы удивить своего спутника, а в голове все еще крутилось каруселью 'счастье мое', хозяйка распекала кухонную девчонку за целую корзинку испорченных лепешек:

- Ох, курица ты глупая! Почему хмеля в тесто не положила? Кто это есть-то станет?

Хозяйка воинственно размахивала тонюсенькой лепешкой над головой девчонки, но к ее чести, надо сказать, и пальцем ее не тронула.

- Да и недопекла еще, вон... смотри, тесто еще влажное!

- Сударыня, - вмешалась я, - если вы позволите мне взять немного этих лепешек, я научу вас готовить очень вкусное блюдо, которое наверняка понравится вашим гостям.

Хозяйка выдохнула и мрачно кивнула. В этих скудных краях еду не выбрасывали, даже и не очень качественную. Вместе с хозяйкой мы собрали все нужное: обрезки мяса баранины и курятины, и даже немного дичины. Потом овощи и пряные травы - всего понемногу из того, что уже лежало в мисках, приготовленное для других блюд, и немного масла для смазывания противня. Девчонка крутилась рядом и жадно совала нос в каждый этап приготовления. В большой миске я смешала все ингредиенты, порезанные кубиками, и хорошенько перемешала.

- Еще можно добавить немного вареной крупы, но сейчас не будем, это блюдо мы возьмем с собой в дорогу, а крупу в горы таскать - себе дороже.

Хозяйка понятливо закивала и стала внимательно наблюдать, как я быстро заворачиваю начинку в лепешки и укладываю получившиеся рулетики плотным рядком на смазанный маслом противень.

- Теперь поставим противень в духовку минут на двадцать-тридцать и все!

Хозяйка покачала удивленно головой и принялась наводить на кухне порядок. Утомившись, я вышла через заднюю дверь к амбарам и хозяйственным постройкам. Постояла на нежарком осеннем солнышке и уже хотела возвращаться в трактир, как услышала возню, писк и взрыкивание. Любопытствуя, заглянула за угол амбара. На жесткой осенней травке возился пяток подросших щенков, рядом возлежала утомленная сука и меланхолично поглядывала вокруг. Я потянула носом - захотелось повозиться со щенками, повалять лопоухих в желтоватой пыли. Хоп! Я с удивлением посмотрела на свои лапы и едва в них не запуталась. Щенки удивленно замерли, а потом всей кучей приблизились, принюхиваясь и царапая когтями пропеченную землю. Очнулась я от громкого крика за спиной:

- Госпожа Травница! Пора противень вынимать али нет?

Встряхнувшись, я вновь увидела край зеленой мантии и, распрямившись, заспешила к кухне, оставив щенков в недоумении. Их мать даже не подняла на меня золотистого собачьего взгляда, видно и не такое в своей собачьей жизни видела.

Уложив готовые рулетики остывать и угостив парочкой хозяйку и девчонку-помощницу, я вернулась в комнату. Вран спал. Стараясь его не тревожить, я присела на скамью у окна и принялась его разглядывать. Жилистые руки, крупные мужские ладони, синие вены, проступившие сквозь тонкую белую кожу на внутренней стороне руки. Невольно любопытничая, сравнила Врана с принцем Ульсоритасом - оба молодые, крепкие мужчины, Вран, пожалуй, слишком худощав, и его волосы выглядят менее ухоженными, зато он выше. А вообще, почему это я сравниваю Врана и Ульсоритаса? Расколоритер тоже красавец, и даже более обходителен и умен. Задумавшись, я штопала носок, совсем износившийся в гонке по лесам. Потом так же задумчиво перешла на другой носок, потом третий и так пока не перебрала все чистые носки, уже сложенные кем-то в нашей комнате. Устав от долгого сидения, потянулась и наткнулась на внимательные глаза Врана. Как долго он за мною наблюдал из-под руки, прикрывающей лицо?

- Хорошего дня, мое солнце.

- Хорошего, ой, Вран!

Уронив носки и нитки, я растерялась, очень хотелось его поцеловать, погладить лицо, зарыться руками в волосы. Лениво улыбнувшись, (ооо, меня можно было выносить вперед ногами) Вран ухватил меня за руку и потянул к себе. Не понимая, что и как, я ощутимо плюхнулась ему на грудь и даже ухитрилась стукнуться подбородком, хорошо хоть язык не прикусила! Он внимательно рассматривал мое лицо, убрал непослушную прядку со щеки, а потом просто прижал к своему сердцу и я, слегка недоумевая, лежала тихо, а потом услышала этот ровный, учащенный стук и растворилась в нем. Так мы и лежали, слушая друг друга, пока в дверь не забарабанил мальчишка:

- Господин! Ужин подан!

Со вздохами мы встали с кровати и, поправив одежду, - все же руки Врана забрались под мою мантию - спустились в общий зал. Видимо к вечеру здесь собирались все местные обитатели, зал гудел, и пахло уже не только медовым квасом, но и пивом, и дешевой молочной брагой. Я поморщилась, мне не хотелось сидеть на виду у всех, мое маленькое счастье требовало тишины, и Вран, поняв это, попросил хозяина принести ужин нам в комнату. Хозяин кивнул, ничуть не удивляясь, и через несколько минут мальчишка притащил нам поднос с жарким, лепешками и кувшином кваса. Спиртное мы не пили - завтра предстоял тяжелый путь, да и наливка мне все еще икалась.

Приготовлено было вкусно, вот только перца многовато, потянувшись к кувшину с квасом, я вдруг заметила, как поплыли куда-то стены, потолок приблизился и на грани слуха донесся шепот Врана: 'Превращайся!'

Вран

Как больно, толчками бьется в груди сердце! Отрава медленно колышется в венах.

- Рита! Рита! - Слова медленно продавливаются сквозь стиснутые зубы. - Превращайся... Превращайся...

О, трижды светлые Боги! Она лежит, неподвижно опустив голову на стол, нужно докричатся до нее:

- Рита! Рита! Превращайся!

Ему кажется, что он кричит, раздувая жилы на шее, но он едва шепчет, кривя сведенный судорогой рот.

Вдруг узкое окошко, едва прикрытое редкой тканью от мух, распахивается и в комнату заглядывает неприметный узкоглазый мужчина. Кажется, Вран видел его внизу, в зале, хозяин посылал его за чем-то в погреб. Ухмыльнувшись, мужчина подходит к столу и приподнимает голову девушки за волосы.

- Готова!

Констатирует он и принимается сдирать цепочку с начавшим чернеть медальоном. Ему мешают волосы и плотный ворот мантии, но он нетороплив и методичен, как врач или сумасшедший. Еще один шепот Врана видимо достиг слуха умирающей девушки, и вместо безвольного человеческого тела на стуле забилась в рвотных спазмах крупная рыжая дворняга. От облегчения Вран незаметно для себя провалился в собачье тело и едва срыгнул плотный комок пищи, пропитанной ядом, как вцепился в домотканые штаны несостоявшегося убийцы. Заорав, мужик выхватил кистень и начал, не глядя, крушить все вокруг, за дверями послышался шум, и, быстро приняв решение, Вран ментально крикнул:

- 'Рита, прыгаем в окно! Нас могут убить, прежде чем разберутся, а назад в людей пока нельзя - яд еще вышел не весь!'

В ответ раздался короткий взлай, и рыжая псина бросилась к открытому окну. Звук падения, скулеж, и черный пес готов последовать за подругой. Откатившись в сторону, рыжая дождалась прыжка приятеля, и вдвоем они скрылись в сгущающихся сумерках.

Рита

Дорога к Старшей Сестре осложнялась частыми приступами рвоты, потом начался понос, особенно стыдно было потому, что на узкой горной тропе негде было укрыться. Но Вран старался сделать что мог, убегал вперед, и даже отыскал ямку полную воды - обезвоженный организм требовал жидкости. К рассвету вымотанные и обессиленные мы добрались до каменной арки со скамьей и чашей у ворот. С облегчением напились воды и подремали часок на голом камне. Последствий не было, и Вран подал команду перекидываться обратно. Ух! Мятое, грязное, местами порванное и испачканное платье, а запах! Да нас в таком виде и на порог не пустят! Все вещи остались в трактире, даже умыться нечем. Ой, уже есть - в чаше снова плескалась вода, и мы старательно умылись и прополоскали рты. А потом Вран первым шагнул в арку ворот. Раздался басовитый звук, и его мягко толкнуло в грудь. Пришел мой черед. Я медленно вошла в арку, опасаясь, что вытолкнет и меня, но раздался легкий звон - ворота пройдены. Оглянулась на Врана, он успокаивающе махнул рукой и вернулся к скамейке, будет ждать. Навстречу мне выступила фигура в темной одежде:

- Кто ты и зачем вошла в это место?

- Я ученица Травницы, зовут меня Рита, сюда я пришла за Благословением Династии.

- Ты пришла одна?

- Мой спутник остался у ворот.

- О нем позаботятся, ступай за мной.

Внутри монастырь целомудренных мало отличался от монастыря влюбленных: те же каменные своды, факелы и тишина вокруг.

Шли мы недолго, вскоре монахиня оставила меня в маленькой комнате с каменной, покрытой шкурами лежанкой и вышла. Еще через минуту в дверь вошла другая женщина - ростом она была ниже, но в речи слышалась привычная властность:

- Приветствую тебя, Рита!

Я присела в легком реверансе.

- Мы знаем, что ты прошла испытание и можешь считаться членом Династии Риинер. Но в нашем монастыре тоже существует испытание, и ты должна пройти его, чтобы попытаться взять Благословение Династии.

- Попытаться?

- Благословение само выбирает, в чьих руках оно принесет спасение.

Вздохнув, я лишь кивнула:

- Хорошо, когда начнется испытание?

- Скоро, пока ты можешь вымыться и сменить одежду и не волнуйся, о твоем спутнике позаботятся.

Мне почему-то представилась большая чугунная ванна, исходящая паром, стоящая на вершине скалы, и Вран с чашкой кофе, обозревающий из горячей воды окрестности. Хихикнув - вот эйфория навалилась, я прошла в соседнее помещение. Там была небольшая каменная чаша с горячей водой и чистое белое платье, из тонкой шерсти с крученым из цветных нитей поясом. Вымылась я с наслаждением, от слабости немного пошатывало, но в целом чувствовала себя хорошо. Вернувшись в комнату, увидела на каменном столике чашку с бульоном и сухарики. Громко поблагодарила, выпила бульон и опять прилегла, думаю, если будет нужно - позовут.

Вран

Вран метался по каменной площадке. Риты все не было! Он уже вымылся горячей водой прямо тут, на холодном ветру, переоделся в теплую одежду взамен тонкой нижней рубахи и штанов. И даже съел любезно предложенный суп! А Риты все не было, ветер протяжно завывал над ущельями, издёрганный парень присел на каменную скамью и провалился в сон.

Перед ним предстала круглая пещера, вся выстланная коврами, убранная подушками и красивыми драпировками, Вран огляделся: уютно, но слишком дремотно, чувственно, все навевает грезы о плотских радостях. В центре будуара что-то шевельнулось. Присмотревшись, Вран похолодел: Рита, его Рита! В тонкой почти прозрачной сорочке девушка возлежала на пышных подушках и томно потягивалась, словно большая кошка. Рядом сладко улыбаясь, сидел - не может быть - сидел принц! Кровь Врана вскипела, но усилием воли он сдержался и прислушался:

- Маргарита, вы прекрасны, вы достойны только самого лучшего, ваши нежные пальцы...

С этими словами принц принялся перебирать тонкие изящные пальчики девушки, поглаживать, ласкать и прикасаться губами. Щеки девушки зарделись, она казалась немного выпившей или одурманенной. Сердце Врана дало сбой, он понял, в чем состояло испытание - устоять... Со стоном он вцепился в свои волосы и стал следить за развитием событий. Принц уже добрался поцелуями до локтя и принялся языком рисовать круги, вызывая приступы возбуждения, Рита задышала чаще и, вдруг приподнявшись и оглядевшись замутненными глазами, прошептала 'бордель', хихикнула и оттолкнула принца, уже начавшего поглаживать ее грудь. Морок растаял в воздухе и на его месте возник другой принц - Расколоритер. Почти не удивившись, девушка помахала ему ручкой и сказала:

- Привет, глюк, кажется у меня сегодня день визитов.

Рас не стал рассыпаться в комплиментах, он просто с пронзительной нежностью и пониманием смотрел в глаза полулежащей Риты, гляделки продолжались долго, наконец, девушка со стоном уткнулась в подушку и закричала:

- Зачем?

И столько муки было в этом голосе, что Вран, вздрогнув, будто очнулся, и сам подошел к необычному ложу. Но едва он приблизился на расстояние вытянутой руки, как желание пронзило его с ног до головы. Кровь ударила в голову, зажглась огнем и потекла вниз. Возникло дикое желание схватить и покорить, подмять под себя нежное сочное тело, просвечивающее через тонкое полотно. Немного постояв со сжатыми до боли кулаками, Вран заставил себя рассматривать девушку отстраненно, словно дорогую картину или скульптуру, не тянуть к ней жадные руки, а любоваться. Вот длинные волосы рассыпались полурасплетённой косой по спине, как он любил, вот крутой изгиб бедра, складки рубашки, скрывающие тонкие лодыжки, розовые пяточки подрагивают выглядывая на свет... подрагивают? Взгляд парня метнулся вверх: Рита плакала, глухо, взахлеб рыдала, давясь всхлипами. Опустившись на колени, боясь даже дотронуться, Вран отвел с красного, мокрого лица влажные пряди:

- Рита, - позвал он, - Рита, не плачь, я здесь, что случилось?

Девушка подняла голову и кинулась к нему на шею, бессвязно лепеча и обливаясь горючими слезами. Сквозь слезы он услышал ее шепот:

- Никогда, никогда, мамочка, как же больно!

Он держал ее на руках, пока всхлипы не прекратились, потом ласковыми поцелуями стер последние слезинки. Глупая девочка, стесняясь, прятала лицо у него на груди и тем согревала его сердце. Мало-помалу Рита успокоилась, он продолжал нежно баюкать и нашептывать ласковые слова, наконец, девушка затихла, потом повозившись, вынырнула из подмышки и спросила:

-Вран, скажи, я очень плохая?

На изумленный взгляд парня девушка пояснила:

- Я уснула и очнулась здесь, ко мне приходили все-все мужчины, с которыми я знакома, они все говорили, как любят и ценят меня, какая я замечательная и красивая... Тут Рита снова нырнула в (с) складки куртки Врана.

- И что?

- Иии мне приятно было это слушать... Я словно наливки опять напилась - все плыло и горело... Они правда приходили?

- Скорее всего, нет, это было испытание.

- Испытание? А мы его прошли?

Томно приглушенный свет масляных светильников мигнул, комната, выстланная тканями, исчезла, Вран и Рита сидели, обнявшись на простой каменной лежанке, укрытой шкурами. Вздохнув, они крепче прижались друг к другу, а потом звонко чмокнулись губами. Облегченный смех эхом зазвенел, отражаясь от камня. В дверной проем заглянула невысокая закутанная фигура и поманила за собой.

- Иди, - сказал Вран, - тебя зовут, я подожду здесь.

Рита склонилась к оставшемуся сидеть парню и еще раз прижалась губами к его губам. Потом вышла, оглядываясь и поправляя косу.

Глава 4

Ульсоритас

В уютной гостиной, примыкающей к покоям младшего принца, царил удивительный порядок. На диванах и банкетках не виднелись стеки и арапники, с пола исчезло седло, уже декаду торжественно возлежащее у камина. Небольшой столик был изящно сервирован к чаю. Верховная Хранительница Династии, войдя, с удивлением огляделась и присела на любезно выдвинутое принцем кресло. На тяжелом серебряном подносе сиял начищенными боками чайник с кипятком, рядом переминался чайничек с заваркой и коробочка с сахаром. Отдельно лежал порезанный лимон, листики мяты и звездочки бадьяна. Под серебряным колпаком оказался нежнейший рулет с полюбившимся Хранительнице сочетанием калинового желе и белкового крема.

- Итак, Ваше Высочество, что вы хотели узнать, - сразу спросила достойная дама, наслаждаясь тонким вкусом чая.

Принц хотел было тонко и лукаво улыбнуться, но гримаса получилась такой фальшивой, что не провела бы и престарелого конюха. И тогда Его Высочество сразу пошли ва-банк:

- Я хотел бы узнать, где сейчас находятся Маргарита и Вран.

- Хм, и Вран и Маргарита, или только Маргарита, Ваше Высочество?

- Оба, госпожа Хранительница, они оба мне дороги.

Верховная Хранительница отпила еще глоточек - ммм, чай изумительный, и, в конце концов, мальчик так старался, даже мэтра Эскофье обаял...

- Вран и Маргарита сейчас далеко, Ваше Высочество, у них особое задание, и они смогут вернуться во дворец, когда выполнят его.

Принц, кажется, вздохнул с облегчением, и достойная дама не удержалась от маленького нравоучения:

- Ваше Высочество, неужели вы думали, что я скрываю столь важных и дорогих мне людей в своей лаборатории под замком?

- А кто вас знает, - чистосердечно пробормотал принц, - в вашей лаборатории можно элефанта заморского спрятать, и все скажут, что это болонка.

Такого искреннего смеха Верховной Хранительницы Ульсоритас не слышал никогда. Едва не расплескав чай, чопорная дама посмотрела на принца совершенно шалыми глазами юной девушки, неожиданно чмокнула его в щеку и произнесла с материнской нежностью:

- Вы влюбились, Ваше Высочество! Что ж, давно пора! Я рада за вас, и спасибо за чай и старания!

Помахав на прощание рукой, Руима выскользнула из покоев принца и, вновь став строгой Хранительницей, поплыла по коридору к покоям Старшего принца, кажется, Расколритер тоже приглашал Верховную Хранительницу на чай...

Наблюдатель

Наблюдатель появился в своем кабинете и брезгливо сморщил нос - его давно не было, и приходящий дежурный не проветривал затемненную комнату, и даже пепел по-прежнему лежал в камине пышной шубой.

На столе горой громоздились папки и пакеты с донесениями. Аккуратно ступая по ковру, Наблюдатель подошел к окну и, чуть-чуть отодвинув черные шторы, выглянул в серые осенние сумерки. Под окнами было темно и тихо, чутко прислушавшись, человек вернулся к столу и дернул сонетку. Снизу послышались торопливые шаги.

- Затопить камин, подать вино и мясо, и пришлите, наконец, уборщиков! - раздраженно прошипел хозяин кабинета, не поворачиваясь лицом к вошедшему.

Тот молча козырнул и вышел вон, вскоре загремели медное ведерко, совок, потом затрещали дрова, возвращая помещению уют. Еще через некоторое время по дому поплыл аромат, от которого у всех его обитателей потекли слюнки - аромат горячего жареного мяса с пряными травами и теплого вина с медом.

Все время пока помощники сновали по дому, готовя ужин и наводя уют, Наблюдатель стоял у стола, проглядывая бумаги. Наконец он выбрал из общей кучи три сообщения и сел в кресло у маленького столика, на котором был сервирован ужин. Он ел мясо, потягивал вино, но взгляд, скользящий по комнате, постоянно возвращался к бумагам. Первое сообщение было красиво свернутым куском пергамента в разноцветной ленте с массивной серебристой печатью, второе - обычным конвертом из желтоватой, самой дешевой бумаги Моря Слез и, наконец, третье сообщение представляло собою легчайшую паутинную бумагу, скрученную в диаметр лапки голубя. Закончив ужин, хозяин кабинета велел убрать со стола, но сам остался сидеть в кресле с бокалом, обдумывая сообщения. На пергаменте было написано торжественное сообщение большой группы агентов, подготовивших вино с магией крови для встреч выпускников в магических школах столицы и окрестностей. Вторая бумага была сообщением о захвате двух дюжин(!) девушек с черными псами и, наконец, третье сообщение докладывало о провале бунта магов в столице и очередной оригинальной победе Хранительницы.

Через час из ворот бывшей конторы вылетел верховой, он вез приказ в столицу: затаиться и наблюдать, более ничего. Еще через полчаса из тех же ворот выехал десяток вооруженных до зубов наемников под руководством адепта, их путь лежал в лесное убежище, в котором держали захваченных девушек. Адепт имел склонность к исцелению и очень не любил этим заниматься, однако приказ был ясен: девушек отпустить, в случае 'порчи' - подлечить. Кривясь и выпуская в морозный воздух клубы пара, адепт следовал воле старшего.

Королевский дворец

Королева-Мать вошла в покои старшего сына и с удивлением осмотрелась. Большая квадратная комната для занятий, которую принц покинул несколько лет, назад была открыта. В ней толпились незнакомые Королеве люди в темных камзолах, повсюду лежали куски черного и светлого дерева, стучали молотки, визжали пилы, и прямо в центре этой катавасии принц Расколоритер серьезно разговаривал о чем-то с мажордомом и мастером-строителем.

- Рас! - окликнула сына Королева негромким мелодичным голосом.

Принц поднял голову, его озабоченное лицо просветлело. Улыбнувшись, он обогнул кучу строительного мусора и, приблизившись к матери, поцеловал ей руку.

- Что происходит, Ваше Высочество? - полюбопытствовала Королева. Расколоритер слегка смутился.

- Матушка, я решил превратить эту комнату в нечто необычное.

- Хм, во что же?

- В шахматную доску.

- Вот как, и откуда же возникла такая потрясающая идея?

Помявшись, принц объяснил:

- Сейчас игра в 'уголки' становится все более популярной, даже наш уважаемый маршал вчера загнал меня в угол, оторвав от прелестных леди, и просил объяснить ему правила. А леди Маргарита рассказала нам как-то раз об огромных шахматных досках, которые устраивали на ее родине.

- К тому же, в такую игру, может играть весь двор! - продолжил вдохновленный идеей принц. - Если нарядить воспитанников в черные камзолы, а будущих фрейлин в белые платья - получится неплохая партия и вечер знакомств!

Королева рассмеялась звонким, как колокольчик, смехом, и, поцеловав сына в щеку, вышла. В задумчивости она направилась к покоям Верховной Хранительницы, потом, остановившись, передумала и свернула к своей гостиной. Через полчаса горничная Королевы-Матери спешно передала Хранительнице приглашение на чай. Ворчащая дама в черных одеждах появилась в гостиной Королевы и засмеялась:

- Араниэ, вы меня сегодня уморить вздумали?

- Что такое, Руима? - Удивленно подняла брови Королева: - Тебе не нравится любимый шиповниковый чай и рулет с новым изобретением мэтра Эскофье?

- Мэтр Эскофье должно быть утомился готовить этот рулет в третий раз!

- Хм. - Королева сделала глоток и, улыбнувшись, сказала: - Я так понимаю, чаем сегодня баловались мои сыновья?

Хранительница кивнула и присела на край кресла, словно собираясь тут же взлететь. Королева продолжила:

- И оба они хотели узнать новости об этой девочке, Маргарите?

Хранительница вновь кивнула и в свою очередь спряталась за чашкой с ароматным настоем. Королева поставила чашку и внимательно посмотрела на Хранительницу:

- И какие новости?

- Их еще не поймали.

- Они добрались до монастыря?

- По моим сведениям - да, но прошли ли они испытания, мне неизвестно.

- Значит, ты уверена, Руима, что девочка справится?

Хранительница пожала плечами:

- С нею Вран, он способен на многое, Ваше Величество.

- Что ж, это хорошо, будем ждать вестей. Но я хотела поговорить с тобой о другом, Руима. Мне снится море, темное, серое и блестящее, а вокруг седые от измороси и мха скалы...

Королева незаметно выпала в транс и начала вещать глуховатым незнакомым голосом:

- Волны бьются о крепкие доски драккара,

Волны хлещут в надежде схватить беглеца,

Но пока не найдешь ты ларец Ахтамара

Не увидишь знакомого с детства лица.

Взмокшая от напряжения женщина сползла на шелковую обивку кресла и замерла в неловкой позе. Руима схватила льняную салфетку, смочила в кувшине с водой и аккуратно промокнула лицо Королевы.

- Руима, что я сказала, ты запомнила?

- Да, Ваше Величество, очевидно, что Его Величество жив и находится где-то в Северных морях, возможно даже он пленник 'Морских драконов'.

- И это все?

- Нет, вы говорили что-то о ларце Ахтамара, кто и что это?

Королева уронила лицо в руки и глухо зарыдала, Хранительница спокойно ждала - Ее Величество несла на плечах неподъемную тяжесть, и иногда такие вспышки за закрытыми дверями были просто необходимы. Успокоившись, Королева-Мать отхлебнула остывшего чаю и рассказала:

- Ты ничего не слышала о ларце Ахтамара, потому что это миф. Когда Саоритас сделал мне предложение, он был беспечным удачливым принцем, готовым на подвиги ради прекрасной дамы. И нашлась непутевая фрейлина, которая рассказала ему эту легенду.

Давным-давно, на одном из Южных островов жил волшебник по имени Ахтамар. Он был большим искусником, но жил очень уединенно, не желая общаться с людьми. Шторм пригнал к его острову лодку с пожилым мужчиной и юной девушкой, они представились как отец и дочь. И рассказали, что едва спаслись с тонущего корабля. Ахтамар вынужденно принял их на своем острове, удобно устроил и стал ждать окончания сезона штормов - раньше никак не получалось переправить спасенных на берег. Девушка была хороша собой и окружала Ахтамара заботой и любовью, и волшебник совсем потерял голову. Влюбленный одаривал свою возлюбленную подарками, учил ее колдовскому искусству и ждал того дня, когда кончатся шторма, и они смогут предстать перед жрецами для заключения брака. И вот день настал! Шторма утихли, вещи и подарки были упакованы, и Ахтамар решил попрощаться со своим островом. В зарослях у ручья он услышал голоса возлюбленной и ее отца, решив не мешать им, он тихо отступил в сторону и вдруг увидел: они сплелись в любовных объятиях! И пелена спала с глаз влюбленного! Он понял, что его страшно обманули - не отец и дочь, а пара любовников гостили на его острове. В гневе он вышел из своего укрытия и упрекнул обманщицу, но девушка лишь рассмеялась ему в лицо и сказала, что теперь она самая умелая колдунья на мили вокруг и вполне готова вернуться к людям. Обиженный волшебник создал из воздуха ларец, в который уложил свое сердце, разбитое коварной женщиной, и наложил на ларец и обманщицу заклятие. Ларец стал блуждать по свету, появляясь то тут, то там, но увидеть его могут только искренне влюбленные, а девушка и ее любовник превратились в каменные статуи, все чувствующие, как живые люди, и стоящие на острове памятниками предательству. И пока влюбленная пара не откроет ларец с разбитым сердцем Ахтамара, предатели не обретут вечного упокоения.

- А что случилось с самим волшебником?

- Этого никто не знает, история красивая и печальная, и фрейлины любят рассказывать такие сказки в будуарах.

- Не думаю, Ваше Величество, что это простая легенда, слишком много подробностей, ненужных в красивой сказке, - задумчиво проговорила Руима. - Так как же эта легенда связана с королем Саоритасом?

- А, - Королева ободрилась и стала вспоминать: - Саоритас решил, что мы должны непременно найти этот ларец, и долго расспрашивал книжников в архивах, историков и старожилов, и конечно я ездила с ним, но вскоре его отец погиб от отравленной стрелы, и нам пришлось вернуться и принять трон.

- Да, - сказала Хранительница печально, - это я помню, стрелка нашли, но он был местным дурачком, и сам поранился стрелой, умер через несколько минут, заказчика не нашли.

Две погрустневшие женщины задумались каждая о своем. Их печальные посиделки развеяла грубоватая горничная, пришедшая забрать поднос. Дамы церемонно распрощались и занялись повседневными делами, которых при дворе всегда было немало.

Глава 5.

Рита

Сизый туман клубился в пещере. Жрица остановилась у входа и указала рукой:

- Тебе туда.

- Туда? Благословение там?

- Оно там, и если позволят - сможешь его взять. Но помни, что ты должна вернуться! Иди, - поторопила меня женщина и я, замерев на секунду, сделала первый шаг.

Сперва инстинкт заставил затаить дыхание, опасаясь неприятного запаха, но туман пах обычной влагой и мокрым камнем. И лишь пройдя несколько шагов, я убедилась, какой он плотный и густой. Очертания входа пропали, и я уже не знала куда идти. Стоп, остановиться и подумать. Остановилась, закрыла глаза, несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь унять колотящееся сердце и вспомнив, как мы шли к Южным Сестрам, зажмурившись покрепче, посмотрела вокруг магическим зрением. А в магическом зрении вокруг творилось что-то невообразимое: плавали, перемешиваясь ленты эмоций, вот важно проплыла серебристая печаль, а вот мелькнула золотой искрой радость, а вот чьи-то сильные эмоции горят красно-золотым. Вот зеленая, тягучая на вид тоска, а вот синеватые искорки смеха, вот фиолетовая задумчивость, а вот весь черный и липкий гнев. Я с удивлением смотрела, как длинные извилистые ленты втягиваются в маленький водоворот мерцающего огонька где-то впереди. Должно быть, это и есть Благословение Династии, артефакт, собирающий отголоски эмоций, возможно, он может их накапливать, хранить и отдавать по приказу? Меня тянуло к огоньку все ближе и ближе. Ленты-эмоции толпились, переплетались, но не смешивались. И вот я уже совсем близко. На каменном постаменте бьется крылом огонь, я тяну к нему руки, я хочу его взять, не задумываясь о боли в обожжённых пальцах, и тут из огня начинают выдвигаться фигуры. Высокие и широкоплечие, маленькие и хрупкие - мужчины и женщины, дети и старики. Последними из пламени поднимаются высокая изящная женщина с длинными светлыми косами и невысокий широкоплечий мужчина в странной одежде. Они стоят по обе стороны огня и смотрят на меня. Я не знаю что сказать, голос срывается, и я шепчу:

- Династии грозит уничтожение, враги пришли на земли королевства. Мне нужен артефакт, чтобы остановить их.

Мужчина и женщина переглядываются, словно ведут неслышный разговор, остальные смотрят на них молча. Наконец придя к единому мнению, духи начинают действовать: женщина хватает меня за руку, и я вздрагиваю от ее теплого прикосновения, а мужчина царапает мне палец кончиком стрелы вынутой из колчана. Кровь, немного брызнув, падает в огонь. Пламя шипит, пригибается к каменному основанию и вновь взлетает ввысь, один лепесток расцветает на пораненном пальце.

- Иди, - говорит вдруг женщина вслух, - огонь будет гореть ровно год. Иди, тебя ждут!

А мне не хотелось никуда идти. Чужие эмоции наполняли меня: зависть, боль, печаль и тут же радость, страсть, желание. Хотелось опуститься на каменный пол и любоваться этими эмоциями, следить за разноцветьем лент и потоков. И тут я поняла, что в этой картине чего-то не хватает:

- А где же любовь? - спросила я туман.

- Любовь ты должна добавить сама! - донесся издалека смеющийся женский голос.

Вран

Вран снова ходил, вытаптывая камень, дожидаясь Риту и думая о том, как ему стала дорога эта странная девушка. Какая она нежная, ранимая и в тоже время сильная. Вдруг загудели каменные стены, сверху сыпанули осколки и из бокового прохода ему на руки выпала Рита. Она тепло и солнечно улыбалась, хотя лицо ее было залито слезами, а между бровей залегла горькая морщинка. Девушку била крупная дрожь - тонкая рубашка была влажной, пахла сыростью и дождем. Парень прижал ее к себе, завернул в плащ. Искривившиеся то ли в улыбке, то ли в страдании губы выдохнули:

- Получилось!

Вран сорвал с шеи амулет и раздавил ногой. Синий столб света втянул обнявшиеся фигуры, и пещера вновь опустела. Из темноты тоннеля вышла жрица в темной одежде и тщательно посыпала место телепортации порошком, потом, вздохнув, отыскала в углу веник из полыни и принялась наводить порядок.

Королевский дворец

Верховная Хранительница сладко почивала в своих покоях, лежа за столом прямо на стопке бумаг и неразобранных сообщений, когда на амулет пришел сигнал. Заспанная женщина не сразу поняла, что сейчас ей на голову свалится кто-то, имеющий допуск, а потому сигналки успели зазвенеть и обеспечить ей хорошенькую головную боль. Еще через несколько минут в центре комнаты замерцал кокон дальнего телепорта, сформировавшись, он мигнул и рассыпался искрами, оставив на прожжённом ковре Риту в объятиях Врана. Девушка смеялась, плакала и вообще была не в себе.

- Неси ее сюда, - скомандовала Травница, спешно открывая двери в личную купальню.

Парень, пошатываясь от слабости, - телепорт берет много сил - внес девушку и опустил в теплую воду, пахнущую розовым маслом. Руима пару раз притопила истерящую ученицу и деловито принялась раздевать.

- Что стоишь? Мойся, у вас встреча с принцами через полчаса.

Вран последовал совету и занял пустующую ванну по соседству. Все же опыта старой Травнице было не занимать. Уснувший в теплой воде парень проснулся от того, что кто-то ласково перебирал его волосы, гладил кожу вокруг ушей, нежно дотрагивался до скул, очерчивал высокие брови. Вран полежал, немного наслаждаясь мурашками, разбегающимися от тонких пальцев, а потом, распахнув глаза, увидел склонившуюся над ним Риту. Спокойная, сдержанная, в привычной зеленой мантии, лишь влажные волосы перекинуты через плечо и еще не убраны в прическу. Взгляды встретились, закружились, но тут раздался суховатый голос Руимы:

- Вран, ты уже одет? Рита, Ситтариэ пришла сделать тебе прическу.

- Тари здесь? Спасибо, что не забыли о ней!

- Она приписана ко двору, как постоянная горничная, иди уже, принцы ждут!

Шурша шелком мантии, Рита отошла, и Вран поспешно выбрался из ванны, вытерся приготовленным полотенцем. Одежда для него лежала рядом на сундуке - парадный мундир капитана гвардии со всеми орденами и регалиями. Почти не задумываясь, он натянул белье штаны, камзол, повесил на шею дворянскую цепь, на палец - кольцо с печаткой и замер: на бархатной подушке лежал, переливаясь бриллиантами орден 'Высокой чести'. Кавалеров ордена можно было пересчитать по пальцам одной руки, потому что давался этот орден только в одном случае - спасении членов Династии. Потянувшись к звезде на широкой атласной ленте, Вран убрал руки и оставил ее лежать на вишневом бархате. Поправив волосы, одернув полы камзола, вышел в кабинет Верховной Хранительницы. Оглядев его с ног до головы, Хранительница подняла брови и, взяв Врана под руку, проследовала через телепорт в покои старшего принца.

Большая уютная комната, выдержанная в теплых коричневых и зеленых тонах, наводила мысль о поляне в лесу: высокие дубовые панели, полки, стилизованные под изогнутые ветки, мшисто-зеленые портьеры на узких высоких окнах. Когда Руима привела малым порталом свою ученицу, принцы и Королева-Мать уже были там. Расколоритер растапливал камин, разгоняя осенний сумрак за окнами. Ульсоритас насыпал в медный ковш с длинной ручкой пряные травы и наливал вино - еще один рецепт стал достоянием Династии Риинер. Королева-Мать задумчиво сидела в глубоком кресле и смотрела в огонь. Ее мысли кружились вокруг Благословения Династии, которое должно было помочь сохранить королевство, и вокруг пророчества, записанного Руимасолариэсс, и немножко вокруг сыновей, готовящихся к встрече с девушкой, которая смогла их задеть за живое. Рита королеву не разочаровала, несмотря на загар и огрубевшие руки, девушка по-прежнему дышала свежестью, отлично выглядела и всем улыбалась. А если и появилась в этой улыбке горчинка, а жесты рук стали более отточенными, так ничего удивительного, долгий путь меняет человека. Так думала Королева, любуясь тем, как ее сыновья, любезничают с ученицей Травницы, сидящей на узком диванчике. Девушка села точно в центре и тщательно расправила подол мантии, так что принцы не могли присесть рядом для разговора, но оба нашли выход: Расколоритер придвинул от камина тяжелое кресло, а Ульсоритас воспользовался скамеечкой для ног. Старший принц внимательным глазом будущего правителя тоже заметил и отточенность жестов и печаль во взоре, но девушка часто улыбалась ярко и солнечно, ласково поглаживала мозолистыми ладошками руку принца, которую тот 'забыл' у нее в руках и, в общем, вела себя естественно. Мягко блеснул телепорт, и на ковер у камина ступили Верховная Хранительница и Вран.

Королеве было удобно наблюдать за всеми участниками беседы. Вот Хранительница, как всегда, невозмутима, но резковатые жесты выдают скрытое беспокойство. Вот Вран отвыкшим взором скользит с одного предмета на другой, отмечая старых знакомых, и в то же время старательно не смотрит на Риту. Осанка у него по-прежнему гордая и очень мужественная, а вот глаза выдают неуверенность. Что же с ними произошло в путешествии? Королева продолжала рассматривать девушку, которую ей представили всего месяц назад, и размышляла. Прежде Расколоритер и Ульсоритас больше уделяли внимания ее инаковости, необычности, а вот теперь, кажется, разглядели в ней женщину, способную очаровывать и покорять.

Ульсоритас тоже внимательно смотрел на Риту, ему казалось, что он просто смотрит на девушку, принесшую новости с дальней границы королевства. Его все подмечающий ум политика, постоянно живущего под угрозой, отмечал и выгоревшие пряди в длинных затейливо уложенных волосах. И загар, недостойный знатной леди на лице и руках, причем загар так убегал в широкие рукава мантии, что можно было подумать, что все тело девушки имеет красивый золотистый оттенок. Короткие ногти и крепкие ладошки с легкими бугорками мозолей указывали на нелегкий путь, оставшийся позади. Впрочем, голос был ровным, а с лица не сходила улыбка, и было заметно, что Рита рада видеть всех. Но вот в комнате появились Вран и Верховная Хранительница Династии. Ульсоритас, сверкая глазами, наблюдал, как Рита тотчас подобрала юбки, но не предложила Врану сесть рядом, и кузен отошел в угол и встал у окна, почти скрывшись за драпировкой.

- Итак, - возвестила Хранительница, - мы ждем подробного рассказа о вашем путешествии, а так же его результатов. Рита, начинай, из Врана все равно лишнего слова не вытянешь.

Задумчиво посмотрев на присутствующих, Рита кратко изложила почти трехнедельные приключения. Причем в ее изложении все выглядело пустяшной прогулкой по парку с постоянным получением бонусов:

- Выйдя из телепорта, мы шли вдоль дороги несколько дней, иногда заходили в деревни прикупить еды и узнать новости. В одной деревушке узнали, что нас ищут, и заодно купили эти чудные туфельки.

Рита продемонстрировала изумрудно-зеленые туфельки, при виде которых Травница едва не поперхнулась теплым вином, которое пила, подкрепляя взвинченные нервы.

- Потом мы зашли в Наливки, любопытная деревенька кстати, у нас была с собой фляжка с лучшей наливкой этого года, но вещи остались в трактире у подножия Южных Сестер. В монастырь мы добрались благодаря Врану быстро, испытания прошли, Благословение Династии получили, духи сказали, что оно будет работать год. Вот и все.

Вран из своего угла зааплодировал, так что все вздрогнули:

- Потрясающее преуменьшение собственных заслуг, маленькое уточнение: эта девушка трижды чуть не погибла, ослепла на несколько дней и спасла минимум три жизни, а все остальное чистая правда.

Ошеломленные принцы удивленно смотрели на обоих. Язвительный тон Врана удивил всех. Рита в ответ хотела промолчать, но было видно, что достойный ответ так и вертится у нее на языке, наконец она выдавила:

- Без господина капитана я не добралась бы и до первой деревушки, посты стояли на каждой дороге, да и испытания бы точно не прошла.

Из кресла донесся ласковый голос Королевы-Матери:

- Рита, а что собой представляет Благословение Династии? Никто из нас его не видел.

Девушка слабо улыбнулась и подняла перед собой руку ладонью вверх, на кончиках (кончике) пальцев заплясал язык пламени.

Глава 6.

Верховная Хранительница Династии всматривалась в ночь и холодный дождь, бушующий за окном. Новости были потрясающими, сокрушительными и пугающими. В руках девочки из другого мира оказалось мощнейшее оружие в мире. Едва пламя расправило свои лепестки, как все замерли, глядя на Риту и ожидая ее приказаний. Она могла внушить любое чувство - от любви до полнейшего равнодушия не только высокопоставленным особам, собравшимся в комнате, но и целой армии! Заметив произведенное впечатление, девушка сжала руку, и огонек погас. Все сидели молча, и вдруг в тишине раздался голос Королевы-Матери:

- Чем тебе пришлось заплатить, девочка?

Рита вздрогнула и тряхнула головой, прогоняя из глаз невольно выступившие слезы. Поняв, что ответить прямо сейчас девушка не желает, принцы бросились ей на выручку:

- Вран...

- Мама...

Переглянувшись, посмотрели на кузена.

- Я не знаю, - ответил он на молчаливый вопрос. - Испытание в монастыре Старшей Сестры Рита проходила одна.

- Нет! Вран мне помог, если бы не он, я бы там и осталась... - Голос Риты упал.

- Или я вернулась бы домой, в свой мир...

Все присутствующие изумленно переводили глаза с Риты на Врана и обратно.

- Когда я была в пещере у Старшей Сестры, ко мне приходили люди, которые изменяли мою жизнь. И они все звали меня за собой, предлагали то, от чего я отказывалась раньше, или рассказывали о будущем, которое нас ждет, и звали, звали, звали...

Передернув плечами, Рита посмотрела вокруг.

- Я почти забыла для чего мы пришли в монастырь, но Вран пришел, и, глядя на него, я вспомнила все и ушла с ним. А потом увидела тех, кто там остался...

Расколоритер быстро сунул в сжатые руки девушки кубок с теплым вином и поднес его к самым губам. Отхлебнув, Рита печально улыбнулась и благодарно посмотрела в глаза принцу, он ответил ей серьезным взглядом, без жалости, но с сочувствием и пониманием - ему ли не знать, что такое долг. Желая развеять печальное настроение, Ульсоритас, дурачась, спросил:

- А я к тебе в мечтах не заглядывал?

- Заглядывал, - серьезно сказала Рита, - даже жениться обещал.

Увидев, как вытянулось лицо младшего принца, девушка громко рассмеялась и добавила:

- Правда, не на мне!

Ульсоритас сначала от удивления онемел, но потом засмеялся вместе со всеми:

- Ах, леди Маргарита, вашими устами да мед бы пить, ну расскажите же, кто будет моей невестой, матушке не терпится понянчить внуков! Только поклянитесь, что у нее будут такие же чудесные волосы как у вас, такие же серые глаза и очаровательная улыбка!

- Ну что вы, Ваше Высочество.

Кокетливо отнекивалась Рита, а Вран, стоя в своем углу, куда он опять забился с кубком в руке, удивлялся, как естественно выглядит эта девушка в роскошном кабинете дворца, ничуть не менее естественно, чем в кухне деревенской избушки или над ложем больного. Тихо вздохнув, он отвернулся к окну, за которым начинала сгущаться темнота, и потихоньку накрапывал нудный осенний дождик.

После посиделок в кабинете старшего принца Риту проводили в покои рядом с лабораторией Верховной Хранительницы. Вран ушел в свои комнаты, которые полагались ему как родственнику королевской семьи. Вообще, как натрещала Маргарите Ситтариэ, покои принадлежат семье Врана, но его сестра сейчас вместе с мужем гостит в поместье матери, и комнаты свободны. Принцы остались вместе с Королевой и Хранительницей обсудить возникшие перспективы. Отхлебнув из кубка уже остывшего вина, Ульсоритас, следуя своему образу беспечного разгильдяя, спросил брата:

- Рас, ты весь вечер с Маргариты глаз не сводил, неужто выбрал себе принцессу?

Расколоритер задумчиво посмотрел на дверь, за которой скрылась девушка.

- А почему нет? Умна, мила, магичка, да еще и Благословение при ней, армия будет на руках носить...

- Фу, братец, ты всерьез? Я-то думал, ты к принцессе Дартландских земель присматриваешься.

- Ну младшая у них уже замужем, а старшая для меня... жестковата, - тактично выразился старший принц. Про старшую Дартландскую принцессу ходили анекдоты, в которых она усмиряла коней, ломала руки гвардейцам и мела полы придворными.

- Так, так, а не влюбились ли вы, Ваше Высочество? - продолжил кривляния Уль.

- Может быть, госпоже Хранительнице пора заказывать для своей ученицы новое платье - белое в золотых кружевах?

- Ваше Высочество, - вступила в беседу Травница, - вам пора выпить успокоительный настой, бессонные ночи плохо сказываются на вашем душевном здоровье и умении здраво мыслить...

- Простите, госпожа Хранительница, - склонился в изящном поклоне посерьезневший принц, - более не повторится.

- Мальчики, - раздался мелодичный голос Королевы-Матери, - у меня есть для вас новости о вашем отце.

Отбросив пикировку, принцы тут же пересели поближе к матери и приготовились слушать.

Королева рассказала все, что удалось вспомнить или узнать о пророчестве и о ларце Ахтамара, показала медальон, сиявший уже тремя звездочками, и спросила:

- Ваши Высочества, кому мы можем доверить поиски ларца? Или хотя бы поиски Его Величество у берегов Северного моря?

- И еще вопрос, - добавила Верховная Хранительница, - будем ли мы объявлять Двору о возвращении герцога эт Вериса и леди эт Солариэсс?

Принцы и Королева-Мать задумались, с одной стороны - вернувшиеся явно нуждались в продолжительном отдыхе, и положительных эмоциях. С другой - Риту нельзя было оставлять без охраны и вообще выпускать из рук. Захватить ее в плен вряд ли получится, а вот убить с расстояния - запросто. Возвращение Врана спустя столько лет тоже простым не назовешь - отец его умер, мать удалилась в поместье, сестра недавно вышла замуж и ждет первенца, которому следовало принять титул. И внезапное возвращение герцога принесет ей немало семейных сложностей. Все это мелькало во взглядах принцев и королевы, наконец, они вместе взглянули на Хранительницу.

- Я предлагаю объединить эти задания, и тем решить наши проблемы скопом. Вран и Рита прошли в монастыре через обряд 'Поцелуя истинной любви', а значит, именно они могут попытаться поискать ларец Ахтамара. Вран имеет дружеские связи среди 'Морских драконов' и ему проще других будет искать там короля. Наконец я предлагаю официально объявить об его возвращении, но сообщить всем и каждому, что герцог несказанно слаб, болен и нуждается в лечении. Под этим соусом сразу после получения наград и почестей он отправится в свое родовое поместье, думаю, ему хватит сил принять бразды правления. Ученица Травницы поедет с ним для поддержания его здоровья. Впереди зима, Северные моря будут недоступны, этого времени им хватит для восстановления сил и изучения имеющихся легенд и пророчеств.

Хранительница посмотрела на ошеломленных принцев, Расколоритер медленно поаплодировал и сказал:

- Снимаю шляпу перед вашей мудростью, госпожа Хранительница, действительно, раньше апреля в Северных морях делать нечего, а вот разобраться с делами поместья - самое то. Думаю, я уже сегодня составлю указы, выделяющие сестре герцога эт Вериса приданое и хорошее поместье в пределах его владения.

- А чем порадуем леди Маргариту? - спросил Ульсоритас.

- Даже не знаю, они оба спасли наши жизни и, возможно, спасут трон.

- Леди Маргарита получила в награду поместье и приставку эт за мое спасение, возможно, стоит добавить ей титул? И скромный подарок за перенесенные испытания? Матушка, вы согласны?

- Конечно, такие испытания требуют награды. И юной леди стоит соответствовать своему избраннику.

- Мама, но ведь обряд не означает брак? - с легким недоумением спросил Расколоритер.

- Не означает, но поверь мне, сын, если есть хоть небольшой шанс соединить их, это стоит сделать.

