На маговой пустоши дул сильный ветер. Он не просто рвал плащи и куртки, он вцеплялся ледяными пальцами в тело, заставляя людей жаться к повозкам, искать укрытия на ровной поверхности обширного пространства. Дугал придерживал Веданику за талию, прикрывая от холода и мысленно ругался. Отряд для подготовки местности к ритуалу, был отправлен сюда декаду назад, но по разным причинам люди успели лишь добраться до пустоши. Теперь на краю большого открытого пространства стояли повозки полные палаток, дров и теплых одеял, а шагнувшие сюда через портал потомки Семерых, «ястребы» во главе с магистром и парочка профессоров, раскопавших заклинание в архивах зябко жались к деревянным коробам, пытаясь решить, где ставить лагерь.

Магистр стоял у самой большой повозки и слушал местного охотника, приведенного его людьми из ближайшей к пустоши деревушки.

— Дак тут всегда такой ветер дует, — вещал мелкий мужичок неопределенного возраста, подставляя ветру спину, укрытую тяжелым вещмешком, — старики бают битва тут была, а ветер вроде как отпевает их. Вон видите там холмы, вот между ними тихо, — рука охотника указала на две небольшие неровности вдалеке, — Там вроде как могилы, но старые.

— Копать пробовали? — отстраненно спросил магистр, он уже видел, что это действительно могильные холмы, а еще видел, где нужно будет проводить обряд, как раз там, между двумя холмами, на ровной, присыпанной песком площадке, на которой не росла трава.

— Копали, а как же, — прищурился мужичок, — да только пустое все, нашли пару клинков, поломанных да ржавых, да шелом пробитый. Только до деревни не донесли, тут где-то кинули, зачем ржавое железо домой волочить?

Арньяр только кивнул, версия хранителей истории подтверждалась: фейри не выносили железа, больше «крови болот» они не любили только освященное железо.

Лагерь ставили долго — ветер трепал парусину, выдергивал из рук тяжелые полотнища, кидался песком не давая забить колья в мерзлую землю. Веданика помогала, шепча какие-то наговоры, утирая со лба пот:

— Здесь очень тяжело колдовать, — объяснила она встревоженному Дугалу.

Воин только оглянулся, его чутье просто вопило, что место здесь неспокойное, и кинжал с посеребренным кровостоком из рук выпускать не стоит. Едва слышно подошел один из магов, прихваченных из дворца запасливым магистром:

— Конечно тяжело, госпожа ведьма, вы ведь не некромант. Эта земля, — мужчина легко взмахнул рукой, обрисовывая всю неоглядную пустошь, — пропитана кровью и смертью. Если верить нашим уважаемым хранителям, каждый холм — это могила великой битвы, посчитайте, сколько их тут.

Веданика выпрямилась, отряхнула руки и осмотрелась. Действительно эти два холма не были тут единственными, просто самыми большими, остальные неровности время успело сгладить, но все же можно было догадаться что их тут:

— Один, два, три… сбившись на счете «семь» девушка зябко поежилась.

— Думаю здесь хорошо колдуется темным, — продолжал маг, эманации смерти, души погибших в битве или принесенных в жертву…

— В жертву? — это слово Дугал крайне не любил.

— Видите вершины холмов обложены камнем? — указал словоохотливый магистр, — так делали для того, чтобы очертить ритуальный круг. Возможно победители принесли в жертву побежденных, а может они убивали своих, чтобы вырвать победу кровью, есть ведь и такие ритуалы.

Разговор напряг «ястреба», и он затребовал у мага подробностей:

— А ритуал Семерых будет проходить там?

— Нет, — маг показал на пространство между холмами, — ритуал Семерых — это только обновление замка, там другой принцип использования магии. Если вам проще будет понять, кровь наследников фейри, пусть и разбавленная, служит сигнальным фонарем, на который идут силы, способные остановить армии. Впрочем, полагаю, вы сами все увидите.

Тут мага позвали помочь с подогревом котла на полевой кухне, и он отошел, а Дугал крепко обнял встрепенувшуюся Веданику. Он страшно боялся потерять ее.

***

Палатки поставили, развели под котлами магический огонь, а потом обладающие даром отправились к площадке между двумя холмами, чтобы провести подготовку. Обогревшись и выпив горячего чая, все маги отправились к присмотренной магистром площадке. Профессора потянулись следом, ожесточенно споря о приметах, нужного места, и только Дугал шел озираясь, не убирая руку с меча. Маг, с которым он разговорился у повозок, смотрел на него с явным интересом:

— Вы очень чуткий человек, господин майор, — сказал он, когда им всем пришлось остановиться, — если позволите, я бы попросил вас присутствовать при ритуале.

— Я буду рядом со своей невестой, — коротко сказал Гвин.

