Магическая метель все еще кружила, над старым купеческим домом, но темный маг принял решение уезжать и поднял сонную красавицу в темноте:

— Лалли, полчаса на сборы. Не забудь навестить Фергуса, его собирает камердинер!

Девушка сморщилась, но встала и оделась быстро. Причем оделась она по-мужски, но подумав для тепла пристегнула суконную юбку с разрезами, подходящую для верховой езды. Образ чувственной хрупкой барышни был ее любимым, однако не единственным. При желании, магичка могла переодеться юношей, старухой-ведьмой или холодноватой небогатой дамой. Платки, шляпки и грим она возила с собой в специальном чемоданчике, который подарил ей сам начальник шпионской школы барон Дахау.

Как и все юные подопечные, Лалли была немного влюблена в старого мага, и с жаром развивала свои способности, не понимая, к чему ее готовят. Теперь, спустя несколько лет, она сожалела о принесенных клятвах, держащих ее на службе покрепче иного поводка, но даже мечтать об освобождении не смела. Уповала лишь на то, что в будущем ее красота поблекнет, и ей подыщут местечко в такой же глуши, доверив обучение нового поколения способных сирот.

Утренние процедуры заняли совсем немного времени, и вскоре Лалли без стука вошла в комнату лорда. Фергус был почти готов: немолодой дрожащий мужчина застегивал на нем длинный серый камзол с меховой опушкой, в кресле своей очереди ждал дорогой теплый плащ.

Магичка отстраненно подумала, что, если бы лорд не был ее заданием, он мог бы привлечь ее, как мужчина. Впрочем, таких породистых и высокомерных аристократов она тайно недолюбливала. Вот подобные ей люди, карабкающиеся из серости и темноты к богатству и благополучию, привлекали ее куда больше.

Красавица легкой походкой подошла к лорду, заглянула в глаза и промурлыкала:

— Любимый, ты готов? Ты обещал показать мне свой дом!

Взор зачарованного вспыхнул обожанием:

— Обещал! Непременно покажу! — лорд оживился, и начал неловко помогать слуге затягивать шнуровку воротника, торопясь выполнить повеление возлюбленной.

Лалли с легкой кривой улыбкой наблюдала за этой суетой, не щадя мужчину, а потом еще раз ласково напомнила ключевые точки нужных ей действий: наследство, регалии, артефакт. Когда Фергус как ребенок повторил за ней все сказанное, девушка, игриво улыбнувшись на прощание, ушла, не беспокоясь о старом камердинере. Все, кто был в доме подчинялись ее чарам, точнее запрету говорить хозяину, что в доме что-то неладно.

Именно в этом была уникальность дара Лалли — она могла «держать» подчиненного на расстоянии, а также давать запреты на действия и слова. Правда, с сильным магом дара было мало, он лишь оглушал и давал возможность опоить зельями, но женская ловкость и красота помогали девушке успешно вести шпионские миссии на благо родной короны даже в столь сложных условиях.

***

Поутру Веданика вместе с командиром, Игэном и Алайном отправилась в дом мага. Мужчины шли хмурясь, готовясь к неприятностям. В городе было спокойно, однако Дугал Гвин не стал оставлять ведьму в замке. Пусть посмотрит на коллегу, оценит, вдруг заметит что-то полезное?

До магической почты шли молча. Мужчины смотрели по сторонам, оценивая жителей, вычисляя возможных лазутчиков, а девушку одолевала другая забота: она боялась просто не справиться. Маги в отличие от ведьм свободно оперировали магической силой, не нуждаясь в привязке к земле, воде воздуху или огню. Нет, были, конечно, среди них стихийники, были зельевары, но в целом маги могли все, выбирая специализацию уже на практике. А вот ведьмы обязательно пользовались «костылями» в виде различных ингредиентов, от этого их колдовством чаще были заговоры, ритуалы и шаманство в чистом виде, тогда как маг мог молниеносно ударить сгустком чистой энергии.

Потому и волновалась Веданика — разве по силам ей соревноваться с магом? Одно радовало — Игэн в ней не сомневался. Спокойно шел рядом, хвалил новенький плащ и сапожки, купил кулек орехов жареных в меду и сладкий хлебец с изюмом, в общем превратил поход на врага в увеселительную прогулку, так что ведьмочка и не заметила, как они добрались до нужного здания.