- Итак, решено, - подвел итоги старший принц,- Вран получает орден и бумаги на владение поместьем, плюс хороший доспех и меч - думаю, ему не помешают. Леди Маргарита получает титул баронессы с правом передачи потомкам, а так же что-нибудь очень симпатичное и очень женское из сокровищницы.

- Хм, может быть лучше что-нибудь магическое? Сил у девочки прибавилось изрядно, лишним не будет.

- Одно другому не мешает, - скупо улыбнулся старший принц.

И вот теперь, после этого разговора, Верховная Хранительница всматривалась в ночь и думала, думала о том, как много она не знает. Небрежно продемонстрированные ученицей туфельки были на самом деле уникальными: кожа южных ящериц легко принимала магию и способна была ее хранить очень, очень долго. Над обувью потрудился сильный маг - о таких башмачках мечтает любая модница, всегда по ноге, никогда не снашиваются и не дают ногам уставать, кроме того, в этих туфельках можно гулять и по раскаленным углям, и по снегу, и по дну морскому, да при этом еще и на балу отплясывать! И Вран, судя по всему, уже не боится отойти от Риты, значит, собачью суть удалось одолеть. А медальоны! Если судьбы связывает Хранительница Путей, это что-то значит. Правда брак совсем необязателен, летописи хранили немало историй о влюбленных, которые расстались после обряда - по светским или политическим причинам, но сплетение судеб приводила их к постоянным встречам на дороге жизни. Вот, например король Вайнимирэ - женился, как и положено королю на принцессе ближайшего государства, наследника родил. Но раз в год волею судьбы обязательно встречался со скромной ученицей из школы магии. А то, что она со временем стала Хранительницей Династии и берегла и его самого и его род - так на все воля Хозяйки Путей...

Вздохнув, Травница посмотрела на разложенные на столе предметы и мысленно махнула рукой, не станет она спрашивать о будущем сейчас, пусть все идет как угодно Светлым Богам.

Глава 7

Рита

Ночь прошла тревожно. Высокая постель со множеством пуховых подушек казалась орудием пытки, шелковое одеяло душило, пух набивался в нос, перина проваливалась, словно болото, грозя затянуть в свои глубины. Измучившись, на рассвете я сползла с кроватного возвышения и подошла к окну. В толстые цветные стекла шуршал дождь, замок спал, лишь фонари караульных помаргивали сквозь тьму. Длинная сорочка путалась в ногах, плечи холодило, и вообще! Расстроенная, я отыскала в гардеробной сундук с вещами, натянула первое попавшееся льняное платье и пошла на кухню - заварю себе успокоительного чайку, а может быть и испеку чего-нибудь, давно я плюшками не баловалась. В таких размышлениях я вышла в коридор и чуть не хлопнула себя по лбу - это ведь столичный дворец, а не Летняя Резиденция! Впрочем, наверняка на кухне кто-нибудь есть - во дворец постоянно прибывали курьеры, сменялись караулы, были дежурные ночью фрейлины и камеристки, и все они стремились на кухню в поисках горячего бодрящего настоя и кусочка пирога, так что иду на шум и запах выпечки!

Кухня, как и в Летней резиденции, оказалась в цокольном этаже. Пекари как раз вынимали из печи караваи серого хлеба - для прислуги и охраны - и ставили ровные ряды керамических форм с белыми хлебами. На большом столе с металлической поверхностью раскатывали воздушное тесто для булочек. Мэтр Эскофье сам следил за процессом, зевая во весь рот. Увидев меня, он изящно раскланялся:

- Леди Маргарита, доброе утро! Чем обязан столь ранним визитом?

- Доброе утро, мэтр Эскофье! Ночь такая грустная и холодная, что мне захотелось ее согреть и побаловать себя пирогом. Не хотите составить мне компанию?

- С удовольствием, миледи! Что вам понадобится?

- О, сущие пустяки, для начала чашечку горячего настоя шиповника, чтобы разогнать туман, и большую миску для теста.

В этой кухне возвышение мэтра было не в центре, а в углу, мы прошествовали туда, и попутно главный повар распределял дела среди помощников и щедро раздавал указания. К нашему приходу на широком столе уже стояли две чашки шиповника, чашечка с медом и миска с засахаренными фруктами. Благодарно отпив горячей жидкости, я принялась перечислять ингредиенты высокому и тощему помощнику повара в черной бандане.

- Так, мне понадобится хороший летний мед, прозрачный и жидкий. Лучшие апельсины - четыре штуки, немного молотого сахара, немного жидкого масла без запаха, сода и мука, все!

Проверив еще раз в голове ингредиенты, я принялась ждать, прихлебывая чай. Не прошло и десяти минут, как все громоздилось передо мной. Аккуратно повязав растрепанную прическу банданой и нацепив фартук, я принялась смешивать ингредиенты: мед, сахар, очищенные и распотрошенные апельсины - все тщательно перемешалось в блестящей металлической миске (кажется серебряной) до однородной массы. Потом к этому почти пюре добавилась сода, масло и мука. Еще пара минут интенсивного перемешивания, и все готово! Последний штрих - пропитка, немного апельсинового сока смешиваем с медом и подогреваем, но это позже. А пока тесто выливаем в металлическую форму - и в печь!

- Леди Маргарита, вы не перестаете меня поражать! Тесто без яиц, молока или хотя бы хорошей порции жира, я в нетерпении жду результата!

- О, мэтр Эскофье, поверьте, это замечательный пирог для холодных вечеров у камина, душистый, нарядный и очень быстрый в приготовлении, как вы сами только что убедились!

Расслабившись, я любовалась утренней суетой на кухне - все действовали слажено, привычно. Пекари пекли, молочники сбивали масло и крутили свежее молоко для снятия сливок. В большом котле кипела похлебка для вечно голодных солдат и курьеров. За длинным столом прихлебывали чай зевающие горничные, им скоро выходить с совками и вениками на утреннюю уборку и чистку каминов. Истопники еще с вечера приготовили вязанки дров и теперь разносили их по специальным ящикам в коридорах дворца. Я присмотрелась к круглому столику у дверей, за которым невысокие, сухощавые мужчины жадно ели большие куски мяса с хлебом и подливой и запивали все горячим вином - курьеры, вестники, почтальоны, сколько же их тут! Я как-то и внимания не обращала, что и принцы, и Королева, и Верховная Хранительница постоянно получают письма, доклады, устные сообщения. А эта стопка бумаг в кабинете моей наставницы! А постоянно прерывающие наши беседы и снующие туда-сюда секретари и помощники? В общем, стало понятно, что я даже частично не представляю всю сложность и запутанность работы принца или придворной дамы высокого ранга. Вздохнув, отбросила печальные мысли о себе и Вране, явно же я ему не ровня, и пошла, смотреть пирог, томящийся в печи. О, корочка уже золотится, еще чуть-чуть и можно вынимать!

Теплый, мягкий пирог разлегся на блюде, я слегка отстраненно взбивала пропитку и думала о том, что очень хочется спать, и тут на кухню вошел Вран! Кажется, все присутствующие набрали в грудь воздуха, да так и замерли! Ну конечно, ведь он жил при Дворе многие годы! И был ближайшим соратником принцев! И, наверное, не раз забегал на кухню за чем-нибудь вкусным... Мэтр Эскофье опомнился первым - помахав руками для возобновления процессов, он буквально слетел с возвышения и приблизившись к Врану раскланялся:

- Что угодно Вашей Светлости?

Вран оглядывался со странным выражением лица, должно быть он немного разочарован, что здесь почти ничего не изменилось. Наконец разлепив губы, проговорил:

- Горячего чаю и кусок пирога, любезный мэтр, если у вас, конечно, найдется что-нибудь для уставшего путешественника.

- О, - закатил глаза мэтр, - прошу вас сюда, ваша светлость, леди Маргарита только что порадовала нас изделием своих рук и, кажется, ничего лучше я вам сейчас предложить не могу.

- Благодарю вас, мэтр, меня вполне устроит просто чай...

Вран

Подняв голову вслед жесту мэтра Эскофье, Вран увидел Риту, такую теплую, домашнюю, в смешной черной бандане поверх взбитых волос. Рукава ее платья были закатаны, обнажая руку почти до локтя, мерные движения колыхали грудь, сглотнув, парень, хотел было повернуть назад - в свои пустые холодные комнаты, но мэтр уже тянул его к стулу с высокой спинкой.

- Присаживайтесь, Ваша Светлость, вот горячий чай с пряностями, а вот и восхитительный пирог леди Маргариты!

Рита закончила уже взбивать пропитку и щедро плеснула сиропом на золотисто-коричневую корочку пирога. Потом взяла нож, отрезала пару кусков и, положив один на блюдце, протянула Врану:

- Отведайте, Ваша Светлость!

- Благодарю вас, миледи! - Склонил голову в ответной любезности Вран.

- А вот и кусочек для вас, любезный мэтр, надеюсь, его вкус возместит маленькие неудобства моего присутствия.

- Ну что вы, миледи, я всегда рад вас видеть на моей кухне! - возвестил главный повар и потянулся серебряной ложечкой к угощению.

- Ммм, восхитительно! Миледи, вы достойны памятника из лучшего Брюллонгского шоколада, который только найдется в моей кладовой!

- Благодарю вас, мэтр! Столь высокая похвала моему скромному искусству толкает меня на новые свершения! - Присела в элегантном книксене Маргарита.

Вран ковырнул мягкий кусок, лежащий на блюдце, нехотя поднес к губам, не отрывая взгляда от девушки, стоящей к нему боком. Аромат апельсинов и меда обволакивал его сладким пряным коконом. Ему хотелось прижать ее к себе, вдохнуть запах ее волос, ощутить под руками все выпуклости и впадины, которые не давали ему уснуть каждую ночь их путешествия. Но он лишь сдержанно посматривал в ее сторону, незаметно расправляясь с пирогом и чаем. Большие кухонные окна побелели, когда Маргарита сняла фартук, бандану и, зевнув, поблагодарила мэтра Эскофье за любезность.

- Ваша Светлость, - обратился мэтр к Врану, - миледи устала и, кажется, не спала ночь, не соблаговолите ли проводить достойную даму к ее покоям? Боюсь, в таком состоянии она может упасть с лестницы.

Действительно, лестницы старой части дворца славились своей крутизной и неровностью, и падения не были редкостью. Зато и лишних визитеров в этих коридорах не наблюдалось - кому охота шею ломать? Вран молча поклонился и подхватил готовую сбежать девушку под руку.

- Прошу вас, миледи!

По руке Риты пробежали мурашки, когда большая, теплая рука Врана легла на обнаженный локоть. Молча, они вышли из кухни, молча проследовали по слабо освещенному коридору к узкой лестнице, ведущей на второй этаж старой части дворца. По правилам этикета кавалер поднимался по лестнице сзади, дабы подхватить даму в случае падения. Врану пришлось сдержать дыхание, чтобы не погладить ту часть девичьего тела, которая маячила перед его глазами. На первом же повороте Рита обернулась, и, кажется, в ее глазах мелькнуло сожаление? Следующий пролет дался не легче, девушка тряхнула головой и поправила прядку, выпавшую к губам, дыхание вздымало тонкое платье, на шее билась жилка. Вран едва не зарычал и почувствовал, что превращается в собаку. Моргнул, разгоняя наваждение, и увидел у ног высокую рыжую дворнягу. Рука сама потянулась погладить аккуратную голову с длинными ушами. Собака потерлась о его руку, прижалась корпусом к ноге. Но тут парень опомнился, стряхнул наваждение и попросил:

- Возвращайся, нас не должны видеть вместе.

Миг и перед ним стоит, отвернувшись к стене, девушка. Руки потянулись обнять, утешить, но, передернув плечами, Рита пошла дальше по коридору. Вран понимал, что идти за ней бессмысленно: обиженная девушка не услышит его слов, и потому остался на месте, решив проводить ее взглядом, на всякий случай. Рита уже дошла до двери в свои апартаменты, прикоснулась к ручке и, вскрикнув, упала на пол бесформенной массой, вокруг закружились синеватые искры. В два прыжка Вран перекрыл разделяющее их расстояние, склонился над бледной и неподвижной девушкой. От руки, которой она прикоснулась к двери, разбегалась нездоровая синева - бежать за Хранительницей? Можно не успеть. Вран вспомнил попытку отравления в трактире и, склонившись к самому уху Риты, зашептал, закричал ментально:

-'Рита, Рита! Превращайся, скорее превращайся!'

Тело под его руками дернулось, раз, другой, что-то сдерживало трансформацию, затягивало ее, превращая в болезненный, растянутый во времени процесс, это могло стать вдвойне опасным, если неизвестная отрава не сгорит в пламени трансформации, а перейдет в собачье тело, которое может и не иметь иммунитета. Прижав девушку к груди Вран, не останавливался:

- 'Рита, Рита, открой глаза! Не пропадай, превращайся!'

Наконец его голос достучался до извивающейся в муках девушки, и трансформация пошла быстрее. Еще несколько длинных, бесконечных секунд - в руках у Врана оказалась знакомая рыжая дворняга. Собачьи глаза, однако, почти сразу закатились, между зубов показался кончик языка. Вран растерялся, что же делать? И вновь закричал, напрягая все силы:

- 'Рита! Вернись!'

Он принялся трясти собаку, тереть ей морду, лапы, уши, стараясь заглянуть в ускользающие глаза. Наверное, Хозяйка Путей уснула в этот день за своей прялкой, но крики Врана разбудили ее. Собака недовольно рыкнула, извернулась, и с колен парня свесилась девушка, скрученная жесточайшими спазмами. Несколько минут ее рвало на каменный пол коридора, потом, утерев рукой губы, она прохрипела:

- Кровь!

Вран с готовностью вынул из-за пояса кинжал и резанул запястье, хотя на заднем плане скользнула мысль, она, что ее пить будет? Почти угадал, Рита действительно прижалась ненадолго губами к ранке, но потом сплюнула кровь на руку и принялась натирать синеющие места, приговаривая:

- Ну уж нет, я так просто не дамся.

Синева быстро стала спадать, и тут Вран вспомнил, что все это время они просидели в коридоре, где вот-вот появятся горничные и истопники с утренними хлопотами.

- Дверь уже можно открыть? - хрипло спросил он.

- Думаю можно, только помоги мне встать, вдруг там и в комнате какая-то гадость приготовлена!

Двери почти беззвучно распахнулись, ничего им навстречу не кинулось, и Вран с облегчением хотел захлопнуть дверь за их спинами, но Рита оглянулась на залитый кровью и не только коридор:

- Постой, уберу.

Несколько пассов, призыв силы, и грязь невесомой пылью осела на то же место, скоро коридор выметут, и следов не останется вовсе.

Вран усадил Маргариту на диван, налил в стакан воды из кувшина.

- Эх, где та наливка, - попыталась пошутить девушка, - мне сейчас и стакан бы не помешал.

- Кто это был?

- Не знаю, но, судя по всему, Чужая кровь не дремлет, не успели мы появиться, как меня уже подловили. Впрочем, сама виновата - ушла за чаем и не поставила 'охранку'.

- Утром придется все рассказать Руиме, если шпионы так быстро сработали, значит, наблюдатель рядом.

- Придется, она меня на куски порвет и будет права, глупость наказуема...

- Ничего, главное, ты жива, чем это тебя зацепили?

- Что-то вроде 'Синего вина', но усиленно многократно, первый раз я его и не почувствовала, а сейчас едва не умерла. Тебя не зацепило?

- Нет, только руку надо перевязать.

- Давай сюда.

Рита подула на порез, и он моментально покрылся корочкой, потом корочка отвалилась, оставляя ровненький шрам.

- Все, болеть не будет.

- Спасибо, тебе лучше переодеться, скоро завтрак, нас ждут за королевским столом.

- Угу, только мне даже шевелиться не хочется, придется опять стимуляторы пить, брррр.

- Помощь нужна?

- Да в гардеробной сундучок, в нем склянки, принеси, пожалуйста, боюсь уроню.

Вран принес из соседней комнаты простую кожаную шкатулку, выложенную изнутри толстым бархатом, и поставил на диван рядом с девушкой.

- Теперь стакан и немного воды.

Рита накапала в воду несколько капель из разных флаконов и, содрогаясь от вкуса, выпила.

- Теперь немножко посижу и буду собираться. Вран, - остановила она собравшегося уходить парня. - Тебе тоже не помешает немножко зелья, похоже, ночь была бессонной не только у меня.

Вран помолчал, но дождался, пока Рита отмерит капли в стакан, и выпил одним глотком, даже не поморщившись. Тихонько вздохнув, Рита не стала его удерживать - зачем, он явно к ней равнодушен или ценит, как орудие способное сохранить Династию Риинер. Вран раскланялся и вышел.

Королевский завтрак чаще всего проходил в малой столовой. Красивый овальный стол занимала королевская семья, рядом стоял буфет с горячими блюдами, на столе красовался чайник и несколько кувшинов с напитками. Приглашенные придворные обычно усаживались по длинной стороне стола, тогда как принцы садились слева, а Королева-Мать справа. Если к столу приглашалась Хранительница Династии или министр они присоединялись к Королеве. В это утро почетными гостями были герцог Вран эт Верис и ученица Верховной Хранительницы, получающие награды за заслуги перед королевством. Обычно присутствующая на королевском завтраке госпожа эт Бирук сморщила носик, услышав о награде для дерзкой девчонки. Не она первая и не она последняя получает приз за пребывание в постели принца, но так торжественно и официально? А вот герцог Верис ее заинтересовал - красивый был мальчик, где же пропадал столько лет? Судя по бледному загару, не в морях, как докладывали в свое время, а мундир на нем сидит отлично. Госпожа эт Бирук бросила несколько призывных взглядов в сторону Врана, но наткнулась лишь на холодную вежливость и едва не сочла ее оскорбительной. Потом, поразмыслив, простила юношу, все же возвращение из небытия заставляет вести себя осторожнее: дворцовые коалиции успели смениться, появились новые лица, изменились позиции старых, молодой человек не прост, и тем желаннее будет добыча! Старшая фрейлина сдержанно улыбнулась, промакивая губы салфеткой, и спокойно стала слушать объявление о наградах. Так, так, похоже, барышня сумела принцу угодить, или обоим сразу? Поместье получает, титул баронства и соседствующие пустошные земли. Да еще и нечто в обтянутой тисненой кожей коробке лично от Ее Величества, Королева-Мать на мелочи не разменивается. А чем же порадуют герцога? Ага, меч с рукоятью из черненого серебра из личной коллекции младшего принца, доспехи с золотой насечкой от старшего и приказ отправиться в поместье на излечение? Это опала или изгнание? Госпожа Тиаса внимательно посмотрела на присутствующих. Хранительница, как всегда, невозмутима, но, похоже, объявление для нее не сюрприз, Королева и принцы - само-собой, а вот министр земледелия что-то спал с лица, по дворцу ходили слухи, что его сын не просто так добивался руки юной Варианты эт Верис, ха-ха, похоже заваривается весьма интересная каша. И придворная дама с наслаждением отломила ложечкой кусочек апельсинового пирога с медом - ммм, мэтр Эскофье все такой же волшебник.

Глава 8

Рита

Я сидела за столом как на иголках - вот вроде бы все хорошо, и травки помогли, и Ситтариэ вовремя прибежала, чтобы помочь мне одеться и причесаться, а все равно на душе свербит. Хранительница даже не ругалась, вздохнула тяжело и посмотрела как на полную идиотку, а потом ласковым голосом добавила:

- Вот так у волшебников и появляются фобии: разок забудешь охранку наложить - пару десятков лет заикание обеспечено...

А на Врана просто совестно смотреть - не соратница, а просто кисейная барышня какая-то, второй раз ему сапоги уделала, да и вообще. Здешние леди - вот как госпожа эт Бирук - прекрасны и невозмутимы, и при этом всегда блюдут свою выгоду, а я так, недоразумение какое-то... От самокопания меня отвлек герольд - начал зачитывать награды, положенные нам за беготню по степи. О, а вот это новость - значит, Врана отправляют подлечиться, а меня ему в качестве личной медсестры презентуют? В голове закрутились непристойные картинки красоток на высоченных каблуках и в белых халатиках, обрезанных до предела. Так, кажется, сейчас кому-то будет больно! Ой! Я совсем забыла о волшебном пламени, и Врана скрутило от резкой невыносимой боли. Быстро выдохнула и послала волну спокойствия и умиротворения, все сидящие за столом расслабились и потянулись к десерту. Хранительница строго на меня посмотрела, того гляди пальцем погрозит, меня понесло, я отправила ей смешинку, и суровая дама начала давиться от смеха, прикрывая рот салфеткой. Любопытному министру я добавила беспечности, чопорной даме слева - желания, и понеслось! Убегала из столовой 'огородами', скрываясь за высокими спинками кресел, Вран выбирался следом, чертыхаясь не по-детски. Так ему и надо! Не будет меня скромную обижать!

В коридоре Вран меня все же догнал, притиснул к стенке, и выдохнул прямо в ухо:

- Что ты творишь?!

- А что такое?

Подняла я на него удивленно-наивные глазки, даже приоткрыв рот для пущего эффекта, за что и поплатилась. С утробным рыком он впечатал меня в стену и прижался губами к губам. Кости стекли вниз, как желе, я просто висела, облепив Врана, как водоросли морской камень. Руки блуждали в его волосах, растрепав тщательно выплетенную косу. Ноги сжимали его бедра, и если бы не довольно узкая мантия я бы точно скрестила лодыжки у него за спиной. Через пару минут совершенно ошеломительного поцелуя Вран меня отпустил, одернул мантию, посмотрел с каким-то страхом и сожалением на мой рот и ушел, бросив на прощание:

- Отъезд послезавтра, через час идем на рынок, закупить необходимое в дорогу.

Я буквально стекла по стене, ноги не держали, губы ныли, нижняя даже лопнула и слегка кровоточила. Потрогав ранку, я посмотрела на красное пятнышко на пальце, облизнулась и, едва шевелясь, как древняя старуха, поползла к себе - умываться холодной водой.

Вран

Вран, едва сдерживая гнев, шел по коридору. Полы распахнутого, словно в удушье, камзола отлетали в сторону, меч бил по бедру, но он не замечал неудобства. Как он мог! Как она могла! Хотя надо признать, ее губы были так соблазнительны, так манили своей свежестью и наивностью, а уж когда между ними мелькнул розовый кончик язычка, голову снесло начисто! Но он ведь не грубое животное! У нее было такое растерянное лицо, и кровь размазалась у рта из лопнувшей губы, и такие огромные глаза, в которых можно было утонуть... Как он может поехать с нею в поместье? Принцы что, совсем не понимают, что его нельзя подпускать к женщине, тем более к этой? Вран решительно свернул, прошел два пролета лестницы и через узкую галерею перебрался в апартаменты принцев. Гвардейцы, стоящие на часах, подсказали, что принцы в игровой комнате - модной новинке, о которой ему все уши прожужжал новый камердинер. Вран решительно распахнул дверь и увидел, как принцы, переглянувшись, пожали друг другу руки, Ульсоритас улыбался, Расколоритер хранил сдержанное молчание.

- Ваши Высочества, я слышал объявление об отправке меня в родовое поместье, позвольте мне поехать одному.

- Нет, - хором выпалили принцы.

- Почему? Леди Маргарита, конечно, тоже нуждается в поправке здоровья, особенно после сегодняшнего покушения, но у нее, кажется, есть свое поместье?

Принцы опять обменялись телепатическими взглядами и вперед выступил старший:

- Все дело в том, герцог, - выделил он голосом титул, - что у нас есть поручение, которое можете выполнить только вы и только с госпожой эт Солариэсс.

Вран недоуменно посмотрел на принца, бывшего ему едва ли не ближе родного отца, его 'Нас' прозвучало поистине с большой буквы.

Расколоритер, прикрыв комнату с помощью медальона, выданного Хранительницей для подобных случаев, кратко описал Врану причины, побуждающие убрать его и Риту с линии огня, а так же перспективы поиска короля в Северном море.

- Так что сам понимаешь, кузен, от этой леди тебе никуда не деться.

- Признай хотя бы, что девушка неглупа и очаровательна, и твое путешествие пройдет куда веселее... - добавил Ульсоритас со своей неподражаемой улыбкой. Вран стоял, насупившись, понимая, что его загнали в угол, и все же выход есть - можно взять с собой еще женщин, ну хотя бы камеристку для леди, или там еще пару учениц Травниц для практики... Принцы его высмеяли, зима на носу, какая практика для Травниц? Но все же позволили леди взять камеристку - приличия должны быть соблюдены.

Погруженный в раздумья Вран столкнулся с Ритой в коридоре.

- Я уже готова! - прочирикала девушка, как ни в чем не бывало, мало кто мог бы заметить легкое покраснение век снятое холодным компрессом и натянутость улыбки.

Она плакала, понял Вран, из-за меня...Ему еще больше захотелось провалиться сквозь землю, но надо было идти - закупать в дорогу провиант, фураж и разные необходимые мелочи.

Они вместе вышли из дворца, пересекли парк. За спиной Риты маячила Ситтариэ и высокий гвардеец в форме. Сама девушка была в традиционной зеленой мантии, но волосы убрала под берет, а к поясу привязала кошель с монетами. Вообще кошелей было два: один с медью на поясе мантии, другой с золотом и серебром под мантией на поясе платья. Вначале нужно было выбрать лошадей и двуколку, Вран уже знал, что верхом Рита ездить не умеет, а пары уроков на корде маловато для длинного путешествия по осенней грязи. Конечно, можно было взять карету и лошадей из королевской конюшни вместе с конюхом, но Вран предпочитал иметь транспорт в своем распоряжении полностью. Ряды с лошадьми девушке были не слишком интересны, но она с любопытством рассматривала разномастные лошадиные морды, видневшиеся в денниках и в загонах. Слушала специфическую речь бывалых лошадников, перебирала ремни на лотках с упряжью. Иногда она легкими пассами проверяла прочность уздечки или направляла на торговцев волну приязни к Врану. Так что верховые лошади, двуколка и упряжь были куплены в рекордно короткие сроки. Время шло к обеду, Вран отвел лошадей к кузнецу перековать и пригласил всех зайти в трактир перекусить. Трактир оказался обычным заведением, не слишком чистым, но уютным, пол покрывали опилки, столы и скамьи были нарочито неподъёмными, а могучая стойка напоминала бруствер. Присев за выбранный столик Вран еще раз оглядел зал, да ему не показалось, здесь совсем не было южан, что довольно странно - половина верховых коней, особенно тонконогие красавцы для скачек, привозились именно из Южных степей. Подошла смирная девка в плотной одежде - похоже, из Южных провинций - спросила, что будут есть. Меню в таких местах особым разнообразием не блистало, и, уточнив, что есть в наличии, каждый выбрал то, что было ему по вкусу.

- Мясо жареное, много, лепешки и соус к ним, - попросили Вран и гвардеец, девушки выбрали пирог с творогом, похлебку и яблоки в меду, вино брать не стали - впереди был еще долгий забег по рядам.

Ели быстро, Вран аккуратно прислушивался к разговорам. Да, многие торговцы, так же зашедшие перекусить жаловались, что из Южных провинций совсем перестали прибывать караваны с лошадьми, прочие вещи везут, и даже щедро: фрукты, пряности, тонкие ткани и чеканку, а вот лошадей, овец, оружия не допросишься, к войне они там готовятся, что ли?

Гвардеец, тоже слышавший эти разглагольствования, переглянулся с Враном и едва заметно кивнул. Герцог и не сомневался, что охранник еще и присмотр от тайной канцелярии, значит, информация уйдет куда следует, а принцам он, возможно, и сам сумеет сообщить, или хотя бы Хранительнице намекнет. Поев, немного посидели, потягивая крепкий чай, и вышли в солнечный денек.

Рита

К утру лужи уже схватывались прочным ледком, а грязь становилась проходимой, но к обеду позднее солнышко превращало рыночную площадь в хлябь, где запросто можно было потерять сапог. Самые продвинутые горожане обували котурны и вышагивали с важностью длинношеих жирафов. От загонов с лошадьми и лотками с упряжью мы перешли в ряды с мешками - овес, ячмень, горох и прочее стояло плотными рядами. Ловкие торговцы хватают прохожих за одежду, пересыпая с руки на руку зерно и отруби. В конце ряда торгуют мукой и жмыхом, тут же стоят кувшины с маслом, дальше виднеются ряды сластей и всяких южных вкусностей. Вран методично выбирает фураж, запасается жмыхом для лошадей - нетяжело и питательно, подумав, добавляет к покупкам небольшой мешок муки, бутыль масла и понемногу разных круп. Все, кроме фуража, складывается в тачку, которую толкает шустрый мальчишка - они тут так подрабатывают, есть 'корзинщики', есть 'мешочники', а есть 'возницы'. Мальчишки болтаются у входов на рынок, предлагая свои услуги. Больше всего 'корзинщиков' - в плетеные емкости хорошо укладываются и фрукты, и яйца, и мясо, а вот 'мешочники' чаще толкутся у лотков с тканями, нитками, книгами, обязательно демонстрируя чистую подкладку мешка. 'Возницы' - местная элита, обычно это мальчишки постарше, днем они возят товары за покупателями, а вечером развозят на тех же тачках заказы по домам, иногда так подрабатывают в свой выходной ученики пекаря или бакалейщика.

Из 'зернового' ряда переходим в 'мясной', Вран изрядно набирает копченого и вяленого мяса, сухих колбас, сала и особые дорожные бифштексы - куски мяса, отбитые в тонкую лепешку, обваленные в специальной панировке из соли и пряностей, каждый кусок упакован отдельно, в сухие водоросли. По вкусу что-то вроде сухой солонины получается, можно и варить, и жарить, и сырым есть.

Следующий ряд - молочный. Здесь Вран закупает несколько голов сыра, а я, подумав, беру пресный творог, суну под пресс - получится вполне себе несоленый сыр. Хорошо бы еще яиц взять, но ведь не в поезде едем, дороги тут, прямо скажем, разные, есть и королевские - мощеные большими плитами, а есть и проселочные - две колеи в грязи. Закончив с сыром, быстро перебегаем в рыбный ряд. Тут берем немного, и опять все соленое и копченое, правда я углядела склянки с рыбьим жиром, прикупаю впрок - им хорошо мозоли смазывать, да и для профилактики попить можно. Эту покупку я делаю на свои деньги - моя задача собрать аптечку,: наподобие брошенной у Южных Сестер.

В рядах с овощами и травами закапываюсь уже я. Увидев, что я разговорилась с почтенным Травником, держащим тут лавочку, Вран отошел прикупить всяческих орехов в меду, изюма и кураги, и еще каких-то лакомств, должно быть сестре подарки готовит, да и в пути лишним не будет. Конечно 'собачьего корня' здесь не было, но я успешно прикупила кое-какие не слишком редкие травки, да еще интересную штучку - готовую основу. Этот Травник, оказывается, специализировался на лечебной косметике. И придумал нейтральную основу для мазей - в нее достаточно капнуть отвар или эссенцию и можно использовать, все свойства отвара магически усилятся. Попутно прикупила пряностей, перенюхав и перепробовав почти все, что было на прилавке. В итоге Ситтариэ меня оттуда утаскивала, тщательно отряхивая надушенным платочком. Кроме того, я набрала кучу полезных корешков в простом зеленом ряду: петрушка, сельдерей, южный имбирь и северный бадан - на любой вкус и кошелек. Потом перешли в бакалею, Вран покупал смеси для отвара, вино и мед в дорогу, я же искала воск, прополис, спирт и уксус.

Глава 9

Продуктовые ряды были побеждены, едва не валясь с ног, я благодарно посмотрела на гвардейца, предложившего нанять для дам портшез. Вран согласился, и к кузне мы с Ситтариэ подъехали на плечах дюжих носильщиков. Лошадей уже перековали, мужчины быстро запрягли одну лошадку в двуколку и, усадив нас, поехали следом верхом. Ко дворцу подъехали уже в темноте, выскочившие конюхи приняли коней, выслушали распоряжения герцога, получили пару монет в благодарность и вернулись в тепло конюшни. Я им даже позавидовала: мантия была зачарована, а вот руки и ноги у меня иззябли так, что одна мысль о подъеме по лестнице вызывала судороги. Ситтариэ выглядела не лучше, медленно и печально мы двинулись к боковому входу, надеясь доковылять до покоев в относительной целости. Сзади вдруг раздались крики, лязг железа и ржание коней. Подхватив юбки, мы побежали к фонарю, горящему недалеко от конюшни. Гвардеец лежал на земле, рядом с ним сидел, зажимая рукой рану и раскачиваясь из стороны в сторону, молодой парнишка - конюх. Вран с обнаженным мечом вглядывался в темноту. Мы подбежали, Тари не стала рвать оборку с грязной юбки, вместо этого вынула из кармана платок и перетянула парню руку повыше раны. Я тем временем осматривала лежащего навзничь гвардейца. Похоже, просто по голове стукнули, темно, больше пока ничего не разглядеть. Эх, мне бы сейчас ту штучку, что преподнесли принцы, рассмотрев подарок, я хихикала, а сейчас жалею, что не надела. Тонкий обруч с россыпью мелких самоцветов был зачарован очень давно, и никто не знал кем и когда. Он позволял видеть человека насквозь, не совсем рентген, но что-то похожее. Самое главное, этот обруч определял уровень повреждений, что значительно облегчало жизнь целителю-недоучке, вроде меня. К нам бежали какие-то люди, и я, вспомнив о волшебном пламени, отправила им навстречу волну спокойной доброжелательности. Вран фыркнул, ощутив мои манипуляции, продолжая зорко оглядывать окрестности. Почему-то только он замечал применение пламени, да еще Хранительница, но ей, наверное, по должности положено. Люди приблизились - это оказались гвардейцы, совершавшие обход.

- Что случилось? - закричал старший.

- Нападение, - холодно ответил Вран. - Лейтенант, помогите отнести раненых в тепло, и позовите Травников.

- Слушаюсь господин капитан!

Гвардейцы скинули мундиры, уложили бессознательного гвардейца и понесли в казармы, раненый парнишка встал, пошатываясь, с помощью Тари и поддерживаемый с двух сторон смог передвигаться сам.

- Госпожа, скажите, с ним все будет в порядке?

- Конечно, не волнуйся, порез небольшой и чистый, это твой жених?

- Да.

- Он у тебя молодец, видимо хотел предупредить герцога, вот и ранили, наверняка получит награду от Его Светлости.

Ситтариэ улыбнулась сквозь слезы и принялась благодарить. Я жестом остановила поток красноречия и подошла к герцогу.

- Ваша Светлость, с Вами все в порядке?

- Это я должен у вас спросить, миледи.

- Со мной все хорошо, мы были в стороне, что тут произошло?

- Засада, вероятно для меня, но мальчишка успел крикнуть, я увернулся, камень прилетел в лоб гвардейцу, нападавшие скрылись.

- Их было несколько?

- Ну кто-то ведь метнул в конюха нож, метать одновременно нож и камень из пращи несколько неудобно.

- Вы правы. Хорошо, мы отделались легким испугом и большой шишкой, но мне завтра снова нужно на рынок, придется ехать с большей охраной?

- Вероятно. Поедем сразу после завтрака, возьмем с собой телегу и пару солдат из выделенного нам отряда.

- Нам выделяют отряд?

- Конечно, герцог не может путешествовать в одиночестве, тем более, сейчас.

Я тактично промолчала, герцог, появившийся из небытия, - большая проблема для желающих получить его титул.

Разговаривая, мы дошли до лестницы, ведущей на второй этаж.

- Разрешите откланяться, леди Маргарита, я должен доложить о происшествии Их Высочествам.

Мне ничего не оставалось, как только присесть в книксене.

Немного успокоившаяся Ситтариэ распорядилась насчет ванны и ужина в комнаты и оставила меня одну, девушка была счастлива - должность личной камеристки леди поднимала ее в глазах прислуги на недосягаемую высоту. Лежа в теплой воде, я наконец дала волю слезам - страх потерять Врана был так огромен, что там, у конюшни, я затолкала его внутрь, прикрыла светской любезностью и разговорами, а теперь он сломал все барьеры и истекал истерическими, сухими хрипами, сведенными пальцами ног, крупными мурашками и горькими всхлипами. Вот теперь я поняла: какую броню дает этикет! Вымывшись, я поела, сидя прямо на ковре из толстой овчины у огня. Волосы расчесывать не стала, бальзам Руимы позволит сделать это и утром, а сейчас я хотела только спать.

Королевский дворец

Глухой ночью в покоях ученицы Травницы бесшумно отворилась высокая деревянная панель, из потайного хода выступила фигура в темной одежде и приблизилась к кровати. Сигналки, развешанные Ритой перед сном, молчали. Фигура замерла около кровати, жадно всматриваясь в еле видный силуэт. Плотные шторы были задернуты, угли в камине едва тлели. Убедившись, что девушка крепко спит, ночной посетитель приблизился к огню и почти неслышно добавил несколько поленьев из полупустой кованой корзины. Пламя вспыхнуло, дрова затрещали, Рита беспокойно шевельнулась на постели. Фигура в темной одежде замерла, переждав немного, затем приблизилась к кровати. Рита спала, свернувшись клубком, как привыкла в нелегком пути. Влажные волосы облепили шею, руки прятались в рукавах сорочки, принц присел на край кровати, любуясь, потом осторожно коснулся поцелуем руки и вышел так же бесшумно, как и вошел.

С утра Врану было не по себе. Вечером он быстро и кратко доложил старшему принцу о происшествии, а так же свои выводы о Южных землях. Принц, игравший с придворными в новую модную игру, выслушал даже как будто равнодушно, рассеянно кивнул и углубился в построение очередной хитрой 'лесенки', но к возвращению Врана в покои у дверей его стояла пара гвардейцев из особого отдела тайной канцелярии. И герцог мог не сомневаться, что у дверей леди Маргариты стоит похожий караул. Выйдя перед завтраком к казармам, Вран отыскал командира, выделенного ему отряда, и сообщил, что отправление завтра с утра, а сегодняшний день дается на подготовку, часть расходов он берет на себя, а потому стоит выделить пару опытных сержантов для закупки необходимого. Командир спокойно кивнул и обещал, что телега для покупок и два сержанта будут у конюшен сразу после завтрака, на чем и распрощались.

Рита завтракала у себя, отхлебывая мелкими глоточками горячий отвар шиповника, она расспрашивала Ситтариэ, что модно носить леди в этом сезоне. Радостная камеристка перечисляла фасоны, цвета и модные штучки, а Рита размышляла, что невольно получила человека, о котором надо заботиться. Камеристка заботится о леди, но и леди заботится о камеристке. Ситтариэ не собиралась в далекое путешествие в холодное время года, поэтому теплых вещей у нее мало, и все они городского фасона - то есть довольно вычурные, а в пути нужны вещи неброские, немаркие и удобные. Хорошо, что вчера поутру Риту разыскал управляющий банком и сообщил, что для нее открыт счет, на который перечисляются доходы поместья, за исключением налогов и платы управляющему. Девушка тут же попросила снять со счета некоторую сумму, и вечером курьер с кошельком и распиской ждал ее у дверей покоев. И теперь Рита могла спокойно планировать покупки. Ситтариэ уже сообщила ей, что господин герцог предоставил им крытую телегу для гардероба и личных вещей. Список все увеличивался, к теплым вещам и пополнению медицинской сумки добавились кое-какие инструменты: ножницы, скальпель, шкатулка для туалетных принадлежностей, полотенца - список все рос, и вскоре Рита заподозрила, что эта гора не войдет ни в одну телегу. Однако пора было собираться.

Девушки оделись, как и вчера - скромно и удобно - и вышли к конюшням. Длинные здания белого камня напоминали Рите коровники, виденные ею в фермерском хозяйстве неподалеку от города. Вран стоял уже там, нетерпеливо похлопывая перчатками по руке. Роскошный плащ серого цвета лежал на его плечах, высокие сапоги на шнуровке охватывали ногу до черных штанов. Черный же камзол с серебряным шитьем выглядывал из складок полураспахнутого плаща. Рита исподтишка залюбовалась им и вновь подумала, что этот суровый герцог ей не по зубам. На этот раз дамы поехали в двуколке сразу, Вран и четыре гвардейца гарцевали рядом, сзади тащилась пара телег, крытых парусиной.

В этот раз поездка началась с широкой мощеной камнем улицы с роскошными магазинами, что, в общем, было верно - благородная дама должна одеваться соответственно своему званию. Вран входил в магазин первым, окидывал взглядом приказчиков и требовал принести конкретные вещи, Рита примеряла, Вран оплачивал покупку, и они дружной толпой перемещались в следующий магазин. Сначала девушка была в недоумении - неужели продавцы стали меценатами? А потом сообразила, увидев, как Вран подмахнул некую бумагу - в каждом посещаемом ими магазине у герцога эт Вериса был счет.

- Вран, - зашептала она, отойдя с ним к краю прилавка, - я верну деньги вечером, хорошо?

- Миледи, я должен вам больше чем стоимость этих тряпок, и я прошу вас не оскорблять мою честь подобным предложением.

Рита едва не заплакала, да что же это такое! Да колода же ты бесчувственная! Ей снова захотелось причинить ему боль, хотя бы наступить на ногу, и Вран тут же скривился, а потом склонился в вежливом поцелуе к ее руке.

Ой! Опять! Все, слежу за собой и не раздражаюсь, не раздражаюсь, повторяю как мантру, вдруг поможет. Ну и пусть он выглядит, как король, а ведет себя, как надутый индюк, ну и пусть цедит сквозь зубы 'миледи', все равно я его люблю! Вот! Вокруг прошла разноцветная волна, уставшие гвардейцы приободрились, приказчики заулыбались, а Вран нахмурился еще больше.

К вечеру мы все еле передвигались, телеги были загружены доверху, и из последних сил мы добирали подарки и полезные мелочи. В эту лавочку я заглянула, потому что очень хотела сесть, ноги подгибались, а двуколка, тоже заваленная свертками, осталась в самом начале узкой и длинной торговой улочки. На вывеске красовался сундук, но когда мы вошли внутрь, я поняла, что немного ошиблась - здесь торговали сумками. Переметные сумы и сумки для путешественников, красивые кожаные папки и кошели, глаза разбегались от расцветки, тиснения, и изящных форм. Врану работы здешнего мастера тоже понравились, и он приобрел несколько красивых папок и шкатулок на подарки знакомым. Я же, притулившись на узкой скамейке, рассматривала то, что оказалось ко мне ближе. Это был большой саквояж из кожи коньячного цвета. Широкая ручка, дополнительный ремень для переноски на плече, металлические скругленные уголки днища, все выдавало вещь практичную и надежную.

- Что это? - спросила я хозяина лавочки.

- Это чемодан для инструментов, госпожа.

- Я хочу взглянуть поближе, - непререкаемым тоном сказала я.

Мастер протянул капризной леди желанный предмет. Внутри саквояж был сделан очень удобно - петельки для инструментов, пара отделений и карманов из толстой кожи, а главное - жесткая подставка для мелких и хрупких предметов.

- Ура! Это то, что мне надо, беру!

Взглянув на Врана, я увидела, что он недоволен - как же не дала поторговаться! Но он тоже устал и потому промолчал, к тому же я рассчиталась за саквояж из своего кошеля. Благодарный мастер предложил в нагрузку изящную шкатулку с зеркальцем и гребнем - удобная в дороге вещь, взяла до кучи и ее. Напоследок от души похвалила мастера и пообещала покупать сумки только у него.

- Благодарю вас, прекрасная госпожа, увидите моего племянника, передавайте привет.

- Племянника?

- Кузьма сапожничать стал, но работает, как и весь наш род - с душой, - кивнул мастер на мои зеленые туфельки, которые пришлось надеть из-за отсутствия подходящей погоде обуви.

Ошеломленно раскланявшись с мастером, мы вышли на улицу, сгущалась ночь, редкие прохожие спешили домой, почти все несли с собою масляные фонари или огарки в металлических корпусах. Вран махнул рукой, подзывая гвардейцев, и мы поспешили во дворец, нигде больше не задерживаясь.

Глава 10

Адепт с отрядом южных наемников, стуча зубами, добрался до лесного убежища. Несколько упавших во время бури деревьев срослись, образуя широкий настил, этими живыми стропилами воспользовались разбойники, скрывающиеся в глуши. Нарезали пласты дерна и уложили на деревья, срубив часть веток, с трех сторон набили двойные ряды жердей, засыпали промежуток землей и жили себе припеваючи. Отыскать полуземлянку и вблизи было непросто. Адепт кривил высокомерную гримасу, жалко стуча зубами. Проводник, встреченный у опушки, помог магу спешиться, последние несколько верст он нарочно протащил гостей по глубокому болотистому оврагу. Южане и вовсе посинели от ноябрьских ветров и рвались к очагу и горячему взвару. Внутри землянки болталось около десятка разбойников, в добротной, но неопрятной одежде, увешанные оружием мужчины балагурили, сидя у огня, попивали медовый взвар и развлекались, кто как умел. Один метал нож в подвешенную на стене мишень, другой что-то плел из кожаных ремешков, третий тискал молоденькую девушку с потухшими полубезумными глазами. В деревянной клети у входа сидело несколько больших черных псов. Адепт вместе с наемниками и проводником внесли оживление в коллектив: метатель ножей развернулся к выходу с ножом наизготовку, плетельщик выхватил нож их сапога, а любитель молоденьких девочек оттолкнул бедняжку едва не в огонь и сдернул со стены лук.

- Спокойно, парни, свои, - усмехнулся проводник.

- Вечно ты, Сыч, без сигнала идешь, вот привечу разок стрелой в глаз, мало не покажется.

- Да что ты сегодня сердитый такой, - зубоскалил Сыч, - или с девкой жаль расставаться?

- А чего это? - удивился лучник.

- Да вот господин адепт прибыл с приказом, девок всех отпустить, видать пропажа нашлась, - хмыкнул проводник, присаживаясь к камельку.

Лучник хмуро посмотрел на прибывших:

- Что еще за приказ?

- Приказ командиру 'лесных братьев' от Наблюдателя, - коротко ответствовал адепт, пытаясь согреться.

- Покажи, - буркнул лучник.

- Приказ командиру, - внятно, как маленькому ребенку, повторил адепт.

- А я, по-твоему, кто?

- Хм, ну держи, в случае чего - я не ответчик.

У посланий Наблюдателя была милая особенность взрываться, попадая не в те руки. Хмурый лучник спокойно взял свиток, сломал печать и прочитал написанное. Адепт поглядывал на него слегка изумленно, он думал, что послание в итоге придется читать ему, но командир быстро пробежал глазами четкие строчки и опустил свиток. Постоял, подумал, а потом заржал:

- Ха, Наблюдатель велел тебе сопроводить этих соплюх до ближайшей деревни и выдать им по золотому на дорогу.

Лучник уже сгибался пополам от смеха, разбойники вторили своему командиру.

- А что такого? - удивился адепт.

- Пойдем, покажу тебе наших гостий, - поманил его за собою лучник. Откинутая им девушка так и лежала на полу, боясь пошевелиться.

Адепт встал с корточек, стряхивая с одежды капли оттаявшей измороси, и последовал за командиром в дальний угол землянки. Там, под самым выворотнем, лежала на полу задубевшая шкура, сдвинув ее, лучник кивнул адепту, и тот засветил маленький огненный шарик.

В яме копошилось нечто, трудно было разобрать, что это, лишь иногда белела в тусклом свете нога или рука, а запах был, как от мертвеца, пролежавшего полгода в могиле.

- Здесь вся дюжина.

- Дюжина?

- Ну, остальные не вынесли нашего гостеприимства, - заржал командир, и его поддержали остальные разбойники.

Адепту впервые стало страшно. Он пошел за магами Чужой крови, потому что ему обещали невиданную силу и власть, а ему, сыну дорожного мастера и поденщицы, очень хотелось силы и власти. Слабенький дар, который у него обнаружился, не годился для великих свершений, так, микстуру магией приправить, боль заглушить, шариком костер разжечь. Метался парень, не желая ворочать камни как отец, и попал к опытному вербовщику, расписавшему пацану все прелести жизни наемника.

