Злой профессор

Лили Поттер ворвалась в хижину Хагрида, как всегда быстро и стремительно, за ней, задумчиво переглядываясь, шли Роза и Хьюго. — Хагрид! – закричала она, едва переступив порог хагридовой избушки. — Лили! – взревел лесничий, легко поднимая девочку и подкидывая в огромных руках, как в детстве. Лили рассмеялась звонким, довольным смехом. В мире маленькой Поттер все было прекрасно. Папа выздоравливает, брат скоро вернется в Хогвартс, рядом – друзья. Хьюго обиженно надулся – он тоже любил сидеть на руках у Хагрида, но считал, что уже вырос из этого возраста. А сейчас очень захотелось быть на месте Лили. Хагрид смеялся, в глазах застыли слезы – он очень любил детей Поттеров и Уизли. Любил, как своих собственных, которых у него никогда не было. И теперь, усадив Лили на одну руку, другой он заграбастал Хьюго, который покраснел и попытался сказать что-то протестующее. Но вскоре сдался и тоже весело рассмеялся. Домовитая Роза уже рылась на полках, расставляя на столе съестное. Она привыкла хозяйничать у Хагрида. В отличие от других своих братьев и сестер, она не выносила «телячьи нежности» и смотрела на подобное проявление чувств с абсолютно недетским снисхождением. Никому бы и в голову не пришло подхватывать не по годам серьезную и язвительную Розу Уизли на руки, зато безумно хотелось потрепать по волосам и подкинуть разок-другой милашку Лили. — Хагрид, — отсмеявшись, сказала Лили, — а у тебя появились новые существа?... Хагрид часто таскал в карманах мелкую живность и держал в избушке разных тварей, не всегда законно, но имея в друзьях, почти родственниках, Главного Аврора, на эти мелкие нарушения можно было закрыть глаза. Тем более, что доблестному и жутко справедливому аврору, существа не попадались на глаза. По крайней мере, Хагрид их старательно прятал, а Гарри Поттер делал вид, что у него это получается хорошо. — Нет, радость моя, — откликнулся Хагрид пододвигая Лили большой кусок пирога. На его взгляд Потер-младшая была худоватой, и он все время пытался ее подкормить, — а кого бы ты хотела видеть? — Дракончика, – быстро сказала Лили. Слишком быстро. Но Хагрид не был настолько внимательным к мелочам, чтобы это заметить. Он хотел что-то сказать, но Лили прервала его на полуслове: — Я бы держала его в коробочке… — мечтательно проговорила она. — Ну что ты… – рассмеялся Хагрид, — в коробочке... Драконов не держат в коробочках, им нужно специальное место. — Да? – Лили улыбнулась и заинтересовано заглянула в лицо Хагрида преданными глазами, бросив при этом победный взгляд в сторону Розы, которая поперхнулась чаем, фыркнула и поспешно отвернулась, — расскажи, – требовательно потянула она Хагрида за рукав измятой, старой куртки. — Ну... так… его надо это… в специальную корзинку, пока маленький. Там магию надобно. Подстилку зачаровать, значит. Чтобы не промокала и самоочищалась. А если без мамки остался – так и вовсе подогрев обеспечить. Они мерзнут все время, пока крохи совсем.— Как интересно... – Лили, подперев голову руками, внимательно слушала великана, запоминая каждое слово. Выйдя из хижины уже в сумерках, Лили довольно улыбнулась Уизли: — Видите, а вы говорили – не выйдет! – и она показала им язык, скорчив забавную рожицу. — Лили, это безрассудство может плохо закончится. — Не будь занудой, Рози! – проговорил Хьюго и пошел рядом с Лили, демонстрируя, что полностью с ней солидарен. — Она не расскажет? – встревожено спросила Лили у брата, взглянув на насупившуюся Розу, которая так и не сдвинулась с места. Она терпеть не могла, когда ее называли занудой. Потому что понимала, что это правда, но признаться в этом самой себе было слишком тяжело. — Нет, конечно! Ты же ее знаешь, она пообижается и сама придет. — Ну, ладно. Только пошли быстрей, а то мне еще Скорпиусу надо рассказать. И корзинку найти. * * * В гостиной Слизерина все уже знали о том, что Альбус