Городской маг принял «ястребов» в той же приемной полной чучел птиц, запаха чернил и дешевой бумаги. Он, по-прежнему, маскировал свой возраст, но выглядел отчего-то растерянным и встревоженным.

— Господин маг, мы бы хотели связаться с отрядом вот по этому амулету, — Дугал внимательно наблюдал, как волшебник без лишних слов принялся настраивать почтовый ящик, явно думая о своем.

Тем не менее, свое дело он знал и, свиточек с приказом поторопиться улетел в один момент. Майор чуть слышно вздохнул, и пожелал связаться с замком «Хранителей справедливости» и тут ему не отказали. А вот при слове «королевская канцелярия» городской маг словно очнулся:

— Простите меня за любопытство, сударь, но что вы хотите сообщить королю?

— Хотим обрисовать обстановку в городе, — напрямую рубанул Гвин, — и запросить подмогу. Справится со сбрендившим магом непросто.

Фальшивый старик сорвал свою ермолку вместе с седыми волосами, почесал короткий черный «ежик» и просительно сказал:

— Вы дадите мне полчаса, рассказать вам о Фергусе кое-что?

Рассказ продолжался больше получаса, но «ястребы» не спешили. Больше знать о противнике полезно. Мучительно комкая своеобразный парик, маг поведал, что учился с лордом Фергусом, но вовсе не был его другом:

— Он был наследником графа, аристократом, а я сын городского торговца книгами. Мы, конечно, встречались на занятиях, но общались мало. Когда лорд закончил обучения и отказался от титула, мало кто удивился, у Фергуса был потрясающий талант варить зелья. На одном восстанавливающем зелье он мог заработать доход графства за месяц. Граф не хотел дробить свои земли или выгрызать в них дыру, поэтому подарил сыну приграничное поместье, расположенное в довольно глухом месте. Там тихо, а купцы, желающие купить зелья и туда доедут если надо. Вот тогда мы с Фергусом и стали общаться чаще.

— Почему? — поторопил мага вопросом командир «ястребов».

— Видите ли, мои способности невелики, но есть то, что у меня получается лучше других. Почтовые отправления. При желании я могу отправить два десятка флаконов вместо писем, и не разбить их в пути. Лорд Фергус, конечно, знал об этой моей особенности, и когда мы встретились тут во время его визита к брату, предложил мне подработку.

Маг пожал плечами, и снова нервно скомкал свою скуфью. Веданика и воины поняли в чем причина смущения. Городской маг ведь чиновник на королевской службе, ему подработки и оказание услуг посторонним не положены, но как прожить молодому мужчине на крохотное жалование?

— В общем, каждый месяц, когда лорд навещал брата, я отправлял его зелья в лучшие столичные дома. Иногда выполнял заказ для королевской аптеки, иногда, когда заказов было мало, Фергюс забрасывал остаток на кафедру университета, или в лазарет. В общем, не жадничал и мне платил щедро.

— Но? — Дугал вновь поторопил замявшегося мага.

— В конце лета он не приехал. Поймите правильно, это горячая пора, идут полевые работы, зелья разлетаются, как пирожки, особенно ранозаживляющие и восстанавливающие, а тут тишина. Я ждал его, волновался, а через неделю пришли известия о требовании лорда вернуть его в ранг наследников.

— Вы не пытались написать лорду Фергусу? — спросил Игэн, отвлекаясь от карты графства, висящей на стене.

— Писал, много раз, ответа не было, но после бури я осмелился отправить капсулу.

— Капсулу? — мужчины переглянулись, не понимая, а Веданика пробралась вперед и уставилась на мага в ожидании.

— Почтовую капсулу, их редко используют, они предназначены для того, чтобы человек без магии мог отправить послание. Моя капсула вернулась и в ней было это! — мужчина открыл книгу, и показал воинам завернутый в чистый лист лоскуток яркого шелка. — Теперь я уверен, что Фергус в беде и вся история с наследством придумана не им.

