Щекотуны встретили её с радостью. Обступили со всех сторон и загалдели, наперебой рассказывая о том, как молодой княжич пытался их прогнать. И хвастались, что дали ему жару.

— Он-то хоть выжил? — воскликнула Кьяра, с ужасом представляя, что он лежит себе где-нибудь в поле, изнемогший от яда щекотунов.

— Выжил. Они со своей балаболкой даже полевицу потом сожрали.

— Вот мерзавец!

Кьяра встала фертом, чувствуя, как закипает злость. Вот тебе и юнец. Как оказалось, воришка несчастный. А она ещё диву давалась, кто из кузницы кристаллы стащил.

— Спасибо вам, дорогие мои, — улыбнулась она щекотунам, а сама, разозлившись, понеслась домой, что было духу.

Кьяра даже не представляла себе, что сделает, когда увидит мужа. Кровь выпьет — это уж точно. И так, чтоб до последней капли. Чтоб неделю и вздохнуть не смог.

Ну надо же, каков оказался прохвост. И следил за ней, и привечал, и целовал — всё, чтобы зажгла кристаллы. И чем он отличался от остальных её мужей?

Да от тех же скупых волхованцев?

Совершенно ничем. Такой же гнусный хмырь, только молоко на губах ещё не обсохло.

Кьяра ворвалась в замок, промчалась по комнатам, никого не нашла и кликнула слуг. Оказалось, Ореста никто со вчерашнего дня не видел.

Ящер бродил под замком, переминаясь с ноги на ногу, и тихонько поскуливал от голода. Кьяра велела его накормить, а сама спустилась в конюшни, оседлала лошадь и тут заметила гамаюна.

Так вот о какой «балаболке» говорили щекотуны!

— Эй, птах, как там тебя? Куда твой хозяин подевался.

— Не знаю, — сказал гамаюн, — велел мне убираться домой, а сам куда-то ушёл.

— Куда?

— Сказал же — не знаю!

— А почему я тебе не верю? Уж слишком лукавые у тебя глаза, — насмешливо сказала Кьяра, — давай говори, не то велю пустить тебя на суп.

— Ладно, — вздохнул гамаюн, — не ты, так хозяин.

— Я начинаю терять терпение.

— Он пошёл к упырям.

— Куда? — Кьяра аж подпрыгнула от удивления, — зачем?

— Моё дело маленькое, — улыбнулся Черноклюв, но заметив, как сузились глаза Кьяры, выпалил, — хотел посмотреть на Карса.

— Откуда он о нём знает? Ты проболтался?

— Почему сразу я? В этих землях даже самая пропащая блоха знает о ваших шашнях. Странно, что княжичу в первый же день не донесли.

— Сгинь, болтливая птица, — в сердцах крикнула Кьяра, — чтобы духу твоего тут не было.

Она вскочила на лошадь и поскакала в лес. Сердце её замирало от волнения. Только не это! Только бы Карс его не убил. Они ведь только этого и ждут, проклятые волхованцы.

— Карс, — позвала Кьяра, соскочив с лошади, — где ты?

Она помчалась в пещеру, расталкивая всех, кто попадался ей по пути. Спустилась к озеру, оббежала все углы, пока, наконец, не нашла его.

Карс был в постели со своей младшейй женой и, похоже, совсем не ожидал её увидеть. Он тотчас же слез со своей упырки, накинул на неё простыню и довольно грубо вытолкал прочь. Затем натянул штаны, неловко улыбаясь. Вид у него был слегка испуганный. Он явно не хотел, чтобы Кьяра его застукала за утехами, пусть даже с собственной женой.

Но Кьяре было всё равно. Пусть даже они были бы тут все разом — все его четыре жены, ещё и две молоденькие любовницы, о которых ей, конечно же, сообщили, хотя Карс и не подозревал об этом. Её волновал лишь собственный муж и то, что Карс с ним сделал.

— Где Орест? — с ходу спросила она.

— Что, наш мальчик потерялся? — широко улыбнулся Карс.

— Не паясничай. Что ты с ним сделал?

— Ровным счётом ничего. Честно. Я даже его не видел.

— Врёшь!

— Стал бы я врать, — хмыкнул Карс, — ты была бы первой, перед кем я похвастался.

— Тогда куда он делся?

— Кто знает! А тебе, я вижу, не всё равно, моя дорогая? — глаза Карса налились чернотой, а на скулах заиграли желваки, — то-то смотрю, я всё больше ласкаю собственных жён, чем единственную свою любимую?

