Санкт-Петербург. Июнь 2016 года

Последний день сессии был, как нельзя кстати. Экзамены позади, зачётная книжка полна оценок и необходимых записей, на лице несколько глуповатая ухмылка, на которую прохожие обращали внимание, но компанию студентов это не волновало. Они шли из университета по давно проложенному маршруту и удивлялись, как быстро мир наполнился новыми красками, вобрав в себя все самые яркие и запоминающиеся тона, коих не наблюдалось последние три недели. Полные впечатлений, молодые люди активно вели беседу, не в силах представить, что всё позади, по крайней мере, свобода вернулась на следующие несколько месяцев, и об учёбе на данный отрезок времени можно забыть, как о страшном сне. Заливавшиеся гордостью голоса из-за отсутствия «хвостов» разнеслись по округе, но никому из них не было дела до окружавших, косо глядевших вслед. Так продолжалось до тех пор, пока одному из студентов не пришла мысль отметить сдачу сессии в ближайшем кафе, из-за чего молодые люди затихли, внимательно выслушав. Бодрая поддержка остальных последовала незамедлительно и весёлая, дружная компания, вернув прежний «говор», направилась к новому месту назначения, слегка изменив ранее заданный курс. Всё шло здорово, да и что могло произойти в такой прекрасный вечер, как тот, что был на дворе, поэтому настроению студентов ничто не угрожало. Будущие специалисты, полные решимости и желания повеселиться, вышли на оживлённую улицу и, наконец, после пятнадцатиминутного путешествия по закоулкам любимого города, увидели кафе, куда и направились. Время на свежем воздухе и тяжёлый экзамен, закончившийся несколькими часами ранее, возбудили здоровый аппетит, а притягивавшие запахи слышались, даже сквозь выхлопы проезжавшего автотранспорта. Дождавшись зелёного огня светофора, вместе с многочисленными людьми, молодые люди вышли на проезжую часть. Не успев сделать и несколько шагов, как неподалёку разнёсся грозный, оглушительный автомобильный гул. Уже в следующую секунду, грузовик, водитель которого выпрыгнул сразу после сигнала, виляя из стороны в сторону, двигался с большой скоростью прямо на толпу пешеходов, многие из которых вошли в ступор, встав на месте, будто вкопанные. Ещё недавно счастливые студенты перепугались и бросились бежать от дороги, как можно дальше, спасая себя от неуправляемой фуры, чей «конечный» маршрут был неясен, но многим не повезло. Грузовой автомобиль резко повернулся и, не удержав равновесие, повалился на бок, подминая всё, что попадалось на пути. Многие, неудачно уворачивавшиеся от опасности легковые автомобили, по стечению обстоятельств, наезжали на людей и друг друга, создавая ещё большую опасность участникам движения и уже через мгновение, всё вокруг замерло, пока крики и мольбы о помощи не захлестнули местность…

Лето 2013 года. Франция. Комплекс «The outbreak of the star in the ocean of icebergs»

Прошёл год с тех пор, как один из самых разрекламированных комплексов в мире атаковал террорист, чья судьба и личность большинству людей осталась неизвестна. Большую часть года дорогостоящее сооружение стояло практически пустым, лишь изредка принимая туристов, поборовших страх от чрезмерных слухов о возможных повторениях событий годичной давности. Вскоре после происшествия, открывшийся мемориал посещали семьи погибших, коих оказалось немало. Они же и составляли большую часть приезжих, но уже этим летом всё могло измениться. Руководство комплекса долгое время работало над привлечением туристов и первым, что они решили — провести благотворительный вечер помощи детям больных раком. У Саши уже был фонд с подобными целями, но это не мешало привлечь больше людей и средств для благих целей. Не став оригинальным, он первым делом пригласил спортсменов, уже участвовавших во время открытия. Не все из них изъявили желание вернуться, ведь память — вещь мощная и она отталкивала, но всё же, через какое-то время и всего на пару дней, спортсмены дали согласие и вернулись, взяв с собой других членов команды и своих друзей. Новости разлетелись по всему миру и вслед за ними приглашение приняли не только биатлонисты, но и другие известные спортсмены, телеведущие и многие другие. Комплекс ожил, приняв в своих стенах большое количество людей, абсолютно разных, но объединённых одной важной целью — спасением детей.

— Странно снова находиться здесь, — поглядел на место, где раньше стоял роскошный отель Арман. — Не вериться, что…

— Мы тоже могли остаться под завалами? — закончил мысль Торджер, обратив внимание на непривычную пустоту, словно ничего не произошло. На месте отеля высадили газон с яркими цветниками и поставили небольшой мемориал, напоминавший о трагедии.

— Да, — вздохнул француз, испытывая дрожь.

— Всё ведь в порядке! — заметил Гьёр. — Мы живы и сегодня, завтра или после — ничего плохого не случится. Мы здесь ради детей. Помнишь?

— Дети — святое, — не отрицал Вилар, — но кто придумал устроить вечер поцелуев?

Торджер рассмеялся, подбадривая Армана.

— С каких пор тебе не нравится целоваться?

— Представляешь, сколько это губ…? Кто знает, какими они будут… Я имею в виду девушек, — замялся он, представив, как всё пройдёт, и эта мысль навела больше страха, нежели пережитое год назад.

— Если их будет много, значит, ты пользуешься популярностью. Посмотрим, у кого будет больше. Поспорим — выиграю я?

— Не думаю, что хотел бы его выиграть, — угрюмо говорил Арман, всё ещё оставаясь с норвежцем у мемориала. — Одна мысль… Зачем я согласился?

— Ну, перестань, — успокаивал Гьёр. — Будет весело!

— Ладно, — обречённо вздохнул француз, — уже поздно отказываться.

— Точно сказано, — заметил Торджер. — Завтрашний день мы не забудем, — пообещал он.

— Этого я и боюсь, — немного побледнел спортсмен и вместе с норвежцем отправился в недавно отстроенный отель, расположившийся в нескольких сотнях метров от прежнего.

Многие из вновь прибывших испытывали противоречивые чувства. Кто-то убеждал себя в невозможности вернуться, кто-то не выдавал волну захлестнувшего волнения, другие же перелистнули страницу, начав жить дальше с чистого листа, не обращая внимания на продолжавшиеся негативные разговоры по поводу второго открытия печально известного комплекса. Чтобы спортсмены не ощущали, они всё равно приехали, несмотря ни на что.

— Здравствуйте, — поздоровался с принявшими приглашение известными людьми Саша, выступая в конференц-зале перед немалой публикой. — Хотел сказать огромное спасибо всем, кто сейчас здесь. Я искренне рад видеть вас. Вы приехали, не обращая внимания на все эти слухи, тем самым сделав неоценимый вклад в будущее детей, чьи судьбы изувечила такая страшная болезнь, как рак. Искоренить его, у нас, к моему большому сожалению, не хватит сил, как бы не старались, но спасти многих мы всё же способны, на что, и нацелены несколько следующих дней. Как вам уже известно, завтра, и послезавтра мы проведём, так называемую, серию мероприятий с вашим участием. Каждый из присутствующих уже знает свою роль в нашем общем деле, останется лишь выполнить её так, как вы привыкли — на отлично. Уже утром начнут приезжать обычные люди, привлечённые нашей не совсем обычной акцией. Они, как бы цинично это не звучало, привезут деньги, которые по окончании благотворительных дней, прямиком, без посредников и прочих лишних людей, направятся в больницы и центры борьбы с раком у детей и подростков. Так же, я перечислю туда двадцать процентов своих накоплений в независимости от количества собранных средств. Подобное проделает множество состоятельных людей, поддержавших нас, тем самым, сделав нашу помощь ощутимой. До начала мероприятий у вас есть время, кто здесь впервые, ознакомиться с комплексом и опробовать любые имеющиеся виды отдыха на ваше усмотрение. Удачного дня и ещё раз спасибо за вашу помощь, — сказав это, Саша улыбнулся и покинул конференц-зал.

— Саша не показался тебе несколько странным? — встав с кресла, спросил Дима.

— В смысле? — не заметил ни единого признака Антон, вместе с толпой пробираясь к выходу из зала, с любопытством оглядываясь по сторонам в поисках интересных людей, приехавших сюда.

— Он, даже, не поздоровался, — первое, что пришло ему на ум.

— Саша нервничает. Второе открытие — важно для него, поэтому не обращай внимания. Его главная задача — провести благотворительные вечера без происшествий. Ты лучше других должен понимать.

— Возможно, ты прав, — хотел согласиться Малышкин, но что-то не давало, — но он такой уже давно.

Антон остановился у выхода из зала и несколько раздражённо посмотрел на друга, пытаясь выразиться помягче.

— Выносить всё это уже невыносимо, — с привычной для себя ухмылкой говорил Мипулин, часто хлопая ресницами, — тебе нужно прекратить себя накручивать, а главное — выводить своей беспочвенной мнительностью меня. Я взорвусь, если вновь услышу о том, что…

— Ладно, ладно, не продолжай, — понял мысль Дима.

— Понял? Вот и славно, — с облегчением сказал Антон, заметив симпатичную телеведущую, улыбнувшуюся ему. — Лучше помирись с Дашей.

— С чего ты решил, что мы в ссоре?

— Не знаю, что за кошка пробежала между вами двумя, но с тех пор, как вы не поехали вместе к твоим родителям на рождество, я заметил что-то неладное. К тому же, ты стал ещё большим занудой, чем был раньше, и я знаю, что на этот раз вы не остановились в одном номере…

— Всё-то ты знаешь, — недружелюбно фыркнул Малышкин, когда Антон попал в самое яблочко.