Выдохнув сквозь зубы, адепт махнул рукой своим людям. Южане нехотя приблизились, но, увидев это месиво, нехорошо окаменели лицами. Южные женщины считались домашними и забитыми, но на деле были очень лелеемы и хранимы. Рождение девочки отмечали торжественнее, чем рождение сына, потому что девочек рождалось значительно меньше, чем мальчиков, и не всякая миниатюрная красавица переживала первые роды. В яме же копошились совсем юные девушки, почти девочки, напоминавшие сложением южанок.

- Достаньте их всех, несите воду, полотно на повязки, ты, - ткнул он пальцем в проводника, - неси мою суму с седла.

Разбойники, недовольно кривясь, смотрели, как незваный гость распоряжается, но молчали - неисполнение приказа Наблюдателя было чревато. Один из наемников лег на край ямы и начал по одному поднимать грязные, истерзанные тела. На некоторых виднелись ожоги, на некоторых резаные раны, и все без исключения были избиты. Едва первая худенькая блондинка оказалась на полу, адепт принялся смывать с нее грязь и кровь, попутно осматривая повреждения. Его сил не хватит вылечить всех и сразу, нужно хотя бы поддержать в них жизнь.

- Как вы их кормите?

- Никак, - буркнул командир, - еще харчи на них переводить.

- Варите бульон, - негромко сказал адепт, - если после получения приказа хоть одна умрет, вашему гнезду конец.

Недовольный лучник высвистал повара и что-то ему приказал, парень не стал отвлекаться на ерунду - рядом лежали еще девушки, и всем нужно была помощь. Поняв, что делать, остальные наемники принялись ему помогать: срезали вшивые, вонючие тряпки с тощих тел, обмывали, поили водой. Запас воды быстро кончился, и ехидный проводник поспешил к роднику с ведром. Сначала адепт еще пытался уберечь от грязи и крови свою одежду и лицо, но потом махнул рукой и продолжил, не отвлекаясь.

Глубокой ночью девушки умытые, перевязанные и напоенные бульоном спали вповалку на звериных шкурах. Наемники дремали рядом вполглаза, каждый выбрал себе девушку и присматривал за ней, адепту достались две - первая худенькая блондинка и девушка, лежавшая у костра. Малышка все время плакала о своей собачке, но у Санрина не было сил идти еще и к собачьей клетке, поэтому он утянул голову девушки к себе на колени и ласково поглаживал ее грязные спутанные волосы, дожидаясь утра.

Наблюдатель вновь стоял у окна в своем кабинете на окраине столицы. Стылая изморозь серебрила дорогу, луна поднималась над лесом. Полюбовавшись видом, он вынул из ящика стола большой кошель с золотыми монетами, написал несколько слов и вложил внутрь. Через несколько минут невысокий, но крепкий конек понес гонца в сторону одинокой деревушки на опушке Большого леса.

Утром лучше не стало. Девушки, державшиеся в яме из последних сил, с приходом помощи ухнули в забытье, у многих началась лихорадка. Ехать верхом с лежачими больными не представлялось возможным, а между тем разбойники все недовольнее поглядывали на стихийно образованный лазарет. Подумав, адепт отозвал в сторонку проводника:

- Десять золотых лично тебе, если проводишь моего человека кратчайшим путем к большой деревне, где можно раздобыть волокуши и лошадей в найм.

Сыч, долго не раздумывая, кивнул и пошел отпрашиваться у командира, тот нехотя отпустил проводника, а адепт выбрал самого опытного из южан и не приказал, а попросил - привести лошадей, чтобы спасти девушек. Ждать придется долго, но больше сделать ничего нельзя.

День тянулся бесконечно, девушки не лежали неподвижно, подобно младенцам, они плакали, метались в бреду, пытались убежать. Каждый час, подкопив немного сил, адепт лечил одну из девушек, насколько хватало способностей. Южане кротко обслуживали своих подопечных и не забывали кормить измученного мага. Несмотря на щедрые куски мяса и горячие лепешки, руки его тряслись, щеки ввалились, под глазами залегли глубокие тени. И все же когда солнце хорошо осветило землянку через волоковое оконце, он нашел в себе силы подойти к собачьей клетке и горько расхохотался. Он прекрасно помнил описание беглецов, которое раздавал Наблюдатель - высокая фигуристая девушка с крупной черной дворнягой. В клетке действительно была пара крупных черных псов, но были и просто темные дворовые собаки, и даже пара мелких 'звоночков', неизвестно за что удостоившихся такой чести. Собаки выглядели лучше, чем их хозяйки - им иногда кидали кости и смотрели на драки. Один из грязно-серых 'звоночков' вдруг прижался к жердям и жалобно заскулил. Адепт откуда-то сразу понял, что именно этот песик нужен его подопечной и, приоткрыв клетку, выпустил его. И верно, собачонка кинулась к лежащим девушкам и ввинтилась под руку хозяйки. Вздрагивающая во сне темноволосая худышка, нащупав собачонку, успокоилась и свернулась калачиком, вскоре ее дыхание стало ровнее, и адепт с облегчением отметил, что жар у девушки спал.

Еще сутки провели они в аду из стонов, ругани и злобных взглядов, разбойники уже не шипели, открыто ругались, а один даже пнул, походя, лежащую ближе к нему девушку, за что и получил нож в ногу от сидящего невдалеке южанина. И быть бы сваре и поножовщине, но адепт успел метнуть в очаг огненный шарик и напомнить всем присутствующим в резких выражениях, что он сам лично всех испепелит, если кто-нибудь разбудит больных!

К следующему полудню послышался лошадиный топот и крики людей. Совершенно потерявшийся адепт попытался выйти из землянки через стену, один из молчаливых южан помог ему выйти в дверь, приподняв шкуру. К лесному убежищу пробирались десятка полтора низеньких крестьянских лошадок, груженных овчиной, одеялами и кое-какой одеждой. На передней лошади сидел проводник, на последней - южанин. Спешившись, он стал тут же показывать соратникам, где что лежит, чтобы каждый мог позаботиться о своей девушке. Еще через час все больные, закутанные, словно большие тюки, лежали на конских крупах. Адепт передал командиру кошелек с деньгами для 'лесных братьев' и несколько мешков провизии, закупленной южанином взамен съеденного отрядом у разбойников. Развернувшись, он поехал во главе каравана по оставленному следу, к утру следовало добраться до жилья.

Руима

Верховная Хранительница Династии засиделась в своем кабинете за полночь, вообще день был спокойным, вчерашнее покушение на Врана уже расследовали. Как оказалось, это подсуетился министр земледелия, опасаясь за благополучие сынка, решил устранить неизвестно как вернувшегося с того света герцога, пока он не принял земли под свою руку. Попутно вскрылось несколько махинаций с государственными землями, проданными нужным людям как пустоши и бросовые земли. А так же прикрыли мелкую контору по найму работников для темных делишек. Парнишка-конюх получил награду и лекаря, бывший министр - штрафы и ссылку на отдаленный остров в Северном море, кроме камней и чаек там был только дом смотрителя маяка и землянка для приезжих с материка. Каждый кусок хлеба доставлялся по морю, животных на острове не водилось, зато можно было ловить рыбу и наслаждаться одиночеством.

Хранительница уже собиралась идти спать, когда в дверь тихонько постучали. 'Сигналки' не сработали, значит, кто-то 'свой'. На пороге стоял младший принц.

- Добрый вечер, госпожа Хранительница, можно войти?

- Входите принц, - зевнула Хранительница, намекая на позднее время и неофициальность визита.

- Я не задержу вас, госпожа, завтра герцог эт Верис и баронесса эт Солариэсс отправляются в поместье герцога, возможно, утром я не смогу их увидеть, а к вам баронесса наверняка зайдет попрощаться. Передайте ей, пожалуйста, вот это.

На стол Хранительницы лег сверток в красивой бумаге.

- А это мой подарок герцогу.

Рядом лег сверток в плотной ткани, похожей на парусину. Ульсоритас раскланялся и вышел, пожелав Травнице спокойной ночи. Вздохнув, достойная дама посмотрела на свертки, в магическом зрении они оба слегка светились, принц не пожалел времени и сил выбирая подарки для кузена и Маргариты. Но как ни крути ситуацию, пора спать, ночь не бесконечна. Едва Хранительница подошла к панели, за которой пряталась дверь в спальню, как в дверь опять постучали. И 'сигналки' опять смолчали. Покачав головой, Травница распахнула дверь и уткнулась лицом в огромный букет оранжерейных цветов. За букетом скрывался старший принц.

- Это мне, Ваше Высочество? - Скептически подняла бровь Хранительница.

- Конечно, госпожа Верховная Хранительница! Это маленькая компенсация за ваши усилия.

Травница так и стояла, скорчив скептическую гримасу.

- Я прошу вас передать от меня скромные подарки герцогу эт Верису и баронессе эт Солариэсс.

В другой руке принц держал два красиво упакованных свертка: один был перевязан синей лентой, другой - белой.

Хранительница склонила голову в издевательском верноподданническом поклоне и положила свертки на стол, рядом с предыдущими. Принц увидел их и рассмотрел, чуть склонив голову, потом положил цветы на ближайший стул и, поцеловав достойной даме на прощание руку, вышел.

Глава 11

В далеком Северном море пена вздымается над носом корабля. Крепкие руки сжимают весла, оплетенные кожаными ремнями, длинные светлые волосы рассыпаны по плечам, просмоленная палуба качается под ногами. Между сидений на толстых морских плащах спит смена гребцов, один из них вздрагивает во сне и шепчет женское имя. Никого этим здесь не удивишь, проводящие в море несколько месяцев подряд мужчины с нежностью вспоминают даже самых ворчливых жен. Странность только в том, что это не северное имя, что впрочем, тоже не редкость, и друзья не мешают уставшему товарищу видеть во сне любимую.

Рита

Солнце, наконец, выбралось из-за темного леса, я зевала и куталась в дорожный плащ с капюшоном и пелериной. Рядом зябла Ситтариэ, вокруг двуколки скакали охранники, сзади тянулись телеги обоза. Выехали мы еще затемно, и теперь ужасно хотелось размять ноги, выпить горячего и навестить тот уголок земли, куда не зарастет народная тропа. Но знатной даме полагается терпеть и ждать, пока Его Светлость изволит объявить привал. К счастью, Вран тоже решил, что глоток горячего нам не помешает, и когда впереди показался трактир, махнул рукой, обозначая стоянку.

Переглянувшись, мы с Ситтариэ поспешно раскутались из тяжелой полости и, не дожидаясь охраны, выбрались из повозки. Ноги задрожали, голова пошла кругом, Тари рядом тоже неуверенно переминалась. Два дюжих гвардейца личной охраны подхватили нас под руки и проводили в красноватое тепло трактира. Знатной даме полагалась комната для отдыха, то есть для умывания и туалета, хорошо, что еще ширма была! Я быстренько воспользовалась вычурным керамическим изделием, пока Ситтариэ требовала нам горячий чай, пирожки и печеные яблоки. Потом я с наслаждением погрела озябшие руки в тазу с теплой водой, скинула часть одежды и села за маленький столик - выпить чаю. Не успели мы с Тари сделать по глотку, как раздался стук в дверь, и к нам вошел Вран в сопровождении охраны.

- Миледи, вы позволите, к вам присоединится? Свободных комнат больше нет, а солдатам тоже хочется согреться и выпить горячего.

- Конечно, господа, мы будем рады вашему обществу, - чирикнула я, заглядывая в такие темные, обведенные кругами глаза.

Вран отводил взгляд, потом вышел распорядиться о чайном наборе, сесть в комнатке было некуда, мы с Тари заняли стулья, и господа гвардейцы, извинившись, уселись на кровать. Пришлось вспомнить уроки чайного этикета: принесли поднос с чайником, коробочки с приправами, блюдце с лимоном и сливки, в следующий заход хозяин лично притащил чашки. Я наполняла чашки чаем, уточняя у охраны их вкусы, а Ситтариэ раскладывала на блюдца пирожки. Последняя чашка предназначалась Врану. Я аккуратно сделал все так, как он любил: кусок сахара, на него ложечкой выдавить лимон, потом налить черный крепкий чай, не разбавляя кипятком. Аккуратно завершив все операции, я поставила чашку на край стола, испугалась, что уроню. Вран взял, коротко кивнул, в несколько глотков осушив чашку, подхватил с блюдца пирожок и вышел проследить за солдатами.

Гвардейцы оттаяли, в обществе милых женщин они бывали частенько, но долгая дорога и горячий чай развязали языки - им захотелось продлить минуты отдыха.

- Герцог эт Верис удивительно заботливый владетель, - сказал один из них - высокий красивый блондин.

- Неужели его болезнь так опасна, госпожа баронесса, что вам приходится сопровождать герцога в такую погоду?

Ага, любопытство не порок, но большое свинство, сейчас я вам туману напущу!

- Его Светлость долгое время был в отлучке и подхватил там необычную болезнь, внешне она почти не проявляется, но когда нападает, Травнику приходится быть при нем неотлучно, да еще эти покушения...

- Как же вы решились, миледи, на такую опасную поездку? - поинтересовался третий - полноватый, лысеющий, но вполне ловкий и подвижный мужчина.

- Мои владения граничат с землями герцога, а управляющий давно просит моего присутствия для решения некоторых важных вопросов, кроме того, кто же решится отказать в маленькой просьбе Их Высочествам? - Я растерянно пожала плечами с видом полного недоумения, дождалась сдержанного фырканья в чашки и кокетливо опустила ресницы.

Гвардейцы понятливо закивали, и все же в их лицах проскользнуло сомнение - ну не может старая дева просто так тащиться поздней осенью, в холод и грязь, в поместье, которое и до весны не развалится.

Я чуть не зашипела, как сердитая кошка, ну почему меня все время записывают в любовницы? То к принцам, то к герцогу? Одеваюсь скромно, украшений почти не ношу, за ручку ни с кем не хожу, и все равно, упорно пытаются сосватать мне хоть кого-нибудь, делать людям больше нечего!

Вскоре за окном пропел рог - сигнал к сбору, гвардейцы откланялись, а мы с Ситтариэ, еще раз прогулявшись за ширмочку 'на дорожку' и прихватив остатки пирожков, вышли во двор. Отряд уже построился, нас тут же закинули в двуколку, и караван потащился по застывшей грязи.

Смотреть было не на что: лес и лес вокруг, лошадиные крупы и серые мундиры. Кстати, Вран выбрал мне дорожную одежду тех же стальных оттенков, чтобы я растворялась в толпе? Ситтариэ, напротив, была одета ярко, впрочем, ей это шло, девушка расцвела, повышение статуса и уверенность в завтрашнем дне послужили лучшими украшениями.

Поняв, что трястись нам еще долго, я решила поупражняться с Благословением. Конечно, Вран ощутит эманации, но ничего сложного делать не буду, просто попытаюсь научиться использовать этот дар аккуратно.

Для начала я закрыла глаза и сосредоточилась, Ситтариэ, сидящая рядом, вся лучилась любопытством и интересом к тому самому блондину-гвардейцу, который гарцевал неподалеку. Непорядок! Она ему не ровня, и все закончится в лучшем случае слезами в подушку, а как же жених? Хороший парень, и у них есть перспективы: возможно в моем поместье найдется работа для семейной пары, а может быть, и во дворце смогут пробиться в доверенные слуги, там поглядим. В общем, осторожно вызвала огонек, но не на пальце, как для принцев и Королевы-Матери, а в солнечном сплетении. Потом потянулась одним лепестком к девушке, розовое любопытство сменило равнодушие с оттенком приязни - бледно-кофейное. Так, а теперь гвардеец, что там у него мелькает? Ах ты, половой хулиган! Ну, сейчас я позабавлюсь. Так же осторожно потянулась язычком огня к гвардейцу. Неудовлетворенное желание сменилось полным довольством от горячего чая и свежего воздуха, интерес к Ситтариэ перешел в равнодушие с оттенком высокомерия: кофейно-желтая полоса обвивала теперь эту пару.

Дальше я изучала длину выплеска пламени, спектр различных эмоций, пыталась проверить, действует ли Благословение на животных, в частности на лошадей. Это плотно заняло меня до обеда, увлекшись, я обнаружила, что двуколка уже стоит у низкого крыльца трактира, а гвардеец-блондин протягивает мне руку, чтобы помочь выйти. Онемевшее в полусне-полумедитации тело никак не хотело двигаться, и, видимо догадавшись в чем дело, охранник просто вынул меня из повозки и внес на руках в дом. Уставшие солдаты уже садились за столы, предусмотрительный герцог отправил вперед верхового с наказом приготовить обед для четверых благородных мужчин, дамы с камеристкой, а так же двадцати пяти солдат и капрала.

Гвардеец оказался крепким парнем, но все же я в зимней одежде оказалась для него тяжеловата, покраснев от натуги, он усадил меня на лавку у очага. Вран метнул на нас взгляд исподлобья, но, увидев, что я даже не в состоянии ровно сидеть, поспешил к нам. Ситтариэ уже взялась растирать мои руки и ноги, герцог распорядился подать кубок горячего медового взвара. Минут через десять я пришла в себя и зверски захотела есть. Нам опять накрыли отдельно, правда Вран предупредил нас, что так будет только до тех пор, пока мы едем по королевской дороге, потом придется обедать в общем зале, и только ужин подадут в спальню. На этот раз еда была более плотной: горячие щи с мясом, каша из смеси круп с густой подливой и тефтели. Мужчины заедали огненную подливу маринованными овощами, а для дам хозяин предложил тонко порезанные и залитые маслом ломтики местного овоща, вкусом похожего на редис. Подкрепившись, мы с Ситтариэ прилегли отдохнуть, вытянуть ноги оказалось так приятно, что шевелиться совсем не хотелось. И неожиданно я опять провалилась в сон - теплый ветер обдувает лицо, принося запахи йода и соли. Босым ногам тепло и приятно стоять на округлой гальке, набегающие волны ласково шелестят и дарят соленые брызги. Вздохнув от удовольствия, я проснулась. На улице затрубил рог.

Остаток дня я продолжала упражняться. Когда сгустились ранние ноябрьские сумерки, Вран приказал зажечь припасенные фонари, ехать стало легче и благодаря его предусмотрительности удалось избежать столкновения с другим караваном, вывернувшим на королевскую дорогу прямо из леса. Мы молча рассматривали странный караван: впереди на красивом и явно дорогом коне ехал мужчина в обычной дорожной одежде, темной и удобной. Только он почти висел на поводьях. За ним тянулась пара лошадей с упакованными телами, сначала я подумала, что так везут покойников, но потом увидела открытые лица и облачка пара и поняла, что это, скорее всего, раненые или больные. За предводителем тянулся десяток южных наемников, которых легко было узнать по многочисленным болтающимся кисточкам, косичкам, бисерным украшениям. За каждым наемником тоже следовала лошадь с упакованным телом. Вран выехал вперед, приблизился к главарю, сделав знак гвардейцам оставаться на месте.

- У вас раненые или заразная болезнь?

- Избитые и раненные.

- Есть ли у вас Травник?

- Есть, но я почти надорвался.

Герцог задумался.

-Мы с вами едем в одну сторону, через четверть мили будет большой трактир, где мы собирались остановиться на ночлег, как видите, нас довольно много, но у нас есть Травница и запасы лекарств. Предлагаю доехать до трактира вместе, а там я попрошу миледи помочь вам.

***

Это было щедрое предложение, адепт знал, что не может от него отказаться, и согласно кивнул. Стараясь облегчить муки девушек, он выложился едва не до дна и уже трижды падал с коня, теряя сознание так, что южане, в конце концов, привязали его к седлу. Деньги у них были, но им требовалось то, что в глухом лесу не найти - опытный или хотя бы сильный Травник с запасом лекарств и теплое жилье для такой оравы людей, нуждающихся во всем. Когда они вышли из леса к деревушке, где южанин купил лошадей и теплые вещи, оказалось, что их никто не может пустить на ночлег: избы были забиты съехавшейся на свадьбы родней. Правда, узнав, кто прибыл (адепт представился именем, которое уже и сам начал забывать), староста привел к нему гонца от Наблюдателя. Гонец, коротко поклонившись, вручил Санрину пакет, в котором оказался кошель с золотом. В кошеле лежал листочек бумаги с несколькими словами:

- 'Приданное девушкам. Наблюдатель'.

Санрин едва не выругался вслух, но сдержался под любопытными взглядами гонца и старосты. Нужно было ехать дальше, селяне поделились едой и горячим взваром, но от бани пришлось отказаться: больных нужно хорошо высушить и дать поспать после мытья, а не таскать по морозу. Отправившись по указаниям старосты кратчайшим путем к дороге, ведущей в небольшой городок в стороне от королевских путей, адепт заплутал и нечаянно вывел смертельно уставший отряд к королевской дороге.

Вран

Два каравана добрались до большого трактира, стоящего на перепутье. К счастью, Вран отправил гонца еще в полдень, поэтому для всех благородных нашлись комнаты, а для солдат - спальные места у печки. Южане и их предводитель очень обрадовались, узнав, что у хозяина есть постоянно горячая баня, и он готов за приемлемые деньги сдать им большой номер из трех комнат, а так же принести туда лежаки и одеяла для больных. Правда, сначала магу пришлось убедить хозяина, что его больные не заразны. Попросив у девушки прощения, он аккуратно приподнял одеяло и показал трактирщику несколько порезов на исхудалой ручке. Старик жалостливо сморщил лицо и пообещал прислать женщин в помощь.

Вран спокойно наблюдал, как южане бережно снимают с лошадей коконы с телами, а потом у одного раненого с головы свалился угол одеяла - и к земле скатилась бледно-золотистая коса. Герцог замер, свертки относительно небольшие и легкие - во всех девушки? Рита уже обещала помочь с лечением раненых и всю дорогу навевала им приятные эмоции, но теперь в глазах герцога появилась насторожённость: сразу дюжина пострадавших девушек, откуда?

Тем временем южане внесли девушек в тепло и, не раскутывая, направились в баню. Пришедшие помочь женщины получили ворох белья и одеял на стирку и прожарку, а так же требование щелока, гребней, душистого мыла и простыней. Измученный маг не смог сам донести своих подопечных и попросил о помощи солдат, предупредив о вшах. Солдаты кивнули и быстро донесли девушек до предбанника. На юге были приняты совместные купания только для мужей и жен, поэтому, когда Вран краем глаза заметил женщин с ворохами белья, идущих к прачечной, он заподозрил и вовсе нечто странное - десяток южан с израненными женами, а предводитель у них местный и сразу с двумя? Однозначно Травницу оставлять с ними наедине нельзя. Помощь в пути это конечно хорошо и нужно, но пока он не поговорит с предводителем неизвестного каравана, будет держать ухо востро. Стараясь не привлекать ничье внимание, герцог сделал знак охранникам - 'надо поговорить'. Через пару минут гвардейцы, покончив с обедом, вышли на крыльцо трактира с бокалами в руках, герцог вышел следом, сказав, что сменит караулы. В общей суете и толкотне им с трудом удалось отыскать тихий уголок у загона для лошадей.

- Господа, караван, которому мы оказываем помощь, весьма необычен, как вы заметили. Пока у нас не будет более полной информации, я прошу вас не оставлять леди Маргариту и ее камеристку одних.

Гвардейцы понятливо кивнули. И постояв немного и пошутив в неверном свете факелов и фонарей, вернулись в помещение, чтобы разбрестись по комнатам, все же день был длинным.

Глава 12

Рита

Когда караваны добрались до высокого и широкого трактира с огромным огороженным двором и многочисленными пристройками, мы с Ситтариэ мечтали подняться в отведенную нам комнату, Нас встречали, как ни странно, женщины - две высокие статные молодухи, в похожих платьях и смешных повязках с ушками. Поклонившись, указали конюшню, трапезную и покои для благородных. Одна из женщин пошла провожать нас с Ситтариэ, вторая повела мужчин к очагу и горячей пище. Еще в пути Вран попросил помочь раненым, лежащим в коконах на лошадиных спинах, и мы быстренько поели и умылись, пока наемники понесли своих друзей в баню. Потом переоделись: скинули теплые кафтаны и юбки, оставшись в удобных шальварах и рубашках. Ситтариэ уже достала из повозки мой новый саквояж, который я обозвала 'аптечкой'. Еще мы повязали волосы простыми косынками и отправились к комнате, приготовленной хозяином для южан. В коридоре нас перехватил Вран.

- Я иду с вами, миледи.

- Хорошо, милорд, возможно, нам понадобится ваша помощь.

- И я очень прошу вас быть осторожной, миледи, мы совсем не знаем этих людей, и что привело их сюда.

Я лишь молча наклонила голову, когда Вран выпускал на волю герцога, перечить ему было бесполезно. К тому же я понимала, что он заботится обо мне, считая своей собственностью, и как-то от этих мыслей становилось приятно.

В молчании мы шли по коридору, вдруг дверь прямо передо мной резко отворилась, я и не заметила, как отлетела к стене, а Вран уже стоял с мечом наизготовку. В проеме показалась дама, несомненно, знатная леди в темно-вишневом платье, с изысканно уложенными черными волосами. Увидев герцога с мечом в руке, она отшатнулась и поднесла руку к губам, готовясь закричать. К счастью, Ситтариэ не растерялась и, присев в книксене, громко заговорила:

- Простите, леди, вы немного напугали нас, а мы немного напугали вас.

- Ннничего страшного, - пробормотала дама и проводила нас долгим взглядом.

Топчаны уже стояли стопкой в углу, рядом лежали одеяла и простыни, небольшие подушки набитые жестким пером и кувшины с горячим взваром. Переглянувшись, мы принялись заправлять топчаны. Едва управились с ними и все, красные и вспотевшие, присели на краешки, как появился первый южанин в нижних портках и рубахе с совсем миниатюрной девушкой на руках. Оглядев расставленные парами топчаны, выбрал один и уложил свою ношу. Я тут же подошла со своей сумкой.

- Я Травница, давайте я ее осмотрю. - Южанин посторонился. - Что с нею было?

- Ее били, - с сильным акцентом произнес мужчина, - сильно били и не кормили, и еще... - На его щеках выступил румянец.

- Понятно, - вздохнула я.

Ох и везет мне последнее время на гинекологию!

Осторожно отогнув простыню, стала осматривать, начиная с ног: синяки, подсохшие царапины, кое-где кожа просто содрана пятерней, как граблями. Худые выступающие косточки таза, ого, еще и ребро! Шея тоже вся желто-синяя, как будто душили. Нос цел, зубы на месте, по лицу видимо сильно не били, а вот телу досталось. Надела обруч, подаренный Их Высочествами, и ахнула: внутри творилось нечто невообразимое, похоже, ею занимался искусный лекарь, раз девушка еще жива.

Во время осмотра Ситтариэ стояла рядом и первая увидела вошь, выползшую за ухом. Содрогнувшись от омерзения, молча показала мне. Южанин увидел жест и проговорил:

- Мыл щелок, надо чесать.

- Не надо, - покачала я головой, сейчас уберу.

А я-то еще хихикала, когда Руима учила меня 'женской магии', одним из обязательных умений было изгнание насекомых.

- Тари, подай горшок.

Сложив пальцы сложной загогулиной, я пропела несколько слов и сделала над горшком движение, словно стряхивая туда что-то с волос девушки. Сразу после этого по волосам прошла волна, и в горшок посыпались насекомые, потом раздался легкий хруст - лопались гниды, и все. Наемник смотрел, приоткрыв рот. Надо было действовать дальше, скоро принесут остальных. Полезла в свой саквояж, достала смесь травок для обезболивания, велела Ситтариэ заварить весь пакет в большом кувшине. Дюжина девушек в подобном состоянии, вот только откуда? Не важно, этой срочно лечим почки, желудок и женские дела, насколько получится, похоже, здесь придется задержаться. Пока я занималась девушкой: бедняжке пришлось наложить швы, тугую повязку и холодный компресс, Вран держался рядом, исподтишка рассматривая наемника. Вскоре начали приходить другие мужчины. Их девушки были постарше и повыше, но такие же истощенные и израненные. У одной оказались вырваны зубы, у двух других множественные ожоги от углей и каленого железа, еще две не могли поднять сломанных рук, в общем, работать пришлось всем. Где было можно, я старалась обходиться медицинскими методами: накладывала шины и повязки, смазывала ожоги мазью, все силы уходили на внутренние повреждения, кровотечения и разрывы тканей.

Маг, который был предводителем и опекал двух девушек, появился последним, я, не отвлекаясь, попросила первого наемника сказать всем, чтобы не мучили бедняжек, вшей я выведу, заклинание простое, и он быстро сбегал в баню сообщить это остальным. Услышав о Травнице, наемники побыстрее вымыли своих подопечных и принесли в комнаты. Из одной мы сделали смотровую, а в двух других укладывали уже обработанных больных.

Предводитель, тоже имевший неплохие способности к врачеванию, помогал, как мог. Освободившиеся наемники принесли ужин прямо в комнаты. Молодой мужчина, с болью в глазах глядя на девушек и буквально засыпая с куском в руке, продолжал подсказывать мне, на что стоит обратить внимание в первую очередь. На мои искренние похвалы он горько усмехнулся и махнул рукой. Пламя показало совершенно дикую смесь эмоций: сожаление, боль, разочарование и безысходность. Но вот очередь дошла до 'его' девушек, и эмоции сменили окраску: болезненная нежность к малютке с бледными кудряшками и сильное, глубокое чувство к шатенке, странно, я сначала думала, что они его родственницы, с шатенкой они даже чем-то похожи, как кузены или дядя с племянницей.

Блондинка пострадала в силу хрупкости сильнее, а вот шатенку маг попросил оставить напоследок и сказал, что у девушки сильная душевная травма, и он опасается, что есть еще и травма головы. Вран, видя, что мы активно работаем, не вмешивался, лишь прислал в помощь нескольких солдат - принести воду, кипяток, убрать грязное белье и помои. Но, поняв, что с последней девушкой все сложно, вмешался:

- Миледи, вам стоит восстановить силы, перед такой тяжелой работой, вспомните, как вы лечили глаза.

Я содрогнулась, он прав, но как же хочется его чем-нибудь стукнуть! За окнами густела холодная тьма, было уже за полночь, но оставлять девушку так было тоже нельзя. Поняв мои проблемы, герцог достал из очага припасенный горшок жаркого, а из тряпицы на каминной полке - хлеб и сыр. Кипятка у нас было довольно, а нужные травки нашлись в саквояже. Запивая мясо травяным настоем, я автоматически вгляделась в жующего напротив мага так, как учила Руима, и содрогнулась: в крови мелькали метки Чужой крови, малозаметные и странно хаотичные, они, тем не менее, были! Маг, что-то почувствовав, поднял на меня глаза, эмоции полыхнули, но страх сменился тревогой и ее полосы, словно коконом оплели девушек, а потом и наемников. Автоматически продолжая жевать, я немного огляделась: Вран стоял к нам спиной, отпуская солдат-помощников на отдых. Наемники чутко дремали в соседних помещениях, прислушиваясь к неровному сну своих подопечных. Маг еще раз вгляделся в меня и горько усмехнулся, ожидая решения. Я опустила глаза, терзая ложкой кусок мяса. Поняв, что прямо сейчас его убивать не будут, адепт продолжил трапезу - щеки его по впалости напоминали мои, браслет защищал, конечно, от полного истощения, но количество больных и тяжесть ран зашкаливали за пределы его возможностей. Поев, мы с магом переместились к лежащей неподвижно девушке, под боком у нее свернулся мокрый клубок меха. Сев в изголовье, я начала диагностику. Мдаа, целитель был прав: черепно-мозговая травма и гематомы, прежде чем что-то делать, нужно осмотреть весь организм. А вот организм особыми повреждениями не отличался - почти как у всех, немного гинекологии, немного порезов и ушибов, вот только левая грудь беспокоила - тоже гематома, и слишком обширная. Решив не экономить на последней пациентке, дала толчок к лечению мелких повреждений, а потом принялась осторожно усиливать кровоток, добираясь до самых мелких капилляров, чтобы гематомы рассасывались сами. Маг поил девушку противовоспалительным отваром и старался прикоснуться к ее волосам, когда думал, что я не вижу. Наконец, почти под утро, стало заметно, что процесс начинает двигаться сам, можно было отпустить девушку и лишь поддерживать нужными процедурами. Кивнув магу, кутающему свою любимую в одеяла, я вышла на улицу. В воздухе кружились редкие снежинки, вот и зима - мелькнуло в голове. Посетив уборную и умывшись из бадьи ледяной водой, я взбодрилась и остановилась полюбоваться луной в снежном обрамлении. Всегда любила снег, пролетающий сквозь полосу света. Сзади неслышно подошел Вран.

- Получилось? - тихо спросил он, останавливаясь буквально в полуметре у меня за спиной.

- Да, - кивнула я, не оборачиваясь.

- Но им потребуется мое внимание еще, хотя бы сутки, потом маг справится.

Вран помолчал, потом произнес:

- Хорошо, мы можем здесь задержаться еще на день и ночь, а потом поедем дальше.

Несмотря на усталость от его глубокого голоса по спине пробежали мурашки, захотелось прижаться к нему спиной и стоять, молча глядя на снег из его надежных объятий. Да, так я поняла, чего мне не хватало в парнях из моего мира - вот этого сочетания надежности, ответственности и мальчишеской улыбки, бесшабашной и горячей. Этого плеча за спиной и горячих рук на груди... Что??? Замечтавшись, я сама шагнула назад, прижалась всем телом к Врану и потерлась, мурлыча, как кошка. Сперва он стоял неподвижно, сжимая кулаки и боясь даже шевельнуться, но потом, отбросив какие-то мысли, обнял, прижал к себе, накрыв тяжелыми полами плаща. Губы его прижались к тонкой коже за ухом, совсем сдвинув и так сбившуюся косынку, его руки, сначала чинно обнимавшие талию, поднялись выше, словно взвешивая тянущую от сладкой боли грудь. Ахнув, я выгнулась, упираясь бедрами во что-то твердое, прижимавшееся сзади, и получила легкий укус в шею, от которого мурашки пробежали по разгоряченной коже и ухнули в низ живота огненным комком.

Вран

Оторваться не было никакой возможности и желания, как же он измучился! Вран тискал податливо изгибающееся тело девушки и, проклиная все, пил ее дыхание, дразня, уговаривая раскрыться нежные губы. Вдруг, сильнее повернув к нему голову, Рита высунула кончик язычка и провела по его губам, желание стало нестерпимым, взрыкнув, он прижал ее к себе еще теснее и впился в манящий рот, одновременно начиная покачиваться в едином с нею ритме. Разлепились они только через несколько минут, тяжело дыша и глядя друг на друга безумными глазами. Сладко вздохнув, девушка вновь приникла к мужчине, обняв его талию и запустив холодные пальчики ему под рубашку. Это несколько отрезвило Врана - он осознал, что они стоят на улице, холодной почти зимней ночью и идти вдвоем, чтобы продолжить начатое им некуда. Но и уйти прямо сейчас сил не было. Опустившись на колено, он обнял Риту, прижал теснее и сказал:

- Милая, хорошая моя, сладкая моя девочка. - Прервавшись, он потерся носом о нежный изгиб шеи, над ключицей, глубоко вдыхая теплый женский аромат. - Мы должны подумать о твоей репутации, давай постоим еще немного и вернемся в дом. Тебе нужно отдохнуть.

Рита зябко поежилась, но смолчала, присев на согнутую в колене ногу, она ласково ерошила Врану волосы, гладила лицо, шею, и позволяла его губам ловить тонкие пальцы, целовать полузакрытые глаза и припухшие губы. Наконец, немного успокоившись, они встали, девушка поправила косынку, Вран запахнул рубашку, и, обнявшись, под одним плащом они двинулись к зданию. Вран пошел проверить караулы, а Рита медленно поднялась в комнату к больным девушкам, нужно было проверить подопечных и поговорить со странным адептом Чужой крови.

Глава 13

Санрин

Маргарита, стараясь не шуметь, поднялась по едва освещенной лестнице на второй этаж и прошла по длинному коридору к комнатам южан. На тихий скрип двери приподнялся один из наемников, лежащий на ближнем к двери топчане. Увидев Травницу, он осторожно кивнул и улегся назад. Маг сидел у окна на единственном в комнате стуле, одной рукой он гладил хрупкое личико блондинки, второй разбирал пряди волос второй девушки, лежащей на соседнем топчане. Надев оставленный на саквояже обруч, Рита неслышной тенью обошла всех больных, осторожными импульсами направляя исцеление. Потом подошла к магу:

- Почему не спишь?

- Девочки беспокоятся.

И тут Риту вдруг осенило.

- Ты не знаешь, как их зовут? - тихонько спросила она.

- Нет, они не могут говорить, старшая, наверное, из-за травмы, а малышка просто очень испугалась.

- Расскажешь, кто ты и где вы их взяли?

Адепт помолчал, примериваясь к ощущениям, от девушки веяло спокойствием и уверенностью. И он ей должен: она не стала поднимать панику, хотя и поняла, кто он. Она лечила всех, даже южане, забывшие о своих болячках, получили от нее снадобье от простуды, даже ему помогла справиться с последствиями истощения. Вздохнув, адепт спросил:

- Что ты хочешь знать?

- Все. - Пожала плечами девушка, от нее шло ласковое, почти материнское тепло и Санрин начал отстраненно:

- Я большой идиот, три года назад поддался на уговоры вербовщика, решил стать наемником. Только отряд, куда меня наняли, оказался не простым - в самом начале нам выдали амулеты, сказали, что это для защиты от магов, и с помощью этих амулетов отправили на бойню. Вернулось всего шесть человек. Я плакал, бился головой об стену, а надо мной смеялись, что ты хотел, сопляк? Наемники - пушечное мясо, куклы, но ты талант, ты можешь стать кукловодом. И я захотел им стать...

- Как тебе изменили кровь?

- Через принесение клятвы, в обряде смешиваешь кровь с полным магом, а потом сам начинаешь меняться.

- А девушки?

- Примерно месяц назад было велено ловить девушку с большой черной собакой. Потом приказ отменили, но многие о том не знали. Неделю назад меня с отрядом отправили отпустить на свободу девушек, захваченных в этих краях 'лесными братьями', это те, кого мы успели спасти.

Рита молчала, кое-что она была в состоянии домыслить сама - и кто такие 'лесные братья' и, например, почему у адепта под опекой две девушки. Командиру всегда достается самая тяжелая, но и самая почетная ноша. На Юге две жены может иметь великий воин или сильный маг, способный содержать двух женщин и их детей. А разбойники, как ни назовутся, все равно разбойники.

- Ты знаешь, где убежище этих нелюдей?

- Возможно, другие заметили дорогу, я часто терял сознание, - ответил адепт.

- Что вы собирались делать дальше?

- Я хотел добраться до городка недалеко от дороги, там у меня есть домик, он конечно маленький, но в нем можно жить. Вылечить девушек, и... - Тут маг закрыл лицо руками. - Когда-то давно я решил учиться, стать Травником, а потом бросил это дело, считал его недостойным мужчины, но если бы вы видели, леди! Я готов был рвать на себе волосы, только бы спасти их, и ничего не мог сделать!

Рита ласково склонилась над магом и потрепала его взъерошенные волосы.

- Ну, ну, Санрин, ты уже начал выполнять свой план. Смотри: девушки в тепле и безопасности, их здоровью больше ничего не угрожает. Наемники не бросили тебя в лесу, значит, признали в тебе настоящего командира, не кукловода, но человека. В твоей крови почти не осталось меток Чужой крови, поэтому я тоже поверила тебе и не стала поднимать шум. Что вы будете делать с девушками потом?

- Ну, - смутился адепт, - я так далеко не загадывал, хотел довезти их до теплого и надежного места, может быть, поискать их родных. Только вы же понимаете, леди, не все девушки захотят вернуться домой. И им не просто будет доверять людям.

- Хм, устроишь женский монастырь, или приют?

Парень задумался.

- Если смогу научиться лечить - лучше лечебницу, конечно девушкам хорошо бы выйти замуж и забыть все эти ужасы, но иногда чужая боль убивает свою.

Рита молчала, глядя в темноту за стеклом. Парень не врал, эмоции его были чисты и светлы - решимость, печаль, надежда...

Вдруг в тишине раздался шорох, один из наемников встал с лежака и, подойдя к лекарям, опустился рядом с ними на корточки.

- Командир, - сказал он почти без акцента, - за девушек не беспокойся, они уже замужем.

- Как? - хором удивились Рита и Санрин.

- По нашим обычаям, если мужчина расчесал девушке волосы - она его жена.

Рита, захрюкав, сползла с мягкого сидения стула, вспомнив, как торжественно наемники разбирали девушкам волосы после бани, а она-то еще удивлялась.

- Поздравляю, Санрин! Теперь у тебя сразу две супруги!

Ошеломленный адепт молчал, потом вдруг ласково провел руками по двум девичьим головам и спокойно сказал:

- Ну и хорошо! Значит, точно организую лечебницу!

- Харалэ, - обратилась Рита к южанину, - а что хотят делать твои друзья? Вернуться на родину?

Южанин призадумался.

- Сейчас никак нельзя, - сказал он. - Жене нужно дом построить, платья купить, платки красивые. Работа нужна.

Рита призадумалась, постукивая пальцем по губам.

- Знаю! - сказала она. - Сюда нас привел хозяин близлежащих земель, герцог эт Верис. Он возвращается сейчас в свое поместье. Думаю, он поможет организовать лечебницу на своих землях, если в ней будут бесплатно лечиться его солдаты, например. Только вы все вместе с женами будете работать в этой лечебнице - и денег заработаете, и жилье сразу будет. А через три года, если не передумаете, сможете вернуться домой.

- А почему три года? - спросил наемник.

- Мммм, - Рита помялась, - вашим женам нужно поправиться и родить детей, иначе они не смогут забыть все, что с ними произошло, а это займет время.

Наемник понятливо кивнул и хотел возвращаться на свое место, но девушка удержала его за рукав.

- Утром скажи мне, согласны ли твои друзья работать в лечебнице.

Увидев еще один кивок, девушка повернулась к магу:

- Герцог решил остаться здесь еще на сутки, чтобы помочь вам, я поговорю с ним утром, если ты согласен.

- Конечно, госпожа, - кивнул адепт.

- Только придется тебе принести ему присягу.

- Да, госпожа, - опять кивнул маг.

- Спокойной ночи, ложись, утро вечера мудренее. - Улыбнувшись, Рита вышла и двинулась к своей комнате - уже светало, пора было и поспать.

В коридоре ей в ноги что-то бросилось, крыса? Взвизгнув, девушка подскочила, тотчас распахнулась ближайшая дверь - в коридор выпал полураздетый Вран с кинжалом в руке.

- Что?

Рита молча указала на странную зверюшку, бросившуюся ей в ноги. Присмотревшись, герцог присел и погладил зверька по коричневой шерстке.

- И как она здесь оказалась?

- Кто это?

- Ласка, хочешь погладить?

Рита

Я с любопытством кивнула и поднесла руку к пушистому зверьку. И вдруг миниатюрная головка развернулась, и в руку впились острые, как иголки, зубки. Ахнув, я вскочила и подняла зверька, висящего на руке. Вран осторожно разжал кинжалом острые зубы и снял с моей руки уже мертвую ласку.

- Вран, что с ней? Я ее не била...

Сознание плавно утекло в сторону, я только успела подумать:

- 'Да сколько ж можно'?..

Глава 14

Расколитер

Принц Расколоритер в последний раз перед приемом оглядел игровой зал. Ремонт был закончен только вчера, и еще утром по необычному паркету сновали уборщики и декораторы. Темные и светлые квадраты пола изображали шахматную доску в центре, а по краям вился изящный узор. Высокие темные панели стен переходили в кремовую штукатурку, темно-голубые шторы обрамляли узкие оконные проемы. В углах располагались столики темного дерева, так же с шахматными досками на поверхности. Рядом стояли мягкие стулья с высокими спинками, скамеечки для ног и длинные мягкие скамьи для зрителей. Сейчас слуги добавляли последние детали: наполняли хрустальные и серебряные графины вином, поправляли цветы в вазах и красивые композиции из фруктов. А старший принц, смотря невидящими глазами на всю эту суету, вспоминал улыбку девушки, которая однажды вечером за партией в 'уголки' рассказала принцам о вечеринках принятых в ее мире.

- Ваше Высочество, так не ходят!

- Леди Маргарита, простите мне мою оплошность!

- Ай, яй яй, принц, я еще не настолько увлеклась этим замечательным ликером, что бы путать ходы...

Ульсоритас, подмигнув брату, склонился над рукой девушки в поцелуе. Откинувшись в кресле с бокалом ежевичного ликера, на рюмочку которого принцы пригласили леди Маргариту, Расколоритер, полуприкрыв глаза, разглядывал леди. Щечки девушки уже слегка раскраснелись, глаза блестели чуть ярче, чем обычно, а голос стал громче. Но улыбка, ах эта улыбка, выдергивала почву у принца из-под ног. Искренняя и открытая, иногда кокетливая, иногда строгая, она манила и обещала такие искры и вихри чувств, что сердце принца замирало в предвкушении. В неверном свете углей в очаге в волосах девушки вспыхивали золотисто-красные искры, изящные руки с длинными пальцами обхватывали бокал, отстраненно поглаживая рельефные узоры.

- А знаете, Ваши Высочества, как праздновали в моем мире?

- Конечно нет, миледи, поделитесь воспоминаниями?

- Пожалуй, но все рассказывать будет долго, давайте я вам опишу последний праздник, который проходил в том месте, в котором я училась?

- Конечно, миледи, выбор за вами. - Кивнули оба принца.

И девушка погрузилась в воспоминания. Высокий зал рекреации, где обычно проходили мероприятия. Столы для закусок, однокурсницы в легких платьях, смущенные и серьезные курсанты ближайшего военного колледжа, музыка, шарады, сценки. К концу посиделок Рита успела и нареветься, и нахохотаться, делясь с принцами воспоминаниями.

- Леди Маргарита, скажите, насколько часто проводились у вас такие вечера?

- Именно с курсантами? Раза три в год, чаще не было необходимости - колледжи были недалеко, и вечера были нужны для знакомства. А потом уже парням и девушкам можно было встречаться в свободное время в городе или в парке.

Расколоритер кивнул, задумавшись, а Ульсоритас тотчас воскликнул:

- Можно устроить такой вечер и у нас - воспитанниц полный двор, а уж парни в казармах по милым личикам наскучаться успели!

Маргарита ласково улыбнулась и восторженно добавила:

- А можно устроить тематический вечер, посвященный какой-нибудь истории или игре. Представьте себе только, Ваши Высочества: парни все в черном, девушки в белом, играет музыка, а вы с Королевой-Матерью играете в уголки, она - воспитанницами, а вы - пажами.

Представив себе такое, принцы едва не подавились ликером, а девушка, задорно улыбнувшись, извинилась и отправилась к себе отсыпаться.

Оставшись в одиночестве, братья посидели в задумчивости. Первым не выдержал Уль:

- Рас, а это идея, может забавно получиться, а главное необычно, такого даже в Пампилии нет!

- Уль, шокировать людей нужно только для чего-то, а просто для развлечения - потеря времени.

- А ты представь, какие слухи пойдут в других государствах! У нас будет новинка неизвестная нигде! И послу покажем, пусть изумляется, он вообще-то неплохой мужик, видел, как лихо кинжалом орудует?

- Это так, - продолжил размышления старший принц, - возможно идея неплоха, ладно, братец, давай тоже спать, завтра много дел.

- Рас, пообещай хорошо подумать! Я тоже хочу выиграть у мамы, а может и госпожу Хранительницу получится уговорить? - Залихватски улыбнувшись, младший подмигнул старшему и удалился в свои покои.

