Всю зиму девушка постепенно налаживала связи. Знакомилась с соседями, навещала дальних родственников отца и матери, стремясь узнать о столице немного больше. Виконт Шеппард представил ее своей жене и леди подружились.

Виконтесса с радостью знакомила новую подругу со своими друзьями родственниками, ведь к новому году Мари уже сменила строгие черные платья на серые, темно фиолетовые и лиловые, а значит за ней вполне может приударить какой-нибудь лихой корнет из королевской гвардии, или выпускник академии стремящийся к ученой степени. Девушка отмахивалась от намеков подруги, но не могла не признать, что ей приятно внимание мужчин, легкие разговоры за чашкой чая и романтические признания под луной.

В новогоднюю ночь Мари получила сразу пять предложений руки и сердца. Первое было совершенно сказочным, во время медленного и важного танца. Лорд Вуолк воспользовался моментом и предложил девушке свою лысину, потные руки и четверых детей. Отказ пришлось растянуть до конца танца, чтобы не ломать удовольствие другим танцующим.

Второе предложение кавалерийским наскоком произнес лейтенант Керидос. Его закрученные усы, яркая форма и тяжелая сабля бьющая дам по ногам должны были сразить Мари наповал! Но почему-то не сразили. Расстроенный Керидос перебрал кальвадоса и уснул на лестнице.

Третье предложение сделал виконт Храйптар. Его слава любителя лошадей и красивых женщин давно витала над гостиными, так что Мари вежливо потупилась и сказала, что не умеет ездить верхом и вообще боится животных, а потому не сможет стать виконту достойной парой. Мужчина приосанился и не забыл поцеловать даме руку, провожая ее к столу.

Четвертое предложение поступила от юного баронета Суолка. Его пленило то, с каким вниманием Мари слушала его рассуждения о ботанике. На деле девушка знала о растениях, которые он перечислял гораздо больше, чем он, но с удовольствием поддерживала приятную ей беседу. Этому юноше она просто сказала, что ее сердце уже занято.

Пятое предложение стало неожиданностью. Праздничный вечер уже закончился, отзвучали тосты и гимны, гости понемногу расходились по гостевым покоям или уезжали к себе, разбудив дремлющих в прихожей слуг.

В доме Мари ночевали неожиданно нагрянувшие родители с младшими братьями и сестрой, так что девушка решила заночевать в доме Шеппардов, чтобы не беспокоить уставших с дороги родственников. Когда усталая и расслабленная несколькими бокалами вина девушка вошла в свою комнату и внезапно угодила в объятия мужчины. Трепыхнулась, но кричать не стала. В комнате горели свечи, и она почти сразу узнала лорда Дункана.

— Милорд, что вы здесь делаете? — изумилась она.

В последнем письме ап Марж писал ей, что застрял у северных границ королевства, и потому приносил свои извинения за то, что не успеет в столицу к праздникам.

— Хотел поздравить вас с новым годом, — мужчина устало улыбнулся и тут Мари увидела, что его плащ покрыт растаявшим снегом, а волосы совершенно мокрые, как и шляпа!

— Вы совершенно промокли и замерзли! Позвольте я вызову горничную, думаю в этом доме найдется свободная комната.

— Нет, Мари, — глаза лорда лихорадочно блестели, но он не желал уходить, — никто не должен знать, что я здесь. Доклад Его Величеству будет завтра, а пока я все еще у северных границ. Там… сложное и опасное дело.

Девушка поняла только то, что ап Маржа никто не должен видеть.

— Что ж, тогда позвольте вам помочь чем сумею, — попросила она, старательно не замечая дрожащих мужских рук крепко обнимающих ее за талию. — Здесь есть горячая вода, грог и сухари, а в шкафу думаю найдется какая-то сменная одежда, чтобы вы могли просушить свою.

Видя, что его не гонят, Дункан расслабился и отдался в заботливые руки девушки. Она действительно отыскала в огромном резном шкафу длинную мужскую рубаху и траченый молью халат. Уступив лорду свою купальню Мари рыбкой скользнула по лестнице вниз, к столам, и приказала слугам, убиравшим столы набрать ей поднос холодного мяса, хлеба, сыра и вина. Ее конечно проводили изумленными взглядами, но возражать никто не посмел.

Мужчина согрелся в горячей воде, потом неторопливо обсушил тело, накинул рубашку, поленившись стягивать завязки, и укутался в теплый халат. Мари ждала его у огня. Она не стала переодеваться, зато приготовила поднос полный закусок и подогрела на углях кувшинчик вина.

— Ах, леди, — Дункан вдохнул аромат еды и почувствовал, что буквально захлебывается слюной, — неимоверно вам признателен, вы просто спасаете меня от голодной смерти!

Пока он уничтожал еду, Мари ушла в купальню и облилась чуть теплой водой из кувшина, смывая пот и усталость. У нее нашлась и чистая сорочка, и теплое домашнее платье из серой шерсти, только волосы остались убранными в красивую прическу, без горничной разобрать ее было проблематично.