— На то я и друг, — подметил он, ожидая объяснений, но они не последовали. — Ладно, не хочешь говорить, не надо. Бери сумки и неси в мой номер, а у меня важное дело, — заявил спортсмен и, отдав небольшой чемодан, ускакал за понравившейся телеведущей.

Дима не хотел распространяться о проблемах с Дашей. Он надеялся: они вскоре пройдут, но неловкий период продолжался уже полгода. Родители задавали много вопросов, на которые не хотелось давать подробных ответов. От них самому неуютно, а всё потому, что за два дня перед намеченной поездкой на Рождество домой, Малышкин набрался смелости и рассказал о произошедшем в комплексе. Ему сложно было сделать это. Казалось, легче сохранить тайну и продолжить идиллию, но лгать больше не мог. Он любил Дашу, и сама мысль об измене заставляла чувствовать себя подлецом. Пусть даже, спортсмен ничего не помнил и уж тем более ничего подобного не хотел, он всё равно не мог продолжать вести себя так, словно ничего не происходило. Даша так искренне верила в его непогрешимость, много раз повторяла, как сильно любит и верит ему. Малышкин не выдержал и рассказал. Реакция девушки на историю возлюбленного была неординарной. Она любила Диму не меньше, чем он любил её, но даже это не спасло пару от возникших в дальнейшем проблем. С одной стороны Обручева верила любимому, знала: он говорит правду, но мысль об измене не давала покоя. Это и привело, к своего рода, перерыву, продолжавшемуся по сей день. Остаток сезона Дима и Даша, если и виделись, то совсем нечасто, но, даже при встрече всё складывалось неудачно. Чувство неловкости съедало обоих, отдаляя друг от друга с каждым днём всё сильнее.

Взяв оба чемодана, Дима отправился к лифту. Войдя внутрь и нажав кнопку необходимого этажа, он задумался о своём. Дверь не успела закрыться, как наткнулась на препятствие в виде ноги и вновь распахнулась.

— Даша! — не ожидал увидеть её Дима.

— Привет, — без всяких эмоций поздоровалась она.

— Ты же не собиралась приезжать сегодня, — вспомнил недавний разговор он.

— Планы изменились, — Даша выглядела несколько уставшей и отвечала на вопросы с неохотой.

— Давай поговорим, — предложил он, понимая, что так дела продолжаться не могут. — Я устал ждать. Мы любим друг друга и хотим быть вместе. Так, почему не забыть…

— Между нами всегда возникают препятствия. Заметил?

— К чему всё это? — не знал он, что та имела в виду.

— Может, нам не стоит быть вместе?

С этим Дима нисколько не согласился. Бросив сумки, он схватил любимую и поцеловал.

— Теперь скажи, ты хочешь всё закончить?

Обручева не сразу открыла глаза, позабыв, что значит поцелуй Димы.

— Это ничего не меняет, — чёрство ответила она, скрывая волнение и желание всё повторить.

— Не верю. Ты лжёшь сама себе, — уверял он, держа за руку ту, кого никогда не хотел отпускать. — Просто, дай нам шанс. Знаю, то, что произошло здесь год назад…, — он хотел подобрать какое-либо слово, но так и не смог, — это уже в прошлом. Я рассказал тебе, потому что не хотел хранить секреты, потому что люблю тебя. Я отдам всё, ради твоего прощения. Обещаю, всё будет хорошо, и мы забудем случившееся.

— Я тоже тебя люблю, — не сдержалась Даша, сказав то, что уже давно должна была, — но сам подумай. Эта фанатка опоила тебя, заставила думать, что это была я. Кто знает, что она ещё придумает. Пока этот человек на свободе — ты будешь под прицелом. Она вновь захочет испортить нам жизнь и обязательно сделает…

— Ничего не будет, — заявил Малышкин, вспомнив оставленное фанаткой письмо, — она обещала отстать. Она получила, что хотела…

— Ты веришь ей? Человеку, кто убил твою невесту? — Даша быстро поняла, что сказала глупость, о которой пожалела. — Прости. Я не хотела…

— Ничего. Всё давно в прошлом.

— Я не хочу быть твоим прошлым, — призналась она.

— Этого не будет, — уверял Дима. — Кем бы ни была фанатка, она больше ничего не предпринимала. Год прошёл. Думаю, можно верить её словам.

— Ты не представляешь, как глупо я себя чувствую, — понимала ситуацию, в которую сама же и завела обоих, — я хочу быть с тобой. Ты не сделал ничего, что бы могло заставить думать иначе, но я ничего не могу с собой поделать. Я…

— Тебе нужно время, — озвучил мысли Даши он. — Я понял.

— Нужно, — раздосадовано кивнула она.

— Хочешь быть со мной, но не можешь, — почти шёпотом буркнул Дима. — Вездесущая женская логика. Ладно, хорошо, делай, как знаешь. Не хочу мешать твоим метаниям.

Лифт остановился и Дима, взяв сумки, скрылся в коридоре, больше не пытаясь что-либо сказать.

— Ну и дура, — разозлилась на себя Обручева и поехала на свой этаж, пытаясь разобраться в собственных мыслях, коих немало.

Войдя в номер, Дима со всей дури хлопнул дверью, бросил сумки и лёг на кровать. Он определённо не понимал, как можно любить и сохранять дистанцию одновременно. Он бы понял, если бы Даша винила, или же ненавидела, но ничего подобного нет. Она сама хотела того же, что и Малышкин и всё же, ответ остался одним и тем же. В какой-то момент Дима пожалел о приезде. Ему хотелось наладить с любимой отношение, находясь в одном из самых необычных мест на земле, но вместо этого продолжал чувствовать вину и ненавидеть фанатку ещё сильнее, чем прежде, ведь из-за её очередной прихоти личная жизнь плавно пошла под откос. От Димы ничего не зависело и это бесило ещё сильнее. Оставалось только ждать и надеяться, что Даша соберёт в голове, своего рода пазл, и примет правильное решение, но для этого действа требовалось время, и один бог знал, сколько именно.

Стук в дверь отвлёк от мрачных мыслей.

— Войдите, — вяло протянул Дима, не слишком интересуясь гостем.

— Долго ещё будешь лежать? — бодро спросил Торджер, подойдя к нему. — Мы, там, с ребятами собираемся. Подтягивайся к нам.

— Настроения нет, — не раздумывая, отказался он, отстранённо отвернувшись в сторону.

— Была годовщина несколько дней назад, — продолжил норвежец с серьёзным выражением лица. — Раз уж приехали, нужно почтить память погибших.

Малышкин не ожидал, что Торджер придёт к нему с подобным предложением и вновь повернулся, заинтересовавшись.

— Да. Хорошая идея, — согласился он и привстал.

— Так, ты с нами? — поинтересовался Торджер. Норвежец выглядел иначе, не таким, каким привыкли его видеть. Вместо озорства и вечных смешков перед Димой предстал серьёзный человек с каким-то грузом, хранившимся внутри, и Дима не понимал: откуда возникли эти перемены, ведь совсем ещё не давно, спортсмен не изменял своим привычкам.

— С вами, — дал ответ он. — Скоро буду.

— Отлично. Будем ждать в холле, — сказал Гьёр и направился к выходу, но у двери остановился, — рад, что мы снова будем все вместе.

— Вместе?

— Да. В таком же составе, что и год назад, — уточнил Гьёр.

— Чья это идея?

— Моя и Армана. Остальные поддержали. Подумали — это важно. Каждый из нас был в отеле и мог остаться в нём навсегда, но, по стечению обстоятельств, мы живы. Многим не повезло, потому что первыми вывели нас. Остальных же оставили на произвол судьбы…

— Похоже, у тебя все признаки комплекса выжившего, — предположил Дима, даже не зная, что Торджер до сих пор так близко к сердцу относился к случившемуся, чего он не замечал раньше. — Ты, ведь в курсе, что остальных хотели эвакуировать вместе с нами, но Аргадиян не позволил, грозясь взорвать здание.

— Нужно было придумать…

— Саша принял решение.

— Знаю. Но прежде всего, он спасал тебя, — считал Торджер, говоря об этом без какого-либо обвинения. Он просто озвучил то, что и так все знали. — Тебя, Антона и Дашу, — продолжил он, заметив настороженное лицо Димы, принявшего оборонительную позицию. Малышкин не знал, как реагировать, поэтому приготовился ответить в защиту друга. — Мы же не относились к числу его приоритетов. Просто оказались рядом с вами тремя.

— Что ты хочешь, чтобы я сейчас сказал? — растерялся Малышкин.

— Что соберёшься быстро, и нам не придётся долго ждать, — подумал Торджер и быстро вышел из номера.

Дима собрался в течение пяти минут и спустился вниз, где друзья по несчастью уже ожидали его. Противоречивые слова старшего из братьев Гьёр озадачили парня. Исходя из них, Дима понял, что действия Саши кое-кто расценивал совсем уж категорично и, признаваясь самому себе, он не думал о том, что выжил в тот день лишь из-за дружбы. Малышкин считал это удачей и по — прежнему не менял мнения. Он знал о многочисленных смертях, знал о невозможности спасения остальных по многим причинам. Их не хотелось вновь вспоминать, тем самым глубже погружаясь в события, и без того отпечатавшиеся в памяти. Так же он понимал, что мог остаться под завалами и не выжить так же, как это произошло с Кабано, но всё обошлось. Ему и другим спортсменам посчастливилось остаться целыми и невредимыми. За это Дима благодарил Сашу.