И вот теперь, спустя почти месяц, Расколоритер готовился к первому 'игровому' вечеру в новой гостиной. Из противоположных дверей появился Ульсоритас в черном бархатном костюме с серебром. Такой же костюм был на старшем принце. Следом вошли Королева-Мать и Верховная Хранительница Династии в белых платьях с золотыми украшениями. Уль подошел к брату и огляделся:

- Отлично, Рас, просто замечательно! Я проходил мимо покоев фрейлин и воспитанниц - там сущий курятник. Зато парни уже готовы и ждут только сигнала.

Расколоритер кивнул благодарно, значит, участники уже готовы, зрители подтягиваются, еще минут десять и можно вызывать 'фигуры'. Вдруг Уль, оглянувшийся на входящих, поперхнулся и закашлялся. Рас встревоженно спросил:

- Что такое?

- Или я ослеп, или госпожа Хранительница пришла в белом платье?

- Ты не ослеп, она играет белыми против тебя.

- Рас, да по слухам даже на свадьбе папы с мамой она была в своем вечном трауре!

- Хм, ну может быть она тоже хочет замуж?

Ульсоритас поперхнулся, закашлялся и едва не упал от решительного хлопка старшего брата.

- Ты все же осторожнее шути, братец, а то скончаюсь во цвете лет, и будешь один развлекать всех вместо клоуна...

- А кто шутит? - удивленно спросил Расколоритер. - Хранительница уже много лет одинока, но кто сказал, что ей не хочется замуж и детей?

- Хм, ну лет-то ей уже не мало, говорят, она приняла должность при нашем дедушке.

Рас опять спокойно пожал плечами.

- Она магичка и может сохранять молодость сколь угодно долго, другое дело, что все привыкли к ее броне, а теперь что-то заставило ее снять с себя наказание...

Ульсоритас задумчиво потер подбородок, все же до старшего брата ему было еще ой, ой, как далеко. Иногда Расколоритер видел то, что другим было недоступно, причем безо всякой магии, благодаря проницательности и недюжинному уму.

Чуть слышно запели скрипки, и вечер начался: гости расселись вдоль стен на мягких скамьях, в противоположных углах комнаты разместились принцы и Королева-Мать с Хранительницей Династии. По сигналу из разных дверей показались 'шашки' - двенадцать воспитанниц в белых платьях и двенадцать благородных юношей в абсолютно черных камзолах и штанах. Подчиняясь сигналам распорядителя, они выстроились на клетках огромной 'доски' и замерли. Лорд вышел в центр доски и объявил:

- Игра между Его Королевским Высочеством принцем Расколоритером и Ее Королевским Величеством Королевой Араниэ начинается!

Далее лорд-распорядитель стукнул своим жезлом в пол, и Королева-Мать вышла поближе к доске - первый ход был ее.

- Леди Мелиссэ на одну клетку вперед!

Объявил громко распорядитель, выслушав слова помощника. Юная леди, с вычурной прической, смущаясь, сделала шаг, переходя на одно деление, у стен зашушукались кумушки.

- Лорд Квентирон на клетку четыре 'Е'!

Так же громко объявил распорядитель, отойдя от (из) центра и взобравшись на высокий стул, предназначенный специально для него.

Невысокий юноша, тряхнув каштановыми волосами, аккуратно обогнул стоящего впереди и встал перед ним. Придворные, допущенные на необычное развлечение, зашушукались еще громче - теперь юноша и девушка стояли в шаге друг от друга и с любопытством поглядывали на остальных участников. Наконец, юноша, вспомнив этикет, изящно поклонился, а девушка присела в реверансе.

- Вот и тема для разговора нашлась, - толкнул брата в бок Ульсоритас.

- Тссс, сейчас мамин ход.

Постепенно зрители вошли во вкус, громко обсуждая удачные и неудачные ходы, а участники выбрали правило - на каждой клетке 'фигуры' отмечались книксеном или поклоном. Один из насмешников-парней, обходя подряд трех девушек в белых платьях, ухитрился каждой поцеловать руку, его начинание подхватили и другие. Шум усиливался, гости-зрители начали пробовать предложенные напитки, и к концу партии в зале было шумно, весело и душно. Поздравив Королеву-Мать с победой, принц подошел поцеловать ей руку и отпустил 'фигуры' на заслуженный отдых. Некоторые поспешили умыться, а некоторые в легком смущении стали общаться с 'коллегами' по игровому полю. Вечер явно удался.

Глава 15

Вран

Ни минуты не раздумывая, Вран подхватил сползающую на ватных ногах Риту и рванул с нею в комнаты южан. Маг, собравшийся улечься на свободный лежак, вскинулся на звук распахнувшейся двери, в пальцах замерцал огнешар. Увидев кто это, адепт быстро спрятал шарик и недоуменно уставился на девушку, которая только что вышла из комнаты. Вран бережно уложил Травницу на топчан и повернулся к магу, четко рассказывая, что случилось:

- Ее укусила ласка, и сразу после укуса зверек умер, а Рита через секунду упала.

Маг уже водил руками над девушкой и зверьком. Легкое оранжевое свечение окутало фигуры сначала девушки, потом ласки, наконец, ослабевший маг сполз на пол рядом с топчаном:

- С леди все в порядке, просто сработала защита, и заблокировала действие яда, через час-другой очнется. А вот ласка очень интересна, на зубах магический яд, который срабатывает на ауру.

- Леди пытались убить?

- Не ее. - Маг замялся. - Я не знаю, кто вы леди Маргарите, но у вас с нею очень похожие ауры. Возможно, леди копирует часть ауры рядом стоящего неосознанно, чтобы уловить повреждения, а может быть вы с нею очень близки, но миледи спасла вашу жизнь, герцог.

Вран дернулся.

- Не беспокойтесь, о вашем титуле мне рассказала леди Маргарита, она считала, что я должен принести вам присягу и попросить о помощи.

Вран высокомерно поднял бровь.

- Давайте я вам все расскажу, - вздохнул маг, - только вина выпью, диагностика берет много сил.

Мужчины переместились к камину. Ожидая нового куска информации, Вран сам подбросил на тлеющие угли несколько поленьев и поставил с краю металлический ковш с вином. Оглядевшись, увидел сумку Риты и, осторожно подойдя, погладил узор на верхней крышке, узор мигнул, и сумка легко открылась, позволив достать пакетик трав для добавки в снадобье.

- Вот вам еще одно доказательство, - кивнул на сумку адепт, - вещи этого мастера служат только своим хозяевам, и если бы к сумке прикоснулся я, скорее всего, онемели бы пальцы, если не что-то похуже...

Вран невозмутимо всыпал смесь в ковш, помешал палочкой и, подождав еще немного, протянул ковш адепту. Тот взял напиток дрожащими руками и, прихлебывая мелкими глотками и закрывая глаза, повторил свой рассказ, дополнив придумками Риты.

Герцог молча слушал и думал о том, что эта необычная девушка со сладким ротиком и острым умом не только постоянно спасает его жизнь, но и дарит роскошные подарки - человеческий облик, спасение Династии, а теперь еще и мага-лекаря перетянула из адептов. Встряхнувшись, герцог сказал:

- Я приму вашу клятву и сразу попрошу помощи в поиске убийцы.

Адепт кивнул и, вытянув руку над огнем, царапнул ее кончиком ножа. Вран проделал то же самое.

- Клянусь огнем и добровольно пролитой кровью быть верным вассалом герцога эт Верис, служить ему и его роду до скончания века!

- Клянусь огнем и добровольно пролитой кровью быть достойным повелителем мага Санрина и защищать его и его род!

Пламя полыхнуло, впитав красные капли, и ранки тут же затянулись.

Вдруг, к огню протянулась третья рука и окропила угли и головни алыми брызгами:

- Я, Харалэ Большой Кулак, клянусь за себя и своих людей быть в воле герцога эт Верис три года и три дня, если он обещает отдать нам нелюдей, обидевших наших жен.

Герцог мягко кивнул, и пламя вспыхнуло снова, принимая клятву. Потом Вран перенес внимание на адепта:

- Ты можешь найти убийцу?

Адепт кивнул.

- Приступай!

Маг вновь подошел к лежащей на топчане Маргарите и, вытянув руки, протянул непонятную фразу. Вокруг тела девушки пробежали зеленоватые искорки, стекая на трупик ласки, они синели, и вдруг животное взлетело вверх и, плавно покачиваясь, полетело к двери. Адепт, не отвлекаясь, пошел следом, за ним шли герцог и южанин. Вылетев в коридор, ласка заискрила сильнее и, пролетев несколько дверей, стала ритмично стучать в обычную дверь номера. Вран осторожно кончиком ножа пометил косяк и кивнул адепту, тот опустил руки, и ласка упала на пол. Подумав, герцог спрятал зверька в платок и спустился вниз. В большом зале еще никого не было, кроме сонной девушки, подметавшей пол.

- Где хозяин?

- В кухне, господин.

Герцог прошел к указанной двери и заглянул в большое помещение, еще ненаполненное чадом. Хозяин стоял у большого ларя и видимо прикидывал расход продуктов на завтрак, Вран неслышно подошел и поскреб пальцами по столу, дабы привлечь внимание. Трактирщик вскинулся и удивленно сказал:

- Доброе утро, Ваша Светлость, чем могу служить?

- Скажите мне, любезный, кто из ваших постояльцев прибыл с ручной лаской? Зверек напугал мою Травницу, и мне хотелось бы поговорить с виновником. Хозяин удивленно пожал плечами.

- Тогда подскажите, кто поселился в третьем номере?

- Там поселилась дама, номер был заказан заранее, но постоялица задержалась, сказала, что плохо себя чувствует и проведет у нас день или два...

- Как зовут даму?

- Я так не вспомню, пройдемте к книге записей...

Герцог развернулся и вышел из кухни, хозяин торопливо семенил следом. На высокой конторке покоилась толстая, оплетенная кожей книга, в которой записывались все постояльцы. Правда, записи были короткими и неконкретными, например: 'герцог Верис со свитой' или 'южане 23 человека'. На предыдущей странице отыскалась короткая запись - 'третий номер для леди эт Брогге'. Вран поблагодарил хозяина, перебирая в памяти имена знакомых ему дворян. Судя по фамилии, дворянский род с севера, кажется, именно из этого номера вчера выходила дама, которую они напугали, но она не показалась ему знакомой. Задумавшись, герцог спустился к помещениям солдат и увидел, что караульный стоит в глубокой тени у входа. Приблизившись, он еле слышно спросил:

- Кто у вас лучший в разведке?

- Кариос.

- Позови.

Караульный тихонько зашел в дом и через пару минут выскользнул обратно с невысоким пареньком в темной одежде.

- За мной, - скомандовал герцог и направился к загону.

Стоя на ветру, он шепотом, прямо в ухо солдату, отдал распоряжения и вернулся в трактир. Маргарита все еще была без сознания, и герцог лично отнес ее на руках в комнату, где мирно спала камеристка. Уложив на кровать, осторожно стянул с ног сапожки и укрыл девушку покрывалом, еще раз посмотрел на бледное лицо и вышел - нужно было спешить.

Внизу стучали двери, просыпались слуги и работники, доносились крики петухов и мычание коров. Герцог подошел к двери третьего номера и осторожно толкнул дверь, дверь неслышно приоткрылась. Проскользнув в темную комнату, Вран остановился и прислушался:

- Сюда, Ваша Светлость, - раздался шепот.

В очаге вспыхнули языки пламени, старательно раздуваемые небольшими мехами, и стало видно, что на кровати кто-то лежит. В небольшой комнате был относительный порядок: у окна стоял полуоткрытый сундук, а в тени балдахина прятался солдат-разведчик из выделенного герцогу эт Верису отряда. Герцог подошел к кровати, завернувшись в одеяло, там спала женщина, примерно одних с ним лет. Сейчас, без вычурной прически, с расслабленным лицом она казалась моложе и как-то ранимей. Всмотревшись, Вран ее узнал и, вздрогнув, отстранился. Потом вновь склонился над постелью и решительно потряс даму за плечо. Что-то сонно пробормотав, она не хотела просыпаться, и герцог потряс ее еще сильнее.

- Ааа, кто вы?

Солдат по кивку герцога аккуратно приставил к горлу дамы кинжал.

- Итак, леди, зачем вы хотели меня убить?

Сон тотчас слетел с дамы, и она зашипела не хуже разъяренной гадюки:

- Потому что ты сломал мою жизнь!

- Вот как? - равнодушно, и даже с каким-то омерзением, произнес Вран. - Но разве это не вы, дражайшая леди Алиэнта, устроили публичный скандал на моей помолвке? Не вы признались всем, в том числе и моей невесте, в нашей связи? Я сразу предупредил вас, что собираюсь жениться на другой, но это не остановило вас тогда, зачем вам понадобилась моя смерть сейчас?

Дама покраснела от гнева и буквально выплюнула:

- Я хотела стать герцогиней! Я, а не эта тощая девчонка, на которой вы собирались жениться! Мой род ничем не уступал ее роду, и я пошла на все, чтобы доказать вам это!

- Что ж, миледи, вы, пожалуй, учли все, кроме одного - законные наследники герцогов эт Верис могут родиться только в том случае, если невеста на свадебной церемонии является девственницей. Неужели вы этого не знали?

Герцог покачал головой и продолжил:

- А поскольку вы на момент нашего знакомства являлись вдовой, то и на место герцогини эт Верис претендовать не могли.

- Все это чушь! Чушь! - снова брызжа слюной и гневом, завопила дама, не обращая внимания на приставленный к горлу клинок.

- Увы, леди, это все правда. А теперь, как герцог и доверенное лицо Их Высочеств, я обвиняю вас в попытке убийства представителя Династии Риинер. Все доказательства вкупе с обвиняемой отсылаются лично Их Высочествам, на королевский суд.

Дама попыталась снова начать вопить и сопротивляться, но по знаку герцога солдат моментально закатал ее в одеяло и передал на выходе из комнаты двум гвардейцам. Герцог вернулся к себе, написал необходимые бумаги и, передав их гвардейцам, отправил даму в столицу, лишив ее даже завтрака. Потом он зашел в комнаты южан, узнал как у них с деньгами, проверил на месте ли маг, и справятся ли они без помощи Маргариты.

- Леди нам очень помогла, - заверил его адепт, - еще пара сеансов и я буду справляться сам.

- Отлично, значит, после обеда мы выезжаем, как только леди проснется и позавтракает, я пришлю ее к вам.

Выйдя из комнат, Вран постучал в покои леди эт Солариэсс. Двери открыла уже одетая и причесанная Ситтариэ.

- Доброе утро, Ваша светлость. - Девушка присела в книксене.

- Доброе утро, как самочувствие миледи?

- Миледи еще не проснулась, Ваша Светлость.

Вран вошел в комнату, не желая разговаривать в коридоре, и осторожно прикрыл за собой дверь.

- Ситтариэ, леди не спит, ночью было совершено покушение, и леди сейчас без сознания. Ступайте принесите леди горячей воды и завтрак, попросите у хозяина медовый взвар, миледи он очень пригодится.

Камеристка поколебалась, не желая оставлять герцога с хозяйкой наедине, все же женская репутация, вещь хрупкая... Заметив это, герцог поднял руку.

- Клянусь честью дома эт Верис, я не причиню леди Маргарите никакого зла.

Смутившись, камеристка поспешно вышла, а Вран отошел к окну, любуясь неподвижно лежащей на спине девушкой. Бледность немного прошла, косынка во сне съехала в подушки, и теперь Маргарита представала перед Враном в том облике, который он больше всего любил - нежная, беззащитная девушка с полураспущенными волосами и припухшими от сна губами. Любуясь, герцог дождался камеристку с горячей водой, и та, убедившись, что все в порядке, поспешила за завтраком. Вран осторожно смочил край полотенца в горячей воде и, хорошенько отжав, принялся растирать теплой тканью руки Маргариты. Вскоре девушка вздохнула и потянулась, прислушиваясь к ощущениям. Потом распахнула глаза и уставилась прямо на герцога:

- Ваша Светлость, что случилось?

- Все в порядке, миледи, вы снова спасли мне жизнь.

Рита пристально всмотрелась в лицо герцога, чем-то он очень недоволен, черные выразительные брови нахмурены, уголок губ поджат.

- Еще кто-нибудь пострадал???

- Нет, преступница уже схвачена и отправлена на королевский суд.

- Хорошо, - вздохнула девушка, тут появилась Ситтариэ с подносом, и Врану пришлось уйти, изящно поклонившись и напомнив Травнице о пациентах.

Пока Маргарита смаковала горячую кашу с зеленью и кусочками мяса, Ситтариэ быстро захлебываясь от восторга, пересказывала ей ночные события, о которых успела узнать внизу:

- И представляете, миледи, она так кричала и вырывалась, что гвардейцы вынуждены были спеленать ее как младенца!

- А кто была эта женщина, ты узнала, Тари?

- Говорят, что это бывшая любовница герцога, которую он бросил перед помолвкой с леди Бумвар, - пожала плечами камеристка, раскладывая на сундуке свежее белье.

У Риты неприятно закололо в груди, каша потеряла всякий вкус, а теплые блинчики с золотистым медом стали походить на жеваную бумагу.

- Правда говорят, что леди уже тогда было вдовой, а все в этих краях знают, что герцог может жениться первым браком только на девушке. Вот отец нынешнего герцога был женат дважды и второй раз выбрал себе симпатичную вдову с пограничья, только детей у них не было.

Ситтариэ продолжала болтать, наливая воду в таз, помогая хозяйке умываться и причесывать волосы, а Рита всеми силами старалась подавить рвущийся из груди стон - кто бы знал, что ревновать это так больно!

Глава 16

Ульсоритас

Когда гости и 'фигуры' немного отдохнули и подкрепились, была объявлена вторая партия - между Его Королевским Высочеством принцем Ульсоритасом и Верховной Хранительницей Династии. Приглашенные зашушукались, 'фигуры' напряженно заняли свои места, а лорд-распорядитель шустро взобрался на свой насест.

Первые ходы сразу показали необычность соперников.

- Леди Ватторэ из клетки два 'Ф' на клетку два 'Д'!

- Лорд Гимментор из клетки шесть 'Б' на клетку пять 'Б'!

- Леди Камменрис из клетки один 'Ф' на клетку три 'Д'!

И понеслось! Распорядитель едва успевал выкрикивать фразы, участники торопливо пробегали с клетки на клетку, азарт охватил всех. Если партия кронпринца и королевы напоминала балет, то эта партия напоминала схватку двух сильных и умных полководцев. Гости забыли о напитках, дамы вскочили с пуфиков и банкеток, кавалеры тянули шеи, чтобы рассмотреть следующий ход. В самый разгар игры, когда 'фигуры' уже почти поменялись местами, а принц и Хранительница стояли рядом с креслом распорядителя, чтобы лучше видеть игровое поле, вдруг раздался легкий звон, и в окно влетел арбалетный болт с горящей паклей. Ульсоритас развернулся и закрыл Хранительницу собой. В следующее мгновение ему в грудь ударил болт, сияющий синим светом, и, пройдя через черный бархат, полотно рубашки застряла в теле.

Белоснежное платье Хранительницы окрасила кровь. Удерживая принца поперек груди, женщина быстро выкрикнула несколько слов и провалилась вместе с ним в телепорт. В зале все замерли, все произошло так быстро, что чувства людей притупились. Правда, юноши 'фигуры' по большей части успели прикрыть собою дам, но в целом никто даже не успел обнажить оружие. Кронпринц встал со своего места и, подойдя к лорду-распорядителю, громко объявил:

- Поскольку игроки прервали партию по независящим от них обстоятельствам, игра переносится до следующего раза. А сейчас участники и гости приглашаются на ужин, в банкетный зал. С младшим принцем все в порядке, госпожа Хранительница сообщит нам о его здоровье позднее.

Несколько нервозно придворные стряхнули с себя оцепенение и потянулись в банкетный зал, там, по приказу кронпринца, была расширена подача крепких вин, чем многие и воспользовались. Тайная канцелярия срочно трясла всю округу в поисках стрелка, было ясно, что покушение именно на Верховную Хранительницу Династии, о том, где она будет этим вечером, знало слишком много народа.

Ульсоритас

Ульсоритас попытался сплюнуть вязкую, горькую слюну и открыл глаза. Над головой был потолок, расписанный как карта звездного неба, а рядом с высокой кроватью, на которой он лежал, склоняясь над баночками и горшочками, хлопотала девушка с длинными золотистыми косами до колен.

- Кккто вы? - еле выдавил принц.

- Лежите спокойно, Ваше Высочество, вам вредно разговаривать, болт пробил легкое.

Девушка повернулась к принцу, и он с удивлением увидел юное, свежее лицо отдаленно похожее на Верховную Хранительницу Династии.

- Руима?

Девушка слегка улыбнулась и кивнула.

-Но... как?

Тяжело вздохнув, девушка присупила четко очерченные бровки и начала рассказ:

- Это было давно, Ваше Высочество, когда ваш дед был юным и бесшабашным принцем, он вытащил из реки глупую девчонку, упавшую с мостков в половодье. Девчонка выжила и под опекой принца окончила школу Травниц, а потом собралась на юг, за редкими травами для лечебницы, где собиралась работать.

Рассказывая, Верховная Хранительница быстро растирала в ступке ингредиенты, подкладывала корешки и порошки, наконец, заварила из полученной смеси чай и, прикрыв блюдечком, оставила на столике остывать, а сама присела в кресло рядом с ложем больного.

- В это же время принц ехал на юг с очередной проверкой, пути их совпали, и Хозяйка Путей решила пошутить - связать их дороги вместе. В общем, принц и эта дурашка доехали до монастырей Южных Сестер и обменялись медальонами с руной 'Верность', а по возвращении принца ждал династический брак.

- Но внешность? - перебил воспоминания Хранительницы принц.

- А, так это пустяк, я не смогла справиться с той гадостью, которая в вас попала принц, и пришлось обратиться к истинному облику.

- Истинному?

- Конечно, а какая королева потерпит рядом с троном юную красотку? Поэтому, когда спустя десять лет после рождения наследника старая Хранительница запросилась на покой и представила меня ко Двору, пришлось пойти на маленькие хитрости...

- Но, госпожа, - выдавил принц, - наш дед умер сорок лет назад, будучи почти восьмидесятилетним!

Хранительница звонко, по-девчоночьи рассмеялась и склонила голову к плечу.

- Уль, ну я же магичка! Я Хранительница Династии, и пока я служу Династии, я остаюсь точно такой, какой была во время принесения клятвы.

Принц сглотнул:

- А прежние Хранительницы?

- Покидая пост, они оставались в таком же виде, но начинали стареть. Кому-то хватало искусства и сил продлить молодость, а кто-то и впрямь уже уставал и тихо доживал свои дни в глуши, многие живы до сих пор.

Принц, несмотря на ноющую грудь, сухость во рту и общую слабость, жадно рассматривал золотоволосое видение, выхватывая взглядом знакомые детали - плавные и грациозные движения, длинные гибкие пальцы и высокий рост. Заглядевшись, принц и не заметил, что снадобье уже остыло и девушка направляется к нему с бокалом:

- Вот, Ваше Высочество, выпейте и ложитесь отдохнуть, ваша жизнь вне опасности, но подлечиться еще придется.

Послушно потянувшись к кубку, принц сделал несколько глотков омерзительного киселя с кислым запахом и горьким вкусом, потом, распробовав, попытался выплюнуть, но Хранительница ловко отняла кубок и запечатала ему рот мягкой ладошкой. Вдохнув нежный травяной запах женской кожи, принц послушно проглотил кисель и прижался к ладони нежным поцелуем. Потом глаза его закатились, и он уснул.

Хранительница полюбовалась спящим принцем и ласково провела кончиками пальцев по каштановому локону. Постояв немного, встряхнула косами и ушла в другую комнату - нужно было восстановиться и вернуть маску. Потом доклад Королеве и кронпринцу и можно будет отдохнуть или наведаться на кухню за кусочком пирога, а еще лучше - совместить!

Вран

После завтрака Маргарита и Ситтариэ навестили девушек. Многие уже проснулись и недоуменно посматривали на смуглых гибких парней, которые помогали им с самыми срочными нуждами и бестрепетно смотрели в сине-желтые от синяков лица. В этот раз Маргарита была в силах ускорить заживление внутренних ран, не забывая про общий контроль. Одного южанина она отвела в сторону и долго с ним разговаривала, маг догадался в чем дело: спасенная девушка понесла, но шансы выжить у плода минимальные, лечение забирает все силы организма. После разговора Маргарита прервала обход и зябко съежилась у камина. Адепт налил в кружку еще теплого медового взвара - им поили девушек, чтобы придать сил, и подошел к уставшей травнице.

- Что он решил?

- Он сказал, что у каждого должен быть шанс родиться, и если это не повредит матери ребенка надо спасти.

- И как там шансы?

- Пополам, ее не очень сильно били, но видимо развлекались от души.

- Понятно, ну что ж, пусть так и будет, я в этом не очень разбираюсь, скажешь, что делать если вдруг?

- Хорошо, обход закончу, и сядем, напишу кому что.

Дальше они ходили по комнатам вдвоем, Рита разговаривала с наемниками, давала мужчинам советы по уходу за девушками и самих понемножку осматривала, кто-то получал мазь для растянутой связки, а кто-то капли для хлюпающего носа. Часа через два они уселись за стол с несколькими листами и обсуждали дальнейшее лечение уже вместе. Ближе к обеду в комнаты заглянул герцог и пригласил леди на прогулку. Рите никуда не хотелось идти, она опять выложилась и мечтала о подушке, но делать нечего, поговорить было нужно. Зайдя к себе за камзолом и плащом торопливо спрятала волосы под берет и спустилась в общий зал. Вран сидел за столом возле самого входа и что-то торопливо писал, увидев девушку, приветливо кивнул и, свернув свиток, завязал его лентой с готовой магической печатью - к ней требовалось приложить только фамильный перстень, и оттиск фиксировал ленту намертво. Отдав свиток стоящему рядом навытяжку солдату, герцог собрал все принадлежности в коробку. Из тени за спиной герцога выступил худощавый малый в темной одежде и, приняв коробку, метнулся к лестнице.

- Это мой новый денщик. Отличный солдат и готов служить мне везде.

Рита лишь молча наклонила голову, ожидая продолжения. Неторопливо шагая, они вышли на свежий морозный воздух, и Рита едва не поперхнулась, вдохнув сразу замерзшим носом, ах как ей стало хорошо. Девушка тихо заулыбалась, впитывая солнечный свет и игольчато-холодный воздух.

- Миледи, - начал герцог, когда они отошли в сторону от основной массы приезжих. - Миледи, я хотел бы попросить у вас прощения, и рассказать о себе то, что роняет мою честь в ваших глазах. Я не обещал этой даме жениться на ней, она была вдовой, которая весело проводила время при дворе, а я - юным оболтусом, с громким титулом, который спешил стать взрослым.

Медленно подбирая слова, Вран рассказал девушке не только историю отношений юного герцога эт Вериса и дамы с далекоидущими планами, но и старинную легенду их рода. Основатель рода простой воин в дружине герцога однажды в буран спас единственную дочь герцога. Девушка была юной и красивой, и им пришлось несколько дней добираться до замка. Когда воин и девушка предстали перед герцогом, он решил, что солдат обесчестил его дочь, чтобы жениться и получить герцогство в наследство. Воин поклялся своей жизнью и жизнью своих будущих детей, что это не так. Разъяренный герцог не поверил и в пылу обвинений поклялся отдать дочь ему в жены, если все что он сказал - правда. Но если воин солгал - у него никогда не родятся дети. Тут же позвали замковую Травницу, и она подтвердила чистоту девушки. Герцогу пришлось сдержать слово - юная герцогиня стала женой солдата. Терзаемый своей виной герцог приказал молодым убираться с глаз долой, и солдат увел герцогиню прочь. Потом старый герцог пытался жениться и родить наследника вновь, но у него ничего не вышло. Тем временем, молодые люди пошли служить королю соседних земель, и спустя годы стали основателями герцогского рода эт Верис. Старый герцог с годами опомнился и просил у дочери и зятя прощения, и они простили его. Внуки стали приезжать в поместье деда, и именно тогда герцог наложил запрет на наследников рода: они могли жениться только на невинных девушках, и только тогда род продолжался.

Выслушав эту историю, Рита задумалась и долго молчала, а потом все же спросила:

- А та дама, которая послала ласку, она не знала эту историю?

- Как оказалось, не знала или просто не придала этому значения, многие славные роды имеют семейные предания, и не все из них действительно работают.

Герцог встряхнул головой, отгоняя призраков, и черная прядь упала ему на щеку. Рита залюбовалась и невольно потянулась рукой, чтобы убрать волосы с лица. Вран перехватил ее руку в движении и прижался к ней губами. Несколько минут они жарко целовались, переплетая пальцы рук, потом, вздохнув, разделились. Немного подумав, Рита вдруг сказала:

- Герцог, я люблю детей и хочу, что бы они у меня были.

Вран, стоящий с полузакрытыми глазами, сбился с и так неровного дыхания.

- Я не настаиваю на браке с вами, но я предупреждаю - или брак, или ничего.

Немного помолчав, Маргарита медленно пошла к трактиру. Герцог догнал ее в несколько шагов и так же под руку проводил в большой зал - там уже было шумно и тесно, приезжие обедали, стучали ложками и кружками, громко переговаривались и подзывали бегающих служанок. Поморщившись после свежего воздуха, девушка направилась к лестнице, думая попросить Ситтариэ принести поднос в комнату. Но тут ее окликнул гвардеец, являющийся ее охраной:

- Миледи, не желаете присоединиться к нам? Мы заказали отдельную комнату для обеда и приглашаем вас и вашу компаньонку отведать восхитительного пирога с паштетом из зайчатины.

Маргарита улыбнулась и, чинно кивнув, пообещала присоединиться к господам гвардейцам, только переоденется и тотчас будет. Гвардеец раскланялся и пообещал прислать за дамами вестового.

Глава 17

Ульсоритас

Всю ночь Ульсоритас проспал в покоях Верховной Хранительницы, а утром, когда она пришла его будить, замер, наткнувшись на привычную черную фигуру с суровым лицом.

- Вставайте, Ваше Высочество, ваша матушка и брат ждут вас на завтрак.

- Руима, - лениво протянул принц, - я тут видел очаровательную юную леди и решил предложить ей руку и сердце, не подскажешь мне, кто она, а то как-то неудобно, готовиться к свадьбе, не зная имени невесты.

Хранительница недаром столько лет крутилась в придворной каше, не дрогнув даже бровью, она покачала головой:

- Не знаю, Ваше Высочество, мало ли красавиц мелькает при дворе, сегодня одна, завтра другая, вы быстро утешитесь...

Принц лишь усмехнулся, но спорить не стал, подхватил свежий костюм из рук Хранительницы и, чмокнув оторопевшую даму в щечку, скрылся в гардеробной.

За завтраком придворным был представлен бодрый и улыбчивый младший принц, а принцу - доказательства покушения на герцога эт Вериса и виновница происшествия. Прочитав письмо от герцога, Ульсоритас, исполняющий обязанности судьи в королевском суде, состроил зверскую гримасу и прямо за столом надиктовал секретарю приговор:

- Означенную леди наказать принудительным лечением нервного расстройства у придворного Травника, а также ежедневным посещением детского приюта в общине добрых сестер в течение года. По окончании срока наказания суд выслушает Травника и представителя приюта и примет новое решение.

Секретарь, шустро записав распоряжение, помчался оформлять бумаги, а Ульсоритас, оторвавшись от аппетитного куска пирога с мясом, склонился к Расколоритеру и шепнул ему прямо в ухо:

- Ты был прав, братец.

- В чем? - почти не разжимая губ, уточнил старший принц.

- Я скоро женюсь.

Расколоритер едва не поперхнулся печеньем.

- Она сказочно хороша и умна, но мне понадобится твоя помощь, чтобы уговорить девушку выйти замуж.

- Уговорить? Видимо, она действительно умна, - хмыкнул Рас.

- Будешь ржать, как стоялый жеребец, больше ничего не узнаешь!

- Ладно, ладно, молчу, что конкретно нужно от меня?

Принцы перешли на шепот, и любопытствующим придворным оставалось только гадать, что братья обсуждают с таким весельем и фырканьем.

На следующее утро Верховную Хранительницу поджидал сюрприз - крошечная бутоньерка из нежно-розовых цветов лежала в ее тарелке. Сдержав вздох, она подняла букетик, как таракана, двумя пальцами и отбросила в сторону, попав в бокал тучному лорду Гравису. Ульсоритас сверкнул глазами и ухмыльнулся, а Расколоритер слегка поперхнулся, а потом прикрыл улыбку салфеткой. Первым блюдом подали хрустящие тосты со всевозможными намазками - тарелочки с паштетом, сыром и желе красиво располагались на подносах. Перед Верховной Хранительницей также поставили поднос с изящной белой розой в центре. Дама фыркнула, но сдержалась, стараясь не смотреть на цветок, она быстренько намазала тост полюбившимся желе и пригубила утренний чай. На блюдце рядом с чашкой обнаружилась изящная веточка с мелкими белыми цветочками. Стряхнув ее словно мусор на салфетку, Хранительница напряженно ожидала следующего блюда - сегодня это была молочная каша с орехами и сиропом. Кашу в тарелке покрывали нежные лепестки розовых роз...

Разгневанная дама велела слуге заменить тарелку и получила кашу в белых лепестках, потом в красных и, наконец, оставив бесплодные попытки, потребовала десерт. Десертом служила великолепная, нежнейшая шарлотка. Когда слуги сноровисто принялись оделять придворных блюдечками с кусочками пирога, Хранительница немного успокоилась, пирог цветами посыпать как-то чересчур. Однако когда перед ней поставили блюдце, она стиснула зубы, чтобы не выругаться: на кусочке выпечки красовалась розочка из крема, с миленьким колечком вместо серединки. Потемнев лицом, Хранительница подняла глаза на обнаглевшего мальчишку и неожиданно наткнулась на его серьезный взгляд. Стукнув ножом по серебряному кубку, младший принц поднялся, и громко объявил:

- Дамы и господа, я хочу сделать объявление! Сегодня я принц Династии Риинер Ульсоритас прошу руки и сердца Верховной Хранительницы Династии. С этими словами принц вышел из-за стола, подошел к Хранительнице и помог ей подняться из кресла. Растерявшись, женщина не сопротивлялась. Вынув из кремовой розочки тонкое изящное колечко с крупным сапфиром, Ульсоритас надел его на палец нареченной, придворные зааплодировали. Не отпуская руку с длинными тонкими пальцами, принц изящно поклонился и потянулся поцеловать невесту. Замершая в глубоком шоке Верховная Хранительница даже не шелохнулась. Будучи несколько ниже, принц не растерялся и чмокнул ее в ямку над ключицей. Тут Травница очнулась и с разворота попыталась залепить принцу пощечину, но он успел перехватить ее руку и превратить удар в крепкое объятие. Сжав напряженное тело, он шепнул в шею возлюбленной:

- Потом порвешь меня на кусочки, любимая, а сейчас улыбнись и скажи мне, как ты счастлива!

- Безголовый мальчишка, - прошипела Хранительница, - что ты делаешь???

- Делаю себя счастливым принцем, а тебя счастливой принцессой, улыбнись, моя королева!

К счастью кронпринц объявил окончание завтрака, что позволило принцу максимально быстро утащить сопротивляющуюся невесту в свои покои, они были ближайшими к утренней столовой.

***

На палубе драккара, как и положено ярлу, умирал Ярс Свиттсховен. У его головы сидел на корточках его помощник и боевой друг Карс Шеолт. Вокруг собрались 'друзья битвы' - воины его отряда. Чуть приподнявшись, Ярс прохрипел:

- Свой меч, драккар и дочь я завещаю Карсу Шеолту, пусть меч его не согнется, драккар не потонет, а дети будут крепкими и здоровыми!

- Даннн! - Полетел над морем дружный удар рукоятями мечей в щиты.

Утром специально собранный плот унес прах ярла в море, а Карс стал приемным отцом худенькой светловолосой девчушке, с тяжеленьким кинжалом на поясе. Хмурая команда, однако, слушалась его беспрекословно, за те годы, что Карс был помощником ярла, его научились уважать даже самые ярые противники чужаков.

***

Рита смотрела из окна башни на раскинувшийся вокруг замок, и мысли ее бились пойманными рыбками. После длительной остановки в трактире герцог гнал лошадей, спеша сократить задержку. Южане и маг остались еще на некоторое время и должны были прибыть в герцогство в конце месяца. Изрядно изнервничавшаяся и выложившаяся на последнем сеансе лечения Маргарита большую часть пути спала, несмотря на тряску и холод. На стоянках гвардейцы вынимали ее из повозки и помогали Ситтариэ донести госпожу до комнаты или до кустиков. Потом так же на руках переносили к костру или к столу, но чаще камеристка кормила госпожу с ложечки и укладывала в постель, обложив горячими кирпичами либо бутылями с кипятком. Герцог регулярно появлялся, оглядывал равнодушно лежащую в повозке девушку и вновь уходил. Когда до резиденции герцогов эт Верис оставалось не более дневного перегона отряд остановился в небольшом городке. Риту разместили в уютном номере с большой кроватью под голубым шерстяным балдахином, но вместо Ситтариэ с подносом в комнату вошел герцог с высоким сухопарым мужчиной в зеленой мантии, девушка даже не удивилась этому факту, сил у нее совсем не осталось. Герцог что-то говорил Травнику, а тот ловко манипулировал округлыми деревянными палочками, нажимая, поглаживая, изучая больную. Рите казалась ужасно смешной длинная борода Травника, и ей захотелось дернуть ее и проверить, настоящая ли она, но рука не поднималась, и Рита опять прикрыла глаза. А между тем, обеспокоенный Вран объяснял Травнику, что они в пути чуть больше недели, и девушка выложилась, исцеляя сразу дюжину раненных, но Травник, изучив больную, покачал головой:

- Ваша Светлость, а не случилось ли у леди какого-нибудь сильного потрясения? Физически ничего, кроме слабости, происходящей от малой подвижности, я не нахожу, запас сил также в норме, а вот нервы... Нервы никуда не годятся.

- Возможно, магистр, просто череда событий и покушений привела леди к такому состоянию?

- Не исключено, милорд, но мне кажется, леди угнетена собственными мыслями, а это гораздо хуже, за неделю последствия стресса легко бы сгладились, а судя по вашему рассказу, ситуация ухудшается.

- Но что же делать, магистр?

- Ну будь леди замужней...

Голоса мужчин удалились, а девушка так и продолжила равнодушно лежать с закрытыми глазами, длинная полуседая борода травника уже забылась.

Вскоре в комнату принесли огромную лохань и наполнили ее до половины горячей водой, Ситтариэ хлопотала рядом, добавляя в воду душистые масла и расставляя баночки с мылом и снадобьями для волос и тела. Потом она бережно раздела исхудавшую девушку и завернула в простыню. В дверь постучали, пришел герцог эт Верис в одной рубашке и коротких бриджах. Подняв Маргариту на руки, он опустил девушку в ванну и намылил большую губку, заранее приготовленную Ситтариэ. Реакции не последовало никакой! Вздохнув, герцог переглянулся с камеристкой, и в четыре руки они принялись мыть девушку, стараясь хорошенько ее растереть и вызвать румянец на побледневшей коже. Потом герцог вынул девушку из воды и унес на кровать, камеристка принялась расчесывать и разбирать ее волосы, а Вран ушел к себе. Еще через полчаса он пришел с влажными волосами и усадил Риту в глубокое кресло перед зеркалом. Ситтариэ уже успела натянуть на девушку нижнюю сорочку и теперь споро шнуровала корсет. Кивнув, герцог вышел. Еще минут двадцать заняла простая, но изысканная прическа с украшением из оранжерейных цветов. Вран появился, сияя великолепием белоснежного камзола с отделкой из золотого кружева, в руках у него было белое платье с такой же отделкой и коробка с украшениями. Ситтариэ вместе с герцогом аккуратно упаковали баронессу эт Солариэсс в платье, потом извлекли из коробки потрясающую парюру из белого золота. Простая диадема с одиноким бриллиантом размером с грецкий орех, колье с камушком чуть меньшего размера и пара тяжелых браслетов с витыми подвесками. Последними из коробки герцог достал два золотых кольца и перстень с мутноватым зеленым камнем. Ситтариэ распахнула двери и передала хозяйку на руки ошеломленным гвардейцам. По длинному коридору девушку донесли до маленькой комнатки, в которой сильно пахло благовониями, а на стене висело зеркальце в позолоченной рамке. Все время ожидания Рита внимательно рассматривала незнакомку в зеркале: красивая, немножко бледная и щеки ввалились, но у аристократии, кажется, так принято. Издалека раздался звон колокольчиков, и дверь в противоположной стене распахнулась. Оттуда показалась, блестя глазами, камеристка и махнула рукой, призывая охрану поторопиться. Подхваченная с двух сторон Рита на короткий миг зависла в воздухе, а потом зашагала по ковровой дорожке куда-то вперед. Изумрудные туфельки несли ее легко и грациозно, гвардейцы не давали упасть, от слабости кружилась голова, и перед глазами все расплывалось в бесконечный свет. Наконец процессия остановилась, вновь раздался звон колокольчиков, и из противоположной двери показался герцог в сопровождении гвардейцев и почетных граждан города. Рита немного огляделась - мама! Прямо перед нею стоял высокий тучный человек в синей мантии, расшитой сплетающимися драконами и змеями в травянистом орнаменте. Все помещение, тонувшее в тумане благовоний, было очень похоже на храм, а герцог в нарядном костюме, с диадемой на черных, как ночь, волосах, больше всего походил на сказочного принца.

Где-то внутри шевельнулся ехидный голосочек, мяукнувший, что с парочкой принцев она уже знакома, а Вран все равно лучше! Рита шикнула на этот противный голосочек и стала наблюдать за спектаклем дальше.

Вот тучный мужчина пропел удивительно тонким голосом какую-то длинную фразу, судя по ощущениям - полную абракадабру, и протянул герцогу перстень с мутноватым зеленым камнем. Герцог взял девушку за руку и надел ей перстень на указательный палец, камень вспыхнул, муть скользнула белесой воронкой и пропала. На изящной женской ручке сиял, играя гранями, изумруд стоимостью в полкоролевства! Сзади раздались шепотки и вздохи. Священник или жрец, или как там его правильно называют? Благосклонно взглянул на девушку и выдал еще одну зубодробительную фразу, после которой герцог кивнул и вопросительно посмотрел на Риту, девушка в ступоре молчала. Тогда он склонился над ее розовым ушком и прошептал:

- Хочешь в кровать?

И Маргарита кивнула, мечтая оказаться под одеялом еще, по крайней мере, на год.

Удовлетворившись кивком, жрец пропел еще одну зубодробительную строфу и протянул им два золотых ободка, герцог взял массивное кольцо и надел его на свой палец, Рита стояла равнодушно, и второе кольцо ей надела Ситтариэ. Потом зазвенели многочисленные колокольчики, и все вокруг зашумели. Вран обнял качающуюся, как березка в поле, невесту и зычным голосом пригласил все отпраздновать свадьбу главы правящего дома эт Верис. Однако гости, смеясь и хлопая, не спешили расходиться, ага, хихикнул внутри Риты язвительный голосок, а поцелуй? Твердые мужские губы накрыли ее рот и, бережно прикасаясь, ласково прижались на короткое мгновение. Ехидный голосок внутри взвыл. Гости усилили аплодисменты и здравицы. Откуда-то из-за спины выскочила, сияя глазами, Ситтариэ и крепко обняла хозяйку, едва не придушив. Поняв, что примеру камеристки сейчас последуют остальные гости, и до первой брачной ночи жена, скорее всего не доживет, герцог подхватил Маргариту на руки и понес в свои покои - то место, где он мечтал ее увидеть на протяжении всех этих долгих месяцев.

Глава 18

Королевский двор

Королевский двор стал очень веселым местом, уже неделю придворные заключали пари: что еще придумает младший принц, чтобы порадовать сварливую невесту, и какую пакость устроит в ответ всесильная Хранительница. Пикантности ситуации добавляло то, что принц добивался от Хранительницы согласия на брак, а Хранительница в силу должности не могла нанести открытого ущерба члену Династии. В памятное утро помолвки принц утащил невесту, даже не приняв положенные поздравления.

О чем у них шел разговор неизвестно, но в большой гостиной пришлось срочно делать ремонт. На ехидные усмешки Хранительницы принц, смеясь, отвечал, что давно мечтал сменить интерьерчик, и не пустит ли невеста его бедолагу пожить в своих покоях? Рабочие так стучат молотками, что спать невозможно! В ответ Хранительница, краснея от гнева, посылала принца к воронам и скрывалась в лаборатории. Но даже это помещение перестало быть надежной крепостью. Вызнав у брата, где расположен тайный ход, ведущий в покои Верховной Хранительницы, ранним утром Ульсоритас встретил женщину нежным поцелуем и белой лилией. Под крики достойной дамы, он ухитрился сорвать еще один поцелуй, на этот раз в щечку, и смылся через обычную дверь.

Еще одно утро было отмечено серенадой под окнами и цветочным горшком с какой-то на редкость колючей пакостью, летевшим прямо в голову принца.

Хранительница кричала, кидалась вазами и била тарелки, но ничего не помогало: принц появлялся каждый час с одним и тем же вопросом:

- Когда вы хотите устроить свадьбу, дорогая?

Официальные обеды превратились в цирк - каждое блюдо госпоже Хранительнице подавалось в изящном оформлении из цветов, меню представляло собой только ее любимые блюда, а принц упорно приглашал на каждый танец.

Попытка укрыться в лаборатории бесславно провалилась, принц выступил из потайного хода и предложил свою помощь в проведении эксперимента. Доводы разума на него тоже не действовали, с бесшабашной улыбкой он убеждал Хранительницу, что он для нее лучшая партия, и вообще, ему нужны минимум три мальчика и две девочки.

- А почему девочки только две? - попалась Хранительница.

- Ну любимая, - мурлыкнул принц, - можем поторговаться, только чур - в моей спальне!

И едва увернулся от реторты с некоей зеленой субстанцией, летящей прямо в него. Однако все эти треволнения, хотя и существенно осложняли жизнь, не мешали им вести ежедневную борьбу с магами Чужой крови. После изготовления снадобья на основе крови Маргариты, отряды, отправляющиеся в подозрительные или опасные места, обязательно получали флакон-другой, и потери сократились в разы, а потом стало ощущаться и доминирование королевских егерей и охотников над теряющими 'привязь' наемниками.