— Вы уверены? — Дугал с сомнением смотрел на ткань.

— С вами ведьма, может она сумеет сказать больше, — махнул рукой маг.

Веданика вышла вперед, и склонилась над столом, придерживая свой медальон. Один пасс — и засветился подобный медальон мага, почтовый ящик, пара предметов на столе, но ткань осталась просто тканью. Девушка понюхала лоскуток и ощутила аромат пудры и амбры, значит владелица лоскутка женщина.

— Лорд Фергусон женат? — спросила она.

— Нет, — сразу ответили майор и волшебник.

— Пока могу сказать только, что этот лоскуток принадлежит красивой молодой девушке, — пожала плечами ведьма.

— Она его заколдовала? — сразу поспешил уточнить маг.

— Не могу сказать, — честно ответила Веданика, — в этом клочке магии нет, но почему лорд не прислал записку? Возможно он связан или это был единственный доступный ему сигнал. В каком случае мужчина может забыться настолько, чтобы положить в капсулу кусок женской юбки?

«Ястребы» хмуро переглянулись, но настроение у них явно переменилось, а маг тут же воспользовался моментом:

— Господа, я бы хотел поехать с вами! — И тут же зачастил, стремясь привести свои аргументы в пользу совместной поездки: я работал с лордом Фергусом, и я смогу помочь вашей девушке, если там будет еще один маг или ведьма!

— Вы же сами сказали, что слабый маг.

— Это да, — признался почтовик, — зато я отлично чувствую ловушки!

«Ястребы» попросили время посовещаться, но сначала отправили в королевскую канцелярию доклад. Подмога если и придет, то не вдруг, а подстраховаться, известив многих всегда полезно для будущих отчетов.

Окончательное решение конечно принимал командир, но сперва он пристально посмотрел на Игэна и Алайна, предлагая им высказать свое мнение. Алайн пожал узкими плечами:

— Я за ним присмотрю, командир, наша ведьмочка сильна, но молода, хитрости и изворотливости в не нет, значит, может упустить ловушку.

— Я тоже присмотрю, — повторил Игэн, — опыт дело наживное, но до его обретения надо дожить. Если маг угодил в ловушку, там может быть жарко.

— Хорошо, — подвел итог Дуган, — мага берем, но под присмотром. Веданику Норри поручу, может они вдвоем еще что полезное учудят.

На том и порешили. Услышав согласие командира «хранителей справедливости», маг просиял и тотчас начал собираться. Ведьмочка с интересом наблюдала, как он принялся перебирать книги, чтобы освежить в памяти заклинания. У нее руки чесались полистать эти фолианты, но мужчины не дали ей завести беседу с подозрительным типом, увели на торг, чтобы прикупить еще кое-что нужное.

Идея принадлежала Игэну. Он припомнил, как одевались виденные им ведьмы и сообразил, чего не хватало облику Веданики: крепкого кожаного пояса, увешанного поясными кармашками и чехлами. Сундучок с ячейками дело хорошее, но что если в разгар боя ведьме понадобится кладбищенская пыль? Или толченная скорлупа змеиных яиц? Или… в общем для всех этих ингредиентов и нужен был такой аксессуар.

Кожевенные лавки нашлись в изобилии. Торговому городу требовалась сбруя, седла, крепкие дорожные сапоги, и кожаные шляпы, защищающие от непогоды. Мужчины неторопливо обходили прилавки, трогали, смотрели, обсуждали и, наконец, затянули Веданику в сумрачное помещение, остро пахнущее кожей и железом. Здесь висели ножны для мечей, перевязи, кожаные футляры для луков и арбалетов, на отдельной полке красовались шкатулки, тубусы и саквояжи. Девушка осторожно сглотнула, боясь шевелиться. Все что продавалось в этой лавке было сделано на высочайшем уровне, откликаясь взору смотрящего неповторимым изяществом дорогой качественной вещи.

Представив, сколько здесь может стоить пояс, девушка попятилась, но Игэн не дремал — схватил дрожащую ладонь и потянул к прилавку.

— Доброго дня вам, уважаемый, — вежливо приветствовал он кожевника, — этой прелестной девушке нужен широкий пояс с кармашками и крючками для инструментов.