— А вот и он! — иронично поприветствовали биатлонисты, всё — таки прождав дольше остальных. — Можно идти.

— Где Арман и Жустин? — не заметил их среди собравшихся Малышкин.

— Пошли за цветами и всем необходимым. Скоро будут! — сказала Тира, настроение которой соответствовало намеченному действу.

— Есть ещё вопросы или мы, наконец, сделаем, что хотели? — вставил Эивиндр.

Не сказав ни слова, все, как один направились к мемориалу, мысль о походе к которому возникла случайно. По приезду, Арман посчитал возложение цветов важным делом и передал идею Торджеру, который, не раздумывая, согласился. Поначалу, француз вовсе не планировал возвращаться, опасаясь повторения терактов, но возобладали привычные ему чувства. Вилар благодарил всех, кого только мог за своё благополучное возвращение и, несмотря на то, что назвать себя верующим человеком он не мог, Арман хотел почтить память погибших и поблагодарить за собственное спасение. Для него это важно.

— Что сказал Синдр, когда узнал, что ты пойдёшь сюда? — подошёл к Торджеру Дима, посчитав незавершённым недавний разговор.

— Хотел пойти со мной, но я сказал, что это только наше дело, — ответил он. — Мы в семье заботимся друг о друге. Когда младшенький узнал о взрывах здесь, он, вместе с остальными, звонил не переставая. Оставил десятки сообщений, прежде чем я пришёл в себя и сообщил, что жив и здоров. Когда приехал домой, он безмолвно обнял и долго не отпускал.

— Семья — это святое, — искренне считал спортсмен, отлично понимая реакцию близких. Мама, отец и бабушка отреагировали тогда почти так же. Наталья Борисовна, в свою очередь, хотела и вовсе запретить сыну близко подходить к Саше, не вспомнив о том, что он давно взрослый человек и сам принимает решения.

— Прости, если мои слова прозвучали грубо, — с нотками извинения продолжил беседу норвежец. — Я никого не обвинял, даже в мыслях не было. Просто…

— Сашу сложно понять, — будто с листка читал свои слова Дима, потому как говорил это далеко не единожды. — Его логика, порой, действует наперекор всему привычному, он поступает не так, как должен. Но одно мне известно наверняка. Если бы он мог, вывел бы всех.

Торджер сделал секундную паузу.

— Что, если бы мы не были известными людьми? — мучил его вопрос. — Спас бы он в этом случае всех нас? Или мы обязаны жизнями лишь мельканием лиц в телевизоре?

— Думаю, тебе следует расслабиться, — пришло в голове Малышкину. — Не думай об этом, а не то станет хуже. Поверь мне, в подобном я разбираюсь.

— Хорошо, — согласился спортсмен. — Только, не говори Саше. Подумает ещё, что я не благодарен!

— Даже, если бы сказал, он бы так не подумал, — уверенно сказал Дима.

Арман и Жустин ожидали у мемориала. В руках держали цветы, безалкогольное шампанское и китайские фонарики, купленные в память о каждом погибшем. Несмотря на то, что до темноты оставались часы, биатлонисты не стали ждать. Собравшись вокруг памятника, много значившего для каждого из них, они возложили по букету красных роз и несколько минут молча стояли, глядя, как горели свечи, зачитывая список погибших. Как только Арман озвучил имя Цезаря Кабано, Айла Виртанен не сдержалась. Глаза покраснели, а губы поджались в содрогании. Несмотря на то, что она так и не смогла, как следует познакомиться с очаровательным испанским парнем, все знали, что спортсменка симпатизировала ему и искала способ сблизиться, но судьба решила иначе. Сначала умер брат Давид, а потом и он сам. Вынув из кармана фотографию с ними двумя, девушка положила её на мемориал.

— Покойся с миром, — тоненьким голоском прошептала белокурая финская биатлонистка и отошла назад.

Около получаса спортсмены выражали соболезнования, делились воспоминаниями, кто-то не скрывал эмоций и плакал. Чужие жизни, порой, важны не меньше своих и когда происходит несчастье, они не остаются равнодушными к горю, которое могло затронуть всех и каждого. Вскоре, к ним присоединились и другие известные люди, не желавшие остаться в стороне. Большинство из них знало о произошедшем. Кто-то слышал по телевизору, а кто-то находился в комплексе, с разницей лишь в том, что эпицентр событий оказался вдалеке.

— Я так боялся за тебя, — вспоминал Ингвар Эйнар Ронстадлен, уехавший из комплекса раньше. — Не представляешь, как я рад, что ты не пострадала!

— А я рада, что тебе не пришлось всего этого пережить, — взяла за руку Даша, ведь норвежец для неё — хороший друг, за которого девушка всегда будет переживать. — Но тебе и так досталось. Разрыв с Натали…

— Мы поняли, что к тому и шло. Лучше сделать это сразу, чем мучить друг друга.

— Уверена, ты найдёшь ту, что станет роднее всего на свете, — сказала она и посмотрела на Диму, чей взгляд пронизывал. — Я уже нашла. Вот только сама усложнила то, что и так непросто.

— Рад за тебя, — несколько разочаровано прозвучал голос короля биатлона, рассчитывавшего на другое. Огорчённый вид Ронстадлена тут же внушил оптимизма Диме. Тот понял — Даша не обращала ни малейшего внимания, как Ингвар окольными путями выяснял состояние личной жизни подруги, рассчитывая на место под солнцем. Малышкин видел и знал, что норвежец не равнодушен к Дарье, но уже не ревновал. Он знал, кого она любит, поэтому ждал и наблюдал, пока она ставит палки в колёса, разбираясь в самой себе. — Если когда-нибудь тебе понадобится помощь…

— Я знаю, ты всегда рядом, — поцеловала в щёку она и продолжила слушать слова прибывших людей, коих оказалось немало.

Арман и Торджер не планировали прощание с умершими таким долгим и многолюдным. Но привлечение остальных их порадовало и сильнее объединило. Беда всегда сближала, даже самых непохожих. В конце концов, первые сумерки повлекли за собой пуск китайских фонариков и уже через мгновение, несколько десятков огней поднялось вверх.

— Как красиво, — глядела в небо Ольга Зайчик, приобняв Торджера. — И их так много, — не забывала она о количестве погибших, каждый раз вызывавшее содрогание.

Спортсмен прижал девушку к себе.

— Но нас среди них нет, — он знал, что прозвучало эгоистично, но, не смотря на бурю противоречивых мыслей, высказанных Диме, Гьёр радовался этому. — У нас есть шанс жить дальше.

— Верно, — согласилась она, продолжив глядеть, как китайские фонарики улетали всё выше и их свет становился менее заметным и ярким.

Арман чувствовал себя удовлетворённым. Он хотел этого и теперь испытывал облегчение.

— Эта хорошая идея, — стоял рядом Лазар. — Ты молодец! — оценил старший брат.

— Подумал, что развлекаться — неправильно. По крайней мере, пока не сделаем этого.

— Согласен. Оказывается, в этой голове есть полезные идеи, — заметил он, запустив руку в немного завивавшиеся волосы Армана. — Становишься мудрее. Я тобой горжусь.

Младший Вилар смущённо улыбнулся.

— Рад, что ты у меня есть. Я ведь говорил тебе это?

— Нет, — сделал непонимающий вид Лазар. — Но спасибо.

Они взялись за руки, породившую за собой целую цепь, ведь все биатлонисты и не только, сделали так же, тем самым показав сплочённость и нерушимость каждого из них перед лицом опасности, лежавших на пути сложностей и препятствий.

Остаток дня гости комплекса проводили, как хотели. Возможностей для разнообразного отдыха было больше, чем любой из них мог себе вообразить, поэтому все разбрелись, кто куда, используя по максимуму свободное время, оставив в голове: мероприятия начнутся с утра и к ним нужно подойти бодрым и, что немало важно — трезвым, о чём многие могли позабыть в порыве расслабления. Поэтому, исходя из распоряжения Саши, алкоголь продавался в небольших количествах.

Поздно ночью, Дима и Антон возвращались в отель, посетив казино вместе членами команд соперников. Большая часть из них проиграла всё, что было, но настроение оставалось боевым.

— Я понял, зачем Саша пригласил нас сюда, — пришла очередная мысль слегка подвыпившему Эивиндру. Он шел в обнимку с Арманом и Торджером, которые с трудом держались на ногах, вопреки алкогольной санкции Лардонова.

— Почему? — заинтересовался Антон.

— Он не с посетителей деньги решил собрать, а с нас. Его казино — лохотрон! — на русском выразился спортсмен запомнившееся недавно слово.

— Ого! — оживился Дима, присвистнув. — Откуда такие познания?

— Пообщаешься с вами, и не такое выучишь! — пошатнулся Ларсен.

— Выдай что-нибудь ещё, — попросил Мипулин для поднятия настроения после неудачи с красоткой телеведущей.

— Чтоб ты свою свадьбу в «McDonalds» отмечал, — злобно буркнул Торджер, которому сильно нездоровилось.

Ребята рассмеялись, а Эивиндр остановился.

— К чему это ты сейчас сказал?

— Иди быстрей, а не болтай. Я устал и хочу спать.