Поттер возвращается в Хогвартс. «Ежедневный Пророк» во всех возможных красках расписал спасение любимого Героя. «Сын спас отца!» - упивалась газета. И все-таки было непонятно, каким образом один маленький, пусть и достаточно сильный волшебник мог стать магическим донором и вытащить практически с того света сильнейшего мага современности. Но разве это важно, когда Герой спасен, а его сын обрел невероятную популярность благодаря этой сногсшибательной новости. Маленький Поттер прибыл в Хогвартс вместе со своей теткой Гермионой Уизли, которая прошла с ним прямо через директорский камин. Минерва Макгонагалл милостиво разрешила воспользоваться своей каминной сетью, так как считала, что Альбусу необходимо немедленно приступить к занятиям. За достаточно долгую отлучку его наказывать не стали, и баллы директор со Слизерина не сняла. И правильно – чего там снимать, когда после последней выходки Поттера Слизерин и так ушел в минус. Нерешительно потоптавшись на пороге, новоявленный герой шагнул в спальню. Первый урок он уже пропустил, поэтому можно было не торопиться. В спальне было тихо. Аккуратно заправленные постели, лишь на одной легкий беспорядок. Гойл. Он единственный здесь не отличался педантичностью и аккуратностью. Но Поттер в этом смысле затыкал за пояс всех. Его живописно раскиданные вещи всегда вводили в шок аккуратиста — Малфоя. Носок, зажатый дверцей прикроватной тумбочки; свитера, скомканные в один неопрятный комок и приткнутые куда-то к стенке; запасной галстук, кокетливо выглядывающий из-под небрежно заправленного зеленого покрывала. Альбус чуть потянул за серебристый кончик и, вытащив галстук, задумчиво помял его в руке. Отбросил в сторону. И нагнулся, чтобы заглянуть под кровать. Результат поисков заставил его застыть каменным изваянием. Коробки с Ангусом не было. Какая-то странная горечь растекалась по груди, заползала в горло и отдавала неприятным привкусом во рту. А еще маленький Поттер ощутил злость. Самую настоящую, ничем неприкрытую злость на своего друга, которого он так просил позаботиться о дракончике. Где теперь его искать? Альбус решил, что на ЗОТС идти все-таки придется. Профессор Дамблдор был крайне строг. Этот мрачный старик никогда не улыбался и всегда смотрел на всех исподлобья. Поэтому прикинув время, он начал лениво собираться. Пергаменты, перья, учебники, вскоре все было упаковано в сумку, и Поттер покинул слизеринские подземелья в самом мрачном настроении. Во время перерыва, он столкнулся нос к носу с Малфоем, который вылетел из класса, словно за ним кто-то гнался. — Ал, – резко затормозив, Скорпиус уставился на друга. Альбус не ответил. Он стоял у стены, сцепив пальцы на груди, и смотрел на Малфоя молча и выжидающе. — Где он? – сквозь зубы спросил Поттер, чувствуя, как снова накатывает злость. — Ал, я… — Скорпиус выглядит виноватым. — Где он! – щуплый Альбус грубо хватает Малфоя за отвороты мантии, — ты выкинул его, да?! Я доверял тебе, а ты! Ты… — из зеленых глаз покатились слезы. Альбус резко оттолкнул Скорпиуса и уставился на него в ожидании ответа. Малфой смерил его задумчивым взглядом. Поправил мантию и невозмутимо ответил: — В Визжащей хижине. — Где?! Что он там делает? Я же тебе его доверил... тебе… Скорпиус не нашелся, что ответить. В принципе он мог объяснить, вот только неугомонный не готов слушать. Проходящие мимо однокурсники одобрительно хихикали – Малфой разругался с Поттером – лучше и быть не может! — Ал! – на шее Поттера повисла сестра, прерывая тягостное молчание между двумя слизеринцами. — Лили! – Альбус чуть улыбнулся, погладил сестренку по голове. А Потер-младшая разревелась, уткнувшись ему в плечо. Из невнятных звуков, издаваемых ею, можно было понять что-то: «испугалась… папа… зачем…» Альбус прикусил губу и лишь помотал лохматой головой. Он не хотел говорить Лили о маме. Когда они уезжали в Хогвартс в этом году, она