Пропустить завтрак Хранительница не могла: старший принц прислал официальное приглашение с просьбой присмотреть за новым послом. Пока раздраженная женщина топала по коридору, мечтая вонзить каблук в ногу наглому принцу, он вдруг вывернул из темной ниши и, притиснув Травницу к стене, прижался губами к ее губам. Едва миг растерянности прошел, Хранительница клацнула зубами, но ничего не добилась, принц со смешком скрылся в радиальном коридоре. Придя на завтрак, достойная дама была в полной растерянности - придворные косились на нее и переговаривались громким шепотом. Взглянув, наконец, в наполненную едой тарелку Руима увидела очередной сюрприз: из лилии, лежащей подле прибора, выглядывал изящный флакончик для ароматических составов. Слабость леди эт Солариэсс к духам была общеизвестна. Руима про себя усмехнулась, духи она терпеть не могла, а покупка дорогих флаконов прикрывала совсем другие траты. Однако любопытство взяло верх, протянув руку, она осторожно извлекла флакон из плена широких белоснежных лепестков. Это были не духи, это был реактив, редчайшая вытяжка из водорослей, растущих исключительно в одном маленьком озере в горах. Хранительница замерла на миг, потом, вспомнив о дюжине пар глаз, внимательно наблюдающих за нею, потянулась спрятать флакон в потайной кармашек мантии и вновь замерла. Принц не просто целовал ее в темном коридоре, он приколол на ее мантию булавку с собственным родовым знаком. И теперь изящная штучка из самоцветов и красного золота переливалась на черной мантии Хранительницы, как далеко заметное клеймо. Чертыхнувшись сквозь зубы, Руимасолариэсс изобразила нежную улыбку и, потянувшись к жениху с благодарностью, опрокинула принцу на штаны серебряную ладью с замороженными фруктами. Ойкнув, принц тоже помянул воронов сквозь зубы и, аккуратно скинув лед на пол, подошел к невесте и принялся прилюдно ее зацеловывать. Женщина сидела неподвижно, надеясь, что ему быстро наскучит, и он бросит это занятие. Но не тут-то было. Широкие мужские ладони обхватили ее лицо, большие пальцы ласково поглаживали нежную кожу щек. А его сводящий с ума язык скользил по сжатым в полоску губам, как маятник: туда-сюда, туда-сюда. Свесившиеся волосы принца частично прикрывали от посторонних это безобразие, но, судя по гиканью и смешкам, даже со стороны было горячо. Наконец ей просто перестало хватать воздуха, и она приоткрыла губы, чтобы вздохнуть, и хитрый язык скользнул в сладкую глубину, погладил гладкую скользкость зубов, нежно нырнул по внутренней поверхности губ, а потом аккуратно принялся обводить каждый зубик, нежно массируя десны, уговаривая пропустить нахальный язык дальше. Всхлипнув, Хранительница позабыла все на свете, и ее руки сами обхватили Ульсоритаса за шею, в ответ он начал ласково играть с ее язычком, не оставляя поглаживаний, а потом просто обнял женщину за талию и увел из столовой, кинув на брата предупреждающий взгляд. Будущий король, и сам изрядно наслаждавшийся представлением, тотчас призвал придворных к порядку, объявив учения для гвардии с парадом в самом начале, на котором должны присутствовать и дамы. Недовольные стоны и увертки не смягчили старшего принца - несколько коротких приказов и столовая опустела, лишь Королева-Мать осталась сидеть, задумчиво крутя в руках бокал с морсом.

- Рас, ты уверен?

- Уверен, мама, ты ведь знаешь, Уль не такой раздолбай, которого привык изображать, а госпоже Хранительнице пора вернуться в мир живых, слишком долго она оплакивала нашего деда.

- Тебе виднее, сын, я поняла, что совсем не знаю эту суровую даму, а уж то, что она умеет краснеть - для меня вообще новость.

Королева проказливо улыбнулась:

- Если Ульсоритас все же уговорит достойную даму назначить дату свадьбы, наших кумушек ожидает большой сюрприз!

И прозвенев легким, как колокольчик смехом Королева покинула столовую в прекрасном расположении духа. Принц Расколоритер остался один, собрав пачку донесений, принесенных к завтраку, он прошел в рабочий кабинет и принялся разбирать бумаги. Каждый день он получал отчет о путешествии Риты и Врана, один из гвардейцев отсылал отчет каждый вечер, а один из солдат - каждое утро. Но вот уже несколько дней скупые строчки наливаются тревогой. Гвардеец уверяет, что Травница ведет себя, как малый ребенок: камеристка водит ее за ручку и кормит с ложечки, солдат в свою очередь писал, что герцог 'дюже злой ходит', а Маргарита 'малахольная совсем, даже в кусты на руках носят'. Отправив герцогу письмо с требованием отыскать Травника либо возвращаться в столицу, принц потер тревожную складочку, появившуюся на лбу. И герцог, и Травница были ему дороги, и он не хотел рисковать своими единственными друзьями.

Вран

Вран к тому времени уже налюбовался на обессилевшую Травницу и сам гнал лошадей, чтобы скорее добраться до города и отыскать специалиста. Старый Травник не порадовал.

- Если бы дама была замужней, я порекомендовал бы горячую ванну и много внимания мужа, а в данной ситуации я не знаю, что и предложить... Леди нужно встряхнуть, у меня впечатление, что она забралась в какую-то нишу внутри себя и не желает оттуда вылезать.

Герцог пожал плечами, Рита всегда старалась найти хорошее во всем, и такое поведение для нее не свойственно, даже ослепнув, она не сдалась, а тут причины не видны вовсе...

Проводив Травника, Вран задумался. Мужское внимание, Травник сказал, мужское внимание, но он не может навлечь на нее проклятие рода, и что? Увидеть Риту в чужих объятиях? Уступить ее улыбку, сладкие поцелуи и нежные руки другому? Вран зарычал и едва не перекинулся в зверя. В это время в коридоре показалась камеристка, и мысли герцога приняли новое направление.

- Ситтариэ, - окликнул он девушку, - распорядитесь приготовить ванну госпоже, я помогу ее перенести.

Девушка присела в книксене, ванна - дело не быстрое. Есть время все обдумать и обо всем позаботиться. Приняв решение, герцог действовал быстро - зашел к портному, к жрецу и в городскую ратушу. Вынул из потайного дня сундука фамильные украшения, проверил крепление камня в обручальном кольце и, наконец, распорядился о ванне для себя. Солдат-разведчик, взятый им в денщики, предупредил сопровождающих отряд гвардейцев и нескольких дворян, остановившихся в гостинице.

В комнаты девушки Вран успел вовремя: ванна была готова; помогая перемешать безвольное тело, герцог успел шепнуть камеристке, что ее госпожа сегодня станет его женой, и возражений на его присутствие не последовало. Гоня сомнения, герцог велел камеристке одевать леди и поспешил к себе, нужно было вымыться и примерить костюм, предложенный портным. Для Риты платье, как ни странно, нашлось сразу, пришлось лишь добавить волан на нижний край юбки и чуть-чуть расставить в груди.

К моменту церемонии герцога ощутимо трясло, гвардейцы, пришедшие за его нареченной без лишних слов, посоветовали ему выпить бокал крепкого вина, чтобы не перепутать в храме невесту и жреца. Вран внял совету, но осторожно, пара глотков и он готов. Кольца он отдал жрецу, они должны были участвовать в ритуале. И вот зазвонили колокольчики, все готово! Последние приготовления, проверить шпагу и кинжал, вперед! Когда Вран вошел в храм Рита, согласно ритуалу, уже была там, ее окружала свита, а сама она словно светилась нежным золотистым светом от изысканно уложенных волос до изумрудных туфелек, выглядывающих из под края юбки. Вот жрец пропел молитву, взывая к богам и прося благословения на брак, потом протянул герцогу фамильное кольцо: надетый на палец непорочной девушки камень в перстне менял цвет, становясь прозрачным. Изумрудные искры так осветили лицо девушки, что это заметили все. Следующий шаг - брачные кольца, но сначала новобрачные должны дать свое согласие, а Рита продолжала стоять каменной статуей, и, поняв, чего ей сейчас хочется, герцог, дрожа от желания и нежности, шепнул:

- Хочешь в кровать?

И дождался утвердительного кивка!

Жрец вручил новобрачным кольца, которые они должны были надеть себе сами, и завершил церемонию. Едва замечая поднявшийся вокруг шум, Вран нежно коснулся губами губ своей жены и, подхватив девушку на руки, понес в свои покои. Туда, где он мечтал ее увидеть уже несколько месяцев.

Однако едва он уложил девушку в кровать, как понял, что ей будет неудобно, будь все в порядке, ей помогла бы раздеться камеристка и оставила бы, приготовив к ночи. Теперь парню, чертыхаясь, пришлось распутывать тесемки и ленточки, вынимать из волос шпильки и цветы. Вот, наконец, все благополучно стянуто, собрано и вынуто, Вран быстро скинул камзол и штаны, оставшись в тонких бриджах и рубашке. Устроившись в кровати рядом с мирно лежащей девушкой, потянулся к вырезу сорочки, слегка оттянул краешек и лизнул нежную кремовую кожу. Рита распахнула свои глаза и четким, глуховатым голосом вопросила:

- Вран, что ты делаешь?

От изумления герцог едва не свалился с узковатой для двоих кровати. А Рита, пошатываясь от слабости, подперла себя руками и села, огляделась:

- Это не моя комната, и вообще, где мы?

- Это Сортай, городок неподалеку от резиденции герцогов эт Верис.

- Да? А как мы тут оказались, вроде бы только что уехали из трактира, где лечили девушек?

Вран онемел.

- И почему ты со мной в одной постели? Я же тебе сказала: или замуж, или ничего.

- Мы женаты, - выдавил герцог.

- Что???

Молнии из глаз полураздетой леди едва не спалили герцога на месте, к счастью, рефлексы сработали, увернуться он успел.

Несколько раз, глубоко вздохнув, Рита вдруг спросила, сколько прошло дней с тех пор, как мы уехали из трактира?

Поняв, что прямо сейчас метать в него очередной 'сюрприз' не станут, Вран уселся в кресло, уцепил недопитый бокал с вином и, отхлебнув, пробормотал:

- Восемь.

- Что? Восемь дней? Ужас, я только часок поговорила с Благословением, а прошло восемь дней?

Потом девушка посмотрела вокруг еще раз.

- А что это за сказки насчет того, что мы женаты?

- Это не сказки, - сказал, уже успокоившись, герцог, - около часа назад мы поженились в часовне, примыкающей к этой гостинице.

Глава 19

Рита

Ох, что-то я устала очень, скорее бы забраться в двуколку и подремать, ничего что трясет, зато оттуда можно потихоньку наблюдать за Враном сквозь сомкнутые ресницы. Кажется, его обидело мое заявление, а может, он был не готов услышать такое от девушки? Жестоко, наверное, ставить ему условия, я же вижу, как его тянет ко мне, и меня тянет к нему, но моя жизнь здесь так хрупка и неопределенна. Сегодня я баронесса и Травница, а завтра меня может вышвырнуть в мой мир, или убьют адепты Чужой крови. Я покрепче сжала руки, чтобы не тянулись в сторону отстраненно сидящего за столом герцога. К счастью, пирог быстро кончился, и все пошли собираться, на дворе затрубил рог. Прибежала запыхавшаяся Ситтариэ, и мы мирно уселись в повозку. Мысли о герцоге не давали мне покоя, и чтобы отвлечься, я решила продолжить свои занятия с Благословением Династии. Усевшись поудобнее и закрыв глаза, я начала прислушиваться к внутреннему ритму, к биению сердца, постепенно шум крови превратился в грохот, меня понесло в сияющее пламя, которое плясало внутри меня, не обжигая и не показываясь наружу. Ох, как там было интересно! Я бродила внутри, разговаривала с прежними Хранительницами Благословения, училась использовать его силы. Особенно мне понравилась 'Радуга чувств' - такой калейдоскоп из быстро сменяющих друг друга эмоций, который позволял определить намерения человека. И вот однажды, когда я спокойно беседовала с очередной Хранительницей - смуглой, гибкой брюнеткой, увешанной колокольчиками, они вдруг все разом зазвенели, потом в воздухе разлилось яркое зеленое сияние, сменившееся золотым.

- В чем дело? - спросила я Аришшаэйру.

Хранительница хихикнула и сказала: - Тебе пора! - И с силой толкнула меня в грудь.

После падения я осторожно к себе прислушалась, вроде бы все в порядке, кости целы, боли нигде нет, только слабость. Потоки эмоций вижу хорошо, даже не открывая глаз, только откуда тут такой насыщенно красно-золотой вихрь? И тут этот вихрь слега коснулся моей кожи. Что? От изумления я распахнула глаза и увидела склоняющегося надо мной Врана.

Прошло два дня, в ту ночь Вран убедил меня остаться в его комнате, сказав, что будет нанесен урон его чести, если молодая жена сразу после свадьбы сбежит в свою комнату. Пришлось взять с него обещание, что моей девичьей чести ничего угрожать не будет, на том и порешили. Меня как больную и ослабленную оставили спать в кровати, а герцог всю ночь промучился в жестком кресле и к утру выглядел таким красноглазым и помятым, что гвардейцы внизу встретили его восторженным свистом. Я, напротив, слопала принесенный Ситтариэ ужин, хорошо выспалась, обдумала ситуацию и выглядела великолепно. Выходило, что ловушка захлопнулась для нас обоих: скрыть свадьбу было нельзя, множество людей знали о церемонии и теперь ринулись нас поздравлять. Белое с золотом платье невесты полагалось носить три дня, да и герцог с небрежным шиком облачился в тот же белый костюм. Первая утром нас поздравила Ситтариэ, потом охрана, и дальше посыпались как горох важные лица и чиновники. Некоторые прибывали с подарками, некоторые только с поздравительными свитками, обещая прислать подарки в резиденцию герцогов эт Верис.

Королевский двор

Почтовый голубь принес сообщение о свадьбе герцога эт Вериса и баронессы эт Солариэсс в то время, когда кронпринц работал в своем кабинете. Быстроногий мальчишка отдал легкий свиток секретарю, а тот уже положил на специальный поднос на столе Его Высочества. Развернув лоскуток шелка, замер, а потом прочитал еще раз, вглядываясь в строчки. Посидев в кабинете минут пять, принц велел подавать коня и еще через десять минут забылся в дикой скачке со свистом ветра в ушах и напряжением всех мышц. После обеда Королева-Мать поинтересовалась отсутствием кронпринца, но, кроме того, что Их Высочество уехал на незапланированную прогулку, сказать ей ничего не смогли. Еще через три часа обеспокоенный Ульсоритас, оторвавшись от Хранительницы Династии, отправил на поиски кронпринца отряд егерей. Около полуночи, когда весь дворец стоял на ушах, во всех окнах горел свет, а измученная королева пила валерьянку вместе с побледневшей Хранительницей в конце подъездной аллеи появился Расколоритер. Не спеша подъехав к крыльцу, он бросил поводья конюху и, забрызганный грязью с головы до ног, вошел в холл. Увидев скульптурную группу 'Королева-Мать и нервы', подошел и аккуратно чмокнул мать в щечку:

- Не волнуйся, мама, уже все хорошо.

- Уже? - только и смогла произнести королева.

Иначе повел себя Ульсоритас, когда беспокойство и гнев притупились, младший принц вызвал секретаря и спросил:

- Какое последнее сообщение подавали старшему принцу?

- Я не знаю его содержания, Ваше Высочество, но это было сообщение от охраны герцога эт Вериса.

Кивнув, младший принц вышел из кабинета и нашел в гостиной мать и возлюбленную. Хранительница сразу заметила задумчивый взгляд принца и под благовидным предлогом отошла к окну, принц подошел к ней со спины и негромко сказал:

- Было сообщение от свиты герцога эт Верис, похоже, у нас появилась еще одна герцогиня.

Хранительница едва заметно кивнула, подтверждая услышанное, и вернулась к королеве со стаканом вишневых капель от головной боли. Так что к возвращению брата Уль уже откровенно беспокоился - как бы Рас в темноте не свалился с лошади, все же гнев скачке не товарищ.

Однако все обошлось, Расколоритер вернулся целый и невредимый, а Руима просидела рядом несколько часов без попытки разбить о голову жениха что-нибудь тяжелое. Поэтому Уль просто стиснул старшего брата в крепких объятиях и отошел в сторонку, давая высказаться Хранительнице. Покачав головой, достойная дама всмотрелась в спокойное лицо кронпринца и сказала:

- С благополучным возвращением, Ваше Высочество.

Принц и ее ласково чмокнул в щечку и проследовал к своим покоям, оставляя грязные следы на паркете. Собравшиеся на спектакль придворные тоже разошлись, Королева-Мать отправилась спать, а Хранительницу, неторопливо шагающую по коридору, утянул в свои комнаты младший принц.

- Пустите меня, Ваше Высочество!

-Тссс! Что уже опять 'Высочество'? А как же Уль? Повтори по буквам Ульсоритас! Ну будь хорошей девочкой! - насмешливо уговаривая Руиму, принц притиснул женщину к обтянутой шелком стене и с удовольствием, прижимаясь всем телом, поглаживал.

- Ваше Высочество! - зашипела, как вода на сковородке, Хранительница.

- Ну вот, опять забыла. - Вздохнул притворно принц и, прижавшись губами к губам, прекратил дальнейшие споры.

Да и достойная дама, способная уложить в рукопашной пару гвардейцев, лишь беспомощно трепыхалась, как оранжерейная бабочка, а потом сама прижалась к принцу крепче, углубляя поцелуй до абсолютного головокружения. Через несколько минут, оторвавшись друг от друга, они едва стояли на ногах; Руима сползала по стене, а принц уперся лбом в ее плечо и, жадно вдыхая теплый запах ее тела, собирал в кучу разбежавшиеся мысли. Наконец постояв немного, он вновь обнял свое сокровище и выдохнул ей в ухо:

- Вот видишь, как нам хорошо, а ты все еще боишься. Скажи мне. - И лизнул длинную, гибкую шею в высоком воротнике мантии. Вздрогнув, Хранительница открыла глаза и пристально всмотрелась в бесшабашные карие глаза.

- Скажи, - повторил принц, - если ты мне поверишь, я скажу это первым.

Прижавшись к женщине всем телом и, глядя в черные от ужаса, расширившиеся глаза, Ульсоритас медленно проговорил:

- Я люблю тебя, Руима, я люблю тебя больше жизни и хочу, чтобы ты всегда была рядом и стала матерью моих детей.

В ответ донесся лишь слабый всхлип, и мужчина, не дожидаясь ответа, вновь приник к трепетным губам возлюбленной.

Утром за традиционным завтраком младший принц объявил, что свадьба назначена на Длинную ночь, и поскольку времени осталось маловато, посоветовал дамам поспешить с нарядами. Верховная Хранительница за столом была, но вела себя скромно и на слова принца не возражала. Пришедший в себя от изумления Расколоритер насмешливо поблескивал глазами на брата и шепотом комментировал:

- Что, решил поступить как честный человек?

- Конечно, - невозмутимо ответил Уль, - дети должны рождаться в законном браке. - И подмигнул оторопевшему брату.

Обрадованная Королева-Мать подняла тост за жениха и невесту. А потом тут же предложила дамам обсудить наряды в большой гостиной, куда все спешно и удалились. Мужчины, оставшись за столом в одиночестве, отдали должное вину, и поздравления незаметно перешли в восхищение младшим принцем, это ж надо, на саму Хранительницу позарился, да еще и замуж выйти уговорил!

Глава 20

Рита

И вот теперь я осматривала замок эт Верис практически с высоты птичьего полета: покои герцогини находились в самой высокой башне. Наверное, в этом был смысл с точки зрения безопасности или там, в желании разглядеть всадника на подступах к замку, но вот Ситтариэ мне было жаль: бегать туда-сюда за каждой малостью врагу не пожелаешь! Первый день после свадьбы мы вынужденно провели в трактире - желающих посмотреть на скоропостижно женившегося герцога было много. Даже менестрель, какой-то общипанный, заглянул, но, узнав, что я не простая селянка, а все-таки какая-никакая баронесса разочаровался и слинял. Ночью Вран решительно отказался мучиться в кресле, да и мне не хотелось. Следовать примеру сказочных героев и укладывать в кровать обнаженный меч мы не стали, ограничились крепостной стеной из одеяла.

Сначала я волновалась, крутилась и прислушивалась к его дыханию рядом, а потом плюнула на все и нырнула в разноцветные волны Благословения, и проснулась от того, что стало очень жарко. Крепостная стена оказалась частично на мне, а частично подо мной. Руками я оплела Врана за талию, уткнувшись носом ему подмышку, а если учесть, что спать он лег только в бриджах, а моя рубашка задралась едва не до горла, бутерброд получился тот еще. Его руки вполне комфортно разместились - одна поверх моей головы подгребала меня поближе, а вторая скромно заблудилась в складках рубашки где-то между подолом и моей хм, талией...

Глубоко вздохнув, я поняла, что еще немножко - и лопну, потихонечку выпуталась из мужских рук и поползла вниз, не отводя взгляд от его лица, вдруг проснется? Я ж со стыда сгорю! Уф, выбралась! А теперь бегом за ширмочку, знатные дамы в одних сорочках по двору не бегают! Ффууу, хорошо! Теперь можно и умыться, и волосы расчесать, рубашка практически глухая: длинные рукава, подол до лодыжек, ворот на завязках, в моем мире за пальто сойдет. Вот выплываю я расписная с гребнем в руке из-за ширмы и вижу, что этот тип, который вдруг оказался моим мужем, лежит, вытянувшись во весь рост, и, сонно жмурясь, как огромный кот, смотрит прямо на меня. Край одеяла, который он из скромности накинул на стратегическую часть организма, весьма выразительно топорщится. Это я думала, что мне было жарко в кровати? Это я сильно заблуждалась! У меня даже уши налились румянцем, судя по ощущениям. Ну и ладно! Воздев нос повыше, протопала к креслу у окна и принялась разбирать волосы - вчера, торопясь спрятаться под одеяло, не стала причесываться после мытья, результат, конечно, не мог не радовать. От снадобий Руимы волосы не только окрепли и отросли, они еще и виться начали, не сильно, но если с вечера не расчесать, пиши пропало, минимум полчаса с гребнем просидишь. Сижу, причесываюсь, а сама невольно прислушиваюсь: вот встал, потянулся до хруста в костях - щекам снова стало жарко. Вот зашелестела ткань: штаны, камзол, оружие, шляпа и плащ, Вран проверил пояс с кошелем и ножнами и, оглянувшись на меня, вышел из комнаты. Уфф. Значит сейчас прибежит Ситтариэ и опять удивленно посмотрит на кровать, ну и пусть. Вздрогнув плечами, соображаю, что придется опять натягивать белое с золотом платье, как-то я уже стала думать, что один день в свадебном платье - это хорошо.

Ситтариэ прибежала не просто так, а с подносом завтрака и сплетнями. Оказывается, почтенные горожане решили проводить своего владетеля до резиденции, поэтому нам предстоит торжественный выезд - платье, прическа и украшения. Мама! Это ж килограмм пять золота и камушков. Мои стоны камеристку не впечатлили, быстро она освоилась, развернула кресло к зеркалу, и пока я мусолила сухарик с медом, уложила волосы в нечто сногсшибательное. Вот это камушки! Я только сейчас рассмотрела то, что Тари осторожно на меня надевала. Полюбовалась на себя в зеркало, а неплохо, что-то более вычурное здесь было бы неуместно, а вот такая строгая красота в самый раз. Настроение поднялось, что ж, сыграем герцогиню!

Когда я выплыла на крыльцо, свист раздался со всех сторон, Вран обернулся, оглядел меня и вдруг задорно так улыбнулся, что сердце пропустило удар и ухнуло к коленкам. Подошел, изящно протянул руку в полупоклоне, я слегка присела и положила кончики пальцев на его ладонь. Откуда-то набежали девушки с корзинками и стали посыпать нас зерном и лепестками оранжерейных роз, что потрясающе смотрелось на утреннем морозце. Мы быстренько добрались до повозки, и Вран к моему удивлению сел рядом со мной, а Ситтариэ поднял в седло один из гвардейцев. На мой изумленный взгляд герцог шепнул:

- Так надо, нас сопровождают знатнейшие граждане города, но не все могут ехать верхом, если я буду в седле, им тоже придется.

Кивнув, я порадовалась, что двуколка небольшая - мы сидели рядом, тесно прижавшись, друг к другу и закутавшись почти по плечи в тяжелый полог. Руки мои Вран так и не отпустил, и едва мы отъехали начал ласково перебирать пальцы. Горячее дыхание прямо над ухом заставляло мурашки бежать вдоль позвоночника, а крупные мужские ладони, поглаживающие мои пальцы, как нечто драгоценное, посылали тысячи иголочек во всех направлениях. Минут через пятнадцать я начала ерзать, сидеть стало жестко и неудобно, хотелось вытянуть ноги и замурлыкать.

Неожиданно к повозке подъехал гвардеец и, поклонившись, спросил у герцога, какой дорогой изволит следовать Его Светлость. Смутившись, я опять покраснела и максимально отползла в сторону от мужа, да еще и отвернулась. Дальнейший путь провели в молчании, правда, руку мне так и не вернули; мягкие поглаживания и поцелуи в ладошку, в конце концов, заставили меня растечься сиропом.

Проснулась я лежа на коленях у му... кхм, у герцога. Он осторожно обводил пальцем контуры моих бровей и дышал на ресницы. Я моргнула и поняла, что ресницы побелели от инея.

- Пора вставать, - шепнул Вран, - замок уже виден.

Я сонно приподняла голову, диадема впилась в волосы, браслеты звякнули, явно отпечатались на щеке.

- Сейчас остановимся, я пришлю к тебе Ситтариэ, - успокоил герцог.

Ну и хорошо, что-то я еще не проснулась. Через полчаса мы вновь выглядели на миллион: Ситтариэ поправила мне прическу и украшения, принесла флягу с еще теплым чаем, расправила складки белого плаща и даже смазала губы каким-то сладковатым маслом, чтобы блестели. Вран тоже освежился, сменил дорожную шляпу на роскошное произведение с пышным пером и крупным блестящим украшением, то ли аграф, то ли эгрет такой интересный. Вновь усевшись в двуколку, мы покатили к замку.

Замок впечатлял. Возвышающаяся на холме серая громада совсем не походила на неопрятную груду камней, которые я видела на картинках. Огромные серые блоки отливали благородной синевой, крыши блестели сланцевыми пластинами, на высоких шпилях реяли флаги, в общем, вид был самый нарядный, хотя и строгий. Дорога огибала холм по спирали и тянулась неторопливо, как бы позволяя рассмотреть это колоссальное строение со всех сторон. Гвардейцы пришпорили коней, возвещая обитателям замка о прибытии сюзерена. К тому времени, как двуколка добралась до узорчатой кованой решетки, возле нее толпилось уже множество народу с обеих сторон. Все началось с того, что нас не пустили в замок. Стражники у подъемного механизма увальнями вовсе не выглядели, но упорно требовали бумагу за подписью кастеляна, мол, без данной писульки обозы пускать в замок не велено. Когда Вран вышел из коляски, парочка самых спокойных организмов совсем заткнулись и отошли в сторонку. Прищурившись, я на них посмотрела и прошептала герцогу:

- Молодые вас не знают, Ваша Светлость, а старым сказали, что ожидается приезд обманщика, всюду выдающего себя за герцога эт Вериса, чтобы пользоваться кредитом. Хотите сделать все тихо, или разнесем эти загородки к чертям?

- Герцогиня, - громко сказал Вран, - эти болваны конечно уже заслужили хорошую порку, но я буду милостивым, не стоит ломать двери дома, в котором провел детство.

И герцог кивнул, подавая сигнал к тихому воздействию. Потянувшись желто-зелеными полосами раскаяния к опешившим стражникам, я добилась того, что они, утирая сопли и слезы, открыли нам ворота и на коленях просили прощения, ведь их намеренно ввели в заблуждение.

Наш отряд въехал через узкий извилистый проход, перекрываемый еще несколькими решетками, и, наконец, очутился в хозяйственном дворе замка. Отовсюду выглядывали любопытные, герцог спрыгнул с двуколки и осторожно помог спуститься мне, гвардеец бережно поставил рядом притомившуюся Ситтариэ. Оглядев двор и собравшихся в нем людей, герцог громко грянул:

- Приветствую вас, друзья мои! Позвольте представить вам вашу новую госпожу, и мою супругу герцогиню Маргариту эт Верис, урожденную баронессу эт Солариэсс!

Несколько человек поспешно стянули береты и шляпы, но тут из пышущей жаром кузни показался огромного роста и ширины мужик, с окладистой черной бородой, в широком кожаном фартуке, напоминающем юбку.

- Ваша Светлость! - завопил мужик и подскочил ближе: - Ууу, какой вы нарядный, хочется вас обнять, но не стану портить нарядную шкурку.

- Дариаркат! - возопил в ответ Вран и ухватил кузнеца за огромную темную от работы руку. - Познакомься, это моя жена, герцогиня Маргарита!

Кузнец внимательно ко мне присмотрелся и, кивнув, добродушно прогудел:

- Очень приятно познакомиться, миледи, вижу, работа племянника вам по вкусу пришлась, как он там поживает?

Я почему-то сразу догадалась, что речь идет о замечательных туфельках, которые я носила, не снимая, и о сапожнике Кузьме. Широко улыбнувшись, сказала:

- Замечательно поживает, дом добротный и сам здоров, немного руку поранил, да я его подлечила, если у вас со здоровьем сложности возникнут, прошу вас, обращайтесь.

Умница Ситтариэ уже вынула из двуколки мой саквояж с эмблемой Травницы.

- Ах, госпожа, вы и братца моего повидали! - удивленно воскликнул Дариаркат.

- Ну как же иначе, где еще можно купить саквояж, подходящий для сумки Травницы? - польстила я самолюбию мастера, и впрочем, не соврала ни капли. Восхищенный кузнец заорал на челядь, и тут же появились конюхи, забравшие лошадей, а из боковой дверки вынырнул пестро разряженный человечек и завопил так, что у меня лично заложило уши:

- Бездельники, что за сборище? Господин герцог изволит гневаться!

Услышав эту фразу, Вран так потемнел лицом, что от него шарахнулись даже лошади, я осталась на месте, собачьим слухом я услышала бешеный рык второй ипостаси и поспешила его утихомирить.

- Тссс, Вран, ты же понимаешь, что тебя провоцируют? Не смей поддаваться! Конечно, им не хочется терять лакомый кусок, приплывший в руки. Твоя задача убедить их, что герцогская корона для сынка министра слишком тяжела, и если сорвешься - доказать это будет труднее.

Рык постепенно стих. Вран кивнул двум солдатам, которые понятливо подхватили человечка под руки и поставили пред светлые очи Его Светлости.

- Ты кто? - сдерживая рык, спросил Вран человечка.

- Я? Я доверенное лицо господина герцога эт Вериса!

- Да? Что-то я не помню, чтобы я назначал тебя доверенным лицом.

- Да кто ты такой! - взбеленился удерживаемый солдатами разряженный карлик, и тут Вран повернулся в профиль и отчеканил:

- Я герцог Вран эт Верис, капитан королевской гвардии, кавалер ордена Рыцарского Меча, Хранитель третьей ступени трона!

Услышав полное титулование, человечек начал заикаться:

- Ггггеррццоггг Вррррааааннн?

- Где сейчас находится самозванец, посмевший присвоить себе мое родовое имя и титул?

- В главном зале, Ваша Светлость, - опомнился человечек.

Кивнув, герцог сделал знак сопровождающим следовать за ним и направился к широкому и низкому строению, полускрытому парой особенно высоких башен.

Главный зал резиденции герцогов эт Верис очень отличался от Приемного зала Летней Резиденции Династии Риинер. Серые блоки стен не были прикрыты драпировками и зеркалами, лишь кое-где в нишах стояли высокие каменные вазы или доспехи. Узкие стрельчатые окна, правда, были забраны изящными витражами, но изображали они также рыцарей в доспехах и белокурых дев с единорогами. Изредка попадался менестрель с арфой или правитель в короне. Возвышение у дальней стены зала было выполнено в виде буквы П, над ним колыхался балдахин с вышитым фамильным гербом. Не останавливаясь, Вран пересек зал и остановился напротив высоких тронообразных стульев в центральной части стола.

- Здравствуй, сестренка, не хочешь мне представить своего мужа?

Черноволосая голубоглазая женщина с небольшим аккуратным животиком приподнялась из-за стола и, жадно всматриваясь в лицо герцога, стремительно побледнела.

- Вран, братик, - успела она шепнуть и тут же некрасиво и тяжело осела в кресло. Высокий русоволосый мужчина в богатой одежде растерянно смотрел на жену и не предпринимал ничего. Пришлось мне протолкаться вперед и попросту махнуть через стол, сметая тарелки, ну не бежать же в обход, а под столом лезть и вовсе несолидно. Я осторожно похлопала женщину по щекам и уговорила выпить пару глоточков вина. Румянец начал возвращаться на бледные щеки, а потом пыхнул пожаром.

- Брат, позволь тебе представить Тиренсия эт Барбиро, барона и моего супруга.

- Рад Варианта, что ты процветаешь, - сдержанно кивнул Вран. - Я вернулся и привез тебе бумаги от Их Высочеств на поместье эт Кингорф, вместе с титулом виконтессы, который ты сможешь передать любому из своих детей по выбору.

Девушка пискнула и повисла у Врана на шее прямо через стол, что при ее беременности было, мягко говоря, неудобно. Я же, стоя за спинами Варианты и ее мужа, ловила отголоски эмоций: радость и тревогу Варианты, гнев и раздражение ее мужа, всплески растерянности и любопытства от слуг и приближенных.

- Кроме того, - продолжил Вран, присаживаясь прямо на стол, - позвольте вам представить мою жену, герцогиню Маргариту эт Верис, урожденную баронессу эт Солариэсс.

Почтительный наклон головы герцога в мою сторону - и множеств голов склонилось следом, а в эмоциях Тиренсия эт Барбиро вспыхнула такая слепящая ненависть, что меня шатнуло. Однако Благословение бережет своих Хранительниц, быстрый огонек скользнул по руке, и мне стало легче, в ответ я фонила спокойствием, добродушием, уверенностью в своем статусе.

- Их Высочества лично вручили мне свитки, подтверждающие мою личность и полномочия, а так же приказ проверить деятельность поместья за последние семь лет. В помощь мне были присланы несколько благородных господ из Тайной канцелярии и взвод солдат во главе с капралом.

По моему мнению, Вран поторопился раскрыть карты, но с другой стороны, я его понимала: он хотел избежать ненужных жертв. Вернувшись в дом своего детства, не хочется заливать его кровью. Сестра его отнеслась к заявлению брата довольно спокойно, лишь прислушивалась взволновано к активно двигавшемуся малышу, а вот зять побелел от злости и кажется не находил слов.

- Сегодня мы с герцогиней отдохнем с дороги, - как ни в чем не бывало, продолжил Вран, - а завтра жду всех управляющих с отчетами и всех желающих на герцогский суд также. - Сестренка, - обратился он к Варианте, - надеюсь, покои герцогини свободны? Моя жена очень устала.

- О да, братец, мне совсем не улыбается таскать животик в такую высь, я живу в своих прежних комнатах.

- Отлично! Я провожу супругу и пойду к себе, прикажи проветрить в покоях герцога и отнести туда мои сундуки.

- Хм, - сестра герцога зарделась как маков цвет, - Вран, в покоях герцога живет мой муж...

- Вот как, - будто удивленно остановился Вран, - а почему достойный барон, - выделил он титул голосом, - не бережет твой сон? Насколько я помню, твои комнаты были в Южной башне, а покои герцога находятся в донжоне?

Варианта переминалась с ноги на ногу, поглядывая на мужа.

- Пока я провожаю герцогиню, сестренка, сделай то, о чем я просил, и учти, что я вернусь быстро!

С этими словами Вран, изящно раскланявшись, помог мне обойти вокруг стола и повел через боковой вход куда-то ввысь. Едва мы скрылись за поворотом, как рухнул каменный обвал - зашумели придворные, забегали слуги, раздался дикий рык раненого вепря - полагаю, это орал барон эт Барбиро, потерявший надежду нацепить герцогскую корону.

Пока мы шли по лестнице, Вран молчал, потом у толстенной двери оббитой изнутри ковром спросил:

- Маргарита, ты не хочешь уехать в свое поместье?

Я с невольной обидой вскинулась и отрицательно затрясла головой.

- Я боюсь, что сделал тебя главной мишенью. Раз у меня есть жена, значит вполне вероятно появление наследника, а этот барон не показался мне хлюпиком готовым уступить.

- Я никуда не поеду, вместе мы сможем отправить твоих родственников по домам, надеюсь. Кроме того, не забывай, ты смертельно болен и нуждаешься в постоянном присмотре Травницы, - хитренько улыбнулась я.

Вран невольно хмыкнул, и туман, застилающий его глаза, развеялся. Сундуков в комнате еще не было, и вообще чувствовалось, что здесь давно не жили: холодный пустой камин, промерзшие кое-где стены, стойкий запах плесени и пыли.

- Мда, - покачала я головой, - перед сном здесь придется сделать уборку.

Вран тоже раздраженно втянул носом запах и согласно кивнул:

- Похоже, мама не жила здесь со дня смерти отца, сейчас пришлю слуг и камеристку, возможно, успеют хотя бы частично здесь все убрать для сна.

Я поежилась, не хотела оставаться одна в этом склепе.

- Вран, здесь очень холодно, давай вместе спустимся в зал, скажешь сестре, что я Травница и могу ее осмотреть, пока слуги здесь приберут...

Вран покачал головой.

- Потерпи, Маргарита, сейчас прибежит Ситтариэ, и будет проще, мы не можем высказывать слабость, но, кажется, я знаю способ тебя подбодрить.

С этими словами Вран ухватил меня за талию, прижал к себе и впился поцелуем в губы. Дыхание перехватило, в глазах заскакали зайчики, и я не услышала топот целой армии слуг, присланных Вариантой, зато слуги убедились, что герцог обожает свою не столь юную жену и оказывает ей знаки внимания. А я осталась в недоумении - меня так головокружительно целовали, чтобы подбодрить или представить слугам, как любимую жену?

Глава 21

Остаток дня прошел в суете. Хорошо, что появилась утомленная и злая, как осенняя муха, Ситтариэ, она быстренько усадила меня в кресло с высокой спинкой, вручила поднос с легкими закусками и чаем, а сама принялась гонять челядь: мыть, чистить топить, расставлять сундуки и прочее. Оказалось, что в моем распоряжении вся башня: первый этаж - гостиная и библиотека, второй - музыкальная комната и комната для рукоделия и третий - собственно спальня и будуар. Часть спальни занимала ванная с туалетом и каменным резервуаром на крыше. Часть будуара служила гардеробом. И вот после шести часов непрерывной суеты я осталась одна и обозревала резиденцию из окна башни. Было скучно и раздражающе одиноко, казалось, что внизу кипит жизнь, а я заперта здесь, как узница, и могу лишь прислушиваться к обрывкам речи, музыки или крика внизу. Тряхнув головой, я возмутилась: ну нет! Сидеть тут с вышиванием я не собираюсь! Вот сейчас пойду и отыщу кухню! И приготовлю что-нибудь вкусное и полезное, наемся, как хомячок, и буду спать! С такими мыслями я стянула полупрозрачную сорочку, в которую меня обрядила Ситтариэ, покопалась в сундуке и нашла простое платье, без шнуровок и корсетов, из тех, которые полагается одевать под мантию. Волосы камеристка уже расчесала и заплела в косу, можно идти! Трепещи замок герцогский! Маргарита идет кухню искать!

Вран сидел за монументальным столом в кабинете герцога. Бардак тут был потрясающий! На столе громоздились свитки вперемешку с огрызками кренделей и костями, липкая лужа стекала со стола на пол, все коробки и шкатулки были выпотрошены, крышки ящиков стола выбиты. Оглядевшись, Вран поморщился и скомандовал толпившимся в дверях слугам:

- Два десятка корзин для мусора, столяра и три горничных с водой и тряпками.

Через полчаса работа кипела. Вран сам брал каждый свиток в руки, бегло просматривал и кидал в одну из корзин - налоги, прошения, уведомления и прочее. Столяр аккуратно прилаживал на место крышки ларцов и панели ящиков, три женщины средних лет аккуратно выгребали кости, обрывки пергамента и косточки от фруктов изо всех углов. Не успели навести порядок, как появилась Варианта с известием, что герцогские покои очищены и сундуки перенесены туда.

- Отлично, - особо не отвлекаясь, кивнул головой герцог, - шла бы ты спать, сестренка, я здесь, похоже, до утра застрял.

Бледная Варианта с любовью посмотрела на брата и, зевнув, согласилась:

- Да, пора, этот маленький разбойник толкается все сильнее, если что-то понадобиться, спроси Карлиэ, она по-прежнему ведет хозяйство, мама настояла.

Герцог, слегка просветлев лицом, кивнул, значит, мать все же не совсем отстранилась от мира, раз проследила за тем, что бы на ключевых постах остались преданные люди. Ого, а откуда такой счет? Из самой столицы? Едва стол был очищен, как Вран уселся разбирать бумаги, и убедился, что все еще хуже, чем ему представлялось. Сынок под руководством папочки совсем забросил управление землями, лишь собирал налоги и распродавал земли, около сорока сделок - придется оспаривать в королевском суде. Отдельной корзиной шли жалобы, споры и нерешенные дела о наследстве. Приходилось признать, одному герцогу не справиться. Правда, он и так отправил денщика исследовать замок, а гвардейцы должны были проинспектировать конюшни, амбары и казармы. В мирное время герцогу дозволялось иметь не более полусотни замковой стражи и десяток личной охраны. Кроме того, были замковые слуги, которых в обязательном порядке учили использовать оборонные сооружения замка, ну и просто знать свое место в случае нападения.

Часа через три замок начал затихать: горничные ушли, выполнив свою работу, закончив срочный ремонт, удалился столяр. 'Помощник герцога' помаячил в отдалении, но после пары конкретных вопросов о налогах и выплатах ветеранам - скрылся. Исчезновения ключевых фигур Вран не боялся - на воротах бдила пара приехавших с ним солдат, меняясь каждые четыре часа, кузнец тоже присмотрит за шевелениями внутри замковых стен. Гораздо сложнее было предсказать действия барона и его прихвостней. В том, что сторонники у эт Барбиро есть, герцог не сомневался - слишком долго барон игнорировал прямые обязанности герцога, и все легко сходило ему с рук. Одним влиятельным папочкой в столице такое самоуправство не объяснить. Кроме того, среди неоплаченных счетов нашлось несколько весьма крупных подписанных 'Новый башмачок' - так назывался дорогой столичный бордель, маскирующийся под обувной салон, и именно туда предлагали Врану заглянуть придворные щеголи, узнав о его возвращении из длительной поездки. Издалека донесся какой-то шум, и спустя несколько минут в кабинет ворвалась запыхавшаяся Ситтариэ:

- Ваша Светлость, скорее! Леди Варианте плохо!

Герцог сорвался с места и побежал к Южной башне.

Спуск на кухню затянулся. По дороге я рассматривала замок, и он мне начинал нравиться. Все же в украшениях и отделке чувствовалась женская рука - кованые подставки под факелы были чистыми, ниже на специальных завитках висели масляные лампы, видимо как позднее добавление, не умаляющее исторических деталей интерьера. Пол покрывали простые камышовые циновки, но достаточно свежие, чтобы приятно похрустывать и проминаться под ногами. Витражи и несколько гобеленов тоже заставили меня задержаться, хотя за окном уже была ночь.

Кухню я опять нашла по запаху. Она располагалась в отдельном здании - туда вел длинный коридор, чтобы дым и чад не проникали в главный зал, аромат еды вызвал слюноотделение и привел меня, как бычка за веревочку. Здесь властвовала крупная женщина в красивом коричневом платье с белоснежным воротником и манжетами. Увидев меня, сначала изумленно рассмотрела, а потом спросила:

- Что вам угодно, леди?

- Здравствуйте, меня зовут Маргарита, мне не спалось, и я решила выпить чаю и что-нибудь испечь, можно?

Женщина немного странно на меня посмотрела:

- Конечно, леди, сначала чаю?

- Да, пожалуйста.

Меня проводили к столику у окна, красиво накрытому и уставленному чайными парами. Я скромно присела на стул, в соседнее монументальное кресло опустилась хозяйка кухни, на другие стулья, словно птички, присели ее помощницы. Сначала все делали вид, что пьют чай, и внимательно меня разглядывали. Наконец, старшая прервала молчание:

- Скажите, леди, вы наша новая герцогиня?

- Да, - спокойно ответила я, делая маленький глоточек из чашки.

- И неужели здоровье нашего герцога так сильно пострадало в его путешествии?

- Не так все страшно, если поблизости есть Травник.

Лаконично ответила я, а что еще скажешь? Ронять авторитет герцога нехорошо, но и говорить правду нельзя, враги должны быть уверены, что Вран слаб, и его легко одолеть, иначе противников придется вылавливать по всему герцогству, а времени на это нет.

- А вы Травница? - с интересом спросила худощавая рыженькая вострушка, отрываясь от пышной булки с маком.

- Да, так что если есть нужда - обращайтесь, думаю, завтра спрошу у герцога, в какой комнате можно устроить лазарет и буду принимать больных.

Женщины зашушукались, вспоминая о своих болячках, а я склонилась к старшей поварихе и спросила:

- Как вас можно называть, госпожа?

Та удивленно на меня покосилась и представилась:

- Меня зовут Карлиэсилэ, миледи, но близкие зовут меня Карлиэ.

- Спасибо, Карлиэ, можно я буду вас так называть?

- Конечно, миледи.

- Карлиэ, у вас найдется немного муки и молока, парочка яиц и масло?

- Все есть госпожа, что-то еще?

- Увидим в процессе! - обрадовалась я, очень хотелось занять руки, чтобы не чесались набить морду мужу Врановой сестрички, уж очень выразительные эмоции вокруг него кружили.

Задумала я испечь блинчики, вот вроде бы нехитрое блюдо, а сколько в нем нюансов: блинчики можно постряпать и дрожжевые, и молочные, и постные, и заварные, а уж о начинках можно отдельный трактат написать. Одолжив у безразмерной Карлиэ фартук и смешной белый чепчик, я занялась тестом. С сахаром тоже была напряженка, главная повариха никак не могла понять, зачем нужно переводить столь дорогой продукт в бесполезную пыль, впрочем, особо она не спорила, больше внимательно смотрела, запоминая рецепт. Когда тесто было готово и тихонько отстаивалось в уголочке, я решила пошерстить насчет начинки: вместе с Карлиэ отправилась в кладовую, не скупясь на комплименты. Время было почти зимнее, и все припасы давно стояли в погребах и ледниках. На печной трубе качались жирные куры и колбасы трех видов, рядом млел завернутый в тряпку сыр. Уже готовые припасы были аккуратно развешаны в кладовой, словно костюмы в шкафу у модницы. Отдельная кладовка полагалась для сушеных яблок и груш, орехов и семечек. Там же покоились вязки сушеных кореньев и южных фруктов. Обойдя все это богатство и поахав над рачительностью Карлиэ, я выбрала кое-что для начинки блинчиков: хороший кусок ветчины, свежий творог, сушеные абрикосы и морковь, икры не нашла, но не очень то и жалела. Через час я уже совсем упыхалась, зато на большом блюде красовалась стопка кружевных блинчиков, тщательно промазанных маслом. Осталось накрутить их с начинкой. Помощницы Карлиэ, не переставая трещать, уже нашинковали меленько морковь и ветчину, морковь потушили и, смешав с мясом, получили соленую начинку, я бы для пикантности еще корнишоны добавила или оливки, но это на любителя, не стала морочиться. А размоченную курагу, так же мелко порезанную, смешали с протертым через сито нежнейшим творогом и сахаром - получилась сладкая начинка. Я уже предвкушала, как наверчу аппетитные блинчики, уложу на тарелочку и пойду искать Врана. Он, наверное, уже зелененький от всех этих дел.

И тут на полупустую уже кухню ввалился муженек Варианты, одетый в тот же камзол, хотя и распахнутый вместе с рубахой до волосатого живота. Впрочем, я не сдвинулась с места, делая вид, что не замечаю, как этот тип ругается и ищет в кухне бутылку. Оказывается, по приказу Врана все подсобные помещения, включая винный погреб, были опечатаны. Найдя бутылку чего-то достаточно крепкого, Тиренсий уставился налитыми кровью бессмысленными голубыми глазами прямо на меня и попытался просверлить дыру. Ха! Не на ту напал! Куда уж этому красавчику, свято уверенному в своей неотразимости, против Хранительницы Династии или старшего принца! Посверлив меня взглядом, барон, наконец, убрался с кухни, рыча, как раненый зверь, а еще через десяток минут в кухню влетела бледная простоволосая служанка в одной сорочке и завопила, что господин пришел пьяный к хозяйке, и теперь из ее комнаты доносятся крики боли. Уронив блинчик, я выхватила у Карлиэ тряпку и заорала:

- Быстро, мою камеристку поднять, скажите ей, чтобы принесла мою сумку, Карлиэ, живо за мной, а ты показывай дорогу!