— Да что бы тебе в бане чайной ложкой можно было прикрыться! — в ответ на колкость высказался Ларсен, к тому же чертыхнувшись. — Устал он, видите ли! Алкоголик. И где ты вообще отыскал столько спиртного?

Дима и Антон залились смехом пуще прежнего, не вмешиваясь в подколы двух закадычных друзей.

— Как смешно, — состроил гримасу Гьёр, не выдавая секрета. — На своё… посмотри!

— А чего я вообще нести тебя должен? — запротестовал норвежец, готовый сбросить балласт в любую секунду. — Арман, хотя бы молчит.

— Молчит, потому что не знает, на какие деньги уезжать будет, — иронично напомнил Гьёр. — Человек думает, а мне незачем. Синдр не играл. Он старшего брата не бросит в беде, поэтому волноваться не нужно.

— Лазар может, отыграется, — вспомнил об оставшемся в казино старшем Виларе Эивиндр, на что Арман обречённо вздохнул, не веря в чудеса азартных игр. — Ладно, ладно. Что-нибудь придумаем. Не заставят же пешком добираться до Норвегии!

— Лучше дойдём до отеля, для начала, — напомнил Торджер, иногда отключаясь. Выпитый алкоголь давал о себе знать всё быстрее.

— Может, поможете? — обратился к русским коллегам Эивиндр, уставший тянуть сразу двоих.

Те лишь задумчиво переглянулись между собой.

— Увы! — присвистнул Антон. — Ты проиграл в «камень», «ножницы», «бумага». Вот и тащи!

— Мафия, — прошипел он, продолжая нелёгкий путь. — Припомню я вам…

— Клизма, знай, своё место, — в один голос высказались Дима с Антоном, указав пальцем на него, и ускорили шаг, оставив разозлённого спортсмена одного на аллее с «дровами».

— Кто клизма? Вы или я? — ненадолго проснулся Арман, услышав слово, непереносимое с детства.

— Спи, давай! — рявкнул Ларсен. — Тебя мне ещё не хватало. И почему я вообще за Лазара должен тащить тебя? — задумался над мучившим вопросом он, но не получив ответа, продолжил путь, мечтая преодолеть его, как можно быстрее.

В номере Дима долго думал о будущем. Он знал, чего хотел от жизни, знал с кем и как её прожить, но многочисленные препятствия не позволяли осуществить задуманное. И, хотя любимая женщина всегда находилась где-то рядом, порой казалось, она на другой планете, расстояние до которой немыслимое. Малышкин не знал, что должен сделать, чтобы она, наконец, была только его и никого более, не хотел видеть Дашу на расстоянии и думать о совершённых ошибках. Хотелось быть всегда вместе и не обращать внимания на трудности, будто их нет, и для этого был единственный способ, о котором спортсмен знал наверняка. Он долго думал над этим, но всегда что-то мешало, поэтому, купленное обручальное кольцо пылилось в кармане вот уже несколько месяцев. Да, возникла пауза между ними, но она не помешала купить маленький символ любви и веры в надежде, что это приведёт к новому этапу отношений и долгожданному, обоюдному воссоединению двух любящих сердец. Вынув из сумки маленькую коробочку в виде тигрёнка, Дима открыл её и вновь увидел кольцо с маленьким бриллиантом в оправе, вид которого долгое время отпугивал из-за сложностей между ними. Он хотел сделать предложение прямо сейчас, не тратя ни единой минуты, но, как только порывы страсти временно прошли и густой туман над сознанием рассеялся, спортсмен увидел всё слишком отчётливо, понимая, что Даша не примет его. Ей нужно время и, пока не наступит тот самый час прозрения, Малышкину придётся ждать. Вернув кольцо туда, где ему место, несколько разочаровано Дима лёг спать в надежде, что новый день принесёт с собой и светлые мгновения, способные побороть хандру и время от времени приходившую депрессию.

Утро в комплексе по уже сложившейся традиции было тяжёлым, по крайней мере, для Малышкина. За час до подъёма и обязательной зарядки, от которой он мог отказаться в виду определённых обстоятельств, Эивиндр, вновь стащивший ключ — карту от всех номеров отеля у симпатичной горничной, тихо пробрался в стан врага и забросал Диму шариками, наполненных ледяной водой.

— Обещал же отомстить! — перекрывая вопль Малышкина, заявил Ларсен и поспешил покинуть место преступления, пока дрожавший россиянин не пришёл в себя.

— Убью! — разъярённо завопил Дима, до нитки промокнув.

— Сначала догони! — из коридора послышался удалявшийся голос Эивиндра, который вскоре быстро затих.

— Ну, погоди у меня, — пробубнил спортсмен, но затем улыбнулся, взглянув на себя в большое зеркало перед кроватью. Вид его — то ещё зрелище, но не успел Малышкин добраться до душа, как в номер ворвался Антон, чьё лицо и тело оказалось в краске разных цветов.

— Где эта жертва обстоятельств? — сердито задал вопрос он. — Кому-то сейчас резко поплохеет!

Увидев друга, Дима громко засмеялся. Не удержавшись на ногах, он присел на мокрую кровать, наблюдая, как с Антона стекали ручьи разноцветной жидкости и понял, что ему ещё повезло.

— Ха, ха, ха, — скорчил гримасу Мипулин, исподлобья взглянув на себя в зеркало.

— Норвежцы одержали победу, — сообщил Малышкин, признав поражение.

— Это мы ещё посмотрим! — не сдавался Антон.

На завтрак оба россиянина немного припозднились, главным образом из-за Антона. Дима не хотел оставлять его одного, поэтому дождался, пока тот смоет с себя весь оставленный Эивиндром позор и лишь тогда они спустились вниз, где за привычным большим столом собрались биатлонисты, напоминая о всё той же сплочённости, оставшейся с прошлого года. Увидев Антона с лицом, не предвещавшим ничего хорошего, Ларсен напрягся, приготовившись к чему угодно, но Мипулин, ничего не сказав, сел напротив.

— Что это у тебя? — обратила внимание Света на чёрную грязь за ухом брата. — Умыться было тяжело?

— Не заметил, — оправдывался Антон, замечая, как Эивиндр тихо хихикал. Недолго думая, нащупав ногу норвежского соперника, спортсмен, что есть сил, ударил своей, от чего тот резко подпрыгнул, слегка сморщившись.

— Что это с тобой? — покосился Торджер.

— Ничего. Ногу свело, — выдумал Эивиндр, продолжив с некоторым напряжением приём пищи.

— Как себя чувствуете, братцы алкоголики? — вспомнила вчерашний вечер Ольга, с любопытством глядя на сонного Армана, так и не пришедшего в себя.

Младший Вилар ничего не ответил, лишь закрыл лицо руками.

— Это он так сильно не хотел целоваться с фанатками! — напомнил Торджер.

— Заткнись. Я даже думать об этом не могу!

— Пить меньше надо! — упрекающим тоном заговорила Жустин. — А потом приходить ко мне в номер среди ночи и просить посидеть с тобой. Тебе, видите ли, было одиноко и страшно одному.

— Не говори ничего, — покраснел Арман, не припоминая ничего подобного.

— Вы же не пьёте, соблюдаете режим, — продолжала француженка, — тогда почему, вновь приезжая сюда, вы, мальчики, устраиваете бардак?

Жустин главным образом посмотрела на Диму и Антона.

— А при чём тут мы? — в один голос удивились они.

— А кто вообще предложил пить? — напомнила спортсменка.

— Ладно вам, — заступилась Даша. — Все хороши. Давайте не будем об этом.

— Согласна, — поддержала Тира. — На нас и так смотрят.

— Нам не впервой! — заметил Торджер.

— Кстати, кто-нибудь заметил, что вокруг полно товарищей из сборных наших стран, а мы по — прежнему сидим только вместе? — обратила внимание Айла.

Сидевшие за столом ненадолго задумались.

— Ну, Эмма вообще-то не считается.

— Это ещё почему? — запротестовала немка.

— Ты уже год, как завершила карьеру, — привёл довод Лазар.

— Ну и что? Мне это не мешает чувствовать себя частью команды и не только в Германии, но и здесь и сейчас. В России у меня вообще огромное количество фанатов, о чём Гураньевне перестаёт напоминать и постоянно спрашивает о возможном возвращении. Кстати, на мой взгляд, мы по — прежнему сидим вместе, потому что действительно стали хорошими друзьями, даже, я бы сказала, семьёй. Я, конечно, не хочу принизить достоинство наших коллег, но у нас уже много общего. К тому же, прошлогоднее событие так же оставило след, и мы не можем списывать его со счетов.

— Чтобы мы не думали друг о друге — вероятно, никто не сможет сказать, что это неправда, — поддержала Айла. — К тому же, Торджер даже своего брата оставил за другим столиком, — обратила внимание она.

— Младшенький просто с нашими новенькими девчонками решил ближе познакомиться, — рассказал норвежец. — С нами ему скучно!

— Давайте выпьем…

— Только не выпьем! — сморщился от одного лишь слова Арман и демонстративно отвернулся от поднятых стаканов.

— У нас в руках только чай, — успокоила Жустин и продолжила, — Давайте выпьем за то, чтобы мы…

Не успела она договорить, как один за другим прогремели выстрелы, доносившиеся из холла. Бросив стаканы с чаем, все, как один, спрыгнули со стульев и спрятались под стол, испытывая страшное чувство дежавю. Недавно оживлённый ресторан мгновенно замер в ожидании и лишь учащённое сердцебиение гостей заглушало угнетавшую тишину.