Когда она вернулась в комнату, лорд уже все съел, разлил вино на два кубка и ждал ее глядя в огонь. Они молча посидели рядом, наслаждаясь тишиной и покоем, потом Дункан взял ее ладонь в свою и негромко сказал:

— Леди Мари, сегодня удивительный вечер. Рано утром я закончил дело и помчался в столицу, а когда прибыл, понял, что хочу видеть вас, несмотря ни на что.

Тут мужчина прервался и коснулся трепетных женских пальцев нежным поцелуем.

— Мари, я люблю вас и умоляю стать моей женой! — выпалил он, прижимаясь лицом к прохладным ладоням.

— Милорд… — девушка смутилась и попыталась отнять руки, но Дункан не отпустил ее.

Вместо этого он скользнул на пол, встал на колени перед девушкой, обнял ее ноги, коснулся поцелуем колен, укрытых двойным слоем ткани и прошептал:

— Вы стали моим наваждением, Мари, дни и ночи я провожу, мечтая о вас, не находя себе покоя!

Слова мужчина перемежал поцелуями, все крепче стискивая девичьи колени. Мари чувствовала себя очень странно. Она конечно уже знала, чем занимаются в постели мужчина и женщина, ей было любопытно узнать об этом больше, но еще ни разу девушка не испытывала желания разделить с кем-нибудь свое любопытство.

Между тем Дункан запустил свои горячие руки ей под юбку и нежно поглаживал подъем стопы и узкие лодыжки, продолжая умоляюще заглядывать ей в лицо. Склонившись над ним Мари взяла его голову в ладони и неумело коснулась губами губ. Ощущения были необычным, и ей захотелось лучше распробовать его на вкус, поэтому она провела языком по мужским губам, ловя оттенки, а лорд со стоном приник к ней в ответ, поглаживая и немного втягивая в себя ее чувствительные губы.

Расцепиться они сумели не скоро. Переводя дыхание, мужчина заглянул в глаза девушки и прошептал:

— Это «да»? Мари, скажи, что ты согласна!

Она в ответ лишь неуверенно кивнула, сама, не понимая, на что дает согласие. Обрадованный лорд покрыл поцелуями ее лицо, медленно спускаясь к вырезу платья. Строгие оборки раздвинулись под его нетерпеливыми руками, и девушка вздрогнула, когда теплые губы пощекотали ее шею. Завязки, пуговки, крючки, все разлеталось под умелыми пальцами и кажется мужчину совершенно не напрягало то, что она не дарит ему ответные ласки, а просто сидит, откинувшись в кресле и жалобно постанывает, когда он отстраняется хоть на миг.

Когда платье окончательно пало, Дункан начал восторженно гладить Мари прямо через сорочку. Он слышал, что некоторые мужья не позволяют своим женам обнажаться в постели, и потому не хотел пугать любимую женщину резкой наготой, хотя больше всего на свете желал увидеть ее такой, трогательной и уязвимой перед его горящим мужским взглядом.

Поднять подол оказалось непростой задачей, Мари вцепилась в смятые складки, едва он коснулся губами ее колена. Уговоры и мягкая насмешливая интонация не помогли, тогда лорд просто подхватил упрямицу на руки, перенес в кровать и накинул на них покрывало, оберегая удивительную скромность молодой вдовы.

Ему уже хотелось приступить к делу, раздвинуть округлые женские бедра и нырнуть в наслаждение, как в омут, но алые от смущения щеки Мари, ее слабость перед его ласками удерживали Дункана от грубости и поспешности.

Ему удалось заласкать, занежить, свести с ума поцелуями чтобы наконец коснуться пальцами восхитительно горячего и влажного местечка, погладить, готовя себе дорогу, прижаться пахом, давая оценить свою мужественность и желание. Почему-то в этот момент Мари испуганно распахнула глаза и дернулась, словно собиралась сбежать с кровати, но мужчина уже лег сверху, придавливая ее своим весом и она сдалась, прикрыв глаза и напрягаясь.

Дункан не мог понять, почему Мари вдруг натянулась, как струна, но постарался отвлечь ее целуя ее крохотные розовые соски, гладя дрожащими пальцами нежную персиковую кожу щек, играя прядками, выбившимися из прически. Она вновь распахнула свои голубые глаза, и тогда он медленно вошел, и дернулся, понимая.

— Тшшш, прошу тебя, не плачь! — мужчина замер мысленно костеря себя последними словами, когда из уголков ее век медленно побежали крупные слезинки. — Прости меня, я не знал, — он потянулся выше, сцеловывая соленые капли, и тем толкнулся глубже, едва удерживая стон, когда ее тело охватило его еще плотнее в тщетной надежде вытолкнуть прочь.

Через некоторое время, посвященной исключительно ласковым касаниям и поцелуям Мари успокоилась и даже постаралась улыбнуться, отвечая хриплым шепотом:

— Никто не знал.