Я развернула служаночку к двери и придала ей ускорение толчком. Она шустро засеменила ногами. Дверь в покои баронессы была заперта, массивное розовое дерево в розанах и завитках парировало любые удары, из-за двери уже не было слышно криков, только мужской рык и тонкое скуление. Плюнув на все, я вскинула руки и смела дверь силовой волной. От картины, представшей перед нами, меня едва не вывернуло на пол. Большая кровать под легким белым балдахином была разворочена, словно на ней боролись не на жизнь, а на смерть. Голый зад барона возвышался из облака белых простыней кое-где окрашенных кровью. Руками он сжимал горло баронессы, ритмично вторгаясь в распластанное под ним тело. Скуление уже затихло, изо рта пошла пена. Второй волной я смела этого ублюдка на другую сторону кровати.

-Карлиэ, свяжи его, я займусь баронессой!

К счастью, повариха не нуждалась в повторении, налетев, как коршун в центнер весом, она уселась на помятого барона верхом и быстро скрутила ему руки и ноги обрывками простыней. Служаночка, завывая на одной ноте, смотрела на распластанную Варианту, и глаза ее готовы были выпасть из орбит. Все заняло буквально секунды, женщина, освобожденная от веса мужчины, однако не подавала признаков жизни, она уходила, намеренно обрывая связи с этим миром. Ну, нет, дорогая! Сама натворила, сама и поправлять будешь! Я с размаху врезала Варианте по лицу и прокричала в неподвижно застывшие уплывающие глаза:

- Дура, о ребенке подумай! Если сейчас отрубишься, я его не удержу! - Продолжая всячески костерить нежную барышню, я быстренько снимала спазмы, где могла: горло, ноги, живот; осторожно сунула пальцы в промежность - кровь. Ах ты гад! Но злиться некогда, без обруча я с диагностикой не справлюсь, значит, будем пока просто тормозить кровотечение, может быть все не так страшно. Живот все еще был твердым, но взбодренная моими выразительными речами Варианта уже трепыхалась и стонала от боли.

- Лежи тихо, - цыкнула я, - сейчас сумку принесут, заварю обезболивающее зелье, будет легче.

К счастью, вскоре появилась неодетая Ситтариэ с моей сумкой в руках, а с нею еще полдюжины женщин с кухни. Камеристка расширенными глазами смотрела на натюрморт: связанный голозадый барон, на спине которого восседает Карлиэ, я, матерящая баронессу, размахивая окровавленными руками, и подвывающая на одной ноте служанка.

- Тари, заткни эту бестолочь, завари обезболивающий отвар и позови герцога, он должен знать.

К счастью, моей камеристке силы духа не занимать. Хлопнув походя служанку по щеке, она поставила сумку возле меня и прикрикнула на слуг в коридоре:

- Тащите кипяток и кувшин, живо!

А сама осторожно отыскала пакетик с травами. Кипяток и кувшин прибыли с рекордной скоростью - минут через пять. Я к тому времени уже натянула обруч и материлась вслух, поминая барона всеми известными мне нецензурными словами. Кровила шейка, еще были разрывы влагалища, и, кажется, немного подтекали воды. Пока Ситтариэ заваривала отвар, я обратилась к Варианте:

- Так, девочка, ты сейчас лежишь и не дергаешься, я буду тебя лечить, но если дернешься, ребенка могу и не спасти. Забудь про этого ублюдка и думай только о том, чего хочешь ты. Если ты хочешь эту малышку, она останется с тобой, если нет - проводи ее с миром, я помогать не буду.

Женщина глядела на меня остановившимися глазами, потом выдавила сквозь разбитые губы:

- Малышка?

- Ну да, у тебя будет девочка.

- А он говорил - сын, - слезы пробились в едва слышный голос.

Я улыбнулась, как могла:

- Хотеть не вредно, у тебя чудная девочка, месяцев шесть, но рождаться ей пока рано, так что не нервничай и дай мне тебя полечить.

Варианта кивнула и прикрыла глаза. Вот так-то лучше, а то засобиралась на тот свет, как будто здесь ее плохо кормят! Ворча про себя, я продолжила лечение уже обнаруженных повреждений. Дело пошло легче: мать успокоилась, и спазмы отпустили матку; удалось осторожно подлатать плодные оболочки и чуть-чуть ускорить обмен веществ, чтобы компенсировать ребенку стресс. Попутно обнаружила несколько гематом на животе и следы пятерни на внутренней поверхности бедер. В этот момент в комнату влетел встревоженный Вран.

- Варианта, Рита! - И окинув быстрым взглядом всю комнату: - Что с ней?

- Сейчас все почти в норме, а вообще множественные ушибы, попытка изнасилования, попытка удушения, угроза выкидыша и травмы мягких тканей различной степени.

Среагировав на мой спокойный тон, Вран посмотрел в тот угол, где лежал притиснутый к полу барон. Потом на лежащую на кровати в брызгах крови Варианту. В дверях показались гвардейцы.

- Господин герцог, - официально обратилась я к мужу, - отсюда стоит убрать падаль, я делаю что могу, но пострадавшей нужен покой и порядок.

Вран кивнул и указал взглядом на барона. Карлиэ неохотно поднялась, и двое мужчин едва подняли пьяную тушу в спущенных штанах. Вернувшаяся Ситтариэ тут же отправила служанок за чистым бельем и велела разбудить личную горничную леди Варианты. Женщину осторожно приподняли на простыне, а потом уложили обратно в чистую перестеленную постель. Разгоняя вонь перегара и крови, я насыпала на блюдце угольков из камина и щедро капнула на них смолку вишневого дерева с пряностями. Греть девушку было нельзя, но вот укутать в уютное одеяло и посидеть рядом - сколько угодно.

- Варианта, а ты есть хочешь? - Вдруг вспомнила я об оставленных на кухне блинчиках. Девушка отрицательно покачала головой.

- А вот я очень хочу, и Вран наверное проголодался. Давай его позовем и вместе позавтракаем, я там такую вкуснятину испекла!

За окном ночь уже сменялась серым зимним рассветом. Карлиэ, помогавшая устранять беспорядок, кивнув, отправилась на кухню, Ситтариэ убежала приглашать к нам Врана, а я утомленно сидела рядом с девушкой, чьи мечты разбились так внезапно, и мечтала оказаться где-нибудь подальше.

Глава 22

Наблюдатель пристально вглядывался в черный прямоугольник устройства связи, последние новости его совсем не обрадовали. Откинувшись на спинку эргономичного стула, он, не спеша, прихлебывал кофе из большой кружки и морщился, вспоминая последние отчеты. Все планы провалились из-за одного элемента, никто не мог предвидеть, что десятая доля процента испортит всю картину. Впрочем, кажется, элемент самоустранился с политической арены. Чего только не сделают чувства - даже заставят выпустить из ловких ручек трон или возможность стоять за троном, что часто куда более привлекательно. Вздохнув, Наблюдатель поморщился и, оставив пустую кружку на столе, переместился в капсулу, с помощью которой принимал заданный облик. Пора на работу, как бы она ни надоела...

Северное море

Седые валы вздымались вокруг корабля, молоденький парнишка с длинными светлыми волосами стоял на вахте, частенько поглядывая на тоненький золотой наруч, блестящий на запястье. Воин постарше, поймав его за этим делом, только добродушно рассмеялся:

- Смотри, смотри, небось, даже у твоего отца не было такой красоты. Вот до чего умен наш ярл, с ним мы скоро не только рукояти мечей вызолотим, но и жен в золото приоденем!

Парнишка пыхнул горячим румянцем и вновь укрылся среди снастей. Из-за высокой бочки с водой выступила худенькая девушка, проводила взглядом воина и засмотрелась на горизонт: чаек не видно, как бы бурю не принесла суровая Владычица Вод. Серьезное личико девушки не вязалось с тоненькой шейкой и длинными, почти до колен, золотистыми косами. Из палубного люка поднялся высокий крепкий мужчина с длинными светлыми волосами, убранными в косицы с амулетами на кончиках. Тяжелая рука легла на плечо девушки.

- Не волнуйся Спящая-на-волне, Владычица Вод сегодня милостива, мы успеем в порт.

- Да отец, - кивнула девушка, прижимаясь головой к руке.

- Вот, посмотри, что у меня есть для тебя.

С этими словами мужчина извлек из кармана, носимого на ремне, серебряное ожерелье с бирюзой. Камушки были удивительно красивы и подобраны по цвету.

- Старый Лис хотел цену сбить, пожертвовал из своих закромов для такой красавицы, да только меня не проведешь, - ухмыльнулся воин.

Девушка поморщилась: Старый Лис, глава купеческого каравана, который они сейчас сопровождали, был еще не стар и частенько бросал на пригожую дочку ярла внимательные взгляды. Пророческий дар, который девушка унаследовала от отца, подсказывал ей не привлекать к себе внимания, но Лис был опытным купцом и видел товар даже под спудом.

- Я это ожерелье к Старой Квакше носил, - добавил отец, - она сказала, что вложила в него все, что нужно молоденькой девушке, так тебе нравится больше?

Спящая-на-волне улыбнулась и кивнула, поглаживая светлое серебро и голубые камушки. Старая ведьма плохого не пожелает, однажды Спящая, спасла ее от голода, вовремя рассказав отцу о погибающей деревне, а тот отправил в бонд воинов, с мешками провизии. Теперь лучшие амулеты Берега доставались их кораблю. Еще раз улыбнувшись, девушка сошла вниз - пора было готовить вечернюю трапезу.

Королевский дворец

Верховная Хранительница сидела в своих покоях и размышляла, как она дошла до жизни такой. Компанию ей составляла бутылка крепчайшего вина с Островов и мисочка с изюмом. Сидя прямо на полу в своей роскошной опочивальне, в которой не была, пожалуй, лет десять, а то и больше, да как раз тогда пришлось сменить в опочивальне всю мебель: маг-недоучка плеснул в покои кислотой. Хранительница лениво перебирала аргументы 'за' и 'против' и в очередной раз убеждалась, что сошла с ума. Какая свадьба, какие наряды и уборы? Ей уже около ста, пора на покой проситься а она замуж собралась, на посмешище всей столице! Отхлебнув еще глоток и ощущая, как приторная сладость сменяется горечью, Руима позволила себе заплакать - все равно никто не увидит и искать ее здесь никто не будет, сюда горничные забредают раз в сезон: проветрить и сменить нетронутые простыни. Уль, да, Его Высочество принц Ульсоритас отправился в город подыскать подарки для корзинки невесты. Женщина горько усмехнулась, позволяя сладким воспоминаниям немножко покружить ее, покачать на волнах, а потом решительно смыла их следующим глотком. Ничего не получится, он юн и полон сил, а она устала от черных одежд и интриг, пора, пора присмотреть среди юных Травниц способную девочку и провести ритуал передачи знаний - и новая Хранительница будет чуть слышно скользить по длинным коридорам и заглядывать в глаза ее принца. Тряхнув головой, Травница разрыдалась. Неожиданно крепкие холодные мужские руки прижались к ее плечам:

- Скучаешь, любимая? - задорно спросил Ульсоритас, от него пахло морозом и дымом, он не снял пушистой меховой шапки и короткого жилета для верховой езды, зубы сияли в улыбке, а холодные губы крепко прижались к горячим щекам Хранительницы.

- Уль? - Сквозь пьяный туман пробилась нежность, и женщина ласково провела рукой по щеке жениха. Потом мурлыкнув прижалась к его меховой безрукавке, потершись грудью и вдыхая свежий запах. Уль оглядел стоящий на ковре натюрморт и крепче прижал Руиму к себе:

- Жалеешь? - выдохнул он ей в ухо, поглаживая кончиками пальцев длинную гибкую шею женщины.

- Нет, - твердо ответила Руима. - Просто боюсь.

Ульсоритас хмыкнул и плавно переместил руки на талию, потом сел, прислонясь спиной к кровати, и усадил женщину на вытянутые ноги.

- Скажу по секрету, - шепнул он в гладкое розовое ушко, не отягощенное украшениями. - Я тоже ужасно боюсь, давай бояться вместе?

И он припал поцелуем к ямке над ключицей. Травница засмеялась, одновременно пытаясь вырваться из его объятий и стараясь крепче прижаться всем телом.

Хихикая и катаясь по полу, как дети, они торопливо раздели друг друга. Травница смутилась под восхищенным взглядом принца и затолкала поглубже воспоминания о другом восхищенном взгляде, подаренном ей много-много лет назад. А когда Ульсоритас приподнялся на руках и, серьезно глядя в глаза, сделал движение навстречу , все мысли выпорхнули из головы, и только равномерные толчки шипели, отдаваясь в крови, как пузырьки от игристого вина. Потом мужчина не оставил ее лежать на полу в одиночестве, а, обняв и шепча на ушко восхищенные комплименты, уложил в чистую постель, и сам улегся рядом, обняв горячими руками. Погружаясь в сон, Травница подумала, что утром ей придется несладко, но отправила эту мысль подальше, вместе с другими, такими же серьезными и рациональными. Сегодня она позволит себе быть женщиной, и возможно у нее будет еще несколько недель счастья.

***

Маргарита уже сползала в уютном креслице, чтобы задремать, когда, осторожно приоткрыв выбитые двери в спальне баронессы, появился Вран, а следом за ним и Карлиэ с подносом. На подносе были и чайник с кипятком, и чашки, и блинчики, и мед, и несколько кусков сыра и колбасы, вероятно в расчете на герцога. Оценив положение в комнате, Вран придвинул из угла легкий рукодельный столик, предварительно осторожно сняв с него пяльцы. Домоправительница водрузила на столик поднос и пожелала всем приятного аппетита. Варианта не спала, Маргарита намеренно тормошила ее разговорами, чтобы проследить за состоянием ребенка. Усевшись во второе миниатюрное кресло, Вран вытянул длинные ноги и с усталым удивлением посмотрел на блины.

- Кушайте, не бойтесь, это я сама готовила, вот эти блинчики с ветчиной, а эти с творогом. Вам, леди, - обратилась Рита к лежащей равнодушно Варианте, - нужно обязательно есть творог, если не хотите потерять зубы или волосы.

Баронесса неохотно потянулась к блинчику, но через пару укусов аппетит проснулся, видя это, Маргарита налила ей чаю, чашка Врана давно была у него в руке, и блинчики с ветчиной явно пришлись ему по вкусу. Подкрепившись, Вран и Маргарита оставили Варианту с камеристкой, несколько аккуратных движений - и баронесса уснула.

- А почему ты сразу ее не усыпила?

- Наблюдала за младенцем, сразу усыплять было опасно - могла что-нибудь не заметить. Что ты сделал с этим бароном?

- А что сделаешь с таким мерзавцем - посадил в тюрьму и приставил караул из королевских солдат, завтра, точнее уже сегодня, напишу все бумаги, соберу подписи свидетелей и отправлю на королевский суд. В принципе, я мог бы и сам его казнить, но хочу, чтобы сестренке было спокойнее, и его земли достались малышу.

- Малышке, - зевнула Маргарита, - это будет девочка.

- Еще лучше, значит, поместье перейдет в другой род, и даже имя этого подонка будет забыто!

- Тсс, не сердись! Пойдем лучше спать, до обеда все равно никто ничего делать не будет - ночка была развеселой.

- Хм, боюсь, мою спальню еще не успели приготовить.

- Ну, пойдем ко мне, Ситтариэ так накрутила местным уборщицам хвосты, что мне даже балдахин сменили и окна вымыли! - похвасталась Рита, не заметив, как пригласила мужа в свою постель.

Впрочем, едва скинув на пол грязное платье и умывшись над тазом чуть теплой водой, заботливо приготовленной Ситтариэ, герцог и герцогиня эт Верис сладко уснули.

Глава 23.

Вот уже неделю весь замок гудел: вернувшийся владелец с утра до ночи сидел в кабинете, принимая бесконечный поток посетителей. Корзин с бумагами прибавлялось, три помощника, выбранныех из воспитанников замка, встречали людей еще у ворот и провожали в гостиную. Несколько часов ожидания - и очередной свиток летел в корзину с пометкой 'Выполнено'!

Герцогиня тоже не скучала: помимо ежедневных осмотров и поддержки юной баронессы она, как и обещала, организовала кабинет, куда стекались больные и увечные. Объем работы был очень велик, к тому же герцог отдал герцогине на откуп выбор дома для лечебницы, завтра прибудет адепт с южанами и девушками. Было непросто отыскать дом, подходящий сразу и для лечебницы, и для жилья. Но, разговорившись с кузнецом, который весьма почтительно относился к юной владычице, Маргарита нашла выход. В средней части города, чуть в стороне от торговых кварталов и площадей удалось купить красивый дом, построенный когда-то купцом в расчете на две семьи. Дом имел два этажа и два отдельных входа, ремонт требовался только косметический. И замковые каменщики, и плотники быстро приступили к изменению внутренней планировки 'больничной' части, 'жилую' часть будут планировать сами жильцы. Из самого необходимого в дом привезли пышные тюфяки, постельное белье и кое-какую посуду. Вместе с Карлиэ герцогиня перевернула кладовые замка - старые простыни и скатерти стали перевязочным материалом, пыльные портьеры выстирали и превратили в занавеси, разделяющие смотровую и 'палаты' для пациентов. Горничные в резиденции сначала ворчали на сумасбродство новой герцогини, заставляющей их бегать с ведрами и тряпками, стопками белья и корзинами разных полезных мелочей. Но когда они услышали, что купеческий дом станет лечебницей, в которой будут бесплатно лечиться все служащие в замке, женщины повеселели. У каждой в замке служил либо муж, либо сын, а иногда и все прочие родственники.

А вот спали герцог и герцогиня раздельно. В следующий полдень после отправки барона в замковые подвалы Вран и Рита проснулись в объятиях друг друга, но оба смущались, поэтому герцог, прихватив разбросанные вещи, ушел в будуар, а оттуда в свои покои. Недоумевающая, а потом и обиженная Маргарита очень быстро ощутила на плечах тяжесть нового звания и обязанностей. Баронесса лежала в целебном полусне и помочь даже советом не могла, а прислуга вовсю испытывала новую госпожу: то прибегая за многочисленными разрешениями, то жалуясь друг на друга и ведя пространные речи об улучшениях и полезности в тех или иных областях, о которых Рита не подозревала. К счастью, Карлиэ стояла на страже, после спасения баронессы ключница прониклась к герцогине искренней симпатией и уважением, а потому иногда, вклиниваясь в толпу, словно яхта под пышными парусами, разгоняла бездельников по местам. Именно благодаря Карлиэ Маргарите удалось быстро осмотреть замок и выбрать место под свой кабинет. Оказалось, старенький Травник, живший в замке много лет, с приездом барона и баронессы испросил разрешение поехать за редкими травами и не вернулся в замок. Другого Травника за годы правления барон не отыскал - была парочка коновалов в гарнизоне, да молоденькая аптекарша в городе. Девушка отлично знала и заготавливала травы, но вот с диагностикой справлялась не всегда, да и в хирургических случаях приходилось бежать к тем же коновалам. Услышав о наличии аптеки, герцогиня обрадовалась и посетила это достойное заведение. Похвалила хозяйку и договорилась о прямых поставках трав и кореньев в новую лечебницу. Вечерами обессиленную герцогиню купала Ситтариэ и, накормив прямо в кровати, задувала свечи; где спал герцог, Маргарите было не ведомо: встречались они лишь за обедом, и всегда муж был рассеян, хмур и утомлен. Однажды девушка высказала свое удивление вслух и узнала от камеристки, что герцога одолевают просители, плюс он целыми днями мотается по угодьям, оценивая нанесенный бароном ущерб. Спит чаще всего прямо в кабинете, а его денщик превратился в заморенную тень, потому что пытается всюду следовать за господином. Вздохнув, Маргарита хотела было сменить расписание, чтобы чаще видеться с Враном и помогать чем сможет, благо дела в замке были почти завершены, но тут прибыли южане вместе с девушками, и ей пришлось срочно уехать в город.

Рита

Бывший адепт исхудал еще сильнее, но глаза уже не блестели лихорадочным огнем. Рядом с ним держались две тепло одетые девушки: худенькая блондинка и высокая шатенка с длинными косами. Остальные южане остались у ворот города. Узнав, что дом уже готов, и там даже можно жить, Санрин обрадовался и поспешил порадовать новых друзей. Девушки молча смотрели во все глаза на особняк с прилегающим запущенным садом. А будущий лекарь жадно всматривался в ту часть здания, которую я приготовила для лечебницы.

- Санрин, пусть девушки осмотрят дом, а я покажу тебе больницу.

- Да, госпожа.

Отойдя в сторону, он начал активно убеждать девушек, поглаживая младшую по голове, а старшую бережно чмокнув в губы. Наконец красавицы кивнули и отправились в левую часть дома, а мы пошли в правую. Там, конечно, почти везде царил кавардак: печники переделывали печи так, чтобы одна топка приходилась на несколько помещений, плотники сбивали топчаны и перегородки, столы и шкафчики для лекарств. Тут же суетились маляры и штукатуры, доводя до ума комнаты, оставленные без изменений. На кухне царствовала сестра Карлиэ, такая же большая и громкоголосая, она следила за установкой в печи больших котлов для кипятка и пищи.

В углу уже готовой комнаты стояли корзины с перевязочным материалом, пакеты с травами, бутыли с маслом, вином и уксусом. Тут же стоял красивый стол, подремонтированный замковым краснодеревщиком и несколько стульев, в другом углу громоздилась кровать с балдахином. Осмотрев все, я стала рассказывать Санрину о договоре с аптекой, об оплате труда лекаря и его помощникам. Первый месяц им дается на обустройство - к завтрашнему утру девушкам следует составить списки самого необходимого, что-то найдем в замке, а что-то придется купить самим на подъемные, которые каждой семье выделяет герцог. Питаться они могут тут же в поварне больницы, если девушки пожелают работать вместе с мужьями - их труд тоже будет оплачиваться. Сам бывший адепт назначается начальником сего заведения и отчитывается только перед герцогом или герцогиней. Все, проживающие в замке герцога, получают лечение бесплатно, точнее: оно будет оплачиваться из казны герцога в конце месяца. Списки необходимого для лечебницы также будет составлять Санрин, но ему будет выдана некоторая сумма для срочных закупок. В общем, в ходе моего рассказа глаза бывшего адепта выползали на лоб. Едва опомнившись, он тут же сел строчить список, а я предложила ему завтра вместе съездить по местным торговцам и договориться о постоянных поставках чего-то всегда необходимого, наподобие: масла, южных пряностей или полотна для белья. Покивав, он уткнулся в бумагу, а я отправилась навестить южан и девушек.

Вторая половина дома радовала суетой и разнообразием - видимо дорогой южане прикупили своим женам не только одежду и обувь - стены украшали простенькие коврики, топчаны укрывали толстые одеяла, а на кухне серьезный южанин с каменным лицом готовил какое-то национальное кушанье, а пяток девчонок заглядывали ему через плечо. Увидев меня, мужчина сверкнул глазами и продолжил лекцию на ломанном местном языке. Убедившись, что все при деле, я начала утаскивать парочки в отдельную комнатушку, обруч и сумку взяла специально. Хотя наемники и укладывались рядом с девушками каждую ночь, это было скорее из соображений безопасности и тепла, ну еще и психологического комфорта, а вот с интимом приходилось ждать. Первая же парочка зарделась, как маков цвет, когда я стала объяснять, что им уже можно, а чего еще нельзя, так уж получилось, что первой мне попала пара с ребенком. Девушку догнал токсикоз, и она тихонько лежала в обнимку с тазиком, пока муж обустраивал для них тихий уголок. Выдав страдалице порошок имбиря и мятные капли, осмотрела обоих. Южанину объяснила, что бережение бережению рознь: обнимать и целовать просто необходимо, а уж дальше, как договорятся, угроза потерять ребенка миновала. Муж переминался за дверью, пока я, подхихикивая, нашептала краснеющей женушке, что единственное заболевание, от которого страдает ее заботливый муж, - это застой в нижней части живота. Ну и заодно просветила, как ему можно помочь, а потом повторила тот же фокус еще дюжину раз. Надеюсь, усилия даром не прошли, и эти странные семьи будут счастливы.

Вечером, распростившись с новым персоналом лечебницы, я потащилась в замок. Верхом я так и не ездила, но Вран отыскал мне легкую двуколку и мальчишку-возничего, который и возил 'госпожу герцогиню' по городу. От охраны из гвардейцев удалось отпинаться, хотя и с большим трудом; в резиденции все были заняты, а носиться со мной по лавкам и базарам мужчинам явно не хотелось. Задумавшись, сидела тихо, и вдруг двуколку резко тряхнуло на подвернувшемся булыжнике, я улетела назад и запуталась в теплом плаще, а коляска вдруг понеслась с криками и посвистом. Пока треклятый капюшон удалось скинуть с глаз, а потом подняться на неширокое сиденье, с которого я во время всей этой катавасии сползла, двуколка уже въехала во двор замка, причем не к конюшне, а прямо к крыльцу. Стоящий на крылечке гвардеец спал с лица и что-то громко закричал, очень неразборчиво - у меня от скорости и ветра уши заложило. Но вот вздохнула поглубже и увидела, как из дверей выбегает Вран с перекошенным лицом. Сдернув меня с повозки, он торопливо, заглядывая мне в лицо, принялся меня мять и тискать так, что я взвизгнула:

- Вран! Что ты делаешь, больно!

- Где, где больно?

- Да везде, я с сидения свалилась, прямо на аптечку, теперь сидеть больно, - жалобно протянула я, пытаясь догадаться, чего ж еще натворила?

Герцог потер лицо и, шагнув мне за спину, выдернул из плотного кожаного верха двуколки стрелу. Вот тут меня и затошнило. Полуметровая, гладкая и блестящая с наконечником из голубоватого металла в кривых бороздках. Вместо перьев торчали хищные остренькие клинья из черной жесткой кожи. Дрожащий паренек-возница сполз с двуколки и сел на холодную землю: ноги не держали, я бы присоединилась, но меня держал Вран.

Вран

В этот вечер, проклиная все, герцог забросил все дела и занимался только женой. Усадил ее, испуганно таращившую глаза, в глубокое кресло и укутал мягким одеялом. Примчавшаяся Ситтариэ тотчас предложила переодеть миледи в мягкое домашнее платье и сделать ванну с лавандой. Герцог лишь кивнул, продолжая обнимать девушку и поглаживать ее ледяные руки. Гвардейцы кинулись туда, где, по словам возницы, он услышал свист и вой, после которого кони понеслись. Конечно, ничего не обнаружили, зато подняли в городе переполох, на который в замок примчался бывший адепт и едва увидел стрелу, брошенную на стол, как его лицо искривил затаенный ужас, а потом он просипел:

- Стрелял наемник Чужой крови.

Эти слова заставили Врана прижать Риту еще крепче. Но голова работала так же четко как всегда - покушение Чужой крови, на кого покушались, на герцогиню эт Верис, или на ученицу Верховной Хранительницы? Оставив Маргариту заботам камеристки, герцог собрал верных людей на совещание. Бывший адепт высказал свои подозрения: в землях герцога есть неучтенное гнездо Чужой крови. Гвардейцы зашумели: конечно, земли управлялись плохо, но ничего сверхъестественного обнаружить не удалось. Санрин спорил до хрипоты, доказывая, что стрела смазана противомагическим ядом. В разгар спора вдруг раздался легкий хлопок, и за спинами мужчин появилась высокая женская фигура в развевающихся черных одеждах.

- Приветствую, Ваша Светлость, - прозвучал насмешливый голос Хранительницы Династии.

- Госпожа Хранительница, - склонился в изящном поклоне герцог. - Что привело вас к нам в столь поздний час?

- Ну, час еще не поздний, - пропела Руима, - Их Высочества получили ваши гостинцы и решили узнать кое-какие подробности.

Герцог поморщился и бросил косой взгляд на стрелу, лежащую поверх бумаг на столе в его кабинете. Хранительница перехватила его взгляд и, плавно приблизившись к столу, поморщилась.

- Кого пытались убить на этот раз?

- Пытаемся вычислить - стрела летела в мою жену.

Хранительница чуть приподняла брови - о браке герцога она, конечно, знала, более того, в ее поясной сумке лежала бумага, подтверждающая разрешение Их Высочеств на это брак, но сам тон герцога говорил о многом. Действительно вопрос: кто виноват, герцог, развивший бурную деятельность в своем поместье, или эти хвосты тянутся из дворца за Ученицей?

Шевельнув рукой над страшненьким орудием, Хранительница проговорила в пустоту:

- Магия Чужой крови, антимагический яд, скорее всего ноги растут из дворца - Травник не обязательно сильный маг, а здесь есть парочка компонентов, способных удержать даже меня.

Мужчины судорожно выпустили воздух сквозь зубы и, переглянувшись, вновь уставились на Травницу, о силе которой ходили легенды. Вран махнул рукой, показывая, что обсуждение законченно.

- Госпожа, вы позволите проводить вас к герцогине? Думаю, она будет рада вас видеть.

- Хорошо, герцог, думаю, в покоях герцогини я и остановлюсь сегодня, да и с баронессой хотелось бы повидаться.

Вран грустно кивнул, Маргарита делала все возможное; физически Варианта могла уже оправиться с такой активной помощью, но она впала в депрессию и оживлялась лишь в присутствии герцогини. Кстати, Вран изумлялся, почему в резиденцию до сих пор не вернулась его мать, ведь слухи о его возвращении по первопутку донеслись уже и до глухих деревушек.

- Мы можем сразу пройти к Варианте, она в своих покоях, герцогиня прописала ей пока постельный режим, чтобы избежать потери ребенка.

Хранительница вновь кивнула, подтверждая версию Врана: она прибыла лично проверить те донесения, что отправляли гвардейцы и он сам. В покоях Варианты было очень тепло и душно. Укутанная одеялами девушка казалась особенно хрупкой, длинные черные волосы потускнели, вокруг глаз залегли темные круги, скрюченные пальцы терзали краешек покрывала. Руима покачала головой - она читала отчеты, но вид бедной девочки говорил о многом. Физически, в общем, все было на уровне - почти норма, легкая угроза беременности носила скорее нервический характер, но вот все остальное. Неужели Рита не смогла ничего сделать даже Благословением Династии? Словно угадав ее мысли, герцог покачал головой и, едва разжимая губы, шепнул:

- Только в личном присутствии, проще держать в полусне, тогда нет ухудшений. Руима чуть кивнула и вышла из комнаты, не дав Варианте себя увидеть. Убедившись, что сестренка все так же висит в тумане рухнувших надежд, следом вышел Вран. И повел Хранительницу в башню к герцогине. По дороге достойная дама разворчалась:

- Не мог жену поближе поселить, как ты по этой чешуе к ней по ночам ползаешь?

Герцог игнорировал ворчание с каменным лицом, словно не замечая бросаемых искоса взглядов. Лишь примерно предлагал достойной даме руку на особенно стертых ступенях или крутых поворотах. Наконец, добравшись до верхнего этажа, Вран стукнул в тяжелую низкую дверь и вошел. Ситтариэ уже помогла Рите вымыться и расчесать волосы. Герцогиня сидела в небольшом мягком кресле у огня, рядом на изящном резном столике расположился чайный прибор и несколько блюдечек с ее любимыми заедками: тонко порезанный сыр, мед, хрустящие малюсенькие булочки, тарелочка с миндалем. Увидев мужа, Рита улыбнулась, потом заметила Хранительницу и, став серьезной, хотела приветствовать наставницу вставанием, но та лишь махнула рукой и опустилась в соседнее кресло, оставив герцога перед выбором: сесть на неудобный высокий стул или потеснить супругу. Вран выбрал третий вариант, желание прикоснуться к любимой было выше всяких сил, убедиться, что с нею все в порядке, она рядом, и герцог спокойно опустился на толстый ковер, прислонившись спиной к ногам Риты. Та же будто не замечала откровенного жеста мужа, но запустила в черные волосы пальцы, растрепав опрятный хвост.

- Их Высочества получили ваши послания, герцог, и передали вам эти бумаги.

Хранительница протянула Врану тубус для свитков и продолжила:

- Тут официальное разрешение на брак, поздравление с оным и разрешение баронессе передать свое поместье и титул любому из детей по выбору. Далее вот решение королевского суда по нападению с угрозой жизни и здоровью на баронессу эт Барбиро, титул и поместье переходят наследнику рода эт Барбиро независимо от пола по достижении им совершеннолетия. Если наследник не сможет родиться, баронесса получает эти земли и титул в качестве компенсации.

- А барон? - спросила Маргарита. Хранительница укоризненно посмотрела на ученицу и продолжила:

- Барон был отправлен на рудники в Закрытое ущелье.

Маргарите это название ничего не говорило, но, судя по удовлетворенному блеску глаз герцога, местечко было отвратительным, и такое наказание мерзавца, посмевшего обидеть его сестру, герцога устраивало полностью.

- Та дама, что покушалась на вас, герцог, тоже получила наказание в виде принудительного лечения, и на первом же сеансе выяснилось, что ревность была наведена искусственно, около трех дней до того происшествия. Есть о чем задуматься, - веско уронила Хранительница, потянувшись за особенно аппетитной булочкой.

Рита спешно наливала ей чай, девушка всегда просила Ситтариэ приносить ей две чашки, в надежде, что герцог заглянет на огонек. Вран молча сводил факты в один узелок: быстрая реакция на его возвращение, покушения во дворце, нападение по дороге в резиденцию, получалось, что Наблюдатель, или как еще себя называет главарь сети адептов и магов-предателей, живет во дворце, и даже перемещается вместе со всем Двором. Хранительница, с аппетитом уминавшая булочку с медом, кивнула, догадавшись, к каким вывода пришел Вран.

- Да, - подтвердила она, - скоро во дворце ожидается событие, которое этот главарь ни за что не пропустит, и наша задача подготовить для него ловушку. Из отчетов я поняла, что у нас есть перебежчик? Одолжите его на денек, для допроса.

Герцог и герцогиня нахмурились одновременно:

- Он принес мне клятву, - сказал Вран.

- Он сейчас занят устройством лечебницы, - добавила герцогиня, - но вы можете с ним увидеться прямо там, он не скрывает, что хочет помочь.

Хранительница недовольно передернула плечами - мороза она не любила.

- А какое событие ожидается? - спросила Рита, вновь разливая чай.

- Свадьба младшего принца, - буркнула дама, прячась за чашкой. Маргарита кивнула:

- Поздравляю.

- Что? - Брови Хранительницы встали домиком.

- Что хотите в подарок на свадьбу? - продолжила Рита, бросая на мужа лукавый взгляд. Тот охотно подхватил мелкое хулиганство:

- Конечно, госпожа, лучше выбрать подарок заранее самой, чтобы порадоваться вместе с мужем, обычно подарки на рождение первенца скромнее.

Хранительница поперхнулась чаем, но, увидев, как эти двое переглядываются с задорными огоньками в глазах, вздохнула и поставила чашку.

- Ладно, ладно, уговорили, я вам подарок на свадьбу, а вы мне - что хотите.

С этими словами Хранительница извлекла из небольшой дорожной сумки еще один тубус:

- Тут все, что нашлось в замковой библиотеке о ларце Ахтамара и его появлениях, пергаменты ветхие, буквы кое-где стерлись, но лучшего в нашем королевстве нет. Разберетесь с делами - почитаете. Весной, когда очистится Северное море, вас ждет еще одно задание от Их Высочеств, так что готовьтесь к путешествию.

- А что за ларец? - полюбопытствовала Рита.

- Муж расскажет, он видимо знает.

Вран отстраненно кивнул, а потом вдруг пристально всмотрелся в Хранительницу и вытащил из воротника рубашки плоский серебряный медальон, украшенный мелкими камушками, складывающимися в руну 'Верность'. И уставился на Хранительницу бездонными глазами.

- Угадал, - медленно кивнула дама.

- Сколько?

- Уже три.

Герцог тоже кивнул в ответ:

- Значит нужно до весны все проверить и оставить толковых управляющих. Как Варианта?

- Лечили верно, но вот с головой проблема, она чувствует свою вину, вот и лежит живым трупом.

- Вину? - изумилась Рита. - За что?

Вран поморщился:

- За свой выбор, она уже просила у меня прощения, этот гад - опытный ловелас, а сестра росла в поместье, вот и поддалась его обаянию.

Хранительница кивнула и покачала головой:

- Мой недогляд, тогда у нас на границе совсем тяжко было, я во дворце только на балах появлялась, а там он гусей не дразнил. Потом просто перед фактом нас поставили: соблазнил, увлек, но готов все исправить. И она глазами сияла, как стосвечовая люстра, поздно было, вот и дозволили.

Все тяжко задумались, потом Хранительница хлопнула ладонью по резному подлокотнику:

- Спать пора, завтра дел много и с адептом этим надо познакомиться, и Маргарите защиту обновить, может вам еще солдат прислать или гвардейцев?

- Нет, спасибо, - покачал Вран головой, - людей хватает, завтра добавлю герцогине пару телохранителей из Серой сотни, думаю, все же охотятся на меня.

Хранительница покачала головой:

- Ох, Вран, Вран, на все смотришь, а главного не видишь - охотятся на ВАС! На обоих! Что ты без герцогини и возможного наследника? Что она без твоей защиты и титула? Вы половинки, которым удалось соединиться в целое! Бестолочь! С чувством сказала достойная дама и объявила:

- Я сегодня лягу тут, так что на жену можешь не рассчитывать, доброй ночи!

Глава 24

До празднования 'Длинной ночи' оставалась неделя, когда герцог и герцогиня выехали из резиденции самым ранним утром, на кухне еще только начали ставить в печь первые противни с караваями серого хлеба. Тепло укутанная Маргарита сидела в седле впереди мужа, а сзади тащилась пара сменных лошадей. С собою почти ничего не взяли, только тубус с бумагами о ларце Ахтамара, тубус с бумагами на поместье, аптечку и пару кошелей с золотом. Путь лежал в поместье баронессы эт Солариэсс, которое называлось 'Закат'. Двигаться собирались неспешно, без свиты и охраны, в резиденции были оставлены качественные мороки: один продолжал 'работать с бумагами', а второй с мигренью валялся в постели. Обеспечивать видимость жизни и натуральность взялись Ситтариэ и денщик герцога, еще в известность поставили Верховную Хранительницу Династии и пару гвардейцев охраны.

Рита чувствовала странную свободу, открыто прижимаясь к Врану, едва не мурлыча, потираясь спиной о крепкую мужскую грудь. В резиденции герцогов эт Верис остались хлопоты и напряжение в роли новой хозяйки, тоска по крепкому плечу рядом, по мальчишеской улыбке и черным омутам глаз. Неделю назад в замок прибыла вдовствующая герцогиня и быстренько вытащила Варианту из постели. Потом узнав, что скоро станет бабушкой, усадила горничных шить приданное малышке. Пожилая леди млела от розовых тряпочек и кружев, поэтому Вран стремился ограничить общение с нею утренним поцелуем в щечку за завтраком и вечерним 'Доброй ночи', пробегая через гостиную.

Лечебница уже работала, замотанный, но гордый Санрин торжественно открыл ее, едва успели закончить малярные работы, и не прогадал; сперва все ходили посмотреть на затею молодой герцогини, но с наступлением сильных морозов народ хлынул рекой. Переломы, обморожения, ревматизмы и радикулиты - все успел повидать молодой лекарь. Правда одна область оставалась для него сложной, и он умолял Маргариту найти хорошую повитуху, опасаясь, что сам не справится. Повивальную бабку нашли и, наобещав золотые горы, поселили тут же в маленьком домике привратника.

Кони мерно стучали копытами по мерзлой земле, в воздухе кружились снежинки, и Вран с нетерпением ожидал приезда в поместье. После приезда матери поговорить с Ритой не было никакой возможности: все трапезы превратились в обсуждение будущей детской, отделки и мебели, сорочек и чепчиков. А краткие встречи, связанные с делами и охотой на Чужую кровь, заканчивались в лучшем случае горячими поцелуями в спешке. Благодаря Хранительнице очередное гнездо было вычищено, новый амулет с капелькой магии Благословения Династии помогло вообще избежать жертв - все адепты и наемники просто уснули на несколько минут, а потом очень-очень не хотели вставать. Теперь Руима разбиралась с ними в королевской тюрьме.Ну а герцог, наконец, сбежал из дома, чтобы побыть с женой наедине.

Первую остановку сделали в трактире часа через три, выпили горячего медового взвара, съели по пирогу с мясом и тронулись в путь, к вечеру должны были добраться до деревушки на границе поместья эт Верис, а там уже начинались угодья новоявленного баронства. В дороге Риту вдруг потянуло петь, мелькание серых обочин наводило сон, хотелось встряхнуться и исполнить что-нибудь задорное:

- А где ты гулял, казак молодой?

Где чуб потерял, над какою волной?

Над какою волной торопливою,

Ты один потерял или с милою?

Разнеслось звонкое в морозном воздухе, кони загарцевали, резвее перебирая ногами, а Вран улыбнулся и вынул из сумки флягу с горячим взваром, чтобы певица не застудила горло. Под пение и тихие разговоры до цели добрались быстро; алое солнце едва успело скрыться за горизонтом, махнув на прощание целым пучком ярких лучей. В деревушке Вран сразу же постучал в домик старосты, и вскоре нежданных гостей усадили за большой семейный стол, а хозяйка спешно взбивала перины на супружеской кровати. За горячей похлебкой с большими ломтями хлеба и котелком капустных дранников со сметаной герцог неторопливо расспрашивал старосту о нуждах и заботах, как работает каменная мельница, поставленная еще дедом Врана, и часто ли наезжают купцы. Староста так же неторопливо рассказывал, что мельница работает помаленьку, вот года три как жернова всей общиной сменили, а уж за колесом сам мельник приглядывает. Купцы по первопутку наезжали, скупили помаленьку зерна да шерсти, ну и бабы, как всегда, лен да рукоделия свои на мелочушки поменяли: кому иголки были нужны, кому ленты, а кому и бусы дочерям-невестам.

- А как с соседями, мирно живете? - поинтересовался герцог, откусывая большой кусок пирога с ягодами.

- Да как сказать, - замялся староста. - Управитель у них мужик серьезный, оброк берет сколько положено, большего не требует, за дорогами следит и всякое ремесло поощряет, чтоб значит, купцам лишку не платить.

- Ну а в чем же дело? - удивился герцог.

- Да строгий он, девок в их поместье замуж берут, а своих не отдают, если только парень туда жить переедет, то свадьбу играть дозволяет, а живут они справно, у нас уж полдюжины парней туда женились, да девок с десяток замуж выскочили.

- Ага, выходит моему поместью убыток?

- Ну, убыток не убыток, а что есть, то есть. Опять же они к нам со своим товаром ездят, бочки там, кадушки, посудинки резные везут, да зерно к нам молоть иногда везут: Свою-то мельницу у них в половодье снесло, простая была, деревянная, пока не поставят - нам доход будет.

Герцог, усмехнувшись, покачал головой и шепнул Маргарите:

- Отличный у вас управляющий, дорогая, может, предложим ему управление землями эт Верис?

- А не захлебнется от масштаба? - ответила так же шепотом девушка.

- Посмотрим, завтра навестим ваше поместье, и все увидим своими глазами, - спрятал зевок герцог.

- Спасибо, хозяева за достойную трапезу, устали мы с дороги и, наверное, уже спать пойдем.

Хозяйка тут же проводила Маргариту в закуток с ведром и умывальником, и к приходу герцога девушка уже восседала на высокой пышной постели в тонкой сорочке и расчесывала длиннозубым гребнем свои волосы. Окинув это зрелище горячим взглядом, Вран подошел ближе и, присев рядом, попросил:

- Помоги, пожалуйста, волосы разобрать.

Маргарита, стараясь не смотреть на обнаженный торс мужа, потянулась гребнем к длинным черным прядям, но поняла, что сначала их действительно придется разбирать вручную. Бережно разбирая руками мелкие узелки и сцепления волос, она не замечала, как все ближе сползает по кровати к Врану и, наконец, для удобства подогнула ноги и прижалась коленями к его спине. Все это время Вран старался сидеть спокойно, глубоко и ровно дыша. Вот Маргарита откинула вбок свои длинные волосы, и на него пахнуло теплым запахом трав вкупе с ее особым женственным ароматом. Вот она ерзает за спиной, пытаясь расправить узкую рубашку. Не выдержав, он развернулся, вынул из рук девушки гребень с острыми длинными зубьями и, отложив его в сторону, прижал Маргариту к себе. Та только тихонько всхлипнула и в ответ прижалась с не меньшей силой и страстью. Бережно лаская длинными пальцами тонкую шею, Вран начал исследовать ее рот, проводя кончиком языка от уголка к середине, бережно втягивая и прикусывая более полную нижнюю губу и заходясь восторгом от осторожных прикосновений девушки. Вот тонкие пальчики погладили его бока, а грудь под тонкой сорочкой прижалась к упругим волоскам на торсе. Вот ладошки переместились на плечи, прошлись по спине, а мурлыкающая девушка потерлась щекой о плоский твердый сосок, посылая огненные искры в кровь мужчины. Маргарита растекалась, как желе, хотелось урчать, тереться всем телом о твердое тело рядом. Вран бережно перехватил увлекшуюся жену - они едва не улетели с кровати - и уложил на спину. Его взгляд огненной змейкой обежал все: торчащие горошины сосков, рассеянный взгляд, распущенные по плечам волосы. Огладив доверенное ему богатство руками, он ухватил тонкую лодыжку и, приподняв, стал выцеловывать на нежной коже таинственные узоры. Добравшись до ямки под коленом, Вран лизнул теплое местечко и прижался к белой коже, под которой билась жилка лицом. Рита, вначале еще хихикающая от прикосновений к ногам, уже начала дышать в такт с мужем и, заглядывая в его бездонные глаза, совсем теряла голову. Немного испугавшись его дальнейшего шага - перехода к мягкой плоти выше колен, она потянулась к нему силой Благословения и окутала туманом своих ощущений. Немного оторвавшись от вылизывания внутренней поверхности бедра, Вран прислушался и, прижав девушку к себе, снова стал ее целовать, попутно поглаживая горячими ладонями всюду, куда мог дотянуться. Еще несколько минут, и сорочка задралась до самого горла, а поцелуи спустились ниже. Герцог не стал спешить, раздевая Маргариту совсем, - все, что он хотел видеть, было ему доступно, а розовеющая от возбуждения и смущения девушка сохраняла иллюзию прикрытия. Лаская нежную розовеющую сосками грудь, Вран не забывал подставлять под пальцы Маргариты свое жаждущее ласки тело. Отрываться от девушки не хотелось, поэтому, не переставая целовать и лизать кремовые полушария, он ухитрился одной рукой распустить шнуровку штанов и даже немного их спустить, на большее его не хватило. Ритина любопытная ручка прошлась по напряженному орудию снизу вверх, а потом, немного погладив живот, нырнула в ширинку. Увы, Вран был не железным, несколько лет, проведенных без женщин, и юная неопытная девушка в попытке изучить неведомое ускорили события - горячая струя брызнула Рите в руку, и от жалобного 'Ой' герцог едва не потерял сознание.

Несколько секунд он был в растерянности, не зная, то ли извиниться , то ли попытаться объяснить. Но тут сработала извечная женская мудрость. Шокированная девушка не стала больше ойкать, а осторожно вынула руку из штанов мужа и задумчиво потерла пальцы.

- Немножко липнет, - сказала она, - но так нежно.

Герцогу не оставалось ничего другого, как усмехнуться и, чмокнув алые губки, сходить за полотенцем. Тщательно вытирая каждый пальчик, он видел, что возбуждение Риты схлынуло, но не совсем, любопытство, сгубившее кошку, еще мелькало в ее глазах, когда он ушел за занавеску, чтобы привести в порядок себя.

Вернувшись, он бережно обнял девушку, прижал к своему плечу и прошептал в розовое ушко:

- Спи, моя хорошая, мы продолжим завтра, в твоем поместье на самой большой и мягкой кровати, из которой не выберемся до конца визита. Тонкие бриджи все еще топорщились, но теперь это было легче терпеть, и Вран закрыл глаза, торопя утро - еще немного, осталось совсем немного потерпеть.