Сумрачный мужчина средних лет окинул Веданику взглядом и спросил:

— Ведьма?

— Ведьма! — подтвердил Игэн, не отводя взгляда от мастера.

Девушка же только теперь сообразила, почему воины выбрали именно эту лавку — многие изделия были защищены магией. Вот, например, этот чехол украшенный шнуровкой и росписью, тут явно вплетены руны прочности и сухости. А этот кошелек имеет защиту от вора, слабенькую, но затейливую… Пока Веданика рассматривала вязь заклинания, кожевенник удалился в глубь лавки и вскоре вернулся с несколькими поясами. Девушке пришлось отвлечься, чтобы рассмотреть возможную покупку.

Первый пояс был стандартным. Просто широкий ремень, снабженный петлями. Простая незатейливая пряжка, пара поясных сумочек с отделениями. Такой пояс может носить и мужчина, многие торговцы предпочитают внешние карманы для чернильницы и перьев, так что наверняка ремень не дорогой, но, проведя пальцем по толстому срезу кожи, ведьмочка невольно поморщилась, представив, как этот жесткий край будет впиваться в ее тело даже сквозь рубашку. Игэн внимательно наблюдал за ней и сразу убрал черный пояс в сторону:

— Этот лишний.

Мастер молча спрятал ремень под прилавок.

Следующий вариант был красным! Веданика даже зажмурилась, чтобы увериться, что не ошиблась. Насыщенный яркий цвет, шнуровка и потайные кармашки для стилетов превращали пояс в корсет. Такие штучки любили магички с боевого факультета, но для ведьмы он был не слишком удобен, так что его тоже убрали в сторону.

Осталось еще два пояса. Один темно-коричневый, матово блестящий, украшенный золотистыми заклепками в нужных местах. Бронзовая пряжка напоминала свернувшуюся птицу, а по длине ремня бежал легкий золотистый узор, выписанный искусной рукой. Второй ремень был серым, сплетенным из трех более узких полос, расшитый серебряными и голубыми бусинами. Пряжка изображала резвящихся рыб. Вот над этими двумя поясами девушка и застряла. Выбрать было невозможно. Красивые прочные вещи очаровывали искусной выделкой и строгой простотой.

Поняв, почему ведьмочка неловко топчется у прилавка, Дугал оторвался от прилавка с ножнами и пришел на помощь:

— Отвернись! — попросил он Веданику.

Та послушно отвернулась от прилавка. Мужчина взял пояса, оценил, постучал пряжками, потом разложил их в разные углы стойки:

— А теперь закрой глаза и почувствуй, какой пояс тянется к тебе?

Девушка только вздохнула. На миг представила на талии ширину коричневого пояса и сразу поняла, что эта вещь слишком «взрослая» для нее. Практичная, темная, в самый раз для опытной ведьмы или магички в путешествии, а вот серый, блестящий, немножко наивный и тонкий, это ее! Не глядя протянув руку Веданика взяла серый поясок, и застегнула на талии. Рыбки на пряжке блеснули чешуей, признавая хозяйку.

Мастер удовлетворенно блеснул глазами, и объявил цену. Девушка едва не отбросила пояс, как ядовитую змею, таких денег у нее никогда не было, но ее тут же аккуратно задвинул за спину командир:

— Уважаемый, вы как я погляжу не просто мастеровой, у вас дар есть.

— Есть, — не стал отнекиваться кожевенник, — руны чую.

— А бурю, которая на город шла ощутили?

— Было дело, но причем тут пояс? — посмурнел мастер, а у ведьмочки заполыхали щеки.

— Эта девочка тучу развернула, вместе с моим воином из северян, — спокойно ответил Дугал, — а в туче той много молний было. Одна может как раз для вашего дома заготовлена была, а вы увидели, что вещь ее приняла и впятеро заломили. Не хорошо!

Веданика опасалась, что мастер начнет над ней смеяться, как случалось с ней прежде на практике, назовет пигалицей или просто пренебрежительно фыркнет, сложит на груди могучие руки и велит всем выметаться из его лавки, но кожевенник шуметь не стал, попытался заглянуть через плечо «ястреба», чтобы увидеть девушку, потом махнул рукой и вынул что-то из-под прилавка:

— Если скажет, что это и как избавиться, даром отдам!