— Ты же знаешь, что я на это не куплюсь, Карс, — Кьяра гневно сдвинула брови, — меня волнует лишь то, жив ли он. Я не хочу, чтобы завтра сюда прилетели владыки и устроили бойню.

— Мы выстоим, — серьёзно сказал Карс.

— Может быть, — Кьяра упрямо вздёрнула подбородок, — но что будет с моими землями?

— Пусть тебя это не заботит, любовь моя. Оставь войну мужчинам. Я сумею защитить твои земли, как и всегда. Лучше иди ко мне.

Карс распахнул объятия и попытался её обнять, однако Кьяра ловко увернулась и отскочила в сторону.

— Не хочу… От тебя пахнет твоей девкой.

— Да ты ревнуешь? Это радует. Я сейчас же искупаюсь.

— И времени нет, — продолжала Кьяра, — у меня куча дел! Да и как ты вообще смеешь ко мне прикасаться, если только что был с другой!

— Ты и вправду ревнуешь, — довольно воскликнул Карс.

Кьяра капризно закусила губу и глянула на него с укоризной. Знал бы он, как ей на самом деле всё равно. И как от этого невыносимо гадко.

— Мне пора, — торопливо сказала она и выбежала прочь из пещеры, оставив Карса в лёгком недоумении.

Но всё ж он был весьма счастлив произошедшим, о чём поведали его блестевшие самодовольством глаза. Она редко его ревновала.

Кьяра подбежала к лошади и взяла в руки поводья, намереваясь вскочить в седло. И тут её кто-то негромко позвал.

— Таиса? — удивлённо спросила она, глядя на старшую жену Карса, с опаской выглядывавшую из-за ствола. Похоже было, что она от кого-то пряталась.

— Спаси меня, — попросила Таиса и упала перед ней на колени, — я знаю, ты можешь.

— Что стряслось? — губы дрогнули от изумления, но Кьяра тут же взяла себя в руки, наклонилась и подняла Таису.

— Он хочет, чтобы я стала следующей.

— Карс собирается наполнить источник?

— Совсем скоро. Уже подыскал себе новых жён.

— Жён? — переспросила Кьяра.

— Да, двух совсем ещё зелёных соплюшек. Уже кувыркается с ними. А меня и Паллану собирается бросить в жертвенный огонь. Сказал, что нужно больше сил. Намного больше.

— Для чего?

— Я не знаю, — по лицу Таисы текли слёзы. В глазах застыло отчаяние, а щёки посинели от страха, — спаси меня. Я не хочу умирать.

— А что Паллана?

— Она глупая дура! Она думает, что это великая честь! Но мы ведь обе знаем, Кьяра. Мы знаем, что любимых жён не предают жертвенному огню.

Кьяра замешкалась, глядя на зарёванное лицо Таисы. Неужто она не знала, что никогда и не была любимой женой? Все до одной они были игрушками Карса. Все до одной…

— Почему бы тебе просто не сбежать? Ты могла бы укрыться в Горах.

— Карс меня найдёт… Помоги мне. Прошу тебя. Как ты помогаешь другим своим сёстрам. А ведь я тоже твоя сестра…

Кьяра задумчиво смотрела на рыдающую Таису. Она не испытывала к упырям никакой жалости. Они были жестоки. Они были чужими на этой земле. Но перед глазами вдруг всплыло лицо матери, изуродованное печатью безысходности, её пылающие безумием глаза…

Иногда Кьяра жалела, чтобы матери не удалось завершить задуманное…

— Садись, — велела она Таисе.

Та обрадовано залезла на лошадь, Кьяра пристроилась сзади, обхватив её одной рукой, а второй натянула поводья.

— Куда? — раздался грозный рёв Карса. Он летел мрачный, как грозовая туча, и яростно сверкал глазами, — сейчас же слезай.

— Она едет со мной, — холодно сказала Кьяра, — и не вздумай прийти за ней в мой замок.

— Ты смеешь указывать мне? — взревел Карс.

— Да, смею, — улыбнулась Кьяра, — это всё ещё мои земли. И я здесь решаю, кому позволю жить.

С этими словами она пришпорила лошадь и понеслась вперёд, через лес, представляя себе, как кривится в бешенстве лицо Карса. Пусть кривится. Пока это в её власти она не даст Таисе умереть…