Он стоял так, чтобы постоянно держать в поле зрения Веданику и магистр понимающе кивнул:

— Это замечательно, я дам вам зелье, улучшающее зрение, ведь ритуал будет проходить ночью.

Дугал молча поклонился. Он с трудом сдерживал беспокойство и волнение за ведьмочку, а вот она совершенно спокойно изучала старинные свитки, растянутые на рамках, вычерчивала на песке какие-то линии, и порой качая головой вслух жалела об отсутствии наставника по ритуалистике. Впрочем, через некоторое время маги определились с условиями, и продрогнув окончательно вернулись к палаткам, чтобы дождаться темноты. Женщины собрались в одной палатке, мужчины в другой, стойкие возницы забрались в повозки, а часть «ястребов» встала в дозор. Лагерь затих, все стремились отдохнуть перед длинной и необычайной ночью.

Дугал открыл глаза на закате. Быстро встал, поправил одежду, умылся холодной водой, чтобы стряхнуть сонную одурь. К нему тут же подошел знакомый маг и протянул флакон:

— Как стемнеет по три капли в каждый глаз.

Майор молча взял зелье и убрал в карман на поясе. Дальше начались хлопоты — разбудить всех участников, сытно накормить, собрать привезенные с собой семь видов дров, столько же мешочков с травами, вино, масло и железо, а потом дойти до площадки на которой предстояло совершить ритуал.

Для начала выложили кострище из семи видов древесины. Профессора хлопотали, бегая вокруг, следя, чтобы серебристая сосна не пересекалась с осиной. Затем будущий костер обложили простецкими железными мечами, из тех, что «ястребы» используют, как учебные. Дорогую сталь или булат на них не тратили, вот и оказались тяжелые металлические плашки подходящей заменой старинных ритуальных мечей. Из них выложили семиконечную звезду. На луч каждой звезды положили мешочек с семью травами, отгоняющими зло: полынь, чертополох, крапива… Дугал не помнил, что смешивала Веданика, но знал, что девушка подошла к делу ответственно и брала только те травы, которые были собраны по всем правилам.

Отдельно рядом с будущим костром поставили сосуды с вином и маслом, каждому из Семерых вручили по небольшому, но очень острому ножу — жертвенная кровь должна быть добровольной, а все оставшееся до темноты время объясняли маленькой девочке, зачем нужно будет поранить себе руку, зачем лить в костер кровь и как правильно читать зазубренное заклинание. Утирая взмокшие виски, магистр утешал себя фразой, которую походя бросил Игэн:

— Хорошо, хоть не грудной младенец, тот и сказать бы не смог и крови добровольно ни капли!

Темнота сгустилась быстро. Дугал вспомнил про зелье и закапал себе в глаза по три капли. Флакончик хозяйственно прибрал — мало ли, когда еще пригодится. Глаза немного пощипало, а потом из темноты начали выступать белесые фигуры. Майор едва не закричал, его зрение словно расслоилось: он видел людей, пучки высохшей травы, кострище и одновременно белесые человекообразные фигуры бродящие и летающие вокруг. Маг заметил его состояние и подошел ближе, но держался настороженно:

— Не пугайтесь, майор, скажите лучше, что вы видите, — попросил он.

— Что-то белесое, повсюду, — коротко ответил Гвин.

— Значит получилось! — обрадовался маг, а потом поделился: — Я добавил в зелье свою кровь, я — тоже потомок фейри, но не отношусь к Семи родам.

— Зачем? — только и спросил Дугал, стискивая зубы.

— Чтобы вы тоже все видели и могли вмешаться, — серьезно ответил маг. — Видите ли, духи этих мест будут сопротивляться, могут навредить, а все участники ритуала будут заняты. Дайте зелье тем, кому доверяете, объясните, и поторопитесь, скоро взойдет полуночная звезда!

«Ястреб» быстро обошел своих бойцов, коротко все им объяснив. Никто не отказался принять зелье, все понимали, что здесь на пустоши твориться нечто очень важное для будущего всего королевства. Маги продолжали ходить вокруг подготовленной площадки, но теперь они смотрели в небо, расставляя Семерых.

— Ты родилась в месяц Цветень детка? Вставай сюда! — пожилой маг указывал, а молодой подводил к указанному лучу, вручал свиток с заклинанием и просил повторять про себя, чтобы не сбиться в нужный момент. — А кто из вас родился в месяц Листопад?