не поехала с ними, сказав, что неважно себя чувствует, но заверив, что в целом все в порядке. Да и отец держал себя в руках, не показывая беспокойство маминым состоянием. Они врали, не хотели их волновать. Если бы Джеймс узнал, что мама больна, он бы, наверное, вообще никуда не поехал, а остался бы с ней… Хотя последнее слово все равно было бы за отцом. В общем, сейчас Альбус был не готов к тому, чтобы рассказать сестре о болезни мамы. Но Лили – это понятно. А вот Джеймс… Брату придется сказать. Все равно узнает. По крайней мере, потом не обвинит Альбуса в том, что тот с ним не поделился. Да и, в конце концов, это и его мама тоже. Альбус бы не простил, если бы ему не рассказали о болезни кого-то из родных. Осторожно отодвинув Лили, Альбус посмотрел поверх голов, спешащих на уроки студентов и взгляд мгновенно выхватил из толпы рыжую голову брата. Янтарные, практически желтые глаза встретились с зелеными. Брат застыл на месте, улыбка медленно сползала с его лица. И Альбус с удивлением почувствовал зависть. Да, брат переживал. Но еще больше – завидовал тому, что это не он спас отца. Это не он сбежал из школы, чтобы поделиться своей магией с родным и близким, не думая о последствиях. Однако, Джеймс сосредоточенно принялся распихивать студентов, чтобы подойти поближе. Альбусу вдруг становится горько и больно, он не хочет, как же он не хочет этой зависти. Как же он хочет, чтобы все просто встало на свои места. И он кидается навстречу, обнимая, утыкаясь в плечо, чувствуя чуть слышный запах смазки для метел, который впитала кожа рук. Джеймс растеряно стоит, не понимая, что же случилось. Альбус никогда в своей жизни не обнимал его. Они играли, да. Дрались иногда. Катались по полу и даже, было дело, скатились по ступенькам одним живым комком рук, ног и подраной одежды. Но вот так просто и доверчиво... никогда. Только Лили могла обнимать их обоих – вместе или по раздельности. Она же девчонка, ей можно. Джеймс почувствовал, что что-то произошло. И это не только связано с отцом. Словно Альбус, крепко обхвативший его шею хочет спрятаться. — Ал… — дрожащим голосом произносит Джеймс Поттер, не понимая, как ему поступить. — Ал, — произносит он еще раз, пытаясь чуть отстраниться. Альбус остервенело мотает головой и Джеймс понимает, что его мантия мокрая от слез. Опять плачет. Альбус сам резко отстраняется, в один момент становясь чужим и далеким. Он изучающее смотрит в глаза Джеймса и говорит бесцветным голосом: — Привет, Джим. — Привет, — настороженно отвечает старший Поттер, и неловко высвобождаясь из его рук, пятится едва уловимым жестом.

— Все нормально, — будто опережая его вопрос, говорит Альбус. Сухо кивает и направляется в класс по ЗОТС. Скорпиус стоит у стены и молча смотрит на Джеймса. Тот резко поворачивается в его сторону, его рот кривится усмешкой: — Чего уставился, бледный? — Да, так… — нарочито растягивая слова, произносит Скорпиус, — просто думаю, какая же ты бесчувственная скотина, Джеймс Поттер. — Не тебе судить! – мгновенно вспыхивает краской гриффиндорец. — Нет, конечно, — улыбается Скорпиус, чуть потягиваясь. И в этом жесте столько пренебрежения к собеседнику, что Джеймс из красного становится багровым от сдерживаемого гнева. — Джим! – за рукав мантии его хватает Роза Уизли, — тебе пора. Она кидает возмущенный взгляд на Скорпиуса, на что тот просто пожимает плечами, делая абсолютно равнодушное лицо. Джеймс позволяет Розе увести себя , но, оглядывается назад. Скорпиус Малфой смотрит ему вслед, не двигаясь с места, холодные голубые глаза выражают отвращение, уголки губ чуть приподняты. Кажется, еще чуть-чуть и Малфой оскалится, обнажая кончики клыков. Ерунда, конечно, но Джеймс почувствовал, как неприятный холодок горстью противных мурашек разбегается по позвонку. В кабинете ЗОТС всегда тихо. Только перья скрипят от усиленного нажима усидчивых студентов. Альбус