Глава 25

Наблюдатель был в раздражении: ну что за глупости - убрались в свой замок и сидят! Чего ради он подсылал этого мальчишку Санрина? Где информация? Стукнув в раздражении по столу, Наблюдатель мысленно покачал головой - совсем в образ вжился, нельзя так расслабляться, а то на психокоррекцию отправят, а сюда пришлют какого-нибудь сопляка с амбициями. Выполнив дыхательную гимнастику, Наблюдатель одернул длинную юбку и вышел из покоев в образе номер три 'Хорошенькая горничная'.

***

Спящая-на-волне снова увидела страшный сон. Новый ярл разбудил ее резким толчком в бок и сунул в руки кружку с горячим взваром:

- Пей, дочка, прости, иначе разбудить не получилось.

- Все хорошо, отец, - почтительно ответила Спящая, - сегодня не ходите на Рыбный рынок.

И подняв на мужчину пронзительно голубые, будто подернутые дымкой глаза, добавила:

- Увернешься от судьбы - вернешься на прежний путь, ищи ларец Ахтамара.

Воин рассеяно придержал дрожащую девичью ручку с чашкой и, покачав головой, сказал:

- Не выйдет, дочь, прежних путей я не помню, и желания возвращаться к ним нет. Да и про ларец я ничего не слыхал, ладно, поспрашиваю в порту, если ты так хочешь. - Поднял он руки в успокоительном жесте. - Допивай мед, и пойдем сходим в Ткацкие ряды, раз уж на Рыбный рынок сегодня нельзя.

Слабо улыбнувшись, Спящая начала собираться: теплая безрукавка до бедер поверх шерстяного платья с вышитым воротом, кинжал на поясе и кошель за пазухой, на ногах мягкие поршни с цветными шнурками - подарок отца. Балует ярл Карс приемную дочь, нарядам да подарка для нее числа нет, а сам семью не заводит. Удивлялись моряки, что Ярс Свитсховен отдал корабль бобылю, хотя и не в обычае это. Ярл должен свою сило вовсем показать - и детей иметь и семью кормить. Однако прежний ярл знал многое, что 'Морским драконам' и неведомо - его род шел от самой покровительницы мудрости Матери Вод - и ведомо было ее потомкам, что ждет их впереди. Поэтому Спящая-на-Волне спокойно приняла нового родича, и он полюбил осиротевшую малышку, хотя иногда, вот как сейчас, девушка могла напугать до седин и могучего воина, познавшего самые суровые битвы.

Во дворце творилось сущее безобразие: фрейлины и воспитанницы без устали мололи языками, обсуждая наряды, приготовленные к свадьбе принца Ульсоритаса и Верховной Хранительницы Династии. Сама невеста в нервическом ужасе пряталась в лаборатории, куда не отваживалась заглянуть даже Королева-Мать. Изредка сбегавший от множества обязанностей Ульсоритас проникал в обитель магии через потайной ход и долго-долго рассказывал свернувшейся на диване женщине, как все будет замечательно, когда они произнесут клятвы у алтаря.

- Уль, - жалобно просила Руима, - давай не будем устраивать пышную свадьбу.

- Поздно, дорогая, надо было сразу бежать, а теперь нас не выпустит мама, знаешь, что она придумала для украшения зала...

Подвывая от ужаса, Хранительница прятала лицо на груди жениха, ибо Королева-Мать решила превзойти все мыслимые торжества и уже замучила будущую невестку примерками, прическами и прочими женскими радостями, от которых Руима бегала как от огня. И принц, понимая всю слабость и ранимость своей невесты, успокаивал ее бережными поцелуями, а потом отвлекал разговорами об очередном гнезде, о поисках Наблюдателя и о прочих каждодневных заботах правящего дома.

Расколоритеру тем более скучать было некогда: к свадьбе начали прибывать делегации от соседних государств, всех следовало торжественно принять в соответствии с обычаями и традициями. Найти свободные покои во дворце было практически невозможно. Придворные, даже те, которые много лет назад ушли в отставку, сохранив почетное звание, вынув из сундуков пыльные мундиры и значки фрейлин, прибывали на скрипящих рыдванах, дабы посмотреть на самую удивительную свадьбу Династии. Купцы присылали делегации с подарками молодым, гильдии ремесленников тоже не желали уступать, их делегации не уступали роскошью и количеством купеческим. Еще бы, столь пышных свадеб в королевском доме не было уже около четверти века!

При том приходилось учитывать и теплолюбивость южных гостей, и шумность северных, изысканную вычурность западных и любовь к шокирующим нарядам восточных. В общем, старшему принцу приходилось несладко, несмотря на поддержку Королевы-Матери.

Гуляя с приемной дочерью по Ткацким рядам, ярл чутко прислушивался к гулу, доносящемуся с Рыбного рынка. Пока все было обычно, и ярл отвлекся, выбирая красивый пояс с бляхами из блестящей бронзы. Вдруг со стороны рыбных рядов послышались крики и звон мечей, потом донеслись стоны боли и хрипы умирающих. Кровь застыла в жилах ярла, он хотел побежать туда, но тонкая женская ручка удержала его:

- Остановись, отец, тебе нельзя туда!

Сдержанно ругнувшись, ярл вытянул шею, пытаясь рассмотреть, что там творится, но напрасно: северяне славились своим ростом, а крепких мужчин среди мореходов было большинство. Спустя час удалось узнать от очевидцев, что один из гребцов, встретив на рынке кровника, сорвался в состояние берсерка и изрубил около двух десятков человек. Благодарно взглянув на Спящую, ярл отдал кошель на погребение павших, сумевших зарубить разбушевавшегося воина. В молчании вернулись к драккару. И тут их, переминаясь с ноги на ногу, ожидал гонец - завтра на рассвете собирается Большой круг. Все команды и капитаны сойдутся на Стылой площади, чтобы обсудить последние новости и принять решения. Вздохнув, ярл кинул посыльному монетку и поднялся на борт. Снова будет говорильня до вечера, и если Старый Лис не договорится с Длинным Урсом, капитаны будут тянуть жребий, кому из них отправляться с посольством. До города-порта уже дошли слухи о женитьбе младшего принца Династии Риинер, но ярл Карс искренне полагал, что его посольские заморочки не коснутся - кто ж отправит послом чужака?

Однако ярл ошибся, купец, сколотив команду подпевал, убедил мореходов отправить послом ярла Карса Шеолта, мол, и сам развеется, и дочку прогуляет. И было непонятно, то ли купец надеялся на благосклонность дочери ярла после поездки, то ли надеялся, что она останется без защиты, не успев доехать до Риины. Предупредив команду, ярл и сам спал вполглаза, и на Спящую-на Волне поглядывал вопросительно, но та лишь пожимала плечами, будущее не открывало свои секреты по приказу.

***

Утром Маргарита долго лежала в кровати, уткнувшись лицом в подушку, на которой провел ночь Вран. Хозяйка давно хлопотала у печки, герцог сидел за столом и проглядывал бумаги на поместье, когда сонная и румяная Маргарита выползла из спальни в огороженный уголок. Распущенные, сбившиеся за ночь волосы и румяные щечки делали ее очень юной и милой, герцог сжал под столом руки, удерживая желание схватить ее и усадить к себе на колени. Вскоре Рита прошлепала босыми ногами обратно, и Вран вошел в комнату под предлогом помочь одеться. Стоя в дверном проеме, прикрытом домотканой занавеской, он тихонько смотрел, как девушка, ежась от утренней прохлады, скинула рубашку, провела влажным полотенцем по лицу, груди, подмышкам. Потом вновь смочила грубую ткань и огладила живот, бедра, осторожно коснулась нежного бутона, прятавшегося в темных кудряшках, и, вздохнув, потянулась за свежей сорочкой. Вран тут же сделав большой шаг, прижался к обнаженной спине, сжал упругие холмики, ложащиеся в его ладони, и нежно, шевеля дыханием волоски на беззащитной шее, провел кончиком языка влажную дорожку от ключицы до розового ушка, заставляя девушку трепетать и прогибать поясницу. Еще минуту он целовал и ласкал розовые упругие холмы и долины, потом, с сожалением оторвавшись, помог натянуть рубашку, тщательно застегнуть все пуговицы, пройдясь напоследок костяшками пальцев по выступающим бутонам. Потом настал черед шальвар, и его забота досталась тонким лодыжкам и чувствительным ямкам под коленями. Юбку и камзол Маргарита натягивала дрожащими руками, а позже герцог усадил ее и расчесал длинные волнистые волосы, собрав их затем в косу, которую свернул в элегантный низкий узел, закрепленный шпилькой-стилетом. Подарок Руимы после покушения Чужой крови Рита носила часто, удобная шпилька из кости имела металлический наконечник и фиксатор в виде восьмерки, а при необходимости превращалась в колющее оружие ближнего боя. Чмокнув девушку в макушку, герцог проводил ее к столу, хозяйка уже выставила разогретые вчерашние дранники и свежее молоко, рядом шкворчала яичница с салом.

Подкрепившись, выехали на тропу, ведущую в соседнее поместье. Если крестьяне и удивились, что герцогиня едет с герцогом на одной лошади, то все равно ничего не сказали, а девушке было приятно и уютно сидеть, прижимаясь к Врану. Дорога заняла не больше часа: впереди показались заборы, сараи, еще минут через тридцать путники выехали на большую утоптанную площадку в центре деревни. Зимнее утро, серое и печальное являло однако, вполне мирную и даже приятную глазу картину. Площадку окружали большие, по деревенским меркам, дома, не очень высокие, но привольно раскинувшиеся вширь: трактир, лавка, мастерская бондаря и колесного мастера, тут же возвышался дом старосты, легко узнаваемый по бунчуку из сухой травы на воротах - для отвода дурного глаза.

Подъехав к воротам, герцог, не спешиваясь, постучал рукоятью плети. Через несколько минут ворота скрипнули, и из них показался мужик в длинном овчинном тулупе расшитом красивыми аппликациями из кожи и ткани:

- Чего надобно?

- Скажи, старик, где нам управляющего найти?

- Это господина Квикелла что ль? Так в поместье он, услыхал, что хозяйка замуж вышла, так поехал проследить, чтобы комнаты приготовили и натопили хорошо.

- А как до поместья быстрее проехать?

- Да вот за деревню выедете, там дорога будет - хорошая такая, вот по ней и езжайте!

Вран кивнул и, развернув коня, и путники поехали туда, куда указал староста.

- Мда, и впрямь не управляющий, а золото, даже о поместье к приезду хозяйки позаботился, надо бы узнать, что за человек, может и впрямь его на хозяйстве оставить?

- Посмотрим, может он уже всю казну растащил и, вообще, с девками в поместье гуляет, - проворчала вдруг насупившаяся Маргарита.

- Ты что-то чувствуешь? - уточнил Вран.

- Вчера староста нам врал, не во всем, но врал, вот я и думаю в чем именно.

- Угу, - покивал герцог, - значит, будем настороже. Сможешь усыпить всех в поместье, если понадобится?

Маргарита внимательно прислушалась к огоньку, тлеющему в солнечном сплетении, и уверенно кивнула:

- Если понадобится - смогу, но ненадолго, минут на десять-пятнадцать.

- Скорее всего, больше и не понадобится.

Дальнейший путь проделали в молчании. Вот впереди показался обширный дом: центральная двухэтажная часть с небольшой мансардой и одноэтажные флигели. Вокруг разбит сад, но зима сделала место серым и скучным. Впрочем, пара дышащих теплом окон тут же привлекли внимание герцога, и он направил коня к боковому входу. Спешившись и накинув повод верхового коня на ветки дерева, он протянул жене руку:

- Прошу, дорогая.

Рита уже знала, что на людях герцог предпочитает официальное обращение и строго следует этикету.

Небрежно стукнув в дверь, герцог распахнул ее и прислушался - было тихо; войдя, Вран и Маргарита увидели обычную не слишком большую кухню, на плите побулькивал горшок с варевом, в углу вылизывалась мелкая пушистая кошка, тихо, тепло, уютно. Рита откинула с головы капюшон и берет, смотала с шеи пушистый шарф. Герцог раздеваться не спешил и потянул свою половинку к выходу в другие помещения. Короткий широкий коридор привел их в большую красивую столовую комнату. Темный полированный стол, вычищенный камин и стоящие в подсвечниках свечи указывали на готовность поместья принять незваных гостей в любое время. Из столовой выходили еще три двери: две были изящно задрапированы, а третья украшена вставками цветного стекла. Из левой двери вышла высокая женщина в красивом платье в голубую полоску и широком белом фартуке. Увидев гостей, вздрогнула, и присев в книксене спросила:

- Вы к господину Квикеллу?

- Да, - коротко кивнул герцог.

- Прошу вас сюда.

Женщина указала на проем, через который вошла. Любопытствующая Маргарита хотела было первая пойти за ней, но герцог удержал ее за полу плаща и указал место у себя за спиной. Признавать его правоту не хотелось, и девушка слегка надула губы, но все же подчинилась. Дверной проем вел в короткий коридорчик с несколькими дверями. В одну из них женщина постучала и громко крикнула:

- Господин Квикелл, к вам гости.

Из-за двери донеслось что-то неразборчивое, и кухарка или скорее домоправительница отворила простую деревянную дверь, завешенную изнутри портьерой.

Герцог шагнул вперед, раздвигая малиновые складки, и огляделся. Перед ним был рабочий кабинет, небольшой, но весь заваленный бумагами, папками, свитками, толстыми амбарными книгами из телячьей кожи и тонкими тетрадями из десятка сшитых вручную листов. Широкий стол, однако, был на диво опрятен: кроме письменного прибора, масляной лампы и пары тетрадей на нем ничего не было. За столом сидел полноватый мужчина в темной одежде и внимательно смотрел на входящих. Увидев герцога, он начал вставать, а, увидев Риту, склонился в изящном поклоне.

- Приветствую вас, Ваши Светлости.

Герцог кивнул приветственно:

- Добрый день, господин Квикелл, мы поживем в поместье несколько дней и хотели бы узнать в каком оно состоянии, что у герцогини с деньгами на расходы и прочее.

Господин Квикелл спокойно поклонился и потянулся за одной из тонких тетрадок:

- Я готов прямо сейчас ввести вас в курс дела, Ваша Светлость, но возможно вы захотите пообедать и освежиться с дороги?

Управляющий попал в десятку - действительно, короткий зимний день был в разгаре, и есть уже хотелось, да и духота натопленного кабинета утомляла. Даже если нарушения есть, а они, скорее всего, есть, час-полтора ничего не изменят, сбежать Квикелл конечно может, но куда и зачем?

- Хорошо, - сказал герцог, - покажите нам хозяйские покои, через полчаса мы спустимся к обеду.

Квикелл позвонил в колокольчик, и вскоре в двери постучала милая деревенская девушка в простой блузке и юбке, но зато в белом чепчике и белом же фартучке.

- Гримилли, проводи господина герцога и его супругу в хозяйские покои и принеси туда горячей воды.

Девушка присела в книксене и поспешила по коридору через столовую в центральную часть дома. На втором этаже была расположена большая хозяйская спальня с примыкающей гардеробной и маленькой комнатой с камином, как оказалось, ванной. В этом закутке, кроме умывальника, стояла на высоких ножках изысканная фарфоровая ванна в виде раковины. Снаружи она была расписана нежными розанами, а изнутри отливала чистым перламутровым блеском. Тут же была мягкая скамеечка для сушки волос, крючки для одежды и сундучок с притираниями, которые, впрочем, Рита проигнорировала, у нее с собой были собственные снадобья. Умывшись и пригладив волосы, девушка вышла в спальню, герцог смотрел в окно, чуть сдвинув темно-синюю портьеру.

- Что там?

- Ничего, возчики привезли дрова и ругаются с кухаркой, куда их лучше сложить.

- Идем обедать? Я уже есть хочу.

- Идем, на яды проверишь?

- Конечно, заодно и управляющего на честность.

Молодожены спустились в столовую - комната успела преобразиться. В подсвечниках горели свечи, стол укрывала скатерть из дорогой золотистой ткани с прорезями, в которых виднелась нижняя алая ткань. На столе уже стояла супница, лежали небольшие булочки, разрезанные и смазанные маслом, тут же были графины с чем-то темным и ароматным, нарезанные копченое мясо и сыр, сладкий пирог с яблоками, нарезанный большими кусками. Приборы, кроме тарелок, отсутствовали - по обычаю благородные люди носили ложки и ножи с собой в специальном футляре, вилок не было вообще, но на краю тарелки с сыром и мясом лежали деревянные палочки, с помощью которых можно было утащить кусочек себе на тарелку.

Обедали с удовольствием, горячий наваристый суп с овощами заедали булочками с сыром и копченостями, потом перешли к графинам, в которых было легкое вино, компот и морс. Рита выбрала морс, герцог компот, а управляющий выпил бокальчик вина под рассыпчатый сладкий пирог.

После обеда вновь прошли в кабинет. Рита внимательно слушала рассказ управляющего, обращенный к герцогу:

- Поместье занимает не очень большую площадь всего тридцать верст из конца в конец, но расположение довольно удобное: есть две небольшие речушки, одна из которых достаточно бурная, чтобы содержать на ней мельницу, а вторая обильна рыбой. Кроме того, около трети земель - пахотные. Выращивается и зерно, и овощи, и лен, хотя и немного. Основной доход поместье получает от продажи шерсти, зерна и овощей, еще немного дает животноводство, благодаря заливным лугам у реки. Лес у нас свой, но свободной вырубки нет. Только по разрешению и там, где лес решено заменить. Далее, - управляющий раскрыл тетрадь, - всего в поместье входят три деревни, и пять крупных хуторов. Самая крупная деревня - Сосновка, в ней занимаются бондарным делом, огородничеством, мочат и солят овощи, грибы, ягоды. Налогов осенью было собрано столько-то, - управляющий назвал вполне крупную сумму. - Из них выплачено в королевскую казну столько-то, вложено в укрепление общего тына столько-то и оплату приглашенного охотника столько-то.

- Укрепление тына? Охотник?

- Волки шалили, Ваша Светлость, - поклонился управляющий, и герцог благосклонно кивнул. Управляющий продолжил перечисления и пояснения, дополняя свои слова показами карты, счетов и расписок.

- Таким образом, за текущий год ваша прибыль составила столько-то за вычетом всех налогов и оплаты моего труда в размере десяти процентов от чистой прибыли. Деньги переведены на ваш личный счет за исключением десяти процентов на экстренные расходы и содержание поместья. - Управляющий поклонился герцогине.

- Отлично, господин Квикелл, - склонила голову Маргарита. - Мне бы хотелось обсудить с вами перспективы кое-каких изменений в поместье, кроме того, мне понадобиться ваша помощь в расчете финансовой выгоды планируемых мероприятий.

Рита гордилась собой: давненько она не выговаривала так много умных слов сразу. Видимо управляющий это оценил, как и то, что герцог не вмешивался в беседу жены, но внимательно проглядывал отчет.

- Господин Квикелл, - вдруг сказал герцог. - Это поместье полностью принадлежит моей жене, с правом передачи титула любому из детей, поэтому все нововведения я оставляю на ее усмотрение, но контролирую общее состояние, вам ясно?

- Да, Ваша Светлость, - склонил голову управляющий.

- Поэтому я сейчас отправлюсь на верховую прогулку, до ужина, а вы с моей супругой обсудите нововведения и предполагаемые расходы, за ужином жду подробный отчет о том, что вы сочли выгодным.

Управляющий склонил голову еще раз. Герцог, улыбнувшись, поцеловал жене руку и вышел из кабинета. Оглядевшись, Рита предложила господину Квикеллу перейти в гостиную:

- Извините, господин Квикелл, но здесь очень душно.

Управляющий понимающе заулыбался и, прихватив пару тетрадок и грифельных палочек, они перешли в небольшую комнату рядом со столовой, отделанную в теплых зеленых и коричневых тонах.

- Итак, господин управляющий, я бы хотела уточнить, как в поместье развито птицеводство?

- Слабо, госпожа герцогиня, конечно крестьяне держат кур и кое-кто уток, но это считается скорее добавкой к любому хозяйству.

- Дело в том, господин Квикелл, что, будучи в столице, я обратила внимание, как сложно там купить лакомства из яиц и просто копченую курицу - постоянных привозов нет, а мелкие партии, которые привозят сами крестьяне, быстро раскупаются. Вы говорите: есть заливные луга, значит, можно держать гусей, а куры при наличии мельницы и отрубей превращаются в очень доходное дело. Только нужно все правильно организовать.

Рита

Около часа мы с управляющим считали перспективы - в поместье есть пустующие коровники и конюшня, которую вполне можно переделать в теплый птичник. Отруби с мельницы можно брать, слегка скинув плату за помол, плюс еще остатки переработки овощей. Конечно купить несушек на развод и развести достойное стадо потребуется время и деньги, но куры плодовиты, и вполне возможно при небольших затратах набрать стадо в две-три сотни голов хотя бы для получения яиц, а уж потом переходить и на разведение курятины. В общем, управляющий загорелся идеей, и сам лично разработал план реализации продукции: до Летней Резиденции Династии недалеко, а если все получится, то и столицу можно будет пробные партии закинуть, знакомства у управляющего там есть. Я же еще рассказала ему о лакомствах, которые готовят исключительно из яиц и о некоторых особенностях быстрого питания.

Следующая идея была связана с рыбными садками. В столице мне довелось попробовать одну интересную рыбку - нежнейшее белое мясо, при этом плотное и с небольшим количеством мелких костей. Расспросив мэтра Эскофье, узнала, что рыбку привозят из северных озер, где она порою вырастает до размеров поросенка, да и жирностью сему млекопитающему не уступает. И вот теперь, увидев на карте поместья аж три пруда, я поведала управляющему об этой рыбке. Рассказала, что можно выловить сейчас несколько десятков половозрелых особей и выпустить в наиболее чистый пруд, а через пару лет развести рыбу во всех прудах, если приживется. И эту идею управляющий взял на заметку, прикинув, кого можно послать в месячное путешествие за рыбой. Кроме того, я предложила вместо изгородей высаживать ягодные кусты, которые могут служить и изгородью и приносить обильные плоды - жимолость, смородина, крыжовник. Грифель скрипел в руках управляющего, царапая грубую бумагу, а лицо его все больше прояснялось, глаза блестели уже почти лихорадочным блеском.

- Но я вас попрошу, господин Квикелл, сохранить эти новинки тайной нашего поместья. Вы же понимаете, что большую прибыль получит тот, кто первым представит товар на рынок, потом конечно и другие помещики сообразят свою выгоду, а пока нам нужно успеть набрать преимущества.

Квикелл кивал и ждал от меня новых откровений, но я уже устала, и лишь добавила:

- Кстати, летом можно будет отправить мальчишек наловить перепелок, они неплохо размножаются в неволе, а столичные повара готовы за них хорошо платить. Да и кроликов забывать не след - ведь сена как я понимаю в достатке?

Устав от длинной и эмоциональной беседы я поднялась в хозяйскую спальню и прилегла подремать. Звон шпор возвестил о возвращении герцога, вот интересно, я все еще называю его по себя 'герцогом' и совсем перестала звать 'Враном', а слово 'муж' кажется чужим и безвкусным...

Скрип ремней и легкий звон пряжек прекратились, кровать просела с одной стороны, горячее дыхание обожгло щеку, ухо, мурашки покатились вниз по спине, заставляя дышать чаще. Потянувшись, перевернулась на спину и всмотрелась в бездонные глаза: спокойные, только искорки мелькают, значит, в поездке все обошлось благополучно, и сейчас есть минутка на нежность, пока не позвали к столу. Обхватила руками крепкую шею - наконец Вран немного поправился, просунула пальцы в ворот рубашки, поглаживая плотную горячую кожу плеч. В ответ его пальцы затеребили тесемки моей сорочки и поспешили приласкать грудь, пока язык хулиганил с шеей. Еще минута медленных, ленивых поглаживаний и поцелуев, и мне захотелось потереться о мужа всеми пульсирующими точками моего тела. Мммм, истома растекалась по венам, какие красивые у него губы, нужно провести по ним пальцем, ощутить их нежность и шелковистость. Ах, Вран прихватил кончики пальцев губами и шаловливо провел по ним языком. Мысли задрожали и убежали без оглядки. В этот момент раздался стук в дверь и голос давешней кухарки-домоправительницы.

- Милорд, миледи, ужин подан, вам прислать горничную?

Зашипев сквозь зубы, Вран замер, опираясь на локти, и, повернув голову к двери, крикнул:

- Пришлите теплую воду и полотенца!

- Да, милорд, - раздалось за дверью.

Упершись головой мне в плечо, герцог немного полежал, а потом рывком скатился с кровати.

- Ну что ж, сейчас идем ужинать и изучать то, что вы придумали, надеюсь, что много времени это не займет.

Вздохнув, я выкарабкалась из кровати, есть не хотелось, хотелось лежать, ощущая на себе тяжесть мужского тела, вдыхать знакомый, любимый запах и целоваться до головокружения.

А вот насчет всего остального, в фильмах все выглядело красиво и плавно, в книгах - статично и не очень понятно, а вот пара роликов, случайно включённых в интернете, заставили меня в свое время сгибаться от хохота, так забавно смотрелись дергающиеся в судорогах тела и перекошенные лица. Но чего-то большего хотелось, даже сейчас огонек, разожженный поцелуями, мерцал. Мысленно хихикнув, я посмотрела на герцога с помощью Благословения Династии: он пылал ало-золотыми всполохами, которые иногда перебивались сине-зелеными волнами спокойствия, которое он пытался на себя напустить. Усмехнувшись, я потянулась золотистой лентой и ласково погладила его по волосам. Герцог удивленно оглянулся и, слабо улыбнувшись, продолжил затягивать тесемки. Уже поправив одежду, он взялся за гребень и уложил свои волосы в хвост. Тут явилась та самая девушка, что провожала меня в комнаты с тазиком ароматной воды и парой полотенец. Быстренько умывшись и причесавшись, задумалась, что надеть за стол, судя по всему, меня ждут в платье, а я взяла с собой только юбки с шальварами, удобные для верховой езды и вообще зимой. Но к счастью девушка сообразила быстрее и принесла из гардеробной такую замечательную вещь, вот не знаю, как называется: широкие рукава в три четверти, опушённые мехом, свободный силуэт-трапеция, несколько пряжек с цепочками, чтобы верх можно было подогнать по размеру. И все это в удивительной серебристо-серой гамме. Под такую теплую и уютную штучку достаточно рубашки и шальвар. Когда я заглянула в зеркало - сама себе показалась красавицей. Девушка тут же подошла сзади с гребнем и за пару минут уложила мои волосы в высокую дворянскую прическу из мягких волн, перевитых жемчужной лентой.

- Откуда такая красота? - удивилась я.

- Господин управляющий распорядился приготовить, еще месяц назад портной привез, а ленту госпожа Тринирэ вышивала, она знатная мастерица.

Я, мягко говоря, удивилась. Чтобы сшить такую красоту, явно нужна не одна ночь, и эта отделка из серебристой лисы, и длина - я все же высоковата по здешним меркам. Получается, что уже месяц, а то и больше назад управляющий знал не только то, что я приеду (все же хозяйкой я числилась уже давненько), но и то, что я приеду зимой, и даже мой рост и цвет глаз. Придется к этому замечательному человеку присмотреться получше, хотя он и не производит дурного впечатления.

Восхитившись работой девушки, я спустилась вниз и прошла к столовой, оттуда уже доносились голоса мужчин.

***

За столом герцог то и дело бросал на жену удивленные взгляды: управляющий успел рассказать ему о задумках герцогини и даже посчитать приблизительные расходы-доходы на ближайший год. Маргарита же сидела удивительно красивая и отстраненная. Домоправительница подавала блюдо за блюдом, но девушка их едва пробовала, продолжая смотреть на беседующих мужчин. Вот подали десерт, и все перешли в гостиную есть рассыпчатое печенье с орехами, запивая его вином. Рита вина не пила, попросив морсу, и когда женщина, подав все необходимое, удалилась, наклонилась к управляющему и негромко спросила:

- Господин Квикелл, кто вы?

Мужчина поднял удивленные глаза, а герцогиня продолжила:

- Поместье в идеальном состоянии, слуги обучены, в доме даже лестницы не скрипят. И в то же время в гардеробе есть одежда, сшитая для меня, а староста соседней деревни говорит, что девок из поместья забирать 'не разрешают'.

Герцог чуть напрягся, но никакой угрозы не чувствовалось, и он с интересом посмотрел на Квикелла. Вздохнув, управляющий спросил:

- А вы как думаете, госпожа герцогиня?

- Не знала, что и думать, пока не поговорила с одной новой знакомой, вот она мне и рассказала, про духа хранителя. Сколько поместий вас держат?

- Пять, - вновь вздохнул управляющий. - Это была причуда моей бабки, когда-то эти поместья принадлежали ей, и она считала, что они плохо управляются ее детьми. Поэтому уговорила родителей отправить меня учиться именно на управляющего поместьем. Я объездил за несколько лет около пятидесяти поместий, знакомясь с новинками и основами управления. А когда вернулся, старуха напоила меня и провела обряд.

- Что за обряд? - полюбопытствовал герцог.

- Не знаю, Ваша Светлость, я его не помню, только теперь я что-то вроде Духа Хранителя этих поместий. Если поместья процветают - я себя хорошо чувствую, если мною доволен хозяин поместья - я становлюсь моложе.

- Вот как, - хмыкнул герцог, - значит, вы привязаны только к этим пяти поместьям?

- Точно не скажу, несколько лет назад мой внук приобрел еще одно поместье и попросил моей помощи в оценке его состояния. После завершения сделки я стал чувствовать и это поместье тоже. Внук - хозяин одного из пяти поместий, бывших раньше в нашей семье.

- Чувствуете поместье? - спросила герцогиня.

- Да, чувствую, где может быть ухудшение, не всегда точно и не всегда понимаю, что за предупреждение, вот мельницу нынче упустил, но, в общем и целом, поместья как бы часть меня, а я - часть их.

- Интересно, - протянул герцог. - Исходя их вышесказанного, вы можете так же ощущать и поместье герцогов эт Верис?

Управляющий прислушался к себе:

- Не могу точно сказать, Ваша Светлость, это нужно проверить личным визитом, мои способности усиливаются при приближении к объекту.

Дальше мужчины перешли на технические моменты, обсуждая возможность поездки господина Квикелла в поместье эт Верис, а Маргарита с помощью Благословения Династии пыталась разобраться в том заклинании, которое связывало управляющего с поместьями.

Глава 26

Ярл Шеолт молча смотрел в мутную речную воду. Он, кажется, понял, в чем заключалась хитрость Старого Лиса - водные пути кончились, дальше предстояло путешествие верхом. Мало того, что отчаянные мореходы были неважными наездниками, так еще и корабль придется оставить на произвол судьбы. Ярл понимал, что любая часть его команды предпочтет остаться на корабле в этой мутной водице, чем неделю ехать в телегах к Риине. Но так же и понимал, насколько они тут будут беззащитны: река не море, убежать не получится. И если на судно нападут или попытаются сжечь, все оставшиеся, скорее всего, погибнут. А потерю корабля и команды не простят никому. Неподалеку от реки, впадающей в море, стояла деревенька, мореходы отыскали знакомого по северным рынкам купца и напросились к нему на постой. Оставив гребцов ужинать сытной мясной похлебкой, Шеолт отозвал в сторону старших воинов: помощника, двух десятников и старого Щита. Старик ходил кормчим много лет, и его голос был решающим.

- Вот что, други, обсудить нам надо, что дальше делать станем. Дорога дальняя, река мелкая, корабль дальше только волоком тащить, и пороги впереди. Да сдается мне не оставит нас в покое Старый Лис. Приглянулась ему Спящая-на-волне, и руки свои загребущие он ко всему наследству ярла Свитсховена протянуть хочет.

Старшие воины молча выслушали ярла, помолчали, потом старый Щит заскрипел:

- Ярл дело говорит, река мелкая, наш корабль не пройдет, и бросить нельзя: прознает Лис о таком - тут же пришлет своих молодцов дно прорубить.

- Так может корабль в море вернуть? - проговорил светловолосый воин с длинными усами, заплетенными в косички.

- Тоже никак, - проворчал полноватый десятник с волосами похожими на шкурку ягненка. - Думаешь мало в море лихих молодцов, которые не постесняются взять полупустой корабль на меч?

- Вот то-то и оно, - вновь заворчал Щит, - и здесь не оставишь - утопят и в море не выйдешь - утопят. Эхх, подстроил нам Старый Лис ловушку.

- Вот что, ярл, - сказал помощник. - Мы тебе доверяем, и сами думать будем, что к утру придумаем - скажем, а пока пойдемте к огню, пока молодежь котелок не доскребла.

И воины вернулись к костру, унося с собой мысли о спасении корабля и команды, однако к утру ничего нового в головах не появилось, плоховато знали северяне здешние места. Вот и вглядывался ярл поутру в мутную водицу, не пахнущую солью, и думал. Сзади подошла Спящая-на-волне:

- Отец, вы уже придумали, как быть?

- Нет, Спящая, сегодня Владычица Волн ко мне не благосклонна.

- Я говорила с хозяйкой, что пришла стирать белье. Вон там есть яма, по весне мужики брали глину для печей и подрыли берег, а потом вода размыла перемычку.

Ярл вгляделся в ту часть берега, что нависала над водой широким уступом: тонкая ледяная кромка, нарастающая потихоньку на берегах, там была толще, значит вода там спокойная. Кликнув помощника и десятников, ярл Шеолт рассказал им свою задумку, поворчав, старый Щит высказал общее мнение:

- А может и получится , ярл, ничего лучше мы сейчас не придумаем, только вот снасти лучше бы почти все снять, речная вода им не полезна.

Кивнув, ярл отдал приказ десятникам забрать с корабля все, даже парус. Ловкие парни принялись укладывать бухты канатов и ярды парусины, опытные воины паковали в бочки и мешки запасы провизии и инструменты. Отдельный бочонок наполнили украшениями и дорогим оружием. Монеты ярл сложил в кошели и записал, кому какая часть приходится. Договорившись с местным жителем, пригнали телегу и в сумерках начали вывозить все собранное в амбар знакомого купчины. Вскоре корабль опустел, странно было северянам смотреть на опустевший дом, на корабле каждый из них проводил времени больше, чем на суше, и знал в своем драккаре каждую доску. Потом мореходы дружными усилиями подвели корабль к выбранному месту и принялись черпать воду и заполнять ею трюм. Набрав воды около трети объема трюма, мореходы перебежали на один борт и бережно уложили драккар на песчаное дно, придерживая канатами. В берег под завесой кустов вбили колья и прикрепили концы снастей. Еще день мореходы собирались в путь, помогали купцам грузить телеги и присматривали за кораблем, а потом тронулись, унося в сердце надежду вернуться к своему 'морскому коню'.

***

Наблюдатель развлекался от души, глядя на приготовления Двора к свадьбе младшего принца. Пока все двигалось по его замыслу - Хранительница занята предстоящей свадьбой, принцы утонули в дипломатических игрищах, а Королева-Мать загоняла фрейлин до посинения. Никто не мешал продвигать отряды ближе к столице, 'Длинная ночь' превратится в ночь длинных ножей, хихикал крупный мужчина в одежде конюха. Все риинерцы будут содрогаться при слове 'свадьба'! Напевая себе под нос, мужчина вышел из денника, куда выходил маленький телепорт и отправился к воротам - нужно узнать, кто сегодня прибыл на свадьбу, лишней информации не бывает!

***

Долго сидеть за разговорами не стали, герцог выразительно зевнул и, извинившись перед управляющим, повел супругу в хозяйские покои. Рита мелко подрагивала, чувствуя бегающих по коже мурашек. Едва дверь за ними закрылась, как сдержанность слетела с герцога, точно шелуха, застонав, он прижал жену к двери и впился в ее губы поцелуем. Несколько минут они жарко целовались, потом Рита обнаружила руки мужа в шальварах и, смутившись, попыталась отстраниться. Герцог чуть-чуть отодвинулся - ровно настолько, чтобы справиться с застежками верхнего платья, потом распустил шнуровку рубашки и шальвар. Рита, не теряя времени, тоже распускала шнурки его одежды, но очень мешали ремни перевязи и ножны. Наконец, когда шальвары лежали на полу, а девушка стыдливо ощущала холод оштукатуренной стены непривычными местами, герцог остановился, сильно тряхнув головой, и довел любимую до пышной разобранной постели в другом конце комнаты. Глядя на свою мечту, быстренько спрятавшуюся под одеяло, Вран сбросил ремни и сапоги, следом полетел камзол и штаны, на герцоге остались лишь тонкие полотняные бриджи. Забравшись под одеяло, он потянулся к пискнувшей девушке и прижал к себе, слушая стук ее сердца. Потом начал мерно поглаживать ее под одеялом, не спеша, согревая дыханием шею, минута-другая и, успокоившись, девушка повернулась на бок, чтобы и самой гладить, изучать тело мужа. Тонкие прохладные пальчики доставляли Врану искреннее наслаждение, но тяжелое одеяло уже явно мешало, кроме того, он хотел видеть, как его рука скользит по нежной кремовой коже. Осторожно, ногами герцог стянул одеяло пониже и согрел поцелуями показавшиеся ключицы. Рита тоже не оставила без внимания его шею, потянувшись к ней поцелуями. Некоторое время они изучали друг друга лишь до пояса, играя в игру - сделаю тебе то, что ты сделаешь мне. Но вот одеяло сползло ниже, а Вран прикоснулся поцелуем к белой коже чуть ниже пупка. Рита вздрогнула и пошевелила коленями, Вран продолжил скольжение поцелуев вниз, и легкие стоны, слетавшие с припухших губ Маргариты, едва не отправили его на небеса раньше времени. Тогда герцог сменил тактику и начал поглаживать ноги девушки, одновременно помогая ей распутать шнурок на своих бриджах. Вот и ненужная тряпочка улетела в ноги, а часто дышащая Рита с любопытством поглаживает вновь открытые пространства. Поняв, что больше не выдержит, Вран обнял Маргариту, прижался всем телом и задвигался в том ритме, которого просило тело. В ответ герцогиня оплела его, точно лиана, и прижалась щекой к плечу. Вглядевшись в серые глаза, которые смотрели без капли неуверенности или страха, герцог начал осторожно, бережно касаться нежной нетронутой плоти, раскрывая и поглаживая, качаясь на безумных волнах ожидания, когда кажется еще шаг - и ты рухнешь с головокружительной высоты. Рита лежала неподвижно, тяжело дыша и прислушиваясь к осторожным касаниям. Но вот ласковые складочки поддались, и Вран ухнул в ощущение полета с головой. Сжимая Риту в объятиях, он бился с собою, чтобы удержаться, не навалиться всем весом, вдавливая в матрац притихшую красавицу. Осторожно он начал ласкать ее припухшие губы, чуть шевельнувшись, коснулся чувствительной шеи, провел языком вдоль ключицы, успокаивая и даря наслаждение. И дождался: тонкие руки взлетели и обняли его шею, привлекая ближе, спина изогнулась, заставляя его двигаться, и вскоре ритмичные вздохи огласили спальню.

Увы, первый раз был быстрым, но едва все закончилось, Вран поднялся и на подгибающихся ногах принес полотенце и теплую воду. Тонкий лен слегка зарозовел, когда герцог бережно ухаживал за своей женой. Закончив с гигиеной, Вран укрыл Риту одеялом и лег рядом, крепко обнимая.

- Тебе не больно, любимая?

- Все хорошо, - ответила Рита хрипловатым голосом, пряча от смущения глаза.

- Тише, не нужно стесняться, ты такая красивая и страстная, что я не смог удержать себя в руках. Отдохни немного, я хочу подарить наслаждение и тебе.

Поглаживая притихшую жену, Вран позволил себе погрузиться в чуткий сон, Рита тоже провалилась в краткое забытье, привыкая к новым ощущениям обнаженного тела рядом.

***

Верховная Хранительница раздраженно постукивала ногой по скамеечке для ног - Ульсоритас бросил ее на растерзание швеям на примерке свадебного платья, а сам отправился готовить ловушку для Наблюдателя. Маргарита, высказавшая предположение, что враг скрывается во дворце, и даже путешествует вместе с двором, придумала и уловку, позволяющую вычислить неведомого Наблюдателя, но в расставленную ловушку попадались все время разные люди. И вот сейчас раздраженная суетой Хранительница ждала, когда жених принесет вести о новой ловушке - на этот раз было решено заманить Наблюдателя на кухню - место бойкое, и он вполне может ожидать, что его эскапада пройдет незамеченной.

Расколоритер сидел в своем кабинете и прислушивался к гулу дворца. Кабинет был единственным местом, где Его Высочество опасались беспокоить. Задумчиво водя пером по бумаге, принц сам не заметил, как изобразил симпатичное женское личико с косами, сбегающими по плечам. Да, герцог и герцогиня по слухам неплохо справляются в своем поместье, королевскому суду вздохнуть не дают. Руима, побывавшая в замке с инспекцией, осталась в целом довольна: неплохо кузен порезвился, даже адепта под крылышко утянул. Ленивые мысли кронпринца прервал торопливый стук в дверь, и почти сразу же в комнату ввалился Ульсоритас и, плюхнувшись в глубокое мягкое кресло, потянулся к графину с вином:

- Если я сейчас не выпью - точно кого-нибудь, убью!

- Ты не одинок в своем желании, - меланхолично проговорил старший принц, наливая вино во второй кубок.

- Что, меланхолия? - дразнясь, посмотрел на брата Уль

- Она самая, жду не дождусь, когда этот цирк разъедется, и вы с Руимой уберетесь на месяцок в какое-нибудь дальнее поместье.

- Зависть - очень плохое чувство, - наставительно промолвил младший принц. - И ни в какое дальнее поместье мы не собираемся, вот еще глупости!

- Вот как? - удивился Расколоритер. - А зачем ты тогда затеял отделку своей резиденции? Там уже лет двадцать никто не бывал, поскольку ты все время мозолишь мои королевские очи своей физиономией.

- Ну во-первых, женатому человеку полагается иметь свой собственный дом. Во-вторых, должен же у нас с Руимой быть уголок, куда мы сможем сбежать от созерцания твоей кислой физиономии и маминых белошвеек? И в-третьих - там отличная охота!

Рассмеявшись, Рас махнул рукой и отхлебнул вина, а Уль присмотрелся к рисункам, небрежно разбросанным на столе:

- Милое личико, кто такая?

- Да просто рисовал, не думая. - Пожал плечами принц.

- Интересно, ты не думал - один, два, три, пять, восемь! Восемь портретов одной и той же девушки, ты часом не влюблен?

Расколоритер нервно выдернул из рук брата исчерканные листы и спрятал их в папку с геральдическим знаком.

- Что вы все пристали, - раздраженно пробурчал он, - не знаю я ее! Просто нарисовал.

- Ага, - глубокомысленно протянул Уль, но, увидев, что брат готов взорваться, тут же переключился на серьезный тон: - Ловушка готова, но если в нее опять попадется та миленькая горничная или тот невзрачный конюх, я буду подозревать всю прислугу замка.

- Сработает только после свадьбы?

- Во время церемонии.

- Отлично!

И братья, оставив дела сердечные, перешли к обсуждению текущих забот.

Глава 27

Мореходы тихонько ворчали, но очень тихо, чтобы не потревожить уснувшую на руках у отца Спящую-на-волне. На пути к королевской дороге их поджидала засада, хорошо, что мудрый ярл запретил брать с собой добычу и украшения, только теплую одежду и оружие. В большой деревенский сарай сложили не только часть оснастки корабля, паруса, бочки для воды и провизии. Раскопав в углу земляной пол, спрятали в яму все ценное. Ярл сам поменял у купца пару полновесных кошелей с монетами на пергамент с векселем столичного банка, легкий свиток не утяжелит в пути и в бою, а, прибыв в столицу, мореходы спокойно купят нарядную одежду и подарки молодоженам. Вот и ворчали мореходы, тихонько растирая непривычные к ходьбе ноги, понимая, что предусмотрительность ярла спасла немало жизней.

Их ждали за деревней, в которой караван остановился на обед, возможно, ждали, что привычные к суровому климату мужчины в этих мягких краях отяжелеют от пива и горячего мяса. Но ярл был мудр, и едва Спящая-на-волне прикоснулась к рукаву его одежды, как он, кивнув, велел хозяйке трактира уложить в корзину еще теплые пироги и копченое мясо и проследил, чтобы все налили горячего меду во фляги и держали оружие под рукой. Ворча, мужчины покорились, поглядывая на девушку, которая всматривалась в вязь рун на широком кожаном поясе, вышитом шелком. Кто и в какие времена изготовил эту вещицу было неизвестно, но женщины, обладающие даром, могли увидеть в переливах шелковых ниток руны, предсказывающие будущее. Тихая и незаметная в обычной жизни, Спящая-на-волне становилась храброй, как воин, едва дело доходило до магического искусства. Она могла ночью отправиться на Остров Призрака за необходимой для отвара травой, могла взглядом усмирить дикого зверя, помешавшего ей искать редкий мох, или остановить полдюжины мужчин, посланных за нею Старым Лисом. О, пройдоха-купец знал, за чем охотился: мать Спящей-на-волне звали Ходящая-во-снах, она происходила из древнего рода морских ведьм и могла явиться во сне любому. Так что кровь Спящей, которую она могла передать своим детям, была ценнее золота, что скопил для нее отец. Вот почему девушка не сидела в тихом доме за прялкой, а всюду была в окружении команды корабля, а чаще просто ходила за руку с приемным отцом или его помощником.

'Морские драконы' шли в конце каравана - непривычные к тряске в телегах, они часто шли пешком, разминая ноги, высматривая в зимнем лесу зайцев и косуль для вечерней похлебки. Но вот у морды передней лошади вжикнула стрела, и купцы схватились за оружие. Не утяжеленные поклажей северяне тут же сорвались с дороги, ныряя в глубокий снег. Спящую-на-волне отец спрятал под телегу, и девушка завела монотонную песню, призывая неудачу на головы врагов. Сразу отбить нападение не получилось: невидимые противники хорошо укрылись в густом подлеске, обстреливая караван. Стрелы били только в отошедших от телег, поэтому ярл крикнул десятникам, чтобы не отходили далеко и прикрывали Спящую.

- Похоже, явились не просто пограбить, им нужна наша Видящая!

- Шиш им! - проскрипел старый Щит, прикрывая девушку сбоку огромным посеченным кое-где щитом, который старик всюду носил с собой. Десятники поддержали его громким кличем:

- УУУУУВээээй!!

Но молодые задорные воины в горячке боя увлеклись преследованием и едва не попали в ловушку еще раз. Нападавшие приготовились хорошо, отбегая все глубже в лес, огрызаясь стрелами, они незаметно заманивали увлеченных бойцов в самую чащу, но вдруг от повозок раздался дикий визг, переходящий на такие высокие ноты, что у всех сражающихся заложило уши. Мороки спали с глаз, и они увидели, что тропа с узкой гатью ведет в болото. Развернувшись, прикрывая друг другу спины, 'Драконы' вернулись к обозу, где получили хорошую трепку от десятников. Высокий воин с усами, заплетенными в косички, так виртуозно объяснял сеголеткам, откуда они взялись и куда отправятся, если еще раз не услышат приказа, что краснели даже много повидавшие приказчики обоза.

Выложившаяся на снятие чужого заклятия девушка обмякла на ледяной земле. Ярл вытащил дочь, никому не доверил растирать ледяные руки и ноги, поил горячим медом и сокрушенно качал головой: Спящая сорвала голос и от большого выплеска силы напоминала малого ребенка, лежала и нехотя глотала отвары, которые смог приготовить купеческий лекарь. Команда хотела вернуться в деревню и переждать, пока девушке станет лучше, но ярл велел двигаться дальше:

- До свадьбы осталось всего три дня, а нам еще следует позаботиться о красивой одежде для всех, не будем терять время, мы не трусы, чтобы прятаться в нору от одной шайки наглых выскочек!