Веданику знобило, порой казалось, что над ухом кто-то шепчет. Ветер, бушующий в открытом поле стихал между холмов, но иногда его ледяные пальцы забирались под юбку или внезапно касались щеки заставляя сердце замереть. В такие моменты ведьмочка находила глазами Дугала и успокаивалась. Он тут. Сильный, спокойный, уверенный в себе и в ней. Его прикосновения и поцелуи заставляют алеть щеки, а еще ей до дрожи в коленях хочется, чтобы у их дочки были такие же смоляные кудри…

Вынырнув из мечтаний, девушка заметила, что все уже готово. Семеро стоят на лучах звезды, в центре у большого «колодца» дров застыли маги, и всю площадку окружают «ястребы» в полной броне, даже у магистра Арньяра под серым плащом блестит длинная, до бедра кольчуга.

— Звезда! — молодой указал на темный небосвод, и тут же уронил в костер искру. Огонь медленно, словно нехотя занялся, но чем больше он разгорался, тем сильнее гудело пламя.

— Пора! — пожилой маг взмахнул рукой и запел заклинание густым низким голосом.

Ведьмочка вслушалась и с удивлением сообразила: она понимает! Маг пел на древнем языке, перечисляя щедрые дары, что приносятся богам в час утренней звезды, между двумя могилами бывших врагов. На словах:

— Возливая на угли вино и масло, — пожилой сделал жест и молодой начал тонкими струйками поливать дрова сразу из двух кувшинов, — силою трав заклинаем, — магистр обернулся к пожилому мужчине, который стоял на самом западном луче.

Тот все понял, взял в руки мешочек с травой и бросил в огонь, следом за ним по очереди мешочки метнули Семеро, завершала круг Веданика.

— Железом и кровью…

Мужчина спокойно чиркнул ножичком по ладони, подождал, пока она наполнится кровью, шагнул вперед, плеснул в огонь и нараспев прочитал первую строчку, следом маленькая девочка с серьезным лицом шипя и кривясь повторила его действия. Дальше стояла старушка в темных вдовьих одеждах, она не сразу смогла порезать руку, да и кровь набиралась долго, мальчик лет двенадцати трясся от нетерпения, а когда настала его очередь, вдруг скривился, и по его лицу побежали слезы. Красивая молодая женщина в ярком теплом платье тянуть не стала, но шипела не хуже девчонки. А вот следующий мужчина, молодой и нагловатый бастард герцога Касла, действовал так аккуратно и точно, что Веданика залюбовалась его движениями и чуть не забыла, что ей тоже придется себя ранить. Огонь ревел, поглощая приношение, руки дрожали, а когда удалось ранить кожу стало отчего-то очень больно. Сглатывая и умоляя себя не падать в обморок ведьмочка подождала, пока в ладони соберутся алые капли, шагнула вперед, швыряя кровь в огонь, и допела строчку замыкающую круг.

— Заклинаем, остановите гибель земли нашей! — выдохнул маг, воздев руки.

Ветра здесь не было, но это ледяное дыхание ощутили все! Девочка плакала, и никто не мог прийти к ней на помощь — уходить со своих мест было нельзя до конца ритуала! Из набежавшего с холмов тумана вдруг выросли призрачные фигуры на высоких тонконогих конях, где-то на грани слышимости затрубил рог и Веданика внезапно осознала: армии фейри уже здесь!

Маленькая площадка, освещенная костром, защищенная железом, травами и кровью оказалась пятачком, разделяющим место будущей битвы! Сердце ведьмочки екнуло, а над полем вдруг раздался потусторонний шепчущий голос:

— Кто вы смертные, осмелившиеся прервать замыслы вечных?

Ответил старший маг:

— Потомки Семерых, заключивших Первый договор!

По рядам фейри прошел едва слышный шепот. Дугал замер с обнаженным мечом во внешнем круге, и чувствовал, как волосы на голове приподнимаются от явной нереальности происходящего. Вероятно, Семеро, стоящие в круге, видели все, как обычные люди, а он, благодаря зелью видел истинный облик фейри: скелеты коней, покрытых попонами из паутины и осенних листьев, мужчин тонких и быстрых, и одновременно пугающе страшных. Женщин завораживающе прекрасных и отталкивающих своей чуждостью. Не будь «ястреб» закаленным воином, он бы потерял разум от одного только вида, а ведь он еще слышал далекий звон стремян, бряцание бубенчиков в поводьях и топот нетерпеливых копыт.

Голос вновь разнесся над пустошью, но теперь в нем слышалась насмешка:

— Подтвердите свое право!

Маги на миг растерялись, не зная, чего именно желает собеседник, но тут из тумана полезли чудовища и струями ледяного воздуха просочившись мимо «ястребов» напали на Семерых! Веданика на миг закрыла глаза, а когда распахнула их, выхватывая из «пояса ведьмы» склянку с боевым заклинанием, услышала дикий визг: девчонка, с которой они даже не успели познакомиться, гвоздила деревянным башмаком огромного черного пса! Старушка, бранясь, как заправский грузчик тыкала в нечто бесформенное неизвестно откуда взявшимся зонтиком! Красотка оборонялась каблуками и камнем, пацан довольно ловко махал длинным кинжалом, торговец вообще извлек из ножен приличных размеров «бастард», а бастард схватил полой плаща горящую головню.