— Ты позволишь мне продолжить? — Дункан по-прежнему нежно целовал ее, представляя, что прыгает в ледяную воду, чтобы не сорваться на бешеную любовную скачку.

В ответ Мари неуверенно шевельнулась под ним, напрягая ноги, и он с протяжным стоном начал двигаться, заставляя себя вспоминать самый глубокий и страшный колодец, чтобы немного оттянуть финал и показать девушке, впервые впустившей в себя мужчину, что это не так больно и страшно, как об этом толкуют почтенные матроны на посиделках в гостиной.

Он все же сорвался, получив удовольствие в три движения, но после он долго благодарно целовал девушку, ставшую женщиной в его объятиях, а потом уснул, не в силах бороться с усталостью и удовлетворением.

Проснулись они на рассвете, едва в кухне загремели заслонки печей. Огонь в камине погас и в комнате стало холодно. Дункан встал первым. Не стесняясь своей наготы, отыскал халат, накинул его, принес полотенце и протянул Мари со словами:

— Пока лучше не вставай, я разведу огонь.

Девушка, краснея и смущаясь спряталась под одеяло и как сумела удалила следы их соединения. Мужчина развел огонь, сходил в купальню, чтобы освежиться, погрел у камина еще один халат и подошел к постели:

— Я знаю, что утром даже самые прекрасные женщины посещают купальню, — немного насмешливо сказал он, проталкивая нагретую ткань под одеяло. Мари краснея и фыркая закуталась в одежду, встала и бегом бросилась в соседнее помещение.

Еды в комнате не было, но лорд внезапно что-то вспомнив отыскал на полу свою сумку и разложил на краю очага куски хлеба и сыра, прихваченные с собой в дорогу. Завтрак уже согрелся, сыр даже начал плавиться и шкворчать, а Мари все еще не появлялась. Обеспокоенный мужчина осторожно стукнул в дверь:

— Леди у вас все в порядке?

Внутри раздался какой-то шум, стон, потом дверь открылась. На пороге стояла совершенно несчастная Мари с растрепанными волосами и висящей на боку шапочкой.

— Не могу разобрать волосы, — краснея прошептала она.

— Давайте перекусим, и я вам помогу, — Дункан ловко перехватил шапочку и отцепил ее от волос вынув несколько длинных шпилек.

Затем он взял Мари за руку и как маленькую девочку отвел ее к огню, усадил в кресло, вручил бутерброд, а сам встал рядом и принялся осторожно разбирать сложное плетение тонких косичек, вычурно уложенных локонов, кожаных подкладок и шпилек. Когда освобожденные волосы волной хлынули девушке на плечи Дункан огляделся, нашел гребень на туалетном столике и принялся медленно расчесывать прядь за прядью хмелея от тонкого аромата ромашки и меда.

Девушка уже успокоилась, подкрепилась и теперь в ее голову лезли мысли, которые мешали ей расслабиться под бережными руками мужчины. Лорд понял это. Отложив гребень, он снова опустился на колени, перед своей мечтой, заглянул в глаза, коснулся кончиком пальцев припухших от поцелуев розовых губ и заговорил:

— Я счастлив, что вы приняли мое предложение, леди. Сегодня праздничный день и гости будут спать до обеда. Вы можете вернуться к себе домой, если пожелаете, а может ждать меня здесь. Через пару часов мне нужно быть во дворце, чтобы сделать доклад Его Величеству и сообщить о нашей свадьбе. Я не претендую на ваши средства, и непременно выделю вам вдовью долю, согласно закону. Выбирайте платье, думаю я сумею уговорить Его Величество обвенчать нас, как можно скорее!

У Мари закружилась голова, неужели снова свадьба? По телу прошла испуганная дрожь, но крупные теплые ладони легли ей на плечи:

— Не надо бояться меня, Мари, я люблю вас всем сердцем, и никогда не причиню вреда. А поспешить со свадьбой стоит хотя бы потому, что у нас может появиться ребенок.

Ребенок? Руки девушки тотчас переместились на живот, словно прикрывая будущее сокровище.

— Да, ребенок, — Дункан улыбнулся и поцеловал манившие его алые губы. — Ты останешься тут или поедешь к себе?

— К себе, — Мари не хотелось ничего объяснять слугам и прочим гостям, да и родители скоро проснутся и будут ждать обещанного праздника.

— Хорошо, оденься потеплее, сейчас пришлю тебе горничную и распоряжусь на счет кареты.

Девушка быстро собрала волосы в косу и спрятала их под шапочку, пока мужчина одевался и устранял следы своего пребывания в комнате пояснив:

— Пусть все думают, что я спал в мужской гостевой.

Затем он ушел и к Мари явилась сонная горничная. Она помогла натянуть платье и плащ, а заметив прижатое полоской ткани полотенце понятливо кивнула:

— Неожиданно начались «страстные дни», миледи? Сейчас помогу вам собраться, конечно в такое время лучше лежать дома.

Мари не стала разубеждать свою невольную союзницу, лишь поблагодарила монеткой и поспешила выйти в серый зимний рассвет.