— Неужели всё повторяется? — напугано прошептала Света. — Я не могу здесь умирать. У меня ребёнок…

— Всё будет хорошо, — успокаивал сестру Антон, взяв её за руку. — Я с тобой. С нами ничего плохого не случится. Вот увидишь.

— Синдр! — искал глазами младшего брата Торджер. — Синдр! Ты где?

— Тихо, — жестом показал Эивиндр, боясь, что стрелявшие могли прийти на шум.

— Он мой брат! — сквозь зубы процедил спортсмен.

— Я здесь, — показался младший Гьёр и тот успокоился, но не сводил с него глаз, не зная, чего ожидать в дальнейшем.

Прошло несколько минут, но выстрелы не повторились. Стояла почти гробовая тишина. Незнание и внутренняя паника съедали сильнее, нежели, если бы они знали, чего именно бояться.

— Дима, — прижалась к нему Даша, боясь не меньше остальных. — Что это?

— Понятия не имею, — погладил по голове любимую спортсмен, не дав ей испугаться ещё сильнее.

— Прости, что я так долго разбиралась в себе.

— Родная, давай не сейчас.

— Нет. Сейчас лучшее время, — настояла Обручева и продолжила. — То, что произошло год назад — не твоя вина, но я из-за того, что боялась за нас, запуталась в себе и не могла понять, чего хочу. Нет, я знала, но не могла заставить себя поступить так, как нужно. Я идиотка. Потратила целых полгода жизни на то, что можно было сделать всего за минуту. Я не знаю, что произойдёт дальше, поэтому…, — больше ничего не говоря, Даша поцеловала Малышкина, — я люблю тебя. Больше не позволяй мне когда-либо сомневаться в тебе и принимать такие решения. Не хочу тратить попусту драгоценное время, хочу каждое мгновение жизни проводить с тобой.

— Я люблю тебя, — обнял её Дима в надежде, что ещё не раз скажет эти слова и услышит в свой адрес.

— Тоже мне, голубки, — злился Эивиндр. — Нашли время.

— Что будем делать? — спросил Арман, придя в чувства.

— А что ты предлагаешь? — ждал хотя бы каких-нибудь идей Лазар. — Мы, даже, не знаем, что происходит. Если эта бомба, как в прошлый раз… Может, уже никто не выйдет.

— Лазар! — ткнула рукой в плечо спортсмена Мари.

Ничего никому, не сказав, Антон привстал, высматривая обстановку.

— Что ты делаешь? Сядь немедленно! — почти закричала перепуганная Света, потащив брата вниз, но тот упёрся.

Не прошло и несколько секунд, как что-то громкое упало на пол, а вскоре, разнёсся звук, похожий на хлопок. Звон разбившегося окна не заставил себя долго ждать, и Антон сам упал вниз, опасаясь новых выстрелов и возможных травм. Гости ресторана вновь заставили себя замолкнуть. Курлина же не отпускала от себя брата, крепко вцепившись в него.

— Ребята, это шампанское! — через пару минут объяснил один из гостей, попытавшись успокоить перепуганных людей.

— Я уже подумал: нам конец и они здесь, — немного расслабился Арман.

— Кто они? — зацепился за слова Лазар.

— Откуда я знаю?

— Тогда, зачем говорить «они»?

Дима взял телефон и попытался набрать Саше, но тот не отвечал. Включалась голосовая почта.

— С ним тоже всё будет хорошо, — заметила побледневшее лицо любимого Даша.

— Знаю, просто…

«Дамы и господа», — вдруг заговорил голос Саши, разносившийся по всему отелю. «Просьба соблюдать спокойствие. Нет причин для паники. Услышанные вами звуки были всего лишь от оружия с холостыми патронами. Мы разбираемся со злоумышленниками, попытавшимися разыграть посетителей нашего отеля. Опасности для жизни нет. Всё нормально. Обещаю: люди, причинившие вам неудобства, будут строго наказаны. Прошу прощения за инцидент».

— Это уже, ни в какие рамки не входит, — злобно проговорила Света и от нахлынувшей радости обняла всех, кто находился поблизости, в том числе и официанта.

— С Сашей не соскучишься, — сказала Даша, поднимаясь с пола и продолжая держать Диму за руку.

— Вот, мы и живы! — улыбнулся он.

— У нас вновь есть время друг на друга! Не будем тратить его попусту. Верно?

— Как же сильно я тебя люблю!

— Чувствовал же: плохая идея ехать сюда, — бормотал Арман, почистив штаны от сидения на полу. — Почему я поехал?

— Не зуди! — попросил Лазар. — Всё в порядке, а это главное.

— Да уж, — протянул младший Вилар. — Но теперь я хочу выпить. Официант, — к столику подошла приятная девушка. — Принесите виски. Можно целую бутылку.

— Спятил? — изумился брат. — Ты только что жаловался на плохое самочувствие…

— Плевать!

— Простите, но утром мы не продаём горячительных напитков. Распоряжение администрации, — сообщила новость официантка и удалилась.

— Что за день! — взялся за голову Арман, сделав глоток горячего чая.

— Похоже, ваше вчерашнее приключение не прошло незамеченным, — обрадовалась Жустин. — Правильно. Нечего утром пить.

— После такого грех не выпить, — поддержал Эивиндр, потеряв всякий аппетит.

— А я перекушу, — словно ничего не произошло, сказал Дима и присел за стол вместе с Дашей. Пара чувствовала себя отлично.

Через некоторое время, спортсмены снова сидели за столом, вернувшись к прежнему состоянию.

Небольшой инцидент администрация постаралась замять, опасаясь не только за ожидавшее мероприятие, но и за будущее комплекса, которое и так выглядело довольно туманно. Гости, в большей части, с пониманием отнеслись к произошедшему, но были и те, кто не на шутку разозлился и испугался. Таковых оказалось немного. В основном — эмоциональные люди, не готовые к подобным происшествиям. Не дожидаясь извинений, шестеро человек в спешке покинули территорию развлекательного центра, обвинив в профессиональной непригодности службы безопасности и осыпав всевозможными ругательствами, половину из которых не каждый день услышишь. С некоторыми пришлось провести беседу, после чего люди успокоились и поверили в сохранность своих жизней.

Тремя нарушителями порядка стали молодые люди до двадцати пяти лет. Проникнув в комплекс под видом прессы, они провели диверсию в надежде сорвать сбор средств. Принадлежа к недавно сформированной группе, резко критиковавшей деятельность Александра Лардонова, они хотели навредить благотворительной миссии, считая, что молодой миллионер проводил незаконные денежные операции и спонсировал бандитов, нагло обманывая приглашённых гостей и наживаясь на чужих бедах. Сбор средств, по их мнению, мог принести немалые капиталы, которые бы направили на всё, кроме первоначальной цели.

Саша слышал об этой группе, но не предпринимал никаких мер, потому как не воспринимал всерьёз. Люди, считавшие его бандитом, вызывали улыбку и не более того, но эта выходка заставила пересмотреть прежнее решение, ведь ему совсем не хотелось бы и дальше оправдываться перед людьми за членовредительство в то время, как он не делал ничего, за что можно устраивать подобные акты вандализма. Кто знал, на что они пойдут в следующий раз, поэтому, не испытывая судьбу, Саша вызвал французскую полицию и, как только приехали люди в форме, он благополучно передал молодых людей в руки закона и со спокойной душой продолжил начатое, желая довести дело до конца.

Благотворительная акция, рассчитанная на два дня, началась без происшествий. Люди, приехав со всего света, дали второй шанс необычному комплексу с самым длинным и пафосным в мире названием. Само по себе мероприятие сильно отличалось от всего, что проводилось ранее, поэтому, посетители не видели никакой разницы между обычным днём и каким-то особенным за исключением того, что вокруг очень много известных людей, ставших главным гарантом для привлечения большого количества приезжих. Мультимедийные личности, выбрав для себя из перечня действ самое подходящее развлечение, уже принимали наплыв гостей, которым, как во многих парках развлечений США, требовалось купить определённое число билетов, находившихся в небольших рулонах и после, распоряжаться ими, как душе угодно. Они могли посещать любые палатки со звёздами, любые аттракционы и увеселительные заведения, расположенные на территории комплекса.

К концу первого дня никто не сомневался в убедительном успехе акции. Наплыв приезжих, как и год, назад, превышал все имевшиеся границы, ведь то, что происходило в его стенах, повторить в любом другом месте, скорее всего, не вышло бы. Фанаты могли осуществить заветную мечту: поцеловаться с любимой звездой, сфотографироваться, получить автограф или пойти на свидание длительностью не более пятнадцати минут, где люди сами решали: как использовать данное время с максимальной пользой, но с имевшимися ограничениями, с которыми знакомили заранее. Вот только очереди к ним превышали в несколько раз те, что стояли в другие увеселительные заведения, поэтому потраченное время на один заход исчислялось несколькими часами. Но это не мешало, вскоре, возвращаться в конец и стоять вновь, чтобы повторить заветное мгновение.

— Я вас люблю, — призналась девушка, чья очередь на поцелуй к Арману Вилару, наконец, подошла.

— Приятно слышать, — натянул на лицо улыбку спортсмен, услышав данное признание в сотый раз. — Рад видеть в нашем развлекательном комплексе, — сказал он и подарил поцелуй, от которого молодая фанатка закричала от восторга и обняла его так сильно, едва не задушив.

— Я к вам ещё вернусь, — уходя, томным голосом сказала она и покинула Армана, отправив воздушный поцелуй.