Небольшой лоскуток кожи, весь испещренный рунами, был слегка опален с одного края, с другого виднелся четкий след влаги. Веданика подошла ближе, склонилась, вдохнула терпкий аромат земли и осенних листьев, и выдохнула:

— Проклятие стихий! Так у вас тут болеет кто-то или просто неприятности?

Мастер сморщился, словно от зубной боли:

— Неприятности, если можно, так сказать. Каждый день кто-нибудь себя ранит, причем вроде как сам. Мы эту дрянь и сжечь пытались, и утопить… На утро она снова под прилавком!

— И не знаете кто подложил, конечно? — ведьмочка осторожно провела над лоскутом медальоном, и убедилась в точности «диагноза».

— Думал сосед, — честно признался кожевник, — но тот святыми клянется, что не пакостил, да и не маг он.

— А другие маги что говорили? — Веданика подняла глаза и посмотрела прямо в лицо мастеру.

Тот явно смутился, потом признался:

— Да у нас маги редко бывают, наш городской сразу сказал, не возьмется, не по силам мол, а те что проездом бывали только руками машут, мол долго разбираться.

Ведьма потерла лоб, потом полезла в сумку, выудила потрепанную книжку, полистала странички, нашла какой-то текст, изучила его присев у оконца, с сомнением покосилась на лоскут и сказала:

— Понятно, почему никто не берется, проклятье наложено в наказание. Вспоминайте, кого обидели?

Кожевник вспыхнул, собираясь выругаться, возмутиться, заявить, что всегда был безгрешен, а потом сжал губы.

— Да было дело. Кого-то стукнул, на свадьбе сестры, кого-то может обсчитал где, или еще что. Так просто не упомнишь.

— А этот человек вас помнит. И руны вырезать умеет, — отстраненно сказала ведьмочка. Идея со снятием проклятия ее уже не привлекала. Что-то было в этом клочке кожи жуткое, и обреченное.

Неожиданно из глубины лавки вышла немолодая женщина. Ее рыже-седые волосы выбивались из-под чепца крутыми локонами, яркие голубые глаза смотрели с надеждой:

— Если я скажу вам, кто это сделал, вы снимите проклятье?

— Не уверена, что мне нужно знать «кто», мне стоит узнать «за что», — ответила Веданика.

— Это Милица, сестра Джона, — женщина указала на мастера, — она полюбила парня, подмастерья, с которым играла с детства, но отец запретил им видеться, а потом услал его куда-то. Она ждала его несколько лет, плакала по ночам, а потом сделала это и ушла из дома.

— А вы не знаете, что она сказала, когда оставила это в лавке? — Веданика еще раз заглянула в учебник.

— Она записку оставила, — вмешался мастер, покопался под прилавком и достал засаленный клочок бумаги.

— Чтобы вы страдали так же, как я, — прочла вслух ведьмочка, снова сунулась в учебник и вздохнув уточнила: — Сколько лет ваша сестра ждала жениха?

— Пять, или шесть, — пожал он плечами, — за другого замуж не пошла, так и осталась вековухой.

— А сколько лет у вас тянутся неприятности?

— Года три уже, — тяжело вздохнул мужчина.

— Тогда либо терпеть еще два-три года, либо просить прощения, — вздохнула девушка.

— Да как мы у нее попросим? Она ж пропала! Может уже и в живых нет, — огорченно прошептала женщина.

Веданика пожала плечами:

— Если она мертва, можно сделать пожертвование в храме всех святых или пригласить для беседы некроманта, заклинателя духов или опытного ведьмака, а если жива, можно попробовать установить контакт.

Мастер и его жена уставились на ведьму с такой надеждой, что, тихонько вздохнув, девушка продолжила:

— У вас есть ее личная вещь, которая долго лежала где-нибудь в стороне?

Мужчина только развел руками, а вот женщина немного подумала и кивнула:

— Есть, из приданого ее кое-что, она вышивала хорошо, и сама себе все готовила, так в сундуке и осталось.