И команда продолжила путь.

***

Рита и Вран наслаждались временем отдыха - в поместье все было налажено и без них, домоправительница охотно подавала завтрак в спальню, а за обедом и ужином они встречались с управляющим, который, несмотря на холодное время года, активно взялся за воплощение идей хозяйки. Новобрачные проводили время не только в постели, радостно открывая друг друга, они много разговаривали, делились детскими воспоминаниями, и кажется, не было ничего, чем они не хотели бы поделиться. Однажды Вран спросил:

- Ты хотела бы вернуться в свой мир, если бы могла?

Они гуляли по заснеженным аллеям зимнего парка, Маргарита куталась в очередной подарок управляющего - элегантный плащ из плотной шерсти с меховой опушкой и меховую муфту, вошедшую в моду в столице только в этом сезоне. Задумавшись, она вынула руки из теплого меха, ласково погладила мужа по лицу и, глядя в глаза, тихонько сказала:

- Нет, мое сокровище, я не хочу назад. Если бы у меня появилась возможность съездить в гости, повидать маму и отца, надрать уши сестренке, я была бы очень рада. Все же я скучаю по ним и не хочу думать о том, что они, возможно, оплакивают меня как погибшую.

Голос девушки едва слышно зазвенел, герцог покрепче прижал к себе жену, мысленно моля всех Светлых Богов о даровании им счастья. Постояв немного, супружеская чета отправилась в дом - пить несравненный мятный чай с аппетитными гренками, на которых были слоями уложены копченое мясо, жареное яйцо и свежая зелень, выращенная домоправительницей в маленьком солярии, нависающем над крыльцом. Разморённые прогулкой и сытной пищей они тихонечко занялись делами: Вран пересел за письменный стол и стал просматривать прихваченные с собой бумаги о ларце Ахтамара, иногда зачитывая наиболее важные, по его мнению, моменты вслух. А Рита сидела рядом в глубоком кресле и с наслаждением рукодельничала; домоправительница щедро поделилась своими запасами, оказалось, что это она расшивала те несколько лент, которые горничная вплетала в волосы герцогини каждое утро. И вот теперь Рита, мирно мурлыча под нос что-то о любви, расшивала своему мужу жилет. Узнав у управляющего имя портного, который шил такие прелестные вещички для дам, она упросила его отвезти в качестве образца один из жилетов герцога и снять с него мерку. Сразу же по этой мерке были заказаны три жилета: один черный как ночь, второй серый, в тон уютной 'штучке' Маргариты, и третий темно-синий, для торжественных мероприятий. И вот сейчас Рита попросту хулиганила, она не просто вкладывала в свой труд любовь и заботу, она вливала в каждый стежок силу, превращая обычную одежду в оберег от болезней, переохлаждения и порчи. Вместе с золотыми нитками в ткань впивались лучики Благословения Династии, черные, мягко отливающие перламутром жемчужины становились броней, способной остановить кинжал или стрелу. Герцог благосклонно слушал мурлыканье жены, оно не мешало ему изучать ветхие пергаменты и более свежие бумажные листы, зато в доме становилось уютнее, а от довольства хозяйки молодел и дух-хранитель, все резвее носясь по округе. И вот в один из таких тихих вечеров на обеденном столе вдруг засветился небольшой контур, потом оттуда показалась изящная рука в черном рукаве и оставила на столе запечатанный конверт. Контур схлопнулся, свечение погасло, конверт, перевязанный двуцветной лентой, остался лежать на столе. Герцог быстро подошел и осторожно дотронулся до конверта кончиком кинжала, никакой реакции не последовало, и тогда он спокойно взял конверт в руки. Печать, соединяющая ленты, слегка засветилась и треснула. В конверте оказался кусочек пергамента с официальным приглашением герцога и герцогини эт Верис на свадьбу принца Ульсоритаса и Верховной Хранительницы Династии. Ниже другим почерком было приписано:

- Жду вас в этой комнате к закату 'Длинной ночи', заберу телепортом.

Подписи не требовалось. Маргарита и Вран переглянулись - оставалось всего два дня, искренне надеясь, что королевский цирк пройдет без них, они не позаботились о достойных нарядах. Как быть? Герцог задумался:

- Придется завтра с утра поехать к портному, надеясь, что у него найдется что-нибудь, подходящее для тебя, черный костюм у него наверняка есть.

- Жилет с черным жемчугом почти готов, - согласно кивнула Маргарита. - Если не найду ничего подходящего - надену мантию.

Вран поморщился, все же ему нравилось видеть жену одетой в нарядное платье или уж совсем без него... Вздохнув, герцог вернулся к бумагам, сейчас уже все решено, а бежать в темноту и ночь в поисках одежды - бессмысленно. Дверь тихонько скрипнула, показалась домоправительницы с большой корзиной в руках.

- Миледи, - присела она в книксене, - это прислали от господина портного.

Рита с любопытством смотрела, как ловкие руки женщины снимают с корзины пропитанную воском парусину, под ней оказался мешок из более тонкой чистой ткани, в котором находилось восхитительное серебристое платье, расшитое черным жемчугом, к нему полагался модный головной убор, черные же туфельки с жемчужной вышивкой и черный плащ на серебристой подкладке. Ахнув, Маргарита всматривалась в изящные извивы узоров и черное кружево отделки. Ниже лежал еще один мешок с мужским комплектом в тех же черно- серебристых тонах. Вран только головой покачал: неужели управляющий умеет еще и события предвидеть? Но на дне корзины оказалось письмо от Королевы-Матери.

' Милый Вран! Не сомневаюсь, что ты решил сбежать из своей резиденции и скрыться в лесах, только бы не появляться на торжестве моего младшего сына. На случай, если вы с женой передумаете и почтите наш праздник визитом, я приготовила эти скромные наряды.

Араниэ.'

Переглянувшись, герцог с герцогиней расхохотались.

- Королева - потрясающая женщина, - выдохнула, наконец, Маргарита, утерев слезы.

- Угу, только лучше, когда она потрясает, кого-нибудь другого, - вздохнул Вран.

Глава 28

Наблюдатель в широкой полотняной рубахе и штанах усердно натирал пол в главном бальном зале, где должен был состояться прием. Для церемонии венчания готовили большую гостиную рядом, туда будут допущены только родственники и по два представителя от делегаций, устав разбираться, кто из них более достоин, кронпринц велел делегациям самим назначить не более двух представителей. И подать ему списки не позднее утра дня накануне венчания. Сейчас уже подготовка шла полным ходом: в гостиной установили алтарь, а стены увешали свадебными колокольчиками, перемешав их с атласными лентами и оранжерейными цветами. В зале приемов заканчивали натирать полы и полировать мебель, садовники уже топтались в дверях с корзинами цветов и пучками лент. Музыканты разучивали специально написанные к этому дню вариации, а ливрейные слуги носились, как зайчики, спешно сервируя столы для легкого завтрака, который планировался после церемонии.

Невеста, напившись успокоительного зелья, взирала на мир равнофигственно, валяясь на диване в одной паутиноподобной черной рубашке, она небрежно перебирала волосы жениха, прихлебывающего вино из бокала. Руиму немного тянула на философию, а Ульсоритасу было все равно где прятаться от матери и озверевших портных. Так что они мирно сидели рядом и наслаждались минутами спокойствия. Вдруг скрипнула дверь потайного хода, Руима поморщилась - смазать пора. В кабинет Хранительница ввалился Расколоритер.

- Сидите, бездельничаете? А Врана с Маргаритой кто забирать будет?

- А что, закат уже? - спокойно поинтересовалась невеста и принялась поглаживать изящно выгнутые брови жениха.

Рас тяжко вздохнул, забрал у брата бокал и отхлебнул все, что оставалось.

- Ну вот, - так же меланхолично проговорила Верховная Хранительница, - сейчас и ты успокоишься...

Расколоритер поперхнулся и хотел выплюнуть вино, но потом передумал и кивнул на бокал:

- Еще нальете?

- Может и маме заодно предложить? - гипотетически вопросил Уль.

- Не-а, - протянула Хранительница, - я лучше к огнедышащему дракону в пасть слажу, зубы пересчитать, чем твоей маме сейчас покажусь, она меня уже три часа по дворцу ловит.

Пожав плечами, Уль налил брату еще вина и прижался покрепче к добравшейся уже до шеи ручке. Отхлебнув пару раз из кубка, Расколоритер вздохнув сказал:

- Ну ладно, отдохнули и встали, Руиме еще одеваться и Врана с Ритой сюда тащить, а тебе, братец, ее видеть не полагается, пойдем, а то мама уши оборвет.

Уль, несмотря на настойчивость брата, все же задержался, крепко поцеловав свою красавицу, и шаловливо подмигнул:

- Увидимся у алтаря, любимая, не опаздывай! А то Рас нас не отпустит в поместье, пока мы всех не поблагодарим.

Поцеловав жениха еще жарче, Руима улыбнулась и клятвенно обещала быть вовремя и в белом.

Уль закатил глаза, не сомневаясь, какое это для нее испытание, и канул вслед брату в потайной ход. Хранительница поразмышляла пару секунд - насколько неприлично будет заявиться в поместье среди зимы в таком виде. Потом, решивши не дразнить гусей, натянула поверх черной рубашки черную же мантию и парой движений активировала портал.

***

Вран немного нервничал: в обед Маргарита закончила свое рукоделие и настояла, чтобы Вран обязательно надел жилет. Едва взяв его в руки, он ощутил тепло и ласку, исходящие от ткани. Жилет скользнул по рубашке и невесомо опустился на плечи. Узоры Рита вышила простые, но серебряная нить и черный жемчуг прекрасно сочетались и благородно поблескивали в свете свечей. Герцогиню одевала домоправительница - уже больше часа из спальни доносился ее воркующий голос. Сначала Маргарита пыталась сопротивляться: мол, причешусь немного, и сойдет, но решительная женщина быстро подавила сопротивление и утащила ее готовиться 'по всем правилам'.

Рита

Ууууу, не думала, что праздничное платье - это такой кошмар! Нет, сначала все было приятно: ворчащая домоправительница организовала ванну с душистыми маслами, в которой я чуть не уснула. Потом мне долго сушили и расчесывали волосы, что было довольно приятно. А вот потом... Ну вот привыкла я к простым льняным платьям под мантией! Даже свое потрепанное бельишко иногда надевала - верхнюю часть, поскольку корсеты шнуровать самостоятельно сложновато. Но сейчас! На меня натянули тонюсенькую, как марля, но гораздо более мягкую шелковую сорочку с огромным вырезом на ленточке. Поверх - корсет, к счастью, до знаменитых семнадцати дюймов его утягивать не стали - просто сплющили им мои злосчастные ребра и успокоились. Дальше - больше. Писк сезона - отделанные кружевами панталоны, да еще расшитые розовыми бутончиками! Мама! Да у меня даже бабушка такие парашюты не носит! Чулки с подвязками я стерпела, мерзко подхихикивая про себя - свалятся, даже шагу не успею ступить. Но эта женщина тут же прикрепила чулки маленькими шелковистыми петельками к панталонам, за прячущуюся в кружевах обтянутую тканью пуговичку! Облом! Потом пошли нижние юбки, причем шли они в обратном порядке - от самой короткой к самой длинной, пять штук! К окончанию процесса меня уже покачивало. Потом меня усадили к зеркалу, закутали простыней, дабы не испачкать то произведение искусства, которым являлся мой корсет. И принялись укладывать волосы. Уууууу, каждая прядка тщательно расчесывалась, смазывалась отваром трав с ароматическими добавками и укладывалась точно на свое место. От шпилек и заколок голова становилась все тяжелее, в косы вплетались нитки черного жемчуга, а подвески из таких же ниток, только чуть крупнее, свисали с рукавов. Наконец поверх всей этой красоты водрузили головной убор - маленькую бархатную шапочку, вышитую серебром и жемчугом, сбегающую уголком ко лбу, сзади уже традиционно струился газовый шарф. И думаете это все? Ничего подобного! Теперь меня принялись аккуратно упаковывать в серебристое платье - парчовая юбка номер раз, парчовая юбка с бархатными аппликациями номер два, Рукава нижние, рукава верхние, какие пустяки - полдюжины шнуровок! И вот когда я искренне думала, что издевательства надо мной прекратились, горничная по сигналу домоправительницы открыла бархатную коробку с украшениями. Я чуть не принялась биться головой об стену. Это же еще килограмм пять плюсом! А я и так еле стою. Вот теперь я понимаю, почему герцогини такая редкость при дворе - выжить в этих нарядах просто невозможно! Воркуя и приговаривая, какая я красивая, помощницы быстренько обвесили меня на манер новогодней елки: длинные (и тяжелые) серьги с блестящими камнями, огромная брошь не брошь, что-то вроде изогнутого, как рога, кинжала, который они закрепили на корсете, и тяжелый, длинный металлический пояс, тоже с камушками. Мелочи вроде колец и браслетов можно и не считать. Кстати браслет-накопитель я снимать отказалась, просто сдвинула на предплечье, под широким рукавом нормально, а вот если муж соберется меня подержать под локоток, смогу оставить пару синяков на память. Уф, наконец, все? А как я вниз пойду, меня в этом платье носить надо!

Тут горничная, опустившись на колени, стала что-то делать с моими многочисленными юбками, я даже забеспокоилась слегка - оказалось, она просто ищет мои ноги, чтобы помочь им найти туфли! Ну вот, все надето, поправлено, одернуто, можно повернуться и посмотреть на себя в большое зеркало у окна - мама! И это я? Оживший портрет эпохи Стюартов! Хочу к маме! Хочу шорты и мятую футболку! И зачем я всегда завидовала этим знатным дамам! Муж, спаси меня!

Довольные помощницы рассматривали меня и восхищенно ахали. Потом подхватили под руки и потащили вниз: мужу показывать. Вран натурально обомлел. Как я его понимаю, такое ночью присниться - поседеешь. Подошел, так красиво раскланялся, ручку лобызнул. Аж мурашки побежали, красивый все же у меня муж, глаз не оторвешь! Оглянувшись, решила я присесть и тут же услышала протестующий писк домоправительницы. Как? Сидеть нельзя до церемонии, юбки помну? Да их асфальтовый каток не промнет, они стоят, как Великая Китайская стена, от рисового крахмала! Ладно, раз сидеть нельзя, буду стоя мужем любоваться, что он там говорит? Нужно заказать мой портрет в этом платье? С радостью дорогой - только, чур, я отдельно, а платье на вешалке! Я бы, наверное, уже зубами клацать начала, но Врана спасла Руима, величественно шагнувшая из телепорта. Посмотрев на нас, кивнула и поманила рукой, мы сделали по паре шагов вперед и вышли в ее кабинете.

- Идите к Королеве, мне одеваться пора.

Я сочувственно вздохнула:

- Может помочь? Меня с обеда одевали...

- Там все фрейлины королевы сейчас сбегутся, воспользуйся моментом, отдохни, твои покои рядом.

О, это мысль! Действительно, здесь ведь еще мало кто знает, что мы поженились. Вран изящно раскланялся, я присела в реверансе, и мы быстренько убежали в мои старые комнаты. Вран, оглядевшись, присел на диван и начал меня рассматривать. Я тут же плюхнулась в кресло и вытянула ноги. Церемония должна была состояться на рассвете, сейчас было время ужина, но я боялась на кухню соваться - мэтру Эскофье сегодня точно не до меня. Ситтариэ осталась в резиденции эт Верис, и чем до рассвета заниматься? Подумав, решила сходить в гости к Благословению Династии, если что - Вран уже знает, как меня вернуть. Как мы выяснили опытным путем, для этого достаточно пары хороших, жарких поцелуев. Вообще-то для 'выныривания' хватало и одного, но мы никогда не могли сразу остановиться.

Усевшись поудобнее, прислушалась к току крови и скользнула в него, с каждым разом это давалось все легче. Вот поплыли разноцветные ленты - ага, муж не просто так любуется, красно-золотая полоска явственно тянется в мою сторону. Приятно. Отправляю в ответ золотистую, касаюсь ею его волос, скул, губ, алый цвет в его ленте начинает доминировать, и я поспешно возвращаю золотистую ленту обратно, одеваться еще раз нет никакого желания, да и горничные сейчас все заняты. Потом, сосредоточившись, ныряю в самый центр - к разноцветному огоньку Благословения. Раз два три четыре пять, кто хочет выйти погулять? Из пламени выскакивает пышная рыжеволосая девушка, белокожая и невысокая.

- Привет, - говорю я ей.

- Приветствую, Хранительница Благословения, - чопорно кивает она.

Я в ответ делаю книксен.

Разговариваем мы недолго, Урсинэ едва успела научить меня раскладывать ленты эмоций веером, разделяя на составляющие, чтобы понять какая эмоция доминирует, как огонек пыхнул, и Хранительница, лукаво сверкнув глазами, прыгнула обратно в высокое пламя. Оказалось, что муж пробрался сквозь мои многочисленные юбки и уже поглаживает ямку под коленом с совершенно недвусмысленными намерениями. Хммм, как приятно. А когда вместо рук, сдвинувших чулок, по коже скользнули его губы, я уже забыла и о том, что платье мять нельзя, и о том, что нам вообще надо куда-то идти.

***

'Морские драконы' уже через час после рассвета вошли в город. С вечера ярл решил не спешить и остановиться ночевать за городскими стенами. Примерно в часе ходьбы от городских стен находился постоялый двор для тех, кто не успел добраться до города до закрытия ворот. Там и остановились на ночь, не спеша, вымылись в небольшой мыльне, устроенной хозяином на южный манер: все из камня, железная печка и много тростниковых циновок. Потом поужинали и легли на широкие лавки, укрытые овечьими шкурами. Спящая-на-волне, как всегда, улеглась рядом с отцом, хозяин предложил девушке отдельную комнату, но она лишь покачала головой - среди мореходов ей было безопаснее. Около полуночи девушка вдруг встала и пошла к двери с закрытыми глазами, не просыпаясь. Чутко спавший ярл осторожно двинулся следом и у самой двери ухватил двумя пальцами стиснутый кулачок и развернул девушку к лежанкам. Через минуту все вновь было спокойно, никто из драконов даже не проснулся.

Глава 29

Город поражал: мощеные широкими плитами улицы были выметены, а снег сложен аккуратными кубиками, Редкие деревья тоже укрывал снег, а скамейки напротив были расчищены. Вот впереди северян загрохотали телеги каравана - купцы спешили на рынок. Оглядевшись, ярл приказал:

- Сейчас ищем постоялый двор, потом идем в банк, получаем деньги по векселю. Каждый берет свою долю и идет за нарядной одеждой, встретимся на закате и сразу отправимся во дворец.

Мореходы кивнули - план казался простым и понятным. Но как всегда бывает с планами, многое пошло наперекосяк. Постоялого двора способного срочно принять почти тридцать человек в городе не нашлось: к свадьбе в столицу съехалось множество народу, и все номера были заняты. Пришлось искать дом, но дома сдавались по очень высоким ценам. В итоге команда разделилась: ярл, десятники, старый Щит и Спящая-на-волне отправились в банк, а молодежь разбежалась по городу в поисках жилья. Только к вечеру одному из воинов удалось обаять одинокую вдову и уговорить ее пустить на постой его вместе с друзьями. Когда бедная женщина увидела, сколько 'друзей' пришли к ней на ночлег, сразу упала в обморок. И только тихие уговоры Спящей помогли 'Морским драконам' избежать появления стражи. Кое-как разместившись и подкрепившись мясом, купленным в ближайшей харчевне, северяне сообразили, что им буквально нечего надеть во дворец - вся одежда в пути испачкалась, помялась да и изначально не предназначалась для дворцовых приемов. Разобравшись, что ее здоровью и благополучию ничего не угрожает, женщина сказала, что вообще-то она содержит лавку готового платья. И, если есть необходимость, может продать нужное количество одежды, а украшения можно купить или взять на время в соседней ювелирной лавке, хозяин которой за ней ухаживает и не откажет в маленькой просьбе. На радостях воин, отыскавший жилье, расцеловал зардевшуюся женщину, и как-то сразу стало заметно, что она совсем не стара, просто ее уродует мрачное черное платье. Остатки вечера 'Морские драконы' провели в лавке вдовы, примеряя камзолы и штаны. Две ее помощницы, замирая от восторга, ушивали штаны в талии и расставляли камзолы в плечах. Сосед-ювелир потирал руки - без нарядных украшений воин на пиру появиться не мог. Наконец закончив сборы, морские воители отправились во дворец.

Обняв любимого мужа и прижавшись к его обнаженной груди, я задумалась - что-то этакое витало в воздухе.

- Любимый, помоги мне платье поправить, давай-ка, принцев навестим, возможно, мы сможем им помочь?

Вран всмотрелся в мое лицо, да любимый мне тревожно, и это тревога гонит меня ближе к принцам, ведь в моей крови поет огонек, хранящий их род уже несколько сотен лет. И те капли, что текли в жилах герцога, тоже нашептывали ему это. Встали мы одновременно и потянулись затянуть шнуровки. От нежности и единения мне хотелось плакать.

- Я люблю тебя, - шепнула я, склонившись к его уху, пока он натягивал мне упавшие к лодыжкам чулки.

Вран выпрямился, прижал меня ближе к своему телу и, поцеловав в макушку, тоже шепнул:

- И я люблю тебя, свет мой.

Постояв так еще немножко, мы быстренько поправили одежду и прически и почти бегом кинулись к покоям младшего принца.

У красивой кованой решетки северян остановил наряд гвардейцев. Пока ярл предъявлял бумаги, пока бегали за разрешением к начальнику охраны, вокруг посветлело, стало понятно, что еще чуть-чуть и во дворце начнется церемония, на которую 'Драконы' так спешили. Решительно раздвинув гвардейцев, ярл шагнул на мощеную мелкой плиткой подъездную дорожку, команда шагнула следом.

Почти шесть часов Королева Араниэ вместе с дамами своего двора занималась одеванием невесты. Всегда спокойная, как осадная башня, Руима безумно веселилась и ехидно комментировала вслух каждое действие. Купание превратилось в цирк с разбрызгиванием ароматных масел и приглашениями 'девочкам' искупаться, пока вода не остыла. 'Девочки' дружно отказывались, тогда разошедшаяся невеста попросила самую младшую и самую краснеющую сбегать за 'мальчиками', пока они жениха не укатали, а то у алтаря появятся две веселенькие мумии в белом. Королева слегка притопила Хранительницу в расписной фарфоровой ванне и тем добилась тишины, но, увы, ненадолго.

Выбор нижней сорочки сопровождался фразами:

- А из этого выйдет недурной саван.

- А через этот лоскуток принц сможет читать донесения секретных агентов.

- А это госпожа эт Бирук подарите своей бабушке, кажется это ее любимая расцветка.

Не выдержав, темпераментная госпожа подробно ответила невесте, в каком именно месте она видела таких капризуль и где сейчас окажется упомянутая рубашка, если невеста принца сию секунду не сделает выбор. Гадко ухмыльнувшись, Руима вытащила из шкафа пятнадцатую сорочку и, ни слова не говоря, натянула, тем самым разрешая продолжить процесс одевания.

Затягивание корсета сопровождалось стонами и классической борьбой с захватами, наконец, самая габаритная дама просто уселась на невесту верхом и затянула все шнурки одним махом.

Младшие фрейлины, поначалу относившиеся к процессу одевания, как к таинству, как к некой священной церемонии, на которую допустили их смертных, к моменту причесывания уже с утробными рыками носились за невестой по трем комнатам, выделенным Королевой-Матерью для одевания. И при этом едва не заключали пари, кто же первый поймает эту ... и, наконец, причешет. В итоге Руиму загнали в угол и привязали простыней к стулу. Слушая выговор Королевы вместо колыбельной, она задремала и не мешала дамам торопливо облачать себя в многочисленные одежды.

Все время, борясь с выходками нервной невесты, Королева Араниэ ежилась от странного предчувствия. Конечно, на рассвете должно произойти важное событие для Династии Риинер и всего королевства в целом. Но это не объясняло многочисленных мурашек, бегающих по спине, стоило Королеве присесть в уголке или просто заглядеться в окно. Это не объясняло бесконечного желания куда-то бежать и что-то делать, хотя действия были известны и расписаны поминутно. В конце концов, измученная Королева глотнула зелья из бокала Руимы и успокоилась, но спокойствие это было сродни путешествию по тонкому льду - идешь и не знаешь, когда провалишься.

Когда до рассвета оставался час, притихшие дамы, едва держась на ногах, поползли в свои комнаты, чтобы успеть надеть хоть что-нибудь и спрятать волосы под самый плотный чепчик.

Маргарита увидела этот строй поверженных дам в коридоре, но лишь усмехнулась: Руима выполнила свою задачу на пятерку, никто из покоев невесты не выходил все время, пока шла подготовка.

Оставшись одна, невеста растеряла свою ершистость и подошла, наконец, к зеркалу. Она много лет не видела себя такой: светловолосой, хрупкой и очень женственной, несмотря на худобу и высокий рост. Золотистые волосы почти все струились вниз прихотливыми локонами, несколько тонких косичек, уложенных затейливыми змейками, оттеняли мягко сияющую диадему с жемчугом и бриллиантами. Небольшие серьги-цветочки из бриллиантов с жемчугом в серединке оттеняли нежную кожу щек. Положенные невесте золотые кружева тоже были усыпаны мелким жемчугом и бриллиантами. Изысканно вышитая полоса обрамляла квадратный вырез, сбегала вниз по корсажу и терялась в складках юбки. Легчайшие белые рукава с жемчужным краем пенились из-под более тяжелых бархатных с золотой отделкой, белоснежный газовый шарф тянулся едва до середины спины, тогда как локоны падали гораздо ниже. Все вместе просто вопило о красоте, богатстве и хорошем вкусе. Присмотревшись, Руима лихо сдвинула диадему-венок слегка набекрень и отправилась хлебнуть еще глоточек успокоительного зелья.

Рита

Ох! Набегавшись, я присела на диванчик в покоях Расколоритера - здесь располагался штаб. Почти сотня гвардейцев получила амулеты, заряженные с помощью магии Благословения Династии, Принцев я окутала самыми положительными эмоциями, а для адептов готовила страшные вещи: свернутые в орех шарики эмоций - страха, лени, боли. Вран подошел, озабоченно хмурясь, присел рядом. Поглядел на поникшую меня и прижал мою ладонь к своей щеке. Стало тепло и спокойно, заботы отступили, мы словно плыли в лентах своей любви и нежности, пока пробегающий мимо гвардеец не хлестнул меня по лицу полой камзола. Герцог вскинулся, но я успокаивающе провела рукой по его щеке и молча попросила простить неведомого мне гвардейца - спешил человек и спешил по делу. Посмотрев мне в глаза, муж кивнул и, коснувшись моей ладони губами, ушел - его ждали Их Высочества. И мне пора было проверить зал приемов на чужую магию.

***

В комнатах жениха царила деловая суета: белый с золотом костюм был небрежно брошен на кровать, а приближенные во главе с кронпринцем устраивали ловушку. Ежеминутно приходили донесения от очередной группы егерей, накрывших отряд адептов, идущих к столице. Вся гвардия в парадных мундирах патрулировала территорию дворца, делая вид, что они тут просто потискать служанок и выпить вина. Заряженные герцогиней амулеты помогали вычислять адептов, а хитрое снадобье в бутылках сразу делало любого, сделавшего хоть глоток, мертвецки пьяным. В подвалах дворца уже отдыхало с дюжину подозрительных личностей, а мужчины в форменных мундирах забегали иногда на кухню за 'бутыочкой'.

Мэтр Эскофье, выдающий 'выпивку' гвардейцам, услышав об очередной задумке герцогини, едва не начал рвать на себе волосы. Потом он пытался упрашивать, умолять и даже сердиться, но герцогиня была непреклонна - надо! В итоге, страшно ругаясь, мэтр приготовил целый чан своего знаменитого пудинга с ромом и пряностями и прыгал над ним, как наседка над цыпленком, которого собирается унести коршун.

Когда до церемонии остался час, Расколоритер вспомнил о костюме и потащил брата одеваться, вытащив его из очередного потайного хода, через который отслеживали беседу заговорщиков.

Двое благообразных старичков за бутылочкой вина предались воспоминаниям: один рассказал, как впервые встретил магов Чужой крови в Диких горах.

Второй поплакался, что злобная Королева не дает лицензии на разработку необходимого адептам минерала - дала бы и сидела на троне спокойно, давно бы уже все запасы выбрали и вернулись в свой мир.

- Ага, как же! - пьяненько возражал первый. - Пока в Рудных горах рылись бы, еще чего бы редкое отыскали и совсем бы уходить не захотели, так что мудра Королева, дайте ей Светлые Боги долгих дней! Мудра, а под шумок и подданные Королевы свои дела поправят. Ведь минерал-то этот адепты и покупать готовы, платят, конечно, не слишком щедро, но даже с перекупкой у казны, получается весьма выгодно. А как узнают, что запасы более недоступны - так и уйдут совсем. Благодаря этому разговору Ульсоритас быстро скорректировал план захвата, сначала был нужен Наблюдатель, чтобы сообщить в свой мир, что запасы иссякли, а уж как его уговорить, отправить ложное сообщение, будет видно. Расколоритер присоединился к брату, поминутно кивая на часы, и Ульсоритас не выдержал: ругаясь как сапожник, быстро прыгнул в ванну с давно остывшей водой и с помощью камердинера начал одеваться.

До выхода оставалось всего десять минут, когда младший принц был готов - белый с золотыми галунами камзол, штаны, украшенные полосой галуна и золотыми кисточками. Белые сапоги и бриллиантово-жемчужная диадема, в пару той, которую оденет невеста. Расколоритер взглянул на свою одежду, выпачканную паутиной, залитую вином и кровью, и побежал переодеваться. Дверь скрипнула, впуская в покои младшего принца хорошенькую горничную с подносом.

- Ваше Высочество, - чуть улыбнувшись, обратилась она к Улю, - госпожа Верховная Хранительница Династии прислала вам этот напиток, чтобы поддержать вас перед церемонией.

- Спасибо, милая, давай сюда.

Сдержав волевым усилием на лице легкую улыбку, принц протянул руку и взял кубок. Они с Руимой сразу договорились - никаких съедобных сувениров, все, что необходимо, передавать из рук в руки. И вот теперь, краем глаза глядя на горничную, принц поднес кубок к губам и остановился: простое обручальное кольцо, подаренное в минуту нежности Хранительницей, ощутимо нагрелось.

- Милая, все, что готовит моя невеста ужасно горькое, сбегай к мэтру Эскофье и попроси для меня кусочек его фирменного пудинга, кажется, немного времени у меня еще есть.

Скривившись, девушка присела в книксене и вышла за дверь. Ульсоритас тотчас шагнул к небольшому шкафчику, покрытому резьбой в виде кистей винограда и порхающих между ними птиц, бережно поставил кубок на полку и тронул маленький серебряный колокольчик в углу. Ловушка сработала.

Наблюдатель, скрипя зубами, спустился в кухню и, сделав умильное личико, подошел к занятому чем-то мэтру:

- Уважаемый мэтр, - хорошенькая горничная присела в книксене. - Младший принц просит вас прислать ему кусочек вашего замечательного пудинга.

Повернувшийся к девушке мэтр был хмур и сердит - он кивнул на огромный чан со сладкой тестообразной массой, которая благоухала ромом и пряностями. Удивленная горничная подошла к чану ближе и тут же влетела в него головой!

- Аааа, что вы делаете?! - завопила она, но подскочившие два гвардейца, ненавязчиво подкреплявшиеся на кухне уже часа полтора, затолкали сопротивляющуюся 'горничную' поглубже и хорошенько полили сверху крепкой вишневой настойкой.

И все получилось! Еще минуты две из прикрытого крышкой чана долетали невнятные звуки, а потом стало тихо. Испуганный мэтр, сожалеющий об огромном количестве переведенных продуктов, потребовал сейчас же открыть крышку: не хватало ценному пленнику захлебнуться и окончательно все испортить! Гвардейцы не стали пререкаться - немало зелья, изготовленного госпожой Хранительницей Династии, было влито в пудинг и замаскировано духовитым южным напитком. В чане сидел осоловелый мужчина средних лет и средней комплекции, из одежды на нем были только бриджи и нижняя рубаха. И тщательно слизывал пудинг с ладони.

- Мэтр, мэтр, - пьяненько похихикал он, - ну разве можно так бездарно переводить такой роскошный продукт?

Гвардейцы подхватили наконец изловленного Наблюдателя и утащили в одну из башен. Башня была накрепко прикрыта заговорами Хранительницы Династии. Впрочем, оглядывая всех полубезумным взглядом, Наблюдатель вовсе не сопротивлялся, лишь умолял прихватить с собою чан с таким вкусным и ароматным пудингом. Вздохнув, гвардейцы обещали доставить лакомство после церемонии.

Рита

В Большом зале уже толпились гости. Высокие двойные двери, ведущие в гостиную, были еще плотно прикрыты. В воздухе витали ароматы цветов и духов, легкие шепотки и шелест одежды. Делегации все прибывали. Оставив шубы и плащи в приемной, избранники, представляющие свою страну или гильдию на венчании, подходили к стоящему у боковых дверей мажордому. Тот сверялся со списком, написанном на пергаменте длинной в локоть, и кивал лакею, который провожал гостей в отдельный зал. Я смотрела на все это с верхней галереи - места герцога и герцогини возле алтаря, но сейчас нужно было всего лишь проконтролировать наличие магии, а еще с помощью Благословения навеять всем хорошее настроение и радость о предстоящем событии. Особо стараться мне не пришлось: веселье потихоньку разгоралось. Уже прибыли делегации Пампилии и далекой Симпринии, гильдии кузнецов и рудокопов, торжественно прошествовали жрецы, позванивая колокольчиками и благоухая ароматными смолами. Мне пора было уходить. Наконец, буквально за минуту до начала церемонии в зал вбежал ровный клин морских варваров: высоченный мужчина и худенькая девушка, возглавляющие 'свинью', были перехвачены побледневшим мажордомом.

- Простите, господа, вы кто?

- Ярл Шеолт с дочерью!

Разряженный в красочный малиново-желтый кафтан мажордом мгновенно отыскал имена в списке и лично проводил ярла через боковую дверь в гостиную. Я дрогнула - Благословение потянулось к этому человеку всеми своими ярчайшими лепестками. Но меня уже торопили: герцогиня должна присутствовать на свадьбе, пришлось идти, надеясь, что протянутые к высокому воину лепестки лишь плод моего больного воображения.

***

В помещении было полно народа, все было готово к началу церемонии. Уже горели на алтаре свечи и начали вызванивать свою нежную мелодию колокольчики. Ярлу прекрасно было видно все: и украшенный цветами алтарь, и жрец, в расшитой вычурными узорами одежде. И миниатюрная брюнетка в тонкой золотой короне с одиноким изумрудом, и высокий молодой мужчина в изумрудном камзоле того же оттенка, стоящий с другой стороны алтаря. Рядом с ярлом тихо стояла Спящая, видеть она ничего не могла, но чутко прислушивалась к звону колокольчиков. Вот звон достиг пика - распахнулись боковые двери, и в зал под общий вздох вступили жених и невеста. Высокие, стройные, в ослепительно белых с золотом одеждах. Глядя только друг на друга, они приблизились к алтарю и встали напротив жреца.

Ярл решил, что сейчас самое время протолкаться немного поближе: девочке наверняка интересно взглянуть на невесту. Схватив дочь в охапку, он протиснулся вперед, насколько позволили другие гости. Связываться с высоченным северянином никто не хотел, а потому толпа раздвинулась, и ярл Шеолт оказался в первых рядах. Сразу две пары глаз, отметивших это перемещение, расширились: Королева Араниэ побледнев, схватилась за горло, чтобы удержать рвущийся крик, а принц Расколоритер, метнувшись взглядом с северянина на девушку, стоящую рядом, замер, глядя ей в глаза.

Карс Шеолт никогда еще не попадал в такую ситуацию - женщина не сводит с него своих карих с золотыми искорками глаз, а в его груди разливается тепло. Ярл Ярс рассказывал Шеолту, что его подобрали в море и почти месяц выхаживали взрослого мужчину, не помнящего, как его зовут. Потом, получив имя Карс и прозвище Шеолт, найденыш стал на драккаре гребцом, прошел с ярлом несколько битв и вырос до звания его помощника. А теперь он стоял в роскошном зале дворца, обхватив рукой названную дочь, и тонул в глазах красивой женщины, не сводящей с него взгляда.

Церемония шла своим чередом: жрец пропел первую фразу и надел невесте на палец колечко с сапфиром, вынутое когда-то из кремовой розочки. Зрители зааплодировали, возможно потому, что невеста стояла смирно и откусывать жениху голову не собиралась. Повернувшись к алтарю, жрец пропел вторую фразу и, вопросив как положено их согласия, протянул брачующимся кольца. Свидетели, застыв, даже не обратили на это внимание. Ульсоритас и Руима поняли, что в ступор впадать бесполезно, быстренько проговорили ритуальные фразы и надели себе кольца сами. Еще одна фраза, и новобрачные повернулись к гостям, дабы скрепить брак поцелуем, но едва Уль потянулся к невесте, как рядом раздался дикий крик - Королева, спрыгнув с возвышения, налетела на стоящего в первых рядах 'Морского дракона' и кинулась ему на шею. Недоумевающий воин вздрогнул, и крик стал совместным: от их одежд начало разливаться свечение. Торопливо рванув ворот, ярл вынул плоский серебряный медальон с горящей огнем руной 'Верность', осторожно потянув цепочку, такой же медальон вынула из декольте Королева.

Растерявшийся жених произнес: - Отец?

И со смесью недоверия и надежды посмотрел на Руиму. Молодая жена лишь философски пожала плечами и, поняв, что целовать ее сейчас, скорее всего, не будут, принялась рассматривать еще две статуи: кронпринца Расколоритера и худощавую светловолосую девушку рядом с ярлом, точнее с Королем Династии Риинер Саоритасом.

В душе ярла поднялась буря - сияющие медальоны закружились в его глазах. Вот он надевает эту пластинку на шею юной девушки с медовыми глазами, вот она нежно склоняется к нему, целуя, и в глазах ее стоят слезы. А вот они вместе смотрят на крошечного малыша в кружевных пеленках. Поток событий смел воспоминания ярла Карса Шеолта и вернул на место память Короля Династии Риинер Саоритаса. Обняв свою Королеву, Король прижался к ее макушке и, целуя знакомо пахнущие волосы, продолжал вспоминать: поездка в горы, пара адептов в черных хламидах толкают его в телепорт, а потом держат в вонючей клетке, пытаясь подчинить. И, наконец, новый толчок в телепорт, после которого его и выбросило в ледяное Северное море. Как он плыл, боясь остановиться, ибо вокруг были только холод и смерть.

Встряхнувшись, Король поднял голову и посмотрел на повзрослевших сыновей. И, чуть улыбнувшись, приветственно кивнул им. Принцы расслабились, а Ульсоритас наконец прижался губами к губам жены.

Чуть слева придвинулись ближе герцог и герцогиня эт Верис и тоже уставились на легендарного короля, которого они собирались искать в Северных морях.

- Видишь, он и вправду в одежде 'Морского дракона', - шепнул Вран жене.

- Угу, ты всегда прав, муж мой. А эта красотка рядом с Королем понравилась Расу.

Принц слегка порозовел и подумал, что герцогиню замужество не изменило: как была язвой, так и осталась.

- Тсс...

Не успел герцог сделать жене замечание, как за спинами новобрачных раздался стон, и жрец опустился на устланное сукном возвышение - алтарь сиял! Его сияние все усиливалось и, наконец, оформилось в небольшой полупрозрачный ларец, в котором виднелось что-то красное.

- Ларец Ахтамара, - прошептала изумленная герцогиня.

- Так вот что имелось в виду в тех свитках! - вторил ей герцог.

- Не одна пара влюбленных, а четыре!

- Откуда четыре? - перебил кузена Уль.

- Вы, мы, Король и Королева, а еще твой старший братец и эта очаровательная девушка.

Расколоритер очнулся и, показав кузену кулак, подошел к Спящей-на-волне, раскланялся и, взглядом спросив разрешения, бережно взял ее за руку.

Между тем ларец с легким звоном раскрылся, и все увидели, что внутри лежит огромный, почти с яблоко, расколотый кристалл, похожий цветом на рубин. Пока все его завороженно рассматривали, Маргарита осторожно подошла и сгребла осколки руками.

Рита

- 'Надо'! - вопило все внутри.

Я даже испугаться не успела, что могу изрезать пальцы осколками. Просто захотелось соединить эти кусочки в единое целое. Потом я ощутила бегущий по жилам огонь и спокойно ждала, что будет дальше. Теплое золотистое свечение, пробивающееся сквозь пальцы, заставило все кусочки потянуться друг к другу. Несколько мгновений - и в моих руках целый кристалл, похожий формой на человеческое сердце. Улыбнувшись от радости, истекающей из кристалла, я оглянулась и увидела такое же малиновое свечение совсем близко: в первых рядах гостей. Услышав разноголосый шепот Хранительниц Благословения Династии, протянула кристалл стоящему неподалеку ректору Пампилийской Академии:

- Прошу вас, милорд. Кажется это ваше.

Ректор тонко улыбнулся и, кивнув, протянул руку. Кристалл мягко подплыл к нему и ткнулся в ладонь, как любящий щенок. Все с удивлением взирали на невысокого, худощавого, абсолютно рыжего ректора самой необычной Академии в обитаемой части мира.

- Я вижу у вас много вопросов, - сказал он негромко. - Я постараюсь ответить на них. Да когда-то меня действительно звали волшебником Ахтамаром, и я жил на уединенном острове, пока одна расчетливая волшебница не разрушила мою веру в любовь. И тогда я уложил свое сердце в этот ларец, загадав, что оно вернется ко мне только тогда, когда в одном месте в один час соберутся четыре пары влюбленных.

Ректор пожал плечами:

- Кто же знал, что загаданного придется ждать так долго? Кстати теперь, когда мое сердце вернулось ко мне, у меня хватит сил, чтобы закрыть порталы, ведущие в мир, откуда пришли первые маги Чужой крови.

Ульсоритас и Руима вздохнули с облегчением. В наступившей тишине был слышен легкий гул, доносящийся из-за двери гостиной, Королева оглянулась и, кивнув лакеям, сказала:

- Думаю, что нам есть что отпраздновать!

Двери распахнулись, и перед изумленными зрителями прошествовали: Король Саоритас в костюме дикого морехода под руку с Королевой Араниэ в изумрудном платье. Старший принц Расколоритер с худенькой, голубоглазой и никому не известной северянкой, давно всеми ожидаемые новобрачные со странно умиротворенными лицами и чета герцогов эт Верис, по фигурам которых еще пробегали золотистые отблески сработавшего Благословения Династии. Замыкал шествие улыбающийся ректор Пампилийской Академии Изящных Искусств с маленьким хрустальным ларчиком под мышкой.

Эпилог

Через месяц после свадьбы Ульсоритаса и Руимы было объявлено о помолвке Расколоритера и Спящей-на-волне. Они везде ходили, держась за руки, и так смотрели друг на друга, что никто не сомневался, что это будет брак, заключенный по любви, а не в угоду политическим и династическим интересам, которых вокруг влюбленных крутилось немерено.

Все произошедшие в столице события привели к тому, что Верховная Хранительница Династии попросила об отставке. Бывшие Верховные Хранительницы назывались просто Хранительницами и были свободны покидать Династию, и даже страну, по своему желанию. Руима долго спорила с герцогиней, упрашивая Маргариту принять титул, и, наконец, открыла бывшей ученице свой большой секрет, и Рита сдалась.

В марте, в день весеннего солнцестояния была проведена церемония передачи силы Верховной Хранительницы Династии. Руима со спокойным сердцем передала свои полномочия бывшей ученице - животик бывшей Верховной начал понемногу округляться, и ей уже тяжеловато было стоять на выходах королевской семьи.

Ректор Академии Искусств, а по совместительству величайший из живущих маг Ахтамар по-прежнему руководил Академией. Приговаривая, что за пару столетий так к этому делу привык, что найти кого-то столь же компетентного будет невозможно. Маргарита в ответ смеялась и приглашала мага в свое поместье: полюбоваться эффективностью работы Духа-Хранителя.

С родителями Рите связаться удалось: помог тот же Ахтамар, и написанное на пергаменте письмо ушло адресатам, герцогиня даже увидела, как плотный конверт шлепнулся на знакомый кухонный стол. Ответного письма по прогнозам Спящей стоит ожидать месяца через два, когда фазы луны и вектора синхронного движения полей вновь совпадут.

Король Саоритас и Королева Араниэ были бесконечно счастливы и частенько сбегали от чопорных королевских обязанностей в маленькое поместье за городом. Тогда разгневанный Расколоритер врывался в покои к младшей принцессе и, потрясая коротенькой запиской, вопрошал:

- Как, они опять удрали из города?

Ульсоритас выводил братца за руку и популярно объяснял, что волновать беременную женщину - последнее дело, а уж волновать беременную магичку и принцессу - совсем себя не беречь.

- И вообще, ты хочешь, что бы о твоем поведении узнала Спящая-на-волне?

Расу оставалось лишь махнуть рукой и самому решать срочные вопросы. Впрочем, ему было не привыкать, царственные супруги воспитали достойных сыновей.

Руима смеялась: Спящая давно обо всем знала. И как могла, поддерживала своего возлюбленного. Свадьба была назначена на праздник урожая, и впереди еще было много дней, когда им обоим придется проявить терпение и выдержку, чтобы дождаться желанного часа.

Наблюдатель простил мэтру Эскофье чан с пудингом за его божественный вкус и теперь частенько пробирался на кухню из своего домика , чтобы отведать очередной кулинарный шедевр под уютный треск печи и рюмочку теплого вина с пряностями. Что происходило с ним в башне, Наблюдатель никогда и никому не рассказывал. Перед закрытием порталов он отправил сообщение об истощении запасов. За выдачу своих агентов и многочисленных школ подготовки адептов ему сохранили жизнь. Теперь он жил в особом домике на тихой столичной улочке под постоянным присмотром агентов Тайной канцелярии. Жил он скромно, но получал небольшую пенсию за открытие герцогу эт Верису все места расположения нанятых им банд. Около трех месяцев герцог со своими воинами охотился на разбойников и в итоге привез своему главному лекарю Санрину и его подчиненным головы разбойников из лесного убежища.

Утомленного всеми произошедшими событиями и последующей охотой герцога эт Вериса жена в начале лета увезла в свое поместье - на отдых. Они много времени проводили вместе, наверстывая упущенные зимой дни. Рита привыкала к новым возможностям, а Вран привыкал к мысли, что, как муж Верховной Хранительницы Династии, он теперь может прожить не привычные этому миру сорок-пятьдесят лет, а все двести, впрочем, так далеко они не загадывали.

Рита

Невысокий солнечный пригорок просто пленял: сухие иголки устилали его ковром, за спиной шумели высокие сосны, перед глазами расстилался луг с высокой некошеной травой. Я присела на нагретую солнцем землю, подложив пустую котомку, и залюбовалась видом. Лениво, едва шевеля пальцами, распустила косу и задумалась с гребнем в руке. Такую эпическую картинку и обнаружил Вран. Постоял в тени сосен, полюбовался, а потом тихо, словно боясь спугнуть, подошел ближе. Положил на колени лист лопуха с едва начавшей краснеть земляникой, прилег рядом, раскидав смоляные пряди на белом подоле моего платья.

- 'Задумалась'?

- 'Уже лето, Руиме осенью рожать'.

- 'Пора заканчивать отдых и возвращаться в Риину'?

- 'Наверное, хотя больше всего я сейчас хочу быть здесь с тобой и не вспоминать о королевских делах еще хотя бы год, ну в крайнем случае, - моя рука ласково погладила мужа по голове, - следующие девять месяцев'...