— Ну, как ты здесь? — в хорошем настроении подошёл Торджер, оценив гигантскую очередь к французу, присвистнув.

— Скорее бы это закончилось! — всё ещё улыбался спортсмен, не показывая ничего другого жаждущим его девушкам. — А ты что тут делаешь? У тебя же свидания сейчас!

— Я ушёл на перерыв, — гордо заявил старший Гьёр.

— А мой перерыв когда? — поинтересовался француз, торопливо посмотрев на часы.

— Во время плановой смены деятельности.

— То есть?

— Когда уйдёшь из биатлона, тогда и отдохнёшь, а пока… трудись! Сам же выбрал поцелуи.

— Издеваешься? — покосился Арман. — Это Лазар, гад! Я бы таких мук себе не пожелал.

— Он ради тебя старался, — уверял Гьёр. — Знал, как сильно тебя любят поклонницы и не мог отобрать у них этот, возможно единственный шанс. Разве толпа этих девушек хотела бы довольствоваться только фотографией с тобой или каким-то скучным автографом?

— Уйди отсюда, — демонстративно фыркнул спортсмен, бросив недружелюбный взгляд.

— Хорошо, — без проблем согласился Торджер. — Мне всё равно пора готовиться к прыжку с парашютом.

— Чего? — изумился француз, едва не упав со стула.

— Это пожелание одной из девушек для пятнадцатиминутного свидания, — объяснил норвежец. — Оказывается, это тоже входит в программу. Саша вызвал вертолёт. Вот, пока жду, решил проведать тебя, — Арман побледнел, вновь поглядев на часы. — Ладо, не буду отвлекать. И не волнуйся, осталось пережить лишь завтрашний день, а там…

Вилар швырнул пластиковым стаканчиком с водой в Торджера и тот быстро скрылся из виду, оставив его на нескончаемый поток пищавших от восторга девиц.

Окончание двух благотворительных дней ждали только мультимедийные личности. Проведённое время с фанатами и прочими людьми выжило из них все соки, каким бы именно действом не занимались. Многие признавались, что лучше выбрать изнурительные тренировки, работу по восемнадцать часов в день, семь дней в неделю, нежели повторить всё то, что они делали здесь. Но, даже усталость не скрывала тот факт, что эти дни были по — настоящему особенными, непохожими на те, что звёзды привыкли проводить, находясь в своей стихии, поэтому, кое-кто, хоть и не признавался, но был вовсе не против повторить, приехав в комплекс снова.

— Это закончилось? — не поверил глазам Арман пустоте у своей палатки. Когда время подходило к концу, охрана прекратила пускать фанаток, занимать очередь снова и снова, что вызвало бурю негодований. Так была спасена французская мужская сборная по биатлону от потери своего лидера. — Ура! — закричал Вилар, высоко подняв руки вверх, и уже через мгновение покинул ненавистное место, направившись в отель.

Не смотря на окончание акции, отдыхающие, не торопились уезжать. Оставленные яркие впечатления заставляли их остаться, по крайней мере, тех, кто мог себе это позволить, находясь в отпуске. Другие же, пообещав себе вскоре вернуться, покидали территорию развлекательного центра с ноткой печали и массой приятных впечатлений, полученных всего за два дня.

Саша находился в хорошем настроении. Успех акции себя полностью оправдал. Привлечённые в комплекс люди остались довольны увиденным. Многие испытывали восторг и выражали огромное желание в скором времени повторить данное мероприятие, большей частью надеясь на очередной приезд звёзд, запомнившийся им сильнее всего, поэтому, обращать внимание на некоторые трудности, юноша не собирался, по крайней мере, сегодня. А узнав точную сумму полученной выручки, он приятно удивился. Удалось собрать значительно больше ожидаемого, а в сумме с его вложениями и помощью других богатых людей — вышло целое состояние. Оно в полном объёме принесёт много пользы и в этом Лардонов нисколько не сомневался. С чувством завершённости, Саша отправился к спортсменам, прогуливавшимся по центральной аллее. Многие из них так же готовились уехать, поэтому не могли не провести последние часы вместе.

— Спасибо вам всем огромное! — нашёл их Саша, сразу поблагодарив. — Без вас ничего бы не было. Думаю, остальные вряд ли бы приняли приглашение, не сделав, вы то же самое первыми. Вы спасли меня так же, как и год назад.

— Это тебе спасибо! — выразила общее мнение Тира. — Ты вновь собрал нас в этом чудесном месте и позволил отлично провести время.

— Согласна, — поддержала Айла. — К тому же, мы не просто приехали развлекаться, а сделали что-то очень важное. Время от времени я приезжала в детские дома, больницы и видела, в каком состоянии могут быть маленькие детки. Слёзы накатывались на глаза, когда они тянулись ко мне в надежде, что я заберу их и стану мамой. Или же наблюдать за тем, как они страдают от неизлечимых болезней, даже не видя мир за стенами больницы.

— Я никогда не могла на это спокойно смотреть, — с печалью в голосе призналась Даша.

— А кто мог? — вздохнула Света.

— Понятно, что кардинально мы ничего не изменим, но…

— Бездействовать тоже не вариант. Ведь так? — раздумывала Эмма.

— Мы ведь можем повторять эти акции. Я прав? — не остался в стороне Торджер, обращаясь ко всем присутствующим.

— Каждый из нас, я думаю, — заговорил Ингвар Эйнар, — когда-либо делал что-либо во благо других. Наша сборная не раз приезжала к сиротам. Мы дарили подарки и проводили с ними много времени. Сегодня, объединившись, мы вновь показали, что можем сделать совсем немало. Так, давайте же и дальше делать что-то хорошее?

Спортсменам не пришлось долго думать с ответом, а Саша стоял и с интересом слушал.

— Почему бы и нет! — заметила на лицах остальных согласие Даша. — Саша, а ты, что скажешь?

— Я приму любое ваше мнение. Моя позиция и так известна. Для меня деньги не главное. Я рад, что они у меня есть, не спорю, но просто хранить их под подушкой в надежде заработать как можно больше — не для меня. Они приносят радость лишь, когда идут на что-то полезное.

— Может, создадим тогда свою благотворительную организацию? — предложил Арман, который всегда безумно любил детей. Он приехал в комплекс, поборол своё нежелание не из-за просьбы Лардонова и своих коллег по «цеху», а потому, что не мог отказать в помощи детям, нуждающимся в нём.

— Хорошая идея, — заинтересовался Эивиндр, поддерживая всё выше сказанное.

— Все согласны? — ещё раз спросил Ронстадлен. — Подумайте хорошенько, прежде чем соглашаться, ведь это не для пиара. Это серьёзная работа и, порой, очень сложная.

— У меня и в мыслях не было создать свой фонд, — призналась Айла, — но подобная идея мне определённо нравится. Сможем заниматься не только любимым видом спорта, но ещё и получать удовольствие от добрых дел.

— Я закончила карьеру, стала мамой… Дети — это важно. Я «за»! — согласилась Эмма.

Вслед за немкой последовали положительные ответы остальных спортсменов.

— Тогда, нужно будет собраться вместе и обдумать всё, что связано с фондом, — перешёл к следующему шагу «Король биатлона».

— И опять вся наша компания в сборе, — улыбнулась Жустин, понимая, что это уже неизменно.

— Ребята, а мы не возненавидим, друг друга, если будем видеться значительно чаще? — поинтересовался Торджер.

— Ты с братом и так всех достал своими идиотскими розыгрышами, — напомнила Ольга, на что Эивиндр тут же тихо захихикал. — А ты чего смеёшься? Ты не лучше, поэтому, если мы вас терпели раньше, так же будет и дальше.

— Откуда такая агрессия? — обиделся Гьёр, подойдя к Ольге, резко приобняв. Вскоре его рука медленно спустилась с талии. — Мы, ведь с тобой король и королева биатлона. Забыла?

— Убери её или пожалеешь, — приготовилась к ответным мерам спортсменка.

— Это, что ещё значит? — заинтригованно спросил он и в тот же миг почувствовал захват, после чего правая рука была вывернута так, что Торджер не знал, как это вообще возможно, скрючившись в три погибели.

— Вот это, — показала силу россиянка и вернула норвежца в прежнее вертикальное положение, не желая ему навредить. — Королей иногда нужно наказывать. Вспомни, когда в следующий раз захочется…

— Он понял! — в голос засмеялись спортсмены. Один лишь Гьёр обиженно стоял в стороне.

— Мне будет этого не хватать, — с неким огорчением сказала Жустин, взглянув на часы и поняв, что пришло время, уезжать в аэропорт. — Хотя, не думала, что это когда-нибудь скажу.

Арман и Лазар тоже уезжали вместе с Жустин, а вместе с ними и несколько членов французской команды. Попрощавшись, они направились к ожидавшим машинам.

— А мы, что будем делать? — спросил Эивиндр.

— Ты — не знаю, а мы с младшеньким попробуем обыграть казино, — уверенно заявил Торджер. — Должно же повезти.

— Не боишься остаться здесь навсегда, если проиграешь?

— Ну, здесь хорошо, кормят бесплатно…

— У Саши бы спросил: готов ли он содержать двух разгильдяев! — вмешался Ронстадлен, на что Саша лишь молча улыбнулся, идя рядом с Димой и Дашей.

— Как здоровье? — долго думая, решил спросить Лардонов, ведь Дима, вот уже много месяцев скрывал от него правду, связанную с болями в спине, а Илья покрывал, даже не попытавшись сообщить.

