В эту пору вышел у нас один хороший случай. Начался он опять-таки с приезда жены. Нет, о жене не стоит поминать, а то собьюсь...

Когда мы с Крохмалем были в центре, меня часто заботила одна штука. Иду, бывало, по улицам, гляжу — везде наши вывески, плакаты, везде слова «пролетарии», «пролетариат», «трудящиеся» и все такое. Мы, выходит, главная сила, все наше, а как прикинешь, то выходит, что знающих, ученых людей у нас пока мало. Вообще-то их много, только, казалось мне, не все они согласны с нами. Мыслям этим я воли не давал, но как только стану думать о заводе, непременно упрусь в них. Дадут, мол, нам еще инженера. Он, гляди, будет не согласен с нами, начнет туману напускать, а мы, по неопытности и слепоте, будем прыгать под его дудку.

Думал я так, думал, и взбрело мне однажды в голову: давай я хоть книжками подходящими о домнах обзаведусь. Походил по магазинам и достал. Хорошие попались книжки, с чертежами. Между делом здорово мозги прояснял я себе этими книжками. Случится на работе зацепка какая, воткнусь дома в книжки и разберусь, что к чему. А как приехала жена, было не до книжек. Станешь читать, а она тебе в уши дыр-дыр-дыр...

Потерпел я немного и перетащил книжки на завод. Тут вместе со мною и ребята из бригады стали вникать в них. Чуть что, развернем, а там рисунки, чертежи. Вот с этого случай и начинается. Запнулись мы раз — и в книжку. Я спичкой по чертежу веду, объясняю, а из-за машины инженер — шасть. Один из нас даже вздрогнул. Мы притихли и ждем, что будет.

Инженер глядит туда-сюда, потом в книжки заглядывает и радуется.

— А-а, у вас, — говорит, — вон что. Браво, похвально! Где добыли?

Ответил я. Пошуршал он книжками и усмехается.

— Может, по этим книжкам контролируете меня? — спрашивает.

— Нет, — говорю, — зачем нам контролировать вас? Мы книжки держим на всякий случай, чтоб в деле зрячим быть...

Поверил он мне так же, как курица верит хорьку, но говорит:

— Понимаю, но ведь в конторе есть чертежи заводских сооружений. Вы могли бы их взять...

Крохмаль мигнул мне и вмешался в разговор.

— Мало ли,— говорит, — товарищ инженер, какие в конторе чертежи есть. Найди их там, к тому же без объяснений они, а в книжках все указано. Работать веселее, когда понимаешь...

— Конечно, конечно, — кивает инженер, — я рад, что вы так заинтересовались делом, очень рад...

Ну, разговору и конец, а нелегкая возьми и дерни Сердюка за язык.

— Оно, — говорит, — и видно, что вы рады...

И так сказал он это, что инженер поежился даже.

— То есть? — спрашивает.

Сердюку смолчать бы, а он гмыкнул и подбавляет:

— И чего ради люди любят другим очки втирать...

Инженер посерел и говорит:

— Вот этого не ожидал я от вас. Ну, скажите, когда я вам очки втирал?

Мы Сердюку мигаем, — молчи, мол, старый хрыч, — а он на нас.

— Бросьте, — ворчит, — заступаться за товарища инженера, он не бедная сирота. А что я правду говорю, так он лучше меня знает. И ни к чему тут разные слова... И так все видно...

— Позвольте, что видно? — горячится инженер.

Сердюк фыркнул и режет ему:

— А то видно, что душой кривите вы с нами. Ну, какая вам радость от того, что мы в книжках копаемся? Не видим мы этой радости.

Инженер из себя выходит.

— Что ж, — кричит, — прикажете прыгать мне, чтоб моя радость всем видна была?

— Прыгать? Хоть и запрыгаете, я все равно не поверю. Раньше надо бы вам подумать о нас. Сделали бы, примерно, лекцию нам про эту домну, рассказали бы все... Вот тогда я поверил бы вам, а так слова словами и остаются...

И так махнул тут Сердюк рукою, что вышло крепче слов. Инженер бураковым стал, но вывернулся.

— Перестаньте, — говорит, — шпильки запускать в меня. На моих лекциях о домне вам скулы сведет от скуки. Давайте я лучше практически буду показывать вам все...

И действительно, стал он с этого дня чаще заглядывать к нам. Объяснял все, эскизики чертил, рассказывал о заграничных заводах, даже руки к работе прикладывал. По заводу говор пошел. Люди из всех цехов приходили глянуть, как работает инженер, и радовались вместе с нами...