выписывает заклятие так, словно рисует. Скорпиус, сидящий рядом, заглядывает в его пергамент и хмыкает. — Чего? – реагирует Альбус и тут же вспоминает, что с предателями не общается. — Не надо так вычерчивать. И так же все понятно. – Малфой показывает на его более чем подробный чертеж. Альбус отворачивается, делая вид, что не слышит. — Ал, — пихает Скорпиус его под бок, — прекрати. Ангус в порядке. Так надо было. Когда Поттер поворачивает лицо в его сторону, Скорпиус думает, что, наверное, не стоило этого говорить, потому что в зеленых больших глазах столько злости и обиды, что, кажется, хватит на всех, находящихся в этой в комнате, включая старика-профессора. — Мистер Малфой! – прикрикивает Аберфорт Дамблдор, — займитесь делом. — Я все сделал. – довольно улыбается нерадивый студент.Дамблдор вплотную подходит к ним и, насупившись в своей обычной манере, говорит: — А вы не продемонстрируете нам свои великолепные навыки, Малфой? — Мистер… — подсказывает Скорпиус, задирая голову, имитируя взгляд снизу вверх. Сделать это по-настоящему не получится. Ростом пока не вышел. — 10 баллов со Слизерина за спор с преподавателем, мистер Малфой. И если ты думаешь, что можешь мне грубить, мальчик, то ты глубоко заблуждаешься, — произносит профессор ЗОТС, и в его голосе проскальзывает тщательно скрываемая ярость. — Это несправедливо, — звонко произносит Скорпиус, понимая, что нарывается, но не в силах остановиться. Ангус, ссора с Поттером, отвратительное настроение – и вот вам, пожалуйста, нахальный и хамоватый подросток готов грубить своему преподавателю. — Несправедливо здесь только то, что ты учишься в этой школе, – спокойно отвечает Дамблдор и награждает Скорпиуса тяжелым взглядом выцветших глаз. — Почему? – упрямо спрашивает Скорпиус, понимая, что не стоило. Нет, не стоило. — Ты уверен, что хочешь знать? – спрашивает Аберфорт, и в голосе полное равнодушие к чувствам мальчишки. — Да, — упрямо говорит Скорпиус и сжимает пальцами перо, разламывая его на куски, выдирая ворсинки одну за другой. — Пожалуйста, — вежливо говорит профессор, — Я не считаю справедливым то, что детям Пожирателей позволено учиться с нормальными в одной школе. Класс придушенно вздыхает, слышны восклицания, выражающие омерзение, недоверие и даже восхищение. Скорпиус стремительно краснеет – Альбус уже успел заметить, что на сомнительную славу своего отца Малфой реагирует всегда очень остро. — Вы не имеете права! – выкрикивает он и выбегает из аудитории, захлопнув дверь. В полной тишине Аберфорт произносит: — Это урок всем на будущее. Не спорить. Не пререкаться. Потому что есть люди умнее вас, имеющие гораздо больший опыт. Альбус Поттер заворожено смотрит, как ворсинки, оставшиеся от белоснежного пера Малфоя, разлетаются по классу, ловит одну на ладонь и пристально изучает. Потом встает с места. — Не стоит, Поттер. – говорит Дамблдор. И как увидел? Спиной же стоит! – или баллы для Слизерина уже ничего не значат? — Сиди на месте, Поттер, — слышит угрожающий шепот Нотта за спиной. Оглядывается. Слизеринцы следят за каждым движением. Им не улыбается потерять еще баллы за этот урок. Альбус изучает их напряженные лица, вспоминает лицо Скорпиуса, когда тот выбежал из класса и быстро поднимается с места, словно боясь передумать. — Мне все равно, – говорит он резко и идет к двери. — Скажи это громче, мальчик, — почти ласково произносит профессор. — Мне все равно, — повторяет Поттер и выходит из класса. Дамблдор невозмутимо продолжает лекцию. — А баллы, профессор? – произносит Ирбис Ролл, гриффиндорец. — Баллы? Слизеринцы застывают в напряжении. — Нет, я не снимаю баллы за храбрость. Тем более такая дружба дорогого стоит, но вам еще не понять. — Значит, нам всем теперь можно выбегать из класса, когда захочется? – ехидно интересуется Ирбис. — Тебе – вряд ли, – говорит профессор и улыбается, снова смотря в окно.