В логове упырей царил хаос. Разведчики донесли, что к лесу идёт огромная толпа каменных людей, копальщиков и краснотелой нечисти, а во главе синий княжич и тот самый чародей, который разрушил колдовское поле.

Упыри метались вокруг своих пещер, не зная, что делать. Все искали Карса, но он как сквозь землю провалился.

Старушки-обрядницы присыпали источник песком, чтобы огонь не рассеялся по ветру, а ушёл в землю, откуда его можно было вновь призвать, принеся в жертву нетронутую девицу, и исчезли среди деревьев.

Орест с Сурьей приблизились к логову. Земля под копытами ядокрылов захрустела, и они стали проваливаться в полости между раздавленных костей. Им пришлось подняться в воздух и опуститься прямо возле жертвенного очага.

Упыри тотчас же попрятались по пещерам, замуровывая за собой вход. Оресту хорошо были видны их растерянные лица, выглядывавшие из смотровых щелей между камнями. Он ощущал их страх и довольно улыбался.

Наконец-то его боятся в этих краях! И не какая-нибудь жалкая нечисть, а упыри, о которых повсюду гуляла дурная слава!

Орест почувствовал, как по телу пробежала дрожь возбуждения. Кровь владыки, молодого воина, чуяла битву, требовала выпустить наружу ярость, и это было славное чувство.

— Ну что, — кивнул он каменнотелым, — пора вытаскивать крыс из нор. Выбивайте двери, собирайте хворост, ветки и всё, что горит. Будем выкуривать их оттуда!

Красные существа тотчас же бросились в лес за ветками для костра, а каменные люди, разогнавшись, врезались в крепкие пещерные заслоны, разбивая их на мелкие кусочки.

Одна пещера несколько отличалась от остальных. Вход был выложен камнями, разрисованными орнаментом, и заслон никто не поставил. Возможно, она была пуста. Но возможно, это была ловушка.

— Это пещера главного упыря, — неожиданно сказал Веретей.

— Правда? — усмехнулся Орест, — похоже, он и не думает прятаться.

— Не знаю, но он опасен.

— Не опаснее, чем я, — самодовольно заявил княжич и поднял меч, поигрывая клинком.

Он не хотел откладывать встречу с самым злостным своим врагом. Более того, он жаждал этой встречи.

— Ну где же ты, мерзкий упырь?

Зайдя внутрь, Орест обнаружил лабиринт коридоров. Он осторожно продвигался вперёд, выставив перед собой меч. В одной из комнат она обнаружил четырёх упырок, в страхе забившихся под кровать. Он не стал их трогать и пошёл дальше.

Все остальные комнаты были пусты. Мрачные стены, освещённые тусклым светом увядающих кристаллов, наводили тоску, и Оресту стало не по себе. Это место непременно следовало уничтожить. Сжечь к тиранам преисподней!

Он прошёл уже все коридоры, как вдруг набрёл на небольшой грот. Перед ним расстилалось озерцо с бурлящей водой. Клубья пара поднимались к сводам пещеры, под которыми, привязанная за руки, висела Кьяра.

Орест остолбенел. Он не ожидал увидеть её здесь, тем более такую — бледную, растрёпанную, с распухшими губами и волосами, выпачканными в крови.

Он тотчас же подбежал к ней и срубил верёвку. Кьяра упала прямо ему на руки и прижалась всем телом. Орест чувствовал, как она дрожит от едва сдерживаемых рыданий. Однако глаза оставались сухими.

— Кто так с тобой? — только и смог сказать Орест.

Кьяра не ответила. Щёки вспыхнули нездоровым румянцем, и он заметил огромную рваную рану на шее, уже начинавшую воспаляться. Орест наклонился и легонько дохнул на вздувшиеся края. Рана стала затягиваться, а жена повернула голову, ненароком коснувшись его щеки. Мягкий прохладный бархат её кожи… Словно глоток свежего воздуха в адской духоте…

Как, однако, она действовала на него, невыносимая упырка. Весь его пыл мигом куда-то испарился, и Орест почувствовал себя всадником, выбитым из седла. И это было нехорошее чувство. Как не вовремя… Орест нахмурился и скрежетнул зубами.

— Скажешь кто? — повторил он

— Карс…

Кажется, в голосе зазвенела грусть… или что-то другое? Оресту показалось, что в пещере стало нечем дышать, и глаза засверкали от злости.

— Он всегда тебя связывает? Или как?

— Он хотел принести меня в жертву…

Кого в жертву? Её в жертву? Прекрасную ярилицу, зажигавшую в изумительном танце сотни мрачных кристаллов? Да он, должно быть, совсем обезумел, этот наглый упырь…

— Зачем?