— Нормально, — быстро ответил Малышкин, удивившись, что Саша начал разговор первым. Они долгое время не общались, что было странно, ведь юноша никогда не упускал момента наведаться в гости или же позвонить, после чего телефонные счета выходили на размер ВВП небольших африканских государств. Что-то было явно не так. Дима считал, друг на что-то «дулся», в чём никогда первым не признается, но спортсмен не понимал, на что именно.

— Ты же знаешь, если что-то…

— Всё хорошо, правда, — соврал Малышкин, не догадываясь, к чему всё это.

— Славно. Я рад, — неудовлетворённый ответом, Саша прибавил шаг и скрылся из вида.

— Что это с ним? — не поняла Даша.

— Ты же знаешь его, — спокойно говорил Дима. — Накрутил себя, а потом бесится. Пройдёт!

— Он же обидчивый, — вспомнила девушка. — Вспомни, может, ты что-то сказал ему, не подумав?

— Да нет же! — уверял спортсмен. — Я бы помнил об этом. Но, думаю, скоро узнаем. Саша не привык долго хранить в секрете то, на что обижается, поэтому, обязательно, демонстративно об этом сообщит. Останется только подождать…

22 февраля 2014 года. Сочи. Стадион «Лаура»

«Третий этап для нас начался неплохо. Мы всё ещё на третьей позиции. Впереди Синдр Гьёр и Даниэль Брём. Отставание почти двенадцать секунд, но американцы в одной секунде, а следом австрийцы, французы, итальянцы… Соперников, хоть отбавляй и все они не слишком-то сильно проигрывают, всего половина штрафного круга, либо один — два дополнительных патрона, в зависимости от скорости спортсмена. Ну что же, от того гонка ещё интереснее. Ещё положительным фактом для нас является то, что младший Гьёр бежит несколько медленнее Евгения, мы приближаемся. Не очень быстро, но всё же. Главное не отставать, но двигаться в своём ритме и не пытаться идти ва-банк, сбивая дыхание и промахиваясь на рубежах. Спешка может слишком сильно аукнуться и не видать нам ни медалей, ни даже попадания в «цветы». Ну, да ладно. Не будем о грустном.

Перед рубежом немец практически догнал норвежца и они, едва ли не синхронно, ложатся на коврики, а там, недалеко, уже и Евгений, немного прибавивший в скорости и американец, поддержавший заданный темп. Синдр первым же выстрелом мажет, но закрывает мишень дополнительным патроном и уходит на дистанцию вслед за немцем, отстрелявшимся по нулям. Евгений стреляет быстро, но… Последний выстрел вновь идёт мимо!!! Но ничего, Женя его быстро закрывает и убегает с отставанием в шестнадцать секунд. У нашей команды всё нормально со стрельбой, всего три дополнительных патрона, чего не скажешь об американце, настрелявшем целых три штрафных круга. Эта неудача далеко забросит недавних преследователей и скорее всего, ни на что хорошего они могут уже не надеяться».

Последний рубеж для Евгения Лустюгова прошёл не слишком удачно. Два использованных дополнительных патрона вновь отдалили от первого и второго места на девятнадцать секунд, приблизив, тем самым, соискателей позади него. Дима наблюдал за стрельбой, уже надев лыжи и готовясь выйти на трассу. Он хотел заранее узнать позицию, с которой побежит третий этап, поэтому и взглянул на табло. Сердце колотилось ещё до начала гонки, потому как всё складывалось неплохо, сохранялся шанс не только на призовое место, но и на желаемое золото, но спортсмен боялся загубить начинания партнёров по команде. Малышкин знал, как сильно подкосила новость о болезни друга, и он не мог показать ничего стоящего, но смерть… Проскальзывала мысль, что нужно было сняться с соревнования и дать шанс кому-то ещё, сохранить возможность на благополучный исход гонки, но тренеры поверили и не стали ничего менять. Дима должен был выступить достойно. Он знал, как вредно забивать голову перед стартом, но ничего не мог с собой сделать. Всё думал, думал и думал, стоя за немцем, пока на финише своего этапа не показался Синдр, хорошенько оторвавшийся от ближайшего преследователя. Он передал эстафету Ингвар Эйнару Ронстадлену и тот пустился в погоню за девятой Олимпийской медалью.

Впереди уже ехал Брём, а за ним, в четырёх секундах боролся и Евгений, везя за собой многочисленных преследователей. Дима встал на свою позицию, как только стартовал немец. Не прекращая оглядываться, он ждал возможности пуститься вдогонку. Из-за того, что соперников много, спортсмен несколько раз оттолкнулся от земли, двигаясь с небольшой скоростью, надеясь избежать столпотворения, возможного падения, но главное, расчищая путь для спокойного старта. Получив через несколько секунд «удар» Евгения по руке, Дима, наконец, отправился на свой третий этап.

Предельно сосредоточенный, Малышкин убежал бороться за медали. Уже к середине первого круга он настиг немца, но никак не мог оторваться от преследовавшего словенца, австрийца и бежавшего в нескольких секундах позади итальянца. В конце концов, пришлось бежать в тандеме. Слышав отовсюду скандирование болельщиков, признания в любви и безусловную поддержку, он чувствовал силы и продолжал бежать на пределе возможного. Конечно, Дима хорошо понимал, что сейчас не показывал лучшую скорость, коей мог похвастаться на январских стартах, но нерушимая мотивация двигала вперёд и не позволяла размякнуть, бросить всё на свете и прекратить бороться. Он отчётливо осознавал свою роль в общем деле, знал, как важно сделать всё правильно, не подвести ребят по команде, выложившихся по максимуму. Пускай жизненные проблемы одолевали, но в тот момент, Дима обязан был всё забыть и вести команду лишь вперёд, туда, куда всегда вёл, не обращая внимания на трудности и лишения. И сжав силы в кулак, он так и сделал.

Ингвар Эйнар Ронстадлен подъехал к рубежу в одиночестве. Ближайшие преследователи шли в почти полуминуте от него, от чего спортсмену можно стрелять без какой-либо суеты и спешки. Ветровая ситуация стадиона для этого, как всегда располагала, поэтому, «король биатлона» так и сделал, отстрелявшись по нулям. Дима подъехал всё в том же тандеме, где мимолётный лидер менялся несколько раз и к рубежу, им оказался словенец, россиянин же лёг на третий коврик и в не слишком быстром, но спокойном и размеренном темпе поразил пять мишеней. Малышкин отправился вслед за норвежцем с «чисто» отстрелявшимися немцем и австрийцем, тогда как у словенца возникли небольшие проблемы — он единожды промазал.

Во время стрельбы, Дима не думал ни о чём постороннем. Он наблюдал мишень и хладнокровно расправлялся с ней, пока не увидел перед собой одни лишь чёрные точки. Он не думал, что сможет отвлечься, но всё получилось. Об этом сказало спокойное выражение лица, которое операторы продемонстрировали несколько раз, прежде чем вновь продолжили следить за состязанием, в котором, отечественный спортсмен шёл первым и вёл за собой двух соперников. Пройдя без происшествий очередной опасный спуск, Дима продолжил бороться.

«Очередной отрезок времени и мы видим, что порядка трёх секунд преимущества норвежца, как не бывало. Дмитрий Малышкин не прекращает бороться. Ведёт за собой австрийца и немца, слышит подсказки тренеров…

Вообще, не хочу сглазить, но гонка складывается для нас удачно. Ребята работают слаженно, может, даже, немного агрессивно. Мне так показалось. Да, они не показывают сверх скоростей или лучшей стрельбы. Сейчас, в числе лидеров, наша сборная израсходовала больше всех доп. патронов, что наводит на некоторые нехорошие выводы, но это не важно, пока стрельба не мешает нам надеяться на высокие места. Я это к тому, что, опять же вернёмся к печальному известию, смерть хорошего человека, друга Дмитрия и Антона, товарища всей нашей команды и не только, придала им больше уверенности. Ребята не прыгают выше головы, но они стараются, как могут, выдавая результаты, которые мы видим на экране. Важно знать о сплочённости коллектива. Уверен, после гонки подтянутся все члены биатлонного сообщества: благотворительного фонда «Dorada esperanza», что в переводе с испанского: «Белая надежда» для того, чтобы попрощаться с другом и коллегой. Как вы помните из моей передачи, его создали известные нам биатлонисты, первыми приехавшие в комплекс Александра, чьё название я частенько забываю, но не суть важно. Многие спрашивали их: «Почему название на испанском языке?». Как-то Ингвар Эйнар Ронстадлен рассказал, что подобная идея пришла в голову белокурой финке Айле Виртанен и все согласились, а само название принадлежит Арману Вилару. Благотворительностью известные спортсмены частенько занимаются, но впервые было создано то, что воплотили они. За полгода, что существует организация, помощь получили тысячи детей, что очень важно и идея пришла именно в том самом комплексе, который сейчас едва ли не отбивается от отдыхающих. Я это к тому, что в биатлоне нет соперничества вне трассы. Многие так сдружились, что стали настоящей крепкой, дружной семьёй и это не может не радовать. Сегодняшнее горе показывает, как наши ребята сражаются за победу, особенно Дмитрий, на котором долгое время лица не было, но сегодня он сумел собраться, как ни разу не получалось за время Олимпиады. Это лидерское качество и за это хочется сказать ему «спасибо». Биатлонному же фонду я желаю, удачи в своих начинаниях и вновь приношу соболезнования из-за смерти одного из своих членов.