— Несите платочек или что-то небольшое, — велела Веданика.

Женщина убежала, а ведьма не стала терять время:

— Нужна серебряная чаша с круглым дном, новая жаровня, самая дешевая, ложка и вода.

Кожевник тут же вызвал из глубины дома угрюмого мальчишку и отправил его жаровней и ложкой, а сам дождался жену и оставив ее в лавке принес тяжелый серебряный кубок с округлым дном. Веданика критически все осмотрела, потом велела мужчине нагрести в жаровню немного чистых углей из очага, а потом положила в самый жар искусно вышитый льняной платочек. Ткань горела неохотно, шелковые нитки дымили, кружева едва тлели с трудом сдаваясь огню. Наконец от милого платочка остался только пепел. Ведьма сгребла его ложкой, сложила в кубок, залила водой, сыпнула еще чего-то из своей сумки, пропела заклинание, потом заглянула в потемневшую воду, ставшую подобием зеркала:

— Милица, Милица, вы меня слышите?

Вода подернулась пленкой и на ней проступило нечеткое изображение женского лица.

— Слышу, кто здесь? — далекая девушка пыталась увидеть того, кто с ней заговорил.

— Ваш брат и его жена просят у вас прощения, — Веданика посторонилась, пуская перепуганную, но любопытствующую пару к оконцу.

Лицо девушки исказилось, и ведьма поспешила ткнуть мастера в бок:

— Говорите!

— Милка, — низкий голос мужчины всколыхнул воду, изображение подернулось рябью, — Милка, прости нас, что не помогли тебе и Тэру.

— Милочка, — рыжеволосая женщина утерла слезу, — Милочка, прости нас, мы не хотели!

Девушка помолчала, явно переживая волнение, потом спросила глухим голосом:

— Столько лет не нужна была, сейчас зачем вспомнили?

— Так проклятье… — вымолвил мастер, и тут же зажмурился, хотя обиженная сестра не могла его видеть, у нее то не было под рукой ведьмы умеющей делать такие вот окошки.

Веданика же поняла, что еще чуть-чуть и в котел кипящих эмоций она не удержит связь, поэтому подошла ближе, всмотрелась в темную воду:

— Милица, вы счастливы? — негромко спросила она, — я вижу вы тепло одеты, у вас румяные щеки и глаза довольной женщины. Неужели вы откажете брату в прощении ради старой боли и обид? Отпустите их. Пусть ваши воспоминания о доме будут светлыми.

Ответа долго не было. Девушка, умудрившаяся оставить наказание целому роду молчала, словно заново переживала то время, когда ее не понимали самые близкие люди. Ведьма же чувствовала, как время утекает сквозь пальцы, вместе с силами. Еще минута тишины, еще одна попытка растянуть момент… Вода заколыхалась быстрее, из глаз молодой женщины полились слезы и вот когда Веданика поняла, что разрыв связи неминуем из кубка донеслось тихое:

— Прощаю!

Вода выплеснулась, заливая прилавок, а ведьмочка без сил вцепилась в темное дерево.

— Да что ж такое! — ругнулся Игэн, перехватывая ее, усаживая на обтянутое кожей сиденье.

Рыжая супруга мастера сразу захлопотала, принесла немного вина, заставив девушку сделать пару глотков. Мастер молча наблюдал за суетой, вытирая стойку тряпкой. Когда щеки ведьмочки немного порозовели, она вспомнила про лоскут и махнула на него рукой:

— Теперь сгорит, только сожгите подальше где-нибудь и пепел в реку бросьте.

— И все? — уточнил мужчина.

— И все, — подтвердила девушка.

— А где теперь Милица? Далеко? — женщина все еще переживала внезапную «встречу» с золовкой.

— Не знаю, захотите написать, обратитесь к почтовому магу, по личной вещи может и отыскать. — устало ответила ведьма, а «ястребы» сразу встали рядом.

— Мастер, вы обещали, — с намеком произнес Дугал.

Расстроенный кожевенник только рукой махнул:

— Забирайте! Милица жива, и простила, спасибо вам!

Тут уж воины не дремали прихватили пояс, взяли под руки ослабевшую ведьму и вернулись в замок.