— Чтобы наполнить источник силой… Тебе удалось уничтожить цветы. Как?

— Это неважно, Кьяра. Скоро здесь не останется ни одного упыря.

— Зато придут волхованцы, Орест. Как ты не понимаешь? Они придут… и больше ничего не будет. Совсем ничего… Или ты с ними заодно? Может, ты именно этого и хочешь?

— Ни один волхованец не сунется на эту землю. Я тебе обещаю, — серьёзно сказал Орест.

— А каменные люди?

— Они помогут прогнать упырей.

— Они меня ненавидят, — прошептала она.

— Совсем нет, — Орест как-то странно посмотрел на неё, — ты им нужна.

Кьяра, из без того белая, как молоко, ещё больше побледнела и схватилась за горло.

— Значит, вот как… Хочешь отдать меня каменным людям?

— Если б хотел, то уже давно бы отдал, — отрезал Орест, — идём отсюда.

— Куда? — заупрямилась Кьяра.

— Куда-нибудь, где безопасно.

Времени было совсем мало. Орест сжал её покрепче и побежал к выходу.

Тем временем красные существа натащили достаточно веток и хвороста и разложили на поляне перед входами в пещеры. Сурья, поджидавший, пока брат выйдет наружу, дал команду поджечь костры, и они точас же занялись буйным пламенем.

Откуда ни возьмись налетели целые полчища гамаюнов. Они кружили над кострами, щедро посыпая их зловонными семенами чернобередки, и верещали так, что закладывало уши.

— Они довольны, что красной чумы больше нет, — радостно заявил Черноклюв, незаметно опустившийся рядом — и тем, что ты собираешься надрать всем зад — тоже.

— Как бы не оглохнуть, — усмехнулся Орест, — того и гляди, моя армия сбежит от такого подспорья.

— Первыми сбегут упыри. Они терпеть не могут чернобередку.

Уже через несколько минут поляна превратилась в пылающий ад. Упыри выползали из пещер, кашляя и давясь от едкого горького дыма, смешанного с ядовитым зловонием чернобередки.

Орест поставил Кьяру на землю, стянул кафтан, закутал в него с головой, и снова поднял на руки.

— Милая картинка, — неожиданно раздался голос брата.

Орест обернулся и заметил Сурью. Тот стоял, весь седой от кружившегося в воздухе пепла, и улыбался ехидненькой улыбочкой, за которую захотелось вмиг врезать помеж зубов. Однако выпускать жену из рук он не стал. Не хотелось, да и убежать могла. Хотя по тому, как она прижималась к его груди, было совершенно не похоже, что она готова сбежать. Однако, вполне возможно, что ему просто так хотелось.

Нужно было увезти её отсюда, подальше от упырей и от каменных людей, которые уже поглядывали на неё с нескрываемым интересом. Орест поискал глазами красных существ — только им он сейчас мог доверять, и кивнул.

— Следуйте за мной. И ты тоже. Только один, — велел он Черноклюву.

— Куда ты меня везёшь? — очнулась Кьяра и испуганно посмотрела на него.

— Туда, где безопасно.

— Куда?!

— Домой, — тихо шепнул он ей на ухо.

Ядокрыл домчался до замка быстрее ветра. Гамаюн едва поспевал за ним, а на подходе совсем выдохся и замедлил полёт. По полям с бешеной скоростью мчались красные существа.

Однако замок был пуст. За исключением нескольких теней в нём никого не было, и Орест замешкался. Что-то было не так.

— Куда все подевались? — вслух спросил он.

— Я велела им спрятаться.

— Ты ждала битвы?

— Нет… боялась тебя.

— Неужто я хоть раз дал повод себя бояться? — горько усмехнулся Орест.

— Ты забрал все мои кристаллы, — упрекнула его жена.

— И это говорит та, которая постоянно пила мою кровь!

— А ты постоянно лезешь, куда не просят! Несносный мальчишка!

— А ты — злая упырка! Но я….

Орест запнулся. Слова, готовые сорваться с языка, ему совсем не нравились. Упрямая змеина! Лучше уж промолчать.

— Что ты, Орест?

Вот прицепилась, пиявка! А он тоже хорош. Оставил Сурью и каменных людей сражаться с упырями, а сам тут растекается патокой. Орест опять разозлился, слез с ядокрыла и спустил Кьяру. Затем повёл в замок.

Между тем красные существа уже достигли двора, и Орест помахал им рукой.

— Кто они? — испуганно спросила Кьяра, — я еще не видела таких существ.

— Теперь их будет много, — сквозь зубы процедил Орест.

— И они тоже меня ненавидят?

— Главное, что они преданы мне. Нам. Неважно. Они будут охранять тебя от твоего драгоценного упыря. И от каменных.