Некоторое время Семеро бились, а маги подпрыгивали от ужаса и кричали, чтобы они ни в коем случае не сходили со своих лучей, потом чудовища внезапно опали на землю тяжелой росой, а голос тяжко вздохнул:

— Ваше право подтверждено! А теперь, мы ждем жертвы! Платы за прекращение битвы!

Маги удивленно поискали взглядами говорящего.

— А как же масло, вино и кровь? — наконец спросил молодой.

— Это плата за возможность говорить с нами и видеть нас, — пояснил голос.

— Что же вы хотите? — осторожно спросил пожилой магистр, кажется зная, каким будет ответ.

— Человека! — в незримом голосе явно прозвучал издевательский смешок.

— Какого? — с запинкой произнес маг.

— Здорового, сильного, молодого, способного зачать детей, одного из потомков Семерых!

Голос слышали все, и взгляды тотчас скрестились на ведьмочке. В горле Дугала сразу встал ком, он видел, как дрогнули губы Веданики. Требования исключали детей, стариков, мужчина был немолод, а женщина хотя и сохраняла внешнюю привлекательность, могла быть нездоровой в силу профессии. Мог подойти бастард герцога, но у него был один недостаток, который исключал его из роли жертвы — в детстве он болел «свинкой» и потому не мог зачать детей.

Пошатнувшись ведьмочка шагнула к огню:

— Я готова! Что нужно делать? — спросила она и уставилась в землю, понимая, что один взгляд на Дугала разобьет ее хрупкую решимость вдребезги.

От призрачного войска отделился огромный всадник на темном, как ночь коне:

— Ступай за мной, дева, — сказал он, и все стоящие у огня содрогнулись от пронизывающего их холода.

Глаза дивного зверя сияли словно тысяча свечей, по лоснящейся черной шкуре пробегали искры, а сам призрачный всадник на один миг налился плотью и цветом, превратившись в привлекательного мужчину в роскошной одежде, вот только в его глазах горело то же неземное пламя. Ведьмочка дрогнула, попятилась, и наткнулась на чью-то твердую грудь, и замерла испуганно, шумно дыша.

— Возьмите меня вместо нее, — просто сказал Гвин, поддерживая невесту и одновременно бесстрашно глядя в огненные глазницы. — У меня нет дара, но я молод, здоров и способен зачать детей.

Призрачный воин захохотал, сильно откинув голову:

— Ты слишком нагл смертный, раз у тебя нет дара, ты быстро зачахнешь в холмах.

— Не важно, — Дугал сжал ладонь Веданики.

— Нет! — ведьмочка дернула воина за рукав, но он лишь крепче сжал ее руку.

— А нам ты вообще не нужен! — вмешался фейри.

— Тогда возьмите меня, вместе с ней, — не сдавался Гвин.

— Вместе? — великан опять захохотал, — за эту деву будут биться лучшие воины моего сида! Они положат к ее ногам лучшие ткани и украшения дивного народа! А когда она понесет дитя, ее будут баюкать на облаках из сливок и меда!

«Ястреб» насупился:

— Госпожа Веданика моя невеста! — громко сказал он, — я поклялся стать ее супругом!

— Все человеческое остается за стенами сида, клятвы тоже, — сказал фейри, и поторопил: — Идем, дева, тебя ждут!

Он поманил пальцем, и девушка выпрямилась:

— Одну минуту, — попросила она, — я хочу проститься с женихом! — дождалась разрешающего кивка, повернулась, встала на носочки пытаясь дотянуться до крепкой шеи мужчины: — Дугал, любимый, — пальцы снова нырнули в волосы, спеша запомнить это ощущение, — ты же понимаешь, что я должна уйти туда? Я не прощу себе гибели всего живого!

Обнимать воина было трудно, его прикрывало железо, но Веданика приникла к жесткой ткани камзола:

— Мне страшно, мне очень-очень страшно, но я умоляю тебя не ходить за мной! — девушка чуть отстранилась и заглянула в глаза мужчине: — если ты будешь жив, у меня будут силы жить, пусть даже там, — она не удержалась и все-таки всхлипнула.

Дугал крепко обнял ее в ответ, заглянул в глаза:

— Я найду тебя везде! — шепнул он, крепко целуя дрожащие губы любимой.

Она потянулась к нему, и на какое-то мгновение они забыли обо всем. Стих ветер, замолчало пламя костра, перестали стучать копыта коней, а потом ветер снова завыл, огонь полыхнул и Веданика просто растаяла в руках Дугала, вместе с туманом, вместе с армиями фейри.