А мы возвращаемся к гонке, где Ронстадлен, работая, как часы, вновь закрывает все мишени, тогда как преследователи только-только подходят к коврикам. И мы видим, что Дмитрий промахивается!!! Опять последний выстрел!!! Но быстро закрывает дополнительным патроном и бежит за «чисто» отстрелявшим немцем…»

Санкт-Петербург. Июнь 2016 года

Одна из основных магистралей города была парализована скопившимся поодаль от десятка аварий автотранспортом. Ни машины скорой медицинской помощи, ни милиция и службы МЧС не могли подобраться к месту происшествия в кратчайшие сроки. Пострадавшие могли уповать лишь на свои силы, коих и так оставалось немного.

Страшные крики и стоны приводили в ужас очевидцев ужасной аварии и вместо помощи, многие в спешке уходили, не в силах наблюдать за чужими страданиями. Другие же, взяв в руки привычные атрибуты современной жизни: телефоны и планшеты, снимали каждое мгновение произошедшего, пересылая всем знакомым, кого могли найти и, загружая видео в интернет, даже не задумавшись о возможном оказании помощи. И лишь немногие, кто не позволил себе пройти мимо чужой беды, бросились в самый эпицентр трагедии, пытаясь сделать, хоть что-то полезное. Одними из них оказались двое спортивных молодых людей, лет тридцати, оказавшихся в одной из десятка столкнувшихся на дороге автомобилей. Они не пострадали, получили лёгкие ушибы и синяки. Оценив обстановку и придя к выводу, что помощь может прийти нескоро, парни решили не стоять в стороне. Взяв из машины аптечку, в которой находились не только бинты и зелёнка, они разделились и принялись вместе с несколькими другими добровольцами оказывать первую медицинскую помощь.

Работы было много. Каждый, кто находился в непосредственной близости от места происшествия, видел это и понимал, как сильно требовались настоящие врачи, но по закону подлости никого из них рядом не оказалось, или же никто не признавался, когда добровольцы долго обращались к толпе собравшихся, поэтому приходилось обходиться собственными силами. Людей, чьё время вышло — много и от этого некоторые, порой, теряли самообладание. Кого-то мучили приступы тошноты, у кого-то кружилась голова, и неприятно звенело в ушах, подкашивались ноги и падали в обморок, но вскоре, переборов себя, люди возвращались к начатому делу, пытаясь довести его до конца.

Пробираясь через груду металлолома, на что стали похожи многие автомобили, оба друга услышали приглушённые звуки, выделявшиеся на фоне других и направились к его источнику. Пройдя несколько метров вглубь проезжей части, они наткнулись на чёрный джип. Лобовое стекло со стороны пассажира оказалось разбито вдребезги, а крышка капота покрыта кровью, стекавшей на асфальт тонкой струйкой. Рядом лежало израненное тело девушки, не подававшее признаков жизни. Её и вынесло из дорогого автомобиля в момент столкновения из-за отстёгнутых ремней безопасности. Водителю повезло больше. Сработала подушка безопасности, но её проткнул один из стальных прутьев передней машины, после вонзившись в плечо плотного мужчины.

— Похоже, он мёртв, — сказал первый из друзей, вновь не заметив никаких признаков жизни.

— Звук исходил не от него, — сказал второй и вновь услышал то, что и привело к джипу. — Похоже, он где-то рядом.

Молодые люди медленно пробирались через завалы, проходя мимо погибших, пока не наткнулись на парня, лет двадцати четырёх. Он лежал в груде различных обломков в паре метрах от проезжей части и тихо звал на помощь. Убегая от опасности, студенты разбрелись кто куда. Многие из них уцелели, получив незначительные повреждения или же сильный шок, в котором пребывали, иначе отыскали бы одного из своих товарищей, попавшего в беду.

Состояние было непростым. Попав под потерявший управление легковой автомобиль, студента снесло с дороги в сторону от столкнувшихся рядом машин, чьи водители не выжили по разным причинам. Он чудом остался жив, не придавленный ничем тяжёлым, но сам удар оказался болезненным. Пострадавший едва мог пошевелиться и выглядел неважно.

— Я помогу вам! — присел рядом один из друзей, осматривая. Второй так же хотел помочь, но рядом услышал ещё один крик и направился к нему. — Что беспокоит?

— Не знаю, с чего начать, — шёпотом говорил он.

На голове «светилась» яркая рана, из которой стремительно вытекала кровь, но самое неприятное — это торчавший кусок железа, часть которого вошла внутрь. Недолго думая, молодой человек уложил пострадавшего вертикально и положил под ноги аптечку, из которой вынул все имевшиеся материалы, дабы немного приподнять нижнюю часть тела. Осколок ни в коем случае не следовало трогать, иначе любое движение могло увеличить объем поврежденных тканей, ухудшить состояние человека и увеличить риск смертельного исхода, поэтому, необходимо заняться кровотечением. Наложив давящую повязку из марли, сложенной в несколько раз, мужчина понял, что это не сработало. Бордовая жидкость продолжила струиться. Пришлось искать повреждённый сосуд и перекрывать вручную, прижав пальцами к костям черепа. Молодой человек удерживал его, пока кровь не прекратила сочиться из раны.

Когда одной проблемой стало меньше, пришлось заняться торчавшим предметом. Для того, чтобы врачам из скорой помощи облегчить транспортировку, не тратя время ни на что другое, молодой человек из остатков перевязочного материала сделал ленту из нескольких небольших кусков бинтов, марлей и порванной ради спасения жизней одежды. Связав всё воедино, вышла лента, около двух метров в длину. Набросив её ровно посередине металлического осколка, образовалось два длинных конца, которые плотно обмотал вокруг него и завязал в крепкий узел. Для лучшего эффекта, мужчина приложил холодную жестяную банку газировки к ране, чтобы уменьшить вероятность повторного кровотечения.

— Теперь ты точно дождёшься врачей, — вздохнул с облегчением доброволец, высматривая машины скорой помощи, которые всё не ехали.

— Я пошевелиться не могу, — с ужасом протянул парень.

— Это от удара и шока, — предположил мужчина, не зная, что сказать.

— Я не хочу остаться калекой, — продолжал студент, — лучше умереть, чем ходить под себя.

— Прекрати, — пытался говорить с ним он. — Сейчас приедут врачи, и они сделают всё от себя зависящее…

— А, если нет?

— Надейся на лучшее, — успокаивал доброволец. — У меня, в своё время, тоже были большие проблемы со здоровьем. Я думал — это конец, но всё нормализовалось.

— Может, это из-за сильного удара по голове и двоения перед глазами, но вы кажетесь знакомым.

Мужчина улыбнулся.

— Возможно, ты меня видел…

Не успел он договорить, как рядом стоявший джип загорелся из-за воспламенившегося разлитого топлива. Опасность близка, поэтому, оценив ситуацию, доброволец взял на руки пострадавшего, причиняя тому, немало боли из-за возможных переломов, и отнёс, как можно дальше, прежде чем произошёл взрыв.

— Ты в порядке? — прибежал взволнованный второй, избежавший опасности.

— Да, — немного испугался первый, переведя дыхание. — Всё нормально, — и посмотрел на потерпевшего, глаза которого были настежь открыты, — Эй! Что с тобой?

Пульс стал очень слабым, едва нащупывался, но впереди послышались сирены.

— Добрались! — обрадовался второй, расслабившись.

— Боюсь, он погибнет, если…

Недолго думая, молодой человек вновь взял парня на руки и понёс к машинам скорой помощи.

— Я помогу, — предложил второй.

— Оставайся здесь, — попросил друг, — сообщи врачам о пострадавших. Я справлюсь.

Спасать жизни приходиться нечасто или же вовсе не даётся подобного шанса, но, если уж доводится, хочется во что бы то ни стало довести дело до конца, если же судьба человека не пустой звук. Мужчине пришлось делать это впервые, и он сильно нервничал. Руки тряслись так, что не получалось удержать бинты или же разорвать одежду, а уж перед взрывом ноги стали ватными и он едва успел отойти на безопасное расстояние. И теперь, когда времени совсем не оставалось, и он чувствовал, что «терял» парня, поэтому бежал к людям в белых халатах, как мог быстро, не в силах позволить умереть тому, кто так ещё молод и полон жизни, чтобы продолжать бороться.

Передав врачам, молодой человек решил поехать вместе с ним, в надежде узнать о благополучном исходе дел. Так оно и было. Обещали — сильный молодой организм справится со всем, но вскоре стало ясно, что положительные прогнозы преждевременны и далеки от реальности. Множественные переломы ребер, бедра, повреждение позвонка поясничного отдела позвоночника были меньшими из бед, обрушившихся на плечи студента, потому как во время операции по извлечению металлического осколка, пациент впал в кому. Уже после, врачи сообщили о повреждении головного мозга, что и вызвало неблагоприятные последствия.

— Это надолго? — почувствовал странную пустоту внутри себя мужчина, не ожидавший ничего подобного.

— Следующие несколько дней будут решающими, — пожимал плечами оперировавший парня хирург, — но есть вероятность, что он может никогда не проснуться.

— Но… Всё же было хорошо, — не понимал молодой человек. — Я думал…

— Вы всё сделали правильно, — уверял мужчина в белом халате. — Осколок проник слишком глубоко. Теперь остаётся ждать.

«Лучше сразу умереть, чем жить ожиданием смерти.»