— Каменных? Я думала, они с тобой заодно.

— Не совсем. Они, конечно, благодарны за источник и за кристаллы…

— Какие кристаллы? Только не говори мне…

— Да, Кьяра, — он виновато улыбнулся, а глаза вспыхнули, — я отдал им все кристаллы.

— Но зачем? — она уже почти кричала, а глаза сверкали от злости, — это всё, что у меня есть! Мой дед, мой дядя собирали их не один десяток лет! И ты себе даже не представить не можешь, какой ценой!

— Не будь такой жадной, упырка.

— Была б я жадной, я бы давно превратила их в золото. Ты не понимаешь, Орест. Нельзя брать больше, чем нужно. Кристаллы должны лежать в земле. Той земле, откуда их достали. Иначе она начнёт умирать. Как и те мёртвые земли, которые расползаются по Равнинам из-за жадности волхованцев.

— Но на твоих землях тоже идёт добыча! Кузнецы трудятся, не покладая рук!

— Они добывают совсем немного, и я их почти не зажигаю, — губы её дрогнули и сделались ярко-алыми, — если волхованцы поймут…Пока они думают, что я богата… Пока упыри так думают, у меня есть власть. По крайней мере была, пока не появился ты…И всё разрушил. Теперь у меня ничего не осталось!

— Каменные люди хотят, чтобы ты зажгла Колыбель. Она огромна, Кьяра. Очень. Я отдал им кристаллы, чтобы они оставили тебя в покое. Только поэтому…

— И они оставят? — растерянно спросила она

— Не думаю… У них ещё много незажженных кристаллов. Поэтому тебе стоит держаться от них подальше…

С этими словами Орест схватил её за плечи, притянул к себе и поцеловал. Долго, страстно терзая её раскрасневшихся губ. Затем втолкнул в комнату под лестницей и запер снаружи дверь.

Попробовал плечом — крепкая. Огляделся по сторонам и заметил Черноклюва, сидевшего на перилах лестницы.

— Стереги её, — велел Орест и протянул ему ключ, — головой отвечаешь.

Карс мчался быстрее ветра, совершенно не щадя лошади, то и дело вонзая в бока острые шпоры. Куда же подевался треклятый Лавр? Он не мог далеко уйти. Но всё ж его следов нигде не было видно. Карс не чувствовал его, да и вообще никого из его семьи, что было странным. Неужели он додумался стащить амулет?

Ловкий обманщик. Лавр всегда умудрялся выходить сухим из воды, но ведь и Карс не промах. Он прекрасно понимал, что единственный выход для Лавра — это Чёрные Горы, и поскакал туда. Действие амулета не могло длиться долго, особенно, если он скрывает сразу несколько упырей. На рассвете морок спадёт, и тогда…

Он вряд ли оставит кого-нибудь в живых…

И тут Карс почуял неладное. Свист ветра в ушах сменился настойчивым пением призрачных голосов, словно духи предков слетелись над его головой и настойчиво звали вернуться. Что-то явно происходило с его людьми…

Что-то, о чём он боялся даже подумать.

Карс развернул лошадь и поскакал обратно, проклиная себя, на чём свет стоит.

Будь он неладен, прокрятый Лавр. Карс ещё успеет его убить…

Над лесом он заметил дым и отблески пламени, и в груди закололо от горечи: как же быстро они напали, жалкие каменнотелые глыбы. Мерзкий синий княжич-сосунок! Нужно было сразу его убить!

Карс въехал в чащу деревьев и сразу же понял: дело дрянь. Логово было охвачено пламенем, а его люди метались, словно беспомощные птицы с обрезанными крыльями, загнанные в ловушку. Карс замешкался: он и не думал, что врагов окажется настолько много. Каменные люди, крикливые гамаюны и странные краснотелые твари…

Карс горько усмехнулся: нечего было и думать, чтобы победить. И он совсем не был уверен, что кому-то удастся уцелеть. Их слишком все ненавидят, чтобы оставить в живых. Самое разумное было — уносить ноги, пока его не услышали. Он ничем не мог помочь своим людям…

Лошадь тихонько заржала и нетерпеливо ударила копытом об землю. Ей нетерпелось скрыться подальше от логова, превратившегося в кромешний ад.

Карс замешкался на мгновение, затем спешился и хлопнул её по крупу, отпуская в поле.

А сам достал из ножен меч и пошёл вперёд.

Смерть — это всего лишь часть жизни.

И пусть сейчас ему суждено умереть, зато он, Карс, сын упырского князя, не оставит своих людей. Они погибнут вместе со своим ватажком, и это будет достойная жертва…

Самая великая честь…